Холодное утро следующего дня не увенчалось для меня ничем хорошим. Осень давала о себе знать не в самом лучшем свете. Теперь в саду сидеть было не так тепло, а королевский садовник вместе со своими слугами уже начинали готовить прекрасные клумбы к первым заморозкам. Но, я слышала, что в скором времени будет открыта иная часть — зимний сад. Несмотря на то, что зима в наших краях не была настолько суровой, как, например, в королевстве Лапис, это не мешало кутаться в шубы. Говорят, когда лапийцы приезжали на поклон к нашему прошлому государю, они выдерживали в официальной одежде только официальную часть. Когда же дело доходило до закрепления важных договоров ракией, они тут же скидывали шубы и накидки, так им было жарко в наших краях.

Но ни то, какой будет зима в нашем саду, ни то, когда наконец на нашу землю ступят послы королевства Лапис, я не знала и даже не хотела знать. Вряд ли они могли помочь мне в поисках причин и убийцы принцессы. К тому же, их проблемы казались мне тихим свистом лёгкого ветра в отличие от того, что грозило мне здесь, на моей земле.

Купленная книга ничуть мне не помогла. Скорее даже наоборот: ухудшила моё положение. Я просмотрела её несколько раз. Конкретнее — десять. За прошедшую ночь я просмотрела её десять раз, проверила значение каждого мистерийского знака по словарям, но это было лишь пустой тратой времени. Труд описывал сложности первых шагов ведьмаков и ведьм после Первого заклятья, но утешительного ответа на вопрос «как избавиться от магии?» я не нашла. Это было настоящим безумием. Безвыходность ситуации заставляла меня сходить с ума. Как такое возможно? Неужели нет ни единого пособия? Неужели… то, что мне было нужно было сожжено в огне?

Как и водилось в последнее время, отвечать на мои вопросы совсем никто не собирался. Единственный, кто мог мне помочь — это я сама. Впрочем, лишь после того, как смогу отдохнуть. И, как по действию магического зелья, только я успела подумать о том, что у меня осталось не так много времени до прихода Маи, в мои покои кто-то ворвался. Этот некто не побеспокоился даже о том, чтобы постучаться или хотя бы подождать в прихожей. В мою спальню нагло вломился парень, в котором я тут же узнала принца Николая.

— Да что Вы себе позволяете! — я с ужасом закрылась одеялом, понимая, что на мне всего лишь лёгкая ночная рубашка. Мне повезло лишь в том, что я вовремя смогла назвать его на «вы». Остальное же выглядело как неуважение. Всё же, я намного ниже его по статусу, и, даже если он будет подсматривать за мной, мне ничего не сделать. Дворцовые законы суровы, тем более для ведьм.

— Прошу прощения, моя хмельная фея, — он называл меня так не впервые, но то, что он вмиг из злого стал весьма мягким, можно было объяснить лишь актёрской игрой. — К сожалению, тянуть я не могу.

— Да отпусти ты меня! — он прошёл в глубь комнаты, и я заметила Лин. Принцессу Лин. Он держал её за руку также холодно, как и пару дней назад король. Неужели она тоже выведала какой-то важный секрет? Или же хватать девушек за руки и уводить в неизвестным им направлении для рода Владовых семейное.

— Что привело вас ко мне? — я попыталась успокоиться, выдохнув из лёгких весь воздух и вдохнув вновь. Их проблемы, к сожалению, были не кстати. Так как мои цвели и пахли.

— Яна, спаси меня! — принцесса выбивалась из его руки, но Николай держал мёртвой хваткой. Казалось, для того, чтобы корчить мне милое лицо, ему требовалось приложить слишком много усилий.

— Мне необходима помощь, — он был будто бы учтивым, но на самом деле внутри всё кипело не только от злобы, но и от обиды. Я чувствовала это. Не приложив руку к груди, не выпив зелья. Я просто почувствовала это, словно мои способности достигли зенита. Не зная откуда такой дорогой подарок судьбы, я всё же продолжала его слушать. — Нужно узнать, правду ли говорит моя невеста.

— Говорю же: я не ходила стрелять с луком! — она пыталась смотреть на него уверенно, но такие поверхностные чувства были для меня слишком очевидными. — Я просто гуляла по саду.

— Однако, почему-то, ни один слуга тебя не видел. И почему бы… — принц, судя по всему, забыл обо мне и повернулся к своей невесте. — Или, может, ты нашла себе любовника?

— Да как ты смеешь! Подобного в нашей семье нет и не будет! — она была обижена. Это ударило по её гордости и по гордости её рода.

— Значит, ходила тренироваться с луком! — Николай утратил всё своё мнимое очарование и теперь побаиваться его начинала даже я.

— Нет!

— Будь добра, проверь её, — парень был раздосадован, но всё ещё пытался быть тем, кем он мне показался при первой встрече. Многие во дворце считали его романтиком, которым он, безусловно, был. Но, когда дело касалось его любимой, он становился настоящим собственником. И уж за что его смогла полюбить принцесса, мне было невдомёк. Обе его стороны казались мне слишком противоречивыми.

— Ладно, хорошо, я была там! — с печалью для себя заключила Лин. На её глазах появлялись слёзы. — Что мне было делать? Ты же ничего мне не разрешаешь. Я терпела сколько могла, но теперь… уж нет! Что мне по-твоему только лишь вышиванием и заниматься?

— Чем тебе не мило дамское седло?! Что тебе не нравится в вышивании? Что мешает тебе найти другое увлечение, достойное принцессы?!

— Это занятие достойно принцессы! Дома меня обучали лучшие воины, а здесь почему-то это считается неправильным, а говорит мне об этом принц, который продержался уж не больше моего!

— И что же я такого делал? — он сузил глаза.

— Снова был со своими друзьями. И не смей говорить, что тебя привезли ко дворцу и ты добрался до покоев на своих ногах.

— И что с того? Вполне мужское занятие. Или ты имеешь что-то против?

— Мы уже об этом говорили. Дело не в том, чего я хочу, а в том, что это опасно! Так ты пропьёшь всё в этой жизни!

— Но это не отменяет того факта, что ты занимаешься неприличными для принцессы вещами, — он наконец отпустил её руку.

— Я сдерживалась ради тебя. И теперь, как оказалось, зря.

— Значит ты поедешь домой завтра же! — с этими словами он развернулся и, спустя несколько секунд захлопнул дверь.

Будто это стало для неё сигналом, Лин рухнула на мою кровать. Её самочувствие было неплохим, но я чувствовала пустоту внутри принцессы, будто она не испытывает никаких эмоций. Но ещё минута — и её глаза налились слезами. Она закрыла их руками и стала всхлипывать, будто принц — единственное, что было в её жизни.

— Он… Всё из-за помолвки… Он против маскарада и всего того, что я хочу, — её дыхание было прерывистым. — Я знаю, что сейчас случится. Он прикажет оседлать лошадь и направится к своим друзьям. А потом… Потом я снова буду сидеть у его кровати, как это было месяц назад. Разве это правильно?

— Ты… — девушка выглядела настолько печально, что даже моё ведьминское сердце не могло не смиловаться над ней. — Почему ты не сказала ему, что тебе нужно тренироваться хоть иногда? Если это — твоя страсть, то ты не проживёшь без этого слишком долго.

— Я знаю. Но он не разрешает и с каждым разом злится всё сильнее и сильнее. Я не знаю, как мне с ним быть, — она перевернулась на кровати и стала приближаться ко мне. — Знаешь, когда он сказал мне это впервые, я подумала, что хорошо бы быть простой девушкой. Как ты, например. А потом я поняла, что, если бы я была такой как ты, у меня не было бы ничего того, что было во дворце. И уж тем более лучших учителей по стрельбе из лука.

— О, нет, я не девушка. Я — ведьма, — я усмехнулась, принимая свои слова как должное. Они были истиной столько, сколько себя помню. У ведьм есть сила, но, в тоже время, на нас накладываются сотни запретов и ответственность. Поэтому я стараюсь не достигать пика своих сил. Я — не посвящённая, но, всё же, нужно держать себя в руках.

— Нет. Ты и ведьма, и девушка, — на лице принцессы стали проступать светлые чувства. Она даже слегка улыбнулась. — А хорошего мужа хотят все девушки. Моя няня говорила мне, что это происходит неосознанно. Поэтому говорить о том, что ты ведьма — и только глупо. Во всяком случае до того момента пока ты не встретишь того, кого полюбишь.

— Любовь приносит слишком много проблем, — я осеклась лишь когда закончила мысль. Казалось, ещё немного — и я расскажу обо всём. Принцесса, что называется, в беде, провоцировала меня на откровенность. Ей невозможно было не раскрыться. Но ведьменские силы подсказывали мне, что стоит молчать. Не стоит говорить о том, что произошло в моей семье. Даже, если мой слушатель — принцесса.

— Но ради того удовольствия, которое испытываешь в её сетях, стоит стерпеть даже самое худшее, — она рассуждала на редкость здраво, и, будь эти слова написаны на бумаге, я бы никогда не поверила в то, что эти мысли принадлежат ей. — Сразу видно, что ты никогда не любила.

— У меня был Слав, — вежливо напомнила ей я. С одной стороны, это вызвало бы обсуждение, а с другой… С другой она смогла отвлечься от проблем со своим женихом. Теперь она выглядела не такой печальной.

— Да, он был романтиком, — заключила она таким томным голосом, будто цветы дарили не мне, а ей. — Но романтики тем и хороши, что их слишком мало и в них нужно влюбляться. В их стихи, в их цветы, в их поступки. Но ты его не любила. Просто отсрочила свадьбу с нелюбимым человеком.

— Откуда такие выводы? — я недовольно покосилась на неё, понимая, что меня раскусили.

— Ты не смотришь на него так, как смотрит влюблённая девушка.

— И как же мне нужно было на него смотреть, чтобы я выглядела как влюблённая девушка? — я подняла голову, насмешливо изображая холодную надменную женщину, я покосилась на неё. Ей от этого стало легче, и она почти пришла в себя после ссоры.

— Как ты смотришь на Заха́ри, — когда от удивления я посмотрела на неё своими округлившимися глазами, она хихикнула как маленькая девочка. — Так, будто готова его убить, но, если нужно будет его защитить — ты сделаешь это без раздумий.

— По-твоему, любовь измеряется в том, как сильно я хочу убить мужчину, к которому испытываю тёплые чувства? — мне абсолютно не хотелось посвящать её в тайны наших с бастардом отношений: от моего чувства вины до его глупых поступков. То, что происходило между нами напоминало что угодно, только не любовь. Та ненависть, то остервенение, с которым мы спорили и доказывали друг другу кто прав не могло быть чем-то подобным. Нет. Отнюдь. Это не может быть так. Я всегда знала, что я — ведьма и любить мне не положено. Дана и её муж скорее скорее просто исключения из правил. Но, всё же, от любви я ожидала другого. Поддержка, готовность помочь, готовность защитить меня и стать моей опорой, которой я взамен смогу предложить то же самое.

И, что самое отвратительное, всё это подходило к Заха́ри как ни к кому. Он защищал меня. Он откликнулся, когда я попросила его помочь мне. И, пусть это была просьба в какой-то мере издеваться надо мной… Что же, в конце концов, он мог не согласиться даже на это. А то, что он переживал за меня заставляло испытывать ещё больше неловкости от ситуации. В мгновение захотелось прийти в покои к бастарду и высказать всё то плохое, что я о нём думаю.

А что плохого я о нём думаю?

То, что он делает вид, что лучше него на свете для девушек мужчины нет? Это раздражает, это заставляет выходить из себя, тем более в тот момент, когда он приписывает мне те чувства, которые он у меня не вызывает.

Нет, не вызывает. Не вызывал, не вызывает и никогда не вызовет. Как может любовь превратиться в ненависть, если ненависть — то чувство, которым питаются ведьмы в своих ритуалах. Как такое тёмное ощущение может стать чем-то светлым?

Это невозможно. Как и представить то, что мы с моим стражем можем быть вместе. Разве что когда-нибудь, в далёкой старости, когда нам обоим надоест ругаться, мы будем далеко не семейными людьми. Тогда каждый из нас рассмотрит этот вариант, но даже тогда вряд ли придёт к положительному ответу. Это странно. Слишком странно, чтобы быть правдой.

Впрочем, все перечисленные качества подкупали, а к списку примкнуло ещё и то, что рядом с ним я чувствовала, что мне ничего не грозит. Но поползновений с его стороны это не исключало.

— Яна… — Лин щёлкнула пальцами прямо передо мной. — Ты замерла. Не о Заха́ри ли задумалась?

— Я — королевская ведьма, у меня есть проблемы намного важнее, — я кивнула ей, давая понять, что не хочу больше говорить об этом.

— Например?

— Например, как сделать так, чтобы у Его Высочества была лучшая в мире невеста, — я спрыгнула с кровати, и, порывшись в своей сумке, нашла небольшой пакет порошка. Лист бумаги быстро превратился в конверт, в который я насыпала немного. — Возьмите.

— Что это?

— То, благодаря чему он перестанет вести себя так, как он ведёт, — я понимала, что это едва ли поможет. Слабительное, которое начинает действовать как раз тогда, когда руки человека тянутся к ракии. Порошок, подсыпанный в воду должен был действовать не дольше двух-трёх дней, но за такое время можно отбить охоту. Всё же, это было не слишком честно. — Но Вы должны понимать, что вашу проблему с луком это не решит.

— Я решу её сама, — она выдохнула и стала подниматься с моей кровати. — Буду осмотрительнее. Ты была права, как бы мне не хотелось этого признавать. Сначала мы договорились и всё было хорошо, а сейчас… Сейчас он просто недоволен деталями помолвки, а я просто не была такой аккуратной. Поэтому, увы, нам придётся снова говорить. К сожалению, только после того как он приедет со своей прогулки.

Я поклонилась ей в знак прощания, после чего осталась в своих покоях одна, вновь погружаясь в мысли о проблемах. Как сказать королю, что выхода нет? Ему придётся смириться с тем, что теперь он — ведьмак. Или… Мне подумалось о том, что он мог бы давать своей силе свободу только в определённое время, чтобы она не выплёскивалась в таких больших количествах. Единственный выход, к которому я пришла. Осознав, что это — лучшее, что может прийти мне в голову, я крепко заснула…