СТРАННИЦА: Ну не работаю я. Ухаживаю за инвалидкой сестрой, ьа десять лет как в еле сознании. Ну родители старенькие там же. да, мне 40. Какая семья? Да ни один мужчина не стоит пальца моей сестры. А что он не шевелится, так мы же христиане. Вот я и служу ей. И родителям — они с ней не справятся. Ее надо по Москве возить два раза в неделю, чтоб видела, чтоб не отвыкала. Ну и что, что не понимает, все не зачахнет. А я что? Ну да, утомляюсь… Ну да, настроение ниже некуда… ну да, ловлю себя на том, что как что случись, да и не случись, так сразу в холодильник — умом понимаю, что есть не хочется, а что то надо закинуть в рот. Вот и пухну с тех пор. То заешь, другое… Ой, еще голова болит, и сердце, и тики…

А еще раздражение так и прет. И настроение, ну сами понимаете…

Будущего не вижу…

СПУТНИК: А достаточно. У тебя синдром «маленького мирка». все происходящее ты воспринимаешь только в той степени, что имеет значение для твоей семьи. Хочешь диагноз? — Это предательство своей судьбы. Ты не работаешь уже 10 лет. Вместо того, чтобы стать женой и матерью ты остаешься дочкой и сестренкой. Хочешь рецепта: иди работай и выходи замуж.

СТРАННИЦА: Легко у Вас — работай. Продавщицей? Так — что они мне дадут покупатели? Учительницей? — Так я ненавижу всю эту школу с детства. Замуж? Так кто готов поставить печать в моем паспорте? А поставит — так он либо алкаш, либо гулена, либо больной окажется. Так я его первого в приют отдам.

СПУТНИК: Ладно, выдохнем… Ты не можешь разрезать пуповину. Весь мир для тебя — «они» — те, за пределами твоей квартиры, и «мы», повязанные кровным родством. Ты продала свою жизнь, девочка, для того, чтобы оставаться девочкой… Ну вот тебе немного успокоительного и… желаю счастья, в которое я совсем не верю. Пойми, спасать других, можно лишь будучи сильной самой. А, «когда слепой ведет слепого…» Ну, Евангелие дальше читай…