— Ты чувствуешь биение силы, брат?

— Да, Сетт, её источник находится где-то в центре, точнее сказать не могу. Едва начинаю коцентрировать взгляд на двуглавой башне, как будто рябь перед глазами.

— У меня тоже самое, — кивнул Сетт'иллис, не отрывая взгляда от озвученного ориентира. — Наверно поэтому мы никогда не обращали внимания на Храм Теней. Пора исправить это упущение.

Братья вели беседу в полёте стрелы от начала мыса, что далеко выдавался в Чистое море. Мыс имел в поперечнике треть лиги, и по всему его побережью бежала высокая — в три человеческих роста — стена из чёрного гранита. Обогнув мыс, стена замыкалась, образуя внешний круг, внутри которого на расстоянии ста шагов лежало ещё одно гранитное кольцо в высоту не многим меньше первого. Высокие стены разделяли его на одиннадцать секторов, вершинами которых являлись одинаковые башни. А в центре этой каменной «короны» возвышался чёрный двуглавый исполин с плоскими крышами. Это и был знаменитый Храм Теней.

Он не относился к числу тех сооружений, куда обычные люди приходят побеседовать с богами. Там не было красивых картин, гобеленов и фресок, а его стены вместо светлого мрамора чернели гранитом. Его послушники посвящали жизнь искусству убивать, а настоятелей никто из непосвящённых никогда не видел. И всё же это был храм. Храм, где возносили хвалу давно забытым сущностям.

— Собираешься войти внутрь?

Вместо ответа светловолосый юноша повёл носом, словно настороженный хищник и, оттолкнувшись от каменистой почвы, взмыл в воздух. Чернобровый гигант в алом плаще последовал за ним. Опустившись у основания центральной башни, Сетт'иллис и Харр'изис направились ко входу — высокой стрельчатой арке, но здесь их ожидал сюрприз, войти не удалось. Едва боги делали шаг внутрь, как что-то невидимое выталкивало их обратно, будто сближались одинаковые полюса магнитов.

— Похоже, защита предназначается нам, — изучив местность, высказал мнение Повелитель Туманов.

— Почему ты так решил?

— Следы, брат…

Харр'изис глянул под ноги. Действительно, почва вокруг двуглавой башни была истоптана множеством ног, хотя большинство следов успел затереть ветер.

— И что, отступимся? — спросил он.

Светловолосый юноша посмотрел на него как на слабоумного, криво ухмыльнулся и вплотную подошёл к невидимой преграде. Вскинул ладони и упёрся в «стену». Воин в алом плаще догадался, что за этим последует. В детстве отец частенько наказывал братьев, запирая в энергетическую сферу, но однажды Сетт'иллис нашёл из неё выход. Он просто-напросто разрушил темницу. После этого Заарг'иррат перестал ограничивать их свободу, применяя в качестве наказания Дыхание Бездны.

Вот и сейчас юноша стал «раскачивать» преграду, вливая и забирая энергию из ладоней. Постепенно они вошли в резонанс и тогда Сетт'иллис увеличил напор. В какой-то момент невидимая стена не выдержала и со звуком рвущейся ткани исчезла. Они вошли внутрь.

Короткий коридор вывел братьев в центр двуглавой башни, где в небольшой зале разместился колодец, дна которого не смог разглядеть даже дальнозоркий Харр'изис.

— Эманации силы исходят из этого колодца, — после недолгого созерцания бездонной темноты констатировал Сетт'иллис. Харр'изис фыркнул:

— Ты бы ещё сказал, что там темно как в заднице! Брат, неужели нужно озвучивать очевидные вещи? Меня больше волнует то, что эти эманации рождает. Спустимся и посмотрим?

Светловолосый юноша окинул его долгим взглядом и запрыгнул на выложенный мелким камнем парапет.

— Мне послышалось, Харр, или в твоём голосе действительно прозвучали нотки нерешительности?

Он озорно подмигнул великану и прыгнул во тьму колодца. Харр'изис гневно раздул ноздри, но видя, что брату это уже безразлично тряхнул чёрной гривой и поспешил за ним.

Преодолев порядка ста локтей колодезного жерла, братья оказались в залитой изумрудным светом пещере. Она была невелика — шагов двадцать в длину и не более десяти в ширину. Пол сплошным ковром устилали человеческие кости, под которыми обнаружилась мозаика из крохотных кусочков эбонита и молочно-белого агата. В дальнем углу на круглом ступенчатом постаменте возвышалось нечто, мерцающее приятным зеленоватым светом, в котором роились, вспыхивая, золотистые искринки. Именно оттуда и исходили те эманации силы, которые ощутили братья.

— И что это, по-твоему? — негромко спросил Хозяин Морей.

— Похоже, тот самый алтарь, — так же тихо ответил Повелитель Туманов. — Увидим, когда сниму охранное заклятие.

Сетт'иллис поднялся по ступеням и остановился в сажени от мерцающей стены. Руки его взлетели на уровень лица, ладони раскрылись и замерли в настороженной неподвижности готового к прыжку зверя. На бесконечно долгие мгновения светловолосый юноша застыл, словно прислушиваясь к неведомому по ту сторону Действительности, а затем медленно, будто с трудом продираясь сквозь липкую паутину, вытянул руки вперёд и погрузил ладони в мерцающую завесу. Защитный экран вспыхнул и распался на тысячи ярких песчинок. Когда последняя искра погасла, они увидели огромную в два человеческих роста трёхгранную призму. Сетт'иллис опустил руки и отступил назад.

— Действительно алтарь… Думаешь, имгиты там? — раздался рядом голос Харр'изиса и с юноши, словно оцепенение спало. Он и не заметил когда брат встал рядом.

— Сейчас узнаем, — Повелитель Туманов шагнул на ступень выше и прикоснулся к каменной призме. И тут произошло то, чего боги никак не могли предвидеть. В месте соприкосновения с ладонью камень алтаря ярко вспыхнул, и Сетт'иллиса отбросило назад. К счастью рядом оказался Харр'изис который успел подхватить падающего брата.

— Ну и как это понимать? — великан нахмурил чёрные кустистые брови. — Ты же снял защитное заклятие. Или нет?

Сетт'иллис отстранился от брата, оправил одежду и с укором посмотрел ему в глаза.

— Так и есть, брат, защиту я убрал. Вот только никак не мог предположить, что алтарь напитан силой под завязку.

— Ты шутишь?

— Разве на моих губах улыбка? Первые хозяева действительно никуда не исчезли. Они каким-то образом очутились внутри этого алтаря. Вероятно, существуют и фанатики, до сих пор приносящие жертвы в их честь. Иначе алтарь был бы пуст.

— А это что такое? — Харр'изис указал куда-то над призмой. Сетт'иллис проследил за его рукой, но ничего не увидел.

— Что ты там обнаружил?

— Разве сам не видишь? Присмотрись как следует, брат.

Светловолосый юноша последовал совету и вперил взгляд в пространство над алтарём, но так ничего не увидел. И вдруг его осенило. Он вспомнил, что Харр'изис с детства обладает Ясным Взором,  [26]Ясный Взор — способность видеть астральные тела или нити, связующие что-либо с Астралом.
в то время как ему самому приходится прибегать к помощи особого заклинания. Сетт'иллис поспешил им воспользоваться и, наконец, увидел то, на что обратил внимание брат. Над самым алтарём клубилась лёгкая дымка, из которой произрастал целый пучок астральных нитей.

— Так вот оно что! — воскликнул Повелитель Туманов. — Это многое объясняет.

— Интересно, что такого ты понял, посмотрев на эти нити, брат? — Харр'изис вновь нахмурился.

— А то, что алтарь напрямую связан с Астралом, — Сетт'иллис улыбнулся и многозначительно поднял палец вверх, но брат не разделил его радости.

— Ну, имеет эта каменюка некую связь с Астралом и что?

— Брат, рассуди сам, в этом алтаре заточены первые хозяева Хигиона. Имгиты, как их назвал твой ученик. А так как алтарь имеет выход в Астрал, следовательно, и имгиты могут им пользоваться. Предположу что не всем, а лишь его частью, но и этого не мало! Вот почему мы до сих пор о них ничего не знали.

— Да что такого в этом Астрале?! — взвинтился Харр'изис. — Сколько раз я от тебя слышал: «Астрал то… Астрал сё… Если бы мы могли…», но кроме обоснования, почему нам нет туда пути ничего не понял. Брат, пора делиться информацией!

— Да какая в Бездну информация! Так, умозаключения, — Сетт'иллис пятернёй взъерошил соломенные волосы и уселся на ступеньки у основания призмы. — Подумай, братец, что может таить в себе энергетическая оболочка целого мира? Не напрягайся, я сам отвечу. По мере обладания силой, появляются и возможности взаимодействия с Астралом. Так, например, магам открыта возможность плести более мощные, более совершенные заклинания. Сильнейшим, как твой Эжж'и'лер, доступно перемещение. А что могут те, кто тесно связан с оболочкой Хигиона?

— Ничего они не могут, — хмуро произнёс Хозяин Морей. — Они в алтаре как в темнице.

— Верно, — не стал спорить светловолосый юноша. — Но как видишь, связь с Астралом не утратили. И если эта призма их тюрьма, то Астрал, вернее его часть, то место, куда они выходят на прогулку, — губы Сетт'иллиса расплылись в улыбке.

— Это так тебя забавляет, брат?! — Харр'изис сверкнул глазами. Будь его воля он, не задумываясь, разрушил бы проклятый алтарь вместе с его обитателями. Кто знает, какие сюрпризы могут преподнести имгиты. А брату всё шутки!

— Не скрипи зубами, дай мне договорить, — Сетт'иллис стёр улыбку с лица и продолжил уже серьёзно: — Руку даю на отсечение, имгиты имеют возможность либо слушать Астрал, либо читать его, либо каким-то другим способом получать информацию, разлитую в эфире. И это их преимущество. Всё, что происходит в мире, так или иначе, становится им известно. А уж о наших с тобой перемещениях я вообще молчу. Это то, что перво-наперво отражается в энергетической оболочке Хигиона. Впредь нужно быть осторожнее. И кстати, моя теория объясняет, почему выбор имгитов пал на Эжж'и'лера. Во владении Астралом твоему ученику нет равных. Предлагаю этим воспользоваться и выяснить, чего хотят обитатели данного алтаря.

* * *

В дверь постучали, но Шаас не стал прерываться, зная, что Юус входит без разрешения. Вновь постучали, и только тогда память услужливо подсунула яркую картинку хрипящего помощника, на шее которого сомкнулась воздушная петля. Глава ордена Серой Длани цокнул языком, отложил перо, посыпал песком исписанный лист, сдул и когда стук повторился, разрешил войти. Дверь отворилась, и в келью прошмыгнул молоденький послушник, который заменил Юуса. Следом за пареньком вошёл человек в белых одеждах с надвинутым на глаза капюшоном.

— Господин Шаас, к вам посетитель, — тут послушник заметил вошедшего, — ну, в общем, вот он к вам, — он указал рукой на незнакомца.

— Монтар… Ну, сколько ещё раз повторять, Уррт? Запомни, наконец, ко мне следует обращаться монтар, а не господин.

Паренёк шмыгнул носом, утёрся рукавом, молча поклонился и исчез за дверью, оставив хозяина кельи наедине с гостем.

— Эх, молодость, — по-старчески прокряхтел Шаас. — Учишь их, учишь… да всё без толку. Не соблаговолите ли откинуть капюшон?

Широкие рукава взметнулись к голове, костистые пальцы уцепились за ткань капюшона и откинули на спину. Под капюшоном оказалось немолодое лицо, обрамлённое седой шевелюрой и такой же бородой.

— С кем имею честь? — не меняя позы, вопросил хозяин кельи.

— Архимаг Себелиус, — сухо представился бывший глава Совета Магистров и принялся наблюдать за реакцией монтар Шааса, которая хотя и не заставила себя ждать, но оказалась не той, на которую рассчитывал маг. — Полагаю, ты знаешь кто я такой?

— Наслышан, — внешне оставаясь спокоен, внутри Шаас напрягся. Не было сомнения, зачем к нему явился Архимаг. Вот только станет ли он разговаривать, или гнев пересилит разум?

Себелиус не спешил нападать. Он взял у стены жёсткий табурет, придвинул поближе к столу, сел и, оправив одежды, спросил:

— Догадываешься, зачем я здесь?

— Догадываюсь, — не стал отрицать Шаас.

— Что и даже отпираться не станешь?

— Не стану…

Себелиус повнимательней вгляделся в спокойное лицо сидящего напротив. Чем-то отдалённо глава ордена Серой Длани напомнил магу его самого. Он бы так же не стал юлить и отпираться, если бы его прижали к стенке. Но бывший глава Магического Совета ехал сюда не для того, чтобы по душам разговаривать с убийцей друга. Поэтому он медленно поднялся и, опёршись о столешницу навис над Шаасом.

— В таком случае понимаешь, что произойдёт дальше? Но прежде я хочу знать, за что… За что ты убил Ковтиса?

— А Ковтис это тот маг, что присутствовал на церемонии помазанья? — нахально переспросил Шаас.

— Ты издеваешься надо мной?!! — вскричал Себелиус и выкинул руку вперёд. Из ладони выстрелила тонкая струйка воды и обвила шею старика. Архимаг дёрнул рукой и Шаас захрипел. Несколько бесконечно-долгих мгновений Себелиус любовался синеющим лицом главы ордена Серой Длани, но потом всё же заставил себя ослабить хватку. Остались невыясненными некоторые вопросы, а, следовательно, момент ещё не настал.

— Отвечай, за что ты его убил?!

— Лучше спроси, кто меня на это надоумил, — просипел Шаас и маг, наконец, рассеял водную удавку.

— Повтори, что ты сказал?

— Я сказал, что за убийством Ковтиса стоит Элкиан, — монтар Шаас откинулся на спинку и принялся растирать наливающийся на шее синяк.

— Хочешь спихнуть вину на него? Думаешь, я не смогу проверить твои слова? Не сомневайся, Элкиан тоже в моём списке. Вот только доберусь до Ивокариса…

— Я не отрицаю, кровь мага на моих руках, но инициатором идеи был Элкиан. Это он предложил мне доступ в Ивокарис в обмен на решение Нгадила не отправлять тебе армию.

— А прислать мне отрезанную голову тоже Элкиан предложил? — прошипел Себелиус, грозно прищурившись. Рука его вновь поднялась, готовая в любой момент изрыгнуть смертоносное заклинание.

— Согласен, присылать голову может и не стоило, но Элкиан особо настаивал, чтобы отказ Нгадила выглядел как можно резче. Не знаю, зачем ему это понадобилось, но этот хлыщ не слишком дальнозорок. Не думал, поди, что ты ринешься выяснять, кто действительно за всем стоит.

— Не сомневайся, Элкиан за всё ответит. И за Ковтиса, и за покушение на меня, и за… словом, за всё. — Себелиус встряхнул кистями, разгоняя кровь, и над ладонями зажглось пламя. — А сейчас пришло время отвечать тебе. Есть что сказать напоследок?

— Может, сперва выслушаешь моё предложение? — спокойно спросил Шаас, не меняя позы. Старик всем видом давал понять, что у него в рукаве есть как минимум один козырь, но Архимаг в силу разбуженного гнева этого не замечал.

— Ты в своём уме?! — пламя в руках Себелиуса вспыхнуло с удвоенной силой. — Тебя сейчас должно волновать лишь одно — насколько быстрой будет твоя смерть.

— А ты послушай, а потом решай, убивать меня или не стоит. Я, конечно, хотел предложить это Элкиану, но как уже говорил ранее, этот болван не видит дальше своего носа.

— И что мне предложит тот, чья жизнь в моих руках?!

— Безграничную власть над всем материком Гельд-Ир, — Шаас для убедительности задрал палец вверх.

— Ты действительно не в себе, — пламя в руках мага несколько поутихло. — О какой власти над материком может идти речь, если твой орден едва-едва закрепился в Заозерье?

— Ошибаешься, — Шаас поднялся и, уперев руки в столешницу, подался вперёд. — Влияние Серой Длани несколько шире, чем ты можешь себе представить. Но я умею смотреть в будущее и вижу, что без магов у моего ордена его нет.

— Я пришёл получить удовлетворение мести, а не слушать бред свихнувшегося старика, — Архимаг влил больше энергии в огненное заклинание и пламя взревело. Шаас отшатнулся от стола.

— Не воспринимай орден Серой Длани, как зло! — повысил голос старик, дабы Себелиус расслышал его слова сквозь бушующий огонь. — Прими его как дополнительный рычаг управления торговой империей! Вместе мы сможем всё!!!

Себелиус почувствовал, что на поддержание огненного заклинания уходит больше сил, чем полагается. Огонь в прямом смысле высасывал из Архимага последние соки. Он утихомирил пламя, оставив ровно столько, чтобы окружало ладони, и с отрешённым видом спросил:

— Что ты несёшь, старик? Как какая-то вера, пускай даже в Единого может управлять империями?

— Ты ошибаешься! — увидев, что Себелиус готов слушать глава ордена Серой Длани с упоением затараторил. — Вспомни, когда в истории было такое, чтобы всем людям нравилось пахать землю, таскать камни для постройки стен, рыть канавы или пасти скот? Самые хитрые и сильные быстро сообразили, что насилием и запугиванием можно заставить других людей выполнять всю чёрную работу, а самим при этом беречь силы и сладко жрать. Но лишь единицы уяснили, что гораздо эффективнее управлять людьми не силой кулака, а страхом наказания от кого-то невидимого. Не нужно ежедневно запугивать и бить, рискуя собственной шкурой. Достаточно выдумать Старика за облаками и логически обосновать его догматы. И тогда люди сами будут загонять себя в правильные рамки. А задача Серой Длани поощрять верных и не давать им забывать о возможном наказании.

— И что же ты предлагаешь?

— Магический Совет должен узаконить веру в Единого и поставить больше храмов в его честь.

— Совет Магистров на это не пойдёт, — Себелиус вдруг ощутил, что ещё немного и сил не останется даже свечу зажечь. Он развеял огненное плетение и опустился на табурет. — Маги не привыкли делиться властью.

— А ты их убеди! — Шаас стукнул ладонью по столу. — Подумай вот о чём — общество не стоит на месте, оно развивается. И рано или поздно придёт к выводу, что жизнь под пятой Магического Совета лишена смысла. Люди начнут задавать вопросы, главным из которых станет: «Зачем мы кормим магов?» Но если в каждом храме жрецы назовут Магический Совет замыслом Единого, таких вопросов даже не возникнет.

Себелиус задумался над словами Шааса и упустил момент, когда лицо старика исказила злая усмешка. Их взгляды встретились, и глава ордена Серой Длани резко развёл руки в стороны, а затем с хлопком соединил ладони над головой. Комната погрузилась в ватную тишину назойливым комаром зазвеневшую в ушах Архимага. Стены, пол, потолок и даже дверь засияли золотыми линиями причудливого узора. Больше всего узор напоминал письмена, но встречались и геометрические фигуры. Так, например пол оказался расчерчен концентрическими кругами, пересекающими грани всевозможных треугольников. А в центре этой загадочной «звезды» сидел Себелиус.

Маг попытался подняться, но тело вдруг налилось свинцовой тяжестью, и руки как плети повисли вдоль тела. Потянулся к внутреннему источнику магической энергии и с ужасом понял, что он совсем опустел. Во время разговора Архимаг ощущал некий дискомфорт и упадок сил, но не придал этому значения, списав всё на утомлённость дорогой. Как оказалось зря. И Шаас поспешил это подтвердить.

— Удивлён? — на его лице расцвела торжествующая улыбка. — Я корпел над этой ловушкой многие годы, подыскивая нужные символы… Сказать, что она делает? — глава ордена Серой Длани опустился на место, расправил руки на столе и глянул на обессилившего мага из-под густых кустистых бровей. — Она высасывает из магов энергию подобно вашему Астралу… Всю энергию, без остатка. Понимаешь, чем тебе это грозит? — Шаас улыбнулся ещё шире. В глубине души он радовался словно ребёнок, получивший от родителей золотую монету и разрешение потратить её на сладости. — Неужели ты действительно поверил в возможность нашего объединения? Ай-яй-яй, Себелиус, до чего же ты наивен. Я всегда ненавидел магов и никогда этого не скрывал.

Бывший глава Совета Магистров чувствовал, как остатки магической энергии капля за каплей утекают, отчего всё сильней хочется спать. Но так же маг понимал, стоит закрыть глаза и он уже никогда их не откроет. Поэтому сопротивлялся как мог, и еле ворочая языком произнёс:

— Но ты же сам маг…

— Верно, — не стал спорить Шаас. — Но в отличие от своего сына я подавляю в себе магические проявления.

— У тебя есть сын? Ни за что бы не поверил…

— О, мой сын это отдельная история, — глава ордена Серой Длани цокнул языком и слегка поёрзал в кресле. — Ну, коль скоро ты отключишься, я тебе о нём немного расскажу. Когда ему было двенадцать, он осознал что имеет способности к магии и пришёл с этим ко мне. Но я не разглядел насколько это для него важно и хорошенько выпорол, запретив даже думать об этом. Тогда он не нашёл ничего лучше как покинуть мой дом, и я потерял его на долгие пятнадцать лет. Когда мы встретились в следующий раз, он носил перстень мастера третьей ступени и новое имя… — Шаас сделал многозначительную паузу и посмотрел в помутневшие глаза собеседника. — Тертус…

Как бы ни было затуманено сознание, Себелиус всё понял. Части головоломки, наконец, встали на места. Тертус — вот кто за всем стоит… Намос'ар Тин оказался прав, Архимаг действительно пригрел змея. Но самое страшное, что воспользоваться этими знаниями Себелиус уже не сможет. Он закрыл глаза и приготовился провалиться в забытьё.

Как вдруг…

— Господин, я стучал, но…

Дверь распахнулась, и на пороге появился Уррт. Он успел лишь удивлённо распахнуть глаза, когда вся сила, которой напиталась магическая ловушка, хлынула в брешь дверного проёма. Мальца попросту разметало в пыль, и коридор, многие годы знавший лишь пламя факелов, озарился солнечным светом. Свет волной прокатился по хитро сплетённым закоулкам и затих подавленный вновь навалившейся тьмой.

Откат оказался страшен. Шааса отшвырнуло к стене, и старик остался лежать под ней, не подавая признаков жизни. Мебель превратилась в щепки, потолок и стены оплавились, но сам магический рисунок, ставший эпицентром этого хаоса, нисколько не пострадал. Только линии перестали светиться.

Себелиус потерял сознание, когда открылась дверь, и потому не видел, во что превратилась келья. Некоторое время он безвольной куклой балансировал на табурете, но, в конце концов, потерял равновесие и повалился на пол. Как ни странно удар о жёсткую поверхность привёл его в чувства. Маг застонал, но стон тут же перерос в кровавый кашель. Когда силы иссякли, тело ещё долго содрогалось от спазмов в горле, но вскоре прошли и они. Себелиус расслабился.

Одним богам известно как долго он лежал, слушая собственное сердцебиение и гадая, почему ещё жив, но в какой-то момент понял, что не чувствует как восстанавливается энергетический резерв. Произведя быструю ревизию магических каналов, Себелиус невольно издал вздох отчаяния. Ловушка Шааса высосала их досуха. Мало того, энергии вообще нигде не было! Будто попал в изолированный мешок.

Маг попытался сесть, но это была плохая идея. Виски прострелило болью, в глазах взорвался огненный элементаль, вернулся кашель. В какой-то момент Себелиус понял, что лежит на боку, сжимая собственный медальон. Он удивлённо ощупал атрибут магистра и вдруг захохотал. Обессиленное тело тут же отозвалось разносторонней болью, и смех оборвался, но улыбка застыла на губах. Кто бы знал…

За свою жизнь Себелиус создал не один десяток всевозможных артефактов, но даже предположить не мог, что жизнь спасёт простой амулет-накопитель, сделанный ради забавы. Он сложил губы трубочкой и простонал несколько бессвязных звуков. Тотчас энергия, сокрытая в медальоне приятным теплом разлилась по телу. Её было мало — лишь встать и идти, но Архимаг возблагодарил богов и за эти крохи.

Активировав простенькое заклинание ночного зрения, Себелиус вновь ощутил слабость, но по-другому отсюда не выбраться. От внимания не ускользнули разрушения, и маг невольно огляделся. Едва не погубивший его старик лежал у стены, и одного взгляда хватило, чтобы понять — всё кончено. Глаза лопнули, а изо рта и ушей тоненькими струйками сочилась кровь. Архимаг сплюнул розовую слюну и, держась за стены, покинул развороченную келью. Впереди ждал Ивокарис и не менее опасные встречи…

* * *

После громкой команды караван двинулся, и телеги, перестраиваясь по две в ряд, стали исчезать в недрах сводчатого тоннеля, подсвеченного негаснущими факелами. Хранители пути — карлики кумтар — безмолвно наблюдали за стремительно редеющим обозом, и когда на последнюю телегу накинулись текучие тени коридора, старший гаркнул тайную фразу, закрывающую проход. И тут же копья стражников грозно нацелились в сторону шагнувшей на свет фигуры в тёмно-синем одеянии.

Человек опёрся на посох в виде чёрного копья и спокойно стал наблюдать, как стража берёт его в полукольцо. И хотя карлики в доспехах выглядели весьма грозно, на лице визитёра застыла снисходительная ухмылка.

— Чего скалишься?! — вперёд вышел молодой карлик одетый не в доспехи как все, а в бледно-жёлтую мантию. — Кто таков? Маг?

Увидев как этот представитель низшего дворянства кумтар хмурит брови, Эжж'и'лер едва сдержал смех. Видимо у Эулиса не всё в порядке с головой, раз доверяет ведение проходом сынку какого-то дворянчика. Где придворные маги, что издревле несли службу на почтенном посту? Или власть у кумтар сменилась, и старый друг потерял трон?

— Почтенный страж, моё имя ни о чём тебе не скажет. У меня дело к вашему правителю и я не собираюсь тратить время на пустую болтовню.

— Скорее туманоподобный Суолан низвергнется в Бездну, чем Эулис ан-Т'ар примет какого-то проходимца! — карлик откинул полу мантии и с грозным видом ухватился за резной жезл, притороченный к бедру. Эжж'и'лер вскинул брови. Дворянчик всё же сведущ в магии, но молод и горяч, что не делает ему чести. Хотя прозвучавшее имя правителя обнадёжило. Значит, власть не изменилась.

— Поверь, мальчик, он меня примет, как только увидит вот это…

Глава ордена Чёрного Копья перехватил атрибут своей власти ближе к наконечнику и нервы у карлика не выдержали. Он выдернул жезл из петли и резко выкинул в сторону странного старика. Ветвистая молния устремилась в тёмно-синий балахон, норовя прожечь его вместе с телом, но на пути вырос посох некроманта, и разряд чистой энергии втянулся в острое навершие.

Следом атаковали стражники. Эжж'и'лер прошипел замысловатую фразу, и вокруг разлилось облако чёрного тумана, попав в которое воины пали на землю, корчась в судорогах. Карлик-маг оказался проворней и отскочил в сторону, но заклинание Астрального Блика  задело и его. Кое-как совладав с рвущейся в Астрал искрой сознания, он выстрелил в некроманта огнём. Капля жидкого пламени сорвалась с кончика резного жезла, но Эжж'и'лер не стал защищаться. Шагнув навстречу, он сделал молниеносный выпад чёрным посохом, и обсидиановый наконечник пронзил незащищённое горло. Карлик забулькал, и жезл выпал из ослабевшей руки.

— Ну, вот и поговорили, — по-старчески прокряхтел некромант, мысленно активируя силу, спящую внутри обсидиана. — Встань!!!

Он резко выдернул наконечник из раны, но вместо того, чтобы завалиться навзничь карлик дёрнулся, словно марионетка, у которой спутались нити, а потом медленно поднялся на ноги. Безжизненный взгляд устремился в пространство перед собой.

— Давненько я Оживших не призывал, — Эжж'и'лер поцокал языком. — Надеюсь, Эулис простит меня за это недоразумение. Тем более если я ему кое-что верну.

Он упёр посох пяткой в землю и, взявшись за основание обсидианового наконечника, стал аккуратно его отвинчивать. Внутри камень оказался полым и в ладонь выпал удивительной чистоты розовый топаз, заигравший сотнями граней в свете негаснущих факелов. Некромант подхватил его двумя пальцами и, глянув на просвет, вложил в ладонь Ожившего.

— Отнеси Эулису ан-Т'ар!!!

Карлик медленно двинулся в дальний угол грота, где его поглотила тьма. Эжж'и'лер проводил его взглядом и, усевшись возле стены, приготовился ждать. Он мог последовать за посланцем, но не стал — не стоит наглеть сверх меры.

Через какое-то время загрохотали окованные железом ботинки, и из темноты появилась дюжина стражников в золочёных панцирных доспехах, глухих шлемах и с дорогим оружием, ковавшимся не одно десятилетие. Не чета тем, кого упокоил некромант. Прибывшие выстроились полукольцом и расступились, пропуская карлика в длиннополом одеянии. Эжж'и'лер неторопливо поднялся навстречу.

— Эулис ан-Т'ар ожидает, — маг (а это без сомнения был один из сильнейших кумтар) легко кивнул и посторонился, указав в темноту, откуда пришёл. Некромант последовал приглашению.

Тронный зал поражал своим великолепием. Его своды, подпираемые огромными резными колоннами, терялись в высокой темноте, разогнать которую не могли даже тысячи факелов, что дарили свет этому помещению. От обилия золота и самоцветов рябило в глазах, а под прозрачным полом из горного хрусталя то тут, то там пронзали толщу вод всевозможные жители морских глубин.

В дальнем конце зала, куда почётный конвой привёл некроманта, на ступенчатом постаменте возвышался древний трон из цельного куска дымчатого кварца. На троне сидел правитель подгорного племени и, скрестив руки на груди грозно хмурился. Рядом стояли двое магов столь же сильных, как и тот, что привёл некроманта, а у подножия постамента безжизненной тенью застыл Оживший.

Эжж'и'лер остановился в десяти шагах, как того требовал этикет карликов, и тут же почувствовал за спиной угрозу. Оборачиваться и тем более реагировать не стал, так как прекрасно понимал, что это всего лишь сопровождавший его маг приготовился исполнить любой приказ своего повелителя. Подтверждая догадку, зазвенело извлекаемое оружие, и латники выстроились по обе стороны от гостя.

Несколько бесконечно долгих мгновений в тронном зале царила напряжённая тишина, во время которой старик с чёрным посохом и молодой правитель кумтар сверлили друг друга глазами. Наконец уста царственного карлика разомкнулись.

— Ты хоть знаешь, чей это был отпрыск? — спросил он, указав на Ожившего.

— Надеюсь, не твой. — Эжж'и'лер широко улыбнулся. — Семя оказалось с гнильцой.

Эулис ан-Т'ар продолжал хмуриться, хотя в глазах засияли озорные лучики. Некромант прав, внука одного из уважаемых старейшин мало кто любил, но с древностью рода приходилось считаться. Поэтому доверили ведение проходом, где от него мало что зависело. С глаз долой, как говорится.

— Отпусти его, — тихо сказал карлик.

Эжж'и'лер не стал нагнетать и, пристукнув посохом, отдал мысленный приказ. В то же мгновение сила, что поддерживала в мёртвом теле подобие жизни, оставила его, и Оживший рухнул как подкошенный, заливая кровью хрустальный пол. Спрятав мечи в ножны, двое латников подхватили его и потащили прочь. Эулис ан-Т'ар небрежно махнул рукой и остальные последовали за ними. Маг не шелохнулся.

— Вы что впустили в свои пещеры воды Холодного моря? — с сарказмом поинтересовался некромант и подошёл ближе к трону. Тотчас воздух позади загудел, готовый обрушиться смертоносным заклинанием, но не успел Эжж'и'лер обернуться и вскинуть посох, как под сводами завибрировал гневный крик правителя:

— Прекратить немедленно!!!

Наделённый силой карлик моментально взял себя в руки и глубоко поклонился. От внимания некроманта не укрылось гаснущее сияние вокруг его рук. Тёмный маг отметил для себя очередную странность и, сделав вид, будто ничего не произошло, встал у первой ступени постамента.

— А пол, как я погляжу с подвохом, — он демонстративно постучал каблуком о хрусталь и хитро прищурился. — Неужели Рунный Капкан?

— Бери выше, дружище, Рунная Паутина, — Эулис ан-Т'ар, наконец, позволил себе радушную улыбку и спустился по ступеням. — Пол, стены, потолок… весь зал.

— Я впечатлён, — без тени иронии произнёс некромант, проникшись масштабом проведённой работы, и крепко обнял старинного приятеля.

* * *

— А ты, мой друг, всё молодишься? — задумчиво произнёс Эжж'и'лер, медленно двигаясь вдоль выдолбленных прямо в стене полок с книгами. Хозяин кабинета сидел за искусным столом из лазурита и, скрестив руки на груди, хмуро наблюдал за гостем, свалившимся как снег на голову.

— Мой народ должен видеть, что его правитель всё ещё силён и здравомыслящ, — снизошёл Эулис до ответа. — Иначе выпнут из трона и вся недолга. А тебя, я вижу, Великая Река Времени не балует тихой заводью.

— Мне незачем скрывать возраст, — не отрываясь от золотых переплетов, ответил Эжж'и'лер. — В нашем ордене молодость не в чести. Юнцам, знаешь ли, свойственна импульсивность.

— Ну да, я прекрасно помню насколько ты был горяч, когда спасал мою шкуру от зубов каменного ирама, — Эулис ан-Т'ар звонко рассмеялся и подошёл к гостю. Эжж'и'лер шумно захлопнул пыльный фолиант и, поморщившись, вернул на полку.

— Нет нужды напоминать о дне моего позора, Эулис. Я был юн и глуп… что, впрочем, подтверждает мои слова касательно возраста.

— Но благодаря той глупости род Т'ар не прервался, — посерьёзнел правитель кумтар. — И я до сих пор у тебя в долгу, мой друг.

— Что было, то было, — молвил Эжж'и'лер, — давай лучше выпьем за то, что есть и что грядёт.

Друзья переместились в мягкие кресла у противоположной стены, где был сервирован уютный столик.

— Скажи, ты помнишь моё последнее письмо? — после некоторой паузы спросил некромант, постукивая ногтём по бокалу.

— Где ты просишь пропустить через Хребет ученика? — Эжж'и'лер кивнул. — Признаться, оно меня несколько озадачило. Пришлось даже оторваться от дел и лично встретить его у врат.

— На то и рассчитывал, — улыбнулся глава ордена Чёрного Копья. — И что ты о нём скажешь?

— О маге? Некромант как некромант, — Эулис картинно пожал плечами и хрустнул сочным фруктом.

— А то, что этим некромантом является менк'оа, у чьего племени отродясь не было способностей повелевать энергетическими жилами Хигиона, тебя не смутило?! — Эжж'и'лер подался вперед, но глядя, как друг невозмутимо покачал головой, мысленно себя одёрнул и вновь откинулся на спинку. — Значит глаза меня не обманули и твоя охрана с того же дерева. И много у тебя подобных магов?

Эулис ан-Т'ар омыл руки от сока в специальной чаше, вытер, а затем ответил:

— Обученных около дюжины. Примерно столько же осваивают новые способности. Ну и тот твой Оживший. Он хотя и был напыщенным болваном, но в магии подавал надежды.

— Я за это уже извинился, — в голосе некроманта не отразилось ни капли раскаяния. Мысленно Эжж'и'лер кусал локти. Он возомнил себя первооткрывателем, нашёл самородок — коротышку менк'оа сумевшего покорить стихийную магию, а у кумтар оказывается, этот процесс поставлен на поток. Вот же смеху будет, если откроется, что и гадрахи преуспели на этом поприще. Радует одно, за играми в интриги маги Ивокариса подобного не замечают.

Будто услышав его мысли Эулис подлил масла.

— Из-за вечных распрей вы, маги, не видите дальше своего носа, а мы, дети Суолан, живём под землёй и как никто другой ощущаем перемены в энергетической картине Хигиона. Не могу сказать, когда это началось, но точно знаю, к чему привело. Стали появляться представители первых рас, обладающие новыми возможностями, и твой ученик только подтвердил нашу теорию.

— Раньше я не слышал, чтобы ты называл кумтар детьми Суолан. И тот хлыщ у врат тоже упоминал это имя. Кто это?

— Туманоподобный великан. Наш прародитель.

— Великан? — Эжж'и'лер саркастически выгнул бровь.

— Именно, — не принял иронии Эулис. — Менка — мохнатая богиня, породившая менк'оа, Хелна — змееподобный сын моря породил гадрахов, а Суолан породил кумтар. Согласно нашим легендам когда-то первые расы обладали безграничной силой, но почти всю её растеряли. Многие из нас верят, что это произошло из-за прихода новых богов. Возможно, были и другие причины да кто же теперь упомнит. Послушай, Эжж'и'лер, тебе действительно интересно слушать про имгитов или обсудим, наконец, то зачем ты приехал?

Глава ордена Чёрного Копья едва не подавился вином.

— Имгиты? — переспросил он, откашлявшись.

— Ну да, имгиты. Древние, на торрисе. Я же тебе рассказывал легенду о древнем городе, который мы ищем. Имгит-Гар, помнишь?

— Да, что-то припоминаю… — Эжж'и'лер всегда насмехался над желанием кумтар найти город, где по легенде жили их пращуры. Считал это навязчивой идеей, а оно вон как вышло. Но сейчас некромант не стал давать волю родившимся мыслям об имгитах и сменил тему разговора.

— Мне нужны твои зодчие.

— Зодчие? — переспросил Эулис. — Уж, не для постройки ли новой цитадели?

— Именно. А ты откуда знаешь?

— Твоя крепость ещё не появилась, а уже всем приносит проблемы.

— Что ты имеешь в виду? — некромант нахмурился. Тон друга ему не понравился.

— Из-за твоих людей, что обосновались на месте Торсота, количество караванов снизилось. Мне, конечно, это до рудных глубин, но люди несут убытки. Рушится налаженная торговля.

— Что ж, я усмирю своих людей, — Эжж'и'лер потёр подбородок, — но ничего не поделаешь, крепости быть именно там. Место идеальное. Не такое конечно как то, на котором стоит нынешняя цитадель ордена, где принесли себя в жертву наши предки, но тоже пропитанное эманациями смерти.

— И эти самые эманации твой ученичок припёр ко мне, — с укором молвил Эулис. — Надеюсь, посох Гортемуса не задержится под Небесным Хребтом?

— Не задержится, — уверил некромант. — Что насчёт зодчих?

— Выделю, друг мой, конечно выделю. Но мне кажется, это не то о чём ты действительно хотел меня просить. Верно?

Эжж'и'лер встал, прошёлся взад-вперёд, а затем ответил:

— Мне известно, что кумтар удалось разгадать тайну прохода под Небесным Хребтом. Подожди, я закончу, — он жестом остановил открывшего рот Эулиса. — Так же я подозреваю, что по такому же принципу вы создали и другие ходы. И один из них ведёт туда, куда мне сейчас нужно. Я хочу, — некромант заглянул правителю карликов в глаза, — чтобы ты переправил меня к Пограничному Кряжу. И как можно скорее.

Правитель кумтар не стал ни отпираться, ни подтверждать сказанное. Он просто молча сидел и как-то снисходительно смотрел на старого друга. Наконец Эулис ан-Т'ар махом опустошил бокал, лёгкой тенью выпорхнул из кресла и сказал:

— Идём…

* * *

— Что это?!! — некромант едва смог перекричать ужасный треск, который рождался где-то в глубине тоннеля и усиленный в десятки раз, волнами докатывался до его начала.

Эулис ан-Т'ар не стал напрягать связки. Он сделал жест рукой, и четверо магов, что держали тоннель открытым, разомкнули круг. Тотчас своды прохода схлопнулись, отсекая терзающий уши звук.

— Этот тоннель ведёт к Пограничному Кряжу.

— А что за ужасный треск? Будто молнии бьют.

— Так и есть, друг мой. После взрыва Заат-Гир, одна из энергетических жил сместилась и перекрыла выход из тоннеля. Теперь там бушует чистая энергия, рождая электрические разряды.

— Предположу, что открыть тоннель где-нибудь в стороне нельзя, иначе вы бы давно это сделали. Я прав?

— Всё верно, — подтвердил Эулис. — Тоннель открывается между двумя определёнными точками, и сместить его в сторону не получится.

— Я бы хотел взглянуть на жилу. Сколько времени потребуется, чтобы достичь противоположного выхода?

— Обычно дней десять. Но всё это время маги должны поддерживать тоннель активным. Признаться, мы не до конца разгадали творение Сетт'иллиса. Он привязал проход под Небесным Хребтом к десятку жил природной энергии, а мы, сколько не бились, не смогли задействовать ни одной. Приходится поддерживать ходы собственными силами.

Эжж'и'лер задумался. Обычным путём до Пограничного Кряжа добираться несколько месяцев. А если вспомнить о сезоне дождей, то путь удлиняется вдвое. Тоннель карликов сократит это время. Пожалуй, стоит рискнуть и пробиться через жилу. В конце концов, это всего лишь энергия, уж чем-чем, а ей он управлять умеет.

— Думаю, мне хватит и седмицы, чтобы пройти через тоннель. Открывай, Эулис, нечего тянуть.

— Не всё так просто, Эжж'и'лер. Во-первых, эта четвёрка уже потратила силы и не сможет седмицу держать тоннель открытым. Во-вторых, держать придётся не седмицу, а как минимум две на случай твоего возвращения. Для этого нужно собрать кучу магов и подготовить рунные круги. А в-третьих, если что-то пойдёт не так тоннель сомкнётся. После того как его перегородила жила, мы держали ход столь долго лишь раз, когда выясняли, что с ним случилось. И если честно едва справились. Он стал нестабилен.

— Ну и пусть сомкнётся. Откроете заново, — на лице некроманта появилась ироничная улыбка, но тут же растворилась под хмурым взглядом правителя кумтар.

— С каждым разом открывается новый тоннель! — жёстко отчеканил Эулис ан-Т'ар. — Предыдущий стирается из ткани реальности. Поэтому смерть будет ужасной. Камень просто-напросто тебя поглотит.

Вот это новость! Эжж'и'лер даже и не подозревал о подобном. Интересную вещь придумал Сетт'иллис. Да и карлики хороши, раз сумели повторить подобное. Как жаль, что он так мало внимания уделил этому племени.

— Ничего не поделаешь, я очень спешу, — вздохнул некромант. — Если выделишь птенца ассала, через седмицу, когда достигну выхода, я тебе сообщу, стоит ли меня ждать обратно…

Птенца у подгорного племени не оказалось. Вместо чешуйчатых бестий для сообщения в подземных лабиринтах кумтар использовали сафф, одна из которых дремала у Эжж'и'лера на плече. Чтобы не слышать ужасного треска, способного любого свести с ума уши были заткнуты воском, а ногам придавало бодрости хитрое заклинание.

Откровенно говоря, втайне старый некромант радовался заключённой с имгитами сделке, благодаря которой, наконец, покинул Ледяной остров. Засиделся он за стенами цитадели ордена, закостенел, сдувая пыль с архивных фолиантов, а в мире меж тем много что изменилось.

Взять, к примеру, первые расы, у которых развились способности повелевать стихийной магией. Не трудно догадаться к чему приведёт подобная эволюция. Уже через какую-то жалкую сотню лет человечеству станет сложно уживаться с детьми имгитов. Начнутся войны, прольются реки крови. Вот только у этого самого человечества не то, что сотни, нет даже десятка лет. Судьба мира решится в ближайшие два — три года и решать её будут именно имгиты.

Что будет, когда они вернутся? Ничего хорошего и Эжж'и'лер их прекрасно понимает. На месте древних он бы тоже не стерпел в своём доме новых хозяев. А значит неизбежно столкновение богов новых и старых, и не факт, что Харр'изис с братом одержат верх. Значит, это возвращение нужно как минимум отсрочить. Как? Лишить армию, что движется к Ивокарису главного козыря — С'айххис. Ведь если верить словам Верховных в алтарь имгитов загнал некий Источник, спрятанный под сенью Хайвердского леса, а раз меч Тхереса его антипод, значит этим двум полюсам силы ни в коем случае нельзя встречаться, иначе мир может лишиться магии. Конечно это сугубо личное мнение Эжж'и'лера, рождённое интуицией, но ей старик привык доверять.

При упоминании С'айхиис, губы главы ордена Чёрного Копья изобразили подобие улыбки. Когда один из наблюдателей за Пограничным Кряжем прислал весть о том, что легендарный артефакт вернулся в мир, Эжж'и'лер не поверил. Но когда информацию подтвердили ещё несколько наблюдателей, старый некромант сразу же приказал паре надёжных магов отправиться в Закряжье и выяснить о камне всё, что только возможно. То что они узнали, явилось причиной по которой посох Гортемуса, до того надёжно упрятанный в личной сокровищнице Эжж'и'лера, вновь увидел свет. Оказалось С'айхиис гасит далеко не все проявления магической энергии. Посланники рассказали что, укрывшись поблизости от становья кочевников, у главаря которых находился артефакт, они чувствовали себя весьма плохо, а магия Тьмы не откликалась. Но когда решили воспользоваться силой, собранной в Поглотитель Душ при жертвоприношении это сработало. Слабо, недолго, но сработало. И Эжж'и'лер понял — пора!

Первым делом он отправил Вессета в Торсот наполнить посох. Со своей миссией тот справился превосходно, но видимо нарвался на кого-то сильного и погиб, так как Гелимрах сообщил, что посох пришлось выкапывать. Ну да ладно, главное артефакт вернулся в целости и до краёв наполненным. И уж что-что, а отдавать его в руки храмовников Эжж'и'лер теперь не собирается. Камень врат, конечно, лакомый кусочек, но, отдав посох, он тем самым приблизит возвращение имгитов, после чего возникнет такой хаос, что будет не до изучения порталов. Так что сделке не суждено состояться. Вместо этого глава ордена Чёрного Копья встретится с братом и они отправятся за С'айхиис, который поможет Лесс-Скиру занять место главы Магического Совета Ивокариса. Ну а дальше можно и богов потеснить…

* * *

В каменной кишке, подсвеченной негаснущими факелами, время будто замерло, выбившись из Великой Реки, но внутренний хронометр некроманта никогда не врал. Подходили к концу шестые сутки его путешествия, когда треск молний усилился настолько, что восковые пробки перестали с ним справляться. Да что там пробки! Даже магически усыплённая саффа недовольно заёрзала, норовя проснуться и упорхнуть во тьму тоннеля.

Впереди забрезжил свет, и Эжж'и'лер ускорил шаг. Через некоторое время яркое пятнышко расширилось до размеров коридора, и перед путником предстала потрясающая картина. От пола к потолку, от стены к стене били разряды мощнейших молний, похожие на коренья векового дерева. А сам выход сиял и переливался букетом красок, словно многогранный бриллиант, отразивший луч света. Некромант застыл с широко распахнутыми глазами.

Неизвестно сколько бы он так простоял, но вскоре от перенасыщения магических резервов старческое тело задрожало мелкой дрожью, сдавило виски, появилась ломота в зубах. Эжж'и'лер понял ещё немного и его просто-напросто сожжёт изнутри. Он попытался сбросить излишек энергии парой-тройкой сложных заклинаний, но те рассеялись, не успев даже как следует сформироваться. Позабыв про усталость, некромант со всех ног кинулся вглубь коридора, на ходу плетя заклинания одно за другим. Шагов через двести он почувствовал, что энергия перестала восстанавливаться с бешеной скоростью и, истратив её как можно больше, достал лист бумаги и стило.

Без малого семи суток в тоннеле карликов с лихвой хватило, чтобы обдумать многое. Так, например Эжж'и'лер пришёл к выводу, что оголившаяся жила на самом деле таковой не является. Судя по всему светопреставление, сопровождаемое ужасным треском, вызывает открывающийся прямо в ней проход. Жила будто пытается подавить болезнь, отчего карликам сложно поддерживать тоннель. Следовательно, если его закрыть жила придёт в состояние покоя и тогда сквозь неё можно будет пройти. Свою догадку маг изложил на бумаге и после того как саффа с письмом скрылась во тьме, сел у стены, вытянул старческие ноги и стал ждать время от времени сбрасывая излишки приливающей энергии.

Ожидание затянулось. За это время Эжж'и'лер даже придумал, как победить треск молний. Плетение, отсекающее лишние звуки упорно не желало обволакивать мага, и всё время уплывало в сторону беснующейся стихии, где благополучно развеивалось. В конце концов, он нашёл выход — привязать заклинание к воткнутому в щель в полу посоху в виде чёрного копья. Возможно благодаря этому Эжж'и'лер и почувствовал как «приближается» камень.

Развеяв звуковую защиту, некромант встал, подобрался и тут понял, что треск молний почти перестал терзать слух. Его теория подтвердилась — чем короче становился проход, тем спокойней делалась энергетическая жила.

Эжж'и'лер повёл перед собой посохом Гортемуса и произнёс нестройную фразу, заставившую воздух между ним и исчезающим тоннелем уплотниться. Теперь приближающийся камень не поглотит, а просто оттолкнёт мага. Как это ни печально, но посох придётся оставить, так как ему уготована роль якоря заклинания. Это даже обрадовало. Признаться, старик уже устал таскаться с этими громоздкими палками.

Опустошив магический резерв почти до предела, Эжж'и'лер вернулся к выходу. Оказалось, зря беспокоился — жила больше не «плевалась» энергией и можно было спокойно ожидать финала, не рискуя в любой момент угореть от магического перенасыщения.

Глядя как выход из тоннеля постепенно приобретает прозрачность, глава ордена Чёрного Копья невольно улыбнулся. Его теория оказалась верна. Но радость вскоре была вытиснена чувством тревоги. Что-то не так. Эжж'и'лер прислушался к ощущениям и едва не закричал от досады. Старый дурак! Как он мог забыть слова Эулиса о том, что тоннель не просто закрывается, а стирается из реальности. Надвигающийся камень поглотил оставленный посох вместе с защитным заклинанием. Некромант оглянулся и похолодел, до возникающей прямо из воздуха каменной стены уже рукой подать, а сквозь жилу ещё не пройти. Нужно что-то решать и решать быстро.

Эжж'и'лер вплотную приблизился к прозрачной пелене и вскинул посох Гортемуса. Очень не хочется впустую тратить даже каплю драгоценной силы, но за глупость придётся платить. Из навершия выпорхнула чёрная клякса и будто туман заволокла всё пространство коридора позади некроманта. Но он этого не увидел. Утихшая жила вдруг сверкнула ярче солнца, извергнув пучок молний, которые вцепились в посох как бродяга в предложенное пойло. По старческому телу прокатилась волна судорог, затем вспышка боли, в глазах потемнело и бесчувственное тело упало на пол небольшой пещеры в недрах Пограничного Кряжа.

Интерлюдия III

Толстый жрец откупорил бутыль, плеснул вина в кружку, с удовольствием пригубил и отставил. Взял со столика нож и принялся неторопливо нарезать копчёное мясо. Затем хлеб. Далее пришла очередь варёных яиц, к очистке которых он отнёсся как к тайному ритуалу. Отламывая скорлупу, жрец раскладывал наиболее крупные её части на столе в определённом порядке, дабы получился одному ему известный рисунок.

Когда с сервировкой стола было покончено, толстяк развернул видавший виды застиранный платок величиной с целую простыню, заткнул его за шею, расправил складки и, подхватив ломоть хлеба, прикрыл его мясом. Замасленный взгляд невольно скользнул по пленнику, мирно посапывающему в неудобной позе. Сонное заклинание вот-вот исчерпает ресурс, но для его подпитки у жреца готовы все ингредиенты, поэтому времени предостаточно и можно спокойно поесть.

Только он так подумал, как сердце обожгло болью, и недонесённый до рта бутерброд вывалился из ослабевшей руки. Толстяк охнул, схватился за грудь и повалился на бок, хрипя и всхлипывая.

Когда в шатёр вошёл Турлак вар-Мали, он мазнул брезгливым взглядом по развалившемуся борову, поморщился, но смолчал — картина не новая. Главное толстяк со своей задачей справляется, а что пьёт без меры, так то дело третье, не бузит и ладно.

Но как же от него смердит!

Военачальник прошёл вглубь шатра, подхватил со столика кувшин и устало опустился в бесконечные подушки. Несколько глубоких глотков согрели кровь, расслабили мышцы. Он отставил вино — хмель не его конёк — и извлёк С'айхиис из ножен. Пальцы невесомо пробежались по узору на клинке, и тот в ответ засветился мягким перламутром.

С некоторых пор Турлак вар-Мали начал испытывать потребность в «общении» с мечом Тхереса. Будто душа зудела. Но стоило дать артефакту волю, прикоснуться к лезвию, вглядеться в камень в рукояти, как зуд тут же вытиснялся спокойствием и умиротворением. Вероятно, Таатир вар-Акос испытывал те же чувства, но его глаза, постоянно наполненные белым, пламенем не давали Турлаку покоя. Где-то в глубине души он понимал, что становится инструментом в руках жрецов, но ничего не мог с собой поделать. Зов меча усиливался с каждым днём.

При мысли о жрецах военачальник поморщился, будто вступил голой ступнёй в свежий помёт орагра. Но даже испачкать ноги было бы не так противно как подчиняться кучке ублюдков, имеющих странную власть. Сам вар-Мали не очень-то верил, что эти жирные морды говорят от лица древних, но орден Кахара глубоко пустил корни среди кочевников и потому открыто перечить жрецам военачальник не спешил. Он прекрасно помнил, что стало с прежним хозяином С'айхиис и до дрожи боялся камней, поглощающих души пленных. Ведь что может быть хуже окончить свой путь в куске земной плоти, не имея ни единого шанса встретиться с пращурами?

Турлак на мгновение представил, как его душу затягивает в поглотитель и, вздрогнув, открыл глаза. Нужно отвлечься от тяжких мыслей.

Он спрятал С'айхиис в ножны и крикнул слугу. Тотчас однорукий паренёк, не обученный держать меч из-за ущербности, застыл на пороге в низком поклоне.

— Зови наложниц! — рявкнул Турлак голосом Таатира, и пацан, не разгибаясь, попятился прочь.

Откровенно говоря, военачальнику вар-Мали порядком надоело изображать свирепого воина, коим он на самом деле не являлся. Его стихия — разум, но умные в Закряжье никогда не ценились, и власть всегда доставалась сильным. Но ничего он теперь у руля и вскоре всё изменится. Есть даже план как избавиться от навязанного образа и вести армию своим именем, но для его реализации требуется бой, а кочевники застряли в Холорисе до весны. Так что придётся терпеть и до последнего изображать недалёкого Таатира, любящего выпить и ублажить чресла. Хотя последнее, признаться, Турлак любил и сам.

Полог откинулся, в шатёр проскользнули две полуголые девы и сразу принялись за дело. Воин позволил избавить себя от одежды и блаженно растянулся на подушках. Когда веселье было в самом разгаре, сонное зелье окончательно выветрилось, и коротышка менк'оа беспокойно зашевелился в своём углу, но неистово совокупляющаяся троица этого не заметила…