После смерти Мстислава братья Романовичи оказались практически окружены врагами. Галич унаследовал королевич Андрей, опирающийся на мощную боярскую клику. В Пинске князем сидел Ростислав, который желал получить часть земель Мстислава Удалого, в частности он пытался захватить Чарторыйск, но Данило смог укрепиться в нем. Самым опасным врагом был Владимир Рюрикович, который открыто проявлял свою ненависть – он не забыл, что отец Данилы постриг его отца в монахи и, возможно, желал отплатить ему тем же. Митрополит Кирилл старался примирить князей, но тщетно: Ростислав Пинский умело разжигал ненависть черниговских князей и пугал Владимира Рюриковича тем, что Данило укрепится и подобно своему отцу попытается захватить Киев. Опасения эти имели основания: после смерти князя Луцкого его земли перешли под управление Данило.

Для борьбы с Данилой Владимир Рюрикович заключил договор со старыми союзниками покойного Мстислава – половцами. В союзе с Котяном и Михаилом Всеволодовичем Черниговским Владимир осадил Каменец с одобрения галицкого князя Андрея, бояре которого, во главе с Судиславом, обещали предоставить помощь против Данилы. Сам Данило мог рассчитывать только на поляков, но до их прихода он смог договориться с половцами. Половецкие воины не любили участвовать в осадах городов, поэтому предложение Данилы ограбить галицкие земли, находящиеся под протекторатом Андрея, и сразу же убраться восвояси показалось им привлекательным. После того как Котян отделился от осаждающих, остальные союзники перессорились и отступили в свои владения. А Данило и Василько собрали большое войско поляков и двинулись по направлению к Киеву. Им навстречу вышли послы от киевского и черниговского князей с предложением мира: Данило это предложение принял. Его военный союз с поляками был выгоден для обеих сторон: Данило выступил на стороне Конрада, брата покойного Лешко, и участвовал в осаде и взятии Калиша. Русские зашли в глубь Польши так далеко, как еще никогда не заходили. Калиш сдался практически без боя, и довольные военным успехом русские и поляки заключили между собой такое соглашение: «Если между ними будут вперед усобицы, то русские не должны брать в плен польских простых людей (челяди), а поляки – русских».

Данило был не просто одним из воинственных князей – специалисты по данному периоду отмечают, что он был реформатором традиционной конной дружины. Детские скитания Данилы, вероятно, расширили его кругозор, и он понимал, что тактика Мстислава Удалого – обеспечивать безопасность своих владений с помощью наемных половецких войск – не самая предпочтительная. Половцы плохо подчинялись приказам, не желали участвовать в долгих осадах и легко обращались в бегство, а что самое неприятное – они весьма часто грабили земли своего же нанимателя. Данило же хотел создать регулярное, хорошо обученное войско, но тут возникал финансовый вопрос, ведь конный дружинник в полном вооружении стоил недешево. Именно поэтому дружина князя в период феодальной раздробленности была сборной командой из его личных дружинников и отрядов, которые находились на прокормлении бояр. Данило принял простое решение, он стал расширять свою армию за счет пехоты. «Пешцы» набирались в основном из горожан, это были младшие сыновья ремесленников и торговцев, которые не могли рассчитывать на получение в наследство лавки или кузни. Безусловно хорошо экипированная, обученная и мобильная пехота превосходила по боеспособности народное ополчение. Пехотинцы были вооружены, в зависимости от достатка, копьями, рогатинами, метательными дротиками (сулицами), луками и даже небольшими арбалетами (рожанцами). Такие воины бились плечо к плечу с конными дружинниками, и часто именно пехота решала исход схватки. Данило постоянно совершенствовал и защитное снаряжение. После битвы на Калке он понял, что от монгольских лучников нужно защищать не только людей, но и коней. Так у Данилы появился специальный «конный доспех» из твердых кожаных пластин. Словом, князь не переставал совершенствовать оружие и доспехи своих воинов. После вынужденных визитов в Орду он переодел своих людей в татарский кожаный доспех и вооружил татарским оружием. Этот факт свидетельствует о том, что Данило был человеком мобильным и обучаемым, обладавшим широким кругозором и способным отойти от традиций, если следование им невыгодно.

Итак, князь не оставил своих намерений вернуться в Галич, и весьма вероятно, что у него там были свои осведомители. Когда он с дружиной стоял в Угровске, отдыхая после польского похода, ему прислали весточку из Галича. В ней сообщалось, что Судислав с большей частью своих людей ушел в Понизовье (Понизье) и Даниле следует поспешить и занять город. Из этого можно сделать вывод, что королевич Андрей, которому в ту пору должно было быть около двадцати лет, не имел реальной власти и не мог организовать оборону города. Данило выступил в поход к Галичу, а одного из своих доверенных военачальников, Демьяна, послал навстречу Судиславу, чтоб не допустить его возвращения в Галич. Увы, хитрый боярин с небольшой дружиной просто ускользнул от внушительного войска Демьяна и помчался в Галич. На третьи сутки в ночь Данило с дружиной подошел к Галичу, однако ворота города были заперты. Дружинники разорили имение Судислава за городскими стенами и, если верить Галицко-Волынской летописи, до того перепились и объелись, что Данило решил стать лагерем на другой стороне реки, опасаясь ночной вылазки защитников города. В то время река была покрыта льдом, на котором померялись силами пришельцы и вышедшие из города венгры, но резкое потепление сделало лед ненадежным. Ночью горожане подожгли мост – сие деяние приписывается упоминаемому выше боярину Семьюнко, давнему врагу Данилы. Подошедший в тот час Демьян с большим войском был вынужден остановиться в лагере Данилы, потому что лед становился все более рыхлым. Утром, когда подошел Владимир Ингваревич с дружиной, настроение в лагере Данилы было самое воинственное. Тысяцкий Демьян и Мирослав привели к нему нескольких галицких бояр, склонившихся на его сторону. Однако превосходящие силы пришельцев оставались на другом берегу, и, возможно, Данило был бы вынужден отложить эту хорошо спланированную операцию, если б не большая удача: по счастью, огонь на мосту быстро погас, и по обгоревшим бревнам можно было перейти на другой берег. После недолгих сборов войско перешло Днестр и осадило Галич с четырех сторон. Город не был готов к длительной осаде. Как это бывало и прежде, у претендентов на престол образовалось немало сторонников. Королевич оказался формальным пленником Данилы, однако тот не желал раздражать венгерского короля и с эскортом отправил его к отцу; среди сопровождающих был и Судислав. Является неразрешимой загадкой, почему Данило отпустил его, ведь к тому времени у него не было никаких иллюзий в отношении Судислава, а убийство боярина было тогда вполне позволительно. Тем не менее Судислав прибыл ко двору венгерского короля, где стал убеждать последнего снарядить большое войско и вернуть Галич под венгерский протекторат.

Итак, в 1230 году Данило достиг своей цели: в возрасте двадцати восьми лет он отвоевал то, что считал своим по праву, – Галич. Но венгры не захотели терять галицкие земли, король собрал огромное войско и поспешно выступил в поход, дабы Данило не успел укрепиться в Галиче. Сын Андрея, Бела, собрал большое войско и повел его через Карпаты. Не желая терять время, он рискнул совершить марш-бросок в дождливый сезон. Переход был тяжелый, лошади вязли в грязи и было потеряно много коней и поклажи. С большим трудом добрались они до Галича. Согласно летописи, армия была огромной и намного превосходила силы защитников города, и Данило, оставив в городе Демьяна, отправился на переговоры с поляками и половецким ханом Котяном. Венгры осадили Галич, требуя немедленной капитуляции, однако в присутствии Демьяна бояре проявили похвальную преданность и единодушно отказались впустить захватчиков. Венгерский посол, подъехав к городу, громко сообщил галичанам: «Люди галицкие! Вам велит сказать великий король венгерский: не слушайтесь Демьяна; пусть Данило не надеется на Бога и свои силы. Столько стран победил наш король, и не удержится против него Галич!» Но Данило уже подходил к Галичу с большим войском, и Демьян смог не допустить предательства среди бояр. Дальнейшие события опровергают известное высказывание Наполеона о том, что Бог всегда на стороне сильной армии. Среди осаждающих началась эпидемия какой-то болезни и в короткий срок армия практически потеряла боеспособность. В летописи описывается, как у нападавших кожа лопалась и слезала с тела, так что возможно, это была оспа. Между тем дожди не переставали, у венгров от постоянной сырости разваливалась обувь и конская сбруя. А потом от дождей сильно разлился Днестр, и венгры в тяжелейших условиях вынуждены были отходить. Немного воинов вышли живыми из галицких земель.

Счастливое избавление от венгерского войска не гарантировало свежеиспеченному князю покой. Галицкие бояре предпочитали быть под номинальной властью слабохарактерного венгерского королевича и извлекать выгоду из возможности переходить от одного князя к другому. Данило, говоря современным языком, «начал закручивать гайки» и это спровоцировало заговоры среди бояр. Наиболее опасным врагом Данилы был его двоюродный брат Александр Бельзский, который по-прежнему был готов поддержать любого, кто хотел напасть на Данилу и Василька. Именно к Александру обратились галицкие бояре во главе с неким Филиппом с предложением организовать убийство Данилы, после чего Александр смог бы занять галицкий престол. Бояре обращались с Романовичами столь неуважительно, что дело дошло до того, что однажды на пиру какой-то «шутник» залил лицо Данилы вином. И Данило стерпел это! Убийство Галицкого должно было произойти в резиденции Филиппа, куда Данилу пригласили на пир и переговоры. Вслед за тем произошел такой случай: Василько в застолье с галицкими боярами во время шутливого спора направил на одного из них меч, обвиняя его в недостаточной преданности Даниле. Тот же, называемый в летописи «слугою королевским», в страхе схватился за щит. После этого из Галича бежало несколько бояр. Данило и Василько очень удивились этому, но не смогли догадаться, отчего те так поступили. А все было просто: как говорится, у страха глаза велики. Бояре Молибоговичи, подстрекаемые Александром Бельзским, сговорились устроить пожар и в суматохе убить Романовичей, а после сказать, что те погибли в огне. И невинная шутка Василько показалась им намеком на то, что Романовичи проведали о заговоре. Но после того как Василько уехал во Владимир, бояре поняли, что Данило ни о чем не знает. Филипп пригласил Данила к себе на пир в Вишню. Заинтересованный в союзе с боярами, Галицкий поехал, однако его верный сподвижник Демьян узнал о злодейском плане. Он послал гонца вслед за князем, и тот успел нагнать его и вернуть в Галич. Данило возвратился и послал сказать брату Василько во Владимир, чтоб тот шел войной на Александра. Василько сопутствовала военная удача, он взял Бельз и захватил 28 бояр, участвовавших в заговоре, Александр бежал в Перемышль. И вновь Данило проявляет непозволительную в те лихие времена мягкость: он дарует прощение вероломным боярам! Это было ошибкой – в результате репутация князя пошатнулась, бояре начали открыто выказывать неповиновение.

Вероятно, Данило осознал, как неустойчив его престол, большая часть его людей была перекуплена боярами и лишь Демьян, Мирослав и часть простых дружинников остались верны ему. Наконец, он решил избавиться от своего давнего врага – Александра и выкурить его из Перемышля. Бояре не хотели поддерживать Данилу, но средний класс – зажиточные горожане – были на его стороне, и поход состоялся. Этот факт подтверждает, что Галич был городом с европейскими традициями, где правитель опирался не только на узкий круг приближенных, но и на средний класс, и бояре не могли игнорировать мнение зажиточных горожан. С небольшой дружиной Данило отправился к Перемышлю, к нему присоединилась и часть бояр, чтобы обеспечить свою безопасность в случае победы. У Александра в Перемышле практически не было войск, поэтому он не стал дожидаться прихода Данилы и бежал из города. Но князь захотел покончить наконец с родственником, который вредил ему на протяжении многих лет, и послал за ним отряд под командованием боярина Владислава Юрьевича. Однако тот не только дал Александру уйти, но и сам какое-то время скрывался в карпатских лесах. Александр бежал в Венгрию, где при дворе венгерского короля находился другой враг Данилы – Судислав. Тот привел беглеца к старому королю Андрею и его наследнику Беле, и там Александр рассказал о том, что Данило не смог укрепиться в Галиче и не составит труда вернуть город королевичу Андрею. К тому времени венгерский король нуждался не только в землях, но и в наличных средствах, поскольку участие в Крестовых походах сильно истощило королевскую казну, и он был должен собственным священникам, которые частично профинансировали его участие в этих походах. Увы, эта кампания принесла только расходы и человеческие потери. Так что захват галицких земель подразумевал ограбление жителей, а скот, зерно, кожи и ремесленные изделия можно было легко превратить в звонкую монету, в которой так нуждался король Андрей. Памятуя о тяготах и трагическом исходе первой экспедиции, венгры не спешили. Они собрали огромное войско, не желая ограничиваться только сменой власти в Галиче. Венгерский король планировал надолго подорвать силы Данилы и захватить как можно больше его земель.

Сначала венгры осадили Ярослав. В городе были войска под командованием двух бояр – Василия Гавриловича и Давыда Вышатича, однако последний был запуган и подкуплен Судиславом и смог уговорить Василия сдать город, несмотря на то, что первая атака венгров была успешно отбита. Добившись этой важной победы, король повел войска к Галичу. Один из видных галицких бояр Климята открыто перешел на сторону венгерского короля и Судислава, что послужило сигналом к измене для всех остальных галицких бояр и привело к практически бескровному захвату власти. Интересно, что в летописи практически не упоминается об участии Данилы в военных действиях, так что будет логичным предположить, что в это время его не было в Галиче. Теперь на очереди была главная цитадель Романовичей – Владимир-Волынский, великолепно укрепленный, с большим гарнизоном. Возможно, этот город смог бы выдержать не один месяц осады, однако венгры пришли к нему в ореоле своих побед, и начальствовавший здесь пожилой Мирослав капитулировал и заключил мирное соглашение, обязавшись уступить Бельз и Червен Александру. Так Данило потерял большую часть своих земель. Более того, королевич Андрей не захотел останавливаться на этом, в союзе с Александром Бельзским, Глебом Зеремеевичем и князьями Волховскими он продолжил войну с Данилой. Попытка мирных переговоров (когда королевич Андрей и Данило встречались на реке Велье) провалилась. Согласно летописи, Данило наговорил королевичу обидных слов. И, кипя гневом, на другой день дал венграм бой. Битва была долгой и кровопролитной, сам Данило, Василько и Мирослав бились копьями и мечами, являя чудеса военной доблести. Несмотря на то что полки Данилы не согласились вторично спуститься с возвышенности и атаковать венгров, это была славная битва. Венгры понесли большие потери и не помышляли о преследовании, потери же Данилы были несоизмеримо меньше. Королевич Андрей с войсками вернулся в Галич, давая таким образом время Даниле собраться с силами. Он покинул галицкие земли и ушел в Киев, рассчитывая на поддержку киевского князя Владимира. В союзе с Владимиром и половцами Данило нанес два мощных удара венгерским отрядам и пошел к Галичу. Как всегда, успеху сопутствовало появление перебежчиков. Первым переметнулся влиятельный и воинственный боярин Глеб Зеремеевич, а уж за ним потянулись фигуры помельче. Данило принял их с охотой, обласкал и наградил землями, надеясь таким образом хоть на время привязать их себе. Вероятно, позиция королевича Андрея стала настолько шаткой, что и заклятый враг Романовичей, Александр Бельзский, начал предлагать им союз. Данило и Василько приняли его – в военных и политических союзах не было места брезгливости. Базируясь во Владимире, братья совершали грабительские набеги на земли Андрея, захватывая множество пленников. Таким образом, в 1233 году баланс сил поменялся и ситуация стала благоприятной для Данилы. Романовичи вновь предприняли попытку вернуть Галич. Однако на этот раз они придерживались тактики венгерского короля – завоевывали города и селения и раздавали их боярам, таким образом оплачивая их преданность. Но Галич стоял намертво: там заперлись Андрей с Судиславом и венгерским воеводой Дианишем. Вероятно, они смогли организовать оборону единственного моста, и Данило с войсками был принужден остаться на другой стороне. Девять недель они стояли лагерем, ожидая, пока на реке не образуется крепкий лед, время работало на них: в городе кончилось продовольствие. Но в этот момент Александр Бельзский отступил, соблазнившись обещанием Судислава отдать ему Галич в случае поражения Романовичей. Однако на сей раз вероломство двоюродного брата никак не повредило Даниле. Неожиданно умер королевич Андрей, и после скорого совета галичане послали в стан Данилы Семьюнка Рыжего, прославившегося попыткой поджога моста во время прошлой осады. Данилу звали на галицкий трон. Предусмотрительный Судислав успел скрыться и теперь направлялся к венгерскому двору. Вероломный Александр Бельзский спешил под крылышко тестя, киевского князя Владимира Рюриковича, но по дороге был пойман дружинниками Данилы. На сей раз князь навсегда вывел из игры вероломного брата. Был ли тот убит или заключен в каменном мешке – доподлинно неизвестно, но Александр навсегда исчез с политической арены, и в летописях его имя с тех пор не упоминается.

Получив в очередной раз власть в Галиче, Данило стремился укрепить свое положение с помощью союза с киевским князем. Он с почетом и любовью принял у себя княжича Ростислава и обещал всяческую помощь Киеву, которая была отнюдь не лишней. В 1234 году Владимир Рюрикович призвал его на помощь против Михаила Всеволодовича Черниговского, который стоял у Киева. Объединив войска, Данило и Владимир заставили Михаила отойти, а потом форсировали Днепр и стали планомерно опустошать черниговские земли, захватывая небольшие города. У князей были амбициозные планы взять и Чернигов, для чего они были готовы вести долгую осаду. Попытки штурма не удались, стенам города не повредили даже камни из метательных машин, хотя летописцы отмечают, что эти «снаряды» были столь тяжелы, что поднять их было под силу четверым, хотя, скорее всего, это преувеличение. Вышедшие в поле защитники города дали жестокий бой захватчикам и вновь скрылись за его стенами. Понеся ощутимые потери, Данило и Владимир сочли за благо заключить подобие мирного договора с черниговцами и отправились в Киев. Там их ожидало известие, что другой противник киевского князя, Изяслав Северский, сговорился с половцами и опустошает русские земли. Данило хотел вести свои уставшие полки домой, но Владимир настаивал, чтобы они немедля выступили против половцев. Князья нагнали половецкие силы возле Звенигорода. Впечатленный количеством врагов, Владимир сам стал просить Данилу отступить. Но Данило не пожелал позорно бежать, напомнив Владимиру, что тот сам уговорил его выступать, не дав людям и лошадям отдохнуть. В жестокой битве с половцами войска Данилы и Владимира потерпели поражение. Данило смог выбраться с поля боя на раненом коне, Владимир же с большинством его бояр был взят в плен.

Данило возвратился в Галич практически без войск и смог удержаться на столе лишь потому, что в городе был его брат Василько со своим полком. Галицкие бояре усмотрели удобный момент, чтоб начать смуту. Действовали они хитростью: Борис Молибогович сообщил, что Изяслав с половцами движется к Владимиру. Данило тут же отправил Василька с его полком и остатками собственных войск оборонить город. Однако не успела улечься пыль, как бояре подняли мятеж. Опасаясь за свою жизнь и желая обеспечить себе относительно мирное правление, Данило уехал в Венгрию для переговоров с новым королем Белой IV, который теперь правил единолично после смерти своего отца короля Андрея. Тем временем Изяслав занял киевский стол, а Михаил Черниговский сел в Галиче. Несмотря на то что Данило много времени провел при венгерском дворе и его с Белой связывала детская дружба, молодой венгерский король не собирался жертвовать своими интересами из-за сантиментов. Он решил поддержать Михаила на галицком столе и даже пообещал выдать свою дочь за его сына Ростислава. Так что Данило ни с чем вернулся во Владимир и снова начал борьбу за свои земли. Враги Романовичей снарядили совместный поход во главе с князьями Волховскими к Каменцу. Военная удача была на стороне Данилы, войска были разгромлены, а братья Волховские взяты в плен.

Данило хорошо ориентировался на шахматной доске европейской политики. После неудачных переговоров с новым венгерским королем он тут же делает новый ход – вступает в союз с противником Белы, австрийским герцогом Фридрихом Бабенсбергом. Узнав, что Романовичи собираются участвовать в военной кампании против германского императора, Бела решил все переиграть. Почему? Если бы поход оказался удачным, то венгерское королевство несомненно стало бы следующей целью. Романовичи приглашены к венгерскому двору, где их встречают с большой помпой. Во время этого визита (точная дата его неизвестна – 1236-й или 1237 год) был подписан мирный договор. Король Бела обязался соблюдать нейтралитет в галицком вопросе и аннулировал помолвку своей дочери с Ростиславом. Однако он отказался породниться и с Данилой, что говорит о том, что Бела хотел сохранить для себя свободу маневра.

В то же лето Михаил и Изяслав собрали большое войско из поляков, половцев и русских. Конрад Мазовецкий остановился в районе Холма и оттуда совершал грабительские вылазки в окрестности Червена. Василько со своим полком сразился с поляками и захватил много пленных. Конрад с остатками войска бежал, причем немало его воинов утонули в реке Вепрь во время ночной переправы. Михаил ожидал подхода поляков и половцев в Подгорье, однако половцы удовлетворились грабежом галицких земель и возвратились в степь. Михаил счел за благо свернуть операцию и поспешно возвратился в Галич.

Летом Данило и Василько собрали войска и в союзе с венграми в очередной раз подошли к Галичу. Судя по всему, Даниле удалось завязать прочные отношения с венгерским королевским домом и он довольно часто бывал при дворе Белы.

Михаил и Ростислав заперлись в городе, но нападавшие не пожелали вести долгой осады. Разграбив окрестности Галича, Романовичи отошли, после чего Данило заключил союз с литовцами против поляков и заключил мир с Михаилом. Ценой соглашения стал отказ Михаила от Перемышля в пользу Данилы.

В 1236 году в Киеве сел на княжение Ярослав Всеволодович, а после его ухода в 1238 году – Михаил, который отдал Галич своему сыну Ростиславу и вернул себе Перемышль. Даниле нужно было делать следующий ход, однако Галич мог подождать.

Весной 1238 года Данило Романович сражался за Дрогичин с орденом добжинских рыцарей. Это очень любопытная история, однако сведения о ней, к сожалению, путаны и противоречивы. Добжинский орден часто считают таким себе филиалом тевтонского ордена, но это было достаточно автономное образование. Этот орден был основан Конрадом Мазовецким в 1227—28 гг. для защиты северных границ Мазовии от пруссов и ятвягов, а также как своего рода противовес тевтонскому ордену и назывался «Братья-воины Христовы Ливонии против Пруссии». В середине 1228 года было получено благословение от Папы Римского Григория IX. Официальной резиденцией нового ордена стал город Добжин. Первым великим магистром стал сам Конрад Мазовецкий, позже он уступил эту должность своему брату Бруно. Устав ордена был взят у тамплиеров, гербом стал белый щит, на котором изображен меч вверх рукоятью, а над ним шестиконечная звезда. Теперь понятно, откуда в Галицко-Волынской летописи упоминания о крестоносцах, тамплиерах и соломоничах. В истории этого ордена практически нет славных страниц, единственной успешной кампанией была битва при Сергуне с пруссами 1233 года. Между тем тевтонский орден приобретал все больше богатств и влияния и в 1235 году частично поглотил Добжинский орден. Чтоб укрепить положение своего детища, Конрад отдал ордену Дрогичин и окрестные угодья. Места эти Данило называл своей отчиной и призывал сражаться за нее. Но каким образом Конрад Мазовецкий мог даровать эти земли? Возможно, он захватил их в период военных кампаний 1235—36 годов, когда выступал на стороне Михаила. Однако допускают, что Конрад никогда и не владел Дрогичином. Так что одарив рыцарей землями, которые ему никогда и не принадлежали, он не понес никакого убытка, а уж удержать эти земли было проблемой самих рыцарей. Именно этим и объясняется возмущение Данилы. В итоге он откладывает поход на Галич ради того, чтоб выкинуть добжинцев из Дрогичина. После этих событий Конрад Мазовецкий поменял свое отношение к Даниле, попросту говоря, он больше не захотел вступать с ним в прямое противостояние, хотя и продолжал поддерживать Михаила и Ростислава, однако искал пути для примирения и союза с энергичным волынским князем.

А тем временем Ростислав затеял большой поход на литовцев, и, узнав, что в Галиче практически не осталось войск, Данило пришел в город. Горожане приняли его с распростертыми объятиями, возможно, Ростислав им был не по нутру, а скорее всего, они руководствовались желанием просто поменять правителя. Как говорит известная украинская пословица: «хай гiршe, аби iнше». Данило обратился к горожанам, вышедшим на стену, с такой речью: «О мужи галицкие, долго ли еще будете терпеть власть иноплеменных князей?», И все они в один голос закричали: «Вот он, наш держатель, Богом данный!» По утверждению летописца, епископ Артемий и дворский Григорий пытались повлиять на толпу, но, опасаясь за свою жизнь, все же распахнули ворота. С поклонами они попросили Данилу войти в город и занять княжеский стол. Данило оставил знамя свое на немецких воротах в знак победы и отправился в церковь Богородицы вознести благодарственную молитву. В Галицко-Волынской летописи нет описания какого-либо церемониала инаугурации, вероятно, его и не было. Вообще, двор русских князей сильно отличался от дворов европейских правителей. Древнерусская государственность родилась и развивалась в родоплеменном обществе и носила дружинный характер, то есть достаточно большой слой общества – дружинники – были приближены к князю, но при этом не имели своей земли и постоянного источника доходов и жили, по сути дела, у князя на содержании. Естественно предположить, что из них выбирались люди, отвечающие за ту или иную сферу, допустим, за сбор податей или строительство укреплений. Однако внимательно читая летописи, можно не раз наткнуться на упоминание о доверенных слугах. Слуги называются только по именам, их фамилии не упоминаются, возможно, они не принадлежали к знатным родам. Некоторые историки, напротив, считают, что именно сами дружинники осуществляли управленческие функции. Это возможно, хотя если проанализировать летописи, то становится очевидным, что люди, владевшие оружием, единственным достойным занятием (кроме войны, конечно) считали охоту на крупного зверя.

Термин «княжеский двор» в значении властной структуры зафиксирован источниками с XII века. Во времена Романовичей корпоративной собственности стало значительно меньше, земля была поделена на боярские вотчины, управлявшиеся не князем, а боярами, вернее доверенными слугами этих бояр. Русский княжеский двор не имел столь важной политической роли, как дворы европейских суверенов. Собственно говоря, в компетенции князя эпохи Данилы Галицкого был сбор дани и судебные функции; даже исконное монаршее право распоряжаться землями влиятельные бояре пытались оспаривать. Возможно, именно поэтому в летописях столь мало внимания уделяется придворной жизни как таковой, в отличие от западноевропейских летописей того же периода. Впрочем в русских летописях тоже иногда можно найти упоминание о неком этикете. Так, к примеру, появление перед князем в распахнутой одежде считалось оскорблением, но вместе с этим из описания пиров следует, что обстановка на них была самая что ни на есть неформальная. Двор периода Романовичей носил признаки перехода к централизованному управлению, которое осуществляли министериалы – служащие, не обязательно принадлежавшие к благородным семействам. Однако до тех пор, пока Данило Галицкий не получил реальной власти в своем государстве, княжий двор не имел устойчивого церемониала.

После инаугурации бояре в очередной раз пали Даниле в ноги и стали просить милости. И что удивительно, в очередной раз получили полное прощение! Вернее, это на первый взгляд кажется удивительным, на самом деле по-другому и быть не могло. Мог ли Данило Галицкий позволить себе физическое устранение своих противников – влиятельных бояр? Не мог. Во-первых, и он сам, и бояре были интегрированы в некую социальную систему со своими правилами, и то, что Данило стоял наверху иерархической лестницы, вовсе не давало ему возможности менять правила игры. Да и нет никаких поводов утверждать, что он хотел изменить саму структуру власти, скорее, он просто хотел отхватить себе больший кусок. А казнь крупного феодала, пусть и уличенного в государственной измене, могла привести к различным сложностям, в первую очередь – с прочими крупными землевладельцами, вряд ли они стали бы ждать, пока князь выбьет их по одному. Тут уместно напомнить о казни Игоревичей, которые пытались физически устранить боярскую верхушку. Возможно, это во многом был демонстративный акт, ведь галицкие бояре выкупили пленных Игоревичей у венгров за большую сумму. Кроме того, убийство крупных феодалов могло послужить «дурным примером» для народных масс.

Ростислав, узнав, что город уже взят, поехал на переговоры к венгерскому королю. В 1239 году Михаил покинул Киев, опасаясь скорого прихода татар, и вслед за сыном уехал в угорские земли. Вместо него на киевский стол сел Ростислав Мстиславич, сын смоленского князя. Получив вожделенный Галич, Данило был не прочь прихватить и Киев. Не дожидаясь, пока новый князь укрепится, он напал на него, пленил и поставил в Киеве своего человека – тысяцкого Дмитра. Оставшись практически безземельными, Михаил и сын его Ростислав вынуждены были просить покровительства у Данилы. Венгерский король не захотел выдать свою дочь за Ростислава и отвоевывать для него Галич, поэтому отец с сыном перебрались в Польшу к Конраду, откуда направили Даниле послание, в котором были такие слова: «Много раз грешили мы перед вами, много наделали вам вреда, но теперь клянемся, что никогда не будем враждовать».

Нуждаясь в союзниках перед лицом татарской угрозы, Романовичи приняли Михаила, пообещав вернуть ему Киев, а Ростиславу дали Луцк. Однако Михаил, боясь татар, не желал возвращаться в Киев. Былые амбиции ушли, его устраивала тихая жизнь на Волыни, где ему поручили сбор дани.