Вопреки опасениям, путешественники не заблудились в горах и вышли на верную тропу. Заслуга в этом целиком принадлежала Генорре – оказалось, что пират способен ориентироваться не только в открытом море, но и на любой местности вообще. Что касается его спутниц, обе покорно следовали за своим провожатым без всяких вопросов и возражений. Мысли девушек были слишком заняты собственными переживаниями, обеим вдруг стало остро не хватать Мирингельма, его бубнящего голоса за спиной, восторгающегося красотами природы в стихотворной форме. Стоило только подумать, что никогда уже больше не придется услышать его глупейшую фразу «В самом деле?», как слезы наворачивались на глаза даже у Лионеллы.

Чтобы хоть как-то скрыть собственные переживания и не показаться слабохарактерной и легкоранимой, цыганка периодически бурчала на соперницу:

– Ну хватит уже скулить…

Против обыкновения Катарина не огрызалась, лишь прерывисто вздыхала и оправдывалась:

– Не могу… Мне так его не хватает. А тебе разве нет?

– Он уже два раза терялся, – напоминала Лионелла в утешение не столько спутнице, сколько себе самой. – Может, и в этот раз ему повезет.

Генорре вывел своих спутниц на ту самую дорогу, от которой путники отклонились накануне, и вскоре путешественники достигли трактира на перевале. Как и говорил лживый рыцарь, заведение оказалось не слишком оживленным, однако сразу было видно, что именно оно предназначено для отдыха усталых путников.

Если бы путешественников сопровождал сэр Атриан, чей авторитет упал ниже некуда в глазах девушек и пирата, но оставался по-прежнему высок и непререкаем в глазах местного населения, их наверняка обогрели бы бесплатно. Впрочем, цены в заведении оказались вполне умеренные и оставшихся монет из тех, что Генорре позаимствовал у альгвазилов, хватило на сносный обед.

– А скажите-ка нам, красавица, – обратился Генорре к трактирщице, розовощекой грудастой женщине средних лет, подносившей блюда, – отчего так неспокойно в горах? Мы слышали, у вас тут волков очень много. Это так?

Трактирщица улыбнулась, польщенная словами гостя и ответила:

– Да, не так давно появились. Уже много лет их не было и вдруг стало так много. Я бы не советовала вам, сударь, идти дальше за перевал, там, говорят, очень неспокойно стало. Из наших никто туда не ходит.

Трактирщица направилась за очередным блюдом, стараясь придать своей походке всю соблазнительность, на какую еще была способна. У самых дверей она обернулась, удостоверилась, что Генорре провожает ее взглядом, игриво улыбнулась и скрылась в соседнем помещении.

– Ты слышала, подруга?! – возмутилась Лионелла, толкнув Катарину локтем. – Сударь, вы бы не ходили за перевал, – передразнила она трактирщицу, скорчив рожицу. – А нам с тобой, значит, можно, и пусть нас волки жрут. А вы ловелас, сеньор!

– Что вы имеете в виду, сеньорита? – спросил пират, изобразив почти неподдельное изумление.

– Я имею в виду, сеньор, что пора бы вам начать вести себя прилично и не заигрывать с каждой встречной юбкой, – пробурчала цыганка.

Этому замечанию Лионеллы удивилась даже Катарина, очень уж ей показалось странным, что спутница вдруг озаботилась воспитанием пирата. Сам же Генорре лишь ухмыльнулся и при очередном появлении трактирщицы его улыбка ничуть не стала сиять меньше, а вот Лионелла хмурилась все больше и больше.

Вопреки уговорам трактирщицы, которая явно была бы не прочь наподольше оставить под боком темпераментного мужчину, каковым ей не без оснований глянулся Генорре, после обеда путешественники покинули заведение. При этом ни один из них так и не понял, чем же, собственно, так опасен путь за перевал в долину. У Генорре на счет слов трактирщицы имелось свое мнение, весьма далекое от тягот пути, но очень близкое непосредственно к трактиру и его хозяйке, но пират благоразумно его не высказывал, ибо справедливо подозревал, что Лионелла разделяет его догадку, совсем не разделяя надежд. Что же касается Катарины, девушка вновь погрузилась в печаль, вспоминая Мирингельма. Забыть о нем было просто невозможно, так как плечи прикрывал плащ чародея, защищая от холода и ветра, и сердце сжималось от мысли, что уже некому возвращать этот плащ и благодарить за помощь.

По мере продвижения холод отступал, иней таял на скалах, становилось все теплее. В любезных выражениях, но весьма жестким образом Генорре то и дело подгонял своих юных спутниц, торопясь покинуть негостеприимные горы до темноты. Впрочем, девушки и сами совсем не горели желанием оказаться среди голых скал в кромешной тьме.

Их поспешность увенчалась успехом и ночь догнала путников уже на равнине. Расположившись на окраине рощи, путешественники натаскали сухого хвороста и запалили большой костер.

– Сегодня заночуем здесь, а завтра выйдем к берегу, – объявил девушкам Генорре. – Если бы не этот старый враль, мы бы уже сегодня были на месте.

– Жалко его, – вздохнула Катарина, вспомнив старого рыцаря.

– Ну, давай теперь о нем поплачь, – буркнула Лионелла. – Ты сейчас на каждом шагу вздыхать будешь? Нечего его жалеть, сам виноват, заврался без стыда и совести…

Цыганка осеклась, поймав на себе многозначительный взгляд Катарины, красноречиво намекающий, что и у них обеих совесть не совсем чиста в отношении спутника, до сих пор не подозревающего об истинной цели их путешествия. Лионелла вздохнула, посмотрела на Генорре, ворошившего угли в костре, перевела взгляд на Катарину и, получив ее немое одобрение и поддержку, наконец, решилась.

– Сеньор, мы должны кое-что вам рассказать, – произнесла цыганка.

– Рассказывайте, – кивнул пират.

– Вернее, признаться, – тихонько добавила Катарина.

– Признавайтесь, – невозмутимо разрешил Генорре, подкручивая кончики усов.

– Черт возьми, сеньор, вам что, совсем не интересно, что мы хотим вам сказать?! – взорвалась Лионелла, разнервничавшись.

– Вот теперь мне стало интересно, – рассмеялся пират. – Судя по всему, мне должно очень не понравиться то, что я услышу.

Девушки переглянулись. Лионелла опустила взгляд и выдохнула признание:

– В общем, никакого острова нет, сеньор.

– Я знаю, – кивнул Генорре.

Его ответ прозвучал так невозмутимо, что девушки даже не сразу поняли. Они ожидали криков и ругани с многократным упоминанием святого коромысла и даже откровенными угрозами получить этим самым коромыслом, но никак не такого спокойствия, совсем не являвшегося характерной чертой пирата.

– Знаете?! – изумленно воскликнула цыганка. – Но откуда?!

– Кто вам сказал?! – разделила ее изумление Катарина.

Пират вновь рассмеялся, глядя на растерянные физиономии своих юных спутниц.

– Милые сеньориты, неужели вы думали, что сможете без конца водить меня за нос? – произнес он. – Я понял, что вы лжете еще в пустыне, когда мы направились в Эш-Шабатан. Признаюсь, сначала вы обе очень ловко заморочили мне голову, особенно вы, сеньорита, – он отвесил шутливый поклон Лионелле. – Но, в конце концов, ваши выдумки перестали казаться столь убедительными, хоть вы и пудрили мне мозги всю дорогу от Эр-Шихорама до наших берегов.

– Тогда зачем вы здесь? – удивилась Катарина. – Почему не бросили нас?

– Действительно, какого черта вы увязались за нами? – более бесцеремонно поинтересовалась Лионелла.

– Ну, на острове я вас оставить не мог, так как мне нужна была команда для брига, – ухмыльнулся пират.

– Ну да, рассказывайте, сеньор, – не поверила цыганка. – А зачем нас из-под конвоя освободили? Не у кого было дорогу спросить?

Генорре расхохотался и хлопнул себя по коленям. Лионелла насупилась, не без оснований считая, что пират смеется именно над ними. Она взглянула на Катарину, та лишь пожала плечами, сама не понимая причину такого веселья.

– Признаюсь вам честно, сеньориты, мне просто стало интересно, почему же двум таким очаровательным созданиям не сиделось дома, у родительского очага? – пояснил Генорре. – Захотелось узнать, в чем же заключается конечная цель вашего путешествия?

– Все еще надеетесь войти в долю? – поинтересовалась Лионелла, подозревая, что весь интерес пирата заключается лишь в корысти.

– Возможно, – не стал отрицать Генорре. – Согласитесь, сеньориты, проделав такой долгий путь и разделив с вами столько невзгод, я имею право на некоторую компенсацию.

– Вы бездушный торгаш! – тут же обвинила его Лионелла.

– А вы лгунья и лицемерка, – не остался в долгу пират.

– Я?! – цыганка даже подскочила от негодования. – Да вы наглец, сеньор!

– Я это знаю, – отмахнулся Генорре. – Давайте ближе к делу. Сколько процентов я получу и от чего? Только постарайтесь обойтись без вранья. Я понимаю, вам это непривычно, но все же…

– Кто вам сказал, сеньор, что с вами вообще кто-то собирается делиться?! – не уступала цыганка.

– Признайте, сеньорита, я вам нужен, – ухмыльнулся Генорре. – Хотя, кому я это говорю. Вы скорее откусите себе язык, чем признаетесь в чем-либо. Вся надежда на вас, сеньорита, – он обратил взгляд к Катарине. – Хоть вы проявите честность, на которую неспособна ваша подруга.

– Ну, это уж слишком! – вконец разозлилась Лионелла. – Так разговаривать с благородной дамой, с баронессой…

Генорре в очередной раз зашелся в приступе смеха.

– Бросьте, сеньорита, – махнул он рукой. – Вы такая же баронесса, как я негоциант. Чего не скажешь о вашей подруге.

В запальчивости цыганка была готова даже пустить в дело свой кнут, дабы наглый пират как следует узнал на своей шкуре всю тяжесть ее праведного гнева, но Катарина удержала спутницу за руку.

– Капитан прав, мы должны все ему рассказать, – признала Катарина разумным требование пирата. – Так будет честно. И потом, завтра он все равно сам все узнает.

– Ну и рассказывай, – буркнула Лионелла и демонстративно повернулась к костру спиной.

Умолчав о подробностях знакомства с цыганкой и причинах их постоянного соперничества, Катарина поведала пирату о похищении наследного принца и решении девушек отправиться на поиски. Чем дальше слушал Генорре, тем чаще подкручивал усы, что в его случае свидетельствовало о крайней степени задумчивости.

– Святое коромысло! – воскликнул он, когда Катарина закончила свой недолгий рассказ. – Более глупой истории я в жизни не слышал!

– Я так и знала, что он не поверит! – фыркнула Лионелла, снова повернувшись к костру. – Такие, как вы, сеньор, не понимают правды и верят только выдумкам потому, что сами вечные лгуны.

Не найдя, что бы еще сказать пообиднее, она просто показала Генорре язык, чем лишь развеселила его.

– Прошу прощения, сеньорита, – Генорре отвесил Катарине галантный поклон, в котором угадывалось искреннее уважение, – но, честное слово моряка, это просто смешно. Две несмышленые девчонки возомнили себя рыцарями и отправились неизвестно куда на поиски неизвестно кого…

– Кого искать, мы знаем, – буркнула цыганка, оскорбившись не столько словами пирата, сколько тем, что перед ней извиниться он не посчитал необходимым.

– Допустим, – кивнул Генорре. – А что ждет нас в той башне, вы знаете? Неизвестно, с кем мы можем столкнуться там.

– Мы? – недоверчиво и с надеждой переспросила Катарина.

– Мы, – повторил пират. – Неужели вы могли подумать, сеньориты, что я способен бросить на произвол судьбы двух маленьких девочек?

– Полегче на поворотах, сеньор, – посоветовала Лионелла, снова оскорбившись. – Мы вам не маленькие девочки. Да и в благородство ваше верится с трудом, наверняка хотите получить свой кусок награды.

– Не без того, – ухмыльнулся пират. – Пожалуй, о цене договоримся утром. Если начнем спорить сейчас, то еще одна бессонная ночь нам будет обеспечена. А силы нам с вами еще понадобятся для штурма вашей башни.

Если Катарину такое решение вполне устраивало, то Лионелла была бы совсем не прочь поспорить даже ценой бессонной ночи. Однако пират улегся на попону, расстеленную у костра, и повернулся к своим спутницам спиной, красноречиво давая понять, что на сегодня все разговоры с его участием закончены. Пришлось и девушкам последовать его примеру, тем более, что спать действительно очень хотелось – сказывалась предыдущая беспокойная ночь. Свою безопасность усталые путники доверили животным, рассчитывая, что умный ослик и совсем не лишенный сообразительности страус в случае чего поднимут тревогу и не позволят пропасть своим хозяйкам.

Видимо, по поводу того, чего их хозяйкам следует опасаться, а чего нет, у четвероногого и пернатого стражей имелись свои соображения, поскольку первое, что увидела утром прямо перед собой Катарина, проснувшаяся раньше всех, была веснушчатая курносая физиономия, напоминавшая поросячье рыльце.

Катарина взвизгнула и отшатнулась прочь, сразу разбудив всех. Пират мгновенно вскочил на ноги, обнажив саблю, Лионелла проявила гораздо меньше прыти, для начала сонно пробурчав:

– Ты чего разоралась с утра пораньше?

Но тут же цыганка сама увидела нескольких низкорослых типчиков с остроконечными ушами, окруживших их маленький лагерь, и схватилась за кнут. Ростиком незнакомцы были даже меньше людоедов островитян, зато упитанностью своей превосходили их втрое, явно не страдая от недоедания.

– Вы кто? – спросила цыганка незнакомцев. – Гномы?

– Больше похожи на троллей, – заметил пират.

– Вообще-то мы эльфы! – оскорблено поправил его один из незнакомцев, пухленький коротышка с рыжей бородкой.

– Кто? – недоверчиво и удивленно переспросила Катарина.

– Эльфы, – повторил другой коротышка, гордо выпятив живот.

– Вы со стороны-то себя видели, эльфы? – хихикнула Лионелла.

– Попрошу без оскорблений! – потребовал рыжебородый. – Мы маленький, но очень гордый народ!

– Ну, то, что маленький, это заметно, – ухмыльнулся пират.

– А я думала, вы повыше будете, – заметила Катарина. – И с крылышками.

– Насчет роста распространенное заблуждение, – возразил эльф помоложе. – Если бы мы были большими, то были бы тяжелыми и не смогли летать.

– А вы можете? – усомнилась Лионелла. – Крылышек-то у вас действительно нету. Да и не сказать, что вы очень легкие.

Она выразительно посмотрела на самого толстенького из эльфов, который из-за своего выпирающего пуза явно был не в состоянии увидеть собственные башмаки.

– Отсутствие крыльев, это временное неудобство, – с важным видом пояснил старший эльф. – Мы над этим работаем. А скажите-ка, уважаемые, что вы здесь делаете? Куда вы направляетесь? Уж не к башне ли?

Прежде, чем Лионелла успела сообразить, стоит ли говорить правду этим странным существам, совсем не похожим на сказочных созданий, и придумать убедительную ложь, Катарина простодушно ответила:

– Да, к башне.

– Тогда мы вас не пропустим, – решительно объявил старший эльф.

– Это еще почему? – удивился пират.

– А мы никого туда не пропускаем, – просто ответил эльф, видимо, совершенно искренне полагая, что такого объяснения вполне достаточно.

– Боитесь, что мы ваши огороды потопчем? – съязвила Лионелла.

– Мы ничего не боимся! – гордо заявил молодой эльф. – Мы маленький, но очень храбрый народ.

– Мы ничего топтать не будем, – пообещала Катарина, почему-то посчитав, что замечание цыганки не лишено оснований. – Аккуратненько пройдем.

– Все равно не пропустим! – продолжали эльфы стоять на своем.

– Я смотрю, вы народец-то не только мелкий, но еще и наглый, – нахмурилась Лионелла. – А ну, брысь отсюда, пока я вам по ушам не надавала!

Она щелкнула кнутом, заставив «храбрый народ» поспешно отступить прочь, и добавила для убедительности:

– Только суньтесь, так напинаю, без всяких крыльев летать научитесь.

Похоже, последний аргумент оказался наиболее весомым и окончательно убедил эльфов не связываться с чужаками, так как все они дружно, словно по команде, побежали прочь, смешно перебирая ножками.

Впрочем, у Генорре зародилось сомнение, что «маленький народ» пропал из вида не навсегда, что он и высказал своим спутницам по окончании скромного походного завтрака.

– Ничего, мы им накостыляем! – воинственно заявила цыганка.

– Они такие забавные, – умилилась Катарина.

– Тю-тю-тю, – передразнила ее цыганка, скорчив такую гримасу, что даже Генорре расхохотался.

– Ты чего сегодня такая злая? – по-детски обиженно удивилась Катарина, слегка подзабыв, что спутница практически никогда не дает повод считать себя добросердечной особой.

– Башня совсем рядом, а ты до сих пор не придумала, как туда попасть, – пробурчала Лионелла

– Я?! – еще больше изумилась Катарина. – Почему именно я должна что-то придумывать?

– Не ссорьтесь, сеньориты! – призвал их Генорре. – У вас есть я. Я возьму эту башню штурмом без всяких придумок. Между прочим, я уже в седле.

Он и в самом деле уже успел затоптать костер, собрать весь скудный походный скарб и взобраться верхом на лошадь, и теперь ждал только своих спутниц. Долго ждать не пришлось и вскоре маленький отряд покинул место ночной стоянки, направившись дальше.

После полудня путешественники выехали к обрыву, у подножия которого пенились морские волны.

– Вот он – мыс Толемарн, – объявил Генорре. – А вон и башня.

Он указал на сооружение, что возвышалось вдали на скальном утесе и очень напоминало собою портовый маяк. Над шпилем башни кружили чайки, словно там специально для них припасли что-то вкусненькое.

– С моря башню не взять, – продолжал пират, взглядом оценивая местность на предмет штурма цитадели неизвестного противника. – Даже если была бы какая-нибудь шлюпка, все равно карабкаться по скалам слишком трудно. Так что будем атаковать с суши.

– Нам обязательно ее штурмовать? – усомнилась Катарина. – Мирингельм предложил бы просто постучаться в ворота.

Вспомнив незадачливого чародея, пожертвовавшего собой ради спутников, Катарина печально вздохнула.

– Не всхлипывай, – буркнула Лионелла нарочито грубо, чтобы скрыть собственную грусть, нахлынувшую при воспоминании о жизнерадостном и чудаковатом великане. – Лучше приготовь шпагу.

– А это точно та самая башня? – снова спросила Катарина, не без оснований сомневаясь в таланте цыганки, как проводника.

– Она, – заверила ее Лионелла. – Я точно помню. Так что готовься, подруга, будем бить злодеев.

Путешественники пришпорили своих животных и направились к башне. Однако приблизиться к заветной цели не получилось. Через каких-то две сотни шагов меж двух кустарников натянулась веревка и вышибла пирата из седла. Сообразительный ослик встал как вкопанный, тем самым уберегая свою хозяйку от участи оказаться жертвой незатейливой ловушки. Страус последовал примеру ослика.

– Вот гады остроухие! – сердито воскликнула Лионелла, без труда догадавшись, кто подстроил ловушку. – А ну, вылезайте, мелкие пакостники!

Отовсюду из кустов тут же появились десятки эльфов. Сейчас они уже гораздо меньше напоминали добродушных карапузов, так как в руках сжимали дубинки, лица у всех были сердитые, а намерения, судя по всему, очень серьезные.

– Бей больших! – раздался воинственный клич.

При этом вопле лошадь, из седла которой выпал пират, взбрыкнула задними копытами и помчалась прочь, очевидно, решив, что с нее уже хватит впечатлений от путешествия и пора уже вернуться к привычной мирной жизни, оставив путников собственным заботам.

– К бою, подруга! – крикнула Лионелла, взмахнув хлыстом.

Но Катарина уже и сама схватилась за эфес шпаги, как назло вновь не желавшей вылезать из ножен. В очередной раз голову младшей наследницы лорда Готрана посетила несвоевременная мысль, что пора бы уже почистить клинок от ржавчины.

Несколько человечков навалились на Генорре, пытаясь связать его по рукам и ногам. Пират двинул кулаком по уху одному, другому, третьему, саданул кому-то сапогом по зубам и вскочил на ноги. Низкорослые противники откатились прочь, успев, впрочем, между делом отстегнуть от пояса Генорре саблю. Но даже будучи разоруженным, пират оставался грозным противником, в чем эльфы очень скоро убедились на собственном примере, заполучив на свои физиономии отметины в виде синяков, шишек и выбитых зубов.

Не остались в стороне и спутники пирата, включая животных. Пока Лионелла ловкими взмахами кнута рассеивала ряды воинственных эльфов, а Катарина ударами шпаги выбивала дубинки из их рук, страус и ослик щедро раздавали пинки, от которых низкорослые противники разлетались в стороны, взбрыкивая ножками и ручками в полете.

На счастье путешественников эльфы явно не ставили себе задачу уничтожить чужаков, иначе при таком численном перевесе дела их могли стать очень плачевны. Несмотря на несоответствующий своему маленькому росту вес, человечки оказались чересчур шустры и проворны, они дрались, пинались и даже кусались.

– Чего мы вам сделали-то?! – возмутилась Катарина, не понимая, чем они могли вызвать такой гнев маленьких обитателей побережья.

Эльфы не сочли необходимым вступать в переговоры и все с тем же фанатичным упорством продолжали свои попытки пленить троих путников, по-прежнему воинственно вереща:

– Бей больших!

«Мелкие пакостники», как назвала их Лионелла, достаточно умело использовали особенности своего малого роста и обращали в преимущество. Они подныривали под руками пирата так, что их невозможно было достать кулаком, и то и дело колотили дубинками по носкам его сапог и коленям, даже не пытаясь дотянуться выше. Улучив момент, когда от боли в отбитых пальцах Генорре, наконец, чуть склонился, один из эльфов подпрыгнул и со всей дури огрел его дубинкой по голове. Капитан пошатнулся, на время утратил ориентацию в пространстве и выпал из общей схватки. Не тратя времени даром, эльфы принялись опутывать ноги пирата пеньковой веревкой.

Лионелле посчастливилось избежать участи познакомиться с эльфийскими дубинками – ее длинный хлыст заставлял держаться противников на почтительном расстоянии, да и страус, на котором восседала цыганка, оказался слишком высок для эльфов, чтобы можно было стащить девушку с седла. Чуть похуже пришлось Катарине, пару раз ее довольно чувствительно ударили по лодыжке.

– Больно же! – возмутилась Катарина, в очередной раз получив удар дубинкой.

При этом сама она от души лупила эльфов шпагой, так и не пожелавшей покинуть ножны, и ничуть не переживала, что маленькие противники, получая ее хлесткие удары по плечам, спинам и задницам, верещат вовсе не от восторга.

Улучив момент, ловкие коротышки бросились под передние копыта ослика и стянули веревкой. Столь неожиданно стреноженный неблагородный скакун благородной леди споткнулся и припал на колени, вследствие чего Катарина кубарем перелетела через его голову. При падении девушка ударилась коленом о камень, однако боль заглушила собственная злость. Вскочив на ноги, она еще яростнее принялась лупить противников.

Двое крупных эльфов схватили своего товарища помельче и швырнули его в Катарину. Мягкая тушка ударила девушку в грудь, еще один бросился сзади под ноги и, потеряв равновесие, Катарина опрокинулась на спину. Тут же противники набросились на нее со всех сторон, пытаясь отобрать шпагу и связать по рукам и ногам.

– Ты чего разлеглась, подруга! – возмутилась Лионелла, ударом кнута распоров штанишки на задницах сразу двух эльфов, которые своим визгом добавили шума в общем гаме. – Я тут одна за всех буду отдуваться, что ли? Эй, сеньор, а вы где?

– Я здесь, сеньорита! – прорычал пират, оправившись от удара.

Эльфы уже успели связать его ноги. Сидя на земле, Генорре схватил за грудки двух противников, шмякнул их друг о друга, затем схватил еще одного и швырнул в толпу нападающих.

Катарина лягалась и даже кусалась, пытаясь освободиться от навалившихся на нее эльфов. Неожиданно, все противники бросились врассыпную. Катарина села, выплюнула манжет, оторванный зубами от рукава кого-то из эльфов и спросила, обращаясь неизвестно к кому:

– Где моя шляпа?

– Нашла, о чем беспокоиться! – сердито отозвалась цыганка.

Она обернулась и прикрикнула:

– Хватит прохлаждаться, поднимай свою изнеженную задницу!

– Ты мне не указывай, попрошайка! – огрызнулась Катарина.

Против обыкновения, Лионелла не вступила в перепалку, хотя осыпать соперницу нелестными комплиментами ей не могло помешать ничто, даже то, чем она занималась в данный момент. Заметив удивленный взгляд цыганки, устремленный куда-то ей за спину, Катарина обернулась и обомлела. Позади стоял верблюд, вернее, верблюдица, ибо, вне всяких сомнений, это было то самое животное, которое путешественники сами привезли на родной берег из Эр-Шихорама.

Верблюдица припала на передние колени, с ее спины спустился Альгерадо, поднял шляпу Катарины, отряхнул от пыли и протянул девушке:

– Ваша шляпа, сеньорита.

– Спа-пасибо, – пробормотала Катарина, не в силах справиться с изумлением.

– К вашим услугам, – с поклоном отозвался альгвазил. – И к вашим, сеньорита! – так же учтиво поклонился он Лионелле.

– Угу, – ответила цыганка, так же не ожидавшая увидеть альгвазила снова.

– Вы как раз вовремя, сеньор! – приветствовал стражника Генорре.

– Я тоже так подумал, сеньор, – невозмутимо ответил Альгерадо.

Растерявшиеся при появлении всадника, восседавшего верхом на невиданном в их краях горбатом чудовище, эльфы очень быстро собрались с духом и вновь набросились на путешественников. Лионелла защелкала кнутом, Генорре, не успевший развязаться, смешно прыгал среди эльфов, словно большой жирный заяц, мутузя их кулаками, Катарина, не найдя свою шпагу, так же колотила противников руками и ногами, Альгерадо схватил пику и вступил в общую схватку.

Как оказалось, Альгерадо владел пикой ничуть не хуже, чем шпагой, Катарина просто не смогла не залюбоваться его ловкими уверенными движениями – древко веером вращалось в руках альгвазила, сбивая эльфов с ног. Но не могла девушка и простить предательство, которое сам альгвазил считал верностью долгу. Оказавшись спиной к спине с Альгерадо, Катарина язвительно поинтересовалась:

– Зачем это вы приехали, сударь? Снова долг позвал?

– Не только, – отозвался альгвазил.

Потребовать более подробного объяснения девушка не успела. Эльфы так рьяно набросились на людей, что очень скоро сбили с ног и Катарину с Альгерадо, и даже Лионеллу, до сей поры заставлявшей своим кнутом держаться их подальше. Последнюю свалили на землю вместе со страусом, стреножив его так же, как и ослика Катарины. Генорре же опять получил дубинкой по голове, что снова исключило его из общей свалки.

Однако торжествовать победу маленькому, но очень воинственному народу не пришлось, ибо в потасовку вмешался новый персонаж. С боевым кличем в толпу эльфов ворвался рослый широкоплечий мужик, одним ударом отбрасывавший в сторону сразу четверых противников. К немалому своему изумлению Катарина и Лионелла узнали в нем самого сэра Атриана. Даже мерин, на котором приехал рыцарь, удивленно хлопал глазами – видимо, ему впервые довелось увидеть своего трусливого хозяина настроенным столь решительно и воинственно. Впрочем, трусливым сэра Атриана сейчас назвать было никак нельзя, в этот момент он полностью соответствовал главному герою собственных рассказов.

– Кто этот храбрый человек? – удивился Альгерадо, вскочив на ноги и пинком сбросив с Катарины двух эльфов.

– Вы не поверите, сеньор, – отозвалась Лионелла, так же воспользовавшись замешательством противников и снова бросившись в бой.

– Лучше сдайтесь по-хорошему! – предупредил один из эльфов, повиснув на цыганке.

– Помечтай! – огрызнулась девушка и заехала ему локтем в глаз.

Вмешательство сэра Атриана ненадолго изменило ситуацию в пользу путешественников, слишком уж много было эльфов – они словно специально сбежались со всей округи за много миль. Пока одни скулили от боли и обиды и уползали прочь, потирая ушибы, другие с фанатичным упорством бросались в схватку. Через некоторое время рыцаря накрыла широкая сеть и очень скоро он запутался в ней, напоминая собой большого старого сома, вытащенного на берег. Эльфы спутали свою жертву и полностью обездвижили. Один из них взобрался на сэра Атриана с гордым видом, словно охотник на поверженного медведя, и торжественно провозгласил:

– Мы маленький, но очень сильный народ!

Эльфы отозвались восторженными воплями – видимо, этот успех, а еще больше слова их товарища вызвали у «маленького народа» прилив гордости и уверенности в собственной победе. Эльф, взобравшийся на поверженного рыцаря, согнул руки в локтях, словно собственными мускулами хотел продемонстрировать эту самую пресловутую силу эльфийского народа, но от напряжения лишь выперло вперед пузо.

Сколь ни ловки были Альгерадо и девушки, все же численное преимущество противников и усталость их самих в конце концов сделали свое дело и всех троих постигла участь Генорре и сэра Атриана.

– Ну, погодите, доберусь я до вас! – негодовала Лионелла, силясь вырваться из пут и не желая признавать поражение.

Катарина же, как только почувствовала, что уже не может двинуть ни рукой, ни ногой и больше не в состоянии драться, сочла нужным поинтересоваться:

– Что вы собираетесь с нами делать?

– Ничего особенного, – ответил один из эльфов. – Сбросим с обрыва, только и всего.

Его товарищи весело захихикали, увидев, как побледнели девушки.

И вновь торжество победы эльфов было омрачено. Земля вдруг задрожала и на поле недавнего побоища появилось огромное существо.

– Дракон! – в ужасе взвизгнул один из эльфов.

В подтверждение его слов, существо распахнуло пасть, усеянную крупными зубами, и выдохнуло сноп огня, чем вызвало всеобщую панику. Выпустив из рук все, в том числе и пленников, «маленький храбрый народ» бросился врассыпную.

– Эй, а мы?! – испуганно взвизгнула Катарина. – Нас забыли!

– Мы вас не понесем, – отозвался толстенький эльф, пробегая мимо и поддерживая одной рукой свой колыхавшийся животик, а другой сползающие штанишки. – Вы слишком тяжелые.

– На себя посмотри, пузатый! – огрызнулась цыганка. – Сало ходячее!

– Ну хоть развяжите! – потребовала Катарина.

Ее требование осталось без внимания. Если бы Генорре оставался при памяти, он наверняка не раз помянул бы святое коромысло, однако пират по-прежнему лежал без чувств после удара эльфийской дубинкой по макушке. Сэр Атриан, будучи спеленат сетью, не имел возможности ни доказать свою неожиданную храбрость, ни подтвердить трусость, причем, судя по выражению лица, последнее он сделал бы гораздо более охотно. Но завязанный рот никак не позволил рыцарю проявить свои эмоции и желания.

Альгерадо, привстав на коленях, попытался заслонить собой девушек.

– Лежите тихо, сеньориты, – посоветовал он обеим. – Быть может, это чудовище вас не заметит.

– Ну да, не заметит, – усомнилась Катарина. – Вон как глазищами зыркает.

– А ты верещи громче, – проворчала Лионелла. – Не дергайся, пусть он одного этого жрет.

Она кивком указала на альгвазила. Видимо, в отличие от отходчивой Катарины, злопамятная цыганка не собиралась прощать Альгерадо свой арест.

– Да не хочу я, чтоб его ели! – возмутилась Катарина.

Приподнявшись, она встала на колени рядом с Альгерадо и крикнула дракону:

– Эй ты! Убирайся! Мы невкусные!

– В самом деле? – послышалось откуда-то сверху.

Услышав до боли знакомый голос, Катарина опешила. Заходящее солнце, оказавшееся за спиной дракона, слепило глаза и только сейчас девушки и альгвазил заметили силуэт человека, восседавшего на спине чудовища.

– Мирингельм, это ты?! – радостно взвизгнула Лионелла.

Человек спустился со спины дракона и предстал перед путешественниками в привычном образе добродушного и рассеянного болотного чародея.

– Доброго вам вечера, барышни, – как ни в чем не бывало поздоровался с девушками Мирингельм. – И вам, сударь, – приветствовал он Альгерадо.

– Да какой добрый вечер?! – воскликнула Лионелла. – Не видишь, нам нужна помощь!

– В самом деле? – откликнулся чародей привычной фразой, которая в устах любого другого при данных обстоятельствах прозвучала бы как самое настоящее издевательство.

– Да! – прозвучал в ответ хор, к которому теперь присоединился и Альгерадо.

Чародей развязал руки сначала Катарине, затем Лионелле. Ноги девушки освободили уже сами, так как медлительность чародея просто выводила из себя. Тем не менее, едва освободившись, девушки дружно обняли гиганта – все-таки, несмотря ни на что, обеим было радостно видеть своего спутника живым и невредимым.

– Как ты уцелел? – спросила Катарина.

– И где взял вот это? – в свою очередь поинтересовалась Лионелла, указав на дракона, мирно попыхивавшего снопами огня из ноздрей.

– Я упал с лошади, а когда упал, вспомнил заклинание драконов, – просто ответил Мирингельм. – И волки убежали.

– Я их понимаю, – рассмеялась Лионелла. – Я сама бы убежала от такого страшилища, если б смогла.

– А по-моему, очень миленькое чудище, – не согласилась Катарина. – Постой-ка! А это, случайно, не та ящерка, которую ты подобрал на скалах?

– Да, она, – кивнул чародей.

– Гадость, – поморщилась цыганка. – А крылья у него где? Хотя, что я спрашиваю…

Она перевела многозначительный взгляд на своего страуса, безуспешно пытавшегося подняться на связанных ногах и слишком гордого, чтобы призвать на помощь хозяйку. Катарина хихикнула, вспомнив историю появления в их компании этой большой, но неспособной летать птицы.

Лионелла покачала головой и обратила, наконец, свой взор на Генорре:

– Что-то наш толстячок притих. Эй, сеньор, вы спите, что ли?

Она поспешила к пирату и принялась его развязывать.

– Мирингельм, помоги ему, – Катарина указала чародею на опутанного сетью рыцаря, который, похоже, уже отчаялся ждать, что его когда-нибудь освободят.

Сама она посмотрела на Альгерадо.

– Вы не собираетесь развязывать меня, сеньорита? – поинтересовался альгвазил.

– А зачем? – вопросом отозвалась Катарина. – Чтобы вы снова исподтишка всех нас арестовали?

– Вы злопамятны, сеньорита, – заметил Альгерадо.

– Только благодаря вам, – пробурчала Катарина. – Зачем вы снова нашли нас?

– Мне подумалось, что я смогу оказаться вам полезным, – прозвучал неожиданный ответ.

– Ну да, – недоверчиво кивнула Катарина, впрочем, в душе признавая, что появление стража закона оказалось весьма своевременным.

Будь на ее месте цыганка, альгвазил так и остался бы связанным по рукам и ногам, но Катарина не умела долго сердиться. В конце концов, этот человек, не раздумывая, бросился им на помощь. Но на всякий случай девушка потребовала:

– Пообещайте, что не попытаетесь арестовывать никого из нас, и тогда я развяжу вас.

– Вы требуете от меня измены долгу, – произнес Альгерадо.

Катарина собиралась уже сказать гордому и непреклонному стражу закона, что придется ему так и остаться со своими принципами и связанными конечностями, но в этот момент альгвазил добавил:

– Однако ради вас, сеньорита, я готов преступить закон.

И этим он окончательно смутил девушку и совершенно сбил ее с толку. Густо покраснев, Катарина принялась распутывать узлы на руках Альгерадо, сведенных за спиной. Сознавая, как она выглядит в своем смущении, девушка злилась на саму себя и от этого краснела еще больше. На ее счастье никто не обратил внимания на них с Альгерадо, по крайней мере, так ей показалось. Тем более, что в этот момент раздался знакомый возглас:

– Святое коромысло!

Пират сел на земле, пощупал собственную макушку и простонал:

– Я ранен!

– Не преувеличивайте, сеньор, – жестко ответила Лионелла. – Всего лишь шишка.

– В вас нет ни капли сочувствия, сеньорита, – проворчал Генорре. – Мне чуть голову не оторвали.

– Вот если бы оторвали, тогда бы я вам посочувствовала, – заверила его цыганка. – А пока что ваша голова на месте.

Дабы Генорре не сомневался, что его голова действительно все еще при нем, Лионелла нахлобучила на эту самую голову широкополую шляпу пирата, изрядно потоптанную ногами в потасовке и утратившую все перья.

– О-о! Я, кажется, что-то пропустил! – воскликнул Генорре, заметив Мирингельма и его дракона. – Рад видеть вас в добром здравии, дружище!

Чародей учтиво поклонился в ответ.

– Ну, а вас каким ветром принесло, сеньор? – спросил Генорре у рыцаря, уже освободившегося из сети.

Сэр Атриан смущенно кашлянул, подкрутил кончики усов и развел руками, так и не найдя, что сказать, чтобы вновь не показаться пустым бахвалом. Но путешественники и так отлично поняли, что привело к ним рыцаря, до сей поры столь незаслуженно носившего гордое имя Отважный. Общее мнение подтвердил Генорре, пожав старику руку со словами:

– Благодарю вас за помощь, сеньор. Вы истинный рыцарь.

Сэр Атриан смутился еще больше.

– Надеюсь, господа, дальше ваш путь будет безопасен, – произнес рыцарь. – Теперь вы под надежной защитой, – Он многозначительно посмотрел в сторону дракона, тянувшегося мордой к чародею как котенок в требовании ласки и внимания. – Я же вернусь обратно.

– Да уж не пропадем, – заверила его Лионелла.

Стоило рыцарю взобраться на своего мерина и удалиться восвояси, медленно и степенно, как и подобает герою, одержавшему победу в неравной битве, как эльфы появились снова. Однако теперь, когда за спиной царапало землю аршинными когтями и пыхтело огнедышащее чудовище, сотворенное Мирингельмом из мирной ящерки, малорослые обитатели прибрежной равнины уже не вызывали опаски. Впрочем, судя по физиономиям, на сей раз эльфы не собирались вступать в схватку и намерения имели самые мирные.

– Чего вам, коротконогие? – на всякий случай решила выяснить Лионелла цель их визита, снова взявшись за кнут. – Еще не у всех лишние зубы выбиты?

Катарина, уже успевшая разыскать свою шпагу, наконец-то обнажила клинок, также давая понять эльфам, что лучше им больше не лезть в драку.

– Прощенья просим, господа хорошие, – елейным голоском произнес старший из эльфов, сняв шляпу.

Следом за ним как по команде все остальные стянули с голов свои колпаки. Все тот же рыжебородый эльф, теребя в руках полы шляпы и всем своим видом символизируя кротость и смирение, продолжал:

– Правда ли что один из вас сведущ в магии?

Он выразительно уставился на Мирингельма, выделявшегося среди путешественников своими внушительными габаритами.

При других обстоятельствах и Катарина, и Лионелла высказали бы все, что думают о магических способностях своего спутника, но сейчас обе поспешили заверить эльфов в правильности их подозрений.

– Да, наш друг могучий и знаменитый чародей! – во всеуслышание объявила Катарина.

– И если не угомонитесь, он всех вас развеет по ветру! – пригрозила Лионелла.

Угроза цыганки почему-то произвела на эльфов неожиданный эффект, все они внезапно оживились и начали радостно перешептываться.

– Дружище, похоже, вы популярны в здешних краях, – заметил Мирингельму Генорре.

– В самом деле? – переспросил чародей.

При этом он почему-то посмотрел на Альгерадо, тот лишь пожал плечами в ответ.

– Покорнейше просим соизволения обратиться с просьбой к великому чародею, – раболепно пролепетал все тот же эльф.

Катарина и Лионелла переглянулись.

– Ишь, как заговорили, когда как следует бока намяли, – злорадно усмехнулась цыганка.

– А что вам надо-то? – поинтересовалась менее злопамятная Катарина, уже почти готовая простить недавних противников за учиненное ими побоище.

Очевидно, приняв ее вопрос за то самое соизволение обратиться с просьбой к чародею, эльфы заговорили все разом, не слушая и перебивая друг друга.

– Цыц, мелкие! – остановила их Лионелла.

– Сеньоры, а нельзя ли как-нибудь по одному? – более дипломатично поставил вопрос Генорре.

Мирингельм же, к кому, собственно и обращались маленькие обитатели равнины, оставался абсолютно невозмутим, словно как раз его все происходящее нисколько не касалось.

Вняв совету пирата и окрику цыганки, а возможно, и опасаясь своим ором вызвать гнев «великого чародея» и его дракона, эльфы так же мгновенно угомонились и предоставили слово своему старшему.

– Великое несчастье постигло весь наш народ, – произнес рыжебородый эльф, горестно вздохнув.

– Я даже догадываюсь, какое, – ухмыльнулась цыганка, скользнув многозначительным взглядом по избитым физиономиям эльфов и их разодранным одеждам, пострадавшим в недавней драке.

Однако эльф не подтвердил ее догадку

– Мы маленький, но очень несчастный народ, – продолжал он. – Однажды волшебница Сезария произнесла страшное магическое заклинание и мы лишились способности летать. Посмотрите, что с нами стало. Раньше мы были стройными и красивыми, а теперь становимся толстыми и неповоротливыми…

– А жрать меньше не пробовали? – ворчливо поинтересовалась Лионелла.

– От нас-то вы что хотите? – в свою очередь спросила Катарина, не дав эльфам, достаточно времени, чтобы обидеться на слова цыганки.

– Мы хотим снова летать, – прозвучал ответ.

– Да, да, снова летать! – подхватили другие эльфы.

Девушки вновь переглянулись, перевели взгляды на своих спутников.

– Кто-нибудь что-нибудь понимает или я одна такая дура? – поинтересовалась Лионелла.

Альгерадо в очередной раз пожал плечами, Генорре же съязвил:

– Будьте уверены, сеньорита, сегодня вы не в одиночестве.

Лионелла нахмурилась, а Мирингельм вдруг спросил, обращаясь теперь уже к пирату:

– В самом деле?

– Увы, сеньор, – кивнул тот.

– Вы должны пойти в башню, там вы все поймете, досточтимые господа, – предложил старший эльф.

– Мы туда и шли, вы сами нас не пустили, – напомнила Катарина.

– Прощеньица просим, – смущенно пробормотал эльф. – Ошибочка вышла.

– Кто живет в этой башне? – полюбопытствовала Лионелла.

– Так волшебница Сезария и живет, – ответил эльф, причем, тон его голоса свидетельствовал об удивлении, как можно не знать такие элементарные, на его взгляд, вещи. – Она все вам объяснит.

– Тогда поехали, – кивнула цыганка. – От вас все равно никакого толку.