В свои владения мы вступали уже практически летом. Погода стояла мерзопакостная — ливень не утихал вторые сутки. Остановились первым делом на Имперских валах — всё равно их хозяев ожидать этим летом не стоит. Затем вильнули через побережье, именно там была более нормальная дорога… ну как дорога… путь, для телег. Каково же было удивление, когда в заливе, сквозь косой ливень управляемый порывистым ветром, мы увидели… мачты четырёх кораблей! В том числе и «Императора»! А вот второго нашего корабля видно не было.

Пришлось постараться, чтобы привлечь внимание находящихся на борту. Спустя час, когда точка лодки смогла, превратившись в двадцативёсельный баркас, причалить, мы узнали историю Глоба, в настоящий момент находившегося в Шахматной. Заодно и прояснили откуда у нас в заливе ещё два корабля (У нас теперь четыре… Четыре! Судна).

— От мы только спроводили купца, — рассказывал, угощая нас в шатре (Он! Нас!) вином, старший эскадры — Шапель, — как увидели он того, — он пальцем указал на ближайшее к нам многопалубное судно, видневшееся в проёме откинутого полога, — красавца. Две палубы, трюм, три камнемёта, барл… баклиста…

— Твоё поди? — спросил Клоп.

— Ага! — Но тут же посмотрев на меня, изменился в лице. — Глоб сказал, поговорит с вами, чтобы меня капитаном…

— Если поговорит, то ты и будешь, — успокоил я его.

— Ощем, — весело продолжил капитан «Сухого» — так, как потом, оказалось, назвали судно.

Причём, не знаю как наши, а местные моряки крайне верили в приметы, и назвать судно в честь погибшего человека, было против правил. Но, Глоб настоял.

— … Глоб сказал, что познакомиться надо… — вещал далее Шапель, — с капитаном судна. Они вроде как подпустили нас, а потом у сторону. Ну, мы за ними. Взяли бы. Только небо посинело. Глоб, сказал, уходить у сторону. Скоко не уходили, а слегка зацепило. Руки словно в бочке болтало… Одну мачту сломило. Мы ужо и выстрогали, — посмотрел он на меня. — И реи, и мачту, и верёвок набрали! Парусов нет. Глоб говорил, что… — глаза покосились на Элидара, — маги помогут укрепить, потом поставим. А паруса добудем.

— Поможем, — кивнул Эль.

— От мы как собрали поломанные снасти, пошли к берегу, а тут снова то судно. А мы без паруса. Ну… гнали его, гнали… В лафотские воды уже зашли, когда настигли. А там… рабы.

— Такое впечатление, что люди, это главный товар Империи, — по-русски прокомментировал я.

— Так и есть, — ответил Мишка. — Медицина на уровне. Не мрут, как мухи. Я специально интересовался: слово эпидемия, тут не знают. Самое серьёзное, это нашествие резниц в Луиланском. Тогда алтырей со всей Империи нагнали, — Элидар сделал жест рукой, позволяя рассказчику продолжить.

— Ну, забрали, конечно, — продолжил тот. — Пошли обратно. Только когда лёд ломаться под килем стал, Глоб велел к Лафотским поворачивать. Тама туго было. Пол зимы на рыбе впроголодь держались. Потом лафоты о нас прознали. Стали наведываться. Мы раза три билися и в море ушли — много их. Настырные. Там поскиталися. Почти до Гурдона дошли. Там вон того доходягу, — Шапель кивнул на самое мелкое судно с двумя мачтами, — спиратили. Вина!.. Море. Только неказистое судёнышко с двумя мачтами. Даже снасти магией не пропитаны. Ну, подобрали, чего добру пропадать. Так и вернулися.

— А ещё одно чьё? — спросил Санит.

— Мы когда пришли, он уже был тута. Соли, говорит, привёз. Рабов.

— Это как? — усмехнулся воёвый.

— Собрал, говорит, беглых, что к нам хотят, да и привёз.

— Смело, — вполне серьёзно произнёс Эль. — Много рабов?

— Ну… — замер Шапель.

— Тридцать два, — оповестил нас паренёк сидящий поодаль, возрастом зим шестнадцати.

Я уже давно косился на его причёску с хвостиком — не самая обычная в этом мире. От излишних вопросов пока удерживала рабская печать.

— Откуда такой? — спросил Санит.

— Лафотский, — ответил вместо него Шапель. — Убивать не стали. Они когда нападали, его не сразу узрели, что жив. Хороший мужик.

— Он и сам может ответить, — довольно спокойно произнёс наш воевода.

— Лафотский, — ответил он, на вопрошающие взгляды не поворачиваясь. И всё. Дальше молчок.

— С собой заберём, — прокомментировал молчание Санит.

— А с Глобом сколько ушло? — спросил я.

— Сотен шесть, — ответил, всё так же не поворачиваясь, парень.

— Грубо, не глядя в глаза, — подключился Варёный.

— А ты не девушка, — дерзко ответил тот.

Санит остановил жестом начавшего вставать с бревна Варёного. Свой жест воёвый подкрепил просящим взглядом.

— Ладно, Шамель. Спасибо за вино. Ещё есть?

— Полно! Я в лодке три бочонка привёз! Тама ещё весь трюм забит.

— Выгружай, — усмехнулся Варёный простоте капитана.

— Готовь, — подтвердил я. — у нас несколько подвод свободных. Себе оставь.

— Не мягко ты? — когда капитан отошёл к шлюпке, спросил Санит. — Напьются ведь.

— Ты хочешь, чтобы от тебя прятали? — возразил я. — Да и заслужили парни — всю зиму в море проболтаться… Готовь сотню. Я сегодня выезжаю. Вы, можете, дождаться пока вино переправят. Посидеть. Скромно.

— Тогда с собой ещё пару тысяч забирай, — улыбнулся тот. — Чтобы скромно получилось.

— Можешь вслед за нами отправить. Сам прими груз.

Честно? Я просто уже не мог терпеть разлом в моей голове. Не делился ни с кем. Стыдно. На меня, как оказалось, словно на кости какой-нибудь старухи, действовало всё. Недоволен результатами битвы — хандра, граничащая с безумием. Боюсь поиметь одну из рабынь — злоба на самого себя и Алию в частности. Нет рядом в течение полудня мага — вообще с ума схожу… Вспоминаю об Алие — тоска дикая накатывает… Временами хотелось лезть на сосны. Эль то и дело подковыривал меня, упоминая о том, что я сам выбросил в море книгу о зависимости от магинь. Хрен ему, не магини! Я сдыхал! Всем телом ощущал, что истощаюсь…

Моя сотня, разумеется, направилась в Еловую. Но, не тут то было. Полторы руки пути, а в награду сытая морда Ирита…

— Они более луны назад в Шахматную уехали…

После этого ещё восемь дней пришлось отбивать зад о седло. И это при том, что я не давал вовремя (а на Севере это сложно) останавливаться на ночёвку. Короче… в Шахматную я прибыл позднее основного состава…

Но, не об этом… Возможно, супруга Элидара ворчала на него за наш поход. Хотя сомневаюсь. Средневековые женщины, привыкши к сверхдлительным командировкам своих мужей. Моя же точно не ворчала…

Как бы объяснить… Магия! Иначе не найти хоть какого либо разумного довода. Я и так уже был готов на всё, а увидев её…

Она так изящно поправилась… Вот именно там, где надо… Я просто схватил её в объятья, принимая магию в прямом и переносном смысле, и попытался коснуться губами её губ… Только… они вдруг отстранились. И мне объяснили, что локоту, не гоже проявлять на людях чувства… а нити силы так сладостно щекотали…

Поведение Алии изменилось, под стать её внешности. Неторопливая. Грациозная. Можно было бы даже сказать серьёзная, но огоньки в глазах выдавали оставшуюся безбашенность. Но, самое главное… Я вот не уверен на все сто, что сейчас бы смог удержаться… А мне не дали шанса! Никто меня уже не уговаривал! Я сам еле удерживался от того, чтобы попытаться настоять…

Не смотря на всю щепетильность момента, втык вставить пришлось. В смысле, внушение. Наши с Элидаром девицы, поддерживаемые Заруком, самовольно решили переехать из Еловой… И такое количество одарённых не могло не привлечь внимание зверья. Двенадцать человек! Двенадцать! Которых уже не вернуть! Из них одна из сельских семей вместе со своим магическим отроком… Остальные… Остальные выжили…

Утро разразилось иной головной болью…

— Четыре тысячи! Здесь нет столько места! — ворвался Толикам со вчерашним вечерним вопросом.

— Заселяй Заречную! — вышел я в рубахе на выпуск.

— Четыре тысячи!

— Знаешь, давно мечтал о крепости на берегу залива.

— Хромой, я серьёзно!

— Ты видишь, чтобы я хромал?

— Аликсий, — поправился Толикам, слегка склоняя голову.

— Отправь пару сотен на берег. В ямы, на первое время. Пусть ставят частокол. Купцы не могут каждый раз кататься до нас.

— Платить нечем, — потупился Толикам.

— О, как? Так понимаю, всё-таки всё за деньги?

— Да вы как заехали со своими империалами, так у нас каравай хлеба взлетел по стоимости до уровня бутылки дуваракского! — попытался оправдаться Толикам. — Нет. Ошибаюсь. Вино стоит копейки.

— А ты то на что? Вино наше! Убрал в подвалы и закрыл! Это кто там такой мудрый? Глоб?

— Жук…

— Мля! Бегом прекратить продажи! — дошло до меня. — Жук не грандзон по торговле! Твоя голова!

Только прикоснулся к подушке, вознамерившись дождаться когда проснётся Алия, как снова стук в дверь… Нет, кабинет от спальни надо разъединять.

— Локот! — заглянул воин ещё до того, как я вышел из спальни. — к вам купец!

— Толикама и Элидара позови!

Твою мать! Стража называется! Когда я вышел из спальни, купец уже сидел на стуле около стола. Вслед за мной выбежала Алия. Похоже притворялась, что спит.

— Я к Альяне, — подлетев, она чмокнула в щёчку, мельком оглядев посетителя.

Купец не то что бы скривился… Понятно, в этом мире не приветствуется настолько вольное поведение женского пола. Алия, щёлкнув пальцами около магического светильника над столом, заставила вспыхнуть тот особенно ярко. Взгляд посетителя изменился.

— Аль, — остановил я у выхода супругу, — а позови-ка ещё и Санита. И стражу смени.

Не знаю, уж, чем они тут занимались полгода, но в ответ я получил такой книксен!

— Слушаю вас! — переключился я на купца.

— Я соль привёз. И рабов!

— Знаю. Молодец. И…

— Хотелось бы поговорить о стоимости.

— Рабов или соли?

— И того и другого.

— Нагло.

— Отнюдь. Я рисковал, перевозя их, — понял меня купец. — Причём очень. И если в будущем мне вновь придётся это делать, то я бы хотел знать, за что рискую.

Откинувшись на спинку стула, я рассматривал несколько юного, для купца, парня. Зим двадцать пять, не больше. Смел. Однозначно. Но в то же время, далеко не идиот. Печать разума на лице присутствует…

— Какова твоя цена?

Купец улыбнулся.

— Это ведь не товар, чтобы назначать цену?

— Назначь цену за услуги.

В двери постучали.

— Войдите! — разрешил я.

— К вам тысячник Санит, локот Аликсий. — вошёл в комнату бородатый мужик.

— Пусть войдёт.

— Тысячник? — как только вошёл Санит поинтересовался я.

— Давай об этом чуть позже, — воин был явно раздражён.

— Что случилось? — Я вопросительно посмотрел на воеводу.

— Тво… Ваша супруга только что отчитала, — не выдержал воёвый.

Я улыбнулся.

— Не смешно. При всех. Поговори с ней.

— Хорошо. Вот, молодой человек просит обозначить стоимость за перевозку рабов к нам, — вернул я тему разговора с купцом.

— Половину империала, — не задумываясь, ответил Санит.

Тут же в дверь вновь постучали.

— Войдите.

— К вам советник Элидар и советник Толикам, локот Аликсий, — заглянул всё тот же бородач.

— Пусть войдут.

— … такая цена слишком низка, — упирался купец.

— Почему же? Мы обговаривали уже с вами, — главным оппонентом в этом споре выступал Толикам. — Вы не несёте абсолютно никаких затрат кроме перевозки.

— Я рискую!

— Ещё раз повторюсь. Мы выделяем вам необходимое количество амулетов и бумаг. Печати на голове никогда не сверяются. Риск минимален!

— Но, он есть! Я рискую не деньгами. Я рискую жизнью!

— Ерунда. Скажешь, на рынке обманули.

— На рабском? Где документы оформляют алтыри? Да и проверять меня в этом случае, возможно, будут маги. Даже при выдаче любого из них обратно в загон, я получу полтора империала! Полтора! Вы мне предлагаете один!

— Это когда так поднялись цены? — заинтересовался Санит.

— Прошлой весной. После этого же рабов за побег стали казнить.

В кабинете повисла тишина.

— А кто тогда платит за беглых рабов? — наконец ожил Эль.

— Император.

— Хорошо. Два империала. Но, товаром, — спустя минуту ещё одной молчаливой паузы, согласился я.

— Поверьте, прошу. Я не повезу более.

— Два с половиной. Идёт?

— Хорошо. А за соль?

— Это обсудите отдельно с советником Толикамом. Надеюсь, на неё в Империи цена не возросла.

Купец чего-то ожидал, слегка склонив голову. Элидар, отклонившись за его спину, жестом показал, что я должен кивнуть.

Только купец вышел, как за дверью кто-то начал разговаривать на слегка повышенном тоне, после чего в двери снова постучали.

— Войдите.

— К вам ваша супруга, локот Аликсий, — заглянул бородач.

— Конечно, пусть входит.

Алия размашистым шагом ворвалась в кабинет и молча проследовала в свою комнату, после чего так же безмолвно прошествовала обратно, держа в руках шкатулку. Толикам и Элидар заулыбались.

— Я что-то не знаю?

— Ну-у. Твоя супруга, оповестил Эль, только что потребовала, причём под страхом чуть ли не смерти, чтобы любого кто входит к тебе представляли и не впускали, пока ты не разрешишь.

— Вполне нормально. Что смешного?

— Для себя исключение забыла сделать.

— Кстати, откуда вон тот с бородой?

— Алия назначила глашатого из вновь прибывших, — ответил уже Толикам. — Он раньше был горном у какого-то балзона, ну и соответственно ознакомлен со всеми правилами. Я сегодня слушал, как один посетитель пытался объяснить ему свою должность… — ещё больше расплылся Толикам, поглядывая на Санита.

— Занизил, — сжалился я над воёвым. — Повышаю тебя до правого плеча.

— А кто будет левым? — Осторожно спросил Толикам.

— Не дорос ещё. Грандзоном побудешь. Кто остановит эту вакханалию с ценами, тот и станет. Там Варёный рвётся на ту же должность. И ещё… кто у нас сейчас на хозяйстве?

— На продуктах — Жук, на остальном — я и Наин.

— Попроси, чтобы мне кабинет отдельным от спальни сделали.

— Так нет теперь свободных комнат!

— Попроси.

— Кого? Себя самого?.. Придумаю, — остыл Толикам. — Хромой, нелепо сопоставлять меня Варёному.

— Докажи. И… пошли кого-нибудь за Алиёй.

Тут уже все загадочно посмотрели на меня. А может, мне показалось…

— Элидар, задержись, — попросил я, когда все выходили. — Слушай… — когда мы остались наедине, озвучил я свою просьбу, — ты бы не мог у Альяны узнать, что происходит?

— Ты о чём? — наигранно-невинно спросил Мишка.

— О делах государевых! — скабрезно ответил я.

— А ведь красотка! — расплылся он в улыбке.

— Не то слово. А ещё вдруг познала вкус женских игр… Мне бы узнать, что тут было без нас…

— Уже спрашивал. Но… по старой русской традиции, без поллитры не расскажу.

— В углу целый бочонок. Только наливай сам. Там литров тридцать будет. Я вчера попытался — весь пол залил.

— Вот, это по-нашему! — Мишка, подойдя к «сосуду», словно игрушку поднял его, и даже слегка подкинул.

На этом представление не закончилось. Вернув бочонок на пол, он не стал открывать пробку, а вспышкой что-то сотворил над ним, после чего слегка ударив, провалил с брызгами всю крышку внутрь.

— Ты хоть предупреждай, — протёр я ослеплённые глаза.

— А ещё что видишь? — спросил друг, когда я смог рассмотреть его.

— Тебя, — рыкнул я. — Ещё один такой фокус и не смогу ничего!

— А вот так? — Мишка нелепо стал водить руками.

— Идиота, — ответил я.

— А если так, — он сначала прикоснулся ко мне, вбрасывая порцию магии — уж это я научился определять, а затем снова начал своими конечностями показывать какие-то шаманские штучки.

— А так голубоватый свет между рук.

— Интересно… — задумчиво присел на стул Эль.

— Наливать будешь?

Он с серьёзным видом наполнил подставленные кружки.

— А что ещё необычного видишь? — вернувшись обратно на своё место отпил он вина.

— Свою супругу. И мне кажется это очень необычным.

— Моя ничего не хочет рассказывать. Но, зная ведьминскую сущность Альяны, будь уверен, на тебя открыта охота.

— Я думал ты, что дельное скажешь? — глотнул и я напитка.

Сладкое… очень приятное вино.

— Интересно сколько ты можешь удерживать в себе силу?..

— Половину дня.

— Как определил?

— Я до обеда чувствую, кто мне врёт. Это если рядом с Алиёй сплю.

— Интересно…

— Ничего интересного. Физика. Пусть и извращённая.

— Надо же, — усмехнулся Эль. А я думал магия.

— Какая к чёрту магия. Покажи местным, что возможно в нашем мире, и они сочтут тебя Гудвином. Видеть друг друга на расстоянии? Не вопрос. Летать? Да тоже не проблема. Я когда рассказываю о таком местным, они принимают это всё за сказки. Повозки без лошадей. В том числе и под землёй. Оружие, которое убивает тысячи. Просто каждый народ раскрывает энергию мира, где живёт, по-своему. Здесь вот, например, показательны лекарства… Короче, я не об этом! Что там с Алиёй?

— Крутит она тебя, — задумчиво произнёс Мишка. — Нехрен ломаться. Девчонка симпатичная и сохнет по тебе.

— Она там ни с кем?…

— Хоть первый признак… Ревнуешь? Будешь выкаблучиваться — потеряешь. Ты вот из неё, кстати, почти не тянешь. Она сама тебя наполняет.

— Я тебя об этом спросил?!

— Ты же чувствуешь ложь? Сам проверь…

— … Что делать с имперцами? — прозвучал вопрос Санита на вечернем собрании.

Прошла уже луна с момента нашего возвращения, а эти дармоеды так и висели на нашей шее.

— Земля просит ласки, — намекнул, трезвый, на удивление, Варёный.

— Слово локота нарушим, — возразил Санит, заступаясь за пленных.

— Отправим, как только будет путь «Императора» в ту сторону, — поставил я точку в споре — Санит и Варёный последние двое рук яро топили идеи друг друга.

Точкой преткновения парней оказалась Рыжая. И тот и другой имели на неё виды. Причём, ни тому, ни другому, она не давала на то повода. Твою мать, до чего же мы мужики бываем ведомыми! Короче, получил два враждебных лагеря из-за девчонки. Кстати, о ней… Четырнадцать зим — я не ошибся. Девица, не смотря на возраст, в интригах уже поучаствовала. Её отец был довольно значимым вельможей, пока не встрял в какую-то авантюру с переворотом в Ханырокском. Тут он вдруг неожиданно скончался на охоте. Бывает так. Старшие сродные братья Рыжей оказались имбецилами, и не пренебрегли возможностью поправить своё благосостояние за счёт имперского грандзона, предложившего им прощение всех долгов, взамен на четвёртую жену в своём гареме, которая являлась, по сути, владелицей имения. Элидар сказал, что знает этого восьмидесятилетнего ловеласа, и тот, вернее всего, совсем даже не воспылал любовью к юной «красавице», а тупо отжимает земли. Короче, резон сбежать у девчонки был. А вот резона выходить замуж за кого-либо из наших — нет. Динамила она их обоих. А те и ухом не вели — сохли, противоборствуя с друг другом. Один возомнил себя сногсшибательной внешности вельможей, второй — расширял своё влияние, пытаясь одновременно преодолеть свой внешний изъян посредством Алии и Элидара, которые внемли моей просьбе. Дело прошлое — ему удавалось и то и другое. Варёный с каждым днём становился менее ошпаренным. В прямом и переносном смысле. Мало того, что он смог урегулировать вопрос с добытым в Ханыроке (люди добровольно, и даже чуть ли не с радостью, несли половину в казну локотства), так он ещё и снизыскал благодать Толикама. Не знаю, как у них вышло, но они нашли общий язык, введя лояльную систему налогообложения. Причём, не только с наших, а и с селян. Те деревни, что несли налог самостоятельно, имели значительные налоговые льготы. Короче, Санит бесился!

— Что делать с медным рудником? — спросил Толикам.

— Заваливать, — твёрдо ответил я.

Та ещё проблема организовалась. Руды добыли на половину двора. Однако… Чистая медь, это не руда. В реалиях местного мира медь извлекалась из камня посредством алтырей, а наши маги в данном вопросе оказались профанами. Короче, руда была, а медь из неё извлечь мы не могли. Капец какой-то… Чем думали когда добывали? Ну, не головой точно. Мы полагали, что добытчики знают как получить из руды медь, а они, что у нас полноценные маги. Развивать же в данном направлении технологии из нашего мира пока было не с руки — и так дел куча. Тут как бы с голоду в зиму не вспухнуть. Да и надо ли нам сейчас медь? Плохо, разумеется, что не реализовали до конца идею со своей валютой, только золота и серебра, захваченного в Ханыроке, для маломальского начала развития экономики хватит. А там посмотрим. Но польза от добычи этой груды камней была, вернее предвиделась. Причём даже большая, чем если бы выплавили из неё медь. Элидар приказал вывезти добытое со двора крепости на границу нашей долины — с его слов, это как раз те камни, которых боятся магические звери. Может это будет не столь серьёзной преградой как скалы, зарытые вглубь земли, но всё же…

— На Прибрежную людей нашли? — в пятый раз за руки, поднял я вопрос — надо было как-то решать проблему перенаселения крепости, заодно решив и вопрос об организации торгового поселения у залива.

— Сотня, — ответил Толикам. — Несмотря на повышенные заработки никто идти строить крепость не хочет.

— Ещё не понимают… Через руки необходимо прекратить дармовую кормёжку.

— Недовольство будет… — осторожно ответил Толикам.

— Санит, решай, кто тебе нужен. Остальных на выселки. С борделем что?

Последний вопрос оказался очень актуальным. Причём… почти все жрицы любви, вывезенные из Ханырока, оказались вдруг замужем! Зато ряд наших, после введения экономических отношений…

— Нумон и Отон взялись, — ответил Варёный. — Просят часть конюшни отдать.

— А лошадей куда? Итак весь двор загадили, — возразил Элидар. — Пусть дом за стеной ставят.

— За стеной? — усмехнулся Варёный. — У них в основном ночная работа. А ночью за ворота нельзя. Может лучше конюшню перенести?

— Лошади в случае чего сами в крепость не вернутся, а люди успеют. Заодно и питейную туда же перенести. И гостиный двор. А то мало своих, так ещё и селяне руки уже из-за этого борделя тут отираются. Кому из наших надо будет, пусть с вечера выходят за ворота.

Развлечений на Севере не много, поэтому в какой-то момент наша крепость оказалась местом паломничества селян. Для них, вакханалия, творившаяся у нас, была сродни развлечению.

— Может быть… — задумчиво произнёс Санит. — И пьяни по двору меньше по ночам отираться будет. Частоколом обнести… Торговлю туда же вынести…

— Решено, — подытожил я. — Ещё можно желающим поставить свой дом за стеной, помогать построиться.

— Лучше деньги за проживание в крепости брать, — предпринимательски подошёл к данному вопросу Варёный. — Сами построятся.

— Как упорядочивать браки? — спросил Толикам.

Тоже вопрос… До этого проблем вроде как не было, но… Нумон… Нумон! Человек без языка! Решил завести себе вторую жену (Забрал довольно интересную женщину из Ханырока)! И первая была не против! Возник вопрос регистрации браков. Вторая жена отказывалась выходить за Нумона без регистрации. То есть, ранее вроде как спят с друг другом — значит пара. А сейчас… нужен официоз.

— Заведите книгу бракосочетаний.

— Кто вести будет?

— Ты. Если есть возражения — предлагай кандидатуру.

— Жук! Только куда вписывать? Документов ни у кого нет.

— Толикам! Ты давай не с проблемами ко мне, а со способами их решения. Что предлагаешь?

— Вводить документы.

— Вводи.

— Бумаги нет.

— Проси у купцов.

— А то у нас их последнее время… — Толикам споткнулся о мой взгляд…

— Браки… — проворчал я вслух, когда дверь за последним членом совета закрылась. — Тут со своим бы разобраться…

То, что мной играют, раззадоривая желание обладать супругой, было ясно сразу. Но не до такой же степени! Алия, вместе со своей преподавательницей (За поведением девушки торчали ушки жены Элидара. Я уверен!), переходили уже все рамки.

Супруга повзрослела. Это была уже не та наивная девочка вечно спешащая куда-то. Прежний чмок в щёчку, когда она убегала, сменился хоть и несколько нелепым в её исполнении, но от этого ещё более прекрасным, прикосновением к краешку моих губ с одновременным, как бы невзначай, поглаживанием моей щеки. Прежнюю скорострельную манеру разговора сменила хоть и не томная, но весьма мелодичная речь, из которой были убраны все жаргонизмы, и, насколько понимаю, поставлены некоторые звуки.

И внешне… Утренние туалеты теперь занимали чуть не час, во время которого меня в спальню не пускали. Суетливый бег сменила плавная походка с лёгким, почти незаметным, покачиванием бёдер. Плавные изгибы тела, угадывающиеся под платьем, были совершенны. А видел я их теперь только под платьем. Если раньше, Алия нет-нет, да как бы ненароком обнажалась… То теперь нет. Мне теперь вообще запрещалось видеть супругу в сколь либо неприличном виде. Я порой скучал по её утреннему прыжку на кровать, когда я долго спал. Не скрою, в такие моменты я нет-нет, да подглядывал украдкой на видневшиеся в декольте ночного платья холмики. Теперь же ни-ни! В постель она забиралась только с выключенным светильником и под своё одеяло. Пару раз, я пытался обнять, но… вдруг на меня нападала такая дрёма!.. В ответ на утренние возмущения о том, что нельзя усыплять человека против его воли, я получал вполне аргументированный ответ, что в постель ложатся спать. А вот я вслух, о возможности близости, говорить пока… боялся что ли… Чувствовал себя словно подросток. И хочется, и стесняюсь.

Сегодня я как бы решился. Осознанно. Хотя бы на разговор. Ждал не в постели (опять усыпит), а в гостевой комнате, где только что окончилось совещание.

На моё недовольство в гостевую пришла с намерением унести посуду, то бишь кружки, оставшиеся после гостей, Тинара. И практически сразу после неё появилась Алия. Встав из-за стола, я перехватил за талию девушку, вознамерившуюся проскользнуть в спальню. Она покорно, как и положено женщинам этого мира, остановилась и слегка склонила голову.

— Аль… — я прижал её покрепче, вдыхая еле уловимый аромат духов. — Поговорим?

Мельком брошенный взгляд девушки на Тинару, заставил ту ретироваться за двери.

— О чём? — выражение лица было серьёзно, но глаза выдавали озорство.

Я попытался ласково поцеловать её в носик, как делал раньше, но её головка приподнялась, уводя объект поцелуя чуть выше. Буквально миллиметры разделяли наши губы… Еле ощутимое дыхание… Я не удержался… Слегка коснулся… Губы Алии, разомкнувшись, нежно ответили на поцелуй. И ещё… И ещё… Рука сама скользнула по спине девушки, прижимая сильнее… Её руки обвили мою шею. Дыхание начало сбиваться, порождая дробный стук сердца, норовившего выскочить из груди. Подняв на руки, я перенёс супругу на кровать…. Как же она прекрасна…

Как всё было? Не расскажу. Наше это. Личное… Да и не описать это словами. Эту нежность… Эту ласку…