Чувствую, скучно. Скучно и с 28-ми главами. Скучно, потому что никто не поверил. Это обидно. Обидно, потому что стоит мне сейчас выкрикнуть с обиды десяток слов, и все поверят, и все рванут на Ягноб, чтобы столкнуть там свои медные головы.

Все. Решено. Пишу не для всех, а лично для тебя.

Я буду твоим Согдом.

Я – твой Согд. Я вручаю тебе эстафетную палочку.

Я – твой Согд, и я умираю. Смертельная болезнь поборола мое тело. Но ум холоден и трезв. Настолько холоден и трезв, насколько может быть холоден и трезв ум неврастеника, свихнувшегося на мамах и золоте. Но это так.

Короче, я – твой Согд.

Я погибаю.

И хочу назначить наследника.

Это сын?

Нет. Я ему ничего не дал, он себя сделал сам. У него свой путь. И он должен его пройти.

Это дочь?

Нет. Она не сможет взять от меня сокровищ. Мать и бабушка смогут – у них хваткие руки, а она нет. И я ничего не дам, чтобы ей не стало стыдно. Не стало стыдно, когда она станет взрослой и все узнает.

Это мама?

Нет. Ей никогда никто ничего не давал просто так, и она не возьмет, не сумеет взять: просто так брать она не умеет – данное "за так" ее тревожит. А на старость хватит изумрудных сережек.

Я отдам это тебе. Ты читаешь мое письмо не для того, чтобы стать богатым, и ничего не хотеть, а потому что думаешь. Думаешь, сможешь ли ты выиграть приз, сможешь ли прикоснуться к тому, к чему прикасался Александр Великий.

Сможешь.

И мне кажется, ты не утилизируешь их. Ты станешь Александром Македонским. Александром Македонским Третьим.