Одна из трагических фигур российской истории. Царствовал с 1894 по 1917 год. Его правление, начавшееся со зловещего события — трагедии на Ходынском поле во время коронации, когда в давке погибли сотни людей, — и впоследствии сопровождали постоянные противостояния. Кровавые январские события на Дворцовой площади в Петербурге в 1905 году, в тот же год московское восстание. Русско-японская война, поражение в ней России и новая война, мировая, 1914 года.
Вместе с тем это были годы больших экономических достижений. Проложена Транссибирская магистраль, морской военный флот стал третьим в мире, огромные урожаи зерна и других сельскохозяйственных культур позволили в большом количестве их экспортировать, росло промышленное производство. Финансовая реформа сделала рубль одной из самых устойчивых валют в мире, начались столыпинская аграрная реформа и не менее важные реформы политические. Россия вступила на путь демократического развития: были провозглашены гражданские права, свобода слова и печати, созван первый в истории страны парламент (Государственная дума), расцветали искусство и литература.
Из биографии: родители, семья, судьба
Николай был старшим сыном императора Александра III и императрицы Марии Федоровны, а следовательно, наследником престола. У него было три брата и две сестры.
Воспитывали его чуть ли не в спартанской обстановке, безо всяких послаблений и сантиментов. Железный распорядок дня, уроки, церковная служба. Спал на простой солдатской койке с жесткими подушками. Утром холодная ванна, на завтрак овсяная каша. После девяти лет к нему взамен нянек и бонн приставили учителей. С ними прошел он курс гимназии, особенно успевал в языках, свободно владел немецким, французским, английским, датский — язык своей бабки — знал хуже. Неплохо играл на фортепиано и рисовал. В юности, да и потом, много времени уделял спорту.
Плавание вокруг света
К 1885 году Николай закончил среднее образование и перешел к изучению дисциплин, предусмотренных программами Академии Генерального штаба и двух факультетов университета — юридического и экономического. На это ушло пять лет. По завершении учебы, порядком ему надоевшей, отец в октябре 1890 года отправил его в длительное морское плавание на крейсере «Память Азова». Маршрут пролегал через экзотические страны: Греция, Египет, Индия, Цейлон, Сингапур, Ява, Сиам, Китай и Япония. Высаживаясь на берег, перемещались по суше на лошадях и ослах, на верблюдах, посещали храмы.
Когда путешествие подходило к концу и крейсер подошел к берегам Японии, трюмы и каюты корабля были полны заморскими дарами и подношениями восточных владык. Некоторые «сувениры» были живые и не помещались внутри, их держали на открытом воздухе на палубе. В Россию плыл целый зверинец: два слоненка, молодая черная пантера, две обезьяны-альбиносы, ленивец и многочисленные птицы в клетках.
Покушение
Страна Восходящего Солнца встретила цветущей сакурой, учтивыми поклонами и рикшами. Но уже вскоре это благостное впечатление было испорчено неприятным событием, навсегда оставившим след и в памяти Николая, и в виде шрама на его голове… А произошло вот что. В небольшом городке Отсу (Оцу), буквально накануне двадцатитрехлетия наследника цесаревича, Николай и сопровождавшие его посетили городской храм. Возвращаясь, решили воспользоваться рикшами. Все были в прекрасном настроении и, может быть, вели себя чересчур развязно. Во всяком случае, так показалось местному полицейскому. Эксцентричный вид молодых европейцев, их наглый смех и громкий разговор вызвали у него ярость. Недолго думая, он выхватил палаш и ударил Николая по голове. Удар, слава богу, получился несильный и пришелся на правую сторону над ухом. Как писал Николай в дневнике, в этот момент он «повернулся и увидел мерзкую рожу полицейского, который второй раз на меня замахнулся саблей в обеих руках». Цесаревич успел только крикнуть «Что тебе?» и перепрыгнул через рикшу на мостовую.
Фактически спас жизнь Николаю, не позволив нанести второй удар, отчаянный старший сын греческого короля Георгий, именовавшийся среди друзей Джорджи. Он был в свите и поспешил на помощь. Про этого молодого человека говорили, что он склонен «к таким действиям, которые не могут служить образцом для великих князей и принцев». Но в данном случае все было наоборот и его действия вполне заслуживали подражания.
Николая срочно доставили в резиденцию губернатора и перевязали. Снять повязку разрешили лишь три недели спустя. Из этого делают вывод, что рана была достаточно серьезной. От нее в верхней части лба на всю жизнь остался шрам. А день этот, 29 апреля 1891 года, ежегодно отмечался в царской семье благодарственным молебном во спасение.
И пять лет спустя Николай, вспоминая об этом случае, записал в дневнике: «29-го апреля. Понедельник. Оцу. После прогулки пошли к молебну в красной гостиной; горячо благодарил Бога за спасение, ниспосланное Им рукою Джорджи в Японии…»
Кое-кто, однако, усмотрел в этом японском происшествии недобрый знак, так же как и в страшной катастрофе во время коронационных торжеств на Ходынском поле увидели дурное предзнаменование…
Беззаботная молодость
Когда в октябре 1894 года скончался Александр III, ставший императором Николай от сознания свалившейся на него ответственности заплакал. Он признался дяде, что не готов быть царем, что ничего не понимает в делах правления и даже не знает, как разговаривать с министрами. Постепенно, однако, научился, но не стал при этом деспотом или солдафоном. Еще недавно его записи в дневнике пестрели свидетельствами беззаботной жизни: «танцевали до упаду», «порядком нализались и изрядно повеселились», «пили чай с картофелем» (то есть с девицами), «легли спать в 3 часа утра», «перепробовали 6 сортов портвейна и напились», «валялись в траве и пили… осоловели… офицеры принесли меня…». То и дело тогда упоминалось: гуляли, закусывали, слушали цыган, играли в рулетку… Теперь характер дневниковых записей изменился. Беззаботная молодость прошла.
Бремя ответственности
Настало время ответственности. Сам Николай II прекрасно понимал, какая ноша легла на его плечи. Однако, деликатному, воспитанному и незлобивому, ему подчас не хватало характера, хотя он и старался поступать по велению совести. Он никогда не повышал голоса на собеседника, даже когда был возмущен. За эту мягкость многие его упрекали и в этом видели причину всех бед, обрушившихся на Россию, прежде всего Февральскую революцию и большевистский переворот. В марте 1917 года Николай II отрекся от престола.
Полтора года спустя пуля большевика оборвет жизнь пятидесятилетнего «бывшего императора». Вместе с ним будут расстреляны его жена, малолетний сын и четыре дочери, а также четверо верных слуг, включая доктора Боткина. Одиннадцать трупов будут лежать в крови на полу дома Ипатьева в Екатеринбурге. Так закончил свое царствование последний самодержец России Николай II Александрович Романов.
Личная жизнь: любовь, занятия, привычки
Весной 1890 года Николай встретил семнадцатилетнюю балерину императорского балета Матильду Кшеcинскую. Несмотря на молодость, она была более искушенной в делах любви, чем Николай. Он влюбился. Правда, в сердце жило воспоминание о прелестной юной немецкой принцессе Алисе Гессенской, с которой он познакомился в 1884 году на свадьбе Эллы Гессенской и дяди, великого князя Сергея Александровича. Но тогда Алисе было всего лишь двенадцать лет. А сам он еще не созрел для брака. Ему нравилась «танцорка», как называли Матильду в его семье. Впрочем, венценосные родители были не против, чтобы их сын «перебесился до свадьбы». Юная Матильда подходила по всем статьям: была здорова, молода и красива, с характером добрым и покладистым.
Любовь или трон
В январе 1892 года Николай, вернувшись из плавания, возобновил свои отношения с Кшесинской. Они стали встречаться в двухэтажном особняке на Английском проспекте. Дом был куплен наследником и подарен Матильде. Делал он ей и другие подарки, например, золотой браслет с крупным сапфиром и двумя бриллиантами. У нее появился свой выезд, очень дорогие туалеты, слуги. На все это требовались деньги, ими наследника щедро снабжала его мать-императрица, поощрявшая до поры эту связь сына.
Но роман этот был обречен. Женись Николай на Матильде, он утратил бы право на российский престол: морганатический брак, то есть женитьба на женщине не королевской крови, лишил бы его трона.
Расстались они «по-хорошему». Она понимала, что это неотвратимо, и была готова к удару. Тем не менее тяжело переживала его. Он же смог только утешить ее словами в письме, что встреча с ней «останется навсегда самым светлым воспоминанием моей молодости».
Невеста
В начале апреля 1894 года была объявлена помолвка цесаревича Николая с принцессой Алисой. И хотя невеста была не по душе его родителям — она, мол, и нервная, и робкая, и самонадеянная, к тому же неловко танцует, плохо говорит по-французски, не отличается вкусом, — они уступили желанию сына.
Можно сказать, сбылось то, о чем Николай мечтал еще в 1889 году, когда Аликc, как называли принцессу, снова оказалась в Петербурге и провела здесь шесть недель. Они часто встречались. Он записал тогда в дневнике: «Я мечтаю когда-нибудь жениться на Аликc Г. Я люблю ее давно, но особенно глубоко и сильно с 1889 года… Все это долгое время я не верил своему чувству, не верил, что моя заветная мечта может сбыться».
Теперь, спустя пять лет, Николай записал в дневнике: «Чудный, незабвенный день в моей жизни, день моей помолвки с дорогой и ненаглядной моей Аликc… Целый день я ходил как в дурмане, не вполне сознавая, что, собственно, со мной произошло…»
Дурное предзнаменование
Когда было преодолено последнее препятствие и невеста согласилась сменить веру, перейти в православие и называться Александрой Федоровной, состоялось бракосочетание. Оно произошло неделю спустя после похорон Александра III, что произвело тягостное впечатление на современников. Так велико было нетерпение молодых, что они пренебрегли условностями, хотя сердце Николая, ставшего теперь уже императором, разрывалось между скорбью и радостью. То же испытывала и Александра Федоровна. «В один день в глубоком трауре оплакивать любимого человека, а на следующий — в модных туалетах выходить замуж, — сокрушалась она. — Не может быть большего контраста, но это возможно, это произошло с нами обоими… Наша свадьба казалась мне просто продолжением панихиды, с тем отличием, что я надела белое платье вместо черного».
Кое-кто и это счел за дурное предзнаменование. Как и то, что произошло позже — во время венчания Николая на царство в Успенском соборе. Когда он шел к алтарю, чтобы принять миропомазание, от мантии неожиданно оторвалась бриллиантовая цепь, поддерживающая орден Андрея Первозванного, и упала к его ногам.
После церемонии бракосочетания императорская чета переехала в Аничков дворец, а затем поселилась в Царском Селе. Здешний Александровский дворец стал главным и любимым их домом в течение последующих двадцати двух лет.
Потекла размеренная, спокойная жизнь. «Никогда не предполагала, — записала вскоре после свадьбы Александра, — что могу быть такой абсолютно счастливой в целом мире, так чувствовать единство двух смертных».
Распорядок дня
День Николай начинал после завтрака в своем кабинете. Работал, сидя за письменным столом, в простой холщовой рубахе, мешковатых штанах и мягких сапогах. Предпочитал обходиться без помощников (у него не было даже личного секретаря). В одиннадцать часов выходил на прогулку в парк. Когда появились дети, они сопровождали его в этих прогулках. Зимой вместе с детьми строил ледяные горки. Иногда он брал ружье и стрелял по воронам, чтобы, как говорил, рука и глаз охотника не отвыкали. (Охотился обычно в Беловежской пуще на оленей, фазанов и куропаток.) В середине дня обедал, дорогих изысканных блюд не любил. Борщ, каши, отварная рыба с овощами. Любимой едой был жареный молодой поросенок с хреном, которого запивал портвейном. После обеда — прогулка верхом, затем чай с сухарями, маслом и английскими бисквитами. Пирожные и конфеты исключались. Затем снова работа в кабинете до восьми вечера, посетители, встречи. Беседуя, Николай закуривал папиросу. Закончив, шел ужинать. Вечером вся семья собиралась в гостиной, и не было для него лучшего отдыха, чем чтение вслух в домашнем кругу. Жена и дочери в этот момент рукодельничали. Читал обычно Толстого или Тургенева, но больше любил Гоголя. Но попадался и какой-нибудь модный роман. У Николая была прекрасная личная библиотека. Каждый месяц она пополнялась двадцатью самыми лучшими книгами из разных стран. Иногда вместо чтения вечерами наклеивал в альбом фотографии, сделанные им самим.
Вечерний чай подавали в двадцать три часа. Перед сном Николай каждый день делал записи в дневнике, принимал ванну и ложился. В отличие от многих европейских монарших пар, русская императорская чета предпочитала спать вместе в одной постели.
Увлечения и пристрастия
Помимо фотографирования, можно сказать, этого главного увлечения, Николай любил пешие прогулки, играл в бадминтон, крокет, теннис, а то и просто пилил и рубил дрова. Катался на автомобиле и моторной лодке, был покровителем авиаклуба. Регулярно посещал театр — балет и оперу, предпочитая музыку Вагнера.
Александра Федоровна не всегда могла сопровождать супруга во время его верховых или пеших прогулок, игры в теннис или бадминтон. У нее были больные ноги, отчего она предпочитала передвигаться в экипаже или в коляске-каталке. Однако Николай всегда был неизменно внимателен, мог часами возить свою обожаемую Аликc в коляске по аллеям парка. Он вообще считался с ее мнением, а со временем, попросту говоря, оказался у нее под каблуком. Стал, как и она, чрезмерно набожным и суеверным. Поощрял ее увлечение всякими магами и прочими «странными» людьми.
Одним из них стал некий французский «кудесник», в прошлом колбасник из Лиона, затем фельдшер, преследуемый на родине за шарлатанство. Императрица распорядилась поместить его в комнате рядом с царской спальней, чтобы своими «чарами» способствовал рождению сына, которого она страстно желала. Звали этого чудодея Филипп (настоящее его имя было Нозьер Вашо). Он, по-видимому, обладал силой гипнотического воздействия и сумел внушить доверие к себе. «Наш друг Филипп, — писала она Николаю, — подарил мне образ с колокольчиком, который предупреждает меня о близости недобрых людей, мешает им подойти ко мне поближе».
«Божьи люди»
И таких «странных» фигур возле императрицы становилось все больше. В том числе австриец Шенк и француз Папюс, богомолка Дарья Осиповна, ворожея Матрена-босоножка, юродивый Митька Козельский, странник Антоний и другие. Пока всю эту пирамиду «божьих людей», а проще говоря, проходимцев не увенчал тобольский крестьянин Григорий Распутин, действительно обладавший феноменальным даром внушения. Он и внушил царской семье, и прежде всего Александре Федоровне, что только он сможет охранить их цесаревича от всех бед и напастей. Постепенно Распутин приобрел такое влияние, что императрица стала советоваться с ним по всем вопросам, по его желанию даже назначали и смещали министров. Наконец, в 1916 году против ненавистного «старца» составился заговор и он был убит. Но это не спасло Россию.
Былое: случаи, курьезы, слухи
В небольшом зале Гатчинского дворца посредине на возвышении стоял узорчатый ларец с затейливыми украшениями. В 1801 году ларец был заперт на ключ и опечатан императором Павлом I. По его завещанию вскрыть ларец надлежало через сто лет после его смерти. Возникали два вопроса: что в том ларце и кому придется его вскрывать? Впрочем, в общих чертах было известно, что в нем хранится конверт с предсказанием монаха Авеля Вещего дому Романовых, сделанное им Павлу I.
Минуло сто лет, и вскрыть ларец должен был тот, кто в это время занимал русский престол, то есть Николай II.
11 марта, в столетнюю годовщину смерти Павла I, состоялась заупокойная панихида. Петропавловский собор был полон молящимися. «Здесь не только сверкало шитье мундиров, присутствовали не только сановные лица, — писал очевидец. — Тут были во множестве и мужицкие сермяги, и простые платки, а гробница императора Павла Петровича была вся в свечах и живых цветах».
«Еще накануне, утром того дня, царь и царица были очень оживлены и веселы», — вспоминала приближенная императрицы. Им предстояло узнать вековую тайну, и это их почему-то забавляло. К поездке в Гатчину они готовились как к праздничной интересной прогулке, обещавшей им доставить незаурядное развлечение. «Поехали они веселы, но возвратились задумчивые и печальные».
Тайна ларца
…Николай II вскрыл заветный ларец, извлек бумагу, там хранящуюся, и несколько раз прочел предсказание Авеля Вещего о том, что ждет его и Россию в будущем. Он побледнел, когда узнал свою терновую судьбу. Недаром родился он в день Иова Многострадального, много придется ему вынести — и кровавые войны, смуту и великие потрясения государства Российского. Его сердце чуяло и тот проклятый черный год, когда он будет обманут, предан и оставлен всеми. В ушах звучали прочитанные вещие слова: «На венец терновый сменит он корону царскую, предан будет народом своим, как некогда Сын Божий. Война будет, великая война, мировая… Накануне победы рухнет трон царский. Кровь и слезы напоят сырую землю. Мужик с топором возьмет в безумии власти, и наступит воистину казнь египетская…»
О том, что прочел в бумаге, хранящейся в ларце, Николай никому ничего не сказал. Только однажды, лет восемь спустя, у него состоялся разговор с П. А. Столыпиным, о чем вспоминал французский посол М. Палеолог. На предложение председателя правительства провести важную меру внутренней политики царь, задумчиво выслушав его, сделал скептическое движение рукой, как бы говоря: «Это ли или что другое, не все равно?!» После чего произнес с глубокой грустью:
— Мне, Петр Аркадьевич, не удается ничего из того, что я предпринимаю.
Столыпин запротестовал было, но царь у него спросил:
— Читали ли вы жития святых?
— Да, по крайней мере частью, так как, если не ошибаюсь, этот труд содержит около двадцати томов.
— Знаете ли вы также, когда день моего рождения?
— Разве я мог бы его не знать? Шестого мая.
— А какого святого праздник в этот день?
— Простите, государь, не помню!
— Иова Многострадального.
— Слава богу! Царствование вашего величества завершается со славой, так как Иов, смиренно претерпев самые ужасные испытания, был вознагражден благословением Божиим и благополучием.
— Нет, поверьте мне, Петр Аркадьевич, у меня более чем предчувствие, у меня в этом глубокая уверенность: я обречен на страшные испытания, но я не получу моей награды здесь, на земле. Сколько раз применял я к себе слова Иова: «Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня, и чего я боялся, то и пришло ко мне».
Расстрел
Это придет к нему июльской ночью 1918 года. Он будет расстрелян вместе с женой и детьми. Его главный палач, фельдшер-недоучка большевик Юровский, как сумасшедший, палил в царя из своего пистолета, который, кстати говоря, много лет спустя будет подарен Н. С. Хрущеву потомком одного из участников преступления.
Жестокое и бессмысленное убийство это было совершено с одобрения московского ВЦИКа и лично Ленина и Свердлова. Сегодня это несомненно.
Захоронение останков
В наши дни многое стало ясно в этом страшном преступлении. Были найдены останки несчастных убиенных. Воистину «нет ничего тайного, что не сделалось бы явным». В 1991 году, после краха коммунистического режима, в окрестностях Екатеринбурга было вскрыто захоронение, в котором обнаружились останки девяти человек. По этому факту Генпрокуратура возбудила уголовное дело.
Судебно-медицинские эксперты отождествили останки с убитыми в Ипатьевском доме в 1918 году. Это же подтвердила и экспертиза английских ученых. В июле 1996 года Центральный отдел записи актов гражданского состояния Санкт-Петербурга зарегистрировал смерть Романовых. Так гибель царской семьи была наконец-то официально оформлена. А в июле 1998 года состоялось торжественное захоронение останков царской семьи в Петропавловском соборе в Петербурге.
И вновь вспоминается пророчество Авеля о том, что Николай II сменит корону царскую на венец терновый, примет страдания нечеловеческие и станет царем-мучеником. Ибо недаром он родился в день Иова Многострадального.