– Пойдем, парень, – подтолкнул его в спину Йохан, – ты и вправду худой какой-то и ростом не удался. Сколько тебе лет – 13 или 14?
Не дождавшись ответа, ускорил шаг. Зная, что теперь он в ответе за чужака, направился в сторожевую башню, которая стояла в нескольких десятках футов от поселения.
– Йохан, добро пожаловать! Кого это ты привел к нам?
– Откуда этот мальчишка?
– Слышал, в работники к себе взял его. Так работник из него никакой. Разве что выкуп за него большой дадут! Смотри, кожа у него белая и нежная, как у девицы.
– Какой выкуп? С кого его требовать? Говорят, он с неба свалился.
– Надо бы его испытать, на что способен, – раздавались голоса людей, находящихся в этом большом помещении, на стенах которого висели щиты, колющее и режущее оружие. Вдоль стен в ряд стояли копья длиной почти в рост человека, древки которых были окованы железом, а на кое-каких Мадс снова заметил загадочные вырезанные фигуры. Каждый был чем-то занят: двое молодых мужчин помогали друг другу облачаться в кольчугу, надеваемую поверх длинной туники, кто-то уже в легких доспехах прилаживал короткий меч на широкий пояс – они собирались нести караульную службу. Но абсолютно все с интересом рассматривали юношу. Было в нем что-то непривычное.
– Я его сам испытаю, на вырубках, – осек многоголосие Йохан, – а сейчас парня оставьте в покое. Ивер, присматривай за ним хорошенько, глаз с него не спускай. Мало ли что! Регнеру он нужен, ясно?
Ивер сидел недалеко от входа за столом, разложив на нем стрелы, кивнул головой Мадсу, предлагая место на скамье рядом с собой.
– Слышал, вчера на дальних отрогах досталось дружинникам, – не торопился уходить Йохан. Любил он бывать здесь – среди молодых, сильных воинов, каким и сам был когда-то. Теперь он – ветеран и командир рабочего люда. После последнего, дальнего военного похода мало кому довелось увидеть родные берега. Только чудо да умение лекаря спасли жизнь ему и Регнеру от страшных ран, полученных в битве за новые земли.
– Да, повадились к нам норвежцы захаживать с севера. А ведь те земли наши. Регнер получил их от короля Свена Вилобородого за то, чтоб перекрыли мы путь через пролив чужим кораблям. Мы честно несем службу, как обещали.
– Ну, забот прибавилось нам, – вздохнул Йохан.
– Так-то оно так. Но и доход прибавился – получаем хорошую пошлину с торговых кораблей. Провианта тоже больше стало. Леса там много, а значит и зверья водится вдоволь: и олень, и косуля, и медведь. Не то, что в ближнем лесу, где все меньше деревьев становится. Айнер вчера ходил на охоту со своими воспитанниками, а с чем они пришли? С зайцами, птицей да с этим «подарком бога», – хихикнув, махнул рукой Ивер в сторону Мадса, наконец, оторвавшись от дел, совсем ненадолго.
– Добычу оставили в ладье нашим, а сами пошли разведать местность, не притаились ли где жадные до чужого добра соседи, и наткнулись на мальчишку, – продолжил Ивер, потирая ладони, давая им немного отдохнуть. – А что досталось дружине – это правда. Как жалкие трусы, норвежцы из укрытия с берега стреляли из лука. К счастью, все целы, только одного подцепили в плечо, как рыбу на крючок. Стрела такая хитрая. Вот осмотрел, и свои решил кое в чем подправить.
– В чем же хитрость? – заинтересовался Йохан. Он много повидал на своем веку разного чужеземного оружия.
– В зазубринах. Наконечник такой, что стрелу не выдернешь, чтобы не навредить еще больше. Наш воин пока у лекаря находится. Из-за раны лихорадка началась. Вот лекарь и спасает его. Спасет! – со спокойной уверенностью произнес последнее слово Ивер, и снова принялся за работу. Ровнял стрелы, поправлял наконечники, готовые – связывал пучками и складывал в большой плетеный короб. Все должно быть готово к утру – завтра Регнер хочет проверить умение юношей стрелять из луков точно в цель. А он, Ивер, что означает «наставник лучников», самый меткий из всех мужчин этого немаленького поселения, старательно учит своему мастерству подрастающее поколение, хотя по приказу Регнера и своему желанию, что греха таить, прививает молодежи чувство любви к земле, а не к войне.
Регнер в последней битве потерял сына и своих братьев, сам был сильно изранен, вот и не хочет теперь воевать. Не хочет, чтобы другие теряли своих сыновей. Создал это поселение со своими единомышленниками для мирной жизни на землях, подаренных правителем за многие боевые заслуги. А кто хочет воевать, нашлись и такие, он им не мешает. Так что все с детских лет, как и прежде, обучаются военному делу, умению обращаться со всеми видами оружия, дабы смогли защитить свои земли и семьи от тех врагов, которые осмелятся к ним сунуться. На подступах к поселению Регнер распорядился поставить три дозорные башни, откуда ведется постоянное наблюдение за территорией обученными дружинниками. Он нашел надежный способ зарабатывать не грабежами, как раньше, а торговлей и сбором пошлин с кораблей, проходящих по контролируемым его людьми водным путям. Кроме того, умный Регнер смог добиться от правителя оплаты за несение патрульной службы на водных дорогах и право пользования землей вдоль них, охотиться в прилегающих лесах. И эти земли строго контролировали люди Регнера, не допуская сюда чужих, неся верную службу. Те же, кто не хотел воевать, обрабатывали землю, занимались разведением скота, торговлей, сбором урожая. Но всегда были готовы взять оружие в руки, чтобы отбить грабителей.
Так рассуждал Ивер, время от времени поглядывая на дремлющего Мадса. Йохан, оставив его на попечение до утра, ушел к лекарю проведать раненного соплеменника.
Мадс сидел на скамье, прислонившись к стене, давно хотелось есть, но на него никто не обращал внимания, будто его здесь и нет. Сначала Мадс еще прислушивался к чужой речи, но постепенно все звуки и голоса стали приглушаться и вскоре растворились, оставив его в покое. Теперь он играл в футбол, обгоняя всех соперников и делая финты, уверенно вел мяч к воротам. Удар. Го-о-л! – так снилось Мадсу, и он улыбнулся во сне своей победе.
Ивер заметил улыбку парнишки, присмотрелся к нему оценивающим взглядом.
– Нет, это не воин, силы в руках нет, не быть ему лучником. Но попробовать кое-чему научить надо, иначе пропадет. А в жизни всякое умение пригодится, – сам себе кивнул Ивер, заканчивая приготовления к завтрашнему соревнованию лучников.
До сего дня он был всегда победителем в стрельбе из лука. Но, наконец, среди своих учеников отметил двоих – самых талантливых, и надеялся на их честную победу, после которой с одним из них сможет разделить обязанности наставничества. Иверу нравились занятия с учениками, но ему уже второй год не давала покоя мысль, что хочет он воспитывать не только чужих детей, но и своих. Которых пока еще нет…
В помещение башни вошла молодая женщина, осмотрелась, ища кого-то, подошла к Иверу.
– Регнер велел пленника в баню сводить, а потом всех накормить, – быстро проговорила она и повернулась, чтобы уйти.
Ивер встал и загородил ей дорогу своими широкими плечами, не давая прохода.
– Не пленник он, и ты забудь это слово. Уже почти два года ты с нами. И никто тебя не обидел здесь, и не обидит никогда, Эдит, слышишь? Поверь мне! – Ивер улыбнулся ей, протягивая руку к ее руке. Так хотелось ее коснуться, а потом притянуть к себе, вдохнуть аромат ее волос. Они всегда пахли травами. Эти волосы, заплетенные в тугую косу, опускались ниже талии, и змейкой извивались при ее ходьбе. Это так волновало!
– Знаю, что только благодаря тебе, Ивер, мне в поселении спокойно, – длинные ресницы взметнулись вверх, но взгляд был строгим, предостерегающим мужчину от дальнейших действий. – Но я здесь все же пленница.
– Нет, – замотал головой Ивер, опуская руку без ответа, – не пленница, просто тебе идти некуда и не к кому. Ты же знаешь, что не я разрушал и сжигал твое селение, и не я убивал твоего мужа. Меня там не было. Многих из тех, кто это сделал, давно нет в живых. Через полгода они сами пали при очередном грабеже.
– Регнер обещал меня отпустить, но до сих пор этого не сделал, – сказала, но тут же подумала «все же отпустил».
– Во-первых, на тебя никто из твоих родственников не заявил своих прав, а во-вторых, ты – женщина, куда пойдешь одна, кто тебя защитит от лихих людей? Он бы и отпустил тебя, но не знает куда, ведь все тогда сгорело. Поверь, Регнер не желает тебе зла. Он очень тебе благодарен за помощь нашим людям, – разволновался Ивер, не замечая ухмылок и тихих подтруниваний соплеменников в свой адрес. Зато это заметила Эдит и, резко оттолкнув лучшего стрелка из лука со своей дороги, быстро, почти бегом, удалялась от башни. И ее коса, извиваясь, будто хлестнула Ивера – прямо в сердце.
Мужчины, уже не исподтишка, продолжили скабрезные шутки, гогоча и выталкивая Ивера на улицу. Они давно заметили его особое внимание к этой англичанке, его частые взгляды в ее сторону. Он, кажется, ее вообще никогда не упускал из виду.
Да, когда-то она действительно была взята в плен во время стремительного набега, прямо в поле возле селения, где сеяла какие-то семена. Как многие другие молодые мужчины и женщины были пленены, чтобы сделать их своими рабами или продать подороже, или выкуп получить за них от родни побольше. Но за Эдит некому было дать выкуп, а рабыней она не стала только потому, что выторговала тогда у Регнера себе жизнь и нынешнее положение главного знатока земледелия чудесными семенами, которые – как пообещала – спасут десна и зубы его людей. Это были семена овощей и севок чеснока, который позже помог полностью избавиться от болезни десен всем жителям этого поселения, от цинги, которой страдали многие мореходы, находясь в морских просторах по несколько месяцев. Эта хрупкая на вид, но сильная духом, женщина научила поселенцев засевать огород, ухаживать за саженцами, собирать добрый урожай, среди которого на первом месте были лук и чеснок. Ведь люди, жившие только грабежами, не имели навыков земледелия, и пользовались только тем, что отбирали у других.
Регнер же, выбрав мирную жизнь, оценил знания и опыт Эдит, выделил ей небольшое жилище, а позже разрешил ей уйти, когда сама захочет. Но она вдруг заколебалась в своем решении покинуть это место. И только недавно женщина поняла, что ее приковали здесь стрелы, вернее, Ивер с его луком, и взгляд его, подобно выстрел, пронизывал ее сердце все глубже, оживляя и наполняя радостью. Сердце, утратившее жизнь после пережитой трагедии в родном селении, после споров мужчин – кому первому она достанется – вдруг почувствовало капельку живительной влаги, когда появился лучник. Он быстро оценил тогда положение Эдит и обманом увел ее из опасного общества воинов, делящих добычу. Ивер и сам в то время не знал, почему именно ее он так стремительно выбрал из нескольких женщин. Видимо, натренированные глаза лучника всегда смотрят в цель. И с тех пор Эдит находится под его прицелом, под его защитой. Женщина это знала всегда, чувствовала, а теперь – поверила.
Спустя время, разгоряченные еще после тренировок и наскоро умывшись, мужчины, а Мадс со сверстниками – после бани, шумно расселись за длинным деревянным столом. Одни женщины сновали с подносами, на которых лежали пышущие жаром куски мяса и рыбы, расставляли горшки с кашей, кувшины с пивом, с медовыми настойками и раскладывали душистый хлеб. Другие, отложившие на время свои вышивки и иные дела, располагались за соседним столом – не столь большим и не столь шумным.
Еда была простая, пахла вкусно, и Мадс с удовольствием поглощал мясо, предварительно разорвав его на кусочки руками. Вилок и ножей здесь не подавали. Затем он ел кашу деревянной ложкой вместе со всеми и, наконец, насытившись, икнул. Ивер, сидевший рядом, довольный аппетитом мальчишки, поставил перед ним кружку с напитком. И перевел взгляд на женский стол. За ним сидела Эдит, милая сердцу женщина, которая его пленила.
Мадс посмотрел в том же направлении и наткнулся на пристальный взгляд голубых глаз. Девушка, лет четырнадцати-пятнадцати, сидела рядом с Эдит, неотрывно наблюдая за молодым человеком. Ее светлые длинные волосы были перетянуты голубой шелковой лентой, которая еще больше подчеркивала цвет ее глаз. Нежно-розовые губы слегка растянулись в улыбке. Мадс еще долго бы пялился на красавицу, но вечерняя трапеза закончилась, со стола быстро убирались остатки еды, посуда, широкие скамьи сдвигались в сторону, освобождая проход. Люди покидали помещение. Ивер замедлил шаг, поджидая Эдит, надеясь на взаимность, но та прошла мимо – равнодушная и гордая. Зато голубоглазая озорница задержалась на секунду, чтобы метнуть еще один выразительный взгляд на Мадса и, хихикнув, выбежала. Ивер, однако, чувствовал себя спокойно и уверенно. Он уже знал, что делать, принял решение, и завтра оно свершится. Вот так!
Рано утром, только встало солнце, поселенцы оживились и, совершив необходимые утренние дела, вышли на ближайший луг, где уже все было готово к состязаниям: мишени из соломы и кожи, разметки, вертикальные столбы с движущимися мишенями. Все стрелы одной длины, связанные в пучки, стояли в колчанах оперением вверх, ожидая участников борьбы. Простые луки, длиной около пяти футов, тоже заняли свои места.
Лучники выстроились в ряд. Среди них стояла единственная девушка, на плечах которой была пушистая накидка из серебристого песцового меха. Ее темно-синяя туника подпоясана широким кожаным ремнем, унизанным синими камнями, а в промежутках между ними вырезаны замысловатые узоры. В светлые волосы вплетена темно-синяя лента. На тонком запястье извивался в виде змейки серебряный браслет с россыпью мелких белых и синих камушков. Стройные ноги обтягивала шнуровка тонкой кожаной обуви. Зрители отметили, что девушка тщательно подбирала себе наряд, желая показать достаток и еще больше подчеркнуть свою красоту и изящество. Ей хотелось произвести впечатление на окружающих. Удалось.
– Грета, Грета, Гре-е-е-та!!! – разносилось мужское многоголосое восхищение. Среди них был и голос Мадса. Он узнал в ней ту кокетку, которая вчера не сводила с него глаз. Сегодня он восхищался ею, губы повторяли ее имя, сначала тихо и несмело, потом все громче, вплетаясь в общий хор.
Уже взяв лук в руки, Ивер поискал глазами свою музу, оказалось, она стояла от него недалеко. Вот и хорошо.
– Моя победа посвящается тебе, Эдит, – тихо сказал Ивер, только для нее, и не важно, услышала ли она его слова.
Но, кажется, впервые женщина не отвела от него глаз, а также беззвучно прошептала ему:
– Я желаю тебе победы, любимый!
Или ему это только послышалось?
Выемку стрелы заняла тетива. Протрубил сигнал к началу состязаний, руки лучников вытянулись вперед, натянулись тетивы, луки изогнулись и стрелы, едва их наконечники коснулись напряженных пальцев, держащих лук, взметнулись, устремившись к своей цели. Первую стрелу все участники выпустили одновременно.
Когда все стрелы были использованы под беспрестанными воплями зрителей, подсчитали все попадания и промахи соперников, объявили, наконец, победителей соревнования. Первое место, небывалый случай, заняли два лучника – Ивер и его ученик. Их оценки совпали.
– Да, я талантливейший наставник, а Джеспер – мой талантливый ученик, – самодовольно подытожил результат Ивер.
Перед общим собранием выступил Регнер, поднял высоко руку, давая знак, что настал его черед говорить. После общих поздравительных речей он внимательно посмотрел на Ивера, который, как бы невзначай, подошел к Эдит совсем близко, и заговорил.
– Друзья, все знают Ивера, как лучшего лучника всей нашей местности. Нынешние соревнования показали нам, что он еще и наставник отличный. Все сегодня видели высокий уровень подготовки его учеников. И в награду за это я готов одарить тебя, Ивер!
Меткий лучник крепко обхватил своими пальцами тонкое запястье Эдит, как недавно обхватывал древко лука, быстро сделал шаг вперед, за ним она – машинально, растерянно.
– Для меня самый ценный и желанный дар – это Эдит. Позволь мне взять ее в жены, – громко, чтобы все услышали, провозгласил Ивер.
И только теперь посмотрел на любимую женщину. По ее щекам текли слезы и, желая их скрыть, она вдруг уткнулась в его плечо, даже не пытаясь освободить свою руку из захвата.
Казалось, Регнер не был удивлен заявлением Ивера, согласно кивнул головой, и также громко ответил:
– Я вижу, Эдит, что ты не против. Вы оба заслужили свое счастье. Готовьтесь к свадьбе.
Эдит подняла заплаканное лицо и улыбнулась, кивнула в знак одобрения, не в силах вымолвить и слова от неожиданно свалившегося на нее счастья. Женщина ждала его, надеялась, но не была уверена, что такое возможно. Ведь она бывшая пленница, англичанка, чужая. А теперь она станет законной женой самого лучшего мужчины, который с первой минуты их знакомства оберегал ее и, наконец, решился сказать о своей любви перед всем миром. Она теперь своя, и здесь ее дом. Народ возликовал. Чудесная пара, чудесные будут дети.
Давая людям вволю нашуметься, Регнер стоял среди поселенцев, среди своих верных людей, всматривался в их лица, сейчас радостные и смеющиеся, улыбка озарила его лицо. «Пусть будут все счастливы и любимы. Это так хорошо – жить среди счастливых людей», – подумалось Регнеру. И будто свалился с его плеч тяжкий груз прошлых горестей. Он громко рассмеялся, услышав чью-то остроумную шутку.
В течение всего состязания Мадс наблюдал за Гретой, умелой и быстрой лучницей, представляя ее амазонкой, эдакой воительницей, которую он видел когда-то в кино. Ему было приятно смотреть на точные, резкие движения ее красивого, сильного тела. И он размечтался убежать с ней, с амазонкой, из лагеря в луга, чтобы соревноваться только с ней в стрельбе из лука. А он, конечно, победит. Вот тогда он позволит себе ее поцеловать. Но позволят ли ему взять лук – это грозное оружие? Да он его и в руках никогда не держал. А зря. Ведь как приятно смотреть. Вот Грета приняла стойку, готовясь к очередной серии выстрелов. Она сосредоточилась, стараясь попасть точно в цель. Сейчас он, Мадс, развязал бы синюю ленту, расплел бы косу и пусть ее светлые, густые волосы раскинутся по спине мягкой волной. Восхитительно!
Так метались мысли в голове юноши, пока не объявили результат состязания. Грета оказалась на втором месте после двух победителей.
– Классно, молодец! – восхищенно воскликнул Мадс.
– Это ужасно! – возразила ему Грета. Сжав крепко губы, расталкивая, она протиснулась сквозь стену зрителей, и уже в нескольких футах от них в сердцах бросила лук на траву. С досадой и горечью оглянулась на веселящуюся толпу – и чему они радуются, если у нее поражение? Мадс, уловив ее настроение, тут же хотел подойти к ней, успокоить, погладить по голове, как когда-то успокаивал свою расстроенную чем-нибудь сестренку, но его опередил Айнер.
– Не годится так с оружием обращаться, оно может жизнь тебе спасти, – строго проговорил он, но тотчас по-отцовски приобнял ее за плечи, – война – это мужское дело, Грета.
– Мужское? – взвилась девушка, освобождаясь из рук Айнера и поднимая лук. – Если бы у Эдит было оружие, она не была бы в плену. Я хочу защитить себя.
– Тогда нападение было неожиданным и быстрым. И врагов было слишком много. Она не успела бы, – возразил Айнер. – И все равно эта женщина осталась сильной, даже без оружия. В ее душе не нашлось места для ненависти за причиненное ей горе. Она взялась за лечение своих врагов, зная целебные травы. Эдит образована, она из хорошей семьи, хоть и не богатой. Обучена вести хозяйство, заниматься огородом. Знаешь, Грета, сила женщины – в ее нежности и любви. Этим Эдит и защитила себя здесь. Она предложила Регнеру помощь.
– Знаю, – уже спокойнее произнесла девушка. – Она и отца моего избавила от слабости зубов, а ведь это его люди погубили семью англичанки.
– Правду говоря, ты все же сегодня многим парням утерла нос, – решил переменить тему Айнер. – А Джеспер, мой сын, победил, потому что хотел доказать, что сможет защитить тебя.
– Джеспер? – растерянно проговорила Грета, глядя в спину уже уходящего Айнера.
На лугу, месте состязаний, оставалось все меньше людей. Они расходились по своим делам, довольные событиями текущего дня.