1

Тим осторожно отодвинул занавеску, и выглянул на улицу. У ворот стоял военный грузовик, а в парке через дорогу, наблюдалось какое-то непонятное шевеление. Неожиданно над ухом прожужжало что-то быстрое и горячее. Пуля, пробив стекло, разнесла в дребезги стоявшую на полке мамину любимую вазу. Острый осколок больно резанул по щеке, на пол посыпались книги и школьные принадлежности. С улицы донеслось эхо выстрела, а вслед за этим, усиленный громкоговорителем голос в очередной раз прогнусавил:

— Тим Уокер! Дом окружен! Сдавайся! Мы не причиним тебе вреда! Не стоит упорствовать! Через несколько минут мы начнем штурм! Предлагаю добровольно сдаться! В этом случае я гарантирую личную безопасность! С тобой говорит шериф округа! Не подвергай напрасному риску свою жизнь!

Осада продолжалась уже больше часа. Видно терпение окруживших дом стало подходить к концу. До сих пор, звучали лишь угрозы и различные уговоры. А вот теперь, они начали стрелять.

Тим отполз от окна, и натыкаясь на острые осколки, перебрался в спальную. Здесь окно было плотно зашторено, поднявшись на ноги, он принялся быстро собирать вещи. Нужно было торопиться. Он до последнего надеялся, что нагрянувшие в пять утра агенты подумают, будто его нет дома. Но видно напрасно. Отец не зря предупреждал: как только почувствуешь слежку или неожиданно возле дома появятся гости с винтовками, беги.

— «Эх, отец! Жаль, тебя нет рядом!»

Юноша торопливо запихивал в мешок самое необходимое. Старый охотничий комбинезон, пару брюк, смену белья, несколько рубашек, носки, полотенце и прочую нужную мелочь. Раскрыл шкаф, достал с полки совсем еще новые ботинки, и хотел было уже положить их в мешок, как вдруг в соседней комнате зазвенело разбитое стекло, а во входную дверь заколотили чем-то тяжелым. Начался штурм, и это значит, что в запасе у него осталось всего пару минут. Решетки на окнах выдержат какое-то время. Входная дверь тоже сделана была именно на такой случай, но посланную за ним группу захвата, это задержит ненадолго. Запихнув ботинки в мешок, юноша накинул теплую отцовскую куртку и оглянулся по сторонам:

— «Вроде все? Ничего не забыл?»

Тим направился к выходу, но тут же остановился. Что-то не давало уйти. Он еще раз окинул комнату беглым взглядом. «А вот это оставлять никак нельзя». На гвозде за шкафом висел кожаный портфель с инструментами. Он закинул негромко звякнувшую сумку на плечо, и больше не оглядываясь, поспешил к лестнице.

Спустившись в подвал, юноша, прежде всего, забаррикадировал входную дверь. Это должно будет немного задержать преследователей. Затем, подошел к одной из стен, просунул руку между полками, и надавил потайной рычажок. Огромный стеллаж, с наваленным, как попало барахлом, отъехал в сторону, открыв узкую металлическую пластину. В специальном креплении у самого пола, был зажат ключ. Он открыл дверь, и протиснувшись в узкий проход, закрыл ее за собой. Дважды щелкнул замок. Тим обломил головку ключа, затем, отбросил звякнувший кусочек металла, и на ощупь отыскал выключатель. За стеной раздался еле слышный гул, встающего на прежнее место стеллажа, а в комнатке, где он оказался, зажглась тусклая электрическая лампочка. Теперь предстояло самое главное.

Бросив в угол мешок, он подошел к стоявшему у противоположной стены небольшому сейфу. Здесь нужно быть особенно внимательным. Отец предупреждал:

— «Помни! Если первая же комбинация окажется неверной, все содержимое сейфа будет уничтожено».

Юноша, слегка подрагивающими пальцами набрал сложный код, который знал наизусть, и который мог произнести по требованию отца, без запинки даже среди ночи. Что-то щелкнуло, тяжелая дверца сейфа приоткрылась, и Тим впервые увидел его содержимое. Внутри оказался небольшой металлический ящик, несколько маленьких коробочек, а также толстый бумажный конверт. Долго не думая, он запихнул все это в мешок, на самое дно. Затем, захлопнув дверцу, поставил таймер взрывателя на десять минут. Теперь следовало поторопиться.

Крышка люка была очень тяжелой. Однако Тим был крепким парнем, и после нескольких усилий, ему удалось поднять ее. Скорее всего, отец предполагал, что в момент, когда его семье потребуется срочно исчезнуть, он будет рядом. Только вот сейчас, на всем свете у Тима не было никого, кроме нескольких друзей, которым он никогда ничего не рассказывал. С детства его учили хранить семейные тайны. И методы коими это достигалось, были порой довольно жестокими. Но зато теперь в сознание парня была четко вбита программа, которая ни за что не позволит ему болтать лишнего. Тим знал, что его отец, будучи выдающимся инженером, обладает многими технологическими секретами. Компания, в которой он работал, была одной из самых успешных в Америке. Многие годы, конкуренты отца пытались получить доступ к его изобретениям. Ему угрожали. Его пробовали купить. Правительственные корпорации предлагали сотрудничество. Но отец был тверд, и скорее всего именно за это в итоге поплатился жизнью.

Тим нащупал ногой первую ступеньку, и начал спуск во тьму. Разбухший мешок, куда он запихнул и сумку с инструментами, цеплялся за шершавые стены колодца, бил по ногам. Мокрые от волнения ладони, скользили на ржавых перилах. Из пореза на щеке, стекала струйка крови. Запятнав ворот рубашки, неприятно щекоча, она ползла дальше на грудь, проступая алыми пятнами сквозь легкий свитер. Наконец, лестница кончилась, и перед юношей открылся низкий сводчатый коридор, освещенный через равные промежутки тусклыми лампочками. Время текло неумолимо. Скоро весь этот коридор будет погребен под толстым слоем породы. Необходимо как можно скорее оказаться на той стороне.

Этот ход, построенный еще его дедом, был длиной в четверть мили, и заканчивался в парке, под одним из постаментов. Парк, был старым и почти заброшенным. Когда-то давно он был символом города. Здесь во множестве стояли памятники прошлой войне. Но уже двадцать лет как он был забыт. Новые власти решили, что чествование прежних героев, которые оказались и не героями вовсе, не соответствует новой политике. Поэтому, стоявшие там памятники и стелы, были варварски разбиты, а те, что уцелели, покрылись мхом и заросли кустарником.

Тим приподнял рифленый лист металла, и попытался сквозь щель рассмотреть, что творится наверху. На голову ему посыпались комья земли и какой-то мусор, а когда этот поток иссяк, он поспешно выбрался наружу. Вот-вот должно было сработать взрывное устройство. Вытащив свой мешок, юноша откатился в сторону под ближайшие кусты. В следующее мгновение земля под ногами вздрогнула, низкий грохот прокатился по округе, а из люка вырвалось небольшое облако пыли. Вот и все. Ход завален. Куда он ведет, сразу понять не просто. Ну а пока агенты разберутся, в чем дело, он будет уже далеко.

Тим еще не догадывался, что именно в эту минуту, именно в это неспокойное утро, началось самое длинное, и самое важное путешествие, к которому его предки готовились столько лет. И успех этой миссии, должен будет ознаменовать начало новой эры для всех живущих ныне.

Где-то за кустами раздавались команды, слышались тревожные голоса, рокот двигателей. Тим подобрался к просвету между деревьями, и выглянул на дорогу. Возле их дома стояло уже три грузовика с тентами. Вокруг суетились люди в штатском, а из окон, выходивших к парку, валил густой черный дым. Сработали пиропатроны. Если в ближайшие минуты пожар не потушат, от дома останутся одни головешки. Пригнувшись, юноша скользнул в заросли, и легкой походкой бывалого охотника, направился к центру города.

Срочно нужно было затеряться в толпе рабочих и служащих. Как раз в это время они заполонили все улицы города. Именно сейчас можно было без труда добраться в любую сторону, используя общественный транспорт, не опасаясь шпиков.

Утро выдалось солнечное, но прохладное. С гор дул холодный ветер, и редкие серые облачка неслись по небу, словно старые военные дирижабли. Когда-то в далеком детстве, (казалось, что это было сто лет назад), они всей семьей ездили в столицу на празднование победы. Именно там впервые он и увидел эти грозные летающие машины.

Прохожие кутались в теплые плащи, кое-кто одет был даже в меховые тулупы. С каждым днем солнце пригревало все сильнее, но зима пока не собиралась сдаваться. Всю эту неделю, Тим был вынужден топить камин. Кутаясь в старый плед, он, снова, как и долгими зимними вечерами, сидя в кресле у огня, вспоминал свою семью. Отца с матерью, любимого деда, неисправимого ворчуна и задиру, бабушку, с ее вечными беспокойствами, ее самый лучший на свете сливовый джем, отцовскую мастерскую, и еще многое из того далекого, счастливого детства. Тим был единственным ребенком в семье, и малышом, в полной мере ощутил тепло и нежную заботу этих дорогих ему людей. Как жаль, что теперь все это только воспоминания. Ничего, увы, не вернешь.

Юноша не спеша брел по главной улице города, стараясь понять, нет ли за ним хвоста. Задолго до сегодняшних событий, он почувствовал слежку. Это было неприятно. Постоянное ощущение липкого, враждебного взгляда в спину, не давало расслабиться. Но что-то мешало исчезнуть. Возможно, его удерживала здесь рыжая Нора. Они с Кевином, за последние дни стали ему почти родными. Когда пришло известие о гибели родителей, именно они первыми поддержали его, и с тех пор, были постоянно рядом. Зеленоглазая Нора, родная сестра Кевина, часто забегала со своими подружками. Они наводили порядок в доме, готовили, стирали, в общем, помогали, как могли. То были самые страшные дни в жизни Тима, и он был очень благодарен этой замечательной девушке. Он видел, что Нора испытывает к нему нечто большее, чем простое сочувствие. Высокая, стройная, не по годам развитая. Яркая, эффектная, с красивым лицом, пышной копной рыжих волос. Мужчины на улице оборачивались ей вслед. Внимание такой красавицы льстило Тиму. Но в сердце его, пока было пусто. Они общались, как друзья, что приводила в недоумение общих знакомых, видевших непростое к нему отношение этой девушки. Как-то Кевин, не удержавшись, поведал другу, что его сестренка без ума от него. И что ему де, стоило бы получше к ней приглядеться. Тим добросовестно старался, но увы, сердцу приказывать сложно. И чем дальше заходили их отношения, тем отчетливее он понимал, как непросто порой разобраться в себе.

Центральные улицы, заполненные спешащими в свои конторы служащими, лавочниками, горластыми торговками, в эти часы походили на разоренный термитник. Их небольшой городок, почти на треть состоял из различных фирм и компаний. Сюда каждый день съезжались тысячи рабочих со всех ближайших поселков. Основная жизнь, сосредоточилась именно в центре, так что в часы пик, здесь было не протолкнуться. Смыв кровь с лица, застегнув на все пуговицы отцовскую куртку, Тим окунулся в людской водоворот.

Он долго кружил по городу, но хвоста так и не заметил. Одно из двух: либо его ведет настоящий профессионал, либо ему действительно удалось перехитрить имперских агентов. Еще немного побродив по улицам, он на ходу заскочил в вагон шедшего к окраинам трамвая.

Довольно рослый для неполных шестнадцати, в дорогой кожаной куртке, с заплечным мешком в руках, парень казался старше своих лет. Его можно было принять за коммивояжера или обычного транзитника, перебирающегося с вокзала на вокзал. Рядом с ним в вагоне, толпились рабочие. Громко переговаривались явно приезжие, похоже одетые молодые люди, так что затеряться в этой компании было не сложно.

Соскочив на одном из перекрестков, Тим обошел целый квартал, но слежки не обнаружил. Тогда он направился к своим друзьям. Он не мог не попрощаться, пусть это и рискованно.

Дверь открыла заспанная Нора, а когда поняла, кто к ним пожаловал в столь ранний час, смущенно скрылась в доме. Через приоткрытую дверь, Тим слышал, как она будит брата. На пороге появился тоже заспанный Кевин, и увидев товарища, радостно заулыбался:

— Ты чего это в такую рань? Проходи! Я пока кофе поставлю!

Не нужно! Я ненадолго!

— Да ладно! Чего ты? Проходи!

Тим немного поколебался, и понимая, что несколько минут погоды не сделают, вошел в просторную гостиную.

Вскоре появилась Нора, вся сияющая и радостная, в красивом платье, напомнившем прежние времена.

Юноша коротко поведал им, что произошло. Тут же последовало множество вопросов, но глядя в обеспокоенные лица друзей, Тим как мог вежливо дал понять, что для долгих разговоров, сейчас не время. Нужно было торопиться. Он допил чашечку горячего кофе с булкой, и поднялся из-за стола:

— Спасибо! Я очень вам благодарен за все! Вы стали для меня второй семьей! Я постараюсь обязательно вернуться!

— Куда ты сейчас? — спросил печально Кевин. Они с Тимом много лет были лучшими друзьями, и вот теперь он сообщает, что возможно они больше никогда не увидятся.

— Не уезжай! — Нора глядела на своего избранника полными слез глазами, — мы тебя спрячем! Здесь тебя никто не станет искать!

— Нет, Нора. Я вообще не должен был приходить сюда. У отца были серьезные враги, они легко найдут меня, если я останусь в городе.

Тим, возможно, мы как-то сможем с тобой связаться? — спросил снова Кевин.

— Вряд ли. Скорее всего, придется двигаться на юг. Наверное, остановлюсь в каком-нибудь горняцком поселке. Там полно нелегалов. Так что найти меня будет непросто. Когда все утрясется, я сам свяжусь с вами. Телефон у вас тот же?

У дверей, Кевин еще раз пожал руку своему товарищу, пожелал удачи, и наконец, оставил их с Норой наедине.

Немного помолчали. Затем Нора тихо проговорила:

— Тим, я буду ждать тебя. — И опустив глаза, чуть слышно добавила: — Ты для меня очень дорог.

Юноша был смущен и подавлен, не зная, как себя вести.

Я постараюсь вернуться. Просто должно пройти какое-то время. Скорее всего, меня уже ищут.

Он видел, что стоящая рядом с ним девушка утирает слезы, но подойти и обнять ее не мог. В этом случае, обещание вернуться, означало бы совсем другое. А обещания свои он привык выполнять. Юноша постоял немного, подхватил свой мешок, и больше не оглядываясь, пошел вдоль улицы.

Солнце уже поднялось высоко, а впереди было еще много дел.

На северном вокзале, он купил билет на первый попавшийся рейс. Войдя в почти пустой салон старенького автобуса, выбрал место у двери. Как ни странно, но пока шпиков не обнаружилось. Возможно, его посчитали погибшим? Но тешить себя этим не стоило. Отец предупреждал. Если правительство за что-то берется, значит, будут задействованы все службы штата.

Когда автобус отъехал мили две от города, Тим попросил остановиться. Движение здесь было довольно оживленное. Но он не стал ловить попутку, а спустившись по камням к реке, перешел ее вброд. Тут юноша отыскал много раз хоженую тропку, и неспешно пошагал к видневшимся на горизонте фабричным дымам.

Когда-то давно, впервые оказавшись в диком лесу, Тим ощутил, как странно меняется его восприятие. Будучи еще совсем зеленым юнцом, он спросил отца:

«А почему в городе мы слышим не так хорошо, как здесь в лесу?»

Отец долго недоумевал, чего это хочет его малыш, но, когда спустя несколько дней, выяснилось, что именно Тим первым услышал подкрадывающегося к их палатке молодого волкодила, сильно призадумался. Впоследствии оказалось, что у Тима особенный, сверхчувствительный слух. И сейчас, шагая по еле заметной тропке, юноша отлично слышал, как далеко в зарослях попискивают молочные котята пятнистой пумы. Как громко визжа, в нескольких милях отсюда, в чаще бьются кабаны. Как где-то далеко, на пределе слышимости, жалуется на судьбу попавший в капкан гризли. Вокруг царила яркая удивительная жизнь, и Тим здесь был как дома.

В городе, рабочими кварталами он обошел опасный центр, и внимательно осматриваясь, подобрался к южному вокзалу. Здесь было полно народу. Люди ехали к морю. Среди толпы выделялись ярко разодетые девушки. В дорожных платьях, в цветастых шляпках. Они собирались небольшими стайками, и оглядывая пассажиров, о чем-то весело переговаривались, жеманно хихикая. Люди постарше, сгрудившись у своего багажа, в основном молча ожидали транспорта, читая газеты, либо перекидываясь дежурными фразами. Под ногами вертелись дети. По рядам бродили попрошайки. В общем, вполне обычная для этого места картина.

Тим долго вглядывался в лица, но так и не нашел ничего подозрительного. Купив билет в Мирамар, он сел в сторонке, наблюдая за происходящим вокруг. Но все было спокойно. Он достал из мешка положенную туда заботливой Норой булку, и принялся жевать.

— «Что дальше? — думал он, — Если все будет хорошо, и я доберусь без происшествий, как мне найти работу? Ведь без удостоверения личности меня никуда не примут. А до совершеннолетия еще целый год. Да и кто теперь так просто выдаст мне этот документ?».

Как ни странно, в тот момент, юношу совсем не волновало содержимое его мешка. Он был уверен, что отец хранил в сейфе свои секретные разработки. И сейчас, подобные бумаги никак не могли пригодиться. Явись он в любую контору с этим, его тут же сдадут властям. А отец настойчиво твердил, что содержимое сейфа ни в коем случае не должно попасть в их руки. Значит, придется как-то выживать.

Неожиданно на стоянку вокзала въехал большой черный автомобиль. Сердце пропустило удар.

— «Неужели выследили?»

Стараясь не привлекать внимание резкими движениями, он, пригнувшись, нырнул за ближайшие кусты. Черный автомобиль, поблескивая лакированными боками, медленно проехал вдоль перрона. Тим успел заметить двоих. И это, несомненно, были его преследователи.

Автомобиль развернулся в конце стоянки, затем, не останавливаясь, так же медленно покатил к выходу.

Тим еще какое-то время просидел на корточках, всматриваясь сквозь ветви, но агенты больше не появлялись. Возможно, это была обычная проверка. Он снял куртку. Солнце уже довольно хорошо припекало, и спина, особенно после пережитого была совсем мокрой.

Какой-то малыш, наблюдавший за Тимом, громко произнес, указывая на него пальчиком:

— Этот дядя разбойник!

Его мамаша попыталась одернуть глупое чадо, но это только раззадорило мальчугана. Он стал еще громче кричать:

— Я видел! Видел! Этот дядя прятался!

На Тима стали коситься. Некоторые из сидевших поблизости, перенесли свой багаж на другой конец стоянки. Закончилось все тем, что нашедшийся неподалеку папаша, отволок куда-то в заросли своего чрезмерно наблюдательного сынка и всыпал ему по известному месту. Из-за деревьев послышались громкие вопли, затем все стихло. Спустя какое-то время они вернулись. Малыш старательно не глядел в сторону Тима, а вежливый папаша, приподняв шляпу, кивнул извиняясь.

На следующие полчаса, юноша стал объектом пристального внимания большой стайки девиц. Сбившись в кружок, они то и дело бросали в его сторону томные взгляды. Ах, как романтично! Беглый разбойник! До чего же интересно!

Автобус оказался сильно переполнен. Тиму пришлось уступить место пожилой даме с огромной кошелкой. Оттесненный к заднему окну, держась за поручни, он смотрел, как убегает назад серая лента шоссе. В тот миг юноша почему-то подумал, что больше никогда не увидит свой город. Автобус, натужно ревя мотором, взбирался на длинный подъем. Отсюда открывался замечательный вид. Внизу в голубой дымке, таял многоэтажный центр. Сейчас прямые его улицы, походили на шахматную доску. Немного дальше, нарушая все мыслимые правила застройки, терялись в беспорядочном нагромождении разномастных домиков, рабочие кварталы. А ближе к окраинам, грязным бесформенным пятном, чернели трущобы.

Все это было бесконечно дорогим, и до боли знакомым. Здесь он родился, здесь он впервые познал жизнь. Со всеми ее прелестями и невзгодами. Здесь он впервые понял, что такое дружба и предательство, любовь и ненависть. Здесь он прожил свои самые лучшие годы. И вот теперь, приходилось, бросив все бежать. Что ждет его там, в неизвестности? Какие испытания готовит ему жизнь?

Юноша так задумался, что не сразу заметил маленькую точку, появившуюся на шоссе. Они проехали уже миль двенадцать. Вокруг начались дикие леса. А когда блеснувшее в разрыве облаков солнце осветило дорогу, юноша узнал черный автомобиль.

— «Все-таки выследили».

Тим видел, как черная точка, увеличиваясь с каждой минутой, нагоняет их переполненный автобус. Времени на раздумья не было. Он стал протискиваться вперед. Плотная масса душных тел наваливалась, давила со всех сторон, не желая выпускать из своих объятий. Мешок цеплялся за сиденья, застревал в нагромождении чемоданов и саквояжей. Пассажиры, громко возмущаясь, нещадно оттаптывали ноги, пихались локтями. Добравшись, наконец, к водительскому месту, Тим попросил срочно остановиться. Водитель, грузный, рыжебородый южанин, только криво ухмыльнулся на это, продолжая что-то насвистывать. Тим повторил просьбу, и тогда, водитель, лениво кивнув перед собой, пробасил:

— Ты что ослеп! Как я тебе остановлюсь на таком подъеме?

Дорога действительно шла вверх, и старый автобус, видевший, наверное, еще первую войну, медленно тащился в гору, надрывно завывая изношенным двигателем.

Он оказался в ловушке. Ничего другого не оставалось, как срочно выбираться. Юноша отпихнул стоявшего на пути кондуктора, и рванув ручку, открыл дверь. За спиной по-девичьи взвизгнули. Пассажиры громко загалдели. Старичок кондуктор, заорал что-то над ухом, пытаясь схватить спятившего парня за куртку, но Тим вырвался из слабых рук, и сильнее распахнув дверь, прыгнул.

Земля больно ударила по ногам. В лицо сыпанул гравий, мир несколько раз перевернулся, мелькнули окна автобуса, испуганные лица, серые облака, далекие деревья. Затем удар, и темнота.

Юноша очнулся в придорожной канаве. Сознание покинуло его ненадолго. Автобус к тому времени успел отъехать лишь ярдов на двести. Голова гудела, болел ушибленный бок. Тим сел, сплюнул набившийся в рот песок, и оглянулся. Затем, кряхтя поднялся на ноги. Мешок лежал неподалеку. Качнуло, в глазах немного двоилось. Он подхватил свою ношу, и ковыляя к видневшимся невдалеке деревьям, заметил, что преследователи уже совсем рядом. Черный автомобиль, подъехав к тому месту, где он только что совершил свой акробатический номер, остановился. Из него выскочили двое в штатском, и что-то выкрикивая вслед убегающему парню, поспешили за ним.

Тим спотыкался, перепрыгивал через широкие рытвины, продирался сквозь кусты, ловя ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Падение явно не прошло бесследно. Дышать было больно, в боку сильно кололо, в ушах стоял странный звон, а ноги были словно чужие. До ближайших зарослей оставалось совсем немного, когда за спиной раздались первые выстрелы. Тим вильнул, и последним усилием воли, ускорился. Заскочив под тень первых деревьев, он пригнулся, резко нырнул в сторону, и вовремя. Одна из пуль срезала ветку над головой, а другая, ударив в ближайший ствол, сыпанула в глаза деревянной крошкой. Юноша, не успев проморгаться, помчался дальше. Ломая кусты, оскальзываясь на влажных листьях, ударяясь о низко нависшие ветви. Несколько раз, продираясь сквозь густой подлесок, он ронял мешок, на ощупь находил его, и вновь, спотыкаясь о корни, бежал дальше.

Он знал, что специально обученные люди, которые сейчас идут по следу, легко найдут его, как бы он не прятался. Тим был опытным охотником, с самого детства, он с отцом не раз выезжал на природу, проводя в лесу по нескольку дней. Поэтому прекрасно понимал, что позади сейчас, остается самая настоящая дорога, по которой его найдут в считанные часы. Петляя как заяц, он пытался сбить погоню со следа. Пробегал, разбрасывая листья несколько ярдов, возвращался по своим следам, прыгал далеко в сторону. На мгновение замирал, прислушиваясь, и снова мчался дальше. Нырял в очередной просвет, закручивая хитрые восьмерки и петли. Несколько раз на пути возникали совершенно непроходимые завалы. Приходилось искать обход, либо возвращаться. Иногда ему казалось, что преследователи отстали, но очередная пуля, свистнув где-то над головой, вновь гнала его дальше.

Сердце вылетало из груди, дыханье сбилось, нужно было хоть ненадолго остановиться. Найти родник, отдышаться, промыть глаза, которые невыносимо жгло. Но за ним шли настоящие профессионалы, и останавливаться нельзя было ни на минуту. Казалось, этому не будет конца. Все чаще он оскальзывался. Спотыкался о какие-то коряги. Проваливался в присыпанные подгнившей листвой норы. Лес, из привычного старого друга, неожиданно превратился в некое чудовище. Каждый куст, хватал колючками, стремился задержать. Каждая кочка, будто живая, бросалась под ноги. Словно из ниоткуда вырастали непролазные заросли. Деревья, корнями хватали за ноги, били ветвями по лицу, острыми сучьями норовили выколоть глаза. Юноша заметно устал. А преследователи по всему и не думали прекращать погоню.

И вот, снова наткнувшись на широкую полосу колючих зарослей, Тим попытался обойти ее со стороны, как вдруг правая нога подломилась, и хватая воздух руками, он стал заваливаться набок. Это оказалась очередная, присыпанная листвой яма. В лодыжке что-то хрустнуло. Мозг пронзила острая боль, и крепко вцепившись в лямку своего мешка, юноша покатился в заросли.

Очнулся он, зажатый между двух молодых осин. Колючки исцарапали лицо и руки. Прелая листва набилась за шиворот. Жгучая, невыносимая боль, обжигала правую ногу. Тим слегка пошевелил ею, и понял: о том, чтобы встать и идти дальше не может быть и речи. Каждое движение причиняло невыносимые страдания. Хотелось кричать. Никогда до сих пор, ему не приходилось испытывать ничего подобного. Отец, по настоянию деда, с малых лет отдал его в школу боевых искусств. Там их учили защищаться от уличных грабителей, а также преодолевать боль. Он был уверен, у него это неплохо получалось. Да только тренировочные бои, и легкие травмы, не шли ни в какое сравнение с тем, что он испытывал сейчас. И все же, сдаваться Тим не собирался.

С превеликим трудом, исцарапавшись еще больше, освободился, и не выпуская своей ноши, стал на ощупь пробираться подальше в глубь непролазных зарослей, туда где его будет трудно достать. Здесь среди корней, ползти было немного легче. Усиленно работая локтями, кусая губы от боли, Тим продирался сквозь беспорядочное сплетение сухих колючих ветвей, все дальше и дальше. Почему-то вспомнились их школьные забавы, когда проигравшего, в очередном поединке, заставляли лезть на вершину самой большой сосны, растущей в их парке. Добравшись наверх, сквозь переплетения колючих липких веток, несчастный должен был прокричать болотной уткой три раза, и только после этого, ему вновь позволялось участвовать в играх со сверстниками. Тим сам неоднократно проигрывал бои, поэтому прекрасно помнил эту унизительную процедуру. Но сейчас все было иначе. На кону была не дружба с ребятами школы, а его — Тима жизнь. Преследователям вовсе ни к чему было оставлять ненужного свидетеля. Им необходимо было лишь содержимое мешка, а самого беглеца можно было пускать в расход. Юноша, изо всех сил стараясь не шуметь, полз все дальше в заросли. Кусты становились все гуще. Все труднее стало протискиваться меж плотно сросшихся ветвей. И вот, когда уже казалось, дальше хода нет, он неожиданно ощутил, что земля под ним как-то странно проседает. А в следующее мгновение, не успев ничего сообразить, Тим головой вперед, ухнул куда-то во тьму.

 

2

Удар был достаточно сильным. И все же, Тиму повезло. Здесь, где он по странной случайности оказался, многие годы скапливался различный мусор. Сыпался сквозь щели грунт, смывало дождем листья, мелкие сучья. Только поэтому, упав почти с 15-ти футов, он не свернул себе шею.

Проломив перекрытия, Тим ощутил краткий миг полета, а затем, не успев сгруппироваться, грохнулся на живот. Какие-то твердые обломки больно врезались в ребра, выбили дыхание. Сверху на спину, добавив ощущений, свалился мешок. Посыпались комья земли, несколько раз рядом упало что-то тяжелое, отзываясь гулким эхом, покатилось в темноту. Послышалось какое-то хлюпанье, звон бьющегося стекла, затем все стихло.

Тим не помнил, сколько пролежал на этой куче. Очнулся он от боли. Нога еще больше пострадавшая при падении, стреляла огненным пульсом. Юноша с трудом перевернулся на спину, и попытался сесть. Сделать это удалось только с третьей попытки. Вокруг было темно, однако света из дыры над головой было достаточно, чтобы понять, куда он провалился. Оглянувшись по сторонам, Тим зажмурился. «Этого не может быть!» Открыл глаза, и еще раз огляделся.

Помещение, куда он попал, вполне очевидно являлось творением рук человеческих. Прямые углы, бетонные стены, проступающая местами сквозь плесень светлая краска. Вокруг разбросаны какие-то обломки, непонятные куски пластмассы, поблескивало битое стекло. Прямо перед ним, перекосившись, прислонился к стене большой шкаф. Точно такой когда-то стоял у отца в кабинете. Еще дальше в углу, на боку лежал вполне обычного вида письменный стол. Рядом валялось разбитое обломком бетона кресло. Все это напоминало разгромленный неким катаклизмом офис простого менеджера. Он предостаточно повидал их за свою жизнь. И все бы ничего, если бы этот офис не находился за много миль от ближайшего города, в диком лесу, глубоко под землей. Юноша был так озадачен, что совершенно забыл о своих преследователях, и первые минуты, даже перестал ощущать боль в ноге.

Он просидел так довольно долго. Но тут над головой раздался странный треск. Тим взглянул вверх, и увидел свисающие с сильно провисшего, изъеденного сыростью потолка какие-то лохмотья, корни, застрявшие в проломе кусты. А в следующее мгновение, огромный пласт бетона, со страшным грохотом рухнул прямо у его ног. Не успев толком ничего понять, Тим скатился с кучи обломков на грязный, залитый какой-то жижей пол, и кинулся к дальней стене. Там опираясь о склизкую поверхность, попытался встать, но жгучая, острая боль в ноге, бросила его назад в грязь. В глазах метались огненные всполохи. К горлу подступила тошнота. Он ждал новых обрушений, но все было тихо. Так, на четвереньках, простоял он довольно долго, внимательно вслушиваясь в звуки странного подземелья, ловя каждый шорох, пытаясь определить, куда упадет следующий обломок. Нужно было срочно убираться отсюда. В левой стене виднелся дверной проем. Но куда он ведет? Возможно там еще опаснее? Наконец осторожно волоча больную ногу, он стал пробираться к темневшему в стороне прямоугольнику. Пришлось несколько раз отпихивать большие куски истлевшей древесины, у самой стены перелезть через разломанный страшным ударом секретер.

За дверью была темнота. Тим заглянул в проем, но ничего не смог разглядеть. Ползти дальше не стоило. Нужен был фонарь, или на худой конец зажигалка. И то и другое находилось в сумке с инструментами, да только лезть туда, где раскрошившийся бетон, в любую секунду мог рухнуть на голову, он не собирался.

Преследователи, пока никак не проявляли себя. Возможно, они потеряли его след. А может просто устали гоняться по лесу за слишком резвой дичью. Чтобы там ни было, а сверху не доносилось ни звука. Даже обычный лесной шум, сюда не проникал. Минуты текли за минутами, но все оставалось по-прежнему. Тим притаившись за гнилыми обломками, ждал. Ему казалось, что сейчас сверху раздастся усиленный мегафоном голос шерифа, который вновь станет уговаривать его сдаться. Но, лишь редкие капли, срываясь с размокшего потолка, разбивали звенящую тишину. Так вот скорчившись в неудобной позе, он просидел очень долго. И даже как показалось, немного задремал.

Разбудил его странный шорох в темном проеме. По спине пробежал холодок. Юноша вдруг отчетливо понял, что сидеть так дальше не имеет смысла. Нужно либо выбираться наверх, либо проверить, куда ведет эта дверь. Решившись, он осторожно стал огибать наваленную в центре комнаты кучу. Где-то там за ней, лежал мешок, в котором было все необходимое. Бросать его здесь было бы глупо. Наконец за одним из обломков он увидел лямку, которая запуталась в ветвях свалившегося суда вместе с ним кустарника.

Тим понимал, если сейчас он не достанет свой мешок, очередное обрушение, может вообще лишить его шанса на спасение. Уже сейчас он чувствовал сильный голод, да и пить хотелось невыносимо, а там осталось еще две большие булки, припасенные для него заботливой Норой. Была там и фляжка с водой, и аптечка, и фонарь. Так что, нужно было решаться. И тогда примерившись, одним броском, он взобрался на ближайший плоский обломок. Ухватил повисшую на ветке лямку, потянул. Но мешок оказался зажат меж двух больших кусков бетона. И как юноша ни дергал, освободить его не удавалось. Тогда он подобрался ближе. Стараясь не думать о провисшем потолке над головой, поднатужился, и отпихнул тяжелую глыбу. Как оказался возле стены, он не помнил. Сердце колотилось где-то в горле, страшной болью стреляла лодыжка. Но главное было сделано.

Немного успокоившись, Тим достал из бокового кармашка спасенного мешка маленький сверток. Это был обычный кусок мыла, завернутый в небольшое полотенце. Требовалось оттереть руки от грязи, и всей той мерзости, что была здесь повсюду, и только после этого лезть внутрь.

Первым делом, он достал сумку с инструментами. Здесь в специальном чехле хранился налобный фонарь. Это было одним из давних изобретений его деда, который, как и отец был инженером. Такие фонари сегодня продавались в каждой лавке. Вытащив из креплений дугу с рефлектором, он развернул ее, воткнул провод от ручного генератора в разъем, и нацепил на голову. Маленький генератор специальной петлей крепился на запястье. В любое время можно было выпустить его из ладони, не опасаясь уронить, или случайно разбить. Устройство это было простое. Обычная катушка, вращающиеся магниты, шестеренки, конденсатор. Но несмотря на простоту, работала эта штука очень эффективно. Тим сжал ладонь, раздалось тихое жужжание, и из рефлектора на лбу ударил мощный луч, озаривший его подземелье ярким белым светом.

Затем он достал флягу с водой и с жадностью напился. Все-таки отбегал он сегодня по лесу не меньше десяти миль.

— «Интересно, а где сейчас эти двое? Наверное, бродят по моим заячьим петлям, и гадают, куда это подевался их клиент!»

После выпитого, еще сильнее захотелось есть, но Тим решил отложить все на потом. «Что-то мне здесь не очень нравится». Нужно было срочно обследовать это подземелье. Когда-то давно он слышал истории о том, что в первой войне, Штаты разрабатывали какое-то сверх разрушительное оружие. И все эти лаборатории, были спрятаны глубоко под землей. Судя по толщине перекрытий, потолок в этой комнате был поврежден мощным взрывом. Скорее всего, сюда упала авиабомба. Ей не удалось пробить толстые железобетонные плиты. Возможно, взрыв только повредил конструкцию, а природа и время довершили остальное.

Первый скелет обнаружился в дальнем конце огромного сектора. Дверь из комнаты, куда он провалился, вела в длинный коридор, уходящий во тьму. Света фонаря не хватало, чтобы увидеть, где он заканчивается. По сторонам слева и справа, через равные промежутки располагались какие-то помещения. Тим подергал ручку первой попавшейся двери, она оказалась запертой. Опираясь о стены, проковылял к следующей. Светлая пластиковая дверь неожиданно легко поддалась, и юноша оказался в просторной комнате. Здесь в явно, нерабочем помещении, находилась большая кровать, у стены справа, возвышался массивный бельевой шкаф. В дальнем углу стоял вполне обычный письменный стол, заваленный каким-то бумажным мусором. Все было покрыто толстым слоем пыли. Казалось это обычная спальная комната, в обычной квартире. Просто хозяин уехал, слишком надолго оставив ее без присмотра. Но приглядевшись, Тим понял, что этот нерадивый хозяин перед отъездом еще и подрался тут с кем-то. Луч фонаря выхватывал из темноты следы давнего разгрома. Прикроватный столик лежал на боку. Содержимое ящиков разбросано по всей комнате. В пыли белели бумаги, на которых отпечатались чьи-то грязные следы. Большое зеркало в красивой резной раме расколото. «Интересно, что здесь произошло?» Тим решил обследовать остальные помещения, может там найдется объяснение всему. Он нашел еще одну незапертую комнату, и переступив через порог, замер. Когда-то это была лаборатория. Но сейчас здесь царил настоящий разгром. Стоящие вдоль стен стеклянные шкафы, все до единого были разбиты. Пол рядом с ними завален какими-то упаковками, коробочками, бутылками, явно медицинского происхождения. В нос ударил резкий удушающий запах. У дальней стены находились три огромных стола. На них, по всей видимости, некогда стояло химическое оборудование. Но чья-то безжалостная рука, превратила все в нагромождение стеклянных осколков, сплетение проводов, резиновых шлангов и прочих потрохов. Тут же валялось и орудие преступления. Тим осторожно, стараясь не порезаться, пробрался к центру комнаты и поднял тяжелый предмет. Это был багор с пожарного щита. Юноша решил взять его в качестве опоры. Ковылять, опираясь о стены, было неудобно. Да и какое — никакое оружие пригодится. Обследовав еще с десяток помещений, и не найдя там ничего полезного, он увидел в конце коридора приоткрытую металлическую дверь. Луч фонаря скользнул вниз, и тут юноша с ужасом увидел застрявший в ней труп, точнее скелет в истлевшей форме военного образца. Казалось, будто человек открыл дверь, но сделать следующий шаг сил уже не хватило. Он лежал на пороге, вытянув руки, словно умоляя о помощи. Рядом с правой кистью, валялся небольшой черный револьвер. Тим осторожно подобрался ближе, и осветил лучом фонаря череп мертвеца. Затылок того был проломлен чем-то острым. Отступив на несколько шагов, юноша перевел дыхание, с трудом сдерживая рвотные позывы. Никогда до этого ему не приходилось видеть не то, что скелета, даже обычного покойника. Задрожали руки, по спине побежали мурашки. Он прижался к стене, и принялся крутить головой на максимум разгоняя генератор. Казалось, что из-за ближайших дверей сейчас полезут местные упыри. Как любой подросток, Тим любил страшные истории. В свое время, общаясь со сверстниками, он наслушался их предостаточно. И теперь, перед мысленным взором, из темных углов проявлялись истлевшие черепа, острые клыки, горящие красным огнем глаза. Но коридор был совершенно пуст и безмолвен. Во всем этом странном подземелье он был один. Постепенно успокоившись, Тим решил все же продолжить исследования. Для того, чтобы пройти дальше, нужно было убрать застрявший в проеме дверей скелет. Долго не решаясь, он все-таки подцепил его багром, и стараясь не глядеть в ту сторону, отволок легкий костяк под стену. На пороге остался лишь один ботинок, и тот самый, черный револьвер. Тим не стал подбирать оружие. При одной мысли, что нужно будет взять в руки это, становилось дурно. Отпихнув его подальше к стене, юноша толкнул тяжелую дверь. Раздался душераздирающий скрип ржавых петель. Металлическая дверь распахнулась, и глазам предстало настоящее побоище. Весь коридор здесь был завален трупами. Юноша насчитал больше двадцати лежавших в разных позах скелетов. Твердые бетонные стены здесь были все исчерканы словно неким острым резцом. Глянув под ноги, он понял, что это были за царапины. Почти каждый из лежавших тут, сжимал в руках оружие. Кто-то держал истлевшими пальцами автомат. Кто-то маленькие офицерский пистолет. А у ног одного из солдат, задрав ствол, стоял на треноге тяжелый станковый пулемет.

«Что здесь произошло? Из-за чего они перестреляли друг друга?» Тим переходил от скелета к скелету, и заглядывая в пустые глазницы, ужасался. Похоже, их всех охватило какое-то помешательство. В дальнем конце коридора обнаружилась еще одна металлическая дверь, на которой крупными буквами было написано:

ВНИМАНИЕ! ЗОНА № 17 ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!

Она была тоже приоткрыта, Тим подошел ближе, и заглянул в небольшое помещение.

То, что юноша увидел, озадачило его еще больше.

За дверью был короткий коридор. Пол его усыпала какая-то серая пыль. И в этой пыли, недалеко от входа лежал человек. Он был одет в странный костюм. Тим видел похожий в кино, где военные проводили какие-то опыты с взрывчаткой. Но этот был гораздо массивнее и выглядел куда серьезнее киношных подделок.

Человек в спец костюме лежал, раскинув руки. Рядом валялся какой-то странный предмет, напоминающий миниатюрный резак автоген. Похожий, правда, гораздо больших размеров, был у отца в мастерской.

Направив луч фонаря в конец короткого коридора, Тим увидел большую металлическую плиту. Возможно, это была еще одна дверь. Но выглядела она странно. Прежде всего, в глаза бросался чистый блеск металла. Все железные двери в этом подземелье, были сильно тронуты ржавчиной. Одни больше, другие меньше. Но в отличие от прочих, эта плита выглядела совершенно нетронутой. Казалось, будто она только сошла с заводского конвейера. И еще на ней не было никаких запоров, ручек, и вообще, каких-либо выпирающих частей. Если это выход наверх, то почему его нужно было резать автогеном? Впрочем, вход могло завалить, и тогда оставшимся здесь, под землей, пришлось бы пробиваться наверх, используя любые возможности.

Тим осторожно шагнул через порог. Нога по щиколотку погрузилась в непонятные серые хлопья. А в следующий миг, перед ним возник маленький смерч. Этот странный сгусток серой пыли, взлетел от пола, видимо поднятый неосторожным движением, покрутился у лица, затем рассыпавшись на мелкие пушинки, растаял. По спине прошел озноб, волосы на затылке зашевелились. Показалось, что некто большой и страшный, глянул на него из какой-то немыслимой, невероятной области пространства. Тим замер. Идти дальше было жутко. Он постоял в нерешительности, затем, осторожно отступил назад за дверь, задумался:

— «Если это выход наружу, тогда что это за надпись на двери? Разве выход на поверхность станут называть ЗОНА № 17? Нет, соваться суда не стоит! Лучше поискать другой выход! А вдруг здесь испытывали новое оружие? Не зря же этот с автогеном одет в защитный костюм?»

Если бы Тим в тот момент решился, и прошел до конца этот странный коридор, его дальнейшая судьба сложилась бы совершенно иначе. Но извечный двигатель всех наук, тут спасовал. Слишком уж все казалось здесь опасным и необычным. Поэтому, развернувшись, юноша побрел в поисках другого выхода.

Подземелье казалось огромным. Тим долго плутал по сырым коридорам, и не найдя ничего, что напоминало бы шлюз, или выход наверх, решил немного передохнуть. Он выбрал самую чистую, почти не пострадавшую комнату, и стараясь не поднимать пыли, принялся за уборку. Свернул истлевшее постельное белье, отнес его в соседнюю комнату. Туда же отволок и прочий мусор, после чего стал осматривать содержимое шкафов. По всему, здесь проживал некий офицер. Тим плохо разбирался в военных званиях, но нарядные аксельбанты парадного кителя, говорили о многом. В одном из отделений он нашел пластиковую кобуру. В ней оказался черный револьвер. На вид точно такой, как и тот, в коридоре. Однако в глаза бросалась очевидная разница. Оружие принадлежало очень состоятельному человеку. Отделанный стилизованной резьбой, инкрустированный драгоценными камнями, сверкающими в свете фонаря, этот предмет больше походил на некое украшение, нежели на боевое оружие. Тим, покрутив опасную игрушку в руках, оставил ее на прикроватном столике. Он никогда не увлекался подобными изделиями, но прекрасно понимал, что пролежав столько лет без дела, этот револьвер нуждается в серьезной чистке.

В шкафу обнаружилось несколько ножей с наборными рукоятями, в шикарных ножнах, две коробки с патронами, много серебряных монет старого образца, какие-то украшения, и прочая мелочь. Очень порадовал ящик, найденный под кроватью. В нем обнаружилось настоящее сокровище. Около трех десятков совершенно целых на вид банок с яркими этикетками, пять бутылок красного вина, и большая запаянная жестянка с сахаром. В банках оказалась обычная тушенка, и консервированные фрукты. Чудом уцелевшие в сегодняшних приключениях карманные часы, показывали начало восьмого. Нужно было срочно поесть. Да, денек выдался непростой. Тим сидел за столом, с жадностью нищего глотая большие куски консервированного мяса, запивая все красным «Эспедро» прямо из горлышка. Вскрыл банку с десертом, и жмурясь от удовольствия, съел все ее содержимое. Это оказались, так любимые им, «Дайгорские» сливы. Тим вообще был страшным сладкоежкой. В детстве ему частенько влетало от старших за то, что он без спроса таскал из кладовой банки с джемами и различными сладостями, которые готовила его бабушка. Он был единственным ребенком в семье, и видя, как дед с отцом пытаются сделать из мальчугана железную чурку, женская половина их дома всячески баловала Тима. Но даже такое положение любимчика не спасало его, когда под кроватью в детской, при очередной уборке, мать находила целую батарею пустых банок.

Поужинав, юноша осмотрел ногу, которая к вечеру болела уже не так сильно, но синюшный отек и явно подскочившая температура, подтверждали худшие опасения. Это был перелом. Он примерно помнил, что делают в таком случае. Нужно наложить шину из подручных материалов. Пришлось пустить на это дело одну из полок в шкафу. Тим достал из сумки маленький набор для работы с древесиной, распилил полку на длинные полосы, затем, сделав все, как его учили, решил немного вздремнуть. Глаза слипались от усталости. От выпитого с непривычки кружилась голова. Подперев дверь столом, юноша завалился на кровать и моментально отключился.

Очнулся Тим от острой жгучей боли. В его и без того пострадавшую ногу, вцепилось что-то живое. Чувствуя, как нечто копошится на постели, он мгновенно проснулся, и схватил лежавший под рукой генератор. Комната озарилась ярким светом, а от его ног шарахнулось что-то темное, и в мгновение, нырнув под шкаф, скрылось из виду. Все же Тим успел разглядеть длинное тело, голый хвост и темно-серый окрас твари. «Крыса. Откуда они здесь? Впрочем, понятно. Только они и могли уцелеть в этом мертвом подземелье». Нога горела невыносимо. Теперь к вчерашней боли добавилась новая, не менее жгучая. Тим закатал штанину, и осмотрел место укуса. Две маленькие ранки едва кровоточили, но казалось, будто в это место вгоняют раскаленный гвоздь. Трудно было сдержать эмоции. Кривясь от боли, он сквозь стиснутые зубы, крепко выругался. Нужно было срочно промыть рану. Кто знает, что занесла туда эта тварь. Он достал аптечку, протер место укуса спиртом. Затем, раскрошил таблетку антисептика, и посыпал ранку получившимся порошком. Перевязать ее уже было нечем, весь имеющийся бинт он израсходовал, чтобы наложить шину. Пришлось пустить в дело одну из маек, взятых с собой. Руки тряслись, голова гудела, видно вчера он слегка не рассчитал с вином. Мысли вяло копошились, сталкиваясь словно шары в пустой голове, бесцельно катаясь туда-сюда:

«Откуда взялась тут эта дрянь? Какая боль! Что за невезение такое? То агенты! То перелом! Еще эта крыса! Чтоб ей пусто было!»

С каждой минутой ему становилось все хуже. Лоб горел. Во рту ощущался странный металлический привкус. Он нашел фляжку, напился, после чего решительно встал. Опираясь о стены, проковылял к столу, и взяв один из найденных ножей, опустился на четвереньки.

«Сейчас мы посмотрим, куда эта гадина делась! Если эти твари как-то здесь жили все это время, значит, у них был доступ на поверхность».

Тим заглянул под шкаф, куда убежала крыса, и увидел цепочку следов, ведущих к решетке в стене.

— «Ну, естественно! Вентиляция!»

Усевшись на скрипнувший стул, юноша задумался. Он знал, что подобное подземное сооружение должно хорошо проветриваться, иначе оно будет не пригодно для проживания. Итак, выход нужно искать в технических боксах.

Короб, ведущий на поверхность, обнаружился в первой же комнате заставленной какими-то агрегатами. Электричество здесь давно отсутствовало. Большинство из железных ящиков покрылось ржавчиной. Тим еще вчера заглядывал в это помещение, но оно его не заинтересовало. Тут тоже виднелись следы давней трагедии. Некоторые из агрегатов, были разворочены взрывом. Похоже, сюда кто-то закинул гранату. Этот взрыв, наверное, и сорвал ведущий к вентиляторам короб. Ход наверх перекрывала мощная решетка. Тим осветил крепления, и увидел, что она держится на ржавых болтах. С превеликим трудом он приволок из соседней комнаты большой письменный стол. Затем, отыскав там же крепкую прикроватную тумбу, взгромоздил ее сверху.

Взобраться на получившуюся пирамиду удалось лишь с четвертой попытки. Возиться пришлось долго. Болты заржавели и никак не желали откручиваться. Да к тому же работать было очень неудобно. Опираясь на здоровую ногу, он правой рукой орудовал гаечным ключом, а левой, не переставая крутил динамку. Все было бы не так плохо, если бы Тим не чувствовал, что с каждой минутой, состояние его ухудшается. По спине струйками стекал холодный пот. Глаза горели. Сердце вылетало из груди.

Наконец последний болт был выкручен, и тяжелая решетка с грохотом полетела вниз. Луч фонаря высветил металлические скобы. По всему, сделаны они были для техников, обслуживающих вентиляторы. «Но как они сюда влезали?» И тогда осмотревшись получше, юноша выругал себя за невнимательность. За одним из щитов, прислоненная к стене, стояла раздвижная стремянка.

Наверху дело обстояло гораздо хуже. Для того, чтобы добраться к решеткам, необходимо было снять хотя бы один двигатель. Коррозия под влиянием влаги зашла тут еще дальше. Но несмотря на это, Тим справился. Интересно, чтобы он делал без своей сумки с инструментами? Не зря отец говорил:

— Помни, отвертка и гаечный ключ могут быть сильнее любого динамита.

Поднатужившись, он оттащил в сторону тяжелый электродвигатель, и выглянул сквозь ржавую решетку. Однако увидеть ничего не удалось. Все скрывали плотные заросли. Повозившись еще немного, он, наконец, выбрался наружу.

Был полдень. В лесу стоял птичий гомон, в кронах шумел ветер, сквозь молодую листву пробивались яркие лучи. После стольких часов в подземелье, приходилось жмуриться. Оглушающей волной накатили звуки. Свежий воздух пьянил, как хороший бокал вина. Закружилась голова. Хотелось лечь тут же, в высокую траву, и больше не вставать. Но Тим знал, если сейчас не выйти к какому-то жилью, его ждет печальная участь. Он взвалил на спину тяжелый мешок и медленно поковылял на запад, опираясь все на тот же багор.

Преследователей Тим заметил только спустя час. Скорее всего, они шли по его следу от самого подземелья. За спиной уже несколько раз отчетливо слышались какие-то шорохи и тихое поскуливание. За ним шли как минимум двое. Юноша отлично знал их повадки. Много раз они с отцом охотились на этих грозных тварей. Если бы сейчас был с ним его верный арбалет. Бесшумное, убойное оружие, самое эффективное здесь в лесу. Хотя возможно охотничье ружье было бы лучше, но в их семье не признавали ничего огнестрельного. Поэтому, и дед, и отец, сами охотились, и его учили, только по старинке. И вот теперь, он сам стал дичью. Волкодилы, гигантские твари, походившие на волков, но с отвратительной голой кожей, редкой клочковатой шерстью и челюстями крокодила, были свирепыми хищниками. В диких лесах центральной Америки их водилось огромное множество. Это была настоящая беда для местных фермеров. Тим знал, если эти твари напали на чей-то след, жертва обречена.

Почувствовав слежку, поначалу он решил, что это агенты. Но осторожно осматриваясь, на одном из привалов, ясно увидел мелькнувшие в зарослях три серо-коричневых спины. Одну большую и две поменьше. Скорее всего, самка вывела на охоту двух щенят. И это было еще опаснее. Что ж, значит придется драться. Нужно было подготовиться к предстоящему сражению. Тим выбрав поляну побольше, уселся в траву. Эти хищники, почему-то никогда не нападали на открытом месте. Но положения дел это не меняло. Вокруг был совершенно дикий лес, и поляны подобные этой, встречались тут не часто. Можно было конечно попытаться уйти от погони, но с распухшей ногой, иссушающим жаром, и наваливающейся с каждой минутой слабостью, убежать от быстроногих хозяев местных лесов, было нереально.

Он достал из мешка заветную сумку. При помощи большой отвертки выковырял гвоздь, удерживающий наконечник багра. Затем прикрутил проволокой на его место один из найденных ножей. То же самое он проделал и с другой стороны, превратив свой костыль в обоюдоострое копье.

Юноша знал, если удастся первой убить самку, щенки могут испугаться и убежать. Но если случайно ранить кого-то из них пока будет жива мамаша, отбиться будет трудно. За своих детенышей эти грозные твари порвут кого угодно.

Теперь оставалось найти удобное место для предстоящей битвы. Было бы желательно выманить их на открытое место. В зарослях этой палкой особо не помашешь. Оглядев поляну, он увидел несколько подходящих деревьев. Ярдах в пятидесяти, одиноко стоял большой кедр. Тим, кое-как доковылял к нему, и опершись спиной о шершавый ствол, принялся ждать.

Как он и предполагал, терпения у самки не хватило. Обойдя поляну по дуге, она атаковала прямо в лоб. Надо признать, зрелище это было не для слабонервных. Разинув пасть, огромная тварь, изрыгая страшный рев, неслась гигантскими прыжками, в одно мгновенье, покрыв расстояние в 30 ярдов. Юноша, впервые так близко наблюдал, как атакует самка волкодила. В животе возникла предательская слабость, сердце пропустило удар. Время словно замедлилось. И как на старой кинопленке, Тим увидел взвившуюся в последнем прыжке тварь, за которой неслись еще две. Те хоть уступали размерами, но были не менее убийственны. Юноша, оттолкнувшись спиной, шагнул навстречу летящей смерти. И когда разогнавшийся монстр, почти коснулся огромными когтями его груди, резко повалился вбок. Падая, он воткнул зажатое в руке копье одним лезвием в землю, а другим, спорол живот твари. Брызнула горячая кровь, лицо залило какой-то мерзостью. В последний момент тварь изогнулась, пытаясь схватить ускользающую жертву. Клацнула гигантская челюсть. Пахнуло гнилью. В следующий миг, зверь, коротко взвизгнув, впечатался своей уродливой головой в дерево. Раздался глухой удар, характерный хруст ломающихся костей, и огромная туша рухнула у ног парня. Тим кувыркнулся, высвободил застрявшее лезвие, и едва не промахнувшись, в последний момент всадил его прямо в разинутую пасть следующей твари. Инерция броска была такой, что копье, которое вновь уперлось другим острием в землю, проткнув пасть насквозь, вышло из спины разгоряченного зверя. Юноша видел, что освободить свое оружие уже не успеет, поэтому, откатившись далеко в сторону, выхватил последний аргумент. И когда оставшийся волкодил, сообразив, что атака его мамаши не удалась, удивленно остановился в нескольких ярдах, обнюхивая бьющегося в агонии братца, Тим нажал на спуск.

Там в подземелье, собирая рюкзак, он увидел оставленный на прикроватном столике револьвер. В голове мелькнула мысль: «Этот предмет может еще здорово пригодиться». Нужно было только убедиться в его работоспособности. Он предполагал, что это рискованно, однако все же, вышел в коридор, и наплевав на возможные последствия, произвел три выстрела. Как ни странно, смертоубийственная машинка работала. И патроны к ней были в норме. Тогда, долго не размышляя, Тим кинул кобуру в мешок, заодно прихватив и несколько коробок с патронами.

И вот теперь, этот слабенький, в общем-то, револьвер, остался последним рубежом его обороны. Легкие пули, одна за другой ударяли в уродливую голову растерянно топчущегося монстра. Тот не понимая, что это так больно жалит его, завертелся на месте, затем, присел на задние лапы, и обижено рявкнув, прыгнул далеко в сторону, после чего, не оглядываясь больше на странного двуногого, потрусил в заросли.

Тиму повезло трижды. Вначале, когда он догадался прихватить с собой найденный в подземелье арсенал. Во второй раз, когда выбирал место для схватки. И в третий, когда глупая самка волкодила, разогнавшись, врезалась головой в огромный кедр. Скорее всего, она свернула себе шею. Иначе, эта сверх- живучая тварь, даже со вспоротым животом, прежде чем издохнуть, порвала бы его в клочья. И наконец, его спасло то, что последний монстр был еще незрелым щенком. Громкие звуки выстрелов, а также несколько болезненных попаданий в голову, спугнули его. Хотя пожелай он, одним ударом страшной когтистой лапы, мог бы разорвать пополам беспомощно барахтающуюся на земле жертву.

Тим перевернулся на живот, последними усилиями протащил свое непослушное тело далеко вглубь колючих зарослей, где и потерял сознание.

 

3

Острый лучик света, пробившийся сквозь занавески, шаловливым зайчиком скользнул по щеке. Осторожно касаясь веснушек золотыми коготками, пробрался дальше, и весь подрагивая, замер в ожидании. Но вот, время пришло. Тихонько спрыгнув со светлой прядки над ухом, он начал свою любимую игру. Он щекотал сонные ресницы, теребил их колючим носом, перебирал своими горячими лапками. Настойчиво пытался пробраться под крепко сомкнутые веки. Тормошил, будоражил, звал поиграть. Было скучно. День уже давно начался, за окном в саду о чем-то спорили птицы, слышались какие-то непонятные звуки, а в комнате он был по-прежнему один.

Тим, зажмурился, и недовольно промычав что-то, потер глаза. Очень хотелось спать. Он повернулся на другой бок, но тут в дверь осторожно постучали, и тихий голос позвал:

— Вставай соня, завтрак проспишь! Понимая, что дальше спать не дадут, он сладко потянулся, и нехотя сел на постели. В комнате было светло. Несмотря на задернутые занавески, было очевидно, он проспал, чуть ли не до обеда. Нога сегодня почти не болела. Но встать на нее Тим пока не решался, хватило и той неудачной попытки. Опираясь о спинку стула, он поднялся, сделал несколько упражнений, и принялся одеваться. Взял свой костыль, вышел во двор к стоящему у дверей рукомойнику, и с наслаждением, фыркая и отдуваясь, умылся холодной водой. Ссадины на лице и руках давно уже зажили, оставив лишь розовые шрамы. Особенно длинный и широкий на правом предплечье. Здесь его зацепила своим страшным когтем самка волкодила. О той схватке, у Тима остались лишь смутные воспоминания. Словно память не желала сохранять такие невероятные кадры. Он хорошо помнил, как стоял у дерева с копьем наперевес, помнил, как прямо перед ним из зарослей выскочила гигантская тварь, а дальше кто-то выключил запись. Очнулся он только через несколько дней в этом доме. И вот уже почти месяц живет здесь, у этих замечательных людей.

— Ты еще долго? — раздался за спиной девичий голос, — Завтрак совсем остынет!

Это была Хильда. Десятилетняя девочка, младший ребенок в семье, и его новый друг. Сегодня она снова осталась на хозяйстве. Мать ее как обычно ушла на рынок продавать фрукты, а брат, наверное, еще не вернулся со смены.

Тим проковылял в небольшую кухню, и улыбнувшись, поздоровался с юной хозяйкой. Сейчас, спустя все эти дни, он свободно мог смотреть на нее. Не отводя глаз, и не ежась. А вот вначале, когда они только познакомились, ему было нелегко. Лицо этой замечательной девочки было сильно обезображено. За всю свою жизнь он повидал всякие изменения, но с таким он еще не сталкивался. Хильда родилась с серьезными дефектами. По какой-то причине, у нее совершенно не развились лицевые хрящи. Поэтому, в место носа у этой бедняжки была лишь небольшая пуговка с двумя дырочками, а вместо ушей свисали два розовых лоскутка кожи. К тому же, ее нижняя челюсть была сильно недоразвита, от этого, лицо Хильды еще больше казалось неправильным. Девочка немного шепелявила, но в целом, речь ее была понятной. Маленькая, с большой головой, редкими прозрачными волосами, с тонкими ручками и ножками, она выглядела странно. Единственное, что выделялось в ее облике, это глаза. Большие, светло-карие, с густыми длинными ресницами. Тим часто, вот так за завтраком, когда ее оставляли на хозяйстве, подолгу смотрел в эти глаза, и ему чудилось, что перед ним не изуродованная страшными изменениями девочка, а умудренная жизненным опытом женщина, знающая и понимающая больше его — Тима во много раз. И снова он завтракал, а Хильда сидела напротив, молча глядя прямо ему в лицо. Юноша давно привык к такой ее манере, и уже совершенно не смущался. Иногда Хильда спрашивала о чем-то, чаще всего это касалось жизни в городе, где она ни разу не бывала. Тим подробно отвечал, но в основном, они просто молча играли в гляделки. Юноша не мог объяснить, почему, когда она вот так смотрела на него, на сердце становилось тепло и уютно, так, словно в далеком детстве. Он очень любил семейные вечера в их гостиной. На улице зима. Холодный ветер пригоршнями бросает в окно колючие снежинки, а здесь, в камине, жарко пылают дрова. Пахнет еловым дымом, свежезаваренным кофе, корицей, витает легкий аромат маминых духов. За большим столом вся его семья. Дед с бабушкой, мать и, конечно, отец. Здесь часто затевались серьезные разговоры. Он приходил сюда из своей комнаты, взбирался на руки к матери, и слушал, о чем говорят взрослые. Вот и сейчас, казалось, что он снова сидит у пылающего камина в их доме, а на душе, как в детстве, вновь легко и радостно. Да, Хильда была не простым ребенком. Что-то в ней притягивало. И Тим вполне осознавал, если бы не изменения, эта девчонка без труда могла бы завоевать сердце любого мужчины.

Хлопнула калитка. Пришел с работы Вилли. Крепкий парень, который с двенадцати лет работал на руднике. Именно этот здоровяк и нашел беглеца. Он с друзьями возвращался с охоты, когда далеко в лесу послышался рык волкодила, а затем, раздались пистолетные выстрелы. Взволнованные парни пробовали уговорить его не соваться. Но Вилли чувствовал, там происходит что-то важное. Охотники в лес с револьверами не ходят. Против волкодила, это все равно, что мухобойка против носорога. А придя на место схватки, парень обнаружил два мертвых зверя. Осмотрев еще горячие тела, он подивился смелости охотника. Все в их поселке знали, убить самку волкодила со щенками, нереально. Эти грозные твари немыслимо живучи, а уж если рядом находится детеныш, лучше бросить все, и бежать без оглядки. А тут, обычным копьем, кто-то убил и самку и щенка, да к тому же, судя по следам, ранил второго из легкого револьвера. Эту офицерскую игрушку, и самого охотника они нашли тут же в зарослях. Он пребывал без сознания, хотя и ранен был легко. Куртка на рукаве оказалась вспорота чем-то острым, и из раны натекло довольно много крови. Еще у него была сломана нога, причем, судя по грязным бинтам, задолго до схватки. Это привело охотников в еще большее недоумение. Как можно со сломанной ногой, с обычным копьем, противостоять такой страшной твари? Они-то, соорудив носилки, и притащили его в поселок. С тех пор, целый месяц, герой жил у Вилли в комнате. Прослышав о таком удивительном случае, их посещали соседи. Пару раз заходил доктор. Выписывал какие-то мази и примочки, затем, уходил, сокрушенно качая головой. Никто до конца не верил, что этот юноша мог в одиночку справиться с таким грозным противником, перед которым пасовали даже бывалые охотники.

Хильда увидев брата в распахнутое окно, поставила разогревать большую сковороду, а Тим, подтер куском лепешки остатки соуса, и поблагодарив за завтрак, вышел на крыльцо. Здесь вернувшийся с рудника Вилли, раздевшись по пояс, с наслаждением смывал трудовой пот. Он был всего на год старше Тима, но выглядел уже настоящим мужчиной. Торс и руки его бугрились стальными мускулами. Тим и сам не был хиляком, но этот здоровяк, гнущий в руках железные прутья, словно те были сделаны из глины, играючи завязал бы в узел любого из его прежних знакомых.

— Привет Вилли! — поздоровался он.

— Здравствуй Тим! Как самочувствие? — пробасил, поливая себя прямо из большей кадки, крепыш — Вилли.

— Вроде порядок! Еще немного и буду бегать быстрее Хильды.

— Ну? Это хорошо. Уф-ф! А где мать?

— Не знаю. Скорее всего, на рынке еще.

На порог выскочила Хильда и подала брату большую кружку холодного квасу.

— Спасибо, родная! — прогудел довольно Вилли, окуная нос в ароматную пену. Он осушил в два глотка солидную емкость, и утирая свои роскошные усы, глянул на собеседника:

— Видал, какая у меня сестренка! У нас ее все любят!

Тим кивнул, соглашаясь, и дождавшись, когда Хильда скроется в доме, тихо проговорил:

— Она у вас особенная. — И поймав вопросительный взгляд Вилли, пояснил: — Мне кажется, Создатель взамен, ну…, наделил ее каким-то особым даром.

— Так я тебе об этом и говорю. У нас все ее любят. Хотя бывает поначалу, и ругают, и стороной обходят. Мы ведь почему из деревни уехали. Хильда родилась, отца уже не было. Мать на сносях была, когда его убили на приисках. Так наш пастор сказал, что эта малышка от лукавого. И что родилась она такой за грехи родителей. А какие грехи? Мать у меня честный человек. Да и отец, всю жизнь проработал старателем на реке. Там платили крохи, нам и так этого едва хватало, а вот, как его убили, есть стало совсем нечего. Да еще этот пастор. Он ведь постоянно натравливал на нас деревенских бездельников. Вот и пришлось перебираться суда к дяде. Его, правда, тоже уже нет. Погиб два года назад на шахте. Тут часто обрушение бывают. Много, помню, тогда семей без своих кормильцев осталось. Работы здесь хватает, а вот приезжают сюда только нелегалы да отбросы всякие. Весь поселок изгадили. Вчера снова старую Нану ограбили. Забрали все, даже посуду и ту унесли. Сейчас вот разбираемся. — Вилли заметно погрустнел, и глядя куда-то поверх слабо дымившей кухонной трубы, задумчиво произнес: — Как только Создатель терпит все это?

— Послушай Вилли, а для меня на руднике найдется работа? — спросил, тоже задумавшись о своем Тим.

— Найдется. Для всех найдется. Только примут тебя еще не скоро.

— Почему? Нога? Так она уже почти не болит. Думаю, через недельку ходить начну.

— Ну что ж, когда начнешь, тогда и поговорим.

Вилли отлично помнил, в каком состоянии находился этот парень еще совсем недавно. Почти две недели он провалялся без сознания, бредил, все время звал кого-то, кричал по ночам. А теперь, бледный и тощий, собрался на рудник. Да там его больше чем на день не хватит. Здоровые мужики, и те долго не выдерживают. Только говорить этому смелому малому, что он пока даже в подносчики не годится, не хотелось. Зачем зря обижать.

— Тим, я все забываю спросить, — решил он сменить тему, — Хильда показала где твой мешок?

— Нет. — Ответил растерянно юноша, который совершенно забыл о набившей ему столько синяков ноше.

— Ясно, не хочет, чтобы ты уходил. Нравишься ты ей. Только что тут говорить. Пойдем, покажу.

Они спустились в подвал, и на одной из полок Тим увидел свой мешок. Грязный, рваный, весь в каких-то потеках.

— Мать не велела его в дом вносить. Очень уж он грязный с виду. Вот я суда его и спрятал подальше от любопытных глаз. Ты не волнуйся, все в целости. Как мы тебя нашли, так там все и остается. Я даже внутрь не заглядывал. Не принято это у нас.

Тим, осторожно стащил с полки неожиданно тяжелый баул, едва не уронив его на пол.

— Пойдем на свет, я кое-чего покажу.

На улице, под большим навесом, Тим развязал мешок, и немного покопавшись в нем, принялся доставать банки с тушенкой. Глаза у наблюдающего за ним Вилли, расширились от удивления. Он прекрасно знал, что это за банки. На местном рынке, одна такая стоила целое состояние. Тим выложил перед изумленным парнем больше двадцати штук, затем, совершенно уже добив, извлек на свет несколько банок с яркими фруктовыми этикетками, и большую жестянку с сахаром. Но и этого ему показалось мало. Покопавшись еще немного, юноша достал маленький сверток, развернул его на лавке, и спросил:

— Вилли, такие монеты у вас в ходу?

На тряпице перед раскрывшим рот здоровяком, лежала целая горсть имперских монет, среди которых он сразу узнал серебряные реалы. Монеты такого номинала он видел лишь однажды, когда покойный дядя получил премию на всю свою бригаду в 120 человек. Вилли тогда был еще подростком. Впервые в жизни ему довелось подержать в руках целый реал. А тут их было не меньше сотни. И это означало, что найденный им в лесу охотник, самый настоящий миллионер.

Тим глядел в широко распахнутые глаза своего спасителя, и никак не мог понять, что так поразило парня. То ли это много, то ли это приняли за насмешку. Но вот, наконец, Вилли справился с удивлением, оглянулся по сторонам, и тихо произнес:

— Ты не говорил, что из богатой семьи. Таких денег здесь нет, наверное, и у мистера Кроусфилда, владельца шахты. Лучше спрячь это от глаз подальше. Иначе можно нарваться на серьезные неприятности.

Тим знал, что после первой войны правители победивших стран, договорились использовать во всем мире единую валюту. С тех пор денежные операции проводились в основном в кредитах. Но он не знал, что по тому же договору, страны могли использовать прежнюю валюту еще 50 лет. Тим так же совершенно не представлял себе соотношение старых и новых денег. В их городе серебро имперского образца давно уже вышло из оборота. Но в некоторых штатах, в том числе и здесь в Оклахоме, Старые монеты были гораздо выше новых всемирных денег. Курс, правда, сильно колебался от штата к штату, но, в общем, имперские реалы были в цене.

Все это Тим выяснил гораздо позже. Ну а в тот момент, ему пришлось послушно завязать узел с серебром, и запихнуть его в мешок. Однако он все же выловил несколько самых больших кругляшей, и насильно всучил их ошарашенному Вилли.

— Ты чего Тим! Не могу я взять такие деньжищи! — воскликнул здоровяк, глядя на протянутые монеты, — Я на руднике зарабатываю десять кредитов в день. И редко, когда за месяц набегает больше двухсот. Ты что не знаешь, сколько стоит здесь один реал?

— Вилли, я здесь впервые, и ваших порядков не знаю. Но если ты не возьмешь эти монеты, я на тебя обижусь!

— Тим, да это же целое состояние! Эти монеты у нас идут по тысячу кредитов за один реал. Ты понимаешь? То есть, Ты предлагаешь мне просто так, взять зарплату за десять лет работы на шахте!

— Перестань! Меня совершенно не интересуют деньги! Поверь, я отдал бы все кредиты и реалы на свете, чтобы вернуть своих родителей! Думаю, ты меня отлично понимаешь!

Сообразив, наконец, что перед ним не скряга Кроусфилд, а простой и искренний парень, здоровяк Вилли перестал упрямиться. Достав платок, и бережно завернув в него монеты, он спрятал их в карман.

— Вот мать обрадуется! Ты, не поверишь. Мы собирались на днях в город ехать. Ведь за этот домик, где мы сейчас живем, мать так и не смогла рассчитаться. А моей зарплаты едва на жизнь хватает, не то, что на выплату долга. Вот мы и решили кредит в банке брать. А теперь, можно и за дом рассчитаться, и дядюшкин Форд в порядок привести. Я уж думал продавать его, если в городе откажут. — Он хлопнул Тима по плечу, и широко улыбнулся: — А ты, оказывается миллионер. Да с такими деньжищами, ты станешь самым завидным женихом в поселке. Оставайся у нас, здесь за тебя любая пойдет. Девушек у нас много. Есть и настоящие красотки. Если хочешь, познакомлю?

Они прошли на кухню, и пока Вилли ел свою гигантскую, под стать едоку, яичницу, Тим расспрашивал его о местных порядках. Выходило, что Тиму придется пока пожить у них. На шахту его примут не скоро. Да и с его-то деньгами лезть под землю. Единственное, что настораживало, это местный сброд. По словам парня, сюда съехалась вся уголовщина штата. Оказывается, мистер Кроусфилд, при приеме на работу не спрашивает никаких документов.

— Так что, будь ты трижды беглый каторжник, тебя здесь обязательно примут. — Рассказывал Вилли, двигая крепкой челюстью, — Правда и работать приходится за гроши. Местным нелегалам это не нравится. На жизнь еще как-то можно заработать, а вот на кабак уже не хватает. Вот и таскаются по ночам, ищут, где что плохо лежит. Из этих слов, Тим понял, не стоит пока болтать ни о чем. Даже Вилли. Парень он конечно неплохой, но все может быть. А вот, нагрянут агенты, начнут потрошить здесь все? Что же касается таких облав, то последняя проходила несколько недель назад. Искали какого-то беглого. Тим сначала подумал, что его. Но оказалось, искали сбежавшего из тюрьмы грабителя. Сдали этого беднягу агентам его же дружки. Им просто пообещали награду в десять тысяч кредитов. Вот в тот же день, его связанного и привезли к полицейскому участку. И все же Тим был уверен в порядочности своего спасителя. Будь это не так, его мешок давно бы уже распотрошили.

Спустя час, пришла Элен, девушка Вилли, и утащила его на праздник. Сегодня, по словам Хильды, отмечали день поселка. Так что вечером в центре будут танцы, и большое угощение.

Вернулась с рынка мать Хильды. Добрая женщина с изможденным лицом. Устало улыбнувшись Тиму, поинтересовалась его самочувствием, после чего, вновь собрала две большие корзины фруктов, и ушла, сгибаясь под их тяжестью. Сегодня на празднике можно будет еще немного поторговать.

Неожиданно разболелась нога. Тим долго лежал на кровати в своей комнате, пока малышка Хильда не позвала его обедать. Сидя за столом, они снова играли в гляделки. Похоже, им обоим это очень нравилось. После обеда, Тим поблагодарил кухарку, и вышел на крыльцо. Здесь, вдыхая запах весенней листвы, он вспомнил разговор с Вилли.

«А парень ведь с трудом скрывал радость, когда я всучил ему те монеты. Что ж, отлично! Нужно обязательно подарить что-то и этой девчонке».

Спустившись в подвал, он стащил с полки изрядно полегчавший мешок. Развернул узел с найденными в подземелье монетами, и достал из кучки серебра еще один, прихваченный там же небольшой сверток. В нем оказалось с десяток золотых колец, в основном мужские толстые перстни со старинной гравировкой, примерно столько же цепочек с красивыми кулонами, два браслета тонкой работы, и маленький, явно золотой ларчик. На тоненькой цепочке к нему был прикреплен ключик. Тим аккуратно вставил его в едва видимую щель замка и провернул. Раздался тихий щелчок, крышка ларчика медленно открылась, и в тишине подвала зазвучала удивительная мелодия. Юноша заворожено слушал, пока у шкатулки не кончился завод. Внутри, на бархате лежало маленькое колечко, украшенное тремя камнями, зеленым, красным, и небесно-голубым. Тим плохо разбирался в ювелирных изделиях, но это бесспорно была дорогая вещица. Повертев колечко и так и эдак, юноша решил, что такой подарок будет в самый раз. И размер вроде тоже подходящий.

Он собрал все назад в мешок, и вернулся в дом. Хильду он отыскал в их с матерью комнате. Девчонка, сидя у окна, штопала свое старое платьице. Маленькие пальчики, привычно и ловко управлялись с иголкой. Тим немного постоял рядом, глядя как она работает, а затем, почему-то сильно волнуясь, произнес:

— Хильда, я хочу сделать тебе подарок! Только ты, пожалуйста, не отказывайся!

Девочка подняла на него удивленный взгляд. Ей никто никогда не дарил подарков, естественно кроме мамы и брата. А этот парень, который ей так нравится, еще и просит не отказывать. Тим протянул на ладони золотой ларец.

— Открой! — попросил он почему-то шепотом.

Девочка, отложила шитье, и осторожно, двумя пальчиками взяла сверкающую вещицу. Глаза ее удивленно расширились. Никогда в жизни, она не видела ничего подобного. Маленький ларчик, весь был изукрашенный искусной резьбой. На крышке его красовался великолепный камень, который сиял миллионами разноцветных брызг. Она провернула маленький ключик. Крышка медленно открылась, и зазвучала такая красивая мелодия, что на глазах бедной девчонки появились слезы. Она знала из сказок, которые ей рассказывала на ночь мама, что такие подарки делают лишь сказочные принцы, своим сказочным принцессам. Но за десять лет в этом ужасном теле, Хильда убедила себя, что в ее жизни таких историй быть не может.

— Примерь, пожалуйста! — также шепотом попросил Тим.

Девочка, осторожно взяла с бархатной подстилки маленькое колечко, и восхищенно ахнула. Тим сам, увидев подарок, поразился. Там в подвале оно выглядело красивым, и все же, вполне обычным колечком с камешками. Но здесь в солнечных лучах, это оказался настоящий шедевр ювелирного искусства. Неизвестный гений, рассчитал все так, что три удивительных камня, создавали непередаваемую феерию красок. Три цвета, слившись в одно сияние, словно вобрав в себя весь возможный спектр, сплелись в великолепный, немыслимый узор, от которого вся комната засияла, будто некая сокровищница. Девочка медленно поворачивала колечко, озаряя темные углы убогого жилища, бриллиантовыми искрами. Да, поистине сказочный подарок, такого и не всякая принцесса достойна.

— Это мне? — с трудом оторвавшись от этого великолепия, взглянула она Тиму в глаза.

— Да, — улыбнувшись, ответил юноша, — Пусть это будет памятью о нашей дружбе.

На следующий день, в доме собралось много народу. Тим знал почти всех. Это были обычные трудяги с севера. Многие из них приехали сюда в поисках лучшей доли. Кто-то в попытке избежать наказания, а некоторые просто за компанию. Его тоже позвали за стол. Он сидел рядом с довольно улыбающимся Вилли, и слушал разговоры. В основном речь шла о руднике. Денег там платили мало, а работать приходилось по 16 часов. Некоторые из присутствующих собирались ехать дальше на юг, в поисках легких денег.

Тим посидел немного с гостями и извинившись, вышел на улицу. Сегодня был выходной. Погода была великолепная. Ярко светило солнце, пели какие-то пичуги. Недавний дождь смыл прошлогоднюю пыль, и деревья перед домом сияли свежей листвой, создавая приятную тень. Во всем поселке слышались громкие голоса, смех, хрипели на подоконниках граммофоны, лаяли собаки.

— Что, скучно с нашими работягами? — спросила неслышно подошедшая Хильда, — Я сама не могу слушать эти разговоры, где кредит жирнее, да где виски крепче. Это они еще не выпивали. Вилли дома не угощает. Было несколько историй, так он теперь опасается.

— Послушай Хильда, — после долгой паузы спросил Тим, — А телефон у вас в поселке есть?

— Есть, конечно! — вскинула редкие брови девочка, — А зачем тебе?

— Да так, позвонить хотел. Друзьям.

— У старого Пита есть. Если хочешь, пойдем прямо сейчас?

— А он разрешит? — засомневался юноша.

— Разрешит, конечно! Я попрошу.

Она заскочила в дом, и тут же вернулась в тоненькой курточке. Мать вчера принесла обновку с рынка. Сердце Тима сжималось, когда он видел, как эта девочка радовалась обычной дешевой курточке. Тим не знал, что такое бедность, пока не познакомился с ребятами из трущоб. Сколько раз он под предлогом, что брюки или рубашка ему не нравятся, тайком выносил их этим беднягам. Естественно, его скоро раскусили, и тогда родители предложили отбирать только старые вещи. Иначе, трущобных мальчишек могут и в краже обвинить. Поэтому, видя, как живет приютившая его семья, где покупка новой кофточки — целое событие, юноша сильно переживал.

Они шли с Хильдой по улице. Тим впервые вышел за ограду своего нового жилища. На встречу попадались редкие прохожие. Одни вежливо приветствовали Хильду. Некоторые молча проходили мимо, а кто-то подолгу пялился вслед странной парочке. Что и говорить, выглядели они живописно. Скачущий на одной ноге парень, и маленькая девочка, с очень необычной внешностью.

Дом старого Пита находился через две улицы от них. Но пока дошли, Тим весь взмок. Костыль здорово натирал подмышку, да к тому же, кругом была грязь, а в поселке все дороги больше походили на обычные лесные тропинки, где шире, где уже, но в дождливую погоду везде одинаково непролазные. Юноша успел уже несколько раз пожалеть о своем решении. Но вот, за одним из палисадников, появилась зеленая крыша. Хильда указывая на нее, сообщила, что они уже пришли. Хозяин встретил их довольно приветливо, и услышав просьбу, без лишних слов провел их в дом. Тима поразила гостиная. Он думал, что здесь в поселке обитают одни бедняки, но комната, где они оказались, свидетельствовала о другом. Дорогая мебель, шикарные кресла, большой резной стол, кадка с пальмой в углу. Правда, было тут все немного неухоженным, пыльным, и все же, чувствовалось, здесь живут люди очень небедные. Тим объяснил, что ему нужно позвонить в соседний штат. Старый Пит, стащил с полки большую книгу, и полистав, нашел код его родного Стэмфорда. Знать бы тогда, к чему приведет этот обычный телефонный звонок. Набрав знакомый наизусть номер, Тим услышал в трубке далекий голос своего школьного друга.

Кевин долго не мог понять, кто звонит, а когда, наконец, до него дошло, что это Тим, очень обрадовался.

Они проговорили минут десять. Тим хотел услышать и голос его сестренки, однако Нора была на занятиях. Выяснилось, что дом его, полностью сгорел. Потушить пожар не успели. К ним тоже приходили какие-то люди в штатском, но Кевин сказал, что последний раз видел друга в школе. Их собирали в большом зале, где директор, во всеуслышание объявил Тима опасным преступником, и попросил каждого, кто слышал что-нибудь о нем, немедленно звонить по номеру, который будет висеть на доске расписания.

Тим сообщил, что у него все хорошо, и что возможно он скоро вернется. Пусть только все немного утихнет.

Этот разговор всколыхнул уснувшие было воспоминания. Но вместо облегчения, откуда-то издалека повеяло тревожным холодком. Положив старинную черную трубку на рычаги, Тим почувствовал царапнувшее где-то внутри беспокойство. Они поблагодарили хозяина, и оставив на столике монетку, вернулись домой.

Что-то было не так. До самого вечера, его не покидало ощущение надвигающейся беды. Гости давно разошлись. Вилли снова где-то бродил со своей красавицей. В доме было пусто и как-то по-особому тоскливо. Хильда, чувствуя настроение друга, пыталась расспрашивать, но Тим не хотел пугать эту малышку, объяснив свое состояние тем, что скучает по дому.

А рано утром, его разбудил Вилли:

— Тим, вставай! — почему-то очень тихо, почти шепотом, повторял он, встряхивая его за плечи, — Вставай! В поселке облава! Ищут Тима Уокера!

— Как Уокера? — не соображая со сна, спросил Тим.

— Поселок окружен! Здесь столько военных, сколько я за всю жизнь не видел. За твою поимку уже обещано сто тысяч кредитов!

Тим ошарашенный такими новостями, тер глаза, пытаясь разобраться, не сон ли все это. Но когда на соседней улице загремели выстрелы, и чей-то гнусавый голос, усиленный мегафоном произнес его имя, Тим окончательно пришел в себя.

— Они уже час вот так разъезжают! — бросив на руки своему постояльцу одежду, прошептал Вилли.

В поселке было как-то неестественно шумно для такого времени суток. Часы на стене показывали половину пятого. За окном было совсем темно. Лаяли собаки, слышался рев мощных двигателей, и где-то уже на другой улице, тот же голос, снова вызывал Тима Уокера.

Юноша быстро оделся, собираясь выходить, когда Вилли остановил его:

— Сядь, у нас есть еще пара минут!

Тим послушно сел на кровать, а его спаситель и друг, немного поразмыслив, заговорил:

— Выслушай меня внимательно. Я не желаю знать, что и где ты натворил. И почему ловить тебя отправили целую дивизию. Мы с Хильдой уверены, ты малый правильный! Я попробую тебе помочь. Но для этого нужны деньги. Прости, но те, что ты отдал мне, пошли на оплату долга. Я и не думал, что такое случится. А дело вот в чем: Боб, мой напарник уже давно продает свой Бьюик. Машина это конечно старая, но двигатель и остальное… там, в полном порядке, я сам проверял. Он запросил за нее слишком много, вот и не купили пока. Это единственный способ убраться отсюда. Я был у Элен, когда все это началось. Домой пришлось бежать дворами. Кругом солдаты. Все с фонарями, вооруженные до зубов. Думаю, как рассветет, они начнут обыскивать дома. Если не найдется какая-то тварь, и не продаст тебя раньше.

Тим молча слушал, и в голове его постепенно зрела уверенность: «Не все оказывается, кончилось. Можно еще побарахтаться».

— Что я должен делать? — спросил он сидевшего напротив парня.

— Ты должен собраться и ждать в саду. Я попробую сговориться с Бобом. Если он согласится на сделку в такой час, остальное, думаю, мы устроим.

В комнату, одетая в ночную рубашонку, тихо вошла Хильда, и остановившись за спиной брата, заглянула Тиму в глаза.

— Прости малышка! — прошептал он ей, Я должен уехать.

Вилли поднялся со стула, и стараясь не глядеть на сестренку, сказал:

— У нас еще около часу. Потом они начнут обыскивать все дворы. Нужно решать.

Тим тоже поднялся, нашел свой костыль, и обращаясь к этим замечательным ребятам, смущенно произнес:

— Я благодарен вам за все! Очень многое хочется рассказать, но, наверное, уже не успею. Единственное хочу, чтобы вы знали, я не преступник. Возможно, мы еще встретимся, и тогда вы обязательно все узнаете. А сейчас, пойдемте.

Они вышли во двор. Где-то вдали светили фары, слышались голоса. Тим спустился в подвал, выволок свой изрядно полегчавший мешок, затем, развязав тесемки, достал сверток с серебром, вручил его Вилли. Тот сноровисто развернул тряпицу, и подсвечивая зажигалкой, отобрал несколько монет.

— Этого я думаю, будет достаточно. — Пробормотал он, еще раз пересчитывая деньги. — Я попробую, договорится и на счет горючего. Здесь достать его не так просто. Нужно ехать в город. Но у ребят всегда есть запас. Да, совсем забыл. Ты машину водить умеешь?

— Умею, конечно. У нас был Додж. Я лет с десяти освоил это дело.

— Ну а нога? Сможешь управлять?

— Думаю, смогу. Если там все работает, как нужно.

— Отлично, тогда я пойду. Жди меня в саду.

Вилли сбежал по ступеням, и растворился в предутреннем тумане. Ни один лист не дрогнул, ни одна веточка не хрустнула. На пороге дома, его ждала Хильда. Набросив на худенькие плечи свою курточку, тоненькая, большеголовая, она походила сейчас на выпавшего из гнезда птенца. Тим подошел к ней, и не удержавшись, осторожно обнял.

— Спасибо за все! Ты очень хорошая девочка! — прошептал он тихо, — Ты знай, я обязательно вернусь.

Хильда дрожала не то от холода, не то от волнения. Прижавшись к груди своего первого, и единственного друга, она тихонько плакала.

— Хильда, я хочу попросить тебя об одном одолжении!

— О каком? — подняла она мокрые глаза:

— Только обещай, что выполнишь мою просьбу, даже, когда я буду далеко.

— Я постараюсь. — прошептала она едва слышно.

— Вот возьми это! — юноша протянул ей сверток, — Здесь деньги. И я хочу, чтобы ты купила себе самые лучшие и самые красивые наряды, какие только есть. Спрячь их пока подальше. А когда все уляжется, перебирайтесь в город. Там, ты сможешь пойти в школу. Тебе нужно учиться. Ты очень умная девочка. А я, когда вернусь, обязательно разыщу вас. Только оставьте в поселке адрес.

— О чем ты, Тим? В городе мы не проживем. Там все знаешь как дорого.

— Теперь проживете. Вилли поможет тебе, правильно всем распорядиться.

Они немного помолчали. Затем юноша, подняв свой мешок, сказал:

— Ну, что ж, мне пора. Иди в дом, не мерзни. И передавай привет маме. Я буду часто вспоминать ее омлет. Жаль, попрощаться не удалось.

Тим еще раз приобнял маленькую Хильду, спустился с порога, и направился в дальний конец сада.

Ночь была сырая и холодная. Под утро выпала роса. Пока он пробирался меж фруктовых деревьев, весь промок. Остановившись у самой изгороди, юноша поискал, где можно сесть, но везде было сыро. С широких листьев над головой, срывались холодные капли, падали за шиворот, стекали по лицу. Тим не знал, сколько придется ждать. Небо на востоке, едва заметно посветлело. Сквозь листву пробивались редкие звезды. По крышам соседних домов, метались белые всполохи. Неожиданно, меж деревьев послышался слабый шорох, а затем, рядом возникла маленькая тень.

— Ты забыл вот это! — и малышка Хильда протянула ему, отцовскую куртку.

— Спасибо! Правда. А я все думаю, чего это так холодно сегодня.

Тим оделся, и сразу почувствовал себя гораздо лучше.

— Ох, как здорово! Спасибо еще раз! Ты не стой здесь. Замерзнешь.

Но девочка не уходила. Она стояла совсем близко. Маленькая, хрупкая, в своей негреющей курточке.

— Можно я побуду с тобой пока? — прошептала она, глядя ему в лицо.

И тогда Тим осторожно присел, опираясь о ствол дерева, подхватил Хильду на руки, и усадил на колени. Укутал спину, прикрыл голые ноги теплым мехом отцовской куртки, прижал к себе. Хильда молчала, лишь изредка вздрагивая, видно еще не совсем согревшись. От волос ее шел терпкий, приятный запах, немного сладковатый, и чем-то очень знакомый. Так кажется, пахли волосы его племянника Уолли. Когда ему минул год, они приезжали с родителями в гости. Малыш этот сразу нашел в Тиме лучшего друга, и подолгу вот так же сидел у него на коленях.

— Ну что, согрелась? Смотри, как бы ни заболеть.

— Я очень редко болею. — тихо проговорила девочка, и немного помолчав, попросила: — Возвращайся, пожалуйста, я буду ждать.

— Только если ты выполнишь мою просьбу. Ты должна учиться. Я думаю, лучшим вариантом, было бы нанять хорошего учителя.

Прошло уже больше часа. Тим начал беспокоиться, когда к дому подъехал автомобиль, а затем на тропинке в саду появилась знакомая фигура.

Хильда попыталась было слезть в мокрую траву, но Тим не позволил. Он нашел свой костыль, и придерживая согревшуюся девочку, с трудом поднялся. Здоровяк Вилли, заметив меж деревьев темную фигуру, помахал приветственно рукой. Тима основательно потряхивало, он был очень взволнован. В голову лезли всякие мысли:

— «А вдруг с автомобилем ничего не выйдет? Что тогда делать? Начинает светать, совсем скоро сюда нагрянут агенты».

Но к счастью, все оказалось не так плохо. Вилли, увидев свою сестренку на руках у парня, удивился, однако было не до того. Подхватив мешок, он без лишних слов потащил Тима за собой к дому.

— В общем, все идет по плану! — прошептал он возбужденно, — Боб согласился. И горючего я собрал почти пятьдесят галлонов.

Они торопливо пробирались меж деревьев, а вокруг становилось все тревожнее. Где-то на окраине прогремело несколько выстрелов, послышались какие-то крики, еще громче залаяли собаки. Надвигалось нечто недоброе.

Тим поставил Хильду на порог, и в последний раз заглянул ей в глаза:

— Будь умницей! Ладно? А я вас обязательно отыщу!

Малышка Хильда только кивнула в ответ, и снова заплакала. Тим, хотел было еще что-то сказать, но тут на соседней улице послышался рев мощного двигателя, и обеспокоенный Вилли скомандовал:

— Все сестренка! Быстро в дом! Мы должны ехать! Уже светает, ты видишь, а нам еще через оцепление проскочить нужно!

За оградой их ждал черный в предрассветных сумерках Бьюик. Двигатель тихо урчал на холостых оборотах. Вилли открыл дверцу, закинул мешок на заднее сиденье, и осмотревшись по сторонам, потянул Тима за рукав:

— Прокатишься в багажнике. На краю поселка, у дома рыжего Чарли, я тебя сброшу. Дальше все сделает Боб с приятелями. Они взялись тебя вытащить. Я уже раза три проезжал через оцепление. Шерстят там по полной. На машине прошмыгнуть нечего и надеяться. Ну а ребята знают все нужные тропинки. Встретимся у просеки. Она ведет на старый карьер. Там легко заблудиться, так что я отвезу тебя до самого выхода на шоссе. Ну а дальше, педаль в пол, и на юг. Там тебя вряд ли найдут.

Все прошло, как и обещал Вилли. На окраине поселка, у последнего дома, Тима встретили двое парней, и подхватив его под руки, потащили в густые заросли. Его долго куда-то несли. Раза два переходили какой-то ручей. Тим даже не промочил ног. Оба спутника не давали ему самому и шагу ступить. Парни это были здоровые. Как и его спаситель Вилли, такие же широкие и приземистые. Мимо проносились кусты и деревья, по лицу стегали ветви. За воротник набилась листва. Постепенно шум растревоженного незваными гостями поселка остался где-то позади. А еще через пару минут, они вышли к машине. Боб с напарником, даже не запыхавшись после такого марафона, осторожно поставили Тима на ноги, дружески похлопали его по спине, и тут же растворились в зарослях, словно их и не было. Юноша хотел было поблагодарить за помощь, но выскочивший откуда-то из-за дерева Вилли, не говоря ни слова, открыл перед ним пассажирскую дверь.

Ту лесную просеку, Тим не забудет никогда. Вилли гнал на всех парах. По этой дороге видно давно уже не ездили. Она прилично заросла. К тому же ехать приходилось только на габаритных огнях. Так что, как Тим не цеплялся за ручку двери, как не упирался в панель, к концу этой сумасшедшей гонки, на голове, руках, коленях, появилось с добрый десяток ссадин, шишек и синяков.

Прощались они, когда уже совсем рассвело. Остановившись у развилки, ведущей на шоссе, осмотрелись по сторонам. В пределах видимости никакого движения не наблюдалось. Вилли, как всегда невозмутимый, крепко пожал ладонь своему новому другу, и выбравшись из машины, оглядывая ее со всех сторон сказал:

— Ну, парень! Тебе невероятно повезло. Еще чуть-чуть, и мы бы не вырвались! Как только я прошел контроль, военным пришел приказ никого больше не выпускать из поселка. А пешком, сам понимаешь, далеко не уйдешь. У них собаки, вездеходы. В общем, армия, что тут говорить. Машина эта тебе здорово пригодится. Сзади стойка немного дребезжит, салон слегка потертый, так это ерунда. Тебе же не девок на ней возить. Надоест, купишь новую. Горючего тебе хватит миль на пятьсот. Постарайся избегать больших городов, документов-то у тебя никаких. Так что, выбирай только второстепенные дороги. А лучше вообще одну грунтовку. — Он немного помолчал, глядя в сторону, и как бы извиняясь, добавил: — Спасибо тебе за Хильду. Я видел, как ты с ней. Она хоть и мала еще, но по всему, очень полюбила тебя. Как устроишься, хотя бы напиши ей. Я знаю, Хильда будет ждать. Да и мы с матерью тоже.

На прощанье они крепко обнялись. Тим уселся на водительское кресло, и немного подстроив управление, осторожно вывел свой Бьюик на пустое шоссе.

 

4

ВИЛЛА НА ЛАЗУРНОМ БЕРЕГУ

— Итак, Билл, вы его упустили?

— Но кто мог предположить, сэр!

Невысокий человек в штатском, виновато склонив голову, застыл в почтительной позе у огромного стола. Руки его ощутимо подрагивали. Пальцы теребили пуговицу черного пиджака.

— Это ваша прямая обязанность, предполагать, предвидеть, и предугадывать!

— Но мы сделали все что могли, сэр! Как только был перехвачен звонок, группа тут же выехала на место! Я задействовал весь личный состав базы в Мареле!

— И все же вы его упустили?

— Мы уже знаем, на чем он уехал из поселка! Синий Бьюик! Приметы разосланы во все штаты! Мы обязательно его найдем!

— Что с задержанными?

— Допрашиваем!

— Здоровяк говорит, что нашел его в лесу! О происхождении и обо всем остальном ничего не знает! Ну а эта «красотка», все время молчит. Похоже, она вообще говорить не умеет! Либо так испугалась, что разучилась. Мать их сказала, с ним был какой-то мешок. Мы все там обыскали, но ничего не нашли!

— Ну что ж, эту операцию вы провалили, вам и исправлять все. Даю ровно три дня! И ни часом больше!

Когда за посетителем закрылась дверь, невысокий темноволосый мужчина в сером костюме, придвинул к себе толстую папку, и задумчиво шевеля губами, снова углубился в чтение.

Он любил просматривать эти документы. Который раз они убеждали: операция — «Наследник», поистине — дело жизни. На кон поставлено все. От исхода данного предприятия, напрямую зависит, как его судьба, так и будущее целой планеты.

Информация здесь хранилась специфическая. Неопознанные объекты, летающие тарелки, светящиеся шары. Свидетельства очевидцев, докладные военных, данные следящей аппаратуры, показания радаров.

Последние годы, этой теме в прессе уделялось слишком много внимания. Пришлось запустить несколько фантомов. Сколько раз уже, не в силах сдержать самодовольную улыбку, он просматривал интервью с «потерпевшими», которые самозабвенно вещали, как их похитила летающая тарелка, и как зеленые человечки проводили над ними весьма занимательные опыты. Так же в СМИ была запущена «утечка» о крушении инопланетного корабля близ Нью-Йорка. Оголтелые журналисты набросились на эту утку с таким рвением, что он даже слегка опешил, когда некие фанаты, принялись собирать подписи, дабы им был предоставлен выживший гуманоид. Иногда, глядя на экран, он с грустью сознавал: скорее всего, когда-то давно, еще там…, его так же дурачили, показывая по ящику таких же резиновых кукол, и некие «таинственные обломки», что были сделаны на заказ на одном из заводов. Что ж, благодаря хорошим учителям, у него есть отличная информационная завеса. Теперь, самые лучшие аналитики не отличат правду от вымысла. Можно быть уверенным, через весь этот фон, по-настоящему ценные сведения не скоро пробьются на ту сторону. А сведения приходили действительно важные. К примеру, вот, донесение недельной давности: новейший истребитель UR-810 получил серьезные повреждения при посадке. По словам летчика, за полмили до полосы, перед ним, словно из ниоткуда, возник большой светящийся шар. Маневр уклонения и стал причиной аварии. Было проведено тщательное расследование. Оказалось, что пилот этот, уже трижды встречался с подобными объектами, и однажды пытался догнать появившийся над полигоном странный шар. Ему даже удалось какое-то время висеть у него на хвосте. Но затем, объект играючи увернулся от самого быстрого на планете истребителя, и мгновенно набрав немыслимую скорость, скрылся.

Еще одно донесение пришло три дня назад. Капитан минного заградителя сообщал, что в одном из рейдов вся команда наблюдала странный светящийся объект. Оранжевый шар появился над судном в 14:32 по Вашингтону. Провисев беззвучно, прямо над капитанским мостиком, в 14:48, он стал удаляться, и через несколько секунд скрылся в облаках.

А вчера пришло сообщение из столичного аэропорта. В 11:03 диспетчерская служба засекла три неопознанных объекта, которые приближались к городу с запада. Они шли, нарушая все протоколы, пересекли несколько эшелонов, едва не спровоцировав крушение нескольких пассажирских самолетов. Поскольку они представляли угрозу безопасности полетов, на запросы не отвечали, дежурный диспетчер запросил помощь у военных. С соседней базы поднялась тройка истребителей, и уже через пять минут над аэропортом разыгралась настоящая трагедия. Получив приказ идентифицировать объекты, и в случае неповиновения ликвидировать угрозу, смелые пилоты направили свои машины к зависшим над полем гигантским дискам. Последствия этой атаки были плачевными. Военные самолеты, не долетев до цели с четверть мили, натолкнулись на невидимую преграду. В результате, выжил лишь один пилот, да и то чудом. К документам прилагалось несколько фотоснимков. На них были зависшие над аэропортом диски, сам момент атаки, и падающие с неба обломки истребителей.

Объекты после всего произошедшего, сделав последний круг над аэропортом, резко ушли в стратосферу. Прилетевшая на вызов вторая тройка истребителей, догнать их не смогла.

Подобные сведения приходили уже несколько лет подряд. Это говорило только об одном: зонд просыпается! И нужно срочно брать этого сопляка, иначе, можно навсегда опоздать. Третьего шанса уже точно не будет.

И главное: его очень беспокоило поведение русского императора. Тот зачем-то построил настоящую базу на одном из островов близ южного полюса. В другое время, подобные действия можно было списать на странные капризы верховного, но сейчас, когда его страну рвет зубами немецкий бульдог, создание секретной базы на другом конце света, вызывает естественное любопытство.

Он уже отдал приказ о подготовке полномасштабной военной экспедиции к ледовому континенту. Интересно, что такого нашел его партнер на этом безжизненном материке?

* * *

Глаза слипались, спать хотелось невыносимо. Тим ехал весь день, и к вечеру уже намотал на широкие колеса своего старенького Бьюика целую тысячу миль. Послушав совета, он выбирал в основном второстепенные шоссе, да пыльные грунтовые дороги. Лишь несколько раз останавливался у каких-то маленьких деревушек, чтобы напиться, и подлить горючего в бак. В небольшом городке, куда он въехал уже после обеда, пришлось дозаправиться. Тим залился под крышку, наполнил все канистры в багажнике, после чего заглянул в ближайший магазин готового платья. Там он подобрал отличный охотничий костюм: брюки защитного цвета, почти военного образца куртку и кепку с длинным козырьком. Затем, немного поразмыслив, приобрел еще и довольно удобный заплечный мешок, с широкими лямками, множеством кармашков и отделений. Проходя мимо торговок, не удержался, и набрал целую гору фруктов, благо, местные тетки отдали свой товар почти даром.

Тим долго думал, куда направится. В этих местах он никогда не бывал и совершенно не представлял, что дальше будет делать. На карте, которую ему оставил Вилли, он отмечал каждые сто миль своего пути. Кругом были дикие леса, перемежающиеся ухоженными садами. Поля с зеленеющей кукурузой сменяли желтые квадраты пшеницы. На полях виднелись какие-то машины, суетились люди. По всему, фермеры юга начали сбор урожая. Несколько раз приходилось взбираться высоко в горы. Объезжать было слишком далеко. Но старый Бьюик послушно тянул даже на очень крутых подъемах.

И вот, на одном из перевалов, едва не произошла катастрофа.

Узкая лента шоссе, начала серпантином подниматься вверх, когда на одном из поворотов, пытаясь объехать неожиданно скатившийся сверху валун, неопытный водитель, потерял контроль над управлением. Двигатель заглох. Машину повело в сторону, и она едва не сорвалась в пропасть. Тима подвела нога. Сильно уставшая за весь этот день, она в самый неподходящий момент соскочила с педали. Бьюик качнувшись на двух колесах, лишь каким-то чудом удержался на краю бездны. Из-под тяжелой машины, поднимая тучи пыли, сорвался целый камнепад, и устремился вниз, на острые черные скалы.

Тим долго сидел на краю обрыва, и глядя вниз с высоты нескольких миль на лежавший вдали океан, размышлял. Где-то там, собирались грозовые облака. Неслышно сверкали молнии, ветвистыми всполохами упирались куда-то в невидимые волны. Пробивающиеся сквозь это нагромождение солнечные лучи, окрашивали мир в мрачные, красновато-коричневые тона. Над головой, в пока еще чистом небе, тяжело взмахивая крыльями, кружила пара грифонов.

— «Да, еще немного, и у этих ребят сегодня был бы отличный ужин».

Здесь на юге оказалось гораздо теплее, чем у него дома, но на такой высоте разницы не ощущалось. Временами, раздувая парусом легкую рубашку, налетал резкий сырой ветер, несущий с собой запахи океана. Откуда-то издалека доносились странные рокочущие звуки. Расстояние было огромным, поэтому, как Тим не гадал, так и не смог разобрать, не то зверь рычит, не то слышны отголоски приближающегося шторма. Дальше за перевалом, в голубой дымке простирались бесконечные леса. Открывающаяся отсюда панорама впечатляла. Это было, пожалуй, посерьезней их северных просторов. Тут, если вспомнить рассказы отца, были настоящие джунгли. И водились в них такие твари, о которых у них на севере даже не слышали.

Немного пошвыряв камни в пропасть, Тим призадумался. Испуг давно миновал. Руки уже перестали трястись, но ехать дальше он, почему-то, не решался. Наверное, главной причиной была неопределенность. Он так и не решил, что будет делать. Можно было осесть в каком-нибудь неприметном городишке. Продать машину, заняться делом. Обзавестись семьей, детьми. Но что-то подсказывало, все эти планы вряд ли осуществятся.

Когда он спустился с перевала, солнце уже начало клониться к закату. Проехав еще миль двести, Тим остановился. Достав карту, нашел ближайший населенный пункт, где можно было переночевать, после чего, снова завел двигатель. Уже сейчас он ощущал, как трудно вести машину. Никогда раньше он так долго не находился за рулем. В глазах, с непривычки, двоилось. Ныла спина, сильно болела нога, да и в целом, состояние было неважное. А едва он миновал первый поворот, прямо под колеса бросилась какая-то девушка. Она отчаянно размахивала руками, требовала остановиться. Тим ударил по тормозам. Реакция под конец пути была запоздалой, так что он лишь чудом не сбил эту сумасбродную девицу. Вся растрепанная, в дорожном платье, темноволосая, на вид лет пятнадцать, она подскочила к водительской двери, и глотая согласные, быстро заговорила.

Тим долго не мог понять, чего эта «сумасшедшая» от него хочет, пока, наконец, до него не дошло, что на автобус, в котором они ехали в город, напали грабители. И что ей с подругой, чудом удалось сбежать в лес. Подруга вывихнула ногу, и сейчас находится где-то за деревьями. В надвигающихся сумерках, юноша видел, как из умоляющих глаз девушки катятся слезы. Она даже не замечала этого. На бледном лице застыл испуг, волосы растрепались, но даже сейчас эта юная особа была очень привлекательна.

Тим взяв свой костыль, вышел из машины. Его немного качало, усталость давала о себе знать. Но девушка, ничего не замечая, схватив его за руку, потащила куда-то в заросли.

Ее спутницу они нашли под одним из деревьев. Та была без сознания. Упав на колени, притащившая его сюда девушка принялась тормошить подругу. Больная открыла глаза, но здесь под деревьями было еще сумрачнее, поэтому она, не заметив Тима, заявила, что хочет в туалет. Юноша смутился. Неслышно отойдя на приличное расстояние, он подождал, пока его не окликнули. Вдвоем они дотащили раненую к машине, и осторожно уложили на заднее сиденье. Быстро темнело. Надвигалась непроглядная южная ночь. Откуда-то издалека, доносились громовые раскаты. Похоже, с океана надвигалась гроза. Нужно было срочно искать ночлег. Подул резкий холодный ветер. Девушки были в одних легких платьях, и явно, очень продрогли. Тим включил обогрев салона, а когда его пассажирки слегка отогрелись, достал из своего мешка бутерброды с говядиной и фрукты. Обе накинулись на еду, так словно не ели месяц. Видя эту картину, юноша, как-то сразу вдруг осознал, в каком положении оказались эти бедняжки. За тридцать миль от ближайшего поселка. Без еды, без теплой одежды, с вывихнутой ногой. Вокруг, дикие леса, хищные звери. Да еще и где-то на шоссе орудуют грабители, для которых жизнь бедного путника и ломаного цента не стоит. Тим представил себе встречу стаи волкодилов с этими изнеженными созданиями, и его передернуло.

Когда девушки поели, он принялся расспрашивать, где все случилось, как давно они в лесу, и почему их никто не ищет.

Генриетта, темноволосая девушка, кинувшаяся, так смело ему под колеса, рассказала: Что их автобус остановили рано утром, сразу за перевалом. Разбойников было около пяти, вооруженные в масках. Всех вывели на дорогу, а когда между грабителями и несколькими пассажирами началась драка, они с Мэри сбежали в лес. С тех пор, девушки, опасаясь преследования, безостановочно шли на юг, пока Мэри не подвернула ногу.

В машине было тепло. Постепенно беглянки отогрелись, и запив бутерброды остывшим кофе из термоса, повеселели. Тим, по их мнению, был порядочным малым, и опасаться его не стоило. К тому же, у него самого что-то было с ногой. В общем, спустя полчаса, его новые спутницы уже шутили и даже смеялись.

Тим понимал, как сильно им пришлось понервничать за сегодня, и решил добавить общего веселья, рассказав несколько баек из городского фольклора. Девушки весело хохотали. Постепенно напряжение, и сковывающие все их естество страхи растворились, а Тим глянув по карте, сколько им еще ехать, спросил:

— Значит, это произошло сразу за перевалом? Но когда я там проезжал, никакого автобуса не видел.

— Возможно грабители, забрав все ценное, просто отпустили пассажиров. — Ответила, снова погрустневшая Генриетта. — Только нас они вряд ли так просто бы отпустили. Это уже не первый случай. После таких ограблений, девушек уже обычно не находят. Представляю, как там сейчас папа с мамой?

— В городе мы будем приблизительно через час. — Успокоил ее парень.

Он завел двигатель, и уже через час с лишним, они въезжали в Хельсбруг.

Время было уже за полночь. Редкие фонари, освещали тесные улочки провинциального городка. Мэри, согревшись под теплой курткой, уснула на заднем сиденье. Взволнованная Генриетта примолкла, лишь в полголоса указывая дорогу. И вот, пустынными улицами, они подъехали к большому дому. Здесь явно еще не ложились. Окна были ярко освещены, а во дворе толпились какие-то люди. Все с фонарями, с ружьями. Едва Тим остановился у ворот, машину тут же окружил с десяток крепких мужчин. Генриетта, выскочила из автомобиля, и бросившись на шею одному из бородачей, громко зарыдала. Проснулась Мэри. Удивленно окинув взглядом вооруженных людей, испугалась, но поняв, что они уже в городе, попыталась выйти. Тим, не успел помочь ей. Кто-то с той стороны распахнул дверцу, и огромный, бородатый дядька, радостно воскликнул:

— Мэри! Доченька!

Дальше все завертелось в водовороте громких приветствий, радостного смеха, крепких объятий. Тима вытащили из машины, и принялись хлопать по спине, обнимать, благодарить. В конце концов, их почти на руках отнесли в дом, и усадив за огромный стол, накормили. При этом вокруг вертелись какие-то дети, о чем-то расспрашивали взволнованные женщины. Тим машинально отвечал, через силу улыбался. И, наверное, прямо там в столовой и отключился бы, если бы мать Генриетты, красивая женщина с бледным, встревоженным лицом, не увела его наверх в большую комнату. Там он разделся, упал на белоснежные простыни, и мгновенно уснул.

Утром его разбудила какая-то девушка. Она принесла чистое полотенце, и сообщила, что подождет за дверью, пока юный господин оденется. Тим, зевая во весь рот, принялся натягивать новый костюм. Голова гудела, руки и ноги были словно ватные. Служанка провела его в ванную комнату, где он умылся и привел себя в порядок.

За завтраком Тима приветствовали будто близкого родственника. Ему улыбались, интересовались, как спалось. Юноша был слегка озадачен таким приемом. Но видно, здесь на юге так было заведено. Спасенные девушки, посматривали на Тима как-то странно. Особенно темноволосая Генриетта. Мистер Чарли, ее отец, огромный бородатый дядька, долго расспрашивал Тима, откуда тот родом, и куда направляется. А узнав, что молодой человек ищет городок, где можно будет хорошо устроиться, многозначительно переглянулся со своей супругой. Мэри, белокурая хохотушка, сидя напротив, тоже откровенно рассматривала его. Голубоглазая, симпатичная, на щеках забавные ямочки. Под этими взглядами, юноша вдруг понял, что сейчас он самый настоящий товар в лавке. Его рассматривают, оценивают, взвешивают. Впервые, пожалуй, ему было так трудно среди незнакомых людей. Тим едва не нахамил сидевшим здесь же за столом, некоторым особо любопытным дамам, которые принялись расспрашивать его о родственниках, их материальном положении, и о его здоровье.

Он ел, опустив взгляд в тарелку, с трудом сдерживаясь. Однако, допрос прекратила мать Генриетты.

— Ну что вы так насели на парня? Вам не совестно? Вас много, а он один! Дайте спокойно позавтракать!

Тим был очень признателен этой замечательной женщине. От него тут же отстали.

После завтрака, вежливо поблагодарив, он встал из-за стола.

«Что делать дальше? — Спускаясь во двор с высокого крыльца, размышлял юноша. — Для начала, нужно осмотреть машину. После долгого пути там могли появиться неисправности. Лучше устранить их пока есть возможность. Кто знает, сколько еще нужно будет проехать».

Автомобиль оказался не за оградой, где он вчера его оставил, а во дворе, под большим навесом. По всему, рачительный хозяин дома, посчитал негожим оставлять машину на дороге. Тим принялся за осмотр. Все было в порядке. Если не считать треснувшей фары, да нескольких вмятин на правом крыле. Где-то перед Уолкилем, на одной из грунтовых дорог, он догнал большой грузовик, забитый какими-то тюками. По карте эта одноколейка шла до самого города. Глотать пыль почти 30 миль он не собирался, а обогнать еле плетущийся тяжеловоз не получалось. Но на одном из участков Тим решил-таки объехать его. Свернув в поле, он направил свой Бьюик параллельно тряской грунтовке, прибавил газу, и легко обогнал смердящее черным дымом чудовище, а когда снова выезжал на дорогу, неожиданно, задним левым колесом провалился в какую-то яму. Водитель грузовика, отчаянно сигналя, попытался объехать выскочившую перед ним легковушку, и ему это почти удалось. Огромная махина, прокатилась в дюйме от капота, но все же, задним колесом немного зацепило правое крыло.

Рассматривая вмятины, Тим вспоминал, как долго ругался водитель грузовика. Но поняв, что перед ним простой парень, толком не научившийся еще водить машину, немолодой, но еще крепкий на вид дядька, в итоге, помог ему вытащить застрявший в канаве Бьюик. Когда они разговорились, выяснилось, что водитель этот тоже приехал сюда с севера. И что работает он в соседнем городке. И что платят здесь довольно неплохо.

Тим, тогда сильно призадумался. Можно было бы поискать счастья в этом городе, но посидев немного с распахнутой дверцей, слушая пение цикад, он решил все же, ехать дальше.

И вот теперь, в доме у этих замечательных людей, понял, если бы тогда остался, несчастные девчонки, могли бы запросто погибнуть. Леса здесь совершенно дикие, и хищников в них водится предостаточно. Удивительно, как они умудрились проплутать там целый день и не столкнуться с гризли, или с теми же волкодилами.

Из расспросов он понял, что Хельсбруг является вполне обычным заштатным городком. Занимаются здесь в основном лесозаготовками, да мытьем золота. По всему южному побережью подобных поселений было немало. Лишь в милях двухстах находился Тусон, большой портовый город, куда жители частенько наведывались за покупками, поскольку в местных лавчонках товар был однообразный, да и тот продавался с преувеличенной наценкой. «Возможно, в этом захолустье меня не будут искать. Может здесь и остаться? А что? Девочки на юге симпатичные, а остальное, как-нибудь наладится».

Хлопнула дверь, и на крыльце появился отец Генриетты. Он немного постоял в задумчивости, затем, спустился к машине, и видя, что его постоялец готовит своего железного друга, спросил:

— Собираешься ехать куда-то?

— Нет, мистер Чарли. Обычный осмотр. Вчера я проехал почти тысячу миль.

— Понятно, — протянул хозяин дома, — Дело нужное. Я вот что хотел сказать, — он немного помедлил, собираясь с мыслями, — Не хочу показаться назойливым, но мы с Ирэн, тебе очень обязаны. Мы ведь почти похоронили вчера нашу Генриетту. Когда пришло известие, что на автобус напали, и наши девочки в город не вернулись, Ирэн чуть с ума не сошла. Эти разбойницы не хотели дожидаться меня, и отправились через перевал на автобусе. А здесь это очень рискованно. Особенно для таких красоток. Когда-то давно, в этих лесах проходило настоящее сражение. Две большие банды устроили здесь свои разборки. Сюда даже гвардию присылали. За последние годы, вроде бы все поутихло, но нападения на проезжающий транспорт продолжаются. В том году, весной, пропали сразу три девушки. Они возвращались с побережья, их автомобиль остановили вооруженные люди. Водителя и еще одну пожилую даму отпустили, а этих несчастных больше никогда не видели. Поэтому, мы очень тебе благодарны!

— Ну что вы, сэр! Какой уважающий себя мужчина бросил бы посреди дороги двух беззащитных девушек?

— И все же, если бы не ты, они наверняка бы погибли. Я старый охотник, и отлично знаком с обитателями местных лесов. Так вот…, — снова замялся он, — Ты можешь, если захочешь, конечно, остаться у нас. Как я успел заметить, нашим девочкам ты понравился. Думаю, с какой-то из них вы бы поладили. Это понятно, дело десятое. Но главное, здесь ты можешь хорошо зарабатывать. У нас в городе автомобили- редкость. А вот дорог много, и ездить приходится часто. К примеру, наши три семьи, на паях купили старую лесопилку. Дело вроде идет неплохо, но находится она далеко за городом, а бывать там приходится почти каждый день. Я уверен так же, и мой кузен, готов будет платить тебе хорошие деньги, если ты согласишься работать на него. Тони вынужден по десять миль пешком на реку ходить. У него там старатели работают. Золота здесь много, а вот добывать его не так-то просто. Я ему сто раз говорил, чтобы он себе купил такой вот, как у тебя Бьюик, или что-то похожее, но он человек уже пожилой. Водить сам не умеет, а из детей только две дочери. В общем, ты подумай. А пока, не спеши уезжать. В доме места много. Живи, сколько хочешь. Наши девочки будут рады, а пожелаешь остаться, и место подыщем.

Тим слушал этого бородача, и глядя в полноватое, добродушное лицо, видел в его светлых глазах только искренний интерес. Ему нравились эти люди. И место вроде бы тоже неплохое. Поэтому, после недолгих размышлений, он ответил:

— Да, сэр! Я хотел бы найти какой-то городок, или поселок, где можно будет недорого приобрести жилье, и завести хозяйство. Так что, если вам не составит труда, можно было бы завтра осмотреть ваш городок. Возможно, я действительно здесь и останусь.

— Отлично! — Обрадовался отец Генриетты, тут же, пообещав устроить своему новому постояльцу полноценную экскурсию.

Тим даже не догадывался, что уже этой ночью, вся его жизнь обретет совершенно иной смысл. И этот разговор, и все сегодняшние его взрослые, на первый взгляд, цели, станут казаться несущественными и даже смешными.

Закончив возиться с машиной, он вернулся в дом. Здесь его тут же окружили вчерашние беглянки, в компании еще нескольких девушек, и принялись расспрашивать, что интересного есть у них там на севере. Мэри еще сильно хромала, но уже передвигалась самостоятельно. Утром приезжал доктор, который вправил ей ногу. Расположившись на красивых диванах в гостиной, веселая компания, перебивая друг друга, завалила несчастную жертву вопросами. Тим был слегка озадачен активностью этих девиц, но постепенно приняв игру, стал рассказывать, перемежая это различными байками и анекдотами, как у них на севере все «замечательно». Их веселый допрос продолжался и после обеда.

Выяснилось, что Генриетта и Мэри — двоюродные сестры. И что остальные девушки, тоже их дальние родственницы. Узнав о случившемся, они съехались сюда целыми семьями, дабы поддержать убитых горем родителей. Тима еще долго не хотели отпускать, но вот, постепенно, гости стали разъезжаться по домам. И в гостиной остались только его вчерашние спутницы. Генриетта рассказала о том, как незадолго до встречи с ним, они наткнулись в лесу на два человеческих скелета. По словам Мэри, которая там лишилась чувств, это были либо еще дети, либо такие же девушки. Их привязали к деревьям, в четырех футах над землей. Кто это сделал и для чего, непонятно, но на беглянок это подействовало так сильно, что они уже через час умудрились отыскать шоссе.

Незадолго до ужина, их компанию пополнили две тетушки с рукоделием, и усевшись немного поодаль, принялись о чем-то тихо беседовать.

Генриетта предложила пойти к ней. Там им никто не будет мешать. Поднявшись на второй этаж, они вошли в просторную, светлую комнату. Здесь, среди кружевных салфеток, накидок и покрывал, Тим чувствовал себя неловко, словно забрел в дамский туалет. Но девушки были так легки в общении, что юноша вскоре освоился, и вновь принялся веселить их.

После ужина, его позвал в свой кабинет хозяин дома. Усадив парня в большое кресло, он уселся напротив, и закурил сигару.

— Ну как тебе наши красавицы? Вижу, они решили очаровать своего спасителя. Дети, неразумные дети. Они еще не понимают, что мужчина, по своей природе охотник. И ловить дичь должен именно он. Не так ли?

Тим, кивнув осторожно, спросил:

— Мистер Чарли, сколько будет стоить построить здесь дом?

Окутавшись синеватым дымом, хозяин кабинета несколько минут о чем-то раздумывал, а затем, лукаво улыбаясь, спросил:

— Что, кто-то уже понравился?

— Ваша дочь, да и племянница тоже, действительно очень хорошие девушки, но заводить семью мне пока рано. А вот подумать о жилье, наверное, стоит.

— Вижу, ты парень серьезный… — задумчиво протянул собеседник, — Но построить дом, это задача сложная. Для начала я должен знать, какими средствами ты располагаешь.

— Сэр, а если пойти от обратного? Я думаю, простой дом из четырех комнат меня вполне устроит. Если принять во внимание, что леса здесь много, и возить далеко не придется, то цена предполагается умеренная.

— Что ж, ты, наверное, прав. Но, к сожалению, точных расценок на сегодня я не знаю. Давай завтра с утра заедем в контору мистера Фоккера. Он тебе все и расскажет.

Когда Тим вышел во двор, на улице уже начало смеркаться. Его Бьюик поблескивал пыльными боками в желтоватом свете, падающем из окон. Открыв багажник, чтобы достать оттуда пакет с орехами, купленный в дороге, и наткнувшись на свой грязный, изорванный мешок, Тим решил переложить все его содержимое в новый.

Он отложил в сторону испачканные вещи. «Нужно будет завтра попросить горячей воды, и перестирать все». Затем, выложив остальное содержимое на заднее сиденье, в недоумении замер. Перед ним, среди отлично знакомых предметов, лежал небольшой плоский ящик, несколько коробочек поменьше, да солидный бумажный пакет, запечатанный с двух сторон сургучом. Как раз об этом пакете он отлично помнил. В нем, скорее всего, находились бумаги отца. Те самые, секретные разработки. Однако, откуда взялся этот металлический ящик, и эти вот коробочки? Последние события так умотали, что юноша совершенно забыл о них. Решив, что сегодня обязательно разберется с содержимым отцовского сейфа, он закинул все в новый рюкзак, и закрыл машину.

Только не все оказалось так просто. Едва он, поднявшись в свою комнату, принялся развязывать мешок, в дверь вежливо постучали. Это оказалась Грета, девушка служанка. Она почему-то шепотом, таинственно округляя глаза, передала, что его ждут госпожа Генриетта с госпожой Мэри. Они у себя, и приглашают его на вечерний чай.

Чаепитие затянулось почти до полуночи. Девушки снова расспрашивали его о прежней жизни, интересовались особенностями городского быта, выпытывали разные подробности. Сидеть вот так, при свете лампы с этими замечательными девицами было очень приятно. Тиму вспомнились их с Кевином вечерние посиделки, их большая гостиная, Нора, с ее веселыми, шумными подружками.

Но увы, все хорошее быстро кончается. Выпив три чашки чаю, съев приличный кусок торта, Тим все же был вынужден покинуть их общество. Вошедшая без стука служанка, трагическим шепотом уведомила всех, что сюда идет хозяйка.

Мать Генриетты была еще довольно молода, и по всему, прекрасно помнила свои девичьи проделки. Так что, войдя к ним в комнату, и оглядев заставленный сладостями стол, она спокойно произнесла:

— Девочки, вы совсем не бережете фигуру. Кто же ест столько сладкого на ночь? И Тима к этому приучаете.

— Мама! — воскликнула, делая невинные глазки Генриетта, — Мы только беседуем! Разве нельзя?

— Вижу, вижу. Можно, конечно можно. Только ты забываешь, который час. Предлагаю завтра днем устроить общее чаепитие! Там и побеседуем. А сейчас, вам девочки, пора спать.

Тим, краснея и бледнея, вышел в коридор, но у самой двери в комнату, его окликнули. Это была хозяйка.

— Я хочу попросить прощения, — приблизившись, произнесла она довольно сухо, — Они совсем еще глупые дети. И многого не понимают. Надеюсь, принимая это приглашение, ты не посчитал их плохо воспитанными девушками. Возможно, у вас на севере все иначе, но у нас, честь берегут для мужей. Это правило, здесь соблюдается очень строго. Спокойной ночи! — и развернувшись, мать Генриетты ушла с высоко поднятой головой.

Тим постоял несколько минут, держась за ручку двери, словно оплеванный, а затем, поняв, что женщине просто стало стыдно за свою дочь, шагнул к себе в комнату.

Здесь, уже далеко за полночь, при тусклом свете лампы, разбирая бумаги, он и обнаружил письмо отца. И содержимое этого письма, было настолько невероятным, неправдоподобным, немыслимым, что все девчонки и все разговоры на свете, тут же вылетели у него из головы.