Осторожно переступив через поваленную деревянную балку, обгоревшую с одной стороны до невозможного цвета настоящей чёрной бездны, Микаэла остановилась. Запах дыма всё ещё стоял в воздухе, хотя со дня сражения прошло уже несколько дней. Казалось, всё вокруг напоминало о той самой кровавой битве, из которой Союз чудом вышел победителем. Но кто знает, может быть, именно это сражение стало началом великих перемен?

У северных ворот Микаэлу ждали уже достаточно давно. Подойдя немного ближе, девушка с удивлением увидела огромную птицу, мирно дремавшую в тени. Когда Анастериан говорил о ездовом животном, способном добраться до Нефритовых островов, Микаэла думала, что речь идёт о Лирее — на коне можно было добраться до Северного брега, а оттуда уже сесть на корабль. Но на деле всё оказалось совсем иначе: в тени одного-единственного дерева, одиноко возвышавшегося посреди улицы, её ждал самый настоящий грифон. Стоявший рядом гном поднял на Микаэлу полусонный взгляд и, удивлённо вскинув брови, быстро выпрямился.

— Не ожидал, что вы придёте так рано, — пробормотал он, стараясь выглядеть рядом с Микаэлой как можно важнее и воинственнее. Но девушка совершенно не заметила его и, пройдя мимо, осторожно коснулась шеи величественного животного. Грифон лениво открыл один глаз и, зевнув, издал мощный щелчок клювом, отчего юная ведьма испуганно отшатнулась назад.

— Откуда здесь грифоны? — удивлённо спросила Микаэла. — Разве они не обитают в Чёртовых горах?

Гном, недовольно заворчав из-за того, что девушка проигнорировала его первые слова, бросил через плечо:

— Они явились к нам после сражения. Видать, их ваша магия привлекла. Чёрт знает, чего им тут надо. Но пока они ведут себя смирно и даже позволяют их седлать, как лошадей. Несколько наших храбрецов уже осмелились прокатиться на них. Ощущения — незабываемые! Ей богу, это намного интереснее, чем на лошади!

Микаэла улыбнулась и снова посмотрела на грифона. Конечно же, они ведь тоже считались детьми Малексы! Вероятно, их действительно привлекла та магия, которую в сражении использовала Микаэла. В войне с «Зодиаком» грифоны могли оказаться очень полезны. Ездовое животное, способное летать, всегда было незаменимо. Оно могло запросто доставить воина на другой конец поля боя так, чтобы ему не пришлось сражаться с врагом, а заодно доставить важное донесение или сбросить парочку противников куда-нибудь со скал… Но Микаэле очень хотелось верить, что у «Зодиака» тоже в скором времени не появятся такие необычные помощники. Кто знает, вдруг тем удастся приручить ветрокрылов, обитающих в Мертволесье?

«Надеюсь, держаться верхом на тебе не сложнее, чем на лошади», — пробормотала Микаэла, осматривая грифона. Седло, прикреплённое к его спине широкими ремнями, казалось достаточно удобным, но девушку больше смущало то, что никаких больше креплений для ног не было. А если грифон вдруг вздумает скинуть её с себя прямо в небе? Микаэла, конечно, могла сразу превратиться в птицу, но тратить лишние нервы ей всё равно не хотелось.

— А что насчёт провизии? Чем они питаются? — спросила Микаэла, тихо посвистывая в надежде, что грифон отзовётся и поднимется с лап. Гном, заметив, что животное совершенно не обращает на девушку внимания, неожиданно щёлкнул хлыстом у самого его клюва. Грифон тут же вскочил на лапы и, издав недовольный рык, расправил широкие крылья, размах которых был не меньше девяти метров в ширину. Микаэла изумлённо выдохнула и коснулась одного из перьев. Казалось, оно было сделано из настоящей стали! Лёгкое и прочное одновременно… Но больше всего Микаэлу заинтересовало различие между некоторыми частями тела грифона. Его передние конечности покрывались шерстью лишь до плеча, а ниже начинались птичьи лапы, увенчанные острыми устрашающе загибающимися когтями. Большая часть всей массы грифона находилась в передней части тела — чтобы поднять такое массивное тело, требовались достаточно сильные крылья, потому всю грудь животного составляли многочисленные мышцы, которые вели к могучим плечам. Задняя же часть тела была неестественно маленькой и лёгкой — львиные лапы не отличались той же силой, что и передние конечности, но они всё равно были полны благородства и величия. Этих лап было достаточно, чтобы оттолкнуться от земли и взмыть в небо. Никакой другой задачи при полёте они не выполняли. А вот длинный тонкий хвост, оканчивавшийся пучком из шерсти и перьев, выполнял роль руля, благодаря которому грифон достаточно легко мог маневрировать в воздухе.

Взобравшись на могучую спину животного, Микаэла испуганно схватилась за поводья, когда грифон неожиданно подпрыгнул на месте. Стоявший рядом гном отошёл на почтительное расстояние и недовольно заворчал. Ему, видимо, совсем не нравилось, что Микаэле предстояло ехать на животном, прежде никогда никого на себе не возившем. Но ведьму это совершенно не беспокоило — она имела особую связь со зверьми, и в особенности с птицами.

— Если что-то случится — свяжитесь с нами с помощью этого, — гном протянул ей небольшой, но достаточно увесистый голубоватый камень. Микаэла удивлённо коснулась его и расплылась в широкой улыбке — камушек-то Тирифалю принадлежал! Неужто тёмный эльф всё-таки мог быть добрым и отзывчивым?

Кивнув гному на прощание, Микаэла в последний раз с тревогой посмотрела на видневшийся из-за домов лазарет и толкнула грифона пятками в бока. Животное тут же распахнуло огромные крылья и, оттолкнувшись лапами от земли, взмыло под самые облака. В один миг Алакоста превратилась в крошечное пятнышко, едва видневшееся сквозь густые облака. Микаэла вцепилась в густую гриву грифона и громко закричала:

— Пожалуйста, лети тише!

Грифон, самодовольно заурчав, резко сложил крылья и камнем полетел вниз. Микаэла едва не упала с его спины, в последний момент успев зацепиться за седло рукой. Ноги девушки болтались в воздухе, и она ещё чудом держалась за стремена. Прежде чем ведьма рухнула бы вниз, грифон неожиданно крутанулся в воздухе и поймал Микаэлу. Та удивлённо выдохнула, когда вновь оказалась в седле, и недовольно забормотала: почему ей всегда попадались питомцы со скверным характером?!

Наконец, грифон выровнял полёт и, мерно взмахивая широкими крыльями, плавно устремился к видневшимся вдали горам. Микаэла, поправив растрёпанные волосы, уселась в седле поудобнее и вздохнула.

— Чтож, давай теперь наконец-то познакомимся. Я — Микаэла.

Грифон однозначно понимал её, но упорно игнорировал. Ответить ей он не мог, но даже не удосуживался хоть как-то отреагировать! Приглушённо заворчав, Микаэла нагнулась к самому уху грифона и прокричала:

— Тогда я буду звать тебя Пушком. У тебя мех красивый.

Грифон, разъярённо щёлкнув клювом, неожиданно перевернулся в воздухе, и Микаэла испуганно вскрикнула. Едва не выдёргивая руками перья животного, девушка залепетала:

— Хорошо, хорошо! Не нравится Пушок, так может быть Рыжик? Хотя у тебя цвет перьев более на золотой похож… Ай!

Грифон как-то исхитрился и ударил её кончиком хвоста в спину. Микаэла недовольно потёрла место ушиба и неожиданно изменилась в лице. Действительно, а с чего это она взяла, что грифон — мальчик? Он вполне мог быть совершенно другого пола. Времени выискивать хоть какие-то половые признаки у девушки не было, потому она решила попытать удачу:

— Цветочек? Пушинка? Златокрылая? Остроклювая? Грозогривая?

Грифон упорно игнорировал каждое из этих имён, и в отчаянии Микаэла выкрикнула последнее, что пришло ей в голову:

— Сетра!

Грифониха неожиданно с удовольствием заурчала. Ну конечно! Ещё бы ей не понравилось второе имя самой Малексы! В Аскааре было две церкви, потому богиню гроз и войны нередко называли Сетрой. Причём раньше, около полувека назад, эти имена строго разграничивались: представители одной церкви называли своего бога так, и никак иначе, представители другой — по-своему. Но к нынешнему времени эта разница между именами как таковая исчезла, потому Микаэла нередко слышала, как Унрака называли Фароном, а в следующем же предложении говорили о богине гроз, именуя её Малексой.

Необъятное янтарное небо ещё долго тянулось перед ними, и Микаэла невольно начала клевать носом. Она уже не могла понять, летели ли они среди облаков, или плыли между высокими гребнями янтарных волн. Бивший в спину ветер трепал волосы, и девушке казалось, словно вместе с этим ветром нёсся таинственный голос, манивший к себе. Время от времени Микаэла поднимала глаза, чтобы осмотреться, но вокруг был лишь безграничный океан неба. И они плыли по нему, мерно покачиваясь на невидимых облаках…

К вечеру второго дня безграничный океан разделился на две половины. Внизу больше не было той пугающей пустоты, в которую так боялась заглянуть Микаэла. Теперь там были голодные пики гор, тянувшиеся к самому небу в попытках достать до палящего солнца. Температура воздуха постепенно падала, и Микаэла с удивлением обнаружила, что при выдохе появляется небольшое облачно пара.

«Как бы не замёрзнуть по дороге…» — прошептала про себя девушка, прижимаясь к тёплой грифе Сетры. Грифониха частенько показывала характер, но уже постепенно начинала привыкать ко всаднику на своей спине. Полёт её стал более размеренным, и Сетра старалась делать как можно меньше резких движений, чтобы Микаэла не вылетела из седла. Ночевали в пещерах, надеясь, что где-то там, в темноте, не скрываются медведи или другие горные хищники. Один раз Микаэла наткнулась на настоящую пуму, которая ещё и голодной вдобавок оказалась. К счастью, рядом была Сетра, и она с лёгкостью расправилась с этой огромной дикой кошкой.

Время неумолимо бежало вперёд, горная местность сменилась голыми лесами, давно сбросившими свою листву. Микаэле достаточно было лишь бросить на верхушки деревьев беглый взгляд, чтобы с изумлением узнать Леса Ворона. Вот она, долина Бейлгар… Её родной дом совершенно не изменился — те же луга, те же деревушки, жавшиеся друг к другу… Но взгляд Микаэлы отыскивал один-единственный привычный вид. И вот, наконец, он показался из-за верхушек гор. Не в силах удержаться, девушка потянула за поводья и направила Сетру вниз. Грифониха незаметно опустилась на землю и взмахнула крыльями, подняв в воздух столп пыли.

— Подожди меня здесь, — шёпотом попросила Микаэла и, спрыгнув со спины Сетры, стремглав бросилась к видневшимся из-за холма домикам. О, Фаргеш совсем не изменился: кривые избы, с которых свисали снежные шапки, худые коровы, бродившие по деревне в поисках хоть какой-то еды, да пара старых голодных псин, стороживших главные ворота — всё это было для Микаэлы настолько родным, что девушка почувствовала, как глаза начали слезиться, а к горлу подступил комок. Сколько времени прошло? Больше полугода?

Сначала Микаэла хотела первым делом заглянуть к Ярике, но в последний момент внезапно передумала — до боли знакомый домик показался ей на глаза. Замерев, девушка неуверенно окинула его взглядом и шагнула поближе, чтобы лучше рассмотреть, есть ли кто внутри. Двери дома неожиданно распахнулись, и на пороге показалась темноволосая женщина средних лет. От резкого порыва ветра она зажмурилась и пригладила рукой растрёпанные волосы.

— Эх, опять чёрти что, а не погода! — пробормотала женщина и удивлённо вздрогнула, услышав треск — Микаэла на всей скорости сиганула в ближайшие кусты, до крови расцарапав себе руки. Так и не заметив девушку, женщина пожала плечами и направилась на задний двор, чтобы поскорее снять сушащееся бельё.

«Анви! Живая!» — едва ли не сквозь слёзы прошептала Микаэла. Перед ней действительно была Анви. Правой рукой она двигала не так хорошо, как раньше — видимо, тяжёлое ранение всё-таки дало некоторые осложнения. Но в целом женщина выглядела достаточно неплохо.

Но Микаэле предстояло снова несказанно удивиться — из дома выскочила совершенно другая, посторонняя девушка, которая тут же поспешила на помощь Анви. Когда незнакомка попыталась забрать у женщины часть белья, та недовольно пробормотала:

— Нариа, иди домой, я сама тут всё уберу.

Русоволосая девушка, помотав головой, всё-таки забрала часть одежды и быстрым шагом направилась обратно в дом. На пороге её встретил высокий молодой мужчина и, улыбнувшись, поцеловал в лоб. Нариа весело рассмеялась и, поцеловав мужчину в ответ, скрылась за дверью.

Микаэла сидела в кустах ещё несколько минут, пока Анви не ушла. Лишь оказавшись во дворе совершенно одна, девушка выбралась из укрытия и побрела через деревню. Орман нашёл себе жену… Нет, Микаэла часто об этом думала после того, как покинула деревню. Орман, конечно же, был взрослым мужчиной, да ещё и красавцем в придачу. Но девушка и предположить не могла, что без неё жизнь в Фаргеше действительно наладится…

«Им, видать, хорошо без меня…» — подумала Микаэла и вздрогнула от неожиданности, когда за спиной её прозвучал голос:

— Эм… Простите, вы что-то хотели?

Девушка резко обернулась и побледнела, увидев перед собой Ормана. Он, вероятно, заметил, что она кругами бродила возле их дома, и решил поинтересоваться, в чём дело. Но стоило Микаэле поднять на юношу глаза, и всё волнение как рукой сняло. Он её не узнавал.

— Ой, а у вас в деревне есть ведьма? — спросила девушка первое, что пришло на ум. Орман, бросив беглый взгляд на деревенскую площадь, коротко кивнул головой.

— Это вам на другой конец деревни. Домик с оленьими рогами на крыше. Только будьте осторожны — Ярика сегодня не в духе.

Микаэла отрывисто кивнула головой и хотела было быстрым шагом уйти прочь, как Орман неожиданно вновь окликнул её:

— А как вас зовут?

Микаэла удивлённо вскинула брови и, на мгновение растерявшись, пробормотала:

— Ми…шель. А что?

— Мишель… — повторил Орман, помрачнев. На мгновение в его глазах промелькнул странный огонёк. Выпрямив спину, мужчина неожиданно улыбнулся и покачал головой:

— Да нет, ничего. Вы мне просто одного человека напомнили. У вас цвет волос одинаковый, и глаза такие же красивые.

— Правда? — улыбнулась Микаэла и сделала лёгкий поклон. — Благодарю за комплимент. Чтож, я спешу. Благодарю за помощь.

Орман кивнул на прощание и быстро скрылся за дверью, после чего Микаэла облегчённо выдохнула. А ведь он почти узнал. Или… Ох, не к добру был тот огонёк в его глазах. Обернувшись, девушка ещё раз посмотрела на дом и вжала голову в плечи, когда увидела в окне силуэт Ормана. Тот определённо следил за ней. Резко отвернувшись, Микаэла быстрым шагом направилась к видневшемуся вдали дому Ярики. Хватит с неё на сегодня, пожалуй, приключений.

Добравшись до неприметной избушки на самом краю деревни, Микаэла остановилась у порога и неуверенно поднесла руку к двери. Прежде чем девушка постучалась, дверь неожиданно распахнулась, и на пороге показалась высокая девушка с волосами цвета воронова крыла. Ведьмы встретились взглядами, и Ярика, изумлённо раскрыв рот, выдавила:

— М… Микаэла?

Девушка, расплывшись в широкой улыбке, кивнула головой. Ярика резко вскрикнула и, бросившись на шею Микаэле, буквально на всю деревню заорала:

— Чёрт возьми, вернулась! Живая! Да что же ты на пороге-то стоишь, проходи, рассказывай, как и что…

Микаэла проследовала в дом за Ярикой и невольно улыбнулась — обстановка совсем не изменилась. Тот же лёгкий бардак и несменный страж, восседавший на подоконнике — стервятник. Только теперь Микаэла понимала, почему Ярика, которая терпеть не могла животных, держала у себя эту птицу. Пока черноволосая ведьма готовила чай, девушка осторожно вытащила из сумки свой кинжал и мягко усадила на стол Ранзака. Мышонок тут же бросил на стервятника беглый взгляд и испуганно пискнул.

— О! — удивлённо выдавила Ярика, ставя чашку с чаем рядом с Микаэлой. — Ранзак, неужели это ты?

Фамильяр окинул ведьму взглядом и удовлетворённо кивнул.

«Так значит, ты говорила правду, когда рассказывала, что знакома с этой черноволосой ведьмой?» — спросил Ранзак у Микаэлы. Девушка закатила глаза и приглушённо фыркнула: ещё бы она врала ему!

— Он всё это время находился у Бейлсара. Старик отдал мне Ранзака, когда мы направлялись в Харбан. Хотя сейчас Ранзак свободен, он служит мне по собственному желанию.

— Свободен?! — изумлённо прошептала Ярика. — Для этого нужны большие силы… Даже твоя мать не могла освободить его. Да и нужды не было…

«Эта хитрюга подстроила всё так, чтобы у меня не осталось выбора! Сначала чуть не померла, из-за чего мне пришлось лечить её своими собственными силами, ибо отрезанных волос было не достаточно, а потом вдруг заявила, мол, отпускает меня!» — закричал Ранзак, жалуясь Ярике. Микаэла расплылась в милой улыбке и невиновато захлопала глазками. Ну кто же знал, что в её голове родится такой коварный план!

— Ладно. Что там на счёт твоих «друзей»? — вкрадчиво спросила Ярика, вероятно, рассчитывая на долгий рассказ о том, какими они оказались плохими. Когда же Микаэла расплылась в улыбке, ведьма почувствовала что-то неладное и невольно поперхнулась чаем.

— Ну, мы с Кайланом любим друг друга, а Неа, то есть Петух, вообще сказал, что хочет на мне жениться по окончанию войны… Да и Гартэль вёл себя как-то странно, пока… не умер.

Ярика посмотрела на Микаэлу огромными от изумления глазами и, издав приглушённый стон, схватилась за голову. На лице ведьмы отразились такие эмоции, что не сразу можно было понять, толи она в ярости, толи очень огорчена, толи вообще вот-вот сорвётся на истерический смех.

— Будь я проклята! — взвыла Ярика, раскачиваясь на стуле взад вперёд. — Как же я могла забыть предупредить тебя! И ты, конечно же, бродила с этой чёртовой аурой, привлекая всех кого ни попадя!

Микаэла удивлённо вскинула брови, вновь услышав о таинственной ауре. Сначала Кот, теперь и Ярика… Юная ведьма начинала беспокоиться: вдруг она сделала что-то плохое? Вдруг эта аура приносила исключительно вред? А Микаэла не умела ей управлять… Да и кто мог рассказать девушке о том, что она ходит с какой-то аурой, якобы «привлекающей всех кого ни попадя»! Когда Ярика немного успокоилась, она набрала полную грудь воздуха и пробормотала:

— Эта аура, Микаэла, появляется у всех юных ведьм в возрасте восемнадцати лет. К тому времени ведьмы уже обычно становятся достаточно опытными и сами замечают, как какое-то заклинание тянет из них едва заметное количество сил. Но у обычных ведьм способности ведь пробуждаются в раннем возрасте, а у тебя только полгода назад… Не удивительно, что ты попросту не заметила этой ауры.

— Да что это за аура-то такая! — с негодованием воскликнула Микаэла. Все эти тайны сводили её с ума, и девушка чувствовала, что если в ближайшем времени она ничего не поймёт, то попросту свихнётся.

— Хорошо, хорошо! Я говорю, только не кричи, — пробормотала Ярика. — Испокон веков ходили легенды, будто ведьмы привораживали мужчин, и на самом деле это было чистейшей правдой. Мы, ведьмы, черпаем силу из чувств других человек, будь то ненависть или, как ты догадалась, любовь. Заставить человека ненавидеть — дело сложное и нудное, а вот влюбить в себя путём несложного заклинания — раз плюнуть! Эта аура, о которой мы с тобой говорили — яркий тому пример. Ты, сама того не зная, привораживала окружающих мужчин и черпала из них силу. Это довольно хорошее заклинание, если не считать того, что у человека, попавшего под воздействие заклинания, возникает непреодолимое желание защищать тебя ценой собственной жизни. Судя по твоему выражению лица, с тобой такое уже случалось…

Микаэла сидела бледная, сжимая в руках кружку с чаем. Случалось ли с ней такое? Ха! Да смерть Гартэля была настоящим тому доказательством. Юная ведьма и раньше чувствовала угрызение совести, виня себя в гибели паладина, а теперь ей и вовсе стало дурно. Она приворожила человека, подвергла его опасности и… убила. По-другому Микаэла сказать не могла. Это она убила Гартэля.

Увидев слёзы на глазах юной ведьмы, Ярика тяжело вздохнула и, притянув её к себе, ласково обняла. Микаэла рыдала, как маленький ребёнок. Ведь ещё совсем недавно она ощущала себя великой, непобедимой, опытной волшебницей! А теперь всё это неожиданно рухнуло. Она жила, не зная, что её аура черпала силы из окружающих мужчин. Нет, после ухода Неа и смерти Гартэля Микаэла заметила, что стала несколько вялее, чем обычно. Но тогда она и не подозревала, что причиной всему было одно простейшее заклинание, которое разрушило жизнь одному человеку, и могло бы разрушить ещё многим другим, если бы не Ярика.

— Ну, не плачь, — прошептала черноволосая ведьма, гладя Микаэлу по спине. — Теперь ты знаешь об этом, потому мы просто отменим заклинание, и всё станет хорошо. Вот увидишь, как только оно исчезнет, всё встанет на свои места.

Микаэла, тихо всхлипывая, кивнула головой. Отменить заклинание было несложно, но сразу после этого девушка почувствовала резкий упадок сил. Разумеется, она оборвала последние нити, с помощью которых вытягивала энергию из своих друзей.

— А я не умру от этого? — испуганно пискнула Микаэла, чувствуя, что силы действительно больше не прибывают из ниоткуда. Ярика удивлённо посмотрела на неё и громко расхохоталась, даже испугав девушку своим смехом.

— Нет, конечно же! — улыбнулась ведьма. — Просто теперь тебе придётся более обдуманно тратить свои силы. Да и впоследствии, если решишь выйти замуж, сможешь применить это заклинание непосредственно к своему возлюбленному. Думаю, он не будет против делиться с тобой силами, да и от семейных ссор вас это убережёт.

Микаэла улыбнулась и, утерев последние слёзы, кивнула головой. Солнце на улице медленно поднималось из-за горизонта, и девушка понимала, что ей нужно как можно скорее отправляться в путь. Жаль, что время пролетело так быстро. Поднявшись из-за стола, Микаэла ещё раз глянула на Ярику и неуверенно пробормотала:

— Там, в Алакосте, будут рады, если ты присоединишься к Союзу…

Ярика улыбнулась и кивнула головой:

— Я обязательно подумаю над этим.

Микаэла улыбнулась ведьме в ответ и, убрав свой кинжал обратно в сумку, быстро попрощалась с Ярикой. С трудом добравшись сквозь темноту до своего грифона, девушка вскочила животному на спину и, в последний раз взглянув на родную деревню, вздохнула. Сетра взмыла под самые облака, и Фаргеш растворился в утреннем тумане так же быстро, как и Алакоста. От него осталась лишь крошечная точечка, которая тоже исчезла спустя мгновение. Микаэла же, выпрямив спину, с уверенностью полетела вперёд. Теперь её больше ничего не тревожила, и на душе стало необычайно спокойно, будто пали прежние оковы…