Это же время, но несколькими сотнями километров северо-восточнее, в родовой резиденции Строгановых в Орел - городке. Старший приказчик Пахомов запалено дыша, пронесся по безлюдным, сумрачным переходам. Торопливо поднялся наверх, на второй этаж по скрипучей, неистребимо пахнущей мышами, деревянной лестнице. У низенькой дверцы он остановился, переводя дух, хозяйский зов застал его далеко от резиденции Строгановых, на пристани, так что сюда пришлось бежать. Ждать старший хозяин не любил, едва отдышавшись, Пахомов осторожно постучался. Дверь открыл сам старший Строганов - Григорий Дмитриевич. Пристально, без улыбки оглядев, молча кивнул - заходи, посторонившись, ввел гостя в жаркую спаленку с одним слюдяным окошком, едва пропускавшим туманный свет. Пышная кровать расстелена, но на ней еще никто не лежал, по углам сундуки, лавки, в красном углу перед иконами горят лампады. Оттуда лики святых, сложив пальцы символом истинной веры - двуперстием, кротко смотрят в полутьму спаленки, на живых. Вид у Строганова болезненный и неприветливый - нос заострился, седая борода лопатой, глаза маленькие, но живые и проницательные. В лице нечто напоминающее одновременно и лису и волка.
Торопливо обмахнувшись крестом на красный угол, приказчик остановился посреди небольшого помещения. Повернувшись к старшему хозяину, усердно поклонился сверкнув обширной лысиной, обрамленной вокруг остатками волос.
- Звал, батюшка? - спросил он, с затаенной тревогой зыркая на Григория Дмитриевича. К себе в спаленку старший Строганов вызывал редко. Если вместо традиционного московского послеобеденного сна он позвал к себе, это означало что предстоит важный разговор по делам тайным, боящимся огласки.
- Звал, звал, - ворчливым голосом произнес хозяин и опустился на стоявшую у стены покрытую ковром скамью.
- Ох грехи мои тяжкие, - охнул он и принялся массировать занывшие колени и тут-же обмахнул себя крестом, бросив опасливый взгляд на древние, почерневшие иконы. Даже дорогой немецкий дохтур, ежедневно пользующий старшего Строганова мало помогал в лечении болезни ноющих суставов.
Пользовать - книжн., устар. лечить
- Что опять колени ноют, батюшка? А как же немец - дохтур? Что не помогает?
Строганов криво ухмыльнулся и с досадой махнул рукой:
- Да что там тот немец, от старости лечить кто сумеет? То только господь наш Вседержатель может, - он опять обмахнулся крестом, - а смертным сие сделать, - Строганов поднял палец к потолку и продолжил наставительно, - невозможно!
- Истинно, истинно, - как китайский болванчик закивал головой старший приказчик.
- Ладно, про колени мои будем потом разговорить, - взгляд хозяина стал настороженным и строгим, - что с подготовкой торгового каравана к гостям нашим незваным, прилетевшим к нам на летучем корабле?
- Так, все готово, батюшка, - развел руками приказчик, - ладьи товаром добрым нагружены, людишки собраны, завтра, как ты велел отправимся.
- То хорошо, - задумчиво произнес Григорий Дмитриевич, - будет тебе еще урок. Приплывете на торг в город пришельцев, примечай там все. Чем вооружены стрельцы их? Довольно ли припасов в войсках? Не терпят ли какой нужды? Велико ли войско и много ли у них летучих кораблей и скорострельных пищалей? Я все должен знать.
Урок - Устар. работа, заданная на определенный срок.
Приказчик непроизвольно моргнул и потеребил куцую бороденку:
- Не изволь беспокоиться, Григорий Дмитриевич, все вызнаю, все узнаю.
Строганов строго посмотрел на приказчика. Тот уже не раз выполнял для хозяина 'деликатные' задания, но лишний раз построжить подчиненного по мнению Григория Дмитриевича, будет ему лишь на пользу. Город изрядно заинтересовал Строганова. Купеческий род его был богатейшим, пожалуй, лишь царский превосходил именитых купчин по накопленным богатствам. Все было, и собственные крепости и, наемное войско, не раз приходившее при нужде на помощь царским воеводам, вот только власть купцов ограничивалась Камой - рекой и уральскими владениями. А чем Строгановы хуже царей - никониан, предавших древнее благочестие? Чем хуже Строгановы, ведущие происхождение от татарских ханов выскочек, родом из Пруссии? Вот и надо поглядеть что там у пришельцев, может хватит злата - серебра подкупить лучших людей города, чтобы крикнули себе в правители Строгановых, а если не получиться добром, то и дружины изрядные найдутся уговорить непонятливых...
Согласно родовому преданию, предки Романовых выехали на Русь 'из Пруссии' в начале XIV века.
- Все примечай, есть ли в городе недовольные, что хотят? Много ли искусных мастеров, как они хвастаются и как там относятся к истинной вере? Много ли никониан? Согласны ли принять к себе и защитить от гонений приверженцев истинной веры?
- Все исполню в наилучшем виде, не извольте беспокоиться! - поклонился приказчик.
- Иди, - слабым движением руки Строганов отправил подчиненного прочь, мечтательная улыбка промелькнула по губам. Если явил Господь чудо, перенеся город из другого мира в наш, то, может оно и к добру. Поможет воцарению на русском престоле государей истинной, древней веры!
В ходе мятежа пострадало шестеро сотрудников национальной гвардии, погибло трое мятежников, тридцать восемь гражданских обратились за медицинской помощью. Город, подавленный и капитально шокированный произошедшими на площади кровавыми событиями, затих, притаился, словно пойманная мышь под веником. Редкий прохожий рисковал выскочить на улицу и то по большой нужде, лишь патрульные автомобили полиции до глубокой ночи с пронзительным воем сирен мчались по затаившимся городским улицам. Арестовали всех заговорщиков, за исключением бывшего приятеля мэра - татарина Равиля. После неудачного для Романова заседания Собрания депутатов, он вовремя сориентировался и рассказал градоначальнику о заговоре, сдав подельников. Каких-либо карательных мер к нему, следствие по ходатайству мэра предпринимать не стало. Испуганным и подавленным задержанным в прокуратуре предъявили обвинение по тяжкой статье 279. Уголовного кодекса - вооруженный мятеж, за что им как минимум грозил весьма большой срок. Лишь одного предводителя неудавшегося переворота - Романова так и не задержали, под вечер полицейские обнаружили его автомобиль, брошенный на окраинной улице у реки. Прохожие видели его, выходящим из машины, но дальнейший путь главаря мятежа терялся во мраке. Пущенная по следам собака довела полицейских до реки, но на пляже потеряла его, поэтому полиция с ФСБ в поисках главаря мятежа продолжали переворачивать город.
К вечеру площадь, спешно очищенная от мусора работниками ЖКХ, сверкала словно новенькая. Лишь подсыхающие лужи, оставшиеся после работы пожарных машин, вместе с блестящими в закатных лучах солнца свежевставленными стеклами в здании администрации, да смешенный караул вооруженных автоматами гвардейцев и полицейских у входа в администрацию, напоминали о произошедшей днем попытке вооруженного мятежа. Гораздо позже обычного, в десять вечера, машина градоначальника в сопровождении патрульного автомобиля полиции выехала со двора администрации и направилась домой.
Остаток дня Романов провел в зарегистрированном на другого человека гараже. Машину он бросил по дороге, а по пути никто из знавших его в лицо, не видел. Закрыв за собой дверь на засов, он облегченно выпустил воздух меж крепко стиснутых зубов. Ну вот, он в относительной безопасности. Никто, даже ближайшие друзья не знали об этом месте. Хотя какие у него друзья? Люди его круга, временные союзники, не более. Как он мог им доверять настолько, чтобы ставить под угрозу собственную безопасность?
С последнего посещения, в гараже ничего не изменилось, сумрачно и тихо, лишь с соседней улицы раздается грохот дурно отрегулированного мотора. В воздухе крепкий, настоянный запах пыли и бензина, посреди гаража, на яме едва угадывается древний, обшарпанный, но вполне работоспособный жигуленок, вдоль стен из красного, словно кровь кирпича, полки с барахлом, из которого только малая часть автомобильные запчасти. Горожане использовали гаражи как место, где не только хранятся автомобили, но и как склады ставших не нужными домашних вещей. За автомобилем расположился древний диван. Щелкнул выключатель у входа, где-то над головой моргнула и зажглась слабенькая лампочка. Пыль закружилась в мутном электрическом свете. Сбросив с дивана старенькое, пыльное покрывало, мужчина положил на него прихваченную из машины сумку. Затем лег на диван и задумался. Почему? Почему? Ведь все было так хорошо продумано! Ему просто не повезло сейчас, значит повезет чуть позже! Он же везунчик по жизни, когда в 95 он, сам об этом не подозревая, влез в интересы екатеринбургских воров, пуля могла пройти несколькими сантиметрами ниже и все закончилось бы для него плачевно. Тогда он не только выжил, но и сумел с прибылью для себя урегулировать трения с братвой. Вывернется он и сейчас. Романов решительно мотнул головой и достал из кармана телефон. Он его совсем недавно купил с рук и этого номера не знал никто, стало быть и спецслужбы не могли запеленговать телефон. Пальцы привычно пробежали по клавишам.
- Узнал? Уже в курсе того, что происходило на площади?
Собеседник с минуту о чем-то рассказывал Романову, от чего тот гневно хмурился и нервно чесал переносицу.
- Что весь город знает? - наконец деланно удивился Романов, поджимая и так тонкие губы. Сделав паузу, поинтересовался, - ладно, наш договор в силе?
- Двойная оплата? А не слишком большой кусок ты решил проглотить?
Романов выслушал ответ невидимого собеседника. Глаза его полыхнули сдержанным гневом, а губы побледнели и сжались в тонкую линию. Несколько секунд он молчал, затем неохотно процедил:
- Согласен, все как договорились, встречаемся там-же?
- Хорошо, я буду, в четыре тридцать утра, - произнес Романов, затем нажал кнопку выключения телефона и процедил с ненавистью глядя на алые кирпичи стены, - Урод! Все денег ему мало!
Он немного посидел на диване, напряженно обдумывая что-то важное. Рывком поднявшись на ноги, Романов подобрал в дальнем углу гаража лопату. Осторожно, чтобы не было слышно снаружи, спрыгнул в смотровую яму под машиной. Неожиданно с улицы послышался шум автомобиля. Подъехав к гаражу, где прятался Романов, машина остановилась, продолжая мерно тарахтеть двигателем. Беглец испуганно замер, напряженно прислушиваясь к происходящему на улице. 'Неужели за мной? Откуда они узнали про гараж?' Страх накрыл Романова с головой, по спине потекла холодная струйка пота. Рука торопливо скользнула к заднему карману штанов, в тусклом свете укрепленного под потолком фонаря сверкнул ствол пистолета.
- Да ты что! Это не наш гараж! - послышался с улицы хриплый мужской голос, - поехали отсюда!
С улицы послышался шум отъезжающего автомобиля. Только дождавшись, когда звук машины исчез вдалеке, Романов позволил себе облегченно выдохнуть.
- Уроды, - тихо, но с чувством прошептал он и принялся, как мог тихо, копать яму, разбрасывая вынутую землю по краям. Вскоре лопата звякнула о что-то стеклянное. Появившаяся на краю ямы трехлитровая стеклянная банка тускло блеснула желтым. Выпрыгнувший из ямы беглец оглянулся, нашел лежавшую на полке тряпку, наклонившись, обтер банку от земли и поставил ее на диван. Банка была до отказа заполнена денежными купюрами: пачки пятитысячных рублей перемежались бежево-зелеными стопками с портретами мертвых президентов США, разноцветными пачками евро, а между ними желтели золотые кольца, сережки и немалой толщины цепочки.
Вытащив из банки пачки рублей и горсть золотых изделий и порядком опорожнив ее, Романов тщательно пересчитал деньги. Затем положил их в сумку и поставил ее под диван, а банку спрятал обратно в смотровую яму. Интересно, подумал Романов, что с другими заговорщиками. Он присел на диван и наугад набрал несколько номеров, но трубка доносила только длинные гудки. Лишь в последний раз, когда он уже собирался прекратить бесполезное обзванивание, в трубке раздался незнакомый басистый голос:
- Але! Я слушаю!
Романов, невольно вздрогнул и поспешно бросил телефон на диван, словно перед ним не мобильник, а ядовитая змея.
- Кто это говорит? - послышалось из трубки, но уже гораздо тише.
Романов торопливо нажал на кнопку выключения. По всей видимости владелец телефона в полиции и трубку поднял следователь, понял он. Впрочем, это не мои проблемы, горе неудачникам. Главное, я на свободе и еще раз попытаюсь схватить удачу за хвост. Если бы Соловьев знал, что я нахожусь так близко, он бы, наверное, с досады лопнул, с ехидством подумал Романов. Гаражные кооператив, в котором прятался беглец находился всего в пяти минутах ходьбы от коттеджа градоначальника. Сегодняшняя ночь обещала стать особенно трудной, поэтому Романов вытащил из дивана подушку с покрывалом и застелил постель. Не раздеваясь, прилег. Через несколько минут он уже забылся в беспокойном сне.
Мобильный телефон словно бешенный забился в кармане. С трудом разлепив глаза, Романов вытащил его, поднес к лицу. Так и есть, на светящемся экране четыре часа десять минут утра, пора вставать. Включать свет опасно, отсветы могут увидеть снаружи, поэтому электричество он не включал. Подсвечивая фонариком мобильного телефона он торопливо собрался, проверил пистолет, не забыв прихватить сумку с обговоренной платой. Через несколько минут он уже шел по направлению к коттеджу мэра, подсвечивая фонариком мобильника по асфальту и поеживаясь от ночной прохлады, по пустынным и тихим улицам города. Лишь один раз ему пришлось затаиться на обочине, когда он услышал шум двигателя патрульного автомобиля, но слава богу, его не заметили. За высокими бетонными и кирпичными заборами мимо проплывали едва угадываемые особняки, тонувшие в листве окружавших их садов. Впрочем, горизонт на востоке уже посветлел, обещая совсем скорый восход солнца.
Полицейская машина с синими проблескивающими огнями на кузове, как и договаривались, стояла на обочине дороги, идущей через пустырь между городскими пятиэтажками и коттеджным поселком. Дальше, ближе к реке начинался поворот на улицу Садовую. В кабине виднелся всего один человек, время от времени он беспокойно оглядывался по сторонам. Романов остановился у последней пятиэтажки, снял пистолет с предохранителя и несколько минут понаблюдал за окрестностями. Береженого бог бережет, а не береженого конвой стережет, подумал он невесело, хохотнув про себя. Вроде все тихо, никого вокруг. Как всегда, Александр углядел его заранее и испортил Романову весь эффект внезапного появления. До машины оставалась еще добрый десяток метров, когда хлопнула дверца автомобиля, а его одетый в полицейскую форму водитель неторопливо вышел на улицу. Рука его лежала на кобуре, он настороженно оглянулся по сторонам.
- Привет, - первый поздоровался он, - принес?
- Да! Вот, - отвечая на вопросительный взгляд полицейского, Романов встряхнул сумкой, в котором звякнуло металлом.
- Хвост не привел? - спросил полицейский и еще раз подозрительно оглянулся по сторонам.
- Да какой там хвост, меня сразу же арестовали бы, а не бегали за мной, - невесело хохотнул Романов.
- И то правда, - ответил его собеседник и требовательно протянул руку.
Романов передал ему сумку, полицейский на секунду распахнул его, в его руке вспыхнул фонарик, осветив лежащие внутри пачки с деньгами и россыпь золотых изделий. Небрежно закрыв сумку, полицейский забросил ее на сиденье рядом с водительским местом.
- Покажи ты! - потребовал Романов.
- У меня все точно, как в аптеке! - хохотнул полицейский и обойдя автомобиль сзади, открыл багажник. На дне лежал гранатомет РПГ - 7.
- Поедешь со мной? - спросил Александр Романова, но тот отрицательно покачал головой:
- Здесь тебя подожду.
- Как знаешь, - нервно хохотнул полицейский, захлопнув багажник, сел за водительское место и завел машину. Включились фары, осветив участок асфальта впереди, машина въехала на улицу Садовую и, повернув за поворот, исчезла из виду.
Романов оглянулся, позади, в полусотне метров возвышалась безмолвная и темная громада ближайшей к Соловьевке пятиэтажки. Общие балконы как раз выходили на коттеджный поселок. Самое безопасное место, заодно видимость, словно в театре, решил Романов. Дверь дома оказалась без кодового замка. Через пару минут Соловьев стоял на балконе пятого этажа и, горящими от нетерпения глазами всматривался в предрассветные сумерки. Отсюда вид на поселок открывался замечательный. Он нашел взглядом мерский коттедж и принялся ждать развития событий. Был ли он злодеем? Не более чем десятки тысяч мелких хозяйчиков в России, воспитанных волчьими временами девяностых годов, когда или ты, или тебя. Когда главное обогащайтесь! и не важно, каким образом ты 'заработаешь' первый миллион и что будет стоить твое богатство окружающим. Романов никогда не стал бы бессребреником или матерью Терезой, не тот характер, но если бы не события девяносто первого года, катком проехавшие по судьбам и жизням миллионов людей бывшего союза, убийцей Романов точно бы не стал. А тут подвернулся случай сорвать крупнейший банк в его жизни, он не мог устоять против такого искушения.
Несколько минут ничего не происходило, руки стоявшего на пятом этаже человека от волнения сжались в кулаки. Меж тем посветлело, первый луч поднявшегося над горизонтом солнца озарил блестящие крыши домов коттеджного поселка, частично прикрытые садовыми деревьями и, голубую нить реки за ним. Не кинул ли его наемник, подумал он с беспокойством, но рекомендации тот имел железобетонные и такой же авторитет в очень узких кругах. Хотя Романов впервые в жизни прибег к помощи наемного убийцы, но сведшему с ним человеку он верил настолько, насколько это позволяла его натура. От недалекой реки тянуло сыростью, он поежился от утренней прохлады и поплотнее запахнул тонкую ветровку. Оставалось только ждать. И тут:
- Бам! - Донеся со стороны поселка звук взрыва и принялся эхом гулять между домов. Стая вечных спутников людских поселений - ворон с недовольным карканьем поднялась с ветвей окружавших пятиэтажку деревьев. Во дворе завыло несколько поставленных на сигналку машин.
Через пару секунд ответом зачастил автомат:
- Так-так-так-так-так!...
В ответ часто захлопали одиночные выстрелы из пистолета.
Сердце в груди бывшего офицера, бывшего бизнесмена, а ныне мятежника, на миг остановилось. Это что, засада? Черт! Лишь бы попал, он не мог не попасть! - яростным шепотом произнес Романов, вцепившись руками в ограждение балкона и продолжая изо всех сил вглядываться в предрассветную муть.
- Так-так-так-так-так! - зачастил второй автоматический ствол, в унисон ему зарычал двигатель машины, но через несколько секунд умолк, замолчали и автоматы.
В наступившей относительной тишине стало слышно как, хлопая крыльями и пронзительно крича, словно радуясь очередной человеческой бойне кружатся вокруг дома черная воронья стая. Да где-то вдали послышался звук полицейской сирены. Сейчас здесь будет полицейских как мух, понял Романов и кинулся по лестнице вниз. Одна лишь мысль не давала ему покоя, что с мэром? Убили его или нет? Судьба наемника его совершенно не интересовала.
Когда к вечеру стоящая на ушах полиция нашла гараж, где скрывался Романов, его там уже не было. Покушение завершилось лишь частичным успехом. Соловьеву повезло. В предыдущий вечер он повздорил с супругой и ночевал в зале, а не в спальне. Взрыв залетевшей в окно первого этажа гранаты, на месте убил жену Соловьева, сам он отделался лишь испугом. Убийца позаботился о том, чтобы предварительно снять из бесшумного оружия дежурившего национального гвардейца. А вот то, что из-за произошедшего накануне путча градоначальника станут охранять еще двое полицейских, он не знал. Выскочившие из дома полицейские изрешетили автоматами машину, на которой тот пытался убежать. Наемник Романова погиб на месте. Сколько ни прочесывали город и пригороды полицейские, Романова так и не нашли. Лишь через пару дней начальник ФСБ доложил Соловьеву, что начальник первой пограничной заставы за взятку пропустил незарегистрированный УАЗик за пределы охраняемой территории. Посланные на перехват пограничники тревожной группы нашли в сто километрах от города сломавшийся автомобиль, а Романов растворился в уральской тайге.
После неудачной попытки вооруженного путча в городе попаданцев прошло три дня. Колонна из двух десятков фургонов, подпрыгивая и переваливаясь на ухабах утоптанной до каменной крепости степной дороги, катила по древнему тракту, соединяющему Урал с Джунгарией и дальше с Китаем. Солнце неспешно поднималось по извечному пути по безупречно голубой, без единой тучки, чаши небосвода. Наступающий день обещал выдаться жарким, напоминая, что завтра первое июня, начало календарного лета. А пока зеленые степи Дешт и Кипчак с сочными луговыми травами, могущими прокормить сотни тысяч лошадей одновременно, только начали подсыхать под горячим южным солнцем до состояния выжженной пустыни. Вооруженная экспедиция попаданцев для помощи казахам за три дня преодолела почти двести километров. В авангарде и арьергарде колонны гарцевало по небольшому отряду приданных повелителем казахов разномастно одетых степных всадников. Хан отправил их в качестве сопровождающих и проводников отряда попаданцев. Под порывами унылого ветра, приносящего лишь совсем немного прохлады, бескрайнее, зеленое море степи слегка волновалось. Лишь изредка по берегам неспешных степных речушек и озерков встречались маленькие сосновые и березовые рощицы. Далеко, на горизонте, степь упиралась в невысокие холмы. Кое-где их вершинах украшены надгробным камнем в форме застывшего идола. Это обатас - странное человекообразное существо с обвисающими усами и чашей в правой руке. Из таких чаш в степи издревле пили кумыс...Легенда гласила, что каменные идолы - обатасы и балбалы устанавливались на вершинах холмов как память об ушедшем в иной мир. Первый из них с чашей в руке - сам покойник, а расположенные рядом меньшего размера идолы - балбалы - его близкие сподвижники и родственники... На поминках деревянные куклы, изображавшие покойника, угощали кумысом, потому в правой руке статуя держала чашу. Затем куклы заменяли на каменные идолы и, устанавливали на вершины холмов.
Серый шлейф взбитой колесами фургонов и копытами лошадей пыли надолго повисал в горячем воздухе. Особенно не повезло тем, чьи фургоны ехали в конце колонны, на привале им приходилось долго умываться и бесконечно отхаркиваться серой от пыли слюной. Фургон, в котором ехал Александр, двигался вторым в колонне, сразу за командирским, в котором передвигался майор Афонькин, начальник экспедиции. Далеко на востоке, у западного выхода из Джунгарских ворот по повелению Тауке-хана собиралось тумены казахского войска, чтобы силой оружия остановить очередное нашествие агрессивных соседей с востока, а минометная батарея попаданцев с пехотным прикрытием из взвода автоматчиков выдвигалась им в помощь.
Джунгарские Ворота - горный проход между Джунгарским Алатау с запада и хребтом Барлык с востока, соединяет Балхаш-Алакольскую котловину и Джунгарскую равнину. Представляет собой плоский и широкий (более 10 км) коридор длиной около 50 км.
Дорога была весьма приличной, и лошади без труда тянули фургон навстречу восходящему солнцу, но настроение у Александра было препаршивое. Поход на помощь вчерашним врагам - казахам изначально был ему не по душе, хотя за три дня пути он привык к бесконечному пути по великой евразийской степи. Обычно Александр располагался на скамье у борта немного в глубине фургона напротив доктора экспедиции и командира минометной батареи. Туда меньше проникала вездесущая пыль, но в этот раз он уместился рядом с ездовым. Доктор вытащил из кармана карты:
- Будешь? - обратился он к Александру?
- А! Надоело, - вяло отмахнулся Александр.
- Ну тогда мы сыграем партеечку с богом войны, - хохотнул доктор и, подмигнув командиру минометной батареи, принялся раздавать на двоих.
Александр глубоко зевнул, вытащив флягу из лежащей в углу сумки, отхлебнул из нее воды. Ночные дежурства офицеры разделили на четверых. В один день Александр и доктор делят ночь на двоих, на следующую ночь - командир батареи дежурил на пару с майором Афонькин, начальником экспедиции. Привалившись к когда-то белому, а ныне серому от пыли тенту, покрывавшему фургон, он с мрачным и задумчивым видом рассматривал крупы идущих в паре десятков метров впереди коней казахов. Однообразие степи надоело хуже пареной репы. Один из казахов держал в руках струнный музыкальный инструмент и, слегка охрипшим голосом тянул песню, бесконечную, как сама степь. Вот тебе и музыка в дорогу, радио бесконечная степь, с досадой подумал Александр.
Когда стало известно об готовившейся военной экспедиции на помощь казахам, он вначале вознегодовал. Как так помогать вчерашним врагам? Тем более что пролитая кровь убитых бойцов требует отмщения! Оставить казахов на съедение джунгарам или того лучше, дождавшись, когда степь окончательно опустеет, вырезанная пришельцами с востока, ударить по кочевникам и забрать степи себе! Подобные мысли обуревали большинство подчиненных Александру бойцов и гражданских работников форта, построенного на месте будущего угольного разреза. Поэтому, когда его вызвал на беседу заместитель мэра по военным и внутренним делам, к предложению возглавить взвод пехотного прикрытия батареи, он вначале отнесся резко отрицательно. К огромному удивлению молодого офицера, чиновник не стал 'ломать' парня, приказывая, а вначале постарался убедить, что помощь казахам крайне выгодна городу. Александр, скрепя сердце, вскоре признал его правоту. Ни людей, ни необходимых ресурсов чтобы освоить бескрайние степи, у города нет. Поэтому придется как-то выстраивать отношения с кочевниками и жить рядом с ними. Более того, если победят джунгары, то, сколько бы их не били потом попаданцы, кочевники по неистребимой ненависти номадов к оседлым, вновь и вновь станут приходить за добычей в город. Другое дело казахи. Их кровопролитные войны с восточными соседями продлятся еще несколько десятилетий и все это время они будут безгранично заинтересованы в военной поддержке попаданцев. Стало быть, их правители заинтересованы в дружбе с городом и приложат максимум усилий для ее поддержания. Правда и помогать казахам в ответных походах в Джунгарию не стоит. Ликвидировав собственного врага, они вновь станут опасными городу. Поэтому целесообразно помогать в отражении нашествий джунгар, но окончательно врага не добивать - это единственно правильная тактика попаданцев, гарантирующая относительно спокойную южную границу. Благополучие и мирную жизнь города Александр посчитал более важным чем собственные обиды и амбиции. Только после того как он недовольным тоном нехотя согласился с мнением чиновника тот благожелательно улыбнулся и предъявил ему письменный приказ командира батальона о включении Александра в состав экспедиции. Это означало еще как минимум на месяц продление срока командировки и разлуки с Олей, но выбирать не приходится.
Первые дни путешествия Александр больше всего опасался предательства со стороны казахов. Он и сам держал оружие под рукой и подчиненным приказывал сторожиться, но время шло, кочевники казалось, не обращали особого внимания на пришельцев. По вечерам казахи исправно приносили свежезаколотых барашков для готовки походного ужина в лагерь попаданцев. Утром, усевшись у своих коняшек на кошму, расстеленную прямо на траве, терпеливо ожидали пока фургоны попаданцев тронуться в путь. Несмотря на подчеркнутое безразличие казахских воинов, вставшие на ночевку отдельным лагерем попаданцы, каждый вечер устанавливали фургоны в оборонительный круг и выставляли усиленный караул. Да и сами отдыхали с оружием под рукой, но ничего не происходило. На третий день Александр слегка успокоился, хотя разумную осторожно по отношению к кочевникам продолжал проявлять. Он не знал, что казахи с таким-же недоверием относятся к пришельцам из диковинного и удивительного города. Едва хан заключил мир с попаданцами, по степи, как водится, немедленно пополз распространяемый недругами хана слух: 'Снюхался с урусами хан... Продал степную свободу неверным, поэтому и идут они ему на помощь!'. Слухи, конечно, передавались шепотом. Но, как говорится, самый тихий шепот услышит аллах, а что известно ему, то передаст он людям. Так что глупцы и фанатики, способные нарушить волю правителя казахов, подвергали маленький отряд попаданцев нешуточной опасности. Спасало то, что сопровождать попаданцев хан отправил отряд из доверенных нукеров, которые ни при каких обстоятельствах не переступят через волю хана.
День, как и предыдущие, прошел спокойно, лишь под вечер ясную лазурь неба начали быстро заволакивать густые черные тучи, еле слышно прогремел отдаленный гром, как-будто земля раскололась надвое. Огненные стрелы полыхали в их глубине без перерыва, и свежая зеленая трава пригнулась в степи, будто умоляя небо о спасении. Лагерь успели разбить до того как первые дождевые капли хлынули с небес на иссохшую землю. Солдаты даже успели завести движок электростанции и передать по рации в город, что четвертый день экспедиции прошел без происшествий. Ответное сообщение повергло членов экспедиции в настоящий шок. Нашлась пропавшая в степи за несколько дней до набега казахов геологическая партия. Судя по оставленным нападавшими следам, геологов подловили ночью. Лагерь варварски разграбили, а попаданцев подвергли мучительной казни, посадив на колы. Изверги, совершившие это, бесследно исчезли в бескрайней степи.