Так вот под каким углом он всё видит! Я бросила своего сына?!

Да, только, что я могу на это сказать? Моё слово, юной ветреной девчонки, против слова отца, уважаемого солидного бизнесмена… Кому Гор поверит? И я сама кому бы поверила…

Я уже было набрала в грудь воздуха для ответа, а потом просто выдохнула молча. Ничего не сказала, пусть думает, что хочет, какое мне дело!

А Гор и не ждал моих ответов. Несколько секунд он внимательно рассматривал меня, а потом осторожно собрал мои длинные мокрые волосы, намотал на кулак, крепко фиксируя голову, и сделал, вместе со мной, несколько шагов на глубину.

Я тут же со страхом схватилась за его плечи. Моя голова, с намотанными на руку волосами, была полностью в его подчинении. А тело беспомощно хваталось за него, руками и ногами, лишённое опоры под ногами.

А Гор начал неторопливо целовать: сначала уши, с лёгкостью поворачивая мою голову в нужную ему сторону, потом глаза, скулы, нос, губы. Вторая его рука гладила грудь, сжимала сосок, перекатывая его между пальцами.

Море тёплой водой ласково обнимало наши тела.

Мы были как раз на лунной дорожке. Гор держал меня очень крепко. Я чувствовала себя полностью в его власти, без какой либо возможности отстраниться или вырваться. Но, при этом, он был удивительно нежен и его ласки рождали настоящее удовольствие.

Прямо передо мной было его красивое, мужественное лицо, и оно такое похожее на личико Волчонка!

А перед нами стелилась по морю серебристая лунная дорога, будто сама судьба показывает дорогу к счастью…

Я смотрела в глаза Гора, и вспоминала: как он сидел на пляже, опустив голову на руки; рассказ Миши, как он искал меня; про опознание. Подумалось, вдруг, про то, каким хорошим отцом Гор оказался и, неожиданно, впервые в жизни в душе шевельнулось какое-то странное, болезненное, щемящее чувство… Мне так захотелось тоже обнять его, поцеловать, приласкать… И я, впервые в жизни, стала сама ласкать мужчину. Провела руками по его лицу, губам.

Он застыл, несколько удивлённо. Потом, я потянулась к нему губами. Рука, державшая волосы, позволила это, двинувшись за моей головой. Я осторожно обхватила Гора ногами, чувствуя, упирающееся в мой живот, его желание. Стала нежно гладить освободившимися руками его шею, плечи. Я больше не отталкивала его как раньше, не старалась сдержать. А он замер, прекратив ласкать сам и позволяя это делать мне. Лишь придерживал одной рукой за голову, а второй под попу. Я зарылась руками в его волосы и, целуя, стала двигать попой пытаясь надсадиться на член. Наконец, мне это удалось, кажется, всё же, при его помощи. И вот, я уже плавно качаюсь на нём, не прерывая поцелуя. Гор сначала только принимает мои ласки, но, постепенно, его рука всё сильнее сжимает волосы, наш поцелуй превращается в его подчиняющий, рукой он помогает моей попе и направляет, и сам, при этом, двигаясь всё сильнее, резче и быстрее… Тело внутри меня сжимается, сжимается и взрывается необыкновенно сильным удовольствием, которое приходит волнами и я вздрагиваю непроизвольно от каждой. А потом, мы замираем в блаженстве на лунной дорожке, отдыхая, оба полностью удовлетворённые.

Эта ночь изменила мою жизнь.

Утром я проснулась на нашей кушетке одна, заботливо завёрнутая в плед.

Когда вышла из хижины, щурясь от яркого солнечного света, увидела Гора. Он сидел у костра, поворачивая, нанизанные на палочки, сосиски. Рядом, на застеленном столе — ящике, лежали уже поджаренные на таких же палочках овощи и уже порезанный хлеб. Я ласково поздоровалась и получив в ответ нежную улыбку, побежала приводить себя в порядок.

Позавтракав, мы побрели вдоль пляжа. Рука Гора лежала на моей талии.

— Как хорошо быть на пляже только вдвоём! Мы с Цзян несколько раз выбирались на пляж, но там было негде даже яблоку упасть. — рассказала я.

— Кто это, Цзян?

И я рассказала Гору о своей китайской подружке, с помощью которой, нашла работу в Гонконге, когда оказалась в отчаянном положении.

Гор слушал с большим интересом, часто задавал вопросы. Я рассказала и про наши поездки с Цзян к достопримечательностям, и про небольшую подработку гидом — переводчиком от отеля. Потом рассказала как стала помощником хозяина.

Вот тут почувствовала, что тема становиться скользкой и стала сама расспрашивать Гора. Начала с самого для себя интересного — о Волчонке. И Гор с удовольствием рассказывал. Было видно, ему очень нравилось говорить о нашем сыне.

Мы проболтали, гуляя по пляжу, до самого обеда. Солнце припекало. Я почувствовала, что руки не прикрытые платьем, сгорели. И нос тоже. Вернулись к хижине и Гор, смеясь, помог мне раздеться, а потом обмазал обгоревшие руки и нос густым слоем сметаны, которая нашлась у него в специальной сумке — холодильнике. Оказывается, сосиски утром он тоже оттуда доставал.

Я смущалась своего вида — сижу в тени кривого дерева в одних трусиках и сметане. Неожиданно, Гор, по-прежнему посмеиваясь, намазал сметаной и соски. А потом, не торопясь, стал осторожно слизывать её, рука мягко скользнула к трусикам…

Пообедали мы не скоро…