1. Ракетная стрельба ТАРКР «Адмирал Нахимов»

Ракетная мощь эскадры росла по мере повышения профессионализма личного состава кораблей, их командиров и всех офицеров, обеспечивающих противовоздушную оборону кораблей. Это офицеры радиотехнических служб, боевой части управления – БЧ-7, БЧ-2 и офицеры, ответственные за эти вопросы в штабах соединений, флагманские специалисты ракетного оружия, флагманские специалисты радиотехнической службы и начальники ПВО соединений. Но мощным толчком для роста профессионализма и последующих успехов в ракетной подготовке и ПВО соединений сыграло поступление на вооружение флота кораблей нового поколения, оснащенных современными средствами обнаружения – РЛС Фрегат, Фрегат-М, Флаг, Подкат, обработки информации Пойма, боевых управляющих информационных систем БИУС «Лесоруб», ракетными комплексами «Форт», «Кинжал», «Кортик», усовершенствованными артиллерийскими комплексами с высокой скорострельностью АК-130, АК-100, АК-630 с системами управления «Лев», «Лев-215» и «Вымпел». Для успешного освоения современного оружия потребовалось время, но опыт экипажей кораблей рос, как говорится, не по дням, а по часам. В первые годы после сформирования 7 ОПЭСК боевая подготовка кораблей проводилась согласно КПНК-65, а ракетные стрельбы по правилам ПРС-№ Б-1-65 с выполнением зенитных ракетных стрельб по одиночным летающим мишеням типа ЛА-17, запускаемых с самолетов, и ракетам РМ-15, запускаемых с ракетных катеров, летевших на высоте 200 метров. Такие стрельбы не могли поставить корабли в реальные условия боя при отражении воздушных целей, идущих на предельно малых высотах. Эти мишени не были рассчитаны для полетов на таких высотах. В августе 1972 года впервые на СФ БПК «Севастополь» была выполнена опытная ракетная стрельба по двум мишеням РМ-15, запускаемых с двух ракетных катеров с интервалом 5 секунд, но тоже летевших на высоте 200 метров. Стрельба была успешной, и обе мишени были поражены ЗРК до их входа в зону самообороны зенитной артиллерии. Погодные условия для стрельбы в полигоне были идеальными, и стрельба была выполнена кораблем как бы играючи. Ракеты были обнаружены и сопровождались с момента пуска, а организация управления стрельбой командиром БЧ-2 капитан-лейтенантом Г. М. Брусиловским была выскопрофессиональной. Одна ракета была сбита по целеуказанию от системы МПЦ-301, а вторая обнаружена кормовым ЗРК «Волна» на допоиске и уничтожена на дальней границе поражения.

Приобретенный опыт ракетных стрельб кораблями и развивающаяся тактика использования авиации по современным моделям боя привели к необходимости усложнения зенитных ракетных стрельб. Если в соответствии с упомянутыми выше документами в период с 1968 по 1978 год предусматривалось выполнение зенитных ракетных стрельб по одной ракето-мишени, то уже в пришедших на их смену новых документах КПНК-78 и ПРС-№ Б-1-77 при отработке задач С-1 и С-2 предусматривалось выполнение ракетных стрельб по групповой воздушной цели. Причем, цель считалась групповой, если интервал входа в зону поражения корабельными огневыми средствами всех целей составлял менее двух минут.

Ракетные стрельбы начали усложняться, и подготовка к ним требовала совершенно иного уровня подхода к отработке операторов всех уровней. В конце 70-х годов в курс подготовки надводных кораблей и правила ракетных стрельб ПРС-№ Б-1-77, которые были наиболее фундаментальным документом по сравнению с прошлыми правилами, были введены новые условия выполнения стрельб в составе корабельных групп. С середины 80-х годов зенитные ракетные стрельбы стали уже проводиться в составе КУГ по нескольким низколетящим целям на высоте ниже 50 метров. Пик активности ракетно-артиллерийской подготовки кораблей эскадры пришелся на середину 80-х годов, когда на вооружении появились новые мишени РМ-6, РМ К-10снб, РМ КСР-5нм, РМС-35. В процессе выполнения ракетных стрельб возникало много непредвиденных ситуаций, связанных с неуспешностью пусков и невозможностью произвести пуски ракет из-за проблем с приемом целеуказания взятия целей на автосопровождение в условиях волнения моря. Этот опыт приходилось нарабатывать самостоятельно и распространять на все корабли эскадры. Наиболее успешным и отработанным кораблем с точки зрения успешности выполнения зенитных ракетных стрельб в начале 90-х годов был ТАРКР «Адмирал Нахимов», командиром БЧ-2 которого был капитан 3 ранга А. И. Толстик. Характерной ракетной стрельбой для этого времени было выполнение стрельбы КУГ 7 ОПЭСК на приз ГК ВМФ в 1994 году. О масштабности такой стрельбы говорит тот факт, что для ее выполнения пришлось закрывать для судоходства район в радиусе около 300 км. Сделанные выводы по результатам этой стрельбы были исключительно важными для организации и проведения подобных стрельб и эффективности ПВО соединения в целом. 12 октября 1994 года КУГ кораблей 7-ой ОПЭСК в составе ТАРКР «Адмирал Нахимов» и эсминцев «Расторопный» и «Безудержный» вышел в полигон, назначенный для выполнения зенитной ракетной стрельбы.

Руководителем стрельбы был командир КУГ командир 43 дивизии контр-адмирал В. Ф. Лякин, а старшим был командир эскадры контр-адмирал В. Г. Доброскоченко, находившийся на ТАРКР «Адмирал Нахимов». Условия стрельбы были заранее известны, и первоначально предусматривался пуск 13 ракето-мишеней с интервалом входа в зону поражения одна минута в соответствии с ПРС № Б-1-90, но фактически был произведен пуск 11 мишеней. В процессе подготовки к ней командование планировало, что две мишени РМС-35 и 4 мишени РМ-120, уничтожит крейсер, а остальные 4 мишени РМ-120 и одну мишень РМС-35 уничтожат эсминцы. Мишень РМС-35 запускалась с о. Кильдин. Чтобы приз наверняка остался на флоте, стрельба была максимально усложнена и спланирована таким образом, что мишени входили в зону обстрела с интервалом не более 5 секунд. Кроме того, как и при каждой практической стрельбе, необходимо было выполнить ряд условий:

– чтобы стрельба была совместной, в ней должны принять участие более 50 % кораблей КУГ;

– положительная оценка КУГ могла быть получена только при положительных оценках всех кораблей КУГ, и при этом должно быть сбито более 50 % мишеней. За пропущенную мишень выставлялись штрафные баллы;

– расположение кораблей в ордере должно обеспечивать безопасность маневрирования, применение оружия, взаимную защиту и оборону от всех видов нападения;

– в процессе выполнения задачи корабли КУГ не могут заходить в запретные зоны, и обстрел мишеней должен производиться только в разрешенных зонах пусков ЗУР.

При планировании выполнения стрельбы командир БЧ-2 ТАРКР «Адмирал Нахимов» капитан 3 ранга Толстик А. И. высказал предположение, что эсминцы не смогут использовать свои зенитные комплексы, ввиду того, что дальняя граница обстрела

у крейсера была больше, и он может взять на себя поражение всех целей до их входа в зону поражения ЗУР эсминцев. Чтобы этого избежать, он предложил изменить ордер ПВО, выдвинув эсминцы на 7–8 км впереди крейсера, а не на 1–2 км, как это предполагалось принятым решением. В процессе стрельбы ввиду высокой динамики воздушного боя случилось непредусмотренное.

Получилось так, что семь мишеней уничтожил крейсер комплексами «Форт», а эсминцы сбили две ракеты РПС-35 и обстреляли две мишени РМ-120 артиллерийскими комплексами АК-130. Расход боекомплекта ЗУР 5В55РМ комплекса «Форт» крейсера составил 19 штук, 2 ракеты ЗУР 9М-31 комплекса «ОСА-М» и 70 снарядов 130-мм калибра комплекса АК-130 с системой управления «Лев-215». Мишень РМС-35 была уничтожена первой ракетой ЗУР 5В55РМ прямо на рубеже дальней границы зоны поражения, а на поражение остальных мишеней понадобилось 18 ЗУР 5В55РМ, четыре из которых сошли с траектории и самоликвидировались. Стрельба получилась очень плотной – пуски ЗУР со второй по девятнадцатую уложились в отрезок времени 69 секунд, хотя по ТТХ интервал между пусками 5 секунд. В такой динамичной ситуации ни о каком внешнем управлении средствами ПВО КУГ не могло быть и речи. Все решалось управляющими огнем в зонах ПВО корабля от ближней до дальней. Так как все старты ЗУР производились с пусковой установки, расположенной в носовой части крейсера перед ходовым мостиком, то многочисленные начальники, находившиеся на нем и на обоих крыльях мостика, получили неизгладимые впечатления на всю жизнь. На разборе результатов стрельбы со специалистами БЧ-2 ФРО эскадры капитан 1 ранга С. В. Костин отметил виртуозную работу командиров дивизионов комплексов «Форт» братьев Борисовых. Во время стрельбы впервые один комплекс вел обстрел четырех мишеней, одновременно в воздухе находилось семь ЗУР, выпущенных по четырем мишеням. Вот такой высочайший профессионализм проявляли ракетчики 7 ОПЭСК.

Командование Северного Флота устроило скрупулезный анализ стрельбы. Несмотря на то, что ракетчики крейсера «Адмирал Нахимов» прослыли на флоте чуть ли не национальными героями, им было предъявлено обвинение в перерасходе боезапаса и четырех неуспешных пусках. Пришлось очень тщательно разбираться в происшедшем. На приз ГК ВМФ Северный флот рассчитывать уже не мог, так как фактически получилась стрельба одиночного корабля. Анализ причин неуспешных пусков не вызывал затруднений, и причина обвинений была в недопонимании специфики ракетной подготовки и сложившейся системы ПВО на кораблях флота. Дело в том, что руководством ПРС № Б-1-90 регламентировано, что при практических зенитных ракетных стрельбах по низколетящим целям, подвергшихся огневому воздействию и продолжающих полет в направлении корабля, расход безапаса не ограничивается, и это не может быть поставлено в вину управляющему огнем. Кроме того, назначенный командиром корабля управляющему огнем рубеж самообороны корабля 22 км требует от командира БЧ-2 самостоятельно принимать решение на обстрел целей, невзирая на то, что эти цели не были назначены кораблю управляющим стрельбой (флагманским ракетчиком дивизии) в сети управления оружием КУГ на рубеже постановки задачи 26 км. Этим отчасти и объяснялся тот факт, что эсминцы не поразили ни одной мишени. Их системы управления ЗРК «Ураган» производили автоматический пуск ЗУР 9М38 с расстояния 14–16 км, с наиболее эффективной дальности при стрельбе по данному типу целей, а к этому времени все цели уже были обстреляны с крейсера комплексом «Форт». Кроме того, управляющие огнем комплексов «Форт» ЗРК 3М-41 – командиры ЗРД-1 и ЗРД-2 крейсера, самостоятельно производили обстрел целей, вошедших в назначенную зону автономного управления 18 километров.

Причину неуспешных пусков удалось установить благодаря киносъемкам телеоператора канала РТР и телеоператора телестудии Северного флота, заснявших весь процесс старта ЗУР. При тщательном просмотре отснятых видеоматериалов выяснился поразительный факт. Было совершенно четко зафиксировано, что у двух ЗУР в момент их старта и выброса из ТПК крупными осколками пенопластовых вышибных крышек ТПК, ранее стартовавших ЗУР, были разрушены радиопрозрачные керамические носовые обтекатели блоков управления ЗУР. Причем, процесс разрушения этих обтекателей и дальнейший полет ЗУР с разрушенной головной частью был очень четко зафиксирован на видеопленке. Надо отметить, что ракетных стрельб с подобной интенсивностью в Военно-Морском флоте до этого не было. В течение чуть более минуты было произведено 18 пусков ЗУР 5В55РМ, и среднее время между очередными пусками составило 6,4 секунды.

Вопросами возможного разрушения радиопрозрачных обтекателей стартующих ЗУР разработчик ракет никогда всерьез не занимался и не предусматривал такую ситуацию. Еще один неуспешный пуск ЗУР, как показали данные анализа расшифрованных осциллограмм, произошел по причине выхода из строя радиовысотомера ракеты во время полета, а четвертый неуспешный пуск был связан с тем, что ЗУР не вошла в матрицу «встреливания» сразу после пуска из-за отказа бортовой аппаратуры ЗУР. В процессе анализа стрельбы были сделаны еще несколько важных выводов:

1. Величины промахов ЗУР 5В55РМ очень существенно зависят от дистанции пуска и величины параметра траектории полета цели. Низколетящие мишени РМ-120 (одни из самых «неудобных», так как обладают поразительно высокой живучестью) при дистанции обстрела с 23–25 километров и курсовом параметре до 5–7 км поражаются успешно 2-х ракетным залпом. Если же дистанция обстрела меньше 18 км или курсовой параметр больше 7 км, то для поражения такой мишени требуется не менее 3-х ЗУР. Кстати, правила ракетных стрельб сухопутных комплексов С-300 для уничтожения подобных целей отводят не менее 3-х ЗУР.

2. Точность наведения 1-ой ЗУР в залпе, как правило, выше, чем точность наведения последующих ракет залпа.

3. По-прежнему слабым звеном в системе ПВО соединения кораблей (в составе КУГ) является отсутствие централизованного управления отражением воздушных целей противника, что сводит преимущества КУГ до самостоятельно действующих боевых единиц.

По результатам анализа стрельбы были выработаны практические рекомендации, внедренные на всех кораблях эскадры

Но это был бы не флот, если бы не случилось курьеза. На видеозаписях было ясно видно, как в момент старта ракеты из-под крышки погреба вылетает банка с краской и попадает ей в радиопрозрачный колпак. После стрельбы были осмотрены все крышки погреба, и еще в двух подкрышечных пространствах нашли краску и приборочный инвентарь. На флоте всегда было место для юмора и даже на ракетных стрельбах.

 

2. Стрельба противолодочной торпедой БПК «Маршал Тимошенко»

Нередко бывали случаи, когда независимо от тщательности и качества отработки организации стрельбы и личного состава, корабли оказывались в положении стрелочника, неся ответственность за недостатки и недоработки конструкторов и изготовителей оружия. Стрельба комплексом «Метель» всегда была сложной и дорогостоящей. Ракета 85Р стоила столько же, сколько здание 2-х этажного детского сада в Североморске. Для стрельбы необходимо было закрыть обширный район, иногда до 100x50 км, что ограничивало судоходство, рыбный промысел и боевую подготовку других сил флота. Чтобы обеспечить закрытие района таких размеров, иногда приходилось выводить в море дополнительно до 3-4-х кораблей, не считая обеспечивающих ракетную стрельбу подводной лодки и торпедолова. Поэтому, даже на пике интенсивности применения практического противолодочного оружия, пришедшегося на 1984–1985 гг, стрельбы комплексом УРПК-3 «Метель» планировались для каждого корабля не чаще одного раза в два года.

Начиная с 1986 года, интенсивность боевой подготовки стала резко падать. Сказывалась перестроечная экономия на Вооруженных Силах. Поэтому, каждая стрельба для корабля и соединения была событием. В то время для экономии задачи боевой подготовки стали выполняться на комплексных выходах в море, когда соединения кораблей за один выход выполняли множество задач, чаще всего во вред их качеству.

В 1986 году БПК «Маршал Тимошенко» планом боевой подготовки была предусмотрена стрельба ракетой 85Р по ПЛ. Стрельба этим комплексом завершала отработку задачи К-3, и в зависимости от ее успешности кораблю ставилась оценка по всей задаче. Кроме того, эта стрельба выполнялась на фоне учения разнородных сил эскадры и, таким образом, влияла на оценку более крупного учения. Поэтому, штабу 170 бригады противолодочных кораблей пришлось проводить подготовку к выполнению этого боевого упражнения с упором на организацию и техническую готовность оружия, чтобы выполнить его с высокой оценкой.

Командир БПК «Маршал Тимошенко» Владимир Владимирович Сергеев, имевший на корабле кличку «Мотоцикл» (очень

быстрый в движениях и решениях, не всегда оптимальных) задачу понимал правильно и не сбросил, как это иногда бывало, всю базовую подготовку на старпома, а сам командовал всеми корабельными учениями. Офицеры штаба бригады, прежде всего его «противолодочный сектор» Ф-1, Ф-3 и Ф-РТС, не вылезали с корабля.

Стрельба ракетами 85Р с кораблей 1134А была сложна как организационно, так и технически. В ней принимал участие весь корабль, пожалуй, только без артиллеристов. Задача стрельбы противолодочными ракетами решалась при одновременной работе БИУС МВУ-201 «Корень-1134А» и системы управления 4Р-60М «Гром» носового ЗРК «Шторм». В качестве источника ЦУ должен был быть или вертолет, или наводящий корабль, что приводило к необходимости включать в линию ЦУ навигационную РЛС «Волга», и РЛС МР-600 «Восход», и МР-310А «Ангара-А». БИУС «Корень» был недостаточно надежным и по его техническому паспорту наработка на отказ составляла всего 32 часа. Поэтому, при каждом выходе в море, когда планировалась стрельба с БИУС, его включали заранее, чтобы он успел «сдохнуть», после чего менялась отказавшая плата, и повторное включение было уже непосредственно перед стрельбой. Особенность этой стрельбы была в том, чтобы целеуказание по ПЛ к моменту пуска не устарело, и, поэтому, организация целеуказания при стрельбе была довольно громоздкой. Данные от наводящего вертолета или корабля вводились в БИУС, что требовало дополнительного задействования связи, отработанности расчета БИП и оператора прибора ручного ввода БИУС. Любая задержка с вводом данных или ошибка при вводе приводили к необходимости обнуления данных и повторному решению задачи, что затягивало подготовку к пуску.

Для упрощения схемы выдачи ЦУ использовался имитатор системы «Гром-М». Стрелять по данным имитатора можно было только с ручным вводом и только одной ракетой. Но беда заключалась в том, что имитатор не был связан с лагом, и перемещение своего корабля за время от момента приема ЦУ до окончания полета ракеты не учитывалось. При подготовке к выполнению боевого упражнения комплексом «Метель» корабли, начиная с 1985 года, всегда отрабатывали оба варианта ЦУ, на случай выхода БИУС «Корень» из строя.

Несмотря на все описанные ухищрения, попасть ракетой 85Р в подводную лодку было довольно сложно, особенно по данным вертолета. Особенности радиосвязи с вертолетами, большие ошибки в пеленговании цели ОГАС вертолета иногда приводили

к тому, что курс цели по его данным вырабатывался с большими ошибками. Поэтому, при разработке плана БУ флагманским минером бригады капитаном 3 ранга Я. В. Хохловым было предложено командиру бригады Г.П.Ясницкому, назначенному руководителем боевого упражнения, использовать в качестве источника ЦУ наводящий корабль. Малая дальность действия МГ-332 наших кораблей приводила к большому времени устаревания данных за время выхода наводящего корабля из опасной зоны, поэтому штаб эскадры выделил в качестве наводящего корабля крейсер «Киров», задействованный в учении разнородных сил. Его ГАК «Полином» обеспечивал такую дальность, что крейсер мог выдавать ЦУ, находясь за границей опасной зоны.

Для объективной фиксации результатов стрельбы было очень важно задействовать средства контроля – фотокамеры, устанавливаемые на антенном посту комлекса «Гром» и регистрирующие момент пуска, выход ракеты из контейнера и первые десятки метров полета. В целях экономии фотопленки камеры запускались вручную перед стартом ракеты. Но угадать момент схода ракеты невозможно, она могла улететь и через 15, и через 90 секунд – как попадет момент разарретирования гироскопов автопилота на качке. Для съемок полета ракеты на ходовом мостике работал фотограф.

В день стрельбы стояла идеальная погода. Видимость «миллион на миллион», море практически штилевое. Все шло по плану стрельбы. Вертолет Ка-27ПЛ, поднятый с ТАРКР «Кирова», в расчетной точке обнаружил ПЛ-цель своей ОГАС и начал наводить корабли. Крейсер «Киров» и БПК проекта 1134А приняли контакт и установили слежение за ПЛ с обеих ее бортов. Назначены позиции кораблям для поддержания контакта с ПЛ, соответствующие плану стрельбы. В момент подачи команды на стрельбу БПК «Маршал Тимошенко» находился в идеальной позиции – был на курсовом угле цели почти 180 градусов и шел со скоростью ПЛ – 8 узлов. Если нет ошибок ввода данных, то должны попасть прямо в точку. Прием ЦУ и подготовка ракеты прошли идеально. Командир корабля командует «Пуск». И в это время фотограф исчез с ходового мостика. Ракета в облаке дыма уходит из правой пусковой установки. Доклад командира БЧ-3 «Ракета сошла» прозвучал будничным голосом. Но вот ракета появляется из-за облака дыма, и видно, как из корпуса ракеты валит клубами черный дым, что-то отваливается, потом ракета заваливается, входит в штопор и падает в море. Доклада о захвате ракеты на сопровождение нет.

На предварителном разборе выясняется, что:

– фотограф на ходовом мостике никогда стрельбы не снимал и в момент схода ракеты был настолько испуган, что не сделал ни одного кадра;

– верхняя РФК на комплексе «Гром» не была установлена;

– проявленные пленки регистрации стрельбы фотокамерами оказались пустыми, так как ракета не сопровождалась.

После возвращении в базу было проведено расследование, для участия в котором был приглашен специалист из 28 института противолодочного вооружения. Ситуацию спас замполит корабля, оказавшийся хорошим художником, и в момент стрельбы тоже находившийся на ходовом мостике. Поскольку рассказы всех, кто наблюдал полет ракеты, совпали с рисунком замполита, выполненным им по памяти, единственной версией неудачного пуска признали техническую неполадку в ракете. В результате анализа был сделал вывод, что в момент запуска маршевого порохового двигателя на второй секунде полета произошло одно из событий: или раскрыв корпуса двигателя, или разрушение одного из его сопел. В любом случае ни вины корабля, ни вины базы подготовки ракеты не было.

Управление боевой подготовки и МТУ флота утвердили материалы расследования, что позволило оценить стрельбу на основании графоаналитических расчетов. Однако получить оценку в таких условиях выше «удовлетворительно» было нельзя. Так ее и утвердили, хотя корабль хорошо подготовился и рассчитывал на отличную оценку. Это была последняя стрельба БПК «Маршал Тимошенко» противолодочным ракетным комплексом.

 

3. Инспекционная стрельба БПК «Адмирал Юмашев»

В марте 1979 года отряд кораблей 7 ОПЭСК СФ в составе ТАВКР «Киев», БПК «Смышленый» и БПК «Адмирал Юмашев» заканчивал боевую службу в Средиземном море. Для «Юмашева» это она была первой и прошла успешно. Среди молодых офицеров корабля, получивших большой опыт самостоятельного несения ходовой вахты, была даже некоторая заносчивость и зазнайство. Поэтому, когда из штаба СФ пришло оповещение, что по возвращении корабли попадут под инспекцию Министерства обороны, большинство из них говорили: «Наши операторы имеют не по одной сотне проводок реальных целей. Справимся с инспекторской стрельбой».

Командир корабля капитан 3 ранга А. Г. Стефанов, собрав командиров боевых частей на совещание, сказал следующее: «Поскольку для стрельбы противолодочным комплексом нужно заранее закрывать слишком большой район и потребуется много сил обеспечения, значит, стрельбу «Метелью» на инспекцию вряд ли вынесут. Артстрельба или бомбометание для инспекции слишком мелко, и скорее всего будет стрельба ЗРК или торпедами». Он поставил экипажу задачу по подготовке к выполнению зенитной ракетной стрельбы.

Оставшиеся дни в Средиземном море и весь путь в базу проходили по одному сценарию: до обеда учение по зенитной ракетной стрельбе, после обеда – по торпедной. Поначалу доклады о ходе подготовки шли успокаивающие. Тем более что по облетавшим ордер «Орионам», «Атлантикам» и «Буканирам» операторы работали успешно. Но Стефанова насторожил плавный, безоблачный ход процесса. Он изучил устройство и эксплуатацию имитатора целей системы управления «Гром-М» и на очередном учении сам поставил задачу. Получился конфуз. Операторы не смогли даже принять целеуказание. Дело было в том, что они готовились к стандартной стрельбе, по прямоидущей, не скоростной ракете. А командир поставил «горку» со «змейкой» на высоте 50 метров и скоростью 400 м/с. С этого момента у ракетчиков настала трудная жизнь. Командир лично принимал участие в тренировках расчетов. За оставшуюся неделю число проводок целей на оператора средств ПВО удвоилось.

Стефанов добился, что навыки операторов по поставленной им задаче были отработаны превосходно. По результатам проведенных командиром тренировок и учений ракетчики разработали методику стрельбы ЗРК «Шторм» по ракетам типа «Буллпап», имевшими скорость, равную предельной для данного комплекса. Эта методика потом была распространена на все корабли 170 бригады.

Как впоследствии оказалось, предположения командира оказались правильными. Корабль ожидала инспекционная зенитная ракетная стрельба.

Главный инспектор Министерства обороны маршал Москаленко собрал совещание, на котором заслушивал состав инспекции и командиров всех сил о готовности к инспекционной проверке Северного флота. Выяснилось, что кораблю придется стрелять по ракете РМ-15, идущей на высоте 50 метров в условиях помех. Ранее такие стрельбы не выполнялись.

Москаленко спросил командира корабля:

– Командир, вы раньше выполняли такие стрельбы?

– Никак нет, товарищ маршал, но мы готовы.

– А что скажет ваш артиллерист?

Командир БЧ-2 А. М. Кашафутдинов уверенно заявил: «Собьем, товарищ маршал!»

Москаленко покачал головой и констатировал: «Первый раз вижу двух таких наглых майоров».

Во время инспекционных учений стояла идеальная погода, будто июль, а не апрель. Солнце, ни облачка, море, как паркет. Маршал Москаленко сидел на ходовом мостике в адмиральском кресле на левом борту. Получив доклад о готовности всех сил, он глухим голосом разрешил пуск мишени и, кажется, задремал.

На дистанции 54 км операторы РЛС обнаружили ракету-мишень. Пошли обычные для ракетной стрельбы команды:

– Цель воздушная, пеленг…, дистанция…, на запрос не отвечает!

– Командиру БЧ-2, цель воздушная, пеленг., дистанция., принять ЦУ!

– Целеуказание основное! Носовому и кормовому ЗРК принять ЦУ!

– Целеуказание принято, цель сопровождаю, дистанция. км!

– Скорость цели 300, параметр ноль!

– Время контролеров!

– Контролер в ЦП «Гром» – стрельба безопасна!

– Контролер в БИЦ – стрельба безопасна!

– Контролер на ЦКП – стрельба безопасна!

Командир доложил маршалу: «Цель сопровождается, стрельба безопасна». В это время над горизонтом выползла дымящаяся точка. Казалось, ракета-мишень еле ползет. Москаленко, приоткрыв глаза, скомандовал: «Стреляющий комплекс кормовой».

– Командиру БЧ-2, стреляющий комплекс кормовой, цель уничтожить!

– Стреляющий комплекс кормовой, с приходом в зону уничтожить!

– Кормовой ЗРК цель сопровождает, дистанция. км!

– Цель в зоне, товсь!

– Пуск!

С кормовой пусковой установки взмыли одна за другой 2 ракеты и ушли по наклонной вверх. Потом траектории будто переломились, зенитные ракеты коршуном свалились на мишень. Первая, подорвавшись, конусом огня и осколков подожгла ракету-мишень, и та, заваливаясь влево, начала падать. Вторая ЗУР взорвалась и разметала остатки мишени на горящие обломки, которые на фоне синего неба медленно падали в море, оставляя дымовые кружева. Командир доложил: «Цель поражена».

Москаленко, поежившись, произнес: «Вы меня все обманываете, вы мне пленки принесите».

На разборе командир поощрил всех участников стрельбы, а флагманский ракетчик бригады раздолбал ракетчиков корабля:

– Зачем вы спешили, как голый в баню! Почему стреляли с «горкой НЛЦ»? Вы же хорошо знаете, что вероятность поражения при этом падает? А если бы промазали, или ракеты от воды взорвались, «двойку» бы всему флоту принесли! Всего-то подождать надо было пару-тройку километров, и пошла бы обычная стрельба по «трехточке».

Расшифровка пленок регистрирующей аппаратуры ЗРК показала, что промахи были минимальными, стрельба была не только успешной, но и с высокой оценкой. Маршал Москаленко лично подписал осциллограммы и вывел отличную оценку.

Вот так, иногда неделя тренировок дороже всей боевой службы!

 

4. Инспекционная стрельба ЭМ «Московский комсомолец»

Работа Военной Инспекции МО на Северном флоте в мае-июне 1979 года стала значительным событием в жизни флота, а для кораблей 56 бригады очень серьезной проверкой. Хотя бригада не подвергалась проверке, командование флотом было вынуждено возложить на нее выполнение инспекторской артиллерийской стрельбы. Выполнение артиллерийской стрельбы по морской цели было возложено на эсминец «Московский комсомолец», один из четырех кораблей пр. 56, входящих в бригаду, и который год назад возвратился из капитального ремонта в г. Кронштадт. Командовал эсминцем очень перспективный и грамотный офицер капитан-лейтенант В. Р. Карцев. Решение о назначении

«Московского комсомольца» выполнять инспекторскую стрельбу было вынужденным, поскольку у крейсера «Мурманск», ранее назначенного для выполнения этой задачи, внезапно была выявлена неисправность винто-рулевой группы, он был срочно поставлен в ремонт и к назначенному сроку не мог быть готов. Приз ГК долгие годы был прописан на этом крейсере, и он был действительно уникальным кораблем по степени отработанности при выполнении артиллерийских стрельб. Эсминцу «Московский комсомолец» предстояло в сжатые сороки подготовиться к очень важной для флота стрельбе главным калибром по морской цели в сложных условиях. По условиям морского боя предполагалось, что корабль противника под прикрытием авиации на скорости более 20 узлов сближается на противоартиллерийском зигзаге, применяя активные и пассивные помехи. Экипаж корабля действует в условиях угрозы применения противником оружия массового поражения и форсирует зоны, зараженные радиоактивными веществами. То есть экипажу придется действовать, будучи облаченным в средства противохимической защиты. Стрельба должна выполняться основным способом с центральной наводкой по данным РЛС «Якорь-М», резервным способом от прибора 1НМ с ГКП и на конечном этапе стрельбы каждая башня ведет огонь самостоятельно под руководством командира башни. Сложилось так, что на кораблях соединения традиционные способы артиллерийской подготовки за последние годы были утрачены. 170 бригада, куда до этого входил ЭМ «Московский комсомолец», стала противолодочной бригадой, и на артиллерийскую подготовку не обращалось такого пристального внимания. «Московскому комсомольцу» подготовиться к такой стрельбе было тяжелее вдвойне, поскольку он только что вышел из ремонта, и его экипаж еще не был достаточно отработанным и притертым. На подготовительном этапе в артиллерийском кабинете и на тренажерах по 10–12 часов в день пришлось отрабатывать расчеты артиллерийских и командных пунктов. Командование эскадры предоставило кораблю все возможности для качественной подготовки к этой стрельбе – неограниченное полигонное время для отработки практических навыков, обеспечение авиацией, кораблем – буксировщиком корабельного щита, практическим боезапасом. Результаты первых практических стрельб в простых условиях были неутешительными. Часто выявлялись неисправности техники, заметно слабой была практическая подготовка командных пунктов и боевых постов. Неутешительными были и выводы комбрига по результатам выхода на эсминце в море. По возвращении корабль пополнял запасы топлива, грузил практический боезапас и снова в 5–6 утра снимался со швартовых и прокладывал курс в полигон, где его поджидал сторожевой корабль с корабельным щитом на буксире. Условия стрельбы раз за разом усложнялись, материальная часть работала надежнее, и надежда на успех росла и превращалась в увереность с каждым выходом корабля в море. Дистанция стрельбы постепенно увеличивалась до предельно допустимой, чтобы при заданном на стрельбу количестве выстрелов добиться максимального математического ожидания числа попаданий на один выстрел. Наконец, наступил день, когда по возвращении с моря командир корабля доложил встречающему на причале начальнику штаба флота вице-адмиралу Поникоровскому о готовности корабля к инспекторской стрельбе. Базовый допуск корабля с заслушиванием решения командира на бой позади, мишень осмотрена, акт составлен, впереди тревожная ночь и наутро в море. Руководитель стрельбы – командир 56 бригады. Рядом старший инспектор военной инспекции МО, в прошлом командир Балтийской ВМБ вице-адмирал В. А. Лапенков и с ним инспектор по артиллерийской подготовке из состава инспекции МО полковник Серегин, очень толковый и знающий свое дело специалист. Ход выполнения боевого упражнения был расписан документами. Вводные посредников были выполнены вовремя и расчеты командных пунктов и боевых постов и корабль в целом сумели выполнить стрельбу, оцененную на «хорошо». Один балл был снят за запоздалое послезалповое маневрирование, которое командир корабля в пылу боя выполнил, закрывшись дымовой завесой с небольшим запозданием. Это был успех, добытый тяжелым матросским потом, настойчивостью и уверенностью командира в своем экипаже. Пройдя такую школу, можно быть уверенным в успехе. В. Р. Карцев блестяще справился этой трудной задачей, если еще учесть, что по базовой подготовке он был не артиллеристом, а специалистом радиотехнической службы. Комбригу Фролову еще не один раз приходилось оценивать действия этого корабля в море, в частности, на учении «Океан», когда он успешно справился с поставленными задачами находясь в составе сил охраны конвоя, сформированного из судов гражданских ведомств в зоне Северо-Восточной Атлантики. Он был уверен в командире эсминца «Московский комсомолец».

 

5. Противолодочная подготовка эскадры

Одним из основных предназначений эскадры в операционной зоне флота было обеспечение боевой устойчивости своих ударных сил, а также поиск, слежение и уничтожение с началом боевых действий иностранных ПЛАРБ и ПЛА в районах боевого патрулирования. Корабли эскадры привлекались к проведению контрольных поисков ПЛ и поисковых противолодочных действий в составе разнородных противолодочных сил (РПЛС). Поисковые противолодочные действия тщательно готовились и планировались, и в процессе их проведения сложилась устойчивая организация их подготовки и проведения. Штаб эскадры, а в некоторых случаях штаб 170 бригады, выполняли функции штаба РПЛС. Задача на поисковые действия (контрольный поиск) ставилась директивой Штаба флота, в которой указывались:

– данные по вероятному противнику (состав, состояние, районы, возможности по наращиванию сил, выявленные особенности в действиях и обеспечении);

– состав привлекаемых к поисковым противолодочным действиям сил, их организация, порядок подчиненности;

– район действий, необходимые данные о порядке развертывания сил;

– время проведения поисковых действий;

– боевая задача, показатели эффективности.

К директиве прилагались распоряжения Штаба флота по видам обеспечения, плановая таблица взаимодействия, распоряжение по связи и другие боевые документы. В процессе подготовки и принятия решения на противолодочные действия применялись как последовательный, так и параллельный методы работы штаба. При наличии достаточного времени на подготовку применялся последовательный метод. С получением директивы штаб эскадры (группировки РПЛС) приступал к уяснению задачи, оценке обстановки и подготовке предложений в решение командира эскадры на выполнение поисковых действий. Подготовка к поисковым действиям включала:

– уяснение задачи, расчет времени, ориентирование штаба и сил;

– оценка обстановки, включавшая оценку противника, своих сил, района выполнения задачи, времени на подготовку, развертывание, поисковые действия, свертывание сил или переразвертывание их на другие направления;

– подготовку предложений в решение с выполнением оперативно-тактических расчетов;

– формирование замысла решения;

– разработку организации обеспечения операции, взаимодействия сил и управления ими;

– оформление решения.

В ходе работы офицеры штабных постов докладывали командиру эскадры свои предложения в решение на выполнение поставленной задачи. По итогам заслушивания командир эскадры лично формулировал замысел на поисковые действия, наносил замысел на карту и объявлял его штабу. После этого штаб приступал к оформлению решения. На этапе оформления решения отрабатывались следующие документы:

– решение командира эскадры (группировки РПЛС) на поисковые противолодочные действия на карте;

– пояснительная записка к решению;

– обоснование к решению командира эскадры с таблицами оперативно-тактических расчетов.

Подготовленные документы в назначенное время докладывались командиром эскадры Командующему флотом на утверждение, после чего штаб приступал к непосредственному планированию поисковых противолодочных действий. При этом разрабатывались следующие документы:

– план поисковых противолодочных действий, который представлял детализированоое решение с подробным отображением порядка действий сил, и пояснительная записка к плану

– планы ПВО, ПЛО, ПКО, ПМО с пояснительными записками и распоряжения по видам обеспечения

– боевые задачи силам (боевой приказ или боевые распоряжения).

В условиях ограниченного времени на подготовку применялся параллельный метод работы штаба. В этом случае после получения директивы и проведения ориентирования штаба выдавались предварительные боевые распоряжения силам и к работе привлекались оперативные группы участвующих штабов для совместной работы по выработке предложения на принятие решения. Корабли в базе, авиация ПЛО на аэродромах базирования приступали к подготовке материальной части и средств поиска, устранению текущих неисправностей, пополнению запасов. Штаб эскадры (группировки РПЛС) разворачивал штабные посты, которые готовили предложения для выработки замысла на решение командира РПЛС на поставленную задачу. В 70-е, 80-е и 90-е годы оперативно-тактические расчеты производились по ручным методикам, таблицам и формулам руководящих документов. К расчетам привлекался информационно-вычислительный центр штаба флота, и эти расчеты приводились в обосновании к решению.

Эффективность действия РПЛС зависела от ее состава и эффективности технических средств поиска на участвующих силах – дальности действия ГАК и ГАС кораблей, ПЛ, ОГАС вертолетов, гидроакустических буев, а также в свою очередь была призводной от гидрологии моря в районе операции, качества подготовки личного состава, опыта и слаженности КПР кораблей, экипажей вертолетов, штабов КПУГ и штаба РПЛС. Районы действий подводных лодок и управление ими на поисковой операции определялись и осуществлялись Штабом флота и КП флота. Количество самолето-вылетов противолодочной авиации дальнего и среднего радиуса действия (самолеты ТУ-142 и ИЛ-38) определялось директивой Штаба флота, а при обнаружении и слежении за обнаруженной ПЛ оперативным решением Командующего СФ и ВВС СФ в процессе операции.

После получения предложений от начальников штабных постов начальник штаба эскадры формулировал замысел решения и представлял его командиру эскадры (РПЛС) на утверждение, после чего штаб приступал к детальной разработке документов. Основными документами на операцию являлись:

– решение командира РПЛС на карте;

– пояснительная записка к решению;

– обоснование к решению с таблицами расчетов эффективности действия всех сил, боевой устойчивости РПЛС на переходе морем и в районе выполнения задачи, вариантов действия сил в различных ситуациях при обнаружении ПЛ, при потере и восстановлении контакта, приеме и передаче контакта, уничтожения ПЛ с началом боевых действий и использование различных видов целеуказания.

Подготовленное решение утверждалось командиром эскадры (РПЛС) и в назначенное время докладывалось Командующему флотом. После утверждения решения Командующим флотом штаб рассылал боевые распоряжения силам и приступал к контролю за подготовкой кораблей к операции, а также готовил задание на отработку действий РПЛС по принятому решению в учебном центре. В процессе подготовки штабы бригад (КПУГ) отрабатывали корабельные противолодочные расчеты (КПР) в кабинетах «Атака» и учебном центре.

При поиске ПЛ на рубеже, построение сил производилось поэшелонно:

– самолеты с магнитометром;

– самолеты на линии или поле буев;

– подводные лодки;

– корабельные ПУГ.

Поисковые действия против ПЛАРБ вероятного противника проводились в Норвежском море в предполагаемых районах их боевого патрулирования, а также в Средиземном море во время несения боевой службы кораблями эскадры. Расположение сил поиска в районе организовывалось таким образом, чтобы корабли действовали нескрытно и вытесняли ПЛАРБ (ПЛА) на силы, действующие скрытно – авиацию, дизельные ПЛ и ПЛА. Корабли ПУГ могли самостоятельно обнаружить ПЛ противника, только используя нестандартные приемы маневрирования и корабельные вертолеты с ОГАС в режиме шумопеленгования или гидроаку стические буи. Маневрирование КПУГ на поиске осуществлялось неравномерным зигзагом с периодическим и незакономерным стопорением хода, поворотом на обратный галс для проверки отсутствия слежения и поиском ПЛ гидроакустическими средствами в режиме ШП.

Противолодочная мощь эскадры и эффективность сил ПЛО значительно возросла с прибытием в ее состав первого авианесущего корабля ТАВКР «Киев». Эскадрилья противолодочных вертолетов, сосредоточенная на одном корабле под единым управлением, увеличила на порядок боевые возможности КПУГ, а гидроакустические комплексы корабля «Орион» и «Платина» позволяли вести поиск и обнаруживать ПЛ на больших дистанциях. Так, во время поисковой операции в Средиземном море в 1979 году ГАК «Орион» ТАВКР «Киев» обнаружил иностранную ПЛ на дистанции 48 км. Тактические приемы использования корабельных вертолетов были отработаны на первых вертолетоносцах пр. 1123 «Москва» и «Ленинград» на Черноморском флоте и в Средиземном море на 5 эскадре. Основными тактическими приемами использования вертолетов ПЛО были поиск четверками с использованием ОГАС (ВГС-2) впереди по курсу КПУГ или на флангах четверками или парами на удалениях, близких к расчетной дистанции уклонения иностранной ПЛ от КПУГ. Поиск ПЛ с использованием гидроакустических буев в темное время суток и при восстановлении контакта происходил на удалении вертолетов от КПУГ на дистанции 100–120 км, и работа производилась, как правило, парами вертолетов. При обнаружении ПЛ вертолетными ОГАС на большой дальности радиосвязь и наблюдение за вертолетом, получившим контакт с ПЛ, было затруднено из-за малой высоты его полета, и тогда следующий с ним в паре вертолет зависал над следящим вертолетом и передавал целеуказание по обнаруженной ПЛ на КП КПУГ. Наличие эскадрильи вертолетов ПЛО на ТАВКР «Киев» позволяло осуществлять длительное слежение за обнаруженной ПЛ на больших удалениях от КПУГ, отрабатывать нанесение условных ударов ракето-торпедами и торпедами по данным ЦУ от вертолетов. Наличие такого корабля позволило разнообразить тактические приемы КПУГ и РПЛС при действии против ПЛ вероятного противника и значительно усилить боевую устойчивость эскадры.

Целевым противолодочным соединением 7 оперативной эскадры была 170 бригада противолодочных кораблей. На этой бригаде за всю ее историю существования среди командиров бригад не было случайных людей. Все они без исключения были талантливыми людьми и мастерами своего дела, совершенствуя уровень противолодочной подготовки год от года. 170 бригада не один раз подтверждала высокий профессионализм на противолодочных поисках. Отработка КПУГ проводилась не только с участием наших подводных лодок, но и по реальным иностранным подводным лодкам, как дизельным, так и атомным (в основном США и Франции). Организация работы штаба бригады была хорошо отлажена, и необходимо сказать несколько слов об этой сложившейся организации.

Корабли бригады поочередно несли боевое дежурство в противолодочных силах поиска флота в составе дежурной КПУГ. Один из кораблей назначался кораблем управления дежурного командира сил поиска (КСП). Но, с течением времени, из-за несвоевременных ремонтов кораблей, командованию эскадры становилось все труднее выделять корабли, способные экстренно выйти в море. Интенсивность дежурств была довольно высокой. Как правило, каждые полтора – два месяца часть кораблей бригады заступала на боевое дежурство на две недели. Корабли менялись, а штаб был один! Офицерам штаба надо было готовить корабли к дежурству, нести дежурство, так как командир сил поиска или командир дежурной КПУГ заступал на дежурство со своим штабом. Задачи боевой подготовки никто не снимал, и, если дежурный корабль выходил в море на отработку своих задач или обеспечение других сил, на нем выходил весь штаб бригады.

Штаб не имел постоянного пристанища и базировался на одном из кораблей проекта 1134А. Каждый раз смена командного пункта отзывалась головной болью как для штаба, так и для кораблей, так как надо было:

– переместить и разместить секретную часть – 6–8 больших сейфов;

– переместить строевую канцелярию;

– разместить по каютам офицеров штаба (на кораблях пр.1134А для штабных офицеров было всего 4 места в каютах 2-го яруса, но одну из них всегда занимал начальник штаба;

– подготовить ходовой пост для размещения дежурного по бригаде и оперативного дежурного сил поиска, с задействованием средств связи.

«Уплотнение» корабельных офицеров при размещении штаба бригады всегда вызывало напряженность. Если КП бригады и КП командира сил поиска разносили на разные корабли, то это добавляло дополнительные неудобства. Офицерам штаба по тревоге нужно было сначала прибежать на КП бригады, получить чемодан с комплектом боевых документов, а потом уже бежать на КП командира сил поиска и развернуть свой пост.

Подготовка к дежурству начиналась с проверки укомплектованности «чемодана командира сил поиска». Состав этого чемодана определялся приказом Командующего СФ. В нем, кроме решения командира сил поиска на типовые действия, хранилась масса руководящих документов: тактические руководства, приказы, ТСП-ДО, а также самостоятельно изготовленные палетки и расчетные таблицы, карта обстановки и различные планы, заготовки донесений. Решение командира сил поиска периодически корректировалось в соответствии с изменениями обстановки, прежде всего по составу и расположению дежурных сил, метеообстановке и гидрологии и текущих указаний. Этим всегда занимались флагманский минер, флагманский штурман и флагманский специалист РТС.

Готовность штаба к заступлению в боевое дежурство по ПЛС всегда проверял отдел противолодочной борьбы штаба СФ. Как правило, эти проверки были пунктуальными, но доброжелательными. Если обнаруживался недочет, то проверяющий не уходил с корабля, пока все было сделано согласно приказу, а если надо, то и обучал столько, сколько нужно. В день заступления на дежурство по ПЛС штаб трудился на двух направлениях:

– проверял готовность корабля, назначенного в боевое дежурство;

– готовил командный пункт командира сил поиска (дежурной КПУГ).

Подготовка КП занимала значительное время. Проверялись средства связи, уточнялись каналы связи, позывные.

Начиналась вестись карта обстановки. Эта карта велась с 15.00 дня заступления и до смены с дежурства. На нее наносились данные из суточного плана флота, приходившего телеграммой с КП СФ, а также другие сведения, содержавшиеся в телеграммах, которых за сутки накапливалось множество. Завершалась подготовка заступлением на дежурство дежурной смены штаба. В состав дежурной смены, кроме оперативного дежурного, назначался еще один из офицеров и мичман. Обязанности в составе дежурной смены распределялись так: оперативный дежурный осуществлял связь с КП флота, подчиненными кораблями и другими дежурными ПЛС. Он руководил дежурной сменой, отвечал за готовность КП, принимал все сигналы и производил доклады. С получением сигнала об обнаружении иностранной ПЛ ОД оповещал комбрига и НШ, а затем фактически принимал решение, определяя вариант действий дежурных ПЛС и нанося решение по этому варианту на карту обстановки. Он же готовил текст телеграммы на КП флота с решением командира сил поиска и докладывал предложения по решению командиру бригады с его прибытием. После утверждения решения командиром бригады, он доводил решение командира сил поиска до остальных дежурных ПЛС. Второй офицер был «носителем чемодана». Он принимал и хранил все документы КП сил поиска – а это примерно полтора десятка килограммов в одном чемодане. На этом офицере лежала ответственность за постоянную корректуру карты обстановки. Он же с получением донесения об обнаружении иностранной ПЛ наносил на карту ее место, а затем под диктовку ОД, оформлял решение КСП, составлял телеграмму с решением командира сил поиска. После отправки телеграммы приступал к развертываю КП и, прежде всего, поста общей обстановки, куда перемещалась вся масса документов и перекоммутировались средства связи. Мичман в составе дежурной смены штаба отвечал за оповещение и сбор офицеров штаба. Он проверял карточки оповещения по маршрутам, строил и инструктировал оповестителей. Его задачей по тревоге было как можно скорее отправить оповестителей по маршрутам, а затем оповещать по телефону офицеров штаба.

После прибытия на КП комбриг успевал только проверить подготовленное решение на отсутствие явных недоработок, подписать телеграмму и доложить на КП СФ о приеме управления дежурными силами, находящимися в базе (остальные переподчинялись с прибытием корабля управления в район контакта с иностранной ПЛ). Дополнительную нагрузку на штаб создавало то, что офицеры, дежурившие в составе дежурных смен, не несли дежурство по бригаде. Правда, к дежурству по бригаде привлекали корабельных офицеров, но за ними нужен был присмотр, поэтому каждый флагманский специалист контролировал дежурного по своему разделу суточного плана. Оперативное дежурство на КП КСП могли нести только офицеры, достаточно подготовленные в противолодочных вопросах. Понятно, что это были те же самые Ф-1, Ф-3, Ф-РТС. Дежурство в ПЛС флота создавало дополнительную нагрузку, и эти две недели дежурства штаб бригады, насчитывавший 14 офицеров и трех мичманов, находился в трехсменном дежурстве.

Готовность дежурного корабля к выходу в море была очень высокой. Норматив экстренного приготовления к бою и походу кораблями с паротурбинной энергосиловой установкой перекрывался в 1,5 раза, но для этого приходилось иметь в действии главный котел и нести одним эшелоном ходовую вахту.

Большой проблемой было оповещение и сбор штаба по тревоге. Телефоны были примерно у 30 % офицеров. Остальные собирались оповестителями, назначавшимися от корабля, на котором размещался КП бригады. Кого-то оповещали соседи с телефонами и, учитывая сжатый срок готовности к выходу, в период дежурства в силах поиска невозможно было даже выйти в магазин, располагавшийся в том же доме, где жили офицеры. Портфель с походным набором: «бритва – зубная щетка – нижнее белье – полотенце» у офицеров штаба всегда был при себе и дома, и на кораблях.

Штаб флота всегда проверял силы поиска в период дежурства по учебной тревоге. Как правило, это было или ночью, или в выходной день. Обнаружение иностранных ПЛ в зоне флота случалось как минимум раз в 3 месяца (на каждом втором дежурстве), а когда в море происходила какая-нибудь авария с кораблем, дежурные ПЛС тоже выходили в море, так как имели значительно более высокую готовность к выходу, чем дежурные корабли Управления поисковых и аварийно-спасательных работ (УПАСР) или корабль, стоявший в дежурстве по оказанию помощи.

Первым по тревоге силам поиска вылетал вертолет из состава 38 или 830 вертолетного противолодочного авиаполка. Пока существовала вертолетная площадка в районе Кильдина-Могильного, дежурная пара Ка-25 (затем Ка-27) находилась на ней, что значительно повышало вероятность приема контакта. При полете от Североморска-2 время прибытия в район увеличивалось минут на 15–20, а зона действия вертолетов сокращалась на 70–80 км.

Вторым взлетал Бе-12. Если он успевал в район контакта, то опережал корабли и действовал самостоятельно. На их вооружении были уже устаревшие радиогидроакустические буи, с небольшой дальностью действия, особенно в летнее время. Поэтому, следить за ПЛ они могли очень непродолжительное время, и действия дежурных ПЛС в большинстве случаев сводились к поиску по вызову. Следующим вылетал Ил-38. Его задействовали, если удаление точки потери контакта было значительным, либо необходимо было нарастить силы в районе поддержания контакта. Иногда, когда контакт с ПЛ поддерживался и вертолеты и Бе-12 с ограниченной дальностью полета не «доставали» лодку, в дело вступал Ту-142М из-под Вологды (с аэродрома в Кипелово). Этому монстру только до моря было больше часа полета. Если контакт терялся, то восстановить его гидроакустическими средствами только кораблей ПУГ не удавалось, и корабли пр.1134А, имевшие хорошие технические средства управления силами, чаще привлекались для управления силами поиска, а дежурные КПУГ в основном были от соединений МПК (1124М) и СКР (1135, 1135М).

Уместно привести примеры успешных противолодочных операций кораблями эскадры.

На первой боевой службе в январе 1977 года ТАВКР «Киев» во главе отряда кораблей в восточном Средиземноморье обнаружил иностранную подводную лодку, которую классифицировали по характеру начального маневрирования как ПЛАРБ ВМС США. После 7 часов неудачных попыток оторваться от кораблей КПУГ и противолодочных вертолетов Ка-25, лодка начала крутить «восьмерки» на скорости 12–18 узлов на небольшой площади в надежде прикрыть себя мощным турбулентным экраном в расчете, что КПУГ потеряет с ней контакт. Противолодочники Средиземноморской эскадры, в оперативном подчинении которой находились корабли, рекомендовали бросить этот контакт, считая его ложным, на основе оперативных данных нахождения ПЛА и ПЛАРБ 6 флота США в районах патрулирования. Но командир отряда контр-адмирал Е. А. Скворцов, проанализировав рабочую карту маневрирования и выслушав мнения офицеров походного штаба: флагштурмана, противолодочника, специалиста РТС и летчиков, был уверен, что контакт поддерживается с подводной лодкой, и принял иное решение. Он расставил корабли КПУГ и точки зависания вертолетов для прослушивания подводного горизонта таким образом, чтобы обнаруженная лодка не смогла уйти от слежения. Всем кораблям был объявлен режим «Тишина» – прекращение работы гидроакустическими средствами кораблей на излучение в активном режиме. Результат не заставил долго ждать. Подводная цель прекратила циркуляции и, дав ход 18 узлов, решила оторваться от КПУГ взяв курс в направлении ближайших территориальных вод. Преследование лодки кораблями продолжилось, а затем контакт передали двум вертолетным эскадрильям ТАВКР «Киев», которые отслеживали ее с помощью гидроакустических буев и опускаемых ГАС практически до территориальных вод Италии на дистанциях до 145 км от КПУГ. Впоследствии результаты слежения за лодкой были оформлены штабом Скворцова как зачетное противолодочное учение бригады.

В декабре 1978 года ТАВКР «Киев» под флагом командира бригады контр-адмирала Е. А Скворцова вышел на боевую службу в сопровождении БПК «Адмирал Юмашев» и «Смышленый». При подходе отряда кораблей к Англии от Главного штаба было получено приказание выйти в район восточнее известной скалы Роколл и начать поисковую операцию по обнаружению вышедшей на боевое патрулирование английской ПЛАРБ. Факт выхода ПЛАРБ был подтвержден разведывательным кораблем ГИСУ. Командованием флота было принято решение задействовать в поисковой операции самолеты дальней противолодочной авиации, управление которой в районе поиска возлагалось на Скворцова. Оценив тактическую обстановку на вероятных направлениях развертывания ПЛАРБ в район патрулирования, Скворцов уточнил предложенный походным штабом район профилактического поиска. Учитывая большую акваторию поиска Скворцов отдает приказание кораблям и вертолетам произвести замер гидрологии моря в определенных участках для последующего анализа складывающейся гидрологической обстановки и выработки эффективных способов и выбора средств поиска. Данные гидрологических измерений, поступавшие с кораблей, носили противоречивый характер. Гидрологические условия на акватории поиска были разнородными.

Здесь проявился характер Скворцова, готового взять на себя ответственность за принятое решение. А решение было на удивление простое. Проанализировав обстановку, Скворцов приходит к выводу, что классическая операция поиска не принесет результата ввиду большой площади обследования и неопределенности направления движения лодки. Он принимает решение выставить поле гидроакустических буев в широкой зоне на предполагаемом направлении движения лодки и осуществить специальное маневрирование кораблей КПУГ, чтобы вытеснить ПЛАРБ на поле буев. Маневрирование заключалось в том, что корабли КПУГ имитировали обычный переход отряда военных кораблей противолодочным зигзагом «по секундной стрелке» с элементами проверки слежения за ним подводной лодки противника. Это было больше похоже на охоту на крупного зверя, где присутствует засада и загонщики. Скворцов провел инструктаж всех боевых расчетов, участвующих в этой операции. Самой ответственной частью операции была постановка поля буев, при которой необходимо было точно определить координаты приводнения каждого буя, а их было выставлено несколько сотен. Лодка не могла знать и определить факт и место постановки поля буев, но место нахождения сил поиска и их маневр она прекрасно распознавала. В результате операции лодка была вытеснена на поле буев и была последовательно обнаружена буями, затем вертолетами, которые передали контакт кораблям КПУГ. Установив контакт с подводной лодкой гидроакустическими средствами кораблей и выполнив имитационные стрельбы по уничтожению лодки, корабли прекратили слежение за ней. Отработка противолодочных расчетов кораблей бригады была на таком высоком уровне, что дальнейшее слежение за подводной лодкой было равносильно чтению букваря по слогам. Задача была выполнена. Все профессиональные противолодочники в штабе Северного флота и в Главном штабе высоко оценили успешную ювелирную поисковую операцию, проведенную бригадой Скворцова.

В 1980 году сменилось командование 170 бригады и новым ее командиром был назначен капитан 1 ранга А. Г. Стефанов. Постепенно обновился и весь штаб бригады, но, как оказалось, преемственность опыта работы штаба не произошла, что показало одно из учений бригады. В 1983 году бригаде была поставлена задача провести поисковые противолодочные действия на рубеже м. Нордкап – о. Медвежий. По замыслу предполагалось найти атомную подводную лодку США, которая должна была сменить другую ПЛА, чтобы вести разведку советских ПЛ, развертывающихся в Северо-Восточную Атлантику. Состав сил был небольшой: БПК проекта 1134А «Адмирал Юмашев», БПК «Стройный» и ТАВКР «Киев» с вертолетами Ка-25ПЛ. Штаб бригады к тому времени значительно обновился, включая комбрига и начальника штаба. Видимо, поэтому А. Г. Стефанов избрал своим командным пунктом не «Киев», а привычный «Юмашев». Потом, набравшись опыта, штаб бригады понял свои ошибки:

– управление авианосцем требует совершенно других навыков и опыта, нежели противолодочными кораблями, особенно во время полетов;

– «Киев» имел несравненно больше средств для управления силами, включая БИУС «Аллея-2», которую штаб бригады не освоил;

– ПЛА стремилась уклониться от кораблей охранения и выйти в позицию слежения за «Киевом», а штаб исключал возможность слежения лодкой за кораблями.

Переход в район поиска был в привычном строю обратного клина. Погода, несмотря на начинавшуюся северную осень, стояла тихая. По прибытии в район поиск был начат с ближайшего юго-восточного угла. Штаб был разбит на три смены. Два раза в сутки весь штаб собирался на ориентирование, на котором комбриг или НШ подводили итоги, ставили задачи. Штурман докладывал прогноз погоды, старший смены – что сделано за смену. Стало очевидным, что оторванность от «Киева» не позволяет качественно планировать полеты вертолетов, поэтому организация полетов была возложена на командира «Киева» В. Н. Пыкова и командира 38 авиаполка. Им ставилась задача только в общем плане, когда и где искать.

Практически сразу же с входом в район была обнаружена подводная лодка. Обнаружил ее БПК пр. 61МП своим ГАК «Платина». Судя по позиции обнаружения и маневрированию, ПЛ просто «подставилась», чтобы выявить состав и тактику действий наших кораблей. Как только начали перестроение в ордер слежения, подводная лодка начала уклонение в сторону территориальных вод Норвегии. Судя по скорости и небольшой отметке на экране ГАК, это была норвежская дизельная лодка типа «Коббен». В конце концов лодка вышла из района действий группы и ушла в территориальные воды, а отряд продолжил поиск в назначенном районе.

Рубеж м. Нордкап – о. Медвежий представляет собой желоб, в центре которого глубины до 2500 м, а по краям менее 200 м, общая протяженность рубежа более 200 миль. Такой перепад глубин и пространство создают благоприятные условия подводным лодкам для обнаружения противолодочных сил и дают им возможность легко уклоняться. Корабли самостоятельно обнаружить ПЛА не могли, поскольку прогнозируемая дальность обнаружения уступала лодочной в разы. Маневрирование сводилось к незакономерному зигзагу с периодическим выбором благоприятного курса для взлета и посадки очередной смены вертолетов, которые действовали четверками на удалении до 100 км. Все-таки удача улыбнулась. Возвращавшаяся с задания группа вертолетов в лучах закатного солнца смогла визуально различить на поверхности моря кильватерный след ПЛА. Вывести вертолеты в голову следа и опустить ОГАС было уже делом техники. Экстренно подняли в воздух новую смену вертолетов и послали на смену уже отлетавшей четверке. Тогда не было известно, что на ПЛА типа «Sturgeon» гидроакустическая аппаратура могла слышать шумы винтов вертолетов. Поэтому, когда очередная пара переходила в позицию приема контакта, ПЛА резко уклонялась. Контакт поддерживался менее часа, но и это была удача. По причине удаленности ПЛА корабли на прием контакта не выходили.

Второй контакт с подводной лодкой установили уже гидроакустики «Киева» примерно через сутки. Наверное, это была уже вторая ПЛА, судя по месту и времени обнаружения. Обнаружение произошло при повороте ордера на обратный курс и, по-видимому, она следила за «Киевом». Лодка применяла разные хитрости, становясь к одному кораблю носом, к другому кормой, уменьшая таким образом свою отражающую поверхность. Но на «Киеве» стояли две ГАС: «Орион» и «Платина», если уж он брал контакт двумя станциями, то уйти от него было трудно. К тому же по маневренности «Киев» не уступал БПК. Лодке удалось оторваться только скоростью, при этом она тоже ушла в сторону Норвежских территориальных вод.

Цель операции была достигнута, но неудовлетворенность у командования и штаба бригады была основательной. Все поняли, насколько штаб после ухода Скворцова и его отработанных бойцов был сырым. Поэтому последующая деятельность штаба была направлена на освоение авианосца и отработку управления авианосным соединением.

 

6. Хроника боевой деятельности эскадры

Свой боевой опыт и мастерство эскадра приобрела благодаря таланту и высочайшей самоотдаче всех командиров эскадры, бригад и командиров кораблей. Они смогли не только создать высокую организацию управления, но и поднять экипажи кораблей на выполнение сложных задач, стоявших перед соединением. Мне хочется показать напряженность боевой деятельности эскадры на примере 56 бригады эсминцев, которая поднялась к вершинам боевого мастерства, пройдя свой боевой путь от начала формирования соединения до пика своей деятельности, добившись звания лучшего соединения в ВМФ.

История Военно-Морского флота России знает примеры создания соединений кораблей одного класса в целях более эффективного боевого применения и упрощения обеспечения таких соединений вооружением, всеми видами снабжения, комплектованием и подготовкой экипажей кораблей. Наиболее удачная попытка создания такого соединения была в дореволюционной России, когда за миноносцами было признано право формирования самостоятельных соединений и был сформирован отряд минных крейсеров класса «Доброволец» – отряд великого князя Александра Михайловича. В советском флоте наибольшей известностью пользовалась 11 бригада эсминцев Черноморского флота, в состав которой входили корабли проекта 30 бис. Вторым таким соединением в ВМФ стала 56 бригада эсминцев в составе 7 оперативной эскадры, начавшая свое существование с 1 октября 1968 года.

Первоначально в состав бригады вошли большие противолодочные корабли пр. 57А «Зоркий», «Бойкий», «Жгучий», «Гремящий», «Дерзкий» а также эскадренные миноносцы пр.56 «Спокойный», «Бывалый», «Московский комсомолец» и «Скромный». В январе 1979 года было принято решение о расконсервации ЭМ «Несокрушимый» и ввода его в состав 56 бригады.

Корабельный состав 56 бригады ЭМ

Боевая деятельность кораблей 56 бригады началась с первых дней ее создания. Уже 12 марта 1979 года БПК «Зоркий» под командованием капитана 3 ранга В. Г. Правиленко со старшим на борту начальником штаба 170 бригады капитаном 1 ранга В. Г. Баранником убыл на боевую службу в район Юго-Западной Атлантики. За период боевой службы корабль посетил:

– 12 по 18 апреля с официальным визитом порт Бисау республики Гвинея-Бисау;

– 20 апреля по 8 июня деловой заход в порт Конакри республики Гвинея;

– 14 по 17 июня деловой заход в порт Котону республики Бенин;

– 23 июня по 20 июля деловой заход в порт Луанда республики Ангола;

– 23 июля по 1 августа деловой заход в порт Сан-Томе республики Сан-Томе и Принсипи;

– 27 августа по 21 октября деловой заход в порт Конакри республики Гвинея.

Капитан 3 ранга Правиленко, еще недостаточно опытный командир, успешно справился с поставленными задачами, получив богатый опыт плавания в сложных климатических условиях. БПК «Зоркий» возвратился в базу 11 ноября 1979 года, оставив за кормой 19620 миль.

С 23 мая 1980 года по 20 февраля 1981 года БПК «Жгучий» под командованием капитана 2 ранга А. А.Кибкало находился на боевой службе в районе Юго-Западного побережья Африки. Это была самая длительная боевая служба в истории эскадры – 272 дня. На долю Кибкало выпало очень много непредвиденных и непредсказуемых ситуаций как по условиям плавания, так и управлению кораблем. Он достойно выполнил все задачи. За время боевой службы корабль посетил с деловыми заходами порты Конакри республики Гвинея, Котону республики Бенин, Луанда республики Ангола. 20 февраля БПК «Жгучий» возвратился с боевой службы, пройдя 19715 миль.

С 15 июня 1981 года по 6 марта 1982 года гвардейский противолодочный корабль «Гремящий» под командованием капитана 3 ранга В. Г. Доброскоченко нес боевую службу в районе Юго-Западной Атлантики. Владимир Григорьевич вступил в должность командира всего за три месяца до выхода в длительное плавание и смог тщательно подготовить корабль к океанскому плаванию. Несмотря на свою молодость, он с успехом прошел все трудности плавания. За боевую службу корабль посетил с деловыми визитами:

– 3 июня по 5 августа порт Конакри республики Гвинея;

– 14 по 28 августа и с 20 сентября по 15 ноября порт Луанда республики Ангола;

– 20 по 27 ноября порт Ламе республики Гана;

– 30 ноября по 7 декабря порт Аккри республики Гвинея Бисау;

– 10 по 12 февраля порт Бисау республики Гвинея Бисау.

Репутацию боевого и самого плавающего соединения 56 бригаде принесли большие противолодочные корабли пр. 57А «Зоркий», «Жгучий» и «Гремящий» и «Бойкий». Однако, главную роль в деятельности бригады, начиная с начала 80-х годов, играли новые перспективные корабли пр.956. 6 августа

1982 года в Североморск прибыл головной корабль этой серии ЭМ «Современный», а 2 октября прибыл к месту постоянного базирования ЭМ «Отчаянный». Уже в марте 1983 года «Современный» и «Отчаянный» в составе КУГ КРЛ «Александр Невский», ЭМ «Бывалый» и БПК «Сообразительный» выполнили постановку минного заграждения на Приз ГК ВМФ с оценкой «отлично».

16 апреля 1983 года корабли бригады приняли участие в опытовом специальном учении по ПВО. В сентябре этого же года корабли соединения выполняли задачи на учениях «Океан-83» и «Магистраль-83».

С 17 октября по 6 ноября ЭМ «Отчаянный» первым из кораблей пр.956 вышел на боевую службу в Атлантику с задачей сопровождения ТАВКР «Новороссийск». В 1983 году экипажи ЭМ пр. 956 доказали, что они являются достойной сменой своим старшим братьям. За этот год ЭМ «Современный» под командованием капитана 2 ранга Г. А. Лыженкова за 82 ходовых дня прошел 20856 миль, а ЭМ «Отчаянный» под командованием капитана 2 ранга В. Ф. Бессонова за 80 ходовых дней прошел 22973 мили, что наглядно говорит о высокой интенсивности их боевого использования.

Деятельность 56 бригады в 1984 году отражена на схеме № 1, так называемой «исторической линейки», разработанной в штабе бригады.

26 апреля 1984 года к основному месту базирования прибыл ЭМ «Отличный», командир корабля капитан 2 ранга Александр Васильевич Степахин. Но, уже 6 декабря, отработав все курсовые задачи, корабль в составе отряда кораблей убыл на боевую службу. За время плавания корабль совершил официальный визит в порт Гавана республики Куба под флагом начальника УБП ВМФ вице-адмирала В. П. Рябова. Состоялись деловые заходы в порты Сьен-Фуэгос и Гавану 4 и 14 января 1985 года. С 17 по 24 января корабль принял участие в совместных учениях с кораблями Кубинского ВМФ с выполнением задач отработки совместных действий по поиску и уничтожению надводных кораблей противника и слежению за АВМ «D. Eisenhower».

15 января 1985 года отряд кораблей в составе РКР «Вице-адмирал Дрозд», БПК «Стройный», ЭМ «Современный», «Отчаянный» под флагом командира 56 бригады капитана 1 ранга И. Н. Хмельнова вышел на боевую службу в Карибском и Средиземном морях. В марте к отряду присоединился ЭМ «Отличный» и СКР «Задорный». С 28 февраля по 8 марта ЭМ «Современный» совершил деловой заход в порт Сплит СФРЮ. В результате навигационной ошибки на корабле был поврежден правый гребной винт. С 25 апреля по 9 мая ЭМ «Отчаянный» под флагом командира 5 эскадры вице-адмирала В. Н. Селиванова совершил официальный визит в порт Алжир народно-демократической республики Алжир. 8 по 26 марта ЭМ «Отчаянный» осуществлял слежение за АВМ «D. Eizen-hower». За время боевой службы кораблями пройдено: ЭМ «Современный» – 19985 миль, ЭМ «Отчаянный» – 20305 миль, ЭМ «Отличный» – 21118 миль.

5 июня 1985 года корабли бригады возвратились в главную базу, а уже 10 июля ЭМ «Отчаянный» выполнял задачи на тактическом учении разнородных противолодочных сил. 6 октября КУГ 56 бригады в составе ЭМ «Отличный» и «Отчаянный» выполнил состязательную артиллерийскую стрельбу и завоевал приз ГК ВМФ по артиллерийской подготовке.

1986 год корабли соединения начали с участия в поисковой операции «Мозолит» на рубеже м. Нордкап – о-в Медвежий: ЭМ «Отличный» с 20 по 23 января и «Отчаянный» с 20 января по 1 февраля. С завершением учения ЭМ «Отличный» убыл для выполнения задач боевой службы в Средиземное море. За время

боевой службы корабль осуществлял слежение за АВМ «Corall Sea», «America», АВМ «Enterprise», посетил с деловым визитом порт Бенгази республики Ливии с 26 по 29 апреля, принял участие в учении Западной группы войск и кораблей ДКБФ «Дозор-86». Во время якорной стоянки произошло столкновение с Панамским сухогрузом «Эсмеральда», в результате чего был поврежден борт в носовой части в районе правого клюза и пусковая установка № 1. С 8 по 30 июня корабль

ремонтировался в Севастополе. 18 июля эсминец возвратился в Североморск. За время плавания пройдено 22437 миль.

C 4 января по 24 июня 1987 года ЭМ «Безупречный» (командир капитан 2 ранга В. А. Нечипуренко) выполнял задачи боевой службы в Средиземном море. Во время плавания посетил с деловым визитом порт Триполи республики Ливия. Пройдено 20197 миль.

С 26 мая по 18 декабря ЭМ «Отличный» (командир капитан 2 ранга А. Н. Стасюкевич) выполнял задачи боевой службы в Средиземном море в составе КУГ ТАВКР «Баку», БПК «Вице-адмирал Кулаков», СКР «Задорный» и «Громкий». С 7 по 12 июля и с 18 по 28 июля корабль осуществлял слежение за АМВ «D. Eizenhower». С 13 по 18 июля и с 1 по 21 октября совершил деловой визит в порт Тартус республики Сирия с целью межпо-ходового ремонта и отдыха личного состава. С 22 по 29 августа совершил неофициальный визит в порт Латакия республики Сирия под флагом командира 5 флотилии контр-адмирала В. Г. Егорова. С 27 по 31 октября принимал участие в совместных учениях с ВМС Сирии. За период плавания прошел 21242 мили. Для иллюстрации напряженности боевой подготовки кораблей 56 бригады ниже на схеме № 2 приведена вырезка из «исторической линейки» за 1987 год по ЭМ «Отчаянный».

СХЕМА № 2

17.07.1988 года гвардейский БПК пр. 57А «Гремящий» переведен в подкласс опытовых судов ОС-315, в соответствии с приказом Командующего Северным флотом от 14.09.1988 года. Гвардейский флаг и наименование передано строящемуся ЭМ «Ведущий». 30 октября 1988 года на ОС-315 был произведен торжественный спуск флага для передачи его на ЭМ «Ведущий» на ССЗ им. Жданова в г. Ленинграде.

С 28 августа по 26 сентября 1988 года ЭМ «Современный» совместно с БПК «Стройный» выполнили разведывательный поход с целью получения информации об учении ОВМС НАТО «Теат Work – 88». ЭМ «Современный» выполнял задачи непосредственного слежения за АВМ «Forrestal» в Норвежском море с общим временем слежения 53 часа. Слежение проходило в сложных метеорологических условиях. Неоднократно приходилось уклоняться от опасных маневров кораблей НАТО. Предельная собранность, выдержка и превосходные судоводительские навыки командира капитана 2 ранга В.А. Фомина позволили успешно выполнить поставленные задачи.

С 4 по 23 марта 1989 года группа кораблей непосредственного слежения под командованием командира 56 бригады капитана 2 ранга В. Ф. Бессонова выполнила разведывательный поход для разведки и непосредственного слежения за кораблями ОВМС НАТО на учении «Nord Star». ЭМ «Окрыленный» участвовал в слежении с 4 по 17 марта, а ЭМ «Безупречный» с 4 по 23 марта. Корабли выполняли слежение и сопровождение: ЭМ «Безупречный» за АВМ «America» с 14 по 17 марта, ЭМ «Окрыленный» за АВМ «Ark Royal» и ДКВД «Intrepid» с 6 по 15 марта. В ходе слежения было выявлено начало проведения десантной операции, деятельность АМГ, национальных сил на учении, тактические приемы кораблей АПУГ против ПЛ, действия АПУГ по затруднению слежения, тактические приемы заправки в воздухе ударных групп АМГ от самолетов-заправщиков КС-135.

С 7 по 19 апреля 1989 года ЭМ «Отчаянный» выполнял специальные задачи по контролю радиационной обстановки на месте гибели АПЛ «Комсомолец» в Норвежском море.

30 июня 1989 года ЭМ «Отличный» вновь вышел на боевую службу вместе с РКР «Маршал Устинов» под флагом Первого Заместителя Командующего СФ вице-адмирала И. В. Касатонова. С 21 по 25 июля 1989 года корабли нанесли официальный визит в порт Норфолк США. С 9 октября по 1 ноября для межпоходового ремонта и отдыха личного состава корабли посетили порт Тартус республики Сирия. С 12 по 17 ноября РКР «Маршал Устинов» нанес официальный визит в порт Алжир под флагом ГК ВМФ адмирала флота В. Н. Чернавина. 16 декабря, оставив за кормой 23358 миль, ЭМ «Отличный» вернулся в главную базу.

В начале 90-х годов корабли продолжали интенсивные выходы на боевую службу. 15 декабря 1989 года ЭМ «Окрыленный» под командованием капитана 1 ранга В. А. Фомина убыл на боевую службу в Средиземное море в составе ОБК ТАРКР «Киров» под флагом командира 56 бригады капитана 1 ранга В. Ф. Бессонова. 24 января на боевую службу вышел ЭМ «Гремящий» под командованием капитана 2 ранга В. В. Кироненко для замены ТАРКР «Киров».

С 14 по 21 апреля 1990 года ЭМ «Окрыленный» осуществлял слежение за АМГ 6 флота США в Средиземном море во главе с АВМ «D. Eisenhower», крейсером УРО «Tekonderoga», ЭМ «Scott» и «Rogers».

За период боевой службы корабли совершили визиты:

– ЭМ «Окрыленный» в порт Тартус республики Сирия с 12 по 31 марта;

– ЭМ «Гремящий» в порт Тартус республики Сирия с 18 по 27 апреля для межпоходового ремонта и отдыха и с официальным дружественным визитом в порт Гавана республики Куба в период 25 июня по 1 июля. 13 июня, пройдя 19385 миль, ЭМ «Окрыленный» возвратился в главную базу, а уже 15 июня вновь вышел в море для выполнения целого ряда боевых упражнений. 21 июля 1990 года, пройдя 21987 миль, вернулся в базу гвардейский ЭМ «Гремящий».

1 июля 1990 года ЭМ «Безупречный» под командованием капитана 2 ранга В. Н. Гелетина вышел на официальный визит в порт Портсмут Великобритании. Визит продолжался с 9 по 14 июля и прошел успешно. Жителей поразила отменная морская выучка моряков. Корабль отходил от причала и маневрировал в очень узкой гавани без помощи буксиров.

В октябре 1990 года КУГ 56 бригады в составе ЭМ «Окрыленный» и «Гремящий» выполнил состязательную артиллерийскую стрельбу на приз ГК ВМФ. Это еще раз говорит о прекрасной подготовке боевых расчетов кораблей. Результаты, показанные кораблями в течение года, позволили командованию соединения отказаться от подготовительных стрельб перед состязаниями. Особенно отличились командиры боевых частей капитан 3 ранга О. Васильев и гвардии капитан 3 ранга А. Мудрый. Приз ГК ВМФ очередной раз был завоеван 56 бригадой.

учения 1-го заместителя Командующего СФ вице-адмирала И. В. Касатонова.

15 августа 1991 года ЭМ «Окрыленный» под командованием капитана 1 ранга В. А. Фомина вышел для визита в порт Плимут Великобритания под флагом начальника штаба 7 ОПЭСК контр-адмирала В. В. Масорина. 20 августа визит был отменен в связи с попыткой государственного переворота в России, и корабль взял курс в базу.

С 26 по 28 августа 1991 года ЭМ «Расторопный» и «Гремящий» выполняли задачу в показательных мероприятиях «Дервиш-91», посвященных 50-летию 1-го союзного конвоя под флагом вице-адмирала И. В. Касатонова.

В октябре 1991 года из состава бригады были выведены ЭМ «Отличный», запланированный к переходу на ремонт в Севастополь, и «Безупречный». Корабли вошли в состав вновь образованной 43 дивизии ракетных кораблей.

25 марта КУГ в составе ЭМ «Гремящий» и «Расторопный» обнаружила и в течение 4,5 часов осуществляла слежение за иностранной ПЛ в готовности к ее уничтожению. ПЛ была вытеснена из территориальных вод.

С 1 по 5 июля ЭМ «Расторопный» стал кораблем-хозяином во время визита в Североморск отряда кораблей ВМС США КР УРО «Yorktown» и ЭМ «O'Bennon». Командир 32 бригады надводных кораблей ВМС США кэптэн Р. Харрис посетил эсминец, а 5 июля было проведено совместное учение Американских и Российских кораблей ЭМ «Расторопный» и БПК «Адмирал Левченко». Отрабатывались задачи совместного плавания и оказание помощи кораблям и судам, терпящим бедствие.

22 мая 1992 года ЭМ «Отчаянный» был выведен в резерв и поставлен на ремонт в СРЗ-35.

26 июня 1992 года в соответствии с Указом Президента РФ на кораблях бригады произведена торжественная замена военно-морских флагов СССР на Российский Андреевский флаг.

С 16 мая по 7 июня 1993 года гвардейский ЭМ «Гремящий» под командованием капитана 2 ранга В. Л. Белкина вышел для официального визита в порт Ливерпуль Великобритания под флагом Первого Заместителя Командующего СФ вице-адмирала Устименко. Журнал «Return of the Battle Ships and Aircraft to the Mersey» выпуска 26–31 мая отмечал: «Русские моряки отличаются высокой морской культурой, открытостью и скромностью. Экипаж русского эсминца «Гремящий» в очередной раз доказал это». За поход пройдено 4285 миль.

В 1993 году основная нагрузка в боевой подготовке пришлась на ЭМ «Расторопный», что иллюстрируют следующие данные:

– с 1 по 7 августа – участие в учении «Север-93» совместно с силами ПВО СФ с выполненем функций корабля радиолокационного дозора;

– с 19 по 22 августа – участие во флотских учениях по плану ОБК под руководством Командующего СФ;

– с 1 по 4 сентября – участие в командно-штабных учениях СФ с выполнением функции корабля оказания помощи;

– 14 сентября – в составе КУГ выполнил артиллерийские стрельбы на приз ГК ВМФ;

– с 25 сентября по 31 октября официальный визит в порт Тулон Франция со старшим на борту капитаном 1 ранга В. А. Тимошенко. За поход пройдено 6460 миль.

В 1994 году из-за технического состояния кораблей бригады и отсутствием средств для их ремонта, нехваткой личного состава по предназначению использовался лишь ЭМ «Расторопный». ЭМ «Окрыленый» находился в плавдоке, после чего был выведен в резерв. ЭМ «Гремящий» с 23 апреля по 27 октября был поставлен в ремонт на СРЗ-35. В связи с отсутствием финансирования 4 января 1994 года был прекращен ремонт ЭМ «Отчаянный» и 30 ноября корабль с неудовлетворительным состоянием корпуса, устройств и систем обеспечения живучести, с демонтированным вооружением был перебазирован из СРЗ-35 в г. Североморск. 16 сентября ЭМ «Безупречный» убыл на ремонт с последующей модернизацией на ССЗ «Северная верфь» в Санкт-Петербург. Таким образом ЭМ «Расторопный» выполнял задачи боевой подготовки за все корабли бригады. В апреле им были выполнены боевые упражнения в составе ОКОП. 26 мая участие в учениях «Кумжа-94». 7 июля эсминец принял участие в учении по оказанию помощи аварийной ПЛ. 23 июля выполнил боевые упражнения в составе ОБК. 31 июля принял участие в морском параде честь Дня ВМФ. 13 октября 1994 года в составе КУГ 7 ОПЭСК выполнил артиллерийские стрельбы на приз ГК ВМФ. С 20 по 23 июля являлся кораблем-хозяином во время визита кораблей ВМС Франции в г. Североморск.

16 августа 1994 года в состав бригады прибыл ЭМ «Бесстрашный» – командир корабля капитан 2 ранга П. Б. Козлов. В ноябре в состав бригады вошел ЭМ «Безудержный» – командир корабля капитан 2 ранга М. Ю. Солдатов. Планируемый в ремонт ЭМ «Отличный» вновь вошел в состав бригады. Усилиями экипажа и штаба соединения в декабре 1994 года был введен в состав сил постоянной готовности ЭМ «Бесстрашный».

В начале 1995 года в составе сил постоянной готовности находились четыре корабля: ЭМ «Бесстрашный», «Безудержный», «Гремящий», «Расторопный». Командование бригады с нетерпением ожидало начала формирования экипажа ЭМ «Вдумчивый», который так и не был достроен.

В марте-апреле 1995 года ЭМ «Бесстрашный», «Расторопный» и «Безудержный» выполнили целый ряд боевых упражнений, а с 6 по 9 мая ЭМ «Бесстрашный» под флагом начальника штаба 7 ОПЭСК контр-адмирала В. А. Верегина совершил официальный визит в столицу Норвегии Осло по случаю 50-летия Победы в Великой Отечественной войне. 9 мая ЭМ «Безудержный» принял участие в параде Победы на рейде города-героя Мурманска.

23 декабря 1995 года ЭМ «Бесстрашный» (командир капитан 2 ранга С. И. Васильев) в составе авианосной группы ТАВКР «Адмирал Кузнецов», танкер «Днестр» под флагом Первого Заместителя ГК ВМФ адмирала И. В. Касатонова вышел на боевую службу в Средиземное море. С 29 января по 3 февраля корабли АМГ зашли с деловым визитом в порт Тартус республики Сирия. 17 февраля в период официального визита в порт Ла-Валетта республики Мальта под флагом НГШ ВМФ адмирала В. Г. Селиванова на ЭМ «Бесстрашный» был устроен торжественный прием в честь президента республики Мальта. 22 марта корабль возвратился в базу.

В 1996–1997 годах в связи ограничениями в снабжении топливом, неудовлетворительным техническим состоянием кораблей, сменой большого количества личного состава (так на гвардейском ЭМ «Гремящий» весной 1996 года сменилось около 70 % личного состава) командованием бригады основной упор был сделан на базовую подготовку, после которой проводились непродолжительные, но насыщенные мероприятиями и боевыми упражнениями комплексные выходы в море. В апреле 1996 года ЭМ «Расторопный», после восстановительного ремонта на СРЗ-35 с 8 по 20 февраля, принял участие в командно-штабных учениях СФ с выполнением артиллерийских стрельб. 14 июля ЭМ «Расторопный» и «Безудержный» в ходе проверки Штабом флота боевой готовности дежурных сил вышли в море и выполнили ряд боевых упражнений с зенитно-ракетными и артиллерийскими стрельбами. С 20 по 22 августа эти же корабли приняли участие в учении группировки сил по высадке десанта. С 9 по 11 сентября ЭМ «Безудержный» обеспечивал торпедные стрельбы АПЛ К-157. 14 апреля 1997 года ЭМ «Бесстрашный» и «Безудержный» приняли участие в комплексном выходе в море. В ходе отработки задач была проверена готовность кораблей к выходу, применению всех видов оружия и использования технических средств.

С 16 по 17 апреля и с 23 по 25 апреля эти же корабли участвовали в командно-штабном учении СФ совместно с БПК «Адмирал Левченко». 21 августа 1997 года ЭМ «Бесстрашный» выполнил боевые упражнения с артиллерийской стрельбой комплексами АК-130, АК-630, ПК-2, ПК-10 а 2 сентября комплексом «Москит-М», завершив выполнение плана боевой подготовки соединения. Эта стрельба всегда была сложной в организационном плане. В этот раз она выполнялась по мишенной позиции и была успешной.

16 сентября 1997 года ЭМ «Бесстрашный» под флагом командира 56 бригады капитана 1 ранга В. А. Нечипуренко вышел из главной базы для выполнения официального визита в порт Портсмут Великобритания. 22 сентября в 10 часов 30 минут корабль ошвартовался у причала Мидл-Слип Джетти порта. Это был последний визит корабля в составе бригады. На следующий день на корабль прибыл Чрезвычайный и Полномочный посол РФ в Великобритании Ю. Е. Фокин. В период визита английской стороной для экипажа корабля были организованы экскурсии в Лондон, учебный центр ВМБ Портсмут, спортивные соревнования, прием в мэрии и штабе ВМБ. 26 сентября неофициальный визит завершился, и корабль начал движение в базу. 4 октября была проведена заправка топливом от танкера «Генрих Гасанов», и 8 октября, оставив за кормой 4391 милю, корабль ошвартовался в главной базе.

Почти 20 лет 56 бригада была одним из лучших соединений ВМФ СССР и РФ. С 1983 по 1994 год бригада неоднократно объявлялась лучшим соединением надводных кораблей как на СФ, так и ВМФ. Было завоевано 7 призов ГК ВМФ по различным видам подготовки, 20 раз корабельные ударные группы бригады занимали первые места на СФ. Ей нашлось место в книге Почета Военного совета СФ, и в 1984 году она была награждена переходящим знаменем Военного совета СФ. В 1991 году бригада была заслуженно награждена Вымпелом Министра Обороны СССР «За мужество и воинскую доблесть», проявленные при выполнении заданий Советского Правительства, МО СССР а также за особые отличия на учениях и в морских походах. С 1978 по 1998 год 82 военнослужащих бригады были награждены высокими Правительственными наградами за образцовое выполнение воинского долга. За этот же период кораблями соединения выполнено 26 боевых служб, 39 заходов в 34 порта 18 стран мира.

 

7. Надежность энергетических установок

В процессе боевой подготовки и длительном океанском плавании основой успеха является надежность всех корабельных систем, включая энергетическую установку и конструкцию корпуса корабля. Опыт длительных плаваний в тяжелых штормовых условиях доказал, что проектанты и кораблестроители построили надежные корабли с точки зрения их мореходности и противостояния штормовой стихии. Были случаи, когда в штормовых условиях давали течь скользящие швы, но корпус корабля выдерживал мощные динамические удары штормовых волн и не было случаев потери боеспособности по этой причине. От проекта к проекту росла надежность новых образцов техники, начиная от средств обнаружения, обработки информации до ракетных комплексов ПВО, ПЛО и УРО, и не было срывов боевых упражнений по причине их ненадежности. Но на кораблях нового поколения проектов 1134, 1134А, 956, 1164, 1143.3, 1143.4 и 1143.5, вооруженных котлотурбинными установками, в процессе их длительного использования выявилась тяжелейшая проблема с их надежностью и некоторыми конструкторскими просчетами. Основными недостатками котельных установок было то, что они были рассчитаны на эксплуатацию очень квалифицированным личным составом и требовали котельную воду очень высокой степени очистки. К тому же, котлы сложны в эксплуатации, требуют тщательного контроля уровня воды со стороны личного состава – воду можно «упустить» за 3 минуты со всеми вытекающими отсюда последствиями. Последствиями недостаточной квалификации личного состава были броски напряжения в электросети, которые приводили к частым выходам из строя блоков радиоэлектронной аппаратуры.

Серьезный случай отказа котельных установок произошел 18 февраля 1985 года на боевой службе «Вице-адмирал Дрозд». Из-за выхода из строя котельных трубок сели все четыре котла. Корабль потерял ход, потому что вода из лопнувших трубок заливала форсунки, и котлы погасли. Он лежал в дрейфе у берегов Англии более суток, пока не были заглушены все вышедшие из строя трубки. Хорошо, что погода благоприятствовала.

Еще более печальный случай произошел на ТАВКР «Киев» 30 ноября 1987 года. Выйдя в море, чтобы переждать штормовую погоду и пройдя 7 миль после выхода из залива, корабль потерял ход. Одновременно погасли все котлы, и в штормовую погоду корабль тащило на Кильдин. Глубины там большие, длины якорь-цепи не хватало, и только в 11 каб до береговой черты Кильдина якорь забрал, и корабль остановился. Все тряслись от страха, что поползет якорь и корабль будет выброшен на скалы.

Надо сказать о беде ТАВКР «Адмирал Кузнецов», на котором по причине износа котлов и трубопроводов корабль был не в состоянии развивать ход более 18 уз., обычно же он не превышал 10–12 уз. Многочисленные нарекания вызывала и работа испарительных установок типа МЗС из-за сложности их техобслуживания и прежде всего чистки. На ТАВКР во время боевой службы постоянно имел место дефицит котельной воды. Эту унаследованную от кораблей предыдущих проектов проблему сняли только после установки дополнительных испарителей в ходе ремонта в 1997–1998 гг. В процессе эксплуатации ТАВКР выявился такой серьезный конструктивный недостаток системы осушения трюмов, как полное отсутствие водоотливных эжекторов. Имевшиеся же осушительные насосы оказались неудобными в эксплуатации, неэффективными, а также неремонтопригодными. Но самым трагическим для корабля был выход из строя трубок котельных установок. Их частый выход из строя приводил к тому, что гасли котлы и были случаи, когда они гасли одновременно все, и корабль терял ход. В море это недопустимо, особенно в штормовых условиях При таких обстоятельствах неуправляемый корабль может быть разрушен бушующей стихией, и под угрозой будет весь экипаж корабля. Наиболее тяжелым для корабля оказался случай выхода из строя котельных установок во время визита в год 300-летия Российского флота в Ла-Валетту при стоянке на якоре 18 февраля 1996 года. Вот как описывает эту трагическую ситуацию бывший начальник Главного штаба ВМФ адмирал В. Е. Селиванов.

«…это хороший авианосец, а плохо у него только одно – отвратительная электромеханическая установка. Самый большой корабль России, а ходу нет. Строился «Адмирал Кузнецов» на изломе в 1989 году во время заката Советского Союза. И у него с самого рождения было больное сердце – в его котлах были установлены некачественные трубки, которые постоянно лопались и текли. Мощность котлов была спроектирована на скорость корабля 30 узлов, но котлы при сдаче флоту были испытаны только на треть мощности. Ближе всего к трагедии мы были, находясь в гавани Ла-Валетты на Мальте с официальным визитом. Я помню этот визит как сейчас. Во время приема во дворце у министра обороны Мальты офицер связи мне доложил: «Ветер усилился до тридцати метров в секунду. На «Кузнецове» не работает ни один котел». Я сразу прикидываю: якорь-цепь у нас вытравлена на сто метров, длина корпуса 304 метра, до скал двести пятьдесят метров. Парусность у корабля огромная, его тащит на скалы. Я прервал переговоры с министром и на машине помчался на вертолетную площадку. По всем летным правилам посадка на палубе при таком ветре запрещена, но вертолетчики посадили меня на палубу «Кузнецова». Я уже предчувствовал величайший в истории позор – самый большой корабль России в год юбилея флота под флагом начальника Главного штаба ВМФ и приглашенными гостями на борту лежит разбитый на скалах Мальты, выброшенный штормом! Более ужасной картины в дурном сне не приснится! И это увидел бы по телевизору весь мир. Корму несло на скалы, а механики с матюками и молитвами работали с котлом. В итоге один котел запустили. Он дает мощности на полтора узла хода. Этого мало, но наше приближение к скалам хотя бы замедлилось. Наконец, ввели в строй еще один котел. Слава Господу и матросам из БЧ-5, катастрофа не состоялась. Не знаю, как бы я потом жил, если бы угробил «Кузнецова», да еще на Мальте, в старинной вековой военно-морской базе Британского «Гранд-Флита». После такой катастрофы и позора лучше вообще не жить! Но самое неприятное: к концу боевой службы из восьми главных котлов в строю осталось два. Домой корабль возвращался, следуя вокруг Британских островов малым ходом. Выбравшись из этой передряги, с грехом пополам на двух котлах медленно потащились в Северодвинск. Я привел корабль на флот, вернулся в Москву и написал рапорт на увольнение. После возвращения корабля в базу была послана команда на Урал, чтобы добиться изготовления трубок. Затем уже в суверенной Украине на ЧСЗ в Николаеве эти трубки гнули по котельным шаблонам. Но они по-прежнему продолжали течь, и котельные установки невозможно было вывести на полную мощность – сто тонн пар в час, а они давали только сорок тонн. Аварийность ситуации с течью трубок заключалась в том, что вытекающая вода из лопнувшей трубки тушит форсунки в котле. Есть прямая опасность полной потери хода кораблем. Для ремонта котла его надо остужать двенадцать часов до температуры хотя бы 60–70 градусов, чтобы матрос в асбестовом костюме мог залезть в котел. Еще двенадцать часов потребуется, чтобы разобрать арматуру котла. Затем, чтобы выявить неисправную трубку, надо каждую трубку заливать сверху водой и затем ее заглушить. И только после заглушки всех лопнувших трубок можно вводить котел. Здесь не помогут стахановские методы работы, поскольку цикл ремонта сократить невозможно. По ряду причин, прежде всего из-за небрежности и низкой квалификации личного состава, воздействия влажности и низких температур, к 1999 г. на корабле вышел из строя один из главных котлов, один ГТЗА и ряд систем и механизмов корабля».

По мнению флотских механиков, ГЭУ ТАВКР «Адмирал Кузнецов» обладает недостаточной мощностью для развития проектных значений скорости хода. Так, начиная с 18 уз. и выше, установка работает в режиме перегрузки, причем форсирование мощностей осуществляется за счет увеличения давления топлива при подаче в котельную установку. В сочетании с применением относительно старой гидравлической автоматики, не всегда обеспечивающей своевременную подачу воздуха, это приводит к работе котлов на предельном режиме и интенсивному задымлению. Очень серьезным недостатком всех проектов авианесущих кораблей было то, что они не были спроектированы для плавания в условиях Севера. Помещения под полетной палубой отпотевали, вода скапливалось и в помещениях, и в трюмах. Не был предусмотрен обогрев палубы. Особенно эта проблема выявилась на ТАВКР «Адмирал Кузнецов». Но одной из важнейших причин, от которой катастрофически выбивался моторесурс ГЭУ корабля, было отсутствие котельных установок для бытовых нужд корабля, вместо которых использовались главные котлы».

Так в чем же причина таких тяжелых чрезвычайных происшествий с потерей хода кораблями, когда гаснут котлы, и сложной эксплуатации котельных установок упомянутых выше кораблей и ТАВКР «Адмирал Кузнецов»? По мнению корабельных механиков, имевших многолетний опыт эксплуатации кораблей с паротурбинными установками, при нормальной эксплуатации и своевременном и качественном ремонте в требуемом объеме, котлотурбинная ГЭУ может надежно прослужить положенное время, выработав основной ресурс. При правильной эксплуатации этот ресурс вырабатывали только корабли после постройки, такие как РКР «Адмирал Зозуля», БПК «Маршал Тимошенко», ТАВКР «Киев», а главной причиной всех проблем была недостаточно квалифицированная их эксплуатации личным составом. Это касается высоконапорных котлотурбинных установок кораблей пр. 57, 1134, 1134А, 956, 1143. Переход на высокие параметры пара котельных установок был прогрессивным решением, позволившим значительно сократить габариты этих установок, но вместе с тем были предъявлены очень высокие требования к их эксплуатации. Принятие технических решений

при проектировании должно учитывать не только инженерные расчеты, но и другие требования. Безусловно, проектанты этих систем учли эргономические требования при проектировании приборного оборудования котельных установок, и уместен вопрос: а были ли учтены социально-общественные условия, в которых эти установки будут эксплуатироваться? Это касается квалификации обслуживающего персонала и проблем с его подготовкой. Низконапорные котельные установки эсминцев пр. 56 и крейсеров пр.68 бис не вызывали особых трудностей в подготовке личного состава и их эксплуатации, и котельные установки на этих кораблях эксплуатировались длительное время безаварийно. Что касается высоконапорных котельных установок, то специалисты инженер-механики отмечают, что нарушения правил эксплуатации котельных установок значительно сокращали ресурс котельных труб по причинам:

– несоблюдение водно-химического режима, т. е засоление котловой воды;

– нарушение сроков внутренней и наружной чистки;

– нарушение периодичности продувания труб (способствует образованию шлама и повышению солености).

На надежность эксплуатации котельных установок влияет качество изготовления котельных труб и условия их хранение до установки на корабли. Кроме того, в связи с тяжелым экономическим положением страны в 90-х годах у флота не было средств на ремонт кораблей. В советское время корабли с КТУ через 7 лет проходили средний ремонт на заводах-изготовителях или крупных судоремонтных предприятиях: КМОЛЗ (г. Кронштадт), «Северная верфь» г. Санкт-Петербург, СРЗ-35 г. Мурманск, ЧСЗ г. Николаев. С развалом СССР ремонт кораблей как таковой прекратился. Например, ни один из эсминцев пр.956 не прошел заводской ремонт. ЭМ «Современный», головной в серии был порезан на иголки с готовностью выхода из ремонта 75 %. Не вышли из ремонта БПК «Маршал Тимошенко», «Адмирал Исаков», ЭМ» Отчаянный», «Безудержный», «Безупречный» и «Расторопный».

Не вдаваясь в технические тонкости надежности котельных трубок, связанных «подшламовой» коррозией, которая образуется в местах отложений окислов железа и меди и где образуются так называемые «бляшки», под которыми происходит интенсивное утонение стенок труб из-за коррозионных повреждений, можно сказать только одно, что к высоким требованиям по эксплуатации высоконапорных котельных установок флот оказался не готов с точки зрения их грамотного и правильного обслуживания личным составом. Особенно, когда срочная служба на флоте сократилась до одного года. Вывод можно сделать только один, что при проектировании подобных систем должны учитываться множественные факторы, в частности, особенности подготовки личного состава для их эксплуатации, а не только целесообразность научных идей разработчиков.

В заключение хочется сказать, что опыт интенсивной эксплуатации кораблей с высоконапорными котлами показал, что отечественный Военно-Морской флот к переходу на их эксплуатацию оказался малоподготовленным.