Его называют певцом Лузитании, то есть Португалии, и ставят в один ряд с великими гуманистами эпохи Возрождения. Наш Пушкин сравнивал его с Данте, Петраркой и Шекспиром. Про него говорили, что «ни один поэт со времен Гомера не был так почитаем и любим своим народом, как Камоэнс» (Ф. Шлегель). И еще его называли «первым певцом моря и экзотических стран» (А. Гумбольдт).
Его сонеты, канцоны, пьесы, а главное, знаменитая эпическая поэма «Лузиады», восславляющая лузов — предков португальцев, и открытие Индии Ваской да Гама принесли ему всемирную славу. На разных континентах земного шара Камоэнсу воздвигнуты два памятника. На его родине, в Лиссабоне, монумент был сооружен в 1867 году, и тысячи людей собрались тогда на открытие статуи национального кумира. Другой памятник стоит в далеком Гоа — бывшей португальской колонии в Индии.
Из биографии: родители, семья, судьба
Отец Луиса был дворянином, мать, Ана де Са, тоже знатного происхождения. Молодые годы Камоэнс провел в городе Коимбре, где находился университет — один из старейших в Европе. Юноша рос здесь под строгим присмотром своего дяди дона Бенту, приора монастыря Святого Креста и одновременно канцлера университета. Окончив курс в колледже Всех Святых (по существу, это был факультет университета), Камоэнс направил стопы в столицу тогдашней португальской империи. Протекция дяди помогла ему, и он был принят при дворе Жоана III. Однако существовало правило, согласно которому «не дозволялось молодым дворянам находиться при дворе без того, чтобы они не побывали в Африке и вернулись бы оттуда с доказательствами своей храбрости». И вскоре Камоэнсу пришлось отправиться туда, где португальцы вели нескончаемую войну с маврами — на север Африки, в Сеуту. Не пробыв здесь и двух лет, он вернулся с доказательством своей храбрости — лишился в схватке с маврами правого глаза. В Лиссабоне его ждала новая беда.
В четверг 16 июня 1552 года по улицам двигалась процессия по случаю праздника Тела Господня. Луис наблюдал за ней. Вдруг случилось непредвиденное. Два незнакомца в плащах и масках внезапно напали на всадника, ехавшего впереди религиозного шествия. Камоэнсу показалось, что нападавшие — его друзья, и он бросился им на подмогу, не подумав о последствиях. Мало того что он поддержал нападавших, он еще и ранил всадника. А им оказался королевский конюший. Камоэнса схватили и заключили в тюрьму Тронку. Восемь месяцев разбиралось его дело. И только благодаря хлопотам друзей удалось получить от короля письмо-прощение. С одним, правда, условием — что Луис покинет Португалию с первым же судном, которое отплывет в Индию. Здесь он должен будет как простой солдат служить в войсках короля.
Так начались его странствия, которые продлились без малого двадцать лет.
Шесть месяцев спустя после начала плавания Камоэнс оказался в Золотом Гоа, как называли эту португальскую колонию в Индии. Здесь он будет сражаться с пиратами и туземцами, совершит далекие плавания по Индийскому океану к самой «бахроме мира» — в сторону Молуккских островов, или, как их тогда называли, Островов пряностей. Судьба забросит его аж в Макао, на юг Китая, где он проживет почти год, продолжая работу над поэмой «Лузиады».
Камоэнс вернулся на родину через двадцать лет измученный странствиями, ослабленный малярией, поседевший, утративший огненную шевелюру — гордое украшение его молодости, слепой на один глаз. Он являл собой фигуру, словно сошедшую со страниц Дантова ада. Его ждали новые жизненные тяготы. Правда, удалось издать поэму, стихи же напечатают только после его смерти.
Существует несколько версий о последних днях жизни поэта. Согласно одной, он умирал в полной нищете, а его слуга (или раб-негр) выпрашивал на улицах милостыню, чтобы спасти своего хозяина от голода. По другой легенде, он будто бы окончил дни в богадельне. Это побудило Пушкина написать строки, что «Камоэнс с нищими постелю разделяет». Да и сам поэт признался в одном из своих сонетов, что всю жизнь был «к столбу позорной бедности прикован».
В этот момент, как бы довершая все несчастья, на Лиссабон обрушилась чума. И это еще одна легенда о смерти Камоэнса, наиболее, пожалуй, достоверная. Он умер от чумы в одном из лазаретов, выстроенных на холме Святой Аны. Умер в полном одиночестве в возрасте пятидесяти пяти лет. Как недавно установили, это случилось 10 июня 1580 года. Его похоронили в братской могиле.
Сегодня его прах (уверенности в этом нет) покоится в саркофаге под сводами грандиозного лиссабонского монастыря Жеронимуша.
Личная жизнь: любовь, занятия, привычки
При дворе Жоана III мудрено было не влюбиться. Красивых и достойных самой пылкой и страстной любви дам было множество. И Камоэнс не замедлил увлечься одной из красавиц. Но вот беда — имя ее для нас так и осталось неизвестным. Можно лишь догадываться и строить предположения. Камоэнс повстречал прекрасную незнакомку в церкви Ран Христовых (Дас Шагас) в страстную пятницу 11 апреля 1544 года. В сонетах, ей посвященных, поэт называет свою «кроткую и чистую» возлюбленную Натерсия (Natercia). Несомненно, это анаграмма имени Катерина. Но сложность в том, что при дворе Жоана III четыре дамы носили это имя. В поисках нужной Катерины исследователи переворошили архивы, изучали родословную знатных семей того времени, свидетельства современников. Но, как ни искали, нужную Катерину так и не обнаружили. Уже в наши дни все большие права завоевывает другая гипотеза. Согласно ей, Камоэнс был страстно влюблен в младшую сестру короля, инфанту дону Марию, и она отвечала ему взаимностью. Любовные гимны поэта, как считают, обращены именно к ней, хотя имя ее ни разу не называется.
Что касается Катерины-Натерсии, то здесь, видимо, все ограничилось легким увлечением, да и длилось оно недолго.
Когда Камоэнс впервые увидел двадцатидвухлетнюю инфанту Марию, он был поражен ее красотой. Ее неотразимое обаяние, тонкий ум и изысканный вкус, ее умение собирать в своем салоне поэтов и артистов — все восхищало в ней Камоэнса. Чувство к доне Марии он сохранил и пронес через всю многострадальную жизнь. Увы, любовь эта не сделала его счастливее, хотя избранница и не осталась равнодушной. Но на что могли рассчитывать два человека, находящиеся на столь различных ступенях социальной лестницы? Рано или поздно их ждала разлука. И она наступила — Камоэнса отправили сначала в Африку, а потом еще дальше — в Индию.
Вернувшись спустя двадцать лет, Камоэнс не стал искать встречи с Марией. Правда, однажды они увиделись в монастыре Далуз, однако поэт не решился приблизиться к доне Марии. Негласно она помогла с изданием его поэмы «Лузиады» и как бы стала тайной его покровительницей. Но вскоре, увы, скончалась. Можно сказать, благодаря этой незаурядной женщине и увидела свет поэма Камоэнса. Наконец он испытал радость успеха. Со всех сторон его поздравляли, расточали похвалы. Известность его перешагнула границы Португалии. Им восхищались современники — Эррера в Испании, Тассо в Италии, Ронсар во Франции. Со временем поэму перевели на все европейские языки.
Былое: случаи, курьезы, слухи
Однажды в Гоа Камоэнсу пришлось отправиться в одно далекое плавание. Это была полувоенная, полуторговая экспедиция, во главе которой стоял капитан-купец Франсишку Мартинш. Он имел лицензию от короля на торговлю со всем Дальним Востоком.
Во время плавания Камоэнс посетил Малакку, остров Тернате (здесь ему пришлось участвовать в подавлении бунта португальского гарнизона, и он был ранен), острова Банда и Тимор, где у португальцев были опорные базы. Наконец, в том же 1557 году Камоэнс оказался в Макао.
В ту пору это был пустынный полуостровок, соединенный с сушей узкой полоской земли. Здесь нашли себе пристанище пираты, сильно допекавшие китайцев, которым пришлось обратиться за помощью к португальцам, обосновавшимся рядом, на острове Саншан. Как раз в это время пираты осадили Кантон, китайский порт по соседству с Макао. Португальцы выбили пиратов из Макао. В благодарность им разрешили обосноваться здесь.
Камоэнс, возможно, принимал участие на корабле Франсишку Мартинша в этой операции. После чего высадился в Макао и прожил здесь несколько месяцев. Португальцы ютились на берегу бухты в жалких хижинах, подле складов с товарами.
Поэт, склонный к уединению, предпочел поселиться в гроте на вершине горы, севернее бухты. Легенда, рисующая жизнь Камоэнса в этом гроте, слишком красива, чтобы от нее отказаться. Это место, теперь называемое «Гротом Камоэнса», и сегодня одно из достопримечательностей Макао. Отсюда вдали хорошо была видна китайская деревушка, а дальше, в море, среди волн бухты Чжуцзянкоу, на противоположной стороне которой расположен Кантон, отчетливо просматривались два небольших острова — Тайпа и Колоан. В этом гроте, как гласит легенда, в одиночестве и в полной отрешенности от мирских забот Камоэнс продолжал сочинять поэму. Возможно, здесь он ее и закончил.
Но что же удерживало Камоэнса в Макао? Судно Франсишку Мартинша давно покинуло берег, и теперь, чтобы вернуться в Гоа, надо было дождаться из Японии корабля, который бы с попутным ветром доставил его туда.
Наконец, корабль из Японии пришел и сразу же по окончании сентябрьских штормов вышел в плавание. На его борту Камоэнс отправился в Гоа.
Недалеко от дельты Меконга судно попало в жестокий шторм. Спасаясь от разъяренной стихии, оно попыталось укрыться в устье реки, но затонуло. Камоэнсу удалось доплыть до берега и спастись.
Случай этот обернулся красивой легендой. Будто он плыл, одной рукой рассекая волны, а в другой держал, подняв над головой, рукопись своей поэмы. Возможно, легенда эта родилась из самой поэмы «Лузиады», где рассказывается о «певце Португалии, который будет искать на берегах Меконга со своими стихами приюта, весь вымокший в пенящихся волнах». Легенда эта вдохновила многих поэтов и художников. И пожалуй, чаще всего Камоэнса изображали в стихах и на картинах в момент спасения, на берегу с рукописью в руках. (Из живописных работ на эту тему наиболее известна картина бельгийского художника Э. Слингенейера — «Камоэнс после кораблекрушения».)
В стихотворении швейцарского классика К. Ф. Мейера на вопрос, обращенный к Камоэнсу, правда ли, что он плыл, «подняв высоко над волнами вашу шуйцу и держа в ней ваши песни», поэт отвечает:
Как удалось Камоэнсу добраться до Малакки и до Гоа, неизвестно. Видимо, он нанялся на какой-нибудь португальский парусник, поскольку на торговых судах всегда должен был находиться вооруженный гарнизон для защиты от пиратов.