Стоя у опушки Хайвердского леса, Вальдрес зябко сжимал ладони. После того как он снова обрёл силу отчего-то постоянно мёрзли руки.

Через лес проходила одна дорога. По ней курсировали караваны от прохода под Небесным Хребтом и до Кеннека — портового города на реке Полноводная. Других дорог никто не знал и сейчас Вальдрес чувствовал себя первопроходцем. От останков моста, где он причалил на своей лодчонке, вглубь леса вела ещё одна не менее широкая, чем основной тракт. Выделяясь на фоне дикой природы, словно шрам в густой шевелюре она выглядела отлично сохранившейся.

Маг прошептал заклинание и вокруг тела радужными переливами заискрился энергетический щит. От осознания собственной защищённости даже настроение улучшилось и, насвистывая непристойную песенку, Вальдрес продрался сквозь густой кустарник.

Вопреки времени широкие плиты тёмно-жёлтого песчаника не вздыбились и не рассыпались, поэтому идти по ним было сплошным удовольствием. Ступая босыми ногами по прохладному камню, Вальдрес внезапно почувствовал кислый привкус, как бывало, если со щитом соприкасалось колющее оружие. Так и есть, у ног обнаружилась стрела.

«Видимо не зря защищался», — проскочила мысль, и скулы вновь свело.

Маг активировал огненное плетение и стал вглядываться в кроны деревьев, но лесные жители прятались на совесть.

— Кус-ата вук, торго?! — раздался справа вопросительный возглас.

— Не понимаю! — Вальдрес развёл руками, не сомневаясь, что его жест прекрасно виден.

— Я сказал, назовись, маг! — прокричали из-за деревьев уже на торрисе — основном языке материка Гельд-Ир.

— А кто ты такой, чтобы знать моё имя? — маг скрестил руки на груди и в ту же минуту кусты зашевелились.

Со всех сторон на поляну стали выскакивать воины менк`оул с копьями в руках, и путник моментально оказался в кольце острых наконечников. Всего Вальдрес насчитал чуть более дюжины мохнатых коротышек так похожих на своих родственников с того берега.

Последним появился воин с копьём, у которого с обоих концов было два листовидных наконечника из зелёного металла. По длине каждого лезвия, выплетая витиеватый узор, бежали надписи на незнакомом языке. Пока маг разглядывал странное оружие, вожак подошёл ближе и с усмешкой вытянул копьё в его сторону. Соприкоснувшись с поверхностью «мыльного пузыря» надпись на лезвии полыхнула оранжевым и, не встретив сопротивления, копьё проткнуло защиту. Энергетический кокон исчез, а воин приказал:

— Не делай глупостей, маг, и давай шагай вон в ту сторону, — он кивнул вглубь леса. — И не вздумай магичить, иначе моя вулта отведает твоей крови.

По мере продвижения пейзаж менялся. От того редкого подлеска, где пленили Вальдреса не осталось и следа. Ему на смену пришли высокие прямые деревья со стволами в три обхвата. Их корни были так огромны, что, не помещаясь под землёй, лежали на поверхности, словно гигантские змеи. То тут, то там попадались строения, настолько поросшие зелёным мхом, что казались частью леса. Живая зелень и мёртвые камни тесно сплелись в причудливом симбиозе, и невозможно было понять, где заканчивается лес и начинаются руины. Вот стена дома насквозь прошитая молодыми деревцами; вот забор из мелкого камня, густо оплетённый ползучими лианами, а вот провалившаяся каменная лестница, со ступенями из мха. И словно исполинские стражи навеки почившего города возвышаются над руинами могучие деревья.

Вальдрес изумлённо застыл и его провожатые ощутимо напряглись.

— Что это за место?

— Это место, откуда непрошеным гостям вроде тебя возврата нет. Топай, давай, — предводитель покрепче перехватил вулту. — Вон по той дороге.

Вальдрес посмотрел в указанном направлении, но среди обилия зелени не сразу заметил аллею, по краям которой высились каменные колонны, так сильно поросшие мхом, что ничем не отличались от деревьев.

Спустя некоторое время они вышли на широкую площадку, где раньше, вероятно, располагалось лобное место. В центре на очищенных от травы и корней плитах стояла каменная чаша высотой в человеческий рост. Рождаясь где-то внутри неё, на поверхность пробивались голубые языки пламени. Они сплетались причудливым узором и растворялись в воздухе, уступая место новым. Создавалось впечатление, будто огонь «вытекает» прямо в небо. Такого маг ещё не видел.

— Приветствую тебя в сердце Хайвердского леса, маг Вальдрес…

Из-за чаши вышел белый, словно верхушка Небесного Хребта менк`оул. Он опирался на хрустальный посох, навершие которого раздваивалось. Меж «рогов» яркой звездой сиял тугой клубок таких же синих языков, что и в чаше. Воины с почтением поклонились, а вожак прижал кулак к сердцу и проговорил:

— Сарруж, мы поймали чужака.

Менк`оул не обратил на них внимания. Он сделал широкий жест посохом и вслед за полыхающим навершием в воздухе остался ультрамариновый росчерк. Все, кто пришёл вместе с магом повалились где стояли. Вальдрес мгновенно активировал защиту.

— В этом нет нужды, — заверил его альбинос. — Просто наш разговор не должен коснуться лишних ушей.

— Откуда ты меня знаешь? — хмуро спросил Вальдрес. Его не оставляло чувство будто он участвует в каком-то спектакле.

— Источник Ирр поведал мне о твоём приходе, — непринуждённо ответил альбинос. — Меня зовут Атиш ти-Вару. Прошу, прими этот дар, — он протянул магу кожаный свёрток.

— Что это?

— Твоя судьба…

Вальдрес машинально провёл над свёртком рукой, но угрозы не ощутил. Для верности перепроверил. Результат тот же. Тогда он аккуратно его развернул и обнаружил внутри засохший цветок с шипастым стеблем. Подцепил двумя пальцами и вопросительно посмотрел на альбиноса.

— Моя судьба? — Атиш ти-Вару кивнул.

Мысленно пожав плечами, Вальдрес хотел вернуть цветок на место, но вдруг стебель как живой обвил его запястье.

— Проклятье! — он затряс рукой, пытаясь стряхнуть ожившее растение, но стебель только сильнее сжался, проколов шипами кожу.

Кончики пальцев онемели, и холод побежал вверх по руке. Маг выдохнул короткую фразу, активирующую универсальное заклятие-антидот, но оно не помогло. С таким растением он столкнулся впервые.

Насыщаясь кровью, засохший бутон расцветал прямо на глазах. Внутри соцветия загорелся ярко-алый огонёк и принялся пульсировать в такт сердцебиению изумлённого мага. Вальдрес рухнул на колени, из последних сил пытаясь оторвать жуткий цветок от руки, но всё тщетно. Сил становилось всё меньше, и мир побежал по кругу.

Атиш ти-Вару подошёл ближе, сделал несколько замысловатых движений светящимся навершием и запел. Сперва тихо, но постепенно его голос креп, и через некоторое время окрестности заполнила тягучая мелодия. Она коснулась самого сердца мага, согревая теплом и лаской, словно мать прижала к груди младенца. По телу разлилась сладкая истома, и веки отяжелели.

Затуманенный мозг в последний раз попытался побороть одолевающую сонливость, но тело подвело, и маг с протяжным стоном повалился на землю. Холод, угнездившийся в руке, казалось, только того и ждал. Он рванулся вверх и впился в сердце. Грудь сдавило невыносимой болью, и сознание мага померкло.

Атиш ти-Вару сел рядом и прислонился лбом к древку посоха. Закрыл глаза и принялся мерно покачиваться, издавая при этом протяжный звук. Мысли текли размеренно, словно густой мёд из бочки. Через некоторое время мерцание в навершии вошло в резонанс с пульсацией цветка, и старик резко встал. Оттолкнул от себя сияющую палку, полоснул острым когтём по запястью и, вытянув руку над цветком, оросил бутон. Цветок зашевелился, заурчал и с шипением стал впитывать льющуюся на него кровь. Дав ему насытиться сполна, старик зашептал слова заклинания:

— Хэтта-рин-тас-сана! Хаттэ`р-ииш-тэ-сана!

Раз за разом повторяя эту магическую фразу альбинос всё повышал и повышал голос. Когда шёпот перешёл в крик бутон вдруг раскрылся и издал оглушительный писк. Внутри соцветия обнажились острые зубы. Не медля ни секунды, Атиш ти-Вару схватился за стебель и резким движением оторвал от запястья Вальдреса. Цветок завизжал, словно раненный вепрь и забился в его руке. Не обращая внимания на разодранную ладонь, старик подхватил посох и направил навершие на беснующийся бутон. Раздался беззвучный гром и от сияющего посоха потянулись синие жгутики. Через несколько мгновений цветок оказался в плотном коконе, и вяло обвис в руке альбиноса.

Отложив посох, Атиш ти-Вару вспорол балахон на груди Вальдреса и без жалости вонзил острый коготь в район солнечного сплетения. Не встретив сопротивления, тот вошёл в живую плоть, словно нож в тёплое масло. Со сноровкой опытного вивисектора альбинос сделал глубокий разрез и раздвинул края раны. Медленно, словно боясь потревожить успокоившийся цветок, он распростёр руку над раной и выдохнул одно лишь слово:

— Хешшах…

В тот же миг кокон вспыхнул ярче солнца, вытянулся в струнку и словно игла вонзился в разрез. Тело мага скрутило мощной судорогой, но уже через мгновение цветок полностью погрузился в плоть и всё закончилось. Рана затянулась, не оставив после себя даже шрама.

— Фух, — Атиш ти-Вару тяжело оглядел место ритуала. Ничего не изменилось, воины всё так же мирно спали. — Пора…

Он удовлетворённо растянулся на траве рядом с Вальдресом и лёгким импульсом вытолкнул искру своего сознания в Астрал.

* * *

Осознав куда попал, Вальдрес испытал целую гамму чувств. Официально ещё никому не удавалось выйти в Астрал с территории Хайвердского леса. Хотя «с территории» громко сказано. Из-за страха перед хозяевами попытки производились лишь на опушке. Но и эти жалкие потуги всегда оканчивались одним и тем же — сильным истощением и жуткой головной болью. А Вальдресу каким-то образом удалось оказаться там, где, по мнению учёных мужей, оказаться было невозможно.

Астрал здесь был весьма необычен. Воздух словно полыхал синим пламенем, не обжигая, но и не принося холода. С каждым шагом из-под ног выстреливались белёсые облачка и моментально растворялись в пламени.

Маг прошёлся туда-сюда, прислушиваясь к ощущениям, но вдруг в груди стало нестерпимо горячо. Сознание поплыло, в ушах появился противный писк, и сильно закружилась голова. Почувствовав, что вот-вот упадёт, Вальдрес попытался вызвать защитное плетение, но оно обожгло сердце, словно раскалённое тавро… и вдруг всё исчезло.

Тяжело дыша, Вальдрес обернулся и встретился взглядом с красными глазами альбиноса.

— И снова здравствуй, — Атиш ти-Вару широко улыбнулся. — Извини за некоторые неудобства…

— Что ты со мной сделал, старик?! — оборвал Вальдрес, не сдержав эмоций. Последние события изрядно выбили его из колеи. — Что это был за цветок? Как я здесь оказался? И что, в конце концов, тебе от меня нужно?!!

— Как много вопросов, — альбинос улыбнулся ещё шире. — Успокойся и давай поговорим.

— Мне не о чем разговаривать с тем, кто меня пленил, — Вальдрес скрестил руки на груди.

— Пленил? — ти-Вару картинно округлил глаза. — Так ли это?

— В таком случае как я оказался там, где до меня никто не бывал? — вскинулся маг.

— Разве?

— Во всех выкладках учёных мужей написано, что…

— Вздор!!! — отрезал Атиш ти-Вару. — Бредни слабаков! Я разочарован, — он покачал головой. — Как можешь ты, маг-практик, доверять тому, что написано? — палец, покрытый белой шерстью, укоризненно упёрся магу в грудь.

— Но…

— В магии не может быть никаких «но»! Разве дед тебя этому не учил?

— Что ты можешь знать о моём деде?! — вновь вскинулся Вальдрес.

— О, — менк`оул оскалил зубы, — ты даже не представляешь, сколько всего мне известно. Присаживайся, поговорим, — он повёл рукой, и пейзаж вокруг стал преображаться.

Повеяло прохладой, и воздух стал свеж и прозрачен. Из-под земли выбились два лиловых ростка и стали расширяться, приобретая форму бутонов болотной красавки. Миг и лепестки раскрылись, обнажив два кресла сотканных из прозрачных стеблей.

Подавая пример, старик сел. Вальдрес глубоко вздохнул и последовал приглашению. Между ними появился небольшой столик с кувшином и двумя бокалами. Атиш ти-Вару взял один, а другой протянул магу.

— Угощайся.

Вальдрес принял и мнительно провёл ладонью над бокалом. Раз, другой — тишина.

— Не бойся, не отравлено, — альбинос усмехнулся.

Маг посмотрел на него из-под бровей и аккуратно пригубил. И тут же его брови взмыли вверх. Он решил, будто надкусил плод татаки, что было невозможно. До сих пор ещё ни одному магу не удалось выжать сок из этих плодов так, чтобы в нём сохранились все полезные свойства магического фрукта. Сок всегда получался кислый, с неприятным привкусом плесени и по большому счёту бесполезный. Но бокал в руке говорил об обратном.

С губ сам собой сорвался вопрос:

— Как?

— Источник Ирр… — загадочно ответил альбинос.

— И что же он такое этот источник?

Некоторое время Атиш ти-Вару молчал, по-видимому, что-то для себя решая. Наконец уста его разомкнулись:

— Что ж, видимо, настала пора ответов. Устраивайся поудобней, мой мальчик, разговор будет долгим.

Он поёрзал в кресле, хлебнул напитка и начал рассказ. И чем дольше говорил, тем сильней Вальдресу становилось не по себе. Как человек трезво мыслящий он понимал — с такими знаниями из леса не выпустят. Но не слушать не мог, потому что знания, полученные от альбиноса, стоили того, чтобы отдать за них жизнь.

— С тех пор как в основу Мироздания был заложен первый камень, прошло немало времени. Миры рождались, жили и умирали, уносясь в бескрайнее пространство первозданного Хаоса. Но как нельзя время повернуть вспять, так и миру не дано свернуть со своей дороги иначе может произойти непоправимое… Однажды чужой мир, сбившись с пути, столкнулся с моим в одной точке времени и пространства. Последствия этого столкновения были ужасны — реки кипели, горы рассыпались на миллионы песчинок, плодородные равнины превращались в бесплодные пустыни. Миру была нанесена смертельная рана, и даже верховный бог Иррилий смог лишь отсрочить неминуемое.

Альбинос замолчал. Вселенская скорбь отразилась на челе старого менк`оул. Пауза затянулась, и Вальдрес решил нарушить молчание:

— Твой мир погиб?

Старик тряхнул головой, прогоняя воспоминания, и поднял взгляд.

— Да, Вальдрес, погиб. Так же как и тот, что сбился с пути.

— Значит Источник из твоего мира?

— Чтобы ответить на этот вопрос придётся немного рассказать обо мне. Я последний из расы онгувов, что жила в мире под названием Эршах. Не буду вдаваться в подробности его устройства, просто скажу, что верховным богом у нас был Иррилий. Онгувы служили его жрецами, но для народов Эршаха мы были младшими божествами. Так сказать гласом Иррилия.

— Вы тоже маги?

— Нет. В нашем мире не было магии, какой её знаете вы. Иррилий давал нам силу, с помощью которой мы могли созидать…

— Но как бог делился с вами силой? Неужели такое возможно?

— Вальдрес, мальчик мой, я умышленно называю Иррилия богом, чтобы тебе было понятнее. Это не ваши зарвавшиеся мальчишки, возомнившие себя невесть кем. За пределами Хигиона встречаются сущности древней и могущественнее Сетт`иллиса с его братцем. На самом деле он был, скорее, сердцем нашего мира, своего рода источником жизни Эршаха. Он был един и в то же время многообразен. Его духовные нити пронизывали каждую пядь нашего мира. Высоко в горах находилась точно такая же чаша, что ты видел в лесу, но только во сто крат величественнее — её пламя подпирало само небо. С её помощью мы приобщались к силе Иррилия. После столкновения, когда скрепы мира стали рушиться, верховный попытался удержать расползающееся мирозданье, но сил хватило лишь отсрочить гибель мира. Видя, как исчезает всё, что он так любил, Иррилий явил нам последнюю волю. Даже не волю, а подсказку как можно спастись. Вот только цена оказалась неподъёмной. Понадобилась кровь почти всего моего народа, чтобы пробить брешь в ткани бытия и проложить тропу в ваш мир. Почти из тысячи онгувов спаслось лишь шестеро. Подавленные и сломленные мы очутились в Хигионе. Какого же было наше изумление, когда выяснилось, что каждый из нас вынес частичку Иррилия в себе. Мы скрылись в озере, что восточнее нынешнего Халифата и принесли себя в жертву, дабы высвободить божественный разум…

После продолжительной паузы альбинос продолжил, уперев взор куда-то вдаль:

— Когда-то меня звали Хешшах. Я тот, кто впитал осколки Иррилия и дал ему новую жизнь…

— Но как… как тебе это удалось? — от новых знаний голова Вальдреса пошла кругом. Открывшаяся картина мира будоражила воображение.

— Минуты дни и годы я вплетал эти осколки в энергетические потоки вашего мира. Времени понадобилось трижды свернуться в кольцо, чтобы из семени некогда могущественного разума забил новый Источник. Я назвал его Ирр в память о моём народе. И как Хигион теперь нуждается в силе Источника, так и Источник зависит от энергии вашего мира. Ведь это именно он даёт вам то, что вы называете магией.

— Невозможно… — мир для Вальдреса встал с ног на голову.

— Магия — это возможность созидать, вплетая частичку собственной души в астральную конструкцию мира, — задумчиво продолжал альбинос. — Возможность манипулировать потоками энергии, придавая сырой силе различную форму. Магия — есть инструмент в руке творящего.

— Но как может быть, чтобы какой-то Источник наделял магией целый мир?

— Трудно сказать… Оказавшись в вашем мире, мы очень удивились сходству его астральной конструкции с нашим. В Хигионе, как и в Эршахе готов был зародиться новый разум. Нужен был лишь толчок. Но мы не учли того, что у наших миров разная энергетика. Тогда нам было не до таких нюансов. Мы были под впечатлением гибели собственного порядка и думали лишь о том, как его возродить. Поэтому сделали то, что сделали… После я много раз задавал себе вопрос, как бы выглядел Хигион, не вмешайся мы в ход его развития, но ответа так и не нашёл. Растворившись в энергетической паутине, семя Иррилия породило нечто новое. Новую форму энергии способную к взаимодействию и трансформации, но оказавшуюся губительной для первых богов Хигиона, — Атиш ти-Вару отставил бокал, поднялся и стал прохаживаться, заложив руки за спину. Через некоторое время он остановился и заглянул магу в глаза.

— Знаешь, Вальдрес, по-моему, они так и не поняли, что привело к их исчезновению. Мне кажется, сумей тогда Менка, Суолан и Хелна перестроить свои сущности, и мир бы сейчас выглядел по-другому. Возможно, тогда в нём не нашлось бы места братьям, но это был бы уже совсем другой мир, — Атиш ти-Вару многозначительно замолчал, давая магу прочувствовать сказанное.

Задумавшись, Вальдрес сделал добрый глоток. Волна свежести промчалась по жилам.

— А Сетт`иллис и Харр`изис? Выходит, они смогли приспособиться?

— Боги-братья родились не под этим небом. Это всё, что я могу тебе сказать, — альбинос вернулся в кресло и Вальдрес почувствовал, как тот напрягся, словно чего-то испугался. Маг решил проверить свою догадку.

— Неужели для хранителя Источника существуют запреты?

— Поверь, Вальдрес, даже к самому смелому можно подобрать ключик, отмыкающий темницу, где таятся его страхи. Тот, кто заточил братьев в этом мире, сумел подобрать ключ и ко мне…

От слов альбиноса повеяло холодом небытия, и желание спрашивать о богах отпало само собой. Вдруг маг вспомнил об одной нестыковке в сказанном ранее и поспешил уточнить:

— А почему Источник Ирр находится посреди Хайвердского леса? Ведь ты же говорил, что онгувы укрылись в озере…

Только тут до него дошёл смысл последнего слова и Вальдрес переспросил:

— Но ведь восточнее Халифата нет никакого озера! Там пустыня.

— Пустыня образовалась вследствие перемещения Источника. Во время вашей знаменитой войны мир оказался на грани гибели. Свершённое некромантами заклинание нанесло Хигиону смертельную рану, через которую стала утекать его энергия. Переместившись, Источник породил лес ставший своего рода заплаткой, не дающей энергии Хигиона растворяться в пространстве Междумирья. Ткань реальности на его территории значительно тоньше, чем где-либо и от того выход в Астрал более проблематичен. Но довольно об Источнике. Пора поведать об отведённой для тебя роли.

— Роли? — слово холодом лизнуло спину. Вальдрес вдруг вспомнил, что перед ним не простой собеседник, а тот за кем стоит сила Источника. Сразу же захотелось оказаться как можно дальше, но слова альбиноса заставили обратиться в слух.

— Как известно у всего существует оборотная сторона. Закон Равновесия верен всегда и на любую силу найдётся противосила. В час, когда родился Источник Ирр, на другом конце света появился камень. До поры он просто валялся под ногами, пока на него не наткнулся шаман одного из кланов гадрахов. Но ему не хватило сил, чтобы распознать истинную сущность камня. Поэтому шаман отправил его в кучу других, попирающих подножие священного Кургана, где камень и находился до того момента, пока на острове не появился молодой, но талантливый маг. Он-то и разглядел в сером и невзрачном булыжнике скрытые свойства. Его звали Тох, но позже мальчик взял себе новое имя — Тхерес…

— Тхерес?! — Вальдрес округлил глаза. Он надеялся услышать любое имя, но только не имя самого Тхереса Магоубийцы. — Ты шутишь?!

— Разве я смеюсь, Вальдрес? Да, ты всё верно расслышал. Это именно тот Тхерес, что расколол невзрачный булыжник и извлёк на свет прозрачный как слеза самоцвет. Именно тот Тхерес, что распознал его свойства и, испытывая тягость к оружию, впечатал С`айхиис в рукоять собственноручно выкованного клинка. Это тот Тхерес под знамёна которого впоследствии встал весь юго-запад материка в придачу с гадрахами. И тот Тхерес, чью жизнь, так же, как и твою прервала Игла Мрака…

«Игла Мрака?! — Вальдреса будто мешком стукнули. — Это значит…»

— Мне даже не нужно читать твои мысли, мой мальчик. Вижу по лицу, что ты всё понял. Да, твоя смерть — дело рук богов. Вот только не знаю, входило ли в их планы то, что ты обрёл новое тело. Полагаю, нет.

— Ты лжёшь!!! — Вальдрес вскочил, перевернув столик с напитками. — Боги не могли так со мной поступить! Кто я для них?! — Вальдрес сжал кулаки, но холодный взгляд альбиноса укротил его гнев. Маг вздохнул, успокоился и спросил:

— Скажи, чего ты от меня хочешь?

— Я хочу чтобы ты отправился на запад и отнял С`айхиис у заигравшегося мальчишки. Камень, конечно же, заблокирует все магические проявления вокруг себя, но цветок Х`ииш поможет тебе превозмочь его силу. Это слишком сильный артефакт, Вальдрес, и за ним уже началась охота.

— А разве боги с их Иглой Мрака не сделают этого за меня? — Вальдрес скептически скрестил руки на груди.

— Тебе пора…

Атиш ти-Вару взмахнул рукой, и маг отлетел на несколько шагов. Из-под его тела выплеснулось разноцветное облачко и образовало сияющую корону. Окутав Вальдреса плотным коконом, она схлопнулась, не оставив после себя следа.

* * *

Штурм начался на рассвете. Вальдрес шёл впереди, держа руку на эфесе С`айхиис. Тепло камня, вплавленного в рукоять, приятно обволакивало сердце. Кочевники шли чуть поодаль сплошной стеной.

На расстоянии полёта стрелы армия остановилась, и Вальдрес медленно извлёк из ножен легендарный клинок. Его глазницы тут же наполнились жемчужным пламенем, и липкий ужас заклубился у ног. Он заструился по земле змеистыми ручейками, разрастаясь во все стороны. С каждой минутой воздух вокруг Вальдреса густел всё сильнее, окрашиваясь не в розовые краски грядущего рассвета, но в багровые цвета крови готовой пролиться.

У людей, стоящих на стене, похолодело в душах. Где-то взвизгнул ребячий голосок и тут же умолк, пристыженный кем-то из старших. Раздался трубный клич боевого рога и события завертелись бурным водоворотом. Сознание мага фиксировало их отдельными эпизодами.

Вот степные воины на бегу приставляют к стенам длиннющие лестницы и карабкаются наверх…

Вот взлетают верёвки с острыми крючьями на концах и цепляются за выступы на стенах…

Вот один из магов вылез из-за уступа и бросил вниз яркий сгусток. Шаровая молния с весёлым треском пролетела над головами штурмующих и взорвалась среди них с оглушительным хлопком. И в тот же миг стрела вонзилась в незащищённое горло нерасторопного чародея…

Следующие события отложились в памяти, когда бой шёл уже на улицах Ивокариса. Воздух города магов наполнился звоном мечей и воплями умирающих. Маги пытались дать отпор, но всюду, где появлялся Вальдрес, их ждала неминуемая смерть. С`айхиис превращал повелителей стихий в беспомощных младенцев.

Проходя мимо корчмы Скороход, где так любили гулять послушники магической академии, и где когда-то засиживался сам Вальдрес, он вдруг увидел, как покачиваясь и шаря дрожащими руками по сторонам, из дверей вышел слепой старик. Не сразу Вальдрес узнал в нём наставника по магической теории, что был завсегдатаем корчмы, и к которому всегда приставляли отстающего в учёбе неофита, дабы тот помогал слепому старцу.

Сейчас старик был один — юного помощника с ним не было, и маг беспомощно опёрся спиной о стену, и остановился, не зная куда податься. Услышав стоны умирающих, он выставил вперёд посох, словно тот мог защитить его от неминуемой смерти. Пробегавший мимо степняк ткнул старца в живот. Он даже не остановился, тут же побежал мимо к группе товарищей окруживших троих рослых стражников, отбивающихся из последних сил, и влился в схватку.

Старик поначалу не шевелился, недоумённо зажимая рукой рану. Повертел головой, потом вдруг раскрыл рот, жадно хватая воздух. Повязка сползла с глаз, и они открылись в последний раз — огромные, незрячие, отчаянные. Старый чародей выронил посох, покачнулся и молча упал, вытянув худую шею. Тут из корчмы выскочил его поводырь — совсем ещё юный белобрысый паренёк в чёрном балахоне. Увидев мёртвого старика, юноша отшатнулся и в ужасе прижал ладони к лицу. Глаза его наполнились слезами. Подошедший сзади степняк снёс ему голову одним ударом меча.

Вальдрес отвернулся.

— Эмоции… — прошептали его губы. — Эмоции губительны для разума. Раз поддавшись им, можно на корню испортить начатое дело. Никаких эмоций, Вальдрес. Только вперёд…

* * *

Сон… всего лишь сон. Но какой яркий, живой и реальный. Рука до сих пор ощущает тепло С`айхиис, а в груди стучит так, что ноют рёбра. Но надо проснуться. Надо сделать над собой усилие и изгнать остатки жуткого сна. Надо… но до чего же не хочется. Сил нет даже думать, не то чтобы открыть глаза. Но надо, надо…

Пробуждение оказалось не из приятных. Вальдресу показалось, будто всё тело разбили на мелкие осколки, а потом собрали воедино, даже не потрудившись, как следует подогнать части. Он с трудом сел и огляделся.

С севера на юг протянулась широкая дорога, выложенная сероватым гранитом с розовыми прожилками. Её Вальдрес узнал сразу. Не так давно он держал по ней путь в Сумарский Халифат, выполняя задание Архимага Себелиуса. Вторая не менее широкая, но мощёная плитами тёмно-жёлтого песчаника так же была знакома. Именно она привела Вальдреса к Источнику. В прошлый раз он проехал развилку не задерживаясь — не хотелось нарваться на хозяев леса — а теперь вернулся сюда после встречи с теми самыми хозяевами. Воистину судьба не скупа на сюрпризы.

У ног обнаружился свёрток с одеждой и Вальдрес принялся стягивать с себя обноски, доставшиеся от прежнего хозяина этого тела. Новые вещи оказались добротно скроенными и, что самое главное, подогнаны по размеру. Вальдрес надел рубаху из лёгкой, но прочной материи изумрудного цвета, натянул кожаные штаны и затянул потуже ремень с медными нашлёпками. На ноги впору пришлись сапоги из мягкой кожи.

Под одеждой обнаружился небольшой мешочек из чёрной ткани. Вальдрес поднёс его к уху и потряс. Внутри что-то гулко стукнуло. Развязал тесёмки и перевернул над ладонью. Из мешочка выпали два продолговатых самоцвета каждый величиной с фалангу пальца. Вальдрес подхватил двумя пальцами один и глянул на просвет. В центре камня, прозрачного как слеза младенца, оказалась лёгкая молочная дымка, говорящая о том, что это чистейший нурфит из-под гор Сележ. Такие камешки добывались во времена процветания империи Схетхе и высоко ценились среди магического сословия.

Убрав бесценный подарок в карман, маг сориентировался в направлении и двинулся на север к постоялому двору, где можно будет примкнуть к попутному каравану. Вот только как это сделать, не привлекая внимания Вальдрес пока не знал. Отдать один из кристаллов? Жирновато. Даже за проход каравана карлики берут значительно меньше. Может дать себя пленить? Прислужники-менк`оа за Хребтом ценятся дорого, и любой из караванщиков не преминет его сцапать. А что потом? За Хребтом ведь от попутчиков придётся избавляться. Не убивать же, в конце концов…

Сдавившая горло петля не дала закончить мысль. Тело рвануло назад, в глазах потемнело, и Вальдрес покатился по гранитным булыжникам. Извернувшись, схватился за верёвку и потянул на себя. Стало легче дышать, взгляд прояснился и он увидел того кто его душил.

Воин в добротной кожаной одежде с луком за спиной сидел на коне и, злорадно ухмыляясь, тянул аркан в совою сторону. Из-за его спины показался ещё один. Он спрыгнул с коня и потянул из седельной сумки сеть.

«Так вот почему я вас не услышал», — Вальдрес заметил, что копыта лошадей обвязаны ветошью.

Воин с сетью подошёл на расстояние броска, а держащий верёвку дёрнул за неё так, что Вальдрес клюнул носом землю. Глаза вновь наполнились темнотой и мысли разбежались, словно тараканы от включившегося света. Рука машинально сделала привычный жест, но в голове вдруг раздался чёткий приказ: «Убей!» и вместо огненной плети из ладони вырвался ощетинившийся изумрудным пламенем череп. Со стремительностью молнии он врезался в сидящего на коне и того отбросило куда-то назад.

Воздух наконец-то ворвался в лёгкие, но не успел Вальдрес подняться, как его накрыло сетью. Маг зло зарычал и впился глазами в бросившего. Увидев глазницы, полыхающие зелёным пламенем, воин в ужасе отбросил сеть и что есть мочи рванул к четвёрке приближающихся всадников. Но добежать не успел и вспыхнул, словно сухая солома.

Увидев, что произошло с их товарищем, всадники осадили коней. Двое сразу же вскинули луки и взяли мага на прицел. Остальные спешились и, обнажив оружие стали заходить с разных сторон.

Вальдрес скинул остатки сети, широко расставил ноги и обратил ладони к небу. Воздух вокруг него заискрился. Вдруг захотелось ощутить горячку боя, выплеснуть тьмы силы на головы противников, почувствовать вкус тёплой крови…

Крови?

Маг осёкся. Его ли это мысли?

Но разобраться не дали. Охотники выстрелили и тут же заново натянули луки. Залп и ещё две стрелы отлетают от воздвигнутого на их пути щита.

Вальдрес рассмеялся, и из его ладони выстрелила струя зелёного пламени. Свернувшись кольцом, она охватила тело подкравшегося ближе всех воина и от его крика кони испуганно заржали. Маг дёрнул рукой, и огненный аркан перерезал человека пополам. Крик захлебнулся и в тот же миг другой воин напал со спины.

Вальдрес этого ждал. Он резко обернулся и с силой выдохнул ему навстречу. Поток воздуха вспыхнул зелёными капельками и окутал охотника с ног до головы. Миг и на землю падает дымящийся костяк.

— Теперь ваша очередь! — маг развернулся к застывшим в ужасе всадникам и вскинул руки.

— Ради Сетт`иллиса всемогущего остановитесь!!! — раздался рядом испуганный крик и с глаз, словно кровавая пелена спала. Вальдрес вдруг увидел дело своих рук и оторопел. Четыре трупа и два бледных всадника пытающихся совладать с испуганными лошадьми.

— Ради Сетт`иллиса, господин маг, прошу вас!!!

Вальдрес обернулся на голос. Оказывается, он не заметил каравана, окружённого вооружёнными всадниками. Впереди на сером коне немолодой, грузный мужчина в дорогой одежде и с седой шевелюрой вокруг лысой макушки. Он-то и окликнул Вальдреса.

«Судя по всему, я только что уничтожил разведчиков этого каравана, — подумал про себя маг. — Но что же на меня нашло? Неужели цветок даёт о себе знать? Нужно как можно скорее разобраться с этим подарочком, иначе…»

— Господин маг?

От раздумий оторвал голос караванщика, и Вальдрес понял, что так и стоит со сгустком огня в руке. Стряхнув остатки пламени, он взглянул на седого мужчину и тот отшатнулся, заметив, как в глазах мага угасает зелёный огонь.

— Ваши люди на меня напали, — холодно произнёс Вальдрес. — Мне пришлось применить силу.

— Да-да, я понимаю, — караванщик сглотнул подступивший к горлу ком, ещё раз оглядев последствия применения этой самой силы. — Нижайше прошу простить этих остолопов. Вероятно, они приняли вас за одного из коротышек менк`оа. Вы же знаете, как дорого их можно продать за Хребтом? Ох, что же я такое говорю! — караванщик с ужасом прикрыл рот ладонью. — Простите мне мой язык, господин маг.

«Бездна, — мысленно ругнулся Вальдрес. — Совсем забыл, что я в теле менк`оа».

— Вот что, почтенный…

— Залиф, господин маг. Просто Залиф.

— Залиф? — Вальдрес удивился. — Вроде я уже встречал это имя. Хотя… нет, кажется того звали Валиф.

— Господин знаком с моим братом? — брови караванщика поползли вверх.

— Если твой брат Валиф, что держит таверну на Южном тракте, то да, знаком.

— Это большая честь для меня, — толстяк прижал руку к груди и поклонился. — Простите господин маг, могу я вас кое о чём спросить?

— Я тебя внимательно слушаю, почтенный.

— Позволено ли мне узнать, куда вы направляетесь? — толстый Залиф заискивающе заглянул магу в глаза.

— А с какой целью ты интересуешься? — насторожился маг.

— Нет-нет, — караванщик выставил перед собой ладони, — исключительно из любопытства. Просто мы направляемся в Келир, и я хотел спросить… быть может… — он замялся.

— Да? — поторопил Вальдрес.

— Быть может, господин маг составит нам компанию? — на одном дыхании произнёс Залиф. Воины неодобрительно загудели.

— Что же ты такое везёшь, почтенный, раз на три повозки нанял две дюжины охранников?

Глаза толстяка воровато забегали, а Вальдрес подумал:

«Вот он истинный торгаш. Ему плевать на не остывшие трупы охранников. Ради выгоды готов нанять даже того кто их убил. Но мне это даже на руку. Пройти под Небесным Хребтом без каравана может лишь маг, но я сейчас без перстня, а каждый раз доказывать своё происхождение никаких сил не хватит».

— Успокойся, почтенный, мне нет дела до твоего груза. Я присоединюсь к вам, так как направляюсь туда же.

— Это просто чудесно, — караванщик шумно выдохнул. На лице расплылась улыбка и, обернувшись к охране, он рявкнул:

— Лучшего коня господину магу! Он едет с нами.

Один из охранников спешился и подвёл своего коня Вальдресу. На мгновение их взгляды встретились, и маг прочёл в немолодых глазах страх и ненависть.

— Отправляемся! — скомандовал толстый Залиф и стукнул пяткой плети по крупу коня. Следом двинулся весь караван.