Громыхала и гудела бедная Европа, вновь оказавшись вовлеченной в борьбу бывших союзников, ставших по воле Судьбы непримиримыми противниками. Правозащитники и борцы за демократические ценности, с пеной у рта доказывали всем и вся, что во всем виноват кровавый тиран Сталин. Что все это — реализация его коварного и сверхсекретного плана «Гроза», направленный на захват и покорение всей Западной Европы. Менее амбициозные, но не менее упертые в своей правоте «пикейные жилеты» Парижа, Лондона, Стокгольма, Будапешта и Праги, упрямо твердили, что борьба бывших союзников, это закономерное и вполне ожидаемое явление.

— Все старо как мир и ничто не ново под луной. Так говорил царь Соломон и этим все сказано. Европа слишком ценный приз, чтобы каждый из победителей мог удовлетвориться её частью. Она должна принадлежать только одному. Странно, что война не началась два месяца назад — вещали панамные философы и были готовы умереть за свою правду.

Генералиссимус Франко и доктор Салазар, с тревогой наблюдали за этими событиями потрясающими Старый Свет. Оба диктатора имели свои кровные счеты с «красными» и сильно опасались их победы. Вместе с ними испытывал страх и наместник святого престола в Ватикане, но не столько по политическим мотивам, сколько по идеологическим. Творя молитвы в ознаменовании победы над антихристами, Ватикан помогал укрыться от правосудия людям с кровью на руках, объявляя их мучениками борьбы за веру.

Внимательно следил за событиями и президент турецкой республики Мустаф Исмет, по гордому заверению которого, Турция являлась частью Европы и была от неё неотделима. У него тоже были свои опасения, что разобравшись с врагами, Сталин припомнит ему и «идею великого Турана», чьи восточные границы кончались по ту сторону Урала. И клятвенное обещание Гитлеру напасть на СССР после падения Сталинграда и Баку, и мелкие пакости с пропуском через Босфор итальянских и германских боевых кораблей. За это Сталин мог спросить в любой момент, что было крайне опасно на фоне кровавых англо-французских разборок на Ближнем Востоке.

Не обращая внимание на лилипутов снующих у них под ногами, Трумэн и Сталин были заняты скорейшей реализации своих стратегических планов. Трумэн превратился в сплошной комок нервов от того, что срок начала возмездия пришлось передвинуть на сутки, с возможной отсрочкой на вторые. Транспортировка ядерных зарядов за океан оказалось не совсем простым делом. Оно непрерывно порождало массу проблем, требовавших немедленного решения. Да и непрерывное нытье Черчилля, его сильно доставало, хотя британского премьера, в какой-то мере можно было понять.

Во время перелета в Кельн, при посадки разбился самолет со штабом фельдмаршала Александера. Сам фельдмаршал чудом выжил, но по состоянию здоровья ушел в отставку и на его место заступил Монтгомери, что не сулило Черчиллю ничего хорошего. Монтгомери и в бытность побед мог не согласиться с мнением премьера, а теперь и вовсе, мог потребовать отстранения Черчилля от военных дел. Такая перспектива Уини никак не устраивала и он как манну небесную ждал американского «Возмездия».

У Сталина тоже были свои проблемы. Несмотря на то, что к 15 августа советские войска заняли половину Дании, подавляющую часть британского оккупационного сектора в Германии, часть Голландии и Бельгии, Верховный не совсем был доволен развитием дел. Отступающие канадцы сумели укрепиться на голландском выступе Нидерландов, удержав в своих руках Роттердам, ключевой порт на Рейне и всем побережье. Их конечно можно было сбросить в море, но на это как всегда требовались силы, а их, естественно не хватало.

Кроме того, не все получилось и в Бельгии. Войска маршала Рокоссовского хотя и заняли Гент и Антверпен, но вот окружить и уничтожить находившиеся во Фландрии английские войска не смогли. Британцы отошли во Францию и закрепились на побережье, в районе Дюнкерка и Кале. Верховный конечно не был суеверен и название этих мест не порождало у него негативную ассоциацию с Гитлером. Просто перенос военных действий на французскую территорию, вызывало дополнительные проблемы с де Голлем, которого Сталин считал своим союзником в противостоянии с англичанами и американцами. И пусть французская армия, пребывающая на границе Австрии и Баварии не была той силой с которой следовало бы считаться, Сталин смотрел далеко вперед. И там, впереди генерал де Голль был ему очень нужен.

Поэтому, в связи с тем, что советские войска вступили на территорию, давно уже утративший свой суверенитет Франции, в Париж была отправлена военная миссия, для решения всех острых вопросов и проблем.

— Царь Александр дошел до Парижа, а мы отправляем туда военную миссию — пошутил Верховный, подписывая директиву с подробным перечнем всех задач миссии и регламентом её поведения.

Больше всего на свете, к этому моменту, Сталину нужны были не громкие военные победы, а твердый мир, к которому он стремился все эти долгие четыре года. Вот уже вторую неделю подряд, он начинал свой рабочий день не с обсуждения положения на фронтах, а узнавал, есть ли новости из Стокгольма, от Вышинского. Там, в далекой Швеции, Андрей Януарьевич крутился как только мог, но выше головы прыгнуть не мог. Американцы упрямо ждали справедливого «Возмездия» и категорически отказывались садиться за стол переговоров.

Таким было положение в Европе и в Америке, но в своих ожесточенных противостояниях, делая один ход за другим, две грозные силы полностью забыли о существовании ещё двух сторон в этой большой политической партии. Вернее сказать не забыли, а просто пренебрегли их существованием, бесцеремонно задвинув их в задний угол шахматной доски, азартно стуча по ней пешками, конями, ладьями и офицерами.

В какой-то мере это было вполне понятно, резонно и даже оправданно. Китай и Япония не имели сил и возможности влиять на события в Европе, да и в азиатских делах играли отнюдь не первые скрипки. Гоминдан только сидел и ждал когда белые союзники прогонят японских оккупантов, с опаской поглядывая на НОАК. На данный момент армия коммунистов не представляла серьезной опасности для центральной власти, но за её спиной стояла Москва, с Приморской армией маршала Василевского и с этим приходилось считаться.

Дела у самурайской Японии также обстояли далеко не блестяще. Главные военные силы страны Восходящего Солнца находились на континенте, цепко держа в своих объятиях Корею, Маньчжурию и часть Китая и Сахалина. Полное господство американского флота затрудняло её быструю переброску на защиту метрополии, от угрозы высадки американского десанта. Японскому командованию предстояло решать эту задачу, опираясь исключительно на внутренние силы и здесь оно сильно проигрывало американцам. У «белых дьяволов» было всего в избытке, начиная от самолетов и кончая солдатами, но предвкушая скорую победу, дядя Сэм забыл одну старую истину, не утратившую актуальность и в эти дни.

— Загнанный в угол зверь, может сильно укусить. Пусть это будет даже маленькая мышь — гласила восточная мудрость и она оказалась права. Лишенная своих линкоров и авианосцев, отчаянно отбивающаяся от наседавшего врага «божественным ветром», милитаристическая Япония имела в своем распоряжении ещё два тайных средства, при помощи которой надеялась повлиять на ход войны. И если от отряде 731 создававшего бактериологическое оружие у разведки противника имелись отрывочные сведения, то о другом, «корейском отряде», знало ограниченное число лиц в самой империи. В полностью закрытом районе на Северо-востоке Кореи, японские ученые пытались создать свое, ядерное оружие.

Ещё до 1940 года, были организованны две группы исследователей. Первая группа ученых во главе с профессором Нисана, занималась непосредственным создание атомной бомбы и имела кодовое обозначение «Токийский проект». Вторая группа, под руководством профессора Аркацу, работала над созданием средства доставки и имела название «Киотский проект».

Судьба не очень благоволила к японцам, пытавшимся создать ядерный меч для своего императора. В отличие от немцев и американцев, в пределах их владений не было залежей урана необходимого для создания атомного оружия. Уже к средине 1942 года, группа профессора Нисана заявила, что знает как создать бомбу, но отсутствие сырья полностью связывало ему руки.

С огромным трудом, после долгих переговоров и личной просьбы премьера Тодзио, немцы согласились помочь своим союзникам и отправили две тонны урановой руды при помощи подлодок. Труден и опасен путь из одной части света в другую, если на нем постоянно дежурят вражеские корабли. Из двух тонн отправленных из Германии, только одна благополучно достигла берегов Японии.

Этого было крайне мало для работы над мощным оружием, но пытливых японцев, привыкших обходиться в этой жизни малым, это не остановило. Они продолжали трудиться и вскоре получили свой первый обогащенный уран. Вслед за этой радостной вестью, пришла и другая. Скупая судьба улыбнулась детям Аматерасу. На северо-востоке Кореи, вблизи поселка Хыннам, были найдены залежи урановой руды.

В срочном порядке началось строительство химического завода, который должен был скрыть замыслы «токийской группы» от всепроникающего взгляда врага. Одновременно с этим была создана гидростанция, вырабатывающая в огромном количество электроэнергию на нужды секретного завода.

К концу 1944 года на территории завода был установлен циклотрон, необходимый для исследования ядерных реакций, а к февралю сорок пятого года, началось обогащение урана методом газовой диффузии с целью получения урана — 235. Это был трудный и опасный путь, полный проб и ошибок, но он не остановил японцев. К средине лета они смогли создать свой ядерный заряд и теперь требовалась его испытание.

Третьего августа, в открытом море вблизи Хыннам, была испытана японская атомная бомба — «гендзай бакудан». В условиях повышенной секретности из пещеры, где проводилась сборка оружия, выехала колонна военных грузовиков. Она доставила в порт группу ученых и инженеров, которая под присмотром часовых, погрузила свое секретное оборудование на специальный корабль выделенный по приказу командования военного флота.

Рано утром, он покинул порт и устремился к небольшому островку в Японском море, куда по приказу японцев было согнано большое количество рыбацких баркасов, джонок и старых судов. Стоя на якоре, они смиренно дожидались прибытия секретного корабля.

Был уже полдень и солнце ярко светило на головами укрывшихся на острове наблюдатели, когда они направили в сторону скопления кораблей дистанционно управляемый катер. На его борту находился атомный заряд, снабженный часовым механизмом. Обреченный на уничтожение кораблик, покорно прибыл в расчетную точку и в этот момент произошел взрыв.

Огромное огненное облако ничуть не меньше тысячи метров, пронзительно ярко вспыхнул над поверхностью моря. Те, кто наблюдал за ним из укрытия, специально отметили, что в этот момент, по своей яркости, шар превосходил солнце. Смотревшие через специальные световые фильтры позволяющие наблюдать за солнцем ученые, были ослеплены вспышкой взрыва.

Как показала кинопленка, бесстрастно фиксировавшая все происходившее, свечение было всего несколько секунд, а затем разноцветное облако клубящего пара устремилось в небо, принимая форму гриба на толстой ножке. В этот момент горящий шар по своей яркости был сравним с солнцем, что тут же было отмечено наблюдателями как эффект «двойного солнца».

Восходящий в небеса столб, полностью скрыл большую часть стоящих на якоре судов, а те корабли и джонки, что стояли по краям, вспыхнули ярким огнем. Сильнейший ветер налетел на людей находившихся на острове, пробуя на зуб крепость их укрытия. Все стоявшие на треногах приборы были опрокинуты, свежее срубленные накаты бревен жалобно заскрипели, тревожно загудела земля, но укрытие устояло.

Когда люди вновь смогли взглянуть на море, то водяной гриб уже расползался во все стороны, утратив свой завораживающий цвет. Часть находившихся в море кораблей горела, другая часть бесследно исчезла с морской глади.

Начальствующий над этими испытаниями майор Мацуока требовательно посмотрел на главу испытателей и тот сдержанно кивнул головой, подтверждая успешное завершение эксперимента. Промокнув вспотевшее от переживаний лицо белейшим платком, майор подошел к радисту и торжественным голосом произнес.

— Передавайте Исидо. Бутон распустился.

Это было кодовое сообщение об успешном проведении испытания, которое должно было снять тягостное напряжение со многих лиц, посвященных в секрет Хыннам. Передаваемое от одного уровня управления к другому, оно стремительно летело вверх по древу японской государственной машины, пока не достигло канцелярии Хинэки Тодзио. Даже не будучи премьер министром, он сохранял большое влияние в правительстве и в стране, олицетворяя подлинный самурайский дух японской нации.

С невозмутимым лицом, воспринял господин Тодзио доклад полковника Хатанаги об обретении страной нового могучего оружия. Воздав должную хвалу богине Аматерасу и своим почтенным предкам за оказание помощи и поддержки, генерал армии занялся делами.

— Сейчас самое главное избежать участи наших неудачливых союзников немцев. Они тоже смогли создать свою бомбу в черновом варианте и успели испытать её в марте этого года, но вот применить против противника не успели. Мы должны оказаться лучше их, Кэнзи. Что доносит подполковник Хагу о готовности нашего авианосца выйти в море? — спросил Тодзио полковника.

— Он готов выйти в море в любой момент, как только поступит приказ, господин генерал — невозмутимо доложил Хатанага, полностью копируя своего шефа.

— Отлично. Передайте майору Мацуока, что у него есть пять дней для доставки зарядов из Кореи в Японию. Подполковнику Хагу дается два дня для снаряжения и подготовки подводной лодки. Не позднее 10 августа, она должна выйти в море для выполнения важного задания. От него зависит дальнейший исход войны и будущее всего японского народа. Пусть крепко усвоят это, ибо в случае срыва указанных сроков, они ответят головой. Все понятно?

— Не извольте беспокоится, все будет передано в точности как вы сказали, экселенц.

— Отлично. А теперь вызовите мне машину. Я поеду на прием к императору.

Повелитель Хризантемового трона, принял бывшего премьера с небольшой задержкой в сорок пять минут, несмотря на достигнутую ранее договоренность. Подобная задержка была обусловлена совсем не отсутствием свободного времени у императора. У потомка богов его вполне хватало, так как всеми делами в империи занимались министры, а император только спрашивал и давал согласие. Таким образом, император Хирохито выражал свое неудовольствие бывшему премьеру, за его прежние ошибки и неудачи.

Как глава государства, он нес полную ответственность за действия своих подданных ибо только с его согласия страна вступила в войну с соседними государствами. Император хотя и считался конституционным монархом, но обладал вполне реальной властью и в случае своего несогласия, мог отправить в отставку любого генерала, министра или целое правительство. Вся страна об этом знала, была согласна и потому, чтобы принять столь важный шаг как испытание нового оружия, было необходимо получить согласие Хирохито.

К генералу Хинэки Тодзио, у императора было двойственное отношения. С одной стороны с именно этот человек начал победоносную войну с Китаем, напал на французский Индокитай, захватил британский алмаз Юго-Восточной Азии — Сингапур. Но с другой стороны, именно он толкнул Японию в объятья фашистской Италии и нацистской Германии, начал войну с Америкой которая привела страну к полному краху и поражению. Хинэки Тодзио был для японского императора своеобразным двуликим Янусом, которым можно было восхищаться и ненавидеть в зависимости от угла зрения.

— Ваше императорское величество, — начал генерал, после соблюдения церемонии всех поклонов и приветствий, — ваш преданный слуга принес вам хорошую весть. Отныне у Японии есть оружие которое сможет защитить империю от «белых дьяволов». Оно во много раз сильнее и могущественнее, чем то чудо-оружие о котором так много говорил покинувший нас Адольф Гитлер. Это бомба, способная если не стереть с лица земли города противника, то заставить затрепетать его сердце и отступить от наших берегов.

На лице императора от услышанных им слов ни дрогнул ни один мускул. Долгая тренировка повеливать своими чувствами давала о себе знать, ведь без этого было невозможно считаться сыном Неба. Хирохито только чуть заметно наклонил голову в знак того, что услышал слова своего генерала и более ничего.

— Ты сказал об уничтожении городов неприятеля. Означает ли это, что новое оружие предназначено только для их уничтожения и непригодно в применении против его солдат?

— Божественный сын Небо моментально понял всю суть нового оружия. Все дело в том, что оно только сейчас у нас появилось и необходимо испытать его в боевых условиях на противнике. Мы ещё мало знаем о всех его свойствах, кроме того, что оно обладает огромной разрушительной силой. Наши ученые не советуют применять его против американцев захвативших остров Окинава. Самый лучший вариант, это применить его на территории врага, против крупных городов на побережье Тихого океана. Это вызовет панику среди мирного населения, а власть «белых дикарей» очень чувствительна к подобным всплескам. Прикажите и мы обрушим наше оружие на врага и заставим его отступить от наших островов.

— В твоих словах много сладкого сахара, под которым может скрываться и горькая горечь. Я уже с этим сталкивался, — осадил император сладко поющего генерала, — где гарантия, что на этот раз все выйдет так как ты задумал. Народ Японии устал от тяготы войны.

— Одно только ваше слово, ваше величество и ничего этого не будет. Мы примем условия продиктованные нашими врагами и заключим мир, одним пунктом которого является отказ признать ваше божественное происхождение — хитро перевел стрелки Тодзио.

— Какая дикость! Белые дьяволы верят в Бога и Иисуса Христа, и одновременно отрицают возможность божественного происхождения нашей династии. Где у них логика!

— Им не нужна логика, ваше величество. Им нужен повод унизить и растоптать нашу великую нацию. У нас есть шанс не допустить подобного кощунства, так прикажите нам им воспользоваться.

— А как же народ Японии? Степень тяжести его нужд и страданий уже достигла своего предела.

— Народ Японии только воспрянет духом и возрадуется, когда вы во всеуслышание объявите эту радостную весть, ваше императорское величество.

Лик императора вновь остался безучастен к словам генерала, но тот на ментальном уровне почувствовал, что попал точно в точку. Хирохито выдержал ровно две минуты для создания видимости раздумья, а затем встав со своего трона объявил.

— Властью данной мне богами, я выражаю свое согласие применить против наших врагов американцев новое оружие. Я очень надеюсь, что ты Хинэки Тодзио с умом и честью распорядишься моим согласием. Когда ты собираешься это сделать?

— Я приложу все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы это случилось пятнадцатого числа этого месяца, ваше императорское величество — заверил Хирохито генерал.

— Да поможет тебе великая богиня Аматерасу и наши славные предки — привычно напутствовал император своего слугу и на этом, аудиенция с сыном Неба завершилась.

Воля императора помноженная на энергию и способности генерала Тодзио была залогом успеха задуманного. Ядерные заряды были успешно доставлены из Кореи в Японию и размещены в Сасебо на тщательно охраняемом пирсе. Здесь и раньше было мало посторонних людей поскольку у пирса базировались особые подводные лодки проекта I — 400.

Специально созданные инженерами «Киотского проекта» под покровительством адмирала Ямамото, они были предназначены для проведения сверхдальних рейдов в любую точку земного шара и в первую очередь к берегам США. Главная особенность этих подлодок заключалась в возможности нанесения удара по территории противника посредством гидросамолетов, находившихся на их борту. Каждый из них мог нести одну торпеду или бомбу почти тонной весом.

Подводный авианосец мог незамечено подойти к побережью врага, в любое время и в любом месте и быстро выполнить полученный от командования приказ. В основном это было чисто диверсионные задания, которые наносили врагу большого материального ущерба, сколько поднимали патриотическое настроение японского народа.

От всех сброшенных японцами зажигательных бомб на побережье Калифорнии и Орегона, возникли небольшие лесные пожары, от которых пострадало несколько лесопилок и погибло пять человек. Урон от этих ударов не шел ни в какие сравнения с последствиями полученными от американских налетов, но на первых этапах войны, это было не так уж важно. Сам факт бомбежки американской территории давал такое огромное преимущество в борьбе на пропагандистском фронте, что степенью нанесенного ущерба можно было пренебречь.

Адмирал Ямамото планировал построить целую флотилию, состоящую из 18 авианосцев. Шестьдесят самолетов поднятые в воздух с их палуб, могли нанести серьезный ущерб любой американской военной базе или крупному индустриальному городу. Угроза была вполне реальной, но с гибелью адмирала эти планы сошли на нет. Число подводных крейсеров сначала сократили вдвое, затем на одну треть. Всего со стапелей верфи в Сасебо сошли две субмарины, в Куре спустили ещё одну. Там же строились ещё три подводные лодки, но они так и остались незавершенными, из-за хронической нехватки материала и средств.

К концу войны японский императорский флот имел в рабочем состоянии находились три субмарины, для реализации планов генерала Тодзио было достаточно и двух. Перед отплытием, он вызвал капитанов двух подлодок и провел инструктаж. Короткий, но вместе с тем подробный, не допускающий никаких толкований.

— На вас возлагается самое важное и ответственное задание, из всех тех заданий, что вы ранее выполняли. Вашим кораблям предстоит доставить к берегам Америки специальный груз из разряда тех, что вы ранее туда уже доставляли. На этот раз, вы доставите груз от которого зависит не только дальнейший исход войны, но и судьба всей империи — генерал сделал паузу и с удовлетворением отметил как едва заметно дрогнули лица моряков.

— Да, вы не ослышались, судьба нашей империи, народа и самого императора. Обычно в вашу задачу входила только доставка груза. За все остальное отвечали сопровождавшие его техники, но на этот раз, вы отвечаете как за доставку, так и за его запуск — Тодзио выразительно посмотрел на капитанов и те послушно склонили головы в знак понимание слов генерала.

— Вы должны во чтобы то ни стало доставить свой груз к берегам Америки к шести утра 15 августа. Я прекрасно знаю о тех опасностях, что ждут вас на этом пути, но вы обязаны, — Тодзио специально подчеркнул это слово, — преодолеть их и выполнить порученное вам задание, ради спасения от позора и уничтожения наших жен, стариков, детей. Наши города и храмы, наш священный Хризантемовый торн. Если мы сможем нанести удар, враг отступит, если нет, то нога завоевателя вступит на нашу землю и самые худшие сны станут реальностью. Вам все ясно?

— Да, экселенц — незамедлительно ответил капитаны.

— Вместо обычных летчиков с вами пойдут два пилота из отряда «божественный ветер». Они также важны для выполнения задания. Их сохранность приравнена к сохранности самого груза. Не мне вас учить, как выполнить это задание, это вы знаете лучше меня. Я верю, что наша великая богиня будет милостива к своим детям и не оставит их своей милостью.

Богиня Аматерасу действительно оказалась милостива к капитанам подлодок. Они благополучно прошли весь путь от Японских островов до тихоокеанского побережья Америки. Один раз их стали преследовать морские охотники, но подлодки сумели сбить врага со следа. В другой, они были атакованы патрульными самолетами. Находящиеся в надводном положении, субмарины были легкой добычей для врага, но им повезло. У летчика заканчивалось горючие и он не стал атаковать подлодки, ограничившись передачей сообщения на базу. На поиски подлодок был брошен отряд эсминцев, однако капитаны субмарин были опытными людьми и знали что делать. Подлодки разделились и сделав большой крюк от места всплытия, благополучно разминулись с противником.

Конечно ровно к шести утра к своим целям подлодки не смогли прибыть. Субмарина капитана первого ранга Хошимота прибыла в район Сан-Франциска с опозданием на десять минут, тогда как подлодка капитана второго ранга Вакамацу, достигла Лос-Анджелеса с опозданием всего в пять минут. Однако на этот раз точно была не важна. Главное субмарины дошли до Америки в предрассветный час. Это снижало риск быть обнаруженными и позволяло привести самолеты в боевую готовность без всяких осложнений, какими изобилует этот процесс в ночное время суток.

В ангаре, что расположился в просторной рубке подлодки находилось два самолета, на случай внезапной поломки главной машины. На то, чтобы выкатить самолет из рубки, расправить его сложенное оперение, загрузить в специальную катапульту, проверить работу мотора и подвесить бомбу ушло около получаса.

Это были самые волнующие и самые длинные минуты в жизни всего экипажа. Капитан Хошимота с огромным трудом сдерживал охватившее его волнение. Смерти он не боялся и был готов в любую минуту погибнуть во славу своего божественного императора. Больше всего на свете, он боялся не успеть выполнить столь важное задание. Это порочило его честь офицера, а для истинного самурая это было величайшим проступком.

Стоя на палубе, он внимательно следил за всем происходящим, боясь упустить любую мало-мальски важную мелочь. Для того, чтобы самолет мог свободно взлететь, бомба почти на сто килограмм превышала его нагрузку, были убраны водные лыжи, полностью снято вооружение и наполовину сокращен запас горючего. Ведомый смертником камикадзе, самолет летел только по одному маршруту, в одну сторону.

Когда все было готово, к капитану подошел пилот. С традиционной повязкой на голове и белым шарфом на шеи, двадцатилетний студент Токийского университета был торжественно собран. В своем отряде летчиков он был лучшим и пожелал принять участие в задании ради прославления своего рода. С достоинством поклонившись капитану, он принял из рук младшего офицера маленькую чашку с сакэ и не торопливо выпил.

Затем вытащил из кармана комбинезона листок бумаги.

— Теперь, когда над страной и императором развеются темные тучи, мне не о чем сожалеть, — громко прочитал юноша написанные им стихи и с поклоном передал их капитану, — прошу передать их моей семье, вместе с этим кольцом.

— Если я останусь в живых, ваша воля будет исполнена — заверил его моряк. После чего оба они отдали друг другу честь и пилот скрылся в кабине самолета.

Крепко вцепившись рукой в поручень, капитан с нетерпением ждал всех приготовлений к полету, после чего самолет оторвался от палубы субмарины и взмыл высоко в небо. Все стоящие на палубе люди, как один вскинули руки в знак прощального приветствия тому, кто ценой своей жизни должен был спасти страну и императора.

Судьба до последней минуты благоволила бывшему студенту философического факультета. Его самолет благополучно взлетел, набрал высоту и полетел в сторону Сан-Франциско. За все время недолгого полета, ему не попался ни один американский корабль, ни один патрульный самолет.

Полностью уверенная в своей неуязвимости Америка отдыхала, с нетерпением ожидая наступления мирной жизни. Когда уже можно будет не думать ни о чем и начинать тратить заработанные на войне деньги. Кто поменьше, кто побольше. Кто сможет купить давно приглянувшийся автомобиль, кто дом, кто холодильник, а кому-то очень необходима радиола. Некоторые смогут расширить свой бизнес, кто-то рассчитается с долгами начнет новую жизнь, а кое-кто сможет поехать к Ниагарскому водопаду и посмотреть это природное чудо Америки.

У каждого жителя раскинувшегося на полуострове города были свои планы на жизнь и никто из них не подозревал, что небольшой одинокий самолет, намерен их перечеркнуть одной жирной, черной чертой. Специально идя на низкой высоте, пилот сумел долго оставаться вне видимости американских радаров. Когда же они его засекли было уже поздно.

Японец уверенно вышел на хорошо видную цель, пролетел Золотые ворота и вот под его крыльями замелькали жилые кварталы. Город только начал приходить в себя после сна, быстро набирая обороты деловой жизни. По его широким улицам поползли трамваи, тротуары заполненные спешащие по делам люди, радуясь жизни и хорошему солнечному дню, который обещала им матушка природа.

Цепко держа штурвал самолета, выдерживая рекомендованную учеными высоту, камикадзе вел свою машину к Художественному музею города. Вот под его крылом проплыли величественные шпили музея и он нажал кнопку взрыва. Потомку великой богини повезло в последний раз. Все контакты взрывателей от долгого путешествия подводой не испортились и не окислились. В нужный момент они сработали без сбоя и задержки. Полыхнул взрыв и над городом святого Франциска появилось второе солнце.

Пилота который летел к городу Ангелов, не смог остаться незамеченным для американских радаров. Наблюдатели на локаторах вовремя засекли его, известили ближайшую авиационную базу и на его перехват вылетело звено истребителей. Все было сделано правильно и город имел шансы на спасение, но предвкушение мирной жизни сыграло с американцами злую шутку.

Если бы враг стоял у ворот и городу угрожала опасность все было бы сделано быстро, за считанные секунды. Однако все знали, что враг далеко, что не сегодня так завтра славный 1-й корпус американской морской пехоты высадиться на Японские острова и надерет японскому микадо задницу. Поэтому все было сделано буднично, с расчетом, что ничего страшного не может случиться. Одинокий самолет, не бомбардировщик, не представляет серьезную опасность для города и для американских вооруженных сил.

Вылетевшие на перехват самолеты опоздали всего на несколько минут. Всего чуть-чуть не хватило орлам двенадцатого легиона уничтожить врага и спасти город от страшной участи. Самую толику, чтобы над лежащим в низменности и окаймленным горами городом не вспыхнуло новое яркое солнце, с запозданием на девять минут от своего северного собрата.

От двух взрывов погибло множество человек. Сто пять тысяч погибло и умерло от ран в Сан-Франциско и сто тридцать одну тысячу человек недосчитал Лос-Анджелес. Потери американцев были огромны, но куда больше понесен моральный ущерб. Второй раз после Перл-Харбора Америка испытала шок от утрат и унижения нанесенного ей японцами.

Вся страна отказывалась верить в случившееся, но телеграфные сообщения и фотографии с места события заставляли их смириться со случившимся. Оказалось, что несмотря на все заверения президента Трумэна о скором завершении войны, враг был не только не сломлен, но мог ещё и наносить смертельные удары.

Ровно через два дня после случившегося, президент Трумэн выступил с обращением к американской нации. Сильно сутулясь, медленно произнося слова он призвал граждан Америки крепиться перед лицом постигшей их беды. Словно в оправдание, президент объявил, что Соединенные Штаты тоже обладают тем страшным оружием, что подло применила против них Япония.

— Оно у нас есть! И в самом скором времени мы нанесем ответный удар врагу. Он будет не просто симметричен, а вдвое превосходить его по силе и мощи разрушения — заверял страну Трумэн стоя на трибуне Конгресса, но судьба вновь жестоко посмеялась над боксером неудачником.

Не успели пройти сутки после его пламенной речи, как над территорией Америки вырос третий ядерный гриб. По своей силе и мощности он был гораздо слабее первых двух, но он вспыхнул в голубом небе Америки.

Страхуясь на случай возможной неудачи, Тодзио отправил третью подводную лодку к берегам Америки. Правильно рассудив, что атака Сан-Диего, главной морской базы США слишком рискованное дело, генерал отправил подводный авианосец севернее Калифорнии, побережью Орегона.

Всплыв без всякого опасения в прибрежной полосе, субмарина удачно запустила самолет, чей курс был главный порт штата — Портленд. Малый вес бомбы, позволил самолету долететь до места слияния рек Вилламетт и Колумбия, и произвести взрыв.

От этого взрыва пострадало чуть больше сорока восьми тысяч человек, но в целом для Америки его последствия были ужасными. Теперь вместо шока, Америку захлестнула паника. Десятки газет сообщили, что японские подлодки видели в Карибском море и Атлантике. Правительство яростно опровергало эти сообщения, но ему уже никто не верил. Многотысячные выступления прошли в крупных городах Штатов с требованием отставки Трумэна.

— Уберите болтуна! Дайте нам нормального президента, который на деле защитит Америку! — истошно кричали те, кто ещё вчера был доволен политикой президента. Страна переживало мощнейший кризис с которым можно было только сравнить «черный вторник» 1929 года.

Именно в этот момент, в далеком Стокгольме встретился господин Вышинский с американским послом в Швеции. Начались предварительные переговоры о выходе из кризиса, а вернее сказать торги. Холодные и расчетливые, на которых высокие стороны, стали делить британскую часть пирога победителей, главного виновника новой войны в Европе.

Конец.

-