Солнце медленно плыло через облака, подобно величественному кораблю, спешащему куда-то вдаль. Всё вокруг жило своей собственной жизнью, словно не замечая двух путников, пробиравшихся сквозь густую лесную чащу. Лошадь Микаэлы нетерпеливо храпела, переходя на крутых спусках в резвый галоп. Пена текла по морде коня, пачкая гладкую шелковистую шкуру. Огромный баран, на котором ехал Бейлсар, словно не замечал усталости и продолжал упорно идти вперёд, опустив свою голову с огромными витыми рогами. И чего волшебнику в лошадях не нравилось?

Микаэла молча ехала за Бейлсаром. Её тревожило то, что за время путешествия волшебник не произнёс ни слова. Да и выглядел он вовсе не как могущественный маг, как о нём отзывалась Ярика. На вид Бейлсару было уже около шестидесяти — шестидесяти пяти, и казался он ещё древнее, чем Цах. Сеть морщин покрывала лицо подобно паутине, и усталые глаза были вечно печальными, пустыми. Даже когда волшебник улыбался (а делал он это по любому случаю, без особого повода), его взор оставался лишён радости и света.

Одевался Бейлсар так, что Микаэла едва ли могла назвать его не то что волшебником — человеком среднего достатка! Рубаха старика всегда была потёрта и местами порвана, несмотря на то, что он довольно часто зашивал новые дыры. Правая штанина была оборвана до колен, а левая измазана неизвестно чем. Лишь только длинный сиреневый плащ с изображением звериной лапы, обитый серым волчьим мехом, делал его хоть капельку походим на волшебника. Подобные накидки носили лишь члены магического совета, управлявшего всем Союзом и Аскааром. Микаэла просто не могла поверить, что её наставник — один из шести великих советников!

— А вы действительно член Совета? — неуверенно спросила Микаэла, теребя в пальцах кожаные поводья. Бейлсар, рассмеявшись, покачал головой и вздохнул:

— Нет, девочка моя. Я уже десять лет как покинул свой пост.

Микаэла удивлённо вскинула брови, но промолчала. У Бейлсара наверняка были веские причины отказаться от столь почётного места.

— Твоя мать, Алиэн, тоже была советницей, — улыбнулся волшебник, выпрямившись. — Всего нас в Совете было шестеро: одна ведьма, шаман, жрица и три волшебника. Сейчас, конечно, состав совсем иной. Когда погибла твоя мать, я покинул Совет и дал клятву больше никогда не заниматься магией. А я не нарушаю клятвы.

Микаэла понимающе кивнула и с удивлением заметила, что невольно сравнила Бейлсара с волком. Он был как вожак, лишившийся своей стаи. У волка либо есть семья, либо он до конца своих дней остаётся одиночкой. Потеряв всё, Бейлсар решил отказаться от своей прошлой жизни и стал отшельником. В его мудрых и вечно печальных глаза отражалась вся суть его существования: «Искать то, не знаю чего».

Микаэла всё чаще сопоставляла людей с животными. Быть может, так на неё влияло общество Кайлана? Так, например, девушка сравнивала Цаха с медведем. Он был неуклюж, неповоротлив, но стоило ему разозлиться — и ярости его не было предела. Он мог запросто стереть противника в порошок своими самыми сильными заклинаниями. В тоже время Цах имел чувство меры. Он никогда не продолжал бой, если видел, что противник больше не способен сражаться. И, в итоге, Цах был благороден.

Соланар же больше напоминал лисичку или какого-нибудь другого мелкого хищного зверька, к примеру, горностая. Его хитрые глазки, казалось, видели и привечали всё, на что не обращали внимания другие. Движения эльфа всегда были быстры, ловки и отработаны до автоматизма. Впрочем, порой ему не хватало разнообразия. Чрезмерная вспыльчивость же делала его сильно похожим на Неа.

Вздохнув, Микаэла уселась в седле поудобнее и запрокинула голову. Тёплый летний воздух постепенно холодел, принося с собой первые напоминания об осени. Деревья ещё не собирались менять своего наряда, но листики местами уже начинали желтеть.

— Учитель, — позвала Микаэла. — А в чём разница между ведьмами и волшебниками? Что даже вы способны научить меня нужным заклинаниям.

Бейлсар, улыбнувшись, прикрыл глаза, отчего ещё больше стал похож на старого матёрого волка.

— В силах, девочка моя, — с улыбкой произнёс он. — Для нас, волшебников, не существует понятия предела. На протяжении всей жизни мы совершенствуемся, и наши магические силы лишь расширяются с каждым днём. В основном маги управляют лишь водой, огнём и самой энергией пустоты, но некоторые смельчаки решаются подчинить сам воздух! Для ведьм же основные заклинания — это заговоры, проклятья, реже — благословления. Вы, конечно, можете использовать ту же магию, что и мы, но для этого требуется одно особенно приспособление…

— Почему мы не можем использовать те же заклинания, что и волшебники, в полной мере? — нахмурилась Микаэла, пытаясь разобраться в том, что рассказал ей Бейлсар. Старик улыбнулся и сказал:

— Всё очень просто. У вас от природы очень мало магических сил. И их хватает лишь на простейшие заклинания.

— Но как же те легенды, в которых говорится, будто ведьмы могли стирать с лица земли целые города?! — воскликнула Микаэла, не понимая толком ничего. Улыбнувшись, Бейлсар покачал головой и прошептал:

— Тебе пока рано это знать.

Не сказав больше ни звука, старик погнал своего барана вперёд, и остаток дня путники провели в полной тишине, лишь изредка перебрасываясь одним-двумя словами.

К полудню следующих суток наступило время первого урока. Микаэла была весьма удивлена, когда Бейлсар неожиданно заговорил:

— Как я уже заметил вчера, у ведьм очень мало магических сил. Однако, даже при таком раскладе можно за всё время сражения произнесли не меньше десятка заклинаний. За это отвечает магическая выносливость. Чем больше её у тебя, тем дольше ты можешь произносить заклинания. Но для того, чтобы эта магическая выносливость появилась, ты должна ежедневно тратить свои магические силы до последней капли. Иными словами, чем больше ты потребляешь энергии, тем больше её вырабатывается. Но сначала выносливость магическую вполне заменяет выносливость физическая. Потому твой первый урок — тренировка собственного тела. Ты хорошо выспалась, отдохнула в седле… Почему бы тебе не идти остаток дня пешком?

Микаэла изумлённо уставилась на Бейлсара, но он, кажется, говорил на полном серьёзе. Обречённо вздохнув, девушка соскочила со спины своего коня и похлопала его по шее. Животное, судя по всему, было радо такой неожиданной удаче и резкой рысью последовало за бараном Бейлсара.

— Подождите! — крикнула Микаэла, побежав по пыльной дороге. Волшебник словно нарочно пустил своего коня рысь, то отдаляясь от девушки, то позволяя ей приблизиться.

Уже через час ноги Микаэлы буквально отваливались. Девушка с трудом плелась за Бейлсаром, но сдаваться не собиралась. Да чтобы она показала слабину перед каким-то стариком! Гордо выпрямившись, Микаэла с новыми силами зашагала вперёд, не обращая внимания на дрожь в ногах.

— Сегодня ночлег устроим раньше, — заметил Бейлсар, пустив своего барана медленным шагом. — Ты устала, а завтра утром снова будешь идти пешком. Местность станет более болотистой, это увеличит нагрузку. Но завтра мы также приступим ко второму занятию.

Микаэла удивлённо вскинула брови и кивнула головой. Девушка не ожидала, что ко второму занятию они приступят так быстро. Устало вздохнув, Микаэла упорно зашагала за вновь скрывшимся впереди Бейлсаром.

Солнце медленно клонилось к горизонту, утопая в вечерних бархатных облаках. Ещё совсем немного — и птицы смолкли. Лишь громкий крик совы время от времени проносился по затихшей сонной поляне.

Микаэла впервые за несколько дней уснула практически мгновенно, даже не ворочаясь. Проспав мёртвым сном до самого утра, девушка проснулась не в самом хорошем расположении духа, но отдохнувшая. Мышцы болели, но Микаэла старалась не обращать на это внимания. Едва солнце показалось над верхушками деревьев, и девушка вновь двинулась в путь, с трудом преодолевая заболоченные дороги и тропинки. Бейлсар вёл вторую лошадь за повод, сам почти не вылезал из седла. Лишь к полудню он вновь устроил привал и спешился. Микаэла устало рухнула на землю и застонала:

— Можно мне немного передохнуть? — пробормотала девушка, но Бейлсар невозмутимо направился к ближайшему дереву и положил ладонь на шершавую кору. Лёгкое движение руки — и старый ствол неожиданно заскрипел и рухнул, образовав мост через глубокий овраг. Микаэла испуганно дёрнулась в сторону и закричала:

— Это вы так магией больше не занимаетесь?!

Бейлсар рассмеялся и похлопал рукой по стволу дерева:

— Я имел в виду, что больше не использую магию для других. Она лишь моя и ничья больше. Я отшельник.

Микаэла заворчала и вздрогнула. Зачем старик свалил это дерево? Он что-то явно задумал. Девушке хотелось верить, что Бейлсар не задумал загнать её на старый трухлявый ствол дерева, чтобы проверить её на самоконтроль.

— Одна из основ магии — контроль над собственным разумом, — подтвердил волшебник её опасения. — Лишь когда твоё сознание чисто, ты можешь произносить самые трудные заклинания. Иначе ты их даже не вспомнишь. Само по себе заклинание — это не привычные тебе слова, вроде «Гори» или «Падай». Хочешь знать, что мне пришлось произнести, чтобы свалить это дерево? «Санлет фирнан тэ аллеас», что означает «Пади дерево, что передо мной». Со временем все слова настолько крепко засядут у тебя в голове, что ты будешь употреблять их, не задумываясь.

— Но почему нельзя просто сказать «Упади»? — нахмурилась Микаэла. — Зачем всё нужно настолько усложнять?

— А чтобы ты спросила, — усмехнулся Бейлсар и кивком указал ей на дерево: — Лезь.

Микаэла тревожно посмотрела на перекошенный ствол и подскочила на месте, когда волшебник гаркнул на неё. Обречённо вздохнув, девушка осторожно шагнула на поваленное дерево и вскрикнула, когда едва не потеряла равновесие. Чёрт возьми, кто же знал, что Микаэла так боялась высоты! Выпучив от страха глаза, девушка уставилась вниз. А до дна оврага было метров пять, не меньше!

— Многие волшебники используют обычный язык для произнесения заклинаний, — кивнул Бейлсар, наблюдая за Микаэлой. — Но мощь заклинания от этого существенно падает. Волшебнику, который многие десятки лет провёл в боях, это может и не сильно навредит, а вот ведьме, которая должна бороться за каждую крупинку силы, это непростительно. Если ты не выучишь фелькет, язык леса, то можешь прямо сейчас разворачиваться и возвращаться в свою деревню. Не хочешь? Чтож, слушай дальше. Для того, чтобы очистить свой разум, ты должна уметь отбрасывать сомнения и страхи. Ты вся дрожишь, потому что боишься высоты. Это хорошо. Лишь когда поверишь в свои силы, поймёшь, что ты не упадёшь, пока сама этого не захочешь, твой разум очистится и будет готов полностью запомнить весь фелькет.

Микаэла хотела было попросить Бейлсара позволить ей сойти с хрупкого ствола дерева, но у самых краёв оврага земля неожиданно вспыхнула пламенем. Волшебник, ехидно усмехнувшись, покачал головой:

— Борись со страхом, Микаэла. Я ещё не усложнял тренировку. Просто стой и смотри вниз, пока не почувствуешь, что страх отступает.

Микаэла с ненавистью посмотрела в сторону Бейлсара, но поняла, что спорить нет смысла. Вздохнув, девушка неуверенно глянула вниз и едва не рухнула на подкосившихся ногах. Лишь чудом ей удалось устоять и не упасть в овраг. Сердце в груди стучало так, словно пыталось вырваться. Но Микаэла стояла. Да и куда бы она делась? По краям оврага бушевал настоящий пожар, контролируемый Бейлсаром. Даже при особом желании девушка не выбралась бы на безопасную поверхность.

Солнце медленно плыло по небосклону, время неумолимо бежало вперёд. Микаэла несколько раз упала с дерева, но это даже послужило очередным поводом убедиться в том, что ничего страшного в высоте нет. Девушка вновь и вновь поднималась на ноги, немного потрёпанная, побитая, но живая. К вечеру Микаэла уже достаточно твёрдо стояла на стволу и храбро смотрела в овраг. Бейлсар довольно кивал головой, хваля её за каждый крохотный шаг к успеху.

Ещё одна короткая ночь, ещё одно утро. Пройдя пешком до первого привала, Микаэла присела отдохнуть и подождала, пока Бейлсар вновь свалит какое-нибудь дерево. Оврага поблизости не оказалось, зато холодная речка подошла в самый раз. Перевалив дерево через неё, волшебник знаком пригласил Микаэлу приступить к занятию, и девушка устало взобралась на поваленный ствол.

— Я не боюсь воды, — заметила Микаэла, но Бейлсар знаком попросил её замолчать.

— Сегодня ты будешь бороться не со страхами. Сегодня ты будешь бороться с собственным телом. Ну-ка, разведи руки в стороны и согни одну ногу в колене. Трудно?

Микаэла едва не упала, пытаясь повторить за Бейлсаром. Девушку шатало из стороны в сторону, но волшебнику, кажется, только это и нужно было. Улыбнувшись, он кивнул и присел на берег.

— Знание фелькета, конечно, очень важно в бою, но для произнесения заклинаний также нужно правильно двигаться, — заметил старик, бросая в воду камушки. — Твоё тело должно находиться в постоянном равновесии. Каждое движение доведено до автоматизма. Но о голове всё равно не забывай. Один лишний взмах рукой — и всё заклинание коту под хвост. Один неловкий шаг — и вражеский меч запросто достанет тебя. Ты должна контролировать каждое движение. Научись балансировать — и контроль над телом придёт со временем.

Микаэла стиснула зубы, понимая, что сопротивляться бесполезно. Балансировать на скользком стволе дерева было тяжело, особенно когда внизу шумела река. Того и гляди очередная волна нахлынет на ствол и сбросит девушку вниз. Микаэла едва держалась. Несколько падений, пара коротких заплывов… Девушка уже привыкла к этому, потому невозмутимо забиралась обратно на дерево раз за разом. Бейлсар между тем учил её основным и наиболее повторяющимся в заклинаниях словам из фелькета. Поначалу они казались девушке непонятным набором звуков и букв, но потом она стала замечать в них некоторую закономерность. Так, к примеру, нужно было обязательно уточнять, с каким именно предметом должно было происходить действие. Одного взгляда было недостаточно. Глагол в заклинаниях всегда шёл на первом месте, за ним, как правило, следовал сам предмет, на которое направлялось действие. С помощью Бейлсара Микаэле даже удалось самостоятельно составить несколько простых заклинаний. И всё это во время того, как она балансировала на дереве! Конечно, после таких разговоров ей часто приходилось расплачиваться преждевременным купанием, но Микаэла уже не обращала на это внимания.

На четвёртый день Бейлсар не стал давать девушке новых уроков. Они продолжали заниматься старым, учили фелькет, балансировали на дереве, поваленном через овраг. Однако, Микаэла чувствовала, что назревает серьёзный разговор. Бейлсар уже давно готовился к нему, подбирал нужные слова. И, наконец, он заговорил:

— Что есть сила для ведьмы, Микаэла?

Девушка удивлённо посмотрела на волшебника и промолчала. Раньше она как-то не задумывалась над этим вопросом. Бейлсар, улыбнувшись, начал свой рассказ:

— Давным-давно ведьмы были не более, чем обыкновенными гадалками, ведуньями, травницами. Те, у кого были магические силы, даже не задумывались о том, чтобы развивать их, становиться сильнее. Им было достаточно того, что у них было. Пока Асалита, первая ведьма-ворон, не решила каждую ненужную частичку сил прятать в свой кинжал. Каждый день она передавала оружию свою энергию. К концу жизни Асалиты в кинжале накопилось столько силы, что ведьма вполне могла бы использовать базовые заклинания волшебников. Но Асалита на этом не остановилась. Перед смертью она отдала кинжал своей дочери, наказав той так же передавать свободные силы оружию. Дочь Асалиты перед смертью отдала кинжал своей дочери, та — уже своей. Даже если потомок ведьмы вдруг оказывался обделён магической силой, кинжал продолжал передаваться из поколения в поколение. Другие ведьмы заметили столь странный обычай и тоже выбрали для себя ритуальный кинжал. В него по крупинке собирались силы всего ведьминского рода. Таким образом, в наше время ритуальный кинжал — неотъемлемый атрибут здравомыслящей ведьмы. Без него она не способна использовать более мощные заклинания. Но чтобы раскрыть полную силу кинжала, необходимо знать его имя. Увы, это удавалось лишь некоторым. Твоя мать была одной из этих ведьм, которым удалось узнать имя своего ритуального кинжала.

Микаэла удивлённо посмотрела на Бейлсара и потянулась в сумку за свёртком, полученным от волшебника несколькими днями ранее. Старик улыбнулся, позволяя девушке раскрыть старую потёртую ткань. Микаэла осторожно развернула скрытый в свёртке предмет и ахнула. У неё на руках лежал прекрасный кинжал, больше похожий на птичий коготь, изогнутый в обратную сторону. Он украшался тремя кроваво-красными камнями, которые переливались таинственным мерцанием.

— В основе взаимодействия с ритуальным кинжалом лежит равноценный обмен, — продолжил Бейлсар. — Чем мощнее заклинание ты хочешь произнести, тем больше магических сил тебе требуется. Ты можешь попросить их у кинжала, но взамен он потребует от тебя что-нибудь. Нет, не предмет. Волос, кровь… Для исцеляющих заклинаний кинжал может потребовать у тебя слезу.

— Так те засечки на руках ведьм… — изумлённо прошептала Микаэла. Она не раз замечала на руках матери странные бледные шрамы. Иногда рядом появлялись новые порезы. Но Алиэн делала вид, что не замечала их, и всегда делала такое удивлённое лицо, когда Микаэла показывала на шрамы пальчиком, показывая маме.

— Это следы от порезов. Видимо, кинжал требовал несколько больше крови, чем можно наскрести с пореза в пальце, — пожал плечами Бейлсар. — Оставь кинжал у себя. На сегодня с занятиями закончим, можешь отдыхать. Но завтра ты должна попытаться установить связь с кинжалом.

— То есть как? — нахмурилась Микаэла, не понимая. Кинжал же не был живым, чтобы с ним можно было установить мысленную связь…

— Очень просто. Садишься рядом, буравишь глазами и мысленно задаёшь разнообразные вопросы. Если кинжал заинтересуется тобой — он ответит, — хмыкнул Бейлсар и, насвистывая какую-то песенку, направился к костру. Микаэла проводила его удивлённым взглядом и помотала головой. Что за ерунда! Говорить с кинжалом… Девушка ещё поняла бы, если бы волшебник приказал ей говорить с землёй, водой или огнём. Но с кинжалом…

Обречённо вздохнув, Микаэла закрепила кинжал на поясе и, спустившись со ствола дерева, направилась к костру. Остаток вечера путники вновь провели в тишине, и девушка смогла, наконец, подумать о своём.

«Как там Кайлан? И Неа? — прошептала про себя Микаэла, смотря на первые звёзды, показавшиеся сквозь лёгкий туман. — Живы ли ещё? Надеюсь, Соланар и Цах уже добрались до Таррена и спешат с подмогой…»

Девушка ещё долго размышляла, вспоминала особенно странные слова из фелькета. Наконец, сон овладел её разумом, и Микаэла уснула, свернувшись калачиком у костра.

Последующие дни тянулись невероятно медленно. Бейлсар вдруг прекратил все другие тренировки, и Микаэла теперь только и занималась тем, что сидела и пыталась заговорить с кинжалом. Когда девушка говорила с животными, она хотя бы получала ответ. Но кинжал молчал. Да и как он мог ответить?

Поджав под себя ноги, Микаэла сидела и устало смотрела на кинжал. Тишина, окутывавшая поляну, сводила с ума. Бейлсар тихо дремал рядом, словно нарочно не замечая девушку. Микаэла тяжело вздохнула и вновь устремила взгляд на кинжал. Сколько дней она уже пытается с ним заговорить? Два? Три? В ответ всегда была одна лишь тишина. Наконец, Микаэла не выдержала и заговорила вслух:

— Знаешь, мне нужна твоя сила. Один мой друг сейчас находится в плену у врага. Если я не стану сильной, он погибнет и мы все проиграем «Зодиаку». Мне не нужна сила для того, чтобы править. Я всего лишь хочу помочь другим.

«Ты всё равно получишь власть над теми, кому помогаешь», — неожиданно прозвучал чей-то голос. Казалось, таинственный собеседник стоял совсем рядом с девушкой. Испуганно обернувшись, Микаэла нахмурилась. Рядом не было ни единой души. Тяжело вздохнув, девушка ответила на слова таинственного собеседника, словно чувствовала, что это не бред от неожиданно подскочившей температуры.

— Почему же? Я помогаю просто потому что хочу, чтобы в Аскааре закончилась война. Я потеряла уже слишком много дорогих мне людей. Так почему я получу власть над теми, кому помогу?

«Тот мальчишка-убийца, которого ты спасла от казни, главный аргумент в моих словах. Ты можешь приказать ему что-то, и он это сделает. Потому что он теперь обязан тебе жизнью. Это суть равноценного обмена».

Услышав последние слова, Микаэла напряглась и неуверенно посмотрела в сторону лежавшего на земле кинжала. Казалось, рубины, вставленные в блестящее изогнутое лезвие, мерцали таинственным светом. Замерев, Микаэла осторожно протянула руку к кинжалу и вскрикнула, когда невероятный жар обжёг её пальцы. В следующий же миг девушку едва не оглушил вопль:

«Ай-яй-яй! Да не хватай ты меня так! Я очень хрупкий. Уронишь — я на тебя обижусь!»

Испуганно засуетившись, Микаэла схватила кусок ткани и, расстелив на коленях, сверху положила кинжал. Он действительно говорил! Правда, отвечал с недовольством. Улыбнувшись из-за этого, Микаэла шёпотом спросила:

— Почему ты заговорил со мной?

В ответ послышался короткий смешок:

«Мне просто было скучно. Фамильяру порой становится очень одиноко. Особенно в этой холодной, бесполезной железяке!»

Микаэла удивлённо выдохнула и осторожно коснулась лезвия кинжала. В следующий же миг оружие слабо засверкало, и на нём появилась настоящая крохотная серая мышка. Шевельнув ушами, она пристально принюхалась, осмотрелась по сторонам и тут же устремила внимательный взор на Микаэлу, которая уставилась на существо изумлёнными глазами.

— Ты… фамильяр моих предков?

«Разумеется», — хмыкнул дух, и на мгновение лезвие кинжала под его лапками покраснело, словно его хозяин смутился чрезмерным вниманием со стороны Микаэлы.

— И как же тебя зовут? — лукаво произнесла девушка. Фамильяр, вспыхнув от гнева, сложил лапки на груди, что выглядело весьма необычно. Микаэла тревожно вздрогнула и притихла, надеясь услышать ответ. Но дух молчал. Микаэла, конечно, не собиралась сдаваться так просто. Хмыкнув, девушка склонила голову на бок и пытливо глянула на мышь.

— Не верю я, что ты великий фамильяр, служивший моей маме. Ты какой-то слабенький, хиленький… Нет, ты не можешь быть могущественным духом, хранящим в себе силы всего моего рода. Сдавайся, самозванец!

Казалось, фамильяр сначала испугался того напора, с которым говорила Микаэла. Но вот, буквально вспыхнув от гнева, он закричал:

«Да чтобы какая-то девчонка сомневалась во мне?! Да будет тебе известно, что я, Ранзак, один из самых могущественных в мире духов!»

Грохот грома заставил Микаэлу похолодеть, и на мгновение ей показалось, будто это фамильяр пришёл в ярость. Но на самом деле Ранзак и сам испуганно дёрнулся и поспешил спрятаться под широким листом от начинающегося дождя. Микаэла расплылась в широкой улыбке:

— Так тебя зовут Ранзак…

«Ты играла нечестно! — закричал фамильяр. — Ты меня обманула!»

— Ты сам назвал своё имя, — пожала плечами девушка. — Я тебя не заставляла.

Ранзак замолчал и, обречённо вздохнув, пробормотал:

«Ладно, твоя взяла, девчонка. Ты меня перехитрила, и я должен тебе служить».

Мгновение — и мышонок испарился. Только лезвие кинжала слабо замерцало. Микаэла, улыбнувшись, прижала его к груди и прошептала:

— Спасибо тебе, Ранзак!

Ответа не последовало. Победно вскинув руки, девушка откинулась на спину и растянулась на земле, хохоча в полный голос. У неё получилось! Ранзак говорил с ней, назвал своё имя! Микаэла чувствовала гордость за саму себя. Теперь у неё обязательно должно было получиться спасти Кайлана и Неа!

Вскочив на ноги, девушка осторожно ударила кинжалом по воздуху и задрожала, почувствовав, как по руке потекла таинственная сила. Подчиняясь внутреннему порыву, Микаэла тихо прошептала слова заклинания, услышанные от Бейлсара:

— Санлет фирнан тэ аллеас…

Но кинжал резко похолодел, и мерцавшие рубины потухли. Из лезвия донёсся тихий хохот Ранзака. Лишь через некоторое время фамильяр появился на плече Микаэлы и хмыкнул:

«А равноценный обмен, дорогая хозяюшка?»

Микаэла недовольно насупилась и пробормотала:

— Что ты хочешь?

«Ну… — задумался Ранзак, и лезвие кинжала слабо замерцало, словно они всё ещё были единым целым. — Ты такая милая, и мне не хочется из-за такого пустяка требовать каплю крови. Ранить столь прелестные пальчики… А эти чудесные золотые кудри…»

— Ближе к делу, — недовольно прервала его Микаэла.

«Ладно, ладно. Мне хватит крошечного кусочка волос. Пары волосинок. И место в твоей сумке. В ней получится прекрасный домик!»

Микаэла кивнула и осторожно отделила от волос крохотную прядку. Девушке не очень-то хотелось резать локоны по таким пустякам, но отказаться от заклинания уже было нельзя. Едва кинжал отрезал несколько золотистых волосинок, Ранзак подхватил их и, юркнув в сумку Микаэлы, довольно захихикал:

«Хорошо, я разрешаю тебе взять столько силы, сколько необходимо для этого заклинания!»

По руке девушки тут же заструилась магическая энергия, и стоявшее прямо перед Микаэлой дерево неожиданно пошатнулось, заскрипело и с грохотом рухнуло поперёк дороги. Баран Бейлсара испуганно заблеял и отскочил в сторону, смотря на ствол дерева, как на настоящего врага.

За спиной Микаэлы кто-то вдруг захлопал в ладоши, и девушка инстинктивно обернулась. Бейлсар, улыбаясь во весь рот, воскликнул:

— Это было невероятно, девочка моя! Поздравляю, ты справилась с задачей. И фамильяра приручила, как я погляжу.

Микаэла улыбнулась и, мимолётом глянув в сумку, сунула внутрь кусочек хлеба из кармана. Ранзака в своём убежище не было. Быть может, вернулся в кинжал? Но девушка чувствовала, что фамильяр всё равно вернётся. Ему не нравилось долго сидеть в кинжале.

— Мы теперь правда можем отправиться на помочь Кайлану и Неа? — тревожно спросила Микаэла. Бейлсар, улыбнувшись, кивнул, и девушка радостно закричала. Не думая больше ни о чём, она бросилась на шею своему учителю и едва не удушила его от радости.

— Мы прибудем в Харбан уже послезавтра, — улыбнулся Бейлсар. — Завтра будем готовиться. Тебе ещё нужно научиться произносить некоторые заклинания без помощи твоего фамильяра. А то ты так ни крови, ни волос не напасёшься!

Микаэла улыбнулась и энергично кивнула головой, тряхнув золотистыми кудрями. Бейлсар помог девушке сесть верхом, и довольно скоро путники двинулись в путь. Солнце было ещё высоко, и птицы, словно величественные корабли, парили над самыми облаками. Дождь прошёл практически незаметно, только всё вокруг теперь искрилось чистотой, а воздух был наполнен таким чудесным ароматом, что захватывало дух.

Микаэлу не тревожило больше ничего. Бережно зацепив кинжал на поясе, девушка улыбнулась, услышав доносящийся из сумки хруст. Ранзак, кажется, нашёл сухарик. Пришпорив своего коня, Микаэла погнала его вперёд по пыльной дороге, которая уходила далеко к самому Харбану.