Атлантическая эскадра. 1968–2005

Белов Геннадий Петрович

Глава 7

Эскадра в Атлантике и Средиземном море

 

 

Корабли эскадры выходили в районы Аталантики и Средиземного моря на боевую службу 113 раз. Было совершено 62 выхода в одиночном плавании и 51 выход в составе ОБК. Основными задачами, решаемыми кораблями на боевой службе, были:

– Проводка бригады дизельных лодок 9 эскадры из главной базы в Средиземное море.

– Наблюдение за проводимыми учениями ОВМС НАТО и США в Атлантике и сопровождение ударных авианосцев.

– Участие в противолодочных поисковых действиях по вскрытию районов патрулирования ПЛАРБ в Атлантике и Средиземном море.

– Наблюдение за силами 6-го флота США в Средиземном море и сопровождение ударных авианосцев в походных ордерах АМГ.

– Присутствие отдельных кораблей и группировок в важных районах мира для поддержания геополитических интересов государства.

Надо сказать, что все эти задачи решались экипажами кораблей в наряженном рутинном труде, связанном и с чрезмерными физическими и психологическими нагрузками, и серьезными чрезвычайными происшествиями, когда на кон ставилась судьба не только отдельных людей, но и всего экипажа. Кроме того, повседневная работа экипажей кораблей проходила на фоне плавания не только в спокойных водах океана, но и в жестоких штормовых условиях, длившихся неделями и более, а в Атлантике таких штормовых периодов за боевую службу могло быть до одной трети всего времени плавания. Успех выполнения любой задачи в первую очередь обеспечивался работой каждого члена экипажа кораблей. Это они – матросы, старшины, офицеры и командиры кораблей своим напряженным трудом, иногда на пределе человеческих возможностей, закладывали успех всех решаемых задач. Основными боевыми частями, на которых в первую очередь ложились повседневные трудности дальних походов, были БЧ-5, радиотехническая служба, боевая часть связи и штурманская боевая часть. Чтобы представить динамику решения боевых задач на боевой службе на палубах корабля, ниже приведены описания некоторых событий.

 

1. Как это делалось на палубах кораблей

22 июля 1970 года на боевую службу вышел отряд кораблей в составе БПК «Севастополь» и «Смышленый» под флагом командира 7 ОПЭСК контр-адмирала Н. В. Соловьева, и 1 августа корабли впервые прошли проливом Гибралтар. Войдя в Средиземное море, отряд стал на якорную стоянку в районе банки Альборан, чтобы дождаться танкера «Комсомолец», пришедшего из Севастополя и зашедшего на заправку продовольствием в порт Гибралтар. Приход в Средиземное море большого противолодочного корабля, вооруженного противокорабельными ракетами, возмутил спокойствие НАТО, и по всему маршруту плавания в Средиземном море за отрядом было установлено непрерывное слежение кораблями и авиацией НАТО и США. Оба дня якорной стоянки корабли непрерывно облетала патрульная авиация, а в нескольких милях стал на якорь итальянский сторожевой корабль. Хотя повседневная деятельность кораблей была подчинена только обеспечению плавания и обстановка была очень спокойной, на командном пункте походного штаба эскадры и в Боевом информационном центре корабля чувствовалось напряжение из-за сложной оперативной обстановки в районе плавания. Командование эскадры и корабля не на шутку боялось провокаций и враждебных действий со стороны сил НАТО. Помня историю трагической гибели линкора «Новороссийск» в 1955 году, на кораблях была установлена специальная вооруженная вахта противодиверсионной обороны, усилено зрительное наблюдение за акваторией и два раза в день подводная часть корпуса осматривалась легководолазами. Непрерывно работали радары для наблюдения за воздушной и надводной обстановкой, и БИЦ флагмана работал напряженно, как на учениях. Временами в воздухе было до десятка воздушных целей, по-видимому, вблизи стоянки пролегали трассы полетов авиации НАТО. В дневное время через каждые два часа, словно по расписанию, прилетал самолет базовой патрульной авиации и кружился в зоне кораблей около получаса. Наконец, подошел танкер «Комсомолец», и, после дозаправки топливом и продовольствием, был взял курс в восточную часть Средиземного моря к острову Крит, куда по оперативным данным должен был прибыть американский авианосец «Independence». Политическая обстановка на Ближнем

Востоке в это время была очень напряженной, и приход нашего отряда кораблей в этот район не благоприятствовал ее разрядке. Авианосное соединение во главе с авианосцем «Independence» было обнаружено на подходе к острову Крит, где он отрабатывал свои задачи с подъемом авиации. Кораблям боевой службы уже давно было дано указание не сближаться с авианосцем ближе чем пять миль, и, вступив в ордер кораблей охранения авианосца, было установлено наблюдение за полетами авиации. Наблюдение за полетной палубой авианосца при отработке задач авиацией представляет очень живописное зрелище. В течение трех дней отряд кораблей следовал рядом с ним, наблюдая за взлетом, посадкой и полетами авиации. Два дня «Independence» отрабатывал дневные полеты, а на третьи сутки – ночные. Расчет БИЦ работал в полном составе по 10–12 часов, пока не завершались полеты авиации. Операторы вели воздушную обстановку одновременно на двух планшетах: на электронном и обычном штурманском маневренном планшете. На поверхность электронного планшета проектировалась картина с радиолокационной станции, и два оператора могли справиться с ведением и анализом воздушной обстановки. На маневренном планшете обстановка дублировалась на случай неисправности электронного планшета и велась вручную тремя операторами. Данные на маневренный планшет в виде номера цели, пеленга и дистанции до нее поступали от оператора радиолокационной станции, которые тот снимал непосредственно с экрана. Если учесть, что в воздухе одновременно находилось до 22 самолетов, то нетрудно представить, каким искусством должен был обладать оператор радиолокационной станции, чтобы удержать в памяти номер и место каждой цели на экране и не перепутать их в течение нескольких часов. Единственным оператором на БПК «Севастополь», кто делал эту работу безошибочно, не теряя работоспособности, был старшина команды наблюдателей мичман Волков, и ему приходилось работать за экраном станции непрерывно по 8 часов. Через три дня «Independence» закончил отработку авиации и зашел в порт Суйда на острове Крит. Отряд кораблей встал на якорь в 7 милях от входа в порт, получив неожиданную передышку в плавании. Корабли сторожили авианосец, ведя постоянное наблюдение радиолокацией за входом в порт, но на экране навигационного радара была видна только его небольшая часть, и место стоянки авианосца не просматривалось. На следующий день ночью произошло событие, заставившее в течение нескольких часов поволноваться командование эскадры и корабля. Около двух часов ночи на экране радара был обнаружен корабль, выходивший из порта. Визуально опознать его было невозможно из-за большой дальности, и, кроме того, он шел с выключенными ходовыми огнями. Вахтенный офицер БИЦ старший лейтенант Федорцов доложил на ходовой мостик, что наблюдает цель, выходящую из порта.

– БИЦ! Проклассифицируйте цель и доложите! – приказал командир корабля капитан 3 ранга Колмагоров.

Проклассифицировать цель по радолокационной отметке на экране радара было достаточно трудно из-за недостаточности классификационных признаков: только величина отметки и ее яркость. Федорцов подошел к оператору навигационного радара Павлу Воронцову, и они вместе стали обсуждать эту проблему. Воронцов, следивший по экрану радара за авианосцем в течение трех дней, изучил характер его радиолокационной отметки на всех ракурсах и с уверенностью заявил, что это авианосец, судя по длине и особой конфигурации его отметки на экране.

– Предполагаю, что вышедшая из порта цель – авианосец «Independence», – доложил Федорцов.

На мостике начался переполох. Вышедший корабль медленно удалялся, и, чтобы его распознать, надо было сблизиться с ним на визуальный контакт и тем самым потерять контроль за судами, выходящими из порта. В случае ошибки можно было пропустить выход авианосца из порта и потерять его. В Главном штабе ВМФ было известно, что отряд кораблей стоит на якоре у входа в порт и ждет его выхода, чтобы продолжить слежение, и потеря авианосца оконфузила бы командира эскадры на весь Военно-Морской Флот. Надо было принимать решение. На Федорцова навалились командир корабля и командир эскадры, требуя подтверждения классификации вышедшего корабля как авианосца. Надо отдать должное Федорцову, он не дрогнул и доложил, что по характеру радиолокационной отметки он уверен, что это «Индепенденс». Его вызвали наверх на ходовой мостик, чтобы выслушать основания для такого вывода о классификации цели. Федорцов объяснил, что за трое суток слежения за авианосцем он и оператор станции изучили его отметку на всех ракурсах, и он уверен, что она характерна только для авианосца по своей протяженности и конфигурации.

Корабль экстренно снялся с якоря и, дав полный ход, взял курс на сближение с целью, когда расстояние до нее было уже около 10 миль. Чтобы сблизиться на визуальный контакт, потребовалось около часа. Примерно через сорок минут после начала погони за неопознанной целью она начала постепенно увеличивать ход, и, когда ее скорость достигла 20 узлов, отпали все сомнения в правильности опознания авианосца, а еще через некоторое время «Independence» включил ходовые огни. Расчет авианосца выйти из порта в полном радиомолчании с выключенными ходовыми огнями и уйти от слежения не удался. Да! Корабли плавали рядом и боялись друг друга: американские корабли непредсказуемости наших действий, а мы – внушенного нам стереотипа «вероятного противника».

6 сентября 1971 году БПК «Севастополь» совместно с БПК «Жгучий», приняв на борт командира эскадры контр-адмирала Н. В. Соловьева и оркестр в порту Севастополя, вышел в плавание для официального визита на Кубу. 9 сентября после прохода пролива Гибралтар начальник разведки эскадры капитан 1 ранга Бояринцев выявил информацию о движении американского авианосного соединения во главе с авианосцем «Saratoga» от побережья США в Седиземное море. Соловьев был в хорошем настроении и, выслушав доклад разведспеца, признес:

– Я – хозяин Атлантики! Подготовьте вместе с начальником походного штаба телеграмму в Главный штаб ВМФ с предложением провести тактическое учение 7 оперативной эскадры по нанесению ракетного удара по авианосному соединению США.

Он не случайно назвал себя хозяином Атлантики, потому что операционной зоной действий 7 оперативной эскадры была Северная Атлантика. Соловьев был одаренным флотоводцем, исключительно инициативным и имел удивительное тактическое чутье. Через несколько часов Главный штаб ВМФ одобрил предложение Соловьева, и отряд взял курс на Северо-Запад навстречу американскому соединению.

Место нахождение авианосного соединения выявлялось через радиоперехват открытых донесений и передач, но его точными координатами походный штаб не располагал. Когда по расчетным данным до авианосного соединения расстояние было 200 миль, с корабля был поднят вертолет для проведения радиолокационной разведки. За полетом вертолета наблюдали обе станции воздушного наблюдения МР-500 и МР-310, а непосредственное управление полетом осуществлялось по данным станции МР-310. Вертолет взял курс в расчетном направлении и летел на высоте 500 метров. Расчетная дальность поддержания радиолокационного контакта с вертолетом на такой высоте полета составляла около 110 км. Через сорок минут полета вертолет достиг границы поддержания радиолокационного контакта радарами корабля, и они начали наблюдать его с пропусками. Начальник РТС, работавший с офицером наведения авиации подполковником Блакитным за одним индикатором ВИКОЦ, предупредил его, что надо или поднять вертолет выше, или возвращать, иначе он уйдет за горизонт и будет потерян. Доклады о вертолете из БИЦ стали поступать на ходовой мостик реже, и по трансляции раздался недовольный голос командира эскадры:

– Начальник РТС! Давайте информацию по вертолету с каждым оборотом антенны!

Чувствовалось напряжение на мостике, и Соловьев немного нервничал. Начальник РТС решил не давать объяснений на ходовой мостик, что вертолет находится на предельной дальности сопровождения, чтобы не вносить дополнительную напряженность. Командир эскадры, находясь на ходовом мостике, не знал всех деталей ситуации с управлением вертолета, полагаясь на опытного офицера наведения, но на пункте управления сложилась ситуация, которая угрожала потерей контроля за полетом вертолета и его управлением. По расчетным данным корабль был на границе обнаружения авианосного соединения, и офицер наведения решил продолжать полет вертолета до потери с ним радиолокационного контакта, надеясь, что вот-вот вертолет обнаружит авианосец. Блакитный действовал на свой риск и предупредил командира вертолета, что в случае потери радиолокационного контакта с кораблем тот должен ложиться на обратный курс без дополнительной команды с пункта наведения. Расчет его был прост. Если вертолет возвращать на корабль, то суммарное время на его возвращение, заправку, проверку и обратный полет в расчетную зону займет не менее трех часов, и есть большая вероятность потерять авианосное соединение. Но почему офицер наведения не поднял вертолет на высоту больше 500 метров было совершенно непонятно. Видимо, он боялся потерять контакт с вертолетом при наборе им высоты, что не могло случиться. На дальности 120 километров вертолет наблюдался уже только через четыре оборота антенны и был за границей видимого горизонта, но по-прежнему летел на удаление. Начальник РТС вступил в переговоры с Блакитным на высоких тонах, прекрасно понимая, что если вертолет будет потерян, то спрос будет с него первого, а не с Блакитного. Но тот упрямо молчал. Когда до вертолета было 127 км, от него, наконец, поступил доклад об обнаружении группы надводных целей. Все облегченно вздохнули. Но, как оказалось, это было не авианосное соединение, а ложный ордер транспортных кораблей и небольшой отряд охранения, принадлежащий авианосному соединению. Несколько часов пришлось идти в направлении отряда, и на подходе к ордеру вновь был поднят вертолет. Командир эскадры несколько нервничал, боясь пропустить авианосец. Поднятый вертолет обнаружил основные силы АМГ в 300 км севернее, и только через 18 часов после начала этой операции корабль вышел на контакт с АВУ «Saratoga» и произвел имитационную стрельбу ракетами по данным целеуказания корабельного вертолета. По приказанию ГШ ВМФ после завершения учения отряд сблизился на визуальный контакт с авианосцем для его сопровождения. Снова был поднят вертолет для проведения визуальной и фото разведки авианосца, во время которой случилось происшествие, едва не стоившее жизни летчику вертолета капитану Вячеславу Занегину. Когда вертолет взлетел, с кормы авианосца был запущен змей на стальном тросике, который не был замечен летчиком вертолета. Облетев авианосец с обоих бортов, вертолет пошел на посадку на корабль, пролетев близко от кормы авианосца. Внезапно летчик ощутил удар, и вертолет провалился на несколько метров вниз. Ему удалось выровнять вертолет, но в корпусе возникла небольшая вибрация. После посадки на одной из лопастей винта была обнаружена выщерблина глубиной около 15 сантиметров. По предположению Занегина, трос был перерублен лопастью винта, и только чудо спасло вертолет от неминуемой катастрофы. Это происшествие было скрыто от командования корабля и командира эскадры, а поврежденную лопасть через два часа восстановили с помощью эпоксидной смолы, отшлифовали, покрасили, и следы разрушения можно было установить только под рентгеном. Можно предположить, что это присшествие стало известно командованию, потому что вместе с походным штабом на корабле вышел начальник особого отдела эскадры, и сеть его внутреннего оповещения не могла не сработать. Но командование, видимо, решило не заметить этого происшествия, иначе о нем надо было бы докладывать наверх.

Вступив в ордер авианосного соединения, отряд кораблей приступил к слежению за АВУ «Saratoga». Авианосное соединение проводило тактические маневры в центральной части Атлантического океана с отработкой полетов авиации. Снова начались напряженные дни. Как вспоминал потом начальник РТС, он покидал БИЦ на короткий отдых, когда Соловьев уходил с ходового мостика. За малейший промах или несвоевременный доклад из БИЦ начальник РТС вызывался на мостик командиром эскадры и получал «вливание». Наблюдение за полетами авиации АВУ «Saratoga», непрерывный контроль за положением наших двух кораблей в ордере, чтобы не сблизиться с авианосцем на дистанцию менее 5миль, расчеты на удержание места во время маневров авианосного соединения держали в напряжении весь расчет БИЦ круглосуточно. В таком жестком режиме прошли 15 станции воздушного наблюдения работали поочередно, ни на минуту не теряя информацию о воздушной обстановке. Анализируя дистанции обнаружения воздушных целей, начальник РТС сделал вывод, что станция МР-500 начала терять свои параметры. Произведя замеры параметров станции, он обнаружил, что у нее упала излучаемая мощность. Хотя дальность обнаружения воздушных целей снизи лась незначительно, это не прошло мимо внимания командира эскадры. После одного из утренних совещаний с походным штабом он запросил данные о дальности обнаружения воздушных целей станцией МР-500 на различных высотах. Выслушав доклад, он сказал, что со станцией не все в порядке. Начальник РТС не хотел ставить станцию на профилактику для замены магнетрона и настройки приемопередатчика, пока не закончится слежение за авианосцем. Станция была очень капризной в настройке, и пришлось бы затратить на эту операцию не менее суток. Длительное время не работающая станция вызвала бы у Соловьева раздражение и внесла бы напряженность в работу. Пришлось дать ответ Соловьеву, что станция в полной исправности. Но доклад его не убедил, и он приказал ФРТС капитану 1 ранга Суханову проверить станцию. Повидимому, Суханов доложил Соловьеву истинное положение дел, и на следующий день пришлось приходит одна, и на следующий день в станции случилась неисправность. В одном из блоков питания сгорел мощный селеновый выпрямитель. И опять станция не работала около половины рабочего дня, пока не была устранена неисправность. Когда станция была приведена в рабочее состояние, в БИЦ зашел Суханов и сказал:

– Соловьев приказал назначить комисию для проверки содержания техники и специальной подготовки личного состава в расчете станции МР-500.

Председателем комиссии был назначен начальник походного штаба капитан 2-го ранга Анатолий Бобинин, очень простой и порядочный человек, и можно было надеяться, что расследование не будет предвзятым. Весь следующий день комиссия тщательно проверяла содержание станции, ведущуюся документацию, опрашивала расчет станции и командира группы молодого лейтенанта Владимира Лысикова. Вывод комиссии был положительным. Причиной выхода из строя выпрямителя была признана его ненадежность, а содержание станции и знания личного состава оценены удовлетворительно. Никто не был наказан, и это было самым большим поощрением в службе. После завершения маневров авианосное соединение направилось в Средиземное море, и только при подходе к проливу Гибралтар слежение за авианосным соединением было завершено и с КП ВМФ было получено приказание следовать по плану. Теперь курс корабля лежал к берегам Кубы.

В сентябре 1978 года БПК «Адмирал Макаров» вышел на боевую службу в Атлантику в составе отряда РКР «Адмирал Зозуля» и БПК «Смышленый». Чрез две недели плавания отряд разделился, и командиру БПК «Адмирал Макаров» капитану 2 ранга Г. И. Власову поступило приказание: «Из портов США вышел десантный отряд курсом к берегам Норвегии или в Средиземное море. Обнаружить. Установить слежение» и дано ориентировочное место отряда. Через час пришло уточнение: «Состав десантного соединения до 20 кораблей и судов. Более вероятен курс в Средиземное море». Власов уже давно привык, когда ему ставились задачи со многими неизвестными, но в данном случае была абсолютная неопределенность с местом нахождения десантного отряда. «Курс 180 градусов. Назначенный ход 24 узла! Машины самый полный», – первое решение командира. А что дальше? Сутки раздумий, анализа различных данных и радиоперехватов и томительное ожидание. Ночью на РЛС была обнаружена группа надводных целей, и командир решает поднять вертолет для опознания судов. Разведка вертолетом установила, что это были гражданские суда, большие контейнеровозы, на палубах которых были нарисованы круги, имитирующие взлетные площадки вертолетов. Стало ясно, что это отвлекающая группа кораблей, и пришло решение этой сложной ситуации: «Значит в этом же направлении движется и сам десантный отряд, следовательно, он движется к берегам Норвегии». «Курс 0 градусов. Машины самый полный», – и снова на поиски неуловимого отряда. Все корабельные средства поиска – радиотехнической и радиоразведки, радиоперехвата в командной сети десантного соединения – не давали никаких дополнительных данных. Противник шел в режиме полного радиомолчания. От КП управления тоже ни указаний ни дополнительной информации. Как всегда помог Его Величество Господин Случай! С рассветом Власов решает послать на разведку вертолет на полный радиус действия – 300 км, и плюс 50 км дает бортовая РЛС вертолета, и таким образом обследовать широкую полосу акватории. Риск командира оправдался. Через час полета вертолет визуально обнаружил чужой корабельный вертолет и определил его курс возвращения. «Курс 270. Машины самый полный», – новое решение командира следовать к берегам Норвегии. Следуя самым полным ходом, через четыре часа корабельная РЛС обнаружила группу надводных целей, а еще через два часа корабль вышел на визуальный контакт с десантным соединением США из 20 крупных кораблей и судов во главе с десантным вертолетоносцем и присоединился к его ордеру. После донесения обстановки от КП управления поступило донесение: «В вашу зону вышли корабли Атлантической эскадры». После суточного слежения за ДЕСО Власов услышал по связи родной голос командира эскадры вице-адмирала Виталия Ивановича Зуба: «Вступить под мое командование», и через некоторое время он увидел на горизонте армаду Атлантической эскадры в составе около 20 кораблей во главе с ТАВКР «Киев». В то время флот Советского Союза мог соперничать с флотом США.

В марте месяце 1979 года командирам БПК «Адмирал Исаченков» и «Стройный» была поставлена задача подготовиться к выходу на боевую службу и к деловому визиту на Кубу. Ориентировочный срок выхода был назначен на сентябрь месяц. Подготовка к любому выходу в длительное плавание всегда являлась очень напряженным и мучительным процессом. Это касалось и технической готовности кораблей, укомплектованию экипажа до 100 % и пополнение необходимых запасов, не считая организационной работы по подготовке походного штаба и отработки необходимых документов. К моменту выхода на боевую службу должны быть отработаны отдельные элементы боевой подготовки с выполнением стрельб различными видами оружия и элементы совместного плавания. Командиром отряда был назначен начальник штаба 120 БрРК капитан 2 ранга Г. И. Власов, который выбрал БПК «Стройный» флагманом отряда. На контрольном выходе под флагом командира эскадры командир отряда с походным штабом и экипажи кораблей получили «добро» на выход. 19 сентября корабли отошли от причала № 5 Североморска и, обогнув Скандинавский полуостров, взяли курс на Кубу. Первые дни похода погода благоприятствовала океанскому плаванию, стояла тихая штилевая погода. Все трудности были впереди. Командир отряда, сам бывший опытным штурманом, после анализа синоптических карт установил, что курс отряда лежит в ядро надвигающегося на Атлантику очень глубокого циклона. Он дает телеграмму в Главный штаб ВМФ, где предлагает изменить маршрут и обойти циклон Английским каналом. Но его предложение Главный штаб не утвердил и приказал следовать прежним курсом в Гавану. Корабли продолжили уверенное движение в пасть морского дракона. По воспоминаниям Г. И. Власова, это был самый трудный момент за все годы плавания в Атлантике. Отряд кораблей попал в самый центр – «глаз» циклона. Это был, наверное, тот ад, который обещают грешникам. Море бурлило, как вода в огромном кипящем котле. Небо и море смешались в одну стену мглы. Корабли попали в клокочущий котел кипящей брызгами бурлящей воды с огромными беспорядочными волнами, которые беспощадно били в их борта. Они уходили в воду почти до клотиков, потом всплывали, поднимая десятки тонн морской воды и снова уходили вниз. Корабли шли на грани управляемости самым малым ходом, и было совершенно невозможно выбрать удобный курс к волне, ибо был безумный хаос огромных беспорядочных волн, на гребни которых периодически взлетали корабли. Было страшно от того, что на каком-либо гребне волны корабль может переломиться пополам. Корпуса кораблей стонали от ударов мощных волн, бортовая качка была близка к критической и, казалось, что при очередном ударе волн антенны радиолокационных станций не выдержат и сорвутся с креплений. Волны били непредсказуемо отовсюду, каждая с другого направления. Шум волн и треск грозовых раскатов был такой, что ближней связи на УКВ почти не было. Корабли перешли на дальнюю связь, находясь друг от друга в 3–5 милях. Связь держали через Североморск и Москву на коротких волнах. Это безумие океана продолжалось пять часов, прежде чем отряд преодолел глаз циклона и вышел в его тыловую часть с дождями и низкими тучами. Стало легче, оттого что волны приняли упорядоченный характер, и можно было выбрать безопасный курс к волне. По докладам командиров кораблей потерь личного состава не было, а повреждения были незначительными. Сказались тщательная предпоходовая подготовка и опыт командиров. Через полторы суток борьбы в этом кромешном аду, выйдя из циклона, стало возможным осмотреться как внутри кораблей, так и снаружи. Труд экипажей по предпоходовой покраске кораблей, наведших внутренний и внешний лоск, пропал под напором стихии. Краска была смыта, и на бортах и надстройках проступила суриковая красная грунтовка. Вид кораблей был совершенно не визитный. После доклада на КП управления переходом курс отряда был изменен, и его направили в Средиземное море залечивать корабельные раны. Отряд встал на якорь в нейтральных водах у берегов Алжира, где пробыл две недели. Пришлось покрасить корабли заново, и после доклада о готовности к переходу поступила команда: «Следовать на Кубу с прежним заданием делового визита». С выходом из Средиземного моря курс кораблей лежал через Бискайский залив. Циклон прошел, но его отголоски в заливе остались в виде ветра 10–12 м. сек и огромных километровых плавных волн. Внезапно на отряд навалилась другая беда – аппендициты у молодых матросов. Первым был БПК «Стройный», на котором корабельным доктором был молодой лейтенант, выпускник Военно-Медицинской Академии со специализацией «хирург» и опытом проведения таких операций. Но это было там, на берегу, под присмотром профессора в идеальных условиях. А здесь, качающийся операционный стол по 15 градусов с борта на борт, даже при включенных успокоителях качки, ассистент – корабельный санинструктор, матрос по второму году службы. Врач начал операцию, а аппендикс найти не смог. Прошло два часа и безрезультатно. Консультации по радиосвязи опытного врача майора медицинской службы из госпиталя, находившегося на борту БПК «Адимирал Исаченков», не помогли. Власов принимает решение доставить майора на борт «Стройного», но при таком состоянии моря поднимать вертолет с борта крайне рискованно. Пилот вертолета согласился взлетать, и командир отряда пошел на риск. Посадить вертолет на маленькую корму «Стройного» было невозможно, и врача спустили на корабль по веревочной лестнице. Операция закончилась успешно. Аппендикс оказался не в предназначенном ему месте, а гораздо выше.

Но пришла очередная беда. С «Адмирала Исаченков» доложили, что теперь у них у молодого матроса случился острый аппендицит, а корабельный врач не имеет хирургического опыта, и именно поэтому на него был направлен для усиления госпитальный врач. Откладывать операцию было нельзя, и теперь майора надо срочно вернуть обратно. К этому времени погодные условия ухудшились и не позволяли поднимать вертолет согласно всем летным законами. Власов рискует перевезти майора корабельным барказом, поскольку он уже имел опыт спуска барказа в штормовом море. Попытки барказа подойти к забортному трапу не увенчались успехом: трап и барказ трещали от соприкосновения при ударе волн. Но врач-майор оказался не только хорошим профессионалом, но и очень храбрым человеком. Он отчаянно прыгнул в барказ, когда его подняло до уровня палубы корабля. Его доставили на «Адмирал Исаченков» и он успешно провел хирургическую операцию. Но, как оказалось, что эта ночь была без милосердия: была сделана еще одна операция на «Стройном» и еще три на «Адмирале Исаченкове». Всего за одну ночь шесть операций в тяжелейших условиях.

Дальнейший путь к берегам Кубы проходил в ясную, тихую и солнечную погоду. Подарок судьбы – пять суток упоительного перехода. Команды кораблей отдохнули от напряжения месячного плавания. Но на флоте всегда много внезапностей. Как гром среди ясного неба поступил приказ с КП ВМФ: «Отряду кораблей возвратиться в Североморск», – и никаких объяснений. Только гораздо позднее Власову стала известна истинная причина возвращения кораблей. В то время Фидель Кастро проводил на своем острове конференцию Лиги неприсоединившихся стран, председателем которой он был. Из дипломатических внешнеполитических соображений и было принято решение возвратить корабли в базу. На возвращении поступает новая вводная: «Из Средиземного моря вышла АУГ во главе с АВУ «Форрестол» США. Перехватиь АУГ, установить слежение». Отряд бросился на поиски АУГ, который был обнаружен без труда. После двухсуточного слежения и определения поименного состава группы поступает команда: «Следовать в Североморск». У мыса Нордкап отряд вошел в штормовую зону с привычной Северной погодой – ураганный штормовой ветер со снежными зарядами и сильным обледенением кораблей. Скорость движения не более 6–7 узлов в течение пяти суток. Вид родных берегов Кольского залива растопил души экипажей, но корабли от Северной встречи Баренцева моря выглядели более плачевно, чем после «глаза» циклона. Командование эскадры поблагодарило экипажи кораблей. Никто не был поощрен, но самое главное – никто не был наказан, что на флоте ценилось больше, чем поощрение.

В послесловии к этому эпизоду хочу сделать небольшую заметку. Автору этой книги пришлось пройти за время службы на 170 бригаде и 7 эскадре шесть боевых служб. На четырех боевых службах в Атлантике корабли, на которых я служил, осуществляли длительное слежение за АУГ США в различное время года, но ни разу не было случая плавания АУГ в циклоне. Он всегда смещался в сторону антициклона. Американцы берегли и экипажи, и корабли. Почему отряд Власова был направлен через эпицентр циклона? Зачем и во имя чего отдавался такой приказ, если задача выполнения боевого приказа отряду не ставилась?

 

2. Выполнение задач в составе ОБК

Весьма характерной с точки зрения динамики плавания являлась боевая служба ОБК СФ в составе БПК «Огневой», «Сообразительный» и СКР «Ленинградский комсомолец» под флагом начальника штаба 120 брк капитана 2 ранга И. Н. Хмельнова. 22 июля 1983 года отряд вышел из главной базы флота в Средиземное море. Все семь суток перехода проходили под пристальным вниманием ВМС и ВВС НАТО. В воздухе непрерывно висели патрульные самолеты «Орион» США и Канады, «Нимрод» Великобритании и «Аталантик» ФРГ. На переходе корабли отрабатывали все виды обороны и в первую очередь ПЛО и ПВО, благо необходимое обеспечение для этого было «бесплатно» предоставлено блоком НАТО. 30 июля переход завершился

форсированием пролива Гибралтар и постановкой на якорь в точку № 64 у берегов Марокко. На якорной стоянке после сложного океанского перехода был проведен послепоходовый осмотр оружия и технических средств и пополнение запасов от судна снабжения и короткий отдых экипажей, поскольку следующий день совпал с праздником – Днем Военно-Морского флота.

Через три дня ОБК продолжил форсирование акватории Средиземного моря, следуя в точку встречи с ОБК БФ для его замены. Во время следования ОБК производил попутный поиск иностранных ПЛ в заданной полосе с использованием двух противолодочных вертолетов Ка-25пл. В начале августа корабли встали на якорь в точке № 3 у побережья Туниса, где уже находились корабли ОБК Балтийского флота. Командир отряда капитан 2 ранга И. Н. Хмельнов прибыл на катере на СКР «Дружный» для встречи с командиром ОБК Балтийского флота капитаном первого ранга В. Г. Егоровым для приема передачи боевого дежурства и ознакомления с оперативной обстановкой. После доклада о передаче-приеме боевого дежурства отряд Хмельнова перешел в подчинение штабу 5 эскадры. Сразу же он получил приказание принять к борту дизельную лодку, предоставить ее экипажу возможность отдохнуть и провести контрольную проверку боевой готовности экипажа к продолжению несения боевой службы. Обиходив подводников и доложив о проверке готовности ПЛ к боевой службе на КП 5-й эскадры, корабли отряда проследовали в район базирования 5-й эскадры в точку якорной стоянки № 52, которую в обиходе прозвали «Селивановкой», по фамилии командира 5-й эскадры вице-адмирала В. Е. Селиванова. Командир 5-й эскадры держал свой флаг на крейсере «Кутузов», где принял доклад от Хмельнова и затем поставил ему задачу на всю боевую службу.

Согласно поставленной задаче Хмельнову предстояло проследовать отрядом в район Адриатического моря, обнаружить авианосец «D. Eizenhower», установить за ним длительное слежение и быть в готовности к применению оружия кораблями по специальному приказанию. Корабли отряда устремились на поиск авианосца в полном радиомолчании. Но командование 6-го флота уже изучило тактические приемы российских кораблей, и авианосное соединение тоже хранило молчание. Через несколько суток поиска АУГ была обнаружена. Корабли ОБК вошли в ордер американских кораблей и заняли позиции относительно авианосца, обеспечивающие непрерывное визуальное наблюдение и выдачу целеуказания нашей АПЛ. После этого авианосец начал смещаться на Восток в район Бейрута. Вот в таком совместном ордере и продолжалось плавание Американских и Российских кораблей. Весь сентябрь и октябрь ОБК находился в ордере АУГ, постоянно отслеживая взлет и посадку авиации, и передавал данные о действиях авианосца на КП 5-й эскадры и на специальный пост ПВО в порту Тартус Сирийской Арабской республики. Разница между взлетевшими и возвратившимися самолетами доходившая до двух, иногда до трех единиц свидетельствовала о потерях в зоне боевых действий. В начале ноября при очередном массированном взлете палубной аиации на Восток ушло 57 самолетов и на борт АВУ «D.Eizenhower» не вернулся 31 самолет. На КП 5-й эскадры после доклада командира ОБК возникло замешательство из-за непонятных причин невозвращения самолетов. Ситуация разрядилась через несколько часов, когда к смешанному ордеру подошел второй авианосец – «Independence», который сменял АВУ «D. Eizenhower». Недостающие 31 самолет после боевого вылета были посажены на появившийся авианосец. Этот тактический прием предусматривался при смене ударных авианосцев. Затем они перелетели на свою палубу. На следующий день «D. Eizenhower» взял курс на выход из Средиземного моря в ВМБ Норфолк. Слежение за АВУ «Independence», маневрировавшего в Восточной части Средиземного моря, кораблями отряда продолжалось весь декабрь с небольшим перерывом на время захода авианосца в Хайфу. В это время отряд кораблей посетил порт Тартус Сирии. Только в середине января «Independence» завершил выполнение задач в Средиземном море и вышел через Суэцкий канал из зоны ответственности 5-й эскадры. Командир ОБК капитан 2 ранга Хмельнов получил приказ от КП эскадры

обследовать район восточнее острова Валетта с целью вскрытия обстановки и обнаружения подводных лодок. В этом районе предположительно маневрировала АПЛ «Los Angeles». В это же время в районе Пиренейского полуострова маневрировала КУГ Великобритании во главе с авианосцем «Invincible», отрабатывавшая задачи по планам командования ВМС НАТО. На борту авианосца базировалось авиационное крыло из 7 самолетов вертикального взлета и посадки «Harrier» и 10 противолодочных вертолетов. Командование НАТО непрерывно отслеживало действия ОБК, и дважды в сутки ордер кораблей облетала пара самолетов «Lightning» с аэродрома на острове Кипр. Интерес к нашим кораблям объяснялся тем, что в 52 точку в районе Ливии в середине января встал на якорь ТАРКР «Киров», вошедший в состав ОБК. 31 января началось КШУ сил 5-й эскадры. На первом этапе проводилась противолодочная поисковая операция в зоне Тунисского пролива и центральной части Средиземного моря в районах возможного патрулирования ПЛА ВМС НАТО. В это же время КУГ в составе ТАРКР «Киров» и БПК «Огневой» и «Комсомолец Украины» развернулась в район Мраморного моря. В этом районе впервые отрабатывалось нанесение ракетного удара полным залпом КР «Гранит» с ТАРКР «Киров» по АУГ ВМС НАТО – главной цели, авианосцу, через остров Крит на полную дальность. В заключение КШУ, которое продолжалось почти весь февраль, перешло в тыловое учение по восстановлению материальных запасов на кораблях эскадры. Служба ОБК закончилась, и корабли перешли в точку якорной стоянки № 64 для дозаправки и подготовки к переходу в базу. За время боевой службы ОБК пришлось восемь раз форсировать Средиземное море от Гибралтара до Хайфы, периодически смещаясь к Африканскому побережью или поднимаясь в район Мраморного моря, острова Кипр или к Адриатическому морю, берегам Италии, Югославии. Почти сразу с началом движения ОБК с ЦКП ВМФ было получено приказание ТАРКР «Киров» в охранении БПК «Огневой» следовать в базу, а командиру ОБК на БПК «Сообразительный» было приказано следовать в Центральную Атлантику для установления слежения за группировкой ВМС США, развертывающейся в Северном море и портах Норвегии по плану учения «Tim Work-84». Как оказалось, причиной такого решения была авария на БПК «Адмирал Юмашев», который в жесткий шторм и на большой волне получил трещину в корпусе и был срочно возвращен в базу для постановки в док. БПК «Сообразительный» начал движение в район Азорских островов, и главной заботой Хмельнова весь этот период было топливо и продовольствие, которых могло не хватить при выполнении задачи. Поиск группировки НАТО проводился по наведению с КП ВМФ на экономичном ходу и занял трое суток. Топлива на корабле оставалось только на трое суток, а муки для выпечки хлеба на четверо. Вступив в ордер кораблей НАТО в районе Азорских островов, Хмельнов шел в составе флагманской группировки, но на подходе к побережью Франции кончилось топливо, и корабль лег в дрейф. Что такое находиться в дрейфе в океане без движения на милость погоде может понять только командир, стоящий на ходовом мостике. Только через сутки удалось принять топливо и несколько мешков муки от подошедшего танкера. Основная группировка НАТО была вновь обнаружена уже в Северном море в момент подготовки к высадке морского десанта в районе Бергена. Завершив слежение, корабль взял курс в базу, но топливо в цистернах было на исходе, и кораблю пришлось в штормовых условиях идти экономическим ходом. Так завершилась восьмимесячная боевая служба, за которую всем скажут только скромное спасибо. Возвратившиеся с боевой службы корабли встречал Командующий СФ адмирал А.П.Михайловский, и после торжественной встречи в кают-компании БПК «Сообразительный» состоялось заслушивание командира отряда капитана 2 ранга И.Н.Хмельнова. Он доложил результаты плавания, имеющиеся недостатки, а также проблемы, возникавшие со стороны командного пункта штаба СФ. Им были приведены примеры суточного дрейфа корабля в океане с пустыми топливными цистернами, а также нерегулярная доставка почты – более трех месяцев, из-за черствости и безответственности руководителей, что вызвало раздражение со стороны Первого Заместителя Командующего СФ вице-адмирала В.С.Круглякова и Первого Заместителя Начальника политуправления СФ. Не принято было критиковать старших, особенно политорганы.

Следующая боевая служба капитана 2 ранга Хмельнова была знаменательна тем, что он возглавлял самый большой отряд кораблей за всю историю 7 ОПЭСК. 15 января 1985 года отряд боевых кораблей в составе ТАВКР «Киев», РКР «Вице-адмирал Дрозд», ЭМ «Современный», «Отличный», «Отчаянный», БПК «Маршал Тимошенко», «Стройный», СКР «Задорный» под флагом командира 56 БЭМ, командиром которой он только что был назначен, вышел на выполнение задач боевой службы в Средиземном море и Индийском океане. Флагманским кораблем ОБК был РКР «Вице-адмирал Дрозд», недавно вышедший из завода после текущего ремонта, и его техническое состояние не соответствовало кораблю постоянной готовности, а экипаж перед выходом был собран с других кораблей, стоявших у причалов. С подходом в район Северного моря отряд вошел в полосу шторма и низкой температуры воздуха. На флагманском корабле стали выходить из строя паровые котлы из-за прогорания котельных трубок, периодически останавливались вспомогательные механизмы, и корабль шел на грани управляемости на скорости 6 узлов. При подходе к Северной части Великобритании корабль потерял ход. Сели все четыре котла, потеряв пар. Корабль был вынужден лечь в дрейф. К счастью, небесная канцелярия смилостивилась над ними – немного успокоилась погода, стало теплее и исчез лед. Корабль сутки простоял в дрейф, вводя котлы в строй, и все это время отряд радиально маневрировал вокруг РКР «Вице-адмирал Дрозд», стоящего в дрейфе, вызывая недоумение сил наблюдения НАТО. Несколько раз поднимали вертолет, чтобы доставить на аварийный корабль необходимые запасные части с других кораблей. Через сутки ордер ожил и начал движение на юг. Все это время КП Северного флота запрашивал командира отряда, почему не выдерживается график перехода. В то время такое отклонение от плана перехода расценивалось как невыполнение боевого приказа. Хмельнов отвечал:

«Шторм». Правда, которую ему следовало сказать, не принесла бы никакой пользы, кроме ненужных осложнений. С прибытием в 52 точку на якорную стоянку в Средиземном море, все отошли от полученного стресса во время тяжелого перехода. С прибытием отряда, командир 5-й эскадры, выслушав доклад Хмельнова, назначил состав группировки кораблей из расчета выполнения задач визита на Кубу и слежения за вероятным противником в Средней и Восточной части Средиземного моря. ТАВКР «Киев» встал под КП 5-й ОПЭСК. Общие задачи боевой службы оставались прежними, разве что более напряженными.

Каждая из отдельных группировок ОБК приступила к выполнению самостоятельных задач. Отряд в составе ЭМ «Отличный» и СКР «Задорный» под флагом Заместителя Командующего ЧФ убыл на Кубу с официальным визтом и возвратился в Средиземное море через два месяца.

Вторая группировка кораблей производила попутный поиск ПЛ во время следования в район нахождения соединения НАТО во главе с авианосцами «D. Eizenhower» и «Invincible» в Восточной части Средиземного моря. С 8 по 26 марта ЭМ «Отчаянный» и БПК «Маршал Тимошенко» осуществляли непосредственное слежение за авианосцами. В апреле месяце корабли стали готовиться к официальному визиту в Югославию.

Было совершено два захода в порты. ЭМ «Современный» под командованием капитана 1 ранга Г. А. Лыженкова посетил порт Сплит, а РКР «Вице-адмирал Дрозд», БПК «Маршал Тимошенко» и дизельная подводная лодка зашли в порт Дубровник. С 16 по 31 мая проводилась противолодочная поисковая операция под руководством командира 5 эскадры по вскрытию позиций американских ПЛ в Западной части Средиземного моря. Во время поиска была обнаружена иностранная ПЛ, за которой осуществлялось слежение в течение 37 часов, пока она не ушла в пролив Гибралтар в базу Рота. В конце мая боевая служба подходила к завершению, и, пополнив запасы, ОБК начал переход в главную базу традиционным маршрутом из 52 точки: Ионическое море, между Сицилией и Италией, Тирренское море вдоль побережья Франции, Испании, вдоль Балеарских островов к проливу Гибралтар. Через шесть дней перехода 5 июня корабли ошвартовались у причалов Североморска.