Они очнулись на какой-то полированной овальной бледнорозовой поверхности, площадь которой не превышала трехсот квадратных метров. Вокруг, насколько хватал глаз, простиралась необозримая роща шарообразных темнозеленых растений.
Первым опомнился Алик. Мальчик снял скафандр, положил его рядом с собою и, лениво потянувшись, весело произнес:
— Доброе утро! Вам не жарко в ваших тулупах? Как припекает!
Когда мужчины последовали примеру мальчугана и освободились от своих специализированных одеяний, астроботаник произнес:
— На этот раз мы, кажется, влипли уже основательно! — Затем он внимательно посмотрел на своих товарищей и, став от волнения заикаться, воскликнул: — Б-боже, а г-где все остальные д-д-друзья?
— Действительно, куда они подевались? — ахнул академик. — Где Иван Сергеевич, Сергей Иванович, Роман Павлович, а?
— И где Валентин Валентинович с Мусой Ташматовичем? — дополнил список отсутствующих Блаженный.
— Да, но гдо наш «Эллипс»? — встрепенулся Филипп Иванович.
— А, к-к-к к тому же, где мы? — вопросительно воззрился на Гелия Михайловича астроботаник. — Вам это известно?
— Не более, чем вам, Петр Валерианович, — вздохнул академик.
— Кстати, — тревожно оглянувшись, заметил Филипп И им помпч, — а кто-нибудь помнит, как мы тут очутились, милостивыо государи?
— Мне кажется, что мы с вами буквально проспали самый интересный момент, момент приземления, — сказал Блаженный.
— Приземления? — повторил астроботаник. — Мы примарсились.
— Точнее, по-моему, прииоллились, — вставил вдруг свое слово Алик. — А еще точнее — прирундились.
— Скажи уж «приерундились», — усмехнулся Филипп Иванович.
— Ты меня разыгрываешь, — обиженно нахмурился Алик. — Неужели ни один из вас не слыхал голоса Гэ-эр-пэ? Вы шутите, да?
— Какого голоса? — хмуро переспросил Ноготков старший.
— Голоса Гэ-эр-пэ, — улыбнулся Алик. — Разве ты забыл?
— Джонрид Феоктистович, — наклонился к уху Блаженного цитолог, — придется что-то предпринимать — вы же видите, совсем свихнулся малыш. Последствия воздействия гипноингалятора.
— Не надо пока поднимать панику, — шепнул в ответ Блаженный. — Так ты говоришь, Алик, — повернулся к мальчику доктор медицины, — что слышал какие-то голоса, да?
— Ну конечно! А вы разве не слышали?
— Стоп! — воскликнул академик. — Насколько мне теперь припоминается, действительно, какой-то весьма и весьма странный голос нам сообщил, что эта планета именуется Иоллой.
— Вот видите, — обрадовался Алик. — А вы мне не верили!
— И тот же голос, — как бы что-то вспоминая, произнес астроботаник, — поведал нам, что мы должны пройти какую-то фильтрацию на...
— Рунди, — подсказал Алик. — На научной станции Рунди.
— Вот, вот, — поднял указательный палец Хворостов. — Рунди. Так что, выходит, мы действительно прирундились?
— Понял? — шепнул цитологу Блаженный. — Опять телепатия!
— Точно, Джонрид Феоктистович, — прошептал цитолог.
— Прирундились иди приерундились, роли не играет, — громко провозгласил Блаженный. — Главное, мы живы.
— Пока живы, — заметил астроботаник, — с учетом исчезновения пятерых членов экипажа во главе с командиром «Эллипса». Куда же они делись? — Хворостов приложился ребром ладони ко лбу. — В той рощице?
— Вполне возможно, — согласился Филипп Иванович, перехватив взгляд астроботаника, направленный в сторону шарообразных растений. — А-ууууу, Иван Сергеевич, откликнитесь! Аау-у-уууу!
— Вот вы сейчас выразили радость, Джонрид Феоктистович, по поводу того, что мы живы, — сказал астроботаник. — Конечно, если учесть выражение Декарта, то выходит, вы правы: «Я мыслю, следовательно, я существую». Но вам не кажется несколько странным, что мы с вами живы? Ведь здесь сейчас должно быть градусов восемьдесят ниже нуля (конечно, по Цельсию), а кислорода не более, чем ананасовых рощ в Антарктике. Уж не сон ли мне снится?
— Вы хотите, чтобы вас ущипнули? — улыбнулся Алик. — Могу!
— Только не очень больно, — попросил астроботаник.
-- Но потом не говорите, что я хулиган, — сказал мальчуган и не без удовольствия защемил Хворостову кожу на руке.
— Ой, не так сильно! — вскрикнул астроботаник. — Филипп Иванович, вы должны были следить за поведением сына!
— Вот так всегда, — вздохнул Алик, — сами просили, а теперь жалуетесь. Будете валяться у меня в ногах, никогда не ущипну!
— Товарищи, — с удивлением глядя себе под ноги, сказал вдруг академик, — да ведь здесь нет тени! Невероятно!
— Как это я раньше не заметил, — пробормотал Блаженный, разглядывая полированную поверхность. — Хм! Без сомнений!
— Я бы сказал, ни тени, ни сомнений, — уточнил академик Аш.
— Сейчас нам не до шуток, — озабоченно нахмурился Молотков-старший. — Надо что-то предпринимать дли поиска наших друзой.
— А зачем их искать? — удивился Алик. — Они скоро придут.
— То есть как — «скоро придут»? — нахмурился Филипп Иванович.
— Так ведь нас же предупредил Гэ-эр-пэ. Неужели никто не слыхал, как Гэ-эр-пэ... сказало, что не надо волноваться, и...
— Не надо волноваться, — шепнул цитологу Блаженный. — Как видите, остаточное явление летаргии плюс воздействие ультрагипноингалятора. Ну, ну, Алик, продолжай. Что там оно сказало?
— Оно сказало, что всё будет в порядке, все останутся живы, а еще сказало, что все пройдут тотальную фильтрацию.
— Да, да, товарищи, — подтвердил Хворостов, — я слышал своими ушами о фильтрации, черт бы ее побрал вместе с Репеге!
— Гэ-эр-пэ, — уточнил Алик. — И оно сказало, чтобы мы слушались только его, если не хотим препратиться в сумасшедших.
— О небо! — воскликнул Блаженный. — А где оно, это Гэ-эрпэ? — И доктор медицины, задрав голову, раскрыл от удивления рот.
—Что вы там увидели? — спросил Хворостов.
— Оно отсутствует! — ахнул Блаженный. — Его нет и в помине!
— Кого? Гэ-эр-пэ? — спросил астроботаник. — Неба над нами нет! — с ужасом в голосе пояснил Блаженный. Действительно, вверху вместо прозрачного голубого или хотя бы облачного неба над ними висел бледно-зеленый купол.
— Вот тебе на, — подавленно произнес Филипп Иванович, — ни тебе тени, ни тебе неба, ни тебе солнца, ни тебе луны...
— Я же говорил — «влии-пли, — хмуро напомнил астроботаник. — Но главное, куда делись все-таки наши друзья?
— Да говорю вам, скоро должны вернуться, — сказал Алик.
— Хорошо, — вспылил Филипп Иванович, — что произошло после того как Гэ-эр-пэ объявило о фильтрации!?
— После этого все вы уснули, а колесо куда-то нас перенесло...
— Ну, это уж настоящая околесица! — перебил академик.
— Ультрагипноингалятор, — пробормотал Блаженный.
— Ну, хорошо, — миролюбиво произнес астроботаник. — Допустим, априори, что какое-то там колесо нас перенесло. А потом?
— А потом что-то рвануло так, — сказал Алик, — что я чуть не оглох и куда-то свалился. По-моему, это взорвался «Эллипс».
— Хватит! — крикнул Филипп Иванович. — Хватит молоть вздор! Корабль, видите ли, взорвался, а мы живы-здоровы, да?
— Но нас же куда-то перенесли, и вот мы на этой полянке...
— Хороша полянка, — усмехнулся астроботаник, — только травки и цветочков не хватает. — Он потянул носом и с удивлением добавил:—Гм... А ведь пахнет земляникой почему-то!
— Ягодки впереди, — вставил академик. — Где же наши?
— Я найду их! — воскликнул астроботаник и решительно направился в сторону шарообразных растений. — Я пойду на розыски!
Петр Валерианович дошел до края бледно-розовой полянки и вдруг остановился, будто наткнулся на невидимое препятствие.
— Что же вы? — крикнул академик. — Раздумали? — Заметив, что астроботаник махнул ему рукой, Аш быстро подошел к нему и, попытавшись выйти за пределы бледно-розовой площадки, отпрянул назад.
— Вот что, — тихо проговорил академик. — Если мы не прикинемся неандертальцами или хотя бы средневековыми интеллигентами, нас замордуют. Мы должны усыпить бдительность этих представителей сверхцивилизации и ненароком выведать у них всё, что надо.
— Петр Валерианович! — крикнул Блаженный. — Что это вы там с академиком фокусничаете? — Й он быстро направился к ним.
— Влипли! — растерянно проговорил Хворостов, когда приблизился доктор медицины. — Окончательно влипли! Здесь невидимая стена!
— Удивительно, — как бы про себя сказал цитолог. — Ловушки.
— Ничего особенного, — хладнокровно резюмировал академик. — Об этом мы тысячу раз читали в фантастических романах — обыкновенный так называемый силовой барьер.
— Видимо, здесь живут существа неглупые, — сказал Ноготков.
— Да, — вздохнул Хворостов, — не намного глупее нас.
— Я бы даже сказал, что значительно умнее, — кивнул академик. — И именно поэтому предлагаю разыграть из себя простаков.
— Держу пари, — загорелся Алик, — что во Вселенной навалом народу, который умнее наших ученых!
— Помолчи, негодник, — шикнул на сына Филипп Иванович.
— Куда же подевались наши друзья? — вздохнул астроботаник.
— А вы сейчас узнаете! — воскликнул Алик. — Глядите!
Четверо мужчин механически повернули головы в сторону, куда показал Алик. Метрах в ста пятидесяти от полированной площадки показалась фигура Ивана Сергеевича. Казалось, он не идёт, а плывёт по воздуху. Он был не один — рядом с ним находилось какое-то удивительное существо, которого никогда не видели земляне.