Предисловие

 

Данило Романович Галицкий – один из тех ярких и противоречивых исторических деятелей, какими богато раннее Средневековье. Следует отметить, что хотя исследователи советского периода отдавали Галицкому должное как защитнику русских земель от польско-литовской интервенции, однако созданную им Галицко-Волынскую державу они не рассматривали как преемницу Киева.

Возрождение интереса к истории украинской государственности сделало фигуру князя Данилы Романовича интересной для историков, и это, несомненно, является моментом положительным. Однако нельзя не признать, что используя личность Галицкого в пропагандистских целях, его биографию частенько «чистят», дабы придать князю облик «настоящего героя». И этот новый «канонический» образ имеет мало общего с реальным человеком, жившим в бурную, жестокую эпоху усобиц и монголо-татарских набегов. Данило Галицкий прожил долгую, богатую событиями жизнь. Возможно, многие его действия не могут быть одобрены с позиции сегодняшней морали, но у современных исследователей жизнеописания Галицкого нет никакого права замалчивать или искажать факты его незаурядной биографии.

В истории украинского народа известны всего два легитимных короля – Данило Романович и его внук Юрий Львович (Юрий I). Существует очень интересная легенда, подчеркиваем – легенда о том, что папа Иннокентий III прислал гонца к отцу Данилы, Роману Мстиславичу, князю галицкому и волынскому, с предложением сделать его «королем Русским» – разумеется, с условием принятия католической веры. На что князь якобы ответил папским послам: «Пока имею меч, не буду покупать владений другой ценой, только кровью, как родители и деды наши размножали Русскую землю!». Однако документы об этом событии однозначно достоверными не признаются.

Безусловно, коронация Данилы Романовича является знаковым эпизодом в истории украинской государственности, но рассматривать ее как свидетельство перехода от средневековой усобицы к централизованному государству и консолидации его под рукой новоиспеченного монарха было бы преувеличением. И все же Данило Галицкий несомненно был продолжателем дела своего великого отца и стремился объединить русские земли. В историю он вошел как великий завоеватель и реформатор, а также как дальновидный политик и хитроумный дипломат. Но самое большое достоинство Галицкого в том, что он был патриотом своего государства и все свои действия направлял на улучшение его благосостояния и обороноспособности. Впрочем, сегодня многие историки считают это утверждение спорным, так что пусть на вопрос о роли Данилы Романовича Галицкого в украинской истории ответит жизнеописание этой незаурядной личности.

 

Первоисточники

Единственным сохранившимся литературным памятником Галицко-Волынской земли является Галицко-Волынская летопись. Она была создана в XIII веке и вошла в состав Ипатьевского списка, сформированного в XV веке. Эта летопись содержит сведения о событиях в Южной Руси, Литве, Венгрии и Польше. Текст ее делится на две различные по манере изложения части: Галицкую (1201–1267) и Волынскую (1267–1290).

При изучении этого документа сразу же обращают на себя внимание многочисленные хронологически нестыковки, так как все события описываются не в хронологическом порядке. Галицко-Волынская летопись – произведение очень сложное, что определяется и историей ее создания. Летопись состоит из многих компонентов, которые порой не всегда удачно соединяются в одно целое. Кроме того, она четыре раза переделывалась и дополнялась. И эти четыре составителя имели свои, отличные от других, взгляды на события, своих «главных героев», поэтому пристрастности в характеристиках было не избежать. Однако в памятнике этом есть и объединяющее начало – тема героического подъема и эмоциональная насыщенность всех частей летописи.

Первая часть Галицко-Волынской летописи – летописный свод 1246 года, составленный митрополитом Кириллом. Далее его сменил холмский епископ Иоанн, его повествование охватывает период с 1247-го по 1264 год. Некоторые историки считают, что летопись была переработана во Владимире составителем ее следующей части, касающейся Василька Даниловича, хотя при внимательном взгляде заметно, что граница между сводом Иоанна и следующим размыта. Так, историк В. Т. Пашуто считает началом свода Василька Тернавский съезд 1262 года. Свод Василька охватывает период с 1263-го (условно) до 1271 г. – года смерти этого князя. Заметно, что летописец очень старался преувеличить роль князя Василька и просто не считал нужным упоминать о тех событиях, в которых князь не участвовал.

В центре повествования первых двух частей Галицко-Волынской летописи стоит фигура князя Даниила (Данилы) Романовича Галицкого. Его образ идеализируется в традициях древнерусских былин: какие бы сомнительные, а то и неблаговидные поступки он ни совершал – все равно остается мужественным, справедливым и мудрым защитником отечества. Переведенная на современный язык, летопись читается легко, это довольно динамичное описание политических интриг и баталий с редкими вкраплениями бытовых сцен и описаний.

 

Краткая биографическая справка

Дании́л (Дани́ло) Рома́нович Га́лицкий (1201–1264) – князь (а с 1254 г. король) Галицко-Волынских земель, политический деятель, дипломат и полководец, сын князя Романа Мстиславича, из галицкой ветви рода Рюриковичей.

В 1205 году стал формальным наследником Галицко-Волынского княжества после смерти отца, князя Романа Мстиславича.

До 1211 года находился при венгерском дворе под опекой короля Андрея.

В 1211 году призван на княжение в Галич.

В 1212 году изгнан из Галича вследствие боярской смуты.

В 1218 году вступает в брак с Анной, дочерью князя Мстислава Удалого.

В 1221 году становится волынским князем.

В 1223 году принимал участие в битве на реке Калке.

В тот же год родился его первенец Ираклий, который не стал наследником по причине преждевременной смерти в возрасте семнадцати лет.

В 1228 году у Данилы Галицкого родился наследник, Лев Данилович – князь Бельзкий (1245–1264), князь Галицкий (1264–1301). Перенес столицу из Галича во Львов.

В 1229 году Данило завершает объединение волынских земель.

В 1230 году в возрасте двадцати девяти лет он отвоевал то, что считал своим по праву – Галич. В тот же год родился младший сын Данилы Шварн Данилович (Шва́рно, Шва́рнас Литовский; князь Брестский (1245–1264), Холмский (1264–1269), Галицкий (1264–1269, вместе со Львом), четвертый великий князь Литовский (1267/1268—1269). (Кроме уже упоминавшихся здесь Льва и Шварна у Данилы Галицкого было еще два сына – Роман и Мстислав, даты рождения которых не известны.)

В 1231 году Данило теряет Галич, город переходит под протекторат венгерского короля.

В 1233 году баланс сил меняется, и Данило вновь возвращает себе галицкий стол.

В 1235 году галицкий стол достается черниговским князьям.

В 1238 году Данило, воспользовавшись отсутствием в Галиче князя Ростислава, возвращает себе город.

В 1242 году князь Ростислав вновь ненадолго захватывает Галич, но практически сразу Данило вновь возвращает себе галицкий стол.

В 1245 году Данило побеждает в сражении при Ярославе, которое называют «решающей битвой за Галич».

В 1246 году он предпринимает поездку в Орду, дабы закрепить свои владения. В тот же год папский престол направил к Даниле гонца для установления контактов. Данило же начинает подготовку по переносу общерусской митрополии из Киева в Галич.

В 1247 году венгерский король Бела предложил Даниле заключить союз, скрепленный брачным соглашением между сыном Данилы Львом и дочерью Белы Констанцией.

В 1249 году Данило прерывает взаимоотношения с папским престолом.

В 1251 году Данило вступает в союз с братом Александра Невского Андреем для борьбы с татарскими захватчиками.

В 1252 году Данило женится на племяннице литовского князя Миндовга и вступает с ним в союз.

В 1253 году Данило был коронован в Дрогичине и признан легитимным королем Галицко-Волынских земель.

В 1254—58 гг. ведет успешную борьбу с ордынским темником Куремсой.

В 1259 году на место Куремсы был назначен Бурундай, который свел на нет все достижения Данилы и опустошил Галицко-Волынское княжество.

В 1264 году Данило удаляется в город Холм, где вскорости умирает от болезни.

 

Глава 1

Происхождение Данилы Галицкого

Отец Данилы Роман Мстиславич был знаковой фигурой в истории, недаром его прозвали Великим. Сын волынского князя Мстислава Изяславича, правнука Владимира Мономаха и польской княжны Агнессы, он имел большие политические амбиции. Став великим Киевским князем, Мстислав в 1168 году отдал сыну на княжение Новгород. Однако уже в 1169 году его давний соперник Андрей Боголюбский овладел Киевом и принудил Мстислава бежать во Владимир-Волынский. В тот же год Андрей послал сильную рать под командованием своего сына Мстислава и воеводы Бориса Жирославича, чтобы выгнать Романа из Новгорода. Опустошив новгородские земли, войска осадили город, но несколько попыток штурма не удались и в конце концов осаждавшие удалились несолоно хлебавши, понеся потери в людях и лошадях. Однако славная победа не помогла Роману сохранить престол: в разоренных землях начался голод, и новгородцы изгнали его, ища мира с Андреем Боголюбским. В тот же год Мстислав Изяславич умер и Роман стал княжить в своей отчине – Владимире-Волынском. С 1170 года начинается его княжение на Волыни. Вряд ли Роман охотно покинул Новгород ради тихого провинциального Владимира, однако он справедливо рассудил, что лучше быть неприметным удельным князем, чем безземельным изгнанником. Своего могущественного соседа галицкого князя Ярослава Владимировича Роман старался не задевать. В Киевской летописи есть упоминание о том, как в 1184 году изгнанный из Галича сын Ярослава Владимир пришел к Роману с предложением союза против отца, но Роман просто выставил его из Владимира. В эти относительно тихие годы молодой князь постигал сложное искусство управления уделом. Имея намерение сосредоточить в своих руках как можно больше рычагов власти, Роман решился пойти на непопулярные меры. Не желая, чтоб им командовали церковники, он вступил в конфронтацию с владимирским епископом, и тот был вынужден признать его авторитет. Дальше пришла очередь земельной аристократии – бояр, которые не хотели поступаться своими мелкопоместными интересами. В частности, феодальная раздробленность мешала созданию регулярной боеспособной армии, что ставило под угрозу территориальную целостность княжества. Отбирая у бояр часть привилегий, Роман повысил свою популярность среди горожан, и они стали опорой его власти. Смягчение боярского гнета простимулировало развитие торговли и ремесел, город начал богатеть и строиться. Роман воздвиг огромные земляные укрепления – валы и построил несколько каменных храмов. Из них до наших дней сохранился Успенский собор, правда, он неоднократно перестраивался. Как и положено князю, Роман сформировал дружину из надежных людей, щедро вознаграждая их преданность. Укрепившись во Владимире, он обратил свой взор на лежащие по соседству богатые галицкие земли. Сразу после смерти грозного Ярослава Владимировича в 1187 году Роман начинает свою кампанию. Стол Ярослава унаследовал его сын – тот самый Владимир, что некогда просил приюта во Владимире. Этот юноша явно не был радостью отца, – бесхарактерный распутник, легко попадавший под чужое влияние, он стал игрушкой в руках враждующих бояр. Из летописи можно сделать вывод, что обстановка в Галиче стала невыносимой, горожане начали бунтовать, требуя убрать Владимира и пригласить на галицкий стол Романа, прославившегося своим умелым правлением. Бояре не решились накалять обстановку и отправились к Роману. Опальный же князь Владимир, согласно летописи, «испугался, собрал все золото и серебро и свою дружину, взял жену и двух сыновей и поехал в Венгрию, к королю». Короче говоря, Владимир отправился в Венгрию за военной помощью и получил ее. Венгерский король Бела II имел собственные планы в отношении галицких земель и уж никак не хотел их объединения с волынскими. Когда Владимир вернулся с венгерским войском, Роман был вынужден убираться восвояси – у него не было сил воевать с венгерской армией. Но, перебираясь на княжение в Галицкие земли, он оставил Владимир-Волынский своему брату Всеволоду, который, не желая терять власть, просто захлопнул перед братом ворота. Роман едет на переговоры в Польшу, ведь именно поляки неоднократно выступали союзниками русских князей в борьбе против венгров, но на сей раз ему не удается договориться о помощи. Так Роман стал практически бездомным, за ним стояла лишь кучка преданных ему галицких бояр и влиятельный тесть, Рюрик Ростиславич (на его дочери Предславе Роман был женат). Он отдал зятю Торческ и угрозами вынудил Всеволода уйти из Владимира-Волынского.

Овладевшие Галичем венгры и не подумали возвратить стол призвавшему их Владимиру – с самого начала на примете у них был другой кандидат, венгерский королевич Андрей. Так Галичина попала под венгерский протекторат, а Владимир был заключен в крепость. Вероятно, правление венгров было жестоким и деспотичным и спровоцировало мощный всплеск народного недовольства. Галицкое вече отчаянно взывало о помощи к Рюрику и другим южнорусским князьям, но те никак не могли договориться между собой, кому достанется галицкий стол, и не спешили на помощь. Потеряв терпение, горожане решили сами выбрать себе князя. Наиболее привлекательной кандидатурой им казался Ростислав, сын знатного воина Ивана Берладника, который сам некогда пытался отобрать галицкий стол у отца Ярослава, устроив заговор с боярами и богатыми торговцами. Ростислав был очень популярен в народе, а правильнее сказать – слишком популярен, и бояре опасались давать ему власть. Ростислав подошел к Галичу, ожидая, что его будут встречать как победителя и освободителя, но в засаде сидел венгерский отряд: бояре предупредили венгров о подходе Ростислава. В бою Ростислав погиб. Венгерские оккупанты ужесточили порядки. В это время из заключения смог бежать князь Владимир. Он направляется в Польшу к князю Казимиру. Поляки были обеспокоены расширением венгерской сферы влияния, и в 1190 году Владимир возвращается на Галичину с польскими полками. Вернув себе галицкий стол, он сделал умный политический ход, чтоб обезопасить себя от Романа Мстиславича: по собственной воле Владимир становится вассалом владимиро-суздальского князя Всеволода. В летописях приводятся такие слова Владимира: «Отец и господин, обеспечь мою власть в Галиче, а я буду всегда тебе покорным». Сделка состоялась, и Владимир относительно спокойно правил в Галиче до самой смерти в 1198 году.

В то время, пока Галич был ему недоступен, князь Роман накапливал силы и вел переговоры с другими князьями. Опираясь на тестя Рюрика Киевского, Роман добивается для себя части «русской земли» – так в то время называли Киевскую, Черниговскую и Переяславскую земли. В период удельной раздробленности этой территорией владели и управляли многочисленные потомки Ярослава Мудрого. В 1195 году Рюрик пожаловал Роману Торческ, потом Треполь, Корсунь, Богуслав и Канев. Однако князь Всеволод Юрьевич Большое Гнездо, который был избран великим русским князем, тут же сделал Рюрику внушение, что тот наделил землями младшего князя. Осторожный Рюрик сразу же вернул все назад, а на справедливое возмущение Романа тонко заметил, что «нам без Всеволода быть нельзя» и посоветовал зятю удовлетвориться более скромным уделом.

С появлением русских земель у Романа прибавилась новая забота – половцы. В то время эти племена были главными врагами русских князей. Кочевники нападали на приграничные области, грабили их и уходили в степи. Роман был не из тех, кто недооценивал половецкую угрозу, он несколько раз собирал войска для защиты и контрвылазок в степи и в конце концов «остановил половецкое нашествие». Кстати, своей военной активностью он спас слабеющую Византийскую империю – половцы собирали большой поход на Византию, но войска Романа разгромили их на их же землях. В ореоле славы победителя половцев Роман вновь вернулся к решению галицкого вопроса. К тому времени у него уже был прочный союз с поляками: во время усобицы в Польше он выступил на стороне потомков Казимира и теперь имел мощный тыл. Роман отправился в Венгрию и в 1198 году заключил мирный договор. Теперь он мог воевать за Галич. Однако воевать не пришлось: Владимир умер, и Роман практически беспрепятственно сел на галицкий стол. Так, в 1199 году, присоединив Галицкую землю, Роман стал основателем одного из крупнейших княжеств Киевской Руси – Галицко-Волынского и перестал нуждаться в покровительстве тестя. Вынужденный лавировать, Рюрик вступил в союз с Всеволодом Большое Гнездо. Обиженный Роман затеял смуту и в 1202 году одержал победу над бывшим тестем (с дочерью Рюрика Предславой в 1197 году он развелся). Киевляне не стали сопротивляться Роману, напротив, встретили его радостно. Летопись сообщает, что Роман «отослал Рюрика в Овруч, а Ольговичей за Днепр в Чернигов и посадил Ингваря Ярославича в Киеве», хотя фактически правил городом сам. Однако Рюрик не был сломлен. Он дождался, пока Роман с войском вернется в галицкие земли, и взял реванш, для чего вступил в союз с половцами. Рюрик с Ольговичами и половцами взял Киев штурмом 2 января 1203 года. Половцы разграбили город практически полностью, а часть построек уничтожили многочисленные пожары. В это время Роман вел третью кампанию против тех же половцев. Разгромив их в очередной раз, он вернулся в Киев. Летопись сообщает нам, что в 1204 году «Роман схватил Рюрика… и постриг его в монахи. И жену его, и дочь (свою бывшую супругу)».

Сев на киевский стол в том же 1204 году, Роман решил, что пришло время для больших изменений в русских землях. Он предложил князьям выработать новую систему взаимоотношений для того, чтобы более эффективно защищать русские земли от тех же половцев. Он сам предложил для рассмотрения документ, который назывался «добрый порядок». Текст этого документа приводится в «Истории Российской» Татищева, однако доподлинно неизвестно, откуда он переписал его. Возможно, это утраченное начало Галицко-Волынской летописи, где содержалось жизнеописание князя Романа с 1200 по 1205 год. Приведем краткое содержание этого важного документа.

В первой части Роман всячески осуждает войну меж русскими князьями и использование наемников, которые грабят русские земли. Тут содержится прямой намек на бывшего тестя и его союз с половцами. Для пресечения конфликтов между князьями Роман предлагает сделать должность Великого русского князя выборной. Баллотироваться и участвовать в выборах могли шесть самых крупных князей: суздальский, черниговский, смоленский, галицкий, рязанский и полоцкий. При этом у великого князя должны были быть большие полномочия: «Если кто-то из князей начнет войну, то Великий князь вместе с другими князьями его судит и усмиряет. Если на кого-нибудь [из князей] пойдут войной половцы, венгры, поляки или другие народы и тот князь сам не сможет оборонится, тогда великому князю надлежит дать <…>помощь от всей Руси, согласовавши это с князьями». По сути дела, Роман предложил сделать структуру управления русскими землями более прозрачной и мобильной, что должно было положительно сказаться на обороноспособности Руси. Для человека нашего времени этот проект представляется простым и логичным, однако в жестокую эпоху раннего Средневековья предложение сделать высшую должность в государстве выборной было идеей новаторской. Весь проект Романа был направлен на усиление централизации. Он предлагал отказаться от бесконечного дробления земель в пользу майората (когда наследником всех земель становился бы старший сын), поскольку русская традиция раздела земель между всеми сыновьями привела к возникновению большого количества карликовых княжеств, которые не представляли собой сколько-нибудь внушительной политической или военной силы и не могли себя защитить в случае интервенции. Введение майората в скором времени привело бы к появлению отдельных крупных фигур, ведь благодаря династическим бракам основная часть земель была бы сосредоточена в руках нескольких человек.

Но, как и следовало ожидать, этот проект был принят в штыки – крупные князья сошлись на том, что «такого испокон веков не было». Такой вердикт был закономерен. Если этот проект существовал (часть историков все же сомневается в аутентичности «доброго порядка»), то Роман как государственный деятель сильно опередил свое время. И все-таки Роман не смог бы объединить русские земли, даже если б и не погиб в 1205 году в походе против Лешко Белого, с которым он воевал за Люблинскую землю. Эта военная кампания стала для Романа последней: отъехав от своего стана во главе небольшого отряда, он попал в засаду и был убит. Некоторые историки считают, что у него были и более амбициозные планы. Авторитетный знаток этого периода В. Пашуто предположил, что Роман Мстиславич хотел побороться за корону германского императора. Поэтому он и вступил в европейскую династическую войну, поддержав Гогенштауфенов против Вельфов, и пошел войной на союзника Вельфов Лешко, рассчитывая в результате получить Саксонию. Во французских летописях Альберика есть рассказ о том, как Роман с дружиной приехал на переговоры с Лешко и Конрадом и был подло убит. Как бы то ни было, в 1205 году Роман погиб. Цитируем далее южнорусскую летопись: «Галичане взяли своего мертвого князя и отнесли его в Галич и положили в церкви святой Богородицы». Из этого можно сделать вывод, что Роман похоронен в Галиче.

После смерти князя остались два наследника – Данило четырех лет от роду и двухлетний Василько. Эти мальчики были не внуками покоренного Романом Рюрика, а сыновьями его второй жены Анны. Вообще, фигура это загадочная, во всяком случае летописцы не называют мать Данилы и Василька по имени, а величают ее «Романовой княгиней» или просто «Романовой». Почему? Возможно потому, что ее происхождение оставляло желать лучшего. Ее старший сын Данило родился в 1201 году, а датой заключения ее брака с Романом называют 1197 год. Но так ли это? Возможно, Роман развелся позже, а своего первенца прижил, еще находясь в браке с бездетной Предславой. Тогда обретает вес предположение знатока истории Галицко-Волынской Руси В. Т. Пашуто, который полагал, что Анна вышла из среды волынского боярства. Но его романтическая версия о том, что она была принцессой из византийского дома, не заслуживает большого доверия. В византийских хрониках летописца Никиты Хониата четко и недвусмысленно сообщается, что у Исаака Ангела было две дочери. Одна была отдана замуж за сицилийского короля, другая же основала монастырь, где и прожила свой век. Предположение о том, что у византийского императора была еще одна, неизвестная историкам дочь, весьма смелое, но вряд ли обоснованное. Что, впрочем, не смущает поклонников этой версии, таких как М. Баумгартен. Другой исследователь европейской генеалогии польский ученый И. Граля считает, что жена Романа происходила из знатного византийского рода Каматеросов. Этот род неоднократно упоминается в византийских хрониках, он дал Константинополю двух патриархов и целую плеяду видных государственных деятелей. Можно предположить, что император Исаак Ангел для укрепления взаимоотношений Византии и Галицко-Волынского княжества предложил Роману жениться на знатной девушке. Но снова возникает несколько вопросов. Первый: как мог этот политический брак ускользнуть от внимания летописцев, того же Никиты Хониата? И второй: предполагаемую византийскую невесту Данилы звали Марией Каматерос. В Галицко-Волынской же летописи жена Данилы зовется Анной… Но на все можно найти ответ: допустим, имя Анна Мария взяла после того, как постриглась в монахини, ведь в летописи она все больше именуется «Романовой княгиней» и лишь позже называется Анной. Но если не заниматься сборкой «биографического паззла», то единственным фактом, свидетельствующим в пользу гипотезы о византийском происхождении матери Данила и Василька являются византийские имена его внуков – Ираклий и Лев.

 

Глава 2

Детские годы

Покойный Роман Мстиславич правил Галичем железной рукой и срубил немало буйных боярских голов, по поводу чего говаривал: «не удавивши пчел, меду не откушаешь». И оставил сыновьям в наследство немало врагов как в Галиче, так и вне ее. Рюрик, едва только узнал о смерти Романа, в тот же час скинул монашескую рясу и объявил себя князем Киевским. Он уговорился с черниговскими князьями вместе идти на Галич. Однако к тому времени в Галиче был расквартирован венгерский гарнизон, присланный королем Андреем II после встречи в Саноке с вдовой Романа Анной. Его наличие гарантировало верность наследникам Романа со стороны галицких бояр, многие из которых были не против сдать город Рюрику. А через год, в 1206-м, черниговские и смоленские князья собрались на сейм, где было решено соединиться в Киеве с Рюриком и идти вместе к Галичу. С другой стороны Галич решил осаждать Лешко Белый. Анна послала за помощью к венгерскому королю. Андрей поднялся со всеми своими полками. Есть легенда, что у него была тесная дружба с покойным Романом: они поклялись, что если один из них переживет другого, то оставшийся в живых будет заботиться о семействе покойного. В ту эпоху договоры мало стоили, даже кровное родство не спасало от предательства: брат шел на брата, отец свергал сына. Тем не менее венгерский король выступил в поход, желая защитить права вдовы и ее сыновей. Однако Анна не решилась дожидаться прихода венгерских войск в Галиче, опасаясь вероломства бояр, и бежала с сыновьями во Владимир-Волынский. К Галичу с трех сторон приближались русские князья, поляки и армия короля Андрея. В конце концов все стороны собрались на переговоры. Внутренние смуты требовали скорого возвращения Андрея домой. Он уладил ситуацию с Лешко и отправился назад в Венгрию. Галицкие бояре разделились на партии. Победила группировка, возглавляемая боярином Владиславом. Этот богатый и влиятельный человек был изгнан из Галича Романом и проживал в северской земле. Опальные галицкие бояре Кормиличичи были известны как сторонники Игоревичей. Послушав их, галицкие бояре послали за Игоревичами и посадили в Галиче Владимира, а Романа – в Звенигороде. Не стоит искать тайных мотивов такой горячей симпатии галицких феодалов к Игоревичам. Все предельно просто. В XIII веке земельная аристократия приобрела большую власть, бояре формально были во власти князя, но содержали собственные дружины. Сосредоточение больших земельных наделов в руках бояр привело к уменьшению количества вольных смердов (крестьян), да и в городах исчезали традиции народного вече (собрания). Укрепившимся боярам был наиболее удобен марионеточный правитель, которого они сами возвели на престол. Желательно к тому же, чтобы он не обладал ни законными правами на княжение, ни влиятельными сторонниками, ведь такого князя в любой момент можно выгнать взашей, если он начнет показывать зубы.

Но до тех пор, пока наследники Романа были живы и свободны, мятежные бояре чувствовали себя как на пороховой бочке, опасаясь союзника Анны венгерского короля Андрея. Желая обезопасить себя, галичане отправили во Владимир посланника с предложением выдать Владимиру Игоревичу вдову Романа с сыновьями. Часть владимирских бояр с негодованием отвергла угрозы галичан и требования поставить княжить брата Владимира Святослава. Однако нашлись и те, кто был готов поддержать требования галицких бояр. Узнав, что посланника не казнили, как предполагалось, а, послушавшись влиятельных бояр Мстибога, Никифора и Мончука, отпустили, Анна поняла, что земля вновь горит у нее под ногами. Той же ночью, как гласит летопись, она тайком выбралась из города в сопровождении трех доверенных слуг: своего духовника, дядьки старшего сына и кормилицы младшего. Но было ли все так драматично? Вряд ли. Во Владимире у Анны и княжичей было достаточно верных сторонников, и возможно, она выехала из города так, как и подобает особе ее положения – с вооруженным эскортом и стягом. Но как бы то ни было, Анна со спутниками оказалась в сложном положении – со всех сторон были враги. И тут Анна принимает рискованное решение – пасть в ноги Лешко Белому и просить его покровительства. А ведь это был бывший союзник ее покойного мужа, на которого тот пошел войной, где и погиб, после чего Лешко приходил осаждать Галич… Но почему-то Лешко проникается сочувствием к молодой вдове. Он заявил, что с покойным Романом его поссорили наговоры, но в память о предшествующей многолетней дружбе он сделает для Анны все. И что же он делает? Он отправляет Данилу с надежным эскортом к другому преданному другу вдовы – венгерскому королю – и передает ему устное послание, что готов воевать, чтоб возвратить несчастным сиротам их отчизну. Этот политический маневр Лешко можно охарактеризовать старой поговоркой: «Мягко стелет, да жестко спать». Ведь на деле Лешко просто поделился заложниками с венгерским королем, а Анну и Василька оставил при своем дворе.

Когда до галицкого князя Владимира дошли сведения о готовящемся военном союзе, он поспешил послать богатые дары Лешко и Андрею, что остудило их воинственный пыл. Андрей не повел войско против Владимира Игоревича, Лешко же в следующем году пришел со своим войском под стены Владимира. Противники князя Святослава Игоревича решили, что поляки пришли отвоевывать для маленького Данилы его отчину, и впустили их в город. Однако у Лешко был другой расклад: после того как его воины ограбили жителей (разумеется, не нанося ущерба зданиям и укреплениям), он призвал на княжение Александра Всеволодовича Бельзского, двоюродного брата Данилы и Василька. Бельзский был удобен Лешко тем же, чем Игоревичи галицким боярам – Владимир не являлся его отчиной, и, несмотря на то, что он был в родстве с Романовичами, после ужасной резни и грабежей, что учинили в городе поляки, популярностью он не пользовался. Дабы сохранить хорошую мину и лишить новоявленного владимирского князя надежного тыла, Лешко отдал Бельз Васильку.

Меж тем обстановка в Галиче оставалась неспокойной, при отсутствии твердой руки бояре вели бесконечные распри. Сами Игоревичи вскоре поссорились и начали передел добычи: Роман Игоревич с помощью Святослава изгнал Владимира. Андрей распорядился, чтоб узурпатора схватили и доставили ко двору. Венгерский воевода Бенедикт Бора напал на Романа в бане, где тот не смог оказать достойного сопротивления, отправил его в Венгрию и сам стал управлять Галичем. Правление его описывается как на редкость разнузданное и безнравственное. Вероятно, именно поэтому Игоревичам удалось вернуть себе власть. На сей раз они по соглашению уступили княжение в Галиче старшему брату Владимиру. А через какое-то время Игоревичи, вероятно, вступили в конфронтацию с влиятельными галицкими боярами и решили упрочить свою власть, устранив зачинщиков смут. В их числе был и их благодетель Владислав, и именно он своевременно узнал об этом коварном плане. Однако, если верить Галицко-Волынской летописи, Игоревичи смогли устроить боярам кровавую баню, хотя численность погибших бояр – около пятисот – явно преувеличена. Сподвижники Владислава вовремя бежали из Галича. Трое галицких бояр – Владислав, Судислав и Филипп – отправились в Венгрию к королю Андрею. Они напомнили ему о его обещании защитить права потомков Романа, говоря такие слова: «Дай нам отчича нашего Даниила, мы пойдем с ним и отнимем Галич у Игоревичей». Андрей счел, что пора отроку отвоевывать наследство, и дал ему сильное войско. Заправлял опальными боярами Владислав, он уговорил Данилу, которому в ту пору было около девяти лет, воспользоваться случаем и отнять у Игоревичей все города. Войско первым делом подошло к Перемышлю, где правил Святослав Игоревич. Горожанам он был не мил, поэтому они выдали его венграм и добровольно перешли под руку Данилы. Звенигородцы захлопнули ворота перед венгерским войском и отчаянно сопротивлялись, призвав на помощь половцев. Союзниками венгров и Данилы выступили дружины его братьев Василька и Александра, луцкий полк и польский отряд, присланный Лешко. Битва под стенами Звенигорода была стремительной, ее можно назвать разменом фигур: обе стороны понесли примерно одинаковые потери и защитники вновь скрылись за стенами. Однако нападавшим посчастливилось взять в плен звенигородского князя Романа Игоревича, который не решился оставаться в осажденном городе и отправился в Киев просить помощи у князя Всеволода Святославича. После пленения князя горожане вступили в переговоры и в конце концов сдали город. Теперь путь молодого наследника лежал в Галич. Слух о военных успехах Данилы дошел до галицкого князя, более того, настроения в городе были не в его пользу. Кровавые дни правления отца Данилы забылись, и народ с воодушевлением ждал появления наследника. Владимир Игоревич бежал вместе со своими сторонниками, и Данило беспрепятственно въехал в город. Бояре, казалось, забыли прежние распри и посадили Данилу на отцовский стол в соборной церкви Св. Богородицы, так же единодушно они решили казнить плененных Игоревичей, хоть такое обращение со знатными пленниками было не в ходу. В русских летописях нигде не упоминается о публичной расправе вассалов над князем, это противоречило не только традиции – знатных пленников использовали для шантажа или получения выкупа, – но и феодальной этике. Даже известное своим могуществом новгородское боярство не допускало смертоубийства князей, ограничиваясь изгнанием неугодного правителя. Трудно понять логику галицких бояр, возможно, они хотели продемонстрировать венгерскому королю, что противники молодого князя Данилы мертвы и нет смысла держать в Галиче большой гарнизон. Амбициозный Владислав Кормиличич хотел быть регентом при малолетнем князе, поэтому когда из Бельза прибыла его мать, чтобы править от имени сына, как было договорено меж королем Андреем и боярами, ей было сказано, что Данило забыл ее за годы, проведенные при венгерском дворе. Вероятно, Анна быстро смогла восстановить свое влияние на сына, и сторонники Владислава решили выгнать ее из Галича. Во время расставания Данило плакал, а когда один из сподвижников Владислава, Александр, взял его коня за узду, чтоб увести от матери, то он выхватил меч и ударил его, заявив, что уедет вместе с матерью. И тут Анна проявляет истинно византийскую дальновидность – она отбирает у сына меч, отдает его Александру, который не пострадал (мальчик лишь слегка оцарапал его коня) и велит Даниле оставаться на отцовском престоле. Сама же она ненадолго заезжает в Бельз к младшему сыну и затем мчится к своему заступнику венгерскому королю. Андрей, как всегда, принимает ее сторону, сговаривается с владимирскими боярами и приводит к Галичу большое войско. Владислав и его ближайший сподвижник Судислав были схвачены и брошены в темницу. Кажется, что вот он – конец карьеры авантюриста Владислава Кормиличича, предателя и смутьяна. Но нет, почему-то преданный рыцарь Анны, венгерский король Андрей позволяет Судиславу выкупить себя из плена за огромную сумму, а Владислава забирает с собой в Венгрию. Меж тем братья Владислава, Яволд и Ярополк, бежавшие в Пересопницу, сговорились с тамошним князем Мстиславом и убедили его пойти с ними на Галич, где, по всей видимости, на этот раз Андрей не оставил достаточно войск для защиты юного Данилы. Галицкие бояре практически сразу открыто принимают сторону Мстислава, что является косвенным подтверждением того, что в Галиче не было преданных Анне войск. На сей раз они изгоняют не только Анну, но и Данилу. Анне ничего не остается, как бежать в Венгрию. Почему же она не вернулась во владения младшего сына в Бельз? Другой ее союзник, польский король Лешко решил, что в Бельзе должен сидеть его ставленник. Он оказал помощь владимирскому князю Александру в осаде Бельза. Так Василько потерял Бельз и перебрался с преданными ему людьми в Каменец.

В это время Владислав Кормиличич возвращается в Галич с благословением короля Андрея править от его имени. Отчего вдруг король отпускает давнего врага своей подопечной? Возможно, Владислав сделал ему предложение, от которого Андрей не смог отказаться: например, убедил его, что подготовит обстановку в Галиче к тому, чтобы на престол попросили самого Андрея или его сына.

Анна приезжает к венгерскому двору, где ее встречают с почетом, а Владислав в то же самое время движется к Галичу. Мстислав Пересопницкий не стал дожидаться возвращения Владислава и бежал. Почему? Уж не дал ли Андрей воинов бывшему узурпатору? Может и так, но скорее всего обстановку в Галиче накалили братья Владислава и преданные ему бояре. Так Владислав в 1213 году вновь стал править в Галиче, однако летописцы указывают, что он действительно признавал власть венгерского короля, во всяком случае, формально. Однако вокняжение боярина было опасной авантюрой, оно подрывало основы феодальной иерархии и создавало опасный прецедент. Возможно, дальновидный Андрей понимал, что в любой удобный для себя момент он может «восстановить справедливость», и эта акция будет поддержана прочими другими правителями.

Не получив помощи от Андрея, Анна с сыном едет на поклон к Лешко. Однако в Польше все повторяется: Лешко не желает возвращать Васильку Бельз и защищать права Данилы в Галиче. В западной приключенческой литературе Анна выведена как славянская Клеопатра, которая благодаря своей привлекательности смогла заставить двух могущественных людей своего времени – Андрея и Лешко – защитить интересы ее сыновей. Летописи тех времен скупы на описания, но есть и факты в пользу этой теории. Во-первых, сомнительное происхождение княгини Романовой – трудно предположить, что находящийся на пике своей политической карьеры Роман отказался бы от возможности династического брака ради девушки, не обладавшей привлекательностью. Если принять 1197 год за дату начала связи Анны и Романа, то приблизительной датой ее рождения мог быть 1178– 80 год, то есть в год смерти Романа ей было около двадцати четырех лет – пик расцвета привлекательности. Изгнание же Данилы из Галича произошло в 1212 году; Анне тогда было около тридцати лет. В этом возрасте, говоря языком бульварной прессы, она уже «выходила в тираж», и возможно именно поэтому ни Лешко, ни Андрей не собирались чем-то жертвовать ради ее интересов. Так что Анна вместе с Данилой была вынуждена вернуться в скромное имение Василька в Каменец.

Галич недолго оставался в покое – Лешко Польскому не понравилось, что Андрей смог сделать галицкие земли сферой своего влияния. Он охотно откликнулся на предложение пересопницкого князя ограбить галицкие земли и попытаться взять город. Сборным отрядам Лешко и Мстислава вместе с войском Романовичей удалось одолеть галицкое войско в поле, однако осаждать город они не решились, вероятно, опасаясь прихода войск венгерского короля. Разграбив подконтрольные Андрею земли, Лешко решил сделать реверанс в отношении наследников Романа, дабы заручиться их лояльностью. Он потребовал у Александра, владимирского князя, чтоб тот отдал Романовичам два города – Тихомль и Перемышль. Анне пришлось удовлетвориться этим, хотя она не теряла надежду вернуть сыновьям Владимир.

Между тем король Андрей, узнав об опустошении Галицкой волости, которую считал своею, начал собирать войска для похода против Лешко Польского. Однако в планы Лешко не входил полномасштабный конфликт. Он послал на переговоры своего воеводу Пакослава с такими словами: «Не годится боярину княжить в Галиче, но возьми лучше дочь мою за сына своего Коломана и посади его там».

Предложение Андрею понравилось, по сути дела он с самого начала планировал посадить на галицкий трон сына, а теперь же статус нового галицкого князя подкреплялся женой из мощного клана. Несмотря на то, что Коломану было всего шесть лет, а дочери Лешко Саломее около трех, после недолгих переговоров свадьба состоялась. Свежеиспеченные родственники договорились поделить галицкие угодья, проигнорировав интересы как Данилы, который в то время находился при польском дворе, так и фактического правителя Галича Владислава. По договору Лешко доставалась западная часть галицких земель. В летописи об этом договоре говорится так: «Король [Андрей] посадил сына своего в Галиче, а Лешку дал Перемышль, а Пакославу Любечев». Фактическим правителем Галича становился, разумеется, король Андрей. Желая закрепить за собой галицкие земли, Андрей сразу же делает реверанс в сторону папы Иннокентию III – в Галич были приглашены латинские священнослужители во главе с епископом. Так началась подготовка к унии галицкой церкви с Римской католической церковью.

А что же Владислав? Увы, его постигла судьба многих искателей удачи. Надобность в нем пропала, а вовремя унести ноги из Галича ему помешал страх за детей. Андрей повелел схватить узурпатора и заточить в темницу. На сей раз никто не выручил Владислава, он стал неудобен даже собственной родне – они опасались, что новый князь казнит их, предполагая, что они станут помогать опальному правителю. Как гласит Галицко-Волынская летопись, вскорости он умер, возможно, насильственной смертью.

Новый союз стал причиной очередного передела земель. Лешко беспокоил укрепившийся во Владимире Александр, и он вдруг вспомнил о попранных правах Данилы на отчину. Пользуясь поддержкой своего зятя и его могущественного отца, он потребовал у Александра вернуть Владимир Даниле. Александр ничего не мог противопоставить Лешко и Андрею и был вынужден подчиниться, а Лешко при этом «восстановлении справедливости» получил в свое владение Перемышль – ведь теперь Данило будет княжить во Владимире.

Кажется, что Галич навсегда был потерян для Данилы, ведь в Коломане были заинтересованы два мощных игрока. Но тут сваты вдруг рассорились. Возможных причин этому такое великое множество, что даже не стоит строить догадки. Результатом этой ссоры стало лишение Лешко его галицких владений, Перемышля и Любечева. Истинно польская гордость Лешко толкнула его на крайние меры: не имея возможности самостоятельно лишить зятя Галича, он призвал на помощь новгородского князя Мстислава Удалого. В 1215 году Андрей и Коломан возвращаются в Венгрию. Но Мстислав не спешил окончательно покидать Новгород ради захвата Галича. Однако когда в 1217 году киевский князь Владимир Рюрикович поддержал его притязания на Галич, он решил выступить в поход. Мстислав явился вместе со своей дружиной и соединился с Лешко. Небольшой венгерский гарнизон не смог бы выстоять против войска Мстислава – ему была нужна помощь. Однако король Андрей с большей частью войска был в Палестине, участвовал в Крестовом походе. Тогда Судислав обратился к Даниле с предложением помочь им отбиться от Мстислава. Наградой за это было бы возвращение галицкого стола. Но, как гласит летопись, Данило не успел со своей дружиной добраться до Галича. У любого человека, мало-мальски знакомого с географией, возникают обоснованные сомнения: ведь от Владимира-Волынского до Галича гораздо ближе, чем от Новгорода, тем более Мстислав не спешил и прибыл к Галичу в начале 1219 года. Логично предположить, что восемнадцатилетний Данило трезво оценивал свои силы и не желал противостоять прославленному воителю Мстиславу Удалому и его превосходящей армии.

 

Глава 3

Объединение Волыни

Завоевав галицкий престол, Мстислав делает умный ход, – он устраивает брак своей дочери Анны с законным наследником Галича Данилой. Это совпадает с интересами Лешко, так как теперь Данило, уже породнившись с его союзником, не войдет в семью, которая станет отвоевывать его права на галицкий престол. Лешко захватил приграничные волынские земли, которые Данило желал вернуть под свою руку и рассчитывал в этом на помощь тестя. Но Мстислав понимал шаткость своего положения в Галиче и не желал ссориться с таким мощным союзником. Он откровенно отказал Даниле в помощи в войне с Лешко. В летописи об этом говорится так: «Сын мой [Данило], из-за давней любви [союза] между нами, я не могу пойти против него. Поищи себе других [союзников]».

Однако несмотря на то что Галич перешел в руки Мстислава Удалого, по повелению папы Иннокентия III архиепископ Иоанн Эстергом проводит помазание и коронацию Коломана. Таким образом, Данило был не первым помазанным правителем Галича. Можно ли считать эту коронацию незаконной? Скорее нет, чем да. В момент коронации Галич не принадлежал Коломану и его отцу, однако не прошло и года, как Андрей и Лешко решили примириться и без особых трудностей вернули Галич Коломану. Причиной столь резкого возрождения союза сватов была военная кампания на Волыни, развязанная молодым Данилой. Он без помощи тестя начал военные действия и одержал несколько побед над поляками. Летопись с гордостью сообщает потомкам: «Данило с братом [Васильком] захватил и Берестье, и Угровеск, и Верещин…» Данило отвоевал Берестье и забужские земли. Войска Лешко, присланные разгневанным польским королем для восстановления статус-кво, были достойно встречены дружиной Данилы. После короткого боя поляки побежали, и Данило с воинами «гнались за ними аж до речки Вепрь», иначе говоря, до границы. Мстислав всячески открещивался от действий зятя, но Лешко понял, что молодой Данило – истинный сын своего отца и не успокоится, пока не вернет своего наследства. Поэтому он умерил воспетую литературой польскую шляхетскую гордость и через своего посла сообщил королю Андрею, что согласен отказаться от своей части Галичины (Перемышля и Любечева, которые отходили ему по Спишевскому договору 1214 года, предшествовавшему брачному союзу Коломана и Саломеи). В летописи об этом говорится так: «Не хочу части в Галиче, но отдай Галич моему зятю».

Примирившись с Лешко, Андрей послал к Галичу венгерские полки. Прославленный вояка Мстислав оказался плохим управленцем и организатором. Известие о том, что в приграничной зоне происходят перемещения войск, по всей видимости, не было воспринято им всерьез. Некоторые историки считают, что в этот момент Мстислава просто не было в Галиче. Такое возможно, в то время князья наносили друг другу визиты по поводу свадьбы или большой охоты, тем не менее галицкий воевода ничего не сделал для обороны города.

Венгерские и польские войска соединились в юго-западном районе Галичины и пошли к Перемышлю. Этот хорошо укрепленный город мог с легкостью выдержать осаду и дождаться прихода помощи с Волыни, но в дело вступает «пятая колона»: летописец утверждает, что в Перемышле «были Судиславовы люди». Судислав – один из самых опытных интриганов среди галицких бояр; в тот момент он вновь разыгрывает венгерскую карту. Летопись намекает, что именно по вине сторонников Судислава была проиграна битва под Городком. Потерпев поражение под Городком, Мстислав понял, что ему срочно нужна военная помощь. Однако половцы, к которым он обычно обращался в таких ситуациях, не смогут прийти достаточно быстро, и он обращается к зятю. Данило со своими людьми пришел на помощь тестю. По утверждению летописца, он с волынской дружиной «закрылся в Галиче» и явно имел намеренье отстоять город любой ценой. Когда первая группа войск во главе с Коломаном приблизилась к Галичу, Данило с дружиной вышли из города и после тяжелого боя в месте, которое в летописи называется Кровавый Брод, венгры отступили, а Данило с уцелевшими воинами вернулся за стены Галича. Другая группа польско-венгерских войск в это время перехватила полк Мстислава, идущий к Галичу. После стычки Мстислав был вынужден отступить. И дальше события развиваются на первый взгляд совершенно нелогично. Данило с волынской дружиной укрепился в Галиче и может оборонять его до тех пор, пока в городе не кончатся запасы. Мстислав не может прийти к нему на помощь быстро, но может призвать достаточно мобильных половцев или дружину союзного ему местного князя. Но Мстислав велит Даниле покинуть Галич и возвращаться на Волынь. Мог ли Данило проигнорировать это требование тестя? Не мог – в Галиче всегда была сильная провенгерская клика, не желающая поддерживать законного правителя. По всей видимости, эти бояре с самого начала были намерены сдать Галич, но побаивались Мстислава и лишь после его «благословения» практически выгнали Данилу из Галича. А мотивы Мстислава, увы, очевидны: менее всего он хотел, чтобы зять закрепился в Галиче. Он вполне мог рассчитывать выгнать оттуда венгров при удачном раскладе, а вот Данило в союзе с Васильком представлял собой силу, с которой он не хотел воевать. Поэтому Мстислав практически помог захватчикам овладеть городом, но, как всегда, пытался сохранить хорошую мину. Летопись сообщает, что он был очень ласков с зятем, когда они встретились на Днестре, похвалил его за храбрость и щедро наградил, после чего велел возвращаться во Владимир, сообщив, что сам он направляется к половцам вербовать союзников для новой битвы за Галич.

Брак Данилы с дочерью Мстислава Анной оказался удачным. Вскоре у них родился первенец, Ираклий. Возможно, это стало причиной того, что вдовствующая Анна Романовна вдруг решила принять постриг. Впрочем, она не прекратила борьбы за интересы сыновей, особенно старшего, Данилы. В Галиче относительно спокойно правили Коломан и Саломея, Мстислав, как всегда, неспешно и обстоятельно готовился к походу и собирал войска. Аппетиты венгерско-польской коалиции распространялись и на Волынь, так что Данило столкнулся с необходимостью защищать свои владения от превосходящих сил. Тогда в дело вступает мать Данилы Анна – похоже, что жизнь в монастыре не уберегла ее от мирских забот. Как опытный стратег она анализирует ситуацию и принимает единственное правильное решение – создать проблемы Лешко на его землях, чтобы тому было не до захвата волынских угодий. От имени Данилы Анна вступила в переговоры с литовскими князьями и заключила с ними договор против поляков. При содействии Владимира литовцы делали короткие вылазки на польские земли и грабили их. Лешко не остался в долгу, он попросил помощи у воеводы Галича, который охотно отправил несколько карательных отрядов на волынские земли, и начал переговоры с Александром, которого не единожды наделял землями, а потом отбирал из соображений большей выгоды. И Александр вновь соглашается играть на стороне Лешко. А что ему еще оставалось? Своей отчины у него нет, и получить город он может, только служа могущественному человеку, а скорее всего, сыграл роль и человеческий фактор: Александр завидовал своим двоюродным братьям, Даниле и Васильку. А от зависти до ненависти, как известно, один шаг. Словом, Александр собирает отряды для того, чтоб помешать Даниле прийти на помощь Мстиславу.

В 1220 году Мстислав возвращается на Волынь в сопровождении половецких отрядов. Он совершил марш-бросок к Галичу, не ожидая поддержки волынских войск. Возможно, он рассчитывал захватить Галич, пользуясь эффектом неожиданности, но венгерский воевода Фильний (в летописях его называют Филей) знал свое дело. Наверняка разведка доложила ему о приближении войск Мстислава, и венгры встретили их неподалеку от Галича во всеоружии. Жестокий бой продолжался несколько часов, обе стороны понесли серьезные потери и остались при своих: венгры скрылись за стенами города, войска Мстислава покинули окрестности Галича. Однако Мстислав не собирался отказываться от Галича. Весной 1221 года он вернулся. Его войска были свежими, настрой – решительным и, несмотря на то что Галич был хорошо укреплен и в нем находился мощный гарнизон под командованием воеводы Фильния, Мстислав вновь не обратился за помощью к Даниле. В Галицко-Волынской летописи Фильний (Филя) изображается надменным и недалеким человеком, презиравшим военную тактику и оружие славян, и делается прозрачный намек, что это его и сгубило. Однако причины поражения венгров были более прозаическими: Мстислав был великолепным тактиком, он привел преданных, хорошо вооруженных людей и разбил венгров и поляков в поле, захватив много знатных пленников, в том числе и Филю, после чего осадил Галич. Как всегда во время осады среди бояр образовалась оппозиция, которая вдруг воспылала патриотическим чувством и ненавистью к венгерскому иноверцу. Простые же люди всегда были рады возможности сменить власть – ведь надежда на лучшее неистребима. В летописи прямо говорится, что в сражении участвовали не только воины и горожане, но и смерды, которые добивали разбегавшихся с поля битвы венгров и поляков. Возможно, войскам Мстислава просто открыли ворота (в летописи этот момент четко не прописан, но зато очень живописно изображены лишения жителей города). Если верить летописи, то Данило со своими воинами не принимал непосредственного участия в штурме города – когда он подошел, город был уже взят, а парочка малолетних правителей была заперта под надежной охраной. Возможно, его двоюродный брат Александр смог выполнить свою задачу и перехватил войска Данилы, и все же, как бы то ни было, вся слава и, соответственно, права на город достались Мстиславу. Косвенным подтверждением этому может служить лютый гнев Данилы: он повел свои полки на земли Александра и выжег там все под корень. В летописи об этом говорится так: «В ночь на субботу Данило и Василько разорили окрестности Бельза и Червена, и весь край был разграблен, боярин грабил боярина, горожанин горожанина, смерд смерда, так что не осталось не одного поселения неграбленого… Эту ночь жители Бельза назвали злой, ибо эта ночь сыграла с ними злую игру – они были разорены перед рассветом». Эта история демонстрирует, что Данило Галицкий был человеком своего времени, и те, кто его изображают образчиком всех добродетелей, просто игнорируют факты. «Око за око», «зуб за зуб», «камня на камне не оставлять»… эти цитаты из Святого Писания часто встречаются в русских летописях, именно на них строилась средневековая этика и мораль, которая и сформировала Данилу Галицкого. Выпустив таким образом пар, Данило возвращается в Галич, ожидая, что победитель Мстислав закрепит за ним земли Александра. Однако вояке Мстиславу была не чужда тонкость интриги – он оказывает покровительство Александру и защищает его от разъяренного зятя. Зачем же он это делает? Очевидно, он не желает расставаться со своим новым трофеем – Галичем и опасается, что зять не оставит попыток стать галицким князем. Александр, один из самых последовательных противников Данилы, будет надежным союзником. Вторым его действием стало прощение и приближение к себе богатого боярина Судислава. Его имя уже встречалось в этом повествовании: главный сподвижник искателя удачи Владислава, он пережил правление Игоревичей, Данилы, Коломана, Мстислава, снова Коломана… И вот в очередной раз он падает в ноги новому хозяину города и клянется в своей преданности. Ирония ситуации в том, что это Мстислав, которого он предал… Но суровый победитель неожиданно милостив, он благосклонно принимает клятвы Судислава и дает ему в управление Звенигород. Но самым стратегически важным ходом было разрушение альянса Лешко – Андрей. Мстислав практически сразу отправляет в Венгрию малолетнего сына Андрея вместе с его женой и приближенными, – в частности свободу получил и Фильний. Лешко ничего не оставалось, как только пойти на мирное соглашение с Романовичами.

Очень быстро Данило ощутил себя незваным гостем в Галиче. По всей видимости, Мстислав был человеком внушаемым и склонным к паранойе, и боярские наговоры упали на благодатную почву: он все время подозревал Данилу в намерении захватить галицкий стол, причем считал, что зять замышляет его убийство. Однако Данило научился реально оценивать свои возможности и решил не вступать с тестем в открытое противостояние, наоборот, он всячески демонстрирует свою лояльность и безропотно удаляется во Владимир.

В 1222 году в половецких степях появились татары. Половцы постарались избежать сражения и решили заручиться поддержкой русских князей. Переговоры вел половецкий хан Котян через своего зятя, галицкого князя Мстислава Удалого. Нужно было уговорить киевского князя Мстислава Романовича и черниговского князя Мстислава Всеволодовича. Согласие было достигнуто не сразу, но после долгих уговоров Мстислава Удалого сошлись на том, что «лучше встретить басурманов на половецкой земле, нежели на своей». Каждый князь шел на войну со своими союзниками, более мелкими князьями, Данило шел вместе со своим тестем.

Войско было огромным, однако правящий триумвират Мстиславов не смог выбрать главнокомандующего. Поэтому сразу начались проблемы с субординацией. Например, дружины мелких удельных князей подчинялись лишь своему сюзерену. Половецкие полки под командованием свежеокрещенного хана Котяна считали главнокомандующим Мстислава Удалого. Так в непрерывных раздорах армия продвигалась в поисках монголов. Через несколько дней она наткнулась на разведывательный отряд и после короткого, но кровопролитного боя обратила монголов в бегство, однако более ей никто не попадался. Двигаясь на восток, русская армия через две недели вышла на берег реки Калки, где расположилась тремя отдельными лагерями, поскольку три главнокомандующих решили, что так будет лучше – раздоры внутри объединенной армии грозили перейти в массовые стычки, как только люди слегка отдохнут. Было решено посылать разведчиков, и тот, кто обнаружит монголов, пошлет вестника в два других стана.

Мстислав Удалой самолично возглавил разведывательный отряд, и именно ему удалось обнаружить лагерь монголов. Осмотрев его, он решил, что численность противника невелика, и он легко разобьет его своими силами. Вернувшись, Мстислав приказал своему войску готовиться к выступлению, а вот гонцов в другие станы посылать не стал – ну никак он не мог преодолеть неприязни к союзникам. Данило Галицкий вступил в битву во главе передового отряда, проявил большую храбрость в сражении, и войска Мстислава начали было теснить врага, как вдруг ситуация изменилась. Монголы перегруппировались и нанесли удар по половецким полкам, обратив их в беспорядочное бегство. Данило же и Мстислав, собрав остатки своих воинов, бежали к реке, где скоренько сели в лодки и переправились на другой берег Днепра. Те же лодки, которые им не понадобились, они пробили или подожгли. Обычно этот поступок в исторических документах объясняется тем, что они очень боялись погони, но скорее всего дело было в другом: коварный Мстислав решил помочь татарам расправиться со своими традиционными конкурентами. Вот как было дело: татары не стали преследовать раненого Данилу и остатки его дружины до самой реки, а пошли следом за половцами к стану черниговского князя. Если верить летописи, войска киевского князя и вовсе не оказали никакой поддержки остаткам половецких отрядов и черниговцам – они укрепились в своем стане, ожидая прихода врага. Как говорится в легендах, татары хитростью смогли уничтожить киевлян: они вступили в переговоры и пообещали, что не прольют и капли русской крови, если воины сложат оружие и выйдут из-за укреплений. Свои обещания монголы сдержали, правда весьма своеобразным образом: знатные воины были положены под доски и шкуры, по которым победители прогнали лошадей, а после уселись на них пировать; простые же дружинники были взяты в рабство. Битву на Калке можно считать позорной страницей в русской истории, тогда погибло около 10–12 тыс. человек, уцелела только одна десятая всего войска. Будь Мстислав Удалой менее везучим – Данило мог бы исполнить свою мечту и стать галицким князем, но тесть вышел из битвы без единой царапины. Более того, его отношение к зятю изменилось, он стал более подозрительным, ведь героизм Данилы во время битвы прославил его по всем русским землям, а вот действия самого Мстислава, скорее всего, ни у кого не вызывали восторга. Не желая раздражать тестя, Данило начал отстраивать укрепления в городе Холм. Но Мстислав становился все более подозрительным и внимательно прислушивался к словам своего наперсника Александра Бельзского. А тот постоянно твердил, что Данило планирует в союзе с киевлянами или поляками силой вернуть себе галицкий стол. Александр Бельзский спровоцировал Мстислава начать войну (!) с зятем, и примерно в 1224—25 году войска Мстислава в союзе с половцами, Александром и киевским князем Владимиром Рюриковичем пошли на Волынь. Данило и Василько вступили в союз с Лешко Польским и провели несколько удачных военных операций. Отбросив войска Мстислава Данило с польскими отрядами вторгся на галицкие земли и разорил окрестности Любечева. Эту землю он считал своей по праву, тем не менее средневековая этика вполне позволяла вести борьбу за свое таким способом. Не желая затяжной войны с Мстиславом, Лешко предложил начать переговоры, во время которых Данило смог оправдаться и всю вину за конфликт возложили на Александра. Сам Александр больше всех пострадал в этой усобице: войска Романовичей разорили его земли и угнали практически весь скот. Любопытным моментом в долгой войне братьев является упоминание в Галицко-Волынской летописи о том, что после прилюдного примирения тесть предложил Даниле забрать земли Александра, но тот отказался: «… Но он [Данило], любя брата своего, не взял его волости, и все его за это похвалили». Честно говоря, выглядит это сомнительно, ведь, выражаясь простым языком, Александр уже должен был в печенках сидеть у Романовичей. Скорее всего, такого предложения и не было, поскольку примирение тестя с зятем произошло под давлением обстоятельств и явно носило формальный характер. Однако это лишний раз напоминает нам о том, что летописи не являются достоверными во всех мелочах, и чтоб восстановить истинную картину, нужно пользоваться как можно большим количеством источников.

После очередной стычки с тестем Данило вернулся в Холм. Конечно, у него были виды на Галич, но он понимал, что не может воевать с тестем по многим причинам. Пока у Данилы было немало дел и на Волыни, он делал все, чтобы объединить волынские земли под своей рукой. Около 1226 года умер давний союзник Романовичей луцкий князь Мстислав Немой, он завещал Даниле опекунство над землями и своим сыном Иваном. Вскорости умер и мальчик, и Данило вступил в схватку с пинскими князьями за наследство Немого. В 1227 году он захватил луцкие земли вместе с Пересопницкой волостью и практически объединил Волынь. Когда Мстислав остался в Галиче в окружении бояр, которых он практически не мог контролировать, он не призвал к себе Данилу, хотя это было единственной возможностью укротить распоясавшихся землевладельцев. В летописях упоминается, что Мстислав стал стремительно сдавать и за три-четыре года превратился в немощного старца. Возможно, это было вызвано естественными причинами, а может, лечец (знахарь) «постарался», ведь практически все жизнеобеспечение Галича находилось в руках Судислава и его клики. Лишенный сторонников, Мстислав был не опасен для бояр, тем не менее клика Судислава решила от него избавиться. Враги опасались, что Мстислав решит-таки примириться с зятем и тогда боярской вольнице придет конец. Для этого штаб Судислава разработал блестящую многоходовую интригу. Один из бояр, Жирослав, заявил, что Мстислав замыслил погубить их и преданных им дружинников. В летописи об этом говорится так: «Обманщик Жирослав сказал галицким боярам: «Мстислав идет в степь и хочет отдать нас на закланье тестю своему Котяну». Мстислав оправдывался как мог, даже проявил характер и изгнал Жирослава. Тем не менее, в окружении интриганов он чувствовал себя некомфортно. На помощь, разумеется, пришел Судислав, он напомнил Мстиславу о том, что по условиям союза с венграми пора заключать брачное соглашение между дочерью Мстислава и сыном короля Андрея. Судислав советовал поспешить, утверждая, что правление королевича будет номинальным, а покровительство венгерского короля будет сдерживать Данилу в его стремлении сесть на галицкий престол. Мстислав пошел на эту сделку. Андрей сначала получил от тестя Перемышль – в брачном договоре было означено, что он является наследником Мстислава и получает галицкий стол после его смерти. Однако король Андрей не хотел дожидаться смерти Мстислава, он начал вести тайные переговоры с провенгерской кликой Галича с Судиславом во главе. Один из видных галицких бояр – Семьюнко Рыжий обратился к венграм от имени жителей Галича. Король Андрей в союзе с поляками спешно выступил в поход. Несмотря на превосходящие силы нападающих поход складывался неудачно. Венгры смогли взять Тихомль и Теребовль, однако хорошо укрепленный Кременец оказался им не по зубам. Когда опасность нависла непосредственно над Галичем, Мстислав наконец одумался и послал гонца к Даниле. Конечно, Данило собрал войско и двинулся в галицкие земли. Перед лицом опасности потерять земли, которые он считал своими, Данило не стал поминать тестю его постоянное двурушничество. Соединившись с войском Мстислава возле Звенигорода, он вступил в бой с венгерским войском. Это была славная битва, венгерские войска были смяты натиском дружинников и побежали. Данило и Мстислав кинулись вдогонку и, вероятно, могли бы пленить много венгров, но в дело вновь вступает вездесущий Судислав. Ближайший советник Мстислава жарко шепчет ему в ухо, напоминая о том, что Данило воспользуется ситуацией и отберет Галич, а королевич практически безвреден, и согласно договору Мстислав будет владеть Галичем до самой смерти. И происходит неслыханное, – Мстислав отсылает Данилу и, можно сказать, распахивает ворота перед только что побежденным противником. Практически сразу галицкие бояре делают переворот в пользу венгерского королевича Андрея. Мстислав не стал сопротивляться – похоже, его здоровье, а возможно, и разум были в плачевном состоянии. Он отдал Галич королевичу Андрею и в 1227 года поселился в Торческе. Несмотря на все недружественные шаги со стороны тестя Данило до конца оставался верен ему. В Галицко-Волынской летописи недвусмысленно сказано, что перед смертью Мстислав раскаялся и желал загладить свою вину перед зятем. Дескать, требовал призвать к себе Данилу с тем, чтобы передать ему власть, но коварный Судислав не допустил этого. Однако все это предположения, возможно, средневековые летописцы, подобно некоторым их современным коллегам, желали создать более привлекательный имидж своим героям. Мстислав Удалой умер в 1228 году, ненамного пережив Лешко Польского.

 

Глава 4

Борьба за Галич

После смерти Мстислава братья Романовичи оказались практически окружены врагами. Галич унаследовал королевич Андрей, опирающийся на мощную боярскую клику. В Пинске князем сидел Ростислав, который желал получить часть земель Мстислава Удалого, в частности он пытался захватить Чарторыйск, но Данило смог укрепиться в нем. Самым опасным врагом был Владимир Рюрикович, который открыто проявлял свою ненависть – он не забыл, что отец Данилы постриг его отца в монахи и, возможно, желал отплатить ему тем же. Митрополит Кирилл старался примирить князей, но тщетно: Ростислав Пинский умело разжигал ненависть черниговских князей и пугал Владимира Рюриковича тем, что Данило укрепится и подобно своему отцу попытается захватить Киев. Опасения эти имели основания: после смерти князя Луцкого его земли перешли под управление Данило.

Для борьбы с Данилой Владимир Рюрикович заключил договор со старыми союзниками покойного Мстислава – половцами. В союзе с Котяном и Михаилом Всеволодовичем Черниговским Владимир осадил Каменец с одобрения галицкого князя Андрея, бояре которого, во главе с Судиславом, обещали предоставить помощь против Данилы. Сам Данило мог рассчитывать только на поляков, но до их прихода он смог договориться с половцами. Половецкие воины не любили участвовать в осадах городов, поэтому предложение Данилы ограбить галицкие земли, находящиеся под протекторатом Андрея, и сразу же убраться восвояси показалось им привлекательным. После того как Котян отделился от осаждающих, остальные союзники перессорились и отступили в свои владения. А Данило и Василько собрали большое войско поляков и двинулись по направлению к Киеву. Им навстречу вышли послы от киевского и черниговского князей с предложением мира: Данило это предложение принял. Его военный союз с поляками был выгоден для обеих сторон: Данило выступил на стороне Конрада, брата покойного Лешко, и участвовал в осаде и взятии Калиша. Русские зашли в глубь Польши так далеко, как еще никогда не заходили. Калиш сдался практически без боя, и довольные военным успехом русские и поляки заключили между собой такое соглашение: «Если между ними будут вперед усобицы, то русские не должны брать в плен польских простых людей (челяди), а поляки – русских».

Данило был не просто одним из воинственных князей – специалисты по данному периоду отмечают, что он был реформатором традиционной конной дружины. Детские скитания Данилы, вероятно, расширили его кругозор, и он понимал, что тактика Мстислава Удалого – обеспечивать безопасность своих владений с помощью наемных половецких войск – не самая предпочтительная. Половцы плохо подчинялись приказам, не желали участвовать в долгих осадах и легко обращались в бегство, а что самое неприятное – они весьма часто грабили земли своего же нанимателя. Данило же хотел создать регулярное, хорошо обученное войско, но тут возникал финансовый вопрос, ведь конный дружинник в полном вооружении стоил недешево. Именно поэтому дружина князя в период феодальной раздробленности была сборной командой из его личных дружинников и отрядов, которые находились на прокормлении бояр. Данило принял простое решение, он стал расширять свою армию за счет пехоты. «Пешцы» набирались в основном из горожан, это были младшие сыновья ремесленников и торговцев, которые не могли рассчитывать на получение в наследство лавки или кузни. Безусловно хорошо экипированная, обученная и мобильная пехота превосходила по боеспособности народное ополчение. Пехотинцы были вооружены, в зависимости от достатка, копьями, рогатинами, метательными дротиками (сулицами), луками и даже небольшими арбалетами (рожанцами). Такие воины бились плечо к плечу с конными дружинниками, и часто именно пехота решала исход схватки. Данило постоянно совершенствовал и защитное снаряжение. После битвы на Калке он понял, что от монгольских лучников нужно защищать не только людей, но и коней. Так у Данилы появился специальный «конный доспех» из твердых кожаных пластин. Словом, князь не переставал совершенствовать оружие и доспехи своих воинов. После вынужденных визитов в Орду он переодел своих людей в татарский кожаный доспех и вооружил татарским оружием. Этот факт свидетельствует о том, что Данило был человеком мобильным и обучаемым, обладавшим широким кругозором и способным отойти от традиций, если следование им невыгодно.

Итак, князь не оставил своих намерений вернуться в Галич, и весьма вероятно, что у него там были свои осведомители. Когда он с дружиной стоял в Угровске, отдыхая после польского похода, ему прислали весточку из Галича. В ней сообщалось, что Судислав с большей частью своих людей ушел в Понизовье (Понизье) и Даниле следует поспешить и занять город. Из этого можно сделать вывод, что королевич Андрей, которому в ту пору должно было быть около двадцати лет, не имел реальной власти и не мог организовать оборону города. Данило выступил в поход к Галичу, а одного из своих доверенных военачальников, Демьяна, послал навстречу Судиславу, чтоб не допустить его возвращения в Галич. Увы, хитрый боярин с небольшой дружиной просто ускользнул от внушительного войска Демьяна и помчался в Галич. На третьи сутки в ночь Данило с дружиной подошел к Галичу, однако ворота города были заперты. Дружинники разорили имение Судислава за городскими стенами и, если верить Галицко-Волынской летописи, до того перепились и объелись, что Данило решил стать лагерем на другой стороне реки, опасаясь ночной вылазки защитников города. В то время река была покрыта льдом, на котором померялись силами пришельцы и вышедшие из города венгры, но резкое потепление сделало лед ненадежным. Ночью горожане подожгли мост – сие деяние приписывается упоминаемому выше боярину Семьюнко, давнему врагу Данилы. Подошедший в тот час Демьян с большим войском был вынужден остановиться в лагере Данилы, потому что лед становился все более рыхлым. Утром, когда подошел Владимир Ингваревич с дружиной, настроение в лагере Данилы было самое воинственное. Тысяцкий Демьян и Мирослав привели к нему нескольких галицких бояр, склонившихся на его сторону. Однако превосходящие силы пришельцев оставались на другом берегу, и, возможно, Данило был бы вынужден отложить эту хорошо спланированную операцию, если б не большая удача: по счастью, огонь на мосту быстро погас, и по обгоревшим бревнам можно было перейти на другой берег. После недолгих сборов войско перешло Днестр и осадило Галич с четырех сторон. Город не был готов к длительной осаде. Как это бывало и прежде, у претендентов на престол образовалось немало сторонников. Королевич оказался формальным пленником Данилы, однако тот не желал раздражать венгерского короля и с эскортом отправил его к отцу; среди сопровождающих был и Судислав. Является неразрешимой загадкой, почему Данило отпустил его, ведь к тому времени у него не было никаких иллюзий в отношении Судислава, а убийство боярина было тогда вполне позволительно. Тем не менее Судислав прибыл ко двору венгерского короля, где стал убеждать последнего снарядить большое войско и вернуть Галич под венгерский протекторат.

Итак, в 1230 году Данило достиг своей цели: в возрасте двадцати восьми лет он отвоевал то, что считал своим по праву, – Галич. Но венгры не захотели терять галицкие земли, король собрал огромное войско и поспешно выступил в поход, дабы Данило не успел укрепиться в Галиче. Сын Андрея, Бела, собрал большое войско и повел его через Карпаты. Не желая терять время, он рискнул совершить марш-бросок в дождливый сезон. Переход был тяжелый, лошади вязли в грязи и было потеряно много коней и поклажи. С большим трудом добрались они до Галича. Согласно летописи, армия была огромной и намного превосходила силы защитников города, и Данило, оставив в городе Демьяна, отправился на переговоры с поляками и половецким ханом Котяном. Венгры осадили Галич, требуя немедленной капитуляции, однако в присутствии Демьяна бояре проявили похвальную преданность и единодушно отказались впустить захватчиков. Венгерский посол, подъехав к городу, громко сообщил галичанам: «Люди галицкие! Вам велит сказать великий король венгерский: не слушайтесь Демьяна; пусть Данило не надеется на Бога и свои силы. Столько стран победил наш король, и не удержится против него Галич!» Но Данило уже подходил к Галичу с большим войском, и Демьян смог не допустить предательства среди бояр. Дальнейшие события опровергают известное высказывание Наполеона о том, что Бог всегда на стороне сильной армии. Среди осаждающих началась эпидемия какой-то болезни и в короткий срок армия практически потеряла боеспособность. В летописи описывается, как у нападавших кожа лопалась и слезала с тела, так что возможно, это была оспа. Между тем дожди не переставали, у венгров от постоянной сырости разваливалась обувь и конская сбруя. А потом от дождей сильно разлился Днестр, и венгры в тяжелейших условиях вынуждены были отходить. Немного воинов вышли живыми из галицких земель.

Счастливое избавление от венгерского войска не гарантировало свежеиспеченному князю покой. Галицкие бояре предпочитали быть под номинальной властью слабохарактерного венгерского королевича и извлекать выгоду из возможности переходить от одного князя к другому. Данило, говоря современным языком, «начал закручивать гайки» и это спровоцировало заговоры среди бояр. Наиболее опасным врагом Данилы был его двоюродный брат Александр Бельзский, который по-прежнему был готов поддержать любого, кто хотел напасть на Данилу и Василька. Именно к Александру обратились галицкие бояре во главе с неким Филиппом с предложением организовать убийство Данилы, после чего Александр смог бы занять галицкий престол. Бояре обращались с Романовичами столь неуважительно, что дело дошло до того, что однажды на пиру какой-то «шутник» залил лицо Данилы вином. И Данило стерпел это! Убийство Галицкого должно было произойти в резиденции Филиппа, куда Данилу пригласили на пир и переговоры. Вслед за тем произошел такой случай: Василько в застолье с галицкими боярами во время шутливого спора направил на одного из них меч, обвиняя его в недостаточной преданности Даниле. Тот же, называемый в летописи «слугою королевским», в страхе схватился за щит. После этого из Галича бежало несколько бояр. Данило и Василько очень удивились этому, но не смогли догадаться, отчего те так поступили. А все было просто: как говорится, у страха глаза велики. Бояре Молибоговичи, подстрекаемые Александром Бельзским, сговорились устроить пожар и в суматохе убить Романовичей, а после сказать, что те погибли в огне. И невинная шутка Василько показалась им намеком на то, что Романовичи проведали о заговоре. Но после того как Василько уехал во Владимир, бояре поняли, что Данило ни о чем не знает. Филипп пригласил Данила к себе на пир в Вишню. Заинтересованный в союзе с боярами, Галицкий поехал, однако его верный сподвижник Демьян узнал о злодейском плане. Он послал гонца вслед за князем, и тот успел нагнать его и вернуть в Галич. Данило возвратился и послал сказать брату Василько во Владимир, чтоб тот шел войной на Александра. Василько сопутствовала военная удача, он взял Бельз и захватил 28 бояр, участвовавших в заговоре, Александр бежал в Перемышль. И вновь Данило проявляет непозволительную в те лихие времена мягкость: он дарует прощение вероломным боярам! Это было ошибкой – в результате репутация князя пошатнулась, бояре начали открыто выказывать неповиновение.

Вероятно, Данило осознал, как неустойчив его престол, большая часть его людей была перекуплена боярами и лишь Демьян, Мирослав и часть простых дружинников остались верны ему. Наконец, он решил избавиться от своего давнего врага – Александра и выкурить его из Перемышля. Бояре не хотели поддерживать Данилу, но средний класс – зажиточные горожане – были на его стороне, и поход состоялся. Этот факт подтверждает, что Галич был городом с европейскими традициями, где правитель опирался не только на узкий круг приближенных, но и на средний класс, и бояре не могли игнорировать мнение зажиточных горожан. С небольшой дружиной Данило отправился к Перемышлю, к нему присоединилась и часть бояр, чтобы обеспечить свою безопасность в случае победы. У Александра в Перемышле практически не было войск, поэтому он не стал дожидаться прихода Данилы и бежал из города. Но князь захотел покончить наконец с родственником, который вредил ему на протяжении многих лет, и послал за ним отряд под командованием боярина Владислава Юрьевича. Однако тот не только дал Александру уйти, но и сам какое-то время скрывался в карпатских лесах. Александр бежал в Венгрию, где при дворе венгерского короля находился другой враг Данилы – Судислав. Тот привел беглеца к старому королю Андрею и его наследнику Беле, и там Александр рассказал о том, что Данило не смог укрепиться в Галиче и не составит труда вернуть город королевичу Андрею. К тому времени венгерский король нуждался не только в землях, но и в наличных средствах, поскольку участие в Крестовых походах сильно истощило королевскую казну, и он был должен собственным священникам, которые частично профинансировали его участие в этих походах. Увы, эта кампания принесла только расходы и человеческие потери. Так что захват галицких земель подразумевал ограбление жителей, а скот, зерно, кожи и ремесленные изделия можно было легко превратить в звонкую монету, в которой так нуждался король Андрей. Памятуя о тяготах и трагическом исходе первой экспедиции, венгры не спешили. Они собрали огромное войско, не желая ограничиваться только сменой власти в Галиче. Венгерский король планировал надолго подорвать силы Данилы и захватить как можно больше его земель.

Сначала венгры осадили Ярослав. В городе были войска под командованием двух бояр – Василия Гавриловича и Давыда Вышатича, однако последний был запуган и подкуплен Судиславом и смог уговорить Василия сдать город, несмотря на то, что первая атака венгров была успешно отбита. Добившись этой важной победы, король повел войска к Галичу. Один из видных галицких бояр Климята открыто перешел на сторону венгерского короля и Судислава, что послужило сигналом к измене для всех остальных галицких бояр и привело к практически бескровному захвату власти. Интересно, что в летописи практически не упоминается об участии Данилы в военных действиях, так что будет логичным предположить, что в это время его не было в Галиче. Теперь на очереди была главная цитадель Романовичей – Владимир-Волынский, великолепно укрепленный, с большим гарнизоном. Возможно, этот город смог бы выдержать не один месяц осады, однако венгры пришли к нему в ореоле своих побед, и начальствовавший здесь пожилой Мирослав капитулировал и заключил мирное соглашение, обязавшись уступить Бельз и Червен Александру. Так Данило потерял большую часть своих земель. Более того, королевич Андрей не захотел останавливаться на этом, в союзе с Александром Бельзским, Глебом Зеремеевичем и князьями Волховскими он продолжил войну с Данилой. Попытка мирных переговоров (когда королевич Андрей и Данило встречались на реке Велье) провалилась. Согласно летописи, Данило наговорил королевичу обидных слов. И, кипя гневом, на другой день дал венграм бой. Битва была долгой и кровопролитной, сам Данило, Василько и Мирослав бились копьями и мечами, являя чудеса военной доблести. Несмотря на то что полки Данилы не согласились вторично спуститься с возвышенности и атаковать венгров, это была славная битва. Венгры понесли большие потери и не помышляли о преследовании, потери же Данилы были несоизмеримо меньше. Королевич Андрей с войсками вернулся в Галич, давая таким образом время Даниле собраться с силами. Он покинул галицкие земли и ушел в Киев, рассчитывая на поддержку киевского князя Владимира. В союзе с Владимиром и половцами Данило нанес два мощных удара венгерским отрядам и пошел к Галичу. Как всегда, успеху сопутствовало появление перебежчиков. Первым переметнулся влиятельный и воинственный боярин Глеб Зеремеевич, а уж за ним потянулись фигуры помельче. Данило принял их с охотой, обласкал и наградил землями, надеясь таким образом хоть на время привязать их себе. Вероятно, позиция королевича Андрея стала настолько шаткой, что и заклятый враг Романовичей, Александр Бельзский, начал предлагать им союз. Данило и Василько приняли его – в военных и политических союзах не было места брезгливости. Базируясь во Владимире, братья совершали грабительские набеги на земли Андрея, захватывая множество пленников. Таким образом, в 1233 году баланс сил поменялся и ситуация стала благоприятной для Данилы. Романовичи вновь предприняли попытку вернуть Галич. Однако на этот раз они придерживались тактики венгерского короля – завоевывали города и селения и раздавали их боярам, таким образом оплачивая их преданность. Но Галич стоял намертво: там заперлись Андрей с Судиславом и венгерским воеводой Дианишем. Вероятно, они смогли организовать оборону единственного моста, и Данило с войсками был принужден остаться на другой стороне. Девять недель они стояли лагерем, ожидая, пока на реке не образуется крепкий лед, время работало на них: в городе кончилось продовольствие. Но в этот момент Александр Бельзский отступил, соблазнившись обещанием Судислава отдать ему Галич в случае поражения Романовичей. Однако на сей раз вероломство двоюродного брата никак не повредило Даниле. Неожиданно умер королевич Андрей, и после скорого совета галичане послали в стан Данилы Семьюнка Рыжего, прославившегося попыткой поджога моста во время прошлой осады. Данилу звали на галицкий трон. Предусмотрительный Судислав успел скрыться и теперь направлялся к венгерскому двору. Вероломный Александр Бельзский спешил под крылышко тестя, киевского князя Владимира Рюриковича, но по дороге был пойман дружинниками Данилы. На сей раз князь навсегда вывел из игры вероломного брата. Был ли тот убит или заключен в каменном мешке – доподлинно неизвестно, но Александр навсегда исчез с политической арены, и в летописях его имя с тех пор не упоминается.

Получив в очередной раз власть в Галиче, Данило стремился укрепить свое положение с помощью союза с киевским князем. Он с почетом и любовью принял у себя княжича Ростислава и обещал всяческую помощь Киеву, которая была отнюдь не лишней. В 1234 году Владимир Рюрикович призвал его на помощь против Михаила Всеволодовича Черниговского, который стоял у Киева. Объединив войска, Данило и Владимир заставили Михаила отойти, а потом форсировали Днепр и стали планомерно опустошать черниговские земли, захватывая небольшие города. У князей были амбициозные планы взять и Чернигов, для чего они были готовы вести долгую осаду. Попытки штурма не удались, стенам города не повредили даже камни из метательных машин, хотя летописцы отмечают, что эти «снаряды» были столь тяжелы, что поднять их было под силу четверым, хотя, скорее всего, это преувеличение. Вышедшие в поле защитники города дали жестокий бой захватчикам и вновь скрылись за его стенами. Понеся ощутимые потери, Данило и Владимир сочли за благо заключить подобие мирного договора с черниговцами и отправились в Киев. Там их ожидало известие, что другой противник киевского князя, Изяслав Северский, сговорился с половцами и опустошает русские земли. Данило хотел вести свои уставшие полки домой, но Владимир настаивал, чтобы они немедля выступили против половцев. Князья нагнали половецкие силы возле Звенигорода. Впечатленный количеством врагов, Владимир сам стал просить Данилу отступить. Но Данило не пожелал позорно бежать, напомнив Владимиру, что тот сам уговорил его выступать, не дав людям и лошадям отдохнуть. В жестокой битве с половцами войска Данилы и Владимира потерпели поражение. Данило смог выбраться с поля боя на раненом коне, Владимир же с большинством его бояр был взят в плен.

Данило возвратился в Галич практически без войск и смог удержаться на столе лишь потому, что в городе был его брат Василько со своим полком. Галицкие бояре усмотрели удобный момент, чтоб начать смуту. Действовали они хитростью: Борис Молибогович сообщил, что Изяслав с половцами движется к Владимиру. Данило тут же отправил Василька с его полком и остатками собственных войск оборонить город. Однако не успела улечься пыль, как бояре подняли мятеж. Опасаясь за свою жизнь и желая обеспечить себе относительно мирное правление, Данило уехал в Венгрию для переговоров с новым королем Белой IV, который теперь правил единолично после смерти своего отца короля Андрея. Тем временем Изяслав занял киевский стол, а Михаил Черниговский сел в Галиче. Несмотря на то что Данило много времени провел при венгерском дворе и его с Белой связывала детская дружба, молодой венгерский король не собирался жертвовать своими интересами из-за сантиментов. Он решил поддержать Михаила на галицком столе и даже пообещал выдать свою дочь за его сына Ростислава. Так что Данило ни с чем вернулся во Владимир и снова начал борьбу за свои земли. Враги Романовичей снарядили совместный поход во главе с князьями Волховскими к Каменцу. Военная удача была на стороне Данилы, войска были разгромлены, а братья Волховские взяты в плен.

Данило хорошо ориентировался на шахматной доске европейской политики. После неудачных переговоров с новым венгерским королем он тут же делает новый ход – вступает в союз с противником Белы, австрийским герцогом Фридрихом Бабенсбергом. Узнав, что Романовичи собираются участвовать в военной кампании против германского императора, Бела решил все переиграть. Почему? Если бы поход оказался удачным, то венгерское королевство несомненно стало бы следующей целью. Романовичи приглашены к венгерскому двору, где их встречают с большой помпой. Во время этого визита (точная дата его неизвестна – 1236-й или 1237 год) был подписан мирный договор. Король Бела обязался соблюдать нейтралитет в галицком вопросе и аннулировал помолвку своей дочери с Ростиславом. Однако он отказался породниться и с Данилой, что говорит о том, что Бела хотел сохранить для себя свободу маневра.

В то же лето Михаил и Изяслав собрали большое войско из поляков, половцев и русских. Конрад Мазовецкий остановился в районе Холма и оттуда совершал грабительские вылазки в окрестности Червена. Василько со своим полком сразился с поляками и захватил много пленных. Конрад с остатками войска бежал, причем немало его воинов утонули в реке Вепрь во время ночной переправы. Михаил ожидал подхода поляков и половцев в Подгорье, однако половцы удовлетворились грабежом галицких земель и возвратились в степь. Михаил счел за благо свернуть операцию и поспешно возвратился в Галич.

Летом Данило и Василько собрали войска и в союзе с венграми в очередной раз подошли к Галичу. Судя по всему, Даниле удалось завязать прочные отношения с венгерским королевским домом и он довольно часто бывал при дворе Белы.

Михаил и Ростислав заперлись в городе, но нападавшие не пожелали вести долгой осады. Разграбив окрестности Галича, Романовичи отошли, после чего Данило заключил союз с литовцами против поляков и заключил мир с Михаилом. Ценой соглашения стал отказ Михаила от Перемышля в пользу Данилы.

В 1236 году в Киеве сел на княжение Ярослав Всеволодович, а после его ухода в 1238 году – Михаил, который отдал Галич своему сыну Ростиславу и вернул себе Перемышль. Даниле нужно было делать следующий ход, однако Галич мог подождать.

Весной 1238 года Данило Романович сражался за Дрогичин с орденом добжинских рыцарей. Это очень любопытная история, однако сведения о ней, к сожалению, путаны и противоречивы. Добжинский орден часто считают таким себе филиалом тевтонского ордена, но это было достаточно автономное образование. Этот орден был основан Конрадом Мазовецким в 1227—28 гг. для защиты северных границ Мазовии от пруссов и ятвягов, а также как своего рода противовес тевтонскому ордену и назывался «Братья-воины Христовы Ливонии против Пруссии». В середине 1228 года было получено благословение от Папы Римского Григория IX. Официальной резиденцией нового ордена стал город Добжин. Первым великим магистром стал сам Конрад Мазовецкий, позже он уступил эту должность своему брату Бруно. Устав ордена был взят у тамплиеров, гербом стал белый щит, на котором изображен меч вверх рукоятью, а над ним шестиконечная звезда. Теперь понятно, откуда в Галицко-Волынской летописи упоминания о крестоносцах, тамплиерах и соломоничах. В истории этого ордена практически нет славных страниц, единственной успешной кампанией была битва при Сергуне с пруссами 1233 года. Между тем тевтонский орден приобретал все больше богатств и влияния и в 1235 году частично поглотил Добжинский орден. Чтоб укрепить положение своего детища, Конрад отдал ордену Дрогичин и окрестные угодья. Места эти Данило называл своей отчиной и призывал сражаться за нее. Но каким образом Конрад Мазовецкий мог даровать эти земли? Возможно, он захватил их в период военных кампаний 1235—36 годов, когда выступал на стороне Михаила. Однако допускают, что Конрад никогда и не владел Дрогичином. Так что одарив рыцарей землями, которые ему никогда и не принадлежали, он не понес никакого убытка, а уж удержать эти земли было проблемой самих рыцарей. Именно этим и объясняется возмущение Данилы. В итоге он откладывает поход на Галич ради того, чтоб выкинуть добжинцев из Дрогичина. После этих событий Конрад Мазовецкий поменял свое отношение к Даниле, попросту говоря, он больше не захотел вступать с ним в прямое противостояние, хотя и продолжал поддерживать Михаила и Ростислава, однако искал пути для примирения и союза с энергичным волынским князем.

А тем временем Ростислав затеял большой поход на литовцев, и, узнав, что в Галиче практически не осталось войск, Данило пришел в город. Горожане приняли его с распростертыми объятиями, возможно, Ростислав им был не по нутру, а скорее всего, они руководствовались желанием просто поменять правителя. Как говорит известная украинская пословица: «хай гiршe, аби iнше». Данило обратился к горожанам, вышедшим на стену, с такой речью: «О мужи галицкие, долго ли еще будете терпеть власть иноплеменных князей?», И все они в один голос закричали: «Вот он, наш держатель, Богом данный!» По утверждению летописца, епископ Артемий и дворский Григорий пытались повлиять на толпу, но, опасаясь за свою жизнь, все же распахнули ворота. С поклонами они попросили Данилу войти в город и занять княжеский стол. Данило оставил знамя свое на немецких воротах в знак победы и отправился в церковь Богородицы вознести благодарственную молитву. В Галицко-Волынской летописи нет описания какого-либо церемониала инаугурации, вероятно, его и не было. Вообще, двор русских князей сильно отличался от дворов европейских правителей. Древнерусская государственность родилась и развивалась в родоплеменном обществе и носила дружинный характер, то есть достаточно большой слой общества – дружинники – были приближены к князю, но при этом не имели своей земли и постоянного источника доходов и жили, по сути дела, у князя на содержании. Естественно предположить, что из них выбирались люди, отвечающие за ту или иную сферу, допустим, за сбор податей или строительство укреплений. Однако внимательно читая летописи, можно не раз наткнуться на упоминание о доверенных слугах. Слуги называются только по именам, их фамилии не упоминаются, возможно, они не принадлежали к знатным родам. Некоторые историки, напротив, считают, что именно сами дружинники осуществляли управленческие функции. Это возможно, хотя если проанализировать летописи, то становится очевидным, что люди, владевшие оружием, единственным достойным занятием (кроме войны, конечно) считали охоту на крупного зверя.

Термин «княжеский двор» в значении властной структуры зафиксирован источниками с XII века. Во времена Романовичей корпоративной собственности стало значительно меньше, земля была поделена на боярские вотчины, управлявшиеся не князем, а боярами, вернее доверенными слугами этих бояр. Русский княжеский двор не имел столь важной политической роли, как дворы европейских суверенов. Собственно говоря, в компетенции князя эпохи Данилы Галицкого был сбор дани и судебные функции; даже исконное монаршее право распоряжаться землями влиятельные бояре пытались оспаривать. Возможно, именно поэтому в летописях столь мало внимания уделяется придворной жизни как таковой, в отличие от западноевропейских летописей того же периода. Впрочем в русских летописях тоже иногда можно найти упоминание о неком этикете. Так, к примеру, появление перед князем в распахнутой одежде считалось оскорблением, но вместе с этим из описания пиров следует, что обстановка на них была самая что ни на есть неформальная. Двор периода Романовичей носил признаки перехода к централизованному управлению, которое осуществляли министериалы – служащие, не обязательно принадлежавшие к благородным семействам. Однако до тех пор, пока Данило Галицкий не получил реальной власти в своем государстве, княжий двор не имел устойчивого церемониала.

После инаугурации бояре в очередной раз пали Даниле в ноги и стали просить милости. И что удивительно, в очередной раз получили полное прощение! Вернее, это на первый взгляд кажется удивительным, на самом деле по-другому и быть не могло. Мог ли Данило Галицкий позволить себе физическое устранение своих противников – влиятельных бояр? Не мог. Во-первых, и он сам, и бояре были интегрированы в некую социальную систему со своими правилами, и то, что Данило стоял наверху иерархической лестницы, вовсе не давало ему возможности менять правила игры. Да и нет никаких поводов утверждать, что он хотел изменить саму структуру власти, скорее, он просто хотел отхватить себе больший кусок. А казнь крупного феодала, пусть и уличенного в государственной измене, могла привести к различным сложностям, в первую очередь – с прочими крупными землевладельцами, вряд ли они стали бы ждать, пока князь выбьет их по одному. Тут уместно напомнить о казни Игоревичей, которые пытались физически устранить боярскую верхушку. Возможно, это во многом был демонстративный акт, ведь галицкие бояре выкупили пленных Игоревичей у венгров за большую сумму. Кроме того, убийство крупных феодалов могло послужить «дурным примером» для народных масс.

Ростислав, узнав, что город уже взят, поехал на переговоры к венгерскому королю. В 1239 году Михаил покинул Киев, опасаясь скорого прихода татар, и вслед за сыном уехал в угорские земли. Вместо него на киевский стол сел Ростислав Мстиславич, сын смоленского князя. Получив вожделенный Галич, Данило был не прочь прихватить и Киев. Не дожидаясь, пока новый князь укрепится, он напал на него, пленил и поставил в Киеве своего человека – тысяцкого Дмитра. Оставшись практически безземельными, Михаил и сын его Ростислав вынуждены были просить покровительства у Данилы. Венгерский король не захотел выдать свою дочь за Ростислава и отвоевывать для него Галич, поэтому отец с сыном перебрались в Польшу к Конраду, откуда направили Даниле послание, в котором были такие слова: «Много раз грешили мы перед вами, много наделали вам вреда, но теперь клянемся, что никогда не будем враждовать».

Нуждаясь в союзниках перед лицом татарской угрозы, Романовичи приняли Михаила, пообещав вернуть ему Киев, а Ростиславу дали Луцк. Однако Михаил, боясь татар, не желал возвращаться в Киев. Былые амбиции ушли, его устраивала тихая жизнь на Волыни, где ему поручили сбор дани.

 

Глава 5

Пришествие Батыя на Русь. Продолжение борьбы за галицкий стол и окончательная победа Данилы

Михаил боялся не зря: в том же 1239 г. татары под предводительством хана Батыя, внука Чингисхана, опустошили Восточную Русь. Разобщенность русских князей была на руку завоевателям. Несмотря на то, что практически каждый русский город защищался, ни один из них не имел шансов выстоять в одиночку. Именно невозможность выработать общую стратегию и тактику борьбы с татарскими завоевателями сделала русские земли легкой добычей. Это можно проиллюстрировать множеством исторических фактов, например таким: в 1237 году татары опустошали рязанские земли, находящиеся же по соседству Суздаль и Ростов не оказали никакой помощи. Истребив большую часть населения рязанских земель, татары двинулись дальше, на Суздаль. При такой стратегии захват всех русских земель был вопросом времени, и времени недалекого. В 1238 году был разорен Владимир, погибло множество людей, в том числе и семья князя Юрия Всеволодовича. 4 марта того же года сам князь Юрий Всеволодович во главе всех войск, которые ему удалось собрать, вступил в отчаянную неравную битву с татарами на берегу Сити, но потерпел поражение и был убит. Опустошив Восточную Русь, Батый собирался идти к Новгороду, но опасался, что тяжелый переход через леса и болота подорвет боеспособность его армии. Татары разорили один только Торжок и повернули на юг, встречая отчаянное сопротивление. Особо прославился небольшой городок Козельск, который сами татары называли «злым городом». Его жители держали оборону семь недель, и когда город был взят, то, если верить летописям, татары в нем пролили столько крови, что малолетний тамошний князь Василий в ней просто утонул. В 1239 году они взяли и сожгли город и направились к Киеву. По мнению татар, это был самый красивый город Руси, возможно, они даже хотели сохранить для себя его стены, княжеские палаты и храмы, эти маленькие крепости внутри большой. Племянник Батыя Менгу-Тимур отправил в Киев послов требовать его сдачи. Они были убиты – так часто поступали в русских городах с вражескими посланниками. Тогда татары стали лагерем на другой стороне Днепра и начали ждать подкрепления для будущей осады. В конце 1240 года татары перешли Днепр, вероятно, по льду, и окружили верхний город (занимавший место нынешнего старого города). Войско их было огромным и в короткий срок разорило все посады на киевских землях. Для штурма Киева татары использовали камнеметательные машины и стенобитные орудия и башни, которые дали им возможность подняться на городские стены. Вынужденные их покинуть, киевляне создали импровизированные укрепления возле Десятинной церкви и заняли позиции на башнях и колокольне. Но татары разрушили церковь, и она погребла под собой последних защитников Киева. Ставленник Данилы, тысяцкий Дмитрий, был ранен и пленен татарами, причем дальновидный Батый велел сохранить ему жизнь. От Киева татары пошли на Волынь, взяли Каменец, Владимир, Галич и много других городов. При этом уцелел один Кременец, укрепления которого показались татарам неприступными.

Во время взятия Киева Данило был в Венгрии. Он хотел породниться с Белой, просватав его дочь за своего сына Льва, но тот вновь отказался, предпочитая найти более выгодную партию. Въезжая в свои земли, Данило увидел множество беженцев и счел за благо повернуть назад. Вскоре он выяснил, что большая часть его владений разорена, а его брат, жена и дети нашли приют в Польше. Данило нашел своих родственников и сам воспользовался гостеприимством сына Конрада, Болеслава, который предоставил ему убежище в Вышгороде, где Данило с семьей пробыл до тех пор, пока татары не ушли из его земель. Возвращение было тяжелым: пользуясь царящим хаосом наместник в Дрогичине объявил себя князем и захлопнул перед Данилой ворота, не позволив ему войти в город. Берест и Владимир были полны убитыми, но, по счастью, любимый Данилой Холм стоял в стороне от движения татарских сил и не пострадал. Данило и Василько остановились в нем, дабы собраться с силами. Между тем и Михаил Черниговский с сыном Ростиславом возвратились из Польши. Ростислав стал княжить в Чернигове, а Михаил поселился вблизи Киева, на острове.

Главная опасность для Данилы исходила от его же бояр, которых он не мог, подобно своему отцу и тестю, держать в узде. В летописи недвусмысленно говорится, что в этот период Данило был князем формальным, реально же землей и данью распоряжались бояре. Богатый и влиятельный Доброслав Судич взял себе Бакоту и все Понизье, желая укрепиться, он привечал черниговских бояр и даровал им имения. Другой сильной фигурой был Григорий Васильевич, имевший большое влияние в Перемышле. Оба они открыто выказывали неповиновение Даниле, но, по счастью, враждовали друг с другом. Каждый хотел с помощью князя расправиться с конкурентом и оба постоянно клеветали князю друг на друга. В конце концов Доброслав таки перегнул палку: он подъехал к князю на коне в одной сорочке с гордо поднятой головой, в сопровождении толпы галичан, шедших у его стремени. Терпение Данилы лопнуло: Романовичи увидели, что оба боярина лгут, оба не хотят подчиняться княжеской воле, и велели своим дружинникам схватить обоих как смутьянов и изменников.

Едва Данила успел навести порядок при дворе, как неблагодарный Ростислав Михайлович, князь черниговский, в союзе с болоховскими князьями попытался овладеть Бакотой. Данило немедленно перебросил туда своих воинов и жестоко разорил болоховские земли, спалив все города. Такая поистине варварская жестокость объясняется в летописи так: «Он [Данило] пленил землю болоховскую и пожег. Потому что не тронули их [болоховцев] татары, чтоб те пахали землю и сеяли пшеницу и просо». Возможно, Данило действительно хотел подорвать кормовую базу татарских захватчиков, а может, он просто был очень зол на болоховских князей, которые вошли в союз с его недругом Ростиславом, который не хотел мира. Он приблизил к себе опального галицкого боярина Владислава и Константина Владимировича Рязанского. Вместе в 1242 году, воспользовавшись отсутствием Данилы в городе, они захватили Галич. Ростислав сел на галицкий стол, а Владислава сделал тысяцким. Но при приближении Романовичей с большим войском позорно бежал из Галича и спасся от дальнейшего преследования только благодаря известию, что татары идут на галицкую землю. Константин Рязанский пытался удержать Перемышль, вступив в союз с тамошним епископом. Он бежал ночью, узнав о прибытии посланца Данилы Андрея с дружинниками. Не найдя Константина, люди Андрея ограбили епископа и всех прочих, кто не оказывал им должного почтения.

Ростислав упорно добивался того, чтобы венгерский король стал его союзником в борьбе против Данилы. Несмотря на отказ, он вновь попросил руки его дочери, и на этот раз был принят благосклонно: Бела решил, что в такое время ему не помешает свой человек в Чернигове, и в 1243 году отдал за него принцессу Анну. Король вновь решил сделать ставку на Ростислава, потому что счел, что силы и благосостояние Данилы надолго подорваны татарским набегом.

Через некоторое время Ростислав сделал последнюю попытку напасть на земли Данилы. Он сговорился со вдовой Лешко и та дала ему воинов, а кроме того, тесть в очередной раз снабдил его венгерскими полками во главе со знатным воеводой Фильнием, с которым у Данилы были старые счеты.

Кроме Белы IV Ростислава поддерживали польский правитель Болеслав Стыдливый, его шурин, и опальные галицкие бояре. Надеясь, что не оправившаяся после татарского набега Волынь не окажет серьезного сопротивления, они взяли Перемышль и осадили Ярослав. Но Данило смог быстро перебросить союзные ему половецкие полки, обошел венгерские и польские рыцарские отряды с тыла и разгромил их. Преследуя врагов, сторонники Данилы пленили изменника и зачинщика смут Владислава и воеводу Фильния – оба они были казнены. В итоге Ростислав вновь был принужден уехать в Венгрию к тестю и умерить свои аппетиты. С тех пор имя его в русской истории уже не встречается. Так Ярославское сражение 17 августа 1245 года положило конец сорокалетней борьбе за галицкий стол и укрепило международные позиции Галицко-Волынского княжества. Никто из русских князей уже не пытался соперничать с Данилой Галицким.

 

Глава 6

Данило Галицкий – дипломат, полководец, король

Однако Данило не смог сполна насладиться своей победой: в 1250 году татары потребовали отдать Галич. Отлично понимая, что не имеет возможности защитить свои владения силой оружия, Данило принял нелегкое решение – отправиться на поклон к Батыю. После возвращения из европейского похода Батый разбил ставку в Поволжье и оттуда управлял захваченными землями. Когда мы читаем в летописях леденящие душу рассказы о монгольских зверствах в захваченных русских городах, то монголо-татары представляются нам кровожадными дикарями. Однако это не совсем так. Татарские ханы умели не только воевать, но и управлять завоеванными землями, извлекая из них максимальные прибыли. Батый и его последователи не стремились разрушить феодальную структуру русских княжеств, напротив, она более чем устраивала захватчиков, ведь контроль над десятком враждующих между собой князей был куда менее обременителен, чем прямое управление русскими землями. Русские князья по очереди ездили на поклон в ставку Батыя за вожделенным «ярлыком», дающим право управлять собственной землей. Об Орде ходило множество живописных легенд, и путешествие туда считалось опасным предприятием. Некоторые князья, подобно Александру Невскому, возвращались домой обласканными, другие же из-за недостатка способностей к дипломатии вовсе не возвращались. Данило Галицкий откровенно избегал встречи с татарами – вероятно, еще во время побоища на Калке они произвели на него соответствующее впечатление. Александр Невский получил свой мандат на княжение еще в 1242 году, Данило же откладывал свой визит до тех пор, пока, согласно летописи, Батый не пожелал отобрать у него Галич для передачи его под протекторат другого князя. Для согласования визита Данилы Василько Романович послал в ставку Батыя своих послов, и те привезли своего рода «подорожную» для князя, которая гарантировала его безопасный проезд через подконтрольные татарам территории. Теперь пути назад не было, и Данило отправился в Орду. Заехав в разоренный Киев, он остановился в Выдубицком монастыре, где был принят с почетом. В Переяславле Данило встретил татар и, по свидетельству летописцев, содрогнулся от ужаса и отвращения при виде их привычек и религиозных обрядов. Но делать было нечего, и он двинулся дальше, в ставку Батыя. По счастью, Батый был заинтересован в преданном человеке в галицких землях. Он гостеприимно встретил Данилу и, против ожиданий, не принуждал его совершать никаких противных ему деяний, лишь поинтересовался, пьет ли гость кумыс. Данило ответил, что не пил его никогда, но отказываться не станет. Прогостив у Батыя двадцать пять дней, князь смог его уверить в своей лояльности и получил право оставить под своим управлением все земли. С этим радостным известием Данило вернулся домой в Галич.

Подчинение хану, с одной стороны, несомненно, было унизительным для Данилы, однако с другой – именно получение ханского «ярлыка» окончательно укрепило его власть. Татары отдавали русским князьям земли в вотчину. Прежде родовые земли называли отчинами, это название подчеркивало, что владение наследственное и данный князь имеет на него безусловное право. Вотчиной же называлась земля, на которую был получен татарский мандат, это не обязательно было родовое владение – татары могли передавать землю под управление того князя, который им казался более надежным. С одной стороны, владение вотчиной зависело от татарской благосклонности, но с другой – получивший «ярлык» князь уже не зависел от воли бояр и народа и мог не опасаться посягательств других князей. Дав право на княжение, татары оказывали покровительство своему ставленнику, и никто не мог отнять у него княжения, кроме самих татар.

Данило сразу же ощутил, сколь дорого стоит благосклонность Батыя: венгерский король, некогда высокомерно отвергший предложение Данилы породниться, сам предложил его сыну Льву Даниловичу руку своей дочери Констанции. Данило опасался вероломства, но это было честное предложение. Брак был заключен – по разным сведениям то ли в 1247 году, то ли в 1251-м, – и в честь этого Данило отпустил всех венгерских пленников.

Союз с венгерским королем вовлек Данилу в политические игры Западной Европы. Бела IV был заинтересован в австрийских землях и не хотел допустить их захвата немецким императором после смерти герцога Фридриха. В 1252 году он пригласил Данилу выступить в переговорах на его стороне. В Пожге князь с дружинниками предстал перед немецкими послами, которые были поражены видом его воинов в татарских кожаных доспехах и вооруженных татарскими же ятаганами. Лишь Данило был в традиционном облачении русского князя, богато украшенном золотом. Таким образом, он, с одной стороны, как бы подчеркивал, что в первую очередь он русский князь, а с другой – ненавязчиво напоминал, что за ним стоит мощь татарской орды. Игра была тонкая: у покойного Фридриха не было прямых наследников, на престол могла претендовать старшая сестра Фридриха Маргарита, которая была замужем за Оттокаром, сыном чешского короля Вацлава, и племянница Фридриха Гертруда, вдова маркграфа Баденского. Оттокар считал себя естественным наследником тестя и опирался на поддержку влиятельных придворных. Не желающая упускать свою часть наследства Гертруда попросила Белу о покровительстве. При дворе венгерского короля она познакомилась с Данилой и его сыном Романом. Вскоре Бела предложил заключить брачный союз между симпатизировавшими друг другу молодыми людьми, таким образом, в австрийском вопросе у Данилы появились свои интересы. Так укрепился союз Белы, Данилы и зятя Белы Болеслава Стыдливого, польского князя. Болеслав и Данило совершили поход в чешские владения против Оттокара, на землю опавскую (Троппау). Это было дерзкое предприятие, никто из русских князей не забирался так далеко. Данило же желал прославить свое имя в веках и доказать всему миру, что он в силах защищать свои владения и приобретать новые без помощи татар. В походе его сопровождали сын Лев и лучшие воины. В Кракове они соединились с полками Болеслава, но большая часть галичан во главе со Львом поехали в предгорье за добычей и пленниками, а Данило с поляками двинулся в Опаву. Если бы войска не разделились, возможно, в историю жизни Данилы Галицкого была бы вписана еще одна славная страница, но польских отрядов было явно недостаточно, и штурм был легко отбит защитниками города. Поляки понесли большие потери и не хотели осаждать город, Данило же увещевал их начать осаду до того, как подойдет Лев со своими войсками. Осторожные поляки не соглашались и, потеряв терпение, он сказал им: «Если хотите, идите прочь, а я останусь с малою дружиною». Болеслав поставил свой лагерь ниже по реке Опаве. И в тот же вечер, к великой радости Данилы, пришел Лев и привел с собой множество пленных. Его отряд не понес больших потерь. Посоветовавшись, они решили на рассвете перейти реку и поджечь все, что находится за городской стеной: амбары, ограды, гумна. Поляки не захотели участвовать в этом, они стали на возвышенности, дабы видеть происходящее, и обещали нанести удар позже, когда защитники выйдут из города. Данило с воинами начали поджигать ворота и сражаться с теми, кто пытался им помешать, как вдруг в самом разгаре битвы у князя случился рецидив глазной болезни. Он почти ничего не видел, а яркий свет причинял ему сильную боль. И хотя Данило не спрятал меч в ножны, он не смог повести своих людей на штурм, и город не был захвачен. Тогда князь повел своих людей вверх по Опаве, разоряя и сжигая все на своем пути. Его следующей целью был небольшой город Насилье. Он слышал, что в том городе есть русские и польские пленники, и надеялся, что их освобождение принесет ему желанную славу великого воина. На сей раз русские и польские полки вместе подошли к городу и это возымело действие – горожане выслали парламентера с предложением сдаться без боя в обмен на милость к побежденным. Данило освободил пленных, поставил свое знамя на городской стене, и действительно повел себя цивилизованно, не позволив своим воинам и полякам жечь и убивать.

Тут Данило узнал, что Оттокар бежал в Голубичин и заперся там. Он двинулся следом, однако пустил вперед отряд мародеров, которые грабили и жгли все, что попадалось им на пути. И вновь алчность помешала взятию города: когда войска подошли к Голубичину и увидели, что вал низкий, они решили навалить соломы и сухих дров, поджечь их и перевалить за стену. А далее ветер перебросит огонь на деревянные строения. Может, план был и хорош, но увы… Все села в окрестностях были сожжены дотла мародерами, и воины просто не смогли набрать достаточного количества сухих дров.

Данило и Болеслав колебались, идти ли дальше или убираться восвояси, они разорили окрестности, взяли богатую добычу, однако им хотелось славы. Но прибытие посланника от чешского воеводы Герберта, который прислал свой меч в знак признания их победы, умиротворил Данилу. Наутро они повернули войска назад в Краков.

В Кракове Данилу ожидали папские послы, но он отказался вести с ними переговоры на польской земле, оставив им, однако, надежду, что позже он станет сговорчивее, и вернулся в Холм – город, в котором чувствовал себя наиболее спокойно. Вероятно, князь нуждался в отдыхе после тяжелого похода, который не принес ему новых земель, но был отмечен в летописи, ибо ни один русский князь не заходил так далеко на запад.

Забегая вперед, можно сообщить, что союз с Белой не принес Даниле ожидаемых дивидендов. Подобно своему отцу, Бела был опытным интриганом, он пообещал Роману Даниловичу всяческую поддержку, но в то же время приблизил к себе сына Гертруды от первого брака. После некоторых колебаний Бела решил сделать ставку на нового фаворита, рассудив, что он будет вынужден подчинятся ему, в отличие от Романа, за которым стояла вся мощь Данилы Галицкого. Готовя сына Гертруды себе в зятья, он оставил без помощи Романа. А тот, осажденный в Нейбурге близ Вены, напрасно ожидал подмоги от могущественного тестя. Желая мира, Оттокар сообщил Роману на переговорах, что угорский король не собирается помогать ему. Более того, он сделал ему соблазнительное предложение: он, Оттокар, отдает свояку часть земель, и они заключают союз против Белы и сына Гертруды. И несмотря на то что сама Гертруда предлагала это предложение принять, Роман остался верен данному Беле слову. Во время осады они с женой терпели большие лишения и в конце концов были вынуждены бежать из Нейбурга и отправиться к Даниле в Холм. Бела же вступил в переговоры с Оттокаром и разделил с ним австрийские земли. А Роман впоследствии получил от литовского союзника Данилы Войшелка Новогрудок и Слоним, сменив таким образом статус австрийского герцога на место удельного князя.

Взаимоотношения Данилы с поляками после 1245 года были в основном дружескими. Он принимал активное участие в польских внутренних делах и находился в хороших отношениях с краковскими и мазовецкими князьями. Взаимоотношения же с Литвой и ятвягами складывались для него не столь гладко.

Ятвяги принадлежали к прибалтийской языковой группе племен и обитали между правобережьем Нарева и левобережьем Немана. Сейчас на этой территории расположены северо-восточная часть Польши, юго-западная часть Литвы, а также часть Западной Беларуси. В Литве их называли дайнавами, немцы – судовами, поляки – полесянами, полищуками. Нельзя сказать, что сосуществование славянских племен и ятвягов было мирным. В летописях неоднократно упоминается, что ятвяги предпринимали походы на земли Полесья и Волыни. Целью их было не завоевание новых земель, а грабеж плохо укрепленных славянских поселений. Русские князья совершали ответные вылазки, в основном, чтобы пограбить и главное – усмирить ятвягов. Подчинить же эти воинственные племена и присоединить их земли, покрытые непроходимыми лесами и болотами, русские князья и не стремились.

Первое упоминание о ятвягах в древнерусских летописях появляется примерно в 983 году. Там говорится, что киевский князь Владимир Святославич ходил на ятвягов и захватил их земли. Легко поверить, что воинственный Владимир действительно ходил в земли ятвягов и его вылазка была успешной, но именно в значении грабительского набега. Такой вывод можно сделать из той же летописи, где нет конкретных упоминаний о присоединении земель ятвягов к Киевской Руси. Проблему ятвягов унаследовал Ярослав Мудрый. В той же «Повести временных лет» читаем следующее: «Пошел Ярослав на ятвягов и победил». Однако такой видный авторитет, как М. Грушевский, считал это утверждение сильным преувеличением. Русские князья и ятвяги воевали с переменным успехом до XII века. Однако нанести ятвягам серьезный ущерб удалось лишь основателю Галицко-Волынского государства Роману Мстиславичу, немало внимания уделявшему войнам с ними. Это даже нашло отражение в фольклоре. В Киевской летописи под 1196 г. есть довольно подробное сообщение об этих событиях: «Той же зимой ходил Роман Мстиславич на ятвягов мстить, ибо они опустошили волость его. И вошел Роман в землю их, а они, не имея возможности стать против него, бежали в свои твердыни. А Роман, попалив волость их и отомстив, вернулся к себе». По всей видимости, Роману Мстиславичу удалось нагнать на них страху, потому что в летописи нет других упоминаний о больших походах на ятвягов.

Однако после смерти Романа на фоне многолетней политической нестабильности ятвяги вместе с литовцами начали вновь предпринимать грабительские набеги на Полесье и Волынь. В Галицко-Волынской летописи сообщается, что они опустошили земли до Червена. Кардинально решить «ятвяжский вопрос» было просто некому, хотя Данило и Василько снарядили несколько довольно успешных экспедиций.

Приблизительно в конце 1227-го – начале 1228 г. ятвяги опустошили окрестности Берестья. Данило и Василько, как свидетельствует летопись, сделали успешную вылазку и разгромили нападавших.

Осенью 1234 г. ятвяги вновь провели опустошительный рейд вокруг городов Охожи и Бусовна. По свидетельству летописцев, Василько со своей дружиной нагнал их под Дорогичином и одержал блестящую победу. Вот как описывается это в летописи: «И была сеча лютая с ними, и гнал их за много верст, и убито было сорок князей, и других много было побито, и не устояли они».

Поляки были заинтересованы в продолжении походов на ятвяжские земли, и зимой 1245–1246 гг. планировался совместный поход на ятвягов под командованием Василька и польского князя Конрада. Но он не состоялся – возможно, из-за плохих погодных условий, а может, польские полки были просто тяжелы на подъем. Однако уже в 1251 году Данило и Василько сами предприняли большой поход, уничтожая все на своем пути до реки Нарев. В походе 1253 года поляки участвовали, и, согласно летописи, он был особенно удачным. Тогда отличился сын Данилы Лев – он убил Стекинта, одного из ятвяжских вожаков. Однако нельзя сказать, что над ятвягами была одержана окончательная победа, вину за это летописец возлагает на поляков, которые, цитируя летопись, «преисполнились зависти и обмана [и] стали содействовать поганым». По-настоящему победоносным можно считать лишь зимний поход 1255–1256 гг. По утверждению летописца, князь Данила со своим сыном Львом и с небольшой дружиной «победил… гордых ятвягов – и злынцев, и крисменцев, и покинцев». Несмотря на то что Галицко-Волынская летопись живописует ужасное поражение ятвягов, они, по всей видимости, собрали остатки своих войск и ушли. Но Данило действительно смог преподать им урок, и когда ятвяги узнали о планируемом очередном походе на их земли, то, согласно летописи, «отправили послов своих и детей своих, и дань дали, и обещали покориться ему и города ставить в земле своей». Это означало, что ятвяги были готовы признать свою вассальную зависимость от Галицко-Волынского князя.

Далее в Галицко-Волынской летописи не упоминается о каких-то конфликтах с ятвягами. Наоборот, о них говорится как о союзных племенах. Итак, очевидно, Данило решил «ятвяжский вопрос», однако можно предположить, что, кроме очевидных целей, борьба с ятвягами имела для Галицко-Волынского княжества и геополитическое значение. Уже в первой половине XIII века возрос интерес к юго-восточной Прибалтике. Эти земли пытались покорить и поляки, и немецкие крестоносцы. Откуда же такой интерес к лесам и болотам? Причина проста – новые торговые пути через территорию, заселенную языческими, «поганскими», племенами, не имеющими устойчивых государственных образований. Взаимоотношения с Литвой можно назвать примером гибкой и дальновидной политики Данилы. Эти языческие народы подвергались прессингу со стороны немецких рыцарей, страстно желавших распространить католичество. Консолидировавшись перед угрозой насильственной католизации, литовские племена представляли собой силу, с которой все были вынуждены считаться. Литовские владения стали расширяться за счет русских земель. Один из литовских князей, Миндовг, заложил свою столицу Новогрудок на русской земле и стал самым сильным князем во всей Литве. Он отдал своим родственникам часть этих земель. Так, его племянники Тевтивилл и Эдивид стали князьями – один полоцким, другой смоленским, а дядя их Викинт – князем витебским. Его племянники, как и большинство облагодетельствованных родственников великих завоевателей, оказались людьми неблагодарными: не желая оставаться под властью Миндовга, они обратились за помощью к Даниле Галицкому. Данило был им не чужим: к тому времени он уже был женат вторым браком на единокровной сестре Тевтивилла и Эдивида. К сожалению, в летописях практически отсутствуют сведения о причине смерти его первой жены Анны и о сватовстве к племяннице Миндовга, в летописях не сохранилось даже имя ее. Даниле была на руку смута в литовской земле, и он принял сторону мятежников. Используя свой авторитет, он заключил союз с Ригой и призвал в поход против Миндовга половину жмуди (ветвь литовцев) и союзных ему ятвягов. Но не зря Миндовг изображается в летописях не только воинственным, но и хитрым. Чтобы переманить немцев, он принес богатые дары рижскому магистру Андрею и после тайного совещания с ним изъявляет желание принять католическую веру. В 1252 году Миндовг крестился в присутствии папского легата и магистра немецкого ордена и был коронован королем. Однако немецкие рыцари продолжали поддерживать Тевтивилла и мотивировали это тем, что крещение Миндовга было формальным. В летописи говорится, что он так и остался язычником и продолжал приносить жертвы своим богам. Разочаровавшись в союзе с католиками, Миндовг решил примириться с племянниками и Данилой и сам предложил свою дочь в жены сыну Данилы Шварну. Союз этот устроил сын Миндовга Войшелк. Это очень интересный персонаж. В отличие от своего отца, он действительно уверовал во Христа, совершил паломничество и, в конце концов, постригся в монахи. Кроме заключения мира, Данило потребовал, чтобы его сыну Роману предоставили на княжение Новогрудок, Слоним и Волковыйск, хотя формально эти земли оставались под правлением Миндовга.

Завоевание Данилой земель к северу от Волыни давало ему возможность присоединиться к североевропейской торговле, что было важным для функционирования Галицко-Волынского государства, а также труднопроходимые земли могли служить естественным укреплением, куда можно было бы отойти и просто отсидеться при нападении более сильных противников, например татар. Появление галицких гарнизонов на землях ятвягов стало причиной их частичной славянизации, в частности, одним из факторов формирования белорусского этноса, поскольку западная часть сегодняшней Белоруссии в тот период была заселена литовскими племенами.

Одной из интереснейших страниц биографии Данилы являются его взаимоотношения с папским престолом. Политика князя говорит сама за себя – он был не из тех, кто, как говорится, складывает все яйца в одну корзину. Сумев продемонстрировать татарам свою лояльность и обретя в их лице силу, которая защищала его от посягательств со стороны других русских князей, Данило желал обрести вес и в Европе, дабы заручиться поддержкой Запада на случай, если с татарами придется воевать. А это могло случиться практически в любой момент. Малейшее недовольство со стороны татар привело бы к тому, что у них появился бы новый «любимчик», которому бы передали галицкие земли. Искушенному в западной политике Даниле была необходима поддержка папы, ибо без него все договоры с европейскими властителями нельзя было считать надежными. В свою очередь, папский престол был тоже заинтересован в Даниле – вот уже более десяти лет прошло после смерти легитимного правителя Галича Коломана, и отсутствие помазанного короля как бы выводило Галичину из сферы влияния Ватикана. Переговоры папского престола с Данилой велись давно, еще с 1245 года. В этот год из французского города Лиона, где в то время находилась резиденция папы Иннокентия, в Польшу выехал посланник – францисканский монах, летописец и дипломат де Плано Карпини. Прибыв в Краков, он останавливается в резиденции Конрада, куда съезжаются польские князья. В числе рассматриваемых вопросов был и проект интеграции Галицко-Волынского княжества в католический мир. Конрад пригласил Василька Романовича и представил ему папского посланника. Дальновидный и дипломатичный Василько пригласил посланника посетить Галич. Карпини прибыл в Галич и выступил перед православными епископами. Лейтмотивом его речи был призыв «вернуться к единству в лоне святой матери церкви». Выслушав гостя, Василько не стал давать прямого ответа, упирая на то, что не годится решать такие дела в отсутствие князя – в это время Данило находился на пути в ставку Батыя. Энергичный де Плано Карпини перехватил Данилу на обратном пути и провел первый раунд переговоров. Для начала он предлагает князю просто завязать более тесные отношения с папским престолом. Данило охотно отправил в Лион холмского игумена Григория. Вскоре между галицким князем и папским двором уже шла оживленная переписка по всевозможным вопросам.

Между тем Данило Галицкий разыгрывал еще одну религиозную карту, на этот раз у себя в Галиче. Имея амбициозные планы объединить русские земли под своей рукой, он решил основать в Галиче общерусскую митрополию (одна уже существовала в Киеве). Князь самолично решил, что возглавить ее должен священнослужитель по имени Кирилл. Этот человек не единожды упоминается в Галицко-Волынской летописи как верный сподвижник Данилы Галицкого. В 1246 году Кирилл поехал в Никею для утверждения своего назначения у византийского патриарха. В то время Константинополь находился в руках крестоносцев и православный патриарх квартировал в Никее. В летописях не упоминается, что с утверждением свежеиспеченного митрополита были какие-либо трудности. Но, увы, этому проекту Данилы Галицкого не суждено было воплотиться. Митрополит Кирилл провел в Никее довольно много времени и, похоже, вернулся оттуда совершенно другим человеком. Он начал критиковать политику Данилы и делать резкие замечания по поводу переговоров князя с папской курией. В конце концов он покидает Галич и отправляется ко двору Александра Невского.

Согласно православным историкам, все призывы римского престола к правителям западных государств идти вместе с русскими на монголов были всего лишь прикрытием истинной цели папы Иннокентия IV – подчинить себе русскую церковь. Папа послал к Даниле доминиканских монахов для того, чтоб священнослужители могли обговорить спорные вопросы и прийти к соглашениям, которые в будущем станут основой для объедения русской церкви с престолом святого Петра. И действительно, в спорных вопросах папские посланники проявляли похвальную мягкость, соглашаясь с тем, что русские будут соблюдать привычные им обряды греческой церкви и печь просфоры. Видным служителям русский церкви было не по душе присутствие латинян, они не без оснований усматривали в этом угрозу для своего положения. И ввиду того, что папа не оказывал никакой реальной помощи в формировании военной коалиции против татар, православные священнослужители смогли вызвать обиду на него у Данилы Галицкого. В 1249 году Данило изгнал папского легата епископа Альберта и прервал взаимоотношения с папским престолом. Он отказался от королевского венца, мотивируя это тем, что такой шаг может разрушить его хрупкое соглашение с татарами. В летописи об этом говорится так: «Он [папа] прислал к Даниле епископа, говоря: "Прими венец королевский". Данило же ответил так: "Татары не перестают нам делать зло; зачем я буду принимать венец, когда мне не дают помощи?"»

Однако новый союз с венгерским королем Белой вернул князя Галицкого в сферу общения с папским престолом (1252 г.) И вновь щедрые обещания помощи в борьбе с язычниками-татарами. В 1253 году папа издал буллу ко всем христианам Богемии, Моравии, Сербии и Померании, призывающую их к Крестовому походу против татар, и сразу же – следующую буллу к духовным особам Эстонии и Пруссии, призывающую проповедовать в поддержку будущего Крестового похода. Возможно, у Данилы действительно сложилось впечатление, что буквально через несколько месяцев вся Европа встанет на борьбу с татаро-монгольским игом. Его польские союзники Болеслав и Земовит убеждали его, что, приняв из рук папского посланника корону, он вольется в семью европейских правителей, станет ее полноправным членом и может рассчитывать на Крестовый поход. В итоге, Данило был торжественно коронован в Дрогичине (точная дата коронации неизвестна, но это произошло в конце 1253 года). Папское посольство во главе с уполномоченным легатом Опизо, нунцием Пруссии и Ливонии, прибыло к Даниле в Холм. Почему Данило Галицкий короновался в Дрогичине? Скорее всего таким образом он хотел подчеркнуть свой новый статус в глазах тевтонских рыцарей и литовских князей.

Многие историки утверждают, что коронация была формальным актом и не принесла Даниле никаких реальных дивидендов. Это очень интересный вопрос, стоит рассмотреть его в подробностях. Да, папские буллы оказались пустышками. Поход христиан Польши, Чехии, Моравии и Сербии против татар не состоялся. Он и не мог состояться – эти государства были слишком слабыми, их раздирали усобицы, лишь в союзе они представляли собой значительную военную силу. Но союз этих государств был практически нереальным, и рассчитывать на него мог только человек, не знакомый с положением дел в этих землях. Возможно, Данило попался на эту удочку, а может, и нет. Тут уместно привести цитату ученого монаха ордена василиан в Риме М. Войнара: «Корона сделала Данилу политически независимым от Византии». Иначе говоря, папское благословение могло помочь Даниле лавировать между двумя церквями. Можно предполагать, что скоропостижная смерть папы Иннокентия IV в январе 1254 года автоматически аннулировала все договоренности между папским престолом и Данилой. Новоизбранный папа Александр IV резко изменил политику курии относительно Галицко-Волынского княжества. Ему был не по душе несговорчивый в церковных делах Данило, и он решил создать ему проблемы с помощью его старого противника, литовского князя Миндовга, который принял крещение по католическому обряду. Александр IV написал Миндовгу ласковое письмо, датируемое 6 февраля 1255 года, в котором дал свое благословение на разорение и грабеж русских земель. Правда, осторожный и дальновидный Миндовг этим советом не воспользовался…

Убедившись в полной бесполезности контактов с папой Александром, Данило Галицкий в 1257 году вновь прервал отношения с папской курией, и на этот раз окончательно. Тем не менее его королевский титул признавался в Европе и остался за его потомками.

 

Глава 7

Конфликт с Золотой Ордой. Начало конца

Возможно, дипломатические маневры Данилы в Европе не остались незамеченными татарами. Кроме того, князь самовольно начал укреплять города, что не могло не вызвать недовольства завоевателей.

Интересным моментом в биографии Данилы Галицкого являются его взаимоотношения с «любимчиком Батыя» Александром Невским, таким же неординарным, дипломатичным и амбициозным политиком, как и он сам. После смерти великого хана Гуюка в 1248 году в ордынской верхушке началась усобица, и Александр и его братья оказались пешками в руках враждующих сторон. Партия вдовы Гуюка, враждовавшей с Батыем, сделала великим русским князем не Александра, а его младшего брата Андрея. В отличие от дальновидного Александра, Андрей практически сразу начал «показывать характер». Он не посылал традиционных подарков в монгольскую столицу, игнорировал приглашения и даже норовил задерживать выплаты дани. Данило Романович приметил этого горячего юношу и решил, что ему найдется место в его далекоидущих планах. В 1251 году он организовывает брачный союз между Андреем и своей дочерью. Логично предположить, что основной причиной этого династического брака было создание военного союза для борьбы с татаро-монгольскими захватчиками. Но было еще кое-что: между Андреем и Александром была лютая вражда, которая встречается только среди родственников по крови. Не собирался ли расчетливый Данило использовать молодого Андрея в борьбе с Александром Невским? На этот вопрос трудно дать ответ. Как бы то ни было, Александр нанес удар первым. Летопись сообщает нам: «Пошел Александр князь новгородский Ярославич к татарам, и отпустили его с честью, даровав ему старшинство над русскими князьями». А против Андрея выступило войско прославленного Чингизида Неврюя. У Андрея было мало войск, и никто из русских князей не поддержал его, лишь тверской князь прислал небольшой отряд. И помощи от Данилы не было. Почему? Возможно, войска тестя не успели вовремя попасть в Переславль-Залесский, а может, тот просто не пожелал участвовать в этой безнадежной кампании. Сам Андрей сумел уцелеть и бежал в шведские земли, сойдя таким образом с русской политической арены, а Александр Невский вновь стал главным «любимчиком» ордынских правителей. Возможно, не без его участия отношение к Даниле резко изменилось в худшую сторону, но скорее всего это был комплекс факторов. Татары не хотели избавляться от Данилы, но решили окоротить его. Недооценив его военную мощь, это задание поручили Куремсе, которого считали, по словам де Плано Карпини, «младшим среди вождей». Стратегия Орды была простой и эффективной – первым шагом должен был стать захват наименее защищенных земель в Понизье и последующая оккупация киевских земель в пользу давнего недруга Данилы – новгород-сиверского князя Изяслава Владимировича.

В то время как Данило воевал с литовцами, Куремса подступил к Бакоте. В городе сыскался предатель, некий Милей. Он сдал татарам город и был назначен в нем баскаком – так называли представителей татарского хана в завоеванных землях. На Руси баскаки появились в 1250—1260-х годах. Они были «глазами и ушами» хана, вели учет населения и непосредственно собирали с русских земель дань Золотой Орде. Довольно часто в распоряжении баскаков были большие вооруженные отряды, и они сами могли подавить смуту, не обращаясь в Орду. Из летописей явствует, что баскаками назначали татар, но история Милея показывает, что в небольших городах эту должность могли поручать и лояльным к татарам местным уроженцам. Данило послал наводить в Бакоте порядок своего сына Льва. Тот с дружиной легко овладел городом и привел пленного Милея к отцу. И тут Лев вдруг поступает как истинный сын своего отца, – он позволяет предателю Милею умилостивить себя и по прибытии к Даниле поручается за него. Князь в очередной раз дал провинившемуся шанс и отпустил Милея. Тот вернулся в Бакоту и… вновь отдал город татарам. Затем Куремса попытался взять Кременец, но считавшаяся неприступной крепость выстояла перед очередным натиском.

Куремса, вероятно, был не очень воинственным, неудачная попытка взять Кременец разочаровала его и даже появление союзника, желающего воевать против Данилы (а это был Изяслав Новгородский, племянник Игоревичей, повешенных в Галиче), не вызвала у него особого энтузиазма. Изяслав предлагал соединить силы и осадить Галич, но Куремса не захотел участвовать в долгой осаде. Изяслав со своей дружиной двинулся к Галичу, стремясь попасть туда до того, как Данило с сыновьями вернутся с охоты на диких кабанов. Однако у Данилы были надежные люди во всех городах, и очень быстро он получил сообщение о войске Изяслава. Дабы показать свое презрение к врагу, он не стал прерывать охоту, а послал к Галичу своего сына Романа, который, совершив молниеносный марш-бросок, неожиданно напал на Изяслава. Тот отдыхал и, не успев приготовиться к битве или бежать, взобрался на церковь и там сидел три дня, но голод и жажда сделали свое дело, и он сдался в плен.

Данило понял, что Куремсу нельзя назвать хорошим тактиком, и решил потихоньку захватить все русские города до самого Киева. Договорившись с литовцами и заручившись обещанием Миндовга дать войска, которые будут безоговорочно подчиняться ему, Данило начал одну из самых больших военных кампаний. Он разделил воинов на три больших формирования под началом своих сыновей Шварна и Льва и воеводы Дионисия Павловича. Все походы были удачными: Лев занял берега Буга, Шварн овладел городами по реке Тетереву до Жидичева, Дионисий же взял Межибожье. Данило и Василько со своими отрядами захватывали Болоховский край. При этом большинство городов не пожелали сопротивляться и предпочли сдаться.

Интересная история связана с городом Звягель. Несмотря на то что представитель города пришел к Даниле на поклон и обещал отдать город тому, кому князь велит, присланному тиуну не дали править. А когда прибыл Шварн с воинами, жители захлопнули ворота, решив, что столь маленький отряд не представляет опасности. Но вскорости прибыл к мятежному городу Данило с большим войском. Увидев большую армию, жители решили сдаться, но разгневанный Данило приказал всем выйти, после чего его воины подожгли деревянные постройки. Горожане же теперь считались военной добычей и были поделены между военачальниками. После такого успеха галичане решили взять небольшой тайм-аут: Лев со своими воинами отправился восвояси, Роман распустил часть своих войск на время празднества, которое Данило и Василько затеяли в честь удачного похода. Недовольные тем, что не участвовали в дележе добычи, литовцы (они прибыли к Звягелю слишком поздно и застали лишь пепелище) не вернулись в свои земли и начали разорять окрестности Луцка. Дворский Василька Олекса не стал просить помощи, а сам мобилизовал воинов для борьбы с литовцами. Это была старая вражда, литовцы не единожды грабили эти края. Олекса был хорошим тактиком, ему удалось загнать людей Миндовга на берег озера и окружить. Пытаясь вплавь выйти из оцепления, большинство литовских воинов утонуло, те же, кто остался на берегу, были убиты дружинниками Олексы. Однако эта кровавая победа не принесла Даниле ни славы, ни выгоды – он лишился воинов Миндовга, с которыми собирался взять Киев. В это время Куремса, основательно подготовившись к походу, сделал очередную попытку усмирить Данилу. В 1259 году войско Куремсы неожиданно появилось у Владимира. Несмотря на отсутствие в городе князя и дружины, жители города оказали столь отчаянное сопротивление, что татары были вынуждены отойти. В это время Данило и Василько собирали войска, они планировали напасть на татар большими силами и одержать окончательную победу. Но Данило медлил, ожидая подхода своего сына Льва. В это время случилось огромное несчастье – в городе Холм вспыхнул пожар (в летописи написано «из-за окаянной бабы», но кто она, не уточняется). Сгорело все дотла. Ведь именно Холм, а не вожделенный Галич был настоящим домом для князя Данилы Галицкого. Он сам отстроил там укрепления и великолепный храм, но главное, это был город, где ему легко дышалось. Здесь не было потомственных бояр, которым надо было угождать, а жители города – среди которых было немало иноземцев, в основном мастеров: седельников, лучников, колчанщиков, кузнецов – были ему всецело преданы и не хотели другого князя. Сильнейший пожар деморализовал людей и многие разбежались, пошли слухи, что это татары подожгли Холм, дабы покарать Данилу за непокорность.

Куремса же в это время подошел к Луцку. Город не отличался мощными укреплениями, его жители полагались на защиту воды. Завидев татар, горожане разобрали мост, вода в реке была высокой и, что существенно, очень холодной, и татары не могли форсировать ее. Куремса попытался использовать машину для метания камней, но поднялся такой сильный ветер, что камни не долетали до цели, а потом машина сломалась. Куремса легко смирился с провалом и отвел свои войска. В летописях же спасение Луцка описывается как чудо.

Это была последняя военная кампания незадачливого Куремсы. Однако победа над ним не принесла Даниле вожделенного спокойствия. В 1259 году на место Куремсы был назначен Бурундай, который обладал более подходящим для полководца складом характера. Это был исключительно проницательный человек, ничего не проходило мимо его внимательного взора. Его можно назвать жестким, но бессмысленная жестокость была не в его характере. Несмотря на то что Данило, понадеявшись на обещание папы организовать Крестовый поход, изрядно раздразнил татар, Бурундай решил сохранить его, ибо воинственность Данилы была ему по душе, и он имел на нее свои виды. Бурандай пришел на Волынь с огромным войском и послал Даниле лаконичное послание, в котором приказывал ему присоединиться к военному походу на Литву. Опасаясь явиться в стан Бурундая, Данило послал во главе войска своего брата Василька. Князь не хотел участвовать в литовском походе еще и потому, что рассчитывал восстановить союз с Миндовгом, несмотря на то что тот был в сильном гневе от того, что его людей потопили в озере возле Луцка. Татары не пытались покорить литовцев, они опустошали и сжигали их поселения, брали в плен детей и подростков, всех прочих убивали. Бурундай высоко оценил военные способности Василька и его демонстративную покорность татарам, а после того как отряд Василька привел в его стан множество пленных литовцев, прилюдно похвалил его, не преминув, однако, многозначительно заметить, что жаль, дескать, что брат его Данило не присоединился к походу. Однако Данило, поразмыслив, понял, что ему уже не удастся разыграть карту союза с Литвой, поэтому стоит воспользоваться тем, что она разорена татарами, и ослабить литовцев еще больше. Он самостоятельно предпринял поход на Волковыйск, захватил его и пленил князя Глеба, но тех, ради кого он пришел сюда, в городе не было. Даниле было не чуждо коварство: он хотел пленить своих недавних союзников Войшелка и Тевтивилла. И тогда он послал своих людей на розыски. Можно лишь предполагать, для чего ему были нужны эти знатные пленники, возможно, он собирался передать их Бурундаю в доказательство своей верности, а может, желал сохранить для будущих переговоров с Миндовгом. Но литовцы были неуловимы, более того, они выследили сына Данилы Романа и похитили его. Данило со своими воинами прошел все селения по берегу Зелвы, но сына не нашел. Посоветовавшись со своими военачальниками, он решил, что Войшелк и Тевтивилл нашли приют в городе Городен, и Роман, скорее всего, находится там же. Но Городен был укреплен, и в нем могло быть большое войско. Данило послал за другим своим сыном, Львом, и велел ему вести своих людей в город Мельник. Встретившись в Мельнике, они были вынуждены остаться в нем для того, чтоб дать отдых людям и лошадям – и те и другие были голодны и измучены. В это время в город прибыл посланник, который сообщил, что татары уже на землях ятвягов.

В это время татары уже шли в Мельник, намереваясь встретиться с Данилой. Но князь, отказавшись от осады Городена, спешно снялся и, отпустив брата и сыновей, ушел в Холм. А татары пошли в Дрогичин, не пожелав тратить силы и время на поиски Данилы.

За этими событиями последовал относительно спокойный 1261 год. Данило отстроил Холм практически в прежнем великолепии, особое внимание он уделял церквям. Вообще, князь Данило Галицкий, по всей видимости, был очень религиозным человеком. Известно, что он выстроил несколько храмов, не жалея средств на их отделку, и не начинал никакого дела, не помолившись перед святыми иконами. Однако его религиозность совмещалась с веротерпимостью, это давало ему большое преимущество как во взаимоотношениях с престолом св. Петра, так и с татарскими завоевателями. Ведь немало русских князей было убито во время их обязательного визита в Орду, потому что они не смогли скрыть своего презрения к идолопоклонству. Привычный же к соседству иноверцев, в частности литовских язычников, Данила смог вести себя дипломатично и не оскорбить чужой веры.

Пользуясь затишьем, Василько организовал брачный союз между своей дочерью Ольгой и черниговским князем Андреем Всеволодичем. По обычаю свадьбу играли в доме невесты во Владимире. Собралось множество гостей. Был там и Данило со своими сыновьями Львом и Шварном. В разгар веселья появились послы от Бурундая. Он был как всегда лаконичен: «Если вы мои союзники, встретьте меня. А кто меня не встретит, тот мой враг».

Несмотря на недвусмысленную угрозу, содержащуюся в послании, Данило вновь не пожелал ехать к Бурундаю, он послал Василька со своим сыном Львом и холмского епископа Иоанна. В общем-то не совсем понятно, почему такой искушенный в дипломатии человек, как Данило Галицкий, продолжал дразнить Бурундая своим демонстративным неповиновением. В летописях это никак не объясняется. Возможно, ответ на этот вопрос самый простой: Данило опасался лично Бурундая, и причин этому могло быть множество. На сей раз неповиновение Данилы привело к ужасным последствиям, Бурундай был в страшном гневе от того, что князь не прибыл встречать его в Шумск, и сказал посланникам: «Если хотите жить с нами в мире, разрушьте укрепления городов своих».

Пререкаться князья не стали – Василько отлично понимал, что спасти их может только чудо. Данило спешно отбыл в Польшу, а оттуда – ко двору венгерского короля. Он пытался найти союзников в войне с татарами, напомнил папе об обещаном Крестовом походе, но, увы, Европа была разобщена, да и не секрет, что целью Крестовых походов было не только истребление неверных, но и богатая добыча, так что для рыцарей креста Восток был намного привлекательнее. Лев поехал разрушать укрепления города Львова, названного в его честь, и нового города Стожка, недавно воздвигнутого Данилой, а Василько послал приказание уничтожить укрепления Кременца и Луцка. Желая убедиться в покорности и преданности Василька, Бурандай велел ему разрушить укрепления его собственного города Владимира. Сам он остановился на отдых в Житане и собирался прибыть во Владимир днем позже. Василько отлично понимал, что города ему не спасти, а неповиновение приказу будет стоить жизни ему и большинству его людей. Поэтому пожертвовал деревянными стенами города, причем, не разобрал, а сжег их. И это было разумно – Бурундай все равно велел бы сжечь укрепления, а так, прибыв на пепелище, он окончательно уверился в благонадежности Василька и не стал чинить никакого зла владимирцам. Впрочем, обласкав Василька, он не забыл на следующий день прислать к нему своего доверенного человека Баймура с приказом срыть земляной вал.

Вскорости Бурандай призвал Василька с его войском для похода на город Данилы Холм. Несмотря на то что Данилы не было в городе, жители не захотели сдаваться. Холм был хорошо укреплен, на стенах находились машины для метания камней и копий, а сами горожане были настроены сражаться. Бурундай не планировал долгой осады, поэтому решил использовать в переговорах Василька. Он сказал ему: «Это город твоего брата, ступай к горожанам, уговори их сдаться». Вместе с Васильком Бурундай отправил троих татар и толмача, чтобы точно знать, что именно Василько скажет подданным своего брата. Василько же с самым простодушным видом взял в руку горсть камешков и подошел к городской стене. Задрав голову, он громко закричал: «Эй ты, холоп Константин, и ты, другой холоп Лука Иванкович, это город брата моего и мой, сдавайтесь!» и бросил на землю камень, подавая таким образом знак, что не стоит слушаться его. Трижды он повторил эти обидные слова, каждый раз бросая на землю камень. Боярин Константин, стоя на стене с горожанами, дерзко ответил ему так: «Ступай прочь, а то мы тебя хватим камнем в лоб! Ты уже теперь не брат своему брату, а враг его».

После неудачных переговоров татары отступили – долгая осада была не в их характере. Таким образом, благодаря хитрости Василько смог подать знак подданным своего брата и в то же время в очередной раз продемонстрировать Бурундаю свою благонадежность. Довольный Васильком, Бурундай велел ему вести своих людей вместе с татарскими полками вброд через Вислу на польские земли. Василько участвовал в осаде и разорении Сендомира, когда татары сожгли деревянные постройки города и вырезали большинство его жителей, не разбирая пола и возраста. Подобная жестокость была актом устрашения – татары просто не желали тратить времени и сил на осаду городов. После Сендомира они взяли небольшой город Лысец и решили возвращаться в свой стан в приднепровские степи.

Не оправившаяся после татарского набега Польша и лишенные укреплений русские города были очень привлекательны для литовцев. В 1262 воины Миндовга пришли на польские земли и разорили несколько селений. В битве с поляками возле города Ездова литовцам удалось убить князя Семовита, а сына его Конрада взять в плен. Опасаясь, что поляки получат помощь, литовцы быстро вернулись в свои земли, захватив большую добычу и множество пленников.

К Васильку у Миндовга был большой счет – начиная с позорного поражения под Луцком и заканчивая его активным участием в литовском походе Бурундая. Он собрал войско и послал его к Кременцу. Там его встретили отряды под командованием воевод Василька, которые своим решительным натиском принудили литовцев бежать. Сам Василько не участвовал в битве, занимаясь формированием дополнительных полков. Вместе с ними он бросился вдогонку и нагнал литовцев в городе Небля. И вновь Василько проявил себя как великолепный тактик, вынудив литовцев сражаться у озера. Литовский строй не выдержал натиска русских полков и, не имея возможности отходить, распался. Летопись утверждает, что все литовцы погибли, никто не спасся. Это похоже на правду, ведь оружие русских превосходило снаряжение литовцев, и тактические приемы сражения в поле были слабым местом литовских формирований, привычных к молниеносным нападениям на пересеченной местности.

Победив литовцев практически без потерь, Василько устроил большое празднество с союзными князьями, а к Даниле послал вестника с сообщением о победе. Вдохновленный сообщением о разгроме литовцев, Данило решил заключить против них союз с польским князем Болеславом.

Переговоры велись в Тернаве, туда приехали князь Данило со своими сыновьями Львом и Шварном, и князь Василько с сыном Владимиром. Они заключили союзный договор против Миндовга и разъехались по домам.

Не прошло и года после этой встречи, как Миндовг был убит. Фигура эта была не менее значительная в своей земле, чем Данило в земле галицкой. Миндовг смог подчинить себе более мелких правителей и стал практически единовластным князем литовской земли. С Данилой его связывали и вражда, и союз, и кровное родство – его дочь вышла замуж за Шварна. Миндовг крестился, но до конца своих дней оставался язычником. Он был недоволен своим сыном Войшелком, некогда свирепым и кровожадным воителем, ставшим ревностным христианином, в чем видел вину Данилы, ведь Войшелк принял постриг в его земле, а потом совершил паломничество и основал монастырь на реке Неман.

В тот год Миндовг овдовел и, соскучившись по женскому обществу, послал за сестрой жены, своей невесткой, которая была замужем за князем Налыцанским Довмонтом. Невестка приехала на поминки, но обратно Миндовг ее не отпустил. Утверждая, что покойная жена наказывала, чтобы он не женился на чужой – будет детей обижать, – и лучшей преемницей называла свою младшую сестру, он женился на чужой жене. Услышав об этом, Довмонт очень опечалился, однако сделать ничего не мог – его сил было недостаточно, чтоб напасть на Миндовга. В поисках союзников он сошелся с одним из племянников Миндовга, Тренятой, и замыслил убийство. На следующий год Миндовг затеял большой поход против Романа, князя Брянского. Довмонт сделал вид, что присоединился к походу, но вернулся и, улучив удобное время, смог убить Миндовга и двух его сыновей, Рукля и Репекья.

После убийства отца Войшелк убежал в Пинск, опасаясь за свою жизнь. Наследником Миндовга стал Тренята. Он вызвал из Полоцка своего брата Тевтивилла, желая обрести в нем опору такую же, как Данило имел в Васильке. Однако братья не доверяли друг другу, и очень скоро Тевтивилл захотел сам править и стал готовить убийство Треняты. Замысел Тевтивилла раскрыл его боярин Прокопий Полочанин, и Тренята казнил вероломного брата и стал княжить один. Однако многим пришлось не по душе его правление, и преданные Миндовгу люди замыслили вернуть стол его сыну, пусть и христианину. Согласно летописи, Треняту убили в бане с помощью слуг. После чего Войшелк был приглашен править. Добрые взаимоотношения с Данилой Галицким и его родственниками более чем устраивали нового литовского князя. Он поддерживал союзнические отношения со Шварном и особенно привязан был к Васильку, которого уважительно называл своим отцом и господином.

Сам же Данило так и не смог оправиться от удара, нанесенного ему Бурундаем. Все рухнуло, и Данило понимал, что ему не суждено сделать свои земли свободными от татарского протектората. Он удалился в свой любимый Холм и вскорости тяжело заболел. Возможно, эта болезнь была вызвана депрессией, а может, вся усталость, накопившаяся за его бурную жизнь, навалилась на него, но он так и не оправился. Данило Галицкий умер в городе Холм в 1264 году и был похоронен в церкви святой Богородицы, которую сам и построил.

 

Послесловие

Король умер, да здравствует король! Наследником Данилы стал его сын Лев, однако он не был единоличным правителем Галицко-Волынского княжества. Во Владимире управлял его дядя Василько Романович, который, соответственно, передавал владимирский стол своему сыну Владимиру. Его младшие братья тоже получили небольшие уделы: Мстиславу достался Луцк, а Шварну – Холм с Дрогичином (третий его брат, Роман, к этому времени уже умер). Отсутствие майората в русских землях неизменно приводило к децентрализации земель и к братоубийственным конфликтам в княжеских родах. Наследник Данилы Лев был так же амбициозен, как и его знаменитый отец, однако не обладал его терпением и способностями к дипломатии. После смерти отца ему достались Перемышль и Львов, но он хотел большего. Пример отца, который бок о бок шел по жизни со своим братом, не стал образцом для подражания. Более всего Льва расстраивало, что его младший брат Шварн стал литовским князем. Эта зависть подтолкнула его к бессмысленному убийству. Вот как об этом говорится в Галицко-Волынской летописи: «И в то время Лев прислал к Васильку сказать: "Я хотел бы с тобой встретиться, но чтобы тут и Войшелк был". Василько послал за Войшелком на Страстной неделе, так сказал: "Прислал ко мне Лев, чтобы мы встретились. Но не бойся ничего". А Войшелк боялся Льва и не хотел ехать, но поехал по поруке Василька. И приехал во Владимир на Святой неделе и остановился в монастыре святого Михаила Великого. Маркольт-немец звал к себе всех князей на обед: Василька, Льва, Войшелка. И стали они обедать, пить, веселиться. Василько, напившись, поехал домой спать. А Войшелк поехал в монастырь, где он остановился. Затем Лев приехал к нему в монастырь и стал говорить Войшелку: "Кум, выпьем!" И начали они пить. Дьявол, который всегда не хочет добра человеческому роду, надоумил Льва, и убил он Войшелка из зависти, что тот отдал Литовскую землю брату его Шварну. И так совершилось убийство Войшелка». Этим поистине черным деянием он сильно навредил своему брату Шварну, положение которого стало весьма шатким. Несмотря на то что Войшелк был весьма нетипичной фигурой, он имел большой авторитет и поддерживал статус Шварна. Также это убийство навеки рассорило Льва с его дядей, который был покровителем Шварна и Войшелка. После смерти Шварна в 1269 году литовские земли вышли из сферы влияния Галицко-Волынского княжества. В летописи весьма невнятно говорится о причинах ранней смерти Шварна, скорее всего, она была насильственной. А вот заинтересованное лицо на виду – Лев унаследовал Холм, Дрогичин и стал полновластным хозяином Галича. Он не смог удержать пинские земли, которые пытались обрести независимость еще при жизни его отца, но сделал ряд важных территориальных приобретений, а именно: присоединил к Галицко-Волынскому княжеству часть Закарпатья с городом Мукачево (ок. 1280 года) и Люблинскую землю (ок. 1292). Еще при жизни своего бездетного двоюродного брата Владимира Васильковича Лев пытался стать наследником Владимира-Волынского, но тщетно. Владимир завещал свою волость другому дяде – Мстиславу Даниловичу, князю Луцкому. Знаковым событием во время правления Льва стал перенос столицы княжества из Галича во Львов в 1272 году. Во время княжения Льва статус Галицко-Волынского княжества не изменился, оно по-прежнему оставалось вассалом Золотой Орды и стартовой площадкой для дальнейшей экспансии на запад. Как и его дядя Василько, Лев участвовал в татарских походах на Польшу 1283-го и 1287 года. После смерти Льва в 1301 году начался постепенный упадок Галицко-Волынского государства. В начале XIV века единство Галицко-Волынского государства было восстановлено его сыном и наследником Юрием I Львовичем. Он оказался энергичным правителем, в частности, реализовал проект своего знаменитого деда, – в 1303 году добился от Константинопольского патриарха признания отдельной Малорусской митрополии. Также он вел активную дипломатическую игру в Европе. После смерти Юрия в 1308 году Галицко-Волынское княжество унаследовали два (!) его сына: Андрей, князь Волынский, и Лев, князь Луцкий. Молодые правители пытались уменьшить свою зависимость от Золотой Орды, заключив союз с тевтонскими рыцарями и мазовецкими князьями. Оба брата погибли в битве предположительно с литовцами в 1323 году. Им наследовал сын Льва, Владимир, который был номинальным правителем: вместо него королевством управлял боярский совет во главе с боярином Дмитрием Дядьком. На Владимире Львовиче и прервалась династия Галицких Рюриковичей. По желанию бояр следующим королем стал Юрий II Болеслав – сын Марии Юрьевны, дочери Юрия Львововича, и мазовецкого князя Тройдена. Он восстановил мирное соглашение с Золотой Ордой и участвовал в монгольском походе на Польшу 1337 года. Невозможность союза с Польшей и Венгрией побудила его налаживать более тесные отношения с Литвой и Тевтонским орденом. Юрий II был великолепным администратором, он поощрял развитие городского самоуправления, жалуя крупным центрам торговли и ремесел магдебургское право, активно привлекал иностранных ремесленников и торговцев. Юрий II начал подготовку унии между православием и католицизмом, что спровоцировало бояр устроить смуту, вследствие который король в 1340 году был отравлен. Смерть Юрия II спровоцировала борьбу за его земли, следствием этого стал фактический раздел княжества. На Волыни князем стал Любарт-Дмитрий Гедиминович, сын литовского князя Гедимина, а в Галичине власть захватила боярская клика во главе с Дмитрием Дядьком. В 1349 году польский король Казимир III Великий организовал против Галицко-Волынского княжества большой поход, захватил галицкие земли и начал войну с литовцами за Волынь. Война за галицко-волынское наследство между Польшей и Литвой завершилась в 1392 году. Галичина и Холмщина вошли в состав Королевства Польского, Волынь отошла к Великому княжеству Литовскому. Основанное в 1199 году Романом Мстиславичем Галицко-Волынское княжество окончательно прекратило свое существование.

 

Список литературы

Баумгартен Н. А. Первая галицкая династия // Летопись историко-родословного об-ва. – Т. 3. – М., 1907.

Брайчевський М. Конспект Iстоpiï Украïни. – К: Знання, 1993.

«Великая хроника» о Польше, Руси и их соседях XI–XIII вв. – М., 1987.

Войтович Л. Галицький князь Лев Данилович i його потомство // Киïв. – 1991.

Грушевський М. С. Iсторiя Украïни – Руси. В 2 т. Т. 2. XI–XII вiк. – К.: Наук, думка, 1992.

Грушевский М. С. Хронологiя подiй Галицько-Волинськоï лiтописи // Записки НТШ. – Т. 41. – 1901.

Грушевский М. С. Iсторiя украïнськой лiтератури. Т. 3. – К: Либiдь, 1995.

Давня Iсторiя Украïни: Навч. посiбник для вищ. навч. закладiв. У 2 кн. / П. П. Толочко, Д. Н. Козак, С. Д. Крижицький та iн. – К: Либiдь, 1994.

Дашкевич Н. П. Княжение Данила Галицкого по русским и иностранным известиям. – К, 1873.

Дашкевич Н. П. Переговоры пап с Даниилом Галицким об унии Юго-Западной Руси с католичеством // Изв. Киев, ун-та – 1884. —Т. 8.

Котляр М. Ф. Данило Галицький. – К., 1979.

Котляр Н. Ф. Формирование территории и возникновение городов Галицко-Волынской Руси IX–XIII вв. – К., 1985.

Котляр М. Ф. Галицько-Волинський лiтопис ХIII ст. – К., 1993.

Крип'якевич I. П. Лiтописи XVI–XVIII ст. в Галичинi // Iсторичнi джерела та ïx використання. Вип. I. – К., 1964.

Крип'якевич I. П. Галицько-Волинське князiвство. – К., 1984.

Лаврентьевская летопись.

Пашин С. С. Галицкое боярство XII–XIII вв. // Вестник ЛГУ – Серия 2. – Вып. 4. – 1985.

Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. – М., 1950.

Пашуто В. Т. Историческое значение периода феодальной раздробленности на Руси // Польша и Русь. Черты общности и своеобразия в историческом развитии Руси и Польши XII–XIV вв. – М., 1974.

Петрушевич А. С. Обзор важнейших политических и церковных происшествий в Галицком княжестве с половины XII до конца XIII ст. // Галицкий исторический сборник. – Вып. 2. – Львов, 1854.

Полное Собрание Русских Летописей. Ипатьевская летопись.

Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв. – М., 1982.

Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. 2. Т. 3–4. – М., 1988.

Татищев В. Н. История российская. – М., 1964.

Черепнин Л. В. Летописец Данилы Галицкого. Исторические записки. – М., 1941.

Monumenta Poloniae Historica. Lwow, 1872.

Jana Dlugosza Roczniki czyli Kroniki Slawnego Krolestwa Polskiego. Warszawa, 1974.

Monumenta Poloniae Vaticana. Krakow 1913–1914.