15

Тим проснулся от странных ощущений в паху. Он прижимал к себе согревшееся девичье тело, и чувствовал, как с ним происходит нечто необычное, доселе не знакомое. Осторожно, стараясь не разбудить сладко сопящую Аниту, он выпутался из-под сложенного вчетверо брезента и в удивлении замер.

Он слышал от отца, что такое, однажды должно произойти с каждым юношей. И вот теперь, судя по всему, он тоже стал мужчиной.

— Тим, что случилось? — раздался за спиной сонный голос, — Ты чего? Рано ведь!

«Да уж, рано! Еще как рано!» — Успел подумать юноша, падая за борт в холодную предрассветную волну.

За завтраком Анита вела себя как обычно, но Тиму казалось, что она смотрит на него по-особому. Чудились лукавые искорки в голубых глазах этой высокородной. Казалось, и даже нет, он был уверен, что она с трудом сдерживает улыбку. И что в тот момент она вовсе не спала. Юноша сгорал от стыда, но сделать ничего не мог. Ночи были холодные, а из всех вещей на них было лишь нижнее белье, да огромный брезентовый чехол от шлюпки.

Восьмой день они болтались в океане. Запасов пока хватало, но, если через неделю их не найдут, придется сильно затягивать пояса.

Сегодня снова всю ночь дул ветер, поднялись большие волны. Только под утро, усталые и продрогшие они уснули, укутавшись в сложенный брезентовый чехол.

Солнце уже показало свой обжигающе яркий, огненный край на горизонте, когда Анита принялась, суетиться по хозяйству. Воздух стал удивительно прозрачным, каким бывает только далеко в море. Волнение прекратилось. Успевший просохнуть после вынужденного купания — Тим, забросил рыболовные снасти. Они представляли собой моток обычной лески, с большим ярким поплавком и простым свинцовым грузилом. Правда, крючки здесь, были предусмотрены очень солидные. Явно расчет был на крупную добычу. Несколько таких рыбин, разделанные по всем правилам, уже вялились на натянутой между закрепленными веслами леске.

Тим вспоминая свой первый опыт, когда ухватившая приманку гигантская рыбина едва не стащила его в воду, привязал конец лески к одной из уключин, и забросил крючок с насаженным на него куском драгоценного мяса в бирюзовую волну.

Его спутница оказалась отличной хозяйкой. На острове ее с семи лет включили в особый, свойственный только таким племенам быт. И теперь Анита весьма ловко управлялась с довольно солидным уловом.

Юноша глядел на поплавок, на подсвеченную розовым светом волну, и размышлял. Их явно кто-то хранил все эти дни. Они убеждались в этом на каждом шагу, если можно так сказать, о двух подростках, затерянных в Атлантическом океане. Ну а главным подтверждением сего, была подводная лодка.

Она появилась на следующий день после бегства. Был полный штиль. Во все стороны, куда хватало глаз, только едва заметная рябь покрывала океан. Им очень хотелось понять, что стало с кораблем. Тогда, Тим осматривая далекий горизонт, в свой бинокль, увидел судно. Юноша сразу обратил внимание, что все трубы их старенького парохода не дымят. Значит, котлы остановлены. Произойти такое могло лишь в самом критическом случае. А затем он увидел ее. Это была немецкая подлодка. Тим прекрасно разглядел черный крест на появившейся из воды вытянутой надстройки.

Он испугался, что их заметят, но вовсе не их хрупкая скорлупка была целью, блуждающего в поисках добычи хищника. Юноша успел увидеть, как от подлодки отделились два белых буруна, и оставляя за собой пенный хвост, понеслись к судну, а в следующую минуту, там вспучился гигантский огненный шар. Страшный грохот разнесся над океаном, затем, горизонт заволокло черной пеленой. Видно, трюмы их корабля, кроме консервов и мешков с пшеницей, были заполнены чем-то более взрывоопасным.

Оглушенная произошедшим девушка, глядела на стелющийся по воде черный дым, понимая: стоящий с ней рядом юноша, в очередной раз спас ее от неминуемой гибели.

Первые отголоски надвигающейся катастрофы, проявились уже на одиннадцатый день плавания. Покидая злополучный остров, они и не подозревали о том, какой страшный груз прихватили с собой.

Капитан судна — Рэй Хоуланд, задумчиво разглядывал найденные у туземцев золотые украшения, которые по самым скромным прикидкам, тянули на 300 000 кредитов, когда в дверь каюты громко постучали. Капитан выругался, и спихнув драгоценности в полотняный мешок, раздраженно крикнул:

— Кто там? Да входи же! Акула тебя задери!

Уже третий день он чувствовал себя просто отвратительно. Знобило, ощущалось странное покалывание в голове, волнами накатывала слабость. Однажды утром, умываясь, он глянул в зеркало, и что-то в собственном отражении ему не понравилось. Лицо выглядело не совсем обычно. Так, словно неведомый скульптор пытался исправить допущенные некогда ошибки. Скулы на его слишком узком до этого лице, раздались в стороны, как-то странно изменился аристократический нос, коим он очень гордился. Все это, сильно нервировало капитана. Поначалу, происходящее казалось, следствием передозировки привычного зелья, без которого он не мог обходиться уже второй год. Купленный в порту порошок, действительно выглядел немного странно, но спустя неделю он все же осознал: на его судне твориться нечто недоброе.

В каюту вошел второй помощник:

— Сэр, простите за поздний визит, — начал он взволновано, — Обстоятельства требуют вашего вмешательства.

— Что еще стряслось? — не узнавая своего голоса, прохрипел капитан.

— Сэр, на нижней палубе происходит что-то непонятное. Уже несколько дней там слышны крики и дикий вой. Я отправил туда троих матросов, а когда они не вернулись, решил спуститься сам.

— И что? — ощущая беспричинное раздражение, поторопил помощника капитан.

— Мне трудно об этом говорить сэр…, внизу все будто сошли сума. На меня бросились сразу несколько оборванцев. Пришлось применить оружие. Одного я ранил в ногу, а еще двоих угостил в живот. Вы бы видели их лица! Сэр! Их, с позволения сказать, лица, были страшно изменены. Мне вдруг показалось, что мы снова на острове. Все трое оказались настоящими близнецами. Я успел рассмотреть их физиономии, но затем, из коридора на меня бросилась целая толпа. Я запер дверь на засов, и поспешил к вам.

По всему, данное событие, послужило неким спусковым механизмом. Рэй Хоуланд — тридцати двух лет отроду, капитан, владелец судна, потомок простого клерка и рыночной торговки, превратился в чудовище.

Глаза его застил кровавый туман. Он медленно встал из-за стола, а затем приблизившись к помощнику, с размаху ударил того в лицо.

Не ожидавший такого, Гарри, не успел даже поднять рук, чтобы защититься. А сбесившийся капитан, все пинал и пинал ногами упавшее тело. Когда его помощник и отличный парень, с которым они были знакомы почти десять лет, затих, он выхватил висевшей на поясе револьвер, и выскочил в коридор.

Тим, почувствовал приближение беды еще за несколько дней до этих событий. Атмосфера на судне резко изменилась. Всегда такие приветливые и веселые парни из команды, вдруг превратились в замкнутых безмозглых грубиянов. Когда один из приятелей Хава, на вопрос: как дела? Словно давешний дикарь запустил в него тяжеленным ломом, который с грохотом проткнул переборку в двух дюймах над ухом, юноша понял: творится что-то неладное.

На следующее утро, Тим проснулся в холодном поту. Его редко беспокоили кошмары, но этот был особенно неприятным. На него бросилась целая толпа близнецов. Все были вооружены винтовками. Оскаленные клыки, вспученные гигантскими буграми мышц тела, обрывки матросской формы. Тим отбивался, как мог, но его загнали на корму, и там, поняв всю сложность положения, беглец просто бросился за борт. Вода оказалась теплой, как парное молоко. А вынырнув, он увидел вдали спасательную шлюпку, и машущую руками почти нагую Аниту.

Проснувшись, юноша долго лежал с закрытыми глазами, пытаясь унять колотящееся сердце. Перед ним всплывали дикие оскаленные морды, светящиеся звериной злобой глаза. А когда Тим немного успокоился, откуда-то из глубин памяти, всплыла знакомая картинка. И тут он вспомнил, где уже слышал подобную историю. Достав из-под подушки заветный журнал, юноша полистал пластиковые страницы, и уже через несколько минут отыскал нужное место.

Сердце забилось чаще, когда он осознал, какая опасность нависла над их кораблем. Оставалось только одно — покинуть обреченное судно, иначе, пораженные грибом — убийцей измененные, разорвут его на части. Все последние дни, в глаза бросались происходящее с этими парнями преображение. Лица их, стали как-то странно оплывать, меняться, словно подтаявший на солнце крем на торте. Он долго недоумевал, что бы это могло значить. И вот теперь, все происходящее с матросами получило объяснение. Тим знал, что беднягам помочь уже нельзя. Слишком далеко зашла болезнь. Да к тому же их судовой врач заболел одним из первых, и который день не выходил из каюты. О том, что произойдет дальше, можно было только догадываться. Очевидно, совсем скоро их судно, превратится в неуправляемый дом для буйно помешанных. Ну а когда на нижней, так называемой — нищей палубе, начались беспорядки, Тим принял окончательное решение.

Для осуществления задуманного, ему нужен был помощник. Спустить тяжелую шлюпку на воду в одиночку, не чего и думать. В этом была основная проблема.

Раскрывать свой план кому-то из пассажиров и тем более команды он не хотел. Сейчас шлюпки никем не охраняются, а узнай капитан о такой затее, он будет обречен погибнуть вместе со всеми. Естественно, Тим не собирался бежать в одиночку. Прежде всего, он обязан спасти Аниту. Бедняжка и без того натерпелась. И конечно он оставит записку для тех, кто будет их искать. А когда здесь начнется то, о чем в журнале рассказывал его прапрадед, сомневающиеся, кого болезнь не затронула, смогут тоже покинуть судно.

Тим наскоро побросал самое ценное в рюкзак. Затем, немного подумав, сел за стол и принялся писать короткие письма. После чего, спустился в камбуз, на ходу подбросив записки в десяток кают, и на последние деньги купил у хитрого Кока огромный кусок вяленого мяса, с десяток больших копченых рыбин, а также целую корзину различных овощей. Кок, был доволен, что сумел так ловко всучить излишек товара глупому мальчишке, потому на радостях положил ему в корзинку еще и большую плетеную бутыль дешевого вина. Тим поблагодарив, отправился к себе. В каюте никого не было. Бади — его попутчик, как всегда шатался где-то на второй палубе, так что, приготовлениям никто не мешал. Парень собрал продукты в один большой мешок, который выпросил у того же кока. Покидал в дорожный саквояж, все свои вещи, спрятал его под кровать, и присев, в задумчивости уставился в противоположную стену. Нужно было как-то убедить девушку. Анита была вполне самостоятельной особой, и пытаться утащить ее силой, нечего и думать. А все его доводы о том, что оставаться на судне опасно, могут не сработать. «Ведь она жила среди этих измененных почти десять лет. Однако, то была совсем другая ситуация. По всему, болезнь только на начальной стадии выглядит страшно. Возможно, спустя какое-то время, пережившие эту фазу больные, становятся менее агрессивными. Да только нам от этого не легче».

Пока юноша так размышлял, в дверь каюты кто-то робко постучался. Открыв, Тим увидел на пороге Аниту. Девушка была явно чем-то обеспокоена.

Усадив ее напротив, юноша собрался было рассказать обо всем, но Анита его опередила:

— Тим, вы слышали о том, что произошло сегодня?

— Беспорядки на нижней палубе? — уточнил он, понимая, что все похоже решится само собой.

— Нет…, то есть, и это тоже. — Она глянула собеседнику в глаза, и таинственным шепотом поведала еще об одном странном помешательстве: — Сегодня рано утром, наш корабельный врач едва не зарезал матроса. Тот принес ему завтрак в каюту, а свихнувшийся док бросился на него со скальпелем. Мисс Илана говорит, что бедняга едва отбился. Я сама видела, как ему бинтовали руки. — Она немного помедлила, а затем, оглянувшись на дверь, продолжила: — Мне кажется, на судне происходит что-то странное. Вчера внизу весь день слышались крики. А сегодня незадолго до обеда, я видела капитана. У него явно что-то с лицом. Я его даже не сразу узнала. Неужели это какая-то болезнь?

— Да, вы очень наблюдательны сеньорита! — облегченно вздохнул Тим, — Я заподозрил неладное еще несколько дней назад, и вот сегодня получил очередное подтверждение своим догадкам. Вероятно, — он сделал ударение на этом слове, — команда подхватила эту болезнь на вашем острове.

— Но разве такое возможно? — подняла недоуменно светлые брови Анита. — Я прожила в их обществе больше девяти лет, и как видите, осталась здорова!

— Подозреваю, данная болезнь распространяется не на всех. Но отрицать, что именно после посещения вашего острова, на судне стали происходить странные события, было бы глупо.

— Но, — Анита встревожено посмотрела на своего единственного друга, — Как же нам быть в таком случае? Если Капитан и вся команда превратится в…, мы все просто обречены.

Тим немного поразмыслив, спросил:

— Анита, я могу рассчитывать на ваше доверие?

— О чем вы? Тим. Я обязана вам жизнью! — смущенно ответила девушка.

— Отлично, тогда прошу вас ради всего святого, выслушать мой план, каким бы сумасшедшим он ни казался.

Анита слушала, не перебивая, а когда Тим закончил, спросила:

— Что требуется от меня? К сожалению, наличными средствами я не обладаю, и пополнить наши запасы съестного не смогу. И к тому же, мне недостанет сил помочь вам со спуском лодки. Так что я совершенно бесполезный попутчик.

Тим поспешил заверить девушку, что вопрос со шлюпкой он решит, а вот ей надлежит найти более подходящий наряд, поскольку вечернее платье не предназначено для преодоления препятствий, лазания по веревочной лестнице и прочим действиям, которые, несомненно, ей сегодня придется проделать.

Когда совсем стемнело, и на черном небе появились яркие звезды, Тим отыскал Бади — крепкого парня, своего попутчика, и оттащив в сторону от толпы пьяных пассажиров, предложил ему сделку.

За время плавания, Тим узнал о нем очень многое. Это был сынок одного из известных банкиров, стащивший у отца кругленькую сумму. Спустив все до копейки в казино, он бежал сейчас от отцовского гнева в далекую Европу. Бади был сильно повернут на девицах и оружии. Увидев однажды, как Тим чистит свой инкрустированный дорогими камнями револьвер, он целый день канючил, что его отец — скряга эдакий, пожалел для сына даже такую мелочь. Тим понимал, что парень запал на красивую игрушку. Возможно, он даже и украл бы так понравившийся револьвер, но пока они на судне, рисковать не имело смысла.

Сегодня, собирая вещи, Тим наткнулся на второй, подаренный ему мистером Чарли простенький пистолет, и в голове его тут же возник план.

Бади долго не соглашался, но, выпитое и желание поскорее вернуться к гомонящей компании, сделали свое дело.

Тим объяснил, что пообещал прокатить Аниту на шлюпке. И встретив понимающий взгляд прожженного ловеласа, не стал того ни в чем переубеждать. Сейчас нужна была помощь крепкого парня, который не побежит тут же к капитану, а остальное не имеет значения.

И все же опустить тяжелую шлюпку, с которой едва справлялись четыре матроса, оказалось очень непросто. Да к тому же, необходимо было соблюдать максимальную осторожность. Достаточно, чтобы кто-либо из команды заметил неладное, их просто арестуют. Потом конечно отпустят, но скорее всего, уже будет поздно?

Кран-балка отчаянно скрипела, канат резал ладони. Лодка, явно была слишком тяжелой для двоих, однако каким-то чудом им все же удалось осторожно уронить ее в темную воду прямо за кормой. Послышался громкий всплеск, последний раз скрипнула лебедка, и канаты провисли. Но поскольку судно продолжало двигаться, тут же, вновь напряглись, удерживая тяжелую лодку.

Тим поблагодарил запыхавшегося парня, и отдав ему в плату за помощь найденный еще в бункере офицерский револьвер, поспешил за вещами.

Он торопился, как мог, но в итоге опоздал больше чем на полчаса. Анита могла не дождавшись, вернуться к себе в каюту. А являться туда в такое время — значит попасть под перекрестный огонь высокородных дам, охраняющих юную попутчицу. Тима, без долгих разбирательств, просто бы вышвырнули вон.

Но к великому облегчению, Анита оказалась терпеливой девушкой. Выйдя на летучий мостик, который ночью всегда был пуст, он увидел в темноте сжавшуюся от холода одинокую фигурку.

— Тим, шепотом приветствовала его девушка, — Я думала, вы обо мне забыли.

— Как можно? — сбрасывая свой пиджак и накидывая на ее дрожащие плечи, поспешил ответить он. — Лодка оказалась тяжелее, чем я рассчитывал, пришлось потратить больше времени. — Постояв немного, глядя в такие близкие сейчас глаза, Тим спросил: — Анита, вы по-прежнему доверяете мне?

Девушка, тихо рассмеявшись, прижалась к его груди, и прошептала:

— Как никому другому.

Неожиданно, снизу раздались крики. Тим резко подскочил к перилам, удивленно глядя на ярко освещенную палубу, где в такое время, обычно находились все пассажиры. Сейчас там происходило нечто, выходящее за пределы разумного. Внизу, странный, полностью голый человек, набросился на стоявших кучкой девиц в ярких вечерних нарядах, и повалив одну из них, принялся рвать на ней одежду. Жертва забилась в дикой истерике. На шум сбежались мужчины, нападающего оторвали от страшно визжащей девицы, затем навалившись скопом, скрутили.

Тим, глядя на происходящее, еще раз убедился: оставаться на судне — равноценно самоубийству.

Тем временем, над девушкой уже склонились ее подруги. Платье на той было изодрано в клочья. Сверху хорошо было видно, как она пытается прикрыть грудь обрывками материи. Ей помогли подняться, и тут же увели. А вокруг связанного, по рукам и ногам, собралась целая толпа.

— Тим, — тронула Анита за руку своего друга, — Разве можно оставить их в такой час?

Юноша задумался, но совсем ненадолго.

— Если я не ошибаюсь, уже завтра большинство из них, — он указал на столпившихся внизу мужчин, — будут сами бросаться на все, что шевелится.

— Но мы обязаны хотя бы попытаться спасти их!

— Анита, — он повернулся к стоявшей рядом девушке, — Я сделал, что мог. Еще утром, когда все уже стало очевидно, я подбросил незаметно в десяток кают, письма с описанием надвигающейся катастрофы. Но как видите, никто не внял моему предупреждению!

Неожиданно, где-то послышались приглушенные выстрелы, а затем, из прохода на лестницу, выскочил матрос с ружьем. Его приняли за присланную капитаном помощь. Никто не испугался и не бросился бежать. А когда матрос открыл беспорядочную пальбу, прямо в упор, стреляя по толпе, прошивая одной пулей несколько человек сразу, было уже поздно. На палубе началась дикая паника. Пассажиры принялись метаться в поисках укрытия. Тим увидел, как раненая первым же выстрелом, солидная дама из высокородных, прижала руки к груди. На белом платье проступили красные пятна, а в следующий миг, обезумевшая толпа смела ее. Дама упала, мелькнуло искаженное в крике лицо…

Продолжения Тим не увидел. Ухватив Аниту за руку, он поспешил по лестнице на третью палубу. Здесь им встретились лишь несколько перепуганных мужчин, выскочивших на крики, да официант с подносом. Промчавшись к дальней лестнице, ведущей на корму, они скатились вниз. Анита еще при спуске с мостика потеряла туфельку, поэтому перед следующей лестницей, просто стянула и вторую, чтобы не упасть. Тим грохоча подкованными башмаками по железным ступеням, волочил за собой едва поспевающую девушку, моля Бога, чтобы не споткнуться и не полететь вниз с высоты третьего этажа. А под ними царил настоящий хаос. Люди беспорядочно сталкиваясь, метались по насквозь простреливаемой палубе. Спотыкались о раненых и убитых. Падали. Поднимались и снова падали. Вновь загрохотала матросская винтовка. Однако Тим, этого уже не видел. Все скрыли надстройки. Внезапно в голове парня вспыхнула мысль: «Саквояж». Он оставил его под кроватью в каюте. Но мысль эта, тут же улетучилась. Выяснилось нечто более важное. Они подскочили к фальшборту, и юноша с ужасом обнаружил, что канат, на котором была привязана шлюпка, свободно болтается вдоль борта. Лодка отвязалась, либо ее отвязал кто-то другой.

Оба запыхавшиеся от быстрого бега, растерянно замерли. Но к счастью, из-за облаков показалась луна, и в ее неверном свете, далеко позади, они увидели темное пятнышко. Судно успело пройти с четверть мили, продолжая удаляться. Еще немного, и единственный шанс выжить в этом ужасе, будет потерян. Спустить другую шлюпку в такой панике невозможно. Скорее всего, их просто затопчут.

— Анита, вы сможете плыть так далеко? — спросил он запыхавшуюся девушку.

Она секунду поразмыслив, кивнула, и принялась стягивать с себя легкое платье. Тим тоже не стал медлить. Стащив тяжелые башмаки, он быстро проверил карманы, и не обнаружив в них ничего важного, свернул всю одежду жгутом. Затем выхватил из рук девушки платье, быстро связал получившийся узел брючным ремнем и положил его у ног.

Глядя вниз, на темнеющую воду, Тим решил, что спутницу придется спустить самому. Иначе, руки ее, ослабевшие после спуска, могут подвести. Быстро подтянув конец промокшего в воде каната, он сделал неподвижную петлю. Затем, помог испуганно оглядывающейся девушке продеть в нее руки.

Тим беспокоился, что его знакомая может в последний момент струсить, но Анита, легко перемахнув через перила, начала спуск. Держась руками за канат, она быстро перебирала босыми ступнями по металлическому борту, а когда наклон стал слишком большим, соскользнув, повисла над темным провалом. Тим осторожно травил канат, пока внизу не раздался тихий всплеск. Натяжение ослабло, юноша собрался было уже перемахнуть через перила, когда за спиной раздались шаги.

«Только этого не хватало!» Волосы на затылке зашевелились. Липкий, сковывающий мышцы страх, на мгновение охватил все его существо. Обычный человек, сейчас бы просто окликнул раздетого парня, явно собравшегося за борт. Значит…, инстинктивно отшатнувшись в сторону, Тим почувствовал, как по плечу, задев вскользь, проехало что-то тяжелое. Он резко обернулся, и увидел в шаге от себя матроса с совершенно дикими глазами, замахивающегося огромной дубиной. Отклониться он уже не успевал. Тогда, опершись на перила, Тим оттолкнулся ногами от палубы, и что есть силы, врезал пятками по оскаленной морде. От удара, матрос выронил свое оружие, а юноша, не удержавшись, полетел головой вниз.

Упал он удачно. Видно кто-то хранил их в этот день. Успев вытянуть руки, как его учили, и даже основательно вдохнуть, он влетел в темную волну, почти без всплеска. Изогнувшись под водой, Тим направил инерцию падения по дуге, к слабо отблескивающей поверхности. Вынырнул он, ярдах в двадцати от борта, и тут же, обнаружил справа, светлую головку Аниты. Та испугано вертелась на месте, ища своего спасителя, который вопреки планам упал в воду с восемнадцатифутовой высоты. Наконец, увидев Тима, она, легко взмахивая руками, направилась в его сторону. Вода казалась теплой, и юноша был уверен, что они обязательно доплывут.

Так и получилось. По-прежнему светила луна, и отыскав изрядно отставшую лодку, они неспешно поплыли к ней. Судно, тем временем, мерно хлопая лопастями, удалялось все дальше, и когда они подплыли к шлюпке, на горизонте виднелись лишь едва различимые огни, да сквозь шелест волн, еле слышными хлопками доносились выстрелы.

Взобраться на борт было не сложно. Специально на такой случай, в корму были вбиты железные скобы. Тим подтолкнул изрядно ослабевшую после такого заплыва девушку, и когда та оказалась на борту, ловко взобрался следом.

Рюкзак и мешок с продуктами были на месте. Тим опасался, что за ним следили, и в лодке окажется пусто, но волновался он зря. Просто удерживающий ее канат, перехлестнулся на одной из уключин, и будучи, видно, не первой свежести, перетерся о металлическую скобу. А вот саквояж, в котором находились все вещи, остался на судне.

Передняя часть шлюпки была закрыта брезентом. Там хранился неприкосновенный запас. Большой бочонок с водой, а также запаянный в пластик, мешок сухарей. Здесь же находились и весла и небольшой сундучок с рыболовными снастями.

Тот, кто издал указ: держать на спасательных шлюпках подобный неприкосновенный запас, видно сам однажды терпел кораблекрушение. Здесь имелось все необходимое, чтобы выжить. Если учесть и то, что он купил у жадного до денег кока, голодная смерть в ближайшие несколько недель им не грозит.

* * *

И вот теперь сидя на кормовой лавке, отполированной до блеска матросскими штанами, Тим осматривал горизонт. Небо было чистое. Только далеко на востоке, темнели какие-то неясные пятна. Он плохо разбирался в природных явлениях, в особенности на море, но увиденное его насторожило.

Анита, как ни в чем ни бывало, чистила на носу сегодняшний улов, тихо напевая какую-то веселую песенку. Настроение у нее было отличное. Сегодня она проснулась раньше обычного, и ощутила…, некоторые, происходящие с ее спутником «изменения». Всю прошедшую неделю, он словно не замечал ее. Точнее, этот парень был всегда исключительно вежлив и дружелюбен, но вот, как девушку не замечал. И даже ночью, когда они укутывались в грубый брезент, прижимал ее к себе бережно, опасаясь сделать лишнее движения, так, словно родную сестру. А сегодня утром, ее спутник неожиданно отпрянул, как ужаленный, и когда она попыталась позвать его, бухнулся в ледяную воду.

Нельзя сказать, что Анита имела опыт в любовных вопросах. В племени ее давно воспринимали, как свою, а в таком случае, девичья честь строго охранялась законом. Однако беседы замужних женщин у костра, которые, не стесняясь девочки, рассказывали в подробностях о своих ночных забавах, многое ей открыли. Этот юноша понравился ей с первого взгляда. Да и какая девушка устояла бы перед таким отважным молодым человеком, который уже третий раз спасает ей жизнь. К тому же, Анита видела в своем спутнике, не просто хорошего парня, а по-настоящему благородного рыцаря. То, как он пытался согреть ее в первую ночь после побега. То, как всячески оберегал от любой опасности, не могло не тронуть чистое девичье сердце. И теперь, Анита искренне надеялась, что с этого дня, ее спаситель наконец-таки заметит, как она по нему сохнет.

Неожиданно за спиной послышался всплеск, а затем лодку потряс сильный удар. Девушка, выронив скользкую рыбину, которую почти закончила чистить, больно приложилась плечом о борт.

— А — ай! — вскрикнула она, — что это?!

Но с кормы доносилось лишь тихое шипение. Оглянувшись, Анита увидела присевшего на корточки парня, который осторожно выглядывал за борт, а находящаяся перед ним лавка…, дымилась? Нет, ей не показалось. От кормы поднимался самый настоящий, сизый дымок. Запахло костром, и еще чем-то странным, так, словно во время грозы. Девушка, при виде этой картины, молча открывала и закрывала рот, пытаясь понять, что происходит. Пришедший в себя Тим, обернулся, и округлив глаза, прошептал:

— Только не вставай! Он может быть где-то рядом!

Словно в подтверждение, лодка снова сотряслась от страшного удара. Анита испуганно взвизгнула. Тут же прямо у нее над головой раздался громкий треск, и что-то тяжелое ударило в борт. Странная волна прокатилась по телу девушки. Сильнее запахло костром. Совсем рядом забурлила вода, послышался мощный всплеск, затем все стихло.

Они просидели, ожидая следующего нападения почти час, но подводное чудище скрылось в бездонной глубине.

Наконец, Тим осторожно выглянув за борт, тихо произнес:

— Еще чуть-чуть, и оно проткнуло бы меня своим хвостом.

— Что это было? — приходя в себя, так же тихо спросила Анита.

— Не знаю. Кажется, огромный электрический скат. Но я могу ошибаться. Я успел заметить лишь темный силуэт, а дальше… — Тим вглядываясь в воду за бортом, задумчиво помолчал, затем продолжил: — Я не знаю, как успел отскочить. Хвост этой твари воткнулся в доску прямо у меня перед носом. Посмотри! — и он указал на опаленную дыру перед собой.

Приблизившись, Анита рассмотрела пробитое в толстой доске, толщиной в добрых два дюйма, отверстие и задумчиво проговорила:

— Словно раскаленным железом прожгли. Смотри, края до сих пор дымятся.

Точно такую же дыру, они обнаружили на носу, куда угодил хвост чудовищной твари. Оставайся в тот момент девушка на ногах, ее ждала бы неминуемая гибель.

До самого вечера они перемещались по лодке, пригнувшись, чуть не ползком, и переговаривались только вполголоса. Но как ни вглядывались они в прозрачную воду, как ни высматривали притаившегося хищника, больше никто на них не нападал.

А к вечеру поднялся ветер, и теперь уже без бинокля можно было разглядеть тяжелые черные громады, надвигающиеся на них с востока. Приближался шторм. И оба они понимали: эту ночь, их утлое суденышко вряд ли переживет.

Прижимаясь плечом к своему спасителю, Анита, глядела в глаза приближающейся смерти, и ощущала, как на сердце становится необычайно легко. Значит такова воля небес. Теперь даже ее благородный рыцарь бессилен. Вспомнились их милые беседы на корабле. Первый ужин в его обществе. Именно сейчас она поняла — это настоящее чувство. В такие минуты, всегда вспоминаешь о самом дорогом, о самом важном. Тим, словно почуяв эти мысли, приобнял свою спутницу за талию, и повышая голос, сказал сквозь все усиливающийся ветер:

— Эта ночь будет решающей! Если и в такой шторм мы уцелеем, значит, нас действительно кто-то хранит.

И тут, за их спинами раздался низкий пароходный гудок.

 

16

Огромный сухогруз — «Америка», третий день шел в сильный шторм. Ветер был встречный. Судно заливало гигантскими валами. Порой казалось, что «Америка» навсегда погружается в бушующую стихию, но стальной монстр, натужно ревя котлами, каким-то чудом, снова и снова выбирался из страшной пучины.

Они находились в большой, ярко освещенной кают-компании. Рядом за столом сидели еще восемь человек экипажа, и как ни в чем не бывало, тихо переговаривались между собой. Капитан судна, высокий, седой мужчина с большими, пожелтевшими от табачного дыма усами, находился в главной рубке. В такой шторм, доверять помощникам управление кораблем не стоит.

Их заметили перед самым началом бури. И как только они, и их шлюпка были подняты на борт, океан словно зверь, разочарованный, что у него отняли законную добычу, взорвался. Черной воронкой закружил над ними ужасный смерч. Засверкали тысячи молний. Нескончаемой оглушительной волной загрохотал гром. А затем, разверзлись небеса, и на них обрушились целые потоки воды.

Анита, одетая в матросский костюм, (ничего другого, более подходящего на судне не нашлось), представила себя сейчас в их легкой скорлупке, и непроизвольно поежилась. Здесь, в просторной кают-компании, было тепло и уютно. Ее спутник беседовал с сидящим напротив помощником капитана. Судя по накалу, говорили они о чем-то очень важном. Прислушавшись, она поняла, что Тим пытается втолковать упертому собеседнику, какие-то технические подробности, связанные с ремонтом паровых котлов, или чего-то в этом роде. Девушка утратила интерес к чисто мужскому разговору, и снова погрузилась в свои мысли.

Через несколько дней, если все пройдет благополучно, они прибудут в Европу. Правда не в Испанский порт, а гораздо севернее, впрочем, это уже не имеет значения. С таким парнем, как — Тим, она нигде не пропадет. Но только вот, что дальше? С каждой пройденной милей, тревожные мысли все чаще стали посещать ее светлую головку. Она совершенно не имела представления о том, что сейчас творилось в Европе. Судя по рассказам, там шла война. Испанию она пока не затронула, и все же, на континенте сейчас было очень неспокойно. Жива ли ее мать? Как она встретит родную дочь после стольких дней разлуки? Прошло почти десять лет. За это время могло произойти что угодно.

Еще, Анита знала — ее Тим направляется в Россию. Туда, где сейчас идут самые ожесточенные бои. И во что бы то ни стало, она должна удержать его возле себя. После гибели отца, она была единственной наследницей всего их богатства. Так что, если в этом отношении ничего не изменилось, ее спаситель, такой умный и явно, очень способный парень, легко сможет возглавить бизнес.

За иллюминатором блеснула особенно яркая вспышка, на миг озарив кают-компанию мертвенным светом, а затем, над ними, будто кто-то принялся разрывать гигантское полотно. Громыхнуло так, что находившиеся за столом матросы, испуганно втянули головы в плечи.

Тиму в этой компании было очень хорошо. Все они родом были из благословенного штата Джорджия. Лишь капитан, да его второй помощник несли в себе европейские корни. Юноша быстро освоился среди этих веселых парней, и уже на второй день, чувствовал себя как дома. И немудрено. Команда оказалась необычайно молодой. Сидевшие за столом, были не на много старше его самого. Как впоследствии выяснилось, капитан намеренно подобрал такой состав, поскольку был уверен, что от молодых проку больше, да и уважение к сединам в них вбито более основательно, чем у его ровесников.

Свободных кают не было, но по приказу капитана, матросы потеснились, и им с Анитой выделили крохотную двухместную каморку. В ней помещалась лишь двухъярусная кровать, да небольшой складной столик. Теперь они спали врозь, и Тим, за прошедшие дни привыкший засыпать, прижимая к себе горячее девичье тело, откровенно скучал. За последнее время они очень сблизились с Анитой, но Тим, будучи благоразумным юношей, ни на минуту не забывал о том, что перед ним сейчас не простая девчонка из его круга, а самая богатая девушка на планете. Ради любопытства он навел справки об их компании. Выяснилось, что теперь это настоящий монополист. В Европе, да и в самой Америке ей не было равных.

Так что, как ни хотелось продолжить отношения с этой замечательной девушкой, ничего путного из их романа не выйдет.

И теперь, сидя с матросами, он всячески старался игнорировать Аниту. Однако делать это было непросто, поскольку изголодавшиеся по женскому обществу парни непрестанно пялились на нее, восхищенно перешептываясь между собой. Анита, действительно выглядела великолепно. Матросский костюмчик, сшитый явно на юнгу, оказался ей почти впору. И эта, в общем-то, грубая форма, подчеркнула все многочисленные достоинства юной леди. Тим, хоть и насмотрелся за последние дни, сам любовался ладной фигуркой Аниты. А когда та распускала свои длинные волосы, сердце парня принималось колотиться в груди как отбойный молоток.

Девушка чувствовала, что нравится окружающим, но при этом вела себя так естественно и непринужденно, что в сравнении с ней, чопорные леди самых элитных салонов их штата, казались картонными куклами.

Выяснилось, что судно идет в Норвегию. Но первым портом в Европе по плану был — Оробакс. Один из самых больших в Швейцарии, этот порт славился на весь мир. То были главные западные ворота в Европу. Оттуда шли все основные потоки грузов, и за последнее столетие, не большой, в сущности, городок, превратился в настоящий торговый гигант.

Все это Тим знал из школьной программы. Так же из этой программы следовало, что до границы с Испанией, оттуда почти триста миль. Понимая, что ради них капитан не станет отклоняться от основного курса, и связанный сроками, не сможет заглянуть в более подходящий порт, юноша сильно призадумался.

Денег с проданного Бьюика не осталось. Все имеющиеся наличные он потратил еще на корабле. Если не считать нескольких браслетов, да того свертка с украшениями, что он нашел в бункере, ничего ценного у них не было. Золото, конечно, товар ходовой, но попытаться сбыть его в незнакомом городе, незнакомым людям, значит — гарантировано оказаться обманутым, либо, что страшнее — очнуться где-нибудь на пустыре в одних портках.

Он как-то случайно обмолвился с капитаном о предстоящей дороге, и о своих финансовых затруднениях. Узнав об имеющемся у парня небольшом количестве золотишка, мистер Алан, пообещал помочь.

Тим, от чего-то сразу поверил этому седовласому джентльмену. За все время плавания, к ним относились с подчеркнутой вежливостью. Отлично кормили, и даже выдали полную смену одежды. Так что заподозрить капитана было не в чем. А вот один из помощников, темноглазый, весь какой-то хитрый и пронырливый, походивший на карточного шулера — южанин, сильно беспокоил его. По опыту он знал, что от таких типов можно ожидать чего угодно. Как показалось Тиму, тот разговор с капитаном, был доведен до его сведения.

Их крошечная каюта не запиралась, и теперь Тим всерьез опасался за сохранность имущества, а особенно за металлический ящичек, который легко можно принять за мини сейф для перевозки драгоценностей. С того дня, он решил далеко не отходить от каюты. И когда на шестой день плавания, шторм резко стих, а на небе появилось жаркое южное солнце, он все же не стал выходить наверх.

Анита долго упрашивала своего спутника, но видя, что тот, ни в какую не желает покидать их тесную, опостылевшую за эти дни — каморку, решила сама прогуляться по палубе и подышать свежим морским воздухом. Тим беспокоился, как бы ничего не случилось, однако парни, с которыми он успел познакомиться, заверили его, что капитан за малейшее неуважение к дамам, любого вздернет на рее.

В иллюминатор било яркое солнце, и оставшись один в тесном помещении, юноша решил подготовиться к предстоящей высадке на берег. Достав рюкзак, Тим принялся копаться в вещах. Нужно было распределить все более основательно. Сбегая с погибшего корабля, он запихивал все, как попало, а на шлюпке было не до того. Тим, неспешно выложил все содержимое на узкую койку, и наткнулся взглядом на серый ящичек, в котором хранилась главная его драгоценность. Он выглянул за дверь, и прислушавшись, нет ли кого поблизости, решил пока есть время, еще раз взглянуть на коммуникатор.

По памяти набрав непростой буквенно-цифровой код, он вдавил круглую кнопку, а когда в замке отчетливо щелкнуло, поднял крышку. Вверху, лежал ядовито-зеленого цвета журнал. Тим аккуратно извлек его из сейфа. Под ним, в небольшой нише, матово блеснул чехол коммуникатора.

Повертев увесистую коробочку в руках, юноша надавил на едва заметный выступ, и в ладонь ему плавно скользнул уже знакомый прямоугольник. Этот предмет, одним только внешним видом вопил о своем неземном происхождении. Плоский, в четверть дюйма, цветной телевизор, с восхитительно четким изображением, этот аппарат поражал юношу. Ему представлялось, какими технологиями должна было обладать цивилизация, создавшая такое чудо. За прошедшие дни, Тим так и не разобрался, как он работает. И вот сейчас, в жарких лучах южного солнца, он в удивлении заметил на экране, появившуюся в левом нижнем углу мигающую надпись: ИДЕТ ЗАРЯДКА.

Тим удивленно повертел прибор, а затем, устав щуриться на ярком свету, отошел от иллюминатора. Как только он сделал шаг в сторону, мигающая надпись на экране исчезла. Юноша в недоумении застыл посреди каюты, но тут же, подчиняясь какому-то внутреннему движению, шагнул обратно к освещенному столику. Едва первый луч солнца коснулся стеклянной поверхности, как на том же месте снова появились буквы древнего алфавита, уведомляющие о неведомой «зарядке».

«Так, и что все это значит?» — Задумался Тим. Он и раньше слышал, что в одном из научных центров их штата, разрабатываются элементы способные преобразовать солнечный свет в энергию. То были лишь слухи, но теперь, юноша точно знал — это возможно.

Приглядевшись, он заметил появившуюся слева красную полоску. Она походила на поставленную вертикально, размеченную делениями линейку. А рядом с ней, в самом низу, медленно росла еще одна такая же, вертикальная полоса, только приятного зеленого цвета.

«Вот он индикатор заряда». — Мелькнуло у Тима. Он вспомнил обычный вольтметр в отцовской машине, и все встало на свои места.

Данный прибор, каким-то чудом преобразует свет в энергию, и если никто ему не помешает, через, примерно, два часа батарея будет полностью заряжена.

Но тут, в конце коридора послышались легкие шаги. Он быстро сунул прибор в карман. Дверь распахнулась, и в тесную каюту влетел маленький торнадо.

Анита принялась тормошить своего друга, прыгая перед ним словно пятилетняя малышка, повторяя снова и снова:

— Еще один день! Еще один день! Завтра утром мы будем уже в Европе!

Глаза ее, без того, большие и ясные, сейчас сияли удивительным блеском, а запутавшиеся в светлых волосах солнечные зайчики, окружили милую головку светящимся ореолом. Анита была в этот миг такой прекрасной и забавной, что Тим не удержавшись, нежно прижал ее к груди. Девушка мгновенно затихла. А затем, подняла глаза, и наконец, решившись, тихо попросила:

— Тим, останься со мной?! Пожалуйста!

Тут же сказочная атмосфера куда-то улетучилась, рассыпалась золотыми искрами, исчезла. Юноша, выпустил из объятий свою восхитительную попутчицу и печально проговорил:

— Прости Анита! Я не могу! Я должен…

И тут девушка разрыдалась.

Она долгие дни собиралась с духом, чтобы сказать эти простые, но вместе с тем такие необычно сложные слова. И вот… у него, видите ли, есть дела поважнее!

Слезы катились из глаз. Боль и обида душили ее. Она попыталась выйти, чтобы не видеть больше этого «самодовольного пижона», но юноша, осторожно ухватив ее за руку, вновь привлек к себе.

Поглаживая вздрагивающую Аниту по волосам, Тим размышлял, как поступить. Самым простым, было остаться с этой милой девушкой, и навсегда забыть о коммуникаторе, журнале, об отце.

Но рассудок тут же вновь напомнил: «Парень, ты сейчас обнимаешь самую дорогую невесту планеты! Не обманывай себя! Быть вам вместе, не суждено!» Оставалось одно, пообещать вернуться. Но он ведь уже обещал. Обещал Кевину — другу детства, Хильде — той несчастной девочке, что выхаживала его после стычки с волкодилами. Обещал Мэри, Генриетте — симпатичным дамочкам из небольшого захолустного городка. Не слишком ли много обещаний? И главное, совершенно неизвестно, что ждет его впереди. Судя по радиосводкам, там, куда он направляется, теперь самое пекло.

Но, как он себя не уговаривал, как не убеждал, сейчас, эта девушка, явно, не равнодушная к нему, вызывала настоящий шквал эмоций. Лишь каким-то чудом он сдерживался. Ему хотелось крепко прижать ее к себе, целовать, ласкать нежную кожу, и наконец, ему хотелось «главного». Но осознавая, в каком положении окажется после этого, скрипя сердце, давил в себе неожиданно пробудившуюся страсть.

В этот вечер, и весь следующий день, они почти не разговаривали. Тим с грустью заметил, что между ним и Анитой, возникла пока тонкая, но с каждым часом все более ощутимая стена.

 

17

Глядя с высоты нескольких миль на проплывающие внизу города, на ухоженные европейские деревеньки, на окружающие их квадраты полей, Тим снова размышлял о том, что на этом пути, его кто-то ведет. Слишком многое говорило об этом. И считать, что все произошедшее с ним за последние месяцы — просто счастливое стечение обстоятельств — как минимум глупо.

Судно прибыло в Оробакс на рассвете. Когда они сошли на бетонный пирс, запутавшееся в переплетении городских улиц жаркое южное солнце, едва успело коснуться макушек портовых кранов. Сухогруз «Америка», встал под разгрузку в одном из доков бесконечно огромного порта, так что, им нужно было дождаться, пока мистер Алан закончит со своими делами. Рядом возвышалось еще с десяток судов, и Тим, решив не терять времени, попробовал разузнать, куда они направляются. К сожалению, ни в Испанию, ни в Россию, ни один из находившихся здесь кораблей не собирался. Побродив по заставленному всевозможными контейнерами, ящиками, и прочими упаковками, гигантскому пирсу, Тим увидел в стороне большое здание. На фронтоне его красовалась большая вывеска с отлично знакомым названием, при виде которой, юноша застыл, как вкопанный.

«Как же я раньше об этом не подумал? Вот глупец!» — Ругнулся он про себя. В здание входили какие-то люди, подъезжали автомобили. В общем, было видно, здесь кипит жизнь. Решив для начала разведать обстановку, Тим поднялся по ступеням к большой вращающейся двери.

Управляющего на месте не оказалось. Сидевшая в приемной секретарша, сказала, что он будет с минуты на минуту, однако Тим не хотел ждать. Оставлять юную красавицу надолго, одну, в кишащем «голодными» матросами порту, не стоило.

Анита всячески избегала любых разговоров. На вопросы отвечала односложно, давая понять, что не желает его видеть. Юноша догадывался, как ей сейчас нелегко, да и сам он тоже страдал после вчерашнего, однако решение было принято, и как ему казалось, изменить, что-либо уже нельзя. Пришлось оставить обиженную девушку с вещами на пирсе. Терять корабль из виду не стоило. Капитан обещал помочь им с драгоценностями. Поэтому, направляясь на поиски подходящего судна, Тим решил долго не задерживаться.

Несмотря на раннее утро, в здании уже было полно народу. Он несколько раз обошел заполненные служащими тесные коридоры, стучался в шуршащие, звенящие, дышащие рабочей суетой кабинеты, однако все было напрасно. Управляющего не было.

Но вот, когда он уже собрался покинуть здание, в просторный холл, навстречу ему, стремительно вошел невысокий седовласый мужчина, на ходу расстегивая плащ, и что-то негромко выговаривая следующему за ним референту. Медлить не стоило, в приемной находилось уже человек десять, так что, аудиенции придется ждать не один час. Долго не думая, Тим преградил дорогу седовласому мужчине, и зная, как в таких конторах решаются вопросы, уверенно произнес:

— Мистер Фориган? Здравствуйте! Уделите, пожалуйста, одну минутку!

Управляющий, нехотя замедлил шаг, и глянув на непонятного юношу в форме английского матроса, так бесцеремонно вторгшегося в стройные размышления о планируемых на сегодня делах, спросил:

— Вы по какому вопросу, молодой человек?

— Вам знакома Анита Лакос? — понимая, что в данной ситуации, разводить политесы не стоит, прямо спросил юноша.

— Нет! Простите! Я тороплюсь… — управляющий, направился к лестнице, но будто споткнувшись, резко обернулся к Тиму:

— Постойте, как вы сказали? Лакос?

Через несколько часов, небольшой двухмоторный самолет, с драгоценной пассажиркой на борту, поднялся в воздух, и сделав разворот над раскинувшимся внизу городом, понесся к яркому солнцу.

Испания встретила их зеленью садов, и бесконечными плантациями сахарного тростника. Было очень жарко. В аэропорту их уже ждали. Пожилой сеньор в дорогом костюме, с аристократической бородкой, и необычайно яркими голубыми глазами, увидев спустившуюся по лесенке девушку, замер, внимательно вглядываясь в ее лицо, а затем, широко улыбнувшись, шагнул на встречу.

Анита за последние несколько часов вся извелась. Она совсем не ожидала, что встреча с родными, произойдет так скоро. Но ее спаситель, снова подтвердил свой статус лучшего парня на свете. Он в первый же час в порту нашел их компанию, а дальше все так завертелось, что она даже не успела переодеться. Увидев шагнувшего к ней мужчину, Анита громко взвизгнула, и бросилась тому на шею. Даже спустя столько лет, она не могла не узнать любимого дедушку.

— Анита! Девочка моя! — обнимая самое любимое существо на свете, приговаривал тот. — Какое счастье! Я знал! Я был уверен! Мы искали вас по всей планете!

Тем временем, стоявшие рядом здоровяки, явно охрана, внимательно осматривали территорию аэропорта, из чего Тим заключил, что сеньор с бородкой, очень важная особа. Юноша растерянно топтался на месте, ощущая себя здесь лишним, но его спутница подскочила к нему, и ухватив за руку, потащила к встречающим.

— Дедушка, знакомься, это — Тим! Если бы не он, я вряд ли осталась бы жива!

Тим, смущенно пожал крепкую сухую ладонь, и взглянув в лицо почтенного сеньора, встретил внимательный оценивающий взгляд знакомых, таких же, как у Аниты, голубых глаз. Несколько секунд тот изучал его, затем, широко улыбнувшись, представился:

— Маркус! Но вы можете меня называть просто — Марк!

Оглянувшись, он подозвал невысокого крепкого парня, сказал что-то ему негромко, затем обратился к дорогим гостям:

— Я приказал известить Тади, о нашей встрече! Она очень ждет! Пусть знает, что мы скоро прибудем! Ей сейчас нельзя волноваться.

А что с мамой? — встревожилась Анита.

— Ничего серьезного, просто после вашего звонка ей сделалось нехорошо. Еще бы. Столько лет спустя нашлась единственная дочь. Представляю, какой там сейчас переполох!

Два черных лимузина, покинув аэропорт, повернули на север, и уже через полчаса, въехали на территорию фамильного замка семейства Лакос.

Мать Аниты — высокая красивая женщина, встретила их в большом холле, и увидев дочь, шагнула на встречу.

— Анита!! — воскликнула она.

— Мама!! — взвизгнула девушка, бросаясь ей на шею.

Мать с дочерью, долго рыдали, не в силах больше произнести ни слова. Тим, при виде этой душещипательной сцены, неожиданно сам разволновался. Как бы ему хотелось, чтобы его однажды тоже так встретили. Но сейчас он был совершенно один. На всем свете, у него не было никого, кроме этой замечательной девушки, да оставшихся на другом континенте друзей. Заплаканная Анита, вновь ухватив его за руку подвела к своей матери:

— Мама, это Тим! Лучший парень на свете! Именно благодаря ему, я до сих пор жива!

Сеньора Лакос, утирая слезы, взглянула на Тима, и подав в королевском жесте руку представилась:

— Тади Лакос! Мне уже успели рассказать о вас! Очень рада знакомству!

Тим не понял, кто и что ей рассказал, но интересоваться было неудобно. А в следующую минуту все вокруг так завертелось, что только поздно вечером, усталый и слегка пьяный, он вспомнил сказанное при встрече.

Анита по-прежнему вела себя с Тимом подчеркнуто вежливо. Обращаясь к нему, как тогда, в самом начале, только на — вы. Стена, которую юноша ощутил после их последнего разговора на сухогрузе, не только не исчезла, но с каждым часом крепчала все сильнее. Поэтому, решив не мучить ни себя, ни девушку, он собирался на следующий же день покинуть этот гостеприимный дом.

А встретили его здесь, надо сказать, как самого дорогого гостя. К нему приставили лакея, и двух служанок. Так что, уже к обеду, Тима было не узнать. Чистый, свежий, благоухающий дорогими духами, в новом костюме, он был препровожден в большой зал, где за огромным столом, уже собралось человек двадцать. Только здесь, в этом блеске, в этой немыслимой роскоши, Тим осознал, в каком обществе оказался. Это был поистине высший свет. Солидные кавалеры в смокингах, Блистающие золотом и бриллиантами дамы, одетые, будто явились на бал ее величества — испанской королевы. Они, разделившись на группки, неслышно о чем-то переговаривались.

Тима усадили в начале стола, и увидев обращенные на него взгляды, юноша смутился. Кавалеры, среди которых были и молодые, и пожилые, глядели с явным недоверием, а дамы, откровенно заинтересовано. В особенности, сидевшие напротив две юные особы, которые напомнили ему оставшихся за океаном Мэри и Генриетту. Такие же разные, и явно, такие же неугомонные. Встретив игривый взгляд одной из них, симпатичной брюнетки, Тим окончательно убедился: и здесь ему покою не дадут.

Внезапно, огромная двойная дверь слева, распахнулась, и в зал, вошли сеньора Лакос со своей дочерью. Все, как по команде поднялись со своих мест. Юноша, заглядевшись на вошедшую Аниту, слегка замешкался. Гости зааплодировали, а затем откуда-то сверху, с незамеченного ранее балкона, зазвучал оркестр.

Анита снова поразила его. Тим знал ее всякую. И милой островитянкой, в одной набедренной повязке, и светской леди, в дорогом платье, и юнгой, в простеньком матросском костюмчике, но сейчас, она казалась ему какой-то неземной. В ярко-голубом, под цвет глаз, великолепном платье, с шикарной прической, сверкающая драгоценным блеском, свежая, улыбающаяся, она моментально затмила всех красавиц находящихся в зале.

Сердце юноши вновь понеслось горячим пульсом. Ему вспомнились холодные ночи на шлюпке, ласковое тепло ее тела, бархатная кожа, насмешливые искорки в глазах. И так сильно захотелось вернуть те яркие ощущения, что он, стиснув зубы, опустил взгляд, дабы не видеть это небесное создание, которое теперь уже точно, навсегда нужно вырвать из сердца, стереть, забыть.

Тади Лакос, одна из самых богатых женщин планеты, выглядевшая не хуже своей юной дочери, окинула собравшихся внимательным взглядом, и торжественно произнесла:

— Я счастлива представить вам: моя дочь — Анита Лакос! Прошу любить и жаловать!

Снова раздались аплодисменты, а хозяйка замка, многозначительно глянув на Тима, продолжила:

— А вот этот молодой человек, и есть тот герой, что помог моей дочери вернуться в родной дом! Сын известнейшего в Америке инженера-изобретателя, благородный рыцарь, и просто отважный юноша — Тим Уокер!

Почти все, что происходило дальше, отложилось в его памяти, лишь неким неясным отпечатком, простым набором картинок, звуков и прочих ощущений.

За столом Тиму пришлось вспомнить все, чему обучали его в свое время отец с матерью. Он аккуратно заложил за ворот белоснежной рубашки салфетку, затем, поймав на себе одобрительный взгляд хозяйки, взял блестевшие начищенным серебром вилку и нож. Снова зазвучал оркестр. Послышались оживленные голоса и смех. На праздничном столе красовались невиданные блюда. Неожиданно ощутив дикий голод, юноша постарался отключить все эмоции, и поддавшись общей праздничной атмосфере, просто поплыл по течению. Обед, плавно перешедший в ужин, длился до поздней ночи. Мелькали лица, звучали велеречивые тосты. Гремела музыка, звенели бокалы. Несколько раз Тима порывались пригласить на танец. Изрядно «веселые» девицы, те самые, на которых он обратил внимание еще вначале, попытались утащить его в зал, где в каком-то старинном вальсе уже кружилось несколько пар, но он, сославшись на отсутствие способностей, вежливо отказал. Как он и заподозрил в начале, эти красотки были еще те «штучки».

А вот Анита, за весь вечер, ни разу не только не подошла, но и даже не взглянула в его сторону. Тим понимал сложность ситуации, но, не смотря на все здравые рассуждения и все попытки отключиться, было по-детски обидно. В какой-то момент, он ощутил себя среди этих высокородных совершенно чужим, ненужным. Деревенским увальнем, по ошибке затесавшимся в общество избранных.

В полночь, был устроен грандиозный фейерверк. Гости вывалились на мощеную цветными плитами площадь, и задрав головы, радостно восклицали при каждой вспышке. Тим вышел со всеми. На улице было душно. Любуясь на яркие разноцветные бутоны невиданных цветов, распускающихся в черном южном небе, он радовался вместе со всеми, а когда утомленная публика начала расходиться по домам, отправился в выделенную ему на втором этаже, гостевую комнату. И здесь, на роскошных простынях, уже проваливаясь в сон, неожиданно вспомнил слова хозяйки прекрасного замка. Сквозь шум в голове и дикую усталость, Тим все же ощутил кольнувшее беспокойство. Последнее, о чем он подумал, было: «Нет, не все так просто в этом доме».

На следующее утро, едва он заикнулся, что собирается покинуть замок, как на него набросились со всех сторон.

Сеньор Маркус, услышав, что друг его любимой внучки задумал уехать, пригласил того к себе в кабинет, и после приятной беседы, Тим был вынужден согласиться погостить подольше.

Марк, как он разрешил называть себя, оказался замечательным дедушкой. Он в первые же минуты после их знакомства, понял, что его совсем уже взрослая Анита, сильно неравнодушна к этому парню. И теперь, подумав, что между молодыми возникла обычная в такие годы, глупая ссора, решил помочь.

А еще через час, юношу пригласили на аудиенцию к сеньоре Тади Лакос.

Хозяйка этого замечательного дома, приняла его в небольшом кабинете, обставленном в стиле обычного современного офиса. Она усадила гостя в кресло напротив, некоторое время молча разглядывала его, затем, раскрыв лежащую перед ней папку, попросила:

— Расскажи, пожалуйста, как все было!

Тим, ожидая чего-то в этом роде, как мог открыто, в подробностях поведал обо всех их приключениях. Глаза ее, темные внимательные, совсем не такие как у дочери, все это время неотрывно следили за собеседником. «Еще бы!» — Тим понимал, перед ним настоящая акула бизнеса. Даже пытаться солгать здесь не имеет смысла. Ей удалось создать одну из самых влиятельных корпораций на планете. А наивные простаки среди владельцев подобных компаний — гигантов, не числились. Так что, начиная с высадки на тот злополучный остров, юноша был абсолютно откровенен. Мать спасенной, это почувствовала, и когда Тим закончил свой рассказ, проговорила задумчиво:

— Бедный Эдди! А мы искали их совсем в другой части океана. Видно их снесло штормом, последняя радиограмма была получена, когда они находились в двух тысячах миль от того острова. Ну, что ж, все понятно. Судя по вашей характеристике, — похлопала она по лежащей на столе папке, — Вы спасали мою дочь не ради вознаграждения. Репутация вашей семьи нам отлично известна. Но и простой благодарностью здесь обойтись нельзя. Что я могу для вас сделать? — Она снова взглянула в глаза Тиму, словно пытаясь распознать там некий огонек алчности. — Надеюсь, вы догадываетесь о моих возможностях? Я вас не тороплю. И еще, не спешите отказываться. Анита рассказала мне, что вы настоящий рыцарь, но даже они, иногда воевали за серебро.

Тим, открыл было рот, чтобы вежливо отвергнуть это предложение, но мелькнувшая мысль, заставила промолчать. Рассудительная сеньора права. С ее возможностями, оказать такую, в сущности, небольшую услугу, не так уж сложно.

Когда дверь за юношей закрылась, оставшаяся в кабинете женщина помассировала виски, (как обычно, после серьезных встреч разболелась голова), и откинувшись в кресле, задумчиво проговорила:

— Теперь понятно, почему моя красавица выбрала именно его.

Парень этот, чем-то сильно напоминал ее Эдди. Муж тоже был настоящим рыцарем. Высокий, широкоплечий, голубоглазый, она влюбилась в него с первого взгляда. Родители были против, но юная Тади, всегда добивалась своего. И хотя муж так и не стал бизнесменом, слишком уж чувствительной оказалась совесть, она очень его любила. За все эти девять лет, ей неоднократно поступали предложения от самых видных женихов Европы, но она так себя и не пересилила. И вот сейчас, этот парень, вновь пробудил ту невыносимую боль, которая почти убила в первые годы. Без того ей было нелегко. Некие очень серьезные люди, которым она сильно задолжала, неожиданно потребовали рассчитаться в течение ближайшего месяца. Но для того, чтобы погасить долг, ей придется продать треть активов компании. Вспоминая, с каким трудом давался каждый, даже самый незначительный сегмент заокеанского рынка. С каким боем, она отвоевывала там, каждый клочок земли, каждую компанию, каждый завод, наваливалось дикое ощущение, что придется продать часть себя, частичку души. Единственным выходом, было — объединить капитал с кем-то из самых успешных мировых дельцов. Да, эти банковские монстры, с которыми она по глупости связалась еще на заре своей карьеры, и которые с легкостью обанкротили несколько крупных компаний, предложили ей такой вариант. И теперь, вместо радости, она с вечера, мучается нехорошими предчувствиями.

За обедом снова собрались гости, правда, не так много, как вчера, да и прошло все гораздо скромнее. По всему, ежедневные пиры, описанные в известных Тиму книжках, не приняты были в этом доме.

Анита, снова делала вид, что не замечает его, а в тех редких фразах, которыми они перекинулись, была исключительно вежлива, словно с уважаемым, но совершенно не интересным гостем. После обеда, расспросив приставленного к нему лакея, Тим вышел в роскошный сад, который простирался на многие мили. Здесь росли невиданные деревья, удивительные цветы, и прочие заморские растения. Он долго бродил среди ярких клумб, укрытых в густой тени ажурных беседок, фонтанов, пока его не окликнули. Это оказалась одна из тех девиц, что осаждали его вчера. Жгучая брюнетка, довольно симпатичная, в ярко-красном открытом платье, она казалась на фоне местной растительности, еще одним диковинным цветком. Приветливо улыбнувшись, девушка, которую звали, не то, Сусанна, не то, Флорентина, (он не запомнил их в суматохе вчерашнего вечера), произнесла слегка надменно:

— Сеньор решил осмотреть местные достопримечательности? Вы не против, если я составлю вам компанию? Флорентина уехала домой, а одной здесь так скучно.

Тим, с трудом удержав светское выражение лица, (сейчас эта красотка, была совершенно некстати), все же учтиво кивнул, и в ответ спросил:

— А где же юная хозяйка? Почему вы с ней не общаетесь?

Сусанна, криво усмехнулась, и произнесла с сарказмом:

— Ах, с этой юной особой трудно поладить! Мы и пяти минут не проговорили. Отвратительное воспитание! Впрочем, что это я? Как еще могли воспитать ее, эти ужасные дикари. Вот бы посмотреть на нее в так называемых, естественных условиях! — посчитав сказанное верхом остроумия, она расхохоталась, обнажив желтоватые крупные зубы, при виде которых, Тим вспомнил свое детство, и гнедую кобылу по кличке — Уина, на которой старый кучер их школы возил продукты на кухню. Помнится, в классе четвертом, один из парней попытался угостить ее яблоком. Однако старая кляча не оценила угощение, а без долгих раздумий, цапнула несчастного парня за лицо. В итоге, рваная рана, море крови несколько операций, и частичный паралич лицевых нервов. Над беднягой потом долго подшучивали, а зловредную Уину сменил добродушный рыжий мерин.

Тим глядел на эту избалованную сеньориту, и ему почему-то захотелось врезать кучерским кнутом по ее толстой заднице. Трудно было сдержаться, чтобы не нахамить. Таких, пресыщенных повседневной роскошью пустышек, способных только на бессмысленный светский треп, да бесконечные перескакивания с вечеринки на вечеринку, он повидал немало. Однако в чужом доме правила обязывали. Заглянув девице в глаза, Тим произнес ледяным тоном:

— Вы Совершенно не знаете Аниту! Думаю, очень скоро она будет первой на ваших светских раутах, а ее фото, будут красоваться на обложках самых дорогих журналов Европы.

Понимая, что объект не оценил блистательный юмор, Сусанна попыталась дать задний ход:

— Ну что вы! Я не хотела сказать ничего плохого! Вы меня просто не так поняли! Давайте забудем это недоразумение! — состроив невинную рожицу, она приглашающе взмахнула рукой: — Какая великолепная беседка! Может, посидим немного? Солнце сегодня припекает, даже голова закружилась.

«Ну да, заметно! Напекло тебе!» — Раздраженно подумал юноша, а вслух сказал: — Простите, я, пожалуй, пойду к себе, действительно, что-то жарко сегодня.

Вернувшись в отведенную ему комнату, Тим улегся на огромную кровать, и заложив руки за голову, призадумался.

«После стольких дней плавания, и всех тех событий, действительно нужно немного прийти в себя. Иначе, можно наделать ошибок. Дорога предстоит неблизкая. Утром, стоявший в его комнате, дорогущий, отделанный красным деревом радиоприемник, сообщил, что немецкие войска, успешно продвигаются вперед на всех фронтах. Значит сейчас там идут ожесточенные бои. Тяжелая бронетехника крушит окопы русских, с неба падают бомбы, превращая целые города в груды камней. Как перейти линию фронта и не поймать шальную пулю? Как не попасть в плен к одной из противоборствующих сторон, где меня тут же поставят к стенке?»

Настроение и без того не праздничное, при этих мыслях скатилось куда-то под плинтус. Неожиданно, и эта уютно обставленная комната, и весь этот великолепный замок, показались ему лучшим местом на свете. «И куда я лезу? — обозлился он на самого себя, — А вдруг я там никого не найду? И что тогда делать? Не думаю, что известные на весь мир, русские агенты прохлопают появление наследника на своей территории, скорее всего, вернуться оттуда мне вряд ли удастся. Может действительно, бросить все эти бредовые фантазии отца, и остаться здесь?»

Однако сомнения длились не долго. Вспомнив журнал, и особенно — коммуникатор, запертый сейчас в его мини-сейфе, Тим мысленно отругал себя за сиюминутную слабость. Да, ему было страшно. Там, за океаном, в провинциальном Хельсбруге, все казалось куда веселее. Но теперь, спустя долгие недели, он неожиданно осознал всю опасность затеянного путешествия.

В дверь тихо постучали. Тим нехотя поднялся с кровати, и открыв, увидел Аниту. Девушка стояла опустив голову, и он не сразу заметил, что по щекам ее катятся слезы.

— Что случилось? — он непроизвольно шагнул к плачущей девушке.

Анита не отшатнулась, а напротив, прильнув к своему спасителю, тихо зарыдала.

Тим, в недоумении прижал к себе вздрагивающую девушку, затем, расслышав чьи-то шаги на лестнице, повлек Аниту в комнату, бесшумно притворив дверь.

Они долго стояли, ни говоря ни слова. Юноша осторожно гладил свою милую попутчицу по волосам, ничего не спрашивая, уверенный, что просто так, она бы к нему не пришла. Наконец, Анита выдавила сквозь слезы:

— Тим, я не хочу! Не хочу! Юноша молча ждал. Происходило нечто очень важное, и Тим догадывался, о чем пойдет речь.

— Я не хочу больше здесь оставаться! — девушка вновь надолго замолчала, лишь хрупкие плечи вздрагивали при каждом судорожном вдохе.

Где-то на лестнице послышались голоса. Мимо, стуча каблучками по мраморным плитам, прошла неизвестная сеньора. В гостевом крыле, кроме него, жили еще несколько человек. За завтраком его снова представили неким почтенным дамам преклонного возраста, которые брезгливо разглядывали заморского гостя, словно лягушонка, угодившего в тарелку с бульоном. Тиму страшно не понравились эти особы, но благо завтрак не обязывал его к поддержанию беседы, и прочим светским штучкам. Наскоро влив в себя горячий кофе, и поблагодарив хозяйку, он откланялся. Юноша не знал, кем были эти крашеные каракатицы, но мать Аниты разговаривала с ними подчеркнуто вежливо, и даже, как показалось, опасливо — почтительно.

— Тим, — вновь заговорила девушка, — Они хотят сделать из меня безгласную куклу! Ты бы слышал, как эти…, — она взглянула на него темными от слез, глазами, — Эти старые потаскухи говорили обо мне! В моем присутствии, так, словно я какой-то товар! Представляешь! Они собрались выдать меня за одного из богатеньких сынков какого-то миллионера в Греции. Я вчера только вернулась, а меня уже пытаются выгодно продать! — Анита снова зарыдала, и Тим, притянув ее к себе, успокаивающе забормотал:

— Ну, что ты. Может не все так плохо. Не думаю, что твоя мать примет такое поспешное решение.

— Был бы жив отец, он гнал бы этих куриц да самой границы! — всхлипнула Анита.

— А вообще, кто они такие? — решил все же поинтересоваться Тим.

— Не знаю, — тихо ответила девушка, — Но мама разговаривает с ними так, словно от этих…, зависит все на свете.

— Неужели мать так и не сказала тебе, кто они?

— Сказала…, сказала, что я должна быть паинькой. Тим, забери меня отсюда, пожалуйста! Я думала, что вернулась домой любимой дочерью, а здесь…, я ничего не понимаю! Нужна я ей, или нет! Мне страшно! Тим! Неужели, она поступит так со мной?

Юноша глядел в эти милые, такие бесконечно дорогие ему глаза, и совершенно не представлял, как объяснить, что подобное в порядке вещей для таких семейств. И ради того, чтобы две, какие-нибудь компании по производству ночных горшков, объединили капитал, родители легко жертвовали счастьем своих детей. Подобные финансовые браки, были распространены с давних пор, но как сейчас объяснить этому милому созданию сей непреложный факт, Тим не представлял.

Еще при первой их встрече, там, на острове, он ясно осознал, что ждет ее по возвращению домой. Но как ни старался, их отношения все же зашли настолько далеко, что он даже начал сомневаться в целесообразности своей миссии.

Анита постепенно успокоилась, присела на кровать, и опустив глаза, тихо проговорила:

— Прости, пожалуйста! Я дала себе слово, что больше не заговорю с тобой! Но…, кроме тебя, у меня здесь никого ближе нет.

Тим осторожно присел рядом, взял ее маленькую горячую ладошку, и предложил:

— Пойдем в сад? Душно здесь как-то.

Но Девушка промолчала, а затем, высвободив руку и решительно стерев слезы, неожиданно сухо произнесла:

— Прости! Я, наверное, зря сюда пришла! И мама уже ищет меня по всему дому. Если она узнает…, ей это очень не понравиться.

Тим, ошарашенный таким поворотом, молча смотрел на Аниту. А только что рыдавшая на его груди девушка, не сказав больше ни слова, лишь на один краткий миг, задержавшись посреди комнаты, вышла.

Хлопнула дверь, простучали каблучки, послышались приглушенные голоса, и все стихло. Тим словно закаменел. Что-то оборвалось внутри с ее уходом. Он захотел тут же, уехать из этого странного дома. Он уже начал было собирать вещи, когда дверь открылась, и в комнату вошла сеньора Тади Лакос. Хозяйка замка, внимательно осмотрев помещение, и особенно кровать, натянуто улыбнулась:

— Простите великодушно! Анита куда-то сбежала. Мои помощницы ищут ее повсюду, а я подумала, может вы знаете, где она!

Тим, сжав губы, молча смотрел на эту женщину, которая ради каких-то своих амбиций, готова была пожертвовать чем угодно, даже счастьем единственной дочери, и едва сдерживал рвущиеся наружу ругательства.

— Еще раз прошу прощения! — так и не дождавшись ответа, произнесла хозяйка, и тихо притворила за собой дверь.

А на следующий день, рано утром, за ним пришли, точнее приехали.

Если бы все происходило в другой стране, в другом доме, возможно Тима взяли бы прямо в постели, тепленьким, не способным к какому-либо сопротивлению. Но фамилия — Лакос, была слишком хорошо известна в Испании, чтобы агенты специальных служб, могли безнаказанно врываться в фамильный замок, и устраивать там свои разборки.

Два черных автомобиля, были остановлены охраной еще на подъезде к воротам. На агентов уставилось сразу три крупнокалиберных пулемета. Им приказали выйти с поднятыми руками и ложиться на асфальт. Глава присланной группы, попытался было качать права, но появившаяся в лобовом стекле дырка от пули, выпущенной из тяжелой снайперской винтовки, очень наглядно продемонстрировала, кто тут диктует правила. Прибывших на захват опасного преступника агентов разоружили, и сковав, отправили в подвал. А того самого — беспокойного гражданина, привели к местному начальству.

Глава охраны, был старым, повидавшим многое в жизни воякой, у которого были свои счеты с федералами. Выслушав претензии, грозившего всеми карами, агента, он сильно призадумался.

Данной группе было приказано доставить в местное отделение службы безопасности короны, некоего Тима Уокера, который, по их сведениям, находится сейчас в имении сеньоры Лакос. Случай был необычный, и решив не пороть горячку, он отправился к хозяйке.

Тади Лакос, выслушала начальника охраны, сделала несколько телефонных звонков, после чего, усевшись в свое роскошное кресло, в задумчивости взглянула на подчиненного: — Андре, все очень серьезно. Не знаю, кто на самом деле этот молодой человек, и что он натворил, однако позволить этим псам, забрать его, я не могу! Он трижды спасал Аниту! И за все время их странствий, заботился о ней. Ты знаешь, что она для меня значит? Отдавать парня в лапы этих головорезов нельзя.

— У нас не больше часа. — Поняв намерения хозяйки, предупредил начальник охраны. — Следующая группа будет гораздо многочисленнее. Может мы и отобьемся, да только, что дальше?

Сеньора Лакос, прекрасно понимала возможности имперской службы безопасности. Ссориться с ними было себе дороже, но сейчас шла речь о ее малышке. Точнее, уже совсем взрослой девушке, которая, (обмануть опытный взгляд трудно), по уши влюблена в этого парня. Что там между ними произошло, неясно, но к счастью, парень этот, явно не собирался становиться ее зятем. Однако, если он задержится тут еще на какое-то время, может случиться непоправимое. Дочь, такая горячая, и такая же наивная, как ее отец, обязательно сорвется, и натворит глупостей.

«Все складывается, как — нельзя — лучше!» — Улыбнулась женщина. Решение принято, теперь дело за малым — убедить Аниту. Ну а даром убеждения, она всегда владела безупречно.

Анита, разбуженная матерью, какое-то время не понимала, что та ей пытается втолковать, а когда, наконец, до нее дошла суть сказанного, упала перед обомлевшей матерью на колени:

— Мама! Пожалуйста! Не отдавай его! Он ни сделал ничего плохого! Я знаю! Не верь им!

Тади Лакос, обняла дочь, и тихо проговорила:

— Милая, я тебя прекрасно понимаю. Но имперская служба — это не полицейский участок. Там взяток не берут.

— Неужели ты не можешь ничего сделать? — подняла Анита мокрые глаза, — Я обязана ему жизнью! И главное…, мама, я себе этого никогда не прощу!

— Единственное, что мы можем для него сделать, — изобразив раздумье, сказала женщина, — Это помочь ему покинуть страну.

— Нет! Этого нельзя делать! — прижав руки к груди, воскликнула Анита.

— Девочка моя, пойми! Через час тут будет больше сотни агентов, и при всем моем желании, спрятать его не выйдет. Ты просто не знаешь, что это за люди. Твой отец, всегда говорил: «Имперская служба безопасности самая опасная служба в стране», так что, либо мы сейчас тихо отправляем его на границу, либо…

— Я поеду с ним! — неожиданно успокоившись, заявила Анита.

Услышав эти слова, от вчера только вновь обретенной дочери, на которую возлагались такие надежды, женщина забеспокоилась:

— Постой, милая! Не принимай поспешных решений! Если парня ищут федералы, то и за границей ему придется какое-то время скрываться! Это будет очень сложно сделать. Имперские псы так просто не сдаются. А с тобой, поверь! У него нет никаких шансов!

Девушка, растерянно замерла, глядя на встревоженную мать, затем, что-то для себя решив, сказала:

— Я найду его сама. Позже. И ты мне в этом поможешь!

 

18

Марсель встретил Тима весенней свежестью. После знойной Испании, дышалось необыкновенно легко. Выглянув в окно гостиничного номера, он разглядел внизу небольшой парк, деревья которого едва занялись первой, еще робкой зеленью. Отель находился почти за городом. Так посоветовал ему сеньор Андре. До начала курортного сезона, оставался еще целый месяц, и хозяйка мини-отеля была очень рада постояльцу. Юноша внимательно осмотрел уютно обставленный номер — люкс, и приняв душ, уселся перед телеприемником. Это была непозволительная роскошь. Узнав, что в лучшем номере отеля есть телевизор, Тим не задумываясь, выложил кругленькую сумму, оплатив неделю вперед за возможность поглазеть на это чудо.

Черно-белый экран показывал только передачи на французском, и Тим напрягая мозги, пытался не терять суть происходящего. Показали выпуск новостей. Красивая темноволосая девушка, рассказала о каких-то беспорядках в Париже, о крушении пассажирского состава вблизи Кале, о грабежах и насилии захлестнувших страну в последние дни. Выпуск несколько раз прерывался агитационным двухминутным фильмом, где бравые солдаты четвертого рейха, попирая тяжелыми сапогами заснеженную Россию, уверенной поступью шагали на восток. На экране, появлялся увешенный орденами генерал, призывающий французских парней вступать в ряды несокрушимой немецкой армии, дабы навсегда покончить с отсталой расой грязных варваров, порочащих гордое слово — «Человек».

Тим во все глаза смотрел, как по площадям самых больших европейских городов, под бравурную музыку, маршируют колонны одетых в черную форму солдат, и вопреки здравому смыслу начинал верить: против такой мощи, даже хваленый русский император, не устоит. Словно в подтверждение, началась передача, в которой две говорящие головы, целый час рассуждали на тему: сколько дней, в самом лучшем случае продержится русский император, и как скоро Москва объявит о полной капитуляции. Эти лощеные физиономии, обсыпанные пудрой, вызывали необъяснимое раздражение. Тиму казалось, что его хотят обмануть. Ему всячески стараются внушить ничтожность русских, и неизбежное торжество четвертого рейха. Хотелось войти в эту ярко освещенную комнату и посмотреть, куда ведут нити, которыми управляются эти куклы. Можно было не сомневаться, они ведут в Германию. Насколько он успел узнать из газет, большинство европейских стран встали на сторону Фридриха III в первые же дни после начала войны. Так что, подобные агитационно-пропагандистские передачи, скорее всего сейчас транслировались на всю Европу.

Он с отвращением выключил волшебный ящик, который промывал мозги сытым европейцам, и помыкавшись по роскошному номеру, стены которого неожиданно сжались до размеров обувной коробки, собрался в город.

Сеньор Андре, пожилой мужчина с солдатской выправкой, еще там, в замке, предупреждал: — «Юноша, на ваши поиски будут отправлены лучшие сыщики страны. К тому же, по имеющимся у нас сведениям, за вашу поимку уже обещано пятьсот тысяч кредитов. А это, как вы догадываетесь, слишком серьезная сумма, чтобы спокойно разгуливать по улицам Европейских городов. Я не спрашиваю о причинах такого ажиотажа вокруг вашей персоны, однако хочу предупредить: если вас ищет имперская служба соединенных штатов, долго скрываться вряд ли удастся».

Тима перевезли в закрытом фургоне через границу, а затем, купив билет на пароход, идущий в Италию, взяли в прокат старенький форд, на котором он и добрался в Марсель.

Прощание с Анитой было коротким. Так и не сказав друг другу ни слова, они вышли на задний двор, где уже пыхтел дизелем фургон хозяйской службы. Тим просто пожал руку заплаканной девушке, которая в ответ, неожиданно поцеловала его в щеку.

Сеньора Лакос, была более разговорчива. Она еще раз поблагодарила гостя за спасение дочери, а когда дверь фургона отъехала в сторону, приглашая беглеца в темное пустое нутро автомобиля, тихо сказала:

— Надеюсь, мы с вами еще встретимся. Я почему-то уверена, вас ждет удивительное будущее!

На прощанье, ему вручили небольшой сверток. В нем обнаружилась солидная сумма в кредитах, и запечатанный конверт. Не удержавшись, он вскрыл письмо еще по дороге в Марсель.

Почерк был женский, но писала явно, не сама Анита. Как он знал, и письмо и чтение, остались у девушки на уровне пятилетнего ребенка. Естественно, в племени обучить таким премудростям ее не смогли. На дорогой мелованной бумаге, с фамильным гербом верхнем левом углу, ровными аккуратными строчками, было записано послание, общая суть которого сводилась к нескольким словам: «Ничего не забыла! Люблю! Целую!»

Смутило только последняя фраза: «Знай, где бы ты не находился, я обязательно найду тебя!»

Ну что ж, теперь, наконец, все прояснилось. Прочитав несколько раз это послание, Тим облегченно вздохнул. Поведение Аниты, там, в замке, вызывало недоумение. Он не мог понять, что стало с его милой спутницей. Пусть его планы пока не позволяют им быть вместе, можно же было вести себя как-то по-другому. И вот теперь, все встало на свои места. Наивная девочка, не имеющая опыта в отношениях, попыталась таким образом повлиять на своего избранника.

И хотя в лобовое стекло хлестали струи дождя, и скорость пришлось снизить до минимума, оставшееся в дороге время, настроение у Тима, было праздничное. Машину он бросил, не доехав несколько миль до города. Внимательно осмотрев салон на предмет ненужных улик, он поймал идущий в город автобус, и уже через полчаса, нашел этот самый отель.

Теперь же, нужно было срочно заглянуть в магазин готового платья. Юноша по-прежнему щеголял в дорогущем костюме, который за время пути слегка измялся. Требовалось нечто более практичное и не столь заметное в толпе. Неизвестно, как все сложится дальше, но вряд ли на оккупированной территории будет так легко найти необходимое. Ну, а как только он вспоминал о предстоящем броске через линию фронта, в голову лезли дикие идеи. Он, то видел себя в маленьком броневике, то в одноместном аэроплане, и даже на зафрахтованной яхте. Однако при здравом рассуждении, Тим пришел к однозначному выводу: чем крупнее цель, тем проще ее заметить, и как следствие…. В итоге, он принял решение — пробираться в Россию на своих двоих. Точнее, на всем, что будет попадаться в пути. Самым опасным отрезком, естественно, является пресловутая линия, которую сейчас наносят красным, на военных картах с обеих сторон. Но если хорошо подготовиться, можно рискнуть.

Первый же магазин, разочаровал. Выбор здесь был огромный, но в основном, все это были такие же, как на нем костюмы, деловые, всех цветов и оттенков, строгие официальные, для торжественных мероприятий. Рубашки, галстуки, лакированные ботинки. И только в дальнем отделе, он нашел привычные джинсы, футболки и свитера. Но и здесь, того что искал не нашлось. Юноша купил лишь пару недорогих джинсов, да несколько футболок. Свитера, и прочие кофты, были рассчитаны на местный климат. Все они казались несерьезными, некоей бутафорией. Тим растянул на пальцах один из самых толстых экземпляров, и сквозь ажурное плетение разноцветных нитей, свободно разглядел собственную ладонь. Нет, в таком он долго не протянет. Россия — не Франция. Там подобное, безнаказанно можно носить разве только летом, да и то, в хорошую погоду. Рассчитываясь с вежливым продавцом, который все это время старался услужить дорогому клиенту, он поинтересовался, где можно приобрести наряды поосновательнее. На что, тот, на ломаном английском, объяснил, как пройти к местному рынку. Там, по его словам, можно найти все, что угодно, вплоть до меховых тулупов и бараньих шапок.

Тим решил не переодеваться, и это оказалось большой ошибкой, едва не стоившей ему головы. Местный рынок, на первый взгляд, ничем не отличался от сотен и тысяч подобных в других городах. Здесь, как правило, отоваривались те, для кого магазины готового платья, были непозволительной роскошью. Однако и тут продавались, правда, за приличные деньги, неплохие вещи. Тим, сразу нашел целый ряд лотков, на которых внавалку лежала зимняя одежда. Чего только здесь не было. И толстые куртки на меху, и непромокаемые штормовки с капюшоном и прозрачной пластиковой маской от ветра, и добротные кожаные изделия. Глаза разбегались, но юноша отлично знал принцип, по которому в подобных местах все устроено. Не стоит, увидев вещь, тут же, бросаться в торг. Ты пришел сюда просто посмотреть. И будешь брать или нет, зависит только от качества товара, а главное, уступчивости торговца.

В своем костюме, со странным рюкзаком, (оставлять в номере его, было опасно), Тим выглядел необычно для этого места. Он долго не мог понять, почему при виде молодого парня, торговцы расплываются в угодливых улыбочках, и принимаются нахваливать свой товар. Забыв об осторожности, он останавливался у лотка, опускал свой рюкзак на землю, примерял очередной свитер или какую-нибудь меховую куртку, затем, не оглядываясь, шел дальше. Юноша не догадывался, что как только он вошел на территорию рынка, его тут же взяли в оборот. В таких местах, господ не любили, и промышляющие здесь оборванцы, считали своим долгом обчистить карманы по глупости забредшим сюда богатеям. Дважды он замечал краем глаза нескольких типов, следующих за ним на расстоянии, среди которых был один в таком же, как и у него когда-то — клетчатом пальто. Подобные, в его городе, носили либо школьники из зажиточных, либо мелкие клерки, которым заработок не позволял одеться посолиднее. Тим не придал значения увиденному, просто мельком подумал, что здесь, в Европе, такое он встречает впервые. По всему, на этом континенте, мода на другие фасоны. Он шел по рядам, внимательно рассматривая товар. Интересовался из чего тот сделан, где произведен, и в какой-то момент, набрел на огромный лоток, на котором лежали отличные изделия из кожи. Здесь были и куртки, подобные отцовской, что осталась на погибшем судне, и длинные, до пят плащи, и жилеты, и даже штаны, которые одевали мотоциклетные гонщики. Это было, как раз то, что нужно. Он, привычно уже опустил рюкзак на землю, и принялся осматривать понравившиеся вещи. Торговец, крупный мужчина с большими ушами, с грушевидным носом, расплылся в улыбке, словно увидал лучшего друга. Английским тот владел довольно сносно, и Тим, решив, что достаточно побродил по рядам, отлично сторговался. Он рассчитался с сияющим продавцом, (еще бы, на целую тысячу кредитов товару продано), попросив упаковать купленное, наклонился за своей драгоценной ношей, и тут, почувствовал сильный толчок в спину. Нападающие, сразу видно, опытные в своем деле, ждали именно такого момента. Тим же, напротив, не ожидая ничего подобного, едва не влетев головой в прилавок, чудом удержался на ногах. В следующий миг, рядом мелькнуло знакомое клетчатое пальто, чьи-то руки схватили рюкзак, а затем послышался топот убегающих ног. Тим резко обернулся, и в последний момент успел заметить вихрастую светлую макушку, одного из той компании. Он бежал очень быстро. Наверняка, это лучший бегун в этой шайке, но и Тим, на занятиях в школе, мог дать фору любому из их класса. Понимая, что еще мгновение и будет поздно, юноша сорвался с места, как заправский спринтер. Благо, следом за беглецом оставалась приметная дорожка. Снующие между рядами покупатели, испуганно расступались при виде летящего на них парня, и уже через какие-то секунды, он снова увидел мелькающую в толпе голову грабителя. Теперь юноша был уверен, что догонит его, но, (святая простота), парень и не догадывался о том, что подобные трюки здесь отрабатывались годами, и как быстро бы ты не бегал, вернуть украденное, вряд ли получится.

Тим не видел, как из-за угла появилась хитро улыбающаяся физиономия. Незнакомец в длинном пальто, словно поскользнувшись, упал на пятую точку, и в следующий миг, юноша, стараясь не потерять из виду беглеца, не заметив подставленной ноги, полетел головой вперед.

Пришел в себя он под одним из прилавков. Дико болела голова, по лицу стекало что-то горячее и липкое. Вокруг кудахтали куры, гомонила увеличивающаяся толпа. Где-то послышались свистки констеблей. Встреча с этими дотошными господами, не входила в его планы. Шатаясь, он поднялся на ноги. Увидев окровавленное лицо, толпа загомонила громче. Кто-то из сердобольных дам, протянул чистый платок. Тим попробовал вытереть лицо, и наткнувшись на глубокую ссадину под волосами, скрипнул зубами. Казалось, череп проломлен, и сейчас оттуда начнут вытекать мозги. Однако осторожно ощупав рану, понял, что все не так уж плохо. «Хорошо хоть не лбом въехал! — мелькнуло у него, — То-то бы шрам остался».

Протиснувшись сквозь толпу, он направился обратно. Нужно было забрать покупки. Песочного цвета костюм, и светлая рубашка, превратились в жалкие лохмотья. Проехавшись на животе по заплеванной площадке между рядами, он выглядел, как благородный свин, который выйдя погулять из своего элитного загона, не устоял перед соблазном, и вывалялся в грязи.

Люди оборачивались ему вслед. Слышались недоумевающие возгласы. Наконец, найдя нужный ряд, Тим забрал довольно внушительный сверток, у раскудахтавшегося, не хуже давешних кур, торговца, и прижимая окровавленный платок к волосам, побрел в отель.

Да, не зря он поселился в самом дорогом номере. Метрдотель, увидев своего драгоценного постояльца, принялся суетиться вокруг, словно родная мать. Тут же нашелся и доктор, который осмотрев и промыв рану, заверил, что ничего серьезного нет, просто сильный ушиб. Откуда-то появилась хозяйка отеля, еще какие-то люди. И уже через час, юноша чистый и с перебинтованной головой, был уложен в постель.

Удар оказался не слабый. Тима начало подташнивать. «Значит, сотрясение все же получил». — Подумал он, ощущая, как комната вращается перед глазами.

Об украденном рюкзаке думать не хотелось. Там находились все его деньги, так и не проданные золотые украшения, и главное, там был…

Все-таки доктор оказался прав. Уже на следующий день, Тим чувствовал себя вполне сносно. Но голова еще немного кружилась, так что, начинать поиски, он пока не решился.

Да, он не знал где, он не знал как, но найти журнал, а главное — коммуникатор, он обязан.

Два дня спустя, из дверей отеля вышел незнакомец в дешевых джинсах, и легкой серой куртке. Лицо его скрывал козырек надвинутого на нос, такого же серого кепи. Даже друзья, увидев этого парня, с трудом узнали бы в нем своего Тима.

Пряча руки в карманах, в одном из которых находился подаренный еще мистером Чарли револьвер, он неспешно, прогулочным шагом направился к рынку.

В тот раз, он решил не тащить с собой тяжеленную сумку с инструментами, в конце концов, кому она нужна? При этом, упустив из виду, что на дне ее в промасленной тряпке лежал револьвер, в котором оставалось всего пять патронов. Устраивать перестрелки с грабителями он не собирался, но в случае опасности, эта игрушка могла здорово пригодиться.

Первый день, как и последующие два, не принесли результата. Он бродил по забитому толпами приезжих рынку, и стараясь не привлекать внимания, пытался вычислить работающую здесь команду.

Сделать это оказалось непросто. По всему, сорвавшие такой куш, (а в рюкзаке оставалась довольно приличная сумма), грабители залегли на дно. Все же, он был уверен, что эта компания себя выдаст. Привычка к ремеслу, кормившая их многие годы, обязательно приведет кого-то из них на излюбленное место.

На четвертое утро, погода резко ухудшилась. Откуда-то с моря наползли серые облака, и к обеду на Марсель опустилась непонятная субстанция. Тим раньше никогда не видел ничего подобного. Не то мелкий дождь, не то крупный туман. Странная водная пыль, с металлическим привкусом, мешала наблюдениям, но юноша решил не сдаваться. И терпение его было вознаграждено. Уже под конец торгового дня, он заметил мелькнувшее в толпе клетчатое пальто.

Сердце юноши, на мгновение замерло, затем, понеслось вскачь. В кровь хлынул адреналин. Ладони в карманах вспотели, а по спине побежал привычный в такие минуты холодок. Но возникшее мгновенно желание, схватить подонка за шиворот, и вытряхнуть все нужное, пришлось тут же подавить. Отлично знакомый с правилами в таких вот группах — (умри, но своих не сдавай), Тим понимал: действовать нужно иначе.

Парень в пальто, не замечал Тима. Он вел очередную жертву. Мелкими шажками, пробирался он вдоль рядов, то замирая, то резко ускорившись, нырял за угол, пригибался, отворачивался, останавливался у очередного лотка, делая вид, что рассматривает товар. Сразу было видно — работает профессионал.

Внезапно, Тим заметил еще двоих. Эти следовали немного поодаль, так же притворно разглядывая, заваленные всевозможным барахлом, прилавки. Однако Тим сразу узнал их. Один из них, одетый в грязно-коричневого цвета куртку измененный, сильно припадал на левую ногу, а второй, темноволосый южанин, с повадками патологического клептомана, шастал вокруг блудливыми глазами. Возможно, был еще и четвертый, но Тим пока его не заметил.

Либо клиент сорвался, либо компания не пожелала рисковать, но покрутившись еще с часик по рынку, они направились к выходу. Отвратительная взвесь, промочившая его легкую куртку, холодными каплями стекающая по спине, сейчас сыграла ему на руку. Компания, (а она действительно состояла из четверых парней, примерно его возраста), покинув территорию рынка, отправилась в небольшую таверну, находящуюся на соседней улице. Тим приготовился к длительному ожиданию, но «веселая» компания, вышла оттуда уже через десять минут. Ни пакетов, ни свертков в их руках, он не заметил, значит, заходили они сюда не поесть, и не выпить кофе, а по какой-то другой надобности. «Ладно, это пока оставим. — Размышлял юноша, — Мне бы их берлогу найти! Вот тогда все и выяснится».

Грабители, вжав головы в плечи, глубоко засунув руки в карманы, торопливо брели под все усиливающимся дождем, по направлению к окраинам. Значит, денек выдался не рыбный, и парни отправляются домой.

Внезапно, один из них, тот самый — четвертый, присоединившийся позже, шустрый малый, в явно снятом с чужого плеча драповом пальто, словно почуяв слежку, обернулся. Тим отлично знал, что глаз у таких парней наметан, и увидев его сейчас, они просто свернут в сторону, и начнут водить его за нос, пока не приведут в какую-нибудь мастерски организованную засаду. Но грабитель, оглядев улицу, не заметил юношу, успевшего нырнуть за угол.

Тим немного постоял, выглянул в след уходящей компании, и увидел, как последний из них скрывается за поворотом.

Дождь все усиливался. Юноша откровенно испугался, что потеряет их. Перемахнув на противоположную сторону, он бегом, на одних носках, как учили, домчал до поворота, и осторожно выглянув, с облегчением заметил съежившиеся под дождем фигуры. Они явно ускорились. Не обращая внимания на отставшего товарища, который сильнее стал припадать на больную ногу, грабители спешили укрыться. Где-то за домами послышался знакомый гудок, а в следующую минуту, слева выскочил громыхающий паровоз, тащивший длинную вереницу вагонов с углем. Ругнувшись, на не вовремя проезжающий состав, юноша поспешил к переезду. Ведь, если он сейчас их упустит, его драгоценный коммуникатор может попасть в руки верховных. О том, что такое уже могло произойти еще в первый день, после ограбления, он боялся даже думать.

Наконец, последний вагон, скрипя изношенными колодками, нырнул за деревья, и Тим одним прыжком перемахнув пути, рванул по дороге. Одинокую, медленно ковыляющую фигуру вдалеке, он приметил уже через несколько минут быстрого бега. Опасаясь выдать себя, резко замедлил шаги. Улица, вдоль которой тянулись какие-то заборы, частные дома, серые палисадники, была совершенно пуста. Быстро темнело. Понимая, что может потерять отставшего грабителя, юноша вновь ускорился. И в этот момент, темный силуэт исчез. Тим даже замер на мгновение, не показалось ли? В конце улицы виднелся еще один перекресток. «Неужели упустил?» — Думал парень, явно побивая свой лучший рекорд в беге на короткую дистанцию. Он мчался, как никогда. Дождь хлестал по лицу, промокшие джинсы липли к ногам, по спине, вперемешку с холодными каплями, стекал пот. Но он успел. Успел в последнюю секунду. Добежав до поворота, уже почти не скрываясь, Тим выглянул за угол, и в последний момент увидел, как отставший грабитель, входит в какой-то дом.

Едва переводя дух после такого забега, юноша облегченно привалился к шершавой стене. Улица плыла перед глазами. Стянув с головы насквозь промокшую кепку, он отжал воду.

В соседних домах, горел уютный желтоватый свет. Где-то звучала приглушенная музыка. С трудом восстановив дыхание, Тим вытер лоб, и в надвигающихся сумерках, разглядел темные пятна на тыльной стороне ладони. Рана под волосами размокла, и вновь начала кровоточить. Вокруг было тихо. Постояв еще с минут десять, под широким карнизом, он снова выглянул за угол.

Дом, куда вошел хромой грабитель, был точной копией стоявших рядом собратьев. По всему, их возводила какая-то компания, для последующей продажи. Единственное, что бросалось в глаза, это — небольшая вывеска над дверью. На ней значилось: «ДОКТОР ЖЮФОН» А ниже, мелким: прием каждый день. С 9:00 по 16:00 кроме вс. Вывеска изрядно полиняла, и местами проржавела, но падающий свет из окон противоположного дома, отлично освещал вход, и эти неуместные здесь и сейчас слова. Как-то не вязался, у Тима, белый халат, стетоскоп, с теми кривыми рожами, что видел он на рынке. Вероятнее всего, дом когда-то принадлежал некоему доктору Жюфону, но теперь, по всей видимости, здесь обитают совсем другие лекари.

В отель он вернулся уже за полночь. Стащив мокрую одежду, достал из роскошного бара дорогущий коньяк, и прямо с бокалом, влез в горячую ванную.

Утро принесло дикую головную боль, и ломоту в суставах. Вчера он изрядно продрог. Видно хваленый коньяк не сработал. Спустившись вниз, он попросил несколько таблеток аспирина, и до обеда провалялся в постели. Обед, по его просьбе, принесли в номер. Внимательная дама, работающая тут и за горничную и за разносчика, увидев пылающие щеки драгоценного постояльца, воскликнула:

— Месье! Да у вас жар!

Тим, действительно ощущал, как его нешуточно потряхивает. Глаза горели, во рту было сухо, жутко хотелось спать.

Снова приехал доктор. Увидев пациента, только покачал головой мол: «Какой невезучий молодой человек». Однако свое дело он знал, и уже к вечеру, Тиму значительно полегчало. Его, правда, периодически знобило, и еще тянуло в сон, но когда стемнело, юноша натянул купленные недавно кожаные латы, как он их называл, штаны, с теплой подкладкой, такой же теплый жилет, длинную куртку, и вышел из отеля.

На улице похолодало. Если вчера просто шел дождь, то сегодня температура упала почти до нуля. Накинув капюшон, Тим спустился по ступеням на совершенно пустую улицу.

«Да, изнеженные французы в такую погоду сидят у своих каминов, и попивают сухое полусладкое». — Подумал он, глядя на освещенные окна.

Нужный дом, Тим отыскал без особых плутаний. Повторив весь свой вчерашний маршрут, он остановился на том же перекрестке. На этот раз, экипировка позволяла простоять тут хоть целую ночь. Примерно через полчаса, окна дома напротив, погасли. Момент был подходящий. Тим немного подождал, затем неслышно поднялся по ступеням, и приложив ухо к двери, прислушался. В доме было тихо. По крайней мере, из ближайших комнат, не доносилось ни звука.

Дома здесь, стояли плотно друг к другу, но как он знал, за каждым из них, находится крошечный дворик. Этот участок, величиной с шахматную доску, использовался хозяевами по-разному. Чаще всего, там ставили столики, и обедали на свежем воздухе в тени виноградных лоз.

Попасть на задний двор злополучного дома, оказалось не просто. Тим прошел на соседнюю улицу, и только там, обнаружил живую изгородь, перемахнув через которую, можно было попасть на смежный с ним участок. Едва не провалившись в какую-то яму, он миновал еще один забор, и проклиная всех грабителей на свете, наконец, подобрался к дому. Задний двор, был завален мусором, но его хозяева, на всякий случай, предусмотрели пути отхода. От двери, вела узенькая тропинка к полусгнившей ограде. Тим, оказавшись здесь, поначалу провалился почти по пояс в какой-то непонятный хлам, а приглядевшись, и обнаружив аккуратную дорожку, перелез обратно. Он прошел с десять ярдов, и ощупывая забор, нашел две не закрепленные доски. «А вот и лаз».

Дождь понемногу стихал. Шуметь было опасно. Он потянул одну доску, затем вторую, и осторожно пробравшись на ту сторону, поднялся по ступеням. Дверь здесь, была не такая массивная, пожелай, Тим легко бы сейчас с ней справился, но шуму будет столько, что сюда сбежится вся Марсельская полиция.

В доме явно кто-то был. Светилось окно. Приложив ухо к мокрой, облупившейся двери, он отчетливо расслышал чьи-то голоса:

— …Не надо мне тут заливать! Видел я тебя с этой красоткой! — послышался смех, а затем тот же голос продолжил: — Ты мне лучше скажи, когда Шкилета найдешь? Его уже вторую неделю невидно! А он задолжал мне, ты знаешь!

Затем несколько голосов сразу:

— Да сбежал он! С твоими денежками укатил! Сейчас, наверное, где-то на курорте загорает, да толстеньких… пощипывает! — снова послышался смех.

Другой голос, явно старческий, неожиданно громко проскрипел:

— Баста! Хватит звенеть в пустую! Что завтра делать будем? Если погода не наладится, нужно похоронить Майка. Он тут уже третий день. Смердеть начинает. — Затем, после долгой паузы, — А если этот мерзкий дождь прекратится, все на работу! Хватит на моей шее сидеть! Лентяи!

Тим, спустился по ступеням. «Кажется, их там больше, чем я рассчитывал». Стараясь не шуметь, он пробрался к ближайшему окну, за которым, сквозь прикрытые ставни виднелась полоска света. Он успел разглядеть небольшую комнату, и компанию за столом, но стекло, от дыхания, быстро запотело.

Внезапно за дверью послышалась какая-то возня. Тим приметив еще раньше большой куст у забора, метнулся в спасительную тень. Под ногой предательски хрустнула какая-то рухлядь. Едва он достиг зарослей, как дверь распахнулась, и на порог вышли двое. В темноте юноша не мог разобрать, но судя по голосам, это был старый месье, вероятнее всего хозяин данного заведения, и некий подросток.

С неба, гулко шлепая по листьям, падали редкие капли, но Тим отлично слышал их разговор.

Притворив за собой дверь, старик вполголоса выругался, затем, пнув ногой какую-то склянку, хрипло произнес:

— Чертова погода. Все планы спутала!

Мелькнул красный огонек. Потянуло сигарным дымком.

— Через час Николя закрывает свою забегаловку, — снова заговорил старик, — Подождешь, когда зал опустеет. Передашь ему записку, и скажешь, что я жду его завтра. А если прийти не сможет, пусть пришлет хотя бы инструменты. Проклятый ящик! Никак не поддается. И еще…, пригляди-ка за Чистюлей. Не нравится он мне последнее время. Молчит все, в глаза не смотрит. Как бы ни задумал чего.

— Хромой говорит, — послышался простуженный мальчишеский голос, — Как Майка… это… того…, его будто подменили. Работать не хочет, куда-то пропадает все время.

— Сам вижу. Странный он стал какой-то. Нервный. Ладно, давай беги! К обеду жду.

Скрипнула дверь, щелкнула задвижка. Совсем рядом мелькнула тень. Негромко стукнула доска в заборе, послышались удаляющиеся шаги.

Тим еще немного подождал, а когда в доме погас свет, осторожно вылез из укрытия.

Увиденного и услышанного было достаточно, чтобы составить довольно ясную картину. Нужно торопиться. Иначе, его сейф, а речь здесь, он был уверен, шла именно об этом ящике, могут повредить, или чего хуже…, и тогда вернуть все будет гораздо сложнее. Любой, мало-мальски знакомый с сегодняшними достижениями науки и техники, увидев коммуникатор, будет сильно озадачен. А вот к чему это все может привести, даже думать страшно. Вдруг кому из этих…, захочется посмотреть, что там у него внутри. Ковыряния ножичком он может и выдержит, а вот если за него возьмется настоящий специалист…?

В отель он вернулся почти под утро. Как и следовало ожидать, старик послал мальчишку в ту самую таверну, куда забегала его «веселая» компания. Тим отследил посланника до самого входа.

«Значит, Николя — владелец „Трех петухов“, (именно они красовались на вывеске), в доле». — Размышлял юноша, стаскивая тяжелую амуницию. В номере было душно. Наскоро перекусив оставленными на столе бутербродами, которых он заказал вместе с ужином, Тим принялся готовиться к предстоящему рейду.

Утром, едва расцвело, он отправился на рынок. Быстро прошел по рядам, не торгуясь, купил все, для задуманного спектакля, и вернувшись в отель, переоделся.

Через двадцать минут, по улице, ведущей к таверне «Три петуха», торопливой походкой занятого человека, шел почтальон. На плече у него висела кожаная сумка, из которой торчала толстая кипа газет. Но загляни в нее сейчас кто полюбопытнее, он бы очень удивился.

Посетителей в таверне в такой час еще не было. Заспанный половой, развозил грязь в главном зале, а за стойкой находилась барышня, при виде которой, Тиму расхотелось здесь, что-либо покупать. Неопределенного возраста мадам, была удивительно «хороша» собой. Нечесаные рыжие патлы, дикие кошачьи глаза навыкат, грушевидный нос, массивная челюсть, создавали впечатление, что он оказался в бандитском притоне. Скорее всего, ее поставили здесь для отпугивания слишком ранних посетителей. Так как повар, скорее всего, еще дрыхнет в своей каморке, а официанты, после вчерашнего не стоят на ногах.

Но едва только Тим собрался уходить, из-за занавески вытирая руки полотенцем, появился хозяин. Широкий, бочкообразный. С длинными ручищами, плечами борца, со здоровенным пивным животом.

Смерив юношу презрительным взглядом, он махнул рыжей красотке, чтобы та убиралась, и скрипучим, странно знакомым голосом поинтересовался:

— Кофе? Круассаны?

— Да, если можно, — изображая робкого служаку, пробормотал Тим, — Только…, мне бы с собой.

— Так вам завернуть? — недовольно скрипнул здоровяк, желая поскорее избавиться от непонятного клиента.

На стойке возник небольшой сверток, а хозяин по-прежнему, не глядя на юношу, отчитав сдачу, скрылся за занавеской.

Тим вышел на улицу, с четким осознанием, что его снова, как маленького ведут за руку. Не загляни он сюда, и все планы пошли бы прахом. Справиться с этим боровом, явно, не просто. Он отлично знал такой тип измененных. Боли они не чувствуют совершенно, ну а силищей обладают такой…, в общем пришлось бы стрелять, а убивать кого-либо он не хотел. Ему нужно вернуть украденное, остальное не его дело.

Тим, уверенной походкой подошел к заветному дому с вывеской, и поднявшись по ступеням, потянул за шнурок. Где-то в темных недрах звякнул колокольчик, а еще через минуту, послышались шаркающие шаги.

— Кого там черт принес в такую рань? — проскрипел голос из-за двери. «Вот кого напомнил здоровяк в таверне».

— Простите, месье, вам телеграмма! — стараясь произнести заученную фразу, как можно правильней, ответил юноша.

— Какая еще телеграмма? — за дверью послышалось позвякивание, щелкнул замок, и на пороге появился заспанный старик, в измятых брюках, в жилетке на голое тело. На Тима глянули внимательные, выцветшие за годы, голубые глаза. Осмотрев улицу в обе стороны, он с подозрением уставился на почтальона.

Тим был готов к подобному, и стараясь вести себя естественно, улыбнулся дежурной улыбкой почтового служащего:

— Вам телеграмма! — держа в одной руке папку, а в другой, полоску с текстом, вырезанную из отельного бланка, еще раз произнес он заученную фразу. — Распишитесь!

Тим намеренно говорил громко, чтобы находящиеся в доме, не стали хвататься за ножи и прочие заточки, Старик поморщился, но все же, взял протянутый бланк. Подслеповато щурясь, он попытался разобрать непонятный текст. А текст этот, надо сказать, был специфический. Юрист отеля, явно перестраховавшись, в стандартный договор впихнул дополнительный пункт, в котором, постояльцам номера люкс, запрещалось портить горничных, приставать к официантам, и как-либо иначе посягать на честь персонала. И когда брови старика поползли вверх, Тим осторожно оглушил того ударом кулака по голой макушке. Подхватив падающее тело, он прикрыл за собой дверь, прислушался. В доме было тихо. Он уложил старика прямо на пол в прихожей, достал револьвер, и мягко ступая, направился в первую комнату. Это была просторная гостиная. Когда-то великолепно отделанная, а сейчас пустая и гулкая. Выходящие на улицу ставни закрыты, но даже при неверном свете, падающем сквозь щели, видно — здесь никого нет. Дальше по коридору еще одна дверь. Оттуда пахнуло теплом, запахом жилья, сигарами. Тим осторожно потянул створку. Та легко поддалась, хозяин по всему, недавно смазывал петли. Комната оказалась той самой, что он пытался разглядеть вчера с заднего двора. Посредине стоял большой обеденный стол, заваленный каким-то хламом, пустыми бутылками, грязной посудой. Старый продавленный диван с отвратного цвета подушкой и столь же замызганным одеялом. Еще какая-то рухлядь. Колченогие стулья, несколько кресел с рваной обивкой, древний комод, на котором, как балерина в свинарнике, стоял новенький телеприемник, с двурогой антенной на верхней крышке.

В комнате никого не оказалось, но Тим знал, что обитающая здесь компания на рынке не появлялась. Вернувшись к старику, и убедившись, что тот в порядке, он шагнул на лестницу. Второй этаж выглядел не лучше первого. Драные обои, обвалившаяся лепнина, пыльные углы, какой-то мебельный хлам.

Грабителей Тим нашел в дальней комнате. Услышав еще на лестнице громкий храп, он по-тихому осмотрел все помещения, и никого не обнаружив, осторожно приблизился к закрытой двери. Постоял, прислушиваясь, затем, медленно потянув за ручку, заглянул в темную каморку. Ночью еще было довольно прохладно, вот эти… и выбрали самую маленькую комнатку на этаже. Сквозь щели в запертых ставнях, пробивался солнечный лучик, в котором сверкающими мошками роились пылинки. Все четверо, расстелив грязные матрасы, спали вповалку, прямо на полу. Тяжко хрипели прокуренные глотки. Свистели перебитые носы. А от окна доносился громкий, булькающий храп, того самого спринтера в клетчатом пальто. Приглядевшись, Тим увидел и само это пальто, висевшее на вбитом в стену гвозде. «Вот вы где, красавчики!» В нос ударил тяжелый запах немытых тел, прошлогодних портянок и еще какой-то кислой дряни. К тому же, парни вчера явно перебрали. Ко всем ароматам, внося бодрящую нотку в дикий коктейль, примешивался запах перегара.

Грабители спали крепко. Видно уповая на решетки в окнах, да мощную дверь. Так что, обезвредить их не составило труда. Через пять минут все они сидели в рядочек, связанные, с кляпами во рту, недоуменно тараща заспанные глаза.

Тим, растащил их по разным комнатам, (потолковать с ними можно и попозже), а пока, нужно было разыграть «кровавую сцену».

Еще там, в отеле, он пришел к выводу, что любой ценой должен вернуть украденное. Но, существовала одна проблема: Тим обучался очень многому, и рукопашному бою, и скрытному передвижению, и метанию колюще режущих, только вот, пытать, он обучен не был.

Понимая, что, будучи дилетантом, может просто переборщить, и в итоге навсегда утратить содержимое отцовского сейфа, он сильно призадумался. Идею подсказал один из книжных героев. Лет пять назад, он страстно увлекся детективами, и обнаружив в их семейной библиотеке большую подборку книг для взрослых, тайком от родителей, исключительно по ночам, при свете фонарика, стал читать холодящие душу кровавые истории. Вот, в одном из этих рассказов, он и прочел о некоем сыщике. Тому срочно потребовалось разговорить одного из подозреваемых. Естественно, пытать никого он не собирался, а по-тихому, проникнув к объекту в дом, аккуратно оглушил его спящего, затем, надев на беднягу белый саван, принялся за подготовку. То, что произошло дальше, и пришло на память Тиму.

В итоге, немного повозившись с по-прежнему пребывающим без сознания стариком, основательно измаравшись в свиной крови, Тим выяснил все, что нужно.

Еще бы. Даже самый отважный герой, очнувшись от дикой боли, увидев собственные кишки, вывалившиеся из вспоротого живота, не станет упорствовать.

Месье Жюфон, (а это оказался именно он), героем не был. Когда доктор очнулся от жгучей боли, в окровавленном саване, привязанный к стулу, и увидел, что из разреза на животе, прямо ему на колени вывалились синие потроха, юноша даже испугался, вдруг старик от шока помрет. Лицо того стало белее мела, из глаз ручьем покатились слезы, он принялся мычать, дико таращась на лежавший на столе, огромных размеров окровавленный тесак, и на сидевшего напротив парня, раскаляющего над пламенем свечи грязную кочергу. Если бы не кляп, он бы сейчас так орал, что сбежались бы все соседи. Но Тим учел этот момент. Старик не помер, хотя паста из Дайгорского перца, попав на открытую кожу, могла, кого угодно довести до слез. Купив на рынке эту адскую смесь, используемую в приготовлении гремучих соусов, он опробовал ее действие на себе. Ощущение было такое, словно в то место вгоняют раскаленные иглы. Но едва он смыл густую смесь теплой водой, жжение прекратилось.

И вот теперь, глядя на выпучившего глаза старика, он внутренне содрогался, представляя, какие тот испытывает ощущения.

«Ну, что ж, за все когда-то приходится платить.»

Позволив боссу малолетних разбойников, прочувствовать торжественность момента, Тим спросил, играя сумасшедшего злодея:

— Месье, какой глаз вам менее всего нужен, левый или правый?

Старик, глядя на измазанную кровью физиономию Тима, побледнел еще больше, хотя казалось: куда уже? Капли пота выступили на лбу, он зажмурился и отрицательно замотал головой.

— То есть, вы утверждаете, что оба глаза вам уже не понадобятся! — продолжил игру парень.

За окнами пели птички, начинался обычный день. Погода наладилась, светило яркое солнце, на улице послышались детские голоса, проехали первые автомобили. И вот в такой момент, все должно было закончиться. Неожиданно, старик вспомнил жену, дочь, оставшуюся в Париже. А ведь жизнь его, сейчас могла быть совсем другой. Все чертовы банки. Мерзкие, чертовы банки! Первый кредит он оформил на оборудование частного кабинета еще там, в столице. Но дело шло вяло, пациенты попадались все больше небогатые, и спустя год, он был вынужден взять еще один кредит. Погасив долг перед первым банком, попытался в следующий год рассчитаться со вторым, но сумма оказалась слишком большой. Он работал день и ночь. Ездил на вызовы, принимал роды, проводил не сложные операции. А под конец года, пришло письмо, в котором его известили о том, что в связи с изменением ситуации в Европе, и увеличившимися рисками, банк вынужден повысить процентную ставку по кредитам вдвое. В тот день, месье Жюфон, потерял всякую надежду. Он продал свой прекрасный дом в столице, и перебрался сюда. Но супруга, которую он давно подозревал в неверности, и дочь, избалованная столичной роскошью, совсем уже взрослая девица, не пожелали ехать с ним. Денег хватило, чтобы погасить большую часть кредита, да снять жене с дочерью, скромную четырехкомнатную квартиру в центре. Сам он остался практически на нуле. Они с сыном — Николя, перебрались в Марсель, и попробовали начать все сначала. Снова пришлось брать кредит и не один. Сын захотел открыть собственное дело, да и жить нужно было где-то. Поначалу все шло довольно неплохо. У него появились постоянные клиенты. Врачом он был хорошим, слухи о новом докторе из Парижа разлетелись быстро, и постепенно дело наладилось. Месье Жюфон уже подумывал, не жениться ли на какой-нибудь хорошенькой вдовушке, когда в один «прекрасный» день, банк, в котором он держал все свои накопления, лопнул. А через месяц, к нему заявились кредиторы. И тогда, он запил. Беспробудно, до обмороков и странных зеленых человечков, которые приходили по ночам, и звали его с собой. Дом все-таки не забрали. Поручился сын, который кое-как сводил концы с концами. А месье Жюфон, потеряв веру в себя и в человечество, окончательно скатился на дно. Все пациенты разбежались, (кто будет лечиться у пьяного доктора?), в доме стали появляться какие-то темные личности, и спустя несколько лет, в один «прекрасный» момент, он осознал, что неожиданно для самого себя, стал главарем банды подростков. С того времени, жизнь его превратилась в бесконечный кошмар. Иногда просыпаясь по утрам в этой грязной комнате, он давал себе клятву, что завяжет с преступным миром. Но вечером приходили его парни, приносили добытое за день, и он забывал о своем обещании. С каждым днем его тайник пополнялся очередной кругленькой суммой, либо еще одной золотой безделицей. Перебирая бывало свои сокровища, он мечтал, как вернется в Париж. Как выкупит назад свой дом. Перед мысленным взором тут же возникали роскошные автомобили, услужливые лакеи, черный фрак, толстенькая любовница, а где-то на заднем плане, сгорающая от зависти супруга.

Он давно уже погасил задолженности перед кредиторами, помог сыну расширить дело, но в собственной жизни так ничего и не изменил. А на днях, произошло непонятное событие. Его парни сделали какого-то высокородного. Увидев рюкзак, который никак не мог принадлежать избалованному сынку местной знати, он почему-то встревожился. А, когда в этом мешке обнаружилось почти сто тысяч кредитов, и золотые украшения примерно на такую же сумму, он принялся выпытывать, кем был ограбленный. Парни успокоили, что это был обычный сынок богатенького папы. Правда, бегал он очень здорово, Крысу пришлось бы туго, если бы не отработанный прием с подножкой. В полицию тот не заявил, и на рынке больше не появлялся.

Как раз последнее, еще больше обеспокоило старика. Совсем уже озадачил его, металлический ящик, а также большой пакет, в котором обнаружились бумаги, какие-то схемы, чертежи, все на незнакомом языке. Ящичек запирался на диковинный замок, с вращающимися колесиками, на которых были выгравированы странные знаки. Найденные в рюкзаке золотые украшения: цепочки, старинные перстни, необычные браслеты, были завернуты в простой носовой платок. Да и толстая пачка кредитов, находилась в обычном бумажном свертке, так что, старика последние дни терзало просто-таки болезненное любопытство. Что же там внутри? Скорее всего, там находилось что-то еще более ценное, раз хозяин запирал это в такой удивительный ящик. Даже самый острый нож, не оставлял на сером металле никаких следов. Заходивший на днях Николя, повертев ящик в руках, предложил вскрыть его в своей мастерской, но старик отказался. Неизвестно, что там внутри. А вдруг там обнаружится такое…

И вот теперь, за все приходиться расплачиваться. Он понимал, что со вспоротым животом, проживет максимум десять минут. Скоро наступит болевой шок, а затем…, но сидящий напротив…, не даст ему спокойно отойти в мир иной. Перед носом уже дымится закопченная кочерга, и ему на выбор предлагают выжечь глаз. Если бы только ему позволили говорить! Он не будет кричать. Да, страшная рана жжет невыносимо, но он выдержит.

Словно услышав эти мысли, парень, руки которого были по локоть в крови, раздумывая, спросил:

— А может, мы для начала немного побеседуем?

Доктор, усиленно закивал, давая понять, что страстно желает излить душу своему гостю.

— Предупреждаю, — прорычал юноша, — Кричать бесполезно! Если вас и услышат, помочь уже вряд ли успеют!

Старик снова отчаянно закивал. И тогда юноша вынул кляп.

Все же, боль была невыносимая. Живот горел огнем, а вывалившиеся на колени фиолетовые кишки, источали такое зловоние, что он не сдержался. Изо рта вырвался хриплый стон, но замаячившая перед носом раскаленная кочерга, неожиданно придала сил.

— Что вам нужно, месье? — с трудом ворочая сухим языком, как можно вежливее спросил он. — Я бедный доктор. Уже пять лет, как не практикую. Ничего ценного у меня не… кончик носа издал тихое шипение, и из глаз лжеца, снова градом покатились слезы.

— Зачем вы так, месье Жюфон? Я с вами по-хорошему. Как с любимым дедушкой, а вы…!

— Хорошо! Спрашивайте, я обещаю говорить правду!

Сидевший перед ним парень, недоверчиво скривился:

— А может, все же проведем небольшую операцию? Думаю, и с одним глазом, вы отлично справитесь?

— Нет, пожалуйста! Не надо! Я все скажу!

В итоге, старик ответил на все интересующие Тима вопросы, а под конец, видно собираясь на Суд вечный, разоткровенничался, как на исповеди у священника.

Юноша, будучи неплохим физиономистом, понимал: старик прощается с жизнью. Но разуверять его не спешил. Пусть прочувствует. Наверное, не раз его парни оставляли целые семьи без хлеба, вынимая последнее у зазевавшихся деревенских простаков.

Тайник находился здесь же, в этой комнате. Заваленный всяким хламом угол, скрывал большую нишу в полу. Поддев половицы найденной тут же отверткой, Тим обнаружил два огромных чемодана, а также, множество непонятных свертков, дамских сумочек, ридикюлей, а в дальнем углу, прикрытый картонкой, нашелся и его рюкзак.

Все оказалось на месте, кроме денег, украшений, и пакета с отцовскими бумагами. Его мини-сейф, явно пробовали вскрывать, но сделанный из особого сплава, этот ящик мог выдержать даже алмазное сверло, не то, что ковыряние кухонным ножиком. Быстро проверив на месте ли журнал с коммуникатором, он на своем ломаном французском обратился к очумело вращающему глазами старику:

— Месье, у меня не так много времени! Николя, ваш любимый сын, мог бы еще пожить! Но увы, если к его приходу, я не найду остальное, вас похоронят рядом.

— Там, в красном чемодане, — прохрипел старик, удивленно прислушиваясь к собственным ощущениям. Уже минут пятнадцать — как, он должен был отойти в мир иной, но ничего, кроме страшной жгучей боли в области живота он не ощущал. «Наверное, — пришла мысль, — я оказался более живучим. Значит, вынужден буду промучиться дольше».

Теперь его ничего не интересовало. Ни копошившийся в его тайнике парень, ни сами эти сокровища. Ничего. Он желал только, чтобы все поскорее закончилось. Сидеть было трудно, но он боялся даже пошевелиться. Вид «собственных» потрохов на коленях, вводил в ступор. Единственное, что смущало — почему-то они были холодными. «Возможно, это от большой кровопотери». — Предположил он. Заглянуть в окровавленный разрез белого савана, было жутко. Да и веревки мешали. Вся жизнь проходила сейчас перед глазами. Эх, если бы только можно было вернуться на день назад. Он бросил бы все. Уехал бы куда-нибудь на юг. И никогда! Никогда больше не связался ни с одним вором. Ему стало невыносимо жалко себя. Ведь не так уж и стар. Мог бы еще пожить.

От слез, комната плыла, и когда появившийся неясным пятном юноша, печально объяснил, что это всего лишь такой розыгрыш, что живот его вымазан жгучей пастой, и что перед ним обычные свиные потроха из мясной лавки, старик, от избытка чувств потерял сознание.

Тим решил не брать ничего лишнего. Нет, это было не благородство. Того, что он сумел вернуть, хватит с лихвой, а присваивать краденное, было противно.

С трудом отмывшись от свиной крови, он поспешил прочь из этого вертепа. С подонками на втором этаже беседовать было уже некогда. Вскоре должен был появиться здоровяк — Николя, а повторная встреча с ним, не входила в торжественную программу этого дня.

К вечеру юноша был уже в Бельгии. Сняв простенький номер в придорожном отеле, он принял душ, поужинал, и завалившись на кровать, нашарил в рюкзаке на полу, отцовский мини-сейф. Спать не хотелось вовсе. В номере не было даже захудалого радиоприемника. «Ничего не поделаешь. Пора привыкать. Дальше будет еще веселее».

Достав увесистый томик в зеленой пластиковой обложке, юноша погладил пальцами рельефную надпись, придвинул настольную лампу, и открыл чудом спасенный журнал наугад.

ЖУРНАЛ СОБЫТИЙ

Тим Уокер помощник оператора проект «Возрождение» зонд Сеятель № 3772659

 

19

20.09.1268. Сегодня пришел отчет по неудавшемуся покушению. Оказалось, Николай давно вел наблюдение за моим помощником. Насторожили частые отлучки Лари, во время работы над проектом города. Именно тогда, он и был, как выяснилось, завербован одним из верховных. Что этот бывший член совета ему пообещал, осталось тайной, но мой первый помощник и лучший друг, не только согласился сотрудничать с этими темными, но и сам вызвался отправить меня к праотцам. За эти несколько дней, было арестовано еще 17 человек. Все были осуждены, и в тот же день, переправлены к остальным заговорщикам. Там, по словам Тома, который, спустя несколько дней сбросил на остров «Революции», десять контейнеров с самым необходимым, уже начался дележ власти. Еще с воздуха, он заметил разбросанные по камням безжизненные тела, а затем, на опушке леса, увидел большую толпу дерущихся. Том предположил, если они продолжат в том же духе, к зиме там останутся только самые ловкие, сильные и хитрые. Летать туда и сейчас небезопасно, а когда местные начнут деградировать, подобные гуманитарные рейды, придется вообще прекратить. Подумав, приказал собрать еще одну партию грузов, и сбросив все это с безопасной высоты, больше не рисковать.

Вечером, по возвращении домой, я был уведомлен, в довольно спокойной форме, что мои леди очень устают с детьми, и что они пригласили к нам Елену, которая готова помочь им в воспитании наших сорванцов. Я поначалу немного растерялся, но заглянув в голубые глаза новой «помощницы», все понял. По-моему, это та же история, что и с Эллис.

Елена, одна из тех спасенных в океане девушек, вопреки расхожему мнению, была очень умной блондинкой. Там, на земле, она долгие годы работала акушером-гинекологом, потому, я без раздумий зачислил ее в штат нашей будущей клиники. После прибытия на материк, и далее, во время строительства города, мы не раз с ней сотрудничали. В колонии, на свет появилось еще 58 новых членов. Принимать роды, вынуждены были мы с Еленой, так как больше никто из помощников не соглашался. У нас, сложились очень хорошие отношения, и казалось, без той самой романтики. Но, как выяснилось, я все же что-то упустил. Лукавые взгляды, бросаемые на нас с Еленой моими проказницами, были слишком красноречивы. «Какой же я глупец! Столько дней общаться с девушкой, и не заметить главного! Ну что ж! Пусть помогает…, а там посмотрим».

08.10.1268. Пока все в норме. Постепенно, город входит в размеренный ритм, обычной, мирной жизни. Изначально мы планировали обеспечить занятость населения за счет различных учреждений ответственных за инфраструктуру столицы, но даже после расширения штата, и создания новых, почти ненужных должностей, осталось много бездельников. Мы понимали, в таком случае, риск нового бунта, или еще чего-то подобного, сильно возрастает. Пришлось срочно изобретать новые способы, и обеспечивать 100 % занятости населения.

Николай, внес на рассмотрение проект создания собственной армии. Полиция была почти сформирована, но ее штата, в случае нападения на нашу колонию, будет явно недостаточно. Потому, отлично помня известное в мое время изречение: «Кто не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую», мы принялись обсуждать ненавистный многим светлым вопрос.

Прежде всего, это проблема вооружения. На данный момент, никакое высокотехнологичное оружие нам недоступно, за исключением нескольких единичных экземпляров, которые можно не принимать в расчет.

Наш город, своей невероятной роскошью и различными техническими новшествами, поражает даже привычных ко всему американцев. Так что, без сомнения, он станет лакомым кусочком для любой бродячей банды. А на что они способны, мы убедились еще там, на ледовом континенте.

Что ж, нужно принимать экстренные меры, дабы в один «прекрасный» момент, не проснутся рабом какого-нибудь грязного оборванца, пришедшего сюда с копьем и дубинкой, и взявшего нас тепленькими в собственных койках.

Через несколько дней, мы приступили к обсуждению этого насущного вопроса, и тут, среди светлых произошел настоящий раскол.

Владимир, будучи человеком опытным, предложил, пока не поздно, начать строительство полноценного оборонно-промышленного комплекса. Но некоторые из членов правительства, не желая даже слышать о каких-либо ВПК, с пеной у рта принялись доказывать нам, опасность данной затеи.

— Мы рискуем превратиться в милитаристскую державу, которая будет решать все вопросы только силой оружия. — Заговорил пафосно один из моих оппонентов. — Нельзя допускать подобного вектора! Потомки никогда нам этого не простят!

— Так не вооружать же наших будущих защитников палками? — резонно заметил Николай на подобное возражение, — Население города, успевшее познать все прелести в кавычках, жизни в различных бандах, и стихийно организованных отрядах, где царили жестокость сильных, и полное бесправие слабых, теперь, будут готовы до последнего защищать свое благополучие, защищать свой город, себя и своих детей. Только нужно все правильно организовать.

В итоге, по окончании долгих прений и жарких дискуссий, Николай, как идейный вдохновитель, был выдвинут на пост министра обороны. Большая часть правительства все же согласилась, что город в данных обстоятельствах нуждается в надежной защите. Кандидатуру Николая поддержали единогласно, и уже через несколько дней, он со своими помощниками, переехал в новое здание в центре города, где и решено было устроить военное министерство.

И вот теперь, мы думали, чем вооружить, создаваемую впервые на этой планете армию. На сегодняшний день, это основная проблема. Все проекты, предложенные оружейной комиссией, оказались слишком сложны в изготовлении. Было решено начать разработку нового вооружения, отвечающего сегодняшним реалиям. Как выяснилось, дело это очень непростое. Инженерам придется сильно потрудиться, чтобы создать работающие, а главное надежные образцы.

Мои дамы все чаще заводят разговор о морском побережье. Я конечно их понимаю, самому хочется вырваться из этой рутины. Но, увы, пока дела вынуждают оставаться в Хэпстоне. Так что приходится героически отбивать их совместные атаки, особенно много сил уходит по ночам.

Елена теперь официально моя третья жена. В виду сложившегося в нашей колонии соотношения полов, еще Владимир, первый капитан лайнера, по настоянию общественности, ввел новые правила в отношении брака. По этим правилам, мужчина способный обеспечить одну женщину, мог, если позволяли обстоятельства, взять в жены еще двух, не более. Так что, подобная восточная практика, прижилась у нас давно, и все привыкли к тому, что в семейных коттеджах, проживает сразу несколько женщин. Возможно в будущем ситуация изменится, но пока, мы вынуждены идти на подобные меры. Иначе, треть населения города, будут составлять несчастные девушки, оставшиеся не удел. Их сегодня и так достаточно. Не все мужчины оценили это нововведение, и следуя классическим канонам, обзавелись лишь одной женой. Мне уже неоднократно поступало предложение, изменить старые правила, и позволить брать больше трех жен. Как оказалось, женщины детородного возраста, часто попадают в ситуацию, когда растить своих будущих детей им придется одним. Большинство из семейных парней, вкусив того самого разнообразия, не останавливаются на достигнутом, и принимаются повышать демографический уровень колонии незаконным способом. Из-за чего многие, незамужние девушки, сейчас пребывают в интересном положении.

Понимая, что естественный ход событий в этом случае, был бы самым предпочтительным, мы вынесли на рассмотрение в правительство уточненный семейный кодекс. Думаю, гражданам мужского пола, нужно внушить ответственность за подобные деяния. Иначе, через десять лет, улицы Хэпстона заполонят банды беспризорников.

22.10.1268. Сегодня был запущен первый сталелитейный цех. Полностью автоматизированная линия, после запуска, выдала первый прокат. И когда на огромную механическую тележку, посыпались еще горячие полосы металла, первого металла, добытого на этом континенте, все присутствующие громко зааплодировали. Теперь, даже в случае серьезных катаклизмов, наша колония будет обеспечена всем необходимым. Решено для начала, запастись сырьем, а затем начинать выпуск различной продукции.

Торжественный пуск первого из двадцати цехов, взбудоражил умы наших инженеров, и пока мы отмечали это событие, один из юных гениев, принес Николаю достаточно интересную разработку. По мнению комиссии, это был шедевр технической мысли. Проект ручного пулемета, точнее автомата, как меня поправил Вадим, приняли на рассмотрение, и после нескольких тестов, решено было выпустить небольшую пробную партию.

Город постоянно требует к себе внимания. Очень устаю. К тому же, с меня никто не снимал обязанность главного доктора столицы. Постепенно дел накопилось так много, что я понял, еще чуть-чуть, и мне самому придется оказывать медицинскую помощь.

Собрав внеочередную комиссию, куда входили лица, ответственные за кадры в аппарате правительства, я предложил расширить штат сотрудников. Мне срочно требовалось еще несколько заместителей. Я устал мотаться по каждому пустяку в различные министерства, коих у нас расплодилось слишком много. К тому же не хватает надежных девушек для работы с документами. Фредерик, мой референт, светлый и добродушный малый, многократно проверенный службой Вадима, едва не плачет, видя, как на его стол ежечасно доставляют все новые и новые горы писем.

Дело в том, что из соображений безопасности, электронную переписку по сети внутри администрации, я запретил. Пока наша сеть, рассчитанная на светлых, прозрачна и полностью беззащитна перед любым проникновением. Потому, по настоянию службы Вадима, первым делом, мы наладили выпуск обычной бумаги. Еще на судне, во время перехода, наши техники начали разработку средств защиты электронных данных, но по их словам, на создание чего-то стоящего, уйдет не меньше года. Так что пока, во избежание различных утечек…, выход на просторы городской сети из здания правительства и прочих министерств, полностью блокирован. Наученные горьким опытом, помня о так и не арестованных верховных, ожидающих своего часу где-то в подполье, мы ввели служебные шифры, и кодирование самых важных сообщений. А курьерская служба, стала частью отдела государственной безопасности, куда могли попасть лишь многократно проверенные лица.

Я и не предполагал, что управление даже таким, сравнительно небольшим городом, требует столько сил и сложнейшей, многоуровневой организации. Будь моя воля, как говорит русская красавица Майя, я уже сегодня, оставил бы всю эту бесконечную бумажную рутину, и отправился бы на побережье. Это желание становится навязчивой идеей. Нужно срочно отдохнуть.

Вчера, впервые серьезно повздорили с Вадимом. Он всегда был достаточно осторожным парнем, а теперь, когда наш город стал настоящей жемчужиной, его бдительность, на мой взгляд, приняла маниакальную форму. Этот служака, лишил меня сразу двух помощников, заподозренных в чем-то его службой. Я не сдержался, и высказал все, что думаю.

Что я один не могу справляться с таким валом задач, что в последнее время он стал слишком свободно обращаться с моими подчиненными, и что его пост, не дает право ему подозревать всех и вся. В общем, наоравшись до изнеможения, я хлопнул дверью его кабинета, а на улице, уже переходя центральную площадь, остановился у фонтана, и умывшись холодной водой, задумался. Неожиданно вспомнилось недавнее покушение, разлетающиеся во все стороны обломки, обезображенное лицо Лари. А ведь я так ему доверял. Если бы не охрана Вадима, в такое же месиво из мяса и костей, превратился бы я сам. Вспомнился и лайнер, где меня неоднократно пытались устранить. Да, действительно, лишь благодаря этому русскому парню, я до сих пор жив, и нахожусь на посту президента колонии. Лишь благодаря его усилиям, в нашем городе мир и порядок. Из-за такого сумасшедшего ритма, я как-то перестал следить за криминальной обстановкой, но вот на днях, случайно наткнулся на некоторые высказывания в сети, из которых понял, что Вадим, со своей службой безопасности, держит город в образцовом порядке.

Любое нарушение закона тут же расследовалось, и если вина была доказана, преступника просто сбрасывали на «Остров», как многозначительно именовали в сети место ссылки. Подобное наказание, так пугало жителей, что подчиненные Вадима, на улицах практически были не нужны. Благодаря этому у них оставалось больше времени для различных подпольных организаций, и прочих незаконных объединений. Из докладов, выяснилось, что за прошедшее время, его службой, было задержано около двух десятков подозреваемых в новом заговоре.

Постояв у фонтана, я вернулся в кабинет начальника службы безопасности, и без особых вступлений, попросил у него прощения. Вадим, простой парень, крепко обняв, заверил меня, что он никогда не обижается на светлых, и отлично понимает всю сложность моего положения.

— Тим, — сказал он, — Я отлично осведомлен, сколько дел приходится решать твоей администрации, но пойми, позволить разрушить все, что мы с таким трудом создавали, я не имею права. Пусть это и выглядит перестраховкой.

Затем, выпив несколько чашек отличного травяного настоя, который заменял у нас чай, мы еще долго обсуждали насущные проблемы. Я был очень признателен этому парню, за непринужденный тон, и простоту в общении. Увы, но чем дальше, тем сильнее стали проявляться неприятные для меня, подобострастие и чрезмерная услужливость подчиненных. Да и вообще, отношение к моей персоне, после постройки города, сильно изменилось. Все реже, я мог, как раньше поболтать ни о чем с кем-то из своих парней. Они просто терялись в моем присутствии. И со временем я стал понимать, что должность главы колонии, обрекает меня на самое настоящее одиночество.

Конечно, мои женщины, остались теми же милыми девчонками, да только этого было явно недостаточно. Каждому мужчине, нужен верный товарищ. И по всему, именно Вадим и являлся тем, кто мог стать моим настоящим другом.

03.11.1268. Наконец-то!!! Как и мечтал, лежу на песочке, рядом копошатся Тим и Оливер, а в море, счастливыми русалками, плещутся мои женщины. Елена, впервые попав на побережье, радуется как маленькая девочка. Она, в последнее время сильно изменилась. Теперь от той серьезной Елены, которую я знал по клинике, не осталось и следа. По- моему, и она, и Эллис, в «интересном» положении. «Ох, и веселое время меня ждет. Это сейчас, нас шестеро, а что будет дальше? Это же целый клан получается».

Невдалеке отдыхает похожая семья, где на песочке, рядом с двумя мамашами, резвятся четверо карапузов, а их отец, по детски, вскидывая голенастые ноги, носится по берегу за третьей своей женой. Чем интересно так задела эта красотка своего мужа? Конечно, он ее догнал, ну а что там дальше было, можно лишь догадываться. Все скрыл большой песчаный холм. Вскоре они оба, улыбающиеся и довольные, вернулись к своим шезлонгам, и как ни в чем ни бывало, принялись оживленно беседовать.

Несколько раз замечал флаеры охраны. Парни молодцы, делают свое дело очень аккуратно. Вадим, видно, понял, что я устал от бесконечного ощущения опасности, которое моя охрана навевала своим напряженным видом, и скорее всего, дал им указание поменьше мелькать перед носом.

Планирую пробыть здесь три дня, а затем придется вновь возвращаться в город. Начинается очередная стройка, и мое присутствие там крайне важно. Увы, но пока, я не нашел себе достойной замены. Не то, чтобы я был каким-то особенным гением от политики, но, к сожалению, у моих помощников, было несколько серьезных недостатков. Прежде всего, опасная в эти дни мягкость и чрезмерная доверчивость. Что говорить, эти качества, присущие всем светлым, сегодня не в почете. Слишком сурова и жестока порой окружающая действительность. Беспощадные, не знающие жалости ни к женщинам, ни к детям, верховные, просто сожрут своих наивных, и простых до откровенной глупости, соперников.

Не раз мы с Вадимом обсуждали причины такой неспособности большинства светлых, взять на себя ответственность за жизнь колонистов, и пришли к выводу, что какими бы ни были причины, необходимо срочно создавать специальное образовательное учреждение, где будут готовиться новые кадры. Иначе нам просто не вытянуть все больше увеличивающиеся нагрузки.

Вокруг прекрасный пляж, греет солнышко, хочется думать о чем-то приятном, но из головы не идут дела. Пока наши автоматические заводы могут выдавать по нескольку сотен тон металлопроката в сутки, можно будет не беспокоиться, но как только завод выйдет на проектную мощность, необходимо будет срочно приниматься за постройку долговременных хранилищ. Этот вопрос уже прорабатывался, но решения пока не принято. Если я ослаблю контроль, и позволю, чтобы данный проект, который в будущем должен был стать основным источником дохода нашей колонии, шел сам по себе, оппоненты, меня просто разорвут. К сожалению, таковых, вполне открыто вставших в аппозицию к нынешней власти, уже предостаточно, и почему-то я уверен, здесь не обошлось без бывших верховных. Эти хитрецы, обладают таким «политическим опытом», что мне иногда становится страшно. Не только за своих, но и за всех жителей колонии. Если им удастся захватить власть, город быстро превратится в средневековое княжество со всеми присущими ему атрибутами. И моя цель, как можно дальше оттянуть этот день.

Много раз, я спрашивал себя, что всех нас ждет? И увы, приходил к неутешительным выводам. Исходя из имеющихся фактов, светлые, при всем своем численном превосходстве, проигрывают темным, которые своей подлой изощренностью ума, а также бесконечной готовности лгать и претворятся, легко сбивают с толку наивных и доверчивых горожан.

Возможно, мы с Вадимом и успеем подготовить достаточное количество светлых, готовых противостоять подобным уловкам, но будет ли это средство по-настоящему действенным, покажет лишь время. Вот и сейчас, глядя на своих малышей, которые радостно вопя, голышом носятся по пляжу, я размышляю о том, что ожидает их в ближайшем будущем. Очень надеюсь, им не придется столкнуться с тем, что видели мы в доме, и затем, там, на холодном континенте.

Пока записывал, мои красавицы приготовили легкий обед. Пора за стол. С утра на одном бутерброде.

06.12.1268. Погода стала портиться. Сегодня весь день льет холодный осенний дождь. В доме тепло, уютно, сижу возле искусственного камина в гостиной. За окном холодно и сыро, а здесь, в любимом кресле, приятно размышлять о разном, с чашкой ароматного чая в руках.

Часто вспоминаю, как мы с отцом, вот так же, осенними вечерами, сидели у камина, и слушали дождь, барабанивший по железной крыше нашего старенького дома. Это ощущения уюта и безопасности, которое я пронес через всю жизнь, посещало меня в периоды особенно отвратительной погоды, и сейчас, я просто блаженствую. Все давно уже спят. Малыши устав носиться по дому, сопят в своих кроватках, под присмотром Майи. Эллис с Еленой тоже спят в своих комнатах, так что, я могу несколько минут уделить своему дневнику.

За последние дни, не происходило ничего примечательного. Все проекты продвигаются по плану. А те, что еще не запущены, находятся в разработке аналитического отдела. Его глава часто записывается на прием за консультациями, но в целом, группа инженеров и техников отлично справляется с поставленными задачами. Немного мешает погода. Здесь, кажется, не бывает снежных зим, или старый календарь уже не актуален, но декабрь встретил нас серостью, и непрестанным дождем. Гонимый сильным восточным ветром, то ослабевая, то вновь усиливаясь, он сутки напролет стучится в окна. Николай продолжает формировать командный состав. Оказалось, затеянное им дело, не так легко осуществить. Прежде всего, не хватает специалистов. Имеющийся штат компетентных работников был так загружен, что некоторые из особо ревностных, оборудовали комнаты отдыха в здании военного министерства, и вообще перестали появляться дома. В связи с чем, министра завалили горой жалоб. Жены специалистов требовали назад своих мужей, и грозили народным восстанием. Меня тоже засыпали жалобными письмами, так что пришлось слегка поумерить пыл этих служак.

Через неделю, планируем организовать экспедицию к еще одному резервному космодрому. Он расположен далеко на севере. Там сейчас, наверное, настоящая зима. Наш Геракл, уже несколько дней стоит на приколе. Летать в такую погоду небезопасно. Приказал отложить все плановые полеты, и заниматься обучением новичков. Очень надеюсь добраться до хранящейся в ангарах космодрома техники, и пополнить наш парк новыми кораблями, потому, готовые пилоты нам очень пригодятся.

Том со Стивом, организовали самую настоящую летную школу, куда принимались только проверенные парни. Им предстояло пройти сложный путь от стажера до полноценного пилота. Я знал, что мои помощники, а теперь уже самостоятельные, и увы, пока единственные пилоты способные управлять тяжелыми кораблями, будут беспощадны к новичкам. Ну что ж, я с ними согласен. Если мы не сможем пробиться и к этим складам, то нас ждет незавидная участь. Мы вынуждены будем передвигаться только по морю, или на короткие расстояния по воздуху, на легких флаерах. А подобный вариант развития событий будет серьезным препятствием на пути нашей торговли, и делает все прежние усилия напрасными. Потому, единственный полноценный грузовик, нужно беречь, максимально используя более простые в обслуживание системы.

Эта экспедиция, решит если не все, то очень многое.

19.12.1268. Сегодня вернулись домой. В общем, если не считать нескольких контейнеров с блоками для Геракла, летали мы зря. Начну с того, что два дня назад, мы в количестве тридцати техников, и десяти человек охраны, вылетели в точку, где по предположениям, должен был находиться резервный космодром?2. И спустя несколько часов, далеко на востоке, наблюдатели заметили какие-то постройки. Равнина под нами была усыпана снегом, и разглядеть очертания больших ангаров удалось лишь чудом. Обрадованные, мы спустились на промерзший бетон, и надев защитные костюмы, с трудом преодолевая снежные завалы, подобрались к ближайшим строениям. Но первые же находки разочаровали.

В первом ангаре, куда мы попали через распахнутые настежь ворота, обнаружился изуродованный страшным взрывом остов спасательного бота, предназначенного для экстренных служб. С одного взгляда было ясно, ловить здесь нечего. Восстановить эту великолепную, и весьма полезную когда-то машину, не представлялось возможным. Мало того, что катастрофически поврежден корпус, так еще и двигательный отсек был полностью уничтожен. А без него, бот превращался в один большой сундук с гайками. Такая же картина, ожидала нас и во втором, и в третьем, и во всех остальных ангарах. Кто-то очень старательно и умело, уничтожил все 16 машин. Здесь было несколько грузовиков, подобных нашему Гераклу, 5 отличных спас ботов, и 6 межпланетников. Эти гиганты, превосходили наш грузовик в десять раз и предназначались для работы в открытом космосе. Их корпуса, тоже были зверски изуродованы мощнейшим взрывом, из-за чего, в некоторых ангарах, обвалилась крыша, и рухнула одна из толстых железобетонных стен. По словам наших техников, кто-то, очень умело отключив защиту корабельных реакторов, вывел их на максимальную мощность, после чего, те утратив стабильность плазмы, превратились в пар, а вместе с ними и наша надежда на новые корабли. Проникнув в здание диспетчерской, мы обнаружили 3 тела, точнее то, что от них осталось. Когда-то давно, здесь разгорелся нешуточный бой. Стены коридоров были закопчены и оплавлены, а некоторые двери разворочены мощным взрывом. Видно те, кто проник сюда, отыскали где-то взрывчатку. Обследовав все здание, и не обнаружив ничего полезного, мы отправились на резервные склады. Но едва я переступил порог одного из них, тут же понял, что и здесь нам ничего не светит. Кругом была мешанина из обгоревших остатков упаковки, оплавленных блоков, каких-то не опознаваемых агрегатов, и прочего бесполезного мусора. «Идти в соседние склады не имеет смысла, скорее всего, там царит точно такой же разгром». — Подумал я, ковыряя ногой в ближайшей куче. Весь следующий день, мы потратили на обследование остальных помещений. С трудом отыскав чудом уцелевшие 4 контейнера с блоками для грузовых судов, разочарованные и молчаливые, собрались домой. Все, проведенные там два дня, нас терзал один и тот же вопрос: Кто все это сделал, и зачем? Кто-то из ребят, предположил, что это дело рук сумасшедших натуралов. Но, как я помнил, в концепцию мировоззрения этих отшельников, входил принцип «не навреди». Так что, скорее всего, это дело рук одной из новообразовавшихся банд, члены которой, не смогли запустить управляющие цепи стоящих на консервации кораблей, поскольку их искины, по правилам безопасности полетов, блокировали доступ в рубку всем, у кого отсутствовала лицензия пилота. Поэтому, видно решив: «Не нам, так и никому!», они просто их уничтожили. Сразу чувствуется рука темных. Интересно, а где сейчас эта «веселая компания»? И не направляется ли она на юг, ввиду резкого здесь похолодания?

С такими тревожными мыслями, мы и покинули никому ненужный теперь космодром. На обратном пути, мои парни, внимательно следили за показаниями биосканера. Он за несколько миль мог обнаружить любое живое существо. Очень хотелось «потолковать» с этими бродягами. Но до самого дома, никаких следов банды, так и не обнаружилось.

Разочарованию моему нет предела. Если такая же участь постигла и первый космодром, который мы не смогли распотрошить, наш Геракл, останется единственным пригодным для передвижения на большие расстояния кораблем. А что это означает? А это означает, что нам нужно поберечь нашего трудягу, и что еще 50 лет, мы будем вне конкуренции. А потом? А потом, может быть, мы изобретем новые машины! Но вот будет ли оно, это потом? Не окажется ли слишком поздно? И не станем ли мы рабами одной из более многочисленных и удачливых «колоний»?

Сразу же по возвращении, я распорядился разослать во все направления разведывательные флаеры. Возможно, нам удастся засечь еще на подходе эту шайку разрушителей, и тогда мы приготовим им «отличный» прием! Уж чего-чего, а разгрома на космодроме, я им не прощу.

30.12.1268. Сегодня был трудный день! Впервые, за многие месяцы, наша колония подверглась нападению. Начну с того, что за несколько дней, разведка донесла о приближении большой неопознанной группы. Они были явно хорошо организованны, и направлялись точно в сторону Хэпстона. По сведениям разведки, там около 200 мужчин и женщин. Все вооружены и хорошо экипированы. Скорее всего, это склады «запасливого» Кима, обеспечили их всем необходимым. Вадим, приказал продолжать наблюдение. А сегодня рано утром, со стороны приближавшейся банды, примчался разведывательный флаер. Один из тех парней, что регулярно доставляли нам донесение, тяжело посадив продырявленную во многих местах машину, прямо на площадь, вытащил своего напарника из кабины, и положил окровавленное тело на газон близ входа в командный пункт. Тут же сбежалась большая толпа. Кто-то пытался прощупать пульс, кто-то пробовал перевязать страшную рану, но, увы, ни те, ни другие, ни примчавшиеся на вызов медики, ничем помочь уже не смогли.

После разговора с пилотом флаера, выяснилось следующее: эти двое смельчаков, выполняя задание Вадима, решили проявить инициативу — максимально близко подобраться к ставшей на ночлег банде. Те, расставив свои походные шатры, организованным лагерем окружили небольшое лесное озеро. Нашим парням удалось, почти вплотную приблизиться к нескольким палаткам, и даже случайно подслушать важный разговор. В нем упоминались какие-то люди из нового города, которые должны будут ждать их в условленном месте. Из этого следовало, что данную банду головорезов, навел на нас кто-то из жителей Хэпстона.

Когда разведчики, услышав эту новость, попытались скрыться, их заметили. Бежали парни долго, но преследователи, были опытными загонщиками, и спустя час, разведчики оказались на краю обширного болота. Тут то, одного из них и подстрелили.

Только в тот миг, Норман, так звали выжившего пилота, понял, что все это не игра, а самая настоящая война. И от того, доберется ли он до города, зависит не только его жизнь, но и жизнь его близких, а возможно, даже исход всего предстоящего сражения.

Ему больше ничего не оставалось, как затаиться и попробовать переждать. Покружив по лесу, намеренно оставляя заметные следы, он по дуге вернулся к примеченному оврагу, где оставил раненого товарища, и укрылся в большой куче опавшей листвы. Если бы дело происходило днем, их непременно бы обнаружили. Но был поздний вечер, и преследователи утомившись гоняться за слишком резвой добычей, вернулись в лагерь. А Норман, пролежав еще какое-то время, отправился на разведку. Его напарник к тому времени, был уже без сознания. Все попытки перевязать страшную рану от арбалетного болта, угодившего бедняге в правый бок, были тщетны. Кровь продолжала толчками вытекать сквозь разорванную на полосы майку, и с каждой минутой, вместе с ней уходила и жизнь его приятеля. Не обнаружив никого поблизости, парень включил систему экстренного вызова, и через несколько минут, их флаер, послушно завис над ближайшей поляной. Но когда он с трудом доволок своего напарника к флаеру, из-за дальних деревьев, раздались выстрелы. Легкую машину пробило навылет сразу в нескольких местах. Но этот герой не испугался. Перекинув раненого в кабину, он прыгнул за штурвал, и с места развил максимальную скорость. Вдогонку прилетело несколько пуль. Выпущенные из крупнокалиберного, охотничьего карабина, они расколотили приборную панель, но по счастливой случайности, не задели жизненно-важных систем. Создатели этой замечательной техники, предусмотрели голосовое управление, и пилот до последнего не видевший приборов, смог благополучно посадить машину. А вот товарищ его, увы, не дотянул. Еще в пути, очнувшись, он принялся метаться по кабине. Затем, беднягу вырвало кровью, а за полчаса до того, как их машина, бешеным болидом влетела на площадь, он скончался.

Я осмотрел труп, и после некоторых усилий, прямо там, на газоне, извлек из раны арбалетный болт. И как только я выложил это орудие убийства на стол перед собравшимися, в зале заседания воцарилась гробовая тишина. Болт оказался изделием высокотехнологичным. Нержавеющая сталь, активный наконечник, который раскрывался подобно зонтику, и был усеян острейшими шипами. Данный снаряд, попав в тело человека, наносил фатальные повреждения. Каждый из присутствующих, брал это изделие в руки, и немного повертев, передавал своему соседу. И когда круг закончился, а смертоубийственный снаряд вновь оказался передо мной, пошли мнения специалистов.

Начал, как ни странно, наш молчун Николай. Он рассказал, что такое вооружение, применялось в его конторе. И служило оно для подавления биологических бунтов. То есть, эти смертоносные «игрушки», предназначались для уничтожения незаконно созданной фауны. По его словам, на каждом из резервных складов, хранились подобные боеприпасы, а также оружие, куда более серьезное.

— Если предположить, что в руки нападавших попали и другие образцы, печально констатировал министр обороны, — с нашими средствами, в черте города, мы вряд ли отобьемся.

На складах биоконтроля, хранились такие слонобои, против которых, даже броня Геракла бессильна.

Дальнейшие планы, мы обсуждали уже в более узком кругу.

Да, рассказ чудом спасшегося разведчика, всех нас, сильно встревожил. Теперь уже никто не чувствовал себя уверенно. Но подозревать всех подряд, я не собирался.

Вадим любезно предоставил для совещания свой кабинет, который проверялся каждый день на наличия жучков и прочей следящей пакости.

Долго молчали. Задуматься действительно, было о чем. В данных обстоятельствах, мы заведомо обречены на поражение. Все наши оружейные проекты находились на стадии испытаний, а имеющиеся в наличии излучатели — парализаторы, в сути своей проигрывают летальному вооружению. И все же, мы не собирались сдаваться.

Николай, будучи отличным стратегом, набросал предварительный план, и посовещавшись, мы решили, что это пока единственно возможный вариант обороны Хэпстона.

Для прикрытия планирующейся операции, нужны были отвлекающие маневры. Николай предложил создать видимость организации укреплений на границе города. И чтобы не ослаблять оборону, мы решили использовать переодетых гражданских. Риск утечки при этом был куда больше, но мы надеялись на скорость и эффективность маневренной группы, на которую и возлагается основная задача.

Все были очень взволнованы, ведь с подобной угрозой, мы столкнулись впервые. Это не порт на ледовом континенте, временное пристанище, который мы все равно собирались покинуть, а сердце нашей едва образовавшейся колонии.

Отдавая приказ о начале операции, я ощутил легкую дрожь в голосе. Еще бы, первая военная, полномасштабная операция в жизни. Я всегда считал, что война — дело последнее, и потому избрал профессию врача, да только в нашей нынешней ситуации не оставалось иного выбора. Либо мы, либо нас.

Также, необычным было и то, что рядом со мной, в этот трудный час, как ни странно, оказались два русских парня, которых мои современники так сильно презирали. Их всегда считали отсталыми Иванами, с бутылкой водки в правом кармане и балалайкой в левом. Однако, я по-настоящему уважал Владимира, и конечно Вадима с Николаем. Эти парни смогли доказать, что в трудную минуту на них вполне можно положиться. А вот Лари, родившийся в Калифорнии, считавший себя коренным американцем, мой лучший друг, и рубаха парень, оказался предателем.

Все это вертелось в голове, пока мы с Вадимом и тремя флаерами охраны, сделав круг над океаном, оставив флаеры на одной из больших полян в лесу, пешком возвращались в город. Можно было приступать к организации должного приема.

Мы переоделись в полицейскую форму, неспешным шагом прошли к запасному командному пункту, замаскированному под обычный коттедж, и здесь, прилегли на травку. Даже если кто-то за нами и наблюдал, заподозрить эту группу полицейских в чем-то было трудно. Горожане часто видели, как такие же патрули отдыхали в тени первого попавшегося сада. Иногда кто-то из нас вставал, и отправлялся по нужде, или шел к большему фонтану во дворе. И через полчаса, в саду не осталось никого.

Собравшись в большом подвальном помещении коттеджа, оборудованном по последнему слову техники, мы принялись за работу.

Прежде всего, моим референтам, пришло личное сообщение, в экстренном порядке собирать добровольческие отряды, и готовить оборонительные рубежи на подступах к городу. Была выслана подробная карта местности, с отмеченными на ней огневыми точками, дзотами, и прочими сооружениями.

Исходя из последних наблюдений, можно на 100 % быть уверенным, что эти депеши, были перехвачены, и дотошно изучены.

Также, мы начали эвакуацию населения, на случай, если город удержать не удастся. Это было поистине грандиозная задача. Несколько раз, прокрутив по общему каналу мое видеообращение, мы стали рассылать заранее заготовленные письма. Они должны были задержать наших электронных противников. В том, что такие существуют, мы уже давно не сомневались. Эти сообщения, содержали бессмысленный набор символов, и имели цель отвлечь наших оппонентов. Пока их дешифровщики будут разбирать эту абракадабру, среди общего мусора, мы пропихнем несколько настоящих шифровок.

Уже спустя несколько часов, полностью экипированная, и отлично подготовленная группа настоящих профессионалов, которую Николай называл русским словом «спецназ», Рассредоточившись, под видом обычных гражданских, растворилась в ближайшем лесу.

Именно на них возлагалась основная задача по обороне города. На плече у офицеров были закреплены специальные камеры, и мы в прямом эфире, могли наблюдать за всеми их приготовлениями. Сигнал оказался не очень высокого качества, освещение под кронами деревьев было слабое, но все же, первые минуты боя мы увидели довольно отчетливо.

Среди нападавших, присутствовало много профессиональных вояк. Их движение вглубь нашей территории внушало уважение. Группами по нескольку человек, они перекатами и перебежками, прикрывая друг друга, бесшумной лавиной, надвигались на наш маленький отряд.

Следуя полученному приказу, один из командиров, отцепил свою камеру от рукава, и вставил ее в развилку небольшого дерева. Отсюда было отлично видно, как одетые в броне комбинезоны солдаты, густой цепью, приближались к нашим позициям. Все мы очень волновались, понимая, если операция провалится, город ждет незавидная участь.

Обычно сдержанный и спокойный, Николай, замер, словно истукан, не мигая, уставившись на огромный, во всю стену экран. Здесь его подчиненные, впервые участвовали в самой настоящей боевой операции. Вадим, волновался не меньше, и за время трансляции, терзал ни в чем неповинный ремень полицейской формы, в итоге измочалив его до неузнаваемости.

Я попросил одного из моих личных охранников, принести травяного настоя, который отлично успокаивал нервы. Но отведать любимого напитка, мы так и не успели.

В момент, когда на экране, совсем близко замелькали пятнистые фигуры, пришло кодированное сообщение от командира отряда, что противник вышел в зону действия излучателей. Николай настучал на своем планшете ответ, и с еще большим напряжением уставился на экран.

Дальнейшее, произошло совсем не так, как я ожидал. Да, Голливуд сильно промыл мне мозги в свое время!

Когда на экране быстро перемещавшиеся фигурки, стали падать в траву, а нырнувшие в красивый перекат солдаты, отчего-то оставались лежать, не подавая признаков жизни, я догадался, что операция началась.

Из динамиков, по-прежнему раздавалось безмятежное птичье щебетание, потому, ожидая оглушительных взрывов, с разлетающимися на части телами, и прочими спецэффектами, я в недоумении смотрел, как один за другим, появляющиеся из-за деревьев солдаты, безжизненными куклами, не издавая ни единого звука, валятся на пожухлую листву. Изредка, был слышен глухой удар падающего тела, да бряцание выпавшего из онемевших пальцев оружия. Излучателей у нас было всего десять, и не желая рисковать, мы отправили по два во фланг «гостям», приказав отрезать путь к бегству. В лесных дебрях нам пришлось бы искать их слишком долго.

И вот, через несколько минут этой зловещей тишины, понимая, что творится нечто необъяснимое, нападавшие открыли беспорядочный огонь. Из-за деревьев раздались первые выстрелы, а затем, лес взорвался канонадой громких буханий, какого-то страшного калибра, и сухого стрекота автоматического оружия.

Неожиданно, картинка на экране дрогнула, и перед нами возникла новая сцена. Здесь несколько наших парней, отбивались от большой группы нападавших. Тех было больше десяти, и казалось, парням осталось максимум несколько минут. Но тут, неожиданно, в толпе одетых в тяжелые комбинезоны солдат, появилась брешь, а затем, и остальные головорезы, куклами повалились к ногам троих смельчаков. Из зарослей вышла стандартная двойка, волочившая за собой тяжелый станковый излучатель. Подойдя к своим, они быстро о чем-то переговорили, и через минуту, вся компания, бесшумно растворилась среди осенней листвы. Здесь тоже были слышны выстрелы, но похоже, интенсивность боя шла на убыль. Николай, снова щелкнул по панели управления, и перед нами возникла следующая поляна. В центре ее, испуганно застыла большая толпа юных девиц. Бедняжки, тихо подвывая, таращились на окруживших их с трех сторон парней. По всему, они ожидали обычной для таких красавиц участи. Было видно, что это простые пленницы. Большинство одеты совершенно не по погоде, в какие-то драные лохмотья, и глаза у всех, были словно замороженными. Мы такое видели не раз. Запуганные побоями и голодом, а нередко садистским насилием, эти несчастные выглядели жалко.

Николай, отстучав новый приказ, касающийся пленниц, пролистал несколько картинок, но не найдя ничего интересного, вывел все одновременно.

Здесь, можно было наблюдать за происходящим сразу на десяти маленьких экранах.

Сомнений не было, наши парни справились. Находящиеся в комнате, облегченно улыбаясь, утирали потные лица, понемногу отходя от сковавшего всех сумасшедшего напряжения. Я встал, взял со стола, чашку с остывшим чаем, и подняв ее, как символический бокал, без привычной в нашем кругу иронии, торжественно произнес: — Парни, спасибо за Хэпстон!

А тем временем, в городе начались облавы. Именно сегодня, предвкушая наконец, взять власть в колонии в свои руки, из глубоких нор, повылазила всякая нечисть. Эти темные, думали, что раз я объявил готовность к эвакуации, то город можно считать своим. Но они глубоко заблуждались. Специальные отряды, отлавливали их с оружием. Как грязных шакалов, загоняя в заранее расставленные ловушки, и тут же, отправляли в тюремные подвалы.

По данным на сегодня, почти три сотни недовольных нынешней властью, теперь ожидают суда, и последующей отправки на «остров Забвения».

Естественно, такое количество заговорщиков настораживало, но если учесть, что это были одни темные, подобное развитие событий шло на пользу колонии. Чем их будет меньше, тем больше шансов у нас, окрепнуть в изменившемся мире, и встав на ноги, заявить о себе, как о истинно цивилизованном, руководствующимся светлыми принципами обществе.

Несмотря на то, что демографическая ситуация в колонии сейчас весьма непростая, и некоторые из заговорщиков, оказались крайне нужными специалистами, терять которых очень не хотелось, я был непреклонен. Как-нибудь справимся! Лишь бы не было войны!

02.02.1269. Зима пришла с большим опозданием. Сегодня утром выпал первый за этот сезон снег. Мои малыши носятся по двору со своими няньками, и отличить их можно разве что по росту. И те, и другие, пищат, визжат, катаются в снегу, дерутся, швыряют снежками, в общем, веселятся.

Вынужден целыми днями отлеживаться на диване. Уже вторую неделю на больничном. Майя диагностировала пневмонию. Только не пойму, откуда она взялась. Возможно, сказываются поездки на строящиеся цеха нового завода. Приходится любоваться на самых дорогих мне людей из окна гостиной. До сих пор мучает жестокий кашель, хоть и курс антибиотиков прошел, как положено.

В городе все тихо. После того злополучного нападения, жители осознали, в какую яму их едва не сбросили эти заговорщики, так что, теперь любое подозрительное сообщество, тут же подробнейшим списком попадало на стол Вадима. Благодаря такой бдительности горожан было арестовано еще несколько десятков, замешанных в организации этого бунта деятелей, и после полноценного расследования их тоже сбросили на «остров Забвения».

Елена с Эллис находятся в интересном положении, все счастливы, прямо боюсь сглазить! Майя научила меня своим странным выражениям. Они хоть и не совсем понятны, но видно несут серьезную смысловую нагрузку. Тим и Оливер отлично говорят по-русски и по словам Елены, немки по происхождению, которая зачем-то тоже учит этот сложный язык, мои парни давно обошли ее в этом деле. Вечерами часто засиживаемся в гостиной. Вспоминаем прежнюю жизнь, погибших товарищей, утраченные возможности. Рассматриваем различные перспективы развития будущей цивилизации. Все почему-то уверенны, что подобное изобилие нашим потомкам вряд ли будет доступно. Системы постепенно вырабатывают свой ресурс, а заводов воспроизводящих необходимые компоненты, на планете нет и не предвидится. Склады хоть и заполнены до отказа, но и это тоже ненадолго. Так что придется нашим правнукам снова возвращаться к углю и пару, к нефти, керосину, и прочим прелестям. В связи с этим, я уже давно начал создавать каталог полезных изобретений, которые собираюсь приложить к журналу. В сети можно отыскать очень много полезного, жаль катастрофически не хватает времени.

26.03.1269. Сегодня для колонии знаменательный день. Заложен еще один город. Да, тот самый курортный город, о котором так мечтали мои женщины. Закончился отбор лучших проектов, и этим солнечным днем, я, как президент колонии, заложил первый камень в основании символической арки въездных ворот. Если наши строительные комплексы сделают все, как задумано, то этому городу, будут завидовать все жители планеты. По общему мнению, самым лучшим, оказался проект той же группы архитекторов и художников, что участвовали в проектировании Хэпстона. Их прекрасные набережные, широкие улицы, просторные площади с неизменными фонтанами просто очаровали нашу комиссию. Здесь на юге, почти лето, хотя в столице местами еще лежит снег. Так что климат в этом раю должен быть самый курортный. Мои красавицы тоже напросились на церемонию начала строительства. Всю дорогу обсуждают, как надоела зима, сырость, и как бы они хотели здесь жить. Естественно, согласно киваю. Сейчас с ними лучше не спорить. Хотя сам в душе и сознаю, жизнь здесь будет, куда комфортней, все же, пока оставлять президентский пост я не собираюсь. Слишком еще много дел. И слишком много бед может натворить новый глава правительства. Так что пока все это лишь мечты, а там посмотрим. Может, действительно найду себе достойную замену, и отправлюсь на заслуженный отдых.

 

20

07.05.1269. Решили посетить Владимира с официальным визитом. Погрузив в трюмы Геракла различных южных плодов, и прочих маленьких радостей, мы отправились целой делегацией на второй континент. Летели долго. Успел даже выспаться, а когда вдали замаячили белые вершины, той самой горной гряды, вблизи которой Владимир построил свой город, от чего-то пришел в волнение. «Интересно, как он там? Как у них с безопасностью? Можно ли доверять наш драгоценный корабль?»

Все это мелькало в голове не от хорошей жизни. Но волновался я зря. Когда мы приземлились на великолепном космодроме, к нам уже мчались несколько флаеров, в одном из которых находился мой друг, и отличный парень, а ныне глава русской колонии — Владимир Семенов. Он едва не задушил меня в своих медвежьих объятиях. Оказывается, он давно ждал вестей с нашего материка, и очень беспокоился. Ведь прошел год, а мы, так ни разу и не навестили своих соседей. Я конечно, стал оправдываться: дела, и все такое, но Владимир, взяв меня крепко под руку, усадил в свой флаер, и сказал, поднимая легкую машину в воздух:

— Тим, я очень переживал! Тут объявилось несколько банд. Если бы не деструктор, нас давно уже не было бы в живых. Эти Потрошители складов, обнаружили где-то еще один резервный схрон Кима, и заявились к нам в полном обмундировании. Да только Ким был не дурак, и все самые опасные игрушки запоролил. Кроме обычного огнестрела активировать ничего не удалось. Иначе, нас просто бы смяли.

Я тоже рассказал ему о прошлогодних событиях. Особенно подчеркнув роль моих русских помощников. Владимир только улыбнулся на это, а затем, без перехода предложил:

— Тим, а давай еще раз заглянем на тот космодром? Вот смотрю я на твой грузовичок, и прямо зависть разбирает! Очень бы нам полезной была такая машина!

Я, немного подумав, согласился, но решил пока разобраться, как мой друг тут устроился. Почерпнуть опыта, да и своим поделиться, если потребуется. Владимир очень талантливый руководитель. Думаю, мы здесь многому научимся. Весь день мотались по стройкам, карьерам, заводским цехам, даже в новом порту побывали. В общем, страшно устал, но и багаж увезу приличный. Владимир действительно превзошел нас во многом, прежде всего организацией труда. Мне, например, очень понравилось, что все его фабрики и заводы, были максимально переведены на ручной труд. Видимо глава русской колонии тоже понимал, что электронные блоки для управления сложными станками и поточными линиями, рано или поздно выйдут из строя, а делать их мы вряд ли вообще когда-либо научимся, слишком это тонкая сфера, куда нам вообще лучше не соваться. Порт меня поразил. Владимир явно собирался торговать. С русским размахом, и именно по морю. Огромные причалы, гигантские складские кварталы. И когда только все успел?

Я поинтересовался, как у них на счет плавательных средств, на что мой друг улыбнувшись сказал, что надеется заполучить их с моей помощью.

— Понятно… — ответил я, — Придется помочь. Лишь бы там, осталось что-то стоящее. Помнится, нас сильно донимали разные охотники за чужим добром. Так что, если склады и сам порт ни кем не охраняются, там вряд ли осталось, что-либо полезное. Хотя попробовать стоит.

У Владимира родились сын и дочь. Милые карапузы. Пока знакомились, Вова младший обмочил мой парадный комбез. Ольга, как все русские девушки, кажется, выглядит еще лучше, да и остальные его жены тоже настоящие красавицы. Долго обедали. Все расспрашивали, как мы устроились. Я, догадываясь, что такие вопросы обязательно последуют, захватил с собой снятый моими парнями рекламный фильм. Могу с гордостью сказать, наш Хэпстон их поразил. Все смотрели с открытыми ртами на прекрасные площади, фонтаны, великолепные здания, просторные коттеджи, парки, сады. Их Владивосток был выстроен, хоть и в современном, но слегка аскетичном стиле, потому я не удивлялся глядя на этих простых русских женщин. Владимир тоже был в восторге, и когда фильм закончился, только многозначительно произнес: — Ну… американцы! Чего тут скажешь!

Затем, перейдя в его просторный кабинет, мы еще долго беседовали о разном. Затронули и тему передачи потомкам самых важных на наш взгляд знаний. Я рассказал о том, что планирую создать каталог изобретений, и передать его своим детям. Владимир тоже констатировал, что этот мир очень нестабилен, все созданное нами можно в один миг потерять, а выжившим потребуются самые простые и эффективные технологии. Пока блоки памяти функционируют, нужно сделать все, чтобы сохранить их для наших потомков. Я предложил создать специальный контейнер, где чертежи и технические описания смогут храниться веками. Владимир тут же связался со своими технарями, и те пообещали через неделю доставить первые образцы.

Мой друг, явно увлекшийся этой идеей, предложил разработать определенный шифр, дабы эта информация была доступна только нашим детям.

— Подозреваю, — сказал он, — За такие знания, в свое время, будут идти настоящие войны! Так что лучше обезопасить наших правнуков! Если кто и обнаружит эти документы, прочесть они вряд ли что сумеют! Ну а ключ к шифру пропишем в наших журналах. Для кого-то это будет просто обычный текст, а вот для тех, кому нужно знать…

Разошлись мы усталые, но полные энтузиазма. Пишу в отведенной мне гостевой комнате. Здесь уютно, много растений в горшках. Надо предложить и моим дамам подобный вариант озеленения нашего коттеджа. Хоть и вымотался за день, спать не хочется. Думаю, завтра еще раз слетаем к тому космодрому. Планируем взять с собой один горнорудный комплекс. Возможно, он справится с бетоном, в который Ким запаковал все свои игрушки.

08.05.1269. Увы, даже хваленый кибер комплекс не может совладать с этими стенами. Сегодня с утра, погрузив на борт Геракла необходимое оборудование, отправились к космодрому. Сели рядом с ангарами. Парни штатно запустили проходческую машину. Но после двух часов ужасного грохота, долбивший стену кибер, выдал перегрев бура, и отказался дальше работать. Все очень расстроились.

Когда я поведал Владимиру о нашей экспедиции на второй космодром, он долго ругался страшными словами. Эта банда уничтожила такие уникальные машины, лишь, потому что среди них не оказалось пилота с лицензией.

После того, как комплекс удалось вновь запустить, предложил перейти к складам, там стены казались не столь монументальными. И действительно, спустя несколько часов, бур проделал в стене одного из них огромную дыру, через которую мы и попали внутрь. Каково же было разочарование, когда мы обнаружили почти пустой склад, где лишь в дальнем конце огромного помещения высилось несколько рядов с контейнерами, в которых обнаружились непонятные агрегаты. Наши технари, долго споря, опознали в них элементы спутниковой группировки, что висела над планетой до катастрофы. Это были блоки для ремонта систем орбитального климат- контроля. Мы были хорошо знакомы с этой замечательной техникой, но после того, как излучение превратило все спутники в космический мусор, данные модули не представляли никакой ценности. Разве только нашим головастикам пригодится. Владимир предположил, что данный космодром на момент катастрофы, только готовился к длительной консервации, и служба Кима просто не успела заполнить склады. И как выяснилось, оказался прав. Пробурив дыры еще в трех оставшихся, мы обнаружили почти пустые помещения, в которых удалось разжиться лишь несколькими контейнерами с мини-реакторами. Эти агрегаты могли обеспечить энергией целый поселок и, если нужно, их можно было запускать в открытом космосе. Их проектировали для энергообеспечения зондов, и различных спутников, так что запас прочности у них должен быть наивысший. В следующем хранилище нашлось 16 законсервированных флаеров, примерно столько же разведывательных вездеходов, и различных частей к ним. Находка слегка подняла настроение, но все же, это было совсем не то, чего мы ожидали. Нашлось еще пару тонн всякой мелочи типа контейнеров с спасательными комбинезонами, с различным инструментом, специальными долгохранящимися пищевыми концентратами, несколько ящиков с тяжеленными винтовками, какого-то запредельного калибра, и прочего мало важного снаряжения. Погрузив все это в трюмы Геракла, мы уже в полной темноте стартовали назад, во Владивосток.

После приземления, в полном молчании поужинали, и устало разбрелись по комнатам. Думаю, этот день был для Владимира самым большим разочарованием. Если и в ангарах, где должна была стоять летающая техника, так же «густо», то нам придется лететь на первый материк, к последнему космодрому. Но если здесь мы легко могли задействовать проходчик, который, по сути и позволил нам проникнуть на склады, то на ледовом материке, излучение просто прикончит эту машину. Так что, придется изобретать какую-то защиту или пробовать другие способы проникновения.

Тем разбойникам, что распотрошили резерв на нашем континенте, очень повезло. На космодроме, все это время оставалось трое диспетчеров и несколько человек охраны. Именно они и открыли им ангары. Иначе, даже с наличием взрывчатки, вряд ли удалось бы так просто взломать защиту хранилищ. В благодарность за это, охрану вместе с диспетчерами прикончили.

Придя в себя после операции в лесу, эти головорезы многое нам поведали. Выслушав их откровения, мы приговорили всю верхушку к высшей мере. Остальные же, 170 разбойников, отправились вместе с прочими заговорщиками на «остров Забвения».

Думаю, погостить у Владимира с месяц, а затем, нужно возвращаться. Остается много не законченных дел, без меня там могут просто все испортить. Прецеденты уже были.

Владимир предлагает слетать в разведку к судоверфи, на первом континенте. Очень не хочется. Как вспомню, сколько пришлось там пережить, настроение портится. Но разве другу откажешь?

03.06.1269. Сегодня вернулись во Владивосток. Если бы знал, какой непростой окажется эта экспедиция, вряд ли бы так легко согласился. Боюсь, из-за этого рейда, мы потеряли треть ресурса нашего Геракла. Он бедняга, несколько раз почти отключался. Лишь чудом, искин остался неповрежденным. А все это проклятое излучение.

Едва мы приблизились к экватору, датчики стали выдавать тревожные сигналы. А когда, через тысячу миль, забарахлила правая турбина, я решил поворачивать назад. Владимир, предложил сесть на какой-нибудь остров и попробовать устранить поломку. Так что мы еще несколько часов ковырялись в блоках стабилизатора, пока Том не обнаружил перегоревший модуль. Затем, вновь взлетели, и до самого континента, на системных экранах появлялось все больше сообщений о серьезной внешней угрозе и выходе из строя некоторых агрегатов. Поломки были не критичными, и я решил продолжать полет. Спустя полчаса, мы достигли точки назначения. Покружив над портом, который был засыпан гигантскими сугробами, с большим трудом отыскали место для посадки. Сели на обледеневший пирс. Долго простояли с запущенной силовой установкой, на случай внезапного нападения. Окна портового здания были ярко освещены, но при этом, выглядело оно совершенно безжизненным. Да и никаких следов пребывания человека не наблюдалось.

Облачились в защитные комбинезоны, и небольшой группой спустились к внешнему люку. Парни, вооруженные карабинами, выйдя первыми на заметенные плиты, рассредоточились вокруг корабля. Мы с Томом и Владимиром, оглядываясь по сторонам, приблизились к главному входу огромного здания, и ступив в распахнутые двери остановились. В просторном фойе, на занесенном снегом полу, лежали люди. Точнее замерзшие до деревянной твердости трупы. Их было больше двадцати, и приблизившись к первому же из них, я увидел уже знакомую, страшную картину. Это был тот самый паразит. Видимо все зараженные умерли прямо на выходе, оставив раскрытыми двери в лютую зиму, где по показаниям наших костюмов было -23.

Возможно тем самым, они пытались обезопасить остальных выживших, но войдя в помещения, освещенные ярким электрическим светом, (реактор значит в норме), пройдя по нескольким этажам, мы обнаружили уже больше ста трупов. Все были страшно изуродованы, и лежали в неестественных позах. Предсмертные страдания этих несчастных некому было облегчить, так что, они умирали, где попало, корчась в ужасных муках.

Мы спустились в подвал, где был вход в хранилища, и когда парни попытались открыть огромные ворота, оказалось, что они заперты изнутри. Мы долго провозились с замками, пока, наконец, технари не подключили к ним специальный дешифровщик. Спустя час, замок щелкнул. Прикрывая друг друга, мы вошли в складской сектор. Если бы я знал, что здесь увижу. В первом же хранилище, мы наткнулись, на целую гору детских трупов. Это были дети, начиная от нескольких месяцев и до трех лет. Кто-то сносил их в большую комнату, и аккуратно укладывал рядами.

С трудом придя в себя после увиденного, мы начали обследование и остальных хранилищ. В итоге, после короткого осмотра, вся картина развернувшейся здесь трагедии стала очевидна. Кто-то из разумных взрослых поняв, что эпидемия наверху грозит уничтожить все живое, собрал детей, и закрылся в помещениях склада. Но, увы, оставшихся продуктов, после мародерской зачистки, на всех не хватило, и спустя время, дети стали умирать от голода. Вот почему эти малыши были такими истощенными. Ну а в одной из подсобок мы обнаружили нечто страшное. Здесь стоял огромный разделочный стол, а на нем, грудой лежали детские кости. Все здесь было в старой, запекшейся крови. Воткнутый в столешницу огромный тесак говорил сам за себя. Видно, рассудок последней, оставшейся в живых женщины, не выдержал. Похоже, она перед смертью пыталась есть трупы детей, а спустя какое-то время просто повесилась. Ее тело мы нашли в туалетной комнате, для техперсонала. Еще здесь мы обнаружили тела восьми женщин, но по всему, умерли они за долго до этого трагического финала. Их тела, были аккуратно упакованы в контейнеры, и находились на самом дальнем складе. После увиденного, все были сильно подавлены. К тому же, побывав здесь, мы рисковали принести заразу на корабль, а значит, подвергнуть риску обе наши колонии.

Владимир, прекрасно осознавая это, приказал своим ребятам готовить карантинный зал.

Что касается нужного нам оборудования, на складах обнаружились все электронные блоки, и прочая мелочь, которая видно, не интересовала мучимых голодом мародеров. Это немного обнадеживало. Но для работ над восстановлением любого из стоявших в порту кораблей, придется проводить полную очистку здания порта, и его тотальную дезинфекцию. Все необходимое у нас с собой имелось, но я до последнего надеялся, что эти тяжелые химикаты, убивающие все живое, нам не понадобятся.

Последующие трое суток, я даже и вспоминать не хочу. Работать в похоронной команде дело весьма неприятное. Мы снесли все тела в один огромный ангар, предназначавшийся для какой-то наземной техники, после чего заперев ворота, вывели на них предупреждающую надпись.

Работу по обеззараживанию помещений порта, приходилось тоже проделывать вручную, так как наши младшие друзья просто выключались. Я целый день ходил с тяжеленным баллоном за спиной, поливая стены, потолки, лестничные марши, длинные коридоры. Все изрядно вымотались, но это было только начало. Предстояло еще запустить силовую установку хотя бы одного из этих великанов, что стояли на приколе, и насколько я помнил, наши техники провозились с этим больше месяца. Теперь же обладая некоторым опытом, и полным комплектом оборудования, Владимир надеялся уложиться в две недели. Долго совещались, какое судно выбрать на этот раз, и после нескольких вылазок, в которых осмотрели состояние всех кораблей, Владимир избрал тот самый сухогруз, который оказался наименее пограбленным, и гораздо более приспособленным для нужд его колонии.

За время нашего отсутствия, здесь, похоже, побывало несколько банд, которые громили и крушили все на своем пути. Один из некогда белоснежных лайнеров почти полностью выгорел. Не знаю, что там произошло, кажется, взорвался реактор, да и стоявшие рядом с ним суда, хоть и выглядели лучше, но при ближайшем рассмотрении, оказались в весьма плачевном состоянии. Их очень грубо и бессмысленно грабили. Выламывая переборки, вытаскивая мебель, срывая мягкую обивку стен и прочее убранство кают. Большинство из этого, присыпанное снегом, валялось на льду рядом с лайнерами, и по всему оказалось ненужным.

«Что за люди? Наверное, оставшиеся здесь поголовно утратили рассудок».

Сухогруз Владимира, стоял немного поодаль. К нему нужно было добираться по льду, а затем карабкаться по обледенелым звеньям якорных цепей, потому возможно, он оказался почти нетронутым. Если не считать распотрошенного камбуза, где с корнем были вывернуты все кухонные модули, а также разбитых консолей управления на капитанском мостике, все было в хорошем состоянии. Технари, подключив найденные на одном из складов Кима, мини-реактор, сразу же наладили освещение и работу электрических обогревателей, после чего, принялись за работу. Я в это время оборудовал карантин. Любой ценой нужно предотвратить проникновения заразы на другие континенты. Оставшимся на Геракле, Стиву и Рэду, приходилось быть максимально осторожными. Они, по нашему запросу, опускали к трюмным люкам необходимые контейнеры, после чего поднимались в рубку. А мы, по возможности, не приближаясь к кораблю, цепляли крюками тяжелые ящики, и тросами выволакивали их на пирс. Тут же люк закрывался и весь шлюзовой отсек, заливала дезинфицирующая смесь. Ее у нас было предостаточно, поскольку когда-то давно, я прихватил с собой с ремонтной базы, самый настоящий биодеструктор. Эта машина, представляла собой большой вездеход, оборудованный цистернами, мощными насосами и модулем синтезатора. Познакомившись с техническими характеристиками этого монстра, я проникся к нему уважением. Изначально он создавался, как первый рубеж бактериологической обороны базы. Туда свозили кибернетические системы со всей планеты, и риск заражения техников должен был сводиться к минимуму. Так что, теперь, этот зверь, способный работать даже при критических температурах, заливал потоками пены, стоявшие на приколе суда, с которых ветром могло принести заразу, а также, пролил целое море вокруг портового здания. Эта жидкость не замерзает даже при -50, и потому отлично справляется со своей задачей.

В итоге, техники управились с системами сухогруза за восемь дней, и запустив реактор, а затем и сами двигатели, принялись за полную дезинфекцию судна. Мы пробыли в карантине даже больше положенного. К счастью, ни у кого из нас признаков заражения не выявилось. Вести судно Владимир доверил своему помощнику. Его команда погрузила все необходимое, после чего, с трудом пробившись сквозь ледяные торосы, просигналил на прощанье корабельной сиреной. Мы не беспокоились за них. Сергей был опытным мореплавателем, да и погода была отличная.

Мы планировали заглянуть на тот самый третий космодром, но сил на это ни у кого уже не было. Владимир, как глава экспедиции, упал в кресло третьего пилота, и просто сказал:

— Все ребята, домой!

Какое-то время, мы сопровождали Сергея, но поднявшись выше, и не обнаружив ничего угрожающего судну, пошли во Владивосток.

Системы Геракла, то и дело сигналили о новых поломках. Свалиться с высоты нескольких миль в ледяной океан, не хотелось. По мнению Тома, наш грузовик после этой экспедиции потребует серьезного ремонта. Да я и сам чувствовал, что Геракл ведет себя как-то странно, и торопился скорее вывести его из зоны излучения.

Встречали нас, как героев. Пока Владимир с импровизированной трибуны вещал собравшимся о достигнутых успехах, мы с Томом и Стивом, не выходя из рубки, решив снять напряжение, пустили по кругу бутылочку отличного виски из корабельных запасов.

Хочу домой! К моим девочкам! К моим малышам! Завтра, если Геракл еще потянет, летим домой. Хватит с меня приключений!

09.08.1269. Снова рутина. Снова бумаги, планы, проекты. За последнее время не произошло ничего существенного. Второй город, который по результатам народного референдума было решено назвать Майями, достраивается. Осталось привести в порядок улицы, и начать внутреннюю отделку зданий. В целом, как я и предполагал, реальный городок, в отличии от проекта получился куда красивее. И уже сейчас радует глаз своим особым расположением улиц и площадей. Ну а когда наши киберы оденут его в зеленый наряд, думаю, это будет самый красивый городок на планете. До сих пор не решен вопрос с портом. Точнее с дорогой к нему. Поручил инженерам просчитать ресурсы всех наших горнопроходческих модулей. По самым оптимистичным прогнозам, длина тоннеля, предполагается больше трех миль. И то, в случае, если мы сможем провести подготовительные работы на должном уровне.

Кроме этого, до сих пор не набран полный штат в клинике. Жители все чаще обращается с жалобами, а врачей и лаборантов катастрофически не хватает. Придется вводить институт преференций.

Как ни стыдно признаться, ничего лучшего мы придумать не смогли. Разве только силой принуждать молодежь идти в мед колледж, что был открыт в первые же дни. Все там сделано на очень достойном уровне, но студентов можно было посчитать по пальцам одной руки. Возможно, Майями и станет нужной мне конфеткой.

Елена права: если допустить, чтобы туда переезжали все желающие, то через год Хэпстон полностью опустеет. Так что, будем вводить шкалу приоритетных граждан. И в случае, если мечтающий переехать в курортную зону гражданин, достоин, ему будет выдаваться разрешение. А остальным желающим, должны будут предоставляться многолетние гарантии. То есть, в случае повышения их ценностной шкалы, и правильного позиционирования себя в нашем обществе, такой индивидуум, может надеяться, через несколько лет, тоже получить разрешение на переселение. Так что думаю, скоро Майями превратится в город, где будет проживать одна элита. Естественно, такое решение далось очень непросто, но иного выхода, кроме жестокой диктатуры я не вижу. Несогласные с этими мерами, обязательно найдутся, но за последнее время, я привык к своим оппонентам, и заранее знаю, что скажут на очередном совещании эти болтуны. Как и предположил Вадим, почти все они были марионетками наших заклятых «приятелей». Я приказал работать с клиентами максимально осторожно, чтобы не спугнуть кураторов. И за три прошедших месяца, это принесло свои плоды. Ребята Вадима, похоже, нашли одного из этих «бывших». Мероприятия по выявлению заговорщиков продолжаются, но уже сейчас ясно, Вадим с Николаем не зря предупреждали. Бывшие верховные, снова готовят сюрприз. Надеюсь, мои парни не подведут.

По-прежнему, главной проблемой остается военно-промышленный комплекс. Даже и не предполагал, что все это будет отнимать столько времени и сил. Одна только охрана чего стоит. К тому же, все наши проекты нуждаются в серьезной доработке.

В общем, как говорит моя Майя: «дел выше крыше». Приходится целыми днями мотаться на флаере, то на побережье, то в горы, то на завод, так что к вечеру нет сил доползти до постели. Эллис настаивает, чтобы я взял отпуск. Но без меня наши «молодцы» обязательно чего-то напутают.

Последнее время приходится воевать на двух фронтах. Все мои доводы, разбиваются о фатальное женское нетерпение и капризы малышей. Я и сам очень хочу к морю, но сейчас положение слишком неустойчиво, так что расслабляться еще рано.

21.09.1269. Сегодня приплыл Владимир. Свой сухогруз он нарек гордо — «Россия». Приближение судна заметили воздушные разведчики. Вылетев на своем флаере, с радостью узнал корабль русской колонии.

После большого застолья, которое устроили женщины для наших двух семей, перешли в мой кабинет.

Обсуждались планы наших колоний на ближайшие годы, оценивались торговые перспективы, а под конец беседы, Владимир предложил слетать на оставшиеся два материка, с целью наведения мостов. Я конечно догадывался, Владимир пересек океан не просто так, посмотреть на наш город, и вот теперь, передо мной стоял непростой выбор: подвергнуть риску единственный исправный пока корабль на планете, либо отказав Владимиру, посеять семена раздора. В итоге я пообещал подумать. Завтра планирую собрать координационную группу.

23.09.1269. «Благоразумие» победило! Как и предполагал, парни высказались единогласно против. И после бессонной ночи, я принял единственное в данной ситуации решение. Владимир сразу все понял. Кажется, он был заранее готов к такому ответу. Хоть внешне, все и оставалось по-прежнему, ощущалось нарастающее отчуждение. Незадолго до ужина, я вновь попытался объяснить сложность своего положения, но Владимир, оборвав меня, равнодушным тоном сказал, что все прекрасно понял, и ни на чем не настаивает. Этот вечер мы больше с ним не разговаривали, а поздно вечером, Эллис шепнула, что наши гости завтра уплывают.

Сильно расстроился. Владимир обещал погостить подольше.

Я отлично понимаю, чем это нам грозит, но увы, ничего изменить не могу. Слишком велик риск, утратить такое преимущество.

11.12.1269. Сегодня к нам прибилось около 30 страшно истощенных парней и девушек. К удивлению, среди них, узнал Саманту. Бедняжка выглядела так, словно все последние годы жила на мусорной свалке. Да и ее спутники, выглядели не лучше. Когда их поместив в карантин, отмыли и переодели, Саманта, увидев меня через стекло изолятора, так разрыдалась, что я не выдержал, и открыв дверь вошел к ней в палату. Это было рискованно, но я еще при встрече отметил, что кроме сильного истощения и крайне запущенного вида, никаких заболеваний у них не было. Проведя положенные тесты, наша лаборатория ничего не обнаружила, так что, карантин был лишь соблюдением стандартных правил безопасности.

Мы долго беседовали. А узнав ее историю, я с болью осознал, сколько еще вот таких бродяжек из светлых сейчас подвергаются страшным испытаниям. Саманта была моей давней «знакомой», настолько давней, что я даже вспоминать не решался. Мы с ней прошли весь первый цикл проекта, и до того, как я познакомился с Глорией, были в близких отношениях. Мне казалось, я любил ее, и по всему она отвечала взаимностью, но все как-то так сложилось, что я увлекся красоткой Глорией, и прежние отношения постепенно сошли на нет.

Наверное, чувства наши не до конца угасли. Мы были больше чем рады видеть друг друга.

Из рассказа несчастной девушки, я узнал, что на этом же континенте, далеко к востоку, образовалась еще одна, довольно большая колония. Отправившись с ледового континента на почти мертвом лайнере, они лишь чудом преодолели океан, и едва не погибнув в сильнейшем шторме, уже на последних каплях пресной воды, потерпели крушение у восточных берегов нашего материка. Корабль сел на мель. Благодаря чему, они смогли не только сами выжить, но еще и перевезти на надувных плотах, и легких пластиковых шлюпках, содержимое трюмов.

Прежде чем начать свой рассказ, Саманта долго рыдала у меня на груди. По ее словам, их главный, был очень хорошим человеком. Но через три месяца, случился бунт, и его, вместе с семьей убили. Новый глава колонии, оказался настолько жестоким, что спустя время, всем стало понятно, оставаться в этой компании дальше опасно для жизни. За неполный год, их колония сильно поредела. Кого убили, кто умер от болезней, которые там некому, и нечем было лечить, а кто, поняв всю безысходность, ушел в леса. Саманта прибилась к большой группе светлых. Их возглавил бывший спасатель, по имени — Константин. Он, как мог, пытался обучать беспомощных овечек, и впоследствии, эти уроки им сильно пригодились. И вот, одним сентябрьским вечером, группа из пятидесяти человек ускользнула из лагеря. Поводом стали упорные слухи, о том, что где-то на западе есть огромный город, в котором живут почти так же, как до катастрофы. Незадолго до этого, на их большой лагерь вышли трое оборванцев. Когда их стали допрашивать, явно сошедшие с ума бродяги, принялись нести какую-то чушь, про большой город, флаеры, корабль, и прочие глупости. Рассказ их естественно, приняли за бред. Но перед казнью, Константину удалось побеседовать с одним из них. Этот малый, выяснил, что пленники говорили чистую правду, а их глава просто желает все скрыть.

В итоге, Саманта и ее компания проплутали по лесам и болотам, больше двух месяцев, и после стычки с какой-то бандой, в которой и погиб их руководитель, вышли к первым нашим постам. Здесь их тоже едва не перестреляли, так как совсем недавно, в этом месте на патруль было совершено нападение, но все же, разобравшись в чем дело, этих несчастных, которых осталось 28, привели к карантинному блоку, выстроенному на окраине города специально на такой случай.

Когда моя знакомая умолкла, я рассказал, как все было у нас. На что Саманта с горящими глазами принялась расспрашивать, правда ли, что у нас есть рабочий корабль, и в каждом нашем доме есть система доставки, и так далее и тому подобное. Мне было искренне жаль эту девушку. Я знал ее совсем другой. Когда-то она была молчаливой, немного замкнутой, романтичной особой. Мне это в ней очень нравилось. Саманта хорошо рисовала, и у нее был просто великолепный музыкальный талант. Когда она пела, послушать ее останавливались даже самые отъявленные грубияны. Мы не раз, гуляя по дорожкам парковых зон дома, собирали целые толпы слушателей. Саманте такое внимание льстило, но всерьез свой талант она не воспринимала.

И теперь, глядя в глаза этой красивой девушке, я неожиданно вспомнил все. Те далекие дни, когда мы пребывали в полнейшем недоумении, где находимся, и для чего попали в это странное место. Наш тесный модуль, обшарпанные коридоры низкостатусных уровней, яркую зелень искусственного парка. Передо мной проплывали давно забытые лица, вспомнилась наша группа поиска, которую возглавил непоседа и умница Ким. Он-то и отыскал в итоге путь наверх.

Да, столько всего произошло за те дни. Кажется, это было совсем в другой жизни. И эта вот кареглазая красотка, стала своеобразным мостом, соединившим две эти эпохи.

Я решил, что обязательно заберу ее к нам. Пусть мои дамы и будут недовольны, но места у нас больше чем достаточно, так что потерпят. Вот сейчас гляжу в окно на поникшие деревья, а в голове зреет грандиозный замысел, сесть и написать самый настоящий роман, о том какой была моя жизнь до катастрофы. Увы, но это одни лишь мечты. У президента такой огромной колонии, просто физически не может быть времени на подобные глупости. А все- таки жаль! Очень жаль!

13.03.1270. Который день получаем тревожные сигналы с границы. Вадим предлагает ускорить формирование летучих подразделений, которые будут обеспечивать безопасность на особо перспективных направлениях. После рассказа Саманты, и подробного описания всех скитаний, что представили ее спутники, стало ясно, там далеко на востоке зреет нечто недоброе.

Майя, предъявила ультиматум, если я не отвезу ее на побережье, она сама возглавит бунт против меня. Так что, пока не началось, придется взять ее с Самантой к морю. Эллис и Елена пока останутся с детьми. Теперь у меня три сына и дочь.

Проглядел последние записи и понял, что забросил свой журнал. Даже такие важные события забыл сохранить.

Ничего, мне простительно. За это время было столько дел, столько административной рутины, что я порой пообедать не успевал. Пришлось многое переделывать, и еще большее начинать с нуля. Все предложенные проекты, в итоге оказались слишком высокотехнологичными. Отсутствие хотя бы одного из компонентов в составе сплавов, или в формуле зарядов, приводило к тому, что наше оружие было просто неработоспособным, либо, вырабатывало свой ресурс за какие-то сотни выстрелов.

Кроме того, как я и предполагал, система поощрений, которую я был вынужден ввести в нашей колонии, поспособствовала появлению новых подпольщиков, жаждущих устранить нынешнюю власть. Из-за этого, Вадим удвоил мою охрану, и усилил и без того жесткие меры контроля в правительственной администрации.

Эллис назвала нашу дочь Надеждой. Красивое имя, думаю, тут без Майи не обошлось. А вот Елена, решила назвать нашего с ней первенца в честь своего отца, которого звали Герхард, и который, по всему был истинным арийцем.

Дети родились совершенно здоровыми, только Герхард почему-то много плачет. Я не педиатр, но все же, стоит еще раз его обследовать.

В нашей клинике, теперь нет отбою от желающих. Майя направляет достойных на курсы, после чего, будущие мед работники, получали шанс пробиться в элиту. Откровенно говоря, все это сильно не нравится. Но иначе, через пару десятков лет, мы просто вымрем от банального насморка, поскольку лечить жителей колонии будет просто некому.

Еще, открою маленький секрет, уже несколько месяцев пишу мемуары. Иногда засиживаюсь до полуночи. Думаю, вам, мои потомки, будет интересно узнать, как все начиналось, и что произошло со всей нашей планетой. В журнале почти не осталось места. Здесь я писал только о самом важном. От Владимира давно нет никаких вестей. Геракл стоит на ремонте, снова барахлит стабилизатор правой турбины. Том едва не погиб, пытаясь справиться с взбунтовавшейся машиной. Хорошо, дело было совсем рядом с городом.

К сожалению, ресурс нашего трудяги на исходе. Проклятое излучение убивает электронику на высоте больше десяти миль, а запасы с каждым днем тают.

Николай просит еще людей. На его заводе не хватает рабочих рук. Только для этого, я буду вынужден приостановить строительство порта. Катастрофически не хватает специалистов, и на обучение нет ни времени, ни сил.

Весна в этом году ранняя. В нашем саду зацвели большие белые цветы, которые Майя почему-то называет подснежниками. Горожане стали чаще улыбаться. Сырая холодная зима утомила. Сам с нетерпением жду, когда смогу вырваться на побережье. Там сейчас самое настоящее лето. И купальный сезон скоро откроется. Так что оставлю я все на Фредерика и полечу к морю, к белому песочку и жаркому солнцу.

Последняя запись в журнале, сделана аккуратным женским почерком.

29.04.1270. Тим погиб! Это я во всем виновата! Именно я вытащила его на побережье! Ни за что себя не прощу! Мучительно пытаюсь заниматься повседневными делами. Существую только ради малышей. Невыносимо больно и страшно!

За все время работы Тима, все изрядно вымотались. И когда было закончено строительство Майями- Бич, мы с Самантой захотели немного отдохнуть. Но кто знал, что так получится? До сих пор не могу поверить!

На нас напали поздно вечером, когда мы уже собирались в гостиницу. На пляже было еще много народу. Я только начала собирать вещи, когда с пристани раздались выстрелы. Прямо к нам, перепрыгивая через шезлонги, и лежащих на песке, бежало около двадцати, странно одетых мужчин. Все они были вооружены огромными винтовками, черные маски на лицах, за спиной у каждого, туго набитый рюкзак.

Я успела увидеть, как навстречу бандитам, бросились наши охранники, а потом, все завертелось, закрутилось, так что дальнейшее помню плохо.

Тим толкнул нас обеих на песок, а сам подскочил к дерущимся. Когда прямо у нас над головой раздались выстрелы, мне показалось, что стреляли из пушки, настолько страшными были эти звуки. Последнее, что я запомнила, это мужа, дерущегося сразу с тремя нападавшими, которые пытались схватить его, и наваливались все скопом. Но Тим, был очень крепким мужчиной. Эти гады, отлетали от него, как кегли. А затем, кто-то из них выстрелил. Я увидела, как у мужа из спины вырвался огромный кровавый фонтан, и все…!!

Что там дальше происходило, не помню, кажется, вокруг еще стреляли, кто-то кричал. Очнулась я лишь в госпитале.

Николай со своими спецназовцами, успел вовремя. «Почти…». Тим пытался защитить нас с Самантой, и дрался до последнего, голыми руками, против вооруженных до зубов бандитов.

Их всех расстреляли, но нам с девчонками от этого не легче. Теперь наша жизнь сильно изменится. Елена бедняжка, от всего этого потеряла молоко. Геру кормит Эллис, которая тоже льет слезы день и ночь напролет. Наши малыши, Тим и Оливер все время просятся к папе, а я боюсь им говорить, что их отец больше никогда, уже никогда не придет к ним!

Последняя страница журнала, испещрена непонятными символами и знаками. Все попытки юноши расшифровать их, остались без результата.