Вот уже больше месяца Стас и Эллария жили в замке Филиппа Неотразимого. Балтамор будто забыл о своих пленниках или просто не заметил исчезновения, но попыток вернуть беглецов не предпринимал. Стас совсем освоился в роли принцессы и даже стал капризничать, чем приводил в неописуемый восторг прислугу и самого Филиппа. Получилась настоящая особа королевских кровей, не то что Эллария, которая всегда была чересчур простой и самостоятельной для ее уровня.

Все усиленно делали вид, что никакой опасности нет и быть не может. Временами и правда, казалось, словно потекла будничная дворцовая жизнь.

Все изменилось в один день. Еще с вечера Филипп отдал приказ усилить охрану, и замок стал похож на ощетинившегося дикобраза с торчащими во все стороны иглами. У покоев принцессы стояли восемь стражников вместо обычных двух. Даже старая нянька сунула в карман нож, чтобы в случае чего было чем обороняться.

Наступил день совершеннолетия Элларии

Стас сильно нервничал. С самого утра вокруг него бегали слуги, мыли, одевали, причесывали. Но, не смотря на торжественную дату, все смотрели вслед принцессе с сочувствием.

— Вы что, хоронить меня собрались? — не выдержал Стас, и высказал няньке все, что накипело. — У принцессы сегодня день рождения, приказываю всем веселиться!

Слуги через силу улыбались, кто-то даже пытался напевать веселую мелодию, но она почему-то больше походила на марш "Прощание славянки".

Вся эта похоронная процессия только раздражала, и Стас попросил очистить помещение. Нянька кликнула было уборщиков, но, увидев взгляд принцессы, осеклась и юркнула за дверь вместе со всеми.

— Наконец-то ты один, — прозвенело под потолком.

Стас поднял голову и увидел Ли. Ангел опустилась вниз и обняла своего подопечного.

— Я думал, ты меня бросила, — с легкой обидой произнес Стас.

— Как я могла тебя бросить, мы вместе до самого конца. Извини, что долго не прилетала, просто там, — она ткнула указательным пальцем вверх, — тоже готовятся.

— К чему?

— А то ты не знаешь? — прищурилась Ли.

— Они помогут мне биться с Балтамором? — обрадовался Стас, быстренько сообразив, что против небесных Сил ни один колдун не устоит. — Вот это хорошая новость, просто отличная.

Ли сникла. Она совсем другое имела в виду, и Стас это понял по ее реакции.

— Значит, от них помощи мне ждать не стоит?

Та грустно кивнула.

— Пойми, земные дела их не касаются. У каждого человека есть свой ангел-хранитель, и это все, что ТАМ могут сделать для вас. Вы сами себя уничтожаете и не цените того, что дано вам свыше. Даже помощь ангела-хранителя воспринимаете, как удачу, а это уже от лукавого. Я сделаю все, что в моих силах, но особо на меня не рассчитывай.

Ли обняла Стаса, сунула ему в руку что-то, поцеловала в висок и исчезла, а он так и остался стоять посреди покоев с зажатой в руке маленькой белой коробочкой, в которой оказалось тоненькое серебряное колечко с крохотным рубином-глазком. Оно как-то само запрыгнуло на палец и село как влитое.

Стас прекрасно понимал, что Балтамор не отступился от своей цели. Он вспомнил слова призрака и самой Элларии о том, что в день совершеннолетия принцессы Сила Хранителей освободится и тогда колдун попытается ею завладеть. Все время, что они прожили в замке, Эллария готовила Стаса к битве. На словах все было просто, но теперь, когда час икс настал, полученные знания казались пустышкой.

Оставалось надеяться на чудо или на то, что Балтамор все же забыл о своих намерениях, он ведь уже немолодой, склероз и его мог не пощадить.

В торжественный зал принцесса шла как на казнь. Семеро стражников окружили ее плотным кольцом и не давали сделать лишнего шага влево или вправо, разве что копьями в спину не подталкивали.

Принцесса постоянно озиралась, будто ища поддержки или опасаясь нападения. Встретившись глазами с высоким молодым человеком, она, кажется, немного успокоилась и даже улыбнулась — за спиной парня трепыхались два белоснежных крыла. Принадлежали они ангелу, который не хотел выдавать своего присутствия, но и уйти не мог.

Народа собралось совсем немного, в основном ближайшее окружение короля, слуги и стража. Филипп упорно пытался отмахнуться от назойливых воспоминаний об обстоятельствах гибели его любимой супруги, отчего нервничал еще сильнее. Дочка выросла, и сегодня ей исполнился двадцать один год. Этого дня король боялся больше всего на свете, как мог оберегал единственную кровиночку, но от судьбы, как видно, не уйти.

Ровно в полночь все двери и окна плотно закрыли, под потолком вспыхнул свет, который мягким покрывалом лег на стены. Все замерли в ожидании, но ничего не происходило и на лицах собравшихся одна за другой начали загораться улыбки. Король попросил тишины, и все устремили взгляды в его сторону.

— Сегодня замечательный праздник — принцесса Эллария стала совершеннолетней. Теперь она полноправная правительница Арманьяка и прилегающих к нему областей. Прошу любить и жаловать!

Зал взорвался аплодисментами, и король вывел вперед принцессу. Сегодня она была красива, как никогда: нежно-розовое платье гладким шелком струилось по ее безупречной фигуре, уложенные в красивую прическу волосы переливались вплетенными в них бриллиантами. На лице играла улыбка, но глаза оставались настороженными — ее не покидало чувство опасности.

Гости расступились, заиграл вальс, и король с принцессой закружились в ритме музыки. Филипп не обращал внимания на некоторую грубость и настойчивость в танце принцессы, списав все на волнение.

Когда музыка утихла, он поцеловал дочери руку и галантно проводил до трона. Ненужные мысли опять полезли в голову, ведь именно на этом месте сидела его супруга за несколько мгновений до гибели. Чувствуя переживания короля, принцесса взяла его ладонь и слегка сжала ее в знак поддержки. Король улыбнулся.

— Эллария, почему до сих пор так тихо? Где Балтамор? — спросил Стас на ушко.

— А ты что, соскучился по нему? — попыталась съязвить она.

— Нет, конечно, но я чувствую, что он должен вот-вот появиться.

— Главное — не забудь, чему я тебя учила, и тогда все будет хорошо.

Стас кивнул, да вот только внутри у него все сжалось. Если до сих пор он помнил хоть что-то, то теперь точно из головы выветрилось все без остатка. Элларии он, конечно же, ничего не сказал, поспешив успокоить, что справится.

Внезапно подул ледяной ветер, притом, что все окна, двери оставались плотно закрытыми. Стас поежился. Музыка резко замолчала, гости в ужасе уставились на сгущающийся воздух, из которого сплеталась фигура женщины. Сначала она была едва различимой, постепенно черты становились четче, и вот уже можно рассмотреть каждую морщинку на молодом, но таком уставшем лице. Стас где-то видел эти глаза, губы и белоснежную кожу, и вдруг он неожиданно для себя понял, что перед ним стоит Эллария, но намного старше, чем на самом деле.

— Марта? — побелевшими губами пробормотал король. — Ты жива!

— Нет, Филипп, — нараспев отвечала женщина, — я никогда не смогу вернуться сюда, слишком большой грех держит меня. Я пришла попросить прощения у тебя и нашей дочери, хотя вы вправе не дать мне его.

В воздухе повисла тишина. Стас не знал, что призраки могут плакать, но сейчас видел это своими глазами. По щекам мертвой королевы текли слезы, самые настоящие, не призрачные, только были они черные, как капельки смолы.

— Время пришло, — снова заговорила Марта, не дождавшись ответа, и у нее за спиной появилось еще пять призраков.

— Хранители, — едва слышно прошептала Эллария, но ее шепот разнесся по самым дальним уголкам замка.

— Да, Эллария, это Хранители, точнее, их души, тела захватил Балтамор. Они пришли, чтобы забрать то бремя, которое ты вынуждена была нести все эти годы, за это я прошу простить меня.

— Но почему Хранителей только пять? — удивился Стас. — Ведь в легенде говорится о Семи.

— Всему свое время, чужеземец, — пообещала Марта, — скоро ты сам все узнаешь.

Внезапно Стаса пронзила дикая боль. Он выгнул спину, потому как все его кости словно скрутило в жгуты, и закричал. Краем зрения он видит, что с Элларией происходит то же самое. Было очень страшно наблюдать за собственным телом со стороны, как оно извивается и цепляется скрюченными пальцами за зеркально-гладкий пол, оставляя на нем царапины и кровавые разводы. Боль была непереносимой, благо длилась эта пытка недолго. Стас чувствует, как его словно вытолкнуло из тела Элларии и вот он уже парит под потолком и видит сверху короля, королеву, Хранителей и два распластавшихся тела: свое и принцессы. Они не движутся и, кажется, не дышат.

Кожа на спине рвется, словно бумага, освобождая белоснежно-легкие крылья. Эллария парит рядом, она счастлива. Крылья за спиной еще слегка помяты, но это пройдет, очень скоро они станут сильнее и тогда уже нельзя будет вернуться. Да и зачем? Ведь здесь так хорошо. Нет боли, нет разочарований… нет любви.

УМЕРЛИ! Умерли? Нет…

Страшная тяжесть наваливается на грудь, и вот уже Стас камнем летит вниз. Еще мгновенье, и он разобьется о каменный пол, но вместо этого открывает глаза, поворачивает голову и видит лежащую рядом принцессу, которая так же, как и он, вернулась обратно в родное тело. Они улыбаются и понимают, что не надо быть ангелами, чтобы научиться летать.

Некоторое время вспоминаются забытые ощущения, и вот уже все на своих местах. Так было, так будет, так должно быть.

— Неужели это конец? — грустно спросил Стас.

— Нет, все только начинается, — улыбнулась Эллария.

Пять Хранителей взялись за руки, пространство наполнила чудесная тихая музыка. Она ласкала слух, дарила неописуемое наслаждение и уносила в далекие прекрасные миры. Стас кинул взгляд на оркестр, чтобы поблагодарить за необычное исполнение, но музыканты стояли с блаженными лицами, не притронувшись к своим инструментам. Музыка плыла из сердец Хранителей. Очень скоро вокруг каждого их них появилось свечение, у всех разного цвета: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой… Элларию окружило нежно-золотистое.

Так вот она какая, Магия Хранителей! Стас чувствовал, как по его телу бегут маленькие иголочки. Они играют, слегка впиваются в кожу, не причиняя боли.

Все оборвалось неожиданно. Ледяной ветер бросил в лицо пригоршню сухих листьев, перемешанных с колючим песком. Сразу стало тяжело дышать, и заслезились глаза. В пяти шагах от Элларии стоял сам черный колдун Балтамор и нагло улыбался. Значит, не забыл!

Колдун медленно обвел взглядом Хранителей, ненадолго задержал его на Марте и уставился на Элларию, которая сильно испугалась и сжалась в комок, как котенок. Она словно не ожидала, что враг появится сейчас, будто не хватило времени на что-то. И вдруг за ее спиной раскрылись большие белоснежные крылья, которые могли принадлежать только ангелу. Розовое платье превратилось в белую тогу, подвязанную кожаным ремнем, на котором крепились ножны с торчащей из них рукояткой меча.

Балтамор только ухмыльнулся. Он был готов к такому повороту событий. Эллария густо покраснела и закрыла лицо руками. К ней подлетела Ли, которая уже не пряталась, все ее прекрасно видели, и принялась успокаивать принцессу.

— Но как такое возможно? — пробормотал Стас. — Ты ангел? Ангел и одновременно Хранитель?

— Да, я ангел-хранитель, — словно оправдываясь, ответила Эллария, — меня зовут Лилуйана, а она настоящая принцесса.

Эллария, или теперь уже бывшая Эллария, указала на второго ангела, который менялся на глазах. Крылья начали истончаться, становиться прозрачнее, пока не превратились в едва заметную дымку. Но и она вскоре развеялась.

— А я еще удивился, что принцесса не кинулась к своей матери, хоть та и призрак. Королева просила прощения, а Эллария даже не шевельнулась. Она не имела на это права. Но зачем все это?

— Трепещите, — провыл колдун.

— Подожди, не до тебя сейчас, — отмахнулся Стас и хотел что-то спросить у Элларии, когда увидел, что в его сторону летит огненный шар.

Эллария стояла с широко раскрытыми глазами, король, кажется, вообще не реагировал на происходящее, а ангел даже меч не успела вытащить из ножен, когда шар с громким шипением ударился в грудь Стасу, но, не причинив вреда, отскочил обратно и поразил самого Балтамора. Колдун отлетел на несколько метров, но тут же вскочил на ноги и дико рассмеялся.

— Что ж, значит, я не ошибся, и наконец-то вся Магия Хранителей будет принадлежать мне. Я стану неуязвимым!

— Объяснит мне кто-нибудь, что здесь происходит? — взвился Стас.

— Все очень просто, Хранитель, сейчас ты умрешь, а твоя Магия станет моей, — колдун снова рассмеялся так, что по коже побежали мурашки.

Стас несколько секунд переваривал полученную информацию, а потом вдруг сам начал хохотать.

— Что я сказал смешного? — Балтамор сдвинул брови к переносице и сжал зубы. — Тебя веселит близкая смерть?

— Он назвал меня Хранителем, Эллария, ты слышала? Ли? — у парня началась настоящая истерика.

Ангел и принцесса смотрели на Стаса и ничего не отвечали.

— Этого не может быть, я не Хранитель, это какая-то ошибка. Эллария! Ли! — Стас хватал девушек за руки, но услышать заветное "это шутка" было не суждено.

— Прости меня, — попросила ангел, выдававшая себя за принцессу, — я не могла сказать тебе сразу, тогда бы ты не пошел со мной, а остался в своем мире и мы все погибли. Сила предупреждала тебя, вела. Не зря ты выбрал работу спасателя, это знак.

— Вы думали, что сможете меня обмануть, — рычал колдун, — но тот, кто сможет обвести вокруг пальца Балтамора, еще не родился. Я следил за тобой, — колдун ткнул корявым пальцем в сторону Ли, — следил с того самого дня, когда вас подменили в колыбели. Король был настолько убит горем после смерти своей женушки, что не заметил подмены. Да и никто не заметил.

Филипп на секунду вышел из оцепенения, в котором прибывал, но тут же впал в прежнее состояние. Стас был готов поклясться, что в этом ему помогла Эллария.

— Фея, которая должна была стать крестной принцессы, знала, но она уже никому ничего не расскажет.

Колдун сделал паузу, но, не дождавшись желаемой реакции, продолжил свой рассказ.

— Не спорю, все было ловко придумано, и я не мог достать Элларию, пока ей не стукнет двадцать один год, но я мог испортить жизнь ее близким, и мне это удалось. Марта стала первой, кто поплатился за это.

Балтамор уставился в упор на призрак королевы. Та уже не плакала, а смотрела на него с ненавистью. Бледные губы разомкнулись:

— Глупец! Убив, ты избавил меня от мучений. Я до сих пор не могу себе простить гибель Сазофа. Он был сильным чародеем с добрыми помыслами, а ты занял его место, чтобы творить зло.

— Не строй из себя из себя чистюлю, — Балтамор плюнул ей под ноги, — ты знала, что я собираюсь сделать и не остановила меня. Сазоф мешал тебе. Ты хотела получить Магию Хранителей в единоличное пользование, но у тебя не хватило знаний и умений, а мне хватило, и теперь все пятеро в моем плену. Сейчас я заберу Силу у этого мальчишки, который и охранять-то ее толком не может, так что это будет очень просто, а потом с помощью ключа объединю все части в одну. Мне не будет равных, я уничтожу небесную власть вместе с этими противными ангелами, которые вечно лезут не в свое дело. И вообще, у меня аллергия на их пух.

Балтамор взмахнул рукой, и призрак королевы растворился в воздухе. Еще несколько пассов, и исчезли стены зала, в котором только что проходило торжество. Вокруг, насколько хватало взгляда, простирался зеленый ковер сочной травы. Балтамор перенес сюда Стаса, Элларию, Ли и души Хранителей.

— Теперь нам никто не помешает, — колдун довольно потирал руки. — Я могу продолжить? Так вот, я решил сделать невыносимой жизнь близких принцессы, и все годы, что она прожила в замке, король не мог обрести покоя. Он думал каждый день, час и минуту о том, что настанет миг, когда ему придется расстаться с дочерью навсегда. Что он только не придумывал, чтобы спасти чадо, которое даже не было ему родным, в то время как настоящая принцесса прохлаждалась на небесах.

Время шло, и я уже предвкушал тот день, когда смогу завладеть недостающей мне частью Магии. Пять Хранителей уже были у меня в руках, оставалось собрать все части в одну и тогда с помощью ключа я смог бы объединить их Силы.

Колдун закашлялся, смахнул пот со лба и продолжил:

— Бедняжка ангелок не догадывалась, что за ней следит злой дядя колдун, — притворно посочувствовал Балтамор, — и спокойно отправилась в чужой мир за Хранителем.

Ли, которую все принимали за принцессу, дернулась, но Стас ухватил ее за локоть, удержав на месте. Он понимал, что колдун во много раз сильнее и не стоит сейчас его провоцировать.

— Ты удивлена? — переспросил Балтамор. — Да, я знал все с самого начала, но не мог отправиться в тот мир, к тому же были дела поважнее. Но ты и сама прекрасно справилась. Сначала я решил, что ангелочку не удалось найти Хранителя, потому как она долго не возвращалась, пришлось пойти на некоторые хитрости. Например, отправить призрак короля на встречу с тобой, но я немного не рассчитал, и на фантом наткнулся сам Хранитель. Он, конечно, мог и не рассказать об этом принцессе, такие вещи в мире Хранителя называются… глюнац… гланюц… Глю-ци-на-ции, вот как. Пришлось подкупить одну русалочку, дочку подводного короля, которая с большим удовольствием запугала его до смерти. Идиотка поверила, что я смогу дать ей ноги и она сбежит на землю к своему возлюбленному.

И после этого кто-то будет говорить мне, что Магия правильно выбирает для себя пристанище? Смертный, который даже грозу наколдовать не сможет, носил в себе огромную Силу. Но теперь-то я, наконец, исправлю это, и справедливость восторжествует.

Глаза колдуна блестели, как у буйнопомешанного, руки дрожали, разве что пена изо рта не шла.

— Каюсь, упустил тот момент, когда вы решили вернуться и, конечно же, не заметил, как успели поменяться телами. А ты здорово играла из себя ничего непонимающую, Лилуйана, — колдун вытер рукавом слюну у рта, — дескать, не знаю, как ты сюда попал и что теперь с тобой делать, но при этом всеми силами старалась не упустить Избранного из вида. Про "магию круга" было остроумно, но ты упорно не хотела менять тела обратно, ответишь почему?

Ангел отвечать не хотела, о чем говорили плотно сжатые губы и кулаки. Ей было стыдно перед Стасом, который так же, как и колдун, ждал этого откровения. Молчание затягивалось и пришлось говорить.

— Это был единственный выход, если бы я сразу отдала ему тело, он без труда смог бы вернуться домой, как только захотел бы этого, ведь в нашем мире Магия ему подвластна. Но так как я ненастоящая ведьма, моя оболочка сдерживала его Силу и не давала проявиться в полной мере, пробуждаясь лишь в те моменты, когда жизни Хранителя действительно угрожала опасность.

Стас не знал как себя вести. С одной стороны, он все понимал, но это понимание пришло только сейчас, когда они вместе с Ли, или как он думал с Элларией, прошли столько испытаний. С другой стороны, он был страшно зол за то, что его использовали как марионетку.

— Ты не имела права так со мной поступать, — побледнев от злости, сказал Стас, — это моя жизнь, которую я мог потерять по твоей глупой прихоти. Ты хотя бы понимаешь это?

— Конечно, понимает, — подлил масла в огонь Балтамор, — вспомни хотя бы купидона. Это я подменил его любовные зубочистки на настоящую боевую стрелу, которую ты чудом успел остановить подушкой. Тогда я еще не знал, что вы поменялись местами, и думал, что убивал ангелочка, который на тот момент уже сильно мешала.

— Прости меня, — прошептала Ли, но Стас ничего не ответил, а только отвернулся от нее.

— Ах ты, старый провокатор, — влезла в разговор настоящая Эллария, — ты ведь прекрасно помнишь, что вместе с купидоном в замке вампиров появилась и я именно для того, чтобы помочь.

Эллария попыталась вцепиться в бороду колдуну, но также была остановлена Стасом.

— Мне кажется, — начал он, оттащив в сторону строптивую принцессу, — что пока только я прихожу вам обеим на выручку, хотя должно быть наоборот. Вы могли рассказать мне все сразу, подготовить к этому дню, но вы решили поиграть в героев. Чего в итоге добились — очевидно. Я не знаю, что мне делать с вашей Силой и как защитить себя, зато теперь мне понятны некоторые странности в поведении Элларии и Лилуйаны. Например, когда я расспрашивал у принцессы о жизни ангелов, она отвечала уклончиво и совсем неубедительно, а когда меня пытались сжечь на костре, Ли говорила, что не может мне ничем помочь, и предлагала позвать друзей, хотя совсем рядом стояла настоящая ВЕДЬМА, — на последнем слове он сделал особый акцент. — И в замке колдуна ты защищала не меня, а себя…

Стас сделал паузу, стараясь справиться с накатившими эмоциями.

— Мне самому следовало догадаться. Ведь когда Арчи взял у меня каплю крови, он думал, что использует Силу ведьмы, но ведь на ее месте был я. В итоге он получил силу Хранителя и теперь наверняка уже мертв, вряд ли Магия его пощадила.

— Пойми, — оправдывалась Эллария, — нас поменяли еще в младенчестве. Двадцать лет одна из нас жила на земле, лишь смутно представляя, что такое быть ведьмой, а вторая на небесах, не особо вникая в небесные законы. Нам, так же как и тебе, не удосужились объяснить, кто мы такие. Я до недавнего времени считала себя твоим ангелом-хранителем, а Ли думала, что она ведьма.

— Я понимаю, но все же это не игрушки и вы могли немного подготовиться, прежде чем включать меня в эту битву. Там, на костре, мне показалось странным, что ангел вспомнила о чудодейственной силе своих слез, лишь когда испытала их в деле. А в подземелье вдруг обнаружился лаз для побега, который почему-то никто до нас не заметил. Потом была ведьма, которая сильно удивилась наличию у нее огромной Силы. Я чувствовал: что-то не так, но не мог понять, что именно. Еще этот странный домовой… Кстати, что за секрет у вас был с Марлином из замка Балтамора? Ведь когда он говорил, что видит людей насквозь, то имел ввиду совсем не то, что и я? Он узнал в нас именно Хранителя и ангела?

— Так решил Магический совет. Мы не в праве обсуждать его решения. Двадцать один год назад они сказали, что так будет лучше. Никто не спрашивал у нас разрешения или согласия на это.

После секундного замешательства Стас продолжил:

— Не нужно слов. Теперь я знаю, как относиться к тебе, Эллария, и к тебе, Лилуйана. Вы просто две лживые эгоистки и ничем не уступаете тому злу, с которым пытаетесь бороться. Оно внутри вас и победить его будет очень сложно, если вообще возможно. Прежде чем умереть, я хочу знать всю правду до самого конца. Если я действительно Хранитель, то значит мой мир мне не родной? Кто мои родители? Кто я сам? И почему Хранителей только шесть?

— Позволь, я отвечу, — попросил Балтамор. — Вижу, ты совсем не глуп, как мне казалось вначале. Может, пойдешь ко мне в ученики? Ладно, шучу. Так вот, твой мир действительно твой. Ты простой человек, смертный, в которого вселили огромную Силу. В вашем мире почти нет Магии, и Сила никак себя не проявляла, разве что у тебя немного больше удачи, чем у обычного человека, и другие люди относятся более снисходительно, будто чувствуя твое превосходство и доверяя тебе. Сначала я и сам решил, что спрятать часть Магии в мире, практически ее лишенном, очень хороший ход, а потом разуверился в этом. Ну что может простой смертный, если вдруг на него нападет хоть мало-мальски сильный колдун? Ровным счетом ничего.

— Одна часть Магии не даст эффекта, да и захватить ее простому колдуну не под силу. Только один из семи может объединить все части в одну, — сбивчиво высказалась Эллария.

Балтамор щелкнул пальцами, и ведьму невидимой волной отшвырнуло в сторону. Стас и Ли поспешили помочь, но их постигла та же участь.

— Глупцы, я уже непобедим, а она просто помешала рассказать то, что я итак собирался. Как вы, наверное, уже поняли, я тоже Хранитель. Судя по удивленным лицам — нет.

— Да, я специально пустил слух, что поймал шестерых из Хранителей, чтобы седьмой поскорее выдал себя. Я знал, где его искать, но проклятые законы не позволяют находиться одновременно двум Хранителям в одном и том же мире, дабы у них не было соблазна объединиться. Но тот же самый закон не запрещает собираться вместе всем семерым, потому как такое возможно при сплочении для борьбы с общим врагом. Ну не глупо ли?

Я не мог похитить самих Хранителей, но забрал их души и сделал пленниками в своем замке.

— Тогда почему дал сбежать мне?

— На тот момент ты был мне не интересен, потому как находился в чужом теле, а оно не выпускало Силу. Нужно было дождаться совершеннолетия ангела, когда чары развеются, все снова встанет на свои места и я смогу забрать Силу себе. Но и тут не все гладко. Если бы я держал вас до этого дня в своем замке, обмена не произошло бы и неизвестно, как могла повести себя Сила в дальнейшем.

— Ты не ответил, зачем нужно было похищать меня и Элларию, точнее Лилуйану?

— Я просто решил вас немного попугать, вот и все, — признался колдун.

Балтамор стал читать заклинание. Небо очень быстро затянуло черными тучами. Непроглядную мглу лишь изредка прорезали штыки молний. Стало очень холодно и страшно.

Призраки Хранителей обрели плоть и теперь с ненавистью смотрели на своего захватчика, но сделать ничего не могли, руки сковывали магические цепи. Колдун повернулся к ним лицом, и заклинание звериным рыком понеслось над бескрайними просторами. Только что зеленая, сочная трава превратилась в выжженную пустыню. Хранители в ужасе ожидали своей участи, и вот от каждого из них стали отделяться светящиеся сферы, которые зависали над головой колдуна, из разноцветных становясь черными. Они соединялись в огромную воронку, упирающуюся основанием в макушку Балтамора. Заклинание затихло.

Колдун повернулся к Стасу, и тот едва не вскрикнул. На него смотрел голый череп с пустыми глазницами. Челюсти на черепе начали двигаться, как мельничные жернова, и изменившийся голос колдуна приказал:

— Повинуйся мне, отдай то, чем владеешь!

Стас почувствовал, как все его тело напряглось, завибрировало и перестало повиноваться хозяину. Его несколько раз тряхнуло и бросило, сильно ударив о землю. Он почувствовал во рту соленый вкус крови и сквозь шум в ушах расслышал полный боли и отчаяния крик Лилуйаны. С трудом подняв голову, Стас увидел Балтамора, а точнее желтый скелет, обернутый в лохмотья, стоявший неподвижно. Вокруг него лежали пять фигурок Хранителей.

"Неужели это все? Колдун мертв?"

Но тут кости заскрипели, начали шевелиться. Очень быстро на них начали появляться сухожилия, мышцы, кожа и волосы. Уже через несколько мгновений на месте скелета стоял высокий, молодой мужчина, облаченный в одежду из добротной ткани и черные лаковые сапоги.

— Где ключ? — мягким баритоном потребовал возродившийся колдун и направился к ангелу.

Бедняжка Ли застыла от ужаса, она даже не сопротивляется. Балтамор тянет к ней руку, прикасается к животу, и крик отчаяния рвет барабанные перепонки.

— Пустая!!! — колдун наотмашь ударяет принцессу, отчего та падает, жадно глотая ртом воздух.

Балтамор метнулся к Элларии, но та создала вокруг себя защитный купол и не дает колдуну приблизиться к себе. Он атакует защитное поле молниями, голубоватыми волнами, маленькими черными шарами и в конце концов пробивает защиту. Один из шаров врывается внутрь и, ударившись в грудь ведьме, окутывает все тело черной сетью. Плетение начинает сжиматься, шипит, смешиваясь с кровью, вырывает из горла крик. Тело падает на землю, корчась в предсмертных судорогах, не в силах защитить себя.

Воронка над головой колдуна вращается все сильнее, из ее недр слышны стоны и крики погубленных Хранителей и одного ангела.

Стас из последних сил поднимается на ноги, поворачивает надетое на палец кольцо, которое ему подарила принцесса, и мир взрывается мириадами красок. Сначала ничего невозможно рассмотреть, а потом он видит себя словно со стороны.

Вот он крепко стоит на ногах и в упор смотрит прямо в глаза колдуну. Тот ухмыляется и ждет, что же будет дальше.

Маленькое колечко слетает с пальца и вспыхивает ярким пламенем. Стас берет огонь в ладони, он не обжигает, лишь слегка щекочет. Любовно смотрит на него, ласкает и со словами: "Получи, что заслужил!" — швыряет в колдуна. Воронка жадно поглощает новую добычу, с чавканьем пожирая ее.

Неужели ошибка?

Колдун счастлив. Он воспаряет к облакам. Воронка увеличивается, рычит, хрипит и неожиданно набрасывается на самого Балтамора. Он сопротивляется, посылает в нее заклинания, но те лишь усиливают мощь воронки и распаляют ее голод. Еще немного, и колдун полностью скрылся в черном круговороте.

Воронка еще покружила и, быстро уменьшившись, лопнула, оставив о себе одни лишь воспоминания.

Стас без сил упал на землю, и сознание покинуло его. Где-то на краю реальности он видит четверых всадников, которые скачут прямо по воздуху, окруженные клубами сизого дыма. Они, недовольные произошедшим, пришпоривают коней и мчатся вдаль, постепенно исчезая в дымке забвения. Когда Стас пришел в себя, то решил, что это сон или, что еще хуже, он умер и попал в рай. Над ним озабоченно склонились три существа с белыми крыльями.

— Он пришел в себя.

Кто это сказал, понять было невозможно, потому как никто из троих не раскрыл рта. Стас попытался пошевелиться и не без удовольствия понял, что ничего не болит. Приподнялся на локтях и увидел, что находится на том самом месте, где произошла битва. Значит, он победил! И колдуна больше нет! Радость была бурной, но недолгой. Он вспомнил о смерти Хранителей, Ли и Элларии. Они отдали жизни ради него, а он назвал их эгоистами и сказал, что не простит. Как теперь с этим жить? Стас резко вскочил на ноги, напугав трех ангелов, и стал озираться по сторонам. Только бескрайняя зеленая даль и больше ничего.

— Как же так? — спросил он в пустоту. — Неужели на этом все закончится?

"Пойдем с нами, мы все покажем. Закрой глаза", — голоса звучали в голове, и Стас решил, что сошел с ума, но веки послушно сомкнул. Тело стало невесомым. Его окутало что-то мягкое и теплое. Очень хотелось посмотреть, что это такое, но голоса запретили это делать. Ощущение полета длилось недолго, и вот, наконец, Стасу разрешили открыть глаза. Та же трава и небо, только облака не плывут над головой, как это обычно бывает, а стелятся по земле, стоят крутыми белыми стенами, упираясь в бирюзу неба. Стаса подхватили под руки и, подняв над этим великолепием, понесли по воздуху. Бескрайние поля перемежались реками, лесами, красивейшими цветущими садами с деревьями и цветами, которые никогда не увидишь на земле.

Далеко внизу Стас увидел движущиеся точки, и ему непременно захотелось познакомиться с жителями этого замечательного мира, узнать, как они выглядят, о чем разговаривают. Его переполняла эйфория, но чем ближе были фигурки, тем быстрее радость переходила в раздражение. Наконец его опустили на твердую поверхность, где уже ждали три человека и один большой лохматый пес.

— Вы?! Я, значит, их там оплакиваю, корю себя на все лады, а эти тут прохлаждаются. И магистра с лейтенантом сюда же приписали? Да как вам не стыдно?!

Ли, Эллария и магистр несколько секунд смотрели на раскрасневшегося Стаса, а потом вдруг дружно рассмеялись. Пес радостно лаял, прыгая вокруг веселящихся друзей.

— Спасибо тебе, Стас. Ты настоящий герой и заслуживаешь быть Хранителем.

— Так значит, колдун и правда, умер? А кто его убил?

— Настоящие герои всегда отличались скромным нравом, — заметил магистр и пожал Стасу руку.

— Так это я?

— Неужели понял? — хмыкнула Ли. — Скажи, а как ты догадался, что кольцо отдало Балтамору не настоящую Силу, а пустышку? Ведь поэтому ты поступил именно так?

— Кстати, о пустышках, — резко перевел тему в другое русло Стас, — что значили слова колдуна, когда он подошел к Элларии и прокричал "пустая"?

Ли покраснела. Эллария слегка сжала ее руку и ответила за подругу:

— Балтамор не мог воспользоваться Силой самостоятельно, она бы просто уничтожила его. Для вместилища Силы ему нужен был ребенок, чистая душа, которая взрастит ее в себе, а уж колдун воспитал бы его так, как нужно ему.

Стас немного подумал и спросил:

— Значит, ребенок был…гм… в тебе? — Эллария покачала головой, отрицая. — Тогда в Ли? -

снова неверно.

— Я ничего не понимаю, — надулся Стас, — опять эти ваши игрушки.

— Успокойся, мы все тебе расскажем, только пообещай, что не будешь злиться, это для общего блага.

— А почему я должен злиться?

Наступила немая сцена, которой могли бы позавидовать лучшие постановщики "Ревизора". Наконец, дружный хор сказал:

— Ребенок в тебе… но это временно!

— Что?! Ребенок? Во мне?!!

Стас скакал, как ужаленная мартышка, и стряхивал что-то с живота, будто пытаясь избавиться от внезапно свалившегося "счастья".

— Меня тошнит, — резко остановившись, заявил он, — это токсикоз! Аааа! И грудь набухла! Что делать?! Каким местом я буду рожать?

Никто не рисковал давать советов, а просто стояли и наблюдали за развитием событий.

— Хочу арбуз, — вдруг плаксиво попросил он, — с селедкой. И прямо сейчас, немедленно!

Стас топал ногами, размахивал руками и ругал на чем свет стоит того, кто это придумал.

— Это ненадолго, — осторожно влезла в его истерику Ли.

— Ненадолго?! — раздалось гневно в ответ. — Для тебя, может быть, девять месяцев и недолго, а меня за это время из института отчислят! Нужно срочно брать академку.

Его, конечно же, никто не понял, а Стас продолжил свою тираду:

— Что вы все стоите как истуканы? Я что, должен все делать один? Надеюсь, в этом мире есть приличный магазин детской одежды? Как я назову ребенка? В какую школу отдам? КТО ЕГО ОТЕЦ?!?

Стаса успокаивали долго и успокоили только тогда, когда путем несложного заклинания ребенок вернулся на свое законное место.

Как объясняла Лилуйана, у ангелов есть четкая иерархия. Есть ангелы войны, ангелы труженики, ангелы хранители и так далее. В хранители обычно берут девушек, а юноши становятся воинами. Естественно, ангелы не растут в огороде, им нужно продолжать род.

Стас покраснел, не решаясь спросить, как это происходит у ангелов, но Ли его опередила:

— Ангелы — непорочно зачатые существа. По достижении определенного возраста, который по земным меркам считается совершеннолетием, некоторые ангелы удостаиваются огромной чести стать матерью.

Стас вздохнул, кажется, с облегчением. Его очень порадовал тот факт, что девушка, к которой он был неравнодушен, такая. И пусть у него нет шансов, ведь ангел и смертный… они, если честно, не пара, не пара, не пара…

— А теперь вам пора домой, — объявила Эллария, но ее слова не были восприняты с энтузиазмом, хотя еще совсем недавно Стас мечтал о том, чтобы вернуться в родной мир.

Расколдованный лейтенант умолял оставить его здесь, и даже будет лучше, если ему вернут собачью шкуру. Естественно, ему отказали. Эллария сплела заклинание, и в воздухе материализовалась самая обычная деревянная дверь с медной ручкой.

— И это все? — Стас недоверчиво постучал по дереву. — Переход сюда был куда эффектнее.

Эллария хмыкнула, но удержалась от комментариев.

Первым решил пойти лейтенант. Бросив напоследок по-собачьи преданный взгляд в сторону магистра, он потянул за ручку, дверь без труда отворилась, впустив крики чаек, шум волн, радостные визги отдыхающих. Неженко шагнул и уже из другого мира помахал всем рукой.

Стас долго не решался сделать этот шаг. Он знал, что сказки имеют обыкновение заканчиваться, вот и его сказка подошла к своему концу, пролетела, как курортный роман, оставив лишь воспоминания о теплом ветре и соленых брызгах. Он, наконец, решился и… ударился лбом в дерево. Проход испарился перед самым его носом, не позволив пройти.

Стас посмотрел на побелевшие лица провожающих и с виноватой улыбкой уточнил:

— Значит, я остаюсь?