(Версия ОБ УБИЙСТВЕ ВЛАДА ЛИСТЬЕВА АТИПИЧНЫМ МАНЬЯКОМ ОДИНОЧКОЙ)

«УЖАС, УЖАС, УЖАС!»

Евгений ЕВТУШЕНКО НА СМЕРТЬ ТОВАРИЩА

Заменила лишь бездарь на бездарь, да «товарищи» на «господа» та Россия, которая «Бесов» не прочтет никогда.

В себе глиняные исполины сладко чувствуют гений даря, и убийц своих лепит из глины наша интеллигенция.

Та Россия, которая «Бесов» не прочтет никогда, не найдет дуэлянтов-дантесов, а в затылок пришьет без стыда.

Зомбизированно, по заказу мам бабахать разрешено по парламенту, по Кавказу, по самим себе заодно.

Страх пронизывает морозный, будто с «вальтером» в рукаве весь разбомбленный, город Грозный бродит призраком по Москве.

Разэкраненным быть — это тяжко.

Кровь — оплата экранных минут.

Знаменитые эти подтяжки

только мертвому телу не жмут.

Над могилой застыв, как над бездной

с похмелюги в ногах нетверда,

та Россия, которая «Бесов»

не прочтет никогда.

Все убийства теперь заказные

и вокруг мокродельцы, ворье.

Ты сама себе, что ли. Россия,

заказала убийство свое?!

2 марта 1995 г.

В России гремели взрывы бомб, наведенные лазерным прицелом, убивавшие женщин и детей, грохотала канонада «Градов», наводившая ужас на «просвещенную Европу» и на весь остальной мир, однако, по моему мнению, Россия даже с внутренней кровавой войной пребывала в состоянии полулетаргической спячки, из которой ее пробудили на некоторое время два выстрела, прозвучавшие в первый мартовский день. Из состояния безразличия общество было выведено и последующими после 1 марта днями, которые журналисты единодушно характеризовали черными.

На 39 году жизни в расцвете творческих сил был убит генеральный директор созданного на базе телеканала «Останкино» Общественного Российского телевидения Владислав Листьев.

Люди плакали на улицах, говорили: «За что? За то, что человек хочет сделать что-то новое? Не дают, не дают… Выбивают таланты».

И опять, уже из других уст: «Е-мае. Единственный толковый человек в России. Чернота. С каждым днем ее становится все больше».

«У меня очень трагичная личная жизнь, очень много произошло тяжелого в жизни, но когда я вчера услышала об этом, я рыдала так, как будто потеряла близкого человека. Я считаю его умнейшим и талантливейшим человеком и журналистом. Я сама закончила журфак и считаю, что все передачи Листьева сделаны на «отлично». Я смотрела их не просто с удовольствием, а с трепетом, и с такой доброй, милой завистью, что есть такие умные молодые люди. Это просто трагедия для всех нас. Это слово — трагедия — может быть звучит смешно для тех людей, которые это сделали, мы для них вообще ничто, мы просто для них мусор. Но ведь мусор тоже может многое сделать — пусть они об этом помнят. Нет слов, чтобы выразить величайшее сочувствие всем не только близким, но и вообще всем людям, которые его любили».

«Когда услышал об этом, — не поверил. А теперь — шок. Так бесполезно угробили парня. 39 лет… Это просто боль такая всеобщая для русских, нерусских… Вообще для всех. Хорошо помню его «Взгляд», «Поле чудес» и другие. Это очень страшно и больно. Теперь тут будет много версий, будут говорить: его зарезали чеченцы, может, ингуши, может, представители Ельцина, ну, Бог их знает, кому это на руку, но вот гробят хороших наших ребят, гробят журналистов.

У нас просто нет слов, мы скорбим вместе со всеми. А игра эта очень крупная: кому-то мало оказалось войны, надо было устроить очередную бучу, собрате народ, вызвать возмущение. Кому — разбирайтесь сами».

Слова, слова. Трепетные, душевные, скорбные — разные. Вот что еще говорили люди на улицах на следующий черный, после убийства, день.

«Листьев — лучший из российских журналистов, имеющий массу идей. Гибель Листьева —… у меня не хватает слов. Это был мастер высочайшего класса. То, что он создавал, то что он делал… из-за этого, по-моему не могло ничего произойти. Причины скорее всего не в его творчестве. У меня, кроме соболезнований, есть пожелание: обязательно найти тех, кто это сделал, а главное — тех, кто заказал».

А вот мнение по поводу смерти Владислава Листьева новой генерации — студентов факультета журналистки:

«Владислав был примером для всех журналистов России. Мы еще на первом курсе, и он был одним из тех, с кого нам хотелось бы брать пример. Сейчас остается все меньше и меньше таких людей. Первое— это слезы. Не понимаем, неужели эти грязные деньги кто-то сможет использовать? Сегодня это главная тема обсуждения на факультете, и первая реакция у всех — слезы. Многие из нас сегодня призадумались, а стоит ли идти в журналистику, если когда-то, кто-то так легко может оборвать жизнь. Мы от себя и от всего факультета журналистики соболезнуем друзьям, родным Владислава, а особенно сыну и дочке, потому что сейчас без отца трудно, а потерять такого отца, мужа — это вообще удар».

Эти слова на улице, в разговорах среди людей не могут вместить все чувства — боль, недоумение, растерянность, возмущение, которое в тот день испытывала вся страна, оплакивая гибель очередного журналиста. У многих событие не укладывалось ни в уме, ни в душе. Многие испытывали ужас и растерянность. В очередной раз вера в справедливость, в государство была подорвана.

Что же с нами происходит?! Ежедневно убивают нас… Всех. Не на войне, не в пьяной драке… Убивают при исполнении служебных обязанностей, дома, на улице, днем… Убивают политиков за то, что посмели узнать то, что власть имущие им знать не разрешали.

Еще не утихла боль от смерти Дмитрия Холодова. Буквально несколько недель назад в «Комсомольской правде» была опубликована статья Павла Вощанова о том, как его «предупредили» в собственной квартире, — избили лишь за то, что посмел коснуться некоторых кремлевских тайн.

Убийство Владислава Листьева — четырнадцатое из тех удавшихся или сорвавшихся заказных расправ, что произошли в Москве за два первых месяца 1995 года. Эту цифру назвал Юрий Томпаков, еще недавно возглавлявший один из отделов столичной прокуратуры.

16 января. У дверей собственной квартиры убит директор АО «Рублево» А. Трофимова, мультимиллионерша, одна из воротил игорного бизнеса.

20 января. Через окна офиса застрелен М. Левитан, генеральный директор АО, продававшего за рубеж авиатехнику.

25 января. Убит грузинский генерал П. Датуашвили и ранен генерал Г. Каркарашвили.

30 января. Покушение на директора фирмы «Агроимпекс» Ю. Лигковского, убит его телохранитель.

2 февраля. Убит генеральный директор тюменского АО «Белойл» В. Белянин.

16 февраля. Выстрелом из ТТ ранен в лицо директор фирмы «Муромская слобода» К. Федюков.

22 февраля. Двое неизвестных забили до смерти генерального директора АО «Системинвест» Власова (прокуратура не исключает, впрочем, что это — не-заказное убийство).

В тот же день тяжело ранен хозяин квартиры, в которой временно проживал директор фирмы «Нефрит» из Красноярска. Третье заказное убийство 22 февраля состоялось поздним вечером. Застрелен коммерческий директор МП «Полесье», преступный авторитет В. Воскресенский (кличка Воскрес).

23 февраля. Неудавшееся покушение на экономиста фирмы «АвтоВАЗ ЛТД» Лялина.

В тот же день убиты бизнесмены из Чернигова Бондаренко, хозяин квартиры, в которой он проживал, и друг хозяина жилья…

Убийство Листьева, считает Юрий Томпаков, бесспорно, заказное, совершенное по классическому методу засады. И убежден, что исполнителей непременно устранят, если они вообще живы. Заказчики расправы — люди умные, не стесненные в средствах, следов не оставляют…

Только в Москве с минувшего года накопилось более тысячи нераскрытых убийств.

В странах СНГ положение с заказными убийствами тоже далеко не блестящее. Например, в Республике Беларусь, по словам Генерального прокурора В. Шолодонова зарегистрировано около 15 убийств» о которых известно, что это заказные убийства, где четко прослеживается продуманность и организованность в исполнении таких заказов. Прокурор признался, что удалось раскрыть только два убийства. Таким образом раскрыто только каждое седьмое.

И это только то, что скрыть не удается. Сегодня невозможно дать хладнокровное определение этому беспределу. Создастся ощущение, что у власти стоят приспешники Сатаны. Их цель — уничтожить мыслящее человечество.

Почему до сих пор не найдены убийцы вице-премьера Виктора Поляничко, певца Игоря Талькова, священника Александра Меня, журналиста Димы Холодова?..

Почему бандитов все больше, а нас все меньше?

Сегодня в России насчитывается 160 воров в законе, пять тысяч «авторитетов». В прошлом году удалось выявить свыше двадцати трех преступных групп. С применением огнестрельного оружия зарегистрировано свыше шестнадцати тысяч преступлений. Куда мы катимся?

Необходимо вести с этим борьбу. Всеми мыслимыми и немыслимыми способами.

Поэтому задача данной работы — по аналогии с обстоятельствами смерти других известных людей попытаться прояснить обстоятельства гибели Владислава Листьева, вскрыть причины, отыскать тайные мотивации, побудившие убийцу или убийц к тому, чтобы этого человека не стало.

Феномен такой личности, как Владислав Листьев, заключается в том, что на фоне серости бывшего всесоюзного телевидения этот человек смог выделиться своей яркостью, незаурядными способностями тележурналиста и теми условиями, которые были созданы в первые годы перестройки для журналистов. Понятие «гласность» было воспринято Владиславом Листьевым как хороший способ завоевать популярность среди массового зрителя, совершить своеобразный информационный прорыв в раскрывании и обсуждении ранее запретных тем. Телевидение времен перестройки сделало свое дело — оно способствовало ломке навязанного тоталитарной системой ложного мировоззрения. В принципе, данная работа есть своего рода исследование личности и общественных условий, принесших этой личности успех и, в конце концов, эту личность уничтожившую.

Мотивы, побудившие автора к такого роду исследованию — не просто желание разобраться, что же происходило с нами всеми на протяжении последних лет, и что привело к смерти выдающегося человека, но и обыкновенный… страх перед смертью. По мнению известного психоаналитика Эриха Фромма, избавиться от страха перед смертью — все равно что избавиться от собственного разума. В книге «Человек для себя» он пишет: «Сознание, разум и соображение нарушили «гармонию» животного существования. Их появление превратило человека в аномалию, в каприз универсума. Человек — часть природы, он подчинен физическим законам и не способен изменить их; и все же он выходит за пределы природы… Брошенный в этот мир в определенное место и время, он таким же случайным образом изгоняется из него. Осознавая себя, он понимает свою беспомощность и ограниченность собственного существования. Он предвидит конец — смерть. Он никогда не освободится от дихотомии своего существования, он не может избавиться от разума, даже если бы захотел; он не может избавиться от тела, пока жив, и тело заставляет его желать жизни».

Нет нужды напоминать, что Владислав Листьев был жизнелюбом. Это сразу же чувствовалось при первом взгляде на этого человека, которого трудно, невозможно представить недовольным и хмурым. Так же трудно поверить, что этот человек мог быть угнетен страхом смерти. Оказывается, как мы покажем ниже, был. Только никогда не демонстрировал свой страх с экрана. Владислав Листьев был обыкновенным человеком с необыкновенными профессиональными качествами тележурналиста. Каждому обыкновенному человеку присуще врожденное чувство страха.

Правда, некоторые исследователи считают, что страх смерти не врожденное, а приобретаемое в ходе жизни свойство психики. Известно также, что Владислав Листьев не однажды признавался, что испытывает страх перед тем, что ему грозит гибель. Нет никакой абсолютно достоверной информации, перед кем конкретно Листьев испытывал это унижающее достоинство человека чувство. Однако Листьев боялся просто как человек. Небезызвестно, что страх смерти возникает только у взрослых людей и только у тех, кто имеет время для размышлений на эту тему. Очевидно, у Владислава Листьева было это время, поскольку страх возник, во всяком случае, успел возникнуть.

В психиатрии, однако, отмечены случаи, когда дети сходили с ума, пытаясь понять, почему молодые иногда умирают раньше пожилых. Боязнь смерти, безусловно, наличествует у детей с достаточно раннего возраста, хотя они могут не воспринимать смерть адекватно — как окончательное прекращение своего физического существования. Смерть скорее сопряжена в их сознании с понятием физической боли, страдания и т. д. Нет сомнения также, что Владислав Листьев был достаточно мужественным человеком. Это доказывает его волевое решение покончить с употреблением спиртных напитков, о чем мы расскажем ниже.

Так чего же боялся Владислав Листьев: физической боли, страдания или смерти в ее «взрослом» варианте понимания, то есть прекращения жизнедеятельности, исчезновения как личности и т. п.? Неужели у Владислава Листьева не было достаточно обострено чувство реальности, вернее чувство опасности? Если бы это чувство было обостренным, то несомненно, что оно мешало бы ему работать, заставляло бы подстраховываться, обходить острые углы. А в обыденной жизни — заводить охрану, пользоваться средствами самозащиты. Ничего этого у Владислава Листьева не было. Он, если и боялся, не придавал этому особого значения. Считал страх издержкой своей профессии. Как ни считали нужным бояться Пушкин, Лермонтов, Высоцкий, Тальков… Этих людей нельзя причислять к когорте героев-смельчаков. Наоборот, они боялись, испытывали все обыкновенные житейские страхи, какие испытывали и испытывают миллионы, но эти люди не считали жизнь со страхом достойной.

Если признать за осознанием смерти характер «обучения», то надо отбросить всю теорию эволюции. Для живых существ чувство опасности есть напоминание о возможной гибели. Страх позволяет выжить. А если б знание о смерти не было бы намертво вбито в гены, то все живое на земле погибло бы, перестав страшиться любых опасностей.

Да, есть некая вероятность того, что Владислава Листьева подвело чувство самосохранения. Он ведь не мог сознательно идти на гибель. Если разобраться в этом, то можно установить, что убийство носило для Листьева случайный характер, то есть Владислав до конца не верил, что его могут все-таки убрать с дороги, устроить физическую расправу.

В печати промелькнуло сообщение, что Владислав Листьев обращался в милицию за помощью. Но это было задолго до убийства и, как стало известно, не имело прямого отношения к телевидению. В то время Листьев еще не был генеральным директором ОРТ.

У Листьева были грандиозные планы по переделке ИТА: «Новости» первого канала с 1 апреля должны были выходить раз в три часа большим объемом. Готовилась к выходу новая, совместная с Любимовым, передача Листьева «Перекрестный огонь». Ожидалось увольнение многих редакторов, выпускающих, ведущих ИТА. Должен был прийти целый штат новых людей, что никому не нравилось. Последнее время Листьев выходил из коридоров ИТА, по впечатлениям свидетелей, как оплеванный. А несколько дней назад стало известно, что уже готов приказ об увольнении Непомнящего (директора ИТА), на его место прочили Воскобойникова из «Интерфакса», фигурировала фамилия Костенко. Непомнящий и Березовский (директор «ЛогоВАЗа», заместитель А. Яковлева, один из главных людей сейчас на ТВ) были недовольны планами Влада, его перелопачиванием сетки телевещания с 1 апреля, набором «своей» команды, способной заново поделить уже раскроенный пирог — «Останкино».

И, наконец, бывшая ведущая ИТА Ирина Мишина рассказала, что в мае 1994 г. начальник Главного управления уголовного розыска РФ, генерал Колесников давал ей интервью, в котором заявил, что Влад обращался к ним за помощью — «были проблемы с личной безопасностью». С проблемами Влада угрозыск вроде тогда разобрался, но разве не могли они появиться снова?..

Мы видим, что Владиславу Листьеву угрожали задолго до того, как он стал реформатором и начал заниматься крупными коммерческими проектами. Значит, причины угроз вовсе не носят того характера, который упорно навязывается нам со страниц печати. Однако, какой бы характер эти угрозы ни носили, правоохранительные органы были обязаны позаботиться о безопасности столь выдающейся личности. Неужели из ста тысяч московских милиционеров не нашелся хотя бы один, который занялся безопасностью человека, которому угрожали?

Однако для того, чтобы разобраться со случившимся, необходимо в первую очередь совладать с эмоциями. Под их воздействием конструктивно мыслить нельзя. Попятим чувства негодования, омерзения к преступникам, но для детального анализа следует отбирать только факты и обстоятельства, которые нельзя опровергнуть, исходя из здравого смысла. В основном, во всех публикациях, посвященных смерти Владислава Листьева, красной нитью прослеживается мысль как о заказном характере убийства, так и мысль о том, что организаторы преступления обретаются на телевидении.

Boт к примеру, корреспонденция Ольги Кучкиной, которая характерна для такого рода публикаций.

«Убийца Владислава Листьева, как и все прочие киллеры, спустил курок. Но ведь кто-то холодно, жестоко, безобразно планировал этот спуск курка, продумывал операцию, просчитывал то и это. Можно представить себе это их совещание, лица, голоса — на душе становится невыносимо мерзко.

Наше государство было и во многом осталось носителем идеологии насилия. Чечня — и с той и с другой стороны — насилие. Опять будем гнать производство танков — во имя насилия. Депутаты Думы, занимающиеся прежде всего своим личным обустройством, своей политической карьерой и до сих пор не принявшие) закона, направленного на защиту жизни других людей, против политического и иного терроризма, — источник насилия. Бюджет на военные нужды, превышающий во много раз расходы на образование, — опять насилие.

Профессионалу, человеку знающему и думающему, противостоит невежда и агрессивный завистник. Влад Листьев был высокий профессионал. Профессионалов убивают, потому что они мешают ловить золотую рыбку в мутной воде.

Говорят, когда на совете директоров Листьев сказал, что на первом канале не будет рекламы, один из бывших сотрудников КГБ заявил: тогда и тебя не будет.

Мы не можем больше терпеть этого стыда и позора, этой боли и муки, когда по всей России идет звериный отстрел людей. Правительство, Дума — продерите глаза и откройте уши, иначе вы будете прокляты».

Как видим, складывается впечатление, что для автора публикации почти ясно, кто убил, и зачем убил. Однако, не будем спешить и делать скоропалительные выводы.

В своих последних работах Э. Фрейд ввел попятие «моргидо» — влечение к смерти, обусловленное биологическими свойствами организма человека. В дальнейшем в психоанализе разрабатывались идеи проявления этого «инстинкта смерти» в поведении человека. Критика этих взглядов достаточно известна. Существование инстинкта смерти весьма спорно, однако психиатрическая практика свидетельствует о том, что при некоторых психических заболеваниях стремление убить себя приобретает признаки влечения, объяснить которое возможно только ослаблением (или извращением) инстинкта самосохранения.

Даже если и существует «инстинкт», ограничивающий продолжительность жизни человека, как полярное дополнение к инстинкту самосохранения и развития в бинарной паре, в человеческом поведении, в характере он не может существовать в «чистом виде». Все инстинкты человека проявляются опосредованно, через сложную систему социальных отношений, личностных значений и смыслов и других личностных образований, формирующихся с самого начала под воздействием социальных факторов.

Как же произошло, что в какой-то момент отношение Владислава Листьева к собственной гибели не могло быть им самим реально оценено?

В психике человека существует пять стадий изменения отношения человека к собственной смерти. Первая реакция на угрозу реальной смерти, смертельное заболевание, предупреждение о возможном убийстве обычно такова: «Нет, только не я, это неправда». Такое первоначальное отрицание смерти очень похоже на первые отчаянные попытки альпиниста остановить свое падение. Как только потенциальная жертва осознает реальность происходящего, его отрицание сменяется гневом или фрустрацией. «Почему я, ведь мне еще так много нужно сделать?» Иногда вместо этой стадии следует стадия попыток совершить сделку с собой и с другими и выиграть дополнительное время на жизнь. Ясно, что Владислав Листьев был не из тех, кто мог пойти на такое. Когда же смысл смертельной угрозы полностью осознается, наступает период страха или депрессия. Эта стадия не имеет аналогов среди переживании, связанных с внезапной смертью, и, видимо, возникает лишь в тех ситуациях, когда у столкнувшегося со смертью человека есть время для осмысливания происходящего…

Миллионы людей видели Владислава Листьева на экранах своих телевизоров накануне его гибели. Если бы Влад Листьев был предупрежден о возможной расправе над ним, то среди миллионов телезрителей нашлись бы десятки, сотни людей, которые заметили бы его нервозность, элементы потери самообладания, которые могут присутствовать у человека в период страха или депрессии. В конце концов, жена Владислава Листьева как никто более точно сможет дать свидетельство того, был ли ее муж чем-нибудь подавлен в последние дни перед гибелью.

Выяснение такой информации даст нам неопровержимое доказательство того, был ли Влад Листьев предупрежден о том, что его могут убрать, угрожали ли ему смертельной опасностью?

Скорее всего — нет. И это позволяет нам начать выдвижение своей версии. Любая версия предполагает наличие какого-либо обстоятельства, факта, детали или целого события, от которых и начинается строительство логической цепочки, могущей привести к искомому — раскрыть потенциального убийцу, найти вдохновителей преступления, прояснить обстоятельства гибели человека.

В данном случае мы вернемся к последней, конечной стадии цикла изменения отношения человека к своей смерти, предваряющей наступление клинической смерти. Эта стадия одинакова как при мгновенной, так и при медленной смерти. Если обреченные на смерть, приговоренные или умирающие от болезни имеют достаточно времени для того, чтобы справиться со своим страхом и примиряются с неизбежностью смерти, или получают соответствующую помощь от окружающих, то они нередко начинают испытывать состояние покоя и умиротворенности.

Опять трудно поверить, что Владислав Листьев, зная о смертельной опасности, нависшей над ним, с олимпийским спокойствием ждал, что наемный убийца когда-нибудь встретит его в подъезде собственного дома, или же ему в его собственный «Вольво 440» или последний автомобиль — «Мазду 929» подложат килограмм тротила? Не мог же директор такой крупной организации отказаться от элементарных средств самозащиты, от охраны, от той помощи, которую ему бы обязательно предоставили органы и правопорядка, и служба ФСК, если бы он туда обратился.

Таким образом мы еще раз убеждаемся, что Владислав Листьев не знал, что его ждет в подъезде собственного дома. Нам также известно, что пуля первого выстрела попала Листьеву в плечо, что характерно для человека, который вскидывает руку для самозащиты. Теперь трудно представить человека более беззащитного, чем Владислав Листьев в подъезде своего дома перед лицом убийцы с пистолетом калибра 7,65, обороняющегося голой рукой.

Эти обстоятельства, по моему мнению, являются неоспоримым доказательством того, что Влад Листьев не знал о готовящемся на него покушении. Убийство было внезапным как для тележурналиста, так и для всех россиян. Впрочем, для общества убийство выдающихся людей всегда бывает неожиданностью. Обществу всегда нужны события, которые потрясали бы его. Такова природа людей.

Тем не менее, если проанализировать интервью журналистки Елизаветы Маетной, которое она взяла у Лизы Кузьминой, личного секретаря Владислава Листьева, то можно еще раз убедиться в том, что генеральный директор ОРТ жил обычной жизнью и не подозревал о готовящемся на него покушении.

Лиза Кузьмина, личный секретарь Влада Листьева, видела своего шефа не последней. Но общалась с ним в день убийства больше всех: слышала все его разговоры, разгребала на столе его документы, вежливо «отсеивала» ненужных Владу людей. Все было, как обычно. Хотя нет, поправляется Лиза. День был очень напряженный. Влад позвонил в одиннадцать часов на работу и сказал, что приедет часа через полтора. Потом — звонки, встречи, обсуждения программ. К концу дня он так закрутился, что забыл про свой вечерний эфир. В полседьмого позвонили и сказали, что гость «Часа пик» уже приехал и ждет в гримерной. Влад на это никак не отреагировал и продолжал заниматься своими делами. Минут через десять взял портфель и хотел куда-то уйти.

— Влад, ты думаешь идти на эфир?

— Ой, я совсем про него забыл, — ответил он и помчался в студию. Потом вернулся — его, как всегда, уже ждали люди.

Обычно Лиза уходит после Влада, где-то около восьми часов вечера, такой у них распорядок. Они вместе посмотрели программу «Счастливый случай», угадывали с удовольствием слова. Потом он сказал: «Ну чего ты здесь будешь сидеть? Время позднее. Езжай домой, отдохни». Лиза быстренько собралась. Влад в это время разговаривал по телефону, посмотрел на часы — ровно восемь.

— Пока?

— Пока.

И ушла. Как выяснилось позже, Влад вышел из «Останкино» через десять минут.

— Насколько я знаю, у Влада должна была еще быть какая-то встреча, но он на нее не очень торопился.

А в половине одиннадцатого позвонили с поста охраны и сказали, что пришла страшная телефонограмма…

— Последнее время, — рассказывает Лиза, — Влад был очень напряжен. На него свалилась уйма работы. Мне даже жалко было на него смотреть. Срывался часто. Всех поражала его способность столько работать.

— Как ты стала секретарем Влада?

— Я тогда работала секретарем в очень хорошей гостинице. Позвонили друзья, сказали: Листьеву очень нужен человек, который бы работал с ним в одной комнате и был в курсе всех его дел. Я к нему приехала, опоздала, конечно. А Влад, предупредили меня, очень не любит.

На столе везде кипы бумаг, которые, кажется, никогда не разбирались. «Мы тут с вами наведем порядок. Так вместе и проработали полгода. Заметила что Влад даже пообедать частенько забывал. А потом из ресторана ему стали обеды приносить. Влад был очень неприхотлив в еде: что положат на тарелку, то и съест. За желудок он не волновался, пока врачи язву не обнаружили.

В последнее время просил Лизу перевести книгу про Лэрри Книга. Многие считают Влада двойником: Лэрри тоже шоу вел и подтяжки носил. «Хоть знать буду, кого я копирую». Закончила она переводить на том месте, где Лэрри говорит о как интересно вести дискуссии о стоимости человеческой жизни.

Таким образом, мы видим, что даже человек из ближайшего окружения Владислава Листьева не чувствовал опасности, которая нависла над ним. Это еще раз доказывает, что версия о готовящемся покушении со стороны каких либо мафиозных групп не очень несостоятельна.

Несостоятельна и версия о политическом характере убийства тележурналиста. Влад Листьев в определенный момент жизни принял для себя решение уйти из политики. Вот одно из последних интервью с самим Владиславом Листьевым, автор которого Алена Бородина — не торопилась публиковать его, поскольку надеялась дополнить материал при новой встрече. Пуля убийцы навсегда исключила эту возможность.

— Могли бы вы себе представить, что опять возвращаетесь во «Взгляд»?

— Гипотетически — да. Но я решил уйти из политики, поскольку мне все это противно и неприятно, хотя и сказал Совету директоров «Вида», что уйду из «Темы», чтобы бывшим своим коллегам по «Взгляду» преодолеть инертность после отстранения их от эфира. Имею в виду Политковского и Любимова. Это был своеобразный шаг отчаяния. Как вы сами понимаете, я не мог оставить тех, с кем начинал. По-видимому это и подтолкнуло ребят к действию, и они снова вышли в эфир.

— А в чем была причина их инертности.

— Причина — на поверхности. Травля в прессе, которой они подвергались после октябрьских событий 1993-го года. Мне пришлось обойти немало высоких кабинетов, отстаивая ребят. И то, что они смогли преодолеть этот стресс, меня радует.

— Теперь вы хозяин "Часа Пик". Удовлетворены ли этой работой?

— Конечно, нет, иначе я бы уже попал в больницу Кащенко. Вообще считаю, что телепрограмма — это пирамида, наверху которой ведущий, а у основания — его команда. Мне кажется, я сумел ее создать, за что благодарен своим коллегам. Не потому ли "Часу пик" предоставляют самое "праймтаймовское" время? Хотя плохую программу не спасут ни время, ни деньги, как это случилось не с одной программой…

Как мы видим, в политику Владислав Листьев предпочитал не вмешиваться. Да и из его биографии видно, что политика была ему чужда. Приводим скудные биографические данные, которые помогут нам в дальнейших рассуждениях.

Родился Владислав Листьев в 1955 году. В 1982 году окончил факультет журналистики МГУ по специальности "журналист-международник". Владел тремя языками: французским, испанским, венгерским.

С сентября 1994 года Владислав Листьев являлся вице-президентом Академии Российского телевидения, а с января 1995 года — генеральным (исполнительным) директором АО "Общественное Российское телевидение" (ОРТ). Готовил новую детскую программу "Галактика" (еженедельная получасовая игра). Жена Листьева — Альбина — реставратор станковой живописи Музея искусств народов Востока. Он имел двоих детей от предыдущих браков.

Но главное во Владиславе Листьеве — его профессиональная деятельность на телевидении. Мы помним, как всколыхнулась российская общественность, пресса, зажатая партийной цензурой, когда погиб В. Высоцкий. Нечто подобное произошло среди российского общества и после смерти Влад Листьева. Та газетная шумиха, которая поднялась после убийства, конечно же, была понятной реакцией на убийство известного тележурналиста, собрата, так сказать, по перу, по профессии, однако корни реакции прессы и общественности на происшедшее кроются в другом, значительно глубже. Они — в напоминании о смертности каждого из нас.

Может быть, не все мы можем послужить для тех или иных потенциальных убийц достаточно привлекательными объектами для нападения — и не так богаты, и не так талантливы, но смертны, во всяком случае, мы все. Каждый день мы подвергаемся опасности смерти, однако жизнь от этого нам не кажется страшной и невыносимой. Влад Листьев относился к жизни стоически, жил и творил как любой из вас в этом постперестроечном кошмаре. По словам Екатерины Пицуновой, старшего редактора студии «Эфир» телеканала Останкино, опубликованным в печати, страшное известие об убийстве Влада Листьева повергло в состояние шока всех. Но первый канал даже не прервал футбольной трансляции.

За все, что происходит в эфире ночью, отвечают ответственный выпускающий и эфирный редактор. Днем, если возникают какие-то проблемы, все решения по эфиру принимаются главным редактором дня. Первого марта главный редактор остался работать всю ночь. Увы, даже ему, несмотря на все старания, видимо, не хватило полномочий для выдачи в эфир экстренного сообщения об убийстве генерального директора созданного на базе «Останкино» Общественного Российского телевидения.

Это еще, возможно, объяснимо первым потрясением от происшедшего. Но как объяснить то, что потом, пока шло «обсуждение в верхах», обычным утренним порядком успели пройти передачи на программах ранних часовых поясов — «Орбите-1», «Орбите-2», и лишь в б часов 30 минут, когда на востоке страны глубокий день, «Орбиты» подключились к 1-му каналу, где начиналось «Утро», целиком посвященное памяти Владислава Листьева.

Я не решаюсь, — говорит Елена Пицунова, — назвать это продуманной тактикой или чьим-то злым умыслом. Скорее всего, это традиционная тройная останкинская перестраховка, неумение быстро соображать и принимать оперативные решения, отсутствие того самого профессионализма, который так хотел видеть на первом канале Влад Листьев. Как быстро гибель единственного профессионала в высшем руководстве телевидения «Останкино» показала полный непрофессионализм других…

Никогда еще первым каналом не управлял человек, знающий телевидение изнутри, умеющий работать в эфире или по меньшей мере совершивший несколько экскурсий в эфирные аппаратные. Увы, недолго довелось нам трудиться под началом настоящего тележурналиста.

«Текст, который должен был прозвучать на нашем канале в ночь гибели Листьева, до утра пролежал на моем столе,»—сетует Елена Пицунова. А дальше она сообщает: «Я была на гражданской панихиде в концертной студии. Огромное количество сотрудников телевидения, друзей и знакомых Владислава Листьева, людей, работавших с ним и не знавших его лично, испытывали чувство беспредельной скорби и горя: крушение зародившихся надежд. И все же попадались среди прочих в меру равнодушные и в меру циничные. В их глазах, несмотря на изображение уныния, ясно и отчетливо просвечивало чувство облегчения, внутреннего вздоха: слава Богу, на этот раз пронесло, может, пока обойдется, а потом авось еще что-нибудь случится! Наверное, они и понятия не имели, что произошло на самом деле, и о рекламных или каких других миллионах знают только по мифам и версиям прессы. Но перемены, задуманные генеральным директором Общественного Российского телевидения, явно угрожали их многолетнему благополучному существованию, которое поддерживалось возможностью «таскать мелочь по карманам» — заниматься заказными сюжетами, мелко браконьерствовать, подбирать все, что не попадает в эфирные справки, в конце концов попросту воровать видеокассеты. У многих, правда, даже это не получалось, как никогда не было у них ни желания, ни маломальского умения работать. Эта малодушная серость до судорог боялась начала генеральной уборки…

Таким образом, в этой газетной заметке дана краткая и, по-моему, исчерпывающая характеристика обстановки на «Останкино» на момент смерти Владислава Листьева. Серость боялась генерального директора до судорог. Но эта же серость не обладает достаточным условием для совершения преступления — потому-то она и серость, что эти люди крайне нерешительны.

Теперь мы знаем, что версия о политическом или экономическом характере не имеют достаточных обоснований и отпадают, потому что в таком случае Владислава Листьева обязательно предупредили бы о возможной расправе, угрожали бы. Возможные поползновения со стороны телевизионных работников, для которых деятельность Листьева была неугодна, также маловероятна. Так кто же мог оказаться убийцей Владислава Листьева?

Существует старинная милицейская примета, проверенная практикой: если убийство не раскрыто в течение первых трех суток, то дальнейшая судьба расследования весьма проблематична. Через пять дней после гибели исполнительного директора Общественного Российского телевидения в оперативнорозыскной группе, занимающейся этим трагическим происшествием, ничего нового журналистам сказать не смогли. Молчание сохраняли московское ГУВД и Генеральная прокуратура Российской Федерации.

Приходится анализировать то, что известно. Если допустить, что убийство было заказным, то рассмотрим все, что касается оружия убийства.

Так, за последние годы в заказных преступлениях фигурировали разные типы отечественного и импортного оружия (случаи использования взрывчатых веществ оставляем в стороне).

В нечастых случаях, когда жертвы поражались с большого расстояния, преступники использовали армейские снайперские винтовки СВД и карабины СКС с оптическим прицелом. Из них, например» за последние годы в заказных убийствах были застрелены вор в законе Валерий Длугач по кличке Глобус и руководитель концерна «Диам» Илья Медков. Прибегали и к немецким спортивным мелкокалиберным моделям — убийство председателя благотворительного фонда имени Льва Яшина Отари Квантирашвили.

Ясное дело, что то обстоятельство, что Владислав Листьев не был убит из подобного оружия, говорит в пользу нашей версии. Трудно представить себе маньяка-убийцу со снайперской винтовкой.

Со средних дистанций киллеры предпочитали автоматы Калашникова. Реже охотничье гладкоствольное оружие. Так, заряд дроби получил из ружья «Мавирик» депутат Государственной думы Андрей Айдзердзис.

Но наиболее часто стреляли в упор из пистолетов, причем регулярно в подъездах, где проживали жертвы. Пальма первенства здесь принадлежит без сомнения пистолету «ТТ», китайского и советского производства. Это обстоятельство широко известно, и убийца-маньяк мог сознательно обставить свое преступление таким образом, чтобы сразу направить следствие по ложному пути.

В большинстве случаев орудие преступления бросалось на месте преступления. Это, кстати, иногда помогало сыщикам если не найти убийц, то по крайней мере, проследить путь «криминального ствола».

На месте покушения на Владислава Листьева никакого оружия не обнаружили. Только гильзы. Здесь возможны две причины. По одной из них, убийцы захватили оружие с собой, чтобы уничтожить. И понятно почему — использовалось редкое для России оружие. Известно также, что пистолет киллера не используется дважды. По другой причине оружие запросто мог унести с собой маньяк. Для него это оружие — фетишированный объект.

Сразу же после происшествия в средствах массовой информации пошла разноголосица. Назывались разные типы оружия. Точного ответа на этот вопрос, судя по всему, не знают пока и правоохранительные органы. Дело в том, что пистолет имел нетипичный калибр — 7,65 миллиметорв.

Как уже установлено, с такими параметрами в Европе выпускалось всего шесть моделей короткоствольного полуавтоматического оружия: в бывшей ГДР пистолет на аналоге "Вальтер", в Чехословакии "Скорпион" на аналоге "Браунинга", во Франции — "Мас", в ФРГ — "Парабеллум", "Браунинг" и "Вальтер". Объединяет эти модели не только калибр. Все они использовались исключительно для вооружения сотрудников спецслужб. В частности "Скорпион", любимое оружие международных террористов, стоял на вооружении некоторых подразделений КГБ. Судя по этому, такой редкий вид оружия мог оказаться в руках и преступника-маньяка. Еще раз подчеркнем, что оружие для маньяка является объектом фетишизаци, поэтому оставить его на месте преступления он не мог. Так же вполне вероятно, что оружие, которое использовал убийца, имело для него какой-то особый смысл, не совсем ясное для нас символическое значение. Возможньо, из этого оружия уже стреляли в людей.

Что касается дальнейшей судьбы убийцы, то, если это был бы наемник, по мнению аналитиков министерства внутренних дел, он мог быть завербован где угодно. Чаще всего киллеры вербуются среди бывших спортсменов, сотрудников правоохранительных организаций и военных, реже из чисто уголовной среды.

В случаях, когда планируется серьезная "акция", наемника стараются найти даже за границей. По Москве известны факты, когда наемники приезжали с Урала, из Сибири, стран Прибалтики, Украины, Турции, Израиля…

Загадочной является профессиональная квалификация тех, кто покушался на Влада Листьева, что еще более утверждает в мысли о том, что преступник мог и не быть профессиональным и наемным убийцей. А версия о двух убийцах, скорее всего, появилась не только из показаний свидетелей, но из анализа характера ранений, хотя является также весьма спорной. Получается, что первая пуля, попавшая в правое плечо, была выпущена дилетантом. Зато вторая, угодившая точно под левое ухо, и, судя по всему, в то время, когда Листьев пытался убежать — работа специалиста. Это обстоятельство — единственное, которое может работать как против нашей версии, так и на нее. Маньяк в первую минуту мог действовать нерешительно., а впоследствии овладел собой и хладнокровно довел начатое дело до конца.

Если верить официальным сообщениям, то существует как бы два, если не три круга подозреваемых: хорошо одетые мужчины, отъехавшие от места преступления на "БМВ", двое, чьи фотороботы регулярно показывали по телевидению, и некий профессионал, которого никто не видел. И, скорее всего, никогда не увидит.

И преступники, и сыщики в один голос утверждают: в подобных случаях, когда убийство хорошо организовано, киллер не успевает насладиться радостью крупного гонорара. Его, по сложившейся традициям, убирают. В зависимости от масштабов "зачистки" следом за ним могут исчезнуть все, кто хоть как-то участвовал в этом трагическом происшествии.

По сообщениям из отдела по расследованиям убийств Московского уголовного розыска, большое внимание они сейчас уделяют неопознанным трупам.

Наша задача состоит в том, чтобы попытаться доказать, что чудовищное преступление, сценарий которого хотят представить как "типовой", все же совершил маньяк-одиночка, а все попытки следователей идти по уже выдвинутым ими версиям если не являются прямой успешной провокацией самого маньяка-убийцы, то во всяком случае выгодны для него.

Так, в минувшем году прокуратура Москвы, проанализировав немалую статистику заказных убийств, дала следователям рекомендации по их расследованиям. По этим документам следует, что расправа с Владиславом Листьевым прошла по одному из выявленных аналитиками типовых сценариев.

Рассмотрим этот сценарий.

Мотив убийства — первое звено в цепи, приводящей к гибели намеченной жертвы. Он, подчеркивает прокуратура, должен быть достаточно веским. А раз так, то жертву и нанимателя киллеров связывают довольно тесные житейские и деловые отношения. Именно это обстоятельство наталкивает заказчика совершить убийство чужими руками, ибо он прекрасно понимает, что обязательно попадет в круг подозреваемых. Чтобы избежать этого, наниматель нередко создает себе алиби на момент запланированного убийства. Осложняет расследование таких преступлений и то, что заказная расправа маскируется иногда под происшествие совсем иного рода или выдается за безвестное исчезновение.

На мою мысль, могло произойти совершенно обратное. Убийца-маньяк мог обставить дело так, чтобы преступление выглядело именно так, как его сейчас представляют правоохранительные органы.

Поскольку жертвами заказных убийств становятся, как правило, руководители крупных коммерческих структур, а также уголовные авторитеты и лидеры устойчивых преступных группировок, прокуратура рекомендует следователям идти двумя принципиальными путями:

— от жертвы через мотив к нанимателю и исполнителям;

— от преступления к непосредственным исполнителям (посредникам, пособникам).

Разобраться в связях жертвы, вычленить из массы конфликтных ситуаций ту самую, что привела к убийству, весьма непросто и требует подключения специальных милицейских служб, а то и ФСК, налоговой полиции. Практика показывает: исполнение убийства не слишком отдалено по времени от попыток одной из сторон разрешить конфликт другими средствами. Вот почему особенно важно изучить поведение и встречи жертвы в последнее время, незначительные, казалось бы, пометки потерпевшего, на рабочем календаре, телефонные разговоры. Особое внимание — его новым контактам или, напротив, разрыву устоявшихся связей.

Одна из наиболее сложных задач, по мнению столичной прокуратуры, — получить правдивую информацию от подозреваемых и свидетелей. Решающее обстоятельство здесь — эти сведения может использовать и противоборствующая сторона. Важно, и как можно быстрее, проверить и закрепить показания, прежде чем на давших их окажут давление заинтересованные лица. Иначе, говорит следственная практика, организаторы заказных убийств нередко уходят от ответственности: если исполнитель расправы меняет свои показания, наниматель как бы отрезается от события преступления…

…Этим не слишком оптимистическим утверждением, собственно, и заканчиваются прокурорские рекомендации. Так что вполне возможно, что и расследование гибели Влада Листьева упрется в только что описанный юридический тупик. Однако нас интересует следующее обстоятельство: кроме того, что Владислав Листьев был генеральным директором ОРТ, он был телезвездой. Его постоянное присутствие на телеэкране, известность по всей стране также могла послужить причиной его гибели. Чтобы укрепиться в подобной мысли, следует попытаться вычленить из типов потенциальных преступников именно тех, которые нас интересуют.

Согласно современным представлениям о потенциальных убийцах имеется пять типологических групп преступников с постоянными криминально значимыми признаками.

Первые — это люди с болезненными расстройствами (шизофрения, дебилизм и др.) На них приходится около 10 процентов маньяков. Оставшиеся 90 процентов примерно поровну распределяются между четырьмя другими группами.

Предположить, что Листьева убил невменяемый, не представляется возможным, поскольку убийца или убийцы успешно скрылись, что предполагает наличие заранее подготовленного плана преступления и его подготовку.

Рассмотрим тогда остальные четыре группы потенциальных убийц.

Одна из них — ранее судимые. Здесь так называемые типичные случаи. Потерпевшие часто сами из уголовной среды: бродяжки, проститутки, мошенницы, содержательницы притонов… Ясное дело, что в нашем случае предположение, что Влада Листьева убил ранее судимый не представляется достаточно убедительным, хотя это вовсе и не исключено.

Следующее — люди с отклонениями в половой сфере. Здесь и фетишисты (крадут с места преступления предметы женского туалета), визарейдисты (любители подглядывать), эксгибиционисты и т. д. Научная классификация насчитывает более 300 видов таких отклонений. С развитием общества, с появлением в обыденной жизни новых средств коммуникации, а также бытовых предметов этих средств (телевизионных приемников, видеомагнитофонов) вполне может случиться так, что новые условия жизни могут привести к возникновению в обществе сексуальной патологии и на этой почве. Стоит только вспомнить о том, что в недавнем прошлом, с появлением первых видеомагнитофонов на частных квартирах устраивались салоны просмотра видеопорнографии с последующими разного рода алкогольными и половыми эксцессами.

Органы милиции вычисляли подобные притоны, за ними велась настоящая охота, пресса обвиняла владельцев видеомагнитофонов во всех смертных грехах, но буквально с каждым месяцем видеотехники становилось больше, а сообщений о преступлениях, связанных с победным шествием видеомагнитофонов по стране — меньше. Общество смогло адаптироваться к новому виду бытовой техники, но понесло при этом определенные издержки.

Криминальная и медицинская практика свидетельствует, что довольно часто люди, страдающие нарушениями в сексуальной сфере, легко переходят к преступлению.

Наиболее трудно раскрываемые случая — из третьей категории — атипичные маньяки.

Известно, что патологические убийцы-маньяки встречаются с древних времен, и никто не в силах предотвратить их появление. Интеллект, воспитание, возраст, семья — все здесь бессильно, в сознании человека срабатывают какие-то «переключатели» — и внешне порядочный человек становится кровожадным садистом.

Американцы называют подобных преступников серийными убийцами и даже разработали свою классификацию для их поимки. Агенты ФБР, специализирующиеся на поимке маньяков, считают, что не имеет значения, где совершено убийство — в Москве, в Нью-Йорке или Гаване.

Убийцы одного психологического типа оставляют похожие следы в любой стране. Может быть, мы не в состоянии догнать США в системах телекомммуникаций, но по характеру атипичных преступлений мы можем оказаться «впереди планеты всей».

В США маньяки ежегодно убивают примерно две тысячи человек. Четверть этих убийств полиции не удается раскрыть по горячим следам, и тогда уголовные дела передаются на консультацию в отдел психологического анализа ФБР. Отдел этот способен творить чудеса, фактически из ничего воссоздавая полный портрет убийцы — рост, возраст, профессию, психологические наклонности, особые приметы.

Вот, например, выдержки из итогового материала об убийстве молодой женщины, рисующие портрет преступника, созданный из малоприметных признаков:

«Белый мужчина в возрасте от 25 до 35 лет… Внешность неброская… Средний уровень умственного развития… В школе скорее всего недоучился… В данное время безработный… Испытывает трудности в общении с женщинами, старается заводить знакомства с теми, кто моложе его и кто может легко поддаваться его контролю… Женат никогда не был… Испытывает неполноценность в половых связях… располагает обширной коллекцией порнографических материалов… Есть садистские наклонности… Очень неорганизован в своих привычках… Скорее всего, совершит еще одно убийство… Возможно, был психически болен.»

Преступника нашли и взяли. Он был белым мужчиной тридцати лет. Из-за хронической неуспеваемости бросил школу, в армии не служил, женат не был, работы не имел, хранил коллекцию порнографических материалов, постоянной подруги не завел, страдал припадками депрессии, одно время лечился в стационаре.

Более детально разобравшись в приведенном примере можно утверждать, что, конечно, нужен специалист, чтобы понять ту цепочку рассуждений и прикидок, которая позволила сотрудникам отдела составить столь точный портрет, или же вывести такие закономерности, не раз проверявшиеся и подтверждавшиеся фэбээровцами: сексуальные маньяки-садисты любят часто и подолгу разъезжать в машине, но не пассажирами, а водителями. Убийца, тщательно отмывший ванную от самых крохотных пятнышек крови своей жертвы, но даже не прикоснувшийся к кровавым разводам, которыми было перепачкано все вокруг, еще недавно — не позже чем шесть месяцев назад, — был пациентом псих лечебницы. Как правило, «серийные убийцы» избегают наркотиков и алгоколя…

Известно, что подобные специальные группы расследования имеются и в нашей ФСК. Однако они носят временный характер и создаются только уже после произошедшего преступления.

Как видим, Влад Листьев вполне мог стать жертвой патологического убийцы, ибо их спектр чрезвычайно широк. Однако убийство могло произойти и из-за смещения нравственной парадигмы, произошедшей из-за внешнего внушения.

Под такое предположение подходят не только уголовники, но и политические убийцы ради идея, фанатики-террористы. В их голове происходит сдвиг, смещение нравственных понятий. Они считают, что ради блага одних людей можно убивать других (комплекс Раскольникова). Этот путь, как правило» ведет к полной нравственной (а нередко и психической) деградации личности. Лишь немногие из террористов сохраняют подобие совести. Таким образом, Влад Листьев мог оказаться жертвой человека, у которого совершилась подвижка нравственных понятий, и убийца счел за благо лишить жизни выдающегося человека, чья деятельность, по мнению преступника, принесла вред российскому обществу.

Политический спектр, в котором можно попытаться искать подобного маньяка-фанатика, в российском обществе чрезвычайно широк. Здесь и жириновцы, и славянофильствующие, и русские фашисты. Мне кажется не случайным то обстоятельство, что сразу же после убийства президентом России был издал указ по борьбе против фашизма.

Здесь уместно привести аналогию с убийством Александра Меня (1935–1990) — русского священника и богослова, гибель которого вот уже скоро как пять лет безуспешно расследуется правоохранительными органами.

По показаниям врача П. В. Чернышева 9 сентября 1990 года в 7 часов 12 минут утра на станцию «скорой помощи» поступил вызов. Через пятнадцать минут бригада медиков приехала к дому Меня (он жил в поселке совхоза «Конкурсный» в Подмосковье).

«Около калитки дома, — рассказывает врач, — лежал человек лицом вниз, руки протянуты вперед и полусогнуты, на голове рана от удара каким-то рубящим предметом. Рана большая — сантиметров восемь-девять. Крови не очень много».

А вот что сообщила жена А. Меня:

«Муж ушел из дома утром без двадцати минут семь. В семь я проснулась от стона и всхлипываний. Окно комнаты, где я сплю, выходит на улицу, и мне все было слышно. Какое-то время не решалась выйти, затем оделась и подошла к калитке. За ней лежал человек — узнать, кто это, было невозможно. По телефону вызвала скорую. Позже мне рассказали, что, когда Александр Владимирович посла удара злодея шел окровавленный к дому, его видели две женщины, предлагавшие свою помощь. Он отказался. Спросил только, где его портфель…»

Делом об убийстве Меня занималось несколько инстанций, в том числе Управление КГБ РСФСР по Москве и Московской области. Оперативно-следственная группа Управления выдвинула следующие версии.

1. Убийство совершено на великодержавной националистической почве.

2. Убийство совершено в интересах просионистски настроенных элементов с целью создания общественного мнения о серьезных антисемитских проявлениях в СССР.

3. Убийство совершено в интересах идейных противников А. Меня в общественнорелигиозной деятельности.

4. Убийство совершено религиозными фанатиками с экстремистскими наклонностями или психической неустойчивостью.

Список версий можно продолжить, но убийца не найден до сих пор. Убийца никому не нужен — мавр сделал свое дело, мавр может уходить.

Аналогия с убийством Владислава Листьева очевидна. В том и другом случае убийца поджидал жертву возле места жительства. То, что убийство А. Меня совершено, по одной из версий, религиозными фанатиками с экстремистскими наклонностями или психической неустойчивостью подкрепляет наше предположение как о характере убийства, так и о возможных чертах личности преступник».

Вообще в России религиозный или революционный фанатизм имеет глубокую и богатую историю.

Боевикам различных террористических организаций жалость или понятие о совести, за редким исключением, неведомы. Если обратиться к истории, то можно рассказать о члене боевой организации эсеров Иване Каляеве. Этот боевик, охотившийся за губернатором Москвы, великим князем Сергеем, первоначально не смог осуществить свое намерение из-за того, что вместе с князем ехали его родные. Вот как рассказывает об этом Борис Савинков, один из руководителей террористического акта против губернатора:

«Карета (великого князя) свернула на Воскресенскую площадь, и в темноте Каляеву показалось, что он узнает кучера Рудники на, всегда возившего именно великого князя. Тогда, не колеблясь, Каляев бросился навстречу и наперерез карете. Он уже поднял руку, чтобы бросить снаряд. Но, кроме великого князя Сергея, он неожиданно увидал еще великую княгиню Елизавету и детей великого князя Павла — Марию и Дмитрия. Он опустил свою бомбу и отошел. Карета остановилась у подъезда Большого театра.

Каляев прошел в Александровский сад. Подойдя ко мне, он сказал:

— Я думаю, что поступил правильно, разве можно убить детей?

Но затем, «подумав», Каляев все же доказал, что идея в нем сильнее совести, — он заявил, что если боевая организация эсеров решит убить всю семью, то на обратном пути из театра он бросит бомбу в карету, не считаясь с тем, кто будет в ней находиться.

Психология политических террористов в некотором смысле смыкается с психологией самоубийц, поскольку всегда есть шанс быть убитым на месте преступления или казненным (если в данной стране существует смертная казнь). Но есть случаи и прямого самоубийства при исполнении террористического акта. Классический пример — история добро-вольца-смертника Иго Ван Шука, в июле 1951 года взорвавшего вместе с собой губернатора одной из вьетнамских провинций. Здесь нет прямых аналогий в случае с убийством генерального директора ОРТ. Но здесь есть возможность проследить за характером самоубийцы, который не жалеет жизни ради осуществления намеченной цели. Вот как описывает это очевидец события полковник Жан Леруа.

«Тхай Лап Тхан, новый губернатор провинции Кошиншин, и генерал Шансон, командующий южной группой войск, прибыли, чтобы присутствовать на торжественном параде войск и принять знаки почтения от населения, под звуки тамтамов и барабанный бой, под приветственные крики толпы представители власти вышли из машины к подножию трибуны.

Вдруг один молодой вьетнамец прорвался через полицейский кордон. Это был доброволец-смертник. Он остановился перед губернатором Тхай Лап Тханом и расстегнул пояс. Ужасный взрыв потряс воздух. Террориста разорвало пополам. Нижняя часть его тела была уничтожена в прах. Потянув за пояс, он взорвал связку из восьми клетчатых, покрытых пластиком гранат американского производства. От него осталась лишь кровоточащая верхняя половина тела, голова не была повреждена, что позволило полиции установить личность террориста. Его звали Нго Ван Шук. Он принадлежал к группировке Трин Мин Тхе, которая сражалась против французов и одновременно против Вьетнама при поддержке ЦРУ… Самоубийца достиг своей цели — израненные осколками Тхай Лап Тхан и генерал Шансон умерли вместе с ним».

В мемуарах И. Оренбурга есть любопытный эпизод. Приведение этого эпизода об особенностях характера террористов дает возможность вычленить то обстоятельство, что мир, в котором живут террористы, замкнут внутри. В этот замкнутый мир очень трудно проникнуть, поэтому преступник имеет резко ограниченные связи с внешним миром, что чрезвычайно затрудняет его поиск. В случае с гибелью Владислава Листьева необходимо руководствоваться специальными методиками поиска подобных убийц. А теперь приводим вышеупомянутый эпизод.

«У меня был диковинный разговор с левым эсером, террористом Блюмкиным, который убил графа Мирбаха, — пишет Эренбург. — В начале 1921 года он стоял за Советскую власть. Савинков тогда находился в Париже и поддерживал интервенцию. Узнав, что я еду в Париж, Блюмкин меня спросил, увижу ли я Савинкова. Я ответил отрицательно — наши пути разошлись. Блюмкин сказал: «Может быть, вы его все-таки случайно встретите, спросите, как он смотрит на уход с акта…» Я не понял. Блюмкин объяснил: его интересует, должен ли террорист, убивший политического врага, попытаться скрыться или предпочтительно заплатить за убийство своей кровью. Бесспорно, встретив Савинкова, он его убил бы как врага; вместе с тем он его уважал как террориста с большим стажем. Для таких людей террор был не оружием политической борьбы, а миром, в котором они жили».

Последнее наблюдение очень тонкое и верное. Действительно, на каком-то этапе первоначальные благородные (с точки зрения террористов) цели отступают на задний план. Террор становится не средством, а целью, поскольку превращается в способ существования, самоутверждения, самореализации личности. А отсюда один шаг до истерии, экзальтации и тому подобных явлений, толкающих на заведомое самоубийство.

Вот здесь-то и может сработать принцип, который можно назвать принципом Герострата, который совершил преступление, чтобы обессмертить свое имя. Ему, как мы видим, это удалось. Похоже, что это и удалось современному Герострату, уничтожившему талантливейшего человека, чтобы прославить свое имя. Таким образом, можно предположить, что убийство Владислава Листьева совершено человеком, которому не давали покоя лавры ведущего тележурналиста страны, имелось глубоко личное предубеждение против деятельности тележурналиста и на все это накладывалась неизвестная психическая патология.

Прежде, чем приступить к изложению подробно сущности своей версии об убийстве Владислава Листьева необходимо характеризовать, описать данного человека.

Кем же был Влад Листьев? Что это был за человек? Думается, что выдержки из прессы, характеризующие как самого Влада Листьева, так и отношение людей к убийству, могут дать читателю некоторое представление об этом человеке.

В печати Влада Листьева не раз характеризовала как человека современного, делового, интересного и знаменитого. Ко всему красивого и интеллигентного. Нет сомнений, что Влад Листьев воспринимался как олицетворение новой России, страны, которая прорвала оболочку тоталитарного режима и, окровавленная и искореженная перестроечным процессом, внезапно появилась на мировой арене, требуя к себе уважения и заявляя о своем лидерстве. Однако это страна также непрерывных убийств и бесконечных рапортов министра МВД об улучшении борьбы с преступностью. Словно зародышевый послед на утробного места, тянется из прошлого бюрократическая сущность чиновенства от милиции. Теперь людей в России делят на тех, кого могут убить, и кого нет. Создается впечатление, что милиции словно не существует вообще, или же она занята совершенно иными делами, но только не преступностью.

Влада Листьева причисляли к когорте тех, кого убить не могли. Это понимали, кажется, все, и поэтому охрана была ему не нужна. Сейчас уже это так не кажется.

Всеволод Богданов, председатель Союза журналистов России сказал, что после убийства Владислава Листьева мы обязаны жестко поговорить с правительством.

Следовательно, В. Богданов видит виноватого в правительстве.

Святослав Федоров, офтальмолог, высказался следующим образом:

— Листьев и кто был рядом с ним как раз понимали суть тех явлений, которые происходят в стране. Такие люди, как Листьев, мешали этой системе, и многие из вас (журналистов), мешают ей.

Олег Попцов, председатель Российской телерадиокомпании высказался без обиняков:

— Вчера мы говорили о фашизме, сегодня убивают Листьева, чтобы одна катастрофа поглотила другую.

Эта мысль об отвлечении общественного внимания от событий в Чечне неким экстраординарным происшествием уже напоминает остросюжетное начало некоего почти фантастического детектива, в котором чины в правительстве дают спецслужбам задание подыскать убийцу-фанатика или маньяка для того, чтобы тот своими действиями затмил тот или иной предыдущий скандал, связанный с неблаговидными деяниями такого правительства.

Так каким же человеком был Влад Листьев? Обратимся к его собственным высказываниям. Они лучше всего и дадут представление о нем самом. Вот выдержки из интервью с Владиславом Листьевым, сделанном в октябре 1994 года.

— Первые в этой жизни полтора года я провел в полуподвальном помещении, на так называемой стрелке. Это где Краснохолмский мост, Москва-река и обводной канал. Рядом фабрика Парижской коммуны, где мой дед работал.

Из того времени помню только шампиньоны, которые буквально взрывали асфальт. Два последних школьных года я провел в школе-интернате спортивного профиля, когда лишь на субботу и воскресенье я уезжал домой. Учился я средне. Отличником никогда не был. А вот стихи — писал.

Ребята у скамейки.

Как дружная семейка.

Сбившись вместе в кучку

И взявшись все за ручки,

Играют в города.

И очень часто вдруг.

Почти всегда,

Один из них или одна

Восстанет и воскликнет:

«На речку все айда!»

18 дек. 1970 г.

— Владислав, что для вас телевидение? Удовлетворение личных амбиций?

— Несомненно, какие-то личные амбиции удовлетворяются, но здесь есть тонкость. Удовлетворение личных амбиций — это сделать классную передачу — и все! А телевидение — это моя профессия и в ней я намерен существовать, если даст Бог жизни и здоровье позволит, довольно долго. Потому что, как мне кажется, я многое умею, многому научился и учусь.

— Если я правильно понял, "Час пик" — это не последняя ваша передача?

— Если здоровье позволит, года три, думаю, я продержусь на этой программе. Почему? Я прикидывал, какая нагрузка будет… Во-первых — невыездной, привязан к месту: ни отдонуть недельку-две, ни попутешествовать. Во-вторых, "Час пик" — очень большая психологическая нагрузка: перед эфиром — весь день, а это встречи, звонки, ругань, обсуждения, помощь, финансы.

— Что вам доставляет наибольшее удовольствие?

— Мороженое. Каждый день мороженое — это просто счастье. Хотя и здесь главное — грань не перейти, потому что обожраться можно чем угодно. Но мороженое перед сном — это верх блаженства.

— Владислав, боитесь ли вы чего-нибудь?

— Одно время я начинал читку "Коммерсанта" со страницы, где происшествия, преступления. Так месяц почитал и понял, что сойду с ума: стал бояться всего на свете. Дошел до того, что думал получить разрешение на настоящее оружие и купить себе автомат Калашникова или помповое ружье. Но потом понял, что, конечно, это чушь. Да, ужасно вокруг, но ведь не "ужас, ужас, ужас!", как в том анекдоте…

— А если серьезно?

— Боюсь, что убьют.

Владислав Листьев открытым текстом признался, что он боялся быть убитым. В стране, в которой он родился и в которой достиг колоссального успеха. Что же это за страна такая, в которой основное право человека на жизнь может быть нарушено чрезвычайно легко?

Говорит Эдуард Сагалаев:

— Когда мы задумывали передачу "Взгляд", мы хотели в какой-то мере повторить феномен ливерпульской четверки, которая стала и символом, и рупором своего поколения. Поэтому мы воспринимали эту команду как нечто единое целое, хотя у каждого из четверых была своя роль: у Листьева с Любимовым — выразителей интересов элитарной молодежи, причем Влад был подемократичней, попроще, повеселее.

Я бы слукавил, если бы сказал, что уже тогда рассмотрел в нем звезду… Был момент, когда он просто висел на волоске — стоял вопрос об увольнении, отлучении от эфира в силу, так сказать, плохой дисциплины.

И вот произошло в его жизни нечто, к чему я отношусь с огромным уважением: человек сумел посмотреть на себя со стороны, оценить ситуацию, увидеть альтернативу: под забором или в том деле, которое счастливо выпало на его долю.

Листьев не просто сделал себя сам, он совершил огромное, титаническое усилие над собой, он изменил себя, свою жизнь (говорят, что это произошло не без помощи Альбины). Потом произошло крутое восхождение на олимп, и здесь он показал себя человеком, который блестяще овладел менеджментом и технологией ТВ.

За всем, что он делает, стоит и колоссальная работоспособность, и колоссальная организованность, и колоссальное творческое начало.

За словами «отлучение от эфира в силу, так сказать, плохой дисциплины» кроется нечто значительно большее. Нам, конечно же, неизвестно множество деталей из жизни погибшего тележурналиста, но мы можем рассматривать этого человека, как представителя своего поколения.

Владислав Листьев родился в 1956 году и, следовательно, является продуктом советской воспитательной системы. Мало того, Листьев принадлежит к тому поколению, которое я бы назвал «потерянным» по аналогии с «потерянным» поколением, возникшим в литературоведческих кругах 30—40-х годов па Западе, и что подразумевало поколение, молодость которого пришлась на первую мировую воину. Наиболее полными выразителями этого потерянного поколения считались писатели Эрнст Хемингуэй и Эрих Ремарк.

Невозможность творчески реализовать себя в тоталитарной системе бывшего Советского Союза для поколения, которое родилось в 50-х — 60-х годах, приводила к массовому уходу от действительности в мистические учения, в повальное пьянство. Вот поэтому это поколение можно с определенными оговорками также назвать «потерянным». Известно, что Владислав Листьев в свое время увлекался спиртным, о чем говорит такое выражение Эдуарда Сагалаева, как «плохая дисциплина».

Но времена менялись, и возможность на телевидении проявить себя по-настоящему целиком захватила Влада.

Чем же было для Влада Листьева телевидение? Родной дом… Удовлетворение личных амбиций? Приводим интервью с Владиславом Листьевым одного из журналистов, в котором характеризуется его отношение к работе:

А не хочется иногда отключиться и посмотреть просто так, как смотрит обыкновенный зритель?

— Уже не получается. Просто так я смотрю художественные фильмы, причем старые, которые известны до слова: «Белое солнце пустыни», «Бриллиантовая рука» — вот это кайф, это удовольствие. Но очень часто бывает, что фильм даже до конца недосматриваю, потому что не хватает времени.

— Вы президент «ВИДа», сколько человек у вас в подчинении и кто вы здесь: полковник, генерал?

— Я не знаю. Все эти звания — президент — не президент — меня меньше всего волнуют, а с телекомпанией сотрудничает около 700 человек.

— Им с вами тяжело работать?

— Очень.

— У вас плохой характер?

— Ужасный.

— В лицо вам об этом говорят?

— Ив лицо говорят. У нас такие разборки бывают после программы. О! Там уже Листьев не Листьев, все говорится напрямую.

— Ведущий «Что? Где? Когда?» Владимир Яковлевич Ворошилов сказал как-то, что все программы «ВИДа» — это плагиат, что все украдено на Западе и что любимое дитя так легко не бросить, как бросил Листьев «Поле чудес» и «Тему».

— Я не со всем согласен. Я преклоняюсь перед талантом Владимира Яковлевича, его работоспособностью, его «пробивными» качествами — это замечательный человек на самом деле. Что же касается моих программ — я делаю то, что мне нравится, и вопрос не в том, что любимое дитя не бросишь. Просто я бы с ума сошел, если бы до конца жизни делал одну и ту же программу. Да у самого Ворошилова до «Что? Где? Когда?», насколько я знаю, было несколько передач, которые он придумывал и вел. И только тогда он сел на конька «Что? Где? Когда?», когда все это раскрутилось и стало достаточно популярно. А сейчас ему и слезть-то уже невозможно, потому что и возраст не тот — придумывать что-то новое и желания, наверное, нет. Зачем ему? Хороший дом, хорошая жена — что нужно еще человеку на старости лет? А я человек неспокойный в этом отношении… Я никогда в принципе серьезно не воспринимал упреки, подобные ворошиловским, будто я беру что-то и копирую. Я не могу сидеть на чем-то одном, мне нужно все время искать новое. В студию я прихожу минут за пять до передачи. Это еще со времен «Темы» началось: с главными героями я никогда не говорил до начала; когда входил в студию, они уже сидели в креслах.

— Что общего — для вас — в передачах, которые вы вели?

— Необъяснимое удовольствие от работы, просто кайф! За последние четыре года у меня практически не было дней в жизни, когда я утром просыпался бы с мыслью: «Боже мой, идти на работу. Опять». Нет, я просыпаюсь и — «Скорей бы на работу!» — увидеть ребят, окунуться в этот водоворот. У меня нет хобби, потому что у меня есть любимая работа.

— «Час пик» идет в прямом эфире. Это наверняка приводит к накладкам, или «Час пик» — программа без проблем?

— Накладки — не накладки, а экстремальные ситуации возникают. Например, у нас существует «планирование героев» на неделю, на две, на месяц и на два месяца вперед. Когда мы звоним людям, мы знаем их график, договариваемся и т. д, но бывает, что человек заболевает или срочно уезжает куда-то и это становится известным за день до эфира. Или еще хуже!.. Например, я знаю, что в шесть часов придет такой-то человек. Полседьмого — человека нет, без двадцати пяти — нет, без двадцати — никого, без пятнадцати — нет. Тут не только в левой стороне груди, тут в голове начинает стучать, в пальцах сердце пульсирует. А он появляется без десяти семь, хотя по технологии без пятнадцати мы должны были бы дать отбой, что не выходим в прямой эфир. А один раз был случай, когда человек так и не пришел. Я не стану говорить, кто это был, потому что он занимает довольно высокое положение и, как оказалось, не совсем виноват — были жуткие пробки в Москве, он просто не мог физически выбраться из них даже на своей «Волге» с мигалками… Просто кошмар. Жуткий психологический напряг постоянно.

— И какой же выход?

— Я не пью. Остается только спорт.

В кратком «я не пью» чувствуется нечто большее, чем заложено в этих трех словах. Разумеется, увлечение Владислава Листьева спиртным не зашло достаточно далеко, когда бы он чувствовал, что трезвость делает его неполноценным человеком. До развала Союза во многих творческих коллективах существовал так называемым эта-алкоголизм, своеобразная форма и социального протеста, и форма с явлениями психической зависимости от алкоголя. Употребление алкоголя по тем временам было замаскировано «традициями» с их расширением и утрированием. Выпивки происходили в компаниях чаще всего хорошо знакомых людей. Отсутствовала четкая мотивация употребления алкоголя. В таких случаях любые развлечения, обычные формы общения между людьми сопровождаются приемом спиртного. Употребление алкогольных напитков становилось способом установления деловых и личных контактов. Влечение к выпивкам фактически связывалось со стремлением к получению удовольствия, обусловленного совместным проведением времени в состоянии опьянения.

То, что у Влада Листьева были свои отношения со спиртным, из которых он вышел победителем, говорит также и о том, что необходимо было находить новые способы общения с людьми.

Вот свидетельство Александра Политковского, одного из друзей Влада Листьева:

— Когда речь заходит о Владе, я об одном сожалею: с той поры, как Влад закодировался, он стал для приятельских застолий потерянным человеком. Помню, как-то собрались хорошей компанией у меня дома — с женами, с семьями, как полагается. Накатили мы бутылочку-другую, на душе сразу потеплело, все расслабились. Все кроме Влада. Он спиртного ни грамма в рот не берет — ни шампанского, ни пива. Вы представляете, каково компании сидеть за одним столом с абсолютно трезвым человеком? Уже и разговор не очень стройный, и все не столько других слушают, сколько сами сказать стараются… А рядом кто-то сидит и трезвым взглядом за тобой наблюдает.

«Потерянный для застолий» человек стал ведущим шоуменом страны. Мало того, Владислав Листьев стал генеральным директором Общественного Российского телевидения. Какое-то странное, на мой взгляд, совпадение, что последним собеседником Владислава Листьева в «Часе пик» был Андрей Врублевский, директор государственного центра наркологии.

Вот его рассказ о последней передаче.

Андрей Врублевский, директор Государственного научного центра наркологии — последний собеседник Владислава Листьева в «Часе пик»:

— Как мы с Листьевым и договаривались, я приехал в «Останкино» пораньше — в двадцать минут седьмого. Проведя минут десять в гримерной, поднялся в студию и встретил самого Влада, с которым, честно говоря, мы только обменялись приветствиями и рукопожатиями, — он готовился к эфиру и был очень занят. До начала передачи было еще минут пятнадцать, но с Владом мне так и не удалось поговорить.

Ни до, ни после эфира я не заметил у него хоть каких-то признаков усталости, озабоченности, тревоги или беспокойства. Было видно, что человек занимается тем, что ему больше всего нравится. Он был доволен, спокоен, много шутил. Говоря проще, это был тот самый Листьев, которого знают все — от мала до велика. Когда передача закончилась, Влад с пожеланиями успехов и счастья подарил мне кассету с ее записью: чтобы дома я смог посмотреть то, что вечером первого весеннего дня видели почти все. Через час он будет убит, а у меня в руках окажется последняя работа этого талантливого человека.

С каким чувством я приехал домой? Я был действительно рад: Влад и его сотрудники сказали мне, что передача прошла очень хорошо. Дома я просмотрел отснятое, услышал прощальное «До завтра!» — и тут узнал о случившемся. Что можно к этому добавить, я не знаю…

Никто не знает, что можно добавить, когда убивают человека, который для миллионов стал частицей их самих. Наше общество, как и любое современное технократическое общество, преобразовывается с помощью телевидения. Каждый день к вам в гости приходил человек, который и обаятелен, и умен, и красив…

Таков был Владислав Листьев, каким его можно было видеть с телеэкрана, в жизни.

Теперь рассмотрим характер Владислава Листьева.

Под характером понимают совокупность устойчивых индивидуальных особенностей личности человека, которые можно представить как систему бинарных, противоположных свойств. Лидерство — подчиненность, оптимизм — пессимизм и т. д. Эти качества проявляются в общении и в деятельности к обуславливают типичные для человека способы поведения. В отличие от темперамента (несомненно сангвинетического для Владислава Листьева), в понятие «характер» входят содержательные аспекты эмоционально-волевых и интеллектуальных процессов, среди которых наиболее важен личностный смысл деятельности, в которую включается человек. Характер проявляется в системе отношений человека к окружающей действительности и к самому себе. Отношение к себе, будучи наиболее поздним и зависимым от всех остальных, завершает становление структуры характера, системы отношений личности н обеспечивает ее цельность.

Никто не сомневается, что Влад Листьев — натура цельная. Это видно из уже приведенных выше интервью. Личностный смысл деятельности Владислав видел в организации нового общественного телевидения. Этим человеком были поставлены цели, к которым он упорно стремился. Нет сомнения, что если бы не преступление, мы стали бы свидетелями содержательно нового российского телевидения. Владислав Листьев обязательно добился бы своей намеченной цели. Надо надеяться, что дело Листьева доведут до логического конца его коллеги.

Следующим этапом в наших рассуждениях будет процесс понимания того, каким образом наше новое, капитализированное и информационное общество приспосабливается к неожиданным для себя условиям. Ведь всякое общественное изменение несет в себе не только плюсы, но и минусы. И если мы хотим пользоваться удобствами жизни в таком обществе, то должны вести издержки от этого, учиться противоборствовать негативу. Вообще для российского общества характерны взрывные, безоглядные иностранные заимствования, которые на поверку часто оказываются абсурдными и вредными. Да, мы стремительными шагами продвигаемся в лоно современной цивилизации. Правда, пока что осваиваем ее недостатки, а не достоинства.

Чего только стоит засилье на экранах и в радиоэфире западной чаще второсортной музыкальной и кинопродукции. Нас уже не удивляет то, что наши дети, девчонки, влюбляются в Фрэдди Меркьюри (мертвого!). И проблема вовсе не в объекте обожания — не в Викторе Цое, Джимме Моррисоне или Фредди Меркьюри… — проблема в самом человеке, в его неосознанных запретах. Вред для молодежи подобного шквала низкопробной продукции очевиден. Массовая культура, как привозная, так и доморощенная, несет в себе элемент поклонения идолу. А ведь обращение к кумиру — удобный повод избежать нормальных, зрелых отношений между сверстниками. И часто такие случаи заканчиваются трагически. По сообщениям прессы, одна из поклонниц Джимми Хендрикса бросилась с многоэтажки с возгласом: «Я иду за тобой, Джимми!» Другая вскрыла вены из любви к Виктору Цою.

Стремление добиться известности также присутствовало в начале работы Владислава Листьева на телевидении. Это нормальный компонент работы телевизионщика. Таким образом, раз молодые тележурналисты, по словам Эдуарда Сагалаева, «взяли грех» уподобиться ливерпульской четверке, то, соответственным образом, они должны были понести и те жертвы, которые понесли участники известного ансамбля. Приведем обстоятельства гибели Джона Леннона, и станет понятным, почему есть вполне законные основания считать, что Владислав Листьев также мог погибнуть от руки убийцы-маньяка.

Джон Леннон, родившийся в 1940 г., рок-музыкант, участник ансамбля «The Beatles», пал от руки маньяка. Интересно проследить, как это произошло. За несколько часов до смерти Джон Леннон поставил автограф на альбоме «Double Fantasy» своему будущему убийце — двадцатипятилетнему Марку Дэвиду Чапману, психически неуравновешенному человеку. Чапман работал сторожем в Гонолулу (Гавайи). За неделю до покушения он прилетел в Нью-Йорк. Как и Леннон, он был женат на японке и считал себя страстным поклонником «Beatles». Во время первого допроса он признался: «Я услышал голос дьявола, он приказал мне застрелить Леннона».

Восьмого декабря 1980 года около одиннадцати часов вечера Леннон возвращался домой вместе с женой Йоко Оно из студии, где они записывали песни к новому альбому «Milk and Hohey» («Молоко и мед»). Около подъезда дома музыканта в районе Манхэттена его дожидались несколько молодых людей, жаждущих автографа. Среди них был и Чапман. Он окликнул Леннона и, когда тот обернулся, выстрелил пять раз подряд. Леннон покачнулся и медленно осел вниз, стараясь удержаться за дверь. Его раны обильно кровоточили. С криками «Помогите! Они убили его!» к мужу бросилась Йоко Оно.

Примчавшаяся на помощь полицейская машина повезла Леннона в больницу, но по дороге он скончался.

За несколько дней до смерти в своем последнем интервью «Ньюсуик» Леннон сказал: «Я не чувствую себя сорока летним. Я чувствую себя ребенком, и у меня еще впереди так много хороших лет жизни с Йоко и моим сыном, по крайней мере, мы на это надеемся. Я думаю, что я умру раньше, чем Йоко, так как и не мыслю свою жизнь без нее дальше».

Убийца Леннона, признанный душевнобольным, приговорен к пожизненному заключению.

«БОЮСЬ, ЧТО УБЬЮТ».

— Пятна на солнце действительно имеют большое значение, — вмешался Швейк. — Однажды появилось на солнце пятно, и в тот же самый день меня избили в трактире «У Банзетов», в Нуслях. С той поры, перед тем как куда-нибудь пойти, я смотрю в газету — не появилось бы опять какое-нибудь пятно. Но стоит появиться пятну — «прощаюсь, ангел мой, с тобою», никуда я не хожу и пережидаю. Когда вулкан

Монпеле уничтожил целый остров Мартинику,

один профессор написал в "Национальной политике",

что давно уже предупреждал читателей

о большом пятне на солнце. А "Национальная политика"

вовремя не была доставлена на этот остров.

Вот они и загремели там!

Ярослав Гашек. "Бравый солдат Швейк"

Многие люди предчувствуют, или предвидят собственную смерть. Как, например, предчувствовал свою гибель Высоцкий, описание смерти которого будет приведено ниже. Владислав Листьев допускал мысль о насильственной смерти, но не придавал этому никакого практического значения. Вспомним вопрос одного из журналистов:

— Владислав, боитесь ли вы чего нибудь?

— Да, ужасно вокруг, но ведь не "ужас, ужас, ужас!", как в том анекдоте… Когда приходит огромный негр в публичный дом, вызывает девушку, через пять минут она от него убегает с криком: "Ужас, ужас. ужас!". Мадам посылает к нему вторую, она тоже через пять минут: "Ужас, ужас, ужас!". Тогда мадам припудрилась, глазки подвела и сама пошла. Через полчаса выходит, смотрит на этих барышень и говорит: "Ну, ужас. Но ведь не ужас, ужас, ужас". Вот так и у нас. Кстати, этот анекдот в качестве характеристики того, что творится сейчас в стране, мне рассказал Александр Кабаков (он был одним из участников передачи "Час Пик").

— А если серьезно?

— Боюсь, что убьют.

— Что здесь, в стране, что-то кардинально изменится — в обратную сторону… Боюсь, когда болеет мама, болеет сын… Это было в пятницу 12 ноября 1987 года. Я уже работал во "Взгляде", и у нас был эфир. Мы тогда придумывали кучу "разных штук" и на тот день договорились с Центром матери и ребенка, что я приеду к ним снимать роды. Там лежат женщины, у которых какие-либо патологии, и родить для них — истинное счастье: они дождались этого момента, родили, и сами живы, и ребенок здоров. И вот мы снимаем, я поздравляю, как сейчас помню, отца из Молдавии, и мы несемся обратно в студию, в Останкино. Гнали 140 в час (была ночная Москва) и на перекрестке, на желтом свете, едва-едва разминулись с другой машиной. Буквально в десяти сантиметрах разъехались. В студию я поднялся совершенно мокрый, просто это судьба какая-то. Но это был первый сигнал… Дома ночью меня будит Татьяна и говорит "Владька не дышит" (первого нашего сына звали так же, как меня). Он болел у нас, очень серьезно болел… Ему было около пяти лет…

Мог ли Влад Листьев предсказать свою смерть? Ведь существует странная и загадочная закономерность, когда убийца-маньяк накануне своего злодеяния обязательно встречается со своей жертвой, как бы прощаясь с ней. Возможно, именно при последней встрече маньяк принимает последнее решение, а жертва — окончательный приговор. Как это случилось с Джоном Ленноном и его убийцей (накануне преступления Леннон подписал собственному палачу свой последний альбом). Так вероятнее всего получилось и с актрисой Мэрилин Монро, которая имела накануне смерти встречу с Робертом Кеннеди, которого некоторые дотошные журналисты без обиняков называют одним из организаторов и вдохновителей убийства или смерти актрисы.

Мне кажется, что на телевидении как нигде в другом месте могут присутствовать люди, обладающие хоть малой толикой экстрасенсорных возможностей. Почему они не смогли предвидеть смерть такого человека как Влад Листьев? А если предвидели, то почему все-таки не предупредили?

Мог ли кто из близких Влада это сделать? Однако одного сетования на то, что случилось — недостаточно. Существует определенная закономерность в подобных предсказаниях. Человек, предупрежденный о своем смертном часе, подобен приговоренному, которому объявили срок его казни. И неважно, что состоится оно через десять, двадцать, или через пятьдесят лет, — все равно придется жить с включенными внутри часами, вечно мучить себя подсчетами: вот еще на один день я ближе к смерти. Так что в неведении есть великий смысл, ограждающий нас от безумных страдании, и великая надежда: а вдруг мы бессмертны?

Даже если кто либо из обладающих способностью предвидеть видит приближающуюся кончину человека, прорицателю нет смысла сообщать ему об этом. Во-первых — не поверит, во-вторых — зачем обрекать человека на мучения?

Предсказатели имеют и имели огромную клиентуру во всем мире. Как известно, наиболее распространенные способы предсказания будущего следующие: ясновидение, гадание (на картах, кофейной гуще и т. д.), астрология и хиромантия.

Мы каждый день видели Владислава Листьева на экране телевизоров, поэтому, если верить подобным спецам, институт которых существует с незапамятных времен и которые обслуживали чуть ли не всех правителей древности, то, учитывая, что информация, которую снимают предсказатели, носит экстра сенсорный характер и опять же может быть транслируема по телевизионному каналу, то, в принципе, каждый из нас, видя тележурналиста на экране своего домашнего телевизора, внутренне мог пред чувствовать его смерть.

Нам неизвестны дурные предзнаменования, которые начали преследовать Владислава Листьева в определенные моменты его жизни. Он сам никогда об этом не говорил.

История изобилует примерами, когда смерть выдающимся людям обязательно предсказывалась. Если верить историкам Арриану и Плутарху, такой знаменитый полководец как Александр Македонский был «приговорен» к смерти гадателем по имени Пифагор (не путать со знаменитым математиком).

Тот же Арриан рассказывает, что по приезде Александра в Вавилон (город, где он умер) его встретили прорицатели халдеи, уговаривавшие великого полководца не входить в город или, по крайней мере, не входить по направлению на запад (то есть на закат).

В следующем случае, когда Александр во время плавания потерял царскую диадему, а нашедший ее моряк надел себе на голову. В другой раз на царском троне обнаружили невесть откуда взявшегося человека в царском облачении и венце. Самозванца казнили, однако и этот случай был позднее включен в число предупреждений о близкой смерти.

Светоний, Тацит, Плутарх и другие историки античности утверждают, что практически все римские императоры были хорошо осведомлены о деталях своей кончины, и, как бы ни изощрялись некоторые из них в попытках обмануть судьбу, никому это не удалось.

Домициану, например, еще во тремя его молодости халдеи открыли год, день и даже час и род его смерти. С приближением предсказанного срока, суеверный император становился все более и более мнительным — казнил приближенных по малейшему подозрению. «Уже восемь месяцев подряд, — повествует Светонии, — в Риме столько видели молний и о стольких слышали рассказы, что он (Домициан), наконец воскликнул: «Пусть же разит кого хочет!» Молнии ударяли в Капитолий, в храм рода Флавиев, в Палатинский дворец и его собственную спальню, буря сорвала надпись с подножия его триумфальной статуи и отбросила к соседнему памятнику, дерево, которое было опрокинуто и выпрямилось еще до прихода Веспасиана к власти, теперь внезапно рухнуло вновь. Пренестианская Фортуна, к которой он обращался каждый новый год и которая всякий раз давала ему один и тот же добрый ответ, дала теперь самый мрачный, вещавший также о крови. Минерва, которую он суеверно чтил, возвестила ему во сне, что покидает свое святилище и больше не в силах оберегать императора: Юпитер отнял у него оружие.

Но больше всего потрясло его пророчество к участь астролога Асклетариона. На него донесли, что он своим искусством предугадывает и разглашает будущее, и он не отрицал; а на вопрос, как же умрет он сам, ответил, что скоро его растерзают собаки. Домициан приказал тотчас его умертвить, но для изобличения лживости его искусства похоронить с величайшей заботливостью. Так и было сделано;но внезапно налетела буря, разметала костер, и обгорелый труп разорвали собаки; а проходивший мимо актер Латн приметил это и вместе с другими дневными новостями рассказал за обедом императору.

Накануне дня смерти Домициана некий германский гадатель сказал ему, что завтра произойдет смена власти. Император велел умертвить прорицателя. Однако же предсказанного не избежал. Давным-давно, на заре туманной юности, халдеи обещали ему, что умрет он в пятом часу. Об этом знали и приближенные императора. Поэтому на следующий день, когда он спросил после обеда, который час, ему ответили для успокоения, что пошел шестой. Домициан вздохнул с облегчением, теперь можно было пойти в баню. Но тут спальник Парфений доложил, что какой-то человек прибыл с важным известием. Император отпустил слуг, вошел в спальню, где ждал его мнимый гонец, притаивший оружие в складках одежды, — и был убит.

Если смерть Владислава Листьева могла быть предсказана, и экстрасенс не сообщил об этом самому тележурналисту, значит, эта смерть носила неотвратимый характер, что позволяет еще раз сделать утверждение в пользу версии об убийстве Влада Листьева атипичным маньяком-убийцей.

Любую версию можно очень пространно изложить, привести в ее пользу многочисленные факты, но версия остается всего лишь версией. Можно утверждать, что заговор против Владислава Листьева имел политический характер. Можно склонятся к той мысли, что мотивы убийства лежат в экономической сфере. Но если определить психологические критерии оценки этого убийства, то следует усомниться в умственном и душевном здоровье организаторов и исполнителей убийства. Если же отстаивать версию о том, что убийство Владислава Листьева совершил маньяк-фанатик, то необходимо искать основной мотив, приведший убийцу к подъезду дома № 30.

В свое время президента Франции Франсуа Миттерана обвиняли в том, что он был в дружеских отношениях с бывшим шефом полиции режима Виши Рене Буске. Этим самым политические противники президента хотели представить его как коллаборациониста-антисемита. Вот что сказала по этому поводу жена Миттерана Даниэль Миттеран.

«Вначале хотели представить Франсуа коллаборационистом-антисемитом. Это было гнусно. Однако у них ничего не вышло — французов обмануть не удалось.

Мы познакомились с Буске в 1965 году, когда он был человеком очень уважаемым, с ним все охотно встречались… Но он не был нашим другом. Что же касается фотографии, на которой Буске запечатлен в миттерановском доме в местечке Латче на юго-западе Франции, то это объясняется тем, что он тогда являлся одним из руководителей местной газеты «Депеш дю Миди» и поддерживал кандидатуру Миттерана на выборах.

Мой муж перестал с ним встречаться после того, как выяснилось, что Буске сотрудничал с немцами в эпоху режима Виши. Два года назад Рене Буске, который должен был наконец предстать перед судом за совершение преступлений против человечества, был убит у себя дома жаждущим славы Герострата полусумасшедшим французом».

Как видим, патология могла развиться на ненависти к фашизму. Следует обратить внимание на то, что «полусумасшедший француз», жаждущий славы Герострата убил Буске, о котором речь шла выше, и убил не где-нибудь, а именно дома. То есть мы можем говорить о типологии преступления, об одинаковых деталях преступлений, совершенных маньяками.

Если теперь, с одной стороны, мы с известной вероятностью можем допустить, что убийство генерального директора ОРТ совершил маньяк, то с другой стороны мы обязаны доказать следующее обстоятельство. Мог ли стать Владислав Листьев достаточным объектом для нападения и последующего убийства? Какие именно патологические рефлексии маньяка могли быть удовлетворены смертью телезвезды? В одном случае объектом для нападения маньяка послужил Джон Леннон — кумир молодежи своего времени, в другом — Рено Буске — нацист. Но могут ли популярные телеведущие стать объектом для нападения маньяков? Как обстоит с этим на Западе.

Вот корреспонденция корреспондента «Известий»

(№ 44 от 10 марта 1955 г.) Мэлора Стуруа, взявшего по этому поводу интервью у Лэрри Кинга.

Приводим интервью целиком, оно показательно, ибо Лэрри Кинг пытается доказать, что мы живем в разных обществах, но, на мою мысль, сущность человеческих отношении однотипна, и то, что могло произойти в России, запросто могло произойти и в США.

Трагическая смерть Влада Листьева широко освещалась в американской печати. Чаще всего в этой связи упоминалось имя Лэрри Кинга, имеющего свои ток-шоу на телевидении и радио Си-эн-эн. Кстати, и это сравнение имело своим источником американских собкоров в Москве, поскольку это у нас считалось, что Листьев копирует именно Книга, что его «Час пик» выкроен по «Лэрри Кинг шоу». Причем главным аргументом в этих сравнениях были… подтяжки: и Кинг, и Листьев появлялись в кадре без пиджаков и в подтяжках.

Но, объяснив своей аудитории калибр Листьева, американские средства массовой информации не столько прояснили, сколько еще более запутали ситуацию. Во-первых, убийство даже самого высокого телевизионного жреца, в том числе и Лэрри Книга, не может стать причиной общенационального траура в Соединенных Штатах. Книг — не Кеннеди, не Мартин Лютер Кинг. Во-вторых, что уже перечеркивает «во-первых», в современных Соединенных Штатах убийство газетной или телевизионной звезды по политическим мотивам просто невозможно. Такое не вмещается ни в практику политической борьбы, ни в сознание людей. Даже проповедники самых крайних политических взглядов, будь то правых или левых, не рискуют за это жизнью.

Но, позвольте, скажет наш читатель или зритель, ведь Америка — общество насилия, и убийства там свершаются чуть ли не каждую минуту, если не секунду? Да, это весьма близко к истине, но, как и всякое обобщение, нуждается в конкретизации. Да, в Америке убивают почем зря, но не по политическим мотивам. Политического убийства здесь не было уже более тридцати лет.

И все-таки, угрожает ли, скажем, тому же Лэрри Книгу пуля наемного убийцы? Мои рассуждения на сей счет в некоторой степени носят умозрительный характер. Поэтому я решил обратиться к самому высшему авторитету в данной области — Лэрри Кингу собственной персоной.

Милейшая и очаровательнейшая Мэгги Симпсон, занимающаяся паблисити Кинга, сообщила мне секретный телефон своего босса и время, когда его можно было застать. Кинг находился в Лос-Анджелесе в знаменитом отеле «Беверли Уиллшир». Наш телефонный разговор состоялся поздно ночью.

— Я потрясен его убийством. Нам доводилось с ним встречаться. Я знаю, что вы называли его «русским Лэрри Кингом». Не берусь судить, насколько точно такое сравнение, но, во всяком случае, оно для меня — высокая честь.

— Угрожали ли вам смертельной расправой? Ощущаете ли вы сами, что род вашей деятельности таит смертельную угрозу?

— Нет, не ощущаю. Вернее, я об этом не думаю.

— Пользуетесь ли вы услугами телохранителей?

— Нет. Лишь однажды, в начале 80-х годов, когда я получил угрожающее послание от наших нацистов, в течение двух-трех дней ко мне был приставлен охранник. Но затем я от него отказался.

— Почему?

— Наш покойный президент Джои Кеннеди как-то сказал, что от пули сумасшедшего, полного решимости добиться своего даже ценой собственной жизни, никакой телохранитель вас не убережет. (Кстати, возьмем это высказывание на заметку — Г. Н.).

— Сумасшедший — это несколько из другой оперы. А вот можете ли вы представить заговор против вас, организованный правительством или бизнесом, которых вы «достали» своими передачами?

— Нет, не могу, тем более что в отличие от Листьева я не занимаюсь расследованиями. Сравнительно недавно у меня была передача, посвященная вопросу о том, вызывает ли пользование телефонами сотовой связи раковые заболевания? После этой передачи акции компаний, производящих портативные карманные телефоны, резко упали на бирже. Но у меня не возникло даже мысли о том, что хозяева этих компаний могут нанять убийц с целью расправиться со мной. А главное, я не думаю, что у них самих могла возникнуть подобная идея, хотя, наверное, они меня вовсю и проклинали. Мы с вами живем пока что в двух разных обществах».

Да, мы живем в разных обществах, но эта разница не в причинах как гибели звезды мировой эстрады, каким был Джон Леннон, так и смерти ведущего популярного тележурналиста. Существование патологий у людей имеет универсальный характер. Понятно, что смерть Влада Листьева на руку политическим интриганам, а, возможно, и конкурентам в экономической борьбе, которую вел бывший тележурналист, но, вполне вероятно, что ни политические круги, ни мафиозные структуры никоим образом не причастны к смерти Владислава Листьева.

Разница между нынешним американским и российским обществами именно в характере и специфике возникновения идолов экрана и эфира.

Джон Леннон был идолом молодежи, а Влад Листьев — кумиром более многочисленных слоев населения. Его обаяние и привлекательность как мужчины, несомненно способствовали телевизионному успеху, дали возможность лучше проявиться профессиональным качествам.

Вот как о нем отзывался Евгений Киселев, один из ведущих тележурналистов России.

— Листьев сумел найти некий имидж, который, собственно, и приносит ему успех как тележурналисту, телеведущему. По-моему, для людей нашей профессии самая трагическая ошибка — попытаться этот имидж изменить. Успеху Листьева я совсем не завидую: во-первых, мы работаем в совершенно разных жанрах, а во-вторых, мне хватает своего. Ну, его узнают на улице, меня узнают. Поверьте, от этого очень скоро начинаешь чувствовать себя экспонатом зоопарка. А профессионал прежде всего ценит мнение профессионалов.

А вот выдержки из интервью с Владом Листьевым, в котором он характеризуется, как человек.

— Вы увлекаетесь теннисом. Тоже следуете нашей новой моде? Я, например, удивляюсь уже, если какой-нибудь чиновник не играет, подобно президенту России, в теннис.

— Нет, я начал заниматься теннисом четыре года назад и исключительно с одной целью — похудеть. Проработав месяцев восемь на «Поле чудес», я понял, что «пошел вес», физиономия стала «такая толстая, красная такая», как после бани, плюс в этот же момент я, скажем так, закончил пить. Высвободившуюся энергию куда-то нужно было девать. И так я открыл для себя теннис. Все, с кем я встречаюсь: и Юра Николаев, и Миша Задорнов — говорят, что я очень прилично прибавил… (Но, может быть, льстят.)

— В легкой атлетике вы стали кандидатом в мастера спорта. В теннис играете «просто»…

— В футболе болею за «Спартак». Хоккей? Глядеть на вялые потуги молодых людей, которые что-то пытаются сделать, нет сил. Смотришь любой матч HXЛ, там люди просто дерутся, а здесь… Это же просто невозможно — как будто сонное царство. Я же люблю спортивные зрелища без исключения.

Но вот мои друзья во время чемпионата мира по футболу ходили в ресторан «Сохо» и заключали между собой пари. Я не до такой степени азартен, вообще я на деньги не играю. Но я азартен в получении удовольствия от игры, от жизни, еще от чего-то. Но в меру.

— Что значит «в меру»?

— «Меру в женщинах и пиве он не знал и не хотел» — моя любимая поговорка студенческих лет.

— Тогда от спорта к его антиподу. Что вы сейчас курите?

— «Кэмел-лайт», потому что в магазине не было «Мальборо-лайт». «Мальборо» красной нитью проходит, а остальное — приходящее и уходящее. Хотя это, конечно, вред один — курение. У меня, знаете ли, сердечко иногда пошаливает, и врачи мне сказали: «Лучше бы ты понемножечку пил, чем курил».

— А первую сигарету помните?

— Помню. Было это на втором курсе факультета журналистики, в деревне Бородино, где мы убирали картошку.

— С любимыми сигаретами ясно. Что предпочитаете завтракать?

— Завтрак — это весьма туманное понятие, потому что завтраком бывает и просто стакан чая или стакан сока…

— Кофе?

— Кофе не пью уже месяца три-четыре, сердечко стало болеть, где-то полгода серьезно.

— Вы часто с телеэкрана зазываете в путешествия, а сами где-то бывали?

— Нечасто… Раз в год с круизами «Темы».

— Где-нибудь сильно-сильно понравилось? Какое-то место произвело впечатление?

— Очень много замечательных мест, красот, музеев. Я очень люблю ходить по музеям, если куда-то приезжаю; это, наверное, от жены, потому что она у меня работает и занимается реставрацией живописи.

— Говорят, вы любите машины…

— Сейчас у меня «Мазда 929». Эту машину я очень люблю. Раньше я как-то предосудительно относился к автоматической коробке, теперь — нет. До нее у меня была «Вольво 440», которую я тоже обожал, но телекомпания решила, что раз президентом стал, то и авто посолиднее нужно.

Попытаемся сравнить то, что нам уже известно о Владе Листьеве с тем, что будет приведено об уже упоминавшемся Лэрри Кинге. Эти сравнения помогут нам понять разницу в характере популярности российского и американского телеведущих.

Настоящее имя Лэрри Ригерд. По опросам последних пяти лет — самый популярный тележурналист Америки. Родился 19 ноября 1933 года в нью-йоркском районе Бруклин. После окончания средней школы сменил несколько профессий и в 1957 году стал ведущим первой в Америке программы в стиле «ток-шоу» на радиостанции в Майами. Именно благодаря ведению серии таких программ Лэрри Кинг уже в начале 70-х приобрел в журналистских кругах США репутацию блестящего интервьюера, а к середине 80-х за ним окончательно закрепился титул «короля интервью».

Интервью у Лэрри Кинга взял Станислав Кучер, собственный корреспондент «Комсомольской правды». Оно несколько перекликается с уже приведенным интервью Мэлора Стуруа, но эта перекличка примечательна тем, что выделяет в личности лучшего американского журналиста наиболее существенное.

— Лэрри, вы никогда не появляетесь на экране в пиджаке. Зато всегда — в подтяжках. Вы сами придумали свой образ или «содрали» его у кого-то?

— Конечно, сам. Собственно, я ношу подтяжки не для того, чтобы производить впечатление на экране. Во-первых, я никогда не носил пиджаки. Во-вторых, именно пиджаки почему-то так любят телеведущие во всем мире, а я ни на кого не хотел быть похожим. Еще когда я работал в Майами, я начал очень просто одеваться.

Начав свою программу на Си-Эн-Эн, я поначалу носил свитера. Но однажды, когда я совершенно случайно появился в эфире в рубашке, галстуке в подтяжках, приятель сказал мне: «Да ты так шикарно смотришься, Лэрри!» И я с ним согласился. Мне просто нравится, как я выгляжу в подтяжках и галстуке. Я и в ресторан так хожу, и на официальные встречи.

— Сейчас вам шестьдесят два. Около сорока лет вы занимаетесь журналистикой. Вы — человек с большими амбициями и никогда этого не скрывали. Вы, наверное, еще в школе решили, что будете «Королем интервью»?

— Я понял, что буду связан со второй древнейшей профессией, когда мне стукнуло пять лет. Я, конечно, тогда не знал точно, что такое журналистика, но мне очень хотелось выступать на радио. А когда мне было десять лет, я часто становился перед зеркалом и подражал известным радиокомментаторам, декламируя вслух: «Доброе утро! В эфире — ваше любимое радио бла-бла-бла-бла! Спасибо за то, что вы нас слушаете. Оставайтесь с нами!» — и так далее в том же духе.

— И тем не менее вы, как говорят, журналистских университетов не заканчивали?

— Мысль о том, что журналистами рождаются, а не становятся, справедлива. Можно, конечно, оттачивать мастерство, набирать опыт, но если Бог изначально не дал вам талант, вы не станете «королем». Талант, кстати, это еще и амбиции, умение одним своим видом говорить: «Смотрите на меня, вы должны на меня смотреть!» Талант и природное любопытство — вот главное. Я безумно любопытен — потому и люблю больше всего работать в жанре интервью.

Меня интересует все, даже такие вопросы, как, скажем, почему официантка в ресторане держит поднос так, а не иначе! Да, сейчас у меня огромный опыт общения с самыми разными людьми. Но я все равно не знаю больше юриста о юриспруденции, больше актера об актерском мастерстве, больше врача о медицине. Поэтому всегда есть что спрашивать и о чем рассказывать людям.

— В рекламной заставке к вашей передаче мелькает кадр: вы с Михаилом Горбачевым. Как вы уговорили его дать интервью?

— А мне и не пришлось долго уговаривать. Наше беседа состоялась в 1993 году, то есть уже после того, как он ушел в отставку. Общаться с ним было одно удовольствие. Возьмите хотя бы один момент: на официальном ужине в Нью-Йорке, где мы познакомились (кстати, тогда я был в пиджаке!), он, подойдя ко мне, первым делом распахнул мой пиджак и, увидев подтяжки, довольно улыбнулся: «Да вы именно тот Лэрри Кинг!» Еще мне тогда безумно понравилась его дочь — очень миленькая. Для меня тем более интересно было с ней общаться, что у меня у самого есть дочурка.

— А с Ельциным договориться не пытались?

— Пытался дважды. Один раз вовремя его визита в Нью-Йорк мы даже почти договорились. Увы, сорвалось — он был чем-то очень занят. Кстати, я был бы счастлив специально приехать в Москву и побеседовать с ним там.

— С кем из нынешних великих мира сего вам хотелось бы встретиться?

— Да знаете, сейчас мало осталось великих лидеров. И все-таки. Я бы очень хотел пригласить в студию Фиделя Кастро, он мне очень интересен. Причем я бы поговорил с ним не столько о коммунизме, сколько о том, как можно так долго управлять страной. Почти полвека! Это же просто невозможно! Но, безусловно, заслуживает уважения. Увы, многие из тех, по ком плакала моя студия, уже давно умерли. Сталин, Гитлер, Александр Великий.

— Что бы вы спросили, скажем, у Сталина?

— Я бы сказал: Иосиф, посмотри на эту страну! Как она изменилась! Или посмеялся бы над Гитлером: посмотри на Израиль, ведь ты же был против евреев, но именно из-за твоих усилий в итоге появился на свет Израиль! Но, конечно, в первую очередь я бы встретился с Иисусом Христом.

— ?!

— Я бы спросил: как, уважаемый Господь Бог вы себя чувствуете, когда ваша мать — земная женщина, а папа — святой дух? Не ощущаете внутреннего дискомфорта? И вообще: как такое могло получиться? У Линкольна я бы спросил: «Посмотри на расовую проблему в Штатах, ты к этому стремился?»

— Вы когда-нибудь пытались зарабатывать деньги каким-либо иным способом помимо «чистого творчества»?

— Естественно. Я и сейчас нередко зарабатываю деньги «на стороне» — выступаю с лекциями как в Штатах, так и за их пределами, участвую в разных телевизионных шоу в качестве «приглашенной звезды». Так что источники «левого» дохода у меня есть. Но, вне всякого сомнения, программа на Си-Эн-Эн — моя основная работа, и именно за нее мне больше всего платят.

— Неужели вы ни разу не пытались сыграть на своей популярности и убедить ваших боссов сделать в этом плане для вас исключение?

— Был один случай. Крупнейшая компания, занимающаяся продажей аспирина, предложила мне за миллион долларов в год стать их «представителем для прессы», не оставляя при этом основной работы. Против аспирина я ничего не имел, против денег — тоже и, естественно, был готов согласиться. Однако начальство сказало: нет, и точка. Что ж, я не особенно об этом пожалел. Кстати, я имею право делать рекламные объявления на радио, но только не на ТВ.

— Когда-нибудь в жизни вам угрожали расправой?

— Мне угрожали, и не раз. К счастью, я уже довольно давно не получал угроз, но, кто знает, все мы под Богом ходим. Как я на них обычно реагирую? Да никак — сообщаю тем, кто должен по роду службы такими вещами заниматься, звоню в полицию, в ФБР. Однажды, когда я работал в Майами, я и один друг получили целую серию писем, в которых какой-то фашиствующий идиот обещал убить меня только за то, что я — еврей. Все обошлось. Вообще я никогда не придаю угрозам большого значения. Если все время думать о собственной безопасности — крыша поедет. Хотя известных журналистов в нашей стране убивали. В 1982 году в Денвере был убит Аллан Берг, популярнейший радиоведущий. Звучали угрозы расправиться и с другими журналистами. Тогда по просьбе моих боссов ребята из ФБР в течение трех недель меня охраняли. Вы бы только знали, как дискомфортно я в те дни себя чувствовал и как был счастлив, когда охрану сияли.

Видите ли, я не хочу вести жизнь затворника и вообще как-то ее менять. Я — очень общительный и компанейский человек. Люблю сходить с друзьями в кино, в театр, просто в ресторан. У меня нет и никогда не было личных телохранителей. Однажды, когда я лежал в нью-йоркской больнице (мне делали операцию на сердце), полиция послала целую команду, которая охраняла меня круглые сутки. Я сам, впрочем, об этом не просил. Джон Кеннеди однажды сказал:

«Если вы очень захотите кого-то убить, вы обязательно рано или поздно это сделаете». Я согласен с этим и считаю: что будет, то будет. В каком-то смысле я — фаталист.

— Вы знали лично вашего российского «двойника» Влада Листьева?

— Да, я несколько раз говорил с ним по телефону. Он мне очень нравился — интересный, умный, талантливый человек. Мы говорили с ним о журналистике, о жанре интервью. Я был потрясен, когда узнал об убийстве.

— Он говорил вам о том, что тоже стал носить очки и подтяжки?

— Да, он вообще был большим почитателем моего творчества и очень интересовался моей манерой вести диалог с собеседником, спрашивал, как лучше организовать прием звонков телезрителей в студии и т. д. Если вы спрашиваете, не волновало ли меня, что некоторые журналисты в чем-то мне подражали, то, наоборот, я всегда был очень польщен, мне это нравилось. Когда кто-либо говорит: «А, это немецкий Лэрри Кинг!», мне только безумно приятно это слышать. Ведь это — критерий моей журналистской популярности.

Как видим, где было надо, американский «двойник» Влада Листьева вовсе не пренебрег мерам предосторожности.

«ЕСЛИ ВЫ ЗАХОТИТЕ КОГО-ТО УБИТЬ. ВЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО РАНО ИЛИ ПОЗДНО ЭТО СДЕЛАЕТЕ».

Джон КЕННЕДИ

Теперь перед нами стоит задача понять, каким образом у маньяка возник замысел убить именно Владислава Листьева. Для этого следует разобраться об особом типе «выбора объекта» у мужчин. Поняв это, а также проанализировав «пусковой механизм» патологии, можно до конца исследовать, каким образом получилось, что маньяк стал причиной гибели Влада Листьева.

На самом деле, одаренные натуры: поэты, художники, музыканты, журналисты, ученые отличаются от других людей некоторыми особенностями, позволяющими им разрешать профессиональные задачи. Обладая особенно тонкой организацией, большей восприимчивостью (никто не сомневался, что Влад Листьев был тонко организованной натурой) сокровенных стремлений и желаний других людей, талантливые представители таких профессий в то же время обнаруживают достаточно мужества, чтобы раскрыть перед всеми свое собственное бессознательное. Но ценность познания, заключающегося в их творчестве (поэзия, произведения изобразительного искусства, музыка, телевизионные передачи, как особо сложный, синтетический вид искусства), понижается благодаря одному обстоятельству. Цель творчески одаренного человека — выставить интеллектуальные и эстетические удовольствия и воздействовать на чувство и интеллект. Вот почему творец (в нашем случае Влад Листьев), не может не изменить действительности, а должен изолировать отдельные его части, разрывая мешающие связи, смягчать целое и дополнять недостающее. Таковы преимущества так называемой «поэтической вольности» или же касательно нашего случая — своеобразная «журналистская вольность». Творец может проявить весьма мало интереса к происхождению и к развитию подобных душевных состояний, описывая их уже в готовом виде. Поэтому необходимо, чтобы наука более грубыми прикосновениями и совсем не для удовольствия занялась теми же вопросами, творческой обработкой которых люди наслаждались, сидя перед экранами своих телевизоров. Эти замечания должны служить оправданием строгой обработки вопросов как политической, экономической, так и любовной жизни человека. Как раз и требует самого полного отказа от «принципов наслаждения», насколько это возможно для нашей психической деятельности.

Во время моего журналистского анализа у меня не имеется возможности знакомиться с областью любовной жизни тележурналистов. По моему глубокому убеждению, все представители подобных профессий скрытые невротики. Ведь самое поверхностное ознакомление с подобной сферой похожее поведение в этой области можно наблюдать у среднего здорового человека и даже у выдающихся людей, каковым был, без всякого сомнения, и Влад Листьев, и Джон Ленной. Благодаря предыдущему накоплению однородных впечатлений перед нами вырисовываются определенные типы в любовной жизни. Что касается определенного объекта, то лично мне сочетание «условий любви» кажется довольно странным, и вместе с тем это допускает простое психологическое объяснение.

Первое из этих «условий любви» можно было бы назвать специфическим, если оно имеется налицо, следует уже искать и другие отличительные признаки этого типа. Его можно назвать условием «пострадавшего третьего». Сущность его состоит в том, что лица, о которых идет речь, никогда не избирают объектом своей любви свободную женщину, а непременно такую, на которую предъявляет права другой мужчина: супруг, жених или друг. Это условие оказывается в некоторых случаях настолько роковым, что на женщину сначала не обращают внимания, или она даже отвергается до тех пор, пока она никому не принадлежит; но человек такого типа влюбляется тотчас же в ту самую женщину, как только она вступит в одно из указанных отношений к какому-либо другому мужчине.

Нет нужды объяснять, почему и по каким причинам у Влада Листьева была третья по счету жена, у которой был муж. Но мы будем следовать своему условию не касаться личной жизни тележурналиста, но пытаться анализировать ситуацию вообще и довольствоваться тем впечатлением, какое он оказывал с телеэкрана. Хотя однажды встав перед объективом телекамеры, он, а вернее, его изображение стало достоянием миллионов зрителей.

Второе условие, быть может, уже не такое постоянное, однако столь же странное. Этот тип выбора объекта пополняется только благодаря сочетанию этого условия с первым, между тем как первое условие само по себе, кажется, встречается очень часто. Второе условие состоит в том, что чистая, вне всяких подозрений, женщина никогда не является достаточно привлекательной, чтобы стать объектом любви, привлекает же в половом отношении только женщина, внушающая подозрение, — верность и порядочность может дать целый ряд переходов, начиная с легкой тени на репутации замужней женщины, которая не прочь пофлиртовать, до открытого полигамического образа жизни кокотки или жрицы любви. Но представитель нашего типа не может отказаться хотя бы от какой-нибудь особенности в таком роде. Это условие с некоторым преувеличением можно назвать «любовью к проститутке».

Подобно тому как первое условие дает удовлетворение враждебным чувствам по отношению к мужчине, у которого отнимают любимую женщину, второе условие — причастность женщины к проституции — находится в связи с необходимостью испытывать чувство ревности, которое, очевидно, является потребностью влюбленных этого типа. Только в том случае, если они могут ревновать, страсть их достигает наибольшей силы, женщина приобретает настоящую ценность, и они никогда не упускают возможности испытать это наиболее сильное чувство. Кстати, Листьев не раз высказывался, что он очень азартный человек. Удивительно то, что ревнуют не к законному обладателю любимой женщины, а к претендентам, к чужим, в близости к которым ее подозревают. В резко выраженных случаях любящий не проявляет желания быть единственным обладателем женщины и, по-видимому, чувствует себя хорошо в таком «тройственном союзе».

В нормальной любовной жизни ценность женщины определяется ее непорочностью и понижается с приближением к разряду проститутки. Поэтому странным отклонением от нормального кажется то обстоятельство, что влюбленные нашего типа относятся к женщинам именно такого разряда как к наиболее ценным объектам любви. Любовным связям с этими женщинами они отдаются всеми силами своей души, со страстью, поглощающей все другие интересы жизни. Они и могут любить только таких женщин и всякий раз предъявляют к себе требование неизменной верности, как бы часто ни нарушали ее в действительности. В этих чертах описываемых любовных отношений чрезвычайно ясно выражен навязчивый характер этих отношений, свойственный в известной степени всякому состоянию влюбленности. Не следует, однако, полагать на основании этой верности и силы привязанности, что одна-единственная такая любовная связь заполняет всю жизнь таких людей, или она бывает только один раз в жизни. Наоборот, страстные увлечения такого рода повторяются с теми же особенностями много раз в жизни лиц такого типа, как точная копия предыдущей. Больше того, в зависимости от внешних условий, например, перемены места жительства и среды, любовные объекты могут так часто сменять один другой, что из них образуется длинный ряд.

Более всего поражает наблюдателя проявляющаяся у любовников такого типа тенденция спасать возлюбленную. Мужчина убежден, что возлюбленная нуждается в нем. что без него она может потерять всякую нравственную опору и быстро опуститься до низкого уровня. Он ее спасает тем, что не оставляет ее. В некоторых случаях намерение спасти может быть оправдано ссылкой на половую неустойчивость и сомнительное общественное положение возлюбленной; но оно проявляется так же определенно и там, где ссылка на действительное положению вещей не имеет места. Один из принадлежащих к описываемому типу мужчина, умевший завоевать своих женщин чрезвычайно искусными соблазнами и находчивой диалектикой, затем делал в своих любовных связях всевозможные усилия, чтобы при помощи им самим сочиненных трактатов удержать очередную любовницу на пути «добродетели».

Если бросить взгляд на отдельные черты нарисованной здесь картины, на условия, требующие, чтобы любимая была несвободна и принадлежала к разряду проституток, на высокую ее оценку, на потребность испытывать чувство ревности, на верность, которая, однако, сочетается с легкостью перехода от одной к другой женщине, и па намерение спасать, то кажется маловероятным, чтобы все эти особенности могли происходить из одного источника. И вое же при психоаналитическом углублении в историю жизни лиц, о которых идет речь, легко открыть такой источник. Этот своеобразный выбор объекта любви и такие странные любовные отношения имеют то же психическое происхождение, что и любовная жизнь у нормального человека; они происходят от детской фиксации нежности па матери и представая ют из себя одно из последствий этой фиксации.

В нормальной любовной жизни сохраняется немного черт, в которых несомненно проявляется влияние материнского прообраза па выбор объекта, вроде, например, предпочтения, оказываемого молодыми людьми более зрелым женщинам; следовательно, отделение любовного влечения (либидо) от матера произошло сравнительно скоро. У людей нашего типа, напротив, влечение к матери и после наступления половой зрелости имело место так долго, что у выбранных ими позже объектов любви оказываются ясно выраженные материнские признаки, в них легко узнать замену матери. Здесь напрашивается сравнение с деформацией черепа новорожденного: после длительных родов череп новорожденного представляет из себя слепок тазовых ходов матери.

Психоаналитические рассуждения, приведенные выше, имеют своей целью не столько описание существенных черт личности самого Владислава Листьева, сколько дать понятие о сложности отношений между семейным очагом и общественным положением. Последняя жена Влада Листьева Альбина имела чрезвычайно положительное, по словам друзей Влада, влияние на мужа. Вместе с тем, мы видим, сколь сложны внутрисистемные связи в столь тонкой сфере. Именно на этой сложности и многосторонности мог сработать «пусковой механизм» патологии.

Мы не ставим перед собой задачу конкретно обрисовать некоторые особенности поведения в подобной сфере самого погибшего. Всякое такое предположение может оказаться как ложным, так и предосудительным. Но несомненно одно, что для хорошего следователя-психолога взгляд в реставрированное подсознательное жертвы может указать не только след, ведущий к разгадке преступления, но и прямую причину убийства.

Что касается убийцы, то мотивом для убийства Влада Листьева может бить самая невероятная человеческая ненормальность, подобно той, которую описал Иштван Рат-Вег в «Комедии книги». Речь идет о Дон Винсенте, который жил в Барселоне в первой половине девятнадцатого века. Ознакомившись с историей жизни и преступлениями этого человека, можно еще раз убедиться в безграничной сложности человеческой натуры.

Дон Винсенте попал в Барселону, бежав из таррагонского не кого монастыря во время разграбления и закрытия монастырей В Барселоне экс-монах прижился, открыл книжную лавку, стал известным в городе букинистом. Правда, он не был любителем чтения — книги интересовали его только как антикварная редкость. За инкунабулы он готов был продать душу. Беда была в том, что если ему попадала инкунабула или иной раритет, то дон Винсенте едва мог найти в себе силы расстаться с редкой книгой. Он назначал огромную цену, но даже если находился покупатель, с трудом соглашался на продажу. А продавать книги было необходимо: деньги были нужны для еды и крова, для оборота книг.

Одажды на аукционе продавалась очень редкая книга — первое издание указника, выпущенное типографией Пальмарта в 1482 году. Несмотря на все старания, дон Винсенте не смог купить эту книгу, она досталась другому букинисту — сеньору Патсоту. А спустя две недели в книжном магазинчике Патсота произошел пожар. Магазин сгорел полностью, на пепелище был обнаружен труп хозяина. По версии полиции, хозяин курил, лежа в постели, затем уснул, а от непотушенной сигары загорелся соломенный матрац.

Спустя некоторе время на окраине Барселоны нашли священника, заколотого кинжалом. Прошло три дня — и еще один труп. На сей раз стал молодой немецкий ученый. Он тоже был заколот кинжалом. Удивительным было то, что убитые не были ограблены — деньги остались в их кошельках. Но зато все убитые были людьми учеными. Горожане было решили, что это проделки святой инквизиции, которая после того, как ей было запрещено жечь людей на кострах, стала расправляться с грешниками таким путем. Следствие, перебирая разные версии, пришло к мысли, что тайным агентом инквизиции мог быть монах-расстрига из таррагонского монастыря. В доме дона Винсенте произвели обыск, во время которого комиссар полици обнаружил на полке книгу Эмерика де Жирона "Руководство для воинов инквизиции". Кажется, подозрения подтверждались. Когда же с полки стали брать эту книгу, рядом обнаружили то самое редкое издание 1482 года, за которым охотился дон Винсенте, но которое досталось погибшему Патсоту. Зацепившись за это подозрительность обстоятельство, комиссар затем обнаружил и другие улики. Дон Винсенте был арестован и, в конце концов, сознался в целом ряде убийств, совершенных им из библиофильской страсти.

Патсота он удушил, чтобы похитить пальмартовское издание, о затем поджег его магазинчик.

Священника он убил потому, что тот приобрел у него уникальную книгу. Дон Винсенте назначил за пес огромную цену, но священник все равно купил ее. Это и стало причиной его гибели. Когда священ ник ушел с покупкой, дон Винсенте не выдержал и побежал вслед за ним. По дороге он долго уговаривал продать ему книгу назад — прячем за цену, большую, чем при покупке, но священник отказывался. И тогда в пустынном месте доя Винсенте выхватил кинжал и заколол своего покупателя.

Затем букинист-убийца разработал свою систему. При продаже книг он заманивал покупателей в комнату за стенкой в своей лавке, убивал несчастных кинжалом, а ночью, завернув труп, выбрасывал его п канаву на окраину города.

Когда на суде дола Винсенте спросили, что побудило его к таким чудовищным поступкам:

Люди смертны. Рано или поздно Господь при зовет к себе всех. А хорошие книги бессмертны. И заботиться нужно только о них.

Когда шло судебное разбирательство, адвокат, пытаясь спасти дона Винсенте, стал говорить, что его подзащитному не было нужды убивать Патсота, поскольку экземпляр указника, выпущенного типографией Пальм а рта в 1482 году, не уникален. Еще одна такая книга появилась в каталога одного букинистического магазина и Париже. Это известие потрясло дона Винсете намного больше, чем само судебное разбирательство. Он с отчаянием повторил:

— О, горе мне! Я — жертва чудовищной ошибки: мой экземпляр не уникум!

Решением суди дон Винсенте был приговорен к мучительной смерти. От исповеди он отказался.

Такое новое явление в человеческой жизни, как телевидение, может произвести на свет и новую форму патологии, некую телеманию с соответствуютми отсюда трагическими издержками.

Маньяк мог придумать собственную теорию, в которой центральное место мог занимать один из популярных ведущих телевидения. Ведущий мог представлять собой в этой теории некий объект, который концентрирует жизненную энергию миллионов и миллионов телезрителей.

Предположение, что существует некий телекоммуникационный маньяк-убийца, может быть доказано и фактом существования следующего рода убийцы. Алексей Сударушкин (1936–1981) был доктором медицинских наук, блестящим детским врачом. Очередь к нему на прием растягивалась на год, родители больных детей на него просто молились. И Сударушкин этого заслуживал — он ставил на ноги совсем безнадежных. Но был у него свой «бзик» — раз в полгода врач превращался в насильника-убийцу. Лечил детей и насиловал тоже. А потом убивал, наслаждаясь смертью ребенка. Суд приговорил Сударушкина к высшей мере наказания. Незадолго до исполнения приговора журналисту удалось записать на магнитофон исповедь убийцы. Она поразительна не только фактами, но и попыткой осмыслить свои поступки, так сказать философски, с точки зрения «высших сфер». Приведу выдержки из этой исповеди в пересказе В. Логинова.

«После института поехал работать в Магадан… Там я сделал свою первую кандидатскую диссертацию. Вскрыл пятьсот детских трупиков и нашел закономерность. Теперь дети в Магадане не умирают от этой болезни. Но что я за это получил? Червонец прибавки к зарплате? Внутреннее удовлетворение? Нет его, как нет и благодарности людей. Им глубоко плевать, кто нашел метод.

Когда я вскрывал мертвых детей, слышал голоса: жалобные и плачущие. Сначала думал — слуховые галлюцинации, потом разговорился с рабочими крематория. Они признавались, что слышали крики душ, когда сжигали трупы. И у меня, стало быть, души младенцев плакали, им больно было. Я решил, что близок час, когда я загремлю в дурдом. Но скоро все прошло. К голосам привык и даже подстроился под них. Вводил трупу наркоз, и голосов не было. Тогда душам не было больно…

Неподалеку от Сусумана есть Долина смерти. Несколько тысяч политзаключенных лежат подо льдом, как живые. Иногда их даже с самолета видно. Но, знаете, какая там аура… тончайшая… трепетная…

Я ездил туда заряжаться. Души заключенных свили там себе гнездо и дежурят, как на посту. Меня они не любили, но все-таки подпитывали…

Я имел много денег, потому что в сезон ездил с артелью старателей как врач. Когда мы возвращались в Магадан, то на три дня закупали кабак и гудели. Я брал червонцы, как колоду карт и поджигал этот веер. Официантки давились от злобы. Потом я швырял под стол пачку денег, и толстые бабы лазили на карачках, как собаки, рыча и вырывая друг у друга купюры…

Есть такая штука ка стыке наук физиологии и физики — качество времени. Это мера траты жизненных сил в определенный промежуток. Когда за день человек проживает год, а может, и три. Так вот — качество времени моего магаданского периода можно охарактеризовать небывало концентрированной растратой жизненных сил. Семь моих колымских лет — это около тридцати материковых. Там я стал личностью, но там впервые и надорвался, хотя я поначалу и не заметил, что надрыв-то был смертельный. Он повел меня в пропасть, хотя внешне я рос и прогрессировал. И патологией этого страшного сдвига управляла душа, вырастившая из него то, что ей хотелось, очень хотелось: педофилию…

Я жаждал добраться до истоков живого. И чем ближе к этой тайне стремился, тем похотливее и сладостнее становилась ревность моя ко всему молодому, молоденькому, младенческому… Порою мне хотелось вообще влезть в утробу женщины и уменьшиться до яйцеклетки, превратиться в то эйронейтрино, что и есть само тело души. А потом проделать обратный путь: родиться с сознанием тайны жизни и самому создавать живое, так необходимое для моей страсти. Я никогда не считал ото патологией; не считаю и сейчас. У науки нет этики, потому что нет ее и в живом. Ведь нее мы рано или поздно сдохнем, и тогда какой в этом смысл? И коли смерть неэтична, неэтична и жизнь…

Конечно, я мог бы убить себя. Вернее, свое тело. Но душу-то убить нельзя. Зантря же у нее будет новое тело, и с ним она будет вести себя так, как с моим. Это неразрешимая проблема. А потом, она очень и очень тонкая. Божественная, я бы сказал. Я У нее такие прозрения, что ум мой частенько содрогался от восторга. В эти минуты я ее страстно любил и благодаря ей делал чудеса. Как Христос: возьми постелию свою и ходи! Но все же достиг я такого искусства врачевания прямо-таки нечеловеческим трудом.

Я же десять лет с крысами жил. Клетки дома завел, кормил, мыл, выхаживал. Потом перебивал хребет, пересаживал спинной и головной мозг, экспериментировал и экспериментировал… И никто мне не помогал, ни одна собака. А завидовали, сволочи, по-черному. Я открыл несколько тайн. Кандидатских три штуки написал. Докторских две. На пятерых хватило бы.

Ну, а потом? Нервы, нервы, нервы… Я себя страшно тратил, а восстанавливаться не мог. Первое время пьянка помогала, потом наркотики. Но и это скоро надоело и стало неэффективным. Душа требовала сильнейшего стресса, с кровопусканием. Короче, жертвоприношения. Это качели, понимаете? Да нет, этого никому не понять. Надо быть в такой шкуре…

Я тщательнейшим образом продумывал каждый акт. И после этого такое освобождение, такая легкость!.. Да, мои преступления сверх ужасны. Я все понимаю и жду самого ужасного наказания. Я приму его заслуженно и спокойно. Правда, может, психика не выдержит, но это уже ее проблемы. Душа моя выше моей психики и выше моего разума. Только высота эта опрокинута вниз…

Какова была цель моей жизни? Стать чудо-профессором и садистом-убийцей? А теперь я уйду, и будет другой профессор-убийца. И все сначала… Что за заколдованный круг? Уже ясно, что тот набор душ, что разведен на Земле, неизменен. Может, всю мерзость Вселенной рассадили здесь, и любая душа, готовая вырваться из этого Сада, уже и не знает, куда ей податься, — забыла дорогу назад, а может и не знала ее вовсе… Стало быть, опять Екклезиаст, опять суета сует и томление духа…»

Страшный монолог. Возможно, это бред, возможно, это традиционные для образованных лиц попытки оправдать содеянное «красивой» философией, возбудить к себе если не уважение, то хотя бы сочувствие. Но, возможно, в своих рассуждениях Сударушки совершенно искренен.

Быть может, он даже прав. Ибо, если истинно учение Будды, то душа преступника и впрямь обречена на вечные странствия. В таком случае в интересах общества не убивать таких людей, а содержать их под стражей в идеальных для здоровья условиях, отдаляя момент, когда душа убийцы после его смерти поселится в новой телесной оболочке и вновь проявит себя страшным образом. Кстати говоря, философия не помогла Сударушкину достойно встретить смерть. Юрист из органов МВД — очевидец расстрела убийцы говорит, что перед исполнением приговора «хлынуло у него из всех дыр — и моча, и экскременты… не верил до последней минуты, все на что-то надеялся…»

Почему бы не предположить о существовании некоего маньяка, который решил убить Влада Листьева, который собирал в концентрированном виде энергию душ всех тех, кто любил его с экрана?

Однако Владислав Листьев занимался не только с положительными людьми. Собеседниками Влада часто были люди с диаметрально противоположными взглядами на те или иные явления. Например, знаменитый художник Илья Глазунов, отзываясь о Владе Листьеве, открыто просил собрать всех вместе недругов его (Глазунова) на передаче, чтобы выяснить позиции и отношения.

Впрочем, вот слова самого Глазунова:

Я считаю Влада Листьева умным человеком, который знает, чего хочет, умеет добиться своего! Хотелось бы только пожелать Владу, чтобы он избежал узости, от которой страдают многие. Узости, выражающейся в потере широты. Широты взглядов, мировоззрения. Сейчас модно делить людей на своих и чужих. Мол, своих привечаем, чужих со свету сживаем. Не хотелось бы, чтобы и Листьев пошел по этому пути. Я был бы очень признателен Владу Листьеву, если бы он собрал в прямом эфире моих многочисленных врагов и дал им возможность высказать мне в лицо свои обвинения. Я бы ответил, на все ответил. В таком честном поединке я разобрался бы с неприятелями, которые потявкивают из подворотни. У меня нет времени выяснять отношения с каждым недругом персонально. Ну, подал я в суд на желтую газету «Известия»… Но если я начну со всеми судиться, то когда же стану работать?

«КУРКИ,

Я стал приглядываться к окружающим. Ни одного интеллигентного лица. Раньше так не бывало. Среди страшных свиных рыл непременно оказывался кто-то, отмеченный светом человека. Неужели все поумирали или поразъехались? Интеллигентные люди исчезли, как многие цветы или птицы. Единственная разница в том, что на них и не пытались завести Красную книгу. А ведь это еще скажется на жизни страны, ох, как скажется!..

Из дневников Юрия НАГИБИНА

В этой работе мне хотелось бы дать краткое представление о преступниках на конкретных примерах. Познакомить его с наиболее известными преступлениями, с мотивацией их преступлений.

То, что убийством Влада Листьева могла заняться мафиозная структура — это только предположение. Поэтому будет полезно дать некоторые сведения об истории возникновения понятия наемного убийцы как профессионала. Разобравшись с историей этого явления, мы еще больше укрепимся в мысли о маловероятности участия мафии в убийстве тележурналиста. Наше общество капитализируется, а поэтому товаром становится все, даже способность убивать. Когда есть спрос — предложение не заставит себя ждать. И здесь нет смешения понятий между наемным убийцей и патологическим типом человека, из-за своей личной мотивации посягнувшего на жизнь Владислава Листьева. Институт наемничества и патология всегда сосуществовали рядом, и лишь в редких случаях, гранично крайних вариантах выделяются в чистом виде. То есть преступник, которого можно назвать абсолютно нормальным человеком, так же редок, как и маньяк-психопат, преступающий закон. Мало того, во всех ниже приведенных случаях жертвами профессиональных убийц почти никогда не становились звезды экрана, писатели, журналисты, артисты. Их преступления связаны с их узкими экономическими интересами.

В развитых капиталистических обществах институт наемничества возник в начале века. Эта профессия сродни профессии палача. Однако только именно возникший «сицилийский союз» гангстеров профессию наемного убийцы сделал массовой. В рамках содружества мафиозных кланов в 1930-х годах была даже создана так называемая «Корпорация убийц», объединявшая штатных «курков» — исполнителей смертных приговоров мафии.

Когда в 1940 году полиции удалось заставить говорить некоторых арестованных мафиози, открылась, как пишут исследователи мафии, «картина существования подлинной индустрии смерти по заказу — гигантского предприятия убийц, которое распространило свои щупальца по всей территорией страны и функционировало в невероятных масштабах с пунктуальностью, точностью и необычной эффективностью хорошо смазанного механизма… Нам конечно, еще далеко до подобной организации, однако уже сейчас в печати проскальзывают сообщения о невероятных фактах, связанных с организованной преступностью у нас, в России. Так, недавно пожарные Ижевска обнаружили самый настоящий подпольный тир. Вызванные работники милиции извлекли из подвала автомат Калашникова, коробку с боеприпасами и десятки стреляных гильз. Похоже подвал использовался для подготовки киллеров, которые оттачивали здесь свое мастерство, стреляя по портрету Хэмингуэя.

В Соединенных Штатах почва для создания своеобразного сообщества по совершению убийств была подготовлена еще во время проведения встречи в Атлантик-Сити — в 1929 году. Во время создания синдиката преступлений распределение территорий и секторов деятельности представители верхушки американского преступного мира поклялись строго выполнять секретный кодекс, который они разработали и который отныне должен был регулировать отношения между различными бандами.

Каждый главарь шайки бандитов имел право распоряжаться жизнью и смертью своих людей в пределах установленной компетенции. Вне руководимой им банды, пусть даже па своей территории, ему было запрещено самостоятельно вершить суд. Он должен был в обязательном порядке вынести возникший конфликт на обсуждение высшего совета преступного синдиката, состоящего из наиболее могущественных главарей, призванных следить за соблюдением порядка внутри организации, рассматривать все спорные вопросы, грозящие привести к кровопролитным стычкам, и решительно пресекать любые начинания, которые могли бы нанести вред синдикату.

Высший совет принимал решение простым большинством голосов после своеобразного судебного разбирательства, где обвиняемого, который, как правило, отсутствовал, защищал один из членов ареопага. Оправдательный приговор выносился очень редко, в основном высший совет высказывался за применение одной меры наказания — смерти.

Чтобы выносимые приговоры не повисали в воздухе, требовалось создать «исполнительные органы». И они были созданы в виде «Мардер инкорпорейтед» — «Корпорации убийц». Палачей для этой корпорации поставляли банды из разных регионов США. Наибольшим успехом пользовались люди из банды под названием «Бруклинский союз».

Вот краткие портреты наиболее профессиональных убийц 20—40-х годов.

Багси (Бенджамен) Сигел (1900–1946). Симпатичный брюнет, пробор на левую сторону, чуть удлиненные глаза, ослепительная белозубая улыбка. Этот человек, входивший в высшее руководство мафии, любил и умел убивать лично. В «Корпорации убийц» он занимал должность палача. Сигел отличался умом, жестокостью, изворотливостью. Совершая убийство, он всегда тщательнейшим образом обеспечивал прикрытие — уничтожение следов, алиби и т. п. Впервые он взялся за «мокрое дело» в четырнадцать лет, причем убил сразу 2 человек, одновременно выстрелив из двух револьверов. Согласитесь, может ли быть все в порядке в голове четырнадцатилетнего паренька, убившего сразу 2 человек?

Сигел убивал лично или принимал участие в убийстве десятков людей, в том числе «босса боссов» американской мафии Сальваторе Маранцано. После того как Маранцано был ранен ножами других участников нападения, Багси Сигел собственноручно перерезал горло кричащему дону Сальваторе, едва успев отскочить, чтобы не запачкаться брызнувшей кровью.

Есть серьезные основания считать, что именно Сигел убил голливудскую кинозвезду Тельму Тодд. Она была найдена 15 декабря 1935 года мертвой в своем гараже на сиденье принадлдежащего ей "паккарда", и официальная версия гласила, что это самоубийство. Однако накану Тельма встречалась с Багси Сигелом, полсе чего никто ее не видел. Сигел убил тельму по приговору так называемого "суда Кенгуру" — высшего "органа правосудия", существовашего в те годы в американской мафии. Данный пример, на первый взгляд, противоречит наим рассуждениям о непричастности мафии к убийствут популярных в народе личностей. Но это только кажущееся противоречие. Дело заключалось в том, что подставной владелицей ресторана, принадлежащего Лаки Лучиано (лидеру американских мафиози), Тоддд в конце концов перестала платить "налог" с ресторанной прибыли Лучиано, и тот поставил вопрос об этом на "суде Кенгуру". Преступный ареопаг приговорил актрису к смерти. Актрису погубила жадность, хотя это, конечно, ни в коей мере не оправдывает ее "судей" и жесткого убийцу.

Багси Сигел, заняв высокое положение в структуре мафии, занялся организацией игорного бизнеса. Именно Сигел сделал пыльный и скучный провинциальный городок Лас-Вегас мировым центром азартных игр. В 1946 году он купил здесь землю и выстроил роскошный отель с казино. За полгода были благоустроены песчаные пустыри — завезена земля, посажены деревья, вырыты пруды и выпущены в них розовые фламинго. Сигелу не удалось особенно насладиться делом рук (точнее, денег) своих. Через год после открытия первого казино он погиб в гангстерской «разборке».

Альфонс Фьорелло Капони (1899–1947) более известен по кличке Аль Капоне. Родился он, по словам самого Аль Капоне, в Неаполе в 1899 году (по другой версии — в Кастеламаро, четырьмя годами раньше). В 1909 году семья Капоне, как и многие другие итальянцы, в поисках счастья переехала в Нью-Йорк. Рышар Капони, старший сын, стал полицейским. Его брат Альфонсо (Аль Капоне) избрал противоположную стезю. Но начинал он довольно безобидно — помощником мясника в Бруклине. Довольно скоро криминальная среда затянула его. Для начала Аль Капоне подвизался в одной из местных банд в качестве мальчика на подхвате, но способности его были замечены скоро, и парню помогли переквалифицироваться в профессионального убийцу. Его первое «мокрое дело» — убийство строптивого китайца, не желавшего делиться с мафией доходами от своего ресторанчика.

Тем временем в стране разворачивалась борьба за президентство в «сицилийском союзе». В ходе борьбы Фрэнк Айелло уничтожил главу союза Большого Джима Колосимо, чтобы посадить на его место Джонни Торрио. Фрэнк Айелло и Джонни Торрио в середине 1920-х годов пригласили Капоне в Чикаго. Капоне, пройдя стадии работы барменом и вышибалой, принимает кличку Аль Браун и становится помощником Торрио. Отныне он бутлегер, то есть человек, занимающийся нелегальной продажей спиртного (в США в то время действовал сухой закон).

Став через непродолжительное время лидером организованной преступности в Чикаго, Аль Капоне отдает приказы о ликвидации своих противников в гангстерской среде — как настоящих и потенциальных. Чтобы обезопасить себя, Аль Капоне заказал персональный «кадиллак» весом 3,5 тонны. Машина была бронирована, имела пуленепробиваемые стекла и съемное заднее стекло для стрельбы из машины по преследователям.

Аль Капоне повел войну и против своего бывшего благодетеля — Фрэнка Айелло и его братьев. Семья Айелло содержала целую армию наемных убийц, но парни Аль Капоне оказались проворнее в этой битве спрутов. Были убиты Фрэнк Айелло, несколько его братьев и племянников. Оставшиеся в живых люди из клана Айелло наняли блестящего профессионального убийцу 22-летнего Джузеппе Джанта по кличке Скачущая жаба» а также подкупили двух людей из окружения Аль Капоне — Альберта Ансельми и Джона Скализе.

«Трио, безусловно, выполнило бы задание, — пишут журналисты, — если бы подозрительный Аль Капоне на глазах у всех не избил бы своего самого верного помощника Фрэнки Рио, не без его на то согласия, конечно. Хитрость удалась, и Джанта, не задумываясь, предложил Рио свою помощь, полагая, что тот захочет отомстить за нанесенную обиду. Фрэнки Рио долго торговался за цену своего предательства, а затем прямиком отправился к своему любимому шефу и все ему рассказал.

Капоне в ярости буквально раскрошил своими толстыми, в перстнях, пальцами гаванскую сигару, которая в этот момент оказалась у него в руках. И, безусловно, не ограничился этим. Как глава крупнейшего преступного сообщества, он пригласил при посредничестве Рио всех троих на большой сицилийский прием в качестве особо почетных гостей. Обед должен был состояться в отдельном зале ресторана «Оберж де Гаммонд». Капоне, который никогда не останавливался перед затратами, с отвращением смотрел, как они обжираются деликатесами, специально приготовленными для прощального обеда. Поднимая свой бокал с красным вином, Аль Капоне произнес очередной тост:

— Долгих тебе лет, Джузеппе, тебе, Альберт, и тебе также, Джон… И успехов вам в ваших начинаниях.

Гости хором подхватили:

— И успеха в ваших начинаниях…

От обилия еды и вина многие начали снимать пиджаки, расстегивать пояса. Запели старые песни родной земли. К полночи насытившиеся гости отставили свои тарелки. На том конце стола, где сидел Капоне, возникло оживление. Хозяин вновь поднял свой бокал и произнес очередной тост в честь сидевшей неподалеку троицы, но вместо того, чтобы выпить, выплеснул содержимое бокала им в лицо, разбил бокал о пол и завопил:

— Сволочи, я заставлю вас блевать тем, чем вы здесь наглотались, потому что вы предали друга, который кормит вас…

Со стремительностью, удивительной для человека его комплекции, он бросился на них. Фрэнк Рио и Джек Макгорн уже направили на них свое оружие. Фрэнк обошел вокруг них, обмотал веревкой рты, привязал к спинкам стульев. Затем он заставил их повернуться в сторону Капоне. Все, кто присутствовал при этом, надолго запомнили эту сцену.

У Аль Капоне в руках появилась бита для игры в бейсбол. Первый удар пришелся в ключицу Скализе. По мере того как опускалась бита, безумие сатаны из Чикаго возрастало. На толстых губах появилась пена, он стонал от возбуждения, тогда как подвергнутые варварскому избиению вопили, молили о пощаде.

Их не пощадили…»

По приказу Аль Капоне произошло и знаменитое побоище в день Святого Валентина, когда 14 февраля 1929 года в одном из чикагских гаражей, служившем тайным складом спиртного были застрелены шесть гангстеров из банды Марона (настоящее имя Джордж Миллер) и еще один умер позднее в больнице.

За четырнадцать лет «правления» Аль Капоне в Чикаго произошло семьсот убийств, совершенных мафией; семнадцати профессиональным убийцам были предъявлены обвинения. Однако засадить гангстеров за решетку удавалось в редчайших случаях.

В 1930-х годах американская юстиция разработала новые методы борьбы с мафией. Поскольку очень трудно было доказать причастность мафиози к убийствам, то их отправляли в тюрьму по обвинению в более мелких преступлениях. Так, Аль Капоне осудили за ношение оружия без разрешения; в тюрьме он провел 10 месяцев. Вторично он получил срок (11 лет тюрьмы) за неуплату налогов. Сидел Аль Капоне в Атланте и в знаменитой островной тюрьме Алькатрас. В 1939 году за хорошее поведение Аль Капоне был освобожден досрочно. Последние годы своей жизни он занимался торговлей мясом и оружием (для Южной Америки), естественно не складывая с себя полномочий босса мафии.

Сэм Левин. Красавчик Сэм (голубые глаза, тонкие черты лица, светлые вьющиеся волосы, одет с иголочки) покорил сердца многих девушек из Бруклина (район Нью-Йорка), но всем им он предпочел победительницу конкурса красоты по имени Хелена. До женитьбы он успел принять участие в убийстве не менее 12 человек, в том числе самого "босса боссов" Сальваторе Маранцано. Женившись, Левин решил "завязать" с опасной профессией, но нехватка денег привела к долгам, а затем и к возвращению в "семью" мафии. Руководители мафии, считая его ненадежным человеком, решили избавиться от него. Убийство Левина было назначено на 1 марта 1940 года. Однако 19 февраля Левин был арестован полицией и тем самым спасен от смерти.

Поскольку он согласился сотрудничать с органами правосудия и дал показания о многих преступлениях мафии, ему не были предъявлены обвинения, грозившие электрическим стулом.

Не перевелись профессиональные убийцы и в более близкие к нам времена. Некоторые из "курков" проходили путь от рядового исполнителя до главы клана и даже "босса боссов". Проделал такой путь и Кармин Галанте. Когда в 1970-х годах в США началась междуусобная война в гангестерских семьях, в которых погибли боссы "Коза ностры" Джо Коломбо, Джо Галло и некоторые другие, "боссом босов" стал Карло Гамбино. Но царствовал он недолго. В 1976 году после его смерти "трон" перешел к Кармино Галанте, руководителю одной из нью-йоркских семей мафии.

Внешне Галанте вел респектабельную жизнь рядового американского миллионера. Даже в трех редких случаях, когда полиции удавалось найти зацепки для его ареста, Галанте не слишком-то страдал от дискомфорта. Куда больше его волновала проблема собственной безопасности.

"В 1978 году Кармин Галанте временно находился за решеткой по обвинению в торговоле наркотиками, — рассказывает журналист-международник В. Николаев. — Сидел он в тюрьме в самом центре Нью-Йорка. Причем охраняли Галанте не только надзиратели, но и его собственные телохранители, из его же "семеьи", то есть гангстерской банды. Да, да, ежедневно стража впускала в тюрьму вооруженных до зубов гангстеров и они занимали свои сторожевые посты у камеры, в которой сидел Кармин Галанте. Отстояв смену, одни гангстеры покидали тюрьму, другие заступали там на вахту. Так и пребывал "босс всех боссов" "Коза ностры" за решеткой под двойной охраной… Надзиратели, как им и положено, следили, чтобы Галанте не сбежал, а вот его телохранители следили за тем, чтобы их босса в тюрьме не убили. Дело в том, что главный соперник Галанте в борьбе за власть Аньело Делакроче отдал приказ убить Галанте. Ведь Делакроче тоже один из видных лидеров "Коза ностры". При Карло Гамбино он был вторым человеком в организации. Казалось бы, логично, чтобы он занял место "босса всех боссов", к тому же Делакроче являлся членом высшего коллегиального органа власти в "Коза ностре" — так называемой "комиссии". Как и многие лидеры преступного синдиката, он начинал как наемный убийца, палач, приводивший в исполнение приговоры "Коза ностры", так что его приказ убить соперника не мог не обеспокоить Галанте и его приближенных. Вот они и охраняли своего босса даже в тюрьме с разрешения властей, разумеется.

Оказалось, что такая предусмотрительность со стороны была не лишней. И вот почему. В другой тюрьме, далеко от Нью-Йорка, отбывал наказание тезка Галанте и тоже гангстер из "Коза ностры" некий Кармин Персико. Его уголовная профессия — приведение в исполнение смертельных приговоров организации. Но сидел он не за убийство, а за угон самолета. Так вот он, а вернее, его тайные руководители добились перевода Персико в ту самую тюрьму, где сидел Галанте. Между прочим, вполне возможно, что Персико попал за решетку намеренно, по приказу своих боссов, чтобы затем убить Галанте. Когда Персико был уже на пути в Нью-Йорк, полицейские власти заподозрили неладное и приостановили перевозку гангстерского палача в Нью-Йорк.

Все эти сложные маневры в борьбе за троя «Коза ностры» завершились тем, что Кармин Галанте был выпущен ил тюрьмы и в июле 1979 года убит па воле по типично гангстерскому образцу. Он обедал в ресторане со своими телохранителями. Вдруг туда вошли четыре человека в масках и буквально прошили Таланте автоматными очередями. Как и положено в таких случаях, убийцы тут же скрылись…

Следует добавить, что по данным прессы, на совести самого Таланте убийство по меньшей мере 100 человек.

Профессиональных «курков» в американской мафии было так много, что им можно посвятить несколько томов. Но Поскольку объем повествования ограничен, вернемся к России, где в предреволюционное время подобной организованной преступности не отслеживалось, хотя Россия богата на оригинальные криминальные типажи. Чего стоит только один Василий Белоусов. Этот тип настолько оригинален, что мы приводим его для того, чтобы лучше были ясны исторические условия, в которых формировалось наше общество, и в котором стали возможны такие преступления, как убийство Владислава Листьева.

История Васьки Белоусова проста и трагична. Мальчика-подкидыша вырастила добрая старая крестьянка. Повзрослев, был Василий пастухом, работником по найму, отслужил в армии. После армии опять стал работать по найму у богатого крестьянина, но потом, попав под влияние дурного человека, сделался грабителем и даже атаманом шайки, разбойничавшей в 1911 году в Московской губернии. Довольно долгое время Васька Белоус категорически противился пролитию человеческой крови. Он не только не убивал, но и старался не нанести ран, даже если жертва ограбления активно сопротивлялась. В силу своей наивности он почти после каждого преступления писал… начальнику сыскной полиции письма примерно такого содержания: «Там-то и там-то дело сделано мной, Васькой Белоусом, знаменитым атаманом неуловимой шайки, родившимся?од счастливой звездой Стеньки Разина. Крови человеческой не проливаю, а гулять гуляю. Не ловите меня — я неуловим. Ни огонь, ни пуля не берут меня: я заговоренный».

Постепенно безнаказанность (Белоуса никак не поймать), ощущение своей исключительности привели Ваську Белоуса к закономерному финалу: он посягнул на человеческую жизнь, убив на Владимирском шоссе пристава Белянчикова. Вскоре после этого начальник московской полиции А. Ф. Кошко получил от преступника такое письмо:

«Его Благородие господина пристава Белянчикова убил я — Васька Белоус. Уж очень стали они притеснять нас, да и на Пашку (любовницу Белоуса) глаза запускать. Грабить их не грабил, взял лишь леворвер, так как зачем он им теперече? Нам же пригодится».

Сказавший «а», должен сказать «б». Через несколько дней Васька Белоус при ограблении убил вдову капитана 1-го ранга, затем своего подручного Петьку Шагова и, наконец, полицейского надзирателя Муратова, пытавшегося его задержать. Несмотря на «счастливую звезду», Белоусов все же был пойман. У начальника полиции состоялся с ним такой разговор.

— Что же ты, Васька, письма разные писал? Крови, мол, человеческой не проливаю, а на деле сколько головушек сокрушил?

— Нет, господин начальник, писал я правду; капли крови зря не пролил, да и проливать своим товарищам не дозволял.

— А как же пристав, вдова в Люберцах, Шагов?

— Это не зря; господина пристава я застрелил за то, что он к Пашке лез со срамными предложениями. А Пашку мою я люблю больше жизни. С генеральшей (так Васька называл вдову капитана 1-го ранга) в Люберцах, право, грех вышел: не хотел я убивать ее, да не стерпел… Забрались мы ночью к ней в квартиру. Я в спальню — она спит. Только что успел забрать часы да кольцо со столика у кровати, как вдруг в полутемках задел графии с водой; он бух на пол! Генеральша проснулась, вскочила, разобиделась, да как кинется, да мне в морду, раздругой… Ну, я не стерпел обиды и убил за оскорбление. Убивать-то не хотел, а выстрелил больше для испугу, да вот на грех угодил в убойное место.

— А Шагова?

— Этому молодцу туда и дорога! Не насильничай и не похваляйся этим! Не желаю, чтобы про Ваську Белоуса слава дурная ходила. Он не убийца и не насильник! Людей зря не мучит!

— Ну, ладно, Васька! Будь по-твоему. Но как же ты Муратов, моего бедного Муратова не пощадил? Ведь посмотри на себя: в тебе сажень косая в плечах, а Муратов был слабым, хилым человеком, к тому же и безоружным? Ну, ты бы его пихнул хоть, стряхнул бы с себя, зачем же были убивать его?

Васька глубоко вздохнул:

— Да, господин начальник, признаюсь, подло я с ним поступил! Да и сам понять не могу, что за вожжа мне под хвост попала? Взглянул я на него, и такая злость меня разобрала! Да и испугался я за волю мою, волюшку. И, не долго думая, взял да и выпалил. А теперь и вспомнить горько. Позвольте мне господин начальник, повидать их жену и сироток. Я в ногах у них валяься буду, прощения вымаливать.

Белоусов представляет собой редкий тип убийц — тех, кто не просто сожалеет о содеянном, но и требует себе высшей кары. "Ну, сошлют меня на каторгу, — говорил он полици, — я сбегу оттуда да и примусь за старое. Раз человек дошел до точки — ему уж не остановиться. Шабаш! Как вы его ни ублажайте, а его все на зло тянет".

Суд удовлетворил пожелание Васьки Белоуса, приговорив его к смертной казни через повешение.