Царствовал с 1801 по 1825 год. Это время отмечено началом, вернее, попыткой начала коренных преобразований в России. Всю жизнь Александр I носился с идеей отмены крепостного права, думал о введении в России конституции, но так и не рискнул встать на путь радикальных реформ. Не сумел он совместить, о чем мечтал, власть и человечность — эти два «несовместных начала», отчего пережил драму мятущейся души и остался в русской истории трагической фигурой. А. И. Герцен очень точно назвал Александра I «коронованным Гамлетом». Вместе с тем царь проводил активную внешнюю политику, вел успешные войны с Турцией и Швецией. Был руководителем антифранцузской коалиции европейских держав и во главе союзных войск, победивших Наполеона, в 1814 году вошел в Париж.

 

Из биографии: родители, семья, судьба

12 декабря 1777 года у наследника русского престола великого князя Павла Петровича и его супруги великой княжны Марии Федоровны родился первенец. По настоянию бабушки, правящей императрицы Екатерины II, его нарекли Александром, в честь св. Александра Невского. С тех пор царственная бабка не оставляла вниманием своего любимца. Всю нереализованную материнскую привязанность перенесла она на внука. Словно спешила искупить вину за то, что была плохой матерью, а теперь захотела стать чуткой и заботливой бабушкой. Она была «без ума от этого мальчугана». Купала и пеленала Сашеньку, прижимала его к сердцу, владела им, как трофеем. Учила голубоглазого внука, походившего на златокудрого Купидона, читать и писать, рассказывала ему о славных днях русской истории. Сама избрала ему в наставники швейцарца Лагарпа — республиканца по убеждениям, человека высоконравственного. Ему, как говорил сам Александр, он был обязан всем, что было в нем хорошего, всем, что знал, и всем тем принципам правды и справедливости, которые исповедовал. Затем появились воспитатели Протасов и генерал Салтыков, им помогали ученый-географ Паллас, эрудит Муравьев, физик Крафт и богослов Самборский. Одним словом, Екатерина отобрала сына у родителей, занималась его воспитанием и образованием, определив жить подле себя в Царском Селе. Получилось, что Александр рос как бы вне семьи, не зная настоящей материнской ласки. И кроме кормилицы-гречанки, самой близкой ему женщиной оказалась венценосная бабка. Она даже не постыдилась поручить одной из дам подготовить внука к брачному ложу, научив его тайнам «тех восторгов, кои рождаются от сладострастия».

Причастен к преступлению

Когда Александр вырастет, самодержице придет мысль передать престол внуку, минуя официального наследника — нелюбимого сына. Злопамятный Павел, став императором, думал даже заточить Александра в Шлиссельбургскую крепость, подозревая, что тот собирается свергнуть его с престола. И не ошибся в этом, хотя непосредственного участия в низвержении отца Александр не принимал. Он знал о заговоре, о том, что готовится свержение Павла, но не думал, что дело дойдет до цареубийства. Таким образом, Александр оказался причастен к преступлению. Когда же ему доложили о насильственной смерти отца, с ним сделалось дурно. Вызвали придворного доктора Рожерса. Войдя в комнату, где, как думал, в беспамятстве лежит наследник, врач увидел такую картину: Александр сидел, обнявшись с женой, и оба горько плакали. Но не столько по поводу смерти Павла, сколько от испуга, какая ответственность отныне ляжет на плечи Александра — быть императором Всероссийским. И он прямо объявил заговорщикам, устранившим Павла, что не может взять на себя бремя царствования. «Ведь все скажут, — в ужасе твердил он, — что убийца — это я». Глава заговорщиков граф Пален потратил немало сил, чтобы уговорить Александра, заявив ему: «Полноте ребячиться, идите и царствуйте».

Через шесть месяцев после убийства отца новый император Александр I торжественно въехал в Москву. Здесь, по давнему обычаю, состоялась его коронация. Толпы народа приветствовали своего царя-батюшку, ясное солнышко! Люди бросались на колени, исступленно целовали его сапоги и ноги его коня. Это походило на безумие. Молодой царь приветствовал толпу, силился улыбаться, но наедине с самим собой часто впадал в такое уныние, что боялись за его рассудок.

Очевидец торжеств коронации писал, как новый царь «шел по собору, предшествуемый убийцами своего деда, окруженный убийцами своего отца и сопровождаемый, по всей видимости, своими собственными убийцами».

Угрызения совести

Горечь упреков самому себе мучила его все больше. И все больше с годами проявлялись в нем мистические настроения. Он стал знаться с гадалками и ворожеями, встречался с квакерами, молился с ними и, как и они, верил в духовное совершенствование человека. По душе ему было и то, что молились они без алтарей и образов, без пения и музыки, не признавали никаких церемоний, обрядов и таинств.

Он начнет посещать радения ясновидящей Е. Ф. Татариновой. Знаменитая тогда пророчица, возглавлявшая секту хлыстов, своими откровениями приводила царя «в сокрушение, и слезы лились по лицу его».

Словом, религиозное рвение Александра I, с годами развившееся, было, несомненно, следствием убийства отца и его участия в этом злодеянии. Проще говоря, он стремился искупить вину и замолить грех. Недаром он скажет: «Я должен страдать, ибо ничто не может смягчить моих душевных мук». Он не сказал «угрызений совести», а так было бы точнее.

В дни таких душевных мучений ему однажды повстречалась примечательная женщина — баронесса из Риги. Звали ее Юлия Крюденер, она считалась русской (была внучкой фельдмаршала Миниха, дочерью сенатора и женой посла), но русского языка абсолютно не знала. Свой роман «Валерия» она написала по-французски. Затем последовали ее новые сочинения, романы и пьесы в сентиментальном стиле. Успех некоторых из них вскружил ей голову, распалил ее светское тщеславие. Юлии захотелось большего — играть заметную роль в обществе, в политических кругах. Тогда же стала проявляться в ней религиозная экзальтация. С истовостью фанатички проповедовала она «новое учение», слыла пророчицей. В этот момент она встретилась с Александром I. Своей экзальтированной речью ей удалось увлечь склонного к мистике Александра. Она убеждала его углубиться в самого себя, изжить заблуждения прежней жизни и побороть гордость, замолить грехи прошлого. Царь молча внимал ее речам, и слезы навертывались на его глаза.

С этих пор Александр все больше проникался убеждением в своей греховности, чувство вины перед убитым отцом преследовало его. Ему казалось, что беседы с Крюденер приближают его к покаянию и смиренной молитве.

Под влиянием этих бесед царь стал чаще уединяться, избегал праздников и увеселений. Им все больше овладевало чувство всепрощения, но и стремление освободиться самому от тягости грехов. Постепенно баронесса Крюденер приобрела огромное влияние на царя. Они подолгу бывали наедине, вместе молились, читали Библию. Во время похода русской армии на Париж в 1815 году Крюденер наняла крестьянский домик на берегу Неккара. Здесь русский царь проводил вечера в поучительных беседах с ней. Когда Александр жил в Париже, она поселилась в отеле «Моншеню» по соседству от его резиденции, и он мог, никем не замеченный, приходить к ней через потайную садовую калитку.

Считается, что именно она подала царю мысль о создании «Священного союза» — политической организации, оказавшей тогда немалое влияние на европейскую политику.

Со временем Александр I изменил свое к ней отношение, и ей пришлось уехать из Петербурга в Крым. Когда Юлия Крюденер умерла в 1825 году в Крыму, Александр I, будучи здесь, посетил ее могилу и помолился за упокой ее души. Тогда же ему доложили, что против него существует заговор, цель которого сместить, а то и убить императора. Как реагировал на это чрезвычайное известие государь?

Что делать с заговорщиками?

Узнав о том, что заговорщики первым делом намерены устранить его, Александра, он стал очень подозрителен, опасался отравления, даже отказывался принимать лекарства.

В ноябре 1825 года Александр вместе с больной женой, которой врачи советовали побывать на юге, прибыл в Таганрог. Здесь ему снова подтвердили, что заговорщики вынашивают план его свержения. На что он заявил: «Не мне их карать». И бросил в камин список смутьянов. А через несколько дней здесь же, в Таганроге, Александр I внезапно скончался от непродолжительной болезни. Врачи, лечившие его — Виллис и Штофреген, а также князь П. М. Волконский и барон И. И. Дибич подписали свидетельство о смерти. На другой день еще девять медиков составили акт вскрытия. Затем тело было набальзамировано, одето в мундир армейского генерала с орденами, на руки надели белые перчатки. В таком виде покойного положили в гроб и повезли через всю, можно сказать, Россию в Петербург. На всем пути следования траурного кортежа сани с гробом тащили обыватели в своем верноподданническом рвении. Через месяц с лишним, в начале февраля, золотая колесница (гроб переложили с саней), покрытая черным балдахином, въехала в первопрестольную. Городской люд, которому не часто случалось видеть подобное, заполнил улицы. Как писал современник, даже кровли заполнены были зрителями. По обеим сторонам улиц, расчищенных от сугробов, сплошной цепочкой стояли солдаты, причем, согласно секретному приказу, с заряженными ружьями. По городу усиленно ходили слухи, будто во время проезда траурного кортежа произойдут выступления недовольных.

Ничего подобного, однако, не случилось. Процессия, окутанная траурным флером, отчего на белом снегу выглядела сплошной черной лентой, мирно и печально проследовала от Серпуховской заставы через город.

Гроб был установлен в Архангельском соборе, где короновали и отпевали российских самодержцев.

Надо заметить, что на всем пути от Таганрога до Москвы во время перевозки гроба его неоднократно вскрывали и составляли протокол осмотра.

Из Москвы гроб перевезли дальше, в Петербург. Для прощания царской семьи с телом гроб был открыт темной ночью. Так повелел брат покойного Николай Павлович, император Николай I. Мать Александра, вдовствующая императрица Мария Федоровна, при вскрытии гроба заметила, как изменилось его лицо.

 

Личная жизнь: любовь, занятия, привычки

В октябре 1792 года в Петербург прибыла принцесса Луиза Баденская, ей было четырнадцать лет. Приехала она по приглашению Екатерины II, заметившей, что внука волнуют необоримые физические желания и что пора юноше стать мужчиной.

Луиза была хороша собой и сразу же понравилась Александру, да и ей он пришелся по душе. Через год было венчание, и Луиза, переменив веру, стала женой наследника, великой княгиней Елизаветой Алексеевной. Екатерина была довольна — Александр и Елизавета были великолепной парой. Он — высокого роста, белокурый, с голубыми глазами и правильными римскими чертами лица, прекрасно образован, умен. Она — миловидная и грациозная, разумная, добрая и скромная. Все предвещало им счастливую жизнь. И лишь одно нехорошее предзнаменование омрачило ее начало. Во время одного из приемов молодая супруга поскользнулась, упала и несколько секунд была без чувств. Суеверные сочли это за дурной знак…

Уже вскоре Елизавета признается в письме матери, что чем ближе узнает мужа, тем больше в нем открываются мелочи, которые ей не по вкусу и которые разрушили ее безоглядную к нему любовь. Что же это были за «мелочи»? Конечно, не его легкая глухота на левое ухо — результат пушечной пальбы, с годами, однако, прогрессирующая, не леность к занятиям и даже не эгоизм, в чем сам сознавался, а довольно странное его поведение. Александр позволял себе при всех грубо обходиться с женой, они обедали врозь, не говоря о том, что розно и спали. И еще более странные его выходки, вроде той, что однажды позволил себе. В присутствии нескольких мужчин расстегнул корсаж жены, чтобы все смогли полюбоваться ее грудью. Из-за такого отношения мужа Елизавета стала искать утешения и любви «на стороне». И она нашла утешение в лице прелестной графини Варвары Николаевны Головиной. Эта в высшей степени образованная и талантливая женщина (она прекрасно рисовала, сочиняла романсы и сама пела их) была несчастна в замужестве (муж оказался пустым фатом и мотом). Избыток сердечной любви она отдала Елизавете Алексеевне, которая была младше ее на тринадцать лет и на всю жизнь стала ее кумиром. В свою очередь, Елизавета призналась, что денно и нощно думает о графине и с благодарностью вспоминает тот час, когда отдалась ей.

Что сказать о такой «дружбе»?! В какой-то мере об этом говорят письма экзальтированной Елизаветы к Головиной. В них она пишет, что будет любить ее, даже если против нее восстанет целый свет, что она теряет голову и у нее мутится разум, когда видит перед собой ее чудный образ. И что если это будет продолжаться, то сойдет с ума!

Убийство любовника

С годами Александр и вовсе охладел к жене. Рождение двух дочерей, умерших в младенчестве, не помогло склеить разбитую супружескую жизнь. Напротив, росло взаимное неприятие. Тогда Елизавета увлеклась ротмистром кавалергардского полка Алексеем Яковлевичем Охотниковым. От него она родила дочь. За месяц до появления ребенка Охотников при выходе из оперы зимой 1807 года был заколот кинжалом. Убийце удалось скрыться. Считали, однако, что он был подослан и нити вели к Александру.

Но если Охотников был всего лишь гвардейским офицером, то Адам Чарторыйский был князем, знатным вельможей и личным другом Александра. Любовная связь с ним жены не так его «унижала». Более того, он поощрял этот роман и всячески способствовал любовникам. В то же время и сам не терял времени даром. Он любил поволочиться за женщинами, хотя в постоянных отношениях с любовницами замечен не был. У него было множество мимолетных связей, например, с мадемуазель Жорж, с актрисой Филис, с певицей Шевалье. Ему, красавцу, «первому очарователю своего времени», отдавали дань восхищения Жозефина, жена Наполеона, королева Нидерландов легкомысленная красавица Гортензия и умная королева прусская Луиза. Она была, видимо, сильно увлечена им, однако все ограничилось «платоническим кокетничаньем».

Измена любовницы

Но настоящую страсть Александр испытал, пожалуй, лишь к Марии Антоновне Нарышкиной, этой, как ее называли, Северной Аспазии. Связь с одной из первых красавиц двора, фрейлиной, началась, когда он был еще наследником. Тогда произошел такой случай. В одно время с Александром Нарышкиной увлекся князь Зубов. Он полагал добиться успеха, но не претендовал единолично на него. Зная, что Александр не равнодушен к Нарышкиной, предложил друг с другом делиться своими достижениями и обещать, что тот, кто достигнет большего успеха, уступит другому. Александр проиграл — Зубов представил любовные записки, полученные им от Нарышкиной. И все же Александр добился своего, и чуть ли не двадцать лет длился его роман с Марией Антоновной. Ходили слухи, что Александр, ставший, к тому времени императором, даже собирался на ней жениться, разорвав свой брак. Но и она была замужем. Царь не скрывал свою связь с Нарышкиной, открыто посещал ее дворец на Фонтанке, бывал на роскошной ее даче на Крестовском острове. Словом, это была большая взаимная любовь, подарившая им трех дочерей (все они умерли в раннем возрасте).

Конец наступил в 1814 году, когда Мария Антоновна влюбилась в князя Гагарина и уехала с ним в Италию. Она сама порвала связь с Александром, «которую, — как скажет графиня Эдлинг, — не умела ценить». Любовная интрига и измена Нарышкиной сильно подействовали на царя. Он мог поощрять неверность жены, но не выносил измен любовниц. Ведь все-таки он был царь, и ему изменять как какому-нибудь смертному было запрещено. Нарышкина проведет остальную жизнь за границей и будет похоронена в Мюнхене в 1854 году.

А Александр, глубоко переживший ее измену, еще больше предастся мистическим настроениям. Наступит едва ли не полное смятение души. Личная внутренняя драма царя обострится кончиной дочери от Марии Нарышкиной Софии. В том же 1824 году Нева вышла из берегов, и страшная буря обрушилась на Петербург. Погибло более пятисот человек. Стихия повредила даже Зимний дворец, и целые жилые кварталы были разрушены.

Во время заупокойной службы кто-то прошептал: «Бог нас наказал!» На что Александр, услышав эти слова, ответил: «Нет, это за грехи мои Он послал такое наказание!» Александр был убежден, что смерть дочери и бедствия — это кара небесная. С этих пор царь подолгу молился, стоя на коленях, да так усердно, что на ногах, как отметил врач, образовались обширные затвердения.

Уставший, разочарованный невозможностью сочетать власть и человечность, угнетенный сознанием отцеубийства, недоверчивый, отрешенный от света, царь жил затворником. Он говорил: «Провидение послало мне суровое испытание в этом году. Вера повелевает нам подчиняться, когда рука Божия наказывает нас: страдать не жалуясь — вот что Бог предписывает нам». Вот почему на все донесения о заговоре против него он, как фаталист, отвечал: «Предадимся воле Божией!» И то и дело повторял: «Я решил отречься и жить как частное лицо».

 

Былое: случаи, курьезы, слухи

Слухи и легенды вокруг жизни и смерти Александра I живут и сегодня. Возникли они чуть ли не на другой день после того, как царь умер. Главное в этих слухах было то, что в Таганроге произошла подмена царя и выздоровевший государь исчез.

Среди слухов преобладал тот, что царь ночью сел на английский корабль и отплыл на родину Христа в Палестину. По другой «версии», в гробу лежал фельдъегерь Масков, внешне очень похожий на императора и погибший накануне в Таганроге. Иные утверждали, что из Таганрога доставили труп солдата, забитого шпицрутенами, со сломанным позвоночником. Другие уточняли, заявляя, что это был никакой не солдат, а кучер… Нашелся очевидец, караульный, стоявший на часах у дома царя, который будто бы видел, как накануне смерти государя какой-то человек высокого роста пробирался в таганрогский дом. Солдат уверял, что это был царь!..

Прошло десять лет, и однажды в Пермской губернии, у дома кузнеца, остановился всадник и попросил подковать коня. Незнакомец был высокого роста, благородной осанки, скромно одетый, на вид примерно шестьдесят лет. На вопрос, кто он, незнакомец отвечал, что зовут его Федором Кузьмичом, что у него нет ни дома, ни семьи, ни денег. За бродяжничество и нищенство его сослали в Томскую губернию. Он работал здесь некоторое время на винокурне, потом стал разъезжать с места на место. Всех поражало сходство его с покойным Александром I. Старый солдат, однажды увидев его, бросился в ноги старцу с криком: «Царь! Это наш батюшка Александр! Так он не умер?!» Поползли новые слухи. Будто на столе у этого старца видели подлинник брачного контракта царя, почерк у него был, как у Александра, на стене висела икона с буквой «А» и императорской короной. Более того, он был, как и покойный царь, немного глуховат. Отличался образованностью, знал несколько языков. Все, кто общался с ним, относились к нему с превеликим уважением и оказывали знаки величайшего почтения. И вскоре составилось общее мнение, что старец Федор Кузьмич — это покойный государь, который, однако, не умер, а скрывался и живет под другим именем. Да и сам Федор Кузьмич не скрывал, что он очень высокого происхождения и в свое время был важной фигурой, но однажды, осознав всю ничтожность и суету жизни, решил отречься от мира и стать бродягой. На вопрос, почему, посещая регулярно церковь, никогда не исповедуется, отвечал, что не смеет признаваться даже духовнику, кто он есть на самом деле. Тогда же распространился слух, что супруга Александра I Елизавета Алексеевна добровольно отказалась от мира и умерла не в городе Белёве на Оке в 1826 году по дороге из Таганрога в Москву, а скончалась где-то в новгородской глуши, где проживала под именем Веры Молчальницы. Умер старец Федор Кузьмич в январе 1864 году в Томске, так и не назвав своего настоящего имени. Похоронен он был в ограде Богородице-Алексеевского мужского монастыря. На его могиле поставили крест с такой надписью: «Здесь покоится прах великого и благословенного старца Федора Кузьмича».

Изучив почерк старца по сохранившимся нескольким его запискам, графологи пришли к выводу, что его почерк очень похож на почерк Александра.

С тех пор проблема Федора Кузьмича вот уже много лет волнует историков. Сегодня, пожалуй, невозможно привести все мнения на этот счет. Тайна старца Федора Кузьмича интересовала Льва Толстого, и великий писатель увлекся легендой о превращении царя в бродягу, не помнящего родства. Об этой тайне писали многие ученые. Занимала она и членов императорской семьи Романовых. Александр III, внук Александра I, хранил портрет Федора Кузьмича в своем рабочем кабинете; Николай II посетил его могилу во время своей поездки по Сибири. А великий князь Николай Михайлович написал в 1907 году целое исследование о таинственном старце.