– Это тебе ужин, – сказала Алиса, ставя чашку на пол.

"А может, стукнуть ее как следует этой самой чашкой, и бежать? – подумала Даша, освободившись из объятий сна. – В доме – Хирург, Владимир Константинович, разжалоблю их, отпустят? Я ведь красива, передо мной ни один мужчина не устоит, а если поцелую, то и подавно".

– Тебе, милочка, не кажется странным, что я тебя не опасаюсь? – поняла ее взгляд женщина.

– Кажется... – буркнула Даша.

– Я мастер спорта по дзюдо. И начинала у Чихая в охране. Продемонстрировать?

– Потом как-нибудь. У тебя есть планы на ночь?

– Ты что имеешь в виду? – вытянулось лицо у Алисы. – Воды чистой захотелось?

– Причем тут вода? Ночью обычно пытают.

– Не, пытать мы тебя пока не будем. Надо же будет тебя целехонькой на видеокамеру снимать. Вот снимем, потом посмотрим, что с тобой делать. Может, с яблоками сделаем.

Алиса нервно захохотала. Отсмеявшись, вытерла слезу и сказала:

– Слушай, Хирург к тебе рвется, не знаю, что и делать. Он как узнал, что ты с богатеньким буратино жила, и ему даже не позвонила, совсем бешеным стал. "Зарежу, говорит, сучку, верну в первобытное состояние". Так что ты дверь изнутри подопри чем-нибудь – боюсь, как бы он ключи не упер и со своим чемоданчиком к тебе не нарисовался.

У Даши вытянулось лицо, и заболели ноги, там, где он их пилил. Полюбовавшись своей узницей, – в ней ничего не осталось от высокомерной светской женщины, даже платье выглядело тряпкой, – Алиса пошла к двери. С полпути вернулась, обыскала пленницу.

– А то с испуга вены себе вскроешь, – сказала она, уходя с туфельками, колечком и заколкой.