"И брезжит надежда,

Да время не ждёт:

Добро за горами,

А смерть у Ворот…" 1987 год Молоденькая девушка, лет восемнадцати от роду, стояла перед родителями и выслушивала их нуднейшие нотации. Причина была простой, она, со своим другом, ушла за пределы замка, не сказав никому ни слова.

Родители девушки были правителями и очень боялись за дочь. В их времена было много возмутителей порядка, так называемых дикарей, которые стремились к свержению "ужасных" правителей.

Девушку звали Кетлин-Алекса Райдер. Вы будете совершенно правы, если предположите, что её мать зовут Кейси, а отца Риккардо. Лин была очень красивой, и трудно было сказать, на кого она больше похожа, на отца или на мать.

Волосы у девушки были длинными, до пояса, и чёрными как перья вороны. Глаза у неё сияли необычной, материнской, синевой. Нос был аккуратным, ни большим ни маленьким, губы были красными как лепестки роз. На щеках же играл здоровый румянец.

Тело её было с характерными для него выпуклостями. От округлых бёдер шли изящные, крепкие, ноги, заканчивающиеся не менее изящными ступнями. Одета она была немного по детски, но что уж с ней поделаешь. На ней был длинный, ярко жёлтый, сарафан, узкий в талии и пышный от бёдер. Под него Лин всегда одевала лёгкую белую блузку. На ногах у неё были красивые сандалии. Они состояли из ремешков и завязки от них тянулись, обвиваясь вокруг ноги, до колена. Каблук у них был небольшой, всего четыре сантиметра.

Правую руку принцессы обвивал красивый браслет, сплошь усеянный причудливой вязью рун, значение которых знал только маг Карделлий.

Мать прервала свою нравоучительную лекцию и безнадёжно махнула рукой. Кейси уже видела, что дочь не слушает её. Лин в это время уже выбегала из тронного зала позабыв про слова матери. Сейчас её волновала только очередная встреча с Аланом.

Алан был довольно таки красивым парнем. У него были всклоченные светлые волосы и голубые глаза, как и у отца. Фигура у него была крепкая и мускулистая, благодаря ежедневным тренировкам и отцу Алана.

У него были тонкая верхняя и полная нижняя губы. Это придавало ему такую чувствительность, что Кетлин иногда не могла оторвать от Алана глаз.

Одевался Алан всегда в вязаные кофты, которые почему-то были без рукавов и на замке спереди. Дальше шли самые обычные брюки и ботинки. На плечах же у него почти всегда присутствовали металлические наплечники. К наплечникам присоединялся плащ.

Его отец был начальником охраны в Элларионском замке и близкий друг матери с отцом Лин.

– Сай, а где Алан? – спросила Лин, когда завидела отца Алана.

Саем она называла естественно Саймона, кого же ещё.

– Он в западной башне, тебя ищет, – как-то кисло ответил Саймон.

От Лин невозможно было скрыть интонацию голоса точно так же, как и выражение лица.

– Сай, что случилось, почему ты такой грустный?

– Алан сам тебе расскажет!

Саймон ничего больше не сказал, он пошёл дальше, к такой же грустной Аоле – матери Алана.

Лин пожала плечами и побежала в восточную башню к Алану. Эта башня была самой любимой башней Лин.

В ней держали самый разный хлам, вроде картин, запаса свечей, множество кресел качалок и т.п. Проходя мимо одной из картин, Лин остановилась. Её привлекла нарисованная там девушка. У той были длинные, почти до пят волосы, которые развивались за спиной. Платье на ней было надето такое закрытое, что ужаснулась бы сама миссис Римма. Оно было ужасного чёрного, похоронного, цвета, что омрачало всё вокруг. Рукава были расклешёнными и доходили до кончиков пальцев.

Длина тоже поражала, особенно сзади. Спереди оно полностью скрывало щиколотки, а сзади тащилось за хозяйкой метра в два.

Лин привлекли её глаза, в них было такой ликование, что невольно задумываешься, не настоящая ли она. Но вот что больше удивило принцессу, эта девушка была её точной копией и стояла во дворе их замка.

– Лин! – услышала она сбоку.

Лин повернулась на голос и увидела там Алана. Он был в недоумении, не понимал что она там увидела, но пытался скрыть это улыбкой. Лин повернулась к картине и увидела там лишь аллею замка. Почему она всегда испытывает радостное возбуждение, находясь рядом с ним? Наверное потому, что была тайно влюблена в него.

– Алан, пойдём на поляну! – пригласила она.

– Я не могу. Сегодня я прощаюсь с замком и собираю вещи, а завтра уезжаю учиться в Академию Силы, – не затягивая надолго, заявил Алан.

Лин ничего не сказала, не смогла. Её язык будто прилип к нёбу, а в горле образовался болезненный комок. Наконец она сглотнула и спросила:

– Почему?

– Мне двадцать, Лин! Всех парней и девушек в двадцать забирают туда! – воскликнул Алан.

Ему хотелось и одновременно не хотелось в Академию. С одной стороны Лин, с другой сила. Выбирать он не мог, его, этого выбора, не было. Даже если он воспротивится, его заберут. Такова была судьба всех элларионцев, мало-мальски на что-то способных.

Кетлин подошла к нему и обняла за талию, до шеи она не дотягивалась. Она не плакала. Зачем? Слезами горю не поможешь. Так приятно было ощущать его сильные руки на спине. Приятно было просто стоять рядом с ним, приятно было просто смотреть на него.

Любовь? Что это? Лин никогда не задавалась этим вопросом. Она знала, что родители любят её, это было в их глазах, действиях и речах. Но сейчас было что-то особенное, чего родители дать ей не могли.

Лин вдруг вырвалась из его рук и помчалась вниз по лестнице. По пути она кинула взгляд на картину, девушка была там и лицо её было злым. Особого значения этому девушка не придала. Она просто сбежала вниз по лестнице Выбежав, наконец-таки на улицу она столкнулась с вездесущим Корсаром. Он как всегда был грустен и не говорил ни слова. Лин пробежала мимо него и помчалась к конюшне. Она пробежала мимо удивлённых Аолы и Саймона и, перед вышедшей из конюшен, Карой.

Они догадывались в чём дело, но виду не подавали. Они все, почти все, знали, что такое Академия.

Лин подбежала к Аресу, погладила его по храпу, и побежала к его сыну Одатриди.

Такую кличку ему дали из-за смешанной крови. "Одат" с элларионского значит кровь, а "Риди" – смешанный. Кетлин же звала его Риди.

Он был сыном земного Ареса и элларионской кобылки. Вид его не внушал доверия, но он, как его элларионская мамаша, бегал быстрее отца. Так как отец его был соловой масти, а мать гнедой, то и сын получился половина наполовину. Тело его, вместе с ногами и головой было светлым – соловым, а хвост, грива и копыта были тёмными.

Лин очень любила этого коня, да и он сам этого не скрывал. Любил он только Лин, а вот всех остальных просто терпел. В число тех кого он терпел, входили мать с отцом, Саймон, Аола, Кара, Джайл и конечно Алан. Был там ещё один конюх, но его конь терпел из-за вкусной морковки. В число тех, кого Риди ненавидел, входила Тарантаса или просто Тара. Лин его мнение разделяла целиком и полностью.

У Тары был вспыльчивый и неуправляемый характер. В некоторых моментах она была просто грубиянкой. Не грубила только королю, королеве и конечно Кетлин-Алексе.

Лин откровенно её недолюбливала, в то время как Тара была не прочь подружиться с королевской дочерью. В прочем, если разобраться, с этой девушкой можно было дружить, но без её ужасного характера.

В общем Лин оседлала нетерпеливого коня и вывела на улицу, как раз тогда, когда из замка выходил Алан. Кетлин встретилась с ним взглядом и вскочила в седло.

Алан грустно на неё смотрел и не пытался остановить. Он понимал, что это невозможно. Лин всегда добивалась своего.

Она лёгкой рысью направила коня к воротам и приказала их открыть.

– Нельзя, принцесса! Нам запретили вас выпускать! – заявил стражник.

– Та-а-ак! – протянула Лин.

Она развернула коня и перед ней оказалась длинная дорожка через всю аллею. Около фонтана, который дорожка красиво огибала, собрались все те, кроме конюха и родителей, которых Риди терпел.

Лин пришпорила коня и тот сорвался в галоп.

Первой о её намерениях догадалась Аола. Она побежала к ней с криком:

– Нет, Лин, не надо!!!

Но было поздно. Лин пригнулась к шее коня и пронеслась мимо. Она вела Риди прямо к стене замка. Потом, о том что она собиралась делать, догадались и остальные.

Они побежали за ней и пытались образумить, но Лин не слушала, она делала, то что задумала.

Конь взмахнул огромными чёрными крыльями, которые появились у него на спине, и завис у самой стены. Время будто остановилось. Оно продвигалось медленными рывками. Казалось, что всё это происходит во сне. Будто во сне Риди оттолкнулся всеми своими копытами от стены, красиво развернулся и полетел над аллеей.

– Лин не делай этого!!!! – насколько хватило лёгких, крикнул Джайл.

Лин шутливо отдала им честь и полетела навстречу солнцу.

Только Алан знал, куда она полетела.

Кейси и Рик стояли в это время на балконе и наблюдали за своей дочерью с балкона.

Кейси конечно знала, что Кетлин почти сразу забудет всё слова сказанные накануне.

Кейси и Рик изменились за долгие двадцать лет проведённые в Элларионе. Кейси например давно уже не одевалась в свой любимый костюм (чёрная и синяя вязанная кофточки, вязанная синяя накидка и синие шорты). Она носила длинное платье с множеством нижних юбок. Длинные волосы были собраны на затылке в красивую причёску и только две прямые пряди обрамляли её молодое лицо.

Рик тоже больше не одевался в генеральский мундир. На нём всегда теперь был чёрный пиджак расшитый золотом, синий камзол и чёрные брюки.

Супруги наблюдали за своей дочерью с любовью. Они знали, что она так поступит, но ничего не предприняли.

– Думаешь, стоит её ругать? – спросила Кейси.

– Нет, думаю нет, – ответил Рик, всё ещё смотря вслед дочери, хотя его уже давно ослепило солнце.

– Она любит его!

– Кого?

– Алана! Рик, ты что, не заметил?

Рик помотал головой.

– Хорош отец! Она влюблена в него не то что по уши, но и по самую макушку!

– Даже если и так, то нельзя этого так оставить. Не забывай, что сын Авис, наш будущий зять!

– Да, – вздохнула Кейси.

Действительно, это было так.

Оказалось, что у Авис есть сын Аэрон. Авирсира, её сестра-близнец, не только завладела троном, но и забрала при этом у сестры ребёнка. Мальчику повезло, ему тогда было всего два года.

– Рик, – встрепенулась Кейси, – но ведь они друг друга даже не знают!

– Легко исправить.

Рик обнял жену за плечи и всё, казалось, было хорошо.

Лин сидела на коне и чувствовала, как из неё, капля за каплей, вытекает сила.

Она знала, что именно так и будет, но продолжала путь.

Наконец она решила приземлиться на одной из полян. Это была та самая поляна, на которую они постоянно летали с Аланом. Им было здесь хорошо. Им было хорошо, когда они бегали, гонялись друг за другом.

Лин сползла с Ареса и его крылья тут же исчезли. Конь благодарно ткнулся мордой ей в плечо, и потом принялся жевать траву. Лин заботливо ослабила подпругу и повалилась на землю, точнее на цветы.

Она вдыхала их божественный аромат и вспоминала события прошедших лет. Ведь им с Аланом больше нельзя было видеться в течение пяти лет, а это, как-никак, срок долгий.

На душе у неё потеплело и глаза защипало от слёз. Лин сердито закрыла их, но всё равно расплакалась. Слёзы полились потоком и остановить их не представлялось возможным. Принцесса перекатилась со спины на живот и ударила кулаком землю. Она теряет его, теряет на долгие пять лет.

Когда солнце опустилось за горизонт, когда опасные твари вышли на охоту, Лин прилетела домой. К ней сразу подбежал конюх, он специально её ждал, и забрал коня, прельстив его морковкой.

Лин поблагодарила парня и поплелась по аллее в замок. Она думала, что все уже давно спят, но если бы это было так. Мать Кетлин стояла рука об руку с её отцом.

Вид у Кейси был строгий, но только вид.

Лин насторожилась.

– Кетлин, дочка…

– Когда ты начинаешь так говорить, значит ничего хорошего ожидать нельзя, – заметила Лин.

– Кетлин, мы с твоей матерью предполагаем навестить Эдэндейл!

– Я вам не запрещаю!

– Дочка, ты поедешь с нами, – заявила мать.

Лин расхохоталась.

– Не вижу ничего смешного, – заметил Рик. – Завтра мы провожаем Алана, а послезавтра едем сами. Возражения не принимаю!

Рик повернулся на каблуках и пошёл по ковровой дорожке вверх по лестнице. Кейси пошла за мужем и сочувственно посмотрела на дочь, как бы сообщая ей, что всё знает о её тайне. Для Лин это была безрадостная новость. Она слышала о сыне Авис и вовсе не хотела с ним знакомиться, как наверное и он с ней. Вот с Авис она была знакома очень хорошо, ведь тётя Авис была её крёстной.

С Аэроном же она не хотела знакомиться из-за слухов о том, что у него нрав вовсе не как у Авис, а как у его тёти Авирсиры. Она слышала, что Аэрон был злобный и наглый, откуда у него взялась наглость никто не знал, но там где есть зло есть всё.

На следующее утро Лин планировала проснуться очень поздно и пропустить прощание с Аланом, но не удалось. В семь часов в комнату влетела молоденька девушка и вытряхнула сонную Кетлин из постели. Девушка была очень миленькой на вид, но по решительности она Лин не нравилась. Девушка вытащила из гардероба Лин красивое синее платье, открывающее плечи, но закрывающее лодыжки и прозрачную голубую шаль.

Лин сползла с кровати и села за стол с зеркалом. Выглядела она так скажем не очень хорошо, но и не очень плохо – средне. Девушка быстро принялась расчёсывать спутавшиеся за ночь волосы. Она делала эта так быстро и умело, что Лин подивилась её мастерству не причинять боли при расчёсывании. Когда волосы были расчёсаны она взяла шпильки и начала колдовать над причёской. Ничего особенного она не делала, только приподняла волосы на затылке и скрепила их шпильками, так что они свободно падали на плечи и ниже.

Платье отлично сидело на тоненькой талии девушки и Лин удивлённо осматривала девушку стоящую в зеркале. Она себя просто не узнавала. На лице не было краски, да это было и не нужно. Нет краски лучше, чем естественный румянец. Лин поблагодарила девушку за оказанную услугу, а та только сделала реверанс и вышла из комнаты. Кетлин последовала за ней и вдохнула полной грудью.

Она вышла в коридор и прошла по нему и вышла на лестничный пролёт. Предстояло попрощаться с Аланом, а это было самое трудное. Кетлин нацепила на себя маску принцессы и начала спускаться по лестнице. Когда она пришла в гостиную и застыла как вкопанная – там никого не было. Где же они? Неужели уже проводили Алана и теперь сидят где-то и прячутся друг от друга?

Кетлин не хотела в это верить. Она вышла из гостиной и прошла обратно в холл.

Там как обычно стояли два стражника и казались заворожёнными статуями. Девушка подошла к ним и спросила, проводили ли уже Алана. Стражники пожали плечами и больше не двигались. Лин вздохнула и вышла из замка.

Тут она и увидела всех кого искала, в том числе и Алана. Она судорожно вздохнула и спустилась по лесенке. Алан приветливо улыбнулся ей и протянул руку. Лин подошла к нему и подала руку. Алан склонился и поцеловал её. Девушка сразу же вырвала свою руку и спрятала её за спину. Взрослые старательно отводили глаза, чтобы не смущать их. Девушка была им за это благодарна. Алан поклонился и повернулся к родителям. Аола зарыдала в голос и обняла сына. Саймон тоже обнял сына, так и получилось, что обнял он не только Алана, но и Аолу.

– Удачи тебе, – прошептала Лин.

Алан высвободился из родительских объятий и опять подошёл к Лин. Она старательно отводила глаза и смотрела в землю. Алан обнял её и поцеловал в макушку.

– Алан, тебе пора! – нежно проговорила Аола.

Алан кивнул и на прощание прошептал Лин:

– Я обязательно вернусь!

Кетлин кивнула и побежала в замок не в силах смотреть как он уходит.

Аола и Саймон проводили Алана к воротам, а дальше он пошёл уже сам. За воротами его уже ждала какая-то девчушка, которая в руке держала странный амулет.

– Привет, меня зовут Луиса! Надеюсь, догадываешься зачем я здесь?

Алан кивнул и подошёл к девушке. С первого взгляда она произвела впечатление маленькой девочки, но подойдя ближе Алан понял, что она на много старше него.

– Догадываюсь, – ответил Алан.

Луиса взяла Алана за руку и почему-то перевела взгляд на его сумку.

– Это что? – спросила она.

– Это мои вещи.

– Что-то мало у тебя вещей, не замечаешь? – спросила Луиса.

– Нормально. – Сдержанно сказал Алан.

Луиса больше ничего не спрашивала, только предостерегла:

– Сейчас немного тряханёт! – Потом вздохнула и произнесла: – Я заклинаю тебя амулет, перенеси нас в Академию Силы!

Их и правда хорошенько тряхнуло. Алану показалось, что они полетели вниз и его внутренности сейчас упадут ему на голову. Луиса же выглядела всё такой же жизнерадостной и энергичной.

– Добро пожаловать в Академию Силы! – поприветствовал их чей-то голос.

Кетлин побежала прямиком в свою комнату. Её спальня располагалась на втором этаже замка, в западном крыле. Лин бросилась на кровать прямо в платье и опять расплакалась во весь голос. Она взяла подушку и швырнула её через всю комнату в окно.

Перед Аланом тогда стоял главный маг Академии Силы и учитель искусству магии.

Нет, в Академии не всех учат магии. Обычно, способных к магии называю исключительно на букву "К". Мать Алана из Эдэндейла, а значит, что его силы могут проявиться в том мире, что спрятан за Вратами Миров.

Определить магические способности ребёнка очень легко. Когда он рождается, то на руке у него высвечивается особый знак, который позже уже не появляется. Для детей Эллариона это была витая буква "К", для детей Эдэндейла видимо буква "А".

Вот Алана и назвали на "А".

Учителя звали Дьюрн. Он был самым могущественным магом, но старость брала своё.

Ему уже было пятьсот лет и магия начала истощаться в его теле. Она выпила из старого мага все его жизненные силы, какие только было можно.

На Дьюрне держалась вся магия Академии. Почему, спросите вы, да потому, что в Элларионе очень много людей. Все молодые из них, двадцатилетние, отправляются сюда, в Академию Силы. Естественно, что все они не помещаются в один единственный замок. С помощью своей магии Дьюрн делал пространство в замке шире без каких либо изменений снаружи. Это требовало очень много сил, ведь заклинание действовало всегда, вот уже триста с хвостиком лет.

Если бы не заклинание, черпающее силу из старика-мага, то он прожил бы до семисот лет. Но по одному его виду можно было сказать, что до семисот он не дотянет.

Первый день в Академии был не из приятных. Парни старших курсов невзлюбили нового ученика, как в общем и всех новеньких. Но была среди новеньких девушка, которая не уступала всем старше себя. Оказалось, что её зовут Кира Антонелли.

Она обладала не очень хорошей силой, под названием Адский Огонь. Все считали её странной, в основном из-за силы. Адским Огнём, считалось, обладали только отрицательные личности, но о Кире этого сказать было нельзя. Вся её внешность была положительной.

Алан, который разбирался в людях так же хорошо как и Кетлин, мог сразу сказать, что в той маленькой головке, которая постоянно была постоянно склонена к книгам, не могло таиться ничего плохого.

Кира обладала красивой и притягательной внешностью, хотя и носила постоянно школьную форму. Из непродолжительного общения с этой девушкой Алан узнал, что у неё поразительно зелёные глаза. Они всегда были ясными и трезво смотрели на мир.

Волосы у Киры были чуть рыжими и длинными, но она постоянно делала хвостик на затылке. Но самым удивительным в её личности был голос, с таким только петь, а не говорить. Было бы грехом скрывать от других такой талант к пению.

Через неделю пребывания в Академии, Алан решил подсесть к Кире, но девушка даже не обратила на него внимание, она по-прежнему читала свою книгу.

– Привет Кира! – поздоровался он.

Девушка вежливо кивнула ему и больше не откликалась ни на какие оклики.

Тогда Алан решил потрепать её за плечо и спросить, почему она такая замкнутая:

– Кира… – но только он взял её за плечо, как она схватила его за запястье и вывернула руку.

– Не смей так делать, а не то я тебе запястье сломаю или в крайнем случае руку! – предупредила она.

Алан внял её словам и больше не пытался с ней ни заговорить, ни взять её за плечо, но через два дня Алан возвращался со своих занятий и увидел выбегающую Киру. Она выбегала из конюшен. Ему показалось это странным, тем более, что понаслышке она боялась лошадей как заяц собственную тень.

Алан решил сходить и проверить почему она выбегала оттуда так стремительно и почему в глазах у неё стояли слёзы. Он зашёл в конюшню. И увидел лежащего на сене Когодра, самого пожалуй злобного из старшекурсников. Рубашка на груди была распахнута и ремень на штанах расстёгнут. На губах же играла самодовольная улыбка. Алан сразу догадался о том, что произошло и так разозлился, что готов был Когодра разодрать на мелкие кусочки и бросить на съедение мантикорам.

– Код, я убью тебя! – закричал Алан не таясь.

Он побежал на Когодра и напрыгнул на него. Когодр не успел защититься и был подмят под мощное тело Алана, при этом сам он был не хилого десятка. Между ними завязалась драка, в которой оба были равны. Когодр поставил Алану огромный синяк под глазом, разбил гуду и бровь, а Алан несколько раз попал ему ногой в пах, дал локтём по позвоночнику и тоже разбил бровь.

За этим делом их и застал Дьюрн. Он быстро скрутил обоих своей магией и переправил в свой кабинет. Оба смотрели друг на друга с ненавистью.

– В чём дело, что произошло между вами обоими? – спросил он, когда появился в кабинете.

– Он изнасиловал Киру Антонелли! – выплюнул слова Алан.

У Когодра прямо таки глаза на лоб вылезли.

– Ничего подобного!

– Так да или нет? – спросил Дьюрн.

– Нет… да… – наперебой сказали оба.

– Как это нет, когда она выбежала из конюшни вся в слезах!.. Да ты подонок!!! – Алан попытался вырваться из магических пут, но всё бесполезно и он остался на месте.

– Да ты ничего не знаешь идиот! Я учусь на последнем курсе в Академии, а Киру я знаю с самого детства! Мы любим друг друга, придурок законченный!!!

– Что…, но почему она плакала? – спросил Алан, эти оба как-то позабыли, что в кабинете присутствует ещё и Дьюрн.

– Потому, что это была наша первая встреча за последние четыре года, и вот теперь мы опять расстаёмся.

Алан не мог ничего выговорить. Вот значит как это было! Эта встреча в конюшне что-то вроде прощания.

– Завтра я сдам последний экзамен и всё!

– Прости, я не подумал, просто она плакала и ещё ты в таком виде на сене лежал!

Вот я и подумал не то!

– Да ничего, с каждым бывает! Да я в долгу и не остался! Мы с тобой оба очень красивые! – наконец рассмеялся Когодр.

Дьюрн снял магические путы и радостно улыбнулся:

– Вот и ладушки, а теперь пожмите друг другу руки!

Когодр протянул руку Алану и тот пожал её. Но этого обоим было мало. Они сжали друг друга в крепких мужских объятиях, и так возникла прочная дружба, которую топором не разрубишь.

Лин ходила как собственная тень. Она даже от отчаяния начала общаться с Тарой. И кстати, она оказалась не такой уж и плохой. Раньше Лин думала об этой помощнице повара исключительно плохое, но потом Тара рассказала историю своей жизни и Кетлин стало просто жаль её. Оказалось, что Тарантаса дочь рабов на изумрудных рудниках Сеймы. Она выросла в жестокости и боли и от каждого, кроме рабов, ожидала удара хлыстом или рукой. Всего в десять лет её отправили на рудники и больше она ничего не видела, кроме стен шахт, столовой и долгожданной постели.

Как она выжила, такая хрупкая и ранимая, в таких условиях до того, как мать Лин вмешалась и отменила это безобразие, принцесса не знала. Она знала только то, что характер девушки испортился и она перестала доверять людям, стоящим на ступень выше неё.

А с Кетлин она хотела подружиться потому, что дружить здесь было не с кем. В Кетлин Тара сразу разглядела добрую душу. В общем Кетлин сразу поменяла своё мнение об этой "ужасной" Таре, но вот коня разубедить так и не сумела.

Родители говорили ей, что поедут в Эдэндейл сразу на следующий день после отъезда Алана, но возникли какие-то обстоятельства, и они отложили поездку на месяц. Потом месяц затянулся в два, а потом в три и в четыре…

Так дошло до того, что поездку отложили на неопределённое время. Лин была этому очень рада. Она вовсе не хотела встречаться с сыном Авис Аэроном. Одно его имя пугало её до смерти – Аэрон. С Элларионского аэроникс – значит сумеречный.

Корсар сидел в библиотеке и смотрел на огромный портрет своей вечно любимой Карриды. В руке у него была рюмка крепкого виски и сам его вид указывал на то, что он был мертвецки пьян, не говоря уже о двух пустых бутылках под столом, которые он там "спрятал".

Так повторялось почти каждый четверг, ведь в этот самый день недели умерла его Карри. А что бывало шестнадцатого сентября и говорить страшно. Под столом Рик всегда находил по шесть, а то и по все десять бутылок спиртного.

Рик пробовал отвадить Корсара от спиртного всем, что когда-то занимало его друга, но это никак не помогало и он бросил все попытки и больше не доставал утопающего в горе Корсара. Сам он считал, что Карри умерла давно, но если бы она была жива, то убила Корсара на этом самом месте – на стуле в библиотеке.

Однажды, в четверг, произошло не объяснимое. Это произошло через четыре с половиной месяца с того момента, как уехал Алан. Корсар пришёл в библиотеку и сел на кресло перед портретом Карри. В руках бутылка и стакан. Он налил полный стакан и осушил его одним глотком. Так он заглушил за четыре приёма всю бутылку и пошёл за второй, потом за третьей и в итоге не мог уже сдвинуться с места и осоловелыми глазками смотрел на любимый портрет.

– Как тебе не стыдно, Корсар? – вдруг услышал откуда-то Корсар голос любимой.

Он вдруг нашёл в себе силы и вскочил с места. Позади себя он никого не увидел и справа тоже и слева в общем тоже. Тогда он успокоился и сел обратно в кресло и уставился на портрет. Но вдруг почувствовал рядом движение и резко встал. Прямо перед ним стояла Каррида. Она была живой, из плоти и крови. Она стояла в шаге от него и Корсар протянул к ней руку как утопающий хватается за брошенную верёвку.

Она с готовностью коснулась щекой его руки и закрыла глаза. Корсар тут же протрезвел и увидел эту картину в новом свете. Он отдёрнул руку и взялся за свой бластер, что висел на поясе.

Карри только улыбнулась и спросила:

– Ты не узнаёшь меня, да?

– Но т-ты ведь умерла, прямо на моих руках! – поразился он.

– Плохо ты меня знаешь, Корси, – прошептала Карри.

Корсар отпустил бластер только после того, как услышал своё ласкательное имя, которое он просто ненавидел. Он разрешал им его называть только Карриде, но и она не часто его так называла, только когда хотела подзадорить. Он счастливо шагнул к ней, она обняла его и он её поцеловал. Впервые после стольки лет.

Кейси вместе с Риком находилась в Тронном Зале. Рик сидел на троне и пытался вникнуть в проблему какого-то дела, которое было на бумаге, а Кейси сидела на подлокотнике этого же кресла и пыталась оторвать своего мужа от этого дела.

Вдруг двери со стуком отворились, что само собой было невозможно, так как двери были просто огромными и тяжёлыми. Но то что, или скорее кто, стояло в дверях было ещё невозможнее.

В дверях, приветливо улыбаясь, будто они не виделись только две с небольшим недели, а не двадцать лет, стояла Каррида, а позади неё счастливый Корсар. Кейси чуть не упала с подлокотника, а Рик наконец-таки оторвался от своих бумаг.

Челюсть у него отвисла и он не мог ничего сказать, а вот Карри могла и ещё как:

– Давно мы не виделись! Я вот решила вернуться домой, а не болтаться без дела где попало! – пыталась их расшевелить Карри.

Это очень хорошо получилось. Первой в себя пришла Кейси. От слов "болтаться где попало" она прямо таки вскочила с подлокотника и, подбежав к Карри, начала её трясти и кричать:

– Какого чёрта?!! Где ты болталась?!! Двадцать!!! Двадцать лет с копейками прошло, а ты вот так спокойно заявляешься и говоришь, что тебе надоело болтаться где попало!!!

Каррида кое-как отцепила её от себя и радостно заулыбалась.

– Да не болталась я где попало, просто когда я умерла…

– Стоп-стоп-стоп! Ты же умерла! – встрял в их разговор Рик, до которого дошло, что перед ним "мёртвая" Каррида.

– Ну так вот, когда я умерла…

– Но как же получилось, что ты не умерла? – опять перебила её Кейси.

Карри медленно вздохнула и спросила:

– Ещё есть вопросы?

Кейси и Рик покачали головами и внимательно на неё уставились.

– Ну так вот… – она выждала недолгую паузу, ожидая, что её опять прервут и продолжила: -…когда я умерла, то моя душа перенеслась в Элларион и стала наблюдать за всем происходящим! Я была очень рада, когда узнала, что вы всё же поженились, да и за дочку я вашу очень рада! По любви она выбрала себе очень подходящего кавалера…

– Какого? – не понял Рик.

– Алана сына Саймона, – ответила Карри, явно не понимая, как этого можно было не углядеть.

– Э-э-э-нет! У неё уже есть жених и она выйдет за него замуж, как только ей исполнится двадцать! – сказал Рик.

– А она его видела? – спокойно спросила Карри.

– Ну… нет, – смутился Рик.

– Так вот пусть она сначала увидит своего "будущего мужа", а уж потом посмотрим! – со знанием дела проговорила Карри.

– О, мы как раз через неделю собирались туда ехать! – вдруг вспомнила Кейси.

– Да, а не то прошло уже четыре с половиной месяца с того момента, когда мы впервые собрались в Эдэндейл за этот год! – сказал Рик.

Саймон, Кара, Аола и Джайл находились в гостиной на первом этаже. Женщины сидели на диване, а мужчины в креслах.

Рояль в комнате играл сам собой – это постаралась Кара. Когда-то, очень давно, Карделлий Дьюрн научил её очень полезному заклинанию, которое и применила сейчас Кара. Оно вызывало фантома человека и тот играл на том или ином инструменте, пока заклинатель не произнесёт отменное заклинание.

Кара его произносить не собиралась и с упоением слушала льющуюся из фортепиано музыку. Кажется не так давно Карри играла эту музыку для Кейси и Рика на одном из балов, устраиваемых когда-то очень часто.

– Я так хочу вернуть Карри, без неё здесь очень скучно и неинтересно! Она могла разрядить любую накалённую обстановку и…

– Так же легко могла её создать! – со знанием дела продолжил Джайл.

– Вы говорите обо мне так, будто я навсегда для вас потеряна, в то время, как я уже вот пять минут стою в дверях и сверлю вас взглядом! – проговорил кто-то.

Четвёрка обратила своё внимание на дверь, которая не была видна из-за пианино, стоявшего в той же комнате.

Из-за него вышла Каррида, о которой только что вспоминала Кара.

– Вот… блин! – что хотела сказать вместо этого Кара так никто и не узнал, – Вспомнишь… Каррида, ты ли это? – потянулась за бластером Кара.

– Н-но, давайте обойдёмся без насилия! – вскинула руки Карри.

Впрочем, опасаться ей было нечего, потому что стоило ей поднять обе руки, как бластер в руке Кары оказался в тисках какого-то растения появившегося из ниоткуда. Сразу после этого в комнату вошёл Корсар и уж тогда не оставалось никаких сомнений, что Каррида вполне жива, так как на лице Корса было такое идиотско-блаженное выражение…

Потом следом за Корсаром вошли Кейси и Рик, которым все четверо не преминули поклониться, от чего Кейси протестующе фыркнула и почесала руку.

Коротко Карри повторила им тоже, что рассказывала Кейси, Рику и Корсару. Кара и Аола понимающе закивали, а мужчины как сидели в столбняке, так в нём и остались.

Женская половина компании от души смеялась, пока Рик и Корсар пытались привести в себя Саймона и Джайла, которые видимо были потрясены куда больше, чем протрезвевший Корс.

Карделлий Дьюрн сидел в своём кабинете на самом верху Академической башни и читал письмо, доставленное вороной. Когда он его прочитал, то не слишком уж сильно и удивился.

Каррида, насколько он помнил, могла и не такое выкинуть. По его старой памяти она однажды от скуки убила одного стражника Сеймы и от скуки же его и воскресила.

Впрочем, и этому он не слишком то и удивился.

Карделлий отложил письмо и посмотрел на свои песочные часы. Старик удивлённо подпрыгнул в кресле и выбежал из кабинета. У него сейчас урок! Ох уж эта Карри со своим письмом!

Алан стоял рядом с Кирой и всё думал, как же так получилось, что она знает Когодра всю свою жизнь и, ни разу не подошла к нему на людях.

– И так, начинаем наш урок! Сегодня вы будете учиться пользоваться волшебными мечами! – сказал подошедший Дьюрн, – Бывает три вида заколдованных мечей. Один, титановый, пробивает любую человеческую броню, второй, серебряный, даёт человеку дополнительную силу. Эти два меча несравненная реликвия Эллариона…

– Господин Дьюрн, но ведь вы сказали три вида мечей! Какой же третий? – спросила Кира и все её поддержали.

– Третий… хм… третий меч даёт власть над всеми существующими мирами, где бы они не находились! – ответил Дьюрн, – Его называют Чёрным Мечом Власти. Только этот меч давно был утерян, ещё до войны с королевой тьмы Килэн Фрайтели! А теперь будем учиться пользоваться мечами.

Как потом оказалось, с двух первых мечей были созданы двойники, но уже не такие могущественные как подлинники. Титановый и Серебряный мечи находились где-то в потаённом месте Эллариона, в которое не может проникнуть ни один человек.

Итак, каждый из них тренировался с вооружёнными до зубов фантомами человека.

Сначала с мечом пробивающим броню. У научившегося уже кое-чему Алану это получилось почти сразу, но его чуть не задел мечом фантом сокурсника.

Следующим этапом обучения было разоружить группу нападающих в пять минут. Не у каждого это получилось, у самого Алана получилось только с третьей попытки. Но потом все уложились в это время более ли менее хорошо.

Уже к вечеру, когда заалел горизонт, Дьюрн решил перейти к обучению пользоваться Серебряным Мечом.

Сначала к выполнению задания приступила Кира. Задание само по себе было не сложным, просто взять в руку меч и определить свою дополнительную силу. У Киры это была атака Яростного Льва или если говорить проще, то она приобрела не дюжую силу.

После неё многие приобрели способность перемешаться в пространстве или времени, другие могли создать огонь, а некоторые вообще останавливали время.

Алан самым последним взял предложенный ему меч.

Меч выдающийся на первом курсе всю жизнь служил только одному хозяину. С мечом нельзя было расставаться или продать его. Приобретя один раз, больше не приобретешь никогда.

То что произошло дальше напоминало сказку, по меркам Эллариона, а не Земли. Алан взял меч и тот засветился в его руке сиреневым пламенем. Остальные ученики смотрели на него во все глаза, а потом переводили взгляды на свои мечи.

Дьюрн наблюдал за этим беспристрастно, но в душе у него возникал один не маловажный вопрос, кто допустил такое?

– Мы с тобой навсегда… – прокатился по двору громкий шёпот.

Алан выронил меч и отошёл от него на безопасное расстояние. Меч перестал светиться, но медленно стал тянуться к Алану, будто они соединены единой нитью навсегда.

– Алан, подними меч, – услышал тихий голос Дьюрна Алан.

Он послушался преподавателя и поднял меч. Тот опять засветился фиолетовым пламенем и Алан еле переборол себя и не кинул этот меч куда подальше от себя.

– Скажи мне: Если вдруг беда… -…Я рядом, где бы она ни была! – вдруг продолжил Алан.

Он и сам толком не знал почему так ответил и вообще почему ответил. Просто он сердцем чуял, что если произойдёт что-то ну очень плохое, то он обязательно это предотвратит.

Дьюрн ещё раз вздохнул и сказал:

– Ты истинный обладатель Истинного Серебряного Меча! Мне не чему больше тебя учить, отправляйся домой и больше не возвращайся сюда, ибо новому мы тебя научить не сможем!

Сказав это Карделлий удалился медленным и размеренным шагом.

Кетлин сидела около фонтана и всё порывалась лить слёзы, но всячески удерживала себя от этого. Кто она, принцесса или тряпка в конце то концов. Не очень-то весёлые мысли посещали её. Однажды она даже решила взлететь высоко-высоко в небо и упасть оттуда прямо на стеклянный купол замка.

Но потом она обдумала эту мысль и отказалась от неё. Потому что вполне возможно, что вернувшись через пять лет Алан, узнав, что она покончила с собой, женится на другой, а ей этого ох как не хотелось бы! Теперь она сидела у фонтана и пыталась придумать как бы слетать в академию Силы, если она не знает, где та находится.

Может спросить у…

– Кара, привет! Мне тут с тобой как раз поговорить нужно! – позвала Лин, выходящую из замка Кару.

Но как оказалось та была не одна. За ней сразу вышли Джайл, Корсар, Саймон, Аола, мать с отцом и ещё какая-то женщина. Удивляться тут было нечему, но она впервые в жизни видела Корсара таким счастливым и трезвым.

Кара подошла к ней и спросила:

– Что ты хотела?

– Я потом спрошу! – покосилась на родителей Лин.

– Лин, малышка, у нас тут назревает бал! – встрял подошедший Джайл.

Кара глубоко вздохнула и прикрыв глаза сказала:

– Сколько раз тебе говорить, не лезь в женские разговоры!

– Тогда ты не лезь больше в мужские! – отрезал Джайл.

– Это почему ещё?

– А потому что мне нельзя лезть в женские! – парировал он.

Кетлин отошла от них на безопасное расстояние. Находиться рядом с ними в такой момент было бы не разумно. Размахивая руками и крича друг на друга они могли покалечить кого угодно. Нечаянный взмах руки, а Кара никогда и ничего не делала на половину, и у тебя сломан нос или подбит глаз, а от их крика вполне можно оглохнуть. При том такие стычки у них случались чуть ли не каждый день.

Лин подошла к родителям и спросила:

– А в честь чего бал?

– В честь возвращения Карриды Сеймской и нашего отъезда в Эдэндейл! – ничуть не колеблясь ответила Кейси.

Алан собирался уже выезжать за ворота, когда его догнала Кира на своей кобыле.

– Меня отпустили с тобой! – сказала она.

– Но почему, ты же ещё не закончила обучение, тебе же ещё четыре года пахать! – изумился Алан.

– Тебя поставили мне в учителя, – спокойно заявила она.

– Но я же ничего не знаю! – воскликнул Алан.

– Так уж и ничего?

– Да – нечего!

– Как вызвать дождь? – спросила вдруг она.

– Нужно скрестить руки на груди и сказать…

– А говоришь, что не знаешь!

– Но…

– Ладно, поехали, там разберёмся с твоими знаниями!

Оба они выехали из ворот Академии Силы, чтобы больше не вернуться туда.

Когодр, которому осталось учиться всего шесть месяцев, с улыбкой наблюдал, как его любимая выезжает из-за ворот с Аланом. Он не расстраивался, ведь он знал, что найдёт её. Алану и Кире нужно было выйти из леса, а оттуда не долго и до небольшой деревушки, близ Сеймы. Это там некогда ночевали Рик, Джайл и Кара, когда ехали в Сейму.

В деревушке их приняла какая-то старуха. Она оказалась очень разговорчивой и поведала, что её муж очень-очень давно погиб на войне с Килэн Фрайтели. Сколько это было лет назад лучше не пытаться сосчитать.

Наутро они тихо вышли из предложенной им комнатки и отправились дальше. Им предстояло переехать через мост, которому уже наверное больше трёхсот лет и переночевать в Порте Кадаме. Порт Кадам был большим портово-торговым городом во всём Элларионе. Он по реке Морэй доставлял продовольствие в три из пяти городов – Форор, Иллор и Кротор. Из этих городов товар путешествовал дальше по суше в Сейму и Дронсер, а так же в Замок Эллариона.

В порте Алан снял два номера в гостинице и, раз уж ему поручили учить Киру, начал обучать её военному ремеслу. Многому за остаток дня он её не научил, но кое-чему всё же выучил. Теперь Кира хоть могла защитить себя и в рукопашном бою.

Она конечно не умела драться так, что всё прямо разлетались от неё в разные стороны, но давать мужчине в солнечное сплетение научилась и очень хорошо. Кира конечно с самого начала умела за себя постоять, взять хотя бы тот день, когда она вывернула запястье Алану, он потом с повязкой от растяжений ходил три дня.

Хорошо отдохнув Алан и Кира отправились дальше и на этот раз ночевать было негде.

Из-за того, что пришлось огибать Скалы Смерти они потеряли пол дня.

Ночевали на открытом воздухе. Первой вызвалась дежурить Кира, она вообще могла не спать всю ночь, но Алан не позволил ей этого. Он чуть ли не силком впихнул её в спальный мешок, а сам начал дежурить вторую половину ночи. Ничего особенно не произошло, да и не должно было произойти. Вокруг их лагеря Алан выложил круг из камней. Почему он так сделал он не знал, но к камням он прибавил ещё и пару тройку слов, значения которых он не знал, потому что они были на латыни.

Третий день пути выдался солнечным и ясным. Ни облачка на небе и никакого дождя, который кстати, сопровождал путников всю дорогу, кроме ночи – опять же магия Алана. Кира всё так же слепо следовала за своим "учителем". Ей даже в голову не пришло, что они движутся в направлении Замка Правителей.

Только когда показался сам замок Кира это осознала и спросила:

– Зачем нам туда?

– Как зачем, я живу там! – ответил Алан.

Кира замолчала и больше ни слова не говорила до самого замка.

У ворот оба остановились и Алан крикнул:

– Джокс, открой!!! – и для верности ударил рукоятью в дверь в воротах.

Дверь открыли и в ней показался щуплый мальчишка лет пятнадцати с тёмной шевелюрой волос на голове.

– Господин Алан, все почти уехали в Эдэндейл! – сказал тот.

– Как уехали? И Лин тоже? – спросил Алан.

– Кто, простите? – спросил мальчик.

– Принцесса Кетлин-Алекса!

– Да, она уехала вместе с родителями! Вроде говорили, что через два года она должна выйти замуж за принца Аэрона Эдэндейлского! – ляпнул мальчик.

Алану даже воздуха перестало хватать. Выйти замуж?! Господи, ну конечно! Их давняя помолвка с Аэроном ещё в детстве! Как же он мог забыть это? Неужели он так сильно её… любит?

Алан мотнул головой и сказал:

– Впусти нас, нам нужно помыться, переодеться и поесть!

– Конечно-конечно, что вы спрашиваете! – с готовностью отошёл мальчик.

Карделлий сидел на лавочке во дворе Академии и всё думал об Алане.

Как могло случиться такое, что меч вдруг оказался в Академии, да ещё и сам выбирал себе владельца. Почему именно Алана, а не того же Когодра к примеру?

Это ещё предстояло выяснить!

Кетлин-Алекса Райдер тряслась вместе с родителями в неудобной карете на пути к замку Эдэндейл.

Они решили не устраивать бал, а сразу отправляться в Эдэндейл. Для чего родителям вдруг понадобилось брать её с собой девушка не подозревала, но точно знала, что ничего хорошего ждать нельзя.

Улицы в городах, которые они проезжали, были переполнены людьми одетыми во всё чёрное. Всё они плакали, кто в голос, кто просто давился слезами. Кейси и Рик были в недоумении, что же такое произошло? Кейси открыла окно и высунула голову, когда они проезжали мимо какой-то деревушки.

– Винсент, останови карету! – крикнула она кучеру.

Тот подчинился и они остановились. Вместе с ними Саймон, Корсар, Джайл, Аола, Карри и Кара.

– Что здесь произошло? – спросила она у какой-то женщины.

– Ко-королева у-у-умерла-а-а! – прорыдала та.

– Что?! – вскричала Кейси.

Она закрыла окно и опустошённо села обратно. Рик обнял её за плечо и Кейси разрыдалась в полный голос. Авис стала ей почти сестрой, конечно Дайну она заменить не могла, но сестрой стать могла вполне.

– Что, что случилось? – спросила Лин, которая сидела в дольнем углу второй скамейки.

– Тётя твоя умерла, – ответил Рик и Лин с удивлением обнаружила, что и мужчины умеют плакать.

Из уголка глаза у Рика выкатилась слеза, но тот смахнул её и крепче сжал рыдающую Кейси в объятиях. Лин старалась не плакать, но из-за этого у неё в горле встал ком и оно сразу заболело. Когда этого выносить было уже невозможно она разрыдалась точно так же как и Кейси, только этот поток слёз был мощнее.

Приехав в замок на четвёртый день пути, Кейси и Кетлин вполне успокоились.

Больше не было слёз, только подавленное настроение. На пороге их ожидал высокий мужчина с серыми как пепел волосами… Его лицо было суровым, но тем не менее немного детским.

– Это Аэрон Эдэндейлский, – шепнула дочери Кейси.

Лин содрогнулась от одного его вида, но когда узнала, что это и есть Аэрон, то её забила мелкая дрожь. Вот с этим человеком её привезли познакомиться. Этому мужчине наверное было лет тридцать, никак не двадцать. В любом случае, впечатлений ей хватит года на два.

– Ну всё, я посмотрела на него, он – на меня! Можно ехать домой! – сказала Лин.

Немного в другой ситуации она так бы и поступила, но отец удержал её за руку.

Аэрон тем временем подошёл к Кетлин и заглянул ей прямо в глаза. Кетлин ужаснулась тому, что в них увидела. Не смотря на то, что глаза у него были зелёными, в них царила вечная тьма, которую видимо не замечали ни отец ни мать.

Девушка не подала виду, что испугалась. Она героически выдержала взгляд этих глаз. Аэрон наконец отвёл взгляд и посмотрел на Рика. Тот слегка наклонил голову в знак приветствия и Аэрон ответил ему тем же. На Кейси он даже не взглянул. Но она не собиралась ждать пока он её заметит и поэтому сама взяла его за руку и сказала:

– Запомни, все, кого мы когда-то любили и кто ушёл раньше срока всегда остаются в нашем сердце.

Аэрон кивнул и пошёл дальше. Он подозвал к себе слугу и приказал ему отвести гостей в их покои. Слуга вежливо поклонился своему господину и пригласил гостей следовать за ним.

Алан сидел в своей комнате и задумчиво смотрел в стену. Значит все уехали в Эдэндейл, и что странно даже Корсар. Как так могло получиться. Ему только что рассказал тот паренёк Джокс, что появилась какая-то очень красивая женщина. И как только она появилась, постоянную грусть Корсара как рукой сняло. Он весь день ходил радостный и всем улыбался, а с той женщиной он так мило ворковал, будто влюбился с первого взгляда.

Алан встал и прошёлся по комнате и, не выдержав одиночества в четырёх стенах комнаты, вышел в коридор. У него вдруг родилась идея посетить библиотеку. Не медля Алан туда и пошёл. Через две минуты он уже стоял на её пороге и разглядывал стеллажи с книгами. Потом он прошёл к креслу Корсара и посмотрел на стену, к которой то было повёрнуто. На стене висел портрет красивой девушки. Она мило улыбалась ему со стены.

Интересно, почему вдруг Корсар забросил свой любимый портрет? Но это он узнает потом. В данный момент он принял решение ехать в Эдэндейл, и никто сейчас не смог бы его переубедить. Родители говорили ему, что Кетлин помолвлена с тамошним принцем Аэроном Эдэндейлским. Он хотел хотя бы попрощаться со своей единственной любовью…

– Алан, ты здесь? – позвал женский голос, который принадлежал Кире.

Она подошла к нему и посмотрела на портрет Карриды.

– Кто это?

– Понятия не имею! – ответил Алан. – Кира, нам нужно ехать в Эдэндейл и немедленно!

– Зачем?

– Затем.

Алан вышел из библиотеки и с облегчением заметил, что Кира за ним не следует. Он постоял немного в этом просторном и длинном коридоре и решил заглянуть в комнату к Кетлин. Она бы этого не одобрила, но ведь её здесь нет. Алан повернул налево и зашёл в ещё один коридорчик, но этот был гораздо меньше и не такой просторный, потому что вёл только в покои правителей и Лин.

Зайдя в коридорчик Алан повернул направо, открыл дверь и оказался в комнате Лин.

Комната была не такой маленькой как у Алана, она была просторной в которую вошло бы ещё две или три комнаты самого Алана. В комнате у двери стоял камин, а около него кресло на мягком коврике с изображением лошади. У дальней стены стояли кровать и триляж. Перед кроватью располагался письменный стол, а напротив – стоял огромный шкаф.

Более всего его привлёк письменный стол, на котором стояла чернильница и валялось множество исписанных бумажек. Алан подошёл к столу и взял первую попавшуюся бумажку. Она вся была закапана чернилами, но некоторые слова можно было разобрать. Все эти слова выражали только одно – любовь.

Алан нахмурился и взял другую бумажку, ему вдруг стало важно кого любит Лин. На другой бумажке не было никаких пятен, только огромное сердце, в которое была воткнута стрела. Под сердцем было написано:

"Любить не грех. Любви все возрасты покорны".

Алан опять ничего не понял и взял другой листочек. На этом листочке углём были нарисованы мужчина и женщина.

Девушка была очень похожа на саму Кетлин, а мужчина на… Алана.

Уже с бешено колотящимся сердцем он схватил другой исписанный листочек и увидел что это какое-то письмо:

"Когда я была маленькой, то познакомилась с мальчиком на два года старше меня.

Он был очень высоким и добрым. Мы подружились, наши интересы были одинаковыми кроме одного, кроме любви.

С детства я представляла себе Алана как героя и принца и влюбилась в него как принцесса, которой я и являюсь. Я совершенно ясно осознаю, что нам не быть вместе, но продолжаю его любить. Мне дорога каждая минута, что я провожу с ним.

Он добрый, весёлый и храбрый.

Если бы он был принцем, то мама с папой обязательно выдали бы меня за него замуж, но он лишь сын Саймона, нашего начальника охраны. Даже не смотря на то, что Саймон давний друг нашей семьи, мама и папа не выдадут меня за него.

А я скорее утоплюсь, чем выйду замуж за кого-то другого.

Я люблю его, и пусть мной овладеет даже злой дух, но я вспомню его и узнаю из тысячи двойников, потому что он один на весь свет. Он мой любимый Алан".

Алан выронил листочек с записью и уставился в стенку. Так вот оно что, она любит его. Сначала Алан не был этому рад, потому что она так и так обещана принцу Эдэндейлскому, но потом он осознал что сердце её всегда будет принадлежать только ему.

Алан вылетел из комнаты Кетлин и столкнулся с Кирой. Та отшатнулась от него в испуге и прижалась к стене. Алан извинился, но в следующую минуту схватил её за руку и потащил за собой прочь из замка.

– Алан, куда ты меня тащишь? – спросила Кира, пытаясь вырвать руку.

– Мы немедленно отправляемся в Эдэндейл, – ответил он.

Когда они оказались во дворе замка он подозвал к себе того самого конюха, которого недолюбливал Одатриди.

Алан попросил привести их лошадей и наконец отпустил руку Киры. Она потёрла запястье и недовольно на него посмотрела, но потом опять нацепила на себя маску добродушия и отвернулась от Алана.

Когда они уже сидели в сёдлах к ним подбежала запыхавшаяся кухарка, а за ней семенила Тара. У Тары в руках была дорожная сумка набитая наверняка едой.

– Детки, нельзя же уезжать без еды на дорожку! Вот возьмите этот мешок, в нём всё что нужно!

Кухарка сделала Таре знак отдать мешок и та поднесла его к Алану. Он принял его, пристегнул к седлу, поблагодарил и тронул коня с места.

Кира и Алан стремительно вылетели в раскрытые ворота и скрылись в наступающей тьме.

Кетлин смотрела на свою комнату с некоторым изумлением. Эта комната была совершенно идентична её комнате в Элларионе. Только здесь эта комната вселяла какое-то непонятное волнение, не дающее покоя разуму и сердцу. Лин вошла в комнату и сразу заметила различие. Всё в комнате было чёрным и серым.

В комнату вошла пожилая женщина с пышным чёрным платьем в руках. Она поклонилась и произнесла:

– Госпожа, мне велено переодеть вас!

Лин посмотрела на платье в руках женщины и чуть не рассмеялась.

– Это вот в это вы меня переоденете?! Да ни за что в жизни!

Кейси и Рик стояли перед троном лицом к Аэрону. В тронном зале было полное молчание и ни один не смел, да и не желал его нарушить. На голову давили воспоминания. Они потоками вливались в голову и надолго в ней застревали.

Каждый помнил своё. Рик помнил стыд, от которого разрывалось сердце. Ведь он в сущности ни разу не смог защитить Кейси, всегда она защищала его. Кейси же не могла себе простить смерти Авирсиры. Ведь она могла спасти ей жизнь, остановить ледяные глыбы своей магией. Аэрон же был полностью спокоен. Только глаза его блестели стеклянным блеском, которого не замечали Кейси и Рик, и только Лин заметила его.

– Как умерла Авис? – наконец спросила Кейси.

– Какой-то бунтовщик всадил ей нож в спину, – ответил Аэрон.

Лицо его осталось таким же не проницаемым и даже в глазах его Кейси не увидела ненависти или горечи. Кейси очень удивилась.

– Но…

Кейси не договорила, двери в тронный зал отворились и в зал вошла молодая девушка в чёрном платье. Глаза её были подведены чёрным, а губы её были ярко красными.

Пышноту её платья поддерживали вставки из железных обручей. Декольте у платья вообще не было, был только высокий воротник, полностью скрывающий шею. Длина платья тоже поражала воображение. Спереди оно скрывало не только щиколотки, но и сами ступни, а сзади тащилось шлейфом в три метра.

Волосы девушки были распущенны и свободно свисали чуть ниже талии. Они были черны как смоль и блестели от луча солнца, который попадал на девушку.

Лицо же у девушки было крайне недовольным.

Аэрон встал со своего трона и прошёл мимо Кейси с Риком. Он подошёл к девушке и, взяв её под локоть, повёл к Кейси с Риком.

С удивлением они узнали в ней свою собственную дочь.

– Кетлин, что это за маскарад?! – воскликнула Кейси.

В глазах у девушки отразилось отчаяние, но лицо её по-прежнему оставалось недовольным и что-то заставило её сказать холодным и безжизненным голосом:

– Так мне приказал мой будущий муж! Теперь он мой господин и волен делать всё, что захочет!

Аэрон довольно хмыкнул и кивнул головой. Он обнял Кетлин за плечи и привлёк к себе. Сейчас они оба выглядели как люди ничего не чувствующие, они были похожи на зомби.

С тем только различием друг от друга, что у Лин глаза блестели паническим блеском, а у Аэрона они были матовыми и ничего не отражали. Кетлин неправдоподобно улыбнулась и глаза её перестали выражать даже отчаяние. Сейчас они были злыми и неприятными. Кейси не выдержала её взгляда и отвела глаза. Она не верила, что это её любящая и добрая дочь. Она не могла так быстро поменяться, если только…

Кейси прищурила глаза и посмотрела на Аэрона. Он тоже взглянул на Кейси. Аэрон не заметил её подозрительного взгляда, для него она сейчас была нежелательной помехой и он обдумывал как бы эту помеху устранить. Рик же смотрел на свою дочь и не мог отвести от неё глаз. Он тоже не верил, что это его дочь, которая только недавно всё отдала бы, чтобы только подальше оказаться от Аэрона. Что же с ней такого случилось, что она так резко поменяла своё решение и произнесла такие слова. Рик тоже заметил панический блеск в глазах, который потом сменился на злобный и какой-то ненастоящий, будто кто-то управлял всеми её чувствам.

Кетлин смотрела на своих родителей и пыталась сказать им, что она не может сама даже пошевелиться, но не то чтобы она не издала и звука, она даже губы свои раздвинуть не сумела.

Но потом она произнесла слова, от которых ей стало не по себе и сердце застучало словно барабан. Она сказала, что Аэрон её будущий муж. Ужас! Быть того не может!

Лин была в полной панике, но потом паника сменилась какой-то непонятной яростью.

Она вдруг вспомнила, что родители сами подвергли её такой опасности, они сами захотели взять её с собой в Эдэндейл.

Лин не хотела злиться на родителей, но воспоминая сами приходили откуда-то, они заполняли головы и заставляли злиться на родителей. Девушка пыталась сама двинуть рукой или ногой, но всё двигалось не по её воле и не так как она хотела.

И произошло то, чего она так боялась когда-либо сделать.

Кейси не могла поверить, что это сделала её собственная дочь. Всего минуту назад она стояла рядом с Аэроном и не двигалась, словно статуя. Но мгновение назад она вдруг резко вскинула обе руки, в которых оказалось по длинному кинжалу, и пыталась ими убить Кейси и Рика.

Если бы не Рик, то Кетлин обязательно бы попала кинжалом в плечо матери, но Рик успел оттолкнуть Кейси и выбить кинжалы из рук дочери. Аэрон всё так же стоял на месте и даже не пытался кому-либо помочь. Он казалось, застыл на месте и никого и ничего не слышал.

Кетлин, оказавшись без оружия, перестала атаковать родителей и опять застыла на месте.

Кейси прижалась плечом к Рику и сказала:

– Мы немедленно уезжаем!

– Я никуда не поеду! – металлическим голосом произнесла Кетлин.

– Тебя никто и не заставляет, – тихо произнёс Рик.

Кейси хотела протестовать, но Рик выразительно посмотрел на неё и она всё поняла.

Без боя они не сдадутся. Они ещё вернутся и тогда виновнику всего этого придётся туго.

Алан и Кира ехали весь день без передышки и только когда солнце зашло за горизонт они остановились. На тот момент они прибывали в лесу и решили, что ничего с ними плохого не случится, тем более, что этот лес уже много тысяч лет не обитаем.

Кира расположилась под сенью широкого дуба, ветви которого были неимоверно толстыми. Листья его скрывали от Киры небо и она подумала, что если и пойдёт дождь, то её не намочит.

Алан же расположился под ивой, что стояла около дуба. Её ветви не были такими толстыми как у дуба, они наоборот были изящными и тонкими и склонялись почти до самой земли, создавая что-то вроде лиственной завесы.

Спать Алану не хотелось и он сидел, прислонившись в иве, и в десятый уже раз перечитывал записку Кетлин, которая по идее не должна была попасть в его руки.

Хрустнула ветка. Алан вскочил и повернулся на хруст. Перед ним стояла Кира. Она с улыбкой смотрела на него.

– Ты любишь её, да? – спросила она.

Алан ничего не ответил, он только опустился обратно на землю и вперился взглядом в пространство.

Кира не ушла даже не смотря на то, что Алан на неё не смотрит. Она всё так же загадочно улыбалась и так же загадочно произнесла:

– Путь любви тернист, не всегда знаешь что может произойти в следующую секунду!

Алан посмотрел на неё и увидел в глазах безграничную доброту. Вся она прямо была пропитана добром, но вместе с этим чувствовалась и грусть, которую она не смогла скрыть.

Она очень странная, – подумал Алан. Она так быстро меняется, что не успеваешь за ней следить. Сегодня она одна, а завтра уже другая.

– Ложись спать, Кира. Завтра нам рано вставать, – сказал Алан и улёгся на тонкое покрывало.

Кира последовала его примеру и тоже легла спать.

Но сколько Алан не старался, сон не шёл к нему. Его голову отягощали невесёлые думы. Почему? Почему вышло так, что она принцесса, а он простой смертный? Алан всю ночь проворочался с бока на бок и только под утро заснул.

Через два часа они оба уже сидели на лошадях и держали путь в маленькую деревушку. Там они собирались переночевать, а дальше Алан твёрдо решил пересечь границу между Мирами.

Каррида сидела у фонтана и смотрела в прозрачную воду. Её думы были не весёлыми.

Лицо её как всегда выражало задумчивость и грусть, лишь иногда его озаряла мимолётная улыбка.

Корсар наблюдал за ней из окна. Он сразу заметил в ней перемену, которую никто ещё не заметил. Каррида в последнее время общается со всеми ними так, будто у неё мало времени, будто она спешит куда-то.

Корсар смотрел на неё и не узнавал его Карри. Она даже на лошадях ездила так, будто никогда их больше не увидит. Она в каждом своём движении выражала такое удовольствие и с каждым растением вела себя так, будто прощается с ним навсегда.

Карри посмотрела в сторону Корсара и тот быстро укрылся за окном. Он не хотел, чтобы Каррида знала, что он за ней наблюдает. Корсар отошёл от окна и больше к нему не подходил.

Саймон и Аола сидели на лавочке в небольшой деревушке, которую за глаза называли деревней Чёрной Башни, потому, что там была расположена огромная башня из чёрного камня.

– Аола, почему ты акая грустная? – спросил Саймон.

Аола ничего не ответила, она только покачала головой и опять вперила свой взгляд в стены Чёрной Башни.

Только Антариор, Арэя, Аква и она знали, что там находится. Аола не хотела вспоминать, но вспомнила и это не улучшило ей настроение, а только заставило горько улыбнуться тем давним воспоминаниям.

Саймон тоже посмотрел на Чёрную Башню и ему почему-то стало не по себе. Башня была довольно большой и почти нельзя было различить на самом её конце разветвление в виде огромной клешни, которая держала огромный огненный шар.

Нельзя его было различить из-за множества облаков, неизвестно откуда взявшихся.

У Башни не было ни дверей ни окон, ничего с помощью чего можно было бы проникнуть в неё.

Саймон сразу смекнул, что в башню могут войти только избранные и только маги.

Скорее всего секрет крылся в самих стенах, может нужно подойти и приложить ладонь, а может назваться?

Пока Саймон перебирал всевозможные варианты проникновения в Башню, Аола встала и пошла к ней. Саймон этого не заметил, он слишком увлёкся. Аола подошла к круглым стенам Башни и долго на них смотрела. Потом она решилась и сняла с рук железные обручи, которые поддерживали перчатки, чтобы те не сползали с рук.

Она подняла их над головой и произнесла:

– Акана кан, тезарус ан Аола! (Впусти меня, я избранная Аола!) По стене поползла змейкой трещинка. Она образно нарисовала проход и этот кусок стены отъехал назад.

В Башне была лестница, которая вела к огненному шару на самом верху Башни.

Саймона привлекли слова Аолы и он посмотрел на неё. Он успел увидеть только самый конец её синего плаща. Он вскочил со скамейки и побежал за Аолой, но перед самым его носом отъехавший кусок стены вернулся на место и не пропустил Саймона.

Аола поднималась по лестнице очень долго, пока наконец не дошла до самого верха.

Она смутно помнила что и как нужно делать, но ошибиться нельзя. Она нашла люк, который выведет её прямо между клешнями. Аола открыла его и на минуту остановилась, а стоит ли это делать? Она знала что стоит.

Она вылезла через этот люк и оказалась на небольшой платформе, а прямо над ней огненный шар. От него не исходило жара, как должно было бы. От него было только тепло, тепло на сердце.

Именно поэтому выбрали именно Антариора, Арэю, Акву и её. Их выбрали потому, что они умели любить, так как не умеет никто. Аола закрыла глаза, глубоко вздохнула и сделала прыжок в высоту. Она прыгнула так высоко, что оказалась прямо в самом центре шара. Огонь обхватил её и засветился так, что не помогли даже скрывающие облака.

Находившийся внизу Саймон даже закрыл глаза, так его ослепил оранжевый свет огненного шара. Но через пять минут он перестал светиться. Он просто погас, как гаснут факелы в замках.

Аола упала на платформу и встала на ноги. Она покачиваясь побрела вниз к Саймону.

– Госпожа!!! – услышала Арэя.

Она встала и открыла дверь своему слуге. Он ворвался в комнату и стал что-то сбивчиво объяснять. Что-то насчёт того, что Чёрная башня ожила.

– Я не знаю,… может мне показалось… она так сверкала… такая красная была…

Арэя не стала дальше слушать заплетающегося на каждом слове слугу и пошла во двор своего дома так быстро, как того позволяло её платье. На улице она увидела, что на западе и правда ярко сверкает Чёрная Башня.

Арэя улыбнулась и приказала:

– Приготовьте мне лошадь и позовите Деми!

Антариор в это время находился в Соло Порте. Он был на рынке и покупал себе нового жеребца, потому что его собственно загрызли на охоте мантикоры.

– Смотрите!!! Чёрная Башня светится!!! – закричал кто-то из толпы.

Все обратили на неё свой взор, в их числе и Антариор. Он взглянул на ярко-оранжевый свет огненного шара и продолжил покупку жеребца. Продавец быстро продал ему коня и куда-то убежал. Искать хорошее для обзора место, догадался Антариор.

Сам же он уже догадывался кому после стольких лет и так неожиданно понадобилось собирать совет избранных. Он оседлал своего коня и поскакал к Чёрной Башне.

В Птидаре всегда было хорошо и весело. Аква любила проводить там всё своё время.

Фактически она там работала. Птидар специализировался на приручении всего что умело летать – грифонах, драконах, пегасах и самых разных птичках.

Именно приручением и занималась Аква, когда всё вокруг осветилось оранжевой вспышкой. Аква отвлеклась на мгновение и дракон воспользовался возможностью улизнуть от неё.

Но у него не вышло, потому что Аква отвлеклась всего на мгновение. Уже через минуту она стояла на пути у несчастного дракона. Своей лошади у неё не было, чтобы добраться до Чёрной Башни и она прищурено посмотрела на дракона.

Тот протестующе сжался и попятился от неё назад, насколько это позволяла тесная клетка. Но уже через полтора часа она летела на этом же драконе к Чёрной Башне на собрание избранных.

Аэрон смотрел как полыхает огненный шар чёрной Башни, но ничего не мог поделать, потому что она была ему не подвластна.

Чёрная Башня вообще существовала сама по себе, она не признавала властителей и поэтому избрала людей с любящим сердцем, которые не станут подчинять её себе.

Так же она защищала избранных и не подпускала никого с плохими намерениями. Так что избранные даже в другом Мире были под её защитой. Аэрон раздосадовано ударил по окну в своей комнате и оно уже было разлетелось в дребезги, но тут же собралось и вернулось на место.

Кейси, Рик, Корсар, Каррида, Кара и Джайл к этому времени уже все вместе стояли во дворе замка. Им было ближе всех от Чёрной Башни, поэтому они не то чтобы просто увидели оранжевое сияние. Они были ослеплены им.

Спокойными остались наверное только Кара и Каррида. Они понимали, что в Эдэндейле свои порядки и такое могло происходить каждый день. Остальные же начали строить всякие разные догадки. У Кейси это было саморазрушение Чёрной Башни, у Рика просто плохим предзнаменованием, у Корсара битвой двух огненных магов, а у Джайла и того хуже – концом света.

– Как думаешь, Карри, они до завтра успокоятся? – спросила Кара.

Та оценивающе посмотрела на волнующихся и паникующих и ответила довольно спокойным тоном:

– Нет, не думаю.

Но тут произошло неожиданное. Рик вдруг перестал что-то втолковывать Кейси и посмотрел на небо удивительно чисто-голубыми глазами. Удивительно чистыми потому, что вообще у Рика глаза серо-голубые.

Прошло не менее десяти минут прежде чем он опять взглянул на своих друзей.

Взгляд его был обеспокоенным.

– Нам немедленно нужно убираться отсюда! – сказав это он пошёл прямиком в конюшню.

Кейси побежала за ним.

Корсар смотрел им в след, как в прочем и Карри, Кара и Джайл. Они вполне понимающе смотрели на Рика, но они всё же не понимали почему им нужно отсюда уезжать.

Ведь если они будут находиться в Элларионе, а Кетлин здесь, то они никак не смогут ей помочь.

Алан и Кира решили обогнуть лес, чтобы не встречаться с грифонами. Сейчас это была для них нежелательная встреча, хоть Кира и утверждала, что Алан знает защитное заклинание.

Пока они ехали у Алана не было времени думать о своих и Кетлин чувствах. В дороге он думал о том, как бы не попасться в лапы мантикор, которые уже не первый год блуждают вокруг этого леса.

Кира и Алан гнали лошадей во весь опор и не заботились о том, что они устают.

Поэтому когда лошади неожиданно встали на месте, Алан сначала не понял почему, но потом до него дошло.

Он слез со своей лошади сказал слезть Кире. Когда она слезла обе лошади стали мирно пожёвывать травку и набираться сил. Алан безудержно рассмеялся.

– Почему ты смеёшься? – спросила Кира.

– Потому что вся эта ситуация просто смешная, – ответил Алан.

– Я, лично, не вижу ничего смешного! – ответила Кира.

– Тебе не смешно, потому, что ты не знаешь в какую ты попала ситуацию! – огрызнулся Алан, а на лице его ясно была написана боль.

– В какую же, расскажи, – попросила девушка.

И уже не владея собой он рассказал всё, с того момента, когда увидел её впервые.

Он можно сказать выплакался в подставленную жилетку не пощадя её.

Слова из него лились как из дырявого кувшина вода. Он не мог их остановить и в конце своего рассказа он взглянул на Киру, ожидая увидеть её осуждение или жалость, но не увидел ничего такого.

– Я понимаю тебя.

– Спасибо.

Когда лошади более или менее отдохнули, Алан и Кира отправились дальше. До Врат оставалось уже не далеко, когда перед ними просто появилась стая мантикор.

Алан досадно затормозил, а с ним и Кира. Она обеспокоено посмотрела на Алана. Он понял, что она беззащитна перед мантикорами, потому что не знает как им противостоять. Алан точно знал только одно – нельзя с ними сражаться мечом. Их кожа не пробиваема почти как у Красных Драконов. Когда с ними начинают драться на мечах, то мантикоры сразу свирепеют и дерут на кусочки противника.

Что уж там говорить, они и без причины могут порвать на кусочки всё что движется.

Алан медленно повёл коня в самую гущу мантикор и медленно начал между ними пробираться. Кира поехала за ним, дрожа от страха. Мантикоры шипели и рычали на неё, потому что чувствовали исходящий от неё страх. Кира и правда боялась, боялась как боялась только однажды в своей жизни. Но теперь она боялась за свою жизнь. Она хотела жить, жить для Когодра.

Алан вывел своего коня на незанятое мантикорами пространство и стал ждать Киру.

Она благополучно доехала до него и вместе они, так же медленно, поехали дальше.

Они ехали медленно пока мантикоры не скрылись из виду и только тогда Алан перестал сдерживать своего коня и тот сорвался в галоп.

Всадники быстро добрались до Врат Миров.

Если сказать честно, то Алан впервые в жизни видел их. Он только по рассказам знал где они находятся. Он конечно не стал этого говорить Кире, она не поняла бы этого.

Врата в Эдэндейл были всё такими же ветхими и облупившимися. Только теперь на самом верху своеобразного косяка было два переплетённых кольца – знак мира между Мирами.

Алан слез со своего коня и подошёл к Вратам. Они были всё так же непоколебимо закрыты и Алан не знал как их открывать. Он стал припоминать слова матери:

В тот день Кетлин была занята точными науками с учителем и ему нечем было заняться. Он медленным и ленивым шагом обходил весь замок, жаждя узнать о нём что-нибудь новом, но всё оставалось таким же.

Совершенно не думая куда идёт, он набрёл на Конференц-зал. Ему было строго запрещено в нём появляться и он остановился у самых дверей, чуть не войдя в него.

Он хотел было повернуться и уйти, но услышал материнский голос, который разговаривал кем-то ещё.

– Почему Врата открываются, если только произнести: "Врата Миров, откройте мне свои двери!"? – спросила мать.

– Потому что Врата Миров были сделаны ещё при создании Трёх Миров, – ответил чей-то голос, похожий на голос Дьюрна.

– Но не легче ли придумать какой-нибудь пароль, иначе все кому не лень будут проходить через Врата!

– Лично я, ничего сделать не могу!

На этом разговор оборвался и Алан услышал шаги. Он не стал рисковать и быстро спрятался за колонну. Из зала вышла его мать и пошла к лестнице на четвёртый этаж.

Алан тоненько улыбнулся и встал прямо напротив Врат Миров.

– Врата Миров, откройте мне свои двери!

Врата отворились с тяжёлым скрипом и Алан на минуту усомнился в том, что Врата надёжные и не разрушатся через секунду другую. Но ничего такого не случилось.

Врата спокойно отворились и перед путниками предстала прекрасная страна – Эдэндейл.

Но Алан не обратил на это никакого внимания. Он вскочил в седло и помчался на северо-запад, где на горизонте возвышался замок Аэрона.

Быть избранным это конечно хорошо, но когда из тебя выкачивают почти всю энергию – плохо.

Аола лежала в сарае без сознания почти весь день. На призыв совета избранных у Аолы ушли все её магические силы и для восстановления их нужно было длительное время.

Саймон всё это время сидел возле Аолы и ни на минуту от неё не отходил. Он никак не мог понять, как же Аола умудрилась спуститься с такой высоты. Его сердце разрывалось от самых разных предположений того, что с ней может случиться. Он знал только одного человека, у которого была такая мощь. Этого человека звали Карделлий Дьюрн, но и он уже был стар не по годам от такого злоупотребления магией. Никто не знает что будет с Академией Силы когда годы возьмут своё.

Саймон нервно теребил свой белый, но от дорожной пыли серый, плащ и всё беспокойно смотрел на Аолу.

Нет, с ней всё будет хорошо. Аола лежала на сене всё так же, по-детски, красива, как и тогда, когда он встретил её первый раз в своей жизни. Её коротковатые светлые волосы были растрёпаны и спутаны, а на лице играл здоровый румянец. Нет, она не станет старой и немощной в самом расцвете лет.

Саймон, хоть и не знал этого, но говорил самую, что ни на есть, правду. Чёрная Башня не даст Аоле умереть, пока в Эдэндейле не родится ребёнок умеющий любить так же, как и она.

– Объясни, почему нам нужно уезжать? – спросила Кейси мужа.

– Нечего объяснять! Если мы не уедем, то погибнем не только мы, но и Кетлин!

Кейси отобрала у него уздечку, которую он хотел одеть на Элларионскую кобылу.

Она встала напротив него к нему лицом.

Рик взглянул её в глаза и ему стало страшно, но не за себя и не за дочь, а за Аэрона. Потому, что когда у Кейси такие глаза то берегитесь все, кто рядом находится.

Рик нежно положил её руки на плечи и мягко сказал:

– Кейси, милая! Неужели ты хочешь погибнуть, хоть и за правое дело! Пойми, я знаю, что делаю. Я знаю что будет, наперёд.

Кейси сразу погрустнела и Рик понял, что внутри неё происходит борьба. Часть её хочет спасти Кетлин и увезти с собой домой, но вторая её часть понимает, что Кетлин лучше пока оставаться в Эдэндейле.

Наконец она посмотрела на Рика и протянула ему уздечку. Рик благодарно кивнул и продолжил седлать лошадей. Кейси посмотрела на замок и поклялась, что она ещё вернётся.

– Не сдавайся, Лин, – прошептала она.

Когда солнце уже почти закатилось за горизонт Аола очнулась. Сначала она не поняла, почему лежит в сарае на сене, но потом вспомнила, как вызвала совет избранных. Она сделала это импульсивно – поддавшись порыву. Она наверное просто давно не видела друзей и поэтому решила воспользоваться помощью Чёрной Башни.

Через несколько минут она заметила возле себя Саймона. Он сидел рядом с ней на табуретке и, положив на руки голову, смотрел в деревянный пол сарая. Аола улыбнулась и встала.

Саймон поднял голову и тут же вскочил на ноги. Спустя мгновение Аола уже была в его могучих объятиях. Она всегда так спокойно себя в них чувствовала. Да она была права, что выбрала Саймона. С первого взгляда он не показался ей таким уж плохим, но потом она узнала его лучше.

Всего через два с половиной месяца, после того как Дэвил покушался на жизнь Кейси, они поженились. Аола влюбилась в Саймона просто без памяти и сейчас любила его не меньше.

На тот момент, когда Саймон и Аола вышли из сарая, на горизонте показалось огромное крылатое существо. Оно быстро приближалось и вскоре приняло очертание дракона. Аола и Саймон обмерли, особенно когда тот начал снижаться над деревней.

Дракон издал грозный рык и кругами начал снижать высоту.

На драконе Аола разглядели молоденькую девушку. Она сразу расслабилась и пошла навстречу дракону. Саймон остался на месте. Он тоже заметил молоденькую девушку.

Она показалась ему странно знакомой. Где он мог её видеть?

Дракон наконец спустился на землю и девушка ловко спрыгнула с него.

– Аква! – позвала её Аола.

Девушка повернулась и весело помахала рукой. Обе они побежали друг к другу на встречу и крепко обнялись. Обнимая друг друга за плечи они пошли к Саймону. Аква весело протянула ему руку и он пожал её.

– Это мой муж, – представила его Аола.

Аква приподняла брови, но представилась:

– Я Аква Караё.

– Я Саймон Диоби, – он опять протянул руку.

Аква вежливо пожала её и опять весело улыбнулась.

Саймон вдруг вспомнил где её видел. Она была в составе личной охраны королевы Авис, когда Авирсира хотела её убить.

– Аола, зачем ты вызвала совет избранных? – спросила девушка.

– Я не знаю, я сделала это интуитивно.

– Значит на то есть причина. Просто так призыв бы не сработал. Сколько ты лежала без сознания?

Аола посмотрела на Саймона и он ответил:

– День.

– Ооо, Элларионский климат идёт тебе на пользу!

Саймон посмотрел на Аолу и она застенчиво ему улыбнулась. Он понял, что она приняла это за комплимент.

– А почему ты прилетела на драконе? – спросила Аола.

Она указала на дракона, который стоял в полуметре от них. Дракон напугано смотрел на Акву и пытался взлететь, но ему мешал драконий ошейник.

– Ну…просто у меня нет лошади, – смутилась Аква.

Саймон и Аола приподняли брови, но ничего не сказали. Аоле, поскольку она знала Акву как облупленную, было очень жалко дракона.

Когда солнце уже зашло и на охоту вышла сова, Кейси, Рик, Каррида, Корсар, Кара и Джайл сидели в сёдлах. Они были уже за пределами замка и не спеша двигались в сторону Чёрной Башни. Они рассчитывали добраться до неё за ночь, поспать в деревне и с помощью Карриды добраться до Врат Миров за день. Они не учли только одного, Аэрон был слишком умён, чтобы отпустить их живыми.

Каррида остановила свою лошадь, которая шла медленным шагом и прислушалась.

Корсар, привыкший во всём прислушиваться к любимой, тоже остановил коня. Он тоже почувствовал что-то, будто кто-то следует за ними по пятам.

– В чём дело? – спросила Кейси.

Корсар приложил палец к губам. Кейси кивнула и посмотрела на Карриду. Она сидела на лошади с закрытыми глазами. Прошло несколько томительных минут, прежде чем она открыла их.

Ни слова не говоря она развернула свою лошадь в сторону замка. Корсар понял, что его догадка верна. Аэрон послал за ними наёмных убийц. Каррида прищурила глаза и взяла поводья в одну руку. Корсар наблюдал за ней с горечью.

В другой её руке постепенно проявился деревянный посох. На его конце сидела деревянная позолоченная птица.

– За нами идут убийцы! Мы либо примем бой, либо погибнем сами!

Кейси согласно кивнула и её примеру последовали остальные. Кейси, Каррида и Кара поставили лошадей в линию.

У Кейси и Кары одна рука была свободна, а у Карриды в руке был её посох, который она держала птицей вниз.

Кара не часто проявляла свою силу, предпочитая жить без неё, но сейчас её свободная рука пылала ярко-оранжевым пламенем.

Корсар, Рик и Джайл стояли впереди. У них в одной руке были поводья, а в другой наперевес бластеры. Корсар тоже был магом, но не любил прилюдно пользоваться своей силой. Какая она, знала наверное только Каррида, но и она ничего про неё не говорила.

В воздухе послышался свист и Кейси поняла, что это стрелы. Она быстро подняла руку вверх и стрелы отлетели, ударившись о невидимую преграду. Каррида слезла с лошади и немного отошла ото всех. Она подняла над головой посох так, что он оказался лежащим на её раскрытой ладони. Посох начал быстро вращаться на ней, создавая вокруг Карри смерч.

Наёмники оставили свои луки в покое и начали обстреливать щит лучами бластера.

Кейси стало труднее держать купол. Силы её истощались. Она слабела и Кара чувствовала это.

Кара подняла объятую пламенем руку вверх. Огонь начал медленно собираться на ладони и образовывать огненный шарик. И не один, как подумала Кейси, а сразу несколько. Они вылетели из её руки вверх и осветили луг, на котором находились путники.

По старой военной выправке Рик, Корсар и Джайл хорошо стреляли и могли различить цель на больших расстояниях. Вот и сейчас они были очень благодарны Каре.

В деревьях, которые они оставили позади, они различили силуэты людей.

Прицелившись Рик выстрелил и заметил, что одной фигуркой стало меньше. Это воодушевило Джайла и Корсара. Они начали от души палить в наёмников, пока Каррида готовила свою смертельную атаку.

Рик заметил, что наёмники прямо сами подставляются под пули, но на их месте появляются другие.

Так же Рик заметил испарину на лбу Корсара и сразу понял, что наёмники подставляются под пули не просто так. Но почему Корсару так трудно использовать свою силу. Такое чувство, что она медленно разъедает его изнутри.

Наконец Каррида перестала вращать свой посох и смерч с огромной скоростью полетел на наёмников. Со стороны леса послышался крик паники. Во все стороны летели худые и маленькие тела наёмников.

Рик удивлённо посмотрел на Карриду, но не отметил, что её сила возросла многократно. Он думал что так и должно быть и только Корсар смотрел на неё всё так же грустно.

Каррида поймала его взгляд и её глаза увлажнились. Она быстро прошла к своей лошади и взобралась в седло.

– Едем…у…у нас мало…времени! – запинаясь проговорила она.

Все кроме Корсара подумали, что она запинается из-за потери сил. Но Корсар знал, что она запинается не из-за этого, ведь в её голосе стояли слёзы.

Лин очнулась в "своей" эдэндейлской комнате. Она сначала не поняла где находится, но потом страшные картины двух прошедших дней нарисовались в её мозгу.

Она простонала что-то невразумительное и перевернулась на живот. Как она могла напасть на собственную мать?

Лин вспомнила платье, которое на неё надела старая служанка. Девушка ни за что не одела бы его, если бы та не сказала, что это в честь траура о королеве Авис.

Только она упомянула имя её тёти, как Лин мгновенно одела его.

Сейчас она об этом жалела, и понимала, что упомянуть траур по Авис было лишь предлогом для того, чтобы одеть платье. Какая же она глупая. В её мозгу вдруг всплыл тот день, когда она была с Аланом в башне элларионского замка. Та картина, то платье…

Лин вскочила с постели. Точно. Это платье. Оно ведь было точно таким же как и на картине. Значит это был знак. Почему она сразу не вспомнила про картину при виде этого платья?

– Тупица, – ударила себя по лбу Кетлин.

Она посмотрела на окно и подумала, что нужно выбираться. Но как, если окно зарешёчено мелкой решёточкой? Она подошла к двери и подёргала за ручку. Дверь была заперта.

Лин на силу успокоила себя и принялась здраво размышлять. Итак, она заперта.

Куда деваться? Окно зарешёчено, все потайные ходы перекрыты, дверь заперта.

Девушка лихорадочно припоминала все заклинания, которым её научил мастер. В голове же всплывали какие-то безобидные заклинаньица. Лин от отчаяния взяла с триляжа кувшин и швырнула его в окно. Она даже и не знала, что на него наложено заклинание восстановления.

Кетлин уже совсем отчаялась и уселась на кровать. В голове она уже прокручивала самые разные сцены самоубийства, когда неожиданно в голове всплыло заклинание "вышибания дверей".

В крайнем возбуждении она подошла к двери и произнесла заклинание "вышибания".

Дверь слетела с петель, но тут же вернулась на место.

Кетлин так и застыла.

– Он что, свихнулся на этом заклинании? – задала она вопрос вслух.

Ответом ей была тишина, в которой было слышно неистовое биение её сердца. Лин ещё раз применила заклинание и заметила, что между дверью и дверным проёмом некоторое время сохраняется пространство.

Девушка хитро улыбнулась и почти вплотную подошла к двери. Глубоко вдохнув она в третий раз произнесла:

– Кан каран кау!

Дверь отлетела и Лин проскользнула в образовавшееся пространство. Она самодовольно посмотрела на дверь и сказала:

– Не ты один такой умный, Аэрон!

Она начала удаляться от двери спиной вперёд, всё смотря и смотря на дверь. Лин даже не сразу поняла, что наткнулась на чью то железную грудь. Она икнула от накатившего страха и повернулась лицом к незнакомцу. Это был ни кто иной как Аэрон.

– Ну надо же, какая ты самоуверенная, – тихим металлическим голосом сказал Аэрон.

– Где мои род…родители? – заикаясь спросила Кетлин.

– Они уехали.

– К-как так?! – воскликнула девушка.

Она так и застыла на месте. Нет, они не могли её оставить. Лин душили слёзы и она взялась рукой за горло. Проглотив перекрывший горло комок, она спросила:

– Почему?

– А ты что, не помнишь как пыталась убить мать? Даже не знаю что на тебя…

– Нет!!! Это была не я!!! Мной управлял ты!!!

Лин разозлилась до такой степени, что не могла сдерживаться. Она разом вспомнила все разрушительные и смертельные заклинания, которым её научил мастер.

– Ханара Аирис!!! Киино каманари!!!

Это было два убийственных заклинания. По идее Аэрона должно было вывернуть на изнанку и разорвать на сувениры, но Аэрон всё так же стоял на месте и гнусно улыбался. Лин чуть не расплакалась и кинулась на него с кулаками, но он вдруг исчез. Растворился прямо в воздухе.

Лин остановилась и растерянно заморгала. Как чародейка она необъяснимо чувствовала его присутствие, но не могла определить где именно. Лин выпрямила спину и вздёрнула нос, что означало, что она разозлилась до сумасшедшего предела.

Напряжение по-малому спало, но Кетлин недооценила подлость Аэрона. Он был так же чёрств и остр как камень на проезжей части дороги. Поздно Лин ощутила колебания воздуха. Мгновенная боль поразила всё её тело. От силы удара она буквально отлетела к стене и больно ударилась головой.

Лин приподнялась на дрожащих руках и посмотрела на пустой коридор. В глазах у неё двоилось.

Девушка поднялась на ноги и пошатываясь побрела к лестнице. Кое-как различив первую ступеньку, она начала спускаться вниз по винтовой лестнице.

Так как замок был огромных размеров, то лестница казалась бесконечной. Лин казалось, что она спускалась до вечера. Когда она всё же оказалась в огромном мраморном холле, то благодарила бога за то, что он не забыл про одну из своих дочерей.

В глазах у неё перестало двоиться и она совершено отчётливо видела деревянную дверь, ведущую к свободе от магии Аэрона. По крайней мере на какое-то время.

Всё так же покачиваясь от слабости в ногах она как могла быстро побрела к двери.

Никого в холле не было, что было очень странно. Аэрон что, разрешил ей уйти?

Оказавшись за дверью она вдохнула свежий воздух и ей сразу полегчало. Лин почувствовала острый прилив сил, от которого сердце забилось быстрее. Девушка совершенно неожиданно побежала вперёд и взлетела вверх на белоснежных крыльях.

Она поднялась высоко в небо и скрылась из виду.

Алан и Кира весь остаток дня провели в пути. Оба они были первый раз в Эдэндейле.

Алан все свои двадцать лет прожил в Элларионе и его красота была для него само себе разумеющееся. Когда же он увидел природу этого Мира, то был просто сражён.

Вокруг него были только луга с, редко встречающимися, деревьями. На лугах были самые разные цветы, названия которых Алан не знал. Эти цветы отличались от привычных – элларионских. Эти были какие-то особенные.

Всё в Эдэндейле казалось ему особенным. Проезжая мимо маленьких аккуратненьких домиков, Алан восхищался ими. Кира же просто безразлично следовала за ним. Она вообще никак не воспринимала Эдэндейл, он вселял в неё чувство некоторого беспокойства.

Даже лошади казалось, черпали энергию из всего этого великолепия. Они скакали без устали много часов подряд. Отдыхали только тогда, когда Алан и Кира останавливались на небольшой отдых.

В конце дня, почти уже ночью, они приехали в какую-то деревню. В ней они нашли гостиницу, маленькую, но красивую. Плата была не дорогой и Алан очень этому обрадовался. Он снял на ночь две комнаты и заказал плотный ужин.

Вечером, после ужина, он решил пройтись по деревне и посмотреть какова она вся.

Деревня напоминала маленький городок по своей небольшой площади. В ней присутствовали дома управления и налогосбора. Алан был восхищён умением построения домов. Все они были миниатюрными и очень красивыми. Не было ни одного дома без какой либо особенности.

Хоть они и были почти все на один и тот же манер выстроены, но была в каждом своя какая-то особенность.

Алан зашёл в маленькую таверну выпить пива и послушать разговоры людей, но зря.

Как оказалось, пиво у них ни к чёрту, а разговоры велись на эдэндейлском языке.

– Кахан крам ти? – спросил один из посетителей таверны другого.

– Тамика ариим! – отвечал ему другой посетитель.

Алан из вежливости допил своё пиво и вышел из таверны. Тут он услышал крайне интересный разговор, ведущийся на английском языке, столько распространённым в Элларионе.

Разговаривали мужчины.

– Рол, ты слышал, что творится в замке Аэрона Эдэндейлского? – спросил один мужчина.

– Нет, – ответил ему тот, которого звали Рол.

– До меня дошли слухи, что Аэрон решил жениться на принцессе из Эллариона, но девчонка от него сбежала сегодня днём!

– Она правильно сделала, Доки! Аэрон какой-то подозрительный! Интересно, что с ним сделала Авирсира в детстве?

– Не знаю, но этот парень очень странный! – ответил ему Доки.

– Эй, мужики!!! Пойдёмте в паб!!! – позвал их женский голос.

Алан задумался. Если Кетлин убежала от Аэрона, то она направится к Вратам. Но Алан не мог поверить, что она могла так просто убежать из замка Аэрона, да к тому же её потом всё равно поймали бы и выдали за него замуж.

Алан усмехнулся и принял всё это за чистейшей воды выдумку. Он ещё не знал, что его ждёт по прибытии в замок и как его примет Аэрон.

Алан отправился в гостиницу спать.

Ночь, Аола, Саймон и Аква, провели в том сарае, в котором пролежала весь день Аола.

Дракон же остался на улице, крайне недовольный всем, что его окружает. Он был бы рад сейчас улететь к себе в привычные горы, но его не пускал ошейник.

Наутро первой проснулась Аква. Она первым делом вышла к дракону и разрешила ему полететь поохотиться, но приказала вернуться часа через три. Потом она сходила к небольшому прудику и хорошенько умылась, чтобы смыть с себя последний сон.

К этому времени встали Саймон и Аола. Они тоже умылись и соорудили в сарае стол, на котором разложили все свои запасы провизии.

– Когда же, чёрт, приедут Антариор и Арэя? – спросила Аква.

– Это ты не у меня спроси, а у них, когда они приедут! – сказала Аола, откусывая приличный кусок от своего бутерброда.

Когда они поели на улице послышался переполох. Кто-то что-то кричал на эдэндейлском и Саймон ничего не понял, но Аола и Аква переглянулись и выбежали из сарая. Саймон последовал за ними.

В деревню въезжали всадники. Это были Кейси, Рик, Корсар, Каррида, Кара и Джайл.

Они были какими-то нервными и дёрганными. Кейси быстро спрыгнула со своей кобылы и побежала к Аоле с Саймоном.

– Аола, Саймон, нужно немедленно возвращаться! – сразу заявила она.

– Что?! – недоумённо переспросила Аола. – А как же Кетлин, я не вижу её с вами!

– С Кетлин всё будет хорошо! Нам просто нужно убираться отсюда! Аэрон сошёл с ума и если мы не уедим, то умрёт и она и мы! – с отчаянием вцепилась в Аолу Кейси.

Аола с минуту недоумённо смотрела на Кейси, но потом поняла, что мир далеко ещё не достигнут.

– Извини Кейси, я не могу! Аква была права, призыв не сработал бы просто так!

– О чём ты? – спросила Кейси.

– Вы наверняка видели оранжевое свечение, так вот это был призыв избранных на собрание! Теперь я знаю, что это было не просто так. Я не могу сейчас уехать с вами в Элларион.

– Но…

– Послушайте, Ваше Высочество, – Кейси скривилась, – Аола сейчас не имеет право покидать Эдэндейл. У неё есть свои обязанности здесь и одна из главных – это защищать Эдэндейл от зла! – разъяснила ей Аква.

Кейси кивнула и посмотрела на Саймона. Он покачал головой и Кейси вернулась к своей лошади. Через пару минут они уже скакали к Вратам Миров, чтобы вернуться в Элларион.

– Ты была права, Аква, всё это было не просто так! Нам предстоит большая работа!

Аква кивнула и в этот момент:

– Что, не ждали? А я пришла!

Аола обернулась и увидела Арэю на вороном жеребце.

– Арэя!!! – закричала Аола и побежала к ней.

Алан и Кира выехали на самом рассвете и продолжили путь на северо-запад.

Местность менялась резко. Алан был просто удивлён таким разнообразием и закономерностью.

У Врат Миров было одно большое болото, которое им пришлось огибать, но и оно не уступало по красоте не одному лугу. Потом шли луга и поляны, на которых в пору было бы поселить пегасов и единорогов. А ближе к реке местность стала обрастать лесами. Будто кто-то не желал пустить их через переправу.

Кира, хоть и утратила в этом мире силы, всё же могла чувствовать, что это именно так. Алан же, ослеплённый своей любовью не мог отличить дня от ночи, пока Кира не напоминала ему, что нужно делать привал и дать лошадям отдохнуть.

Заехав в лес, Алан очнулся и подумал, что лес какой-то странный. Впереди не было никакой дорожки, и не было слышно никаких звуков. Только тихий шелест листьев нарушал покой этого леса.

Кира посмотрела на него и Алан кивнул. Он понял, что хотела сказать ему Кира своим взглядом. "Будь на чеку, этот лес опасен!" – говорили её глаза. Алан посмотрел вперёд и пришпорил лошадь.

Его конь встал на дыбы и поскакал вперёд быстрым галопом, чуть ли не срываясь в карьер элларионской лошади, черпающей силы в Эдэндейле. Кира последовала за ним и уже через несколько минут его догнала.

Она понимала его стремление побыстрее преодолеть это препятствие на его пути.

Кира тоже хотела поскорее пересечь этот лес. Но что-то насторожило её и она начала замедлять бег своего коня.

Алан понял, что Кира не скачет за ним только через минуты две. Он остановил коня и посмотрел назад. За ним никто не следовал. Алан запаниковал.

Он развернул коня и стрелой полетел обратно. Путь назад он проделал совершенно идентичный пути туда, но Киры нигде не было. Теперь Алан понял, почему Кира предупреждала его. Этот лес разделял всех, кто в него входил. Будь то две-три белки или два-три человека.

Алан обречённо вздохнул и опять поскакал галопом вперёд. Он надеялся, что к вечеру Перейдёт на ту сторону леса и Кира будет уже там. Но откуда он мог знать, что Кире не суждено будет выбраться из этого коварного леса ни сейчас ни когда-нибудь ещё.

Кира остановила коня и прислушалась. Она была напугана и не понимала почему.

Вроде и нечего было бояться, но сердце её бешено стучало. И вдруг лес наполнился самыми различными звуками. Где-то стучал о дерево клювом дятел, где-то журчала вода, и где-то кукушка заботливо кукукала.

Но это были не все звуки. Остальные было не различить, потому что они неожиданно появились все. Они смешивались и пугали и без того напуганную Киру.

Девушка от отчаяния погнала своего коня вперёд. Она скакала не разбирая дороги.

Она думала, что скакала вперёд, но каким-то образом лес поменял её направление и она выехала на открытую поляну.

На поляне она увидела чёрного единорога с золотым рогом. У неё отлегло от сердца.

Она слезла с коня и воспользовалась возможностью, которая не всем выпадала.

Кира подошла к единорогу и протянула руку, что бы его погладить, но единорог отшатнулся от неё. Он смотрел на неё своими умными глазами и Кире казалось, что он видит её насквозь.

Она отбросила эту мысль в сторону и опять подошла к единорогу. На этот раз он не стал отшатываться, а сам подошёл к ней и уткнулся мордой в ладонь. Но тут в его поведении что-то изменилось. Он стал напирать на Киру и теснить к лесу. Девушка не понимала его и пыталась обойти настойчивого единорога.

Кира хотела опять погладить его и успокоить, но единорог вдруг взвился на дыбы и пнул Киру копытом в плечо. Она упала и хотела подняться, но единорог уже направил ей свой золотой рог между рёбер.

– Хаа… – она с силой выдохнула воздух и голова её опять упала на траву.

Девушка посмотрела на небо, но оно вдруг стало затягиваться красной пеленой и девушка поняла, что умирает. Она закрыла глаза и… больше никогда в жизни их не открывала.

Её конь, преданный и ласковый жеребец, подошёл к телу хозяйки и лёг рядом. Он ткнулся мордой в рану Киры и грустно заржал.

Единорог же отошёл от коня Киры на почтительное расстояние и опять взвился на дыбы. Он победоносно заржал и растворился в пространстве.

Лес вдруг исчез и Алан от неожиданности чуть не слетел с коня, но кое-как удержался и остановил его. Что вдруг случилось? Алан посмотрел назад и совсем недалеко увидел коня Киры. Тот лежал на боку и грустно ржал.

Где Кира, подумал Алан. Он слез со своего коня и побежал к коню Киры. Только когда он добежал до него, то понял, что рядом с конём лежит мёртвое тело Киры.

Алан застыл на месте. Он не мог в это поверить. Он опустился рядом с конём и Кирой на колени и приподнял Киру за плечи. Её голова безвольно моталась на шее.

Да, без сомнений она была мертва. В груди у неё было маленькое и аккуратное отверстие. Как от рога единорога, подумал Алан. Но в это он поверить не мог, потому что единороги в его понимании существа добрые.

К вечеру Алан соорудил небольшой плот и водрузил на него тело Киры. Он подумал, что раз она обладала силой Адского Огня, то пожелала бы, чтобы её похоронили в воде.

Когда плот отплыл от берега и поплыл по воде, быстро уносясь вдаль, Алану показалось, что он увидел Киру. Она стояла в пышном длинном платье на берегу реки и смотрела на своё бездыханное тело.

Но Алан моргнул и она пропала. У меня не всё в порядке с головой, – грустно подумал Алан.

Арэя и Аола проговорили до самого вечера без остановки. Саймон даже замучался их слушать и уснул прямо на стуле, скрючившись в три погибели. Даже разговорчивая Аква сидела и зевала, но не стала подражать Саймону и героически держалась. Она сидела на стуле и от скуки ковырялась в ногтях.

Когда Арэя и Аола для приличия прервали свой словесный поток, то Аола не удержалась от смеха, когда взглянула на Саймона.

– Саймон, проснись, – позвала она его.

Саймон медленно открыл глаза и удивлённо воззрился на женщин и девушку, которые с огромным интересом смотрели на него. Он не понимал как оказался здесь и кто такие эти дамы, что сидят напротив него.

На него вдруг напала паника. Он ничего не помнил. Он не помнил как оказался здесь, он не помнил кто такие эти дамы, он не помнил, где он вообще и как его зовут. Ничего не помнил из всей своей жизни и сколько эта его жизнь вообще длилась. Его память была для него чистым листом бумаги. Да что там листом, он если он считал, что даже не помнит как называется то, на чём он сидит.

– Кто вы? – спросил Саймон и удивился, оказывается он ещё и говорить умеет.

– Саймон, не смешно, – тихо сказала Аола, в голосе её сквозила угроза.

Саймон этого не понял, а если и понял, то не понимал почему и почему она назвала его Саймоном.

Саймон встал со стула, опрокинув его, и попятился от незнакомок назад к стене.

Он испуганно смотрел на них, как смотрит новорождённый ребёнок на повитуху в момент появления на свет.

Аола вдруг поняла, что он ничего не помнит по-настоящему. Она тоже вскочила с места и опрокинула стул. Она посмотрела на Саймона полными слёз глазами и мысленно гадала, кто же мог такое сделать. То, что это было сделано волшебством, сомнений не было. Но кто мог такое сделать? Аола терялась в догадках, но понимала, что только один человек в Эдэндейле знает Саймона хоть чуть-чуть. Это, конечно, был Аэрон. Только он мог сделать такую подлость.

Аола давно уже догадывалась о том, что с Аэроном что-то не то, но просто не хотела в это верить. Она закрывала глаза на его поведение и манеры, которые были слишком сухими и холодными для сына Авис.

А смерть Авис… смерть Авис это что-то феноменальное. Любой здравомыслящий человек, вместо того, чтобы втыкать ей нож в спину, расцеловал бы ноги. Да и вообще, если бы он ещё смог бы этот нож ей в спину воткнуть.

Аола медленно подошла к Саймону и обняла его за талию. Он совершенно инстинктивно прижал её к себе и почувствовал, что когда-то уже встречал её. Он посмотрел вниз на её макушку и испытал такое щемящее знакомое чувство, что просто не мог здраво мыслить. Он погладил её по светлым волосам и прошептал:

– Аола.

Она подняла на него глаза и он увидел в них слёзы. Тут он вспомнил всё. Он вспомнил и то, как она впервые в жизни налетела на него с кулаками. Тогда он ещё не знал её и не пускал к Карриде. Она налетела на него как бешеная фурия и ему пришлось сдаться.

Воспоминания давили на него и он даже застонал от этого давления. Его голова разрывалась на части и он схватился за виски. Но вдруг всё прекратилось и он взглянул на Аолу. Мгновение и он уже крепко прижимал её к своей груди. Она со всхлипом сама прижалась к нему и спросила:

– Всё прошло?

– Да, прошло.

– Почему это случилось?

– Я… не знаю.

– Никогда больше не пугай меня так.

– Постараюсь.

Кетлин почти в буквальном смысле слова валилась с крыльев. Её силы были на исходе под конец вечера другого дня. Она истратила все свои силы на то, чтобы долететь до Врат Миров.

Но как только она достигла Врат и спустилась на землю, то ноги её подкосились и она повалилась на землю. Такая усталость на неё ещё никогда не наваливалась. Она теперь не сможет пользоваться силами наверное ещё дней пять.

Лин блаженно коснулась щекой травы и сразу погрузилась в сон. Это был не спокойный и тревожный сон, который встревожил её.

Участником сна был Алан, он стоял рядом с Аэроном и о чём-то с ним разговаривал.

Рядом с Аэроном стояла она и прижималась к Аэрону. Алан спрашивал у Аэрона, когда состоится их свадьба, но Кетлин точно знала, что свадьба не состоится.

Только та Лин, которая была во сне, с радостью сообщила, что свадьба состоится накануне праздника Великого Агона (Создатель Эдендейла).

Лин заставила себя проснуться. Она открыла глаза и сообразила, что это только лишь сон. Она не могла поверить, что её кто-нибудь поймает и заставит говорить такую ложь Алану. Алану, которого она любит больше жизни.

Девушка поднялась на ноги, но не удержалась на них и упала обратно на траву.

Ноги всё ещё были ватными и она не могла идти. Лин подползла на четвереньках к Вратам и опёрлась на них спиной.

Она опять погрузилась в беспокойный сон.

Теперь ей снился самый обычный сон. Там были самые безвредные зайчики и мантикоры, сидящие за столом и распивающие вино из бокалов. Неподалёку от мантикор стоял Аэрон на четвереньках и Алан кормил его, подкидывая в собачью миску косточки.

Господи, подумала во сне Лин, если бы мама увидела этот сон, то не обрадовалась бы!

Кто-то настойчиво потряс её за плечо и это отразилось во сне страшным землетрясением, благодаря которому Лин и проснулась. Перед собой она увидела лицо отца и чуть не расплакалась от счастья.

Она сразу же растеряла все остатки сна и обняла его за шею. Рик тоже радостно её обнял и помог встать. Ноги у неё всё ещё не хотели стоять и Лин виновато улыбнулась отцу:

– Со вчерашнего вечера летела не останавливаясь!

– Кетлин!!! – прямо к ним летела Кейси.

Она отпихнула в сторону Рика и обняла дочь. Кетлин тоже была рада видеть мать, но подумала, что необязательно было её душить. Лин похлопала мать по спине и сказала:

– Мамочка, извини меня! Это не я была, я не хотела причинять тебе вред! Я…

– Я знаю, знаю. Милая моя! Я уж думала, что больше никогда тебя не увижу.

Кейси вдруг расплакалась и тоже виновато улыбнулась.

– Нам нужно убираться отсюда и закрыть Врата Миров с другой стороны навсегда! – твёрдо сказала Кара.

– Нет! Этого нельзя делать! Здесь тот, кем мы все дорожим и все кого мы все любим! – твёрдо сказала Карри.

– Карри, я понимаю, что ты не хочешь оставлять здесь Аолу и Саймона, но пойми… – попытался сказать Джайл.

– Нет, это не Аола и Саймон!

– Алан!!! – вскрикнула вдруг Лин.

Так это был не просто сон. Это было что-то вроде сонного видения. Сейчас она была очень благодарна отцу за его дар предвидения. Никогда раньше она за собой такого не наблюдала.

Кейси, да и не только она, взглянула на Карри и та кивнула ей. Тогда она обеспокоено взглянула на дочь. На Лин не было лица. Глаза её из синих сделались почти чёрными, а лицо неимоверно побледнело. Она вдруг вырвалась и ноги её обрели стойкость. Она побежала туда, откуда приехали все остальные, кто находился около врат Миров. Её успел перехватить Корсар. Он схватил её за талию и не дал пойти дальше.

Впервые в жизни Кейси расплакалась на глазах у всех.

– Пустите меня к нему!!! Пустите!!!

Она кричала и вырывалась, но потом вдруг обмякла, прижалась к Корсару и разрыдалась во весь голос. Её отец, Рикардо Райдер, впервые в жизни осознал с полной ясностью, что никогда ещё не совершал такой глупости, как принуждать выйти Лин за Аэрона.

Теперь он сам увидел как она любит сына Аолы и Саймона.

Алан до самой ночи, скакал по берегу реки. Когда солнце заменила луна, он уже был у старого моста.

Он с опаской его пересёк и остановился на небольшой привал на другой стороне реки. Еды у Алана оставалось не много и Алан на ужин выпил всего немного воды.

Перед глазами у него всё ещё стояло безжизненное лицо Киры. Она умерла и Алан винил в этом себя.

Небольшой привал превратился во всю ночь. Сон у Алана был прерывистым и беспокойным. Ему приснилось, что перед ним стоит Кира и отчитывает его. Она укоряла Алана в своей смерти и бранила его, за то, что он бросил её в лесу одну.

Алан проснулся окончательно в холодном поту уже под самое утро. Только горизонт заалел, как он оседлал своего коня и отправился дальше. Теперь рядом с замком он заметил высокую башню и предполагал, что около неё должна была быть деревня.

Алан решил сначала посетить эту деревню, если она там есть, а уж потом ехать в замок чистым и свежим.

Наутро Саймон и Аола сидели на улице на лавочке. Они не стали напрасно будить Акву и Арэю. Пока не приехал Антариор в этом было мало проку.

– Саймон, почему Эдэндейл такой проблемный мир? Здесь всегда войны и междоусобицы! Ещё никогда в нём не было мира.

– В Элларионе тоже не всегда был мир, это было просто невозможно. Сначала была война с Килэн Фрайтели, потом восстание "дикарей", потом Моргана или та же Килэн, потом опять "дикари". И только недавно у нас восстановился мир. Но видимо этому не суждено быть всегда, опять назревает война.

Да, война неизбежна. Что, интересно, Авирсира сделала с Аэроном?

Саймон и Аола не надолго замолчали. Да, они понимали, что войну не избежать.

Аэрон зашёл слишком далеко, использую против Кейси и Рика их же дочь.

– Аола! Ты так изменилась! – услышала женщина голос своего давнего друга.

Антариор ни сколько не изменился. Он всё так же был одет в красный плащ с длиннынным белым воротником. На переносице у него появились очки с затемнёнными стёклами.

Аола вскочила с лавочки и подошла к другу. Антариор улыбнулся и обратился к Саймону:

– Тебе повезло, парень. Такой, как она, больше нет ни в одном из существующих миров.

– Анти!!!

Антариор обернулся на голос и поймал в свои объятия Арэю. Мужчина смущённо спрятал лицо в воротнике. Аола улыбаясь отвернулась от них и нарочито медленно зашагала к Чёрной Башне. Она остановилась и весело позвала:

– Давайте быстрее там, у нас мало времени!!!

Антариор и Арэя отпрыгнули друг от друга и виновато улыбнулись. Арэя вбежала в сарай, а через пару минут вышла оттуда с Аквой. Та вежливо поздоровалась с мужчиной и пошла к Чёрной Башне. Она первой вошла в неё и стала подниматься наверх.

Потом зашла Аола, за ней Арэя и Антариор в обнимочку. Саймон легко улыбнулся, но тут же посерьёзнел и пошёл сел на лавочку. Сердце у него тревожно забилось. Кто знает что там ещё может случиться с Аолой.

Избранные стояли в кругу. Все они были с закрытыми глазами. Никто не шевелился, никто ничего не говорил. Они стояли как каменные изваяния.

Огненный шар постепенно разогрелся и от него вниз начала опускаться тоненькая огненная нить. Она дошла до самого пола и там начала строить и сплетать миниатюрную карту Эдэндейла. И только когда карта была закончена, избранные открыли глаза.

Первой заговорила Аола:

– Мы собрались здесь…

– Ой, да брось ты. Говоришь так, будто кто-то женится! – буркнула Аква.

Арэя зло посмотрела на подругу, а Аква кинула быстрый взгляд на невозмутимого Антариора.

– Хорошо. В таком случае нам нужно хоть что-то делать с Аэроном, пока его власть не распространилась за пределы Эдэндейла в Элларион и на Землю.

Я подозреваю, что в лесах за замком прячется многотысячная армия. Она готова в любой момент выступить и покорить оба мира.

– Аола, но как же они покорят Землю, если ты говорила, что она огромна! – недоумённо спросила Аква.

– Аква, как обычные смертные будут противостоять могуществу Аэрона? Да он из своей армии сделал бомбу замедленного действия! Там от армии осталось всего-то ничего! Всё остальное – огромный сгусток энергии, который уничтожит любую мишень!

Любую!!!

– Но ведь ты сама говорила, что на Земле все мы превращаемся в животных! – воскликнула девушка.

– Могущество Аэрона безгранично! Он смог превзойти эту магию, поддерживающую равновесие в Мирах! – веско произнесла Аола.

Аква замолчала и задумалась.

– Я думаю, что нужно… – начал Антариор.

– Нет, мы этого не сделаем! – возразила ему Арэя.

– Но Арэя, другого выхода нет! – вскинул руки Антариор.

– Я с тобой согласна, но также согласна и с Арэей! – сказала Аола.

– Я думаю, нам стоит подождать и не вмешиваться в ход истории! – завершила собрание Аква.

Она сошла со своего места и карта Эдэндейла пропала. Девушка спрыгнула в открытый люк и побежала вниз по лестнице. Аола последовала за ней, а Арэя и Антариор остались вдвоём на вершине башни.

Арэя подошла к Антариору и спросила:

– Почему ты считаешь, что нужно просто убить Аэрона?

– Потому что он опасен для всех Миров! Нельзя допустить, чтобы все они пали перед ним! – сквозь зубы процедил тот.

– Я вот думаю, что армия Антариора не пройдёт дальше Эллариона!

– Я тоже хочу так думать!

– Так что тебе мешает?

Женщина прижалась к широкой груди Антариора и закрыла глаза. Она ведь так давно его не видела.

Алан прискакал в деревню к обеду. Так как он ничего в этой деревне не знал, то решил обратиться к первому же жителю этой деревни. Но только он подошёл к женщине средних лет, как она отшатнулась от него и закричала:

– Его слуга… ты его слуга!!!

Остальные прохожие и рабочие посмотрели на него с презрением, а Алан так и не понял чей же он слуга. Но какого же было его удивление, когда из толпы к нему вышел его отец и, строго взяв под локоть, увёл к чёрной башне.

– Отец, что ты здесь делаешь? – спросил Алан.

– Тот же самый вопрос я могу задать и тебе! – строго сказал Саймон.

Алан смотрел на своего отца во все глаза. Он думал, что отец будет вместе со всеми охранять королевскую семью, но он почему-то бродит по этой деревне.

– Зачем ты сюда приехал, ты должен был быть в Академии силы? – допрашивал его Саймон.

Он даже не обратил внимание на то, что его сын был измученным от дороги и голодным. Да что там, он даже не заметил того, что на его поясе висит Истинный Серебряный Меч Силы. Когда он увидел сына окружённого толпой, то его сердце забилось ещё тревожнее. Саймон готов был разорвать всех людей, что его окружили, на части лишь бы Алана не было здесь.

– Меня выпустили из Академии, потому что я…

– Алан!!? – услышал он материнский голосок.

Алан съёжился. Он знал, что если мать его увидит здесь, то точно будет что-то очень плохое. Именно поэтому он хотел, когда приедет в замок, только попрощаться с Кетлин и уехать, не попадаясь на глаза матери. Но вот незадача, она оказалась здесь, вместе с отцом.

– Алан, что ты здесь делаешь? – спросила Аола, подойдя к сыну ближе.

– Я…

– Нет, я не хочу даже знать что ты делаешь здесь! Я просто хочу, чтобы ты уезжал из Эдэндейла немедленно!!!

Аола разошлась не на шутку. Она боялась за сына, как ни за кого другого. Она просто не могла поверить, что ради Лин он отважился сбежать из Академии Силы и приехать в Эдэндейл. Да ведь когда он вернётся, то Карделлий его по кусочкам скормит своим домашним грифонам. За двадцать лет она успела хорошо узнать Карделлия Дьюрна, а так же узнать, что он сильнейший маг.

Аола строго и обеспокоено одновременно смотрела на своего сына. Неужели его любовь к принцессе так велика, что он не пострашится даже умереть за неё? Аола уже с нежностью подумала, что из него получился бы хороший избранный, но этого она допустить не могла. Она не хотела, чтобы её сын жил такой же жизнью как и она.

Вся королевская семья, в сопровождении Карриды, Корсара, Джайла и Кары въехали в город Форор. Они не показывали виду, что что-то плохо. Они просто мило всем улыбались и отвечали на более безопасные вопросы.

В городе их приняли очень хорошо. Все были рады визиту короля и королевы, а так же их дочери. Жители города пользовались моментом и жаловались на всякие разные мелочи, по сравнению с тем, что между Элларионом и Эдэндейлом скоро разразится война.

Рик и Кейси рассеянно отвечали на вопросы, и что не маловажно не впопад. У них могли спросить про снижение налогов, а ответить они могли про усмирение мантикор.

Кейси, как когда-то, распустила волосы и ходила теперь с распущенными волосами.

Кетлин удивлялась матери и не понимала, как это так, её мать и распущенные волосы. Абсурд, но только для Лин.

Кетлин была этим очень обеспокоена и запретила пускать посетителей к родителям.

Через два дня после приезда в Форор девушка спросила:

– Папа, когда вы планируете собирать армию?

– Для чего? – спросил тот.

– Как это для чего? Для того, чтобы оборонять Элларион! – воскликнула Лин.

– Кетлин, девочка моя…

– Что не так? – настороженно спросила Лин.

– Кетлин, Аэрон приобрёл очень большую силу и у нас победить его один шанс на миллион! – сказала Кейси тихим и горестным голосом.

– Мама, но нельзя же сдаваться просто так! Это будет не честно по отношению к народу Эллариона.

Кейси посмотрела на дочь и увидела в ней такую решимость, которой позавидовала бы и Карри. В глазах дочери было ободрение и Кейси вдруг отчётливо поняла, что нельзя оставлять Мир без защиты. Ведь тогда падёт не только Элларион, но и Земля тоже, а на Земле…

Кейси вскочила со стула на котором сидела. Ведь на Земле же живёт её родная сестра. Нельзя дать ей погибнуть просто так. Нужно что-то предпринять.

– Рик, Кетлин права, если мы не дадим Эдэндейлу бой, то считай, пропали и мы и Земля.

Рика тоже как током шибануло и он вскочил со стула. Он тоже вспомнил про брата и ему ох как захотелось, чтобы Аэрон провалился сквозь землю со своей чёртовой силой. Рик подошёл к окну и открыл его. Внизу бездельно бродили прохожие и продавали цветы цветочницы. Рик с раздражением оглядывал толпу около дома и пытался высмотреть Джайла и Кару.

Вот в толпе промелькнула чья-то светлая чёлка, которая могла быть только у одного человека. Это без сомнения был Джайл. Он вместе с Карой шагал по улице и осматривал прилавки с самыми разными вещицами.

– Джайл!!! – окликнул его Рик.

Джайл поднял голову и Рик поманил его к себе пальцем. Джайл кивнул и потащил с собой Кару в дом. Рик закрыл окно и пошёл на первый этаж дома. Кейси и Лин пошли за ним и вскоре стояли лицом к лицу с Карой и Джайлом.

– Джайл, Кара, – обратился к ним Рик поочерёдно, – у меня к вам маленькая просьба! Я хочу, чтобы вы отправились в Иллор и собрали там армию, самую большую которую только сможете!

– Рик, неужели ты хочешь противостоять Аэрону? – спросила Кара.

– Иного выхода у нас нет! Если мы не будем противиться Аэрону, то погибнет не только Элларион, но и Земля, а границы в конечном счёте будут стёрты! И ещё, представь себе Аэрона, который нашёл Чёрный Меч Всевластия в Элларионе.

Джайл и Кара задумались. Да, действительно, если не противостоять Аэрону, то случится самая большая трагедия. Война с Килэн Фрайтели покажется цветочками, если ещё и считать, что в конечном счёте она была полностью побеждена.

Кара и Джайл кивнули и вышли на улицу. Уже спустя полчаса они выехали за пределы города и направились прямо в Иллор без всяких задержек.

– Кейси, Кетлин, вы возвращаемся в замок!

Не успел Рик даже и подумать о Карриде и Корсаре, как они появились в дверях дома и Корсар сказал:

– Мы едим в Гильдию Магов!

– Не совсем едим, – поправила его Карри, лукаво улыбаясь.

Не успел Корсар возразить, как Карри дотронулась до его руки и оба они исчезли с того места где находились.

– Ну, что ж, одним делом меньше! Вы в замок, я в одно очень интересное место!

– Но Рик…

– Нет, Кейси! Ты не поедешь со мной. Я не хочу, чтобы с тобой или с Кетлин что-то произошло! И если вернётся Алан, то кто будет его встречать?

Лин сразу приняла сторону отца и с надеждой посмотрела на мать. Кейси ничего не оставалось, как только согласиться под давлением мужа и дочери. Характер у неё точно отцовский, – нежно подумала, уже в который раз, Кейси.

Арэя резко отошла от Антариора и сказала:

– Я чувствую присутствие Истинного Серебряного Меча!

Антариор прикрыл глаза и прислушался к своим ощущением. Он тоже почувствовал как воздух вибрирует и наполняется магией. Эта магия была нежной как шерсть котёнка и ласковой как рука матери.

– Да, ты права! И я чувствую его.

Арэя и Антариор посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, спрыгнули вниз с башни.

Алан всё слушал и слушал наставления матери и ему постепенно становилось скучно, потому что из всего следовало, что ему не стоило вообще приезжать в Эдэндейл.

Алан не понимал этого, да и отказывался понимать. Он хотел увидеть свою Лин любой ценой.

В деревне опять кто-то закричал. Кто-то указывал на вершину Чёрной Башни. Все четверо посмотрели на неё и увидели, как параллельно стене летят вниз Арэя и Антариор. У Саймона от такого спёрло дыхание и он чуть не задохнулся.

Алан же вдруг вспомнил какое-то заклинание и хотел было его применить, но почувствовал на плече чью-то руку. Он повернул голову и увидел Акву. Она покачала головой и опять посмотрела на своих друзей, стремительно летящих к земле.

Они не разбились, как думал Алан. Уже у самой земли их что-то подхватило и мягко поставило на ноги. Они благополучно отряхнулись от поднявшейся пыли и подошли к родителям Алана.

– Арэя, Антариор, вы поднимаете слишком много шума! – упрекнула их Аола.

Она показала рукой на тело, что лежало посреди дороги. Это была женщина, которая и кричала. Она лежала без сознания, а рядом с ней стоял её сын и громко плакал.

Арэя махнула рукой и мальчик замолчал. Он сел рядом с матерью и приуныл.

Аола покачала головой и спросила:

– К чему такая спешка?

– Находясь на самой вершине Чёрной Башни, мы почувствовали присутствие Истинного Серебряного Меча! Это было так явно, что мы, ясное дело, удивились.

– Истинный Серебряный меч? – переспросила Аола. – Но этого не может быть, я бы почувствовала! Я…

Аола резко прервала свою реплику. Она почувствовала дуновение сладкой силы, разливающейся по телу. Но это было так мимолётно, что Аоле показалось что это было сном. Сила быстро покинула её. Аола стояла с приоткрытым ртом и смотрела прямо перед собой.

Алан запаниковал. Он не хотел, чтобы мать узнала о том, что это он владеет Истинным Мечём. Он начал медленно отступать к своей лошади. Саймон заметил это и спросил:

– Алан, ты куда?

Алан остановился и понял, что ведёт себя по идиотски. Алан остановился и посмотрел отцу в глаза. Он не хотел признаваться, что у него Истинный Серебряный Меч, но Аква опередила его:

– Он владеет Истинным Серебряным Мечём!

Аола посмотрела на неё как на дуру. Она не могла поверить, что её сын оказался Истинным владельцем Меча. Саймон тоже не мог в это поверить. Он смотрел на своего сына как на открытие.

Алан вытащил меч. Тот сверкнул на солнце и ослепил всех взрослых. Избранные смотрели на него как на героя, а Саймон так ничего и не понимал. Он, конечно, слышал о Серебряном Меч так же, как о Бронзовом и Чёрном Мечах.

– Ну, я… да, я владею Серебряным Мечём! – выдавил из себя Алан.

Он взглянул на мать и увидел в её глазах слёзы. Почему она плачет? – подумал Алан. Всё это время за него все радовались и все его поздравляли. Он конечно был не очень рад, что у него на плечах появился такой груз, но не плакать же из-за этого.

Аола подошла к сыну и обняла его за шею. Она прошептала ему на ухо:

– Избранник меча всемогущ,

И сила его велика,

И любовь безгранична,

Но жертвы любви его

Долго не жили никогда!

Алан широко раскрыл глаза. Эти слова проникли ему в сердце, а разум закричал: "Кетлин!!!".

Корсар и Каррида объявились в ту же минуту во дворе здания Гильдии Магов. Двор был пустым и только камни вносили какое-то разнообразие.

Башня Гильдии магов каждый сезон меняла своё обличие на более подходящий. Сейчас вот например была осень и всё вокруг было унылым и серым. Вокруг не было не травинки, только голые камни и везде грязь, в которой кстати и оказался Корсар.

Сама же башня по красоте превосходила многие здания в Эдэндейле. Она была увита каменным плющом, который ухватывал за руки и ноги маленьких херувимчиков. Где-то даже присутствовали красивые ангелы с потерянными душами.

Зрелище было одновременно и трогательным и загадочным. Некоторые лица были похожи на лица тех людей, которых Каррида волей случая знала раньше. Лица же ангелов повторяли очертания многих великих людей Эллариона. Лица же херувимчиков, как подозревала Каррида, были самыми настоящими лицами новорожденных детей-магов.

Прямо перед Корсаром и Карридой была дверь. Она была украшена красивой витой аркой. В неё были вплетены два ангела, которые как бы и держали саму арку.

Каррида подошла к тяжёлым деревянным дверям и постучала молоточком, который висел тут же. Через несколько минут спустя двери со скрипом открылись и навстречу им вышел старый маг. Он выглядел не лучшим образом из-за долгого затворничества и спросил:

– Кто такие, зачем явились?

– Я Каррида Сеймская, а это… это мой муж, капитан Элларионской армии – Корсар! – отважно сказала Каррида.

Корсар посмотрела на неё с таким удивлением, что этого просто нельзя было не заметить. Старик посмотрел в лицо Корсару и сказал:

– Муж? Ну что ж, пойдёмте.

Каррида взяла Корсара под руку, но тот вдруг выдернул её и пошёл вперёд. Каррида только опустила голову и пошла за ними.

Через несколько часов они уже сидели перед Верховным Магом Гильдии Магов. Этот старик был ещё древнее предыдущего и Корсару порой казалось, что у него скоро песок из ушей посыплется. Но в противоречие с внешностью, голос у старика был бодрый.

– Зачем же вы явились сюда, путники? – спросил он.

– Нам нужна твоя помощь и всех твоих магов, – ответила Каррида.

– Что же такого случилось?

– Аэрон, котороль-регент Эдэндейла, хочет покорить Элларион и Землю. Мы не хотим пустить его ни в Элларион, ни на Землю. В основном конечно на Землю, потому что она наше будущее.

– Но откуда вы знаете, что Аэрон затеял против нас войну. Если бы это было так, то мы бы первые узнали!

Каррида вздохнула и опустила голову. Она встала с кресла и прошла на середину комнатки. Протянув руку вперёд, она прошептала какие-то слова и в руке у неё проявился тот самый посох с птицей на конце.

Старик нахмурился и мельком взглянул на несчастного Корсара. Тот сидел белее мела и со сжатыми скулами. Маг покачал головой и сказал:

– Хорошо, я согласен вам помогать. Кхе-кхе-кхе… – зашёлся в старческом кашле маг.

Рик вылетел из Кротора на специально-обученом грифоне из Эдэндейла. Это было самым быстрым способом для того, чтобы добраться до места в самый короткий срок.

Рик летел туда, куда не осмелилась бы ступить ни одна человеческая нога. Даже Карделлий не любил туда совать нос. Именно же Рик летел к пруду с русалками.

Считалось, что русалки могут предсказывать будущее на многие тысячелетия вперёд.

Это могли конечно сделать и ясновидящие Эллариона, но русалки делали пророчества точнее чем тысячи ясновидящих.

К вечеру Рик был уже у пруда. Оно так зачаровывало, что Рик даже не сразу догадался слезть с грифона, который уже нетерпеливо поводил своей головой.

Наконец Рик вышел из оцепенения и слез с него.

Грифон не улетел, он всего лишь сделал пару шагов к лесу и остановился, ожидая хозяина. Рик подошёл к пруду и всмотрелся в его невозмутимую гладь. Казалось, что в этом чистом озере и вовсе никого не было, ни рыб ни лягушек, а уж про улиток и говорить нечего.

Рик же знал твёрдо, что в озере от него прячутся русалки, не любившие, когда их покой нарушает чужак. Рик подошёл к озеру и опустил в его воду руку. Вода дрогнула и по ней поплыло множество маленьких волн.

С минуты две было всё тихо, но как говорится, в тихом омуте черти водятся.

Озерная гладь задрожала и на свет из воды начал подниматься маленький островок, на котором восседало четыре русалки. Они были красивы, но убеждённый в своём, Рик не посчитал их уж так божественно красивыми.

– Что тебе нужно от нас, человек? – медленно спросила одна из русалок.

– Мне нужно ваше пророчество!

– Мы не раздаём пророчество на лево и на право! Только избранные могут услышать его! Ты не он!

– Но когда наступит война вы тоже будете уничтожены! – отчаянно сказал Рик.

– Мы знаем, и это будет самая большая потеря на наш взгляд!

– Неужели вы не хотите выжить?

Русалки молчали и наконец одна из русалок, по виду самая младшая, начала на распев произносить:

– Когда Врата, под натиском теней,

Не выдержат напора,

Беда придёт в наш мир,

И дождь кровавый там польётся!

И он придёт, и победит их,

Серебряным Мечом и маленьким колечком,

Но там любовь его погибнет

И обернётся в горе радость для него,

Дальнейшие события

Неведомы для нас,

Тут мы бессильны!

Русалка закончила говорить и посмотрела прямо в глаза своему слушателю. Она долго смотрела в его серо-голубые глаза и всё никак не могла оторвать взгляда.

Наконец не младшая, а средняя из русалок произнесла:

– Много твоих друзей погибнет на этой войне, тебе тяжело придётся, человеческий правитель, но ты переживёшь их.

Остров начал погружаться в воду и до самого конца Рик слышал у себя в ушах мрачные слова русалки: "Много твоих друзей погибнет на этой войне…" Рик отошёл от воды озера и пошёл к своему грифону. Теперь он держал путь в замок.

Оттуда ему нужно было кое-что забрать, прежде чем лететь в Иллор.

Кейси и Кетлин вылетели из замка сразу за Риком. Только в отличие от Рика, Кейси можно сказать летела на собственной дочери. Так как Лин заупрямилась и не захотела лететь на грифоне, Кейси пришлось согласиться на компромисс.

Лин взяла мать за руку и со всех крыльев помчалась в замок, конечно с материнской помощью. Кейси как могла, защищала дочь от попутного ветра, иначе они не добрались бы до дома и до следующего утра. Если судить по справедливости, то они вообще не добрались бы, а лежали где-нибудь мёртвые и холодные, а их тела нашли бы только спустя несколько месяцев, и то, если бы они не упали в болото.

В конце концов до вечера они прилетели в замок. Там их встретили с распростёртыми объятиями и улыбками на лицах. Джокс начал сразу рассказывать как в замок приезжал Алан. С ним была молоденькая девушка, которую звали Кира.

Но долго они в замке не задержались и почти тут же уехали. Алан был какой-то встревоженный и рассеянный, а его спутница молчалива. Кухарка же рассказала, что они поехали в Эдэндейл и догадывалась зачем, при этом её взгляд странно скользил по лицу молодой принцессы.

Там они и ждали Рика с растущим волнением.

Кара и Джайл прибыли в Иллор только через три дня, потому что переправа была до отказа забита людьми из Форора. Они каким-то чудом узнали о грозящей войне и пожелали покинуть город, чтобы оказаться подальше от Врат Миров.

В общем на третий день они стояли перед главным генералом армии и передавали послание, которое им на словах передал Рик. Главнокомандующий генерал был тем ещё скрягой.

– Генерал Виор!!! Нам нужна вся Элларионская армия!!!

– У вас нет письменного подтверждения короля!!!

Джайл и Виор орали друг на друга уже полтора часа. Виор никак не желал отдавать многотысячную армию магов руки какого-то "юнца". Джайл был просто в бешенстве, что кстати до глубины души поразило Кару. Всю жизнь, что они прожили вместе, она, оказывается, знала только одну его сторону.

Кара положила Джайлу на плечо руку и попросила его выйти из палатки. Тот посмотрел на спокойное лицо жены и чуть не упал в обморок от страха. Он как ошпаренный вылетел из палатки и отбежал на безопасное расстояние.

Через пару минут ругани, что летела из палатки, послышалось какое-то шипение.

Джайл отвернулся от палатки и закрыл уши на всякий случай.

Ещё через пару минут палатка взорвалась и из неё повалил густой серый дым. Он закоптил всю палатку. Когда из него вышла Кара, то она была всё так же холодна и спокойна. Но когда из неё выполз закопчённый генерал, то Джайлу даже стало жалко Виора.

Зато с помощью Кары им удалось отвоевать многотысячную армию боевых магов. Уже на следующий день они двинулись на осаждение Врат Миров.

Алан уже второй день находился в деревне вокруг Чёрной башни, но только этим вечером ему удалось выбраться из-под строго наблюдения матери. Он оседлал своего верного коня и отправился в замок Аэрона. Ему нужно было увидеть Лин, в каком бы она не находилась состоянии. Вряд ли Аэрон запретит это. В конце концов Алан ведь ему пока ничего не сделал.

К утру он уже был на месте и стучал в ворота замка. Ему открыл какой-то мрачный стражник. Алан поблагодарил его и въехал во двор. Он не сильно удивился тому, что Аэрон уже ждал его на ступенях своего огромного замка.

– Приветствую тебя, Алан из Эллариона! – произнёс он.

Голос его был не очень дружелюбным, и Алан бессознательно сжал рукоять своего меча, что не ускользнуло от глаз Аэрона. Он незаметно ухмыльнулся и продолжил:

– Ты верно приехал увидеть Кетлин? С ней всё хорошо!

Аэрон сделал какое-то движение рукой и из-за двери показалась хрупкая фигурка Лин. Она доверчиво прижалась к боку Аэрона и посмотрела на него вопросительно.

Аэрона кивнул и она подошла к Алану. Тот с надеждой взглянул в её глаза и в его сознание подкралось сомнение. Глаза этой Лин, не были похожи на глаза настоящей Лин. То, что это было именно её тело было несомненно так, но душа, которая отражалась в глазах не была похожа на ту, что видел Алан в глазах своей Лин.

Девушка подошла к Алану и протянула ему руку в знак приветствия. Алан взял её маленькую ладошку и поцеловал. Он отметил, что кожа её была немного холодной, в то время как ладошки Лин всегда были тёплыми и влажными.

Алан ещё раз посмотрел в глаза Лин, но не увидел того огонька, который появлялся всегда, когда тот уважительно целовал ей руку. Не говоря ни слова, девушка опять подбежала к Аэрону и спрятался за его мощной фигурой.

Алан отвесил лёгкий поклон Аэрону и сел в седло. Аэрон стоял всё так же спокойно, пока Алан не достиг ворот.

Совершенно неожиданно ворота закрыли не дали Алану выехать за них. Тот остановил коня и развернул его к Аэрону. Он уже знал, что просто так его отсюда не отпустят. Алан вытащил меч и тот опять блеснул на солнце серебром.

Аэрон улыбнулся ему самой гнусной улыбкой и вытащил из ножен свой меч. Тот не блестел на солнце ни серебром ни даже сталью. Меч был полностью чёрным и у эфеса был вырезан рисунок, покрытый золотом.

Алан ужаснулся и чуть не выронил свой меч, но силой воли заставил себя удержать его и слезть с коня. Алан отвёл меч немного назад и занял боевую позицию. На другом конце двора то же самое сделал и Аэрон.

Так они стояли гладя друг другу в глаза несколько томительных мгновений. Но Аэрон вдруг что-то прошептал и оказался рядом с Аланом, нанося удар. Кое-как Алан его отбил и поразился силе удара Аэрона.

Они опять скрестили мечи и засияли голубым сиянием. Так они и стояли, скрестя мечи и смотря друг другу в глаза. Но Аэрон опять улыбнулся и оба они исчезли со двора. Примерно в это же время они оказались в тронном зале.

Алан лежал на полу, а Аэрон сидел на своём троне и снисходительно смотрел на Алана. Оба меча находились у Аэрона и он был этим доволен. Теперь он был полностью неуязвим. Чёрный Меч даст ему власть над всеми существующими Мирами, а Серебряный одарит его бесконечной силой, плюс та что у него уже есть.

Алан шевельнулся и сел на колени. Он ещё плохо соображал, но мыслить мог. Он проиграл и от этого во рту был горький привкус проигрыша. Сейчас Аэрон понасмехается над ним и убьёт.

– Ты проиграл! – только и сказал Аэрон.

Он поднял Серебряный Меч Алана и направил на него самого. Из меча вылетели чёрные молнии и полетели в Алана. Алан нашёл в себе силы и приподняться и отпрыгнуть в сторону, но надолго его не хватит. Рано или поздно молнии достигнут его тела и убьют его.

Уже чётвёртая молния по счёту пролета мимо него. Алан чувствовал, что тело его и так уставшее, уставало ещё сильнее. Скоро молнии настигнут его и всё…

Зал осветился ослепительной вспышкой, сопровождаемый хлопком. В центре зала появились Аола и Саймон. Они презренно смотрели на Аэрона, который по-прежнему оставался спокойным.

– Ты не посмеешь убить Избранного!!! – крикнула она ему.

Аэрон не отреагировал. Он опять послал молнию, но только теперь в Аолу и Саймона.

Аола оттолкнула Саймона и как раз вовремя. Молния врезалась в неё со всей силы и Аола упала на пол. У неё была ранена рука.

Саймон подбежал бы к Аоле, но невидимый барьер окутал её. Слишком поздно, подумал Саймон. Чёрная башня не защитила Аолу раньше, что это могло значить?

Саймон встал на максимально-близкое расстояние к Аоле и смотрел на Аэрона огненными глазами. Алан тоже смотрел на Аэрона, только с другой целью нежели отец. Алан намеревался забрать у Аэрона свой меч, который по праву принадлежал ему. Оставить же меч у Аэрона, значило погубить все Миры вместе взятые.

Усилием воли Алан поднялся на ноги и начал продвигаться в сторону Аэрона. Тот в свою очередь встал со своего трона и пошёл ему на встречу. Он остановился на одном уровне с Саймоном и стал ждать, пока Алан сам не подойдёт к нему.

– Ты, жалкий щенок!!! Ты не достоин этого меча!!! – рявкнул Аэрон.

Его глаза алчно заблестели, когда он посмотрел на меч. Саймон просто поражался тому, что может сделать с человеком ненависть, притом не его, а другого человека.

Аэрон, смотря на Алана, направил Серебряный меч на Саймона. По спине избранного пробежал холодок. Он не хотел, чтобы из-за него пострадал его отец.

– Нет!!! – закричал Алан.

Но было поздно. Роковые молнии полетели в Саймона и тот явно не успевал убежать.

Он просто стоял на месте и смотрел в глаза смерти. Время потеряло значение, оно перестало существовать. Целую вечность молнии приближались к Саймону, они должны были убить его, но что-то изменилось, что-то стало не так.

Саймон перестал смотреть на свою смерть и посмотрел вниз. Прямо перед ним стояла Аола. Она раскинув руки в стороны, вперила свой взгляд в молнии и те не двигались с места. Саймон видел как ей тяжело по бисеринкам пота на лбу. Она силой воли удерживала их на месте, но долго так продлиться не могло. Саймон набрал полую грудь воздуха и оттолкнул Аолу от себя в сторону. Она отошла от него всего на несколько шагов, но потеряла визуальный контакт с молниями и те врезались Саймону в живот.

Он отлетел к противоположной стене и ударился об неё. Саймон упал лицом вниз и с трудом поднялся. Он прислонился к стене и затуманенными глазами посмотрел на силуэт Аолы. Он протянул к ней руку, но она бессильно опустилась.

– Отец!!! – пронеслось по залу.

Алан повернулся лицом к Аэрону и посмотрел на него злыми и затуманенными горечью глазами. Потом он перевёл взгляд на меч и вытянул вперёд руку. Серебряный Меч дёрнулся в руке Аэрона и начал нагреваться.

Аэрон изо всех сил удерживал его, но потом решил сдаться и выпустил его из рук.

Меч с победным звоном полетел остриём на Алана. Тот сначала испугался, но потом успокоился и обозвал себя последним дураком. Меч остановился у самого носа Алана и резко повернулся к нему своим эфесом. Когда Алан взял его в руку, то зал осветился белой вспышкой и Аэрон остался один в зале.

Только тогда он позволил себе со всего размаху швырнуть меч о пол и пнуть ногой трон.

– Саймон!!! – закричала Аола сразу, как только оказалась за пределом замка.

Саймон не шевелился, но грудь его медленно и прерывисто поднималась. Она опустила ему на грудь голову и разрыдалась в полную силу. Она не могла поверить, что потеряла того, кого любит.

Саймон вдруг открыл глаза и затуманенным взором посмотрел на Аолу. Она тоже подняла голову и заплаканными глазами посмотрела в глаза мужу. Тот слабо улыбнулся, но улыбка переросла в гримасу боли. Аола не могла остановить слёзы, они падали на грудь её любимому. Саймон поднял руку и вытер ей слёзы своей ладонью, на щеке у Аолы остался кровавый след.

– Не… не плачь, любимая… мы встретимся… встретимся там, где облака чисто белого цвета… а небо нежно голубого…но только не смей умирать из-за меня…я не стою этого…любимая…

Рука Саймона упала, ей не суждено было больше подняться и погладить Аолу по щеке или взять её за руку. Его рука больше никогда не коснётся Аолы. Женщина закричала от душевной боли.

Алан стоял около них и смотрел на безжизненное лицо отца. Алан тоже никогда не думал, что потеряет того, кого так сильно любит. Ему так не хотелось, чтобы отец умер, но это было увы так.

– Саймон, зачем… – Аола пару раз ударила его по груди кулаками, -… зачем ты оттолкнул меня?!! Ты был бы сейчас жив!!!

Аола не могла остановить поток слёз, который она проливала на мужа, но всё так же рыдая она встала и посмотрела на Алана. В его глазах она видела затаённую боль и сказала:

– Тебе нужно отправляться в Элларион и предупредить всех, что Аэрон выводит свою армию!

– Но как я так быстро доберусь до Эллариона, если только до Врат где-то три с половиной дня пути без задержек и почти так же до замка Эллариона!

– Я могу сделать так, что ты уже через три с половиной дня будешь в Элларионском замке, – сказала Аола.

Алан кивнул и Аола подошла к нему вплотную. Она нагнула его голову и поцеловала сына в лоб. Тот почувствовал лёгкое покалывание, распространяющееся ото лба по всему телу.

Аола отошла от него и прошептала:

– Удачи тебе, сын.

Она отвернулась от его растворяющегося в воздухе тела и опять села рядом с Саймоном.

Вот уже два дня Кетлин, Кейси и Рик прибывали в замке. Рик никак не мог взять у Кейси то, зачем собственно и прилетел в замок. Кейси была так окрылена тем, что он пока никуда не собирается уезжать, что просто летала на крыльях своей любви.

Лин же смотрела на отца с некоторым недоумением, потому что он ходил за её матерью так, будто что-то хотел у неё попросить, но никак не решался. Лин хорошо понимала обоих своих родителей. Она понимала свою мать, потому что та сейчас наслаждалась каждым словом Рика, потому что могла больше и не услышать их.

Наконец, когда рядом не было никого, Рик решился и сказал:

– Кейси, мне нужно твоё кольцо.

– Зачем оно тебе? – озадаченно спросила та.

– Понимаешь, мне нужна некоторая сила, что заложена в кольцо для…

– Только не говори, что ты собираешься опять становиться во главе армии!!! – вскричала Кейси.

– Н-ну… да, я собираюсь вставать во главе армии! – не стал увиливать Рик.

Кейси хотела что-то сказать, но видимо прикусила язык и посмотрела на кольцо, которое уже давно не носила на пальце. Оно как талисман висело у неё на шее и напоминало о былых временах двадцати двух летней давности. Она сняла кольцо с шеи и положила его на открытую ладонь. Оно блеснуло на ладони и поменяло размер в соответствии с пальцем Рика. Кейси сняла с него цепочку и передала мужу.

Рик надел его на палец и благодарно посмотрел на Кейси. Её глаза были грустными, она так не хотела отпускать от себя Рика. Он подошёл к Кейси и обнял за талию.

Кейси посмотрела ему в глаза и Рик поцеловал её.

День спустя Алан сидел за столом в одном доме в Элларионской деревушке. Его приняла у себя какая-то добрая семья. Они не подали виду, что заметили у него на поясе эфес Серебряного Меча, но приняли его с почётом.

Они хорошо накормили его и даже предложили свою комнату, но Алан отказался и предпочёл спать в хлеву, чем в постели других людей. Ему было просто не приятно сознавать, что он отбирает у кого-то место для ночлега.

Алан поблагодарил их и на следующее утро отправился дальше без задержек.

Остальные два дня он ночевал под открытым небом, всё так же в каменном кругу. И вот настал тот день, когда он достиг замка.

Он въехал в ворота, которые были открыты и никого не увидел. Это было по крайней мере странно. Обычно двор замка всегда кишил людьми – офицерами и прислугой.

Сейчас же не было никого, даже того мальчика Джокса.

Алан слез с коня и сам отвёл его в конюшню. Там он увидел Риди, который недовольно бил копытом в своём стойле. Алан сразу догадался, что на нём давно никто не ездил и ему стало жалко коня. Он подошёл и погладил его по храпу. Риди фыркнул и отошёл от него.

Алан улыбнулся и вышел во двор. Там он увидел… Кетлин. Она шла через весь двор в конюшню. Она была так занята своими раздумьями, что не заметила Алана. Когда она уже почти проскочила мимо него, он быстро схватил её за локоть и притянул к себе. Лин испугалась и хотела закричать, но так как Алан не видел её довольно таки давно, то он просто поцеловал её. Кетлин чуть не умерла со страха.

Она всё же изловчилась и ударила его кулаком в живот. Алан понял знак и сразу отпустил её. Девушка отдышалась и негодующе посмотрела на обидчика, но когда она увидела смеющиеся голубые глаза, то её затопила такая радость, что невозможно передать её на бумаге и даже словами. Кетлин же выразила её ещё оригинальнее, она просто сама его поцеловала. Алан, ясное дело, не возражал.

Он прижал её к себе и ответил на поцелуй.

Когда они его соизволили прервать, то Алан прошептал её на ухо:

– Я вернулся, любимая.

Лин была обескуражена. Он назвал её любимой, не ослышалась ли она? Она так давно жаждала этого услышать от него, а ему для этого понадобилось столько лет.

Девушка растроганно прижалась к груди Алана. Она боялась, что это очередной сказочный сон, плод её воображения, но Алан не исчезал, наоборот, он обнял её и сильнее прижал к себе. Они стояли так и просто наслаждались тем чувством, которое бушевало в их сердцах. Оно разожгло в них огонь, великий огонь любви, который потушить не возможно.

– Ты сказал – любимая? – прошептала этот вопрос Лин.

– Да, я сказал любимая.

– А если я скажу, что и ты мой любимый? – спросила Кетлин, замирая в страхе.

Она почувствовала, как одну руку он оторвал от её тела и что-то достал из кармана. Она не видела что, но видимо что-то бумажное.

– "Я люблю его, и пусть мной овладеет даже злой дух, но я вспомню его и узнаю из тысячи двойников, потому что он один на весь свет. Он мой любимый Алан" – процитировал Алан, отрывок с листочка, который взял на столе у Лин.

Девушка покраснела и отодвинулась от парня настолько, насколько позволяли его крепкие объятия. Лин заглянула в его голубые и чистые глаза и увидела в них такую любовь, от которой сердце замирало. Сама того не замечая, Лин сильно покраснела, но лицо Алана вдруг изменилось. Оно стало серьёзным и обеспокоенным.

– Лин, где Его Величество Король? – спросил он.

– Папа улетел в Иллор, на осаду Врат Миров, – недоумённо ответила Лин.

– Хм…

Алан немного призадумался. Король уже уехал, значит ему придётся догонять его, чтобы предупредить, что Аэрон отправляется на Элларион со своей разрушительной армией. Алан разглядывал лицо Лин, пока думал и девушка решилась спросить:

– Алан, а зачем тебе мой отец?

– Мне нужно передать ему кое-что важное.

– Что же это?

– Извини, я не могу… не должен тебе говорить! – Алан оторвал от неё взгляд и виновато перевёл его на коня Лин, Риди.

– Мне нужно как можно скорее попасть в Иллор, ты можешь мне помочь? – спросил Алан.

Кетлин удивлённо посмотрела на него. Может ли она помочь? Ну конечно может! Она ведь не только реветь и смеяться умеет.

– Да, я могу тебе помочь, – с некоторым ехидством сказала Лин.

– Мне, ты уже знаешь нужно попасть в Иллор, но я не могу пользоваться услугами твоих крыльев, иначе тебе придётся полететь со мной. Не могла бы ты припомнить какое-нибудь телепортационное заклинание?

– Заклинание… – Лин посмотрела в глаза своего возлюбленного, и поняла, что он не шутит. Значит он не возьмёт её с собой, как это ни грустно. – Нет, такого заклинания я не знаю, но есть способ получше…

Девушка прошла мимо Алана и направилась в стойло Риди. Она вывела из него коня и одела на него уздечку. Пока она это делала конь преданно стоял возле неё и даже не пытался выбежать во двор, хотя совсем недавно пытался разнести в щепки своё стойло. Наконец Лин вывела коня из конюшни встала перед его мордой. Алан не понимал, что же такого она хочет сделать до самого последнего момента, но потом думать уже было поздно, что сделано, то сделано.

Лин встала перед мордой коня и положила ему ладони на морду. Конь всхрапнул, но остался стоять на месте. Пару минут ничего не происходило, но потом… потом коня и Кетлин накрыла плотная молочная сфера. Она скрыла от глаз Алана обоих.

Когда же сфера исчезла, Лин стояла около шеи коня и держалась за него. Конь же стоял гордо и величественно, на его спине были чёрные крылья. Алан понял, что Кетлин отдала ему почти все свои магические силы, дабы помочь Алану.

– Кет…

Алан подбежал к девушке и как раз вовремя подхватил её на руки, чтобы она не упала. Лицо её было всё в испарине.

– Зачем…

Алан взял её на руки и понёс в замок.

Карри и Корсар стояли в Иллоре перед Риком. Они, естественно, отчитывались о совершённом. Рик был им безмерно благодарен, ведь с гильдией магов шанс, хоть и маленький, но был. Гильдия магов считалась самой сильной во всём Элларионе, с ней они смогут дать хоть какой никакой отпор армии Аэрона.

– Не думаю, конечно, что мы сможем победить Аэрона, но хоть нервы ему потрепать сможем, – риторически произнесла Кара.

Эта своевольна женщина всегда умела произнести что-нибудь, что всегда портило настроение. Не считая того, что она всегда спорила с Джайлом и всегда пыталась его хоть как-нибудь поддеть. Окружающие (Кейси, Рик, Корсар, Каррида, Алан, Кетлин и ещё пара тройка слуг) уже привыкли к этому, но вот воины элларионской армии ещё нет. Это чудо, что у них ещё не началась паника после её слов.

– Кара, твой язык приведёт тебя в могилу! – сказал Джайл.

– А тебя это что, волнует? – спросила Кара.

Джайл сверкнул своими голубыми глазами и Кара поняла, что зря это ляпнула. Она ведь любила Джайла точно так же, как и Джайл любил её. Эту любовь можно было выразить только одним словом – бэ-э-эзумная.

Рик уже не обращал на них внимание, тем более, что после того, что сказала Кара, в душе Джайла начал разгораться настоящий шторм, который он выплёскивал на окружающих.

– Я думаю, что Аэрон может знать, о том, что мы прибегнем к помощи гильдии, – сказала Каррида.

– Я тоже так думаю, даже это наверняка так, но делать-то больше нечего. Только пробовать противостоять, – подтвердил Корсар.

– Что ж, нам остаётся только надеяться на лучшее, не так ли? – спросил Рик.

– Лучшее оставим на потом, а сейчас нам нужно остаться в живых и не смейте говорить, что погибнете! Иначе, если погибнем все мы, то жизни вам на том свете не будет! – влезла в разговор Кара.

Все смотрела на неё как на заболевшую. Чтобы Кара, да выдала такую банальность, да это больше чем абсурд! Кара же совершенно серьёзно и в тоже время разнежено смотрела на своих друзей. Они понимали её слова как никто другой, но всё же шансы на выживание в этой войне были просто НИКАКИМИ.

– Знаешь, а ты права, ведь если мы так будем говорить, то просто-напросто и правда погибнем, – подтвердил Рик.

Третий день Аола ходила просто никакая. Она не могла и не хотела сражаться с Аэроном. Хоть Саймон и просил её не погибать из-за него, ей так и хотелось сброситься с Чёрной Башни, но вот проблема. Эта Башня такая зоркая, что просто не даст ей погибнуть так позорно и зазря.

В душе у женщины творилось нечто невообразимое. Нечто такое, что наверное всковырнуло бы душу даже Аэрону – этой огромной и бесчувственной глыбе льда. В её душе происходил переворот чувств, которые сильно терзали Аолу. Ей хотелось и одновременно не хотелось плакать. Глаза её всегда были на мокром месте, а губы то и дело дрожали.

Её друзья очень волновались по этому поводу, особенно Аква. Она любила Аолу как сестру, и ей тоже было больно за неё. Из-за этого она ещё сильнее возненавидела Аэрона, который просто так и безнаказанно убивает людей. Что же такое творится с правящей династией. Сначала Авирсира против Авис, теперь ещё и Аэрон против Эллариона. Когда же наконец кончится эта, проклятая всеми, Война Миров.

Арэя и Антариор последнее время очень много времени проводили на вершине башни.

С помощью магии они пытались определить точно расположение армии Аэрона и её численность. Так же они хотели определить и её мощь, но ни то ни другое ни третье не получалось. Все силы тратились впустую и уже третий день эти двое нормально не спали. Под глазами же из-за этого у них образовались мешки. Недосып – самая страшная штука, особенно когда ты ещё и сил столько тратишь впустую.

Аква из всех была одна со свежими силами. Энергии она в себе чувствовала столько, чтобы можно было разгромить всё войско Аэрона, если это конечно было возможно.

Девушка прямо летала каждый день то по лестнице наверх Башни, то вокруг неё кругов двадцать нарезала. И это притом, что в голове её бродили наверное самые мрачные мысли из всех, что у кого-нибудь когда-нибудь были. Ей так хотелось разгромить армию Аэрона, что руки чесались кого-нибудь прибить.

На третий день Акве надоело всё. Она сначала высказала всё Арэе и Антариору, а потом уж начала промывать мозги и Аоле.

– Как так можно, скажи мне!!! – кричала она. – Разве можно Аэрону просто так всё спустить, скольких он ещё должен убить?!! Ты разве не понимаешь, что без тебя нам не справиться?!! Да, Саймона убили, но это же не значит, что ты должна убиваться, вместо того, чтобы хотя бы попробовать отмстить!!!

Аола прикрыла глаза. Она не хотела этого слушать, но слова всё же долетали до ушей и заставляли выслушать. Они вызывали в душе у Аолы уже не горечь, а ненависть к Аэрону. Непроизвольно она сжала кулаки и взглянула на Акву.

– Ты права, Аква. Ты права, нам нужно быть вместе, чтобы победить зло в душе человека!

– Ну наконец-то, долго же я до тебя докрикивалась.

– Именно что, – горько улыбнулась Аола.

Даже не смотря на то, что Аола решила принять решительные меры, это не вернуло к жизни прежнюю и весёлую Аолу. Смерть Саймона сделала её сильным, но ненавидящим Аэрона существом. Если раньше она хотела его спасти, то сейчас она хотела пропустить его через ветряную мельницу, чтобы из его костей получилась мука.

После мельницы она жаждала сделать из него хлеб и скормить птичкам, чтобы никогда больше даже и не вспоминать о том, что был на свете такой человек, которого звали Аэроном.

Лин очнулась уже вечером. Она лежала в своей постели, а рядом с кроватью сидела Тара. Она промокала тряпку, которая лежала некогда у Лин на лбу. Девушка привстала, но потом опять упала на подушки из-за того, что у неё закружилась голова. Она конечно помнила о том, что почти все свои силы отдала коню, для того чтобы тот отнёс Алана в Иллор.

– Тара, долго я тут валяюсь? – спросила Лин, пытаясь сфокусировать на ней зрение.

– Нет, всего день, – ответила та.

– Алан улетел? – как бы невзначай спросила Лин.

Тара слабо улыбнулась и положила тряпку Кетлин на лоб.

– Да, он улетел сразу, как только убедился, что вас удобно утроили в этой кровати.

– Что-что? – переспросила Лин.

Оказывается Алан улетел не сразу, как только она закончила передавать свои силы коню. Он оказывается ещё и в замок её отнёс, подождал пока её не устроят в кровати, отдал ещё пару тройку распоряжений и только тогда улетел. Теперь Лин не сомневалась, что она для него важнее всего на свете.

Тара опять мимолётно улыбнулась. Она взяла тазик с водой и направилась к двери.

Там она остановилась и произнесла:

– Он наверное вас очень любит, раз так заботится, но запомните, тот, кто носит Истинный Серебряный Меч не может любить, иначе любовь его превратится в трагедию.

Девушка вышла из комнаты и оставила Лин наедине со своими мыслями.

Ей было страшно. Хоть Алан и не сказал, зачем он едет в Иллор, но ведь всё и так было очевидно. Аэрон решил выступить на Элларион, разгромить границы между Мирами и поработить всё живое.

Что будет, если Элларионские силы не выстоят против Аэрона. Девушке уже доводилось испытывать на себе его мощь. Так же ей приходилось наблюдать за тем, как на него действуют самые убийственные заклинания. Они не причиняют ему ни малейшего вреда, даже царапинки не оставляют.

Лин села в постели и поняла вдруг, что голова у неё не кружится. Силы её ещё не совсем ещё восстановились и она хорошо это чувствовала это всеми своими клеточками тела. Но в голове её уже зародилась дна абсурдная мысль, которая не покидала её голову ни на минуту.

Лин встала с постели и прошлась по комнате. Она была одета в ночнушку и ей нужно было ещё переодеться. Под рукой не было её любимого сарафана и она заглянула в шкаф, чтобы поискать хоть что-нибудь. В шкафу оказалось всё же хоть что-то стоящее.

На полочке сверху лежал костюмчик, который и привлёк внимание Лин, потому что раньше она его ни разу не видела. Костюм состоял из сиреневой кофточки с расклешёнными рукавами из прозрачной ткани. Второй составной была чёрная кружевная юбка. Она была настолько короткой, что у Лин порозовели уши, но ведь другого ничего не было. Под этот костюмчик девушка подобрала коричневые сапоги.

Кетлин посмотрелась в зеркало и просто не узнала себя. В нём стояла молодая девушка с тонкими чертами лица. Лин никогда не замечала, что она так похожа на мать, но никогда и не думала, что похожа и на отца. Она просто думала, что она есть она. Оказывается, что привыкаешь к одному облику если его не менять.

Всё же довольная своим внешним видом, Кетлин выскользнула из комнаты и прошла к лестнице. Благо на ней не оказалось никого кроме стражников, которые были больше похожи на каменных истуканов или атлантов в одном из зданий Сеймы. Так же легко девушка спустилась в холл и вышла из замка. В последнее время в замке была не очень бурная жизнь. Некому было ругаться, смеяться или плакать. Все были настолько заняты или обеспокоены, что считали не нужным такие занятия.

Кетлин подошла к фонтану. Он один всё так же неизменно плескал воду. Лин опустила руку в воду и зачерпнула её. В ладошке осталось мало воды, когда она подняла руку, но и этим Лин любовалась. Странно, когда человек осознает короткость своей жизни, то начинает ценить даже самые неприятные моменты жизни.

Почему так? Почему жизнь иногда преподносит такие неприятные моменты как война.

Разве не понимает она, что война убивает жизнь.

Кетлин перевернула руку ладошкой вниз и вода плюхнулась обратно с небольшим фонтанчиком брызг. Что-то засияло в небе и Лин подняла голову. К ней приближалась ослепительно яркая вспышка света. Кетлин испугалась, но успела прикрыться только руками. Что-то врезалось в неё на большой скорости. Оно проникло в неё и начало затуманивать разум, оно заполонило всю душу и отобрало право на собственную мысль или движение. Это что-то очернило её душу.

Девушка смогла всё же закричать, но никто не пришёл. С ужасом её глаза увидели, как костюм становится длинным фиолетовым платьем. Оно как дым обвилось вокруг неё и стало материальным и реальным. Реальным кошмаром!

Опять что-то вспыхнуло и Кетлин пропала со двора, но перед этим ещё успела взглянуть на замок пылающими ненавистью глазами.

Алан прилетел на Риди к вечеру следующего дня. Без сна он провёл всю ночь и вопреки всему мысли его витали где-то в замке около спящей Кетлин. Он не мог за неё не беспокоиться, хоть он и был недоучкой, но не мог не знать, чем чревата такая сильная потеря магических сил.

Когда Алан прибыл в Иллор, то сперва просто не мог слезть с коня. Алан так сильно держался за его бока при полёте, что ноги затекли и никак не хотели отрываться от боков коня. Риди это не очень нравилось и ему очень хотелось сбросить Алана, но он помнил что ему прошептала тогда хозяйка и не делал этого.

Лин сказала ему, что если он не донесёт Алана живым до Иллора, то она умрёт.

Хоть конь и не сильно понимал значение этих слов, но всё же чувствовал, что что-то в них кроется страшное.

Когда Алан соизволил слезть с коня, то сперва на твёрдой земле его немного качало, но потом стало всё хорошо. Он пошёл к палатке главнокомандующего и именно там застал Рика и вех остальных.

Все пятеро просчитывали план нападения на Аэрона, но они не знали, когда он нападёт. Только Алан мог им сказать это и это и сделал.

– Ваше Величество…

Рик обернулся и увидел Алана. Его удивлению просто конца не было. Он думал, что Алан в Эдэндейле, в замке, но вот он уже здесь. Как ему удалось так быстро попасть домой.

Первой на бедного парня налетела Кара, она просто задушила его в объятиях.

Женщина любила Алана как собственного сына, которого у неё не было. Но главным было то, что вторым налетел Джайл. Он чуть не задушил обоих своими могучими объятиями.

– Полегче, вы ж задушите меня! – прохрипел Алан.

– Как ты оказался здесь? – спросил Рик, когда Кара и Джайл отошли в сторону.

– Мне нужно вам рассказать важную новость, она касается Аэрона, – Рик кивнул. – Дело в том, что Аэрон решил немедленно наступать на Элларион. Он планирует достичь Врат Миров и разрушить их. Это произойдёт в ближайшие сутки.

– Но как ты узнал? – спросил Корсар.

– Мне сказала это мать.

– Аола? Как она? – поинтересовалась Кара.

– Кхгм… она в полном порядке.

– Чего ты не договариваешь? – спросила женщина, стоящая позади всех.

Алан взглянул на неё и сердце его будто оборвалось. Это была та самая женщина с портрета. Во всяком случае на портрете она была моложе. Нельзя было сказать что чувствовал Алан, но что видел не совпадало с тем, что он чувствовал. Перед ним стояла красивая женщина, она была объята внутренним светом, что придавало ей вид богини.

Наконец Алан отвёл от неё взгляд и сказал:

– Моего отца убил Аэрон.

– Что?! – воскликнули хором Рик, Кара, Джайл и Корсар.

– Да, это так, и теперь я хочу, чтобы вы немедленно выводили войска и осаживали Врата Миров, пока Аэрон не прорвался в наш мир.

Кейси прохаживалась по двору и всё вспоминала тот яркий свет, который видела прошлым вечером на улице. Сердце её сжималось, потому что в этом ярком свете она различила фигурку своей дочери. Что же такого случилось? Почему она так вдруг исчезла?

Не может быть, чтобы Аэрон уже был в Элларионе, ведь его магия не будет действовать если он в Эдэндейле. Кейси подошла к фонтану и так же как и Кетлин вчерашним вечером, зачерпнула ладошкой воду. Вода была прохладной и приятной для кожи, не смотря на то, что на дворе было довольно прохладно.

Подумать только что же будет с её дочерью. Кейси никак не могла успокоиться, да наверное и не хотела. Её дочь в опасности, а она ничего не может сделать, это же просто смешно. Кейси пошла в конюшню и подошла к Аресу. Тот спокойно на неё смотрел. Он может когда-то и не любил Кейси, но ведь столько лет прошло.

Конь был уже стар. Кейси заботливо погладила его по ганашу. Конь довольно фыркнул. Кейси улыбнулась и похлопала его по шее. Она вышла из конюшни и пошла в замок. Что же теперь будет-то. Война, одно это слово вызывало холодок.

Аква, Аола, Антариор и Арэя сидели около стен Чёрной Башни и всё обдумывали как же уничтожить армию Аэрона. Если он такой могущественный, что может всё же легко противостоять Аоле, то Башне и подавно.

Башне он может противостоять потому, что большую её часть получает Аола, как одна из первых избранных. Она первая получила защиту от Башни и поэтому была первой из всех. Только потом появились Антариор, Арэя и Аква. Аква была самой младшей.

– Что мы будем делать, мы же бессильны! – спросила Аола.

Она никак не могла отойти от смерти Саймона и всё время говорила, что сделать они ничего не могут. Аква больше не трогала эту тему, потому что понимала, если Аолу сильно расстроить, то она заплачет и с неба польётся кислотный дождь, который будет проливаться только на голову того, кто её обидел. Аква, конечно тоже могла сделать такое, но дождь почему-то всегда проливался только на неё и она дала себе зарок больше никогда не плакать.

– Хоть мы ничего и не можем, но сражаться на стороне Эллариона всё же можем! – резонно сказала Арэя.

– Но до Эллариона три дня пути! Нам что, лететь на её драконе? – спросил Антариор указывая на Акву.

– У меня между прочим имя есть, Анти! – сказала Аква.

– Успокойтесь и не заводитесь раньше времени! Нам нужно добраться до Эллариона в максимально короткий срок и по этому поводу мы обратимся к Башне! – сказала Аола.

Троица кивнула ей и все они встали с лавочки. Обратиться к Башне, значило просить её о помощи, но когда Башню просишь о помощи, то она забирает у тебя что-то, что было тебе очень дорого. Поэтому избранные не любили обращаться к Башне и всё делали сами.

Они могли кого угодно и куда угодно телепортировать, но сами себя телепортировать не могли. Таков был закон силы Башни. Если уж телепортироваться куда-нибудь, то чтобы она знала куда и когда.

Через пару минут избранные стояли на вершине и опять стояли в кругу, хотя этот круг можно было назвать только квадратом.

– О Башня, дающая нам силу, прошу тебя, перемети нас к Вратам Миров и благослови своей магией на победу!!! – в один голос крикнули они.

Они исчезли, чтобы через пару минут появиться у Врат Миров в окружении тысячи разъярённых солдат Аэрона.

– Чёрт, они уже здесь! – воскликнула Аква поднимая правую руку вверх, собираясь произнести заклинание.

– Расслабьтесь, дорогие гости! Вы против меня ничто! – сказал Аэрон выходя из толпы солдат.

– Аэрррон! – прорычала Аола.

Совершенно не думая, она просто хотела подойти к нему ударить его как слабая женщина по лицу, но только не ладошкой, а кулаком. Но она никак не ожидала, что из толпы солдат выйдет ещё и Лин. Она перехватила руку Аолы и заломила ей за спину.

– Кетлин?! – изумилась Аола.

– Тётя Аола, здравствуйте! – съязвила Кетлин.

Аола ничего не могла сделать, она могла только стоять и ждать.

Кетлин же ничего ждать не собиралась. Она толкнула Аолу в спину и отпустила её руку.

– Ну что ж, теперь у Эллариона есть веские причины, чтобы сдаться! – сказал Аэрон.

– Они не сдадутся ни за что в жизни! Если они сдадутся, то предадут не только себя, но и Эдэндейл и Землю! – горячо сказала Аква.

– Ух ты, сказала как отрезала! – удивился Аэрон и приказала: – Возьмите их под страж!

Тут же из строя вышло по два человека на каждого избранного. Значит четверых вело восемь стражников. Избранные были удручены таким положением дел, но сопротивляться не могли. Да, плохой идеей было телепортироваться. Интересно, что же отобрала у них Башня?

Кетлин видела как её тело, повинуясь приказу Аэрона, выкручивает руку Аоле.

Кетлин пыталась зажмуриться, но тело так и отказывалось ей повиноваться. Она могла смотреть только туда, куда смотрело оно.

Лин не оставляла попыток пошевелить хоть чем-нибудь, но всё было тщетно. Это платье, оно какое-то странное. Лин никак не могла понять, что в нём такого, что так сковывает её движения, что в нём такого, что может повиноваться только Аэрону.

Он злости девушка даже ногой топнула… Она пошевелила ногой! Лин так обрадовалась, что хотела даже расцеловать Аэрона от счастья, но ей помешало то, что другие части тела ходили сами по себе. Итак, она отвоевала себе ногу.

Продвижение Элларионской армии было весьма медленным, в основном потому, что они не знали, что войска Аэрона уже на их земле. Только под вечер армия Эллариона столкнулась с огромным числом армии Эдэндейла. Это было просто ужасно. Воинам Аэрона не было конца. По сравнению с ними Элларион просто букашка в общей суете, которую не составляет труда прибить.

Во главе армии Эллариона стоял Рик и он не помнил за все свои почти двадцать три года, проведённые в Элларионе, армии больше, чем сейчас у Аэрона. Это было нечто в своём роде грандиозное, но в тоже время ужасающе страшное. Будто все помощники Сатаны вырвались из ада и начали помогать Аэрону стирать с лица земли два великих Мира, и один из них Элларион.

Жители этого мира не собирались сдаваться, они храбро смотрели смерти в глаза, они поклялись стоять до конца. Даже Рик не мог сказать погибнут они или выживут, но точно мог сказать, что они будут стоять до последнего и даже самый последний трус не сбежит сегодня с поля боя. Пусть это будет последний день их жизни, но он будет не напрасным, они смогут отстоять честь своего Мира. Элларион – это их дом.

Из огромной толпы воинов Эдэндейла вышел Аэрон. Он посмеивался над всем тем, что было у него перед глазами. Он не сомневался в том, что обязательно победит в этой войне. Аэрон не спеша подошёл к Рику и сказал:

– Сдайтесь мне и ваш Мир не будет уничтожен!

– Мы не сдадимся тебе только потому, что ты жалкий трус, раз прячешься за спинами своей армии. Выходи на честный бой, и если мы победим тебя, то ты уберёшься отсюда раз и навсегда.

Аэрон зло вглянул на него и немного призадумался, потом выдвинул свои требования:

– Если ты проиграешь, то Мир станет моим и я разрушу Врата Миров.

Аэрон протянул ему руку, но прежде чем Рик успел её взять, руку Аэрону пожал Алан. Он оттолкнул Рика назад и сказал:

– Это моя битва, Ваше Высочество! Он ещё не заплатил за смерть моего отца!

Рик согласно кивнул и отошёл в сторону, но взгляд его был прикован к первым рядам армии, которые только и ждали приказа своего повелителя, чтобы напасть на армию Эллариона и разгромить её под корень, подмять под свою численную превосходность.

Алан и Аэрон встали друг против друга и каждый вытащил свой меч. Естественно шансы у них били не равны, потому что Серебряный Меч не ровня Чёрному Мечу Власти. Если Бог даст, то Алан хотя бы ранит Аэрона.

Тот напал неожиданно. Его удар был силён, но Алан смог его отбить. Он не мог так просто проиграть, он должен был отомстить за отца. Месть и горечь придавали ему силы. Алан сам перешёл в нападение и теперь Аэрону приходилось отбивать его удары, но того это не устраивало. Он как бы нечаянно махнул рукой в сторону своей армии и из толпы вышла женская фигурка в фиолетовом. Что-то в ней привлекло внимание алана и он отвлёкся.

Аэрон улыбнулся. Он замахнулся мечом, но Алан и тут быстро среагировал. Он отбил удар и ему даже удалось случайно задеть щеку Аэрона из-за чего на ней появилась маленькая царапина. Аэрон отпрыгнул и махнул рукой своей армии.

Солдаты кинулись на армию Эллариона как собаки на загнанного зверя. Они не ведали пощады и усталости, только кровожадный блеск в их глазах и больше ничего.

От прежних людей с доброй душой у них остались только тела. Элларионцы не отставали от них и получалось так, что на пять эдэндейлских солдат приходился всего один элларионский солдат. Это выглядело всего лишь бойней, но в тоже время здесь, на этом месте отстаивалась честь Эллариона.

Тут на помощь пришла Гильдия Магов. Они с воздуха обстреливали эдэндейлцев заклинаниями и что самое важное, ни разу, даже ненароком, не попали в своих. Те заклинания, что они произносили, были самыми убийственными и требовали много магической силы. Это лишний раз доказывало, что Элларионская Гильдия Магов сильна.

Аэрон недобро улыбался. Он знал, что Элларион немедленно призовёт на помощь магов и тоже не отстал от них. Он смог за короткое время обратить эдэндейлских магов во мрак и теперь они один за другим появлялись в темнеющем небе.

Маги против магов… люди против людей… всё это бессмысленно… куда же подевался мир?

Каррида и Корсар стояли спина к спине. Они были окружены. Где-то недалеко пытались ещё сопротивляться элларионские солдаты, но совершенно ясно, и было ясно с самого начала, что перевес сил на стороне Аэрона. Даже чудовищная сила Гильдии Магов не смогла справиться с силой Эдэндейлских Магов.

– Карри, когда меня будут убивать, не смей вмешиваться! – предупредил Корсар, отбиваясь от трёх солдат сразу.

– Ты знал, – сказала Каррида.

– Я всегда знал, наверное с самого того момента как увидел тебя в библиотеке! – Корсар оттолкнул одного воина мечом, а другого сбил заклинанием.

Карри тоже не отставала от него. Она размахивала своим посохом на право и налево.

К ней не решались подойти и это её очень огорчало. С горя она стреляла заклинаниями по всем, по кому было не лень. Эдэндейлские солдаты хоть и не подходили к ней, но всё равно получали свою дозу смертельного заклинания, которое в избытке отскакивало от других. Но даже не смотря на то, что Карри была уже не человеком, а всего лишь тенью её в этом мире, она всё же начала уставать.

– Сколько же их? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Корсар.

После этого вопроса нападать на него перестали. Солдаты отошли от него и перекинули всё своё внимание на других солдат. У Корсара подогнулись колени и он упал.

– Ты, жалкий червь, из-за тебя умерла Авирсира! Ты будешь умирать медленно!

Из толпы как призрак вышел Аэрон. Он был холоден как обычно и всё так же зол.

Его глаза отражали откровенную ярость, какой Корсар не видел даже у Авирсиры.

Аэрон будто благоухал духами тьмы, пропитанный ими до самого сердца. Аэрон достал свой меч из ножен. Клинок не сверкал как все остальные, он был матово-чёрным и это неожиданно пугало даже Карриду.

– Я убью тебя своей рукой!

– Попробуй! – перед Корсаром встала Каррида. Она знала, что Корсар умрёт на этой Войне Миров. Когда она вновь появилась в Элларионе, то поклялась себе, что только посмотрит, а потом уйдёт в тот Мир вместе с Корсаром. Когда же она увидела его на коленях перед Аэроном, то сердце её протестующе сжалось, оно не могло допустить смерти любимого.

Каррида подняла над головой свой посох. Она неотрывно смотрела в глаза Аэрону, а тот смотрел в её. Они стояли так некоторое время ни сделав ни единого жеста для атаки.

Посох и меч противостояли друг другу на расстоянии. Так продолжалось бы и дальше, но на Карриду налетела Кетлин. Она сбила её с ног и Аэрон занёс над Корсаром меч.

Карри понимала, что не успеет и зажмурила глаза, когда Аэрон начал опускать меч.

Звон… Корсар поднял свой меч и отбил удар врага. Аэрон гаденько улыбнулся и наносил всё новые и новые удары не прекращая. Атаки становились всё сильнее, а оборона Корсара слабее. Он уставал.

Карри лежала под Кетлин и всё не двигалась. Она просто лежала и слушала, как звенит сталь… как сдаётся её Корсар… Она вдруг скинула с себя Кетлин и посмотрела на Аэрона и Корсара. Корс уже не мог больше отбиваться и просто сидел, Аэрон же собирался нанести свой последний удар. Глаза его победно сияли.

Карри немедленно встала и подняла свой посох. Аэрон опустил свой меч и тот ударился о древко посоха Карриды. Женщине трудно было его удерживать горизонтально, но она держала его из всех своих последних сил. Аэрон опять занёс над головой меч и с силой опустил его на посох. Тот треснул.

Зрачки у Карриды расширились, а на лбу проступили капли пота. Корсар видел это и не мог позволить этому продолжаться. Он хотел оттолкнуть Карри в сторону, но опоздал. Аэрон уже опустил меч и разрубил посох на две части, отсекая его верхушку. Но на этом меч не остановился. Он рассёк посох и пронзил Корсара.

Поддёрнутые дымкой глаза Карри смотрели, как на Корсара опускается меч. Она хотела закрыть глаза, но они не слушались и заставляли её смотреть на это. Она видела как брызнула из смертельной раны кровь.

– Не-е-э-э-эт!!! – во всё горло закричала Карри.

Ох, если бы этот крик мог оживить Корсара, но он не мог его оживить. Постепенно Карри опустилась на колени и подползла к любимому. Она провела своей призрачной рукой по его окровавленному лицу. Из-за того, что посох перерубили на две части Чёрным Мечом Власти, Карри исчезала. Посох – это то, благодаря чему она до сих пор находилась в реальном Мире. Теперь, когда его не было, было всё труднее удерживать себя в этом мире. Карри становилась всё прозрачнее и прозрачнее… И в тот момент, когда её призрачная слеза упала на лицо мёртвого Корсара она исчезла.

– Интересно, умершая в нашем мире! Неужели она была такой сильной? – спросил Аэрон у воздуха.

– В любом случае, сейчас она не опасна! Она глупа, раз ради любви пожертвовала этим! – Аэрон поднял обрубок её посоха, ту часть на которой была птица, и покрутил в руке.

Сверкнул красный луч бластера. Обломок посоха вылетел из его руки, а на тыльной стороне ладони образовалась ранка. Она закровоточила. Аэрон выругался и отошёл на пару шагов. На расстоянии пяти шагов от него стоял Рик. Его лицо выражало такое презрение, что Аэрону стало смешно. Этим самым он подталкивал Рика в бездну.

Аэрон хорошо знал, что Рик очень любил своих друзей, и что их смерть для него удар. Так же Аэрон знал, что он просто так всё это не оставит. Аэрон знал это и хотел этим воспользоваться. Для острастки Аэрон прищёлкнул пальцами и около него появилась Кетлин. Она улыбалась во весь рот и блестела своими затуманенными глазами.

Рик не узнавал свою дочь, но и понимал, что это уже не она, что дело всё в платье. У Аэрона не хватило смелости завладеть её чистой душой. Рик поднял меч и с криком бросился атаковать Аэрона, но его окружила толпа солдатов. Они не давали ему пробиться к врагу, к их хозяину. Рик отбивался от них, но всё было бесполезно.

Солдаты не просто своей массой, они ещё и атаковали его все одновременно. Рику было не справиться с ними, он не успевал отбивать все их удары. Некоторые задевали его, а некоторыми он задевал их. Но кто-то подошёл к нему сзади и пронзил мечом со спины. Это было бесчестно, но Рик всё же упал на землю лицом вниз. Из его раны потекла кровь.

Аэрон рассмеялся злым и очень громким смехом, будто желал, чтобы небеса услышали его и посмотрели на все его злодеяния, чтобы они смирились с тем, что он сильнее всего на этом свете. Но смех его прекратился, когда он увидел, что тело Рика начало исчезать. Он хотел остановить это, но не успел и Рик исчез.

Аэрон раздосадовано прорычал что-то очень плохое и пошёл искать остальных, тех, кто был тогда в замке Эдэндейла. Главной целью теперь для него стали Кара, Джайл и Кейси.

С самого начала Кара и Джайл бились вместе, помогая друг другу, но потом их отнесло потоком солдат друг от друга на приличное расстояние. Кара пыталась искать Джайла в этой кровавой резне, но боялась, что было уже поздно. Она отбивалась от солдат Аэрона как могла. Она действовала и заклинаниями, но в данном случае больше заклинаниями. Магические силы её начали истощаться и нужно было время, чтобы они восстановились. Пока не было магических сил, Кара расходовала физические, но они грозили в скором времени оставить её.

Женщина же не собиралась сдаваться, не смотря на то, что когда она произносила самое сложно заклинание, чтобы от неё отстало сразу десять человек, то отвлеклась и её ранили. Рана была не значительной, но она держала меч теперь только одной рукой. Она много раз пыталась стрелять из бластера, но на солдат было наложено какое-то особое заклинание, которое не давало бластеру рассечь их кожу, заставляя подходить ближе для удара мечом.

Когда она уже сбилась со счёта и окончательно уверилась, что конец этой битвы настанет только тогда, когда умрут все солдаты Эллариона, на неё вдруг перестали нападать и рядом с ней появился Аэрон. Он произнёс какое-то заклинание, которого Кара и в помине не слышала, и женщина от ужаса расширила глаза, потому что тело её пронзили тысячи раскалённых игл.

Аэрон улыбнулся и исчез, а Кара осталась на месте и в скором времени упала лицом вниз на истоптанную почву. Она так и не нашла своего Джайла, который не оставлял попыток найти её.

Джайл Хикутей не был магом, но был отличным мечником. Его не могли одолеть даже самые лучшие солдаты. Только Кара, и то по праздникам, способна была его победить. Джайлу было это очень грустно сознавать, но из-за любви он стал поддаваться Каре.

Джайл искал её среди этой резни, но не мог найти и это его огорчало. Так же ему мешали двигаться солдаты противника, потому что их было слишком много и они были сильнее Джайла в стократ. Он изнемогал от усталости, но всё же пытался ещё сопротивляться. Его со всех сторон окружали, залитые кровью, лица противника.

Они блестели своими безжизненными глазами и всё надвигались на него, но вдруг отошли и отвернулись от него как от прокажённого. Вместо них около Джайла возник Аэрон. Он тронул его за плечо и Джайла пронзила такая боль, что он не в силах был её терпеть. Его дымящееся тело повалилось на землю, но он успел ещё прошептать:

– Тебе никогда не подчинить Элларион…

Алану Диоби было почти легко. Свои силы он черпал из магии меча. Сейчас он чувствовал, что он и меч две части одного целого. Что-то в его голове порождало всё новые и новые заклинания. К нему тоже, как и к Карри, боялись подходить, но всё же лезли. Алан легко с ними справлялся и, как все до него, начал уставать.

Не обращая на это внимания, Алан продолжал драться.

Солдаты тоже были неутомимы, их было бесчисленное количество, Алан не мог понять откуда они только берутся. Алан рубил мечом направо и налево, не давая врагу подобраться к нему первым. Он помогал своим солдатам, тем самым спасая множество жизней. В этой битве многие будут обязаны ему жизнью.

В какое-то мгновение он, между дерущимися, увидел ту самую девушку, которая забирала его в академию силы. Её звали Луисой. На первый взгляд она тогда показалась ему совсем девочкой, но глядя на неё сейчас он понимал, что ошибался.

Эту хрупкую женщину всё же научили владеть мечом не хуже всех остальных учеников Академии. Засмотревшись, он не сразу увидел, как сзади на него летит меч врага, но вовремя опомнился и отбил удар.

Когда в пылу боя он увидел Кетлин, то подумал, что у него мираж перед глазами, но когда девушка подняла руку и применила против него свою магию, то понял, что ошибся. Алан отразил заклинание гладью своего меча, но ответить тем же не мог.

Он знал, что она под властью Аэрона и поэтому просто не мог…

Рядом с ней появился Аэрон, он будто услышал, как Алан внутренне проклинает его.

Аэрон подошёл к Алану.

– Вот мы и встретились вновь, – сказал он.

– В тот раз ты ушёл от боя, но на этот раз ты никуда не денешься!

Алан напал первым. Его атаки были сильными, вровень с атаками Аэрона. Эти двое, не замечали ничего, кроме блеска своих мечей. Всё вокруг было залито кровью и превращалось в одно большое кровавое пятно. Силы противников были почти равны, но они никак не могли нанести друг другу даже царапины. В прошлый раз Алану удалось поцарапать Аэрона, но вышло это случайно.

Кетлин видела, как убивают её друзей. Она видела, как убили Карри и Корсара, она видела, как истекал кровью её отец, она видела, как умерли Кара и Джайл. Её сердце единственное было не затронуто магией Аэрона и оно плакало от отчаяния и боли. Теперь вот Кетлин наблюдала, как Алан дерётся с Аэроном.

Она очень хотела предотвратить и эту, так сказать, дуэль и всю Войну в целом.

Проблема была в том, что та часть тела, которую ей удалось-таки подчинить себе, всё время меняла своё место расположения. Это был то нос, то была нога, то рука, то всё лицо в целом.

Внутри у неё шла ожесточённая борьба со своим вторым и новым "я". Она очень хотела выгнать из себя то, что помогало Аэрону контролировать её.

Но случилось то, что помогло ей победить. Лин увидела, что Алан всё же не совладал с Аэроном. Он сделал только одно неверное движение и Аэрон выбил меч у него из рук. Он сбил Алана с ног и занёс над ним свой меч для последнего удара.

Серебряный Меч пополз обратно к своему хозяину, но слишком медленно, чтобы успеть и Лин поняла это.

Она сделал непроизвольный рывок к ним, но бесполезно. Из глаз её полились слёзы.

Она всей душой и всем сердцем рвалась к Алану и это помогло ей. Она сдвинулась с места и платье, в котором была заключена удерживающая сила, начало дымкой растворяться, но так и не испарилось полностью. Оно превратилось в кофточку-безрукавку и юбку с разрезами с двух сторон. Всё это было чёрного цвета.

Она думала, что не успеет, но она успела. Она добежала до Аэрона и Алана и встала перед Аэроном. Тот не успел остановить меч или хотя бы отвести его в сторону и пронзил им Лин. Девушка резко выдохнула и из уголка рта змейкой потела кровь.

Аэрон поражённо смотрел на неё и медленно вытащил свой меч. Лин упала на колени к Алану, тот поймал её и положил на землю. Девушка посмотрела на Алана.

– Я так хочу умереть… – Лин порывисто вздохнула, -… красиво…

Алан согласно кивнул и прошептал несколько слов заклинания. Вокруг них сразу выросли цветы и появились древние стены замка. Лин посмотрела на всё это и губы её растянулись в слабой улыбке. Она вдохнула аромат цветов и прошептала:

– Спасибо…

Алан посмотрел ей в глаза и увидел, что они остекленели. Её голова безжизненно мотнулась в сторону Он не мог поверить, что стремясь её защитить, дал себе её так легко потерять.

Он поцеловал свою возлюбленную в лоб и встал на ноги. Вся красота, что окружала их минуту назад испарилась. Глаза у Алана блестели мстительным огнём. Он поднял свой меч, который к этому времени уже подполз к Алану, и стал надвигаться на Аэрона.

– Ты убил моего отца… ты убил Кетлин… теперь ты умрёшь сам!

Алан налетел на него как коршун на свою добычу. Он профессионально наносил удары и всё пытался порубить Аэрона в капусту, но месть не лучший союзник в такую минуту. Аэрон не менее профессионально отбивал его удары. Ошарашенное выражение его лица уже успело измениться на самодовольное.

Они, то кружили по кругу, то сближались, для нескольких ударов мечом. Это была ожесточённая борьба без крови, они будто не хотели ранить друг друга, но каждый знал, что это не так.

Пока Алан и Аэрон пытались порубить друг друга на две части или на много более мелких, Карделлий изо всех сил залечивал рану Рика, находящегося на грани жизни и смерти. Прошло не менее часа, прежде чем рана затянулась и Рик задышал ровно.

Карделлий снял с его пальца кольцо и начал задумчиво разглядывать. В голове его бродило множество мыслей. Он выбрал только одну. Карделлий подул на кольцо и оно исчезло с его ладони.

Да, это было верное решение.

Избранные сидели в палатке, далеко от места сражения. Находились они где-то между Дронсером и прудом Русалок. Они были окружены какой-то странной магией, которая не давала им отойти от палатки больше, чем на метр. Они пытались пробить этот барьер и поодиночке и все вместе.

Но заклинание было наложено большим количеством магов. Их было не менее десяти, а если заклинание наложено таким количеством магов, то и сниматься должно таким же количеством.

Аола и Аква расстроено сидели на траве по-турецки и смотрели, как Арэя и Антариор пытаются ещё пробить барьер. Они хоть и знали, что это им не удастся, но всё же пытались.

– Арэя, Антариор, прекращайте тратить силы.

Они применили ещё пару тройку сдвоенных заклинаний и сели рядом. Они оба тяжело дышали от напряжения. Арэя с горя послала в барьер самое слабое заклинание, которое по идее должно было убирать прыщи с носа, и пробила барьер с одного раза.

– Арэя, ты гений! – подскочила Аква. – Только вот что мы теперь будем делать?

– Для начала нам нужно подождать, пока мой сын не сделает того, что он должен сделать, а потом нам придётся уничтожить весь Эдэндейл, – сказала Аола.

Трое её друзей ей кивнули и так была предрешена судьба всего Эдэндейла и его людей.

Когда Алан хотел в очередной раз атаковать Аэрона, а тот его, то перед ними обоими вдруг возникло кольцо, сияющее мягким голубым светом. Алан остановился, остановился и Аэрон. Он не понимал что происходит, но видел, что Алан тоже не понимает. Так вот они оба и смотрели на маленькой колечко.

Меч Алана просверкал несколько раз подобным светом и Алан на него удивлённо посмотрел. В его голове прозвучали некие слова и Алан понял, что это меч разговаривает с ним.

– Ты уверен? – спросил он у меча.

Тот утвердительно сверкнул и Алан протянул руку к кольцу. То само прыгнуло в руку Алана. Оно перестало сиять и теперь просто лежало на ладони у Алана. Оно стало как-то загадочно тяжёлым. Алан непонимающе на него смотрел.

Меч опять засверкал и Алан последовал его указаниям. Он вложил кольцо в маленькое отверстие на лезвие меча, оно будто было создано для этого маленького кружочка. Меч его сразу разогрелся, но Алан этого не почувствовал. Прямо на глазах он стал из серебряного превращаться в золотой. Алан не знал, что существует ещё и Золотой Меч Жизни, о котором Карделлий нарочно умолчал.

Золотой Меч намного сильнее Чёрного Меча, потому что Чёрный может только забирать жизнь и порабощать Миры, но Золотой же Меч может возвращать всё то, что натворил Чёрный меч. Только вот его единственный недостаток, это то, что он не может возвращать жизнь, а только освобождает её из рабства Чёрного Меча.

Аэрон знал то, чего не знал Алан. Он был поражён и не мог поверить в то, что теперь перед его глазами был не Серебряный Меч, а Золотой собственной персоной.

Аэрон выронил меч и упал на колени, покоряясь мощи этого легендарного меча.

Алан поднял над головой меч и тот засверкал ослепительным светом. Сначала ничего не происходило, но потом произошло то, чего никто и никогда не ожидал. Так как сражались они на половину в лесу, и наполовину на равнине, то должны были появиться мантикоры, но их не было. Когда же Золотой Меч сверкнул своим призывающим светом, то вмиг среди солдат появились мантикоры. Они нападали на противника и разрывали его на кусочки. Солдаты Эллариона поражённо смотрели на это, и удивлялись тому, что мантикоры нападают только на врага Эллариона и не трогают самих элларионцев.

Ещё через несколько минут на поле боя прилетели все грифоны и драконы, которые только обитали в Элларионе. Среди драконов были самые свирепые, но и самые справедливые – белые драконы. Она палили своим смертоносным огнём и оно почему-то не приносило никакого вреда элларионцем. Грифоны же не трогали врагов и уносили в своих лапах, оставшихся в живых, элларионцев.

Из многотысячной армии Эллариона осталась только многосотенная. Эти сотни и уносили с поля боя грифоны. Почти в несколько минут они управились со всей армией и драконы смогли действовать в полную мощь. Они одним мощным ударом расправились со всей армией Аэрона. Тот только сидел и смотрел на всё это невидящим взглядом. Его планы провалились и он проиграл Войну Миров, которую так долго планировал. Он не мог понять, почему же проиграл её.

Аэрон не попал под жаркое дыхание драконов только потому, что сидел рядом с Аланом и попал под его защитную магию. Но ему и так осталось жить не долго.

Золотой Меч Жизни потянул руку Алана к Аэрону и Алан взглянул на несчастного. Он дотронулся кончиком меча сначала до одного плеча, а потом и до другого. Аэрон закричал, а потом без дыхания упал на землю. Из его тела вырвалось что-то, очень похожее на демона и Алан разрубил этого демона пополам, после чего тот исчез.

Алан подошёл к телу Лин и поднял его на руки. Он очень хотел воскресить её, но знал, что не сможет. Тогда-то он и увидел перед собой Карриду. Она приветливо ему улыбалась.

От её улыбки тучи в небе разошлись и глазам Алана предстало голубое небо наступающего дня. Карри подошла к Алану и не говоря ни слова положила руку на лоб Кетлин. Она закрыла глаза и рана на груди девушки начала медленно исчезать.

Когда же она исчезла совсем, то девушка порывисто вздохнула, а сердце в груди у Алана запрыгало от непередаваемого счастья.

Кетлин открыла глаза, она плохо понимала где находится, но потом всё вспомнила и нервно посмотрела в лицо Алану, Когда она наконец поняла, что он и она живы, то успокоилась и расслаблено прижалась к его груди. Каррида улыбнулась ей и сказала:

– Наверное у меня судьба такая, после смерти спасать вашу семью и заодно какой-нибудь Мир, в котором вы находитесь на данный момент!

Каррида отошла от них на пару шагов и в руке у неё появился её жезл с птицей на конце. Она с силой воткнула его в землю и птица на посохе ожила. Она взлетела вверх, и по мере того как она взлетала, выжженная земля вновь обретала свой прежний вид. Когда всё закончилось рядом с Карридой возник Корсар. Он обнял её и они оба исчезли.

Алан улыбнулся и шагнул вперёд. После второго шага он растворился вместе с Кетлин, и вскоре оказался во дворе замка Кейси и Рика. Третий шаг он сделал именно там.

Кейси стояла около фонтана и взволнованно смотрела в его кристально-чистую воду.

Её сердце бешено колотилось и она никак его не могла успокоить. Ей всё время казалось, что все, кто осмелился противостоять Аэрону погибли. Она ходила кругами и даже пыталась залезть на край фонтана, но потом передумала.

Когда перед ней появился Алан с Кетлин на руках, то лицо у Кейси просто вытянулась. Она сразу подумала, что дочь мертва, но когда Лин открыла глаза, то Кейси бросилась целовать её. Кетлин тоже была рада видеть мать, но всё же как-то прижималась к Алану. Кейси подумала, что это и не мудрено, ведь пройдёт не мало времени, прежде чем все они забудут то, что происходило эти месяцы.

– Алан, как мой муж? – спросила она.

Алан покачал головой и Кетлин ответила вместо него:

– Его ранили и кто-то забрал его с поля боя!

У Кейси пару раз перевернулся желудок. Она опасалась самого худшего.

– Кара и Джайл погибли, Каррида и Корсар тоже, они все погибли, мама! – заплакала Кетлин.

Она прижалась лицом к груди Алана и зарыдала в полную мощь. Алан нежно поглаживал её по голове, а взгляд его был прикован к лицу Кейси.

Женщина стояла как окаменев. Она не могла поверить, что все, кого она так любила – погибли. Конечно погиб ли Рик так и осталось для неё вопросом, но Кара, Джайл, Карри, Корсар… все они погибли. Нельзя передать то, что творилось в душе у женщины.

Подул ветер, он становился всё сильнее и сильнее. Когда Алан и Кейси подняли головы вверх, то увидели, что к замку приближается дракон. Он не дышал огнём, он не ревел во всю глотку, что могло означать только одно. Он не собирался нападать.

Он завис над двором замка и крыльями своими поднял такую пыль, что ничего не было видно дальше собственного носа.

Все трое скорее услышали, чем увидели, что дракон поднялся в воздух и полетел в противоположном направлении, то сеть обратно туда, откуда прилетел. Когда же пыль осела, то позади Алана Кейси увидела Рика. Он сидел на земле и мотал головой, пытаясь стряхнуть с неё пыль.

Кейси радостно вскрикнула и бросилась его обнимать. Она буквально смела его и они оба повалились на спины, то есть только Рик упал на спину, Кейси же лежала на нём.

– Больше меня так не пугай! – сказала она и легко поцеловала его в губы.

Потом они оба поднялись и отряхнулись. Они подошли к Алану и Кетлин и Рик сказал:

– Ты всё же сделал его!

– Да, я сделал его! По-моему это ваше, – Алан отстранил от себя Кетлин, достал меч и вынул из маленького отверстия кольцо. Меч сразу стал обратно Серебряным.

Алан протянул его Рику, но тот не взял его и тогда Алан протянул его Кейси. Она взяла его, но только за тем, чтобы одеть на палец дочери. Алан так ничего и не понял, а Кейси и Рик счастливо улыбались.

– Вам осталось только пожениться, – сказал наконец Рик, чтобы развеять непонимание Алана.

Лин ахнула и обняла отца.

Во двор замка залетело три грифона. С них спрыгнули Аола, Аква, Антариор и Арэя.

Лица их не были радостными. Они подошли к Рику, Кейси и почти уже новым правителям. Алану сразу почему-то стало как-то не по себе, когда он увидел выражение лица матери. Оно было таким печальным, но одновременно и таким отстранённым от этой жизни, что Алан почему-то подумал, что это и не его мать вовсе.

– Мы решили необходимым сообщить вам, чтобы вы больше не навещали Эдэндейл, да вы и не сможете. Сейчас мы отправляемся к Чёрной Башне и уничтожим Эдэндейл, последовать за нами мы вам не позволяем, поэтому просим вас оставаться здесь!

Когда всё закончится вы поймёте, – Аола говорила это медленно и тихо, так, что голос её приобрёл загадочный оттенок.

– Но если вы уничтожите Эдэндейл, то и сами…

– Мы так решили, так и будет! – сказал Антариор, прерывая Кейси.

– Но мама, как же…

– Сын, ты когда-нибудь поймёшь это. Наш мир слишком зол и агрессивен, он угроза для всех, даже мирные жители в нём таят в себе большую угрозу! Мы просто обязаны сделать это.

Алан хотел что-то ещё сказать, но Аола махнула рукой и все четверо сели на грифонов и взмыли вверх. Алан смотрел на их удаляющиеся спины, но потом они превратились в маленькие точки и исчезли совсем. Он не мог поверить, что потеряет и отца и мать, но не мог противиться её воле.

Кетлин подошла к Алану и сочувственно взяла его за руку. Она понимала его терзания, потому что сама видела, как ранили её отца, но видеть как его убивают…

Лин такого бы не перенесла. Девушка искренне сочувствовала Алану и пыталась это высказать, но не могла.

Она понимала, что меньше всего Алану сейчас нужна жалость. Наверное единственное в чём он сейчас нуждается – это любовь и понимание. Это Лин могла ему дать с лихвой.

Алан сжал её ладонь и повернул к ней голову. Теперь они навсегда вместе, как это странно, но прекрасно. Оба они были счастливы это осознавать.

Днём следующего дня Алан стоял на стене и смотрел вдаль, ожидая того, что должно было произойти. Он не мог этому противостоять, но мог просто стоять и смотреть.

Грустно было расставаться с матерью, но он знал, что это она так решила, а раз она так решила, значит по-другому быть не могло.

Кетлин подошла к нему справа и взяла за руку, ободряюще посмотрев ему в лицо.

Алан мало заметно улыбнулся и продолжил смотреть туда куда и смотрел.

Четверо Избранных стояли в кругу на вершине той самой Чёрной Башни. Они собирались просить у неё то, что очень дорого стоит и они понимали чем заплатят.

Это нисколько не пугало их, скорее наоборот. Для них это было естественно.

Избранными они были уже много тысяч лет и вот теперь наконец наступит тот самый миг, когда смерть найдёт их и они больше не будут мозолить Миру глаза своим присутствием. Смерть – это своего рода расплата или обмен. Башня всегда отбирала что-то у избранного, это была либо чья-то жизнь, либо что-то ещё, но никогда… никогда Башня не трогала того, кого любит избранный всем сердцем. Только поэтому Аола не боялась просить её. Остальным терять было нечего. Арэя была влюблена, да и сейчас любит, но это не спасёт от гибели ни её ни… Антариора. Аква всегда была весёлой и жизнерадостной девушкой. Она тоже была когда-то влюблена, но после того, как её возлюбленного убили она поклялась отомстить и сделала это только тогда, когда её избрала Башня. Только из-за своей любви, которую она не потеряла даже после смерти возлюбленного, она стала избранной. Все четверо они любили и это признавала Башня и она понимала даже то, что они хотят уничтожить Эдэндейл во спасение двух оставшихся Миров.

Итак, стоя в кругу они держались за руки и в одной общей просьбе обратились к Башне. Сколько слов… сколько горечи и боли… сколько невысказанных чувств таилось в них. Без единого протеста Башня засияла пламенным огнём и весь Мир потонул в хаосе огня. Сжигалась каждое дерево, каждая травинка, дом, человек… да именно человек. В людях этого Мира таилось нечто, что всегда вырывалось наружу и подвергало опасности свой Мир и два оставшихся.

Огонь пожирал всё, не оставляя ничего, только сама Башня была не тронута.

Избранные на ней стояли в кругу с закрытыми глазами. А из-под век у них по щекам катились слёзы. Они оплакивали весь свой Мир, который вынуждены были уничтожить.

Эти люди, эти крики… Они болью отдавались в их душе.

Никогда люди Эллариона не забудут того, что они слышали сквозь запечатанные Врата Миров. Крики людей и стоны иных существ были слышны по всему Эллариону.

Люди плакали, они тоже оплакивали души эдэндейлских людей.

Закончилось все только под вечер, когда всё было выжжено. Башня так и осталась стоять на месте, а вокруг неё остался только пепел от некогда великого и могучего Эдэндейла.

Избранные… Аола… Аква… Арэя… Антариор… они так и стояли взявшись за руки и только некоторое время спустя руки их расцепились, а грудь прекратила вздыматься не пропуская воздуха в лёгкие. Как это грустно… Аола… Аква…

Арэя… Антариор… они все четверо упали на каменную платформу Чёрной Башни.

В этот самый момент по всему Эллариону разлилась музыка, согревающая душу и тихий шёпот слышался сквозь неё. Будто кто-то просил не плакать и только с радостью вспоминать о них.

Под эту музыку, такую тёплую и манящую, Чёрная Баня дрогнула. Её стены задрожали и она превратилась в пепел, который разлетелся под слабым дуновением ветра. Тела Избранных легко и плавно опустились на пепел и Мир, некогда неизвестный, но потом открывшийся элларионцам, исчез… испарился… его не стало… Это трудно объяснить, но из всех трёх великих Миров осталось только два и в них наступила новая эпоха… Эпоха Мира во всех Мирах…

 

Эпилог

– Мама, мама! Смотри что мне показал мастер Дьюрн! – кричала маленькая девочка, лет пяти, с белокурыми волосами, бегая вокруг матери.

– Что же это, дорогая? – спросила черноволосая женщина.

Девочка показала маме маленький хрустальный шарик, но когда она хотела передать его ей, то запуталась в рукавах своего платья и шар начал падать на пол. Женщина остановила его рукой, пробормотав несколько слов. Девочка открыла рот уставилась на мать.

– Санфери, нельзя быть такой неаккуратной! Давай я закатаю тебе рукава, – ласково проговорила мать.

Она закатала Санфери длинные рукава и взяла висящий в воздухе хрустальный шар. В нём она ничего не увидела и спросила:

– Что же это такое, милая?

– Это хрустальный шар прошлого! – радостно сообщила девочка.

Мать улыбнулась и посмотрела в него немного пристальнее. Оказалось, что это воистину так. Шар показал матери девочки то, что многие годы она пыталась забыть… изгнать из памяти. Она вернула девочке шарик и в глазах её заблестели слёзы.

– Мамочка, что с тобой? – испугалась девочка.

Женщина быстро вытерла влажные глаза и сказала:

– Ничего милая, ничего. Пообещай мне, что ты никому не расскажешь то, что только что видела, хорошо?

– Конечно мамочка!

Мать девочки хотела что-то ещё сказать, но в тронный зал влетел маленький мальчик и позвал Санфери играть во дворе, на что девочка ответила утвердительным кивком.

Уже после ухода девочки, женщина расплакалась, она вспомнила всё в мельчайших подробностях и в ушах вновь заиграла давно забытая мелодия.

– Лин, почему ты плачешь? – спросил её статный мужчина в чёрном фраке, обшитом золотой нитью.

Он поправил непослушную прядь светлых волос и подошёл к жене. Алан обнял её и крепко прижал к себе. Он без слов, по одним глазам понял, почему она плакала. В его ушах тоже заиграла давно забытая мелодия, под которую плакал в голос весь Элларион… все его люди.

Но сейчас этого наверное никто и не вспомнит. Только те, кто участвовал в войне помнят, а их осталось не много. Молодёжь этого помнить не может, ведь она выросла и теперь даже не помнила что был такой Мир под названием Эдэндейл.

Только те, кто знает что такое битва с армией Аэрона или иными словами Эдэндейла могут опять услышать ту самую мелодию, что когда-то играла в каждом сердце вызывая слёзы и печаль.

Только они помнят, что такое Война Миров, которая своей разрушительной силой разрушает, но не покоряет Миры.

Когда заклинание слишком мощное, то его избыток обязательно отлетает от человека или от вещи и попадает во что-то другое. Если оно направлено против врага, то обязательно попадает в другого врага, если такого по близости нет, то берегитесь невинные люди.

This file was created

with BookDesigner program

[email protected]

18.11.2008