— Какой театр? — я растеряно смотрела на человека в кресле и не узнавала его.

— Мария, ты не в тепличных условиях росла. Должна понимать, что только в индийских фильмах через двадцать лет обнимают незнакомого человека и орут со слезами на глазах: «сынок» или «доченька»! И сразу беззаветно любят большой и светлой родительской любовью. — отец откинулся в кресле и скептически посмотрел на меня.

— Семнадцать лет назад я ещё некоторое время скучал. И за тобой и за родителями. Но жизнь закрутила, завертела. Последние лет десять и не вспоминал никогда. — он противно ухмылялся.

— Что же тогда это всё… — я просто не могла сообразить. А потом вдруг холодным потом облилась. А если он меня на органы выманил? Может он болен и ему органы нужны? И если я не подойду, то сына моего порежут?

И тут, словно подтверждая мои самые ужасные предположения, отец продолжил:

— Ты мне очень сильно понадобилась, Мария.

— Н…н. на органы? — голосок тоненький, тихонький, еле слышный.

— Какие органы? Не мели чушь! — отец сердито зыркнул. Продолжил сухо:

— Пол года назад мои жена и дочь разбились в автокатастрофе. Это огромная трагедия для нашей семьи. Но не думаю, что тебя это трогает.

Значит, у меня была сестра…

— В этом году сын будет поступать в университет и ты поступишь с ним. Алекс приглядит за тобой. — отец поднялся, подошёл к окну. — Позже я Вас познакомлю.

Так, выходит, у меня есть брат и зовут его Алекс. — тупо подумала я. Все чувства словно отключились. Видимо потрясение оказалось слишком сильным, но это было не всё. Я почему — то порадовалась, что всё же привезли меня с сыном не на органы. Какая же я дура, что поехала с незнакомым человеком в другую страну!

— Ни одна живая душа не должна узнать, что у тебя есть ребёнок. Если хочешь иметь возможность иногда видеть его, ты выполнишь это условие. При малейшем намёке на раскрытие тайны, я устрою так, что Вы потеряете друг друга навсегда. Ты поняла меня? — голос отца и сам тон, которым он произносил эти ужасные слова не оставлял сомнений в том, что так и будет.

— Зачем? Пожалуйста… — начала было, но меня остановили.

— У меня давно намечается очень крупный проект. На кону огромные деньги и риски, соответственно, высокие. Дополнительной гарантией для партнёров должен был стать и станет брак наших детей. У моего партнёра сын. В этом году моей дочери было бы семнадцать. Они с Алексом двойняшки. — надо же в его голосе мелькнули человеческие нотки.

Дальше прозвучало уже непререкаемо.

— Завтра должна будет состояться помолвка моей дочери с сыном моего партнёра по бизнесу, через полгода — свадьба. И невестой будешь ты.

— То есть я должна играть твою дочь? Я не только не хочу, просто не смогу! У меня английский школьный! — страх разлуки с сыном просто туманил мозги. Мысли разбегались как тараканы и я никак не могла собрать их в логическую кучку.

— Зачем? Никого не нужно играть. Ты тоже моя дочь. У меня все документы. Ты будешь сама собой. Только теперь будешь очень богатой девочкой. Которая учиться в приличном учебном заведении. У которой любящий отец, брат и жених. И только о сыне не смей заикаться!. - говорил папаша.

— Не думаю, что твоему будущему мужу нужен чужой ребёнок. И не хочу, чтобы этот момент поставил под угрозу ваш брак и, как следствие, всю сделку. — в этот момент отец, подойдя к двери, распахнул её, и выглянул в коридор.

Через пару секунд в комнату быстро вошёл молодой человек. Оглядел меня, обошел вогкруг. Чувствую себя, как лошадь на базаре, только в зубы не заглядывал.

Повернулся к отцу:

— Папа, класс! Она обалденно красивая!