Глава 79
Леди Мальборо стояла у окна, сосредоточенно хмуря широкие брови и покусывая платок. Только что она вернулась из Виндзора, куда на лето переехал весь двор. Герцогиня всегда смертельно уставала от бесцельного времяпрепровождения, и сегодняшний день — не исключение. Особенно утомила ее аудиенция у королевы. Анна Стюарт не славилась ни красотой, ни умом, ни вкусом, поэтому беседы с ней сводились главным образом к двум темам: критике туалетов придворных дам и обсуждению несомненных достоинств лорда Мальборо. Герцогиня никогда не была ханжой. Более того, этот сомнительный флирт был ей выгоден. С одной стороны, он придавал больше веса отважному, но беспринципному сэру Джону, а с другой стороны, Ее Величество, отягощенная комплексом вины перед подругой детства, фактически поручила Англию острому и гибкому уму леди Мальборо. И все же подобные разговоры оставляли неприятный осадок в душе герцогини.
В задумчивости она не сразу обратила внимание на замершего в поклоне лакея, и только после того, как он тихонько кашлянул, обернулась.
— Что там, Рассел?
Рассел открыл было рот, но дверь отворилась, и в покои герцогини вошли два очень молодых человека. Лакей укоризненно посмотрел на них, покачал головой, потом пожал плечами:
— Вот, миледи!
Юноши почтительно поклонились.
Герцогиня надменно подняла бровь:
— Что угодно?
— Вы хотели нас видеть, миледи?
— Я? Вас? — леди Мальборо удивленно вгляделась в лица вошедших. — Не имею чести… Хотя, впрочем… Пречистая Дева!!! Сударыни, это вы?!
— Да, миледи.
— Но, почему в таком виде? И где сэр Годфри? Блад?
— Они мертвы, герцогиня! — хмуро ответила Джоанна.
— Что?!
— Питер Блад погиб при взрыве корабля — молния угодила в пороховой погреб… А сэра Годфри смертельно ранили в стычке. Мы похоронили его в Гродно и, исполняя предсмертную его волю, поспешили к вам. А что касается вида… Простите, миледи, мы с дороги…
— Жаль… — совершенно искренне огорчилась леди Мальборо. — Жаль, что умирают те, кто наиболее полезен Англии… Но что я! Проходите, леди! Рассел, кресла гостям!
— Итак, вы знаете, зачем я вызывала вас? — спросила герцогиня, когда подруги немного перевели дух.
— Нет, миледи! — покачала головой Джоанна. — Вероятно, вы хотели арестовать нас за побег. Наверное, за наши головы назначена цена в сотню-другую гиней?..
Леди Мальборо рассмеялась:
— Частично вы угадали! Мне, действительно, нужны ваши головы, а также руки и ноги, и все это за гораздо большую цену. Что же касается побега… Не думаю, чтобы нашелся тот, кто помнил бы о таком пустяке.
— А лорд Уэйд? — вырвалось у Ксави.
— Джулиан Уэйд по обвинению в измене Англии и королеве, а также по обвинению в убийстве сэра Томаса Шеффилда лишен дворянства, чинов и званий и казнен.
— О, Боже! — ахнула Джоанна. — Бедная Арабелла!
Леди Мальборо холодно усмехнулась:
— Сострадание — похвальное качество! Однако не переусердствуйте в этом.
— Что же с ней стало? — спросила Ксави.
Герцогиня пожала плечами:
— Не знаю. По крайней мере, при дворе она не бывает. Однако, оставим покойников и вернемся к живым. Итак, миледи, если вы поняли, я хотела видеть вас отнюдь не из чувства мести. Более того, я очень рада вашему возвращению.
— Опять, небось, шпионки нужны, — проворчала Ксави. — Штирлицы, так сказать, в юбках!
— Пока от вас требуется одно — терпение и беспрекословное послушание.
— «Слушаем и повинуемся!», — гнусавым голосом процитировала Мари.
Леди Мальборо оставила ее пассаж без внимания.
— Сейчас вы отправитесь в Бэвингтон-холл. Это в десяти милях от Лондона. Поместье большое, удобное. Располагайтесь в нем и ждите дальнейших распоряжений.
— Как скоро они поступят? — поинтересовалась Джоанна.
— Не знаю. По крайней мере, прошу не покидать за́мок надолго.
— Видите ли, сударыня, — Джоанна нахмурилась, — у нас в Англии два долга чести. Во-первых, мы должны выполнить еще одну просьбу покойного сэра Годфри — позаботиться о его юном воспитаннике. А во-вторых, нам необходимо нанести визит семье нашего покойного друга…
— Томаса Шеффилда, я полагаю?
— Да, миледи. Поэтому нас меньше всего устраивает домашний арест.
— Ну, что вы! — улыбнулась герцогиня. — Ни о каком домашнем аресте речь не идет. Вы вполне свободны… В пределах Англии, разумеется. Но учтите — мои распоряжения могут поступить в любое время, а опозданий я на выношу!
Девушки молча поклонились.
* * *
— Ну, вот и въехали! — Джоанна стояла посреди холла, оглядывая высокие потолки. — Спасибо герцогине, недурная квартирка.
— Угу, вигвам у ее родственничков вполне приличный, — Ксави засовывала свой нахальный нос во все двери по очереди. — Есть где кости бросить. Как считаешь, Жак?
Ренар присел на скамью и вытянул ноги.
— Лакей сказал, что хозяева в Лондоне. Это что, нарочно так задумано?
— Герцогиня Мальборо ничего зря не делает. Ну что, ребята, — предложила Джоанна, — перекусим — и в путь?
— В какой это путь? — споткнулась на ровном месте Ксави. — Что, прям вот так, не разуваясь?
— А чего тянуть? — удивилась Джоанна. — Мы же обещали сэру Годфри ребенка забрать, или это мне приснилось?
— Сегодня?
— А когда? После дождичка в четверг?
— Сегодня я не согласна! — решительно заявила Ксави. — Сегодня у меня выходной!
— Куда?
— Что куда? — не поняла Мари.
— Куда выходной?
— Иди к лешему! — обиделась Ксави. — И вообще, ты хоть знаешь, какой сегодня день?
— Ну, тринадцатое. Так вроде не понедельник и не пятница…
— А месяц какой?
— Июль, кажется. И что?
— Как это что?! — возмутилась Мари. — У тебя что, мать, от перемены мест… того… сумма поменялась? Сегодня ровно год, как мы находимся в сем благословенном времени. И по этому поводу я желаю выпить! А если уговорите, то и закусить!
— Я бы тоже не отказался, — Жак хоть и не понял причин празднества, но поводу расслабиться обрадовался. — Джоан, ma cherie, давай и правда отдохнем, а?
Джоанна обреченно махнула рукой:
— Кто про что, а Ксави про выпивку!
Мари опять обиделась:
— Да вы вообще должны мне Звезду Героя дать за то, что я который месяц без попоек тружусь!
— Жак! — воззвала Джоанна. — Возьми этого инвалида труда и отправляйтесь в погреб за вином.
— Что-что, а это — с удовольствием! — подмигнул Ренар Ксави и подхватил ее под руку. — Пошли, страдалица!
— Не ценят, Жак, — горько жаловалась та, приклоняя голову на плечо друга, — не ценят! А ведь самые безумные идеи меня посещают именно подшофе́…
— Вот именно — безумные, — хмыкнула Джоанна. — Умные предпочитают тебе в это время не попадаться.
* * *
— «И скушно, и грустно, и некому морду набить!..», — Ксави душераздирающе вздохнула, рассматривая на свет бокал канарского. — Нет, братцы, для хорошей расслабухи необходимы минимум три условия: хорошая выпивка, хорошая компания и хорошая потасовка. Первые два выполняются в меру возможностей, а вот третье…
— Кто мешает? — пожала плечами Джоанна, дожевывая кусок бараньей грудинки.
— Отсутствие наличия, — снова вздохнула Мари. — Вам зубы крошить — себе дороже, а больше некому. Разве что этим консервным банкам, — она кивнула на рыцарские доспехи у дверей.
— А что? — хихикнул Жак. — Грохоту будет!
Ксави смерила его уничтожающим взглядом.
— Товарищ не понимает! Весь кайф данного мероприятия заключается в том, чтобы количество нанесенных и полученных ударов было обратно пропорциональным, а к. п. д. — высоким и эффективным. Понял? Нет? Ну и не надо! Объясняю для дефективных — дать в харю и не получить в свою. Теперь понял? А лупить эту бездушную груду металлолома — все равно, что читать доклад о вреде алкоголя грудным младенцам: пустая трата сил и времени. Ладно, если гора не идет к Магомету, то Магомет…
— Идет к черту! — закончила Джоанна.
— Тоже вариант! — беззлобно согласилась Ксави. — Боюсь, правда, квалификация черта будет повыше моей, но попробовать можно! — и она встала.
— Ты куда? — удивленно спросила Джоанна.
— Как куда? К Магомету… то есть, к черту… Ну, в общем, в голубую даль… — и Мари, слегка пошатываясь, двинулась к дверям.
— Постой! — хихикая, окликнул ее Жак. — Я тоже прогуляюсь в эту… даль!
— Ну-ну, искатели приключений на свою голову, — поудобнее устроилась в своем кресле Джоанна и подняла бокал, — благополучного возвращения!
* * *
По темному коридору, пошатываясь, брели в обнимку две личности. Одна личность разглагольствовала, подчеркивая смысл рассуждений энергичными взмахами крепко зажатой в руке бутылки:
— Вот я не понимаю, Жак. Ведь не может же быть приличного населенного пункта, где не было бы с кем подраться. А если такой пункт и есть, то его быть не должно. Тебе понятна моя мысль? — остановилась она, уткнув для убедительности горлышко заветной емкости в грудь собеседнику.
— Угу, — Ренар пальцем отвел горлышко в сторону и смахнул с рубашки остатки канарского. — Ты совершенно права, Ксави! — убежденно сказал он. — Поэтому, давай выпьем…
— Давай! — с готовностью согласилась та.
Приткнувшись в уголке, приятели дружно допили вино. Посмотрев сквозь стекло на свет, Ксави изрекла:
— Бросать бутылки на пол нельзя.
— Точно. Это неприлично, — не возражал Жак.
— Поэтому надо пойти во двор и бросить ее там, — развивала свою мысль Мари.
— Кому-нибудь в голову, — закончил напарник, и они внимательно посмотрели друг на друга.
— Нет. Бросать в голову нельзя, — доверительно сообщила Ренару Ксави. — Можно промахнуться.
— Поэтому надо подойти поближе, прицелиться и стукнуть! — нашел выход Жак.
Придя к согласию, приятели целенаправленно, хотя и не совсем твердо побрели к выходу.
* * *
Конюх Сэм заканчивал чистить белого жеребца, когда у конюшни появились два странных субъекта. Почти одинакового роста, оба лохматые, только один — черный, а другой — белый. Сэм покосился на непрошенных гостей. Это, должно быть, те господа, что приехали утром. Похоже, пьяные вдребезги, но, вроде, мирные. Сэм снова занялся своим делом.
А субъекты, между тем, придерживаясь друг за друга, обсуждали животрепещущий вопрос:
— Вот этот, по-моему, подходит, — оценил конюха Жак.
Ксави вгляделась.
— Не, — мотнула она головой и, в результате этого движения оказавшись у коновязи, удивилась: — Ты смотри! Баллов шесть, не меньше!
Добравшись вновь до приятеля, Мари продолжила мысль:
— Этот не подходит. У него на голове шапка.
Жак попытался сосредоточиться:
— Ну и что?
— Как?! — откинув голову, укоризненно взглянула на него Ксави. — Звону же не будет!
— Будет. Но меньше! — авторитетно возразил Ренар. Подумав, он добавил: — Но можно попросить его снять шапку.
— Да? — с интересом воззрилась на потенциальную жертву Мари. Потом сунула в руки Жака бутылку и, прицелившись, побрела к Сэму.
Строго придерживаясь радиуса, она обошла вокруг предмета обсуждения. Сэм настороженно следил за странными действиями Ксави. Наконец, удовлетворенная осмотром, та остановилась.
— Слышь, парень, скинь сомбреру!
У конюха отвисла челюсть. Он опасливо оглянулся:
— Чего-о?
— У тебя пробки в ушах? — участливо поинтересовалась Мари. — Я говорю: цилиндр сними.
Сэм попятился.
Ксави оглянулась на Жака:
— Слушай, он, кажется, по-английски не понимает.
— А может, и в шапке сойдет? — Ренар в раздумье прислонился к столбику.
Ксави подумала.
— Нет, — твердо сказала она, сочувственно вздохнула, глядя на Сэма. — Надо — значит, надо! — и, ухватившись для равновесия одной рукой за Сэмово плечо, другой стащила с него шапку.
Не решив еще, сумасшедшие перед ним или просто чудаки, Сэм на всякий случай попятился. Мари, не ожидавшая такого вероломства, взмахнула руками и рухнула ему вослед. С воплем: «Наших бьют!!!» Жак размахнулся бутылкой и ударил ею поднимавшуюся Ксави по плечу. Не услыхав ожидаемого звукового эффекта, он в недоумении оглядел сосуд, потом нетвердо шагнул вперед и инспектирующе ощупал голову уже всерьез напуганного Сэма. Мари, которую непредусмотренный сценарием удар вновь уложил на солому, с некоторым усилием воздвиглась, всего пару раз шатнувшись, решительно развернула Жака за плечо и молча послала его в нокаут. Потом подняла бутылку, свободной рукой закрыла отвисшую челюсть Сэма и со звоном довершила начатое.
Когда на вопль конюха сбежалось достаточно много людей, Ксави поустойчивее расставила ноги и, назидательно поведя перед носом пальцем, сказала:
— Ребята, искусство боя требует крепких нервов и самолобо… самоолбо… обладания! А теперь: соблюдайте очередь!
Глава 80
Утром по улице Вдов к мосту направлялись две молодые дамы.
— Может, вон тот? Как тебе, Ксави? — сказала одна, указывая на аккуратный двухэтажный домик.
— Нет, — категорически качнула головой ее спутница, — полпенни против твоего ефимка — вон тот кусок пасхального пирога, что затесался между двух серых гробов.
— Почему ты так думаешь? — удивилась Джоанна.
— Печенкой чувствую! — лаконично ответила Ксави.
Пожав плечами, Джоанна остановила какую-то женщину:
— Вы не знаете, где живет Бетси Горидж?
— Бетси? — охотно отозвалась та. — Конечно, знаю! Вон тот узкий белый домик. Во-он, видите — между серыми домами.
— Что я тебе говорила? — гордо подбоченилась Ксави.
— Ну, ты — Вольф Мессинг! — с уважением взглянула на нее Джоанна.
На стук из глубины дома отозвался грудной женский голос:
— Да-да, сейчас, подождите.
Через минуту дверь распахнулась. Полная женщина лет сорока устремила на гостий вопросительный светлый взгляд:
— Что вам угодно?
— Вы — Бетси Горидж? — уточнила Джоанна.
— Да, это я. А в чем дело?
— Нас направил к вам сэр Годфри, — как пароль, произнесла Джоанна.
Лицо женщины просветлело.
— Сэр Годфри! Наконец-то! Я уже беспокоиться начала… Да вы проходите! — она посторонилась, пропуская девушек.
По узкой лестнице они поднялись в чистенькую гостиную.
— Вы понимаете, — говорила по пути хозяйка, — Томми — мальчик хороший. Я его люблю, как родного сына. Но что же делать, — она развела руками, — молоко нынче дорого, а мясо, а зелень, а хлеб? Да мало ли. А на той неделе доктора пришлось звать — в два шиллинга обошлось. Слава Богу, ничего серьезного. Так-то он мальчик здоровенький, — пояснила Бетси и продолжала: — А всё денег стоит. Я сэру Годфри ни в чем отказать не могу, но, что поделаешь — сбережений своих у меня нет. Хорошо, что вы привезли…
— Дело в том, что денег мы не привезли, — вклинилась в монолог кормилицы фраза Джоанны, и тут же наступила тишина.
— Как не привезли?.. — женщина переводила растерянный взгляд с гостьи на гостью. — Как же?.. Я же не могу…
— Сэр Годфри умер.
Миссис Горидж охнула и опустилась на стул. Глаза ее наполнились слезами.
— Перед смертью он поручил нам позаботиться о мальчике. Если это нетрудно, соберите его, пожалуйста. Мы заберем его с собой. Да, вот бумаги, рекомендательное письмо сэра Годфри…
Женщина словно не слышала. Она сидела, глядя в пространство и горестно покачивая головой:
— Ай-яй-яй! Как же это! Такой джентльмен хороший!..
Тут ее взор вновь упал на девушек.
— Да-да, — опомнилась она, — сейчас я его соберу.
Миссис Горидж тяжело поднялась со стула:
— Томми! Томми, мальчик мой, вставай, одевайся! Сейчас ты поедешь с красивыми тетями в красивый дом! — с этими словами она вышла в соседнюю комнату.
Оттуда в ответ послышался детский голосок. Через четверть часа в гостиной появился малыш лет четырех с виду. Он стоял на пороге, серьезно глядя большими серыми глазами на незнакомых людей и старательно проверчивая пальчиком дыру в темном камзольчике.
Кормилица ласково пригладила густые прямые волосы мальчика, мягкой белой волной ложащиеся ему на плечи:
— Вот, Томми, познакомься. Теперь ты будешь жить у них.
* * *
— Том! Томми! — послышался голос, и в комнату, где в кресле с книгой в руках возлежала, водрузив ноги на стол, Ксави, заглянула Джоанна.
— Чего шумишь? Я его гулять отпустила, — оторвалась от чтения Мари.
— Ну, ты подумай, прогулял арифметику! — посетовала Джоанна, рухнув на стул. — Никак найти его не могу.
— Так чего ты расстраиваешься? — пожала плечами Ксави. — Это ж хорошо, что прогулял — значит, становится нормальным мальчишкой. А то не ребенок, а дрессированная мышка какая-то — сидит тихонько в углу и не пискнет! Он, вообще, по-моему, только с кошкой разговаривает.
— Это точно. Представляешь, — Джоанна зябко передернула плечами, — иду я на днях по галерее. Вижу: в уголке за кадкой с пальмой пристроился наш Томми и что-то излагает кошке. Да серьезно так. Интересно, думаю, что это Бетти знать позволено, а нам нет? Прислушиваюсь. Знаешь, о чем он ей рассказывал? Как хоронили дедушку, и что эти похороны были лучше маминых, потому что было больше лошадей, и в церкви пели красивее! У меня мороз по коже пошел.
— Ну, что ж ты хочешь, Джо! Малыш за полгода лишился всех близких. Да всё у него на глазах… Тут Луи де Фюнес в царевну Несмеяну превратится, а не то что маленький ребенок.
— Да я понимаю! Но выводить-то его из этого состояния нужно!
— А кто говорит, что не нужно? Только вот как? Неделю бьемся, а толку ни на грош. Играми он не интересуется, лошадей избегает, россказни наши его не развлекают, музыку только вежливо слушает, и то если не слишком печальная… Я уже деградировала до такой степени, что стала сказки рассказывать!
— Ты?! Это о чем же?
— О бедной девочке, которой подарили на день рождения красную шапочку, в результате чего она вышла замуж за герцога по имени Зеленая Борода, а тот поселил ее в лесу с компанией гномов… Чего ты ржёшь? — Ксави недовольно глянула на съехавшую со стула Джоанну. — Там еще козлята затесались, но я уже не помню каким боком…
— Да, мать, ты сильна! Даже если этот шедевр народного устного творчества не расшевелил малыша, то нам попался действительно трудный случай.
— Ну, — с некоторой гордостью ответила Мари, — кое-какой прогресс есть. Ребенок начал задавать вопросы.
— Ну да! Поздравляю. И какие?
Ксави слегка замялась.
— Да, в общем, не слишком интересные…
— Нет уж, нет уж! Давай, выкладывай, скромная ты наша! — глаза Джоанны загорелись.
— Ну, это… зачем герцог Зеленая Борода отправил девочку в лес?
— А ты что?
— Сказала — козлят откармливать…
— Молодец, старуха! — в восторге хлопнула ее по плечу Джоанна. — Чего-то в этом роде я от тебя и ожидала! А еще?
— Тебе, правда, понравилось? — Ксави глянула на подругу, неумеренное веселье которой вызывало некоторые подозрения. — Еще он спросил, не пугала ли девочку зеленая борода герцога.
— Ну, а ты? — затаила дыхание Джоанна.
— Нет, говорю, это герцога пугала красная шапочка девочки, поэтому он ее и сплавил…
Неизвестно, что было бы с задохнувшейся от смеха Джоанной, но тут в комнату вбежала бледная горничная с трясущимися губами:
— Миледи! Миледи!
Подруги вскочили:
— Что случилось?!
— Миледи, там… — девушка закрестилась, — говорят, деревенский кузнец сошел с ума! Люди к нам бегут…
Подруги переглянулись и вылетели из комнаты.
Во дворе, действительно, стояла толпа. Слышался женский плач. К девушкам подскочил староста. Поклонившись, он сбивчиво заговорил:
— Просим прощенья, что без спросу… Такая беда! А ведь хороший парень был… Как же это, Господи!.. Убежища бы нам…
Джоанна нахмурилась.
— Что произошло? Объясните подробнее!
Из толпы выступил местный викарий:
— Господь, должно быть, прогневался на нас, миледи, и помутил разум Джона Смита, нашего кузнеца. Несчастный обезумел после того, как родами умерла его молодая жена, так и не дав жизнь младенцу. Две невинных души предстали перед Господом нашим, и еще двое несчастных ожидают в чистилище по вине безумца…
— Зарубил! Зарубил, окаянный! — взметнулся из толпы женский вопль, и сразу же, как по сигналу, завыли, застонали женщины, заплакали дети.
— Где он? — резко спросила Ксави.
— Бежал к реке, — махнул рукой старик-викарий. — Как дикий зверь, рыщет в поисках новых жертв.
Ксави помертвела. У Джоанны упало сердце.
— Что?! — прошептала она.
— Томми… — задохнулась Ксави. — Он пошел на реку…
* * *
По замершей деревне с оружием в руках бежали Джоанна и Ксави. Их обостренный взгляд обшаривал каждую щель, лица были полны решимости. Вслед за ними спешили несколько крепких мужчин. Каждый сжимал кто кол, кто топор. Один держал вилы.
Улица была пустынна. Двери крепко заперты. Изредка в окне какого-нибудь дома мелькало бледное лицо и тут же скрывалось.
Свернув за угол, Ксави, бежавшая впереди, споткнулась и чуть не упала. На дороге лежало то, что еще полчаса назад было человеком. Даже видавшая виды Мари отшатнулась при виде кровавого зрелища.
— Господи! — хрипло сказала она. — Ну и силища!..
— Теперь надо быть внимательнее, — жёсткий взгляд Джоанны с трудом оторвался от страшной картины. — Он где-то недалеко. Если такой Кинг-Конг застанет врасплох…
Вдруг из-за ближайшего дома выскочил юноша лет пятнадцати. Увидев людей, он бросился к ним со всех ног.
— Скорей! Там!.. — задыхаясь, крикнул он. — Он убьет их!!! — и захлебнулся в рыданиях.
Девушки рванулись вперед. Еще несколько шагов — и перед ними открылась река. По берегу бежала стайка детей. Позади, всё больше отставая, с плачем ковыляла беленькая девочка. Вдруг она споткнулась и упала. Маленький мальчик остановился и, вернувшись, ухватил ее за пояс, пытаясь поставить на ноги. А еще в каких-нибудь двадцати ярдах, раскачиваясь и по-бычьи мотая головой, словно от сильной боли, на них надвигался массивный детина. Руку его оттягивал топор.
— Томми!!! — в один голос отчаянно вскрикнули девушки.
Малыш, поддерживающий девочку, обернулся. Резко вздернул голову и великан. Ксави стремительно взмахнула рукой, и в плечо безумца вонзился нож. Великан взревел, выдернул клинок из раны и, яростно отшвырнув его в сторону, двинулся к девушкам. Джоанна выступила вперед, крепко сжимая в руке шпагу.
— Ксави! — крикнула она, краем глаза отмечая, что из всех помощников лишь двое решительно встали рядом. — Забери Томми!
И тут маньяк взмахнул топором. Широкое лезвие, потерявшее блеск из-за покрывавшего его слоя засохшей крови, еще было в воздухе, а шпага Джоанны уже устремилась вперед. Еще миг, и с безумцем все было бы кончено, но тут один из добровольцев храбро вмешался в бой. Его кол ударил кузнеца по мощной руке, сжимавшей топор. Страшное оружие дрогнуло и в следующий момент перерубило кол пополам, задев бедро храбреца. Тот упал, обливаясь кровью. Шпага же Джоанны в результате этой непредвиденной помехи попала великану в плечо. Он зарычал и вновь занес топор. На сей раз стремительный выпад Джоанны был точен. Клинок вошел прямо в сердце, но безумец этого уже не почувствовал — в тот же миг ему на голову обрушился страшный удар. Гигант постоял еще секунду, колени его подогнулись, и он рухнул наземь рядом с камнем, которым проломила ему голову Ксави.
Разом наступила тишина. Джоанна обернулась, ища глазами Томми. Мальчик сделал несмелый шаг вперед и вдруг бросился к ней со всех ног.
— Мама! — отчаянный крик малыша запутался в темных кудрях Джоанны, подхватившей его на руки.
— Вот так всегда: сказки рассказывать — тетя Мари, а мама — тетя Джоанна! — пыталась улыбнуться Ксави, взмахом головы стряхивая слезы с ресниц.
Слабая улыбка проступила на бледном личике мальчика. Он ухватил Мари за рукав и, дотянувшись до ее уха, шепнул:
— Мама!
Глава 81
— Жалко, малыша не взяли! — вздохнула Джоанна, глядя из окна кареты на яркие зеленые лужайки, залитые летним солнцем. — Вон какой денек славный!
— Сейчас — славный, а позавчера какой дождь шел! А Томми и так сопливит. И кашлял ночью. Да и нечего такому цыпленку трое суток в карете трястись. Опять же, неизвестно, где сегодня заночуем — то ли у Шеффилдов, то ли еще где.
— Тоже правильно, — снова вздохнула Джоанна. — И все-таки мне было бы спокойнее. Жак, конечно, хороший человек, но нянька из него, как свисток из кирпича. На днях учил Томми по деревьям лазить, так обоих еле сняли.
Ксави фыркнула.
— Очень смешно! — возмутилась Джоанна. — И ты тоже хороша. Парень на лестнице споткнулся и такую тираду выдал, что у меня, старого пирата, уши пожухли!
— Ла-адно! — протянула Ксави. — Ты, положим, тоже с ним не высшей математикой занимаешься. Кто Тома боксу учит?
— Мужик должен уметь за себя постоять! А то растет девчонкой. Пятый год милорду, а он до сих пор не знает, с какой стороны у шпаги эфес! Позорище! Вот что значит женское воспитание!
— Обижаешь! — хмыкнула Ксави. — Мы его так воспитаем — ни в один приличный дом парня не пустят.
— Вот-вот. Кстати, о приличных домах. Ксави, что-то меня мандраж забил!
— Чего?
— К Тому едем. Он, бедняга, так хотел познакомить нас со своими родными! И вот мы тут, а Том…
— Думаешь, нам не будут рады? — серьезно спросила Мари.
— А чему радоваться? Том ведь из-за нас… Как вспомню, в душе всё переворачивается.
— Я тебя понимаю, — помрачнела Ксави. — Тогда зачем мы к ним едем?
Джоанна вскинула голову:
— Сын Тома должен знать правду о своем отце и гордиться им!
Тут карета остановилась.
— Шеффилдхолл, миледи!
— Вот и приехали!
Девушки с бьющимся сердцем вышли из кареты и, оглядевшись, восхищенно замерли. Перед ними среди темной зелени огромного парка высился за́мок. По всей вероятности, Шеффилды были людьми суровыми, но не лишенными вкуса, ибо родовое гнездо представляло собой необычайно гармоничное сочетание строгой романской и воздушной готической архитектур. Мощные стены и зубчатые башни не казались мрачными и тяжеловесными, а лишь оттеняли легкость стрельчатых шпилей, а те придавали солидной постройке нарядный и праздничный вид. Казалось, вот-вот распахнется массивная дверь, и навстречу усталым путникам выйдет прекрасная принцесса из старой английской сказки. Но навстречу путникам никто не вышел. Лишь пели птицы, трещали кузнечики да пофыркивали запряженные в экипаж лошади.
Подруги удивленно переглянулись — особо радушного приема они не ожидали, но это уж слишком! За неделю ведь на́рочного с письмом отправили. Поминая пословицу о горе́ и Магомете, они двинулись к за́мку.
— А сад-то как запустили! — Ксави едва не упала, споткнувшись о большую ветку, лежащую поперек тропинки. — Дрова валяются, аллея вся заросла…
— Не до сада людям — это ежу понятно! — пояснила Джоанна. — Да-а, кажется, незваный гость — хуже татарина.
— Ох, не нравится мне это! — Мари покачала головой. — Может, они уехали?
— Может. Но ведь челяди тоже не слышно…
Подруги подошли поближе и остановились в растерянности. Окна дома были заколочены, а на парадной двери висел огромный замо́к.
* * *
— Куда теперь? — мрачно спросила Ксави, когда карета тронулась. — Домой?
— Домой, — кивнула Джоанна. — Но сначала — в ближайшую гостиницу. Поедим, отдохнем, а то и переночуем; заодно и новостями поинтересуемся. Не может же такая родовитая семья исчезнуть бесследно! Эй, кучер! Где тут постоялый двор?
— «Герб Шеффилдов», — прогудел возница. — Недалеко. Мили две будет.
— Вот туда и гони.
* * *
«Герб Шеффилдов» оказался небольшой чистенькой гостиницей. Улыбчивая толстушка хозяйка так радушно встретила гостей, словно к ней приехали то ли близкие родственники, то ли сама королева. Кроме того, она оказалась еще и такой любительницей поболтать, что буквально через полчаса девушки знали все деревенские сплетни: и кто на ком женился, и кто кого бросил, и еще целую кучу «ценных сведений».
Отобедав (а трактирщица была и прекрасной стряпухой), гостьи устроились у очага и, заказав легкого вина, пригласили милейшую хозяюшку составить им компанию. От восторга та вывалила на голову слушателям еще одну порцию местных слухов.
— «Болтун — находка для шпиона!», — шепнула Ксави Джоанне и как бы невзначай спросила: — Миссис Гэри, а где сейчас сэр Шеффилд?
— Сэр Шеффилд?! — трактирщица взглянула на Мари округлившимися глазами. — А вы что, ничего не знаете? — она всплеснула руками и заголосила: — Такая беда! Такая беда! Боже праведный, такое горе!!!
— Какое горе?! — Джоанна насторожилась.
Хозяйка перестала голосить и шепотом спросила:
— А вы, правда, ничего не знаете?
— Н-нет.
— Тогда слушайте, — женщина чинно сложила руки на животе. — Так вот, когда… Нет. Вот. У старого лорда Шеффилда было двое сыновей — Дэвид и Томас…
— Это мы знаем! — Ксави жалко было тратить время. — Мы знаем, как погиб Дэвид, и кто его убил, и даже знаем, что Томас тоже погиб.
— Так что же вам рассказывать? — в голосе хозяйки сквозило явное разочарование.
— Что было потом?
— Да ничего и не было, — обиженно пробормотала трактирщица. — Старый лорд узнал о смерти сэра Томаса и тут же умер. Сердце разорвалось. А потом, в марте, была оспа, и леди Алиса тоже умерла. И всё.
— А сын сэра Томаса? Он тоже… от оспы…
— Не-ет, — протянула миссис Гэри, — мастер Оливер и не болел вовсе. Когда леди Элси умерла, мальчика забрала одна старая леди.
— Кто она? Где живет?! — в один голос воскликнули подруги.
— Бог ее знает, — толстушка пожала плечами. — Нам не докладывали. Но по секрету скажу, — лукаво прищурилась она, — старый Генри, дворецкий, говорят, обмолвился перед смертью…
— Ну! — подскочила Ксави.
Миссис Гэри перешла на шепот:
— Говорят, эта леди — не совсем леди. Так-то она высокая, седая, гордая, что твоя королева, а живет в Ист-Энде. В каком-то «Поросенке», то ли «Голубом», то ли «Зеленом» — это она кучеру сказала. И экипаж у нее наемный.
— А имя? Имя она назвала?!
— Имя? Кажется, леди Дороти. Да-да, леди Дороти Онслоу… Ой, куда же вы?! Хоть отдохните!
Глава 82
— Не хватало еще сыну Тома в Ист-Энде расти! — возмущалась Ксави, разглядывая из окна кареты хмурые кривые улочки лондонских портовых районов. — Господи, Джо, да ты глянь! — она дернула подбородком в сторону стайки чумазых ребятишек, увлеченно рывшихся в тележке мусорщика. — Только представить, что среди этих лягушат сэр Оливер Шеффилд! Мороз по коже.
— Что ты предлагаешь? — голос Джоанны был бесстрастен, но глаза горели мрачным огнем.
— Заберем его к себе. Будет Томми братец.
— Тебе дай волю, ты всех беспризорных мальчишек к себе заберешь, — усмехнулась Джоанна. — И собак, и кошек.
— Между прочим, очень полезное дело.
— Не спорю. Но сейчас меня волнует другое. Нам ведь, мисс, придется вернуться домой. Да-да, в пресловутый двадцатый век! Я не знаю, что с Томми делать, а если еще юный Шеффилд!..
— А мы их с собой возьмем! — нашла выход Мари.
— Щас! — помрачнела Джоанна. — Тебе Тор такое «с собой возьмем» устроит!
— Тор? Он добрый и любит детей! — безапелляционно парировала Ксави.
— Любит. Но головомойку мы получим.
— Получим, — со вздохом подтвердила Мари. — А, ладно! Что сейчас об этом говорить? Поживем — увидим, как сказал слепой на эшафоте. Кстати, где эта леди живет-то?
— Тебе ж сказали. В каком-то «Поросенке».
— Тут этих «Поросят», как собак нерезанных…
— Свиней…
— Что «свиней»? — растерялась Ксави.
— Свиней, говорю, нерезанных, — улыбнулась Джоанна.
— Острица! — буркнула Мари. — То есть, острячка. Я серьезно. Ты посмотри вокруг: каждый второй дом — если не «Голубой Поросенок», так «Розовый», каждый третий — «Летучий Кабан». Свиноферма, а не район!
— Ну, хорош возмущаться! Давай лучше леди Онслоу искать.
— А как?
— Методом тыка. Спросим в первом же «Поросенке». Все-таки она — леди, а в Ист-Энде количество ледей на душу населения приближается к нулю.
— Она, может быть, такая же леди, как ты — махарани! — фыркнула Ксави.
— «Попытка — не пытка. Правда, товарищ Берия?».
— Ну-ну. А если в этой «свинке» не скажут?
— Пойдем в следующую. Я надеюсь, все-таки число этих животных в Ист-Энде конечно.
* * *
Солнце уже клонилось к закату, когда подруги вышли из очередного «Поросенка».
— Уф-ф! — Ксави обессиленно опустилась на подушки кареты. — Пять часов погибшего времени, шестнадцать «Поросят», шестнадцать криминальных рыл — и никакого просвета! Может, хватит на сегодня?
— Может, и хватит. Давай еще во-он в тот «Голубой» зайдем, и всё.
Ксави покосилась на Джоанну, обреченно взглянула на дом в конце улицы и тяжело вздохнула.
* * *
— Миссис Дороти Онслоу? — краснолицый верзила поскрёб грязными пальцами жесткие рыжие вихры. — Да, была такая. Очень приличная дама. Но она съехала.
— Куда?! — ахнули девушки.
— А кто ж ее знает! Поселилась тут с полгода назад, жила тихо, незаметно, она да служанка. Потом еще мальчонку, племянника привезла. А вскорости и съехала.
— Вот так номер! — переглянулись подруги. — Где ж ее теперь искать?
Верзила пожал плечами.
Джоанна вынула соверен и подбросила его на ладони. Хозяин с тоской посмотрел на золотую монету:
— Я, правда, не знаю, миледи!
— Я знаю! — раздался женский голос, и из-под руки трактирщика вынырнула маленькая, бесцветная, как мышка, женщина. — Фредди, помнишь, миссис Онслоу как-то говорила, что служила экономкой у леди Хантингтон? А потом, вроде, с ней не поладила и оставила место. Так может, она вернулась?
— Где живет леди Хантингтон? — Джоанна протянула женщине соверен.
— О, у нее особняк на Блит-стрит! Со львами у входа.
— Кэйти, откуда ты знаешь? — воззрился на жену верзила.
— Я относила туда шкатулку с бумагами. Миссис Онслоу просила.
* * *
Карета повернула налево, проехала еще немного и остановилась. Подруги подошли к высокой двери нарядного особняка. Джоанна глубоко вздохнула и взялась за дверной молоток.
— Давай! — поощрила ее Ксави. — Переходи жребий! Бросай Рубикон!
— В тебя! — огрызнулась Джоанна и ударила тяжелым молотком по бронзовой доске.
Прошло несколько томительных минут. Ксави, нетерпеливо постукивая пальцами по косяку, пару раз помянула ближайших родственников привратника и вдохновенно принялась создавать из них и окружающей фауны причудливые гибриды. Но, наконец, послышались шаркающие шаги, и дверь отворилась.
— Милости просим! — продребезжал старческий голос.
Девушки вошли в просторный холл, уставленный цветами. Старый, безукоризненно одетый лакей с некоторым трудом согнулся в почтительном поклоне:
— Что угодно госпожам?
— Скажите, — Джоанна изобразила надменный вид, — у леди Хантингтон служит миссис Дороти Онслоу?
— Служила, миледи. Но она рассчиталась и уехала к сыну в Америку.
— Куда?! — распахнула глаза Ксави.
— В Балтимор, миледи. Мистер Гарри открыл там кузницу, и дела пошли так хорошо, что он вызвал к себе мать. Она и поехала.
— И давно?
— Давненько. Уж месяц третий, пожалуй.
— А мальчик? Ее воспитанник? Она взяла его с собой?
— Не знаю, миледи. Миссис Онслоу была перед отъездом у хозяев, поссорилась с леди Кэрол, и, кажется, из-за мальчика. Лучше вам поговорить с миледи.
— Доложите о нас леди Хантингтон!
— Это невозможно, сударыни. Миледи сейчас в церкви на заупокойной мессе. Мы потеряли нашего доброго хозяина, лорда Хантингтона.
Тут только девушки заметили черный креп на одежде лакея и на цветочных букетах в холле. Подруги неловко замялись и поспешно откланялись.
Едва они вышли, как к парадному крыльцу подкатила карета с траурными занавесками. Джоанна потянула Ксави к мраморному льву у входа. И вовремя. Из кареты вышел высокий молодой человек и поддержал под локоть рыдающую женщину под траурной вуалью в пышном черном платье. Она, казалось, едва стояла на ногах. Следом выпрыгнули две девицы — то ли камеристки, то ли компаньонки.
— А вот и вдова, — шепнула Джоанна. — Только как к ней в такой ситуации подкатиться?
— Благодарю вас, сэр Рэндфорд, — прерывающимся от всхлипываний голосом произнесла леди Хантингтон, протягивая руку для поцелуя. — Вы так добры ко мне! — и вполголоса добавила: — Надеюсь увидеть вас вечером…
Последняя фраза, сопровождаемая многозначительным взглядом, резко сбила пафос трагической минуты. Ксави вскинула бровь.
Сэр, откланявшись, удалился. Леди прошелестела юбками в дом. Мимо наших подруг проследовали камеристки. Едва за хозяйкой закрылась дверь, они захихикали:
— Миледи сегодня потрясающе трогательна в своем траурном наряде. Недаром все утро перебирала туалеты!
— А сколько скорби! И как безупречно сыграно! Никому и в голову не пришло…
— Еще бы, с таким наставником, как виконт Рэндфорд!..
Снова хлопнула дверь. Голоса стихли. Ксави хихикнула:
— Кажется, молодая вдовушка недолго будет страдать в одиночестве.
— Думаю, не долее, чем до вечера, — брезгливо поморщилась Джоанна. — А потому…
— А потому нам стоит проведать ее сейчас же, — подхватила Ксави. — Надеюсь, наш визит несколько развлечет безутешную вдову…
* * *
— Сэр Оливер Шеффилд?! — молодая женщина в черном платье из тяжелого блестящего атласа страдальчески поморщилась и прижала тонкие пальцы к вискам. — О чем вы, леди? Я понятия не имею ни о каком Шеффилде.
— Постойте! — нахмурилась Джоанна. — Но ваша экономка миссис Онслоу…
— Ах, вот что! Да, Дороти говорила что-то о мальчике. Но подробности я не помню. Мой покойный супруг оставил мне и без того достаточно забот. Я, безусловно, чту его чувства, но, право же, я слабая женщина, и мне не под силу такое бремя, как чужой ребенок.
— Разумеется, — лицо Джоанны, впрочем, сочувствия не выражало. — Но, может быть, вам известно, где он?
— Вероятно, у кормилицы. Адреса я не помню. Кажется, где-то в Лондоне.
— Могли бы мы его забрать?
— Бога ради! В любое удобное вам время.
Джоанна продолжала оставаться бесстрастной:
— И все же, не могли бы вы вспомнить адрес кормилицы?
— Ах, — вдова томно приложила руку ко лбу, — до того ли мне сейчас! Впрочем, адрес, кажется, должен быть среди бумаг бедного сиротки.
Она позвонила. На звук колокольчика вошел лакей.
— Джеффри, принесите шкатулку с бумагами.
— Да, миледи, — склонил седую голову слуга и бесшумно вышел.
Наступило неловкое молчание. Леди Хантингтон рассеянно гладила огромного белого кота. Джоанна не отводила мрачного взгляда от двери. А Ксави с деревянным выражением лица старательно рассматривала гобелен на стене, словно пытаясь отличить пучеглазых всадников от не менее пучеглазых лошадей.
Всех выручило появление пресловутой шкатулки. Вдова достала из нее пакет, перевязанный шелковой лентой, и протянула Джоанне.
— Вот. Здесь всё. Надеюсь, мальчику будет хорошо у вас, — она лицемерно потупила взор.
— Мы тоже на это надеемся, — Джоанна решительно поднялась. — Примите наши соболезнования и позвольте откланяться.
Вдова опустила голову со скорбным видом, которому противоречил невольный вздох облегчения.
Девушки нетерпеливо направились к выходу, едва не столкнувшись с входящим в комнату здоровяком в новенькой ливрее.
— Миледи, где прикажете вешать портрет — в голубой гостиной или в китайской? — донеслось до них. И раздраженный голос в ответ:
— О, Боже! Конечно в голубой! Ничего запомнить не можете, бездельники! Да не забудьте крепом…
Окончание фразы отрезала захлопнувшаяся дверь, о чем подруги не жалели.
— Стр-радалица! — фыркнула Ксави, вприпрыжку сбегая по ступеням широкой лестницы. — Заботы ее одолевают, бедняжку!
— А как же! Скоро сэр Рэндфорд прикатят утешать, а нерадивые слуги траурный портрет не туда волокут. Забеспокоишься! — съязвила Джоанна, не отставая от подруги.
Они спустились в холл. Мимо сновали лакеи, перетаскивая мебель, цветы, траурные полотнища.
— Слушай, Ксави! Давай глянем, есть здесь адрес, или нет. А то возвращаться сюда меня как-то не тянет! — не услышав ответа, Джоанна подняла голову: — Ксави!
Но Мари, казалось, превратилась в одну из колонн холла. Ее остановившийся взгляд был бессмысленно устремлен в пространство. Джоанна встревоженно потянула подругу за рукав.
— Ты чего? — она невольно перешла на шепот.
Зрачки Ксави дрогнули и сдвинулись на голос. В них по-прежнему не было ни признака мысли. Безжизненным голосом она осведомилась:
— Джо, ты не хочешь засвидетельствовать свое почтение безвременно почившему в бозе хозяину этого дома?
Джоанна подозрительно глянула на подругу:
— Ты что, переутомилась?
Ксави медленно покачала головой и старательно выговорила:
— Нет, я не переутомилась. Я чокнулась. Поэтому я хочу знать, — голос ее постепенно окреп, — хочу знать, черт возьми, как зовут бедного покойничка! И чей это портрет! — Мари уже почти орала. — Только что протащили! Мимо нас!! Вон в ту комнату!!!
Девушки ошарашенно уставились друг на друга, потом, едва не столкнувшись лбами, развернулись и бросились в большую гостиную, которую лакеи затягивали крепом.
В глубине ее со стены, увитой гирляндами, с огромного портрета в полный рост на девушек взирал суровыми глазами седой майор сэр Годфри…
Подруги потрясенно переглянулись. Джоанна рванула ленточку, удерживающую бумаги:
— Шеффилдхолл… Поместье… Рента… Вот! «Уплачено седьмого числа апреля месяца… содержание в чистоте и сытости… Лондон, улица Вдов… Сэр Оливер Томас Уэркингтон, шестой граф Шеффилд!..» Ксави!!!
Из бумаг выскользнул и покатился по полу блестящий кругляш. Мари схватила его.
— Джо, смотри!
На ладони Ксави лежал маленький золотой медальон. Безуспешно пытаясь унять дрожь в пальцах, Джоанна осторожно нащупала скрытую пружинку и нажала…
На правой створке изящной вещицы, как живой, мягко улыбался Том Шеффилд, а с левой на подруг смотрели серьезные серые глаза малыша Томми…
Глава 83
— Вы заставляете себя ждать, сударыни! — леди Мальборо окинула подруг ледяным взглядом. — Я ожидала вас еще вчера. Если так пойдет дальше, я буду вынуждена отказаться от ваших услуг.
— А никто и не предлагал! — огрызнулась Ксави.
Джоанна ткнула ее локтем в бок и сдержанно поклонилась герцогине:
— Простите, миледи! Право же, лишь чрезвычайные обстоятельства помешали нам прибыть немедленно по вашему приказу. Больше этого не повторится.
— Будем надеяться, — смягчилась леди Мальборо. — Я полагаю, вы закончили свои «дела чести»?
— Да, ваша милость.
— Отлично! А теперь вы будете заниматься моими.
— Но, миледи…
— У вас есть возражения? — подняла бровь герцогиня. — Или вы хотите вернуться в Гродно?
Ксави пожала плечами:
— Можно и в Гродно. В конце концов, нам бояться нечего — не мы России эскадру дарили.
Леди Мальборо поднялась. Лицо ее потемнело, ноздри гневно дрогнули.
— Вы понимаете, сударыни, что говорите?! Может, вы считаете, что в Тауэре уютней, чем в Бэвингтон-холле?
— Уютнее всего нам было на Ямайке, пока лорд Джулиан Уэйд не расстарался! — не унималась Мари, смело глядя в глаза герцогине.
Этот поединок взглядов продолжался несколько секунд, после чего леди Мальборо неожиданно села и усмехнулась уголком рта:
— Что ж. Слова не лишены логики. Но не вздумайте и далее испытывать мое терпение. Так вот. Как вы поняли из предыдущего нашего разговора, я намерена пригласить вас к себе на службу.
Она сделала паузу и пристально посмотрела на девушек. Те лишь вопросительно переглянулись.
— Я полагаю, молчание — знак согласия! — герцогиня еще раз сделала паузу и, вновь не дождавшись ответа, обратилась к Джоанне:
— Так говорите, ваша мать была англичанкой?
— Да, миледи! — удивленно воззрилась на нее та.
— Вы знаете своих английских родственников?
— Нет, ваша милость. Мать вышла за отца против воли родителей и с тех пор не поддерживала отношений с родными.
— Да? Отлично!
— Что ж тут отличного? — пожала плечами Ксави. — По-моему, весьма прискорбно.
— Так вот, мисс Джоанна, — леди Мальборо, казалось, не услышала реплику Мари, — я должна сообщить вам, что ваш дядя, граф Кэлвери, недавно скончался. И поскольку других наследников нет, к вам переходит его титул, поместье и состояние, правду сказать, немалое…
Джоанна потрясенно молчала.
— Опять родственничков нашли! — тихо ахнула Мари. — «На ша́ру, плииз!».
— Если мне не изменяет память, девичья фамилия вашей матери — Кэлвери, не так ли?
— Д-да! — пробормотала Джоанна, еще не выйдя из транса.
— Вот и прекрасно! — по губам герцогини скользнула тонкая улыбка. — Иначе пришлось бы менять фамилию вашему дяде и срочно переписывать все документы.
— Так значит, всё это?.. — начала было Джоанна, но леди Мальборо подняла руку.
— Ни слова больше, леди Кэлвери! Вот ваши грамоты. Хорошенько изучите их и вашу генеалогию. Ее вы найдете в библиотеке Кэлвери-холла. Кстати, можете хоть сегодня переезжать в ваше родовое гнездо. Это недалеко, в полутора милях от Уимблдона. Ваша подруга может оставаться с вами, если сама не захочет сменить обстановку…
Девушки поклонились.
— К слову, о смене обстановки… — леди Мальборо встала и, подойдя к окну, вскользь бросила через плечо: — Не пора ли вам замуж, сударыня?
— Миледи! — изумленно воскликнула Джоанна.
— А в чем, собственно дело, мисс Дюпре? — безмятежно продолжала герцогиня. — Вы, кажется, уже достигли того возраста, когда пора думать о замужестве. Да и партия для вас есть вполне достойная…
— Но, миледи!.. — возмущению Джоанны не было предела. — Вы ведь знаете!..
— Ах, да! — холодно улыбнулась леди Мальборо. — Этот пират-губернатор… Но он ведь погиб, не так ли?
Джоанна вскинула голову, глаза ее полыхнули темным огнем:
— Я не видела Питера мертвым!
— Вздор! — отрезала герцогиня. — Вы, умная энергичная женщина, собираетесь всю жизнь хранить верность покойнику?! Я понимаю вас, миледи, — Питер Блад был достоин такой любви. Но поверьте мне, мисс, это ребячество!
Джоанна в ярости закусила губу. Ксави, дрожа от злости, открыла было рот, но Джоанна снова ее ткнула локтем.
— Молчи! — прошипела она сквозь зубы. — Она же, мымра, только и ждет, чтобы мы завелись! Если сейчас с ней сцепиться — мы пропали!
А леди Мальборо между тем, не обращая внимания на взбешенных девушек, продолжала:
— Что же касается вашего замужества, то, повторяю, партия для вас очень подходящая: дворянин, рыцарь, человек, покрывший себя в боях славой. Кроме того, к нему благоволит сама королева. Правда, он старше вас лет на пятнадцать, но, думаю, это не помеха для счастливого брака. Так вот. Через три дня Ее Величество желает вас обеих видеть у себя в Сент-Джеймсском дворце. Там же вам, леди Кэлвери, представят вашего будущего супруга. А так же и вашего, мисс Тардье.
— Что-о-о?!! — Мари задохнулась от негодования.
— Тихо! — цыкнула на нее Джоанна и с вызовом глянула на герцогиню: — А если мы не явимся на эту… аудиенцию?
— Я вам очень советую явиться! — раздельно отчеканила леди Мальборо и быстро вышла, шелестя платьем.
Подруги переглянулись.
— Что будем делать? — спросила Ксави.
Джоанна пожала плечами:
— Не знаю, как ты, а я буду просить Центр об Экстренном Возвращении.
— Мы будем просить! — уточнила Мари.
* * *
— Что случилось? — в голосе Лисицына сквозила неподдельная тревога. — Почему срочный вызов?
— Торий Васильевич, — Женя, хмуря брови, серьезно смотрела на экран браслета, — боюсь, нам пора.
— Рассекретились?! — ужаснулся Тор.
— Нет, что вы! Тут всё в порядке. Даже еще кое-какие сведения получили. Просто… Устали.
— Устали? — недоверчиво покосился Лисицын. — Ох, темните вы, девочки! Ну, да ладно. Вам виднее. День?
— Через три дня. 21 августа.
— Время?
— Девятнадцать ноль-ноль по Гринвичу! — отчеканила Женька.
— Ты что, ополоумела? — пихнула ее Люська. — Это ж через два часа после аудиенции!
— Знаю, — Женька пожала плечами. — Просто мне до смерти хочется посмотреть на королеву. И, заодно, оценить вкус леди Мальборо.
— Ты собираешься знакомиться с женихом?!
— А почему бы нет? — засмеялась Женька. — Знакомиться — не венчаться. Глянем на этих придворных петухов — и домой!
— Хм! Тоже вариант! — согласилась Люська.
Лисицын напряженно следил за девушками, пытаясь расслышать их тихую перепалку.
— Что-что? — спросил он. — Какая аудиенция? Что за женихи?
— Да какие там женихи?! — хихикнула Люська. — Не берите дурного в голову, шеф. Это выбрыки лонд о ́нского двора.
— Ну-ну! — пробормотал Тор. — Смотрите. Инструкцию по Экстренному Возвращению помните?
— Так точно! — козырнула Люська и старательно затарахтела: — «При Экстренном Возвращении разведчики должны располагаться так, чтобы хронолуч браслета А фокусировался в центре экрана браслета Б и наоборот. В целях максимальной точности фокусировки и минимальной возможности присутствия в хронополе посторонних объектов, поля действия браслетов А и Б должны быть совмещены. Для разведки в количестве трех и более человек…»
— Достаточно, — прервал ее Тор. — Инструкцию вы усвоили. Будем надеяться, хронопереброс пройдет без досадных случайностей, не так, как с Иваном Алексеевичем. Еще вопросы есть?
— Есть, — Женя немного замялась и смущенно начала: — Торий Васильевич, у нас тут есть одна проблема. Эту проблему зовут Томми, Томми Шеффилд — сынишка нашего погибшего друга Тома. Его мама тоже умерла, парнишка совсем сирота. Может, мы его с собой?.. А?
— Что?! — взъярился Лисицын. — Вы соображаете, что говорите?
— А что? — встряла Люська. — Парню всего четыре года. Отдадим его в детский сад, потом в школу. Он у нас еще космонавтом станет. Или хроноразведчиком.
— И не вздумайте! — отрубил Тор. — Хватит с меня и этой вашей Домны! Никаких посторонних, хоть бы и грудных младенцев!
— Но, шеф…
— Без разговоров!!! — рявкнул Лисицын. — Решайте сами, что с мальчиком делать, а сюда его тащить не смейте! Увижу контрабанду — тут же отправлю обратно! Всё! До встречи!
Экраны, щелкнув, погасли. Подруги переглянулись.
— Я ж тебе говорила — не согласится, — вздохнула Женька. — А ты всё: «Тор добрый! Тор детей любит! Тор нас поймет!..» Понял!
— Что ж теперь делать? — растерянно глянула на нее Люська.
Женя потерла ладонями виски.
— Ладно, мать. У нас в запасе три дня. Будем посмотреть!
Глава 84
— Ваше Величество, я еще раз позволю себе напомнить, что именно вы назначили меня управляющим Монетного двора! — голос высокого прямого джентльмена в пышном парике звучал уверенно и с достоинством. — Следовательно, я имею право именно у вас просить отставку.
Королева растерянно покосилась на стоящую слева от трона леди Мальборо. Та подняла бровь.
— Но… Зачем же сразу отставку? — протянула Анна. — Право, сэр Исаак, я вполне вами довольна.
— Ваше Величество, до каких пор владельцы бирмингемских плавильных заводов будут сводить на нет экономику Англии?! Идет война, мы погрязли в долгах, колонии под шумок прикарманивают половину доходов, а Бирмингем хронически наводняет страну фальшивой монетой! В народе уже и название придумали: «бирмингемские пуговицы». А на все мои просьбы о наказании мошенников вы, Ваше Величество, отвечаете вежливо и неопределенно. Я отказываюсь в таких условиях от этой почетной должности! По мне, лучше маленькая обсерватория в моем маленьком поместье да раз-другой в год доклады в Королевском Обществе, чем государственная машина, которой я не в силах управлять без вашей поддержки.
Анна вновь кинула взгляд налево. Герцогиня Мальборо усмехнулась и решительно покачала головой.
— Нет-нет, сэр Ньютон, никакой отставки! — королева взяла перо. — Я понимаю, вам трудно совмещать и службу, и науку, но все-таки… Хорошо, я немедленно отправляю в Бирмингем комиссию, и если ваши обвинения подтвердятся, преступники будут строго наказаны. Вы удовлетворены?
— Вполне, Ваше Величество!
— Вот и отлично! А теперь вы свободны. Впрочем… Не уходите, вы мне нужны.
Сэр Исаак Ньютон поклонился и отступил к группе придворных. Королева перевела скучающий взор на леди Мальборо:
— Кто там еще?
— Архитектор, сэр Кристофер Ренн.
— Чего он хочет?
— Насколько мне известно, архитектор желал доложить вам о ходе работ по постройке собора святого Павла и попросить дополнительные ассигнования на восстановление Уайтхолла.
— Как вы думаете, Сара, дать ему денег?
— Уайтхолл — старинная королевская резиденция, Ваше Величество, — леди Мальборо опустила голову. — Окна этого дворца видели казнь вашего августейшего деда. Это не только здание, это реликвия!
— Хорошо, — на круглом апатичном лице Анны не отразилось никаких чувств. Она с трудом подавила зевок. — Засвидетельствуйте сэру Ренну мое уважение к его таланту и прикажите лорду Ньютону выдать необходимую сумму. Что еще?
— Еще? — губы герцогини сложились в ироническую улыбку. — Еще наш юный вертопрах лорд Болингброк предлагает шумно отпраздновать столетие правления Стюартов…
— Праздновать столетие?! — глаза королевы заблестели. — Неужели столетие?
— Да, Ваше Величество. Ровно сто лет назад, в 1603 году, умерла Елизавета Тюдор, и на трон Англии взошел ваш прадед Иаков I Стюарт.
— Ах, Боже мой! — оживилась Анна. — Конечно, это событие надо отметить! И как можно торжественней!
— Но, Ваше Величество, идет война…
— Ну и что? У нас так мало праздников. В первый день на мне будет платье, расшитое золотом, новая корона и бриллиантовый фермуар…
— Хорошо, Ваше Величество, — леди Мальборо спрятала усмешку в глубине непроницаемых светлых глаз.
— Мы дадим бал. Моим кавалером на нем будет… герцог Мальборо. Сэр Джон, вы не возражаете?
Холеный красавец расплылся в довольной улыбке. Герцогиня бросила на мужа короткий взгляд и вновь обернулась к замечтавшейся Анне:
— Простите, Ваше Величество, но аудиенция еще не окончена.
— Да? А что, еще кто-то есть?
— Я приготовила вам сюрприз, — усмехнулась леди Мальборо и махнула рукой лакею.
Королева подняла бровь. По залу к трону шел высокий человек в черном камзоле. Остановившись на почтительном расстоянии, джентльмен непринужденно, но сдержанно поклонился.
— Кто это? — Анна недоуменно воззрилась на герцогиню.
Та загадочно улыбалась. И тут молчавший до сих пор лорд Мальборо ахнул:
— Капитан Блад?! — и пошел навстречу гостю, протягивая для приветствия руки.
— Капитан Блад?! — в сонных глазах королевы пробился интерес. — Тот самый пират и изменник?!
— И еще тот самый смельчак, который спас сэра Джона от позорного плена, а Англию — от унизительной капитуляции и отказа от колоний, — негромко заметила леди Мальборо.
— Ну что, дорогой капитан, остров Гельголанд — не единственное место для встречи? — улыбался герцог, глядя на ошеломленного Блада. — Присмотритесь, мой спаситель. Неужели не узнаёте? Вспомните: ночь, ветер, огромный французский корабль «Ли де Руа» и две шлюпки в холодном море…
— Сэр Джон?! — изумлению Питера не было предела.
— Да-да. Сэр Джон Черчилл, лорд Мальборо! — прищурилась герцогиня. — Но что же вы остановились, капитан? Подойдите ближе. Наконец-то мы снова встретились после долгой разлуки.
— Не слишком-то тяжелой, право, — пробормотал в сторону Питер.
— Да-а, мистер Блад, — продолжала леди Мальборо с самым невинным видом, — заставили вы нас поволноваться! Долго же пришлось вас искать! Надеюсь, вы знаете, зачем приглашены?
— Приглашен?! — искренне удивился Блад. — Скорее, взят под арест и доставлен. И, вероятно, чтобы выслушать смертный приговор.
— Взят под арест?! — в свою очередь изумилась герцогиня. — Как? Почему?
Питер пожал плечами.
— Я уже привык к тому, что мне не объясняют причин.
— Пожалуй, на этот раз объяснят, — засмеялась леди Мальборо и протянула королеве свиток: — Ваше Величество, церемония должна идти своим чередом. Пришла пора огласить приговор!
Анна с рассеянным недоумением глянула на свою наперсницу и послушно развернула бумагу:
— «Мистер Питер Блад за деяния, послужившие на благо и во славу Британии на суше и на море, посвящается в рыцари с вручением ему золотых шпор и ордена Святого Георгия и присвоением ему звания адмирала королевского флота».
— Подойдите, друг мой! — благожелательно кивнула герцогиня.
Блад, словно в тумане, сделал шаг к трону. Королева величественно поднялась и, не глядя, протянула руку вправо. В ее ладонь легла холодная рукоять меча.
Повинуясь знаку леди Мальборо, Питер опустился на одно колено. Анна с усилием приподняла меч и трижды коснулась им плеча Блада.
— Сим посвящаю вас в рыцари. Отныне и впредь вы именуетесь сэр Питер Блад! — как сквозь сон донеслись до него слова.
— Встаньте, сэр Питер, — королева с видимым удовольствием наблюдала растерянность новоявленного рыцаря. — Теперь вы должны вдвое печься о благе Англии и ее королевы.
— О, сэр Питер уже немало потрудился на этом поприще! — опередила Блада с ответом герцогиня. — Если не ошибаюсь, именно вам обязаны сохранностью некие шесть кораблей? — прищурила она светлые глаза.
— К сожалению, только пять, ваша светлость, — поклонился Питер, обретший уже свою обычную невозмутимость.
— Как так?
— Должно быть, Господь решил, что пяти кораблей вполне достаточно для выполнения дружественной миссии. Как иначе объяснить, что молния угодила прямо в пороховой погреб? Должен отметить, у Него, — Блад кивнул вверх, — служат неплохие канониры.
— Так это не вымысел?! — леди Мальборо уже без тени иронии глянула на него. — Значит, действительно, корабль взорвался от удара молнии? А люди?
— Погибло почти двести человек. Вместе со мной спаслось всего четырнадцать, — глаза Блада потемнели.
Несколько секунд герцогиня, нахмурив брови, серьезно глядела на Питера. Потом повернулась к королеве:
— Не правда ли, Ваше Величество, всех этих приключений и злоключений более чем достаточно для одного человека? По-моему, он вполне заслужил спокойное, обеспеченное будущее…
Королева заметно оживилась и с приятной улыбкой взглянула на новоиспеченного адмирала, весьма обеспокоенного таким поворотом разговора:
— О, да! Безусловно!
— Например, хорошей жены с титулом и доходным поместьем! — напористо продолжала герцогиня.
Питер с нарастающей тревогой следил за развитием беседы.
— Кстати, о смертном приговоре… — насмешливо сверкнула глазами леди Мальборо. — Как, сэр Питер, согласны жениться?
Блад с холодной улыбкой поклонился:
— Прошу прощения, миледи, у меня есть невеста!
— Ах, да! Милая девочка без роду, без племени! — герцогиня игнорировала оскорбленный вид Питера. — Ну, что вы, сэр! Эта девица теперь вам не пара. То ли дело моя протеже! Она молода, умна, привлекательна, тем более что вам, кажется, по вкусу шатенки. Кроме того, она богатая и титулованная дама…
Смуглое лицо Блада застыло в холодной непреклонности, в синих глазах блеснула сталь клинка:
— Прошу великодушно простить, сударыня, но я дал слово известной вам молодой особе и не нарушу его!
Королева в легкой растерянности глядела на леди Мальборо. Та иронично улыбалась:
— Полноте, полноте, сэр Питер! Право, это неразумно. Вы теперь дворянин, адмирал флота. Вам необходимо иметь поместье, титул. Вы должны наносить визиты, принимать гостей. Поверьте, моя избранница — во всех отношениях достойная особа. И, кстати, вы, кажется, знакомы. Она утверждает, что не раз встречала вас в Вест-Индии. Правда, сейчас леди в печали — недавно она потеряла близкого человека. Но, думаю, ее скорбь уменьшится, когда она узнает о предстоящем браке… Впрочем, зачем я это говорю?! Она сама вам все объяснит! — герцогиня щелкнула пальцами.
Лакей выскочил за дверь и тут же вернулся. А в зал уже входила невысокая хрупкая женщина в черном бархатном платье. Подойдя ближе, она откинула с лица густую траурную вуаль, и Блад, отшатнувшись, воскликнул:
— Арабелла?!!
* * *
— Тор может нами гордиться. Опоздать на аудиенцию к королеве Англии — это достойное завершение нашей карьеры! В следующий раз я попрошу герцогиню Мальборо прислать нам приглашение за полгода, — сварливо выговаривала Джоанна Ксави.
— Это не поможет, — безмятежно ответствовала та, снимая пушинки с черно-желтого бархата своего платья. — Мне все равно не хватит для сборов тех же пяти минут, что и обычно. Но, впрочем, если ты так спешишь… — Мари высунулась из окна кареты. — Эй, Джек! Не изображай из себя похоронные дроги! Гони, иначе я сейчас приду тебе на помощь!
Джеку, похоже, уже были знакомы ее методы оказания помощи, потому что карета дернулась и покатила быстрее. Прогрохотав по бревенчатому мостику, она въехала на городскую окраину и резво затряслась по подсохшим колдобинам немощеной улицы.
— О, уже веселее стало! — обрадовалась Ксави, подскакивая в такт толчкам.
— О, да! — обеими руками удерживаясь за скамью, мрачно сказала Джоанна. — Особенно весело будет приехать на аудиенцию с прикушенными языками. Причем с опозданием.
— Что, все равно не успеваем? — удивилась Мари. — Щас третью скорость включим! Эй, Джек! — нырнула она в окно и чуть не влепилась в проносящуюся в полуярде от кареты жестяную вывеску. Джоанна едва успела поймать подругу за канареечный подол и дернуть. Ксави с размаху шлепнулась на место и ойкнула:
— Предупреждать же надо! Где я найду пятак на это место? Да еще таких размеров?.. — она, морщась, потерла ладошкой пониже спины.
— Да уж, конечно, легче найти запасную голову, — съязвила Джоанна. — Думать все-таки иногда чем-то надо — не по Крещатику гуляешь! Здесь же не улицы, а клопиные щели!
— Ладно! — отмахнулась Ксави и вновь вылезла в окно, хоть и несколько осмотрительнее. — Джек, ходу! Или я из тебя бешбармак сделаю!
Возница был дрессирован на славу — карета мчалась, надсадно скрипя, кренясь и подпрыгивая, чиркая углами по стенам домов и сбивая вывески. Джоанна молчала, прилагая все усилия, чтобы удержаться на месте, и испепеляя гневным взором Мари, на которую, правда, это не производило заметного впечатления. Длинные ноги Ксави упирались в противоположную скамью, руки — в боковые стенки, но лицо выражало полное удовлетворение жизнью. От замечаний она, впрочем, тоже благоразумно воздерживалась.
Вдруг резкий поворот и особенно мощный толчок сорвал девушек с мест. Не удержавшись, они полетели в угол кареты. Треск дерева, ржание лошадей и возмущенные вопли кучера дали понять, что их поездку прервала непредусмотренная сценарием остановка.
— Сойди с меня! — придушенным голосом прохрипела Ксави, выкарабкиваясь по перекошенному полу из-под Джоанны. — Кстати, это не моя туфля, забери. Черт, что это было? Тайфун Китти? Или проработка у Тора?..
— Ты лучше скажи, где выход? — распутав конечности, повертела головой та. — По-моему, еще пару минут назад он у нас был.
— Я сейчас пройду, где угодно — хоть сквозь Великую Китайскую! Мне бы только взглянуть на этого олуха! — прошипела сквозь зубы Мари и, ударив плечом заклинившую дверь, вывалилась наружу.
Оказавшись на свободе, девушки с первого взгляда оценили всю безнадежность случившегося. Дорогу перегораживала повозка с сеном. Сломанное дышло торчало в небо, как указующий перст. Хозяин — кряжистый парень под шесть футов ростом тряс Джека за шиворот, как котенка. С каретой дела обстояли еще плачевнее. Ее перекошенный вид не оставлял никаких сомнений, что королева тщетно будет ждать наших героинь.
Джоанна с остановившимся взором пробормотала:
— Ну, что я вам скажу?.. С тремя колесами всё в порядке…
Ксави, узрев валявшееся у стены среди груды черепков, только что бывших глиняной посудой, злосчастное колесо, взвыла. Подлетев к возницам, она рявкнула:
— Ах ты, шлемазл!!! — и врезала дылде по уху, отчего тот, не выпуская свою жертву из рук, с размаху сел в пыль. Пока он ошеломленно хлопал глазами, а Джек барахтался рядом, пытаясь вырвать свой ворот из его лапищи, Мари уже разъяренно повернулась к возникшей, как из-под земли, публике:
— А ну, жужелицы, брысь по норам! Здесь вам не МХАТ!
— Постой! — придержала ее за локоть Джоанна. — Ты чего туземцев разгоняешь? А транспорт? Или ты на своих двоих в Сент-Джеймс потопаешь?
— Да у них же на лбу написано, что они отродясь никакой живности крупнее таракана не держали! Давай лучше своих коней выпрягать. Верхом даже быстрее получится… — и Ксави, не тратя лишних слов, шагнула к карете.
— Вот-вот, — не трогаясь с места, сказала Джоанна, — две встрепанные курицы, пропахшие своим и конским по́том — это как раз то, что может произвести благоприятное впечатление на любую августейшую особу.
— Так что ты предлагаешь? — растерянно обернулась к ней Мари.
— Предлагаю выйти на ближайшую транспортную магистраль и обаять какого-нибудь проезжего. Причем делать это надо стахановскими темпами, потому что до начала аудиенции осталось полчаса. Кстати, — Джоанна уже доставала из кареты свой саквояж, — советую придать себе более цивилизованный вид, потому что этот гибрид Маленькой Разбойницы и Медузы Горгоны, — она показала подбородком на вздыбившуюся шевелюру Ксави, — способен любого прохожего сделать заикой. И я тебя прошу, постарайся в ближайшие четверть часа никого не лупить по уху, равно как и по прочим частям тела. И без того впечатлительные души аборигенов, — Джоанна красноречиво покосилась на зрителей, в немом восхищении взиравших на двух элегантных дам, с таким фурором ворвавшихся в их жизнь, — надолго сохранят в памяти образ белобрысой фурии, разгромившей их переулок.
Еще через пару минут крестьяне, трясущиеся в своих телегах на лондонский рынок, с изумлением оглядывались на непривычное для окраины зрелище: две знатные леди, разодетые в бархат и атлас, пешком направлялись к центру города, громко споря друг с другом. И уже миновав странную пару, селяне долго ломали голову над тем, что имела в виду высокая блондинка, требуя «голосовать», и почему шатенка в темно-синем платье в ответ предлагала спутнице «коня в шоколаде».
* * *
Арабелла резко остановилась. Глаза ее изумленно округлились:
— Господи, Питер!
— Арабелла, зачем? — только и смог сказать Блад.
Та пожала плечами:
— Что поделать, сэр, а как же мне жить дальше? Я теперь осталась одна. Должен же кто-то защитить вдову!
Мальборо решительно сдвинула брови:
— Виконтесса, ваше присутствие…
— О, миледи, я так благодарна вам за ваше участие! — леди Уэйд сжала тонкие пальцы.
— Но, Арабелла, — возмутился Питер, — то, что вы задумали — бессмысленно и глупо!
— Вы так считаете? — блеснула глазами та. — Я настойчива. Особенно когда речь идет о моем будущем.
Герцогиня хотела что-то сказать, но передумала и, отвернувшись, спрятала улыбку в веер.
— Но, мисс Бишоп, это же бесчеловечно! — продолжал негодовать Блад. — Неужели вы не понимаете, что без согласия другой стороны у вас ничего не выйдет?!
— Согласия, как вы выразились, «другой стороны» никто не спрашивает! — надменно вздернула голову Арабелла. — Тем более, если Ее Величество прикажет! — она присела в низком реверансе перед королевой.
Анна неопределенно покачала головой и с надеждой глянула на свою суфлершу в ожидании подсказки. Но та лишь плотнее прикрыла лицо страусовыми перьями.
— Арабелла, одумайтесь! — Питер не на шутку разозлился. — Эта нелепая выходка может вам стоить долгих лет раскаяния и слез. Прошу вас, не делайте ошибки!
— Я совершила ошибку шесть лет назад, когда согласилась выйти замуж за лорда Уэйда. Теперь я лишь исправляю ее.
— За чужой счет?
— Возможно. Но мне нет до этого дела. Я долго ждала, и теперь будет так, как я хочу!
— Сомневаюсь! — пробормотал Блад.
— А вы-то тут при чем? — воздела бровь Арабелла.
— Как это «при чем»?! — оторопел Питер.
И тут, позабыв благопристойность и дворцовый этикет, надменная герцогиня Мальборо звонко, по-девчоночьи, расхохоталась.
* * *
— Миледи, прошу простить! — пожилой камердинер укоризненно глядел на двух запыхавшихся молодых особ. — Вы опоздали, поэтому придется подождать.
— Да уж подождем, чего уж там! — проворчала Ксави, скорбно разглядывая длинную царапину на каблуке. — Новые туфли, между прочим, коту под хвост из-за твоего «проезжего»! Не карета у него, а ящик с гвоздями. В «железной деве» и то уютней!
— Не брюзжи, — Джоанна тем временем вытащила из саквояжа огромный белый воротник и манжеты и теперь вертелась перед зеркалом, прилаживая аксессуары к немного помятому атласному платью, — лучше плохо ехать, чем хорошо идти. О! — прислушалась она. — Что это там за хай вселенский?
Из-за плотно закрытой двери доносились неясные звуки. Слов не разобрать, но разговор шел явно на повышенных тонах.
— Что в тронном зале, что в коммунальной кухне — всюду жизнь! — хихикнула Ксави. — И королева умеет орать не хуже служанки. Такова се ля ва!
— Ладно, Спиноза, нам-то какое дело?
— А такое. Попадем под горячую руку, она нас ка-ак выдаст замуж!
— Ага! Щас! — покачала головой Джоанна. — Пусть сначала догонит…
И тут из-за двери донесся взрыв хохота. Смех был таким звонким и заразительным, что Мари встрепенулась:
— Класс! И я хочу! Джо, давай сунемся! Может, там королева свежие анекдоты рассказывает?
— Совсем спятила, приветливая ты наша? Это все-таки аудиенц-зал Сент-Джеймсского замка, а не кубрик «Тайны».
— Не вижу разницы, — пожала плечами Ксави и решительно направилась к двери.
— Нельзя! — кинулся ей наперерез камердинер.
— Не стой под стрелой! — убедительно ответствовала Мари и легко отодвинула сухонького старичка плечом.
Решительно распахнув дверь, она сделала шаг вперед и вдруг застыла на пороге, издав протяжный изумленный свист. Этот неуместный звук, дополненный непочтительной фразой:
— Вот уж не думала, что общение с покойничками может проходить столь жизнерадостно! — заставил всех присутствующих вздрогнуть.
Питер резко обернулся.
— Ксави?!! А где?.. — и тут его голос оборвался — за плечом знакомой до чертиков, а сейчас нестерпимо элегантной, как тропическая змея, Мари, Блад увидел дорогое лицо, которое стремительно бледнело, приобретая мистическую, почти неземную прозрачность.
Джоанна, как слепая, обошла подругу, не отрывая взгляда от Питера, сделала два шага и пошатнулась. Ксави подскочила к ней:
— Э-э! Только без фокусов!
Джоанна разлепила разом пересохшие губы:
— Мари! — охрипшим голосом сказала она. — Я перегрелась или рехнулась?
— Хочешь, ущипну? — с готовностью предложила Ксави.
Герцогиня, донельзя довольная нечаянным поворотом событий, видя полуобморочное состояние основных персонажей этого представления, решила вмешаться.
— Ну, что ж, сэр Питер, — подчеркнула обращение она, — позвольте, наконец, представить вам вашу будущую супругу — мисс Джоанну Дюпре леди Кэлвери! — и с изрядной долей ехидства добавила: — На этот раз смертную казнь вам заменили Голгофой. Если не возражаете, конечно.
Тут неожиданно с трона воздвиглась королева. Широко расставленные ее глаза сверкнули гневом:
— Леди Мальборо! Вы, кажется, перепутали Лондон с Константинополем! Двоеженство в Англии запрещено!
Джоанна отшатнулась.
— Двоеженство?!! — в голосе ее сквозило отчаяние и ужас.
Блад гневно обернулся к герцогине, глаза его сузились:
— Ваша милость!!!
Леди Мальборо усмехнулась:
— Что вы, Ваше Величество! Ни ваша покорная слуга, ни этот доблестный рыцарь вовсе не собирались нарушать священные законы Англии. Графиня Кэлвери — та самая особа, которую я и прочила в жены сэру Питеру.
— В таком случае, что нужно здесь этой даме? — Анна надменно кивнула головой в сторону Арабеллы.
— Говорите, леди Уэйд, говорите! — шепнула той герцогиня. — Другого случая может не представиться.
— Ваше Величество, — Арабелла склонилась в низком реверансе, тщательно скрывая глубокое раздражение, — мне не совсем понятно, о каком двоеженстве идет речь. Мое дело просто и незамысловато. Я лишь смиренно прошу вашей защиты и сочувствия к несчастной одинокой вдове…
Порыв гнева королевы уже сменился ее привычной апатией. Во взгляде, которым Анна удостоила герцогиню, были лишь признаки легкого интереса:
— Вдове?..
— Лорд Джулиан Уэйд, казненный незадолго до Пасхи. Государственная измена… — шепнула та.
Королева покосилась на просительницу с долей брезгливости:
— Так что вам угодно? Оправдания?
— О, Ваше Величество! — вскинула голову Арабелла. — Я прекрасно сознаю, что подобные деяния непростительны. Мой муж преступил закон и справедливо покаран. Но что делать мне, не преступавшей закона?! — она страстно прижала руки к груди. — Имущество, оставшееся после мужа, теперь принадлежит его младшему брату. А тот не хочет видеть меня в родовом гнезде Уэйдов потому лишь, что я не смогла принести мужу наследника. Но разве моя в том вина? На всё воля Божья! Где же преклонить голову мне?! — глаза леди Уэйд горели. Она была очень красива в эту минуту.
— Так вы хотите, чтобы мы приказали вашему деверю приютить вас? — Анна решила, что догадалась.
— О, нет! — Арабелла сжала губы. — Я не приживалка! Я была лорду Джулиану верной женой, и требую свое по праву! Пусть не родовое поместье — я на него не претендую, но хотя бы лондонский дом, в котором мы прожили столько лет, мог бы отойти ко мне!
Ксави, с интересом наблюдавшая развитие дела, наклонилась к Джоанне.
— Слушай, умная баба, ей-богу! Своего не упустит. Ей бы нотариусом работать! — шепнула она. — А ведь добьется своего, спорю на дырку от бублика.
Джоанна рассеянно глянула на подругу и вновь повернулась к Питеру. Между тем, королева, вконец заскучавшая от всей этой казуистики, обратила томный взор к Мальборо:
— Так в чем же дело, Сара? Вы это могли решить и без меня.
— Леди Уэйд забыла упомянуть, — с убийственной вежливостью улыбнулась та, — что она не столь уж бедна. После смерти ее дяди ей осталось поместье Киппердейл.
Арабелла вспыхнула:
— Но это Богом забытая деревушка на краю света! Неужели Ваше Величество прикажет, чтобы я похоронила себя в этой дыре?!
— Ваше Величество! — вновь обратилась к Анне герцогиня. — Пожалейте наших бедных влюбленных! Неужели после стольких бед и треволнений, после всех испытаний, которые пришлись на их долю, после долгой и мучительной разлуки они должны выслушивать все эти имущественные подробности? Позвольте им удалиться.
— Что? — королева подняла непонимающий взор на леди Мальборо.
Та красноречиво покосилась на Блада и Джоанну, которые, уступая этикету, стояли по разные стороны трона, не сводя друг с друга ошалелых глаз.
— Да, конечно! — Анна милостиво улыбнулась. — Ступайте. И да хранит вас Господь!
— Кстати, — догнал троицу голос герцогини, — мисс Мари, мне кажется, в приемной вы встретите одного небезразличного вам человека. Мистера Эдуарда Волверстона, если не ошибаюсь… Попал он сюда, правда, не совсем по своей воле, но теперь, надеюсь, возражать перестанет…
* * *
Маленькая комната, обитая синим штофом, была погружена в полумрак. Лучи вечернего солнца, с трудом пробиваясь сквозь тяжелые портьеры, скудными штрихами обрисовывали два силуэта, неподвижно стоящие у изящного туалетного столика.
— Ну что, решили? — тихо спросила Джоанна.
— Решили! — эхом отозвалась Ксави.
— Жалеть не будем?
— Я — нет!
— Я тоже. Аминь!
Девушки, как по команде, отстегнули свои тонкие золотые браслеты с округлым обсидианом, сняли их и, вновь застегнув, осторожно положили на столик камнями друг к другу.
— Отсчет!
— Десять… девять… восемь… — одними губами считали подруги, не сводя с браслетов напряженного взгляда.
Комнату постепенно заливало серебристое сияние.
— Три… два… один…
Щелчок был не громче треска сломанной ветки, но девушки вздрогнули, как от пушечного залпа. Пристально глянув друг другу в глаза, они повернулись и вышли, тихо прикрыв за собой дверь.
Туалетный столик был пуст.
