Два выходных дня пролетели в постоянных тяжёлых раздумьях.

Как себя дальше вести я не знала. Может уволиться? Найти другую работу? Или, сначала найти работу, а потом уволиться….

Я чувствовала, что новые отношения с господином Вейюаном могут стать очень опасными. Слишком сладкими и необыкновенными были его ласки. Он был невероятно умелым любовником. Даже сейчас, когда тело неприятно ныло от утреннего секса с ним, воспоминания рождали нескромные желания и низ живота охватывало жаром и нетерпением.

Ещё не хватало стать зависимой от него!

Нет уж! Это не для меня. Не хочу! Надо скорее бежать! Только куда? Жильё, зарплата, работа. Вот угораздило же так вляпаться! Как же это у меня получилось? А всё этот Миша! С него же началось… Зараза, одни неприятности мне приносит. Чтоб его…! Стоп.

И снова, те же мысли по кругу. Да… таких выходных и врагу не пожелаешь. Вымучилась.

Утром рабочего дня я уныло плелась на работу, так ничего и не придумав.

В последнее время, обычно, шеф или звонил утром, или накануне меня предупреждал, во сколько прийти в офис или прямо на встречу.

Вот так, к самому началу рабочего дня, я ходила только в свои первые дни в должности помощника. Но, сегодня звонка не было, и я сочла за лучшее прийти, как в прежние времена.

Уже подходила к высокому современному зданию, в котором находился офис нашей фирмы, когда сзади кто-то осторожно тронул плечо. Я начала было оборачиваться, и вдруг, рука с вонючей тряпкой закрыла мне нос и рот.

Отчаянно задёргалась, задыхаясь, и стала оседать на тротуар, теряя сознание…

Очнулась от жуткой головной боли. Открыла глаза, ничего не понимая, ничего не видно. Прислушалась — тихо. Пахнет морем. Наконец, зрение немного восстановилось и начали проступать контуры помещения, в котором я оказалась. Оглянулась, вглядываясь в окружающие предметы. Я лежала на какой-то кушетке, в тесной тёмной комнате. Осторожно поднялась. Голова немного закружилась. Села снова, посидела ещё немного, приходя в себя. Господи, где я?

Лихорадочно осмотрела себя — одежда на мне не тронута. Строгий летний деловой костюм по прежнему застёгнут на все пуговицы.

Наконец, полностью восстановилось зрение и я снова всмотрелась в окружающую обстановку. Да это сарай какой-то! Хлам в углу, ящики. Я похолодела…

Я здесь заперта? Кинулась к, виднеющейся в полумраке, двери, дёрнула из всех сил за хлипкую ручку, резко рывком распахнула… Яркое солнце ослепило глаза.

Постояла некоторое время, жмурясь, привыкая.

Осмотрелась вокруг. Впереди плескалось ласковое море, неспешно накатывая на берег лёгкие небольшие волны.

Я нервно оглянулась в тёмный проём хижины и решительно вышла из небольшого старого покосившегося строения.

Никаких построек рядом больше не было. Пустынно. Холмы, поросшие высокой травой и редким лесом. Невысокие, покорёженные ветрами, деревья.

Я сделала несколько шагов ближе к морю.

Редкие деревья остались за спиной, стал лучше просматриваться узкий длинный пляж, конец которого терялся в необозримой дали.

Невдалеке, на поваленном стволе дерева, сидел мужчина. Он был в простой свободной одежде и босой. Его локти опирались в колени, голова опущена на руки. Спит?

Я осторожно подошла. Нерешительно тихо произнесла:

— Здравствуйте…

Мужчина медленно поднял голову.

Гор.

Он смотрел на меня пристально, не отрываясь, словно впервые увидел. Ни улыбки во взгляде, ни приветливости, только холодная решимость.

Мы застыли.

— Что ты здесь делаешь? — растерянно спросила я, не выдержав тяжёлого долгого молчания.

— В отпуске — это были его первые слова. И я даже вздрогнула от неожиданности, так резко они прозвучали.

— А я… Я, что здесь делаю? — всё же нашла в себе смелость спросить.

Он поднялся, подошёл ко мне вплотную:

— А что ты, обычно, делаешь, оставаясь наедине с мужчиной? Трахаешься.

Он больно сжал мои плечи. Мне стало страшно.

— Гор… — прошептала.

Он оттолкнул меня.

— Там, в хижине, одежда для тебя. Переоденься. Потом приготовь ужин. Всё нужное найдёшь там же. Иди.