Мерный топот множества лошадей успокаивал и предрасполагал к раздумьям. Савлентий кутался в плащ, промозглый ветер мокрого сезона навевал тоску во время и без того неприятного путешествия. Слава богам, переломы Рамоса срослись, но теперь он был пересажен на верховую и ехал под охраной одного из воинов несколько впереди.
– Вас вызывает эль Римик. – Юный светлый изо всех сил старался держаться достойно, произнося эти слова, но от ветра, дующего ему в лицо, захлебывался, и короткая речь была произнесена не так, как рассчитывал гонец.
Дед пустил жеребца рысью.
– Садись, – пригласил Римик из окна кареты.
– Чего это ты вдруг снизошел? – ехидно произнес Савлентий, усаживаясь напротив магистра.
Тот молча протянул ему свернутый в маленькую трубочку листок. Дед взял его, но даже разворачивать не стал.
– И что?
– Я же тебе говорил, что у меня кто-то старательно и регулярно доносит о наших передвижениях. И я не знаю кто. Но понятно, что ведется наблюдение за всеми, ну и уж тем более за тобой – единственным нелояльным и не закованным в пояс колдуном. Глупо пытаться отправить птицу и надеяться, что она улетит. Тем более глупо, что в письме-то ничего плохого не сказано. Голая правда. Если они выйдут из Темных земель, то так и так узнают о войне и о гонениях на наше братство. Все ваши живы и здоровы, мне так же выгодно, чтобы они об этом знали. Сказал бы сразу, что вы договорились о месте, куда прилетит птица, я бы и не препятствовал. Мне действительно хочется получить эту книгу. Кстати, куда договорились послать птицу? Ведь за нами они не пошли. Я даже знаю, что они зашли в Темные земли.
– В имение Каменов.
– Значит, веришь в них. Это хорошо, – задумчиво произнес магистр.
– Давай начистоту, Римик. И ты, и я знаем, что книга только предлог. Аргеен послал тебя за Ялей и по возможности за мной. Я, конечно, давно не бывал в вашей своре. Но и не настолько глуп, чтобы не понять этого. Отпусти их.
– Ну раз уж начистоту, то и ты, и я знаем твоего сына. Он может прощать ошибки, а может и не прощать. Мне моя жизнь дорога. Да и давай представим на меру, что они достали книгу, а у них есть на это шансы, пусть и небольшие. Я ведь действительно дал им всю информацию, да и ты, смотрю, допускаешь возможность успеха. И вот книга попадает в другие руки. Как думаешь, что будет со мной? Поэтому вот тебе лист, вот перо, можешь написать им новое письмо. Расскажи все то же самое, но добавь, что мы будем ждать в Озерной крепости. Это на границе королевств. Еще напиши, что кольцо, прилагаемое к письму, является пропуском по Старкским землям, но предъявлять его необходимо как минимум тысячнику, сотники о таком не осведомляются. Сейчас принесут новую птицу, я прочту твое письмо, и ты сможешь вновь ее отправить. И момент о том, что амулеты, надетые на них, блеф, опусти, пожалуйста. Давно догадался?
– Не очень.
– Могу поинтересоваться как?
– Плетения в перстнях увидел, когда ты Рамоса в последний раз осматривал.
– Глупо, конечно. Надеюсь, больше без моего ведома ты таких попыток делать не будешь. Я имею в виду письмо. И еще. Вдруг все-таки они достанут книгу? Я не уверен, что их не попытаются перехватить хотя бы те же гномы, думаю, они уже ждут их на выходе. Пусть будут осторожнее и не наделают глупостей. Я свое слово насчет пленных сдержу. Ну а если не будет книги… Сам понимаешь.
– Что же ты не оставил своих людей?
– Оставил. Поэтому и говорю насчет гномов. Слишком уж они активно взялись за ваш «Проклятый дом».
Утром я еле смог разомкнуть глаза. Нейла как с цепи сорвалась. Нет, я, конечно, не был против. Безумно смущала меня только память предков. Я так и не мог разобраться в себе. С одной стороны, я понимал, что я Норман, с другой – Сергей. Хотели Нейлу оба. Слава богам. Но вот знания Сергея оказались в этом вопросе на порядок выше, чем у Нормана. Я блаженно улыбался, вспоминая стол, подоконник, купальню. Приподняв одеяло, не смог удержаться и погладил упругую грудь Нейлы. Она выгнулась, потягиваясь под моей рукой, я бессознательно провел ниже.
– Мм. Нор. Ты опять за свое? – Она повернулась ко мне спиной.
Ну кто же так отказывает…
Разумеется, когда мы вышли, все уже давно встали. Мало того, к нам в гости пришел Саймол. Вот перед ним было как-то неудобно. На гневные взгляды Малика я уже перестал обращать внимание.
– Завтракать будете? – спросила с ухмылкой Лейка.
– Будем. А чего не разбудили?
– А вы спали? – поддел эльф. – Давайте ешьте. Нам уже в школу надо, полчасти ждем. Храм Зору собрал.
– Главное, учебники и тетрадки не забудь…
Орк, проходя мимо, попытался отвесить мне подзатыльник. Я увернулся.
– За что?
– За то, что ждем.
Быстренько позавтракав, часть нашего отряда, идущая в лекарскую школу, последовала за пауком. Саймол сказал, что их проводит Дайлон. Мы же собрали дорожные сумки, выпили отвара и только после этого вышли во двор.
– Предлагаю выдвинуться на наших животных, – предложил Саймол. – Они и повыносливей будут, и зверье на них почти не реагирует.
– Мы не против, – ответил я за нас с Храмом.
– Сейчас Нирт подойдет, он с нами хочет прокатиться.
Я пожал плечами – хочет, так хочет.
Храм угрюмо молчал.
Нирт появился через пятнадцать мер. Довольно молчаливый тип. На наше приветствие он только кивнул головой, скрытой под капюшоном плаща. Следом за ним шли шесть пауков.
– Зачем так много?
– Для охраны.
– А я-то думал, вы тут ничего не боитесь, – поддел Саймола.
– Бояться не боимся. – Он снизил голос до заговорщицкого и с явной издевкой сказал: – Открою тебе секрет. Личи не умеют бояться.
– Зачем тогда пауки?
– Страх и благоразумие – не одно и то же.
Мы расселись по паукам, на четырех из которых были прикреплены подобия седел, и тронулись в путь. На выезде из ворот замка стоял еще один лич. Они с Саймолом поздоровались кивками. На миг из-под капюшона показалось лицо эльфа.
Когда поехали второй квартал, нас догнал Пуш.
– А сейш зачем? – несколько настороженно спросил Саймол.
– Он вольный зверь. Я ему не хозяин, мы просто друзья. Иногда бывает своенравен. Решил с нами пойти, значит, пойдет.
Саймол усмехнулся натянутому объяснению, но против ничего не сказал.
Дорога была нудной. То ли зверья в данной округе было мало, то ли пауки настолько затерроризировали округу, но солнце катилось к закату, а мы не встретили ни одной твари. Как же это радовало! Нет, конечно, напряжение все равно присутствовало и округу мы исправно осматривали, но тварей не было! Разговаривать в дороге уже отвыкли, поэтому я, стараясь не отвлекаться от обзора местности, тренировал «лезвие». Ну как тренировал, вырисовывал плетение под определенным углом, а потом развеивал. Не рубить же деревья в округе! Саймол несколько раз с интересом понаблюдал за мной.
На ночь остановились в заброшенном замке, благо в округе их было изобилие. Лич выбрал довольно большую комнату с тремя витражными окнами невероятных размеров. Мы бы никогда не расположились в такой, но, с учетом пауков, которые, как оказалось, не спят, выбор был нормальным. Твари встали у окон и дверей, перекрыв тем самым доступ к нашим бренным телам. Храм начал ломать часть уцелевшей мебели на растопку камина, в котором намеривались готовить ужин.
– Ты знаешь, сколько стоит эта мебель? – опершись о резной столб, стоявший рядом, спросил Саймол.
– Нет. Хотя могу предположить, – ответил Храм. – Только ведь все равно сгниет.
– А чей это замок? – Надо было как-то налаживать отношения с личем.
– Это охотничий домик императора.
– Ничего себе домик. Звери, наверное, за версту обходили.
– Императору их отлавливали. В целях безопасности его величества лес перед охотой прочесывали и только потом выпускали зверей.
– Незавидная жизнь.
– Ну не знаю. Завистников как раз хватало.
Возникла пауза. Храм надел на палку несколько кусков мяса и подвесил на крюки над огнем.
– А почему вы сами не воспользуетесь порталом?
– А зачем? Мы живем здесь долгие круги. У нас есть все, что необходимо. А надо нам немного. Если бы мы хотели, то, владея императорской сокровищницей, да и не только ею, скупили бы всю Исварию. Только зачем? Когда ты мертв, цели меняются.
– А зачем тогда хотите отдать книгу светлым? Разве не для того, чтобы они открыли портал?
– Для этого. Разумные стали слишком настырны и все чаще доходят до Элискона. Еще кругов десять, и они все равно узнают о нас. Тогда придут более подготовленными. Надо показать свою силу. Но так, чтобы желания соваться сюда больше не возникало. Ну и последователей, так сказать, пригласить. А то нас маловато становится.
– А вы смертны? – удивленно спросил я.
– Нет. Но если лич захочет уйти, он уходит.
– Вы мертвы так же, как вампиры? Или об этом нельзя спрашивать?
– Ну почему нельзя, можно. Собираешь информацию о врагах?
– А вы враги?
– Нет. Но и до друзей нам еще далеко.
После недолгого молчания Саймол продолжил:
– Нет, вампиры не мертвые, они магически измененные звери. У них просто нет души. А личи действительно мертвы. Наши тела безжизненны. Магия заставляет сокращаться сердце, темная мана течет вместо крови. По сути, мы бессмертны, и нам не нужны для этого силы или души живых, по крайней мере, здесь.
– Вампирам, я так понимаю, здесь тоже маны хватает.
– Это они так думают. Они не могут без светлой силы, их тело здесь хоть и не нуждается в пище, но умирает. Есть у нас один такой, уже десяток лет на привязи сидит, тело начинает стареть.
– А зачем вы его держите?
– Хотим посмотреть, что получится.
Я переварил информацию.
– Каково это – быть личем?
– Все-таки ты собираешь знания о нас, – усмехнулся Саймол. – Хочешь стать личем?
– Нет, но всякое бывает.
– А почему не хочешь? Бессмертие, богатство, земли. Все прилагается.
– Мне кажется, не так это просто. Я привык к тому, что если ты что-то получаешь, то что-то теряешь. Бесплатный сыр только в мышеловке.
– Хорошие слова, – задумчиво произнес Саймол. – Личем быть хорошо, и в то же время плохо. Тебе еще рано, радуйся жизни, пока она есть.
– Почему?
– Как бы тебе объяснить правильно… Это другое состояние, это не смерть, но и не жизнь в вашем понимании. Так просто не рассказать, это надо почувствовать. Ты словно становишься свободным от мелочей. Чувств нет, привязанностей нет, остаются голый разум и сила, управляемая этим разумом.
– И что в этом плохого?
– С одной стороны, ничего. Старцы, которые стояли на пороге смерти, счастливы. Они засели за книги, получили лучшие лаборатории и теперь проживают вторую молодость, разумеется, в плане разума. Они снова могут творить. А вот те, кто был молодым, помнят радости любви и ненависти, помнят ветер в лицо во время атаки. Это не назвать тоской, но этого не хватает. Вот мы прокатились на лошадях. Удовольствие, если честно, сомнительное – отбивать заднее место о седло. А память хоть на миг, но возвращает те ощущения. Или вот вы сегодня с Нейлой. Мой разум воспринимает это двояко. Какое удовольствие в тисканье вспотевшего тела? Я не буду говорить об остальных аспектах. Но где-то глубоко ты помнишь, что любовь – это приятно.
В зале опять повисло молчание.
– А где сейш? – довольно низким голосом спросил Нирт.
Я пожал плечами.
– Не знаю. Он не любит помещения, предпочитает открытый воздух.
Саймол внимательно посмотрел на меня. Я прямо чувствовал, что он смотрит, и силой удерживал себя от того, чтобы не повернуться.
– Зря ты пытаешься сопротивляться, – вдруг произнес Саймол. – Погубишь и себя, и их.
– Да вроде мы ничего не делали.
– Но собираешься. Зря.
Храм снял мясо с огня.
– Не совсем прожарилось, конечно, но я уже не могу терпеть.
Я полностью был согласен с орком, слюни уже приходилось сглатывать, да и желудок начал песню голода. Храм снял один кусок мне, следующий протянул Саймолу. Тот отрицательно покачал головой.
– Нам не нужна пища.
– А как же… Ну… Тело. Ему ведь надо.
– Пища – это всего лишь вид энергии, а нам хватает темной маны.
– Удобно, – проурчал орк, впившись в мясо. – Но неинтересно.
Насытившись, мы расстелили одеяла. Личи, похоже, не собирались ложиться.
– Ну что, я первым на стражу, как-то спать не хочется, – предложил всем.
– Можешь ложиться, нам сон без надобности, да и пауки не спят.
– Вот везет же. – Орк свернулся под одеялом калачиком.
– Ну я тогда пока с вами посижу, отвар заварю, – позволить еще раз покопаться в моих мозгах я не мог.
Я не видел лица Саймола в этот момент, но готов поклясться, он усмехнулся.
Через полчасти котелок с водой закипел. Я, порывшись в сумке, достал траву и бросил ее в кипяток. Мед уже десятину как кончился, поэтому придется без него. Подождав несколько мер, начал наливать отвар.
– Ну и мне налей, – произнес Саймол. – Нирт, будешь?
Лич отрицательно помотал головой.
– Вам же не надо?
– Не надо – не значит, что нельзя.
Я налил Саймолу в кружку Храма. Мы допили отвар. Разговор как-то не клеился. Отчасти оттого, что Саймол отвечал на вопросы кратко – да, нет. Отчасти оттого, что в моей голове начался сумбур. Организм хотел сна. Я постарался перестроить нити силы, увеличив поток маны к голове.
Память предков вдруг активизировалась, и я вновь стал ощущать себя Сергеем.
«Я опять схожу с ума. Так кто я? Норман, который сдвинулся, или Сергей, который тоже не совсем в своей тарелке?» – Мысли скакали от одной личности к другой.
Ладно, успокоимся. Не важно, кто я. Ситуация, прямо сказать, аховая. Из такой мы оба можем выйти вперед ногами. Личи, за ногу их… Пулемет бы на них или снайперку, посмотрел бы я, как бы они сохранили разум с раскиданными мозгами. Да и пауки тоже. Идея с камнем хороша, но не опробована. Сомнения берут, что одним камнем можно прибить таких громадин. Вот личей – может быть, если в голову попасть. Так, что еще. Яд. Эльфы должны уметь делать яд. Намазали стрелы, и как индейцы… Интересно, как мертвяки на яд реагируют? Думаю, никак. Ладно, что еще. Столько знаний, и ни одного рецепта против лича. Книга. Да к Некросу эта книга. Понятно же, что развод. Может, на сейше смыться одному, да и все? А остальные? А кто они мне? Стоять, Сергей… Или Норман?.. Куда-то не туда твои мысли идут. Чем там у нас древние воевали? Катапульты. Потом эти… ну, как их… да по барабану, как называются, – здоровые самострелы с бревнами вместо стрел. Не то. Да и я толком конструкцию не знаю, и эльфам не собрать. Эльфы. Что у нас умеют эльфы? Садовники, блин. Садовники! Так. Садовники…
Через часть метаний до меня дошло, что надо снизить поток силы, направленной в голову. Тут же стал одолевать сон. Я выпил эликсир Серого. «Нам бы ночь простоять да день продержаться, – возникло почему-то в голове, – а там и Пуш вернется». Эликсир подействовал практически моментально. Раздвоение личности осталось, но не до такой степени. Сергея я вновь стал воспринимать как память предков. Надо поосторожней силу в голову направлять. Так и до сумасшествия недалеко. Саймол на меня косился. Ну да, уже вон сколько не сплю. Пока действует эликсир, лучше хоть вид сделать. Я демонстративно зевнул.
– Пойду вздремну.
– Давай, а то мне уже стало казаться, что ты в лича превращаешься.
Нирт, сидя у стены, блеснул в полумраке улыбкой.
Через часть после того, как лег, надо мной нависла тень. Я резко открыл глаза. Во взгляде Нирта, освещаемого лунами через витражи, прочел недоумение.
– Что? Уже пора вставать?
– Нет. Я так… – Лич явно был растерян.
– А-а-а, ну ладно. – Я снова закрыл глаза, чтобы не накалять обстановку.
Лич отошел. До утра попыток подойти ко мне не было.
Утром я дождался, пока встанет орк и разбудит меня. После чего, потягиваясь, встал.
Откат от эликсира настиг в дороге. Я пару раз чуть не упал с паука. В какой-то момент нашел удобную позу и сладко заснул, полулежа на животе. В тот момент мне были абсолютно побоку и зверье, и Темные земли, и личи, и даже мое сумасшествие.
Очнулся от крика орка:
– Харра!
Он с отчаянием пытался помочь своему пауку справиться с другим. Личи впереди бились с тремя такими же. Моя рука самопроизвольно выбросила темный «огонек» в глаза противнику орка. «Огонек» растекся по «щиту», но арахнид отвлекся на нового неприятеля, чем тут же воспользовался паук под орком, ударив врага передними лапами. Мой «конь» тоже ринулся в бой. Вдвоем они быстро одолели соперника. Личи на своих «скакунах» подъехали, когда паука добивали хелицеровые лапы.
– Ваши? – спросил Храм, у которого слегка сбилось дыхание – видимо, адреналин.
– Нет, – ответил Нирт. – Дикие. Скорее всего, новое гнездо, придется идти в рейд.
– Что, прямо сейчас?
– Нет, Храм, – ответил Саймол. – Мы потом сходим. Бывает такое, когда самка сбегает.
– Откуда сбегает? – поинтересовался я.
– Мы их разводим, а пока молодые, можно сказать, обучаем. Но, бывает, они сбегают. Если самец, то больших проблем это не приносит, забьется куда-нибудь и живет в свое удовольствие. Нас не трогает – боится. А вот если самка, то гнездо образуется. А где гнездо, там и территория. Поскольку твари они неглупые, то защищают свои владения коллективно. Если не уничтожить, расплодятся так, что наглеть начинают. Вон двоих сопровождающих пауков убили. А ты чего спишь? Расслабился, смотрю? Так и сожрут. – Саймол развернул паука и направился дальше.
У меня весь сон смыло адреналином, дальше я ехал с оглядкой.
Через пару частей почувствовал Пуша. Настроение поднялось, прямо груз с плеч свалился, следующую ночь без питомца было бы продержаться проблемно. К вечеру достигли имения Каменов.
Имение представляло собой небольшую крепость наподобие «Проклятого дома», но по архитектуре и богатству украшений стоящую на ступень выше. Было понятно, что Камены не бедствовали.
– Саймол, а почему дед уехал отсюда? Я ведь так понимаю, он покинул имение задолго до войны?
– У нас, видимо, наследственное – с родителями не в ладах жить. Точно не знаю, но, говорят, прадед был против брака деда и бабушки. Сам дед не рассказывал, да и отец не особо распространялся. Вон ворон на шпиле сидит. Похоже, нас ждет. Зови.
– Как звать?
Саймол посмотрел на меня удивленно.
– Что значит, как звать? Что, птицей ни разу не пользовался?
– Нет.
– Тебя что, дед в лесу нашел? Ты в академии учился?
– Не учился он нигде. Его от слабоумия два круга назад излечили, – вступился за меня орк.
Хотя с такими словами лучше бы не высовывался.
– Мне кажется, не до конца, – съязвил Саймол. – Да и ты, похоже, подхватил от него. Додуматься же, в Элискон пойти – за книгой!
– А то у нас выбор был!
– Выбор всегда есть. Другой разговор, что иногда неприятный. Картинки хасанам отправлял?
– Да, – хмуро ответил я.
– Вот отправляй ворону картинку деда. Он примет, сопоставит с отправившим, осмотрит тебя, сопоставит с заданным разумным. И если все нормально, сам прилетит.
– Бывает ненормально?
– У них мозг крошечный, а Темные земли все плетения, напитанные светлой силой, выжигают. Зови давай.
Спустившись с паука, я скинул картинку с портретом деда птице. С меру ничего не происходило. Уже собрался повторить, когда ворон взмахнул крыльями и стал снижаться. Я позволил птице сесть на руку. Прищурился из-за хлопанья крыльев. Ворон осмотрел меня бусинками глаз и замер, нахохлившись. На лапе, кроме листочка, нашел привязанный перстень. Веревочка была завязана довольно туго, одной рукой развязать не получалось. Саймол, подойдя, попытался помочь, но ворон его клюнул.
– Точно от деда, он всегда умел птиц с характером находить. Я раз за дятлом полдня бегал, прежде чем письмо забрал. На руку садится, а только пытаешься письмо снять, улетает.
Наконец веревка поддалась, и я, махнув рукой, чтобы стряхнуть ворона, осмотрел перстень.
– Кольцо вестового Светлого братства, – произнес Саймол. – Очень интересно становится, что в письме. Не тривиальный привет, это точно.
Я развернул небольшой листочек и меру читал. Потом протянул его Саймолу. Саймол прочел с задумчивым видом и спросил:
– Могу Нирту дать прочесть?
– Да, и Храму тоже.
Нирт, прочитав, передал орку и философски изрек:
– Забавны пути судьбы.
– Интересно, чего дед не смог написать? – Саймол осматривал крыши замка.
– Почему не смог?
– Перстень. Раз он передан, значит, Римик знал о письме. Понятно, что в лучшем случае дед выложил не все свои мысли.
– А в худшем?
– Может и кое-что из этого быть неправдой. Все не может, иначе бы дед просто отправил птицу куда-нибудь в другое место. А раз долетела, значит, он хотел, чтобы письмо попало к тебе. Но полностью верить нельзя.
– Чего ищешь?
– Еще одну птицу. С разъяснениями.
Птицу мы так и не нашли. Расположились в центральном зале замка. Храм тут же начал ломать мебель, но Саймол остановил:
– Там полные подсобные помещения дров. Причем они не совсем сгнили – лежат под крышей.
Орку в сопровождении выделенного паука пришлось идти во двор.
– А я пойду, прогуляюсь.
– Можно с тобой? – попросил я Саймола.
– Пойдем.
Поскольку солнце уже клонилось к закату, Саймол достал магический светильник.
– Никак не могу привыкнуть к светильникам, – пожаловался лич, – все хочется зажечь «светляка».
Мы шли по довольно широкому коридору.
– А личи могут пользоваться светлой силой?
– Говори конкретней: ты можешь пользоваться? Лич это не обидно, это гордо. Да, могу. Слегка неприятно, но приносит телу определенную пользу. Только где же ее взять, светлую? Это мой прадед, – остановился он перед потрескавшимся портретом, на котором смутно угадывались очертания человека.
– Следующий портрет деда, только он еще хуже сохранился.
– А чего не забрал?
– Зачем?
Я предпочел промолчать.
– А вот отец, – остановился он перед вполне хорошо сохранившейся живописной работой, с которой смотрел мужчина в камзоле. Его лицо выдавало сильную личность.
– Ты часто бывал здесь в детстве?
– Нет. Всего раз десять. Прадед не очень любил детвору.
– А у тебя есть сестра.
– Сестра? – удивленно посмотрел на меня Саймол.
– Да. Ялийя.
– Ты ее знаешь?
Я усмехнулся:
– Ее сложно знать. Такая, извини за выражение, рыжая стервочка. Ей четырнадцать лет.
– Лет?
– В смысле кругов.
Саймол пристально посмотрел на меня.
– Она сейчас тоже с нашими, – поспешил я перевести тему.
– Римик осмелился поднять руку?
– Нет. Я так понял, что он ее по распоряжению твоего отца забрал.
Саймол на некоторое время замолчал, переходя к следующим портретам.
– Что думаешь о письме? – спросил он.
– Война – это плохо. Кто-то затеял, а людям страдать.
– Я не об этом, я о твоих планах.
– Тоже ничего хорошего. У нас нет документов. По статусу в Исварии мы преступники. Пойдем лесами.
– Ты так уверен, что выйдешь отсюда?
– Постараюсь, – пожал я плечами. – Я знаю, что родные живы, знаю, где искать. Это лучше, чем полная неизвестность.
– Что натворили в Исварии?
– Да так, по мелочам. В основном светлым хвост прижали. Но было дело – и на дуэли кое-кого убили. Твою сестру и еще троих из-под стражи увели.
– Расскажи.
Я мер пятнадцать пересказывал наши с Лекамом похождения. Саймол внимательно слушал. После моего рассказа он некоторое время молчал.
– А вот это я, – остановился он перед портретом мальчугана в коротких штанишках, опирающегося на меч.
– А почему портреты отца и твой сохранились, а деда и прадеда нет?
– Их писали на специальной, магически обработанной ткани… Значит, Лекам погиб, спасая Нейлу, его племянницу…
– Не совсем, но думали, что ее.
– Ладно. Пойдем обратно, ты, наверное, есть хочешь.
– Неплохо было бы.
Когда мы вернулись в зал, там кроме Храма и Нирта был Пуш, развалившийся вдоль камина и мешавший орку.
– О, и твой посланец вернулся, – съязвил Саймол.
– Да какой посланец? К кому здесь посылать, даже интересно. К эльфам, которые вас боятся как огня? Или, может, к дикому гнезду пауков? – Я даже сам поверил себе после сыгранной сцены.
– Ну не знаю, – неожиданно стушевался Саймол.
Первая половина ночи под присмотром сейша прошла в сладкой дреме. Личность Сергея затерялась в дебрях мозговых извилин, и паника отступила. Во вторую половину ночи пришлось бодрствовать, поскольку Пуш тоже был невыспавшимся. Понятно, что личи смотрели на наше дежурство с усмешкой, но никаких препятствий не чинили. Думаю, сканирование головы было назначено на более поздний период.
Обратно выдвинулись ранним утром, предварительно еще раз осмотрев замок на предмет наличия еще одного письма. Дорога в этот раз прошла без эксцессов, разве что мне вторую ночь пришлось отстукивать сообщения по амулету связи, предварительно отправленному с Пушем. Не знаю, может, личи что-то и ощущали, но вида при этом не подали, поэтому во второй раз я заезжал в Элискон в приподнятом настроении, разгоняющем дрему.