Холодный ветер вихрем пронёсся между обгорелых стен полуразрушенных домов. С момента битвы прошло уже несколько дней, и Алакоста постепенно оживала. Если не считать одной полностью выжженной улицы, разрушенной площади и немного пострадавшего замка, то всё было не так уж и плохо. Воины Союза постепенно возвращали свою столицу к жизни, отстраивая то, что не уцелело после сражения.

Большинство домов были заняты ранеными и теми, кто потерял свои жилища из-за пожара, а места для палаток не было. Наверное, это было одной из причин, по которой Микаэле предложили поселиться на самой вершине скал в одной из пещер. Впрочем, девушка всё чаще и чаще начинала ощущать себя пленницей своей силы. Её узнавали на улице, и каждый восклицал: «Это великая Аш-Малекса! Пока она с нами, нам ничего не грозит». Некоторые начали воспринимать это слишком серьёзно, и по Алакосте быстро пролетел слух, будто бы Союз падёт, если Микаэла покинет столицу. Юная ведьма начинала ощущать себя птицей в золотой клетке. Но и разочаровывать людей, что верили ей, она не могла. Разве можно предать их? Воины Союза искренне надеялись, что уж теперь-то у них получится закончить эту чудовищную войну.

В конце концов, настал тот самый день, которого так боялась Микаэла. Выбор нового короля. Девушка уже успела привыкнуть к Миларэ, а теперь всё могло резко перемениться. А если новый король решит казнить Кайлана? Или бросить его в тюрьму? Тигр не мог сейчас сражаться с той же силой, что и раньше.

— Мои жрицы делают всё, что возможно, — вздохнула Миларэ как-то раз, сидя у лазарета. — Но если через месяц он не сможет нормально ходить, ему придётся отправиться на запад, в Ярат или Исселган. В общем, туда, где нет войны. Он не сможет сражаться с повреждённой ногой, а его смерть нам не выгодна.

— Вот как? — удивилась Микаэла. Она впервые слышала, чтобы кто-то в Союзе считал Кайлана полезным.

— Он хорошо знает «Зодиак»… — предположила Миларэ, но юная ведьма в тот же миг развеяла её иллюзии:

— Он потерял память после того, как Цах и Гартэль убили его у Фаргеша. Некоторые воспоминания к нему вернулись, но больше он вспоминать не хочет. Ему… неприятно осознавать, что он был одним из «Зодиака». Потому он вряд ли помнит слабые места хоть кого-то из них.

— А этот юный паладин? Который раньше был товарищем Тигра? — с надеждой спросила Миларэ. Микаэла лишь покачала головой, с улыбкой вспоминая о Неа. Значит, даже королева уже называет его паладином, а не убийцей…

— Неа не интересовался своими товарищами. Он только передавал им приказы Тигра, да цапался с Обезьяной. Ваше Величество, разве мы не взяли в плен Кота? Неужели он ничего не знает? — удивилась Микаэла. Ей казалось, что Кот принимал очень активное участие в жизни «Зодиака». Ему что-нибудь должно было быть известно. Хотя бы чуть-чуть…

— Он упорно молчит, а ещё частенько напоминает мне, что фактически я больше не являюсь правителем Союза, — хмыкнула Миларэ, и взгляд её на мгновение загорелся. — Ну ничего. Скоро командиры северного, восточного и южного фронтов пришлют нам свои решения, и мы выберем нового короля. И уж тогда этому Коту придётся заговорить…

Но прошло уже несколько дней, а вестей от фронтов всё не было. Многие уже начинали задумываться о том, чтобы прибегнуть к крайним мерам — передать право выбрать правителя Совету. Но Цах и Альрат были против, а Тирифаль хранил гордое молчание, позволяя своим более опытным товарищам высказать своё мнение. Микаэла не хотела спорить с другими, потому принимала такое же решение, что и Цах. Правда, гному не нравилось такое слепое подражание.

Но в этот день всё обещало прийти к разумному завершению. Несколько стражей уже передавали по городу весть, будто бы у западных границ Алакосты был замечен отряд, в котором ехал воин, выбранный фронтами в короли. Во всеобщей суете Микаэла чувствовала себя неуютно, потому большую часть времени проводила в уютной пещере, которая была не так уж и сильно запущена.

Конечно, удобную дворцовую мебель втащить на самый верх скал было просто невозможно, но Микаэла уже слишком сильно привыкла ко сну в обыкновенном спальнике, что уже не могла себе представить, что можно спать в кровати. Небольшой деревянный столик ей всё-таки донёс Цах, которому попросту стало жаль девушку, которой каждый раз приходилось спускаться вниз в город, чтобы найти место, где можно было бы пообедать. Теперь кто-нибудь из слуг Миларэ несколько раз в день приносил Микаэле кушанья с самого королевского стола. И с каждым мгновением, проведённым в уютной пещере, юной ведьме всё меньше и меньше хотелось выходить наружу, где каждый человек считал грубостью не поздороваться с «великой» Аш-Малексой.

Как только по Алакосте пронёсся громкий рёв рога, Микаэла тут же вылетела на улицу и испуганно дёрнулась в сторону, заметив, как совсем рядом проскользнула ярко-рыжая вспышка. Мао теперь слишком часто следил за девушкой, словно она то и дело попадала в разные неприятные ситуации и переделки. Тяжело вздохнув, Микаэла обернулась к Мао и пробормотала:

— Иди к своему хозяину! Или тебе больше заняться нечем?

Тигр, лениво вильнув хвостом, сел напротив девушки и принялся буравить её своими чистыми золотыми глазами, словно требуя позволить сопроводить её в назначенное место.

— Тебе нельзя в зал Совета, — вздохнула Микаэла, качая головой. — Там могут быть только Советники и правитель.

На этот раз Мао, кажется, смирился и быстро скрылся среди домов. Или ему просто стало скучно общаться с Микаэлой? Девушка, улыбнувшись, свистнула и осмотрелась по сторонам. Лирей появился практически моментально и громко заржал, остановившись возле своей всадницы. Микаэла ласково погладила коня по шее и, вскочив в седло, погнала жеребца к замку.

Там её уже, оказывается, давно ждали. Едва Микаэла ступила в полутёмный зал, как Тирифаль мгновенно на неё набросился, недовольно ворча. Тёмный эльф, побагровев от злости, поднялся со своего кресла и процедил сквозь зубы:

— Сколько мы ещё должны ждать тебя, Линнет?

— Не прошло и полгода, — хмыкнул Цах.

Только Альрат неожиданно подлетел к Микаэле и, взяв её под руку, потянул к креслу.

— Прошу, Аш-Малекса, идите, присаживайтесь. Не обращайте внимания на этих ворчунов! Мы бы ждали вас столько, сколько потребовалось бы.

Микаэла смутилась и коротко кивнула. Со стороны Цаха же донеслось короткое «подлиза!», и в зале тут же повисла тишина. Миларэ, сидевшая на троне, тихо рассмеялась и сложила руки на коленях. В глазах бывшей королевы мерцал печальный огонёк, отражавшийся от пылающего в центре зала голубого пламени. Микаэла ещё не видела женщину такой встревоженной. Но она была такой не одна: Цах и Альрат тоже были взволнованны. Лишь Тирифаль, который, видимо, умел только возмущаться да выражать недовольство, спокойно сидел в кресле и потягивал горячий чай из маленькой чашечки, украшенной нарисованными цветами.

Тишина в зале царила недолго: тяжёлые резные двери неожиданно распахнулись, и показался невысокий полный мужичок, больше походивший на гнома. Выглядел он весьма отвратительно: страшная рожа, покрытая слоем грязи и прыщами, ещё больше пугала кривыми зубами, видневшимися из-под искривлённой верхней губы. Маленькие свинячьи глазки быстро бегали из стороны в сторону, моментально примечая всё, что плохо лежало.

Через минуту молчания темноволосый мужичок выпрямился и, отряхнув свои чересчур яркие одежды, напыщенно воскликнул:

— Герцог Барваш к вашим услугам, Советники! Я прибыл с донесением от трёх фронтов касательно выбора нового короля!

Микаэла невольно бросила беглый взгляд на Миларэ. Королева медленно поднялась с трона и величественным шагом направилась к гостю. Буквально выдернув из рук Барваша листы с донесениями, женщина пробежалась взглядом по строчкам. На мгновение лицо королевы помрачнело, но та быстро взяла себя в руки и неожиданно поклонилась:

— Добро пожаловать, Ваше Величество! — прошептала Миларэ, и Советники удивлённо переглянулись. Цах быстро поднялся со своего места, забрал лист у Миларэ и прочитал себе под нос, но так, чтобы все слышали:

— Приказом западного, северного и южного фронтов герцог Барваш Исселганский за храбрость в бою и великолепное руководство войсками избирается новым королём Алакосты и правителем всея Союза…

Все присутствующие в зале заметно занервничали. Барваш же расплылся в широкой улыбке и, всплеснув руками, воскликнул:

— Какая неожиданность! Для меня больша-ая честь быть вашим королём! Прошу, не нужно поздравлений и пышных церемоний! Просто дайте мне уже эту корону и покажите, где мой трон.

Микаэла с сомнением посмотрела на Миларэ, но та лишь покачала головой и вздохнула. Документ, который привёз с собой герцог Барваш, был настоящим. Вряд ли кто-то мог так искусно подделать подчерки самих командиров фронтов. Но всё это было слишком странно. Вот так выбрать короля, не посоветовавшись с Советом, фактически правящим страной от имени правителя…

Заметив Микаэлу, Барваш улыбнулся и неожиданно схватил её за руку. Прежде чем девушка одёрнула её назад, мужчина поцеловал её пальцы и, расплывшись в широкой улыбке, громко воскликнул, отчего его лицо на мгновение стало похоже на свиное рыло:

— Для меня честь познакомиться с Аш-Малексой! Как ваше самочувствие?

— Спасибо, хорошо, — пробормотала Микаэла, неловко выдёргивая руку. На мгновение на лице Барваша отразилось недовольно, но он усмехнулся и, склонив голову на бок, лукаво произнёс:

— А как поживает ваш друг Тигр? Или его зовут по-другому? Кайлан, кажется…

Микаэла мгновенно помрачнела и, бросив нечто вроде «Нормально!», быстрым шагом направилась прочь из зала. Её тошнило от этой натянутой улыбки, слащавых речей и наигранной вежливости. В Алакосте творилось чёрт знает что, и Микаэла не собиралась долго этого терпеть. Впервые она почувствовала, что никто кроме неё больше не может помочь.

К вечеру девушке всё-таки пришлось вернуться. В зале было немноголюдно, и первым, что бросалось в глаза, был восседавший на троне Барваш, который вертел в руках корону, словно игрушку. Цах, Альрат и Тирифаль жались по углам, как тараканы, и отчего-то Микаэле стало жутко. Как только девушка остановилась подле своего кресла, Барваш вновь всплеснул руками и расплылся в широкой улыбке, будто видел Микаэлу в первый раз:

— Добро пожаловать, Советница Линнет! А мы ждём, когда к нам приведут пленного убийцу…

— Кота? — удивилась Микаэла и нахмурилась. Зачем вдруг Барвашу понадобилось вызывать к себе пленника? Вздумал допрос устраивать? А ведь официальной церемонии ещё не было, и герцог Барваш не мог выполнять роль правителя, пока об этом не знали все жители Союза. Он мог взойти на престол только спустя три дня! Микаэла чувствовала, что за словами и решениями новоиспечённого короля скрывается какая-то тайна.

Двери медленно заскрипели и неожиданно распахнулись. Микаэла вскинула голову и на мгновение встретилась взглядом с ледяными глазами, исполненными тоской и невероятной пустотой. Девушке показалось, будто она заглянула в саму бездну тьмы, лишённой эмоций и самой жизни.

Двое стражников, опустив копья и приставив острие к самой спине пленника, вели закованного в цепи высокого худощавого юношу. Его слегка длинные вьющиеся волосы платинового цвета лезли в глаза, из-за чего пленник довольно часто спотыкался. Сквозь рваную рубашку виднелись выпирающие рёбра, и казалось, будто бы юноша едва мог стоять на ногах. Но стоило пленнику приблизиться к трону, и в глазах его тут же загорелся огонёк. Юноша горло распрямил спину и с вызовом посмотрел на Барваша. Теперь Микаэла заметила, что за всей этой болезненной хрупкостью скрывается довольно сильное тело. Но толи пленник плохо видел, толи спутал короля с кем-то, но на его лице вдруг отразилось смятение. Барваш расплылся в широкой улыбке и, поднявшись с трона, сложил руки на груди.

— Итак, убийца по прозвищу «Кот»… Или же просто Марк? Как на счёт того, чтобы рассказать союзу немного о «Зодиаке»? Ты ведь это собирался сейчас сделать?

Другие явно не заметили перемены в лице Кота, а вот Микаэла глаз с пленника не сводила. Юноша побледнел и, слегка отшатнувшись назад, неожиданно забормотал:

— Я… я не собирался… Я не собирался, и не буду сдавать «Зодиак» Союзу! Ты что, принимаешь меня за предателя?!

Барваш расплылся в широкой улыбке и, спустившись по ступенькам, подошёл ближе к пленнику. На лице того отобразился настоящий ужас, но сбежать юноша попросту не мог — сзади стояли стражи, которые совершенно не собирались опускать копья. Приблизившись на минимальное расстояние, Барваш медленно коснулся плеча Кота и хмыкнул:

— Ну конечно я не считаю тебя предателем! Но ты понимаешь, что разбираться в этом будут другие. К примеру, Адриан или Колтари…

Микаэла едва не подскочила на месте, стоило ей услышать первое из имён. Чёрт возьми, остальные, конечно же, не знали, как по-настоящему звали членов «Зодиака»! Но Микаэла запомнила имя Дракона даже слишком хорошо. Ни Советники, ни Миларэ не знали, что за чудовище они посадили на трон. А Микаэла догадывалась. И как только Барваш увидел ехидную улыбку на её лице, ему сразу стало дурно. Сначала он побледнел, осознавая, что его раскрыли слишком быстро. Потом побагровел от злости, не веря, что какой-то девчонке удалось понять его замысел. Но теперь Микаэла понимала, что Кота нужно срочно спасать. Нет, это был не благородный порыв, как в случае с Кайланом и Неа. Кот был важным пленником, а Барваш собирался его убить. Убить для того, чтобы Союзу не достались ценные сведения.

Но Барваш был не один, и по его приказу стражники в ту же секунду бросились на Микаэлу. Девушка могла бы обратиться в птицу, но до ритуального кинжала, спрятанного в сумке, ещё нужно было добраться. Счёт шёл на секунды. Но прежде чем Барваш нанёс удар Коту, тяжёлые двери зала вновь распахнулись. Яркая белая вспышка — и длинный рыцарский меч завис у самой шеи лживого короля. Это оружие Микаэла видела впервые: гарда, выполненная в форме двух распахнутых крыльев, длинное лезвие, украшенное у самого основания большим блестящим лунным камнем, выполненным в форме слезы, и вытянутая рукоять, на конце которой красовалась небольшая фигурка сложившего крылья орла. Этот меч так и назывался: Орлиный глаз. Ярика часто рассказывала Микаэле о легендарных мечах, в которых, по слухам, скрывалась особенная сила, как в ритуальных кинжалах ведьм.

Едва длинный изящный клинок завис у самого горла Барваша, лже-король отшатнулся назад и выхватил из-за пояса небольшой топор, больше похожий на нож мясника. Рыцарь в белых доспехах, молниеносно развернувшись, нанёс сокрушительный удар и пронзил мечом грудь своего противника. Барваш, пошатнувшись, рухнул на мраморный пол зала, хватая ртом воздух. Через несколько секунд дух покинул его тело, и Микаэла перевела взгляд на таинственного гостя.

Он был едва ли старше Кайлана — на вид тоже лет двадцати трёх, может немного больше. Для войны в Аскааре это было тот самый возраст, когда юноши уже становились командирами. Если выживали, конечно. Некоторые умудрялись продвинуться по службе ещё выше и получали звание генерала или главнокомандующего. Но такие случаи были редкими. Человек же, стоявший сейчас посреди зала, не обладал ни одним из перечисленных званий, но и простым рядовым не являлся. Микаэла долго пыталась понять, кем же был этот незваный гость, появившийся в столь удачное время. Волосы мужчины были длинными и имели цвет спелой ржи. Сзади они убирались в высокий хвост, отчего все эти локоны больше напоминали настоящую львиную гриву. А вот глаза незнакомца были весьма необычны: правый имел тёмно-зелёный цвет, более близкий к болотному, второй же был немного светлее, нежели карий. Микаэла впервые встречала человека со столь необычными чертами лица. Но внешностью мужчина был весьма приятен и мог даже поспорить в красоте с некоторыми эльфами.

Едва мужчина обернулся спиной к Микаэле, девушка тут же разглядела на белоснежно-белом плаще вышитого серебряными нитями волка. Ну конечно, и как это она сразу не догадалась? Незваный гость был таким же паладином, как Сантариан и Гартэль, но из другого ордена. Те были из ордена Грифона, а этот — из ордена Волка. Они различались не только обычаями, но и богами, которых почитали паладины. Так, Сантариан и его последователи молились Унраку, богу Света, а воины ордена Волка предпочитали молиться Гаржилю, хозяину гор и лесов. Особой разницы между орденами не было, но ходили слухи, будто Волки обладали большей выносливостью и лучше ориентировались на месте, а Грифоны умели исцелять силой самого Света.

Едва в зале наступила гробовая тишина, светловолосый мужчина обернулся и, убрав меч в ножны, улыбнулся присутствующим:

— Прошу прощения за внезапное вторжение. Я должен был остановить Свинью, чтобы он не убил моего раба.

«Раба?» — удивилась Микаэла и тут же невольно вскрикнула, когда Кот неожиданно рванул к выходу. Светловолосый паладин лишь наступил ногой на край цепи и, перехватив её в руку, дёрнул на себя. Убийца растянулся на холодном полу, но всё равно не остановился. Мгновенно поднявшись на ноги, Кот вновь бросился бежать, на этот раз стараясь вырвать цепь из рук паладина. Тот лишь резко дёрнул на себя и, обмотав цепь вокруг шеи убийцы, резко потянул на себя. Юноша побледнел, хватая воздух ртом, но паладин не собирался выпускать свою жертву. Но в этот же момент Кот изловчился и, ударив светловолосого мужчину локтём в живот, бросился к выходу. Эта попытка так же не увенчалась успехом — в дело подключился Цах, и одного сильного удара вырвавшегося из пола каменного щупальца было достаточно, чтобы Кот рухнул, потеряв сознание. Микаэла лишь испуганно охнула и с паникой в глазах посмотрела на незнакомца.

Он, устало вздохнув, сдунул с лица надоедливую прядь волос и окинул присутствующих недовольным взглядом.

— И снова прошу прощения. Уверяю вас, я прибыл с отнюдь не враждебными намерениями. У меня донесение от трёх фронтов, — бросил паладин, присаживаясь на корточки возле Кота, лежавшего на полу без сознания.

— Почему… почему вы на него напали?! — выдавила Микаэла, гневно смотря на паладина. Нет, она не испытывала к убийце жалости — просто не могла понять, почему какой-то незваный гость, ворвавшийся без разрешения в зал Совета, позволял себе так себя вести. Но паладин, даже не повернувшись к Микаэле лицом, бросил через плечо:

— Потому что он мой раб. Мой отец купил его на рынке с какой-то девкой лет двенадцать тому назад. И за всё это время Марк уже в девятнадцатый раз сбегает. Впрочем, в последний раз ему удалось скрыться на довольно большой срок. Понял, зараза, что в «Зодиаке» мне его не достать…

Микаэла удивлённо взглянула на Цаха, но тот лишь кивнул головой. Выходит, паладин говорил правду. Вздохнув, девушка обернулась к гостю и вежливо поклонилась ему:

— Тогда прошу простить меня за мою грубость.

— Действительно, — заметила Миларэ, дочитывая донесения, — вам двоим лучше не ссориться. Судя по всему, этот убийца, что назвал себя герцогом Барвашем, на самом деле был Свиньёй. Ему удалось нас одурачить, но настоящий избранный король всё же явился к нам…

— Ещё не избранный, — улыбнулся незнакомец и поклонился: — Сэр Анастериан к вашим услугам, леди. Я вступлю в должность только после того, как Совет подтвердит своё решение. И, разумеется, ваше мнение, как вдовы прошлого короля, тоже будет учтено.

Миларэ кивнула и передала листы с документами Альрату. Боевой маг бегло пробежался взглядом по строчкам и, удовлетворительно хмыкнув, передал донесения дальше. Цах даже не взглянул на них, а вот Тирифаль долго и пристально рассматривал каждую букву, будто пытаясь удостовериться, что больше никто не собирается его обмануть. Микаэла же тем временем вежливо поклонилась Анастериану и улыбнулась:

— Микаэла Линнет, дочь Алиэн и Мекариоса. Буду рада служить вам.

Анастериан удивлённо вскинул брови и воскликнул:

— Дочь Мекариоса? О, для меня большая честь познакомиться с потомком такого замечательного человек, как ваш отец. Он был хорошим паладином, пускай и не из нашего ордена.

— Не из вашего? — с удивлением спросила Микаэла.

— Да. Он был из ордена Сокола, — кивнул Анастериан, знаком приказывая стражам увести Кота. — Мы часто сражались с ним плечом к плечу. Признаюсь честно, общаться с Соколами было намного приятнее, чем с кем-либо из Грифонов.

Микаэла невольно улыбнулась и кивнула. Да уж, паладины ордена Грифона были слишком преданы своей вере, отчего часто забывали, что не все вокруг верили в того же бога, что и они.

Анастериан долгим взглядом окинул Микаэлу и, немного поджав губы, прищурился. Мужчина явно пытался понять, кто же перед ним. На великую Предвестницу Бурь хрупкая девушка с короткими волосами едва ли походила. Но Анастериан предпочёл всё-таки уточнить:

— Вы та самая Аш-Малекса? Не сочтите за грубость, но вы не очень-то похожи на ведьму.

— А по-вашему ведьмы должны быть с кривыми носами и ужасной внешностью? — улыбнулась Микаэла и покачала головой. — Сразу видно, что вы никогда не встречали мою мать. Она была настоящей красавицей.

— Мне никогда раньше не доводилось встречаться с другими членами Совета, кроме Цаха, — заверил её Анастериан и вздохнул. На мгновение в глазах паладина промелькнуло сомнение. Он словно хотел что-то спросить, но в последний момент передумал. Микаэла догадывалась, какие вопросы вертелись у него в голове, но предпочла промолчать. В такой тишине они стояли несколько минут, пока Тирифаль, наконец, не согласился с решением фронтов.

Миларэ молча взяла в руки корону и, поклонившись Анастериану, водрузила её ему на голову. Паладин, заметно смутившись, неловко поклонился в ответ и обернулся к Совету. Кажется, теперь всё действительно встало на свои места. На этот раз Микаэла чувствовала душевное умиротворение. Король-самозванец был свергнут ещё до того, как успел натворить непоправимых бед для Союза, и Анастериан занят своё законное место на троне.

— Добро пожаловать в Союз, Ваше Величество, — улыбнулась Микаэла и кивнула паладину, который мгновенно просиял.