Отбиваться смысла не было, вампир, несмотря на тщедушный внешний вид, был очень силен. Он без труда сунул Стаса в карету и приказал кучеру трогать.

— Убери свои грязные руки!

Арчи поднес ладони к носу и огорченно произнес:

— Принцесса, я слежу за личной гигиеной, руки мои вовсе негрязные.

— Куда мы едем? — тяжко вздохнул Стас, чувствуя, как трясется карета, подскакивая на каждой кочке.

"Да, — подумал он, — а в исторических фильмах все так красиво, кареты едут мягко и плавно. У этой же, кажется, колеса квадратные".

— Домой, принцесса.

— Домой? — Стас не поверил своим ушам. — Но я не могу показаться в таком виде родителям и друзьям. А, понял, при переходе все вернется на свои места и ты, проклятый упырь, исчезнешь, — он ткнул пальцем в грудь вампиру.

Арчи посмотрел на него, как на сумасшедшего, но ничего не ответил, хотя на упыря обиделся и решил молчать до конца пути.

Стас меж тем развлекался по полной, высовывался в окошко кареты и кричал прощальные слова Арманьяку, желая удачи и долголетия его жителям, проклинал колдунов и ведьм, благословлял принцесс на счастливые и честные браки.

"Стоп, — его вдруг словно холодной водой окатило, — а как же Эллария? Она ведь в опасности! Я не могу ее тут оставить".

— Эй, кучер, вертай назад! — Стас высунулся в окошко, стараясь рассмотреть возницу. — Ты что, глухой? Я к тебе обращаюсь!

Кучер его услышал, о чем Стас немедленно пожалел. Карета остановилась, возница спустился с козел, чтобы лучше расслышать приказ. Это был двухметровый монстр с могучим человеческим торсом, поросшим густой черной шерстью, и волчьей головой, на которой горели два алых глаза.

— Я слушаю тебя, — зарычало чудовище.

Стас забился в самый угол, дрожа всем телом, а Арчи лишь махнул рукой, и кучер вернулся на свое место. Остаток пути прошел в гробовой тишине.

Замок вампиров разочаровал Стаса. Он рассчитывал увидеть мрачный, угрюмый дом, возвышающийся на обрыве скалы или, на худой конец, холма, с непременными черными тучами, укрывающими его сверху плотным покрывалом, и обязательно должны были быть летучие мыши с глазками-угольками и острыми зубками. Ничего этого и в помине не было. Жилище напоминало скорее коттедж нувориша: три этажа белого камня, витражные стекла и тяжелые двери мореного дуба. Изящный забор выполнял скорее эстетическую функцию, защитить от воров он точно не мог. Если бы Стас не знал, куда попал, то вполне мог принять это место за элитный поселок, правда, состоящий из одного единственного дома.

— Вам нравится, принцесса? — спросил Арчи. — Дом построен по моему личному проекту.

— Если честно, я ожидала немного другого, но и это сойдет. Проводите меня в мою комнату, — Стас решил действовать нагловато и по обстоятельствам, вспомнив, как обычно себя ведут похищенные девицы в современных фэнтези-романах.

— Уже все готово к вашему приезду, через час будем ужинать.

Представив себе рацион среднестатистического вампира, Стас скривился и от предложения вежливо отказался. От Арчи не укрылась эта реакция, и он, слегка усмехнувшись, объяснил:

— Принцесса, я ведь говорил, что у вас несколько устаревшие… ммм… данные. Да, мы употребляем в пищу кровь, но и обычная, человеческая еда, нам не чужда. Представьте себе смертельно больного человека, которому необходимо принимать лекарство для поддержания своей жизнедеятельности. Хотя слово "жизнь" в нашем случае не имеет того смысла, который вкладывают в него люди. Вы понимаете, о чем я? — Арчи замолчал, давая возможность принцессе высказать свою точку зрения.

— Кровопийцы — они и в Африке кровопийцы, — выдала та и, приподняв юбку, шагнула в сторону дома.

Внутреннее убранство соответствовало облику здания. Стены, окрашенные в нежные пастельные тона, мягкое освещение, паркет, натертый до зеркального блеска — все это создавало атмосферу уюта и покоя, но внешность, как известно, обманчива.

Арчи шествовал следом, попутно рассказывая принцессе об истории дома и семьи, в нем обитающей. Стас слушал в пол уха, раздумывая над тем, как поскорее покинуть гостеприимного хозяина. Дороги он, к сожалению, не запомнил, и выбраться самостоятельно вряд ли сможет. А тут еще этот жуткий кучер, который, скорее всего, не согласится помочь даже за деньги. Да и денег все равно нет.

— Арчи, я очень устала. Проводите меня в мою комнату, — жеманно протянул Стас. — И пожалуйста, не зовите к ужину.

Комната Стасу понравилась, она была большой и светлой, правда, глухие решетки на окнах приводили в легкое уныние. Заняться было решительно нечем, и Стас решил попрактиковаться в магии, вспомнив шабаш. С чего начать, он категорически не знал и надеялся на интуицию. Для начала он решил наколдовать себе немного еды, потому как желудок ощутимо сжимался, подавая сигналы в форме бурления и урчания. Стас зажмурился и изо всех сил начал представлять большой кусок мяса, покрытый хрустящей корочкой из расплавленного сыра, посыпанного ароматной зеленью. Рот мгновенно наполнился слюной, и Стас, решив, что мечты ни к чему хорошему не приведут, открыл глаза. То, что он увидел, сначала напугало, потом заинтересовало и, наконец, рассмешило. На полу, покачиваясь на тонких костяных ножках, стоял свежезажаренный мясной стейк, который смотрел на Стаса в упор кружочками помидора. Вместо рук у этого кулинарного чуда с двух сторон торчали метелки укропа, которыми оно возмущенно размахивало, словно пытаясь что-то сказать.

Стас хохотал, не в силах справиться с приступом. Он не знал, как теперь поступить. Съесть это он точно не мог. Тогда, может, наколдовать для него клетку и держать, как домашнее животное? А что, гламурненько. Он решил рассмотреть стейк поближе, для чего подошел к нему вплотную и потянул руку к укропу. Неведомая зверушка с радостью протянула лапку для приветствия, но не успел Стас ее коснуться, как оживший ужин испарился, оставив после себя лишь соблазнительный запах.

— Да, нужно срочно что-то съесть, — сказал Стас вслух, — а то уже глюки с голоду начались.

Словно прочитав его мысли, в комнату постучал дворецкий и предложил госпоже спуститься к столу, если та вдруг переменила свое решение.

Арчи, как истинный джентльмен, помог принцессе разместиться за столом, предлагая самые лучшие блюда. Принцесса подошла к выбору настороженно, все еще ожидая подвоха, но молодой организм не выдержал натиска голода и капитулировал самым беспардонным образом.

— Скафы, Афчи, — пережевывая большой кусок отбивной, спросила принцесса, — пофему стуфьев тви, кофта наф дфое?

— Здесь сидит мой отец, — вампир указал на место во главе стола, — но он частенько задерживается к ужину.

Принцесса кивнула, но ответом явно не удовлетворилась.

— Только не подумайте, что это он из-за вас так задержался. То есть я, конечно, не хочу сказать, что вы не стоите того, чтобы…

— Не напрягайся, чувак, — принцесса подкинула крупную маслину и поймала ее ртом, — я типа не гордая.

Бедняжка Арчи поперхнулся вином… или не вином? Принцесса немедленно подскочила и принялась колотить его по спине. Вампир отмахивался и пытался что-то сказать, но тщетно.

— Все женщины одинаковы, — сообщил приятный баритон, — сначала притворяются добрыми феями и только после того, как понимают, что мужчина в их руках, показывают свою истинную сущность ведьмы.

Принцесса отвлеклась от своего занятия и осмотрелась по сторонам, силясь понять, о ком сейчас шла речь. А когда поняла, сильно обиделась, хотя причин на это, в общем-то, не было.

— Папа, познакомься, это Эллария.

— Та самая Эллария? — протянул обладатель баритона, высокий мужчина, на вид чуть старше Арчи. — Наслышан.

"Та самая" не знала радоваться или огорчаться этому, посему просто улыбнулась. В крайнем случае, примут за дурочку, а им все прощается.

Мужчина тем временем прошел к столу и занял свободное место.

— Арчибальд, представь нас.

— Принцесса, это мой отец, Марсель, папа, это Эллария.

— Очень приятно, — пискнула принцесса.

— Весьма, — подтвердил Марсель.

Глаза у этого вампира были черные и почти без белка, как у собаки.

— Папа, что-то случилось? — обеспокоено спросил Арчи. — Ты неважно выглядишь.

— Нет, Арчибальд, все хорошо, ужинай спокойно.

Арчи замолчал, искоса взглянув на принцессу, на что получил ослепительную улыбку девочки — дебилки. Принцесса не знала, как себя вести, и если Арчи она не боялась, даже начала проникаться к нему симпатией, то его отец мог вызывать только леденящий душу ужас. Хотелось вскочить и бежать, куда глаза глядят, но ноги словно прилипли к полу и не повиновались.

Марсель смотрел на принцессу, оскалив в улыбке жуткие клыки. Арчи делал вид, что ничего не замечает.

Стас уже не мог подняться из-за стола, а прислуга подносила все новые и новые блюда. Это было вдвойне странно, ведь сами вампиры почти ничего не ели. И тут Стасу стало по-настоящему страшно. Он понял, что Арчи его обманул и теперь щуплую принцесску откармливают, чтобы подать как основное блюдо. Он сильно побледнел и вжался в стул, попутно ощупывая его — вдруг из осины. В голове крутились разные способы борьбы с вампирами, но ни один не подходил, потому как не было средств для его реализации.

— Скажите, — наконец осмелел Стас, — а почему ни в одно блюдо не добавили чеснок? Я хочу чеснока!

Марсель едва слышно зашипел, Арчи смутился и сказал на ухо Стасу:

— У папы аллергия на чеснок, при нем даже слово это нельзя произносить.

"Знаю я вашу аллергию", — подумал Стас. И тут он понял, что оружие все время находится под носом, нужно лишь руку протянуть. Серебряные приборы тускло поблескивали, завораживая и маня. Стас схватил первую попавшуюся ложку, которая торчала из миски со спагетти, и угрожающе выставил перед собой. Оба вампира уставились на него непонимающими взглядами и ждали, как будут разворачиваться события. Стас, ожидавший несколько другой реакции, слегка опешил. Он надеялся, что кровопийцы, шипя и отплевываясь, начнут отползать от него, закрыв лица руками, но ничего подобного не происходило. Тогда он, немного осмелев, все же оружие было при нем, просто подошел к Арчи и приложил ложку тому ко лбу. Ничего! Но почему?

Вампир спокойно отвел руку "убийцы" и жестом предложил присаживаться. Марсель закрывал рот рукой, чтобы не выдать рвущегося наружу смеха, а Стас совсем скис.

На лбу Арчи осталась прилипшая макаронина, с которой капнул соус. Марсель не выдержал и расхохотался в голос. Стас переводил взгляд с одного на другого и не знал, как реагировать.

— Серебро убивает оборотней, милая, — спокойно объяснил Арчи, — а мы вампиры. Ты закончила свою благородную миссию? Можешь продолжить трапезу, скоро подадут десерт.

"Милая" густо покраснела и села на свое место. Марсель продолжал смеяться, не в силах справиться с приступом.

— Простите, — робко попросил Стас и принялся ковырять вилкой в салате, на который уже и смотреть не мог.

"Может нож?" — пронеслось в голове.

Он схватил прибор со стола и, слегка вскрикнув, отбросил в сторону. У Арчи загорелись глаза от запаха крови. Долю секунды вампир сдерживался, сканируя дрожащую на пальце каплю, затем со скоростью звука приблизился, слизнул и, как ни в чем не бывало, вернулся на свое место, поинтересовавшись, понравилась ли принцессе еда. Рана мгновенно зажила, словно не было, а Стас так и не понял, случилось ли это наяву или привиделось.

После ужина гостью проводили в ее комнату и зачем-то заперли на ключ, хотя она итак не могла сбежать, потому что просто не знала, как это сделать и в какую сторону направиться, даже если и получится покинуть дом.

Стас не заметил, как глаза начали слипаться, и сон накрыл его теплым покрывалом, которое отсекло все внешние раздражители и позволило, наконец, расслабиться.

Ему снилась Эллария. Она лежала на каменном алтаре крепко связанная. По двум сторонам от жертвенного места торчали столбы, на одном из которых Стас увидел своего друга Мишку Акулова, а на втором самого себя. Было много народа, но рассмотреть кого-либо еще оказалось невозможно из-за густого серого тумана. Вдруг из дымки вышел подросток, крепко сжимавший в руке кинжал, отбрасывающий нервные блики, и замахнулся для удара…

Стас закричал и проснулся от звука собственного голоса. Он лежал на кровати, было темно, но он отчетливо ощутил чье-то присутствие совсем рядом.

— Кто здесь? — позвал он, шаря руками в темноте.

— Не пугайтесь, принцесса, это Марсель.

Глаза понемногу привыкали к темноте, и уже можно было рассмотреть очертания фигуры вампира.

— Вы пришли меня укусить? — Стас вдруг понял, что ему совсем не страшно. — Тогда знайте, я буду отбиваться, для укуса у меня есть Арчи.

— Арчибальд слабак, — вздохнул Марсель, — я ошибся в нем и теперь сильно жалею о произошедшем, он позорит наш род. Но я пришел не плакаться в жилетку и кусать вас тоже не стану, на это, надеюсь, Арчи еще способен. Я слишком стар, и не удивляйтесь этому, пожалуйста. Внешне не изменюсь и через двести лет, но это лишь оболочка. Провести обряд инициации нового члена клана у меня уже не получится, а мы вымираем.

— Я думал, вы бессмертны, — возразил Стас.

— У бессмертия есть и обратная сторона. На вампиров охотятся, и даже вы сегодня пытались убить одного из нас.

Стаса удивило, почему он не назвал Арчи сыном, а сказал "одного из нас".

— Вампиры не способны производить потомство, — прочитав мысли, ответил Марсель, — мы лишь можем обратить в вампира человека и только человека. Ни гоблины, ни тролли, никакие другие расы не поддаются действию яда, который содержит наша слюна и кровь. Мы ищем самого сильного, умного или обладающего магической силой, чтобы сделать его своим.

Теперь до Стаса окончательно дошло, что его все же укусят и до конца своих дней ему придется охотиться, добывая себе пропитание, придется убивать и пить кровь своих жертв. И то, что его выбрали, как в чем-то выдающегося, согревало лишь отчасти.

— Убийство — не совсем верное определение, — не встретив никаких препятствий, продолжил читать мысли Марсель, — мы просто переводим одну форму жизни в другую, опять же, если данная особь нам подходит. Если она не сможет принести пользу общине в будущем, то мы просто возьмем немного крови и оставим ее жить. После укуса вампира жертва приходит в себя уже через двое суток, а некоторые вообще не чувствуют последствий вмешательства. Вы нам подходите, и я надеюсь, что ваше превращение сгладит мою вину перед кланом за Арчибальда.

Стасу стало очень интересно, что же такого натворил Арчи, что даже родному отцу (для Стаса это определение все же было привычнее и проще) за него теперь так стыдно.

— Нет смысла скрывать, все равно рано или поздно вы узнаете об этом, — Стаса уже не напрягало, что его мысли читали как открытую книгу, было даже забавно, — Арчи я нашел в лесу, он истекал кровью и должен был вот-вот умереть. До сих пор жалею, что не отпустил его тогда. Так вот, он лежал на земле и из груди его вырывались уже последние вздохи, мне просто стало жаль парня. Он был очень красив, а это важное качество для вампира. Такие как он могут заманить любую девушку в ловушку, и те пойдут за ним, не сопротивляясь. В мире людей это называют магнетизмом. Я укусил Арчибальда и влил в него свою силу вместе с ядом, который уже через сутки обратил его. Вы, наверное, не знаете, принцесса, что один вампир не может убить другого? — Марсель внимательно посмотрел на Стаса, так как отлично видел в темноте.

Стас отрицательно покачал головой.

— Но лучше бы я его задушил!

В чем все же повинен Арчи, если Марсель так зол на него?

— Первые двадцать лет я обучал Арчибальда искусству быть вампиром, — успокоившись немного, продолжил он. — Не улыбайтесь так снисходительно, принцесса, быть вампиром очень непросто и нужно знать множество правил, которые и вам придется заучить и следовать им. Каждый из нас всесторонне развит, но все же в какой-то одной области особенно силен. Арчибальд, как я уже говорил, обладает силой магнетизма, поистине огромной силой, поверьте мне на слово.

Вампир замолчал, словно прислушиваясь к чему-то. Стас напрягся, но ничего не услышал.

— Я решил проверить его способности только на двадцать первом году, — не предупреждая, заговорил Марсель, отчего Стас вздрогнул, — и очень скоро разочаровался. Арчибальд слишком мягок, его охота похожа на игру в романтику со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— И что в этом плохого?

— Он не хочет никого кусать, а только любить. Кровь пьет консервированную, и еще не инициировал ни одного человека. Хорошо хоть, никто не может от него забеременеть, а то страшно подумать, сколько бы сейчас в нашем доме было маленьких Арчибальдиков.

— Тогда почему он решил меня похитить? — Стасу вспомнился шабаш, на котором Арчи был очень убедителен, когда пытался впиться ему в шею, да и сегодня за ужином он не был похож на рохлю.

— Это меня и удивляет, дорогая принцесса. Вы первая девушка, к которой Арчибальд испытывает подобные чувства, он вас полюбил, это совершенно точно.

Хоть Марсель и пытался притворяться, было ясно, он рад такому повороту событий. Ведь теперь Арчи мог укусить любимую, чтобы вечно быть с ней вместе.

Тишина снова заполнила комнату. Марсель осмотрелся по сторонам и, приложив палец к губам, велел Стасу молчать. Тот, в свою очередь, вообще не понимал, почему до сих пор внимательно слушает россказни вампира, да еще пытается сочувствовать.

Додумать он не успел. Тишину разорвал звук бьющегося стекла, и в комнату ввалился голый мужик с сумкой за плечами и кривой палкой в руке. Присмотревшись, Стас понял, что палка — это лук, а сумка — колчан со стрелами. Мужик выглядел комично: ростом не менее двух метров, с розовой, как у молочного поросенка, кожей и пивным брюхом, которое нависало над набедренной повязкой. Но самое интересное оказалось сзади: на широкой спине великана трепыхались два ангельских крылышка, подходящие по размеру разве что голубю. Рассмотреть его было легко, так как тело окружало сияние, озарявшее аж половину комнаты. Мужик поднялся, отряхнул коленки, потряс головой, окруженной ореолом золотистых кудрей и… рыгнул, обдав присутствующих запахом перегара.

Стас и Марсель с изумлением смотрели на незваного гостя и не знали, что говорить. Ситуацию спас сам пришелец.

— Здрасти, — прохрипел он прокуренным голосом. — Ну, что вы рты разинули — встречайте, пока еще при бабках и не пьян. Подарки вам не за семью печатями: вампирам — флейты, ведьмам — барабан.

— Купидон? — произнес Марсель с некоторым облегчением.

— Купидон?!! — удивился Стас.

— Я плохо… ик… спал сегодня, — оправдывался тот, поправляя сползающую повязку. — Папаша, отойди в сторону, — обратился он к Марселю, — мне надо пронзить стрелой любви сердце этой юной девы, прекраснее которой…гм… И так далее и тому подобное, давайте без церемоний, мне еще надо опохме… облететь кучу адресов, вы у меня не одни такие.

С этими словами купидон достал из-за плеча стрелу и ловко зарядил ею свое оружие, после чего нацелился прямиком на Стаса.

"Натянута тетива, и нервы натянуты туго", — не к месту вспомнилась Стасу строчка то ли из песни, то ли из стихотворения. Он застыл, не в силах пошевелиться и что-то придумать для своего спасения. Марсель стоял рядом и, казалось, был абсолютно спокоен, даже немного рад происходящему.

Дальнейшие события развивались стремительно. Купидон натянул тетиву, спокойно ее отпустил, и Стас увидел летящую стрелу, которая вонзилась прямиком в грудь, но ни боли, ни каких-либо еще ощущений почему-то не возникло. Несколько секунд "раненый" не мог заставить себя посмотреть вниз, а когда решился, увидел древко, торчащее в пуховой подушке, которую он прижимал к себе, как последнюю и единственную свою надежду.

Марсель расстроился и попытался выхватить у купидона лук, дабы самому завершить начатое, но тот крепко держал свой инвентарь, одновременно обороняясь от влетевшей в комнату девушки в коротеньком белоснежном платьице и такого же цвета крыльями за спиной. Глаза ее горели праведным гневом, губы бесшумно открывались, а крылья лупили по воздуху с характерным звуком. В одной руке она держала миниатюрный меч, а во второй горло купидона.

— Что здесь происходит? — спросил Стас, в полном обалдении наблюдая эту картину. — Кто-нибудь из вас троих может мне это объяснить?

Девушка сразу отпустила купидона и перестала размахивать мечом. Она испуганно посмотрела на Стаса и спросила, видит ли тот ее. Получив утвердительный ответ, совсем расстроилась.

— Чтоб у меня в перьях клещ завелся! — выругалась она. — Что же теперь делать? Если он видит купидона, это еще полбеды, но лицезреть своего ангела-хранителя дано лишь сильным магам. Мне, конечно, все равно, я должна оберегать его душу, но кто знает, что он натворит, находясь в таком виде.

— Он? — икнул купидон.

— Может быть, она? — решил уточнить Марсель.

Все посмотрели на ангела, та заморгала глазками и невинно спросила:

— А вы не знали, что это, — она ткнула пальцем в Стаса, — вовсе не принцесса Эллария?

Марсель и купидон отрицательно покачали головами, а Стас утвердительно кивнул.

— Я что… ик… опять все перепутал? — плаксиво уточнил купидон.

Взгляды устремились на него. Розовая кожа стала багровой, и даже сияние как-то потускнело.

— Я никчемный божок, ничего у меня не получается, пора на пенсию, — после последних слов он странно оживился и добавил, — немедленно на пенсию!

— Ладно, вы как хотите, а нам пора, — ангел взяла за руку Стаса, отчего тот слегка дернулся, как от удара током. — Вставай, мой подопечный, я отведу тебя в безопасное место.

Тут дверь в комнату резко отворилась, и вошел Арчи.

— Ну уж нет! — заорал он.

Голос его изменился, от мягкости и певучести не осталось и следа. Теперь молодой вампир рычал, словно раненый зверь. Глаза его налились кровью, клыки опасно обнажились.

— Эллария останется здесь! И уйдет только тогда, когда я этого захочу! Всем все ясно?

— Я влюбил в принцессу чудовище, — ужаснулся купидон и попросил. — Простите меня, принцесса, или кто бы вы ни были, я теперь ваш должник и если понадоблюсь когда-нибудь, просто позовите.

С этими словами купидон растворился, оставив в воздухе легкий аромат кагора.

— Арчибальд, как ты смеешь врываться в комнату к девушке столь наглым образом, — попытался остановить его Марсель, за что получил удар такой силы, что отлетел на несколько метров и затих.

Арчи протянул руку к принцессе, но на его пути встала ангел.

— Этот человек под моей защитой и ты не посмеешь прикоснуться к нему, монстр! — меч ткнулся острием в нос вампира, на что тот лишь рассмеялся и одним движением руки отбросил от себя ангела. Но та не собиралась сдаваться и, быстро придя в себя, ударила вампира воздушной волной, от которой он едва устоял на ногах.

— Этого не может быть! — воскликнула ангел. — Ты должен был сквозь стену вылететь.

— Еще вчера тебе бы это удалось, глупая хранительница, но сегодня во мне КАПЛЯ КРОВИ сильнейшей ведьмы. Что же будет, когда я выпью ее досуха, — он плотоядно облизнулся.

Стас непонимающе уставился на своего ангела, пытаясь получить ответ, на что она лишь пожала плечами.

— Большее количество просто убьет меня, но я не идиот и буду пить тебя постепенно, капля за каплей. Кап-кап-кап…

У Стаса по всему телу побежали мурашки. Хранительница смотрела на него виновато, не в силах помочь.

— А, старый упырь очнулся, — усмехнулся Арчи, заметив шевеление на полу, — что, все еще считаешь меня слабаком, не способным на что-либо? Я всегда это знал и мечтал, что в один прекрасный день стану сильнее тебя и тогда смогу отомстить за годы унижений. Напомни-ка, я просил тебя об инициации? Что? Я не слышу! Говори громче!

— Нет, — прохрипел Марсель, держась за грудь.

— Тогда какого дьявола ты сотворил это со мной? Мне надоело притворяться! Я не хочу пить кровь животных, она дурно пахнет. А те крохи, что ты разрешал забирать у людей, не позволяли насытиться, и мне всегда хотелось больше, поэтому втайне от тебя я убивал и делал это с особой жестокостью. По моей вине истребили почти всех оборотней в округе, потому как только эти зверюги могут рвать тело на куски. Не знаю, откуда брались силы, но они были, и я не жалею, что шел на это. Заслуженная награда нашла меня, а тебе пришел конец. Теперь ты слабак и неудачник, мы поменялись местами, ПАПА.

Марсель на подгибающихся ногах подошел к Арчи и поцеловал в щеку.

— Спасибо, сын, я могу тобой гордиться.

Молодой вампир взревел и одним ударом разорвал грудь старого. Кровь хлынула на пол, Арчи вытащил руку, в которой еще билось сердце.

— Вот и еще один миф разрушен, принцесса, — устало произнес он, — у вампиров есть сердце и оно даже способно биться, совсем как у людей. Я люблю вас и это мой подарок.

Стас дрожащими руками взял в руки сердце, которое было теплым, но уже успокоилось и просто лежало на ладонях. С него медленно капала кровь.

Марсель, до сих пор стоящий на ногах, улыбнулся и рухнул как подкошенный. За секунды его кожа и мышцы истлели, остался только пожелтевший скелет, который очень быстро осыпался прахом.

— А стрела-то, оказывается, настоящая, — не к месту вставила ангел.

Это было последнее, что услышал Стас, прежде чем провалиться во мрак.

— Просыпайся, хватит притворяться, — ангел пыталась растолкать своего подопечного. — Я нашла выход отсюда.

Стас с трудом разлепил веки и увидел красивую девушку в белоснежном платье, с золотистыми локонами волос, лицом, усыпанным смешными веснушками.

— Я в раю! — догадался он, за что получил оплеуху, видимо для более быстрого приведения в чувства.

— Скорее, наоборот. Да приди ты в себя, наконец, симулянт!

— Симулянт? — Стас радостно вскочил на ноги. — Значит я — снова я? Ура!!!

— Нет, — остудила его пыл хранительница, — это значит, что я вижу твое истинное лицо.

— Жаль, — сник молодой человек. — А где это мы? И что у меня на руке?

— Мы в темнице, а это вампир перекачивает твою кровь в специальный сосуд. Арчибальд потерял много сил и ему нужно восстановиться. Сейчас он даже укусить тебя не сможет, поэтому придумал такой способ.

— А почему ты не помешала ему это сделать? Я в доноры не записывался.

— Хранители не всегда могут вмешиваться, только если подопечному грозит смертельная опасность. В переливании крови такой опасности нет, обновление даже полезно, а вот что будет после того, как вампир ее выпьет… В общем, страшно даже подумать, а потому надо бежать и в этом я тебе помогу.

Стас выдернул похожее на капельницу приспособление и увидел, что конец ее был опущен в глиняный кувшин с узким горлышком. Молодой человек со злостью пнул сосуд ногой, и тот разбился, ударившись о стену. На земляной пол вылилась небольшая лужица крови. Место, куда попала кровь, засветилось, и глазам Стаса и ангела предстал красивейший цветок, который переливался всеми цветами радуги. Сырую темницу наполнило благоухание. Стас засмотрелся на это чудо, а хранительница наступила на цветок и размазала его по земле.

— Если не поторопиться, то будет слишком поздно, Сила Хранителей убьет тебя, ты ведь просто смертный, — ангел выпалила все это на одном дыхании, не обращая внимания на выражение лица юноши.

— Значит, Арчи не зря боялся?

— Конечно, не зря. Он ведь совсем не дурак, коим считал его покойный Марсель. Арчибальд вынашивал этот план очень давно, а тут купидон с вечно замутненным вином сознанием.

— А купидон-то здесь каким образом?

— Самым что ни на есть прямым, он перепутал, в кого нужно стрелять своими стрелами, и вышло так, что вампир влюбился в ведьму, что категорически запрещено.

— КМС, — опередил ее Стас, — это я знаю, но не мог подумать, что все так серьезно.

— Вот-вот. Но любовь всегда должна быть взаимной, тогда купидона не лишают должности и крыльев, поэтому он пытался сразить стрелой еще и тебя. Даже страшно подумать, что бы произошло, не появись я вовремя.

— Но разве ангел-хранитель не сидит все время на правом плече?

— А ты бы выдержал, если бы я села тебе на плечо? — поддела девушка. — Для смертных мы не видимы, даже для тех, кого охраняем. А с тобой вообще отдельная история, — быстро вставила она, заметив, что Стас открыл рот для вопроса. — Кстати, где ты нахватался этих глупостей?

— Значит то, что на левом плече сидит черт, тоже неправда? Зачем тогда мы плюем через него?

— Откуда мне знать о ваших человеческих заморочках? — просто ответила хранительница. — Все, хватит болтать, пора отсюда выбираться.

Стас попытался примериться ангелу на спину и получил ощутимый пинок в живот.

— За что? — согнувшись пополам и задыхаясь, прохрипел он.

— А чего ты на меня полез?

— Ты ведь сама сказала, что пора выбираться, у тебя крылья, значит, мы полетим.

— Держи карман шире, летчик, — покраснела ангел, — я твою тушу поднять не смогу, сам пойдешь, точнее, поползешь.

Ангел подняла вверх руку, и темница наполнилась неярким светом. Теперь можно было рассмотреть влажные, покрытые мхом стены, земляной пол, устланный прелой соломой, и малюсенькое зарешеченное окошко, в которое и рука-то с трудом пролезет.

— Ты превратишь меня в мышь, и я проскользну в форточку? — обрадовался Стас. — А можно сразу в летучую?

— Ты, вообще, меня слышал? Я ведь ясно сказала, ты поползешь, а не полетишь и не пойдешь.

— В змею? Ящерицу? Нет, только не в червя!

— Ангелам можно ругаться только на себя, но ты меня точно выведешь. Смотри сюда.

Девушка разгребла кучу соломы в дальнем углу камеры, под которой оказались доски, а под ним черный провал.

— Подкоп? У меня клаустрофобия, я не полезу! — протестовал Стас.

— Как знаешь, — хмыкнула ангел, — мне работы меньше, с твоей смертью с меня будут сняты все обязательства. А так как погибнешь ты не по моей вине, так и вообще проблем не будет. Приятного общения с вампирами.

Хранительница опустилась на пол и юркнула в лаз.

— Эй, подожди, — опомнился Стас, — я с тобой.

Туннель был довольно длинным, весь путь по нему занял несколько часов. Своды то нависали, и тогда приходилось ползти на пузе, то расширялись, что позволяло привстать на четвереньки. Наконец показался просвет, которому Стас несказанно обрадовался. Он вдыхал воздух полной грудью и размахивал руками. Хотелось кричать, но близость вампирского жилища не позволяла этого делать. Хоть дом и выглядел сейчас крошечной точкой вдалеке, ангел все же предупредила своего подопечного, чтобы тот сдерживал эмоции.

Еще примерно три часа они шли пешком, пригибаясь к земле от каждого шороха, пока не вышли к городу и оказались на огромной торговой площади. Со всех сторон раздавались призывные речи, каждый расхваливал свой товар, стараясь перекричать конкурента. Лавки пестрили разноцветными тканями, фруктами и овощами самых разных форм и цветов — о существовании некоторых Стас и не догадывался — пахло хлебом и жареным мясом. Сразу хотелось что-нибудь попробовать, но, вспомнив ужин с вампирами, Стас только сморщился и решил воздержаться.

— Эй, ангел, — он обернулся, но девушки с крыльями рядом не было.

Стас отчаянно завертел головой — он ведь совершенно не знал местности и запросто мог заблудиться среди торговых рядов.

— Я здесь, не крутись. К тебе и без того проявляют излишнее внимание, — раздался голос из воздуха, — нужно тебе платье новое купить, это все в грязи после нашего маленького путешествия, да и порвалось кое-где. Срам-то какой!

Стас решил не обращать внимания на стенания своего ангела и побрел вдоль торговых рядов. У одного из лотков собралась куча народу, и ему стало интересно, что же там происходит. Кое-как протиснувшись внутрь, Стас увидел грузного мужчину с чалмой на голове, он широко улыбался и призывал всех к терпению, обещая, что скоро начнется. Прошли не больше пяти минут, мужчина достал из-под прилавка глиняный горшок, в котором что-то булькало, затем выудил из кармана соломинку и, опустив ее в посудину, начал размешивать содержимое. Люди замерли, а довольный торговец приложил соломинку к губам и стал выдувать мыльные пузыри. Ничего особенного, скажет кто-то и ошибется, потому как были они не обычной круглой формы, а вырисовывались в различные фигурки: единорог, гном, эльф. Стас, завороженный зрелищем, не заметил, как толпа вокруг него расступилась, и вся рыночная площадь вдруг затихла. Мужик спрятал свои пузыри и бухнулся на колени.

— Кланяйся, — шепнул на ухо голос ангела, — Святая Инквизиция пожаловала, чтоб ей провалиться!

Пока Стас соображал, чего от него хотят, подошли два человека в рыцарских доспехах и грозным голосом потребовали назвать имя. От страха и неожиданности он едва не брякнул свое настоящее.

— Эллария, меня зовут Эллария, — язык прилип к небу, что сильно мешало говорить.

— Что ты здесь делаешь, побирушка?

— Кто это побирушка? Да вы в своем уме?

Рыцари рассмеялись, без лишних разговоров схватили Стаса и подтащили к высокому тощему старику, облаченному в монашескую рясу. Старик окинул его ледяным взглядом и что-то сказал на ухо стоящему рядом с ним толстому монаху. Тот кивнул, махнул рукой, и Стаса отпустили, отчего он рухнул на землю, потеряв опору.

— Ты ведьма? — улыбаясь, спросил монах, будто желал доброго утра. — Отвечай, как тебе удалось сбежать из пыточной?

Стас попытался подняться, но его тут же ударили чем-то по спине, отчего сперло дыхание и встать уже не получилось.

"Где же моя хранительница?" — подумал Стас и сразу получил мысленный ответ:

"Я пока ничем не могу помочь, но когда поведут на костер, постараюсь тебя вытащить".

— Почему ты молчишь, ведьма? — не унимался монах. — Ты не хочешь идти навстречу Святой Инквизиции? Ты не веруешь в силу Вседержителя?

Стас хотел что-то ответить, но снова получил удар, на этот раз в бок. Боль была просто невыносимой, он не мог произнести и слова.

Собравшиеся на месте казни смотрели, как двое стражников тащат полуживую девушку, то и дело роняя на пыльную землю. Лицо ее было залито кровью. Иногда она сплевывала кровавые ошметки себе под ноги, за что получала новые зуботычины.

— Она притворяется, ведьмы вообще не чувствуют боли! — напутствовал толстяк.

На теле не было живого места, руки и ноги, которые уже не скрывали лохмотья, недавно служившие платьем, покрылись ссадинами и синяками. На один лишь миг девушка смогла приоткрыть заплывшие глаза и посмотрела на толпу, словно надеясь кого-то в ней увидеть, но силы быстро ее покинули и она потеряла сознание.

Стас очнулся, привязанным к столбу. У его ног лежали вязанки хвороста, рядом стоял палач и тот самый старик с рынка. Все это он смог рассмотреть с трудом, перед глазами стояла кровавая пелена и все тело болело, словно его через мясорубку провернули. Собралось много народу и все что-то кричали, но ничего не было слышно, только страшный гул в ушах.

"Ангел, где же мой ангел?"

"Я здесь, — раздался грустный голос. — Прости, но я не знаю, как тебе помочь, у меня нет полномочий, чтобы просто отвязать тебя и унести отсюда".

"Я не в обиде, — он даже смог улыбнуться, хотя было безумно больно. — Пожалуйста, помоги Элларии, не бросай ее".

"У нее свой хранитель, я не имею права вмешиваться в их дела".

"Просто пообещай".

"Но я… Хорошо, обещаю".

Никто не мог слышать этого их разговора, только человек и его ангел.

"Мне пора, — чуть не плача сказала она, — прости меня".

"Скажи, а у ангелов есть имена? Тебя ведь как-то зовут?"

"Лилуйана, но можно просто Ли, — ангел помолчала, а потом вдруг сорвалась на крик. — Зачем тебе знать мое имя?! Все равно ты скоро умрешь! Ты ведь обладаешь Силой, так используй ее!"

"Я не могу, Ли, у меня даже не получается облегчить боль, которая рвет мое тело на части. Я слабак, подвел Элларию и все королевство, мне не будет за это прощения на небесах".

"Там простят всех, нет такого греха, который мог бы совершить человек и не получить за него прощения, это я тебе как ангел говорю".

Неожиданно воздух сгустился и Ли предстала перед Стасом.

— Кроме тебя меня никто не видит, да и не слышит тоже.

Она плакала, слезы чистым хрустальным звоном падали на хворост, и на сухих ветках появлялись листочки.

— Помутней мой нимб! — вдруг ударила себя по лбу Ли. — Слезы ангела способны излечить любого, а ты еще и мой подопечный.

"Не надо, Ли, — даже мысленно Стасу было общаться все сложнее. — Я хочу умереть спокойно, не причиняй мне новую боль".

— Даже не проси! Стас, да приди ты в себя, наверняка у тебя есть друзья, которых тебе просто нужно позвать, ну или призвать.

Все это время Ли плакала и собирала слезы в ладошку, которой протирала лицо, шею, руки Стаса. Боль отступала с каждым новым прикосновением, мысли выстраивались в стройный ряд, и вот уже с губ срывается слово:

— Купидон.

Сначала неуверенно, потом чуть громче:

— Купидон! Купидон!!

— Ну и нечего так орать, — знакомый голос и здоровенная фигура, никак не вяжущаяся с мальчиком из мифов, материализовалась пред светлы очи зовущего, — я все прекрасно слышу и даже знаю, как тебе помочь.

Купидон заряжает свое оружие, Стас машинально отмечает, что стрела совсем не похожа на ту, которую запустили в него при первой встрече, и вот уже маленькая розовая комета летит в сердце старику инквизитору. Тот хватается за грудь, издает странный звук, похожий на кваканье лягушки, и меняется в лице. Ненависть в его глазах сменяется безграничной любовью и вожделением, которые целиком и полностью направлены на ведьму, привязанную к столбу. Он протягивает руки к своему идеалу и приказывает остановить казнь.

— Отвяжите немедленно, иначе сами окажетесь на ее месте! — орет старик, и палач ему подчиняется, не задавая лишних вопросов. — Если упустили настоящую ведьму, нечего было хватать первую попавшуюся девицу только потому, что она безумно красива и обворожительна, как первый весенний цветок.

Толпа разочарованно вздыхает, а после начинает бесноваться — у нее отняли развлечение и теперь его нужно заменить чем-то другим. Стас понимает, что все может плохо кончиться и смотрит на купидона и Ли. Те синхронно ему подмигивают, цепляют за руки и поднимают в небо.

— Но как? — удивляется Стас. — Ты ведь говорила, что я слишком тяжелый для тебя, а у купидона вообще крылышки, как у бабочки.

— Ну ты посмотри, — фыркнула Ли, — его спасают, а он недоволен.

— Молодежь, — протягивает купидон и улыбается.

Полет продолжался недолго, вскоре Стаса опустили у берега большого прозрачного озера. Сильно хотелось пить, и он просто начал черпать из водоема ладонями. Вода оказалась очень вкусной, такой Стас не пробовал никогда в жизни, ему даже показалось, что прошла вся боль, которая еще оставалась после лечения ангелом.

— Это Живое озеро, — подсказала Ли, — если в него окунуть мертвого человека, почившего не более трех дней назад, он оживет.

— Правда, — добавил купидон, глядя, как Стас стал отплевываться, — пока никто не пробовал этого сделать. А еще говорят, что в нем не вода, а слезы ангелов.

— И что, каждый желающий так вот запросто может придти сюда, чтобы напиться живой воды? Ее же продавать можно, — ангелу не понравился алчный огонек, мелькнувший в глазах юноши, но она промолчала.

— Конечно, нет, — возразил купидон. — Озеро могут видеть только чистые душой сущности, а для других оно просто грязная лужа, которая еще и смердит невыносимо. Так озеро себя оберегает.

Вода была теплой и абсолютно прозрачной. Стас решил искупаться, когда еще представится такая возможность. Купидон почему-то краснел и старательно прятал взгляд, а когда тот вышел на берег без одежды, так вообще быстренько испарился, сославшись на дела.

— Чего это он?

— Купидон — мужчина, хоть и бог, а ты, в некотором роде, женщина, — Ли звонко рассмеялась, глядя на красное лицо Стаса и его попытки скорее прикрыться чем-нибудь.

Оказалось, что и одежда, выстиранная в Живом озере, становится новой и чистой, значит, не придется тратиться на новую, тем более что денег все равно нет.

— И что же дальше? — рассеянно произнес Стас.

— Нужно возвращаться в замок Филиппа Неотразимого и думать, как поменять вас с Элларией обратно.

— Но она что-то говорила про круг и Магию, которую не исправить, пока та сама не вернет все на место.

— Японский бог, — протянула Ли.

Они бежали в лес, в самую чащу, туда, где королевская стража не сможет их найти. Большая лохматая собака, словно тень, следовала за ними, не отставая ни на шаг, лишь изредка оглядываясь и громко лая в пустоту.

— Магистр, я больше не могу, — загорелый юноша, держась за правый бок, привалился к дереву. — Мне все еще сложно управлять этим телом. И к тому же, думаю, бежать дальше нет смысла, стража давно отстала.

— Ваше Высочество, будет куда безопаснее, если мы еще немного углубимся в чащу, тогда и передохнем.

— Нет, я не побегу дальше, хочу отдыхать здесь и сейчас.

— Но это для вашего же блага, дорогая принцесса, — пытался уговорить магистр, — еще совсем немного и мы будем в безопасности.

— Мы и сейчас в безопасности, вы разве не слышите, что никто за нами не гонится? Да и пес стал куда спокойнее, а ведь в начале пути лаял, почти не переставая.

Магистру ничего не оставалось, как подчиниться и устроить привал. Он снял с плеча плащ и расстелил на земле, куда тут же плюхнулся юноша, тяжело дыша и обмахиваясь большим лопухом, сорванным только что.

— Принцесса, простите, я все еще не могу привыкнуть к вашему облику и надеюсь, вы не обидитесь на меня, если я буду называть вас именем того человека, тело которого вы…гм… временно занимаете?

— Магистр, вы в своем уме? Я каждую секунду пытаюсь забыть о произошедшем, а вы мне такое предлагаете. Меня зовут Эллария, и имя мое мне очень нравится, — принцесса углубилась в свои мысли.

— О чем вы задумались, Ваше Высочество? — спросил магистр, заметив отрешенный взгляд.

— Я думаю о том, как нам с вами найти Стаса, и у меня, кажется, есть идея, — немного подумав, принцесса грустно добавила. — Мне бы очень хотелось отметить свое совершеннолетие, которое, кстати, очень скоро наступит, в собственном теле.

— Используйте заклинание поиска, — подсказал магистр.

— Бесполезно, я уже пыталась колдовать, но Магия ушла вместе с телом, хотя я всегда думала, что она хранится в душе.

Магистр знал, почему так произошло, ведь Магия Хранителей выбирает своим вместилищем именно тело, как временный резервуар, который можно с легкостью покинуть при необходимости. Но почему тогда собственная Магия принцессы исчезла, ведь она была врожденным даром.

— Я могу поделиться с вами Силой, и вы активизируете заклинание поиска.

— Вы? Я всегда думала, что вы шарлатан, простите за прямоту, — на загорелом лице проступил румянец.

— Я не в обиде, принцесса, просто ваш отец, наш король, не велел пользоваться Магией в вашем присутствии.

— Но почему?

— Это мне неведомо! — магистр ответил слишком быстро и громко для правды, но принцесса сделала вид, что не заметила этого.

— Ну что ж, давайте попробуем, — голос ее прозвучал неуверенно, что не ускользнуло от внимания магистра.

— Я докажу вам, принцесса, что тоже кое-что умею. Конечно, моя Сила меньше вашей в несколько раз, но и она кое на что годна.

Магистр взял юношу за руки и вокруг их фигур появилось зеленоватое свечение. Пес заскулил, топчась на месте, а потом лег на землю, зарывшись головой в лохматые лапы. Совсем недолго они стояли неподвижно, пока свечение не сошло на нет. Юноша осмотрелся по сторонам, что-то прошептал и отправил в дерево маленький огненный шар, который врезался в ствол и рассыпался дождем искр.

— Принцесса, сейчас нужно быть экономнее и не расходовать Магию по пустякам, — укорил магистр.

— Я так давно не колдовала, что уже соскучилась по этому чувству. Спасибо вам, магистр, и извините, что разбазариваю ваш подарок. Нужно найти озеро или любую канаву со стоячей водой.

Водоем обнаружился довольно быстро, потому как магистр успел изучить близлежащий лес довольно хорошо и знал, где что в нем находится. Озеро было круглым, словно начерченное циркулем, с темной, почти черной водой. На берегу сидела водяная дева и расчесывала свои длинные зеленые волосы. Завидев гостей, она отбросила густые пряди с груди и обворожительно улыбнулась. В свете солнца сверкнули маленькие острые клычки.

— Осторожно, принцесса, водяная дева смотрит на вас.

— А зачем ей я? Она утаскивает на дно только мужчин, вот вы, магистр, должны поостеречься.

— Но сейчас вы для нее, как, впрочем, и для всех окружающих, самый настоящий мужчина, причем именно того возраста, который любят эти твари.

Тем временем, зеленоволосая красавица встала на ноги и, слегка пошатываясь, направилась в сторону Элларии, протягивая к ней свои белые до синевы руки и что-то призывно шепча. На мгновение принцесса потеряла контроль и направилась прямиком к своей погибели, утонув в бездонных черных глазах водяной ведьмы — она не могла сопротивляться, да и не хотела, но неожиданно все прекратилось. Водяная взвизгнула, хватаясь за голову, и рванула в воду, оставив после себя круги на поверхности.

— Это любопытно, — протянул магистр, — значит, водяные девы воздействуют как на мужчин, так и на обращенных в них девиц.

— Вы спасли меня, магистр. Чем это вы ее?

— Вот этим, — гордо ответил тот, покачивая здоровенным бревном, — убил бы гадину, да они бессмертные.

Эллария хмыкнула и опустилась на колени у самой кромки озера. Было немного страшно, что водяная вернется с подмогой вершить месть, но магистр стоял на страже со своим убойным орудием.

Она начала читать заклинание, поднялся легкий ветерок, гладь озера покрылась мелкой рябью. Слова звучали отрывисто, зловеще, даже привыкший к Магии магистр поежился. Вода мелко забурлила, вспенилась, а когда успокоилась, на поверхности появилась живая картинка: Эллария, а рядом ангел в белых одеждах.

— Что там, принцесса? — подошел ближе магистр. Он не мог видеть того, что видела Эллария.

— Все плохо, — коротко бросила она.

Магистр занервничал и заметно побледнел. Он отвернулся от принцессы и сделал несколько шагов в сторону. Эллария догадалась, что он все же знает больше, чем говорит, и учинила настоящий допрос. На этот раз магистр сдался довольно быстро и рассказал все про колдуна, Хранителей и о том, что на них ведется охота.

— Я уничтожу Балтамора! — Эллария закрыла лицо руками и заплакала, а потом неожиданно поднялась на несколько метров над землей и принялась метать молнии и огненные шары куда попало. Магистр чудом не пострадал. Эта вакханалия продолжалась недолго, у принцессы закончился запас Силы, и она без чувств рухнула в воду.

Эллария открыла глаза и увидела озабоченное лицо магистра.

— Простите меня, принцесса, — жалобно проскулил он, — я не мог больше скрывать. Если вы не вернетесь в свое тело, с Балтамором некому будет бороться и он уничтожит все на своем пути. Тот юноша, конечно, талантлив, но он не сможет защитить Силу Хранителей и тогда погибнут все, а в наш мир навсегда поселится и будет править зло.

— Магистр, вам не в чем себя винить. Я знала все, все, кроме того, кто именно убил мою маму. И не спрашивайте, почему я скрывала это ото всех. Я прекрасно понимала папино отношение ко мне и ни в чем его не обвиняла, он просто хотел оградить единственную дочь ото зла, но где бы я не была, в каком бы мире не пряталась, рано или поздно Балтамор нашел бы меня и тогда, возможно, все было бы гораздо сложнее. Я вернулась домой, потому как близится день моего совершеннолетия, день, когда мне придется сразиться с темным колдуном и либо победить его, либо… Очень жаль, что шестеро из Семи Хранителей повержены Балтамором, но они все равно не смогли бы мне помочь, это моя битва.

— Но принцесса, у Балтамора сил в шесть раз больше чем у вас! — испугался магистр.

— Нет, у него только его Сила и Сила его учителя. Сила Хранителей недоступна ему, пока не будут собраны воедино все семь частей. Нам пора, магистр, Стас у Живого озера.

Стас и Ли уже собрались в путь, как вдруг воздух перед ними сгустился и образовал нечто вроде воронки, из которой вышли магистр, Эллария и лохматая собака. Несколько секунд стояла немая сцена, а потом все без слов кинулись обниматься.

— Эллария, я так рад, что ты меня нашла, — радовался Стас, — здравствуйте, магистр, и…вы, лейтенант. Познакомьтесь с Ли, она мой ангел-хранитель.

— Они не могут меня видеть, — грустно ответила та, — ты же мой подопечный.

— Привет, Ли, — поприветствовала Эллария ангела.

— Но как?

— Я с самого раннего детства могу видеть небожителей, думаю, собака тебя тоже видит, — Эллария опустила глаза на виляющего хвостом пса, — лучше скажи, зачем ты появилась, ангелы обычно очень скрытные.

— Я всегда была рядом, но сейчас Стас меня видит, потому как вы обменялись с ним способностями и теперь он обладает всей той Силой, что владела ты, в том числе и…

Стас быстро закрыл ангелу рот рукой, но Эллария спокойно продолжила:

— Силой Хранителя, ты это имела виду?

Стас осел на месте.

— Я еще поговорю с тобой по этому поводу, вторженец, — шутливо пригрозила Эллария Стасу, — ты ведь все знал и молчал, почему?

— Думал, что сам смогу победить колдуна и помочь тебе, но, видимо, ошибся. Прости.

— Пустяки, — махнула рукой Эллария.

— И никакие не пустяки, — обиделся Стас, — думаешь, мне приятно было твоих женихов привечать, а потом еще с этим психом вампиром общаться? А корсеты ты носить пробовала? — его голос срывался на плачь.

Эллария и магистр переглянулись и покачали головами.

— Вы думаете о том же, о чем и я, магистр?

— Да, принцесса, действовать нужно незамедлительно.

— О чем вы там шепчетесь, — Стас не унимался, — что вы скрываете от меня?

— Твое нахождение в моем теле затянулось, превращение может быть необратимым, уже идет смена характера.

— Что?

— Что слышала! Соберись, тряпка, и не истери!

— Как ты назвал меня, мужлан!?

— Ну-ну, успокойся, перестань, я не со зла, просто устал.

Магистр и ангел смотрели на Стаса и Элларию округлившимися глазами. Те обнимались, Стас плакал, а Эллария гладила его по голове, шепча успокаивающие слова. В один момент они поняли, что происходит, и отскочили друг от друга как кипятком ошпаренные.

— Э-э-э, — начал Стас, — не может быть, я не превращаюсь в девушку!… Что вы на меня все смотрите, помада размазалась?

Общий вздох.

— Ладно, шучу про помаду. Но мне и правда не нравится происходящее, придумайте же что-нибудь. В конце концов, вы все тут маги и ангелы, а я вообще с боку припека.

Неожиданно чистое небо заволокло тучами, стало темно, подул ледяной ветер и откуда-то сверху раздался грохочущий смех. Пес залаял, магистр упал на землю и закрыл голову руками, Ли вытащила из ножен меч и загородила Стаса и Элларию. Смех становился все громче и страшнее, полил дождь, и из его капель начала вырисовываться тщедушная фигурка. Все стихло так же резко, как и началось.

— Что это было? — спросил Стас.

Эллария и Ли пожали плечами.

— Это был Я! Точнее есть и буду Я, великий и ужасный Балтамор, знаменитый колдун, повелитель демонов и бесов, властелин черных теней…

— И мочалок командир, — закончил за него Стас. — Так ты и есть тот самый злой и страшный Балтамор? — с недоверием спросил он, обходя вокруг сгорбленного старика в мокром балахоне. — Что-то у тебя головенка плешивая, да бороденка паршивая, не похож ты на властелина хоть чего-нибудь.

— Да как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне? — заскрипел зубами колдун. — Я тебя в пыль сотру.

— Ну-ну, дедуля, — Стас похлопал колдуна по плечу, — в твоем возрасте вредно перенапрягаться, можно инфаркт миокарда и инсульт миосульта схлопотать.

Балтамор беззвучно открывал и закрывал рот, а Стас продолжил:

— Что же вы, товарищ пенсионер, пакостничаете? О вас ведь государство итак заботится, проезд вам бесплатный на драконах дали и зелья всяческие там лекарственные по льготной цене, а вы на граждан покушаетесь. Какие же вы, старички, неугомонные.

— Можешь благодарить, что сейчас ты мне не нужен, но очень скоро я приду за тобой и тогда посмотрим, кто кого!

Стас подошел к Балтамору вплотную и, глядя в глаза, вдруг сделал: " Бу!"

Колдун подскочил на месте и испарился, оставив после себя едва заметный черный туман.

— А вы боялись, — улыбнулся Стас, поворачиваясь к друзьям.

Картинка впечатляла: Эллария прижимала к груди магистра, Ли гладила дрожащего пса. Глаза у всех были, как чайные блюдца. Стас сделал шаг к честной компании, те отскочила на два назад.

— Да что с вами? Колдун ушел, и вовсе он нестрашный. Может быть, здесь какая-то ошибка?

Ли отмерла первая и посмотрела на Стаса с жалостью.

— Вот уж не думала, что защищать тебя будет так сложно, — вздохнула она, — максимум, что я ожидала, так в виде интуиции подсказать, когда вернется муж одной из твоих любовниц во время… ну ты сам понимаешь чего.

— Да успокойтесь вы, все кончилось, колдун исчез и не думаю, что рискнет появиться снова.

Постепенно скульптурная композиция пришла в движение, все более или менее успокоились и решили забыть о неприятном происшествии.

— Кажется, я знаю, что нужно делать дальше! — Эллария подняла вверх указательный палец. — Магистр, вы сможете проводить нас к Вергилии?

Магистр засмущался и предпочел сделать вид, что не понял вопроса, но Эллария была настойчива и повторила его еще раз… два раза. Магистр долго юлил и никак не хотел отвечать прямо, выдумывая различные причины, рассказывая какие-то истории, но в конце концов Элларии это надоело и она, топнув ногой, потребовала немедленно отвечать.

— Я очень давно не виделся с Вергилией, — начал он издалека, — последний раз слышал, что ее видели в Тихой долине, а до этого она вроде продала дом и переехала.

— Магистр, я ведь знаю, что вас связывали некоторые отношения, она даже к нам в замок приходила, когда я была совсем маленькой. Я все прекрасно помню.

— Вергилия вряд ли захочет меня видеть, в последнюю нашу встречу мы повздорили немного и теперь она, наверное, злится.

— А не та ли это ведьма, которую обманул один смертный? — начала было Ли, но магистр грубо перебил ее.

— Конечно, нет! — он размахивал руками и топтался на месте. — Кто в здравом уме решится обмануть такую сильную ведьму, как Вергилия? Такой глупец еще не родился.

— Значит, я ошиблась, — согласилась ангел.

— Я покажу, где она жила раньше, — сдался, наконец, магистр, — но не могу гарантировать, что и сейчас мы найдем ее там же.

Магистр отвернулся и, кажется, прошептал "надеюсь". Но это лишь догадки.

Идти пришлось довольно долго. Как назло, по пути не попадалось ни одного населенного пункта, где можно было купить лошадей или хотя бы нанять извозчика. Добрались только к вечеру следующего дня.

Посреди лесной поляны стоял ухоженный и крепкий на вид домик, в окнах горел свет. Во дворе стояла конура, возле которой спал пес, никак не отреагировавший на появление гостей, кудахтали куры, грелся в последних лучах заходящегося солнца большой черный кот. Он приоткрыл один желтый глаз и тут же захлопнул его, затем открыл другой, оказавшийся изумрудно зеленым, обвел им двор и снова заснул. У самого порога играл с деревянной лошадкой мальчик лет пяти.

— Я дальше не пойду, — упирался магистр, — Вергилия дома, вас она на ночь глядя не прогонит, а я как-нибудь в лесу переночую.

Он уже собрался уйти, но тут мальчонка поднял голову и все увидели, что он копия магистра. Что-то в детском личике еще зацепило, но никто не понял, что именно. Пойманный с поличным позеленел лицом, а Стас укоризненно, но в тоже время понимающе, покачал головой.

— Мама, — закричал ребенок, — пьишел дядя койдун, тетя ведьма и ангей.

— Кого-то из нас он явно обделил, — хмыкнул Стас, — а мальчик уже трепал за ухом абсолютно счастливого пса.

Магистр словно прирос к земле, хотя и очень хотел сбежать. Из дома вышла женщина, вытирая на ходу руки о фартук. На вид ей было не больше тридцати пяти лет, черные вьющиеся волосы до плеч, смуглое лицо восточного типа, фигура Мисс Мира и очень яркие глаза: черные, но при этом горели, как два маленьких солнца. Она недоуменно осмотрела гостей, а потом взгляд ее впился в магистра, который постарался провалиться сквозь землю, но у него это, естественно, не получилось.

— Здравствуйте, — улыбнулась женщина, — вы заблудились или старая Вергилия кому-то еще нужна?

— Не такая уж вы и старая, — возразил Стас.

— Спасибо, — как-то слишком резко ответила она. — Так зачем пожаловали?

— Мама, эта тетя — дядя, — мальчонка хитро улыбался и тыкал пальчиком в Стаса.

— Мартин, иди в дом, — велела Вергилия и подтолкнула малыша к двери.

— Все понятно, — вдруг вздохнула она. — Заходите, только без этого прохиндея, — все сразу поняли о ком речь и отошли от магистра.

— Но мы не можем без него, — возразила Эллария, — магистр — наш друг.

— Так ты, старый прохвост, до сих пор служишь Филиппу? То-то я гляжу лицо девушки мне знакомо, неужели сама принцесса Эллария пожаловала в мое скромное жилище?

— Вообще-то принцесса — это я, — несколько виновато вставил молодой человек.

— О горе мне, — схватилась за голову женщина и пошла в дом, приглашая за собой гостей. — Рудольф, иди и ты сюда, убогий, — сказала она уже на пороге избушки.

В доме стояла настоящая русская печь и огромный дубовый стол с лавками по обе стороны, на краешке одной из которых уже пристроился мальчонка, обхватив ручками глиняную кружку с молоком. Стас поразился, сколько всего намешано в этом мире. Ну откуда здесь было взяться русской печи?

Первым делом гостей накормили. К столу было подано мясное рагу, которое просто таяло во рту, домашний хлеб, сыр и творог. Все было очень вкусное, натуральное. Магистр, у которого, оказалось, есть имя, все время молчал, и на него очень скоро перестали обращать внимание.

Только после ужина женщина начала расспрашивать о цели визита, и когда Стас и Эллария наперебой смогли изложить суть проблемы, Вергилия крепко задумалась, а потом в лучших традициях русских сказок сказала: "Ложитесь спать, утро вечера мудренее".

Ночью Стас вышел по нужде и услышал голоса — кто-то спорил. Он не имел привычки подслушивать, но в этот раз почему-то заинтересовался и пошел на звук. У задней двери дома друг напротив друга стояли Вергилия и магистр, а у их ног играл с той же деревянной лошадкой ребенок. Стаса удивило, что мальчик не спит ночью, но скоро все встало на свои места.

— Рудольф, я так тебя любила, как ты мог бросить меня одну с ребенком? Мне ведь уже не сто лет, а четыреста тридцать в этом году стукнуло.

— Прости, Вера, ты знаешь, как я был зол, когда увидел кто у нас родился. Пойми, у меня в роду были только люди, а у Мартина рожки и зрачки вертикальные.

"Так вот что смутило меня, когда я увидел этого ребенка! Рожек в густых волосиках не видно, а вертикальные зрачки бросились в глаза, но я не придал этому значения", — подумал Стас и продолжил слушать.

— Сколько можно тебе повторять, это наследственность, моя бабушка согрешила с сатиром, но мама родилась нормальной и я тоже, а вот теперь проявилось. Думаешь, мне легко? Мартин уже чувствует зов, поэтому я и живу в лесу. Днем он обычный ребенок, а ночью сам не свой, часто не спит до утра, зовет кого-то. А неделю назад приходили две нимфы и просили отдать мальчика им, я еле отбилась.

— Вера. Прости!

— Рудольф, я просила не называть меня Верой. Та женщина умерла четыреста лет назад в польской деревне, теперь есть я, Вергилия.

— Вера… Вергилия, я все эти пять лет промучился, но ничего не мог с собой поделать.

— Мужское самолюбие! Я же не побоялась и пошла за тобой, не думая ни о чем. Кстати, как сюда попал тот парнишка, с которым принцесса поменялась телами? Давненько никого не встречала из моего родного мира.

— Это очень долгая история. Ты сможешь им помочь?

— Попробую, но обещать ничего не могу. А времени у нас много, рассказывай.

— Мама, тети нимфы пидут? — перебил разговор малыш.

— Придут, сынок, но ты с ними никуда не пойдешь, рано тебе еще.

Мальчик заревел, а Стас спешно вернулся в свою постель, забыв, куда собирался пойти.

Правда, заснуть он так и не успел. В комнату на цыпочках зашла Вергилия и осторожно дотронулась до плеча Стаса. От неожиданности он подскочил на месте и сдавленно вскрикнул — ведьма успела зажать ему рот ладонью.

— Тихо, — прижав палец к губам, прошипела Вергилия, — иди за мной и ни о чем не спрашивай, лучше вообще молчи.

Стас и без того не мог произнести ни слова от сковавшего язык ужаса, уж больно зловеще выглядела сейчас ведьма, облаченная в подобие монашеской сутаны, скрывающей ее фигуру от шеи до самых пяток. Они покинули дом и вышли на дышащий прохладой двор, где их уже ждала Эллария, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

— Что вы там возитесь, — свистящим шепотом спросила она и сильнее укуталась в балахон, как на Вергилии.

— А мне тоже выдадут такую спецодежду? — обрадовался Стас, но под сверлившими его взглядами быстро замолчал.

Вергилия жестом велела следовать за ней, и все трое очень скоро оказались на заднем дворе ведьминого дома. Здесь, возле костровища, четким ровным кругом лежали большие валуны, обтесанные чуть ли не до зеркального состояния. Первой внутрь вошла Вергилия и без лишних слов скинула с себя балахон, под которым оказалось обнаженное тело. Стас закашлялся, а Эллария посмотрела на него странным взглядом, и если бы он не знал ее, то решил бы, что это ревность. Эллария вошла следом за Вергилией и повторила ее действие. Парень в тоске посмотрел на свое родное тело и тихо вздохнул. Его пригласили в последнюю очередь, когда хозяйка уже разожгла костер, причем ни спичек, ни другого источника огня у нее не было. Стас решил, что ему тоже необходимо раздеться, и начал стягивать с себя платье, но Вергилия велела оставаться в одежде, что Элларии явно пришлось по душе.

Вергилия начала читать заклинание, ей вторила Эллария, а Стас, пытаясь повторить услышанное, разрушил два валуна вылетевшими из ладоней искрящимися сгустками тумана.

Ветер подхватил слова и закружил их возле огня, не давая покинуть пределы колдовского круга. Ведьмы нараспев читали заклинание, тела их извивались, глаза стали совсем черными, и Стас откровенно испугался.

— Моро! Кариус! Парондо! Солм! — завывали два голоса в унисон.

Из костра полезли черные змейки, которые извивались к ногам Стаса, но рассыпались в прах, не успевая причинить вреда. Неожиданно пламя в костре разгорелось со страшной силой, поползло за пределы костровища и, увеличившись в несколько раз, окружило всех троих, после чего замерло сплошной стеной точно по кругу, расплавляя валуны и занимая их место. Внутри стоял страшный треск и завывание.

— Не бойся живого огня, — прокричала то ли Эллария, то ли Вергилия. Голоса их изменились и стали бесполыми.

Стас все же испугался и закрыл уши руками. Он захотел, чтобы все это скорее закончилось, и в тот же момент пламя начало уменьшаться, пока не угасло полностью, а в солнечном сплетении почувствовалось жжение, а потом оттуда, изнутри, вырвался луч ярчайшего света, который ослепил на мгновенье. Когда зрение вернулось, Стас увидел Элларию и Вергилию лежащими на земле. Они стонали, а Вергилия еще и проклинала кого-то. Как оказалось впоследствии — Стаса. Но самое страшное было то, что колдовство не удалось.

— Значит так, — с трудом поднявшись на ноги, прошипела Вергилия, — вы немедленно убираетесь из моего дома, и тогда я не сообщу Магическому совету о том, что вы хотели меня убить. И еще одно: Рудольф останется у меня.

Эллария смотрела пустыми глазами и ничего не отвечала.

— Ты создала чудовище, ведьма, этот мальчик еще заставит тебя поплакать, — произнесла загадочную фразу Вергилия и пошла в дом.

Всю дорогу из леса Стас и Эллария обвиняли друг друга во всех смертных грехах, перекладывая ответственность за произошедшее, но оба понимали, что только сообща смогут победить врага и вернуться каждый к своей жизни. Хотя уже сомневались, нужна ли им прежняя судьба.

— Вы пытались меня спалить?! — кричал Стас. — Это уже становится традицией, тебе не кажется?

Эллария на секунду растерялась, но все же нашла что ответить.

— А я смотрю, ты пригрелся в моем теле? Конечно, оно куда более совершенно, нежели твое, но знай, я не собираюсь расставаться с ним навсегда.

Стас беззвучно открывал и закрывал рот, сопровождая это широкими пассами, но так и не смог ничего выговорить. Эллария уже приготовилась продолжить свою гневную тираду, но тут дорогу им преградил всадник на черном коне. Из ноздрей животного как из чайника вырывался пар, красные глаза смотрели с ненавистью. Всадник, закованный в черные же доспехи, молча сверлил Стаса глазами сквозь щелки в забрале.

— Остановитесь! — неожиданно взревел…конь. — Именем Балтамора, повелителя демонов, приказываю вам…

Его речь прервало сначала тихое хихиканье, а потом уже истерический хохот Стаса, который упал на траву и начал кататься по ней, держась за живот.

Эллария и конь смотрели на него в недоумении, затем переглянулись и синхронно пожали плечами. Да-да, конь пожал плечами, или как у него называется та часть, которая начинается у самой шеи.

— Что я сказал смешного? — несколько растерялся конь. — Тебя приказано доставить в замок Балтамора. И поверь мне, там тебе будет не до смеха.

Стас не унимался, продолжая хохотать.

— Скажи ей, чтобы замолчала, — обратился конь к Элларии, — а то я за себя не ручаюсь.

Стас тем временем постарался взять себя в руки и, приподнявшись, сел на траве, посмотрел на коня и снова прыснул от смеха.

— Ну это уже слишком, — обиделся тот и, встав на дыбы, вознамерился растоптать наглеца.

Когда копыта были уже в опасной близости, лицо Стаса вдруг стало очень серьезным, глаза сузились от гнева, и он выставил вперед руку, которую окутало едва заметное голубоватое сияние. Копыто ударило в невидимую преграду и не причинило вреда. Конь удивился и повторил попытку — результат тот же. Эллария смотрела на это с уважением, конь с удивлением, и только всадник равнодушно молчал застывшей куклой.

— Как тебе это удалось? — процедила она. Сдерживать проснувшуюся к его успеху ревность становилось все труднее.

— Не знаю, — признался Стас, рассматривая спасшую его ладонь, и с надеждой посмотрел на Элларию.

Принцесса стояла с широко раскрытыми глазами, ее руки мелко дрожали, а все тело напряглось, словно перед броском.

— Что случилось? — забеспокоился Стас. — Что-то не так?

— Откуда у тебя эта Сила? — твердо выговорила Эллария, сжав кулаки.

— Тебе должно быть виднее, — усмехнулся Стас, — наверное, я Избранный, то есть Избранная, — быстро поправился он, косясь на коня.

Конь немного потоптался на месте и отвернулся, явно собравшись уходить. Стас облегченно вздохнул, но в этот самый момент активизировался всадник и молниеносным движением швырнул в его сторону золотистую сеть, сплетенную из тончайших нитей, которые на поверку оказались прочнее стали.

— Можешь не стараться, поглощает любую Магию, — покачала головой Эллария, наблюдая за попытками Стаса разорвать, а потом и перегрызть сеть.

— Ну конечно, нужно колдонуть! — обрадовался Стас. — Как же я не догадался.

Эллария только тяжело вздохнула.

В замке Балтамора было мрачно и неуютно. Бесшумными тенями по длинным темным коридорам бродили призраки, завывая и гремя цепями. Встречая живых, они страшно злились, но не могли причинить вреда, разве что напугать.

Стас, все еще опутанный сетью, семенил за черным всадником, который спешился таки, оказавшись ростом метр с кепкой, и теперь важно вышагивал, бряцая доспехами. Эллария шла рядом со Стасом, руки у нее были туго связаны за спиной — всадник просто испугался крепкого парня. Идти пришлось довольно долго, и Стасу показалось, что их специально водят кругами, чтобы сильнее утомить. Страшно почему-то не было, хотя следовало бы брать ноги в руки и бежать, куда глаза глядят.

Пару раз на пути процессии встречались странные существа, отдаленно похожие на людей, но с непропорционально длинными руками, сгорбленными спинами и землистым цветом кожи. Как позже объяснила Эллария, это были зомби, слуги Балтамора.

Черный всадник, наконец, остановился у двери мореного дуба с латунными ручками и постучал. Раздался скрип, тяжелые створки разошлись в стороны, и взгляду предстал большой зал, стены которого взмывали так высоко, что потолка разглядеть не удавалось. Освещалось помещение десятком факелов, свет от которых с удовольствием пожирала тьма, оставляя лишь крохи, осыпавшиеся тусклыми искрами на каменный пол. В полумраке с трудом угадывались стеллажи с книгами, установленные по всему периметру зала, подсвечники с оплавленными свечами на массивном деревянном столе и трон с высокой спинкой, на котором вальяжно восседал сухой старичок. Стас без труда узнал колдуна Балтамора. Тот мерзко ухмылялся, щуря свои поросячьи глазки, и самодовольно потирал сухие ручонки. Стас попытался взять себя в руки и вспомнил о своем ангеле-хранителе, который куда-то испарился.

— Ангел не сможет попасть в замок, слишком сильная защита, — словно прочитав мысли, шепнула на ухо Эллария.

Балтамор вскочил как по команде и, путаясь в длинном балахоне, вплотную подошел к Стасу. Щелчок пальцами и сеть испарилась.

— Как видишь, я не боюсь тебя, ведьма, — истерически захихикал колдун и приказал развязать руки второму пленнику, — а знаешь, почему? Ты на моей территории, а здесь мне и стены помогают.

Словно в подтверждение его слов стены задрожали и, кажется, вздохнули жалобно и протяжно.

— Я тоже тебя не боюсь, — ответил Стас, — а знаешь, почему? Потому что ты дряхлый, немощный старикашка с большими амбициями. А это прямой путь к инфаркту.

Балтамор зарычал и сжал кулаки так крепко, что было слышно хруст костей. Эллария изо всех сил давила Стасу на ногу, пытаясь остановить словесный понос. Она-то хорошо понимала, к чему может привести такое поведение.

Стас, наконец, понял, что пора притормозить, и замолчал. Балтамор остался доволен.

— Некоторое время вы проведете в моем замке, — обрадовал колдун, — только не подумайте, что вы пленники, вовсе нет. Чувствуйте себя как дома, вы самые желанные мои гости.

— Что это вы, дедуля, такой добрый сегодня? — ехидничал неугомонный спасатель.

— Все очень просто, — ответила за Балтамора Эллария, — пока ему не доступна Сила Хранителей, но очень скоро мне, то есть тебе, конечно, исполнится двадцать один год и в день совершеннолетия Хранителя Силу можно будет забрать.

После этих слов Эллария ухмыльнулась улыбкой Стаса, словно обрадовалась чему-то, а колдун нахмурился — он явно хотел заполучить все сразу и желательно сейчас же, но не мог, и это бессилие его страшно злило.

Балтамор вдруг растворился в воздухе, и только его голос, отбиваясь эхом от стен, предупредил:

— Не пытайтесь сбежать, защита замка развеет вас в прах.

После чего раздался скрипучий хохот, перешедший в надрывный кашель, а сам колдун свалился откуда-то сверху прямо к ногам своих пленников.

— Забыл снять защиту, — словно оправдываясь, сказал Балтамор, потирая ушибленное колено, и по-стариковски поковылял к двери — на этот раз решил обойтись без спецэффектов.

— Я все равно не понимаю, почему Балтамор смог забрать Силу у шести Хранителей, а у тебя нет?

— Ты не рад? — поддела его Эллария и, не дожидаясь ответа, продолжила. — На самом деле я не Хранитель.

Глаза Стаса стали похожи на два чайных блюдца.

— Да, все именно так, Балтамор не знает правды, он видел, как Сила от моей мамы перешла ко мне, но я не стала одной из Хранителей, а лишь временно защищаю Магию от зла, — Эллария немного подумала и добавила, — или она защищает меня.

— Тогда почему ты не рассказала об этом отцу? Зачем решила сбежать в наш мир?

— На тот момент я не знала всей правды, поэтому решила не давать папе ложной надежды, пока не разберусь во всем сама. А в ваш мир я не сбегала, я искала там истинного Хранителя.

— Хранитель Магии живет в моем мире? — Стас не поверил своим ушам. — Но ведь в нем совсем нет волшебства, если не считать потомственных ясновидящих и ведьм в пятнадцатом поколении, этих шарлатанов, которые наживаются на простаках.

Эллария посмотрела на него с жалостью.

— Из-за того, что люди перестали верить в чудеса и разучились замечать волшебство вокруг, его не стало меньше, оно лишь затаилось и ждет своего часа.

Стас вздрогнул от своей догадки.

— Получается, я виноват в том, что ты не нашла настоящего Хранителя? А рассказываешь мне сейчас обо всем, потому что из замка мы уже не выберемся, так?

Эллария отвела взгляд. Это без слов говорило о том, что Стас оказался прав и жить им осталось совсем недолго, вот только умирать совсем не хотелось. Он подошел к окну и попытался выглянуть наружу, но тут же сильные руки оттащили его в сторону.

— Ты что собрался делать? Не слышал, что сказал колдун?

— А ты думала он устроит для нас День открытых дверей?

Эллария нахмурилась, она и сама понимала, что надежды на спасение почти нет и помочь может только чудо. Конечно, если бы она не растеряла свою Магию, то обязательно придумала бы что-нибудь. И тут ее осенило.

— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — выговорила она, чем сильно удивила Стаса, — у нас есть один шанс, но для этого мне нужна твоя помощь.

— Я в твоем полном распоряжении, — с готовностью ответил он и вытянулся в струнку.

— Нужно найти зомби.

— И где мы его возьмем? — Стас снова скис.

— А как ты думаешь, кто были те существа с длинными руками и пустыми взглядами? Правильно, зомби. Из них получаются отличные слуги, и платить им не надо, а питаются они…. Впрочем, это совсем неважно.

— Что значит не важно? — взбеленился Стас. — Я должен знать, с чем столкнусь. Вдруг эти уроды мне голову отгрызут и мозг высосут.

— Откуда ты понахватался этой ереси? Зомби — безобидные создания, беспрекословно выполняющие приказы своего хозяина, правда питаются они могильными червями, которых сначала откармливают на собственном теле, а уже потом, когда те достаточно разжиреют и нальются соком…

— Все-все, хватит, — Стас с трудом сдержал рвотный рефлекс, — я все понял.

Они совсем недолго бродили по лабиринтам замка, когда встретили первого мертвяка и сразу подозвали познакомиться. На нем была надета простая рубаха, зеленые штаны из грубой ткани, а на ногах деревянные сабо. Зомби протянул руку к Стасу, но тот брезгливо дернулся и отскочил в сторону. Мертвяк обиженно замычал и, решив, что здесь он больше не нужен, поплелся по своим делам. Его окликнула Эллария и подтолкнула к нему Стаса для примирения.

— Я не могу подойти близко к этой твари, — шепотом визжал Стас, — он же весь сгнил, я его кости без рентгена вижу.

— Без чего? — удивилась Элларию незнакомому слову.

— Не важно, главное пусть этот монстр ко мне не приближается.

Зомби понял, что имели виду его, и снова замычал, на этот раз еще более жалобно.

— Этот монстр — наш единственный шанс на спасение, — напомнила Эллария.

— А он ничего, симпатичный, — сразу переменил свою позицию Стас, — как же я сразу этого не рассмотрел.

Мертвяк заулыбался одной сохранившейся губой и снова протянул руку.

Преодолевая отвращение, Стас ответил, а когда разжал свою ладонь, обнаружил в ней синий палец с почерневшим ногтем.

Крик был такой, что даже несчастный зомби прижался к полу и не шевелился, пока все не стихло.

— Наорался? — спросила Эллария. — Можно продолжить?

— Палец, его палец, — задыхаясь, пытался выговорить Стас, — он, он отвалился и вот… — герой указывал на каменный пол, где смирно лежал виновник паники.

Вконец разобиженный зомби сграбастал свое имущество и был таков.

— Спасибо тебе огромное, — укорила Эллария, — раз ты так боишься мертвецов, может тогда сам проверишь на прочность защиту Балтамора? Повезет — мы выберемся отсюда, нет — станешь одним из прислужников колдуна, если от твоего тела, конечно, что-нибудь останется.

Стаса не устраивал ни один из предложенных вариантов, и он решительно зашагал по коридору, дергая многочисленные двери — поддалась только одна. За ней было темно, не горело ни одного факела или хотя бы свечки. Только Стас с Элларией перешагнули порог помещения, дверь за ними со страшным грохотом захлопнулась.

— Что дальше? — спросил Стас.

— Я ничего не вижу, нужно найти дверь.

Стас согласился, но как они ни старались, дверь найти не удалось, она словно исчезла, как только впустила гостей.

— Это ты виноват, — сердилась Эллария, — чем тебе не угодил безобидный мертвец?

Стас порадовался тому, что они в темноте и Эллария не видит, как он покраснел. Даже то, что он временно находится в женском теле, не умоляет его трусости. Он должен поддерживать в трудную минуту своего товарища, а не визжать как красна девица при виде отвалившегося пальца. В общем, вел он себя недостойно и теперь обязан искупить вину. Как это сделать, он пока не решил и подумать так же не удалось.

Из темноты послышался шорох, Стас и Эллария напряглись. Кто знает, что может ждать их в этом жутком месте. Хорошо, если там всего лишь один из слуг Балтамора, а если нет? Вдруг это жуткий монстр, пожирающий все на своем пути, не щадящий ни стариков, ни детей? Вслед за шорохом в воздухе появился слабый огонек, словно кто-то зажег свечу и теперь медленно приближался с нею.

— Что это может быть? — Стас старался не выдать своего волнения, но голос предательски дрожал.

— Пока не знаю, — ответила Эллария, — но думаю, скоро все станет ясно.

Огонек становился все ярче и ближе, вот уже стало видно свечу, на которой он танцевал, но кто хозяин свечки, пока было непонятно. Эллария взяла Стаса за руку и оттащила к нише в стене. Очень скоро свечка проплыла мимо них. Ее никто не держал, либо это был человек — невидимка. Не говоря ни слова, Эллария снова потянула Стаса за руку, и он понял, что нужно идти за огоньком. Было очень страшно, но это мог быть путь к спасению.

Очень скоро темнота стала рассеиваться, уже можно было рассмотреть стены, покрытые непонятными надписями и рисунками с изображением пыток. Стас, не отставая, следовал за Элларией, как вдруг ему на лицо легло что-то липкое и мягкое. Он снова не сдержался и заголосил на пределе своих возможностей. Свечка упала из невидимой руки и потухла.

— Чтоб тебя разорвало! — раздался голос, который не принадлежал ни Стасу, ни Элларии. — Опять все сначала.

Послышались торопливые шаги и тихий плач, который очень скоро потонул в темноте.

— Кто это был? Или что? — спросил Стас.

— Не знаю, — ответила Эллария, — может, призрак какой.

Тут они снова услышали шорох, а потом звук поворачиваемого в замке ключа, скрип дверных петель и свистящий шепот.

— Сазоф! Сазоф, ты здесь?

Через секунду темноту рассеял свет масляного фонаря, который висел на длинной палке. Палка, в свою очередь, торчала из-за угла одной из стен.

— Да тут настоящий лабиринт, — охнул Стас и огляделся вокруг, насколько это позволял сделать свет от фонаря.

Ничего интересного не обнаружилось, те же надписи, но уже без рисунков.

— Хватит глазеть, пошли, — дернула его Эллария, и они вместе поплелись на свет, как мотыльки.

В последний момент Стас решил проявить смелость и вышел первым. Прямо перед ним оказалась открытая дверь, в проеме которой стоял то ли гном, то ли еще какой маломерок и обеими руками сжимал длинную палку с привязанным на конце фонарем.

— Сазоф, старый ты пень, — обрадовался обладатель фонаря, — я знал, что ты выберешься.

— Товарищ, не светите мне в глаза, — попросил Стас, — спасибо, что помогли нам.

Карлик что-то невнятно пробормотал и бросился наутек. Палку он не оставил, а потащил за собой. Ох, и понаделала она шума, когда фонарь бился о каменный пол. Хорошо, что он был из металла, стеклянный уже не выдержал бы такого обращения.

— Псих какой-то, — пожал плечами Стас.