— Ну, и как тебе у нас? — спросил лейтенант.

— Кошмарно, — честно признался я. — То заяц двухголовый, то комары размером с ладонь, то запах этот… трупный… вся тайга провоняла… А дней десять назад оборотня видел.

— А-а! Так это ты здесь пальбу устроил? Все посты на ноги поднял? Зачем? Все равно он за барьером был.

— Испугался.

— Попал хоть?

— Кажется, да. Проверять-то никто не пошел. И откуда они только берутся?

— Мутации, — охотно пояснил лейтенант. Он вообще оказался человеком разговорчивым. — Представь, какой на станции выброс был, если в зоне поражения такой квадрат оказался? А потом еще облако радиоактивное, дожди… Зайцы с двумя головами — это мелочи жизни. Причем, заметь, сколько лет уже прошло, а…

— Сколько?

— Чего — сколько?

— Ну, сколько лет? Как давно это было?

— Да уже больше полувека назад.

— До города отсюда километров шестьсот, не меньше?

— Больше. Сдохнуть боишься?

— А ты — нет? — удивился я.

— Тебе здесь месяц за четыре идет. Полгода службы вместо двух и домой. Можно и потерпеть.

— Можно, конечно. Лишь бы девушки потом тоже терпели.

Лейтенант ехидно усмехнулся.

— Об этом следовало подумать, когда контракт подписывал. А сейчас лучше заострить внимание на другом. А то, не приведи Господь, кончишь, как Тим.

— Тим? Я такого не знаю.

— Вот именно, не знаешь. Съели его. Заболтался на посту и…

— Врешь!

— Нет. Тебя вместо него прислали.

На призывном пункте о такой мелкой детали, естественно, умолчали.

— И как же они через силовой экран просочились?

— Не знаю, не видел. Если бы видел, сейчас бы с тобой здесь не трепался.

— А ты не боишься? Ну… как Тим?

— Не боятся только идиоты. Я человек предусмотрительный. Главное — никогда не забывать о двух вещах.

— О каких?

Меня, как человека молодого и неженатого, очень волновали всяческие меры предосторожности.

— О защитном костюме и автомате.

— М-да..

— А ты думал, я о чем? Да не дрейфь. Шесть месяцев — это не срок. Я вот здесь уже пятый год. И уезжать пока не собираюсь.

— Почему?!

— А мне нравится. Лес, свежий воздух. Где ты еще у нас такое встретишь? Везде все давно загадили.

— Ну, не скажи…

— А разве не так? Здесь же фактически — заповедная зона.

Вот это оптимизм!

— Ага. И уровень радиации — в четыре раза выше нормы.

— Далась тебе эта радиация! Хочешь правду?

— Правду? — не понял я. — Какую правду?

Лейтенант, похоже, начинал злиться.

— Знаешь, сколько там народу осталось?

— Там?

— Да, там! За стеной!

— Какого народу?

— Дурак! Ты что, думаешь, после аварии из города кого-то вывозили?

Я вообще ничего по этому поводу не думал, но сообщить об этом не рискнул.

— Черта с два! Правительство, сообразив, чем пахнет, велело зону заражения перекрыть. Ни въехать, ни выехать. Понимаешь? Въезжать-то сюда никто не собирался, кроме мародеров, желающих на халяву вещичками разжиться. Добра в городе осталось много. И оружия. Станция ведь считалась секретным военным объектом, ну и охраняли ее соответственно. А вот выехать хотели многие… Да если уж совсем честно, не так много их и осталось после аварии. Но никого не выпустили. Мало ли, вдруг заразные. Здесь ведь и химпроизводство какое-то было. Не то оружие, не то удобрения… Главное, зону закрыли. Проволоку натянули и ток пустили. А по особо настырным — из автоматов. Топайте, откуда пришли.

Он замолчал, как будто оборвал сам себя.

— Ты-то откуда столько знаешь? — недоверчиво спросил я. — Информация, поди, засекреченная.

— Засекреченная, — ухмыльнулся лейтенант. — Любой на базе подтвердит.

«Все знают, но мы — никому», — подумал я.

— Ну а сейчас… сейчас-то мы здесь что караулим?

— Вход и выход, дубина Во-первых, для некоторых это очень привлекательное место. Глухомань, оружия полно. Не слышал что ли, с месяц назад на соседнем посту троих поймали.

— Как же они через экран проходят?

— А черт его знает! Впрочем, его при большом желании и достаточном умении можно отключить.

— Ладно, а во-вторых?

— Во-вторых? Во-вторых, мы монстров отпугиваем. Ты же видел, что там живет. Полсотни лет прошло, а почти ничего не изменилось, разве что мутантов больше стало. И новые все время появляются. Похоже, эволюция у них на месте не стоит.

— А не проще выжечь все к чертовой матери? И — ни зоны, ни головной боли?

— Не проще. Ты не понял, что ли? Там же люди! Лю-ди! Кто-то обязательно должен был выжить.

— Видал я их зайцев. Если кто и выжил, то это уже не люди.

— Заяц еще не показатель. Да мутанты. Но все равно, люди. Мы сами их там оставили. Знаешь, там вроде бы реактор до сих пор работает. Никто в этом не уверен, но… Обратное ведь тоже не доказано… Уровень радиации практически не снижается. Бомбанем и полстраны в такую же зону превратим. Дешевле их изолировать.

— Значит, пусть живут?

— Значит, пусть живут. Вот и договорились.

У меня вдруг заложило уши, как в самолете на крутом вираже. Сработала сигнализация. Странно как-то сработала..

Мы одновременно обернулись в сторону силового барьера и замерли в изумлении.

— Бог мой! Эй! Что ты там делаешь? — воскликнул лейтенант.

Там, под огромной сосной, стояла девчонка. На вид ей было не больше пятнадцати, хотя я плохо определяю возраст на глаз. Высокая, худая, с длинными растрепанными волосами и огромными, как в японских мультиках, глазами. Куртка и штаны из плохо выделанной темной кожи, высокие армейские ботинки, из-за пояса торчит рукоятка ножа.

Мой напарник шагнул к ней прежде, чем я успел остановить его.

— Куда ты? Она же чужая!

— Какая там чужая! Обыкновенная девчонка.

А девчонка смотрела на нас, словно гипнотизировала. Нет; не гипнотизировала, изучала. Сначала ее внимательный взгляд ощупал лейтенанта, потом меня. Я поежился. Возникло ощущение, что она выбирает, кем сегодня пообедать. Руки девчонка прятала за спиной. Последнее обстоятельство настораживало.

Я поудобнее перехватил автомат, ища пальцем собачку. После рассказа о съеденном предшественнике у меня не возникало желания близко знакомиться с местной фауной.

Ее глаза тут же сконцентрировались на оружии.

— Ты кто? — спросил я.

Она протянула левую руку, коснулась барьера, и я с ужасом увидел, как ее ладонь прошла сквозь экран, как сквозь воду, не встретив ни малейшего сопротивления. От резко выросшего давления снова заложило уши.

— Эй-эй! — растерянно выкрикнул лейтенант.

Я выпустил автоматную очередь в воздух. Девчонка метнулась в заросли.

— С ума сошел? — переспросил мой напарник. — Сейчас сюда половина базы набежит.

— Видел? Силовой барьер ей не помеха — сказал я дрожащим голосом.

— Ты чего патроны тратил, дурак?! Это же — девочка! Де-воч-ка!

— Девочка, — растерянно повторил я, с трудом извлекая из ствола ближайшего ко мне дерева черную стрелу. Когда она успела выстрелить? И из чего?

— Ну-у… — присвистнул лейтенант. — Мы бы соорудили тебе великолепный сосновый гроб. Если тебя это утешит, конечно.

Утешит, как же.