Тургенев — огромное явление отечественной литературы XIX века, целая эпоха, красочный мир образов и актуальных проблем. Его называют певцом России. Лучшие его произведения — цикл очерков «Записки охотника», романы «Отцы и дети», «Рудин», «Дворянское гнездо», «Дым», «Новь», «Накануне» и многие другие повести и рассказы, а также пьесы «Нахлебник», «Завтрак у предводителя», «Провинциалка» и др. Из русских писателей прошлого века Тургенев после Л. Толстого и Ф. Достоевского, пожалуй, наиболее известен за рубежом. Его широко переводили в Германии, и особенно во Франции, где он долго жил и дружил со многими известными писателями. Здесь даже существует Ассоциация друзей Ивана Тургенева, а в Париже на рю Дуэ, 50, находилась знаменитая Тургеневская библиотека. Но, конечно, нигде так не чтят его, как на родине. В Орле есть музей Тургенева и памятник ему, а в бывшем его родовом имении Спасском-Лутовинове — музей-заповедник.
Из биографии: родители, семья, судьба
Его предки известны со времен смутного времени. Тогда одному из Тургеневых отрубили голову на Лобном месте в Москве. Отец писателя Сергей Николаевич, гвардейский офицер, красавец, был моложе своей жены на целых десять лет. Можно сказать, что это был брак по расчету. Жизнь свою он прокутил, проиграл в карты, проловеласничал и умер молодым в сорок два года. Мать, Варвара Петровна, урожденная Лутовинова, тоже происходила из старинной дворянской семьи. Младший брат писателя Сергей страдал эпилепсией и умер в шестнадцать лет.
Детские годы Тургенева прошли в Спасском-Лутовинове. Учился в частных пансионах, затем в Московском университете, с переездом семьи в Петербург стал студентом Петербургского университета. Окончив его, направил стопы в Берлин, где учился в местном университете. Путешествовал по Европе: Германия, Швейцария, Италия. В Риме сблизился с М. А. Бакуниным, будущим революционером, основоположником русского анархизма. Их знакомство продолжалось и в России.
С годами к Тургеневу пришла слава, он дружил с Л. Толстым, встречался с А. Герценом, М. Салтыковым-Щедриным, Г. Успенским и др. Часто жил за границей, главным образом во Франции, в Баден-Бадене, лечился на водах в Виши.
Нет худа без добра
Когда в 1852 году отдельным изданием вышли «Записки охотника», власти пришли в ярость. Как могла появиться такая антикрепостническая книга? Цензора, допустившего ее выход в свет, отстранили от должности. Не избежал наказания и сам автор. Тургенев был арестован, а затем отправлен в ссылку в свое имение Спасское-Лутовиново, где и провел около двух лет. Вот уж поистине «нет худа без добра»: оказавшись в ссылке, он старался извлечь из провинциальной жизни как можно больше пользы. В поисках впечатлений уходил «на позаранке» с собакой Дианкой, неизменной спутницей его любимых охотничьих прогулок, бродил по деревням, ездил на праздники в город понюхать провинциальной жизни, «принаблюдать». Нередко у него засиживался кто-либо из соседей, какой-нибудь мелкопоместный дворянин. В гостиной уютно горела лампа под абажуром, стояла мягкая мебель и манил знаменитый Самосон-диван, способный убаюкать всякого, стоило на него прилечь. Так прошло два года.
Верноподданный
В июле 1856 года Тургенев уехал за границу и жил там. Он переписывался с редакцией герценовского «Колокола», более того, встречался в Лондоне с опальным его издателем и оказывал материальную помощь осужденному правительством Бакунину. Это не могло пройти бесследно. И в 1863 году Тургенева вызывают из-за границы в сенат по «делу 32-х» — «о лицах, обвиняемых в сношениях с лондонскими пропагандистами», то есть с Герценом, Огаревым и Бакуниным. Но он не едет, а посылает в Петербург письменные показания по этому делу и пишет письмо Александру II, в котором уверяет государя в своей политической благонадежности. В связи с этим Герцен в «Колоколе» публикует резкую заметку, осуждая верноподданническое письмо Тургенева. Между тем сенат, не удовлетворившись письменными показаниями Тургенева, добивается в 1864 году его личной явки. После объяснений с писателя снимают обвинение по «делу 32-х» и разрешают ему выезд за границу. С этого времени он почти безвыездно жил в Париже и Баден-Бадене. В 1874 году Тургенев купил под Парижем, в Буживале, виллу, которую назвал «Ясени». Дом стоял в парке на берегу Сены, по соседству с виллой Ж. Бизе и мастерской О. Ренуара, всего в часе езды от Парижа. Обошлась Тургеневу эта покупка в 180 тысяч франков плюс 15 тысяч на ремонт.
В 1878 году Тургенева избирают вице-президентом Международного литературного конгресса в Париже, а в 1879-м Оксфордский университет присваивает ему степень доктора обычного права. Наезжая в Россию, он выступает перед московскими студентами, в пользу Литературного фонда читает вместе со знаменитой актрисой М. Г. Савиной сцены из своей комедии «Провинциалка». На заседании Общества любителей российской словесности в 1880 году произносит свою знаменитую «Речь о Пушкине». Лето 1881 года было последним, которое Тургенев провел в России. Осенью он уехал в Париж.
Болезнь
Тургенев часто болел. Он знал, что это безнадежно. «Я заболел странной, глупой, неопасной, но едва ли излечимой болезнью — angine de poitrine (грудная жаба), — писал он в 1882 году. — Она состоит в том, что, когда человек лежит неподвижно, он здоров, но, как только встанет или сделает несколько шагов (о восхождении на лестницу и речи быть не может), с ним делаются невыносимые боли сперва в левом плече, потом во всей груди, а потом прерывается дыхание». Врачи установили, что у него «сердечная подагрическая невралгия», прописали лекарство, предупредив, однако, что медицина бессильна против этой болезни, которая может пройти сама собой. Ему делали прижигания, как он говорил, поджаривали его, но он знал, что «надежды на выздоровление нет никакой». «Со мной как с живым существом покончено; личность же сможет еще немного побарахтаться». Для него было достижением, если он мог просидеть в кресле четверть часа и простоять на ногах минуты две. Случались у него и «припадки желчевой колики». Когда летом 1882 года его перевозили в Буживаль, надеясь, что воздух поможет ему окрепнуть, Тургенева, по его выражению, «как чемодан» погрузили в коляску. Каждое неосторожное движение вызывало боли в груди, он не мог поднять даже руки, чтобы причесаться и умыться.
Для облегчения страданий ему на ночь вводили дозу морфия. Ее приходилось все время увеличивать, потому что боли усиливались. Он жаловался: «Не только стоять или ходить — даже лежать не могу, и без вспрыскивания морфином не в состоянии был бы спать».
Врачи, в том числе такие светила, как невропатолог Шарко и терапевт Сижисмон, объявили, что это неврит. Но это была «святая ложь» — на самом деле у него был рак спинного мозга.
Наступил момент, когда Тургенев так мучился, что стал умолять выбросить его в окно. Ко всему добавилось еще и нервное расстройство, появилось враждебное отношение ко всем, кто его окружал. Ему казалось, что в еду подсыпают яд, он не доверял никому и даже рассказал, каким образом его пытались отравить.
23 сентября 1882 года около двух часов пополудни Тургенев попытался приподняться на подушках, но не смог, из полуоткрытого рта вырвался предсмертный хрип…
Личная жизнь: любовь, занятия, привычки
Тургенев был влюбчивым и обладал от природы чувствительным сердцем. Через всю его жизнь прошло несколько любовей, но ни одна не закончилась браком, он так и остался вечным холостяком. Женщинам он очень нравился. Огромного роста (192 см), широкоплечий, глаза глубокие, темно-серые, задумчивые и печальные; волосы в молодости у него были темные, густые и чуть вьющиеся. Улыбка обворожительная. Красивые руки. Хотя черты его лица не отличались правильностью, его голова была поистине прекрасна.
Первый опыт любви и секса он приобрел еще в молодые годы. Она была белошвейка, родом из Москвы, и работала у его матушки по вольному найму. Звали ее Авдотья Ермолаевна Иванова. С ней он и испытал сладость первого греха. Увы, мать, прознав об их отношениях, тут же рассчитала девушку и отправила обратно в Москву. Здесь Авдотья родила девочку Полину (Пелагею) (1842–1919). Ребенка сразу же забрали у матери и привезли в Спасское-Лутовиново. В семь лет девочку отправили на воспитание во Францию в семью Виардо. Когда после нескольких лет разлуки Тургенев встретился с дочерью, он не узнал ее: она совершенно забыла русский язык. Иван Сергеевич до конца жизни выплачивал матери своего ребенка содержание, заботился о будущем дочери. Полина вышла замуж за некоего Брюэра, но вынуждена была оставить мужа и одно время даже скрываться с детьми, Жанной и Жоржем-Альбертом, в Швейцарии. Тургенев продолжал помогать ей деньгами. За несколько месяцев до смерти Иван Сергеевич, превозмогая боль, дрожащей рукой написал ей по-французски: «Дорогая Полинетта, вот 400 франков за март месяц. Мое здоровье ничуть не лучше, и я провожу дни в постели. Целую тебя и детей».
Безотчетные увлечения
В молодые годы Тургенев часто влюблялся, но вот беда — все его романы оказывались скоротечными. Так было с Ольгой Александровной Тургеневой (однофамилицей). Бурный роман с ней чуть было не закончился браком. Но почему-то в последний момент Иван Сергеевич признается ей в покаянном письме, что «не должен был позволить себе поддаться безотчетному увлечению…» Те же чувства испытывает он и к Марине Николаевне Толстой (сестре Л. Толстого), и вновь тот же финал: «Я останусь Вашим другом, пока буду жив», — напишет он ей. На что Лев Толстой отреагирует такими словами: «Тургенев скверно поступает с Машенькой. Дрянь». И даже назовет его в своем дневнике «безобразнейшим существом». На этой почве у Толстого с Тургеневым произойдет размолвка.
Быстротечный роман
Будет у него и короткий роман со знаменитой актрисой Александринского театра Марией Гавриловной Савиной. Их первая встреча произойдет на спектакле по его пьесе «Месяц в деревне». Потом они встречались в Париже, после чего она написала ему: «Вспоминайте иногда, как мне было тяжело проститься с Вами в Париже, что я тогда перечувствовала!»
Он ответил ей, что, если бы их жизни столкнулись раньше… Она поняла, что ждать нечего, и вышла замуж…
Прямухинская идиллия
Но еще задолго до всего этого он испытал искреннюю любовь к Татьяне Михайловне Бакуниной (сестре Михаила). Их роман начался в Прямухине, имении Бакуниных на берегах живописной Осуги неподалеку от Торжка. В ту пору здесь жили четыре сестры Бакунины — Варвара, Любовь, Александра и Татьяна. Сюда съезжались молодые люди, в том числе Белинский, Станкевич, Боткин, в надежде найти свое личное счастье. Наезжал и Тургенев. Увы, никто из них не обрел желаемое. Словно злой рок преследовал сестер, противясь их счастью.
Люба влюбилась в Николая Станкевича, он ответил ей тем же. Она была даже объявлена его невестой. Все ждали свадьбы, как вдруг в 1837 году он заболел и уехал за границу. Люба не дождалась суженого — умерла в начале августа 1838 года. Ее сестра Варвара, тайно влюбленная в Станкевича, бросилась искать его за границей. Когда она встретилась с любимым человеком, дни его были уже сочтены… Он умер от чахотки. Так же неудачно сложились отношения их сестры Александры сначала с Белинским, а потом и с Василием Боткиным. Чувство Тургенева и Татьяны Бакуниной было взаимным и пылким, хотя он был моложе: ему всего двадцать два, ей — двадцать пять лет. Она умница и красавица, с темно-голубыми глазами, глубокими, как море, их взгляд «внезапный, молниеносный, долгий как вечность», говорил Белинский. Он, Тургенев, тогда молодой, высокий, всегда со вкусом одетый, с элегантными усиками над сложенными бантиком губами. Казалось, Татьяна и Иван Сергеевич нашли друг друга, что это родные души и их несомненно ждет счастье. Тургенев называл Татьяну своей женщиной-вдохновительницей, своей музой. Но когда наступил решающий момент и надо было сказать окончательно «да», Иван Сергеевич, как это потом не раз будет в его жизни, не осмелился произнести это короткое слово. Больше того, он не говорит и твердого «нет», дает уклончивые обещания.
Словно крик истерзанной души, вырываются у Татьяны строки: «Знаете, Тургенев, иногда все внутри меня бунтует против Вас. И я готова разорвать эту связь, которая должна унижать меня в моих собственных глазах. Я готова ненавидеть Вас за ту власть, которой я как будто невольно покорилась. Но один глубокий внутренний взгляд на Вас смиряет меня. Я не могу не верить в Вас, как не могу не верить в Бога. Я не забочусь о том, что будет со мной. Вы тоже не заботьтесь. У меня станет сил все перенести. Скажите мне только одно: унизительно ли любить с полным самозабвением? Ничего не ожидая, ничего не требуя… Но я люблю потому только, что не могу не любить…»
На это пылкое признание Тургенев смущенно промолчал. Он не отозвался на чувство Татьяны, как ей хотелось бы. Встает вопрос: почему? Ответ: скорее всего, в малодушии Тургенева или нежелании сделать больно, испортить отношения. Таков был его характер, и об этом говорили многие.
Но разлука все же наступила. Пришел конец прямухинскому роману Тургенева, остались лишь знаменитые строки:
Пройдут годы, и Татьяна, что называется, на трезвую голову даст оценку их чувству. Она скажет: «В моей любви к нему не было ничего заказного — она была простым увлечением; его слова, его взгляды, его кажущаяся любовь взволновали мою душу, и я, не думая, не рассуждая, отдалась этому чувству. Только когда оно прошло, я поняла, что любви истинной в нем не было, что все это было не более как фантазия разгоряченного воображения, в которой сердце не могло не принять участия и за которую я, разумеется, поплатилась слезами и здоровьем…»
Лишенный семейного счастья
Считается, что настоящей роковой любовью Тургенева, как говорится, любовью до гроба, стало его чувство к известной оперной певице, француженке испанского происхождения Полине Гарсия Виардо. Их первая встреча произошла 1 ноября 1843 года. Полина гастролировала в России в составе итальянской оперы. Это знакомство, переросшее в большую дружбу, длилось около сорока лет и наложило отпечаток на всю последующую жизнь Тургенева. К несчастью, Полина была замужем, у нее были дети, и она любила свою семью. Тургенев много лет жил в ее доме, был дружен с Луи Виардо, мужем Полины, искусствоведом, переводчиком, в том числе Тургенева на французский. Он любил их детей — дочерей Клоди и Марианну, сына Поля, в будущем известного скрипача и дирижера.
Остается загадкой, был ли Иван Сергеевич в интимных отношениях с Полиной Виардо. Похоже, что нет. Тем печальнее сознавать, что Тургенев так и не обрел своего семейного очага. Полина Виардо, которая до последних дней была рядом с умирающим русским писателем, исполнила его последнюю волю: перевезла его тело в Петербург, где его похоронили на Волковом кладбище, как он и желал…
Былое: случаи, курьезы, слухи
С Иваном Сергеевичем произошел как-то невероятный случай. Однажды между Мопассаном, Флобером и Тургеневым зашел разговор о природе ужасного. И тогда Иван Сергеевич поведал о странной истории, дошедшей до нас благодаря Мопассану, который слово в слово записал рассказ Тургенева и назвал его «Ужас».
Будучи еще молодым, Тургенев как-то охотился в русском лесу. Бродил весь день и к вечеру вышел на берег тихой речки. Охотника охватило непреодолимое желание искупаться. Раздевшись, он бросился в воду. Высокого роста, сильный и крепкий, он хорошо плавал. Спокойно отдался на волю течения, которое тихо его уносило.
Вдруг чья-то рука дотронулась до его плеча. Он быстро обернулся и увидел страшное существо, которое разглядывало его с жадным любопытством. Оно было похоже не то на женщину, не то на обезьяну. Широкое и морщинистое, гримасничающее и смеющееся лицо. Что-то неописуемое — два каких-то мешка, очевидно, груди, болтались спереди; длинные спутанные волосы, порыжевшие от солнца, обрамляли лицо и развевались за спиной. Тургенев почувствовал дикий леденящий страх. Не раздумывая, не пытаясь понять, осмыслить, что это такое, он изо всех сил поплыл к берегу. Но чудовище плыло еще быстрее и с радостным визгом то и дело касалось его шеи, спины, ног. Наконец Тургенев, обезумевший от страха, добрался до берега и изо всех сил пустился бежать по лесу, бросив одежду и ружье.
Страшное существо последовало за ним: оно бежало так же быстро и по-прежнему повизгивало. Обессиленный беглец — ноги у него подкашивались от ужаса — уже готов был свалиться, когда прибежал вооруженный кнутом мальчик, пасший стадо коз. Он стал хлестать отвратительного человекоподобного зверя, который пустился наутек, крича от боли. Вскоре это существо, похожее на самку гориллы, исчезло в зарослях…
Что это было за чудовище, так и осталось загадкой. Сегодня некоторые склонны считать, что это возможно. Одно из свидетельств того, что снежный человек существовал и в те времена.