— Ты точно уверена, что это именно она? — сквозь сон услышала Микаэла знакомый голос.
— О боги, дорогой, с тобой всё в порядке? Разумеется это она. Слушай, она вообще твоя подруга или моя? — другой голос, на этот раз женский.
— Моя…
— Так какого чёрта ты задаёшь мне такие глупые вопросы? Ой… проснулась.
Микаэла недовольно поморщилась от всех этих криков и, осторожно приподнявшись на руках, открыла глаза. Спина заметно болела — видимо, Сетра всё-таки скинула её с себя, чтобы не мешалась. Тяжело вздохнув, девушка потёрла затёкшую поясницу и устремила взгляд на две неясные фигуры перед собой. Подняла глаза — и обомлела. Нет, перед ней не были наги. Перед ней были те, кого она уж никак не ожидала увидеть!
— Светлана? Соланар? — изумлённо прошептала Микаэла и, радостно закричав, сгребла в охапку обоих. Эльф недовольно заворчал и принялся отбиваться, чувствуя, что в этих счастливых дружеских объятиях воздух у него вот-вот закончится. Светлана же терпеливо пережидала прилив радости Микаэлы, не забывая брать дыхание в те моменты, когда девушка ослабляла хватку. Наконец выпустив своих жертв, ведьма отпрянула назад и, расплывшись в широкой улыбке, произнесла:
— Как же я рада вас видеть! И тебя, Сол, особенно. С выздоровлением.
Соланар недовольно хмыкнул и отвернулся — вероятно, ему было неприятно вспоминать о том, что он проиграл Быку и Коту. Светлана лишь улыбнулась Микаэле в ответ и пихнула своего возлюбленного в бок.
— Ты выполнила мою просьбу, Микаэла? — спокойно поинтересовалась Змея, и девушка не сразу поняла, о чём идёт речь. Наконец вспомнив о Алейси, ведьма энергично закивала головой и, звонко рассмеявшись, махнула рукой:
— Да, Алейси в полном порядке! Достал Цаха своими просьбами рассказать о магии и теперь учится у него шаманству.
Минута гробового молчания. Соланар, буквально вытаращив глаза, с изумлением посмотрел на Микаэлу и, не выдержав, закричал во всё горло:
— Как шаманству?!
— А я говорила, что у ребёнка талант, — совершенно спокойно констатировала факт Светлана, рассматривая ногти на наличие царапинок или неровностей. Соланар, вскочив на ноги, принялся ходить из стороны в сторону и едва сдерживал крик.
— Мой сын — да в шаманы! — причитал он. — Нет, я бы понял, если бы он захотел стать убийцей. Я бы понял, если бы он решил стать магом. Да я бы даже понял, если бы он вздумал пойти по стопам матери и увлечься магией мёртвых! Но шаманство… О боги! Позор той эльфийской крови, что в нём течёт!
Микаэла тревожно посмотрела на Светлану, но та лишь покачала головой, мол, всё сейчас пройдёт. Ведьма неуверенно глянула на Соланара: тот продолжал нарезать круги по залитой солнцем поляне, во весь голос причитая, что коварный Цах переманил его сына на сторону гномов. Нет, в какой-то степени Сол действительно был прав. Шаманство всегда было уделом гномов — они выросли в большем единении с природой, чем другие существующие расы. Среди людей шаманы тоже встречались, но редко — человеку было больше присуще уничтожать природу, чем прислушиваться к ней. А эльфы считали, что искать единение можно только с лесом. Потому среди остроухих было столько магов, жрецов и друидов. Даже паладинов-эльфов можно было по пальцам сосчитать!
Но Светлану совершенно не беспокоило то, что её сын вдруг увлёкся шаманством. В нём текла не только эльфийская кровь, но и человеческая, а мать его была тесно связана с миром мёртвых. Разумеется, мальчик с ранних лет был знаком со всякого рода спиритическими сеансами и ритуалами призывов потусторонних сил. Алейси просто выбрал другую дорогу, нежели Светлана.
— Он ещё в три года сказал, что общаться с духами природы интереснее, чем с иными, — улыбнулась Змея Микаэле. — В этом нет ничего удивительного.
Через некоторое время Соланар, наконец, успокоился и, смирившись, сел рядом в тени старого дерева. Микаэла продолжила общаться со Светланой, но краем глаза пристально поглядывала в сторону своего друга-эльфа. С первого взгляда казалось, что он совсем не изменился. Но глаза его стали совсем иными, нежели раньше. В них пропал былой огонь безрассудства, и на смену ему пришло что-то нечто большее. Нет, Соланар ни на капельку не стал спокойнее и рассудительнее. Напротив, в его глазах теперь пылало настоящее пламя решительности. Кажется, он теперь знал, за что сражается.
— Видишь ли, — улыбнулся эльф, рисуя кончиком палки узоры на земле, — раньше я действительно считал, что весь «Зодиак» — враги. Но почему-то выделял из них Светлану. Считал, что она совсем другая. А остальным убийцам «Зодиака» я такого не приписывал… Среди них реально есть те, кого опасаться стоит даже нам. Бык, Дракон, Собака… Они все стали убийцами по своему собственному желанию. Но если мы будем уничтожать их всех, чем мы будем лучше них?
— К чему ты клонишь? — удивлённо спросила Микаэла и краем глаза посмотрела на узоры, что рисовал Соланар. Он поставил в конце какой-то долгой фразы точку, после чего сломал палку пополам и отбросил в сторону. Тишина. Микаэла смогла отчётливо рассмотреть символы, что теперь складывались в знакомые слова. Иероглифы из фелькета… Ведьма раньше никогда не пробовала писать на этом языке. Она могла запросто произнести любое слово, но до сих пор не знала, как они пишутся. Соланар, заметив сомнение в глазах Микаэлы, улыбнулся и, указав пальцем на символы, тихо прошептал:
— Но оннес хабен ирро — «Мы все имеем право на ошибку». Другое дело, что не каждый желает её исправлять. И не всякий признаёт, что ошибся. Этот остров действительно меняет взгляды на жизнь… и знаешь, теперь я хочу… помочь им? Хотя бы кому-нибудь. Как ты помогла Кайлану и Неа. За всю свою жизнь я не сделал ничего полезного. Только сидел на шее Бейлсара, да попивал эль в тавернах!
Микаэла понимающе кивнула головой и вздрогнула, когда Соланар резко стёр написанное на земле. Светлана лишь глухо усмехнулась и, поднявшись на ноги, пристально посмотрела на горизонт.
— Тебе надо было предупредить нас, что ты собираешься сюда прилететь, — пробормотала женщина. — Мы бы договорились с нагами, и они бы тебя не тронули. Теперь же они будут охотиться за тобой, пока не поймают. А дальше…
— Что дальше? — спросила Микаэла, заметив, что Светлана явно решила умолчать об этой части её явно не прекрасного будущего на Нефритовом острове. Хмыкнув, некромантка обернулась к девушке и, тыкнув её пальцем в грудь, угрожающе прошептала:
— Они казнят тебя на главной площади. Для устрашения ради. И даже мы тебе не сможем помочь.
По спине Микаэлы пробежали мурашки, и девушка, с сомнением посмотрев себе под ноги, вздохнула. Быть казнённой на глазах у всех нагов ей совсем не хотелось. Но как тогда она выполнит своё задание? Если ей нельзя ни на шаг приближаться к Нефритовому замку и торговому принцу? Превратиться в нагу Микаэла не могла — для такого заклинания требовалось много сил, да и о таинственной расе девушка знала совсем чуть-чуть. Светлана явно не собиралась подставлять себя под удар, и Микаэла прекрасно понимала её. Соланар, конечно, хотел бы помочь ей со всем, что только можно, но его сил было недостаточно. Да и ему нужно было восстановиться до конца после того серьёзного ранения, едва не погубившего его. Пробираться одной? Это было чистым самоубийством. Микаэла не отличалась ловкостью, а об её неуклюжести Кайлан довольно часто придумывал различные шутки…
Поднявшись на ноги, Микаэла коротко кивнула своим друзьям и, не обращая внимания на их удивлённые взгляды, громким свистом подозвала к себе Сетру. Прежде чем девушка сделала шаг к опустившемуся на землю грифону, Светлана поймала её за руку и, нахмурившись, пробормотала:
— Что ты удумала, Предвестница бурь?
— Не здесь, — шепнула Микаэла. — Тут я не Предвестница бурь, ни Аш-Малекса, ни ведьма-ворон. Я обычная девушка. Я едва ли знаю, кто такие эти наги, и подействует ли моя магия на них. А Ранзак… он не говорит со мной с того самого дня, как мы покинули Аскаар. Без него я только и могу, что в птиц превращаться.
На лице Светланы отразилась гримаса недовольства. Отпустив руку Микаэлы, женщина отошла на несколько шагов назад и пристально осмотрела ведьму с головы до ног. Постояла ещё немного, потом, тяжело вздохнув, пробормотала:
— Действительно не можешь использовать магию?
Микаэла покачала головой, и Светлана слегка обнажила клыки, отчего по спине ведьмы пробежали мурашки. Порой некромантка была действительно похожа на настоящую змею — того и гляди, неожиданно бросится и отравит каким-нибудь смертельным ядом. Резко развернувшись, Светлана плавно отошла в сторону и, приложив руку к дереву, что-то зашептала. Соланар спокойно наблюдал за своей возлюбленной, совершенно не мешая ей. В конце концов некромантка вновь обернулась к Микаэле. Лицо её абсолютно не выражало никаких эмоций и больше напоминало безжизненную маску. Протянув к юной ведьме руку, Светлана размеренно и певуче произнесла:
— Твоё задание… Ты должна привлечь на сторону Союза наг. Мне, как Змее, это не может нравится. Ведь получив таких союзников, вы действительно сможете победить «Зодиак». Но несмотря на это я помогу тебе, как помогла тогда. Я уже говорила, что хотела остаться нейтральной в этой войне, но рано или поздно мне пришлось бы принять… решение. Сейчас или потом — особой разницы в этом нет. Мой сын, мой возлюбленный, мой названный брат — я не хочу им врагом. Адриан уже давно перестал быть тем благородным воином, что спасал невинных от гнёта хозяев и господ. Он превратился в безжалостного убийцу, несущего за собой лишь смерть. Наше Тринити распалось, и мне больше нет пути назад. Остался лишь один выбор: стать такой же убийцей, или остановить Адриана. И я выбираю второе. Ах, ты хочешь знать почему? Я скажу тебе: человек, что нас вырастил, Сиул, был элитным убийцей. Он выполнял практически любые задания безукоризненно, за что его и уважали. Но понимаешь, в чём разница между Сиулом и Адрианом? Наш учитель убивал только тех, кого ему заказывали. Он никогда не поднял бы руку на другого человека без особой необходимости. Убийца — это такая же профессия, как мельник, воин, советник. Но то, что делает Адриан — это совсем другое. Если бы нас видел сейчас Сиул… моему стыду не было бы предела. Но у меня был не один учитель. Голос второго слышали только я и Вариан… Наверное, именно потому мы мыслим совсем иначе, нежели Адриан. И я познакомлю тебя со своим вторым учителем, Микаэла. Ты увидишь его своими собственными глазами. Идём.
Светлана неожиданно схватила Микаэлу за руку, и девушка неловко поспешила за некроманткой. Та неслась вперёд, не разбирая дороги. Её, казалось, не волновало ничего, что происходило вокруг. Соланар, пользуясь своей врождённой ловкостью, довольно легко пробирался сквозь густые заросли следом за ними. В этой спешке Микаэла запросто могла почувствовать стук собственного сердца — оно едва не вырывалось из груди и с каждым шагом в неизвестность лишь билось сильнее. Один пейзаж сменялся другим, тропинка всё выше уходила в гору, и довольно скоро Микаэла стала ощущать странную силу, витавшую в воздухе. Казалось, даже спящий Ранзак начинал постепенно просыпаться.
Лес резко исчез, и путники вылетели на открытую местность. Запрокинув голову, Микаэла с удивлением увидела на самой вершине горы огромную статую дракона, очень похожую на изображение морского ящера с картины в доме Керацу. В высоту она была около десяти метров и сделана из какого-то странного зеленоватого материала…
— Она что, нефритовая? — изумлённо прошептала Микаэла, пытаясь представить, сколько потребовалось нефрита на создание этой статуи. Но Светлана, продолжая идти вперёд, расплылась в улыбке и покачала головой:
— Отчасти. Видишь ли, для каждой чешуйки использовался отдельный камень, но у драконов чешуя не всегда однородная. По большей степени статуя действительно сделана из нефрита, но местами был использован голубой топаз. Признаться честно, у нагов прекрасно получилось отразить окрас шкуры того, кого они пытались изобразить в статуе!
Микаэла снова бросила на нефритового дракона беглый взгляд и поспешила подняться за Светланой по полуразрушенным ступенькам. Видимо, здесь редко кто бывал, потому что до статуи было очень, очень сложно добраться! Каменная лестница, тоже выполненная из чистого нефрита, местами уже обвалилась, а оставшиеся плиты покрывала сеть различных по размеру трещин. Сама же статуя на удивление была чиста и нетронута временем.
— Ты слышала легенду, что после смерти драконы переносятся в созданные для них статуи? — спросила Светлана сквозь тяжёлое дыхание. Взбираться по сотням ступенек было весьма трудно. Микаэла, удивлённо посмотрев на некромантку, покачала головой, и женщина поспешила пояснить:
— Ну, ходят слухи, что дух дракона бессмертен, и после смерти одного из его тел, он переносится в заранее подготовленное вместилище. Раньше из-за ограниченного количества материалов построить такую статую было просто невозможно, потому драконы переселялись в различные предметы — начиная от обычных перстней и заканчивая мечами, которые становились фамильным оружием какого-нибудь рода. Зародыши в драконьих яйцах, как правило, живые, но бывают случаи, когда некоторые из них оказываются мёртвыми. Но это не означает какое-нибудь горе, нет! Напротив, в такие тела переселяются духи старых драконов, и они перерождаются в новом юном обличие и могут жить ещё целые сотни лет. Но раньше из-за недолговечности перстней и мечей, которые имели свойство ломаться, драконам приходилось переселяться в первое же попавшееся тело, чтобы случайно не умереть вместе со своим вместилищем. Теперь же, благодаря этим статуям, драконы могут целые тысячелетия ждать подходящее тело, чтобы переродиться и не потерять былого могущества. Хоть большинство драконов и умерли, пока стоят эти статуи, драконий род не прервётся.
— Хочешь сказать, в Аскааре ещё живы два десятка драконов? — удивлённо спросила Микаэла, вспоминая, что видела на родине около двадцати подобных статуй. Они не были столь же огромными и прекрасными. Какие-то стояли у храмов, одна хранилась прямо посреди главной площади Алакосты…
— Именно! — улыбнулась Светлана и неожиданно остановилась. — Но статуя этого дракона — одна из немногих, заслуживающих внимания. Потому что в ней покоится дух моего последнего учителя, Цуй-лэня!
Микаэла изумлённо выдохнула и запрокинула голову, чтобы рассмотреть статую во всём величии. Дракон был изображён спящим, обернувшимся вокруг большого холма из обыкновенного камня. На морде и шее чешуйки были маленькими и полностью сделанными из нефрита. На спине же чешуя становилась больше, и некоторые пластины были изготовлены из голубого топаза. От этого складывалось ощущение, будто на драконе застыли капли дождя, мерцавшие на солнце. Могучие крылья, в длину превышавшие размеры тела, мирно покоились рядом, сложенные у самой спины. Вдоль всего хребта тянулись кривые шипы, а два рога на голове больше напоминали огромные ветви. Под ними были едва заметные заострённые как у эльфов уши.
Светлана шагнула к статуе и осторожно коснулась её подножия кончиками пальцев. В высоту это сооружение было метров пять, не меньше!
— Учитель, прошу, отзовитесь! — прошептала Светлана, запрокинув голову. Ответом ей был лишь резкий порыв ветра и последующая гробовая тишина. Слегка отступив на шаг, некромантка вновь позвала, и ей опять никто не ответил.
— Может, мы что-то делаем не так? — шёпотом спросил Соланар, но Светлана знаком заставила его замолчать. Вновь приблизившись к статуе, некромантка коснулась её обеими ладонями и неожиданно во весь голос закричала:
— Просыпайся, Цуй-лэнь! Нам нужен твой совет! Сегодня я не одна, со мной Аш-Малекса! Предвестница бурь!
Секундная тишина — и поляна вдруг содрогнулась от оглушительного треска. Статуя задрожала, и глаза спящего дракона неожиданно раскрылись. Эти два горящих янтаря Микаэла запомнила до конца своей жизни — они медленно пришли в движение, окинули поляну долгим взглядом и остановились на юной ведьме, пристально рассматривая её.
«Ах, так ты — та девочка, что спасла жизнь одному из моих учеников?» — прозвучал в голове Микаэлы голос, который едва не оглушил её. Казалось, этот звук шёл откуда-то изнутри, распространяясь по всему сознанию неумолимой волной. Испуганно осмотревшись по сторонам, Микаэла, наконец, устремила взгляд на статую и, набравшись храбрости, громко крикнула:
— Да, господин дракон, это я! Моё имя…
«Мне известно твоё имя, дитя, — прервал её дракон, — а так же то, зачем ты пришла на этот остров».
Микаэла, удивлённо посмотрев на статую, отрывисто кивнула головой и снова крикнула:
— Тогда вы поможете мне? Я хочу остановить войну против «Зодиака»…
«А как именно ты хочешь её остановить? — произнёс Цуй-лэнь, и в голосе его прозвучало что-то странное. — Есть много способов это сделать: уничтожить каждого, кто будет оказывать сопротивление, наслаждаясь видом вражеской крови; казнить на глазах у всего Союза, чтобы никому больше не хотелось повторять ошибок этих несчастных; или, что тоже можно считать за вариант, прекратить всё более гуманным способом. Неужто ты никогда не задумывалась, каким путём идёшь ты?»
Микаэла с сомнением посмотрела на свои руки, будто это могло помочь ей сделать выбор. Действительно, а каким путём она шла? Вопрос дракона поставил её в тупик, но древний ящер не стал настаивать на скорый ответ.
«Просто подумай над этим, — заметил он. — Тебе была нужна моя помощь? В чём именно, дитя?»
— Как только я покинула Аскаар, моя магия перестала действовать — прошептала Микаэла, показывая статуе ладони. — Почему это могло произойти? Может, я что-то делаю не так?
Ответом ей был приглушённый смех, больше похожий на кашель. Прикрыв глаза, дракон с улыбкой прошептал:
«Ну разумеется, дитя! Этот остров сам по себе создан из магии. Здесь каждый говорит на фелькете, и этим древним языком пропитан сам воздух. Как бы ты не пыталась произнести заклинания, они не будут действовать. Это, можно сказать, защитные чары этого острова против неопытных магов. Ну-ка, попробуй произнести заклинание, используя исключительно свой родной язык, и поймёшь, какую власть он приобретает здесь».
Юная ведьма удивлённо посмотрела на дракона и, отойдя на шаг назад, осторожно провела рукой по воздуху.
— Появись, пламя! — шепнула Микаэла, и на её ладони возник крохотный огонёк. С изумлением посмотрев на него, девушка подняла на Цуй-лэня непонимающий взгляд и нахмурилась:
— Почему так?
«Этот остров основали не наги, а люди, — улыбнулся дракон, — и именно их маги первыми выстроили преграду между Бухтой Цзи-ран и Аскааром. Тот шторм, в который ты попала — самая настоящая магия. Нефритовый остров — это словно перевёрнутый Аскаар. Здесь многие вещи кажутся для вас совершенно необычными и странными. Наги ненавидят вовсе не всех пришельцев с Аскаара, а только тех, кто может пользоваться магией, ведь такие в этих местах получают невиданную силу».
— Но почему Ранзак спит и больше не отвечает мне? — с сомнением спросила Микаэла, показывая Цуй-лэню ритуальный кинжал. Дракон, раскрыв глаза, тихо прошептал:
«Всем в этом мире нужен сон, в том числе и фамильярам. Твой друг просто очень сильно утомился. Здесь, на Нефритовых островах, его энергия тратится быстрее. Вот увидишь, как только вы вернётесь на свою родину, он проснётся».
Микаэла расплылась в широкой улыбке и хотела было поблагодарить дракона, как вдруг заметила, что Светлана заметно напряглась. Цуй-лэнь тоже замолчал, и из его каменных ноздрей вырвался чёрный клубящийся дым. Среди этой тишины Микаэла чувствовала себя неуютно, как будто происходило что-то плохое, а она не знала что. Наконец, Светлана резко обернулась к Цуй-лэню и громко воскликнула:
— Что-то случилось с Аш-Арител?
Дракон, выпустив новый клубок дыма, недовольно пробормотал:
«Кажется, да. Я чувствую, что она просит своего бога о помощи… Но Арител сейчас слишком далеко от этих мест. Он не спасёт свою посвящённую».
Микаэла, неожиданно поняв, о чём идёт речь, резко обернулась к Цуй-лэню и закричала:
— Что с Керацу? Они… они схватили её? Из-за меня, так? Чёрт возьми, я же действительно подставила её под удар… Не следовало мне бежать оттуда!
Юная ведьма была просто вне себя от ярости. Теперь наги схватили Керацу и, скорее всего, казнят её за то, что она спрятала у себя в доме пришельца с Аскаара. Микаэла не могла допустить такого, но заявиться к Небирону с требованием отпустить пленницу… Нет, это всё равно было слишком опасно, даже если учесть, что магия вновь была подвластна девушке.
«Ну, у тебя есть шанс всё исправить, — улыбнулся Цуй-лэнь. — Я не могу сдвинуться с этого места, моё время ещё не пришло. Я связал себя клятвой, что покину остров только в том случае, если над Аскаром нависнет тень… чего-то ужасного. А пока этого не случилось, я не смею нарушать своих обещаний. Но моя ученица, Светлана, поможет тебе. Не так ли, девочка моя?»
Светлана бросила в сторону Соланара сомневающийся взгляд и, коротко кивнув, произнесла:
— Разумеется, учитель. Эти наги пожалеют, что посмели тронуть посвящённую Аритела. Керацу, как ни как, и моя подруга тоже.
Не дав Микаэле даже поблагодарить Цуй-лэня, Светлана схватила её за руку и вновь куда-то потащила, на этот раз прочь от вершины горы. Соланар тут же последовал за ними и на ходу принялся рассказывать:
— Скорее всего, они схватили Керацу за то, что она спрятала у себя Микаэлу. За это следует немедленная казнь, и они не остановятся, даже зная, что убивают посвящённую. Если мы хотим успеть прежде, чем Керацу казнят, нам нужно идти сразу же в Нефритовый замок. Но как мы проберёмся через весь остров… Замок Небирона — самое защищённое в Бухте Цзи-ран место! В него и в мирное время не так-то просто пробраться, не говоря уже о том, что в городе сейчас объявлена тревога. И всё из-за твоего внезапного появления!
Микаэла, сделав ещё несколько шагов, резко остановилась и, расплывшись в широкой улыбке, запрокинула голову.
— Нет, мы доберёмся. Я знаю один способ, — девушка указала на чернеющее небо. Приближалась знатная гроза, и Микаэла уже видела, как наги спешили укрыться по домам. Значит, им не нравились гром и молнии? Чтож, это могло сыграть на руку, особенно ей, посвящённой богине войны и гроз.
Тучи, больше похожие на огромных чёрных драконов, слетались со всех сторон и собирались в огромную кучу, готовую вот-вот разразиться настоящим ливнем. Ветер изо всех сил бросался на крыши домов, едва не сдирая черепицу, и вот в небо неожиданно улетели обрывки чьей-то одежды, что плохо была прикреплена к бельевой верёвке. Действительно, знатная гроза приближалась к острову… Микаэла, распрямив спину, с улыбкой посмотрела на эти свинцовые тучи, которые тянулись к ней, как маленькие дети.
— Сегодня будет славный шторм! — хмыкнула девушка и бесстрашно шагнула вперёд.