Я не знал что и ответить на обвинения. Мысли крутились вокруг того, что Марика, Лекс участвовали в похищении. Ну ладно — они. Допустим. Золото и не таким голову кружило. А Мишка? Бред какой-то! Я открыл было рот, но опять закрыл. Совершенно не знаю что и сказать. Хотя…
— Свогр, и как же по-вашему мы со свогрой Рэн содействовали?
— Следствие выяснит.
— Я требую государственного защитника для себя и для свогры Рэн. Обвинение серёзное.
— Ну-ну, свогр Корбин! Вы не арестованы. Мы зададим вам несколько вопросов — и только.
Я понял, что у него на нас ничего, кроме косвенных улик, нет. Недаром вопрос о защитнике так остудил его пыл. Тогда проще.
— Задавайте.
Дознаватель подумал и спросил:
— Что вы делали в Счастье позавчера и вчера?
— Я получал на пристани заказ — ящики для хрупких предметов. На следующий день отдыхал, потому что дождь испортил дорогу.
— Сколько человек было в экспедиции?
— Сорок. Двадцать барьеровцев и двадцать остальных — учёные и хозяйственники.
— Вы встречали рабочих на пристани?
— Да.
— Что можете о них сказать?
— Серёзные люди. Основательные.
— Что именно было найдено на раскопках?
— Я точно не знаю. Предметы старины, возможно драгоценности. Некий архив. Меня не посвящали в детали.
— Сообщалось ли кому-либо о найденных ценностях?
— Мною такая рекомендация была дана доктору Нэро. Последовал ли он ей — не знаю.
Подобными вопросами меня изводили полчаса. Потом дознаватель (так и хотелось назвать его шерифом) сказал, что опрос окончен и я могу — пока — быть свободным. На прощанье я тоже задал вопрос:
— Могу я узнать — кто выжил и что он рассказал?
— Конечно же — нет. Мой вам совет, свогр: не пытайтесь скрыться и не пытайтесь встретиться со свидетелем. Все эти попытки будут истолкованы как признание вашей вины.
— Хорошо. Я могу идти?
— Да. Пока.
— А свогра Рэн?
— Почему вы спрашиваете?
— Она моя будущая супруга.
— Вот как? Подождите её в коридоре.
Ждать пришлось недолго. Лани вышла из соседней комнаты с красными глазами и сразу попала в мои объятья. Она не плакала, просто грустно смотрела на меня.
— Лани, с тобой всё хорошо?
— Я в порядке. Нам лучше возвратиться в гостинницу, Фрам.
— Да. Поедем. Похоже, что мы тут застряли.
Мы не говорили о событиях в лагере, каждый по-своему обдумывая случившееся. На выходе мне вернули пистолет, а ружьё оставили под охраной. Да и ладно, ружьё всё равно не моё. Я подсадил вэйту на подножку, сам забрался на водительское сиденье и мы поехали туда, откуда не очень давно уехали. Я снова заплатил за тот же номер, на этот раз — на десять дней вперёд, удивив женщину за стойкой. В номере мы бросили вещи прямо у двери, прошли в комнату. Я добрёл до кресла и постарался расслабиться. Надо было подумать свободно. Лани уселась мне на колени, обняла и положила голову мне на плечо. Так мы сидели довольно долго. Потом она тихо сказала:
— Мне страшно, Фрам. Но я не знаю — чего боюсь?
— Не бойся. Я ведь с тобой.
— Ладно. Не буду.
Мы помолчали.
— Фрам. Ты веришь в то, о чём дознаватель рассказал?
— Честно? Не знаю. Золото многим разум застилает. Но вот насчёт Мишки и Нюты я сомневаюсь, что они ушли по своей воле. Мишка слишком честен и не испорчен обществом для такого, да и вера его осуждает воровство и убийство как смертный грех. А Нюта…
— Ню тебя любит и без тебя никуда бы не пошла.
— Да. Кстати, Лисичка…
— М?
— Неужели ты совсем не ревнуешь?
— Раньше ревновала. А теперь — ни капли. Ты же меня любишь?
— Конечно.
— Тогда зачем ревновать? Ты вполне можешь любить и её, и меня. И я её буду любить. Что такого?
— Мы будем спать втроём? — Хотел я поддеть вэйту, но она вполне спокойно отозвалась — Когда ей исполнится пятьдесят два и мы возьмём её в жёны, то конечно будем спать вместе.
Она так и сказала — «возьмём её в жёны». Ну ладно, вполне возможно что моя вэйта бисексуальна и ей девушки тоже нравятся. Но как же… Расспросить?
— Лани. Я много чего просто не помню о жизни. Можно я тебе задам несколько странных вопросов?
— Задавай. Всё равно делать нечего. И я пригрелась…
— Хм. Почему ты сказала, что «мы возьмём» Нюту в жёны?
— Ну… Ведь в семье все имеют равные права. Так?
— Так.
— Стало быть для того, чтобы взять в семью ещё одну жену, нужно и моё согласие. Справедливо? Но решать в первую очередь ей самой.
— Ага. Я даже знаю её решение. А… На счёт постели…
— Да не беспокойся ты. Я буду ласкова и с тобой, и с Нютой.
— То есть ты и с другой девушкой сможешь… Ну… Это… Заниматься любовью?
— Хм. Как ты интересно сказал. Заниматься. Любовью… Опыт с девушкой? Да, мне это занятие интересно. Наверное даже будет нравиться. Лишь бы тебя хватило на двоих. — В свою очередь подковырнула меня вэйта, впрочем с улыбкой в голосе. Вот и поделом мне — не рой другому яму! Я же ещё и на себя дивился — так свободно разговариваю о Нюте, хотя до недавнего времени думал о ней исключительно как о скороспелой нимфетке.
— Лишь бы найти её. Знаешь, я не столько переживаю за судьбу Лекса и Марики — они взрослые люди, сколько за Нюту и Мишку. Но где их искать? Куда отправились похитители? Если бы ехать прямо сейчас, то был бы шанс пойти по следам. Всё-таки несколько грузовиков оставят ясный след. А чем дольше мы тут будем сидеть, тем дальше сумеют уйти похитители и всё сильнее пропадают следы. Надеюсь дружинники и военные пошли за ними.
— Что мы можем сделать? Нам нельзя никуда отлучаться из города.
— Не знаю. Лани, пойдём обедать?
— Пойдём. Хотя аппетита нет совсем.
— Не капризничай, девчонка!.. Вот ты и улыбнулась.
Мы сходили пообедать в ту самую таверну, вернулись в гостинницу. Делать ничего не хотелось, одолевали сомнения. Я снова сидел в кресле и полу-дремал, а Лани легла спать. Вечером сходили поужинать, потом спали до утра. Ну или пытались спать. То и дело ворочались, пытаясь не тревожить друг друга. Сон не шёл, только какое-то забытьё. Ожидание неизвестно чего сводило с ума. Я додумался даже до того, что можно попытаться вызвать каким-то образом Голубую Девчонку и попросить о помощи. Фиг её знает — может она присутствовала там незримо? Чего только от отчаяния не придумаешь. Утро никакого облегчения не принесло. Лани даже на завтрак не пошла, я ходил в одиночестве. В таверне по причине утра народа почти и не было, что меня вполне устроило. Из-за всей этой истории с исчезновением экспедиции и нашего ареста на меня начинали косо посматривать в городке. Завтрак пролетел в желудок под плохо скрываемыми любопытными взглядами хозяйки таверны и я собрался уходить. Купил пакет сладких булочек для Лани — оказывается она сладкоежка. Да уж, они найдут о чём поговорить с Нютой. При мысли о девчонке царапнуло внутри. Где она? Если её продадут снова? Я помрачнел, хотя казалось бы — куда уж сильнее? Во власти невесёлых дум пошёл длинной дорогой. Хоть воздухом подышать. Тропинка тянулась между густыми зарослями кустов, напоминающих простецкую сирень. Гроздья соцветий свисали по сторонам, в воздухе растворялся тонкий аромат цветов, мокрой земли и свежей листвы. После дождей тут приятно. Надо бы Лани сюда привести. Точно! Вот попьём чаю и вытащу её на улицу, а то мы совсем раскиснем. До гостиницы оставалось всего ничего, однако какое-то тревожное чувство заставило притормозить и красться между сиренью и стеной здания. Ближе ко входу я услышал голоса, поэтому напряг всю свою осторожность и тихонько раздвинул ветки. Вздрогнул. У входа в гостинницу стояли четверо священников в зелёных сутанах. Вернее это я их так называл — «сутаны». На самом деле их одеяния были похожи на длинные пиджаки до колен и из-под них виднелись того же цвета брюки. На правой стороне груди каждого был вышитый серебром символ — треугольник с тремя звёздами в вершинах. Видимо эти звёзды символизировали собой местную Троицу. На головах священники носили головной убор, здорово напоминавший пионерскую пилотку моего детства, с кисточкой такую. Впервые я вот так подробно разглядывал священников Святой Семьи. Но что этой четвёрке тут надо? Я не ожидал от мирных священников ничего такого и хотел уж было выбираться из «межящичного пространства» между «сиренью» и зданием, но услышал:
— Повторите задание.
Говорил самый взрослый. Молодые амбалы потоптались, но отчитались:
— Берём вэйту с красными волосами. Мужчина не нужен. При сопротивлении можно убить, но без шума…
Это чего? Они пришли за моей Лани?! И кого это можно убить?! Меня?! Я так не согласен! Пока я пребывал в кратковременном шоке, трое сутаноносцев вошли в здании, а четвёртый остался на стрёме. Оставили самого молодого и неопытного как видимо. А ведь зря. Я осторожно положил пакет с булочками на землю, достал пистолет. Как вовремя его вернули-то, а? «Монах» внимательно осматривал ведущую к гостиннице аллею, ожидая появления ненужных свидетелей. Очень внимательно осматривал, но не удосужился проверить хотя бы углы здания — что там за ними? Какая глупая ошибка. Сразу понятно, что парень в деле охраны полный профан, даром что плечистый. Ну, как говаривал мой армейский кореш: большие шкафы громко падают! Проскользнув спиной вдоль стены, я, бесшумно ступая по влажной земле, появился как раз за спиною незадачливого охранника в зелёных шмотках. Рукоять пистолета с размаху опустилась в аккурат на его затылок, безжалостно смяв красивую пионэрскую пилотку. Я заботливо придержал обмякшее тело и отбуксировал его в то «межящичное пространство», откуда сам появился. Потрогал шею — жив. Затолкал ему в рот и так уже мятую пилотку, руки связал рукавами пиджака-сутаны. Ноги… Да просто спустил ему портки ниже колен. Кстати, весёленькие у него труселя. Не ожидал увидеть такие на святоше. Убивать я никого не хотел, поэтому был рад, что у амбала такая крепкая черепушка. Надеюсь, что и не придётся убивать. Однако если они попытаются причинить вред мне или, не дай Боги, Лани, то придётся взять грех на душу. Я вовсе не пацифист и не толстовец, подставлять левую щёку, когда ударили по правой — не в моих это правилах. Я в таких случаях предпочитаю подставить ствол к печени. Но стараюсь разойтись бескровно. Да и при Лани мне будет труднее нажать на спуск.
Пока никто не выходил, я снял пистолет с предохранителя, встал, прикрывшись открытой настежь дверью, и попытался «прокачать» ситуацию в меру своего ума. Во-первых: почему эти святоши не пошли в отдел дружины? Взяли бы наряд, показав какие-нибудь липовые бумажки, и спокойно бы нас повязали без этих сложностей с тишиной. Мы бы и не подумали сопротивляться. Значит что? Эти «Джеймсы Бонды» недоделанные либо не хотят афишировать сам факт своего интереса к подозрительным личностям, либо — не хотят чтобы оставались факты их присутствия и нашего изъятия. Может не могут состряпать бумагу, позволяющую приказывать дружинникам? Не верится, если они работают официально — церковь имеет серьёзные полномочия. При нужде церковники выкатили бы такие бумаги, что дружинники бы только под козырёк взяли. Может они действуют в тайне от вышестоящего руководства и не могут поэтому светиться в дружине, которая потом обязана известить своё начальство о том, что её привлекали к операции Церкви? Логично. Навряд ли это работает силовое крыло, «Орден Любви». Те бы пригнали отряд вооружённых «палладинов», натасканных на подобные захваты. Как я слышал — спецотряды Ордена по оснащению и выучке могут соперничать с отрядами ВГБ и армейских диверсантов. А тут какие-то обычные служители. Хотя… Переодетые спецы? Да ну. А как же тогда бестолковый амбал? И повторение вводных на пороге объекта операции? Они бы ещё план гостинницы развернули. Нет, всё выдаёт в них людей мало знакомых с силовыми акциями в стиле «киднэппинг». И действуют они так, чтобы как минимум местная дружина и вояки об их шалостях не знали. Это мне на руку. Можно припугнуть угрозой позвать дружину и вояк. А что если на такой случай у них за пазухой пакет с «ледокольными» бумагами? Ммммм. Нафига тогда столько сложностей?
Я бы и дальше морщил ум, но из окон второго этажа послышался сдавленный женский вскрик. Лани?! Скрежетнул зубами и остался стоять. Вряд ли они сильно навредят той, которую должны забрать. Через некоторое время послышались торопливые шаги и из двери вышел сначала их главарь, а за ним двое подручных тащили Лани, закинув её руки себе на шеи. Вэйта даже ногами не перебирала, а голова её безвольно моталась, закрывая лицо растрёпанными красными прядями. Она была в одной короткой ночнушке, которую как раз вчера вечером мне демонстрировала, ложась спать. Прямо из постели выдернули, гады! Та-а-ак. Тем временем главрь спохватился, что не видит крепыша-охранника. Обернулся, выступив из-за спин подручных. Его взгляд наткнулся на ствол «Грома», целящегося точно ему между глаз. А поверх ствола приветливо улыбался я. Он открыл было рот, но я опередил:
— Это совсем не вежливо — хватать девушку, да ещё и неодетую. Ребята, она уже занята. Найдите себе другую. А лучше друг с другом в кустах развлекайтесь.
Священник сделал движение рукой к карману «пиджака»…
— Ц-ц-ц, святоша. Не шевели ручонками. Эй, и вы тоже, ребята. Вы лучше девушку понежней держите, от этого ваше здоровье напрямую зависит.
Они наконец развернулись, держа Лани. Вид у них был злой и растеряный. А ведь собирались меня убивать. Лани висела на своих похитителях и не подавала признаков сознания. Снотворное? Главный нахмурился и наконец вставил слово:
— Уходи и мы тебя оставим в живых. И где Марв?..
Однако! Он ещё и условия мне ставит!
— Ваш Марв жидко обделался с охраной. Ему только церковный сортир сторожить. И то в дни, когда прихожан нет.
— Как ты смеешь так говорить о Посреднике божьем?!
— Мужик, ты не понял. Это я может быть оставлю вас в живых. Хотя не факт.
— Какой я тебе мужик?! Обращайся подобающе к священнику! — Вскипел главный, но руками не шевелил, помня о моём предупреждении.
Я оглянулся вокруг себя с вопросительным видом и ответил главарю:
— Священники? Где? Я вижу только кучку преступников-похитителей. Надо бы дружину кликнуть.
И тут у одного из святош сдали нервы. Он скинул вэйту на своего товарища, который повалился с ней на землю от неожиданности, и выхватил пистолет. Ну как — выхватил? Попытался. Почти успел. Вот только мне-то доставать ствол не надо было. Пуля, попавшая в ключицу, отбросила его на пару метров назад и отключила ему сознания. Да, это не полицейская пукалка, а добротный «армеец», расчитанный на дистанцию в сотню сед. Главарь оказался не умнее подчинённого и тоже попробовал достать оружие. Но повезло ему меньше. Пуля попала в глаз и вышибла мозги. Главарь, теперь уже покойный, повалился на влажный песок аллеи, заляпанный брызгами содержимого его дурной башки. Твою ж дивизию! Ну нахрена он дёрнулся-то, а?! Третий святоша со страхом глядел на меня, держа вэйту в охапке. Понял, что делает и попытался отпихнуть её от себя. Я рявкнул, тыча стволом в его сторону:
— Я т-те пихну! Быстро поднял девушку и аккуратно взял на руки!
Пока он барахтался, я ожесточённо терзал мозги. Выстрелы кто-нибудь слышал и скоро здесь будет толпа. За убийство святоши меня закроют надолго, да ещё повесят на меня всех собак. Хрен докажешь, что я не хотел его пришить — а он неудачно дёрнулся и словил пулю башкой. Надо валить. Чтож так всё не вовремя-то, а?! Святоша поднял вэйту на руки, пряди волос на её лице разошлись и я увидел расплывающееся по левой щеке Лани красное пятно. Её что — по лицу ударили?! Кто из троицы? Ладно, сейчас не время. Ткнул святоше тёплым стволом под рёбра и прорычал:
— На стоянку бегом марш!
Он было поднатужился, однако я осадил его тычком ствола в спину и охлопал карманы. В одном из них оказался пистолет. Обычный гражданский пистолет двенадцатого местного калибра. Такие продают для самообороны в любом оружейном магазине. Лёгкая простая машинка с малым останавливающим действием. Твою дивизию, они там в своей Церкви совсем что-ли ущербные на мозги?! Не, ну точно самодеятельность. Снова ткнул стволом в спину святоши:
— Вперёд и без глупостей. Я хорошо стреляю и терять мне нечего. Усёк?
— Ч… Что?
— Шевели булками.
Надо было заскочить в номер за вещами, но это лишнее время, да и дежурная может помешать. Хрен с ним, обойдёмся. Я напоследок окинул взглядом поле боя. Главарь лежал головой на буром пятне, красуясь аккуратной дыркой в глазнице. Надо же, а я хотел так о многом его расспросить. Ну не судьба. Подручный слабо шевелился и стонал, приходя в себя. Плевать. Не добивать же раненых? Мы побежали на стоянку. Святоша с вэйтой на руках шумно дышал, но темп не сбавлял. Откормленный, гад. Вот и машины. Мой грузовик стоял там, где я его и оставлял. Ещё стояла какая-то обшарпанная лайба из местных прокатных драндулетов. Теперь понятно — на чём эти архаровцы сюда приехали. Я подбодрил святошу:
— Девушку в кабину и сам туда же. Не вздумай бежать.
— Ты не отпустишь меня?
Вполне искренне удивился святоша. Блин медный, они там в Церкви все с таким прибабахом?
— Нет, конечно. Ты мне ещё нужен. Заткнись и поднимай девушку. И не дай тебе Боги её уронить.
Говорил я это жёстким тоном сквозь зубы, а сам оглядывался. «Монах» всё-таки исполнил поиказ и понуро захлопнул за собой дверцу. Я заскочил на водительское место, давнул на пусковую кнопку. Движок взревел, протестно стуча холодными клапанами, но сейчас было не до вежливостей.
— Эй, святоша! Держи девушку!
Задние колёса пробуксовали, выбросив из под себя мокрый песок, и грузовик помчался по улице. Странно, но погони пока не было видно. Ну да это дело времни. А вот куда ехать-то? В башку стукнуло: Старый Город! Там начнутся следы похитителей и по ним я наверное смогу найти дорогу. В сторону Большого Рассена меня всё равно не пустят, а вот в Дикоземье есть шанс прорваться. Дорога еще не совсем просохла и мне это было на руку. Я гнал так, чтобы как можно сильнее испортить накатанные следы и взмесить вязкий грунт. Лёгкие вездеходы вынуждены будут сбросить скорость и даже объезжать некоторые места, а это дополнительное время для меня. Мельком посмотрел на пассажиров. Лани лежала на сиденье, прижавшись головой ко мне, а святоша прижался к дверце и с испугом переводил глаза то на мелькающие за окном виды, то на меня. Пистолет так и был у меня в руке, так что «священник» не роптал и не делал резких движений. Зато он себе под нос что-то бормотал. Молился наверное. Это правильно. Только молитва и деятельное раскаянье помогут сохранить ему жизнь и относительное здоровье. Наверное я поставил рекорд. Мы домчались очень быстро. Грузовик был обляпан пятнами грязи до крыши кабины. Я проворно выбрался, стряхивая попеременно с обеих рук напряжение. Грузовик я поставил под прикрытие отвалов грунта, приказал выходить и святоше. Связал ему руки за спиной хорошей верёвкой, приказал сесть на поджатые ноги. Нет, я не садист с уклоном в бондаж. Просто посидев в такой позе потом очень трудно резко встать на ноги. Мы сидели недалеко от входа в штольню, Лани посапывала на травке. Идиллия, твою дивизию.
— Эй, святоша. Вы кто вообще такие и что вам от нас нужно?
— Э-э-э. М-нэ-э-э. Я не должен тебе говорить, мирянин.
— Да? Как жаль. Но придётся поговорить. Тебе для начала какую ладонь лучше прострелить — левую или правую?
— О! Ты не посмеешь.
Сказал он, но сбледнул. Я задумчиво почесал висок мушкой пистолета:
— Почему? Я вот твоего начальника грохнул и не поморщился. А прострелить ладонь какому-то болвану — раз плюнуть. Хотя…
Он было приободрился, но я продолжил:
— Хотя… Знаешь, друг. У меня есть хороший хозяйственный нож. Сейчас принесу.
Святоша снова увял и побледнел. Я сходил до машины, нашёл нож в хозяйственном рюкзаке. Вернулся к штольне. Святоша так и сидел, кусая губы. Я присел рядом с Лани. Она ровно дышала, только иногда чуть постанывая, словно видела плохой сон. Я поправил куртку, которой до этого её укрыл, погладил милую вэйту по волосам. Как же я её люблю. И во что втравил её? Гадство. Пересел к святоше и показал нож:
— Вот видишь? Правда он хороший? Мне он больше всего нравится за то, что прекрасно режет сырое мясо. На то-о-онкие такие полоски. Здорово, да?
Святоша совсем скис. Я как бы невзначай качал ножом и слегка коснулся лезвием пальцев кислого священника. Он почему-то заорал благим матом.
— Ты чего, любезный? Как там вас зовут? Посредники божьи? Какой процент берёте за посредничество, а?
Святоша заткнулся от такого обращения. Понимаю, непривычно. Лично мне надоело тянуть резину. Я с размаху всадил нож. В землю. В нескольких миллиметрах от ноги святоши. Твою дивизию, зачем визжать-то? Я ударом кулака в грудь повалил его на траву и приставил кончик клинка ему к горлу, так чтобы слегка царапнуть. Глядя в глаза святоше немигающим взглядом (блин, как глаза щиплет!), прошипел:
— Говори, падаль! Кто такие и что надо! Кишки выпущу!
Ничто не развязывает язык лучше старого доброго ножика у горла. Святоша не был готов становиться мучеником. Он затараторил свистящим шопотом:
— Мы из «Наследия Семьи» и нам нужна вон та девушка. Ты нам не нужен…
Это я и так уже знал, кроме того, что тут замешано «Наследие».
— Зачем вам она?
— Я не знаю. Правда! Прелат оговрился как-то о том, что она должна участвовать в секретном проекте.
— Что за проект?
— Не знаю подробностей. Что-то связанное с Отверженными.
— Почему не привлекли местных дружинников?
— Секретная операция.
— Секретная даже от Церкви?
Святоша молчал. Я надавил на лезвие:
— Ну?
— Да.
Подтвердилось. Хм. Ну ладно. Поехали дальше, пока впечатления свежи.
— Похищение экспедиции — ваших рук дело?
— Точно хочешь знать? В грязную историю лезешь, мирянин.
О как заговорил святоша!
— Хочу. Сам понимаешь — мне теперь всё едино.
— Никто экспедицию и не похищал.
— То есть?
А вот теперь он меня озадачил. Святоша расслабился и даже посмотрел как-то насмешливо.
— Дурень. Экспедицией руководил верный член «Наследия». В составе персонала были верные люди. Учёные, правда, ничего не знали. Как и твои дружки. Всё ради того секретного проекта. О нём даже руководство не знает… Отпусти меня, а сам убегай. Всё равно тебе никто не поверит.
— Помолчи.
Я был ошарашен. Так вот оно что! Решили всё свалить на неизвестных наёмников. Тем более надо догонять «экспедицию». Но есть ещё вопросы.
— Эй, святоша. Как именно собирались увозить вэйту?
— По сигналу должен прилететь связной газолёт. Но теперь подать сигнал будет некому.
Ясно. Больше мне этот тип не нужен. Начальник его мог бы многое рассказать, да он в Счастье мозгами пораскинул. В стороне послышался сонный голос Лани:
— Фрам! Фрам! Как мы тут оказались?!
Я отпустил священника и повернулся к вэйте.
— Ты спала, милая. За то время многое случилось. Мы теперь преступники. Вернее только я.
Лани сидела на куртке и тёрла ладонями лицо. Видимо снотворное ещё действовало. Вот она откинула пряди волос назад, взглянула на меня радужными глазами. Я вновь обратил внимание на левую щёку. Она припухла, хотя гематомы не образовалось. И то хорошо…
— Кто тебя ударил? — Спросил я как можно спокойней.
Наверное излишне спокойно спросил, потому что вэйта отвела взгляд и промолчала. Я повторил вопрос с лёгким нажимом:
— Кто тебя ударил?
Она удивлённо вскинулась, но наткнулась на мой бесстрастно-ледяной взгляд и прошептала:
— Здоровяк. Не этот, другой.
Я вздохнул:
— Надо было стрелять в колено.
— Что? Ты в кого-то стрелял?!
Теперь я замялся, потому что Лани спросила это с такой болью за меня.
— Стрелял. Ранил того, кто тебя ударил и убил их главаря. Случайно. Хотел только ранить.
— Фрам…
Да, нелегко той, кто выбрала своей долей спасение чужих жизней, слышать, что близкий ей человек эти жизни забирает. Мне и самому было противно. Одно дело — убить в бою. И совсем другое — убить вот так, просто. Пусть он и доставал пистолет. Можно было выстрелить в руку. Не то чтобы я его жалел. Но было как-то гадко на душе и стыдно перед Лани. Я сел неподалёку, воткнул ни в чём не повинный нож в землю и опустил голову. Послышался шорох и вот уже вэйта обняла меня, уткнувшись лицом мне в плечо. Я так и сидел на коленях, опустив руки и запустив пальцы в жёсткую траву. Поднял лицо к начинающему темнеть абрикосовому небу.
— Ты ненавидишь меня? Я ведь и в прошлой жизни скорее всего убивал людей… И не смогу пообещать, что не буду убивать в будущем.
Я говорил и о жизни Фрама и о своей собственной. Вэйта неожиданно крепко сжала меня в объятиях, прошептала еле слышно:
— Не смей. Не смей так говорить… Я никогда не возненавижу тебя, даже если убьёшь ещё сто раз. Смогу не соглашаться, смогу спорить, смогу даже уйти. Но ненавидеть не смогу. Запомни это, Фрам.
Мне было невыносимо тяжело от этого откровения. Чем я заслужил такую любовь? Смогу ли достойно принять её? Отпустил траву, совсем не нежно, крепко прижал вэйту к груди и заговорил в небо, в абрикосовое, надоевшее до чёртиков небо. Слова пробивались сквозь корку на душе трудно, раздирая горло хрипотой подавленных слёз:
— Запомню. Я, недостойный твоей любви и твоих слёз — запомню. И ты запомни. Я никогда… Слышишь?. Никогда тебя не брошу. Наверное буду уходить куда-то, но всегда буду возвращаться за тобой. Никому не отдам. Ты только моя…
Я чувствовал, как дрожит Лани в моих тесных, душных объятьях, но не отстраняется, а наоборот — вжимается в меня. Банальное объяснение, но меня заполнило чувство всепоглощающей нежности к Лани, хотелось защитить её от всех напастей мира, хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Как же я люблю её…
— Куда собрался, святоша?
Несмотря на наши с вэйтой страстные обнимашки я почувствовал, как священник зашевелился. Отпустил Лани, взглянул на шебуршунчика. Тот отвернулся. Я встал сам и за плечи поднял вэйту.
— Замёрзла?
Накинул ей на плечи куртку.
— Нет. Тепло.
— Сможешь сама ходить?
— Да. Снотворное перестало действовать. Не волнуйся, Фрам.
Лани разогнала слезинки по углам глаз и улыбнулась.
— Там, в кабине грузовика, под сиденьем лежит мешок. В нём одежда. Подбери что-нибудь. Будет великовато, но то моя вина. Твои вещи остались в Счастье. Прости.
— Ничего страшного. Придумаю что-нибудь.
— Да, ты у меня умная. Иди. А я с посредничком побеседую.
— Только не…
— Обещаю — он останется жив.
— Я пойду?
— Угу.
Я посмотрел ей вслед, отстранённо подмечая стройность ног. Казалось бы — есть много более насущных проблем, а сознание отмечает такие вещи как сексуальные раздражители. Да уж. Святоша почти не боялся уже. Я присел перед ним, задумчиво крутя в пальцах вытащенный из земли нож:
— Что делать будем? Как ты понял — моя жена не одобряет убийства. Тебе повезло. Я не хочу её расстривать и выпускать твою требуху прямо тут.
Священник опять побледнел…
— Она… Она — твоя жена?
— Угу. Вы пытались похитить мою жену. Да ещё и ударили её. Вот сам посуди — разве можно такие вещи прощать за просто так? Так уж получилось, что ты мне больше не нужен. Убить я тебя не убью, но кто знает — может ты сам помрёшь? Случайно?.. От потери крови например?
Снова он скис. Наверное и сам понимал, что не нужен мне. Наоборот- мне он был обузой. Скоро прибудет погоня. Не может не прибыть. До того момента надо уехать как можно дальше и постараться сохранить отрыв. Далеко в Дикие земли за мной не погонятся. Тем более основные силы направлены на поиски экспедиции. Надо сейчас собрать то, что пригодится в пути и двигать. Святошу свяжу и брошу здесь. Выживет — везучий. Не выживет — Церковь слагает прекрасные эпитафии для погибших на пути служения. Да, так и сделаю. Сейчас Лани вернётся и начнём собираться…
— Э-э-э-э! Что за!..
Чего там ещё? Я посмотрел на святошу. Он выпучил глаза и таращился на вход в штольню. Ага, знаю я этот фокус. Типа там кто-то есть. Но он связан, да и ноги должны были уже онеметь. А он не переставал таращиться. Я обернулся. В животе похолодело. В тёмном проёме штольни беззвучно стояла слабо светящаяся фигура. Голубая Девчонка. Твою ж дивизию. Я замер, надеясь, что Лани прокопается в кабине как можно дольше. Девчонка сделала шаг, другой. На самом деле она плыла в паре сантиметров над грунтом, но призрачные ноги делали шаги, совпадающие со скоростью движения. Мне вдруг стало интересно — она делает это неосознанно или специально? Хотя откуда у призрака сознание? Я в них вообще не верю. Их не бывает. Да-да. И всё же я вижу самого настоящего призрака. Как тогда на озере. Только музыка в голове не играет. Девчонка еще приблизилась. Да, она была похожа на девочку-подростка лет одиннадцати-двенадцати. Босоногая худенькая вэйточка в лёгком платьице. Изредка фигура чуть заметно мерцала. Как будто помехи какие-то по ней пробегали. Как «снег» на экране телевизора аналоговой передачи. Именно это мерцание-рябь подало мне мысль, что происхождение призрака не мистическое. Девчонка «посмотрела» светящимися синими глазами на святошу и уставилась на меня. Мне стало страшновато. Но вдруг призрак «сказал» в моей голове:
— Почему я тебя не ощущаю?
Я вспомнил все рассказы о Голубой девчонке, её жестяном громком «голосе». Да нифига подобного. Обычный детский голос. Только без эмоций. Вернее проскользнуло лёгкое удивление в нём. Она ещё ближе «подошла». Святоша повалился на живот и попытался уползти, изображая гусеницу. Но завалился на бок и с ужасом вылупился на девчонку, тихо подвывая. Призрак коротко глянула на него, он закатил глаза и мелко затрясся, словно в эпилептическом припадке. Девчонка отвела от него взгляд и снова посмотрела на меня.
— Как странно. Совсем не ощущаю. Ты человек?
Почти безразличным голосом прозвучало в голове. Я пожал плечами:
— Человек. А ты?
Девчонка села передо мной, обняв колени и задумчиво, как мне показалось, «сказала»:
— Ты первый.
— Что?
— Ты первый, кто со мной заговорил. Ты меня не боишься?
— Не очень.
— Вот как. Что ты тут делаешь?
— Прячусь от плохих людей.
— Этот…
Девчонка чуть заметно мотнула головой в сторону святоши…
— Плохой?
— Да.
— Хочешь — я убью его разум?
— Не надо, он не опасен. Зачем ты мне помогаешь?
— Ты необычный. Я давно не встречала таких как ты.
— Раньше встречала?
— Давно. Много времени назад. Как тебя зовут?
— Фрам.
— Можно я загляну в тебя?
— Зачем?
— Интересно. Я еле вспомнила это чувство. Давно не было интересно.
— Ты не навредишь мне?
— Я только посмотрю. Если я не ощущаю, то и сделать ничего не могу.
— Ладно, смотри. Что надо делать?
— Представь, что отпираешь дверь.
Я закрыл глаза, представил себе комнату и запертую дверь. Ничего так, уютненько. Это мои мозги, хе-хе? Подошёл к двери. Отпер замок и нажал ручку. Дверь тихонько открылась и на пороге возникла эта девчонка-призрак. Но в мыслях она уже не была голубой и не была прозрачной. И, кстати, она и здесь имела внешность вэйты! Розововолосая вэйточка в кремовом платье! Темнокожая, но не слишком. Цвет кожи был примерно как у Лани. Ух ты!
— Можно войти, Фрам?
— Входи.
Я посторонился. Вэйточка вошла. Она осматривалась с видом отличницы, пришедшей в библиотеку. Шлёпая босыми ногами прошла вдоль шкафов с памятью Фрама, проводя пальцами по корешкам толстых книг-воспоминаний. Вынула с полки одну книгу, полистала. Поставила на место. Подошла к шкафу из ржавого железа, на котором висел большой амбарный замок. Некоторое время рассматривала шкаф, потом дотронулась до замка и повернулась ко мне:
— Тайны?
— Угу.
— Много. Покажешь?
— Ну… Да ладно! Гляди!
Я выудил из виртуального кармана виртуальный ключ и протянул девчонке. Она повертела его в руках, с заметным усилием провернула в замке. Замок с грохотом упал на пол, дверцы шкафа с неприятным скрипом раскрылись перед девочкой. Она отступила на шаг, потом снова приблизилась и присела перед открытым шкафом. На нижней полке лежало несколько предметов. Первым девочка коснулась покрытого пылью, лёгкой ржавчиной и чем-то неприятно-бурым пистолета-пулемёта. Память Фрама о службе в армии. Вернее не о самой службе, а о тех вещах на ней, о которых он никому не рассказывал. Рейды, облавы, бои. Крики и хрипы умирающих врагов и друзей. Всё это молнией отдалось во мне, оставив ноющую боль. Вэйточка отдёрнула руку, словно ожегшись о ствол оружия. В звенящей тишине спросила не оборачиваясь:
— Это не кончилось?
— Нет…
— Это никогда не кончается…
С явственной тоской проговорила вэйточка и я увидел, как на пол возле её ног упали несколько капель. Слёзы? Призрак плачет? Вэйточка тронула несколько других вещей. Старенький мяч содержал в себе детские тайны и обиды Фрама, тайные мечты и надежды. Засохший цветок скрывал первую любовь, безнадёжную и безответную, предательство лучшего друга. Да, жизнь у Фрама была не очень уж и счастливая. На второй полке лежали несколько предметов с чужими тайнами. Их вэйточка трогать не стала. Для того, чтобы осмотреть третью, верхнюю полку, ей пришлось встать. На той полке лежали уже мои предметы памяти. Не очень-то они и отличались от предметов Фрама. Старый одноглазый плюшевый медвежонок, выцветшая открытка с пожеланием счастья. Особняком лежал ощутимо воняющий горелым порохом автомат Калашникова. Его вэйточка не стала касться, хотя и протянула к нему пальцы. Глядя на полки с похожими предметами, я осознал — насколько моя жизнь на Земле и жизнь Фрама в Мире были похожи. Мы оба потеряли родителей, оба угодили под каток войны, оба не имели счастья в личной жизни.
На самой верхней полке лежал всего один предмет. Это был глобус без подставки. Моя тайна о том — кто я и откуда. Вэйточка привстала на цыпочки и взяла глобус в руки. С минуту она рассматривала глобус, а я вспоминал голубое небо и ночные звёзды. Всё так же с глобусом в руках вэйточка резко повернулась ко мне, раздув подол платьица:
— Не может быть. Ты землянин?
— Да.
Вэйточка опустила глобус и принялась бормотать себе под нос, глядя на цветной шар в руках:
— Неужели Ворота работают? Нет, не может быть. Ни одного сигнала нет. Хотя… Нет, невозможно. Сколько же времени прошло? Я совсем потеряла счёт. Сознание. Моё сознание. Что-то мешает. Но как? С Землёй нет сообщения уже очень давно. Откуда землянин? Я совсем запуталась. Стоп.
Вэйточка подняла на меня взгляд синих глаз и спросила:
— Здесь ведь только твой разум, а не тело?
— Да.
— Обмен значит. В принципе это возможно…
Вэйточка отвернулась, положила глобус на верхнюю полку, закрыла дверцы шкафа на замок и вернула ключ.
— Спасибо, Фрам. То есть Сергей.
— Пожалуйста, зови меня Фрамом.
— Как скажешь. Запри дверь за мной.
— Ладно.
Вэйточка робко улыбнулась и выскользнула из комнаты. Я захлопнул дверь, щёлкнул замком… И вот я снова сижу на траве возле входа в штольню. «В потолке открылся люк. Не пугайся — это глюк». Неподалёку «парила» Голубая Девчонка, полупрозрачная и тихонько светящаяся. Как долго продолжалось знакомство призрака с моей памятью? Святоша лежал как бревно, спал наверное. Треснула ветка. Из-за куч вышла Лани. Увидела призрака и зажала рот руками. Я бросился к ней, обнял, закрывая от видения. Вэйта дрожала и что-то шептала. Я обернулся. Голубая Девчонка «стояла» на месте. Я шепнул вэйте:
— Не бойся. Она не причинит нам зла.
— П… Правда?
— Угу. Смотри, она спокойна.
Призрак и вправду спокойно парила. Но в голове снова прозвучал детский удивлённый голос:
— И тебя я не ощущаю.
Девчонка «прошагала» к нам, «обошла» вокруг. Лани отважилась посмотреть на призрака и обернулась. Реакция Голубой Девчонки была неожиданной. Увидев лицо вэйты, она «отшатнулась», а в наших головах вскрикнула поражённая девочка:
— Рафи?!
В следующую минуту мы стали свидетелями странного, если так можно говорить о призраке, поведения Голубой Девчонки. От апатии не осталось и следа. Призрак возбуждённо летал вокруг нас, не заботясь о соблюдении шагов и всего такого. Голубые прозрачные волосы развевались словно от сильного ветра, платьице трепетало. По фигуре пробегали мерцания и «снег» помех. Нарезав несколько кругов девчонка приблизилась к нам, пристально посмотрела на вэйту и, отлетев в сторону, принялась бормотать:
— Но я же столько проспала! Все давно умерли. Я почти исчезла. Но… Живая Рафи?! Невероятно. Я сама видела, как она умерла. Однако… Вот же она. Настоящая Рафи. Неужели Эдем сохранился? Только там были материалы… Нет. Невозможно. Кто, спустя столько… Запустить Эдем? Включить Соты?.. Только так можно… О, Пустота! Рафи?! Нет, это не может быть она. Я сама видела!. Нет!. Голубая Девчонка «встряхнулась», приблизилась к нам. Всё это время мы так и стояли обнявшись, заворожённо наблюдая за «беготнёй» призрака. В голове прозвучал адресованный вэйте вопрос:
— Это ты, Рафи?
— Н… Нет. Меня зовут Лани. Лани Рэн..
— Я так и знала. Ты не можешь быть Рафи.
Призрак отошёл в сторону и застыл. Наверное задумался. Я тоже был озадачен. Ясно, что Девчонка с кем-то спутала вэйту. Но она обмолвилась, что тоже не чувствовала Лани, как и меня. А должна была? Блин! Твою ж дивизию! Надо к гонке готовиться, а тут эта прозрачная девчонка. Непонятно как она отреагирует на наш уход? Лани пошевелилась и спросила:
— Фрам, это и есть та самая…
— Да. Голубая Девчонка.
— Что делать?
— Не знаю. Подождём пару минут.
Однако Девчонка уже очнулась. Приблизилась:
— Ты говорил, что прячешься от плохих людей?
— Да. И они скоро будут здесь.
— А ещё я поняла, что часть бывших здесь людей была вашими друзьями и они пропали?
— Да. Ты что-то знаешь?
— Чуть позже. Если я помогу вам спрятаться от плохих людей и найти своих друзей — поможете ли вы мне?
— Что надо сделать?
— Поможете?
Мы с Лани переглянулись. Пусть всё напоминает дурацкое фэнтези, но мне было жаль эту Девчонку. Если она нам поможет, то справедливо будет помочь ей в ответ.
— Поможем. Обещаю.
— Договорились. Идите за мной.
Девчонка «пошла» ко входу в штольню.
— Подожди!
— Что?
— Я возьму фонарь и газомаски.
— Ах да. Идите, я подожду здесь.
Мы с Лани сбегали до машины. Фонарь, две газомаски, фляга с водой и аптечки. Больше у меня ничего такого подходящего не было. Лани щеголяла в моей сменной полевухе подвернув штанины и рукава. Всё-таки у нас не такая уж большая разница в росте. Полголовы примерно. Вернулись к штольне. Девчонка парила точно в том месте, где мы её покинули.
— Готовы?
— Да.
— Пошли.
— Подожди.
— Что?
— Как тебя зовут?
Я впервые увидел, как призрак спотыкается. Девчонка подняла голову к земляному своду штольни, пошевелила губами. Потом словно спохватилась и у нас в головах тихо прошелестело:
— Фея…
Не «сказав» больше ни слова, призрачная вэйта «пошла» вперёд. Нам с Лани не оставалось ничего другого, как следовть за ней. После комнаты, где было найдено золото, мы надели газомаски. Измазались в пыли как поросята, пока пробирались через узкие места. Призрак безо всяких колебаний пёр через все завалы, и нам стоило трудов поспевать за голубой фигурой. Вот и та самая ржавая дверь в архив. Мы с Лани поддерживали друг друга или опирались друг на друга — не поймёшь. Но что я, что моя вэйта, мы тяжело дышали, не рискуя снять маски в облаке летающей пыли. Девчонка быстро вплыла в архив, не забыв создать видимость того, что вбежала, перепрыгнув худенькими ногами через массивный порог. Обернулась к нам:
— Почти пришли.
— Слава Вэйто-Нау…
Еле слышно отозвалась вэйта сквозь газомаску. Мы прошли между стеллажей до противоположной стены и вышли к тому месту, где я раньше видел надпись «Воспрещено». Фея показала на стеллажи у стены:
— Уберите их, они помешают вам пройти.
Я отдал Лани фонарь, а сам принялся кантовать металлические конструкции. Пришлось повозиться, но они хоть не тяжёлые были. Вот перед нами голая стена, покрытая пылью. В одном месте сквозь пыль можно прочесть фразу на русском: «Аварийный вход. Воспрещено пользоваться вне режима черезвычайной ситуации». Странно, но в этом месте не было никакой двери или люка в полу. Ну и? Где обещанный вход? Призрак замер перед надписью на целую минуту. Девчонка не двигалась, не меняла выражение лица и только иногда пробегали искорки ряби. Вдруг совершенно беззвучно секция стены растаяла, и только бывшая на ней пыль повисла облаком в воздухе. Твою ж дивизию! Лани вскрикнула, я вздрогнул. Призрак разморозился и вплыл в открывшийся проём. Я последовал за ним, таща вэйту за руку и светя фонарём по сторонам. Смотреть пока особо было не на что. Каменный коридор. Только пыли нет. Я обернулся. Гладкая стена и никакого прохода. Магия, твою дивизию. Вот только я не верил в магию. В конце короткого коридора была кабина лифта. Я интуитивно это понял, разглядывая металлические стенки устройства. Выглядело оно вроде бы надёжно. Лани сначала не поняла — что это за железный ящик и зачем в него заходить? Я попытался объяснить. Вэйта недоверчиво посмотрела на кабину, на меня. Пришлось подавать пример, хотя я еще в прошлой жизни на лифтах ездил редко, по пальцам пересчитать можно. Но я на то и мужик, чтобы идти первым не смотря на трясущиеся коленки и ушедшую в пятки душу. Лани подумала, что остаться в каменном мешке одной страшнее, чем ехать с любимым мужчиной в железной коробке и вошла в кабину. Девчонка осталась снаружи. Дверца лифта бесшумно закрылась и я почувствовал, как пол хочет уйти из-под ног. Справившись с лёгким приступом тошноты обнял оцепеневшую вэйту. Ей труднее, она в таком устройстве впервые едет. Я чмокнул её в щёку и удостоился смущённого фырканья. Лани пыталась побороть страх. Не зная скорости лифта и не засекая время трудно было определить глубину, на которую мы опустились. Может двадцать метров, а может и двести. Пол надавил на подошвы, в ушах пискнуло. Дверь открылась. Сурпрыз, твою дивизию. Нас уже встречала бесстрастная Фея:
— Можете снять маски. Здесь чисто.
Я стянул ненавистный намордник и вдохнул здешний воздух. Дышалось нормально, вот только было настолько сухо, что чувствовалось, как начинает сохнуть слизистая в носу. Глаза тоже немного пощипывало. Я встревоженно окликнул Фею:
— Почему так сухо?
Она не оборачиваясь ответила, «шагая» босыми ногами над полом:
— Здесь очень давно не было живых существ и баланс влажности не поддерживался. Система воздухообеспечения работала по замкнутому циклу со включёнными осушителями. Вот и результат. Зато никакой плесени и никаких грибков. Не волнуйтесь, система начала увлажнять воздух. Потерпите.
Лани тоже сняла газомаску и шмыгала носом. Я удивлялся. Фея на вид была подростком, даже ребёнком, однако говорила вполне взрослые вещи. И ещё — после вспышки эмоций на поверхности она снова сделалась если не ледяной, то уж точно снежной. Или она просто погружена в свои мысли. Вообще, почему я думаю о ней как о человеке? Коридор кончился. Мы стояли перед гладкой белой стеной. Свет фонаря отражался от неё, бросая на нас тусклые зайчики. Повторился фокус с первой стеной. Мы прошли в проём. Я внимательно следил за «дверью». Она появилась так же резко, как и пропала. Чертовщина, твою дивизию. Я пожал плечами и посветил вокруг. Небольшая комната-тамбур. И стены, и пол, и потолок — всё было белым. Лани молчала, придавленная впечатлениями. Я хотел спросить, мол что это за каморка? Однако Фея опередила:
— Камера проверки. Ничего не бойтесь и не делайте резких движений.
Угу. Спасибо, что предупредила. Ни с того — ни с сего потолок вспыхнул молочно-белым светом и мой старый фонарь стал неактуальным. Я щёлкнул переключателем и сжал вэйтину ладонь в своей. Она пожала в ответ, сигнализируя, что всё в порядке. В боковой стене появилось круглое отверстие и из него тут же вылезло синее щупальце с подобием глаза на конце…
— Твою ж в тентаклей мать! — Среагировал я, но за пистолет хвататься не стал, потому что Фея же предупреждала.
Вот блин, и слово такое вспомнил со страху. Лани просто взвизгнула и зажмурилась, прижавшись ко мне. Щупальце протянулось к нам и, словно обнюхивая, начало шариться вокруг нас. Фея спокойно смотрела на щупальце и молчала. Оно так же неожиданно скрылось в исчезнувшем отверстии. Хорошо что щупальце никого не пощупало. Стена напротив нас уже привычно исчезла, за ней снова был белый коридор со светящимся потолком. Как в «Звёздных», твою дивизию, «войнах». Н-да. Я ведь не Хан Соло и Лани — не принцесса Лея. И уж Фея точно не Чубака. Я фыркнул. Вэйта сжала мою ладонь и прошептала:
— Я такая трусливая, что противно.
Ну что тут будешь делать? Приобнял её, шепнул в остренькое ушко:
— Пошли, Лисичка. Всё будет хорошо.
Лани кивнула, решительно вздохнула и пошла рядом со мной. Очередная пропадающая дверь впустила нас в некое подобие белого фойе. Девчонка повернулась к нам:
— Я включила системы жизнеобеспечения, но для начала полноценной работы им нужно немного времени. Кухня заработает через два часа. Жилые блоки заканчивают продувку и уборку. Можете занимать любой блок в том коридоре.
Фея показала рукой на белую дверь с символом домика. Любопытно. Фея продолжила:
— Теперь вы в безопасности. Это одно из самых защищенных место во всём Мире. Можете пока привести себя в порядок и отдохнуть. Я покажу как пользоваться сантехникой. Потом покажу как работать с кухней. И не пугайтесь рабочих устройств — они не живые. Это механизмы. Когда вы отдохнёте, тогда мы поговорим обо всём, что вас заинтересует.
Лани была в лёгком обалдении и заторможенно кивала, а я мысленно ухмылялся. Твою дивизию, словно на космическом корабле будущего. Даже никакого удивления нет. Кстати, может это и в самом деле корабль? Да только как он попадёт в замкнутую сферу? Хотя… Может где вход в неё есть? Неважно. Мы, то есть я, выбрали первый справа блок. Чтоб не путаться и далеко не ходить. Блок представлял собой квартиру-студию на двоих. Даже окна были. Вернее это были экраны имитаторов, пока выключенные. Свет потолка можно было регулировать. Цвет и фактура стен тоже могли меняться, что нам и продемонстрировала Фея, превратив комнату в рубленную избу — вид изнутри. Для выбора был специальный, нарисованный на стене экран, на котором касаниями можно было прокручивать варианты интерьеров. Можно было создать и свой, но в эти дебри мы не полезли. Мебель так же могла трансформироваться в широких пределах. Самое приятное — в жилом блоке была классная кровать, которая с лёгкостью превращалась из односпальной в двуспальную. Как поведала Фея — постельное бельё из специальной дизенфицирующей ткани и меняется оно раз в неделю без участия человека. Ещё был автомат чистой одежды. Выбор фасона и цвета был аналогичен управлению комнатой, но для заказа одежды нужны были размеры. Этим займёмся позже. Размеры снимет сам автомат. Сантехника оказалась несложной, по крайней мере для меня. Унитаз можно долго модернизировать, но догадаться о его назначении потом всё равно будет можно. Лани с подобным агрегатом была знакома и тут проблем у нас не возникло. Разве что надо привыкнуть к автоматическому смыву. И ванна была, довольно большая. Она только называлась ванной. На самом деле это был сложный аппарат, имевший кучу функций вплоть до массажа. Разбор управления «излишествами» отложили на будущее, уяснив пока простейшее управление для принятия обычной ванны и душа. Надеюсь что мозговитая «джакузя» не полезет с предложениями эротического массажа синими щупальцами. Лани совсем потерялась. Я уговорил её принять ванну и потом отдохнуть. И то она согласилась только при условии что я буду в комнате. Вобщем пока Лани отмокала в тёплой ванне, я сидел в грязной полевухе на белоснежном диване нога на ногу и разговаривал с Феей:
— Что это за место, Фея?
— Тренировочная база пятого экспедиционного Легиона.
— Угу. А ты сама кто? Так хорошо тут всё знаешь.
— Отвечу на этот вопрос позже, когда договоримся о вашей помощи.
— Ладно. Мы тут одни?
— Да. База была законсервирована около тысячи стодов назад.
— Хрена себе… Это… Триста с лишним лет назад?!
— По земным единицам — да.
— Я даже боюсь спрашивать — кто это всё построил.
— Да, лучше тебе пока об этом не задумываться.
— Почему — мы?
— Пока воздержусь от ответа.
— Как долго мы здесь пробудем?
— Зависит от вас.
Вобщем разговор не клеился. Фея явно подталкивала меня согласиться на что-то серьёзное, а до этого не хотела раскрывать мне ничего сверх допустимого. В чём подвох? Фея вовсе на Деда Мороза не тянула и я почему-то от неё альтруизма не ждал. Но что может понадобиться призраку от обычных людей? Пойди туда, не знаю куда и принеси то, не знаю что? Раскрывать карты она не хотела. Я так задумался о возможных запросах призрака, что панический визг Лани словно пороховым ускорителем сорвал меня с дивана и метнул в ванную комнату. Хорошо что дверь успела отъехать в стену, а то я бы её вышиб плечом. Поверх выдернутого из кобуры «Грома» я сначала увидел обнажённую вэйту, опасливо жмущуюся спиной к стене. Она стояла по колено в воде ванны и дрожащей рукой показывала в противоположный угол комнаты. Я прицелился туда.
— Твою ж дивизию. Это чо за хрень?!
Вскрикнул я. Хорошо ещё не завизжал вслед за Лани. Даже не знаю как описать увиденное. Какое-то существо размером со среднюю собаку. Черепаший панцирь, шесть толстых коротких ног. Сверху панциря торчали четыре щупальцевидных конечности, каждая из которых расщеплялась на три «пальца». Вместо головы над передней частью панциря торчал обрубок, похожий на толстый короткий цилиндр, из которого торчали два стебелька с шариками глаз на кончиках. Существо было полностью чёрным и словно лоснилось. А ещё оно что-то делало с ланиной одеждой, лежащей на полу. То-ли хотело её съесть, то-ли пыталось заняться с ней противоестественной любовью. Я прицелился в него, но Фея сказала:
— Не стреляй. Это Слуга.
— Кто?
Я даже опустил пистолет.
— Слуга. Искусственный организм, созданный для выполнения различных обслуживающих и технических работ.
— Биоробот?
— Можно и так сказать.
— А какого хрена он насилует одежду?
— Он её убирает чтобы потом утилизировать.
Слуга повернул на нас один стебелёк с глазом и остановил свои поползновения. Фея протянула в его сторону руку:
— Продолжай.
Слуга отвернул глаз и продолжил копошиться в ворохе тряпок. Я в сердцах плюнул и отвернулся. Лани замученно опустилась в воду, тихо сказала:
— Фрам, я боюсь. Я не могу одна. Останься?
Я не глядя обратился к Фее:
— Ты оставишь нас на время?
— Хорошо.
В глазах вэйты стояли слёзы. Я стянул с себя грязную пропотевшую одежду и обувь и залез в ещё тёплую ванну. Протянул вэйте руку:
— Иди сюда.
Обнял её, гладил по волосам, плечам и шептал на ушко что-то успокаивающее. Она расплакалась…
— Прости меня, Фрам! Я трусиха и плакса! А думала что смелая!
— Ну что ты, волшебница моя. Это же не преступление. Все боятся. И я боюсь. Только дураки ничего не боятся. Вот увидел этого… Слугу… И чуть сам не заорал. А ты говоришь…
Лани недоверчиво посмотрела на меня, перестав лить горькие слёзы.
— Ага. И когда в лифте ехали — чуть зубами не стучал от страха.
— Не верю. Ты такой смелый!
— Эх, Ланюшка. Смелый не тот, кто выпятив челюсть прёт на встречу опасности. Смелый тот, кто испугается, но пересилит страх и победит. Так что ты и вправду смелая. Тебе было страшно, а ты всё равно со мной пошла.
— Но я плакала.
— Ну и что? Ничего страшного. Давай лучше помоемся и отдохнём — глаза начинают слипаться.
— Вот я дура! Ты же сегодня так устал, а я ещё со своими истериками!
Лани даже отстранилась и всплеснула руками, подняв брызги. Ну да, не очень честно, но лучший способ отвлечь женщину от жалости к себе — дать повод позаботиться о любимых. Я отметил, как она красива сейчас, но в силу навалившейся усталости ни на что, большее поцелуя, был не способен. Вэйта принялась меня мыть при помощи найденной мягкой мочалки. Она была так сосредоточена, что не заметила как мочалку ей подало мягкое голубое щупальце ванны. Я усмехнулся и закрыл глаза. Скоро моя очередь мыть. Потом мы добрались до кровати с восхитительно мягким матрасом и ссыпались в его объятья. По-моему я уснул раньше чем голова встретилась с подушкой. А разбудила меня шаловливая ручка вэйты. Ишь, что задумала. Ну, у меня тоже руки имеются. Целых две — левая и правая. Сейчас как пошалю в интересных местах! Я и начал шалить, вызвав возню и счастливое хихиканье любимой. Перспектива шалостей была многообещающей, но я случайно выглянул из-под одеяла…
— Мать!!! Мать!!. Мать!..
Разнеслось по блоку эхо моей реакции на «стоящую» возле кровати Фею. Хоть на призрачном лице невозможно было прочесть эмоции — я мог бы побиться об заклад, что смотрела она с интересом. Дожили! Призрак-вуайерист! Лани испугано выглянула с другого конца одеяла (как она туда попала?) и смущённо ойкнула. Острые ушки по цвету почти сравнялись с растрёпанной шевелюрой. А призрачная извращенка ещё и вылепила:
— Продолжайте, я подожду.
— Что-то настроение пропало.
Буркнул я и мысленно проклял Фею. Вот так вот и приобретается устойчивая эректильная дисфункция, твою дивизию. Хорошо что она не может видеть моё сознание. А хотя пускай бы и посотрела — как далеко я желал ей оправиться по холодку. Надо было одеваться, но вчерашней одежды не было видно. Ах да, я раздевался в ванной комнате. Где же взять одежду? Фея «обошла» кровать и приблизилась ко вделанному в стену аппарату, похожему на автомат по продаже чего-нибудь. По дороге она глянула на меня:
— Закажите себе новую одежду. Старая утилизирована. И можете не стесняться. В моём нынешнем состоянии я не испытываю дискомфорта или возбуждения при виде мужского тела.
— Зато я испытываю дискомфорт.
Пробормотал я. Хотя вот, вчерашнее полотенце! Я сграбастал махровую тряпку как спасательный круг в восьмибальный шторм. Есть хоть чем хозяйство прикрыть. Я не ханжа, но и не закоренелый нудист. Всё хорошо в меру. Лани тоже нашла полотенце, но ей было сложнее. Перед ней стоял выбор — обмотать верх или низ, потому как сразу на всё полотенца явно не хватало. Она вышла из затруднения обмотав полотенцем бёдра, а грудь прикрыв рукой. Я точно знаю, что будь мы только вдвоём — она бы и полотенце не искала. Меня она совершенно перестала стесняться ещё в Счастье. Значит она тоже стесняется Феи. Умом я понимал, что призрака голым телом не смутишь и не напугаешь, но рефлексы брали своё. Даже в довольно откровенном в смысле одежды рассенском обществе считалось дурным тоном светить половыми органами. Полностью открытая спина или живот, голые ноги и руки и даже часть ягодиц считались в общем-то нормой для женщин, да и для мужчин тоже, однако показ гениталий под запретом. Голая женская грудь хоть тоже никого в обморок не отправит, но считается, что демонстрировать её полностью обнажённой допустимо только очень близким людям или при кормлении младенцев. Вот если на ней хотя бы небольшой клочок ткани есть, символизирующий намёк на одежду, тогда — пожалуйста, хоть обдемонстрируйся.
Я, как истинный джентльмен, пропустил даму вперёд, предоставив ей право первой опробовать одёжный ящик. Н-да. Кто такой «настоящий джентльмен»? Настоящий джентльмен это тот, кто целуя леди вынимает сигару изо рта. Как оказалось, для замера параметров тела нужно было на минутку всё же обнажиться перед аппаратом. Так что мне представилась возможность немного полюбоваться задней проекцией Лани, которая по привлекательности не уступала фронтальной. Как я и подозревал, вариантов одежды было много и если бы не черезвычайные обстоятельства и наше с Феей стояние над душой, то Лани зависла бы у этого аппарата надолго. Тем более, что сняв параметры тела аппарат выдавал объёмные картинки клиента в вариантах нарядов. Под нашими ожидающими взглядами Лани выбрала себе шорты с футболкой и сопртивными туфлями. Любит она шорты, сама говорила. Отдельно торопливо потыкала в раздел с нижним бельём. Аппарат мелодично звякнул и выдал ей прозрачный пакет с заказом. Как в фантастических романах, твою дивизию. Хотя что я удивляюсь? Уже в моё время начались разработки аппаратов, способных производить простые вещи из специального пластика по электронным чертежам. Я читал про это. По-моему назывались они «Три-дэ принтерами». То есть аппаратами объёмной печати. Да, ничто не ново под Луной. А здесь даже Луны нет. Выбрал себе комплект спортивной одежды с кроссовками, только пролистал облегающие варианты. Всё-таки не готов демонстрировать все достоинства своего тела, тем более когда не очень-то есть что демонстрировать. На молодого Шварценеггера я не тяну категорически. Ну и ладно. Оделись, Лани по привычке хотела застелить постель, но Фея сказала:
— Не надо.
Протянула руку в сторону кровати. Та как-то по-живому шевельнулась и простынь с одеялом разгладились в идеально ровную поверхность. Круто! Мне бы такое бельишко в армию! Меня сержант бы на руках носил по части. Однако хотелось есть. Фея сделала знак идти за ней. Пройдя через белоснежное фойе мы вошли в дверь со значком чашки. Кухня? Вернее это была большая столовая. Я почему-то предполагал что еда будет доставляться в каждый блок отдельно. Размечтался, конечно. Всё-таки это база какого-то легиона, а не курорт. Основную часть столовой занимал длинный стол с рядами стульев, всё из белого материала, скорее всего пластика. Неподалёку от входа стоял аппарат наподобие одёжного, только пошире и с большой заслонкой. Не удивлюсь, если еда производится прямо в нём. Не повар же готовит, ведь мы тут единственные живые существа. Воображение нежданно включилось и изобразило Слугу в поварском колпаке и в переднике, ловко мешающего суковатой палкой варево в большом котле, из которого что-то булькало. Одним глазом на стебельке Слуга смотрел в котёл, а другим читал здоровенную книжищу с надписью «О вкусной и здоровой пище». Бр-р-р! Когда я подошёл к аппарату с намерением заказать себе какой-нибудь вкуснятинки, то понял что Лани в пролёте. Меню было на русском. На русском, твою дивизию! И как это понимать? Я попросил озадаченную вэйту подождать меня здесь и метнулся в жилой блок. Где эта одёжная коробка? Так, что-то я упустил. А, вот! И здесь всё на русском. Лани не запуталась только потому что ориентировалась исключительно по картинкам. Интуитивно. Я поискал глазами панель интерьера. Почему я сразу внимания не обратил?! Тут же всё на русском! Так, спокойно. Чуть позже разберёмся. Вернулся в столовую. Лани подозрительно спросила:
— Что-то случилось? Ты так быстро выбежал.
— Да нет, проверил кое-что. Лани, ты хоть одну надпись поняла?
— Нет. Незнакомые буквы, хотя немного на наши похожи. Извини, я только на садарском говорю и читаю. Стыдно признаться, но я хоть и вэйта, а вэйтонору понимаю с пятого на десятое, говорю ещё хуже. А это… Погоди, вспомню. Э… Это домо что-ли?
— Наверное. Фея!
Призрак словно очнулся ото сна и приблизился к нам.
— Фея, ты знаешь язык домо?
— Нет. Я не знаю такого.
— А на каком языке надписи вокруг?
— На русском. Уж ты-то должен его знать.
Я пропустил замечание мимо ушей и задал другой вопрос:
— Как называется язык, на котором мы говорим сейчас?
— Общемировой. Все Сферы общаются… Общались на нём.
Я задумался. Путаница какя-то. Если Фея, жившая еще в пору «до Страшного», не знает никакого «домо», а знает русский, а Лани, живущая сейчас, слыхом не слыхивала ни про какой «русский» и свой язык называет «садарским», то это значит, что… Что? Дело ясное, что дело — тёмное. Не сходятся показания.
— Лани, давай поедим, а потом будем решать наши проблемы.
Она кивнула и потащила меня к кулинарному автомату. Вовремя я её отвлёк, а то она уже хмурилась, наверняка обдумывала слова призрака. Выбрал ей гречневую кашу с молоком и сахаром, должно понравиться. Себе заказал жареную картошку. Да, именно её, родимую. С Земли не ел. Просто потому что в Мире нет того картофеля, к которому я привык. Есть что-то похожее оранжевого цвета, но вкус не такой. А мне нужен был именно вкус. И я его получил. Пусть картошка была без поджаринок и масло было излишне рафинированым, но ей можно было поставить твёрдую четвёрку. Запил её настоящим чёрным чаем. А жизнь-то налаживается, как говорилось в известном анекдоте. Лани кашу похвалила, отхлебнула у меня из стакана чаю, скептично поморщилась и вернулась к своему клубничному компоту. Девчонка, что ещё сказать? С завтраком (по внутренним часам) было покончено. Фея, ожидавшая нас со спокойствием индейского вождя, «присела» на стул напротив.
— Итак, согласны ли вы заключить договор?
— Что будет если мы не согласимся?
— Ничего. Я выведу вас на поверхность и больше не буду вступать с вами в контакт.
— Понятно. А каковы условия договора?
— Я обязуюсь помочь вам найти ваших друзей. Вы взамен обязуетесь воспитать меня в физической оболочке.
— Что?!
Мы с Лани вскрикнули одновременно..
— Как это возможно?
— Чтобы объяснить, я должна знать что вы согласны. Стереть память я вам не могу по причинам от меня независящим, а отпускать отсюда с такими сведениями вас нельзя. Либо вы соглашаетесь на договор и всё узнаёте, либо — уходите прямо сейчас. Ах да!.
Фея сделала движение пальцами и один из экранов на стене заработал. На нём от лица парящей птицы или насекомого была показана панорама входа в штольню. В объёме, цвете и звуке. По окресности ходили вооружённые люди в форме дружины. Всё барахло экспедиции собирали и грузили в машины. В том числе и в мой грузовик. Трое дружинников устанавливали у входа в штольню яркий предупреждающий щит с надписью «Входить запрещено! Ядовитый газ!». Вот так дела. Нас похоронили, а шмотки и скарб забирают — не пропадать же добру? Да уж. Грузовик жалко. Выбора у нас не остаётся. Я посмотрел в глаза вэйте:
— Лани, ты согласна?
— Да. Я пойду за тобой куда угодно.
Она сказала это так просто и твёрдо, с такой спокойной улыбкой, что на секунду мне сдавило горло. Я коротко поцеловал её губы, шепнул:
— Спасибо.
Обернулся к ожидающему призраку:
— Мы согласны на договор и обещаем помочь тебе.
— Прекрасно.
Спокойно ответила Фея. Экран погас. Она тем же безразличным тоном и детским своим «голосом» продолжила:
— Вы должны будете попасть на сохранившийся объект под названием «Эдем», забрать там моего детского клона и воспитать как нормального члена общества, как нормальную девочку. Вот ваша часть договора.
Я молчал, переваривая услышанное, а Лани робко поинтересовалась:
— Э… Что такое «клон»?
— Полная генетическая копия.
Ответил я задумчиво и вспомнил, что при всей развитости местной медицины к идее генетики только подбираются…
— Её второе тело, такое же как и первое.
Лани кивнула, а я поднял взгляд на спокойную Фею:
— Откуда ты знаешь, что клон есть?
— Оттуда.
Ткнула она прозрачной рукой в сторону вэйты.
— Не понял.
— Потому что есть Лани, потому значит есть и мой клон, по крайней мере возможность его создать. Лани и есть подтверждение.
— Да почему?!
Снова загорелся экран. На нас с него смотрела… Лани?! Другая причёска, непривычная одежда, но это была Лани. Не теперешняя, а моложе, лет пятнадцати. Молоденькая Лани. Что за твою дивизию. Настоящая Лани схватила меня за руку и воскликнула:
— Что за!.. Это же я! Только это школьное время! Откуда?. Но одежда… Я такую никогда не носила, да и причёска…
Вэйта поражённо умолкла. Я успокоительно положил ладонь ей на плечо и спросил Фею:
— Что это значит? Кто это?
— Это Рафи. Первый удачный экземпляр модели МАРС «Рафи». Женская особь.
Мне показалось, или в «голосе» Феи промелькнула теплота? Но это ладно.
— Ну и что?
— Это Рафи во взрослом состоянии…
На экране появилась выглядящая как сейчас Лани. Одно лицо, твою дивизию.
— Как по вашему, Фрам и Лани — бывают такие совпадения? На картинке МАРС, модернизированное автохтонное разумное существо. Эта особь была создана в единственном экземпляре. Она погибла тысячу стодов назад. Лани полностью её повторяет. Это не совпадение. Просто Лани — тоже МАРС «Рафи».
Лани вскочила:
— Чушь! Ерунда! Я никакой не марс! Я обычная вэйта! У меня есть родные мама и папа! Я помню свою жизнь с самого детства!
Вот она, темпераментная вулканическая Лани. Глазищи горят, кулачки сжаты и даже волосы словно встопорщились. Она гневно фыркнула и глянула на меня сверху:
— Скажи ей, Фрам!
Я молчал. Что я мог сказать? Что знаю вэйту всего-ничего? А Фея, переждав вспышку ярости, спокойно продолжила:
— Предположим, что кто-то смог запустить объект «Эдем» и включить «Соты». Там, я точно помню, есть генетические материалы Рафи. Этот кто-то смог разобраться в управлении Сотами и активировать производство. Пусть единичное для пробы. Соты, если тысячу стодов назад их не повредили, создадут одну особь, копию Рафи. Но дело в том, что модель МАРС «Рафи» имела серьёзный недостаток по сравнению с последующими моделями. Этот недостаток и послужил причиной того, что модель «Рафи» не пошла в серийное производство.
— И что же за недостаток?
Спросил я, покосившись на грозно сопевшую Лани. Фея очень правдоподобно пожала плечами:
— Она росла и взрослела с обычной для АРС скоростью.
— Стоп, стоп. А кто такие, эти АРС?
— Ты не понимешь? Автохтонные разумные существа с внешностью вэйт. Автохтонные — коренные, изначальные. Вэйты и есть — АРС.
— Что?!
Это опять вскрикнула Лани. Я потянул её за руку, принудив сесть. Мне хотелось разобраться.
— Значит вэйты — изначальные, коренные? Так?
— Так.
— А люди?
— Люди появились в Мире позже вэйт, значительно позже.
— И Высшие вэйты на самом деле самые первые?
— Нет никаких высших вэйт. Есть просто вэйты — АРС.
— Подожди. А как же темнокожие вэйты, благородные?
— Не понимаю — о чём ты говоришь?
— Вэйты есть вот такие, как Лани и Рафи, со смуглой кожей. А есть чернокожие вэйты. Они считают себя благородными.
— Как ты сказал? С чёрной кожей?
— Да.
— Не может быть. Они живут с людьми? Вместе?
— Да.
— Странно. Так не должно было быть. Неужели исправили генодефект? Но…
— Что?
— Нет, попозже объясню. Мы остановились на отличии «Рафи» от остальных моделей МАРС.
— Угу.
— Последующие модели росли и взрослели ускоренно, развиваясь от младенца до взрослой половозрелой особи за десять стодов. Это многое облегчает. Однако и срок жизни у них был небольшой, около сорока стодов.
— Ну и что нам это даёт? При чём тут Лани?
— Если бы она была МАРС серийных моделей, то быстро бы выросла и быстро прожила жизнь. Вполне возможно, вернее я полностью уверена, что она — МАРС «Рафи», которое вырастили в качестве пробного эксперимента и отдали в приёмную семью. Неактивированая «Рафи» ничем не будет внешне отличаться от обычной вэйты и проживёт положеный вэйто цикл.
— Я не приёмыш!!
Крикнула Лани и закрыла лицо ладонями, всхлипнув. Я обнял её, принялся успокаивать. Фея терпеливо пережидала наши эмоции.
— Есть ли способ узнать — просто вэйта она или МАРС?
— Есть.
— Так чего же…
— Об этом я и хотела поговорить. Это напрямую касается нашего договора и способов его выполнения.
— Как это?
— Оставаясь обычными людьми и вэйтами вы, может быть, сможете выручить своих друзей. Но проникнуть в «Эдем» у вас не получится. А мне важно, чтобы вы смогли туда войти.
— Что же делать?
— Вы должны пройти процедуру Интеграции.
— Что это за процедура?
— МАРС должно пройти процедуру Активации. Это даст возможность использовать его скрытые возможности, ради которых МАРС и создавались. А ты… Ты должен будешь стать её Оператором.
— Что это за возможности такие? И что за «Оператор»?
Лани, уткнувшаяся мне в плечо, подняла голову. Даже ей стало интересно. Фея пояснила:
— В общих чертах будет следующее: МАРС сможет с помощью психокинетических полей манипулировать физическими объектами в радиусе десяти метров.
Лани шопотом спросила меня:
— С помощью чего манипулировать чем?
— Усилием мысли сможет предметы двигать.
— Вот это да!.
Поразилась вэйта. Фея продолжила:
— Однако когда МАРС находится в рабочем режиме, то большая часть мозговой активности идёт на управление полями. МАРС, грубо говоря, становится живым оружием или инструментом, который нуждается в управлении. Для этого и нужен Оператор. Он подаёт команды для МАРС, но не только. Он снабжает своё Оружие психоэнергией, ибо без внешней подпитки МАРС быстро израсходует внутренний запас, а восполнять его самостоятельно не способно. Поэтому Оператор и его Оружие проходят процедуру Интеграции, объединения. Понятно?
— Нет.
Заявила Лани. Я ответил:
— В общих чертах. Много ли времени занимает процедура?
— Несколько часов. Будете проходить? И кстати — если Лани и вправду не МАРС, то после процедуры ничего не изменится и она останется такой, какая есть, обычным АРС.
Я обернулся к надувшей губы Лани.
— Я-то согласен, но тебя заставлять не могу. Только без тебя всё будет бессмысленно.
— Ну ладно. Согласна. Вот и покажу, что я обычная.
Она поискала глазами призрака:
— Это больно?
— Очень.
— Бхуди!
— Вот именно.
Я думал, что Лани теперь откажется, но она придвинулась поближе и шепнула прямо в ухо:
— Ради тебя. И себя.
И уже громко:
— Всё равно согласна.
Я так и так был согласен. Фея «встала» из-за стола:
— Идите за мной. Процедура продлится пару часов, но потом нужен будет период восстановления и привыкания. И это ещё не всё. Вы пройдёте ускоренную боевую подготовку.
— Что?
С тревогой спросил я. И тут увидел редкость — некую эмоцию на лице призрака. Глядя куда-то вдаль Фея хищно улыбнулась, сдвинув брови. В исполнении «двенадцатилетней вейточки» это получилось страшновато:
— И этот пропащий мир снова увидит Рафи…
Я поёжился, но Фея уже приняла свой обычный бесстрастный вид. Я взял молчавшую Лани за руку и мы пошли за «идущим» впереди нас призраком. Как назло в памяти шевельнулось, что в сказках «о Голубой Девчонке» высказывалось мнение о том, что она из Отверженных. Твою дивизию! Впору задуматься — а на ту ли сторону мы встали и не окажется ли лекарство страшнее яда? Мы снова стояли возле лифта. Фея повернулась к нам:
— Сейчас мы на минус пятом этаже. Вам нужно на минус восьмой. Лифт поедет не быстро, некоторые этажи заблокированы. Я жду вас там.
Призрак «выключился», пробежав искорками помех. Круто. Опять лифт…
— Тебе страшно, Лани?
— Немного. Не отпускай руку, пожалуйста?
— Ладно. Пошли.
Весь спуск я держал горячую ладошку вэйты и терзался сомнениями. Но ведь там где-то Нюта, Мишка, Марика и Лекс! Им намного тяжелее и страшнее чем нам. Мы тут в тепле и сытости, а они?. Дверь лифта отъехала в сторону, Фея ожидала нас с бесстрастностью статуи. Интерьер не отличался ни капли, всё вокруг было белых тонов. Надпись над входом на этаж красным по белому гласила: «Посторонним вход воспрещён». Ёшь твою медь — почти пятьсот лет после моего рождения, а фраза всё ещё в ходу. Вечная, твою дивизию, истина. Ну, мы сейчас не посторонние, нам можно. Дверь бесшумно отъехала в сторону, на нас подул лёгкий ветерок.
— Что это?
Спросила Лани. Фея ответила:
— Система очистки воздуха. Это стерильный этаж… Вам направо.
Справа была дверь с красными косыми полосами, над которой было написано: «Помещение стерилизации. Строго следовать инструкциям». Полосатая дверь открылась, мы вошли. Белая комната примерно четыре на четыре метра. Слева матовая дверь с символом капелек. Рядом с дверью поямо в стене была большая дверца-заслонка. На стене возникли красные слова: «разденьтесь полностью, бросьте одежду и обувь в окно мусороприёмника». Над заслонкой появилась красная жирная стрелка. Я повернулся к Лани:
— Раздеваемся, тряпки и обувь вон в то окошко бросаем.
Так как Феи с нами не было, вэйта без ложной скромности быстренько скинула обувку, стянула футболку с шортами и белое, простенькое бельё. Собрала в охапку и прошла, шлёпая босыми ступнями, к мусорному окну. Я последовал её примеру, бросая на голую вэйту в меру похотливые взгляды. Забросил шмотки в мусорник и подошёл к двери с каплями. Слова про мусорку сменились повелительными: «пройдите в камеру обмыва и следуйте указаниям». Дверь отъехала и мы вступили в белоснежную комнатку, где нас будут обмывать. Твою дивизию, обычно покойников обмывают или покупки. На полу и стене в двух местах засветились жёлтые кругляши, по две штуки. Появилась надпись: «поставьте ноги и руки на маркеры. Не двигайтесь и не ходите по камере. До начала процедуры обмыва 30.. 29.. 28.».. Цифры начали обратный отсчёт. Я торопливо подвёл Лани к одной группе кругляшей:
— Милая, ноги вот на те пятна, руки — вот на те. Что бы не случилось — не двигайся. И не бойся, нас просто помоют.
Я сам встал на другие кругляши, оперся руками на такие же настенные, оглянулся на Лани. На окраине мозга пробралась мысль, что она стоит в довольно соблазнительной позе. Отогнал эту мысль подальше, дав ей ласкового виртуального «леща». Вэйта тоже повернулась. Я видел тревогу в её глазах и ободряюще улыбнулся. Отсчёт подошёл к концу, раздался противный зуммер и камера начала наполняться тёплым, приятно пахнущим паром. Минут пять нас окружало это облако, потом оно рассеялось. Из пола вылезло несколько синих щупалец. Лани пискнула и зажмурилась, но осталась стоять. Щупальца начали поливать нас чем-то пенным. Я видел, как Лани приоткрыла глаза, не дождавшись от щупалец ничего криминального. Не знаю чего ожидала вэйта, но я на минутку представил что могут делать щупальца с девушкой, да ещё когда она в такой беззащитной позе. Твою дивизию, отставить разврат! Тем временем пенным нас поливать перестали и стали поливать жидким. Вода с лёгким приятным запахом. Мы стали чистыми до скрипа кожи. Потом щупальца скрылись, на стене проступило: «подойдте к жёлтой двери». Я поманил Лани и мы пошли к той самой двери. Рядом с ней открылось окошечко, мы получили по белому свёртку, она отъехала в сторону, приглашая нас выметаться из бани и валить дальше. Мы оказались в своего рода предбаннике, два на два примерно. Я развернул свёрток. Матерчатые тапочки, штаны и рубаха. Всё белое, из мягкого материала. У Лани оказалось то же самое. Унисекс, бляха-муха. Оделись, торкнулись в следующую дверь. Попали в подобие фойе на пятом. Тут нас уже ждала Фея.
— Готовы? Хорошо. Идите за мной.
Я на ощупь нашёл руку вэйты и мы пошли за призраком. По белому коридору, в белых одеждах и в белых тапочках. Очуметь. Пришли в какой-то зал. Было непривычно темно. В углу слабо светилось синим какое-то пятно, по одной стене стоял ряд приборов. Они напоминали отрезки стеклянных труб большого диаметра, заглушённые с обоих концов. Фея сделала жест и два прибора осветились, с едва слышым шипением части «труб» разошлись. Как в фантастических фильмах, когда там изображали всякие камеры для анабиоза.
— Вот эта капсула для Лани. Вот эта — для Фрама. Раздевайтесь и ложитесь. Лани, ложись на живот.
Да твою ж дивизию! Опять раздеваться? База эксгибиционистов тут что-ли была? Я снял рубаху, подошёл к раздевшейся Лани, помог ей лечь в капсулу на гладкое. Склонился к ней, поцеловал в щёку.
— Не бойся, я рядом.
Она улыбнулась. Я отошёл к «своей» капсуле, снял штаны и улёгся на прохладную поверхность лежака внутри капсулы. Вот капсула закрылась и я испытал секундный приступ клаустрофобии. Потом был укол в шею. Дальше я ничего не помнил. Помнил уже пробуждение. Почему-то зудела грудь, в теле ощущалась слабость. Я приблизил налитую свинцом руку к груди. Рука попала во что-то склизское. Твою же ж мать. Что тут со мной вытворяли-то? Что за слизь? Я приподнял голову, скосил вниз глаза. Грудь была вымазана розовой полужидкой субстанцией, которая становилась всё гуще и вроде частью усыхала, частью впитывалась в кожу. Сквозь неё пальцы ощущали посередине грудной клетки нечто слегка выпуклое и вытянутое, словно хирургический шов. Чего?! Меня вскрывали?! Приступ паники прошёл и я подумал, что вся эта фигня с расконсервацией подземного комплекса не стоила одной почки и лёгкого. Если бы изъяли ещё что-то, то я бы не очнулся. Тем более, что «недостачи» во внутренних органах я не ощущал. Скорее даже наоборот — в районе солнечного сплетения чувствовалось какое-то неудобство, что-то несильно давило на желудок и диафрагму, словно под кожей там что-то было и мешало. Осторожно нажал пальцем на середину торса, ощутив под кожей нечто упругое. Точно! Чегой-то мне имплантировали. Ладно, спрошу у Феи. Вот только бы выбраться из этой пробирки, твою дивизию! А как там Лани? Она наверняка очень испугана, потому что во всей этой требухе понимает куда больше меня. Я с усилием поднял руку и пару раз стукнул в стекло. Рука упала, а стеклянная створка отъехала вверх и в сторону. Свободен. Вот только встать уже силы нет. Наркоз что-ли ещё не отпустил? Собрался с силёнками:
— Фея!
Думал, что крикну. На деле едва слышно просипел. Но призрак появился перед капсулой, словно так и ожидал моего «крика». Фея посмотрела на меня своими синими огоньками и сказала:
— Не пытайся встать. Некоторое время силы будут накапливаться.
— Как там… Как Лани?
— Процедура ещё идёт. Она сложнее твоей и продлится дольше.
— Понятно. Что за операцию мне сделали?
— Имплантировали в тело Универсальный Командный Модуль. Если кратко — устройство для мысленного управления механосферой Комплекса и для интерактивной связи с МАРС. Ещё имплантировали Энергоячейку для сбора, трансформации и передачи психоэнергии от тебя к МАРС и обратно.
— Этак я киборгом стану со временем.
— Вовсе нет.
— Да я пошутил.
— Вот оно что. К сожалению у меня почти нет чувства юмора… Фрам, хочу спросить. Ты с Земли, но я не поняла — из какого времени? Ты ничему почти не удивляешься, однако не знаешь многих вещей, известных Внешним.
— Я из конца двадцатого — начала двадцать первого веков.
— Ого. Незадолго до эпохи Ворот жил значит. Но почему не удивляешься?
— Многое так или иначе было предсказано нашими писателями-фантастами. Так что ко многому оказался внутренне готов. А ты? Кто ты? Ты знала о Земле?
— Я… Слишком долго всё рассказывать и объяснять. О Земле в наше время знали многие. Ведь людская раса в Мире — земляне по происхождению, но я не могу всего объяснить, очень сложно.
— Почему?
— Потому… Я — последний командир обороны того района, что наверху, и должна была погибнуть тысячу стодов назад вместе с городом и его защитниками. Я почти умерла, но… Сама точно не знаю — как, но меня пробовали вернуть с помощью экспериментальной программы. Из-за спешки многое было неясно, что-то делали наугад. Моё тело нельзя было спасти, а вот разум они из меня извлекли и временно поместили в синтетический мозг Комплекса. Думали, что временно. Но в дальнейшем организаторы спасения погибли, остановив процесс на пол-пути. Я, вернее моё сознание, осталась в том самом мозге, в недрах Комплекса базы. Одна во всём Комплексе. Наверху весь город погиб, все жители, все до одного. Страшное одиночество. Шли дни, одинаковые и тоскливые. Из тысячи стодов девять сотен я проспала, чтобы совсем не лишиться рассудка. Но в результате глубокого сна и сбоев синтетического мозга я потеряла часть воспоминаний и многие эмоции, частью слившись с псевдосознанием комплекса. Я подавила его «Я» и сейчас всё контролирую, но Он пытается освободиться и я не знаю — как долго я смогу удерживать его. Именно поэтому вы должны найти Эдем, взять там моего клона и воспитать как обычную вэйту. Когда Он освободится, то уничтожит остатки меня, себя, Комплекс и всё вокруг. До этого момента я бы хотела успеть вселить в клона хотя бы часть моих оставшихся чувств и индивидуальности. Я чувствую, что времени осталось немного. Вы — моя единственная и последняя надежда. Вырастите меня как свою дочь. Пожалуйста. Я делала много плохого при жизни, но хочу дать себе шанс исправить хотя бы немного…
Я был поражён исповедью призрака. Хоть в голосе и не слышалось эмоций, но почти ощутил страх, отчаяние и надежду Феи. Как же всё у всех непросто. Вдруг я услышал слабый звук, похожий на далёкий крик. Лани?! Фея же упоминала, что процедура Активации очень болезненна!
— Фея!! Это Лани кричит?!
— Да. Ты всё равно не сможешь ей помочь до конца процедуры. Она должна это пройти. Это плата за силы. По-другому никак.
— Да к чёрту все силы! Она меня зовёт! Ей больно! Ей страшно!
Я напряг все силёнки и сел, вцепившись дрожащими руками в края капсулы. Слева у капсулы «стояла» Фея. Посмотрел направо. Внутри соседней капсулы творилось нечто невообразимое. Лани лежала на животе, к операционному лежаку её крепко прижимали мощные держатели в виде плоских синих щупалец. По обеим сторонам тела прямо из лежака торчали тонкие щупальца. Но в отличие от своих «старших» собратьев они не лежали спокойно, а двигались. Иногда было видно, что на концах этих щупальцев есть какие-то инструменты. Ёшь твою медь! Они в крови?! Щупальца двигались быстро, быстрее, чем двигались бы человеческие руки. Иногда на стекло изнутри брызгали красные капли. Да что там творится?!. Тело вэйты, прижатое к лежаку плоскими щупальцами, подёргивалось, когда инструменты погружались в разрез на спине. Я похолодел. Да неужели операция на спинном мозге?! Без наркоза?! Чудовищно! Снова напрягся, через «немогу» спустил ноги на пол, ощутил холод. Только бы не упасть. Но увидел, что лицо Лани повёрнуто в мою сторону. Присмотрелся. Изогнутое стекло немного искажало, но я увидел её глаза, расширенные от боли, увидел её слёзы. Господи, да что же это?! Если бы я знал, что будет Это! Я бы наплевал на все договоры! К чёрту всё! Собрал волю в кулак и нетвёрдыми шажками поковылял к соседней капсуле. Вот и она. Лани что-то кричала мне. Я напряг слух, опершись на разделяющее нас стекло. «Фрам! Не смотри, Фрам! Я не жалею! Я сама согласилась!. Бхуди! Как больно!!». Она уткнулась в лежак и я увидел, как её ногти впились в ладони. Не могу смотреть на эти мучения. Не жалеет она, как же. Зато я жалею. Чёртова Фея! Я развернулся, опершись спиной на Ланину капсулу. Фея парила неподалёку и смотрела на мучения Лани. Я хотел высказать ей всё, что думаю, но Фея приблизилась к капсуле и «прикоснулась» к стеклу пальцами. Я услышал в голове:
— Чуть больше тысячи стодов назад, когда я ещё была жива, я вот так же стояла и смотрела, как Рафи кричит внутри: «Больно! Больно!». Я стучала кулаками в стекло. У меня вся рубашка была мокрая от слёз. Я рыдала в голос… Если бы у меня за эту тысячу стодов сохранилась хотя бы часть эмоций, то я сейчас бы отключила приборы. Или вообще бы не пустила её в капсулу. Я хочу заплакать, но… Ещё немного и я превращусь в бездушный набор нейропрограмм и алгоритмов. И мне будет всё равно…
— Почему ты рыдала?
— Я же была живой. И Рафи была моей дочерью…
— Что?!.
— МАРС Рафи фактически — моя дочь. Половина её наследственности от меня. Она сконструирована на основе моего генетического материала. Хотя я её не вынашивала и не рожала, но я была с ней с самого детства. Когда началась война, я сама привела Рафи сюда, сама положила в капсулу… Дальше ты знаешь. А сейчас я смотрю как кричит от боли Лани, копия Рафи. Спокойна ли я? Почти. Но остатки чувств ещё кричат глубоко внутри. Если бы только я могла заплакать…
Дальше мы только молчали. Щупальца перестали мелькать, осталось только два, которые убирали разрез. Потом они залили его знакомой мне слизью. Лани расслабилась, плоские щупальца втянулись в лежак, тонкие тоже. Пшикнуло и стекло разъехалось в стороны. Обнажённая вэйта лежала на животе и глубоко дышала. Я тронул её за плечо. Лани тихо застонала и повернула голову ко мне.
— Фрам. Всё кончилось?
— Да.
— Хорошо. Я так устала. Где Фея?
— Она тут.
Призрак выплыл из-за меня, Лани нашла его взглядом и спросила:
— Ну? Теперь можно узнать — марс я или нормальная?
— Как только ты восстановишься. Пока отдыхай.
Неожиданно Фея «отвернулась» и пропала. Лани закрыла глаза и прошептала:
— Холодно. И липко на спине.
Я склонился к ней:
— Ты сможешь двигаться?
— Наверное.
Очень осторожно я помог ей сесть. Сам-то был очень слаб, так что облился холодным потом. Что за ёшь твою медь?
— Фрам. А ты голый.
Сонно прошептала вэйта и я улыбнулся — раз у неё остались силы замечать такие мелочи, значит дела не так уж плохи..
— А сама-то.
— Угу. Если бы не слабость. И эта слизь на спине.
— У меня такая же, только на груди. Не бойся, она высохнет и впитается в кожу.
— У нас столько общего. Слизь например.
— Шутница. Попробуем выйти отсюда?
— Ладно. Но может всё-таки оденемся? А то я гляжу-гляжу на тебя и всё больше жалею, что слабость напала.
— Блин, Лани! Даже в такие моменты ты о таком думаешь!
— А что? Ты не думаешь, глядя на меня? Я тут, значит, голенькая, в слизи разлеглась, а он..
Она так мечтательно это прошептала, что я рассмеялся и поцеловал её в щёчку. Она улыбнулась. У меня отлегло от сердца. Я на подгибающихся ногах встал, собрал свою одежду, оделся, помог одеться вэйте. Мы отдохнули, потом я помог Лани встать, опереться на меня и мы поковыляли из злополучного зала. Фея не появлялась. Мы прошли через помывочную, добрались до лифта. А как его вызвать и как попасть на минус пятый этаж? В голове будто что-то звякнуло и вдруг около лифтовой двери в воздухе появилась светящаяся нежно-голубым плашка с надписью на русском: «Вызвать лифт? Да/нет». Хрена себе.
— Лани, ты это видишь?
— Что? Дверь что-ли? Вижу.
— Не дверь, а то, что рядом с ней.
— Ты бредишь? Там ничего нет.
— Да? Ну ладно.
Но плашка была. Наверное только я её видел. Стоп. Что там Фея говорила про мысленное управление техносферой? Может это оно и есть? Я только подумал, как нажимаю на «Да», как буквы «Да» мигнули и плашка поменялась: «До прибытия лифта десять секунд… Девять…». Я подумал, обращаясь к плашке: «-Не надо отсчёта». Отсчёт пропал. Круто. Командный Модуль в действии. Лифт открылся, мы ввалились внутрь. Плашка вопросительно светилась: «Введите нужный этаж». Я подумал: «Минус пятый». Пол надавил на пятки, несколько минут и дверь отъехала. Класс. Протащились через фойе в направлении двери с домиком. Вот и наш блок. Где кровать? Мы упали на неё без сил. Раздеваться не тянуло. Вместо пижам пусть будет. Лани подползла, улеглась как любит — лбом уткнулась в плечо, руками обхватила руку, прижалась грудью к ней, ногу закинула мне на живот и затихла. Вот так она может проспать долго, не меняя положения. И мне приходится. Ну и ладно. Я хотел ещё что-то подумать, поглаживая вэйтину ногу на моём животе, но мысли спутались и я уснул.