В туманное утро послеосеннего безвременья, такое, как сегодня, совсем не хочется вылезать из-под теплого одеяла. А хочется, наоборот, прикинуться благородной мадамой и сказаться тяжело больной каким-нибудь модным недугом. Например, сезонной депрессией, лечение которой весьма симптоматично и крайне непродуктивно. В качестве мер, приносящих временное облегчение, можно взять на руки сонного ленивого Кота и гладить его до жара в ладонях. Можно наесться безумно вкусных, но крайне неполезных холестеринозашкаливающих пирожных с кремом или даже бутербродов с сырокопченой колбасой — без хлеба, но зато с твердым сыром. И запить это чудовищное великолепие коньяком с кофе.

Можно нацепить любимую кожаную куртку с меховой подстежкой и отправиться на променад по проспекту подышать свежим воздухом и заодно повысить самооценку.

А можно не вылезать на улицу и не пачкать грязью новые роскошные сапоги, а свить в кресле гнездо из шерстяного пледа и устроиться в нем с хорошей книгой. Любимые рассказы Михаила Зощенко о Леле и Миньке, стихи Игоря Северянина, новый роман Леонида Юзефовича. При особо осложненном состоянии применить испытанное надежное средство — мемуары Сомерсета Моэма.

Хотя зачем в сотый раз перечитывать чужие произведения, если можно написать свое? Да, вывалить на белый нетронутый вордовский лист все свои размышления, сомнения и философствования, задать себе и своим воображаемым читателям традиционные русские «Кто виноват?» и «Что делать?», украсить рефлексивную словесную канву забавными зарисовками из собственной отнюдь не простой, но очень интересной жизни — что может быть прекраснее и, главное, радикальнее этого способа борьбы с плохим настроением!

Решено: это будет роман — чего мелочиться! Причем не просто стандартный дамский или эзотерический роман. Это будет текст типа мейнстрим, в котором будет всего в меру, близкого, понятного и узнаваемого. Главным в романе станет не развитие призрачного действия, а нравственное становление героини. И еще — симбиоз многих жанров: детектива, интеллектуальной прозы, комедии и даже любовного романа.

Моя книга, бесспорно, будет гениально и филигранно написана. В ней веселое и эпатажное тесно переплетется с откровенно шокирующим и мрачным, а сентенциозность разбавится робкими сомнениями. Главное — ни в коем случае не отправлять готовую рукопись в издательства, чтобы их ледяное обжигающее молчание или надменные брезгливые отказы не отравили мою душу и не кастрировали мое желание писать.

Настанет время, и я сама растащу собственный уникальный автограф на цитаты, украшая лучшими из них заказные статьи или зарисовки для блогов.

На абзацы, размазывая их смысл по целым страницам платных материалов.

На целые главы, переделывая их под требуемый женскими журналами формат.

А пока еще мой будущий труд не изувечен, не расстрижен и не растиражирован. Он живет в моей голове, представляя собой самую лучшую книгу на свете. И моя законная гордость его несравненным превосходством — самое надежное средство от кратковременного уныния.