1 Задание

Бывают такие дни, когда мир цветом похож на кусок свинца, люди напоминают тени, а солнце кажется бледной унылой монетой. Пережить это время можно только, пообещав себе вечером неспешно выцедить в одиночку несколько бокалов вина, что послаще и покрепче, запершись в темной комнате. Так вот, это был именно он. Такой день. В конце концов, найти новое занятие и наладить свою жизнь ты всегда успеешь, а кабак закрывается в полночь, как говорил один хороший человек. Важно правильно расставлять приоритеты.

Я поднималась по укутанным толстенным ковром ступеням центрального здания Гильдии магии в Дайсаре, медленно оттягивая неприятный момент. Могущественная организация, жаль, больше я к ней не принадлежу. А при этом день вокруг солнечный, птички поют, и окружающий мир откровенно демонстрирует, насколько до фонаря ему твои личные проблемы и переживания. Жизнь идет себе и идет дальше, а заодно и тебя тащит вслед за собой, сколько ты не упирайся. М-да…

У здания гильдии есть центральный вход с площади Пурпурного Сердца — роскошная лестница из розового мрамора, раскинувшаяся полукругом: будто птица крылья расправляла, а потом внезапно увидела прицеливающегося в нее охотника и застыла на половине движения. Ведет она к ослепительно-белым совершенно воздушным на вид колоннам, взлетающим вверх на три человеческих роста. За ними для контраста широкие тяжелые двери из черного дуба с позолоченными ручками в виде львиных голов и огромная семиконечная звезда на фасаде — символ организации. Посетитель, как бы знатен и богат он ни был, должен вполне прочувствовать, насколько же он мал и незначителен, еще в тот момент, когда возьмется пальцами за отполированное до яркого блеска кольцо в львиной пасти. Пасть, кстати, зачарованная: умеет скалить клыки и рычать — но это уже тяжелая кавалерия, для особо толстокожих гостей.

Для тех же, кто может предъявить маленький серебряный медальон с такой же звездой, как на фасаде, есть сбоку скромный служебный вход, к которому ведет теряющаяся между старыми, не знавшими садовых ножниц, каштанами боковая дорожка. Я воспользовалась этим путем, вероятно, в последний раз.

Потерять способности к магии на профессиональном сленге называется «перегореть». Самые глупые студиозусы в Академии, пробующие втихаря наколдовать в свою комнату ванну с пьяными девственницами, да самоуверенные трехсотлетние мэтры, возомнившие, что могут двигать горы и обрушивать небеса — вот основной контингент перегоревших. Я не относилась ни к тем, ни к другим.

Большую часть своей жизни, на вопрос «кто ты?», я уверенно отвечала — маг, так что потеря сил здорово выбила меня из колеи, и приходила в себя я до сих пор.

«Кризис самоидентификации», — подсказал первый из двух моих внутренних голосов, Лусус, изобразив скорбный тон.

Боги, да откуда я слова-то такие знаю. А главное, зачем?

Недавно, правда, знакомство с безумным дроу позволила мне частично компенсировать потерю сил новыми фокусами. А заодно, в полной мере ощутить, как рассыпается на кусочки собственный разум, но это же детали, верно?

Случались ночи, полные кошмаров. Стоило закрыть глаза, как в темноте до сих пор принимались светиться, как два фонаря, безумные оранжевые глаза. Так что я подскакивала на постели, под все еще разносящиеся внутри черепа отзвуки смеха, от которого по коже бежали отряды отвратительно холодных мурашек. Попытка восстановить дыхание, отвратительно тянущиеся минуты, во время которых ты просто таращишься в темноту, наполовину уверенная, что во-он та тень от занавески выглядит как-то подозрительно антропоморфно. И если она только шевельнется, боги свидетели, я закричу и швырну в нее подушкой. Не то, чтоб это могло чем-то помочь, но все, что я могла попробовать ему противопоставить, не превышало по эффективности упомянутый бросок постельными принадлежностями.

Рано или поздно дроу за мной явится. Что ж, в очередь. В очередь…

Занятая такими невеселыми мыслями, я преодолела три лестничных пролета и оказалась в просторном холле Зала Славы. Здание нарочно было выстроено так, что куда бы ты ни шел — все равно пройдешь через это воплощение коллективного тщеславия. Мимо меня спешили по своим делам люди в мантиях: веселые и озабоченные, компаниями и по одному. Пока поздороваешься со всеми знакомыми — вечность пройдет. И ведь при этом еще улыбаться надо. Паскудство!

Вынырнул из-за мраморной колонны вечно встрепанный и погруженный в собственные мысли мэтр Слиттер в роговых старомодных очках с большой желтой папкой в мосластых ладонях — приятель и однокашник. Чуть не врезался, едва узнал, изумился изменениям внешности, потом обрадовался, похлопал по плечу, стрельнул сигариллу и побежал дальше. Над группой водников в синих мантиях со звоном взвилась в воздух стая ледяных, искрящихся, как топазы на солнце птиц, раздался смех и аплодисменты. Жизнь кипела, как булькающее варево в ведьмовском котле.

С грохотом протащили через дальнюю часть зала клетку с кем-то рычащим внутри, неаккуратно задрапированную сверху куском ткани, подозрительно похожим на штору.

Гильдия…

Как бы объяснить, что это за феномен такой — Гильдия…

Здесь все быстро. Чтобы кратко описать, что это такое, нужно очень много глаголов и очень мало других частей речи.

Магия требует с одной стороны способности к дисциплине, дотошности и предельной концентрации, а с другой стороны — безудержного полета мысли и воображения. Большинство магов, выбирают путь «ремесленников», дотошно изучающих книги и оттачивающих конкретные практические навыки. Но иногда среди очередного поколения попадаются «художники», те, кому по силам изобрести новое заклинание и раздвинуть границы. Их могилы обычно располагаются в особенно почетном углу сквера позади центрального здания, зато те, кто переживает пятый десяток (а бывают и такие уникумы)… О… это — достояние Гильдии. Так что молодежь ходить строем вовсе не заставляют, наоборот, среди выпускников Академии расцветает вольнодумство, непомерная амбициозность и изрядная широта взглядов, пока старшие товарищи присматриваются. А вдруг попадется самородок, которого можно взять в личные ученики? Тогда надо быстрее хватать и опережать конкурентов. Так что интриганство тут развивается куда быстрее магических дисциплин.

Я по новоприобретенной привычке постояла пару минут перед одним из портретов на стене, появившимся совсем недавно. Громовой Клавиус Джэлл демонстрировал широкую белозубую улыбку так, будто был еще жив, и все у него было впереди. Единственный, у кого получались ярко-синие молнии. Звезда местная. Боевой маг, знатный дворянин и выдающаяся личность, гордость гильдии. Погиб вместе с напарником при штурме Аскары — столицы соседнего государства Аскота. Хреново погиб, вопя от ужаса в разрушающейся башне.

Ладно, хватит тянуть время. Надо идти.

Я задрала подбородок, поднялась еще на несколько пролетов по мраморной монументальной лестнице и, постучавшись, вошла в приемную мэтра Тадеуса Ллойда, архимага и главы Гильдии, судя по размерам, тут можно было бы играть в крокет. Да только все помещение заполнено декорациями для посетителей: резные полки и мрачные старые книги, сверкающие реторты, светящиеся хрустальные шары, зловещие фигурки — все, рассчитанное на простачка. Секретарь за небольшой изящной конторкой занимался крайне важным делом: полировал ногти, выкрашенные в черный. Судя по всему, огромное мягкое кресло убаюкало его бдительность, и теперь медленно поглощало свою жертву. По крайней мере, из предмета мебели торчали уже не более трех четвертей парня, и я могла бы поклясться, что прямо на моих глазах исчезла еще порция.

Молодой, наверное, прошлогодний выпускник. Волосы по последней моде прямые и высеребренные художественно обрамляли лицо, а глаза цветом напоминали последние отсветы заката поздним вечером, явно цвет добавлен магом-косметологом поверх родного: карего или орехового. Очередная жертва последней столичной моды «чтоб как темный эльф», вон и макияж уголки глаз к вискам визуально растягивает, да и на одежде характерное обилие черных декоративных ремешков из лакированной кожи с серебряными застежками. Перед ним лежало какое-то явно недописанное письмо. Он услышал, как открылась дверь, встрепенулся, оторвался от маникюра и посмотрел на меня несколько недоумевающе.

— Добрый день? — поинтересовался вьюноша несколько неуверенно, что никак не вязалось с хищностью черт, тщательно подчеркнутых косметикой.

Точно, совсем новичок.

— Добрый, — соврала я, — у меня с мэтром встреча в полдень.

— А! — на лице парня появилась улыбка облегчения. — Мэтресса Ксавьен? Простите, я немного удивился, увидев эльфа.

Сказал разодетый и накрашенный под эльфа же парень. Хех, иронично.

— Только на четверть, — машинально поправила я его.

— Подождите одну минуту.

Он вспорхнул вспугнутой птицей и скрылся за широкой темной дверью в кабинет своего патрона. Кресло разочарованно чавкнуло, выпуская добычу, и у меня возникло ощущение тяжелого укоризненного взгляда исподлобья, вроде, «Тьфу ты! Все утро насмарку!».

Я повертела головой, ожидая, когда меня примут, и уперлась взглядом в здоровенное зеркало, с потемневшей от времени амальгамой. Отражение почти не отличалось от реальности, только в глубине его прохаживалась, чуть улыбаясь, потрясающе красивая женщина в переливающихся перламутром легких одеждах, чуть развеваемых потусторонним ветерком. Длинные тяжелые волосы цвета воронова крыла забраны в высокую прическу и украшены темно-красными цветами. Женщина улыбнулась мне, да и сгинула в отражениях, как и не было. Призрак, похоже. Чем-то она меня обеспокоила — эта зеркальная дама, будто откуда-то холодком потянуло, впрочем, сейчас мне было не до того…

Секретарь тем временем выскользнул из кабинета и придержал для меня дверь.

— Входите, мэтресса. Вас ждут!

Я мысленно скривилась. Да какая я, к демонам, теперь метресса?

Кабинет всегда прекрасно иллюстрирует образ жизни и мыслей своего хозяина. В обиталище главы магов доминировал напольный монстр, по капризу реальности возомнивший себя часами. Огромные, явно работающие на магических кристаллах, старинные они с неодобрением нависали из угла над любым посетителем. Причем, располагались так, что из-за рабочего стола было прекрасно видно, как бегут, обгоняя друг друга, стрелки из потемневшей от времени бронзы. Хозяин кабинета явно ценил время и пытался не терять ни секунды. Стол завален пожелтевшими свитками и бумагами, в углу высится груда деревянных ящиков, полных неведомых окаменелостей, а рядом коробка с чистыми бирками. В Академии мы вечно спорили — есть ли у архимага хотя бы обои на стенах? Их никто и никогда не видел: абсолютно все более или менее доступное пространство занимают полки с книгами, коробками и шкатулками. На вид — полнейший хлам, способный вызвать ироничную улыбку у городского старьевщика, если забыть о том, что этот мусор может при правильном использовании разнести добрую треть столицы. Рехнись архимаг одним скверным днем.

Алхимическая ступка, полная окурков, прижимала к столу куцую стопку гербовой бумаги, в воздухе плыл крепкий ароматный запах кофе, а феерический творческий беспорядок на столе только дополнял обстановку, делая композицию законченной. В этом кабинете именно что — работали, горели, лихорадочно и с неподдельным вдохновением, так что воздух искрил. Хозяин кабинета, управляя Гильдией, заставлял крутиться столько шестеренок, как явных, так и тайных, что ленивый или глупый на его месте просто не продержался бы и нескольких недель. Причем, большая часть этих шестеренок кроме зубцов имела еще и зубы, а так же яд, и умела шипеть.

Странно вообще, что он пригласил меня сюда, в свою святая-святых. Тут явно мало кто бывает. Слишком уж непарадно.

Мэтр Тадеус Ллойд, крепкий мужчина с выразительными желтыми глазами и коротко подстриженной бородой указал мне на зеленое кожаное кресло. Сложность была в том, что предложенный мне предмет мебели уже был занят: на нем, свернувшись здоровым пуховым неподвижным шаром, спал кот, толстый, черный и мохнатый. Только правое ухо немного подрагивало. Кто знает, что снится кошкам? Я пожала плечами, взяла оказавшегося поразительно тяжелым питомца на руки и все-таки присела, водрузив его себе на колени. Кот открыл один глаз, зевнул, продемонстрировав красную пасть с белыми клыками, и тут же снова задремал, расползшись, как густая жидкость, по всей предложенной ему поверхности и даже стекая с нее: справа свесился хвост, слева передние лапы. Фамильяр, наверное, вот и наглый.

— А, Кристина! Хорошо, что зашла. Чудно выглядишь.

— Здравствуйте. Спасибо, — проявила я вежливость, а потом просто положила на край его стола серебряный медальон с семиконечной звездой. Беззвучно скользнула серебряной змейкой цепочка и повисла, раскачиваясь на краю столешницы, не сумев все же перевесить сам значок. Медальон мага… Тадеус уставился: сначала на статусное украшение, как на гусеницу в своем салате, а потом на меня, чуть приподняв брови и изображая удивление. Еще маленький штришок к портрету, рукава серебристо-серой мантии закатаны почти по локоть, чтобы не мешались, а руки и лицо — загорелые. Деятельный дядька. Энергичный.

— Это… что значит? — поинтересовался маг, еще раз мазнув коротким взглядом по медальону.

— Ну, вы же за этим меня пригласили? Я лишилась сил, магом больше не являюсь. Возвращаю.

Он уставился на меня своими круглыми совиными глазами, изобразил удивление, а потом оглушительно расхохотался.

— И ты подумала, что я лично пригласил тебя… чтобы забрать… значок? Ха-ха-ха! Я так похож на мелкого канцеляриста? Одеваюсь простовато или что?

Я нахмурилась. Развалившийся кот от шума пошевелился, дернул ухом недовольно и попытался закопаться поглубже в складки одежды, хорошо еще, когти не выпускал. А теплый пушистый бок так и завибрировал под пальцами: животина едва слышно мурчала.

— Не понимаю вас, мэтр.

Смех оборвался, будто по движению палочки невидимого дирижера, маг отрепетировано мягко улыбнулся, сложив широкие ладони домиком под подбородком. Меня всегда настораживало, когда собеседник принимал вид эдакого доброго дядюшки, и этот раз — не исключение.

— Да, ты больше не можешь вызвать какой-нибудь огненный шторм, признаю. Но какая была твоя основная специализация в Академии? Помнишь еще? Верно. Алхимия. И надо сказать, твой куратор говорил, что ты очень талантлива. Более чем, я бы сказал.

Если тебе сказали, что ты умный и талантливый — погоди радоваться. Спроси, что конкретно им от тебя нужно? А перед этим лучше еще проверь карманы.

— Я не уверена, что понимаю… — повторила я.

Он встал, прошелся по кабинету и неожиданно взгляд желтых совиных глаз уперся в уже в голос замурлыкавшего кота, которого я все еще машинально чесала за ухом.

— Да что ж ты будешь делать! — всплеснул руками мэтр, совершенно внезапно переходя на повышенные тона. — Слышь, ты, а ну прекрати! Приведи себя в нормальный вид уже!

Я только изумленно захлопала глазами на эту немотивированную вспышку, едва не вскинув инстинктивно ладонь в защитном жесте. Впрочем, на сей раз обращались не ко мне. Кот что-то прошипел коротко, подобрался, одним движением спрыгнул на пол и побрел куда-то в угол, за ширму, расписанную диковинными цветами. За зеленоватой вспышкой, последовала негромкая возня, и из-за ширмы вышел встрепанный, заспанный мужчина лет тридцати пяти на вид. Босые ноги бесшумно ступали по полу, каждое движение его все еще сохраняло ту плавную пластичность, свойственную кошачьим. Надо же, анимаги — большая редкость, и, похоже, он накинул черную очень простую мантию прямо на голое тело сразу после трансформации. А у меня совершенно неаристократично челюсть отвисла, когда я поняла, кого именно он мне напоминает… Мужчина почесал щетинистую худую щеку и мутно оглядел окружающее пространство пронзительными зелеными глазами.

— Я те говорил, что у меня похмелье будет? — хриплый спросонок голос звучал как отзвук низкой ноты, заблудившейся в изгибах здоровенной медной трубы. — Что я после поездки? Что спать хочу? А ты? «Посидим», «по одной», «в кабинете выспишься», и где мне было спать? На ковре? Нечего теперь!

Кончик тонко вылепленного носа чуть побелел, а крылья ноздрей дернулись, то ли выдавая раздражение, то ли по привычке пытаясь принюхиваться.

— Я думал, ты домой ушел!

— Ага, — фыркнул совсем по-кошачьи мужчина, попытавшись пригладить черную непослушную копну на макушке ладонью, — простите, мэтресса. Мое поведение недопустимо, извиняет меня лишь то, что я три недели проторчал в экспедиции в пустыне, а этот у… уважаемый мэтр Ллойд не отпустил меня отсыпаться, пока я не написал ему отчет.

— Иди уже! И приведи себя в порядок! Не позорь мои седины! — прокричал глава гильдии в захлопнувшуюся дверь.

Я, наблюдая эту сцену, млела про себя: иногда гильдия напоминает очень могущественный филиал скорбного дома. Хозяин кабинета тем временем вернулся за свой стол, порылся в бумагах, нашел портсигар и прикурил тонкую длинную сигариллу, замахав руками перед носом, когда дым попал ему в глаза. Тут же по комнате поплыл запах хорошего крепкого табака, кажется «Черный дуб», отец предпочитает этот же сорт.

— Извини. Недоразумение. Это — мэтр Валленберг, прямой потомок, кстати, легендарного Кристиана Валленберга, если слышала про такого. Умница и талантище, но невообразимый хам. Но ничего же страшного, да? Что ты знаешь об Аргентерии? — без паузы перешел к делу мэтр Ллойд, хитро глядя на меня поверх какой-то папки.

Так и знала. Валленберг! Потомок Даро. А манеры-то у них обоих — похоже, это что-то наследственное…

Стоп.

Что спросил мэтр? Аргентерия?

Легче всего припоминать что-то, уставившись в потолок, особенно, когда он — единственное не захламленное место в комнате.

— Означает «серебряный». Город на востоке от границы Дайса. Вернее, полис, объединяющий в себе пять городов, центральный и четыре сателлита. Вроде, управляется герцогской семьей Аргенси и городским советом. Основное занятие — добывают сырье для красок и разрабатывают медные и серебряные копи в горах чуть севернее. Регулярно подвергаются «дружеским» набегам из орочьей степи. Торгуют со всеми странами, богатое место. Все, пожалуй, больше ничего.

— Верно, — кивнул маг, выдыхая кольцо дыма и извлекая из-под стола круглый пузатый латунный кофейник и две чистые чашки из белого фарфора с зелеными узорами, — была там? Кофе будешь?

Магу пришлось подождать немного: его привычка задавать по несколько вопросов одновременно попросту выбивала из колеи.

Покидало меня по континенту, надо сказать, изрядно, но до Аргентерии я не добиралась, о чем честно сказала Тадеусу. Он тем временем разлил черный терпко пахнущий напиток по чашкам, пододвинув одну ко мне, взял с подоконника серебряную сахарницу, а из ящика стола добыл пару серебряных же ложечек. Лицо его тут же приняло строгий и серьезный вид.

— Ты когда-нибудь видела город, подверженный эпидемии?

— Нет, а что? — поинтересовалась я, с подозрением, размешивая в кофе два кусочка коричневого тростникового сахара.

Не упоминать же заражение Хаосом? Как-то все меньше начинала мне нравиться эта беседа.

— То, что я сейчас скажу, не должно выйти за стены гильдии, это ясно? Хорошо. Так вот, все пять городов на карантине. «Некрочума» тебе о чем-то говорит?

А полчаса назад я думала, что хуже это утро стать уже не может, а выходит, достаточно было просто дать ему шанс.

Итак. Смертность выше девяноста пяти процентов, причем гибнет от этой заразы любая органика, вплоть до растений. А почив, поднимается в виде разномастной нежити, сплошь плотоядной, и с упоением начинает догрызать живых и друг друга. В случае особого везения, заболевший может вернуться кем-то из высших андедов, вроде вампира или умертвия. В свое время, эта дрянь здорово проредила население Ойкумены. С тех пор существует даже отдельная страна — Дарсул, где обитают только немертвые. Около тысячи лет уже. Но некрочума — сейчас?..

— Судя по твоему лицу, говорит, — покивал мэтр Ллойд, — хорошо. Туда нужно отвезти груз, это только что созданное лекарство, пока случаи заболевания еще малочисленны, не приняли лавинообразный характер и не перешли в полноценную эпидемию. Новейшая разработка, совершенно секретная. Я правильно понимаю, что эльфийская кровь дает тебе иммунитет? Как кстати, кофе?

— Правильно, — к чему отрицать то, что уважаемый мэтр и так уже знает, — кофе отличный, спасибо.

— Сам варил! Чудно! Чудно, — он едва ли не потирал руки, но те все еще были заняты чашкой и сигариллой, — ты понимаешь, насколько важная задача перед тобой стоит? Ты одна из немногих, кому это можно поручить: алхимик с эльфийским иммунитетом. Для тебя там безопасно! Все подробности по поводу зелья тебе расскажет мэтр Вилльямон, знаешь такого?

А то. Три раза откровенно заваливал меня на экзаменах по алхимии, за что становился неизменным героем карикатур на полях моих рабочих тетрадей. Когда же мы разговорились на выпускном, подвыпивший маг расчувствовался. В общем, по его словам, произнесенным с пафосом уже изрядно перебравшего человека, к алхимии у меня действительно талант. Причем, под словом талант он подразумевает особое специфическое чутье, вроде «кажется, тут не хватает еще одной капли, хотя в рецепте написано иначе, но вот чую — нужно».

— От некрочумы же нет лекарства? — осторожно попробовала я уточнить подробности.

Совиные глаза моргнули, а по лицу мэтра пробежала едва уловимая тень.

— Существует несколько разновидностей болезни, вообще говоря, — медленно и сумрачно проговорил архимаг, — от этого конкретно случая — уже есть, да и разработки не стоят на месте.

Если и правда, то далеко не вся. Ну, уж если тебя собираются отправить по делам в Бездну, не обязательно соблюдать вежливость, верно?

— Впервые слышу.

— А это как раз нормально. Секретность, знаешь ли.

Повисла некоторая пауза, во время которой мэтр Ллойд пытливо изучал что-то в моем лице, а я допивала кофе и пыталась разгадать загадку: что именно тут сейчас происходит?

— До Аргентерии — месяц пути, — это для затравки, чтоб хоть что-нибудь сказать.

— Воспользуешься королевским порталом, — отмахнулся почти докуренной сигариллой архимаг, едва не подпалив край пожелтевшего от времени (или табачного дыма?) свитка.

«Королевский портал, — подсказал Лусус, — сложное комбинированное заклинание, создается тремя весьма сильными телепортистами. Пропускает до пятнадцати всадников. После использования от создавших требуется отдых не меньше двадцати суток. Используется в исключительных случаях и практически только для королевских нужд. Круто».

Оставалось от души согласиться с его оценкой.

— Большой вес? — поинтересовалась я, прикидывая, как лучше поступить с грузом, если я таки соглашусь.

Была у меня одна артефактная штука — сумка с увеличенным пространством внутри. Безразмерная. Расфасуем этот груз по пакетам, если он не слишком велик, засунем внутрь и поедем налегке. Так и обычным порталом можно обойтись.

— Его разделят на десять пакетов, которые провезет твоя охрана.

— Какая еще охрана? — быстро подняла я на него глаза.

Компания посторонних людей, каждый из которых может в любой момент заразиться и превратиться в кровожадного упыря — так себе новость. На любителя. Да и вообще, что значит, «у тебя иммунитет, для тебя там безопасно»? Эпидемия некрочумы, это на минуточку, не просто болезнь. Это потенциальные зомби, беспорядки в городе, отсутствие продовольствия, разбойники и прочие сопутствующие проблемы. Как там в песне было?

А вдруг меня во сне укусит волколак?

А вдруг меня придушит спьяну гном-маньяк?

А вдруг меня в лесу раздавит пьяный энт?

И кто тогда заплатит детям алимент?

А тут еще и какая-то непонятная охрана, хотя я бы предпочла в качестве компаньонов своих друзей или хотя бы знакомых наемников.

— Ну, ты же не думаешь поехать с таким ценным грузом в одиночку? Ты хоть представляешь, сколько он стоит? — неожиданно жестко проговорил мэтр Тадеус, туша окурок в алхимической ступке. — А кроме того, это задание весьма деликатное. Политика, знаешь ли…

— Какая еще политика? — иногда и старших перебивать не зазорно.

— Это предприятие в интересах большого числа сторон…

Я потихоньку начинала догадываться о подтексте.

— С кем вы договорились о поставке?

— С герцогской семьей, через местное отделение Гильдии. Там наш представитель — мэтр Онтар Сэрри, он же и посредник.

— А деньги через векселя дварфийского банка? Их уже перевели? Или нет?

Ллойд усмехнулся, откинувшись на спинку кресла и чуть прищурив глаза. Забытый кофе остывал перед ним.

— Верно мыслишь. Деньги будут только по факту получения. И установления работоспособности эликсира.

— То есть, у нас могут его попытаться по дороге отобрать люди герцога? — озвучила я мнение второго своего внутреннего голоса — Шепота. — В плохом случае?

Маг тяжело — напоказ — вздохнул.

— Ты преувеличиваешь.

— Люди членов совета? А еще и какие-нибудь местные, прознавшие о нашей цели?

Он уставился на меня своими совиными глазами уже безо всякого намека на улыбку. На миг мне показалось, что сейчас он недовольно заухает и, взлетев, усядется на часы, но обошлось.

— Это крайние случаи, — не стал окончательно завираться мэтр.

— А значит, маг с иммунитетом вам нужен в основном, чтоб проконтролировать сделку? И в ящике, видимо, пара флаконов с зельем на пробу, а остальное — в виде только ингредиентов, поэтому маг должен быть алхимиком, чтоб по получении денег смешать основную партию?

Во взгляде главы гильдии мелькнуло коротко раздражение, которое он тут же подавил. Но тон его сразу стал холодным и деловым.

— Общение с господином Бренноном пошло тебе на пользу. Так понимаю, этой подозрительности ты нахваталась от него?

Я фыркнула. Рыжий авантюрист Эрик Бреннон был одной из причин того, что моя жизнь превратилась в бардак. С недавних пор он был мужем моей младшей сестры, что, к сожалению, так и не прервало окончательно наш нездоровый роман. Не смотря на то, что я без памяти была влюблена в его лучшего друга, баронета Дэвлина Купера, впрочем, безо всякой надежды на взаимность.

Я уже говорила? Моя жизнь — дистиллированное безумие. Впрочем, глупо жаловаться, лучше безумная, беспокойная жизнь, чем тихое место на кладбище.

— Что я не угадала? — вздохнула я.

— Ты сгустила краски прям таки до похоронных, — Тадеус побарабанил пальцами по столу, — все совсем не так мрачно, просто до отъезда тебе придется разобраться, как готовить лекарство. С организационными вопросами тебе поможет мэтр Онтар Сэрри. Так что саму сделку в основном будет контролировать он. На тебя эти проблемы не лягут.

То есть, если есть опасность, она будет поджидать по дороге. Понятно. Не поймите превратно, не то, чтоб мой стакан всегда был наполовину пуст, просто я стараюсь постоянно проверять уровень воды. Во избежание. А кофе вправду был преотличный.

— Мэтр, если честно, я продолжаю не понимать, — покачала я головой, ставя на стол опустевшую чашку, — а мы что, не можем открыть портал сразу в здание гильдии Аргентерии?

— А не можем, — пожевал он губами, — карантинная зона. Не ближе двух дней пути до границы любого из четырех городов-спутников можно телепортироваться, внутри периметра магия переноса заблокирована. Поэтому и охрана нужна.

— Ладно, но хотя бы эту… охрану я могу сама выбрать? — отступать нужно, по крайней мере, небольшими шажками.

Губы мэтра Ллойда немного растянулись в усмешке, обнажая белые, как у молодого парня, зубы, и это не смотря на то, сколько он курит.

— Нет, дело под контролем короля, поэтому и охрана будет из его гвардейцев.

— Гвардейцев короля? — очень медленно и раздельно уточнила я, не совсем веря своим ушам. — Господа из самых знатных семей? А если мы попадем в проблемы по дороге? Кто будет защищать их?

— Никто ни на кого не нападет. Все кто мог покинуть Аргентерию — сделали это, остальные в основном заперлись в полисе и его сателлитах. Охрана у тебя скорее… почетная.

— А если они заразятся?

— Трое — после мощного благословения Маахве Милосердной, им примерно дней семь ничего не грозит вообще. Остальные тоже не без защиты… Да и эпидемия еще массовая не началась. Заболеют — вылечишь. Лекарство у тебя.

И вот тут мы подошли к основному вопросу. Демонски важному вопросу!

— А оно точно поможет? — вкрадчиво поинтересовалась я, перестав для убедительности даже моргать.

— Должно, — лаконично проговорил мэтр Ллойд, играя со мной в гляделки и нетерпеливо барабаня пальцами по краю столешницы.

Прэлес-с-с-стно.

Вся эта история выглядела подставой. Звучала и пахла подставой. Что можно было заподозрить в первую очередь такого, не слишком изощренного? Например, что герцог чем-то насолил Гильдии. Притеснять стал, например, как-то. Аргентерия — не часть Дайса, официально. Отдельное герцогство. И мэтр Тадеус может решить вопрос исторического сепаратизма по-совьему… простите, по-своему. Меня, как отныне бесполезный для гильдии элемент, охраннички же тайком прикопают где-нибудь в леске по дороге, лекарство доставят тайком, нескольких заболевших вылечат, а потом обвинят герцога Аргенси. Вроде как, не захотел платить, убил мага нашего, дворянку к тому же и присвоил дорогостоящий груз. И аккуратненько скинут его под эти обвинения.

А может бенефициаром этого маленького предприятия быть и наше величество, серебро и медь независимого полиса на краю Ойкумены — лакомый кусочек, ради которого в свете последних событий вполне можно поиграть и погрязнее.

И это только то, что пришло мне в голову сходу.

С другой стороны, если архимаг не врал, там погибали люди. К тому же о вспышке некрочумы нужно узнать как можно больше, это не шутки.

Не сказать ли об этой истории тому же Эрику? Или пока и говорить-то особо нечего? А с другой стороны — что я теряю-то? Узнаю рецепт лекарства от некрочумы — это же бесценная формула! А так… У меня иммунитет и есть свой, нигде не задокументированный способ телепортироваться. Правда, это — запрещенная технология, которую в принципе нельзя никому показывать. Но я же и не собираюсь из своих прыжков по миру делать публичное зрелище, верно? Не такой уж и большой риск за практически бесценный рецепт лекарства, если задуматься.

Тадеус тем временем все-таки забрал мой медальон, а вместо него положил другой, почти такой же, только звезда на нем была нефритово-зеленой. Знак — «абсолютный иммунитет», а значит, право проходить через любые карантинные кордоны. Только переодеваться придется на выходе из запретной зоны. Мэтр пододвинул новый знак мага к моему краю стола и выжидающе глянул.

— Ты возьмешься, — он не спрашивал, — пойми, что больше просто некому. Не могу я другого алхимика практически на смерть отправить…

— А если благословить? Как гвардейцев?

— К сожалению, среди наших мэтров нет никого из паладинов или хотя бы адептов божеств, чтобы жреческая магия действовала на полную мощность. Ты единственная, для кого это безопасно.

«Это очень, очень плохая идея…» — привычно завел Лусус.

— Какая оплата? — просто уже чтобы потянуть время и посмотреть на его реакцию.

Маг всплеснул руками.

— Я так понимаю, про ценность человеческих жизней тебе говорить не стоит? Ладно. Десять тысяч. Минус гильдийский процент. Это много на одного, за небольшую поездку. Но оплата только по возвращении. Контракт возьмешь у моего секретаря в приемной, сумма уже проставлена. Подробности насчет эликсира — узнаешь в лаборатории у мэтра Вильямона, у тебя пять дней, чтобы научиться готовить его. С сопровождающими познакомишься уже перед отправкой.

Он явно потерял интерес к нашей беседе. И ему совершенно точно не понравился тон моих вопросов. Вероятно, когда при выпуске из Академии год назад составляли мою характеристику, портрет нарисовали совсем другой.

А…

Я не золотой сольден, чтобы нравиться всем подряд.

И на сей раз никто из друзей меня не страхует.

Я подписала оба экземпляра контракта и теперь спускалась по лестнице.

По дороге мне навстречу попался мэтр Валленберг, уже в обуви, но все такой же встрепанный, небритый и мрачный. Пахло от него кофе с нотками добавленного в бодрящий напиток коньяка.

— Простите, — обратилась я к нему, — мэтр, а вы действительно потомок Кристиана Валленберга? По прозвищу Даро?

Он тихо сквозь зубы выругался, а я уже и сама видела — точно! И внешне похож, и порода чувствуется. А уж манеры…

— Да. Простите, мэтресса, за… мучило, что этот муд… рый человек хвастается мной, как породистой собачкой! — он машинально потер ладонью заживающий белый шрам на щетинистой щеке. — Су… ма сойти от него можно. Доброго вам дня.

— И вам, мэтр.

Я усмехнулась, взглядом провожая мага-анималиста. Похоже, он понятия не имел, кем стал его легендарный предок, и что он вполне себе здравствует до сих пор в каком-то смысле. Даро… От старого имперского еще слова «дарониер» — самый темный час в сутках прямо перед рассветом.

Такая встреча — забавное совпадение, одно из очень многих в моей жизни.

Теперь предстояло обдумать, на что это я такое подписалась на сей раз.

Во-первых, я все еще официально маг. Учитывая, что привыкать к мысли о расставании с медальоном пришлось довольно долго, новость слегка ставила в тупик. Более того, зеленая звезда повышала мой уровень в глазах всяких чиновников и служивых. Я могла явиться почти куда угодно и потребовать, чтобы меня впустили посмотреть, что внутри. «Подозрение на магическое заболевание» — и привет. Максимум — потом придется какую-нибудь бумажку заполнить. Специалистов с иммунитетом — минимум, и зеленая звезда пугает, она означает потенциальную проблему такого характера, что даже нормальный маг туда не сунется.

С другой стороны, я все еще практически беспомощна, по сравнению с тем, что умела раньше. А с третьей, в результате насильственной и очень короткой дружбы с сумасшедшим темным эльфом, который едва не свел меня в могилу, я получила от него несколько возможностей: гламоур — ослепительное умение нравится любому разумному существу, эмпатия — чувствовать или внушать эмоции и вуаль — почти невидимо передвигаться в тенях. Надо сказать, я не успела еще толком ни привыкнуть к ним, ни научиться пользоваться. Пока гостила у родителей, попробовала поверхностно пощупать эмоции всех в доме на моем этаже. Человек семь. Внезапно зацепила стайку птиц в саду, и одну очень расстроенную ссорой с парнем горничную. Ее отчаяние так резануло по моим нервам, что я получила шок, потеряла сознание и три дня пролежала в постели с сильнейшей головной болью. А когда пробовала гламоур на одном мужчине, так едва потом от него отбилась, и то только потому, что он получил удар по голове фаянсовым блюдом. Словом, те еще подарки… Как обоюдоострое оружие: пока научишься управляться — весь изрежешься.

А дальше все пошла по накатанной. Я почти неделю проторчала в гильдийской лаборатории в компании своего бывшего учителя алхимии, вечером приходила домой к родителям, наскоро съедала все, что подавали к обеду, а потом валилась с ног от усталости. А вечерами каждая ерунда напоминала мне о моих друзьях, иногда я сжимала пальцами артефакт для связи — «колокольчик», но так и не позвала никого из них. Не могла придумать с чего начать разговор: как вы там вообще? Чего делаете? Выходило похоже на забытого пожилого родственника, который требует внимания. В Бездну! Захотят — сами найдут.

Кейн в компании папеньки и Тревора уехал в охотничий домик: я заглянула к нему, желая как-то объяснить свое внезапное исчезновение, но, разумеется, никого не застала.

Зато в один из вечеров я внезапно столкнулась в «Лани», куда зашла поужинать, с Моррисом, моим фиктивным мужем. Тем самым, застрелившим как-то старшего принца Найса. На сей раз, он изображал не слишком богатого дворянина из Сэндиса, и так как мы случайно оказались в одной компании, нас заново в какой уже раз представили друг другу. Весь вечер аскотский убийца развлекал меня игрой в «нет-нет, мы никогда не были знакомы!», что внезапно подняло настроение. Мертвяки его знают, какого именно дурака он валял на сей раз: я не стала задавать лишние вопросы, даже когда мы вышли вдвоем на балкон, выкурить по сигарилле. Зато почему-то выложила ему истории про Абао и дроу, причем, ни как источник преследующих меня теперь кошмаров, а скорее, в виде эдаких забавных приключений.

Наверное, его учили: как помочь человеку выговориться. Наверное, я слишком скучала по своим, и облегчить душу было просто необходимо. Кажется, будто это такая малость — когда тебя слушают и пытаются понять. Но никто из моих друзей, кроме Десятого, был просто не способен на такое. Я делала несколько попыток объяснить им, что такое психологический шок, и почему именно мне не нравится перманентно в нем пребывать, но как-то не преуспела. Химерик же невольно принимался жалеть и опекать, что весьма било по самолюбию. Но мой собеседник слушал, немного сочувствовал, немного посмеивался, иногда своими вопросами менял акценты в процессе повествования. Так что совершенно для меня неожиданно воспоминания об ужасах общения с дроу померкли. Время пролетело незаметно, после чего Моррис отправился провожать меня до дома.

— Ну и зачем? — полюбопытствовала я, откидываясь на кожаные подушки диванчика в нанятой лакированной карете.

— Ну как же! — ухмыльнулся спутник. — Отличная легенда, почему я буду две недели таскаться по всяким вашим салонам. Влюбился! Ищу! Надеюсь на новую случайную встречу! Скорбным на ум всегда помогают, и их не воспринимают всерьез.

— Ну-ну. Я-то все равно уеду из Дайсара.

— М-да? Жаль.

— Почему это?

Он ухмыльнулся.

— А тебе что, не было весело сегодня?

За окном проплывали теплые желтые огни вечернего Дайсара, карету уютно покачивало на упругих рессорах, а я бездумно рассматривала профиль курящего крепкую сигариллу мужчины. Сломанный нос, кривая ухмылка, грубые черты лица и уши почти без мочек — чувствуется примесь орочьей крови. Колоритный, прямо таки, просится на портрет. И пахло от него так же, как при нашей первой встрече: порохом, дымом, немного степными травами — терпко и дразняще. Если закрыть глаза и привалиться щекой к его плечу, можно легко представить себе, будто едем мы куда-то путешествовать. И нет ни некрочумы, ни поездки в Аргентерию, а проблемы мои вовсе перестали казаться неразрешимыми.

— Да не то чтоб весело, — отобрала у него сигариллу и едва не зашлась в приступе кашля, табак был мертвячьи крепким, какой разве что в порту моряки курят, — Что за дрянь?

— А мне нравится.

Пришлось запивать вином, прямо так, из бутылки.

— Не то, чтобы весело. Ты — легкий.

— Это в каком смысле? — Моррис повернулся, приподняв одну бровь.

— Говорить с тобой легко, и мысли становятся легкими. Не знаю, как объяснить проще.

— А-а… Обращайся! — махнул рукой мой спутник. — Что-то подсказывает, что это не крайняя наша случайная встреча.

Я все-таки закрыла глаза и уткнулась носом в его плечо, а он взял меня за руку. Ощущение, будто покурила семилиста. Или будто весь день ходила в затянутом наглухо корсете и, наконец, распустила шнуровку, так что снова стало можно дышать. Что-то под ребрами внезапно перестало болеть, странное чувство вытащенной из груди иглы, когда давным давно привык к тому, что она ноет, никогда не отпуская. И только, когда боль прошла, ты понимаешь, насколько она тебя изматывала. Я не понимала причины происходящего, но просто боялась пошевелиться и спугнуть это волшебное ощущение.

— Забей, — негромко проговорил мужчина куда-то мне в макушку, будто понимая, что со мной происходит, — все будет хорошо.

— Думаешь?

— Конечно!

И я поверила. А когда он подал мне руку, помогая выбраться из кареты, тепло уюта и вовсе переросло в ощущение невесомого пухового одеяла, в которое тебя заворачивают, пряча от всего внешнего мира. Для меня, уже вполне привыкшей запивать успокоительное алкоголем, это чувство было совершенно непривычным. Если только…

— Стоп! — рассмеялась я, неожиданно догадываясь, в чем тут дело. — Так ты что — эмпат?

— А ты что, только поняла? Ты ж сама такая. Тупим слегка к вечеру, да?

Пришлось шлепнуть его перчаткой по груди, чтоб не дразнился. Уехал он довольный, хотя, видят боги, не могу понять — чем.

Я же добралась до собственной комнаты, улеглась на кровать, заложив руки за голову, и уставилась в потолок. Чуть-чуть внушенного оптимизма, капля подаренной уверенности, а еще приправить хорошей дозой покоя — теперь, пожалуй, эта ночь пройдет без кошмаров. А если очень повезет, то и следующие ночи.

И, спасибо Моррису, все именно так и оказалось.

 

2 Отъезд

Так или иначе, спустя пять дней после получения задания я стояла во внутреннем дворе столичной гильдии магов, придерживая за узду выданную мне на время этой поездки лошадь: одну из тех, на ком и испытывали поначалу новое лекарство. Животина каурой масти по кличке Тара косилась на меня немного недоверчиво, но предложенные сухари с ладоней ела со здоровым аппетитом, щекоча кожу мягкими губами. Вообще-то у меня было собственное транспортное средство — золотистая кобыла Муха, но рисковать ей я не стала бы ни в каком случае. Так что, красавица, давай дружить.

Неугомонный мэтр Тадеус Ллойд прибыл самолично — проводить, и теперь шептался о чем-то с телепортистами, сверкая время от времени в мою сторону желтыми совиными глазами. Не нравилось мне что-то в этих косых взглядах, интуитивно, до мурашек на затылке. Мелькнула малодушная мысль — отказаться, прямо сейчас, здесь, но я не смогла. Отчасти, представив, насколько глупо я буду выглядеть, отчасти, еще раз вспомнив об умирающих людях. Телепортисты же поглядывали с любопытством, но в разговоры не вступали.

Но небо было таким прозрачно-синим, таким высоким, а птицы выводили свои партии настолько самозабвенно, что поневоле хотелось думать только о хорошем. Что сопровождающих пришлют приятных и веселых, дорога не займет много времени, а в Аргентерии мне потребуется просто приготовить лекарство, которое сразу же подействует, вылечив весь город. Так что за неделю мы управимся со всем и вернемся героями. Чтоб никаких монстров, демонов и дроу. А может, еще и Моррис к этому времени не закончит свои, наверняка сомнительные дела. Просто посидели бы где-нибудь, поужинали. Так, безо всяких…

Тут мое внимание привлекли цокот копыт и чьи-то голоса: в ворота дворика въезжал десяток всадников в лазоревых с золотом плащах королевских гвардейцев.

В Дайсе есть несколько гвардейских полков: Королевский, Столичный и Жреческий. Первый, как и следует из названия, служит и присягает лично монарху. Второй — попроще, это тоже выпускники Военной Академии, будущие полковники, генералы, если повезет, туда берут дворян победнее, которых можно отправить руководить армейскими частями на месте, а не из штаба, и в случае гибели, особой трагедии не произойдет. Под «трагедией» в данном случае понимается вероятность того, что какое-то старинное и знатное семейство сильно обидится и устроит заговор. Гвардейцы-жрецы несут службу в храмовом квартале — почетная синекура для очень знатных, но не очень амбициозных, да и богам угодно такое внимание. Младшие отпрыски, как правило, налаживающие отношения семьи со жречеством. Вообще, хороший тон, когда дворянская семья охватывает своими связями побольше сфер влияния: военные, маги, клирики, контрразведка (для тех, кто попрактичнее), но тут очень много зависит от способностей, конечно.

Словом, гвардия короля — цвет благородной аристократии Дайса. Это почетнее для мужчины, чем любая другая служба. Дамы собирают альбомы с их портретами, им дозволяются всякие вольности, они купаются в обожании, а сплетни о них — любимые темы для обсуждения в столичных салонах. Иерархия проста: гвардеец, сержант, лейтенант, капитан, и вот он отчитывается только перед королем. В общем, эдакий закрытый клуб молодых мужчин, будущее которых, как их плащи: все в золоте и лазури. Охраны почетнее найти невозможно.

Но у меня краска с лица сошла не от этого: я рассмотрела того, кто ехал впереди, и вот это было уже перебором. Самолично капитан, назначенный на эту высочайшую должность в прошлом году благодаря своему папеньке. Идиллическая картина мира, нарисованная в моем разуме теплым весенним утром, с треском разбилась, так что меня с ног до головы осыпало мелкими осколками.

Твою ж мать…

Да быть этого не могло.

Голубые глаза молодого мужчины прекрасно гармонировали с цветом его формы, а только что взошедшее солнце запуталось своими лучами в бледно-золотых коротко подстриженных волосах. Он скупо улыбался, отвечая на какую-то шутку своего спутника слева, симпатичного остроглазого брюнета. Капитана гвардейцев можно было хоть сейчас на парадный портрет в полный рост.

Леонард виконт Селеретто, Королевский Защитник, претендент на трон и мой бывший любовник.

Запутанность наших весьма непростых отношений напоминала моток пряжи, которым полдня играл выводок нанюхавшихся валерианы котят. Теперь Лео мог с равными шансами как рискнуть своей жизнью ради меня, так и прикопать где-нибудь по дороге под шумок. За все хорошее.

С самого начала я вела себя с ним отвратительно: использовала, чтобы досадить графине Шатт. Потом бросила его, даже не подумав, что он мог относиться к этой интрижке чуть серьезнее, чем я сама. Бросила некрасиво, без объяснений, оставив ощущение выдернутого изо рта куска мяса. С тех пор он, вероятно, хотел доесть свою порцию. Каждый раз, когда нужно было сесть и поговорить, разрешив уже раз и навсегда все недопонимания, я только отмахивалась от виконта, заново бередя рану на его самолюбии и изрядно посыпая ее солью. Отчасти, это моя вина, отчасти — так вышло, вот только нельзя дразнить охотничьего пса вечно, рано или поздно он на тебя кинется.

«Это будет очень-очень долгая поездка», — медленно проговорил Шепот, сочась ядом.

«Ага», — подтвердил Лусус.

Лео, разумеется, заметил меня, и лицо его вытянулось, а сам он замер на месте, натянув поводья, так что его белый конь всхрапнул, недовольный таким обращением хозяина. Голубые глаза виконта глядели пару секунд с совершенно детским недоумением, а потом он нахмурился.

Мэтр Ллойд поспешил навстречу: бодрый и деловитый, как всегда в мантии с закатанными рукавами.

— Виконт, вот и вы! Прекрасно, у нас все готово. Вы можете отправляться прямо сейчас. Познакомьтесь: мэтресса Кристина графиня Ксавьен, а это капитан королевской гвардии Леонард виконт Селеретто.

— Ну, надо же. Какая встреча, — медленно процедил бывший любовник, ощупывая взглядом мою мантию, видимо, на предмет поиска спрятанного оружия, — вот уж не ожидал.

— Вы знакомы? — обрадовался глава столичной гильдии. — Вот и отлично. Значит, не будем терять время на церемонии.

Но виконт был с ним решительно не согласен по данному вопросу.

Он спрыгнул с коня, слегка звякнув перевязью с тяжелой шпагой. А еще я заметила под плащом очертания скрытой револьверной кобуры. Интересно, револьверы у всего отряда? И какие у них пули? Зачарованные или обычные? Он коротко мазнул взглядом по зеленой звезде на моем медальоне, а я уставилась на его золотую круглую подвеску со львом — знак Королевского Защитника.

— Пара вопросов, мэтр, — Лео так и не отводил от меня взгляда, соперничавшего по тяжести с гранитной скалой, — кого я в первую очередь должен охранять: мэтрессу или груз?

Тадеус Ллойд был умным человеком: он сразу просек, что чего-то в происходящем решительно не понимает, особенно учитывая странный тон и совершенно неподобающую грубость фразы. А потому тут же принялся удовлетворять информационный голод.

— Что вы имеете в виду, виконт?

А виконт решил педантично прояснить все детали.

— Предположим, встанет ситуация: или груз, или жизнь мэтрессы? Как мне поступить в таком случае?

Маг нахмурился, и подозрений в его взгляде прибавилось.

— Странный вопрос. И то и другое. Только она в Аргентерии сможет из ингредиентов приготовить лекарство.

— Понятно, — поджал губы капитан гвардейцев с таким видом, будто маг только что предложил ему съесть бурую пупырчатую жабу. Живьем и без предварительных ста грамм бренди для храбрости.

Гвардейцы переглядывались с некоторым недоумением. Я молча стояла рядом, не зная, плакать или смеяться.

Весенний день был теплым и солнечным. Птицы пели, будто опрокинули по паре бокалов энтильского и были изрядно навеселе. А в голове моей составлялся мысленный список насущных проблем. Некрочума — раз, отсутствие магии — два, возможная попытка герцога Аргенси нас перехватить по дороге — три, упыри и зомби — четыре, вероятные беспорядки в городе — пять, вооруженный Леонард со своим отрядом под боком — шесть, и никого рядом, кому можно доверять. Прэлес-с-с-стно! С такой раздачей на руках даже блефовать как-то неприлично. Нужно бросить карты на стол, мило улыбнуться, посетовать, что день не твой, и ехать домой. Или в театр.

А Лео все никак не отставал от насупившегося Ллойда.

— Допустим. А рецепт этого… лекарства? Его случайно не мэтресса предложила?

— Нет, это разработка мэтра Тео. Но какое это имеет значение? Вы интересуетесь алхимией?

Виконт покачал головой, и мрачно предложил собираться.

— Что это все значит? — прошипел мне на ухо глава гильдии, пока гвардейцы разбирались, в каком порядке они пойдут через телепорт.

— Долгая история, мэтр, — вздохнула я, перекидывая повод на спину своей кобылы.

— А ты коротко!

— Я не вышла за него замуж.

У Ллойда продолжить беседу возможности не было: мы уже выстраивались в колонну. Трое магов открыли королевский портал, и все по очереди проехали через светящийся серебристым туманом овал, оказавшись на обочине песчаной дороги, ведущей с юга на север через густой лес. Аргентерия гораздо восточнее Дайса, так что тут время было уже к полудню.

Неплохое местечко. Тут было прохладнее. Песчаная, не облагороженная магией дорога вилась весело между огромных раскидистых дубов, тянущих могучие ветви к теплу и свету и радовавших глаз молодой яркой зеленью. Похоже, здесь деревья скидывали листву на зиму.

Дубовые леса — светлые и спокойные. Почему-то в них редко водится всякая хищная нечисть. То ли дело в самих деревьях, каким-то образом очищающих место, то ли они пропускают достаточно солнечного света, не позволяя появляться дурным пятнам. А вот полупрозрачные нарядные березняки почему-то наоборот — излюбленное пристанище всяких непонятных существ. Вдоль дороги пестрели желтые и голубые лесные звездочки мелких лесных цветов. Мирный пейзаж, словом.

«Ага, — буркнул Шепот, — вообще ничто не предвещало…»

Когда портал закрылся, Лео предложил всем еще раз проверить сбрую, глотнуть воды или что там еще кому нужно сделать перед дорогой. Сам же виконт почти сдернул меня с лошади, и, сжав пальцами чуть не до синяков локоть, потащил в лес — побеседовать о вечном. Подчиненные его, надо сказать, даже не принялись зубоскалить на эту тему. Похоже, капитана любили и уважали, или, по крайней мере, считали неуместным комментировать его действия. Ну и, разумеется, манеры гвардейцев сильно отличаются от поведения тех же наемников. Цвет золотой молодежи Дайса, я уже говорила, да?

Мы прошли молча метров тридцать. Я оглядывалась по сторонам, вдыхая приятный запах влажной земли, свежей зелени и незнакомых цветов. Местность чуть изгибалась, открывая справа и слева облитые золотым солнечным светом поляны, разрезанные тенями от деревьев, как праздничный пирог. Было здесь хорошо.

Нужно было вести себя с Лео иначе с самого начала. Честнее. Если бы у меня была возможность все переиграть… Ладно. Пора бы уже перестать строить планы на прошлое.

Наконец, мой спутник счел, что мы достаточно далеко отошли от дороги.

— Что ты тут делаешь? — поинтересовался виконт, почти впечатав меня спиной в ближайшее дерево, видимо для убедительности.

Манеры в личном общении и без свидетелей мы отбросили давным давно. Я вот вообще как-то усыпила его и оставила лежать на скамейке в королевском парке.

Местная природа настраивала на вполне миролюбивый лад, ругаться не хотелось. А вот у Лео наоборот потемнели глаза, приобретя цвет моря после шторма.

Все-таки, он красивый мужчина. Разумеется, если вам нравятся здоровенные блондины.

— То же, что и ты, я тут делаю, — пожатие плечами постепенно давно становится моим любимым жестом, — выполняю задание гильдии.

— Ха! После того, как ты потеряла магию? И с чего бы это именно тебе тащиться в такую выгребную яму?

Я только фыркнула и закатила глаза: повторять аргументацию мэтра Ллойда не хотелось, а оправдываться — тем более.

— Ты собираешься украсть лекарство? — предположил виконт, продолжая упорствовать в своей паранойе.

— Нет, только доставить его, у меня контракт с гильдией. Могу повторить еще раз. По буквам!

От него пахло порохом и «холодными» мужскими духами, и мне приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Близко-близко, напряженно до искр в воздухе, но даже без капли интимности. Судя по всему, теперь я была для него даже не врагом, враг достоин уважения и манер, а кем-то вроде бешеной собаки, которую ему и хотелось бы пристрелить, да нельзя. Да и мертвяки с виконтом и его бурными переживаниями, я тут — по делу.

— Просто учти, если твои мертвячьи дружки ждут где-то в засаде, первое, что я сделаю в случае чего, это сверну тебе шею.

Начинало утомлять. Серьезно.

— Лео! Хватит нести чушь.

Он коротко и зло хохотнул, делая, наконец, шаг назад. Молния не ударила. Взрыв отложен на какое-то время, только гром еще грозно рычал в отдалении.

— Напомнить тебе, что случилось в поместье, наших друзей, когда тебя туда пригласили в гости? Между прочим, это было две недели назад! (Виконт намекает на события третьей, предыдущей истории, пока, увы, недописанной).

Я поморщилась и почесала кончик носа. Дурацкое стечение обстоятельств — вот что там было.

— Слушай, подумай спокойно, — попросила я, сменив тон на более мягкий, — я ж и так знаю, как приготовить этот элексир, и из чего он состоит. Зачем мне что-то выдумывать? Что вообще может быть ценнее самой формулы? И возможности на деле ее проверить?

Мимо нас пролетели две небольшие серые птицы, отчаянно вырывая друг у друга какой-то клочок серого пуха.

— Тебе зачем-то нужно пробраться в Аргентерию, — продолжил допытываться виконт, мой ответ явно его не устроил, — что-то выкрасть, или кого-то. Или вообще убить. Но сейчас телепорты не работают, карантин, и туда можно попасть только по заданию от гильдии. Поэтому ты взялась за это. Так?

А знаете, что самое обидное? То что на сей раз никакого подвоха-то действительно нет. Но убедить в этом бывшего любовника мне, похоже, не удастся. Аж кулаки сами собой сжимались.

— Да оставь ты меня в покое! — рявкнула я на него. — Ничего такого! Я просто хочу помочь, ясно?

Шейный платок чуть распустился, обнажив бьющуюся под кожей жилку.

— Слабо верится! Ехать в опасное место без магии! У тебя должна быть на это очень серьезная причина!

Бах! В десяточку, друг мой.

— Да в этом-то и причина! — он здорово разозлил меня, и слова полились сами, будто вода, прорвавшая по весне плотину. — Боги, Лео, — всплеснув руками, я чуть оттолкнула его от себя, — ты хоть представляешь, насколько я себя чувствую теперь неполноценной? Я должна проверить, что я хоть что-то еще могу сделать! Вот такая! Без чар! Понимаешь?!

Он уже набрал полную грудь воздуха, чтобы продолжить в том же духе, но внезапно остановился и сник, даже отступив еще на шаг назад. Лицо Леонарда смягчилось. Он вздохнул, а я кусала губы, пытаясь не наговорить еще больше лишнего. А главное, не собрать в тугой горячий комок вновь всколыхнувшуюся в груди злость, как учил дроу, и не ударить виконта. Тогда шансов на мирную дорогу у нас точно не останется. Плохо, что такая реакция, похоже, у меня становится инстинктивной, в будущем это может стать проблемой. Руки сами собой сжались в кулаки, и только боль от впившихся в ладони ногтей отрезвляла.

— Я не подумал об этом, — уже вполне мирно проговорил виконт, совершенно неправильно истолковав мою реакцию, — извини. Конечно, можешь. Большинство людей всю жизнь проводят без магии, и…

Только рукой махнула, заставляя его замолчать. Еще не хватало почувствовать, что тебя жалеют.

— Просто давай отвезем этот мертвячий груз, — попросила я, рассматривая собственное отражение в его глазах, — не надо мне сочувствовать. И жалеть меня не надо. Можешь даже не делать вид, что я тебе симпатична. Считай, у нас чисто деловые отношения. Доехали — разбежались.

— Ты думаешь, получится?

— Мы — взрослые люди, в конце концов.

Он покачал головой, машинально отцепляя от плаща какую-то колючку, грозившую порвать лазурную ткань.

— Я никогда не мог тебя понять.

— Да не надо меня понимать! Считай, что у нас просто мирное соглашение на неделю, по рукам?

Он кивнул, не произнеся больше ни слова, так что обратно мы шли в полном молчании. Только вот пейзаж уже не радовал.

Это будет очень-очень долгая поездка.

Дорога всегда способствует размышлениям. Мои были мрачные, как свинцовые тучи, постепенно закрывшее небо после обеда. Резкий ветер налетал порывами, обещая прохладную ночь и дождь, забирался под мантию, холодя кожу, заставляя поплотнее закутываться в складки ткани. Много бы я сейчас отдала за возможность надеть свою броню, или хотя бы за плотный плащ с капюшоном.

Навстречу нескончаемыми вереницами тянулись груженые деревянные повозки и подводы: люди бежали, надеясь выбраться из закрытых на карантин областей Аргентерии. Эдакий густой поток тянущего, гнетущего страха, мутного, как болотная вода, и такого же засасывающего. Большинству беженцев было некуда идти, даже пройди они заслон. В крупные города или деревни никто их не пустит — слишком велик страх перед болезнью. А отходить от центральных дорог — чревато. Что только не водится в глубине лесов. Наследие древних магических войн, обзаведшееся в результате совершенно противоестественного отбора — броней, зубами, когтями, ядом и очаровательнейшей жаждой крови. Мне было жаль встречных, а им, как ни странно — нас. Ехать туда, откуда все нормальные люди бегут, сломя голову — край идиотизма, с точки зрения нормального человека.

Лица, на которых застыла обреченность, становятся похожими одно на другое, будто эпидемия роднит. Никто не ронял слезы, не заламывал руки, страх изматывал их, лишал сил, будто бы выжигал изнутри. Куда они ехали? Зачем? Вряд ли кто-то из беженцев смог бы внятно на это ответить. Унылые возницы, уставшие лошади, небогатый скарб. В одном месте мы наткнулись на затор. Мужчина в богатой одежде малинового бархата и черном замшевом берете с белым пером верхом на игреневой лошади пытался заставить посторониться с дороги крестьян и использовал для этого плетку. Карета с его женой, следовавшая за ним, видите ли, спешила. Я обрадовалась ему, как родному, потому что не знала, как скинуть с себя накатывающие серые волны чужой тоски, а орать на спутников было вовсе не конструктивно.

Малиновый увидел зеленую звезду на медальоне, выпучил глаза, как болотная лягушка, и мгновенно затих. Окружающие крестьяне с удовольствием слушали все, что я хотела ему сказать. Некоторые выражения вызывали на лицах тени улыбок: они радовались даже малейшей возможности отвлечься. Высказав миру, в лице случайно подвернувшегося хама, все, что о нем думала, я почувствовала себя гораздо лучше, так что мы проехали еще пару часов, пока от долгой дороги в седле не начала побаливать спина. Поболтать бы хоть со спутниками, но объезжая основной поток, мы продвигались по одному, так что оставалось только глазеть по сторонам.

На привале я отошла немного в лес и все-таки вызвала Эрика при помощи колокольчика.

— Привет! — раздался в моем ухе жизнерадостный и слегка нетрезвый голос.

На душе потеплело. Рыжий авантюрист с зелеными кошачьими глазами всегда поднимал мне настроение. Жаль, его сейчас не было рядом.

«Лучше Моррис, — неожиданно выдал Шепот, — вот кто точно смог бы разрядить обстановку в этом путешествии. Сдается мне, Эрик с куда большей охотой спровоцировал бы с Леонардом еще больший конфликт».

— Ты что, пьешь уже? — полюбопытствовала я, проигнорировав свой внутренний голос.

— Да у нас же еще только солнце встало, — заржал он, — а ну стихли! Не слышно нихрена! Это Крис!

— Ты за Хребтом?

— Ага. Привет тебе большой.

— Знаешь такой город — Аргентерию?

Эрик на пару секунд задумался, и в голосе его появились нотки подозрения.

— Да, был пару раз, а что?

— Возможно, там очаг некрочумы, — постаралась я придать голосу беспечности.

Он громко и витиевато выругался, услышь я подобное год назад, покраснела бы до макового цвета.

— Вот только не говори мне, что ты сейчас там, — проникновенно попросил он.

— В гильдии магов узнала, объявили карантин, поставили кордоны.

Признаться сейчас, и вся моя поездка на этом и закончится: рыжий без особых церемоний вмешивается в мою жизнь. Иногда это ее спасает, но сейчас пока что непосредственной опасности не было.

— И беженцев, небось, тьма, — протянул Эрик, внезапно протрезвев.

Вот как он это делает? В момент берет себя в руки.

— Наверное. Что ты задумал?

— Да так, думаю, найдется несколько тысяч, кого можно будет переправить за Хребет. Заселим немного местные владения.

— Думаешь, кто-то согласится? — засомневалась я, машинально разгребая носком сапога прошлогодние сопревшие до бурой паутины листья. — В такую глушь перебираться добровольно?

— А чего б — нет? Тут конечно ни магии, ни роскоши, но для крестьян-то какая разница? Зато ни чудищ по лесам, ни магических болезней. Короче, спасибо за наводку.

— Не за что, — уму не постижимо, как рыжий из чего угодно пытается извлекать пользу.

— Завтра и займусь. Высплюсь только. И не забывай! Через неделю ждем тебя дома, помнишь? И постарайся не влезть в очередную историю.

— Да, — улыбнулась я невольно, и он, не попрощавшись, отключился.

Лео коротко, остро глянул на меня, когда я вернулась на обочину дороги, и в глазах его мелькнуло давешнее подозрение. Но он ничего не спросил. Перекусывали взятыми с собой припасами возле небольшого ручья справа от дороги, усевшись на поваленный ствол старого дуба, сваленного молнией. Копченое мясо, сыр, хлеб и фрукты — не роскошь, но вполне приемлемо. Отряд помалкивал, чутко улавливая настроение своего командира. Они понимали, что между нами происходит что-то маловразумительное, но тактично старались не замечать. Да и держались настолько отстраненно, что мне даже не удалось за полдня толком запомнить их по именам. Мы ехали, вытянувшись цепью, так что завязать непринужденную беседу с кем-то из мужчин возможности не было. Да и плащи… Вы никогда не замечали, что если одеть десяток самых разных людей в абсолютно одинаковую одежду, вы перестаете их различать? Будто бы форма стирает любую индивидуальность. Магам проще, у мантий — десятки цветов и фасонов, а проявление некоторой… хм-м… самобытности негласно поощряется.

К вечеру первого дня, когда огненное колесо торжественно укатилось за кромку леса, дорога окончательно обезлюдила. Отряд ехал все также молча, бдительно посматривая по сторонам. Виконт Селеретто держался рядом, изредка кидая в мою сторону все те же косые взгляды. Когда мне окончательно это надоело, я плюнула на конспирацию и попробовала таки эмпатически проверить его эмоции, чтобы догадаться, о чем все-таки он сейчас думает? Чем ближе была ночь, тем сомнительнее мне казалась идея нашей совместной поездки. С сумерками всегда так, приходят мрачные мысли, и бороться с ними становится все сложнее, особенно, если они обоснованы. Лучше о возможных проблемах узнавать заранее, да? Ну, или наоборот, можно было попробовать внушить Лео немного благодушия. Так, на всякий случай.

Это вовсе не сложно. Вы когда-нибудь пробовали закрыть глаза и несколько минут вслушиваться в тишину? Пройдет совсем немного времени, когда сама ткань тишины начнет распадаться на отдельные нити едва слышных звуков. И с каждым ударом сердца эти звуки становятся все сочнее, гуще, заполняют ушную раковину, просачиваются в мозг. С эмпатией — похожая история.

Стоило прислушаться, как на меня обрушился горной лавиной, вмиг оглушая и ослепляя, поток чужого ужаса и ослепительная вспышка боли… Будто бы тысячи раскаленных игл впились в виски, а мир потерял цвета, исказился, став плоским и черно-серым. Будто сворачивался на огне лист плотной бумаги с нарисованным углем пейзажем. Из звуков остался только бешеный гул стучащей в ушах крови, — тудум-тудум! — словно степные орочьи барабаны перед атакой. Желудок жалобно дернулся пару раз, но таки сумел удержать обед внутри. Ощущение было таким сильным и неожиданным, что я едва не упала с лошади, вцепившись судорожно в луку седла.

Лео, ехавший рядом, схватил меня за плечо, и наш маленький отряд остановился. Гвардейцы посматривали напряженно. Я теперь закрывалась наглухо, но держаться в седле уже не могла: в глазах темнело, а все тело била дрожь от ватной, предобморочной слабости. Ничего, спустилась кое-как.

— Простите… Минуту… — попросила я, сползая по высокому, тонкому дереву у обочины и пытаясь напиться терпким вечерним воздухом.

Во время этой вспышки, мне удалось уловить не только ужас, но и голод. Голод и злобу. Чудовище? Мертвецы, жадные до плоти, уже покинувшие стены города? Нет-нет, тут что-то другое… Тянущее. Зовущее, будто кто-то веревку накинул на шею и тащит в сторону леса. Вроде, эмпатия сработала, а вроде и не совсем. Слишком сильно, слишком болезненно, словно источник был прямо здесь, но ведь нет же. Странно…

— Ты как? — пробился, наконец, к моему сознанию голос Лео, похоже, он задавал этот вопрос уже куда больше, чем один раз. — Что происходит?

Он присел рядом, одной рукой держа меня за подбородок, а указательным пальцем другой нажимая на верхнюю губу чуть ниже носа — простейший способ привести человека в чувства при отсутствии медикаментов. Впрочем, он тут же убрал ладони, будто боялся, что я могу его укусить.

— Там, — ткнула я пальцем себе за спину, в сторону леса, — совсем недалеко.

Говорить пока получалось с трудом из-за сжимавшего ребра спазма, воздуха хватало только на совсем короткие рубленые фразы.

— Что? — не понял виконт.

— Там кого-то убили. Или еще убивают. Очень плохо.

— Ты-то откуда знаешь? — нахмурился он.

Гвардейцы поглядывали на нас удивленно. О них сейчас только так и можно было говорить — как о группе людей, а не об отдельных личностях, потому что реакция на происходящее, по крайней мере, внешне у всех была одинаковая.

— Эмпатия, — призналась я, — чувствую… такое.

— Мы не можем отвлекаться от основной задачи, — нарушая свою роль статиста, медленно проговорил молодой темноглазый брюнет по имени Георг — тот самый приятель Лео, с которым они перешучивались утром.

Похоже и верно, не просто подчиненный — хороший приятель, как минимум.

Само собой, не можете, у вас груз и приказ. Военные! А вот мне посмотреть стоит, как в себя приду. Вечер уже, темно, пойду под вуалью и просто гляну, что там за ерунда происходит. И это не прихоть и не глупость. Мы только приближаемся к краю места бедствия. Что бы ни творилось сейчас в лесу, скорее всего, оно имеет отношение к происходящему в Аргентерии. Лучше увидеть авангард, чем столкнуться с основными силами непонятно чего, оставив какую-то тварь за спиной. Мы, конечно, не на войну едем, но правила поведения в подобных ситуациях вбили мне в голову намертво. Разведка нужна всегда.

«Давай, — фыркнул Лусус, — придумывай разумное подтверждение своему нездоровому желанию пойти туда, люди любят так делать».

Он был прав. Фигуральная веревка на шее не просто тянула — дергала в сторону леса, как хозяйский поводок — расшалившегося щенка. Я попробовала отмахнуться — тело отреагировало вернувшимся головокружением и каплями холодного пота, стекающими по спине.

Ловушка? Но на кого? На проезжающих мимо эмпатов? Чушь. Не хочу туда! После этого враз стало еще хуже, и оранжевые кольца побежали уже перед глазами. Да что за тварь там может быть, с такой-то силой?

Ладно.

Ладно. Я посмотрю одним глазком, что там. Близко даже подходить не буду, завернусь в тени и погляжу из-за деревьев.

Ловушка же…

А какой выбор? Снова обморок?

Пойдет что-то не так — уйду телепортом. Сразу же.

Так что идти нужно одной. К тому же господа гвардейцы в их приметной одежде и обуви на каблуке на роль разведчиков ну никак не годились.

— Леонард, послушай. Вы просто подождете меня тут. Полчаса. Мне нужно посмотреть, что там происходит, — я с силой потерла виски, чтобы быстрее прийти в себя.

— Исключено, — отрезал виконт, поднявшись на ноги и непримиримо скрестив руки на груди.

— Что бы там ни было, оно почти наверняка связано с проблемами Аргентерии, — немного бесило смотреть на него снизу вверх, особенно пока все еще кружилась голова.

— Мы НЕ должны справляться с проблемами Аргентерии, — заметил Лео холодно, — мы должны только доставить груз, а ты — смешать его в правильных пропорциях. Это все.

— Слушай, если оттуда расползаются упыри или еще какая нежить, я хочу знать это заранее! До того, как мы очутимся за стенами.

— Ты что, умеешь упокаивать нежить? — он скривился.

— Я могу стрелять нежити в голову. В чем, собственно, вопрос?

Виконт смотрел с прищуром, чуть насмешливо:

— Допустим, в лесу действительно упырь, что это изменит? Ты что, откажешься от дальнейшей дороги?

— Н-нет, — нехотя покачала я головой, — но тогда мы будем дальше двигаться медленнее и осторожнее. Это вопрос выбора тактики.

Он немного подумал и кивнул, принимая аргументацию.

— Возможно, ты и права. Но пойдет кто-то из отряда, тобой рисковать нельзя.

Я только закатила глаза. Ладно. Один — ноль, готовимся ко второму раунду.

— Шутишь? Твои парни в сапогах для верховой езды на каблуках и в яркой одежде. Темнеет, а никаких дополнительных чувств у них нет. Ну, сам подумай, это глупо! Они банально не поймут, куда идти, а то еще и заблудятся. А мне ничего не грозит, — произнесла я, как можно более убедительно, — смогу подобраться так, что меня никто не заметит, и вернуться назад.

— Как именно? — резонно поинтересовался он.

— Я умею.

Леонард вздохнул, потерев пальцами переносицу, будто едва сдерживался от того, чтобы рявкнуть на меня и просто велеть заткнуться.

— Или ты сейчас внятно объясняешь свой план, или мы едем дальше. Выбирай сама.

— Что ты знаешь об эльфах? — немного раздраженно поинтересовалась я, тоже поднимаясь на ноги, и ему даже в голову не пришло подать мне руку.

— Ты — не эльф, — отрезал капитан гвардейцев, подтверждая слова рубящим движением ладони.

Веревка снова начала затягиваться, мешая дышать. Объяснять было слишком долго, придется ему показать. Я молча потянула на тебя тень, демонстрируя виконту, как мое тело медленно растворяется в сиреневых сумерках. Спорить с ним мне уже очень надоело.

Лео в чем-то — все еще совсем мальчишка, по крайней мере, он совсем по-детски удивился показанному фокусу.

— Невероятно, — выдохнул виконт, протягивая руку и находя меня на ощупь, — но как?

Я рывком вышла из-под вуали, становясь вновь видимой, пока Лео продолжал сжимать пальцы на моем плече.

— Небольшая прогулка по лесу, — тихо проговорила я, пытаясь развить успех, — справлюсь без особых проблем.

— Я иду с тобой.

Да чтоб тебя, Лео Селеретто! Отряд заволновался еще сильнее. Однако, лицо виконта приобрело ту знакомую мне каменною твердость, которая говорила об одном: мой бывший любовник уперся рогом. А это значило, никакая сила в мире не способна теперь изменить его решение.

— Хорошо, — вздохнула я, сдаваясь, — могу провести так еще одного человека, но это — гораздо сложнее.

— Или мы едем дальше прямо сейчас.

Снова издалека пришло ощущение ужаса, словно сбивающая с ног приливная волна холодной черной воды. На сей раз только отголосок, я все-таки закрылась, как могла.

А может, это просто правильно — попробовать вмешаться? Как-то помочь. Это хороший поступок. Иногда после истории с Абао мне нравилось баловать себя мыслями, что где-то там, на весах скапливаются на одной из чаш все мои хорошие поступки. И чем мертвяки не шутят? Вдруг когда-нибудь кто-то в такой же ситуации решит не проехать мимо и помочь мне? В мире, где есть боги, суеверия очень быстро превращаются в технику безопасности.

— Мы только посмотрим, — пообещала я, уже и сама почти веря в это, — ничего не случится.

Отряд мне дружно не доверял. Даже лошади смотрели с подозрением. Я пожала плечами и двинулась в темноту леса, аккуратно защищая голову руками, чтобы ветви не посекли лицо. Виконт следовал за мной по пятам. Прохладный весенний вечер, дождь так и не начался, так что — отличная пора для прогулки на природе.

— Кстати. Если ты собираешься заманить меня в ловушку… — завел он любимую песню.

Да-да-да…

— Ты свернешь мне шею, ты говорил. Дай руку. Ну же!

Вообще беда. А зачем ты тогда со мной собственно увязался-то?

И неожиданно я поняла: да он же в глубине души умирает от любопытства. Я приложила массу усилий, чтобы не пустить его в свою жизнь. Он видел внешние перемены: седые волосы, еще не до конца заросшие шрамы на руках, но об их причине мог только догадываться. А сейчас, словно занавес приоткрывался, и вот виконт без колебания готов рискнуть миссией для того, чтобы одним глазом подсмотреть — что же именно со мной не так. Воспаленное любопытство, с которым уже невозможно бороться. Так же, как я сама относилась к Дэвлину.

Я взяла ладонь Леонарда в свою, пальцы были горячими и сухими. Потом осторожно потянулась, подцепила край тени и завернулась в нее. А потом втянула за собой пассажира. Готово. Обе наши фигуры растаяли в вязких вечерних сумерках, сделав нас похожими больше на бесплотных духов леса, чем на обычных смертных. Зато воздух стал еще гуще и со всеми весенними запахами больше всего напоминал льющийся сладкий мед, которым по какой-то причине можно дышать, хмельной и пьянящий. Да, к перемещению в тени надо привыкнуть, пространство всегда немного сопротивляется, словно идешь сквозь толщу воды…

 

3 Первая стычка

Надо сказать, с первыми же шагами невидимая веревка перестала меня душить.

На соседнем дереве вспыхнули первые голубые огоньки ночных светлячков, а по низинам поползли легкие нити сиреневого тумана, превращающего пейзаж в иллюстрацию к сказке про волшебный лес. Шептала неведомые древние слова листва, перекликались резкими голосами ночные птицы, заухала пролетевшая мимо сова. А где-то далеко послышались отзвуки крика. Впрочем, я и без этого смогла бы определить направление, фонило оттуда серьезно.

— Это невероятно, — прошептал мне на ухо виконт, вертя головой по сторонам, словно подросток, первый раз в жизни приехавший в столицу, — мы здесь будто призраки…

Он протянул руку, чуть не коснувшись кончиками пальцев расправляющей крылья мелкой летучей мыши. Мышь спросонок была взлохмачена, ленива и индифферентна.

— Способность эльфов, — отмахнулась я, не выпуская его руку, — не сбивай и пошли. Медленно, и старайся быть бесшумным. Смотри под ноги! Не экскурсия!

Он покачал головой, но пока что замолчал. Я же пыталась по возможности не хлопать ветками и выбирать дорогу в обход колючих кустарников. Разодранный какой-нибудь ежевикой-переростком гвардейский плащ виконт мне определенно не простит.

Идти, впрочем, пришлось недолго, впереди раздались голоса и заметались оранжевые отсветы. С темноты смотреть на свет огня — легко.

Посреди лесной поляны растянутый на веревках трепетал легкий шатер, светлая ткань вся была в темных, влажных, набухших пятнах, похожих на омерзительный след гниения. Шевелился без единого порыва ветра, будто внутри что-то большое и угловатое переворачивалось с боку на бок. Прямо перед шатром лениво облизывала языками пламени вечерний воздух огненная яма. Горько и резко, до слезящихся глаз пахло паленым, будто бы мясо на кухне подгорело. Сбоку стояли несколько железных клеток, в таких обычно аристократы перевозят крупных животных, вроде гепардов, но сейчас они были под завязку набиты людьми. Бедно одетые, но не нищие. Видимо их поймали на дороге. Захныкал какой-то ребенок, слишком тесно прижатый к прутьям клетки, и заплаканная женщина в длинном темном платке попыталась освободить ему немного места, а потом принялась что-то тихо говорить. Тут же откликнулись другие дети, их было немного, но держали их в тех же клетках. В свете мечущегося оранжевого света лица пленников были похожи на скорбные маски с черными безжизненными провалами глаз и ртов.

Рядом стояли несколько телег, груженых свертками и тюками, в которых с энтузиазмом копались двое мужчин в темной кожаной одежде, вооруженные короткими рондскими палашами. Револьверов я не заметила, да и вообще, не слишком презентабельные личности. А уж речь…

— Работорговцы, похоже, — шепнул мне на ухо Лео, — в Дайсе за это лет двадцать дают, а тут…

Логика в его речи была. На любую беду слетается много всякой швали, как шакалы на запах крови. Мародеры, грабители, почему бы и не работорговцы, собственно? Столько народу сейчас идет по дороге на юг, да такие, кого никто не хватится.

Но я не могла долго рассматривать пленников, взгляд помимо воли ускользал в сторону шатра и замирал на нем, словно под действием гипноза. Так смотришь на белесую личинку, копошащуюся в расползшейся ране трупа: мутит от омерзения, но болезненное любопытство зачаровывает и не дает отвести взгляд. Я закрывалась, как могла, но отголоски все равно долетали. Горячего голода, предвкушения и дикой злобы. Странно, при приближении к источнику этой мерзости сильнее ощущения не стали — как было на дороге, так и в шаге от шатра. Что, кстати, нарушало несколько фундаментальных законов магии, в формулировках которых фигурировала фраза «на квадрат расстояния».

Ткань дернулась особенно сильно, натянулась с одной стороны, чуть не лопаясь, и в свете костра стало видно, что вся ее поверхность лоснится, будто пропитанная какой-то слизью. Что бы там ни было, это не нежить. Даже сходящий с ума от жажды вампир ощущается иначе. Скорее…

На миг у меня перед глазами встал заполненный мраком балкон Замка, лезущий в уши, сводящий с ума шепоток тьмы, жадно касавшейся кожи на спине и плечах. И разумеется две разгорающиеся золотые искры — глаза жуткой непостижимой сущности, изучающей меня с любопытством и даже одаривающей неким странным подобием дружбы. Только вот за всем этим прятался точно такой же пугающий до одури голод, какой ощущался сейчас в шатре.

А дурнота эта и пот холодный — это потому что тело пытается трансформироваться, поняла я внезапно, обзавестись чешуей и когтями, расправить крылья и… и не знаю. Инстинктивная реакция, подавить которую оказалось не так уж просто.

На секунду я попыталась представить реакцию своего спутника на такую трансформацию. Хех, нет уж. Вот тогда он меня точно пристрелит.

В этот момент светлая ткань колыхнулась, и, откинув полог, из шатра вышли еще двое людей, вытащив за руки и ноги то, что недавно совершенно определенно также было человеком. Только теперь кто-то превратил его торс и голову в мясной фарш, сквозь который проглядывали обломки ребер и куски сломанного позвоночника. Лео тихо выдохнул что-то среднее между: «Солнцеликий Аллеар!» и «Твою ж мать!» Труп полетел в здоровую яму с полыхающим в ней костром, а мужчины двинулись в сторону клеток. Огонь зашкворчал, получив добычу, ну чисто раскаленная сковорода, на которую кусок жира бросили, а дым враз почернел. Мерзость!

Люди с воплями и ужасом сбились у дальних стенок клеток, чудом не подавив друг друга. Понятно теперь, откуда запах.

— Кого? — сплюнув на землю, поинтересовался тот, что потолще с обвисшими щеками.

— Давай потом этого, — ткнул пальцем второй — повыше и постройнее со сломанным носом, — а пока хоть отдохнем чутка.

У них лица тоже были полускрыты капюшонами. Или идиоты, добровольно закрывающие себе обзор, или вообще считают себя тут бессмертными. А значит, тем более — идиоты.

Это — люди? Разумные? Да твари они, похуже той, что сидит в шатре.

— Их всего четверо сейчас, — прошептала я на ухо виконту, для чего мне пришлось встать на цыпочки и вцепиться свободной рукой ему в воротник, — к двоим у повозок мы сможем подобраться в тени.

— Нет! — зашипел Леонард в ответ, обернувшись ко мне. — Кто-то еще в шатре. Нужно вернуться за остальными.

А можно вообще просто подождать, пока оно убьет здесь всех, ага.

— Времени нет! У меня тоже револьвер с собой. И на меч чар наложено — боги не сосчитают. Двоих у повозки клинками со спины, а потом тех, двоих у шатра. Если не сможем тихо — стреляем.

— А если у них тоже револьверы?

— Да откуда?! Ты посмотри на их одежду, Лео! Ты хоть представляешь, сколько стоит огнестрельное оружие, и как мало людей могут себе его позволить?

— А шатер?

— Да мертвяки с ним! Оно пока занято. Что-то не хочу я с этой дрянью связываться. Просто отопрем клетки по-тихому и уходим! Спасти сейчас — спасем, а дальше они и сами ногами шевелить смогут.

— Но кто там? — допытывался мой спутник, зачарованно глядя на еще одно бурое пятно, расползающееся по ткани. — Кто внутри?

— Не знаю, — признала я, тоже разглядывая колышущуюся на ветру ткань и кусая губы.

— Только охранников?

— Только охранников.

— Боги с тобой, Кристина, пошли, пока я не передумал. Твой правый.

Ладно, все не страшно, эти четверо нам двоим вообще не противники. К тому же они, похоже, слегка пьяны. И не военные, те бы позаботились об охране. Да любой нормальный отряд выставил бы хоть одного часового.

Мы двинулись к намеченным жертвам по самой границе видимости, все также держась за руки, как сбежавшие на ночь глядя из дома дети. Было бы забавно, если бы рядом не умирали от страха люди в клетках. Они скулили и причитали, заглушая наши шаги. Толстый заскучал и от души пнул под ребра какого-то мужчину прямо между прутьями решетки, и вскрик захлебнулся надсадным грудным кашлем. Высокий рассмеялся. Так, главное, сейчас — не отвлекаться. Важнее всего сейчас спасти детей и не привлечь внимание того, что в шатре. Наконец, перед нами замаячили две спины возле повозки. Тот, что справа, нашел какую-то шкатулку и пытался вскрыть ее коротким кривым ножом, тот, что слева, наблюдал и поддразнивал, высказывая предположения, откуда именно у его приятеля растут руки.

Лео вытащил шпагу, а я свой изогнутый клинок. По светло-серому лезвию струились ледяные узоры, пробегали бело-фиолетовые разряды, а самую кромку лезвия облизывало пламя. Виконт вытаращился на мое оружие, как давно переставший верить в чудеса ребенок на внезапно явившегося к нему в ночь Зимнего Солнцестояния самолично Вечного Почтальона с мешком подарков. Похоже, чуть позже мне придется ответить еще на ряд интереснейших вопросов… Та и Бездна с ним…

Мой бывший любовник продемонстрировал, что и для него этот год не прошел даром. Он нанес один короткий удар, распоровший горло правому, удачно повернувшемуся на звук извлекаемого оружия. Один укол, и хрипящее тело валится на спину, заливая куртку и руки кровью. Неплохо: точно и хладнокровно. Левый даже вскрикнуть не успел. Он вытаращился на внезапно соткавшегося перед ним из воздуха гвардейца и не успел ничего сделать. Я снесла ему голову. Не так красиво, как виконт, слегка неуклюже, но не менее действенно. Даже кровь не взорвалась фонтаном — огненная гемма сразу прижигает разорванные жилы. Хорошее у меня оружие. Даже металл режет, что говорить о плоти.

Что касается убийств — это страшнее всего — во второй раз. В первый — ты даже толком не понимаешь, что происходит. Шок и осознание настигают потом, и ко второму разу ты начинаешь вполне ясно понимать, что человек, которого ты сейчас ударишь клинком или в которого выстрелишь, просто перестанет существовать. Легче, если приходится убивать, защищая собственную жизнь, тогда решение — ударить — дается намного проще.

Бой — самое хреновое время и место для рассуждений о ценности человеческой жизни, но демон Дома Ледяной Пустоты по имени Феникс, которому я излагаю сейчас эту историю, обожает прерывать рассказ, задавая совершенно идиотские вопросы.

Впрочем, я опять отвлеклась.

Вуаль рассеялась, и люди в клетках, вмиг замолчав, уставились на нас. Женщины закрывали детям глаза. Представляю, как мы должны были выглядеть со стороны: материализовавшиеся из ночной тьмы с оружием в руках. Я прижала палец к губам, и пленники понимающе закивали.

В этот момент из шатра вновь раздался дикий, полный боли и муки вопль, резанувший по ушам. Толстый и высокий поглядывали в ту сторону и нас пока не видели.

— До утра управимся, — ответил высокий на вопрос, которого мы не слышали, — только бы она сдержала слово.

— Они не могут нарушить условия сделки, — помотал головой толстый, подтверждая мою догадку, — есть табак? Хоть вонь эту заглушить.

— Да, ща.

Виконт первым сорвался с места, а я чуть замешкалась, и когда была у шатра, толстый уже лежал в луже крови, глядя в небо стекленеющими глазами. В пальцах его белела так и не зажженная сигарилла. Высокого легко теснил мой спутник. Справится, без сомнения.

Теперь все, что отделяло меня от неведомой твари, был тонкий, грязный полог шатра, и нужно было бежать отсюда. Движение внутри прекратилось, смолкли звуки, и все исчезло: люди в клетках, Леонард, звон клинков, ночь, лес. Я, оно и разделяющая нас заляпанная кровью тряпка, такая тонкая, такая ничтожная преграда. Незримая черта. И надо бы сваливать оттуда, да только ноги подкашивались.

Тишину нарушило жужжание, когда изнутри вылетела жирная белесая муха, размером с фалангу моего пальца. Вылетела, уселась на мою руку, и я несколько мгновений, не в силах пошевелиться, зачарованно наблюдала, как темнеет от высасываемой крови ее подергивающееся лоснящееся брюшко.

А дальше все произошло одновременно.

Шепот резко шлепнул по паразиту моей ладонью, раздалось отвратительнее чавканье, и по коже потекла слизь вперемешку с кровью.

«Бежим!» — потребовал Лусус.

Но я, не в силах противиться снова стягивающей горло невидимой удавке, на ватных ногах шагнула навстречу скрывающемуся внутри чудовищу. Оно достучалось до меня на дороге. Оно очень сильно.

Отдернула полог и, держа клинок перед собой, уставилась внутрь, уже абсолютно точно понимая, кого именно там увижу. Кто не нарушает условия сделки? Хотя бы формально? Кто вечно голоден? Для кого лучший ужин — страдания и ужас разумного существа? Вот-вот.

Весь шатер был залит кровью, волны удушливой вони едва не сбивали с ног, а посреди, на животе очередной жертвы сидела на корточках женщина. Жирные насекомые висели в воздухе, отяжелевшие от крови, как разбухшие — еще мгновение и лопнут — ягоды клубники.

Боги, я больше никогда не смогу есть клубнику.

Она методично рвала обсидиановыми кривыми когтями бьющееся в агонии тело, и уставилась на меня черными провалами глаз, как только я вошла. Возможно, тварь выглядела бы человеком, если бы не покрытые сизой чешуей ноги с тремя мосластыми суставами, не когти на руках и не полное отсутствие губ. Кожа переходила сразу в багровые ссохшиеся десны, из которых росли острые белые клыки. Узкое бледное, как у трупа, лицо обрамлено длинными спутанными черными волосами, переходящими в трепещущие в воздухе жгуты вязкого мрака. Человеческие черты красивы, нечеловеческие — ужасны, сочетание — отвратительно. Как краснобокое наливное яблоко, но подгнившее и которое уже начали жрать черви. Но даже если бы не эти морфологические моменты, я бы все поняла по глазам. Демон. Благо, не высший. Просто вылез полакомиться. Падальщица. Фу-у-ух…

Я даже не успела дернуться, когда тварь в одно короткое движение оказалась возле меня, вцепившись когтями в ворот мантии. Но не напала. Повернула голову набок под немыслимым углом и смотрела своими черными пустыми глазницами, в которых клубился мрак, не без любопытства, надо сказать. Все движения ее были ломаными. Боги, надеюсь, она видит мою Печать. Надеюсь, она понимает, что эта отметина означает. Иначе, я больше не выйду из пропитанного кровью и разлившимися нечистотами шатра. Сложно придумать более глупую смерть после всего, да ведь?

«Мертвяки! — ругался на грани слышимости Лусус. — Мертвяки! Мертвяки!»

— Удивительно, — прошепелявила клыкастая, показав раздвоенный кончик толстого багрового языка, — увидеть тебя вживую. Я думала… — она клацнула зубами. — Думала, ты выглядишь более… внушительно.

— Почему? — пожалуй, я ожидала чего угодно, но не этого. — Ты меня знаешь?

— Зерно раздора между двумя Домами. Вызвавшая Абао. Игрушка судьбы. Смертная с печатью Рхашасы. Убери оружие, я любознательная, но без суицидальных наклонностей. Только вот как ты сюда попала?

— Игрушка? — отличная формулировочка, но требет некоторого уточнения.

— Ну, или как у вас называют таких, как ты?

— Я такая одна.

Она коротко хохотнула.

И все. Звук голоса, суть вопросов — все это разрушило ядовитую магию, притащившую меня сюда. Падальщица. Разумная. Видела я уже таких. Мерзкая — да, но даже мой домашний демон Тузат — и тот пострашнее будет. Зато я почувствовала себя донельзя глупо — сжимающая до побелевших костяшек рукоятку меча. Впрочем, это ее дружелюбие было не совсем убедительным.

Только вот как она смогла достучаться до меня на таком расстоянии? У нее совершенно точно не должно было хватить на это сил. Непонятки. Стоит прояснить, или меня это не касается?

— Я с дороги тебя учуяла. Наелась? — буркнул раньше всех пришедший в чувства Шепот моим голосом, демонстративно скидывая ее когтистые лапы с нашей одежды. — Тогда тебе лучше уходить.

Демон закудахтал, запрокидывая голову, видимо, это был смех. Она одним смазанным движением оказалась за моей спиной и принялась когтями перебирать мои волосы.

— Наглая… — констатировала тварь, будто бы в ответ на мои мысли, — Думаешь, Печать тебя защитит.

Я развернулась и оказалась к ней лицом к лицу. Странно, но от нее самой ничем не пахло. Вообще: ни кровью, ни гарью, не потрохами агонизирующих жертв со вспоротыми животами. Вот только взгляд… Искра неугасимого голода, где-то там в самой глубине.

— А зачем, ты думаешь, мне эту отметину оставили?

— Ве-е-ерно, — протянуло существо, кивая и снова принимаясь медленно обходить меня по кругу неуклюже переступая своими многосуставными ногами, будто огромный костяной кузнечик, — вот только с какой стати мне уходить?

И она при этом все время трогала меня руками: волосы, одежду, только к коже не прикасалась. Однако, с каждым ее движением страх окончательно растворялся, а ситуация становилась… не знаю, привычной? Рутинной? Огромное облегчение, словно мельничный жернов упал с шеи.

— Совсем без ума что ли? — попробовала я криво улыбнуться. — Клириков привлечешь в момент, если еще не привлекла, а их тут должно быть полно на границе карантинной зоны. Если я совершенно случайно учуяла твои выходки с дороги, то пара хороших мистиков Маахве и в дне пути тебя засекут. Хочешь новый жизненный опыт? Узнать, каково это — развоплощаться?

В черных провалах глазниц не отражалось вообще ничего. Теперь они казались шариками из полированного темного стекла — холодными и безжизненными.

— Ла-а-адно, — капризно протянул, наконец, демон, рот падальщицы внезапно оброс плотью, даже губы появились, а волосы легли на плечи тяжелой волной цвета воронова крыла, — уела. Я и правда тут уже неплохо перекусила. Бессмысленный риск — удел глупцов.

Надо же, рассудительная. Век живи, век изумляйся.

Тело ее укрылось складками черного шелка, красиво подчеркивающего изгибы, спрятав под драпировкой нечеловеческие ноги.

Но теперь уже у меня еще была пара вопросов.

— Кто эти четверо, которые притаскивали тебе людей?

— Эти-то?.. Да, никто. Предложили не убивать их самих и взамен послужить. За какие-то крохи силы.

— Понятно. Расходный материал.

Кивок в ответ. Она покрутилась перед стоящим у сундука зеркалом, прихорашиваясь. Фигура окончательно перестала быть костлявой, теперь все, что выдавало ее, это походка, пальцы и глаза. Она ткнула пальцем в разлитую кровь, потом посмотрела на тяжелую каплю, собирающуюся на когте, и выругалась на уже знакомом мне шипящем наречии.

— Сделай одолжение, — неожиданно оказалась она снова прямо передо мной, — накрась мне губы. А то, сама понимаешь…

Она показала свои когти уже мне и пожала плечами. Шутки шутит, понятно. Я опустила указательный палец в багровую жижу на полу и аккуратно провела им по ее губам, подсознательно ожидая, что она вцепится мне в палец зубами. Главное, больше я не боялась. От страха, как и от крови большинство из них дуреют.

Тварь собрала волосы в кокетливый пучок, в котором тут же появился темно-красный цветок, похожий на колючую хризантему.

— Слушай! Смертная, а у тебя нет чего-нибудь сладкого при себе?

Так. Они все — разные, все — совершенно непредсказуемые, невозможно угадать, в чем пунктик каждой конкретной твари из Бездны. Я без возражений пошарила по карманам мантии, достала половинку маленькой плитки шоколада, оставшуюся с обеда, и протянула падальщице. Обертка сгорела при ее прикосновении и осыпалась выцветшими хлопьями пепла. Острые белые зубы откусили кусочек лакомства, она на миг зажмурилась от удовольствия и стала похожа на огромную кошку.

— М-м-м! Если бы ты знала, как мне по нраву сладкое. И как редко получается пробраться сюда, чтоб его попробовать… Если, кстати, собираешься в город, — бросила она уже через плечо, — смотри по сторонам внимательно, там сейчас веселье в самом разгаре…

— В каком смысле?

— А-а-а-а… — протянула она манерно. — Угадай, откуда я здесь? За кем следом прошла в мир? — снова закудахтало существо. — Там есть кое-кто… — она изобразила двумя пальцами рога на голове, а потом крылья — ладонями. — С кем тебе лично лучше не встречаться.

— Высший?

— Аг-га…

— А Дом?

— Да прекрати уже наглеть! — делано возмутилась падальщица.

— Спасибо и на том, — нет, ну а что бы вы ответили?

— Да не за что… Не за что…

Огонь охватил тело, и она исчезла в пламени, не опалившем ничего. Все, можно выдыхать. Ушла на слой Инферно. Я машинально вытерла дрожащую от распадающегося в крови адреналина ладонь о мантию, и поняла, что ткань тоже влажная и липкая. Мертвячья кукла всю меня перемазала кровью! То ли пошутила, то ли… Да Бездна ее знает. Не скажу, что я прямо вот перестала бояться демонов, но и попривыкла к ним уже изрядно.

А потом обернулась и увидела смотрящего на меня от входа Лео, откинувшего полог шатра. А глаза у него были, как две большие голубые плошки из рондского фарфора. И такие… дикие-дикие… Интересно, сколько он тут наблюдает уже. Поговорили-то мы коротко, время опять же наверняка замедлялось, да только виконту, похоже, хватило.

Не суть, живы оба, это самое главное.

— Пойдем, — проговорила я, — Лео, пойдем, надо выпустить людей.

Он не ответил ни слова, только чуть посторонился. Молчал, и когда я принялась обшаривать трупы толстого и высокого в поисках ключей. Заодно забрала сигариллы. Дешевенькие, но после такого приключения нельзя без табака.

Нас благодарили со слезами на глазах. Я быстренько сочинила байку про главаря разбойников, поехавшего головой садиста, и уверила, что он мертв. Учитывая, что с ног до головы пятнами крови была покрыта я, кто тут поехавший головой, можно было поспорить, но я их отпускала, так что детали моей внешности деликатно игнорировали. Славно.

Тот самый плакавший мальчик осторожно взял меня за рукав.

— Ты — эльф? — с детской непосредственностью спросил он, подняв ко мне перепачканную чем-то черным мордашку.

— Эльф, — кивнула я.

— Всамделишный? Светлый?

— Да.

— Как в книжке? — не унимался малыш. — А где твой лук? И лунные стрелы?

Мать забрала его, велев не доставать меня, им всем нужно было уходить и как можно быстрее. Пленники посматривали мрачно на братскую могилу, в которую превратился костер, но желание жить перевешивало приверженность традициям. Мертвым — память, а живым еще долгая дорога. Они сбились в кучу и запрягали лошадей в повозки, когда мы покинули их. Я велела срезать растяжки шатра и спалить его целиком в яме, не открывая. Еще дурное место разрастется, чего доброго.

И дала пацану серебряную монету — на удачу. Велела просверлить дырочку и повесить на шнурок. Сама такую ношу.

Когда мы шли обратно, я внутренне приготовилась к сложному разговору, но виконт спросил только, что у меня под мантией. А узнав про нижнюю рубашку и штаны — посоветовал снять официальную одежду мага. И волосы попытаться оттереть платком. На этом он замолчал. Всю дорогу пришлось в тишине ломать себе голову вопросом: что теперь делать. Демоны с непривычки шокируют. Сумерки сгустились окончательно, но взошла восхитительная полная луна, и направление Леонард как-то по ней умудрялся выбирать.

Что ж, выходило, что напугала я себя сама. Но по какой причине слабенькую инфернальную сущность можно учуять издалека? Вот что меня беспокоило. Возможно, там был кто-то еще более сильный, был и ушел. Или где-то рядом со мной оказался проклятый предмет, ставший невольным усилителем. Или падальщица целенаправленно пыталась повлиять на меня. Да нет, чушь, она не ожидала меня увидеть, хотя и узнала.

А может, все вообще просто: это мертвячий дроу что-то такое сделал с моим восприятием, что теперь на чужую боль я стану реагировать именно так. Неприятная мысль. А еще неприятнее думать, что накипает сейчас в голове виконта после встречи с падальщицей.

Ладно, может, я и преувеличиваю проблему: доберемся до ночлега, а там спокойно подумаем, что делать.

Тем временем мы вернулись к остальным. Виконт коротко рассказал байку про нескольких разбойников отряду, который уже откровенно терял терпение. Ночь на дворе, а до придорожного трактира, который мы наметили, как место ночевки, оставался еще где-то час пути. Георг, рассматривая в свете полной луны темные пятна у меня в волосах, поинтересовался, целы ли мы, и капитан гвардии только кивнул. Он вытащил из седельной сумки еще один лазоревый плащ и без слов отдал мне. Мужчины косились, но вопросов никто не задавал. Я устала, замерзла, до смерти хотела есть и спать, а больше всего — смыть чужую кровь и переодеться. И меня раздражало многозначительное молчание виконта, накручивающего себя всю оставшуюся дорогу. А ведь завтра все это пойдет по новой…

В темноте мысли стали цвета грозовой тучи. Игрушка судьбы. Ха! Нет, ну в чем-то она конечно права, если вдуматься. Увы. Но мы еще почудим.

Бездна! С такой, простите, судьбой нужно было учиться на демонолога. Или на некроманта, учитывая, как часто я сталкиваюсь с дружелюбнейшими подопечными Хэль и обитателями Бездны.

«Кларисса Леми на нашем месте справлялась бы куда лучше», — задумчиво проговорил Шепот.

Ага, вот только я ее убила. О чем совершенно не жалею, кстати.

«Знаешь, — протянул Лусус задумчиво, — а ты никогда не задумывалась, как могли два геоманта оказаться в одной Академии? Вы примерно одного возраста, родились в одном городе. Это же невероятная редкость. Это, как минимум, странно».

Совпадение.

«А если твои случайности опять не случайны?»

Тебе придется пояснить.

«Тебя создал демон, и Феникс говорил, что попыток у него было много. Больше полутысячи. А если…»

А если и ее тоже? Стоп. Я пережила этот… процесс, потому что на четверть эльф, даже если извлечь ненадолго мою душу из тела, оно еще проживет какое-то время на крохах эльдарской магии вечного Звездного города. Но ведь и Клэр могла выжить, она некромантка, талант с рождения, убить ее не так уж просто. Любопытная мысль.

«А что если есть еще другие?»

Странно, что эта мысль никогда не приходила мне в голову раньше. Куратор, мэтр Ольсин сделал все, чтобы никто не узнал обо мне. Так же могли покрывать и других. Это нужно было прояснить, как только я вернусь. А если нас человек пять хотя бы? Тогда у нас отличные шансы потягаться с нашим… создателем. Это стоило обдумать хорошенько.

А потом пришла еще одна мысль, от которой меня бросило в холодный пот.

Я же убила Клэр. Но почему тогда я не получила ключ от ее Замка? Фиолетового?

А что если она не умерла окончательно? Как и бывший владелец Красного замка?

Тогда…

Боги.

Тогда у меня еще больше проблем, чем я думала. От этой мысли окончательно разболелась голова. Захотелось обхватить шею лошади, закрыть глаза, и чтобы все это оказалось просто дурным сном.

А еще, как вообще связаны демоны, шатающиеся по округе, и некрочума? Это же — совершенно разные проблемы. Мертвецы никак не относятся к Инферно. Как в Аргентерии могли появиться сразу две смертельные напасти в один и тот же момент? Это не может быть естественным.

Опыт прошлого года подсказывал, что когда разум при оценке ситуации говорит «да ну, бред какой-то», это означает одно. Большие неприятности, сути которых я пока не понимаю. Ну у меня был шанс исправить ситуацию.

 

4 Проблемы ночевки

Трактир, к которому мы подъехали уже в полной темноте, оказался просторным, на удивление чистым, и забитым под завязку людьми и нелюдями. По счастью, нам все же нашли одну на всех большую комнату, поглазев немного на мой медальон мага и форму моих спутников. Не удивлюсь, если из нее кого-нибудь выставили, но я так устала, что морально-этическая сторона вопроса не имела уже никакого значения. Составили вместе несколько кроватей, получилась вполне себе лежанка для мужчин, тесновато, но мы же не на пикнике. Впрочем, мне кровать выделили отдельную, в самом углу, да еще и хозяин расстарался: натянул веревку, да завесил угол старым клетчатым покрывалом. Ну что ж, минимальные приличия соблюдены. Ужин подали в комнату, но Лео предложил мне спуститься вниз, посидеть немного, послушать, что говорят. Звучало более-менее разумно, и только Георг проводил нас слегка недоуменным взглядом, но потом пожал плечами и принялся за принесенное рагу, запивая его пенящимся кисловатым квасом из большой деревянной кружки.

Внизу шум подвыпившей толпы перекрывали тягучие, пронзительные звуки скрипки: играл пожилой мужчина в синем камзоле с грустными темными глазами. Рядом танцевала, ритмично ударяя в бубен, что-то такое зажигательное красивая фигуристая брюнетка. Неплохо так танцевала, знойно: длинные двойные юбки взлетали и опадали красными лепестками, то скручиваясь вокруг бедер в тугой бутон, то раскрываясь, как майская роза. И тогда быстро-быстро мелькали стройные ноги в алых матерчатых туфельках. Лео чуть на стул не налетел, заглядевшись, но обошлось. Две общие залы занимали весь первый этаж. В первой — маленькая сцена с артистами и камин — у дальней стены напротив. Длинные столы из потемневшего от времени дерева отполированы за долгие годы множеством локтей по краям, да украшены кое-где с боков разными вырезанными надписями. Стульев нет, вместо них тяжелые массивные лавки, через которые нужно перелезать, чтобы усесться за стол. Зато вполне приличная для дороги публика: несколько обстоятельных купеческих компаний, явно переезжают, а в углу громко стучит кружками за очередным тостом десятка гномов, похоже, тоже радуются, что смогли выбраться из Серебряного города. Впрочем, если повертеть головой по сторонам, есть народец и попроще, а есть и вовсе подозрительные личности в надвинутых капюшонах, облюбовавшие темные углы.

Во второй, маленькой зале потише и столики отдельные, еда получше, но и стоит все дороже. Стены отделаны все тем же темным деревом, а по ним развешаны большие масляные лампы в бронзовых подставках. На столах темно-зеленые скатерти с белой вышивкой по краям, и свечи в железных подсвечниках, приятно пахнущие горячим воском. На мой личный вкус — вполне уютно. Надо сказать, хозяин выделил нам свой особенный столик в самом углу у окна, принес вина и скворчащего мяса с тушеными овощами, вкусно, разве что перца и гвоздики многовато. Я полюбопытствовала, может ли кто-то постирать одежду, мы договорились, включить это в счет, и я отдала ему свернутую мантию, а потом вернулась за стол к Леонарду. Тот оставил приличествующее его статусу надменное выражение лица, при том был мрачен и сидел, тяжело навалившись обоими локтями на стол, наплевав на этикет. Белоснежные манжеты на рукавах его рубахи за день пропылились и посерели, а в уголках губ появились горькие складки — предвестники будущих морщин, да и под глазами уже заметна тонкая сетка.

Я впервые задумалась, а как дался этот год ему? Как он решился ввязаться в сумасшедшую игру — кому достанется трон? Понимает он, что у него просто не было выбора: приди к власти Алесий — и перспективы на долгую и счастливую жизнь у моего бывшего улетучатся в момент. Или же это была целиком идея его отца, а Лео — просто орудие старого опытного интригана? Нравится ли ему самому сложившаяся ситуация, или он, как и я, просто не знает, как выпутаться?

— Я, честно говоря, очень хочу напиться, — тихо и медленно заговорил виконт, глядя мне в глаза.

— Да, пожалуйста. Только вставать завтра…

Но он меня не слушал:

— А сейчас ты объяснишь мне, что именно я сегодня видел. Иначе я нахрен сдам тебя твоим же гильдийцам, — капитан королевской гвардии, напрочь забыв о манерах, выплевывал слова, будто бы они были горькими на вкус.

Когда он перестает выбирать выражения, это вообще плохой знак.

— А что именно ты видел? — осторожно уточнила я, отпивая глоток из бокала.

— Какую-то мерзкую противоестественную тварь! Я видел, как она всю тебя вымазала человеческой кровью, пока вы спокойно вели светскую беседу. А потом ты проделала то же с ее губами. Это было отвратительно! — рявкнул он, и пара человек из-за соседнего столика обернулись на нас.

— Тише, не кричи, — собеседника нужно было как-то успокоить, — слушай… Слушай, ты бы что, предпочел драться с ней? Или чтобы она озверела и убила еще кого-нибудь? Я просто постаралась никем больше не рисковать.

— Во-первых, с кем это — «с ней»? Что это вообще было?

Времени придумать правдоподобную ложь не хватало. Мертвяки! Надо было сочинить что-то пока мы ехали вместо абстрактных размышлений на предмет геомантов, а теперь поздно фантазировать. Пусть будет правда.

— Демон. Кто-то из низших. Пришел подкормиться.

Светлые брови виконта сошлись на переносице, а в голосе мелькнуло сомнение.

— Демон? Ты уверена?

— Глаза черные видел?

— А что значит — «низший»?

— Не умеет поглощать души.

Он нагнулся над столом ко мне, и ухмылка его стала еще неприятнее.

— Эта тварь вполне доброжелательно сказала тебе, что неплохо перекусила. И невнятно предупредила насчет каких-то проблем в городе.

— Точно, — глупо отрицать очевидное.

— Каких проблем? — не отставал неугомонный сотрапезник.

Я отставила бокал и выпрямилась.

— А вот как ты сам думаешь? Там некрочума, Лео!

— Почему она не напала на нас?

— У меня особенный меч, с благословением, — пожала я плечами, уже не зная, как закруглить этот разговор, — а она правда наелась. Низшему можно повредить оружием, посвященным божеству, зачем ей рисковать попортить себе шкуру ради того, чтобы добавить к ужину еще два блюда из нас с тобой, а? Все-таки, разум-то у них есть, хоть и совершенно не похожий на человеческий…

Вместо того, чтоб наконец успокоиться, виконт принялся за неоднозначные выводы:

— А ты неплохо в этом разбираешься, да?

В неровном свете свечей глаза Леонарда казались совсем темными, и мне окончательно стало не по себе. Он спросил, что со мной случилось за все это время? Ха, вопрос был взаимный.

— Как ты лишилась магии? — внезапно сменил тему компаньон, опрокидывая в себя разом целый бокал, похоже, предыдущий вопрос был риторическим.

— Создала сложные чары и перегорела.

— Что за чары?

— Мне что, читать тебе лекцию по основам магии?

— Это было как-то связано с демонами? Отвечай!

— Да нет же! И не кричи! С чего ты вообще это взял? — а вот это не стоило выдавать настолько поспешно.

Леонард покачал головой, будто бы сдаваясь. Он устало откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и разглядывал меня, как диковинную жабу: всю в бородавках и ядовитую — смесь любопытства, брезгливости и неприязни. Я пододвинула бокал к середине стола, и виконт без единого слова наполнил снова и свой, и мой. Красное вино казалось совершенно черным в полумраке, как глаза давешней падальщицы.

А вот интересно, то, что договориться с инфернальной тварью мне оказалось проще, чем с человеком, это как? Нормально?

«А чего ты хотела? — хмыкнул Шепот. — С ней ты же была сама честность. Вот, мол, Печать, почуять тебя можно с дороги, первый проезжающий мимо клирик — твой, а это драка и всплеск инфернальных сил, и скоро тут будет отряд демонологов. А я тебе не враг, только предупреждаю. Что касается бывшего любовника — ты же ни разу не была с ним откровенной. Нет, ну, серьезно. Ложь, еще раз, ложь и увертки, с какого перепуга ему тебе доверять?»

«Так вышло, сам помнишь».

«Знаешь, в чем основная ошибка людей вроде тебя, тех, кто связывается с обитателями Бездны? Особенно все эти доморощенные «темные властители»? Они с каждым шагом уходят от человечности и уверяются, что Бездна начинает принимать его за своего. Но это иллюзия, Крис. Итог всегда один: для демонов мы в первую очередь — еда, так что все сказки кончаются обрушением Темного замка и гибелью его хозяина не просто так. Итогом всему бывает зубастая ухмылка недавнего наперсника и якобы друга, а еще коготь, указывающий на, казалось бы, незначительный пункт договора, по которому душа идиота в черной мантии принадлежит Бездне. Так что не обольщайся, думая, будто научилась находить с ними общий язык».

Вот прямо много нового сказал. Но размышлять на эту тему сейчас мне не хотелось, так что оставалось молчать и вяло ковырять остывающее мясо.

— Не опускайтесь до примитивной лжи, графиня, — снова заговорил сотрапезник, прерывая невеселые размышления, — оно не было сытым. Оно просто не захотело с тобой связываться. И не говори мне, что дело в мече, хотя, конечно, он у тебя тоже, мягко говоря, необычный. Но про него разговор отдельный. Она приняла тебя за своего, да? Ты умудрилась-таки продать душу? Или может, это уже вообще — не ты, а?

Дело плохо. Если я не найду подходящего объяснения… в общем, он был близок к тому, чтобы вытащить меня на улицу и попросту вытрясти интересующие его ответы. И причем виконту нужна была вовсе не правда — только подтверждение его дурацкой теории. Что там у нас самое невинное?

— Да прекрати, я — адепт божества Воздаяния, а падальщица просто не захотела связываться с моим покровителем. Вот и все.

— Какого-какого божества?

— Да Ки Нэ.

— Ни разу не слышал.

— Это старый бог. Он недавно вернулся из-за Завесы в наш мир.

Виконт устало потер ладонями лицо. Желал поверить, но, видимо, не мог.

— Ты думаешь, это звучит правдоподобно, да?

— Я просто хотела спасти этих людей. Что в этом плохого?

— А как на счет того, что ты знала, кто там, с самого начала? Ты как-то почуяла эту тварь еще с дороги и специально пошла туда, якобы, просто посмотреть. А потом вы поговорили, и она исчезла. Вот это мне кажется совсем ненормальным. Ты что, каждый день общаешься с демонами?

— Да не напала бы она на человека под защитой, — начала снова заводиться я от того, что виконт не желал принимать состряпанную специально для него версию, — и она там правда края потеряла, и знала об этом, потому и сгинула.

— О, — с сарказмом проговорил Лео, бросив вилку на стол и откидываясь на спинку стула, отгораживаясь от меня скрещенными на груди руками, — так значит, чтобы изгнать такую дрянь, достаточно сказать ей, что она немного охренела, да? И она извинится и уйдет?

Я смотрела ему в лицо и пыталась внушить ощущение покоя: ноль. Увешан он что ли амулетами против внушений?

— Что с тобой случилось за этот год? — снова спросил виконт с сожалением, когда молчание затянулось.

— Очень многое.

— Вопрос был риторический. Забудь, — мрачно усмехнулся он в ответ, — пойдем наверх, если ты больше не голодна, завтра нам рано выезжать.

Я поймала его за рукав и потянула, заставив опуститься на место. Подчинился он нехотя.

— Лучше скажи мне, Лео, а что это тут делает Королевский Защитник? Его собственной аристократичной персоной? Совершенно не его уровень же, а?

— Собирается спасти целый город, — ухмыльнулся виконт, — как и ты, если не врешь. Если хочешь завтра страдать от похмелья, можешь забрать бутылку с собой.

— От похмелья не нужно страдать, — машинально повторила я любимую фразу Эрика, — им нужно наслаждаться…

— Так и спиться не долго, — возразил мой так называемый охранник, уже практически таща меня за локоть обратно в комнату.

Я уснула в тот момент, как голова моя коснулась подушки, а вот снился мне… внезапно Моррис. Кажется, его физиономия со сломанным носом и кривой ухмылкой начинала действовать на меня успокаивающе, даже в виде воспоминания.

Под утро я проснулась, будто от несильного толчка плечо. В комнате было свежо, не смотря на еще десятерых спящих. Кто-то из них приоткрыл ночью ставни, так что через щель тек холодный весенний воздух, терпкий от запаха распускающихся листьев. А еще из-за этого всю ночь пришлось сворачиваться в клубок и натягивать одеяло так, чтоб наружу торчал один нос.

Некоторое время я бездумно смотрела в высветленный временем деревянный потолок, пока все усиливающееся ощущение тревоги не начало отдаваться острой болью в виске. Кровать, кстати, была так себе: узкая, жесткая, с подушкой, набитой соломой. Даже на такой можно устроиться с уютом, если сдвинуть две рядом и устроиться головой на плече у кого-то из друзей. Просто выспаться, безо всяких. Но, увы. А неприятное тянущее ощущение все не унималось.

Я откинула грубое шерстяное одеяло, тихо встала и выглянула в приоткрытое окно: там в предрассветной мгле беззвучно спешивались какие-то люди, одетые в темную одинаковую форму. Ага, похоже, снова эмпатия. «Обнаружение врагов», что-то вроде того. Хорошая штука, полезная. Интересно, что еще из ее разновидностей впихнул в мою голову дроу? Мысль, что непонятная толпа под окном явилась по чью-то еще душу, даже не пришла в голову. Не тот случай, чтобы проявлять беспечность.

Итак, вариант первый — тут у нас появился отличный повод тихонько выскользнуть за дверь и уходить огородами, как я почти уже решила после вчерашнего разговора с Лео. Вариант второй — разбудить господ гвардейцев и выкручиваться всем вместе.

Дел-то — подойти к двери, потянуть за ручку, и выйти, пока не поздно. А потом крыша и телепорт. А они сами разберутся, не маленькие. Решили же уже! Ну!..

«Не маленькие, — хмуро согласился Лусус, пока я натягивала сапоги, цепляла кобуру с револьвером и перекидывала через плечо ремень сумки, — а вот вахту на ночь не оставили. Трактир, не трактир, а когда рядом уже и демоны бродят преспокойно, позаботиться стоило бы».

«А с чего бы им это, собственно, знать? — хмыкнул Шепот, они любят поспорить. — Их учили фехтовать, стрелять, рисовать и читать карты, и передвигать по ним фигурки, изображающие подразделения».

«Тогда что они вообще тут делают?»

А потом опять пришло ощущение сдавливающей шеи удавки — не сильно, так, будто кто-то только обозначил прикосновение шнурка к коже. Я стояла на пороге, держась за дверную ручку, совершенно не в силах открыть дверь. Там, за порогом был телепорт, безопасность, возможность попросить помощи у друзей, вот только что-то не давало мне этот порог переступить. Хреново. Больше всего это было похоже на какие-то чары, вот только в их природе разобраться я не могла.

Ладно, я подумаю об этом позже в более спокойной обстановке.

А время шло, и ребята на улице, в отличие от меня, явно не стояли соляными столбами.

Вдох, выдох, еще одна попытка выйти…

Проклятье! Я отпустила дверную ручку и бросилась к виконту, принявшись тормошить его за плечо.

— Ау! — прошипела я ему на ухо. — Подъем! У нас проблемы!

Взлохмаченный и нахмуренный спросонок Леонард мгновенно открыл глаза, наверное, любопытство на счет проблем у людей неистребимо.

— Что? — спросонок он первым делом схватился за револьвер, спрятанный на ночь под подушку.

Я на это только головой покачала. Надеюсь, он хотя бы не думает, что я могу попробовать придушить его во сне?

— Снаружи какие-то люди. Похоже, пришли за нами.

— Почему за нами? С чего ты взяла? — он потер лицо, скинул ноги с кровати и аккуратно выглянул в окно. — Может, они тут просто проездом?

— Это военные или стража. Черный с зеленью. Цвета Аргенси.

— И что?

— Что — что? Их там — толпа. Какого мертвяка им на рассвете окружать выход из замызганного придорожного трактира? Думаешь, тут есть кто-то кроме нас, кто может вызвать такой интерес у герцога?

Лео кинул короткий взгляд в сторону сложенных в углу седельных сумок с нашим грузом.

— Ладно, в нашем случае бдительность не помешает. Хотя мне кажется, ты изрядно перебарщиваешь…

— А давай, если я ошиблась, лучше потом ты будешь считать меня параноиком, а?

Он только плечами пожал, да машинально попытался ладонью пригладить волосы. Надо отдать должное: мужчины пришли во вполне боеготовое состояние за пару минут. Кстати, револьверы действительно оказались у всех.

— Во дворе сейчас человек двадцать, — тихо проговорил Георг, аккуратно выглянув из-за ставни в окно, — или сейчас кто-то пойдет через дверь, или ждут, пока мы сами выйдем. При условии, конечно, что графиня права. Что будем делать, капитан?

Официальное обращение? Подчеркивает, что помнит о субординации в сложной ситуации? Ждет прямого приказа? Хотя даже эмпатии не нужно, чтобы ощутит его азарт, вон как глаза заблестели, будто угли. Молодые парни из столицы. Жадные еще до приключений и романтики. Непобитые.

— Подождем, — негромко проговорил Лео, — пока что они ничего не предприняли, так что не факт, что это вообще имеет к нам отношение.

— А если имеет? Упустим инициативу, — поцокал языком темноглазый приятель виконта, продолжая рассматривать сцену перед трактиром сквозь щель между деревянными ставнями.

Вот нравился он мне, чисто по человечески — нравился.

Остальные молча ждали распоряжений своего капитана.

— У тебя есть какие-нибудь еще фокусы в запасе? — поинтересовался у меня Леонард, проверяя патроны в револьвере, который я наконец-то смогла толком рассмотреть. Очень тяжелый, с перламутровой инкрустацией, только для мужской руки и пули — явно гномской работы. Достаточно дорогие игрушки у них. Я не очень хорошо в этом разбираюсь, но основных знаний нахвататься успела.

Надо же, поглядывает искоса и улыбается криво. Пф-ф! Фокусы ему. Все-то тебе покажи.

— На самый крайний случай только, — покачала я головой, мучительно пытаясь придумать выход, и ни секунды не сомневаясь, что господа во дворе — именно наша головная боль.

Ну, или станут таковой в ближайшей перспективе.

— Конкретнее! — в голосе Леонарда зазвучали металлические властные нотки.

Еще чего не хватало, я не в твоем отряде, парень, хоть и кутаюсь в плащ твоих гвардейцев. Использовать вуаль после восхода солнца на открытом пространстве — верх идиотизма, спадет, остается только эмпатия и гламоур. Прямо скажем, не слишком боевые умения. Дроу, конечно, заставил меня пару раз и их использовать, практически, как оружие, но получится ли сейчас?..

— Могу попробовать внушить какое-то чувство или эмоцию, — не слишком уверенно поделилась я, пожимая плечами, — возможно, даже нескольким людям, или услышать, что чувствуют они.

— Даже на расстоянии?

— На таком — да. Если они без специальных амулетов и среди них нет магов.

— Хо-ро-шо, — раздельно проговорил виконт, тоже, вероятно, судорожно размышляя, как найти выход, — если нам придется прорываться, сможешь отвлечь нескольких.

— Знать бы еще, чего ждать… — протянул Георг себе под нос, проверяя, легко ли выходит шпага из ножен. — Вряд ли они будут там просто стоять до полудня. Никто не заметил, не было внизу какого-нибудь черного хода?

Впрочем, узнали это мы очень скоро. В дверь негромко постучали, и раздался прямо-таки истекающий медом голос хозяина таверны.

— Господа! Я прошу прощения, господа. Кое-что случилось, серьезное, вы бы не могли открыть дверь?

Русоволосый сероглазый гвардеец по имени Клод, самый молодой и симпатичный в отряде, остановившись у двери, вопросительно посмотрел на своего капитана. Так, закрываем глаза и дышим медленно, а заодно слушаем, что там за дверью. На сей раз отклик пришел почти мгновенно: четверо, один нервничает, еще трое переливаются гаммой ощущений, от легкой нервозности до предвкушения. Контакт наладился легко, и, вероятно, внушить им что-то будет не намного сложнее. Стоп, а почему их так мало-то?

«Они думают, что все еще спят, — предположил Лусус, — хозяин выманит одного, и у них будет заложник. А четверо… Так на площадке в коридоре больше народу и не поместится: только мешать друг другу будут».

Логично. А что если развернуть ситуацию? Оглушить их каким-нибудь ощущением, да втащить внутрь? Сначала схватить открывшего дверь, использовать, как заложника и живой щит, чтобы остальные не напали сразу. Не идеальный план, да только времени на раздумье не оставалось. Я двинулась к Клоду, но Лео схватил меня за руку.

— Ты что надумала? — поинтересовался он полушепотом, сверкая глазами из-под нахмуренных бровей.

— Есть идея, — зашипела я в ответ, не пытаясь выдернуть ладонь, — за дверью четверо, я сейчас попробую их слегка дезориентировать, они замешкаются, хватаете и затаскиваете внутрь. А потом запираем дверь и баррикадируемся мебелью. Узнаем, кто такие, и что им нужно — придумаем, что делать.

— Уверена, что справишься? — только и уточнил он.

— Господа? — продолжала вопрошать тем временем запертая дверь.

— Да долго объяснять! Соглашайся! Нам нужно выяснить, кто это, прежде чем что-то предпринимать. Или у тебя есть план получше? — я машинально ткнула его кулаком в грудь, и виконт внезапно вздрогнул.

Пару секунд мы буравили друг друга взглядами, и я бы дорого дала за то, чтоб узнать, о чем он в тот момент думал. Наконец, виконт сдался, кивнул и только руками развел, отступив на шаг, а Георг и Клод замерли сбоку от двери.

Георг напоминал мне чем-то пантеру. Гибкий и стройный, не лишенный врожденной грации. Голубой плащ ему не шел. Смуглый и черноволосый, явно, предки из южного Ронда. Он бы куда органичнее смотрелся в черном или темно-красном.

«Алё, болезная! — взвыл Лусус. — Вот вообще не лучший момент, отвлекаться на мужиков!»

Дверь отворилась и за ней в тускло освещенном коридоре ожидаемо обнаружился хозяин и еще три мрачные личности в форменных плащах, также вооруженные револьверами. О как. Это уже — совсем серьезно. Повторюсь, огнестрельное оружие — дорогие игрушки в Ойкумене, кого попало ими не вооружают. Вид незваных визитеров окончательно убедил и меня, и моих спутников, что паранойей я все-таки не страдаю. Три черных дула смотрели мне в лицо, вызывая желание отшатнуться вбок, спрятаться за стеной и двумя стоящими возле нее моими охранниками, а по венам застучал, разгоняя кровь, адреналин.

Спокойно. Просто повторяем то, чему нас учил долбаный дроу. Как на уроке в Академии.

Страх! Тот, какой я испытала, когда впервые увидела Абао. Так что отнимается голос, ноги становятся отвратительно ватными, и приходится приложить усилия, чтоб не обмочиться. Вот вам, господа, забирайте! Жрите полной ложкой! Бледные полупрозрачные щупальца, голод, маленький рот, полный игольчатых клыков — каждая деталь вызывало новую волну воспоминаний о пережитом ужасе.

Канал налаживался легко, так что вооруженные личности напрочь позабыли, зачем вообще они сюда явились. О как. Нужно будет потратить время и узнать-таки, где сейчас мой предел. А визитеры стояли и смотрели на меня во все глаза, будто потеряв связь с реальностью, только оружие в судорожно сжатых пальцах заходило ходуном. Твою ж мать! Только б палить не начали! Хозяин трактира, белый, как полотно, и обливающийся потом, охнул и схватился за косяк, будто у него подкашивались ноги.

— На пол! — рявкнул Леонард за миг до того, как у стоящего чуть впереди не выдержали нервы, и он принялся беспорядочно палить в противоположную стену, сопровождая грохот выстрелов бессвязными воплями.

Его двое приятелей не отставали от него, и только толстый трактирщик вжимался в косяк и трясся, как кусок студня, потеряв, казалось остаток разума.

Нужно было уходить с траектории, пока не раздались выстрелы, но я так и торчала посреди комнаты, как пугало на огороде, наслаждаясь внезапным осознанием силы. Я испорченная. Мне демонски не хватало этого ощущения власти, и теперь желание потянуть это подольше едва не стоило мне жизни.

А еще было один момент слабости. Такой, когда хочется только улыбнуться пошире и, не двигаясь с места, ждать горячего укуса разогнанной взорвавшимся порохом пули. Так чтоб больно стало в последний раз. Вам никогда не хотелось, стоя на краю обрыва, спрыгнуть? До того, чтоб засосало подложечкой? Такое безумное желание, непонятно откуда взявшееся, пугающее и притягивающее одновременно. Многие отшатываются от края, не потому что боятся упасть, а потому что боятся спрыгнуть.

Екнуло сердце сладко и жутко, время замедлилось…

А потом я вспомнила про Хэль, и весь этот идиотизм мгновенно выветрился из головы, как пузырьки шампанского на свежем воздухе.

И да, мне повезло: Клод успел дернуть меня за руку к себе, вытащив с траектории полета пуль, пока я дожимала наших гостей. И только когда вместо выстрелов раздались сухие щелчки, те почти без сопротивления позволили гвардейцам скрутить себе руки за спиной, отобрать оружие, и приходить в себя начали только привязанными попарно к деревянным спинкам двух узких неудобных кроватей. Увы, стульев в комнате не оказалось. И кстати, веревки были тоже моими, припасенными как раз на такой случай в дорожной сумке. Вот обо всем надо самой думать!

Еще три кровати придвинули вплотную к двери, подперев ее. Надо сказать, гвардейцев тоже слегка задело, так что они старались больше вообще не смотреть на меня.

Я тем временем обшаривала вещи нашей добычи, отчасти потому что больше никому это не пришло в голову, отчасти, чтобы самой успокоиться. Внушать что-то очень сильное сразу четверым, да еще и без предварительного налаживания нормального контакта — тяжко. Вместо того, чтоб аккуратно открыть дверку в чужой разум, приходится врезаться в него с размаху собственным и пытаться проломить стену. Так что стучащее барабаном сердце, трясущиеся руки и струйка холодного пота между лопаток — это, считаем, мы дешево отделались. Обыск — как и любое методичное занятие, требующее концентрации, неплохо успокаивает. И что же мы имеем? Револьверы, кожаные мешочки с боеприпасами, амулеты, кошельки, все хоть немного напоминающее талисманы, кинжалы. Выглядели гости, кстати, вполне прилично: одинаковая черно-зеленая форма, перегаром не пахнут, да и золотишко имеется. Никто из спутников ко мне так и не присоединился: похоже, рыться в чужих карманах и вправду было ниже их достоинства, ну да боги с ними.

Я вспомнила, как впервые обыскивала троих усыпленных наемников посреди дороги у Дай-Пивка. Кажется, с тех пор прошла вечность.

— Кто вы такие? — холодно процедил Леонард, обращаясь к одному из пленников.

Мужик лет тридцати пяти с серыми глазами и черной трехдневной щетиной молча отвернулся в сторону, полностью игнорируя навязанного ему собеседника.

— Вы не выйдете отсюда живыми, если не объяснитесь, — продолжил виконт, чуть повысив голос.

Ноль реакции.

Вот в чем беда гвардейцев в подобной ситуации: королевская военная академия, балы, долг, честь и благородство. А еще молодость и всякие романтические пьесы про героев. Отсюда пока что очень-очень много «не подобает». Нет, Лео-то стал сейчас куда циничнее, чем даже еще год назад, но как отнесутся его подчиненные, если он деловито начнет резать пленников на лоскуты в поисках информации? Он же создает себе ореол героя. То есть мы зашли в логический тупик: схватить — схватили, а вот что делать дальше? А время-то идет. Я знала, как бы поступили мои друзья в таком случае. Тот же Эрик, например, вышиб бы мозги первому попавшемуся, и предложил остальным выбрать, кто будет говорить, чтобы остаться в живых. Я же все-таки отношусь к человеческой жизни куда трепетнее. А вчера? Вчера было другое дело, люди, скармливающие за мелкие подачки низшему демону своих соотечественников, вообще людьми для меня не являлись.

Но не обязательно убивать или калечить противника для его деморализации, достаточно иногда просто сделать такой вид. Попробуем-ка изобразить какой-нибудь номер из репертуара господина Бреннона… И еще эмпатия. Вспомним что пострашнее из того, что с нами случалось. Чтоб не до потери разума, а для сговорчивости. Заодно и попрактикуемся, нужно же нащупать пределы того, что я умею?

Знаете, что такое «предел»? Это граница, которую можно пересечь. И именно этим в последнее время и приходиться заниматься. Попробуйте сами, вам тоже наверняка понравится.

А спектакль, между тем, перешел к уже совершенно нетеатральной паузе: визитеры лежали распластанные, как дохлые вороны, гвардейцы стояли вокруг, Лео молча соображал, что делать. Что ж, пугать, так пугать.

— Ну, прекрасно, — фыркнула я, раз уж мой бывший любовник понятия не имел, как лучше поступить, — господа, тащите сюда бочку с водой для умывания и полотенце. А то так до обеда провозимся.

Палитра взглядов, которые кидали на меня присутствующие, была богата и разнообразна: от непонимания, до отвращения.

— Начнем с тебя, — предложила я хозяину трактира, нагибаясь к самому его лицу и рассматривая чернильные пятна расширенных зрачков: в них плескался страх, — и поступим мы вот как: я положу тебе полотенце на лицо и начну лить на него воду. Ткань плотная и вода по ней будет стекать тебе в нос и в горло, пока ты не начнешь захлебываться. А если и это не подействует, в качестве десерта, сломаю тебе пальцы. И заметь, пока что я еще не хочу тебя убивать. Давай не будем менять эту ситуацию?

Глаза немолодого уже мужчины забегали по сторонам. Он весь взмок, а по виску прокатилась капелька липкого холодного пота. Я взяла его за подбородок, вновь заставляя смотреть на меня. Страх. Чужой страх ощущается по-разному. От тяжелой давящей волны, до панических вспышек. Основное отличие эмпатии от классических заклинаний, позволяющих узнать, что ощущает человек, это то, что организм эмпата в прямом смысле слова испытывает те же чувства или эмоции. Поэтому из-за трактирщика у меня заколотилось бешено сердце, а в кровь выплеснулась очередная доза адреналин. Главная штука в том, чтобы уметь отделять свое от чужого, а это у меня пока выходило из рук вон плохо.

— А мы имеем право так поступать? — тихо полюбопытствовал Клод, наклонившись к моему уху. — Мы не на территории Дайса, а это — мирный горожанин из дружественного полиса.

Детский сад! Да что ж такое-то?

— А с чего ты взял, что мирный? По мне, так разбойник. Явился с вооруженными дружками, пока мы спим. Стрелять в дворян принялись. Сговор на лицо, а это, друг мой, виселица. Так ведь? — дружелюбно улыбнулась я серевшему на глазах трактирщику.

Тем временем, виконт дал знак, и двое гвардейцев все-таки притащили воду. Я демонстративно намочила полотенце, прижала его к лицу жертвы и потребовала ковшик.

— Это стража, люди герцога! — чуть приглушенно заверещал мужчина, извиваясь под моими ладонями. — Они сказали, что вы — бандиты! Ограбили отряд королевской гвардии Дайсара и переоделись в их форму! У них и ордер был! И перстень его высочества!

Я усмехнулась, наглухо закрываясь от чужих ощущений. Леонард скрестил руки на груди и безучастно смотрел на происходящее. Изо всех присутствующих толику любопытства проявлял только все тот же Георг, остальные выглядели мрачными и напряженными. Все, вне зависимости от цвета носимого плаща.

— Знала ведь, — обратилась я к виконту, не в силах скрыть некоторую досаду, — знала, что он не захочет платить. Как в воду глядела. А что? Отряд стражи — прекрасный способ сэкономить. Слушайте сюда, гении хреновы. Мы везем не само лекарство. Мы везем ингредиенты для него. В ваш город, в котором, кстати, эпидемия! Кроме меня никто не в курсе, как их смешивать. Понимаете?

Или не понимали, или просто были неразговорчивыми от природы. Бараны упертые! Я сдула челку со лба, кинув один взгляд в окно: там над верхушками деревьев медленно разливалось золото зари. А коллеги наших пленников наверняка теряли терпение.

— Вот ты меня понимаешь? — поинтересовалась я лично у трактирщика, снимая с его физиономии полотенце.

— Д-да… Простите, мэтресса! Это чудовищная ошибка!

— Ты сейчас выйдешь и объяснишь этот простой факт тем, кто ждет внизу, четко и ясно, — переход на вкрадчивый тон тоже хорошо срабатывает, — мы тут — вполне официально, и не хотим проблем. А вот устроить таковые в ответ на… неправильные действия вполне можем.

— Да, мэтресса…

— Передашь, что мы согласны поговорить с главным, пусть поднимается сюда, а если боится, что ж… окна для короткой беседы тоже вполне хватит. А чтобы ты не сказал о нас лишнего, вроде численности, вооружения и прочих деталей, вот…

Я достала кинжал Да Ки Нэ и нацарапала на его груди в вырезе рубахи абсолютно бессмысленный, но жутко выглядящий символ, похожий на кособокую букву «Ф». Впрочем, требовалось еще некоторое пояснение для убедительности.

— Это символ духа болезни, — выдала я спонтанную бредовуху, — захочешь излишне пооткровенничать с ребятами снаружи, через три дня получишь себе некрочуму.

— По… По…

Второй мужик, привязанный к той же кровати, сделал попытку незаметно отползти от меня подальше. Мой вариант: не нужно быть чудовищем, чтобы вызывать страх и отвращение, достаточно просто им выглядеть. Изобразить кровожадную мегеру я могу с полпинка, а вот действительно пытать или убить безоружного, извините, нет. Этот момент в прошлом году мы уже выяснили. Плохо только, что мои сопровождающие так легко уступили инициативу. С другой стороны, почетный караул ну никак не предназначен для таких вылазок. А Лео…

«А он не хочет портить свою репутацию некрасивыми действиями перед своими аристократичными дружками, — усмехнулся Шепот, — и любезно уступил тебе право побыть монстром в этом спектакле».

«Заодно потом, если ваш конфликт выльется в… более активную фазу, никто из этих парней даже не усомнится, на чью сторону встать, — поддакнул Лусус, — разумно. Так стоило поступить тебе».

А-а-а… Поздно переигрывать.

— Ну? — рявкнула я на своих сопровождающих, чтобы не выходить из образа. — Отпустите этого.

Клод без слов разрезал веревки, остальные отодвинули кровати от двери и выпустили белого, как полотно мужчину наружу.

— По… — шевелил он губами, глядя на меня уже с порога глазами-плошками и пытаясь машинально растереть запястья.

— Что?

— По-ща-ди-и-ите…

— Не скажешь лишнего — ничего с тобой не будет. Иди уже!

Дверь и вновь прислоненная к ней мебель скрыли от нас трактирщика. Судя по шаркающим шагам, он таки поплелся вниз.

— Они не будут договариваться, — заметил Лео, — ты сглупила.

— Сама знаю, что не будут, — возникло внезапное и совершенно неуместное желание погрызть ноготь, от чего маменька отучила меня еще лет в восемь.

— Тогда в чем смысл?

— Пока они выслушают, пока попробуют детали узнать, потянем время.

— Ну-ну…

Пренебречь, вальсируем. Я обернулась, улыбаясь во все свои двадцать восемь зубов, и с хрустом размяла пальцы.

— Ну-с, господа! Побеседуем. Кто вы такие? Что дальше по дороге? Численность, количество отрядов, вооружение, местоположение других засад, конкретный приказ, который вы получили?

Тринадцать пар глаз не сводили с меня немигающих взглядов. Ладно. Импровизируем дальше. Спасибо тебе, рыжий авантюрист, за наглядные примеры. Вот уж не знала, что пригодится.

— Знаете почему «три» — оптимальное количество пленников? — спросила я дружелюбно у щетинистого мужика, ставшего единственным обладателем кровати после ухода его соседа-трактирщика. — Ну? Неужели никто не знает? Откуда вы только взялись такие… Эх… ладно, делюсь жизненным опытом. На первом показываешь наглядно, что собираешься сделать. Можно, конечно, убить, но я предпочитаю что-нибудь поинтереснее. Например, лишить какой-нибудь важной части тела, причем так, чтоб никакие целители потом не смогли помочь. А мы все помним, — я принялась расхаживать перед аудиторией, наставительно подняв вверх указательный палец, — что я — маг. А значит, знаю, как, это сделать. Это — сразу прояснит ставки.

Слегка передернуло почти всех.

— После этого, — продолжила я все в той же манере, — остальным двум предлагаешь вариант: один из вас говорит, со вторым я проделаю то же самое. Понимаете… это вносит некий соревновательный момент в ситуацию. Вы никогда не можете быть уверены, что у вашего… хм-м… коллеги не сдадут нервы, и он не согласится сотрудничать. Это, знаете ли, подстегивает.

Лица гвардейцев излучали отвращение и брезгливость. Не перестараться бы, а то свои же потом и придушат втихаря. Под впечатлением-то.

— Главное, — вещала я, будто с кафедры в лекционной аудитории, судорожно соображая, что делать дальше, когда банальное запугивание не сработает, — правильно выбрать первую жертву. Тонкий психологический момент, знаете ли! Но есть еще кое-что, о чем обычно все забывают. В итоге я все равно узнаю все, что мне нужно, и получится, что кто-то из вас погибнет, а кто-то будет покалечен — и все совершенно напрасно. Потому что сейчас этого всего еще можно избежать, понимаете? Но секунды, пока все еще хорошо истекают, прямо сейчас. Каждая следующая четверть часа будет приносить не только боль, но и необратимые повреждения, господа. И все это — совершенно напрасно. Тик-так. Тик-так…

Я набрала в грудь побольше воздуха для следующей тирады, поэтому сказанное шепотом кем-то слово «чудовище» прозвучало очень отчетливо.

— Вот, например, ты, — улыбнулась я худощавому, жилистому человеку со шрамом во всю щеку, все еще делящему кровать с коллегой, — у тебя есть семья? Судя по тому, как расширились зрачки — да, есть. Так какого же хрена ты подвергаешь их опасности, не позволяя привести в Аргентерию лекарство? Хочешь посмотреть, какие зомби из них получатся? Ты видел зомби, приятель? А упырей? А я видела. И поверь мне, зрелище — отвратное. Самое мерзкое — запах. Если разнести такому башку из револьвера, — я прижала указательный палец к его виску, — тухлятиной несет на пару километров вокруг. А уж если это замкнутое помещение… Хочешь увидеть своих — такими, а?

— Можно подумать, эльф знает так много о мертвецах, — буркнул в сторону сосед человека, которого я планомерно доводила до истерики.

Отлично! Лед сломлен. Главное в такой ситуации — получить от кого-то первую фразу. Остальные тоже начнут нервничать и присоединятся к беседе охотнее.

— За мою голову как-то назначала награду богиня смерти, — улыбнулась я ему, — так что — да, я знаю о мертвецах дофига. Почему, по-твоему, сюда послали меня? Потому что помочь могу! — заорала я внезапно ему в лицо. — Если всякие уроды мешать не будут!

— На улице пятнадцать человек, — проговорил внезапно обладатель кровати-люкс негромко и как-то обреченно, — на лестнице десять и семеро за стойкой. Все с револьверами. Личная стража герцога. Сейчас наверняка спешно советуются. Мы не ждали мага, мы ждали алхимика, не обладающего такими… силами. Что? У меня сын и дочь в Аргентерии остались! На дороге еще один отряд стражи на въезде в город. Еще отряд наемников в полудне от ворот, численность не знаю.

— Что именно вы должны были сделать?

— Забрать лекарство и алхимика. Остальных убить.

Я присвистнула и уставилась на виконта.

— Отойдем на секунду? — попросила я, и он кивнул неохотно.

Мы зашли в так называемую ванную комнату: маленькое помещение с минимальными удобствами, из которого и притащили бочку. Когда закрылась дверь, мы невольно оказались почти прижатыми друг к другу.

— Бред, — тихо проговорила я, — если они тебя убьют, не будет иметь значения, что будет с лекарством. Независимой Аргентерии — крышка, а герцог в итоге вообще на плахе окажется. Не может же он оказаться настолько жадным идиотом?

Запах его одеколона так и не выветрился за сутки в пути и приятно щекотал мне ноздри. Виконт покачал головой и «включил дурака».

— Аргенси мог просто не знать обо мне.

— Не знать?! С этой твоей золотой бляхой на шее? Кто вообще был в курсе, что ты едешь?

Мой бывший любовник задумался, и как всегда в такие моменты принялся теребить кружево длинного рукава рубахи.

— Гвардия, канцелярия, контора, гильдия магов.

— Короче, весь Дайсар. Это может быть попытка избавиться лично от тебя руками герцога Аргентерии?

Он и бровью не повел.

— Разве что, это — затея Алесия.

Я мысленно застонала. Деятельный парень Алесий, в прошлом году захватил соседнее королевство Аскот, потом тайно женился на нашей принцессе — единственной наследнице трона Дайсара, и оказался претендентом еще и на второй раззолоченный стул. Леонард, тоже королевских кровей по материнской линии решил поучаствовать в веселой и шумной игре «отгрызи себе кусок Ойкумены», но подошел с другой стороны. Он создавал себе ореол героя: усмирял какие-то восстания, блистал на военных парадах, теперь вот — «спасал союзный полис». О сложившихся у меня отношениях с Лео сказано уже предостаточно, но так вышло, что последнее время я частенько работала на Алесия. Если виконт здесь погибнет, контрразведка и отец Лео — человек настолько могущественный, что его даже не называют по имени, просто — «герцог», без колебания объявят меня соавтором этой постановки. По совокупности прошлых эпизодов. И со всеми вытекающими из этого последствиями. Теперь уйти одной не получится в принципе. Прэлес-с-с-с-стно! Вот работенка, а…

— Если мы выберемся сейчас, — не сумела я скрыть досаду, — нам нужно будет очень серьезно поговорить.

Виконт кивнул, открывая передо мной дверь в общую комнату. Обстановка в ней не поменялась. Зато оживились товарищи на улице.

— Эй! — раздалось со двора. — Я лейтенант стражи герцога Аргенси! С кем из вас я могу говорить?

Тут уж Леонард решительно отодвинул меня в сторону от окна, а сам укрылся за крепкой деревянной ставней.

— Я — капитан королевской гвардии Дайса! Требую, чтобы вы немедленно покинули это место и дали нам дорогу! Мы везем ингредиенты для лекарства в Аргентерию про договоренности с герцогом!

— Мы поедем все вместе, — предложили с улицы, — проводим вас до герцога.

Виконт коротко глянул на меня.

— Точно, — фыркнул Георг, — а там мы, судя по встрече, отправимся в темницу, а мэтресса Ксавьен будет работать бесплатно и, возможно, в кандалах. Как вы относитесь к цепям, графиня?

— Строго отрицательно, — мотнула я головой.

Георг все больше казался мне самым адекватным их этих парней.

— Мы не можем на это пойти, — крикнул Лео.

— Тогда, прошу прощения, капитан, — погрустнел голос со двора, — но мы вынуждены будем вас атаковать.

— У нас ваши люди, лейтенант.

— Это прискорбно, — отозвались с улицы, — но у нас нет выбора. Потери допустимы.

Я бы удивилась, будь у меня чуть больше времени. Хотя бы отсутствию всяких попыток прояснить ситуацию. Эти парни пришли сюда просто убить всех, кроме алхимика, любой ценой. Но чей это приказ? Герцога? Или это все еще чьи-то игры?

— На скольких сработают эти твои… чары? — спросил виконт тихо, оборачиваясь ко мне.

— Не знаю, — пожала я плечами, — ты что, думаешь, я пробую их массово?

Это была плохая идея. Нужно или видеть того, с кем налаживаешь контакт, или раскрываться всему окружающему миру. А это шаг до шока, два — до палаты в скорбном доме и три — до маленькой уютной ямки в земле под какими-нибудь потрясающей красоты кустом сирени. Но чтобы увидеть моих потенциальных жертв — надо высунуться в окно. Ровно под револьверы. Впрочем, если попытаться внушить что-то очень сильное… Чтобы они сразу потеряли боеспособность… Страх или смертельную тоску. Но это снова возвращает нас к перспективе трех маленьких шажков. Мне же самой придется вспомнить что-то очень хреновое, и практически заново пережить.

— Когда вы… э-э-э… колдовали в прошлый раз, графиня… Четверо было за дверью, — чуть замешкавшись при упоминании «чар», проговорил сероглазый Клод, — да нас двое, еще в комнате нескольких слегка зацепило…

— А если вы еще при этом еще попробуете другие… чувства, да снимете одежду, — немного нервно хохотнул Георг, — сможете складывать людей, как вязанки дров, я думаю.

Я ухмыльнулась, шутка не показалась мне дурной. Слишком давно я не вращаюсь в высшем обществе, зато Лео чуть побледнел.

— Виконт Левьер, немедленно извинитесь!

— Прошу прощения, мэтресса, это было неуместно, и извиняет меня лишь некоторая напряженность ситуации, — он коротко поклонился, — но что мы все-таки будем делать?

Тут-то и прилетел первый удар в дверь. Вся комната содрогнулась. Ага, или патроны экономят, или действительно боятся убить меня. И то — хлеб. Виконт принялся командовать. Трое гвардейцев отошли к окну, спрятавшись за ставнями, как и он сам раньше, остальные составили из оставшихся кроватей и опрокинутого на бок шкафа укрытие. Похоже, заложникам придется побыть живыми щитами, а что с ними еще делать сейчас? Те пытались возражать, так что пришлось затыкать им рты простынями.

Дверь начала поддаваться, тут-то я вспомнила про ледяную гемму в моем мече. Магия из города снежных эльфов. Их же можно использовать по отдельности. Я выхватила оружие, прижав лезвие к дверному косяку.

— Воду! — закричала я. — На дверь, быстро!

Вот и бочка с ковшиком пригодились. Все те же Клод и Георг без возражений с помощью ковша и кружки повычерпывали литров пять, и дверь оказалась намертво приморожена к косякам, а те в свою очередь — к стенам. Удары стали глуше, а вместо дерева трещал и хрустел магический лед, мерцавший и переливавшийся в первых золотых лучах восходящего солнца. И еще немного времени выиграно. Хотя при отсутствии плана я просто оттягиваю неизбежное. От страха? Похоже на то.

— Будем стрелять, потом прорываемся и пытаемся уйти, патроны не жалейте, защищайте графиню, — решил, наконец, Лео, и у моих сопровождающих появилось по револьверу в руках. Уже лучше. Георг, Клод и еще один парень — высокомерный, красивый, с медовыми волосами — не побрезговали взять оружие наших бесполезных заложников во вторую руку.

А все равно страшно. Первая серьезная перестрелка в моей жизни, и ни щита, ни магии, ни брони, ни друзей рядом. Паскудство! И телепорт под крышей не открывается. От напряжения воздух чуть не искрил, лица мужчин окаменели. А вот они-то как раз не боятся, очко в их пользу. Сейчас все будет очень быстро. Очень-очень. Но после штурма Аскары, это ерунда, справимся.

Теперь оставалось только жалеть о фокусе со льдом на двери — ожидание изматывает преизрядно. Да еще делегация под окном, надо что-то с ними делать, а то мы между двух огней.

— Попробую внушить что-нибудь парням во дворе, — предложила я, сама не веря, что говорю это, — замешкаются — выносите как можно больше.

Возражений не последовало. Но даже эмпатии не нужно было, чтобы понять: я не нравлюсь большинству подчиненных моего бывшего любовника. От слова «совсем».

Перенапрягусь — получу шок.

В виконта попадет пуля — скрываюсь до конца дней. Или придется убить еще и его батюшку.

«А с этого и надо было начинать! — отозвался внезапно Шепот. — И никаких проблем с Лео сейчас бы не было. Без отца за спиной он бы все эти авантюры не потянул».

Хреновый какой-то расклад, вы не находите?

Внутренние голоса использовали более сильные эпитеты.

Ладно, жаловаться будем потом.

А вот что б такое на вас излить из своих эмоций, господа во дворе? Чтоб вот прямо проняло до самых печенок? А может, есть, чем усилить, кстати? Я порылась в сумке и нашла заначку, тот самый сверток с маленькими красными леденцами. Оно. Изобретение Бэррила Ганна — гениального алхимика, которого мы вытащили когда-то из тюрьмы. Конфетки со вкусом малинового варенья обостряли все чувства и эмоции. Плохое решение, вообще-то. В прошлый раз после их употребления, я чуть не поехала рассудком, но выбора особого сейчас не было.

— Попробую накрыть максимальное количество человек, но тебе придется меня вытаскивать отсюда, — тихо проговорила я Лео, — потому что в сознании я долго оставаться не смогу.

— Разберемся, — отмахнулся от моих проблем виконт.

— Не переживайте, графиня, — пообещал Георг, — делайте, что нужно, мы или покинем это негостеприимное место все вместе, или все же здесь останемся.

Охренеть как обнадеживает.

А почему они позволяют мне самой решать такие вещи? Да просто маг в отряде второй после командира. Негласно, а иногда и официально. И всем абсолютно наплевать, какого пола существо, способное, скажем, швырнуть огненный шар. Маг — это и звание, и образ жизни, и гендерная идентификация. И диагноз, чего уж там…

Я съела леденец, разгрызая его зубами, и открылась для мира, начав отдавать. Эмпатия — палка о двух концах. С одной стороны, ты в состоянии почувствовать врага, или наоборот внушить человеку какое-то ощущение, а с другой стороны мир становится для тебя, как лезвие очень острого клинка. Ты режешься об него. Так уж вышло, что отрицательных эмоций в нем куда больше, чем положительных. Недовольство, депрессии и зависть, ревность, ненависть, алчность — если не закрываться большую часть времени, будешь ощущать это постоянно. Выйдет мне боком еще эта выходка. Я высунулась из-за ставни, разглядывая по возможности прячущихся за бочками и стволами деревьев людей в черно-зеленом. Теперь — почувствовать. Что-то сногсшибательное. Я закрыла глаза и представила лицо баронета Дэвлина Купера. Несчастная любовь — хороший выбор в данном случае. Вспомнила нашу первую встречу. Как он приподнимает одну бровь, когда показывает, что удивлен. Как отодвигает меня себе за спину. И тот единственный день на турнире, когда, казалось, были только он и я. И понимание того, что все мои чувства — бессмысленны. Безнадежны. Вот оно, нужное чувство, да. Будто померкло солнце, а небо навсегда стало серым, и из-за горизонта наползает огромная свинцовая туча. Нет в застывшем мертвом воздухе ни ветерка, ни звука. Мир погиб, и надвигающейся беззвучной буре остается только закончить дело и смахнуть оставшийся пепел. Все кончено. Смысл потерян. Безнадега… Тоска… Оно сжалось в тонкую невидимую нить и потекло в сторону людей на улице, обвиваясь вокруг шей и голов. Визуализация всегда помогает.

А потом потемнело в глазах.

Звук первого выстрела толком даже не вернул меня толком в реальность. Ожидала подсознательно обжигающей боли от входящего в тело раскаленного куска металла, но ее все не было. Промазали что ли? Я чувствовала только, что по щекам у меня текут слезы, и кто-то поддерживает меня на ногах.

Дверь наконец-то слетает с петель, и ответственный Георг заставляет меня нырнуть в укрытие за перевернутым шкафом. Гремят новые выстрелы, и дым от пороха ест глаза. Реальность воспринимается урывками, отдельными картинами, потрясающе ярких цветов, и сумасшедшей детализации. Рядом падает весь в крови один из парней в лазоревых плащах и… внезапно исчезает в облачке классического телепорта. Почему все так медленно? Пытаюсь помахать рукой перед лицом, но ладонь едва шевелится в густом воздухе. Все звуки низкие и гулкие, тянутся как вязкий звон большого медного колокола, а потом и вовсе переходят в глухое рычание…

Я плохо понимаю, что происходит…

И все еще будто бы вижу людей во дворе, с посеревшими лицами, по очереди поднимающих револьверы к вискам…

Странно. Я их убила просто внушением…

Прямо как дроу…

Запоздалая и никому не нужная мысль.

Бездна знает, что их приятели сделают с нами, если мы проиграем…

Наконец, мир с сочным хлопком… проваливается… в блаженную… тьму.

Шок, я же говорила.

 

5 Нежданная встреча

…А потом не смогла вдохнуть — вокруг была вода. Я взмахнула руками, пытаясь инстинктивно рвануться туда, где при определенном везении могла бы быть поверхность. Нет, не вода — слишком густая жижа. Когда воздуха в легких уже не оставалось, я наконец-то вынырнула на поверхность, и иллюзия глубины мгновенно пропала — сидела по плечи в чем-то вроде ванны, пытаясь стереть неведомую липкую дрянь с лица ладонями. Где я? И где, нахрен, моя одежда?

Глаза открыла с трудом, ресницы слипались, а увидев собственные ладони, чуть не завопила. Ванна была заполнена кровью. Судорожно цепляюсь пальцами за ноздреватые, выщербленные каменные края, поскальзываюсь, вылезаю с третьей попытки. Комната маленькая, тускло освещенная мерцающими фиолетовыми изображениями пауков на каменных же стенах, холодный пол, а потолок теряется где-то в темноте.

А потом за спиной я слышу его. Тихий смешок. Не-не-не, это сон.

И тут же ночные кошмары любезно оживают.

— Быстро ты, ненаглядная, — мягко звучит за спиной, — как умудрилась так перенапрячься? Демона своего пыталась соблазнить с помощью новых талантов?

Оборачиваюсь и замираю, как кролик в клетке удава. Янтарные глаза, кривая ухмылка, только вместо роскошной гривы белоснежных волос — короткий ежик. Моя работа.

— Где я? — сначала стоит выяснять насущные вопросы и только потом — отношения.

— В своей комнате, — шутливый поклон, — теперь в Доме Боли у тебя есть своя комната. Пока, правда, убогая совсем, но ничего, со временем…

— Как я сюда попала? Ты что тут делаешь? Какая комната?

— Я же дал тебе собственные умения, помнишь? Сделал из некоторых частей твоего тела живые артефакты, зачарованные на конкретный эффект. А питают их мои силы, я ими с тобой делюсь. Ты использовала весь доступный тебе запас, потеряла сознание и оказалась здесь. Немного восстановишься и вернешься в собственное тело. Теперь понятно?

Даже близко не понятно.

— Почему в ванне кровь?

Он пожал плечами.

— А откуда еще в Доме Боли черпать силу? Лезь обратно, кстати, быстрее придешь в себя.

Мерзко? Еще как. Но это быстрее вернет меня в мир живых, где с моим бесчувственным телом сейчас вообще не понятно, что происходит. Скрипнула зубами, но полезла обратно. Теперь стоило прояснить еще один важный вопрос.

— Слушай. Я же предала тебя. Почему ты мне помогаешь?

— Я же говорил, — он присел рядом на край, опустив кисть в густую багровую жижу, — ты поможешь мне, если все пойдет правильно. Считай, что это аванс.

— Думаешь, драконидский бог послушает мою просьбу и выпустит тебя из этого мира? — припомнила я нашу беседу на крыше. — Он так не поступит. Зря надеешься.

— Поступит, — криво ухмыльнулся Скримджой, — просто чуть позже. Не парься, ненаглядная, как именно это сделать, уже — моя забота. Или?.. — он поднял одну бровь. — Или ты предпочтешь, чтоб я забрал свои подарки обратно, и ты больше никогда меня не увидишь?

И остаться снова совсем беззащитной? Отказаться от только что возвращенного ощущения силы?

Не-на-ви-жу.

Приходилось признать, что темный эльф нужен мне. Вероятно, даже больше, чем я ему. Паскудство-то!

— Так как?

— Нет.

— Что, прости? Не расслышал, ненаглядная.

— Нет! — не-на-ви-жу. — Мне нужна твоя помощь.

— Вот и разобрались, — усмехнулся дроу, а глаза его полыхнули оранжевым, — ладно, твой запас вполне восстановился, пора просыпаться, ненаглядная! С добрым утром!

Ладони резко надавили мне на плечи, заставляя уйти в жуткую ванну с головой. Я вырывалась, пыталась царапаться и пинать его, пока я, кажется, не утонула в мерзкой загустевшей жидкости с железным привкусом.

Впрочем, до конца тогда было еще ой как далеко.

У каждого человека, наверное, есть что-то, в чем он постепенно становится настоящим профессионалом. Для меня этим «чем-то» стал процесс открывания глаз после потери сознания. Где и как я только не приходила в себя. Если мне везло — в постели. Если очень везло — в своей. Первым делом нужно смотреть наверх. Знакомый потолок или нет? От этого зависит, стоит ли демонстрировать окружающим, что ты снова присутствуешь в мире живых. Еще важный фактор — осторожно проверить, связаны ли у тебя руки и ноги. А также, что именно вернуло тебя в сознание.

«С добрым утром!»

Бр-р-р…

Отношение к окружающему миру полностью зависит от того, зачем он тебя окружает…

На сей раз меня разбудил колокольчик в ухе.

«Крис, — снова повторил голос Дэвлина, — если можешь ответить, сделай это».

Глупое сердце ударилось о ребра и застучало быстро-быстро, как хвост полугодовалого щенка, встречающего хозяина на пороге.

— Я в норме, — по возможности оптимистично прохрипела я, обозревая кроны деревьев и клок головокружительно-высокого синего неба в обрамлении яркой весенней зелени.

«Что случилось? Тебе нужна помощь?»

— Пока не знаю, — честно ответила я, пытаясь понять, где мы вообще, и кто находится вокруг.

В этот момент на меня обратил внимание Георг. Он сидел на поваленном дереве и не слишком умело зашивал неаккуратную дыру в поле своего короткого лазурного плаща.

— Пришла в себя! — позвал кого-то черноглазый гвардеец. — Только сама с собой разговаривает.

«Я настаиваю на том, чтобы ты вернулась домой, — безо всяких эмоций произнес любимый голос, — у тебя было более чем достаточно времени, чтобы прийти в себя после произошедших с тобой изменений».

— Ладно. Дай мне только несколько дней — закончить дела.

«Сейчас».

— Да у меня все нормально. Правда.

«Что это тогда была недавно за вспышка?»

Я улыбнулась от осознания, что он все равно за мной каким-то образом приглядывает. А вот про дроу рассказывать сейчас вообще не время. Долгая история.

— Просто пробовала эмпатию. Сейчас уже все нормально.

«Хорошо. Но связывайся со мной утром и вечером, не хочу… неожиданностей».

— Ладно.

«И будь осторожна».

Шестеро гвардейцев тем временем смотрели на меня с некоторой опаской. Когда маг, только что заставивший застрелиться почти полтора десятка человек начинает вести беседы с голосами в собственной голове, не слишком понятно, какую линию поведения стоит выбрать. Судя по выражению лиц, Георг был за вариант «подождать», Клод — «связать на всякий случай», а остальные во главе с Лео — «пристрелить к мертвякам лысым, во избежание».

А где это мы, собственно? Как мы выбрались из трактира?

Вокруг шумел весенний лес, сияя молодой листвой в лучах солнца. Птицы заливались на все голоса. Где-то трещал валежник, наверное, крупный олень. Огромные стволы, заросшие бархатным изумрудно-зеленым мхом, потрясали воображение. Хотелось, остаться тут подольше, просто лежать на земле и бездумно таращиться в далекую лазурь небес. И чтобы никто не пытался тебя убить или похитить. Ну и чтобы спутники как-то сменили выражения лиц. А еще зверски хотелось есть. Увы, действительность требовала совершенно иных действий.

— Со мной все в порядке, — еще раз пояснила я для окружающих, приподнимаясь на локтях с разложенного на земле плаща.

Голова закружилась, но не более того, похоже, дроу не врал — после отвратительной процедуры я чувствовала себя вполне бодрой. Встать или подождать немного?

— С кем вы говорили, графиня? — полюбопытствовал Георг.

— С магом из гильдии, — даже врать не пришлось, — с помощью артефакта, вроде магического зеркала, но передает только звук. Разума не лишилась, если вы этого опасаетесь. Что я пропустила?

Подошел Леонард, он был в когда-то белой рубашке, теперь расцвеченной кровавыми пятнами и чем-то зелено-бурым, похоже, именно его плащ служил мне сейчас импровизированной кроватью. Все лучше, чем голая земля.

— Мы потеряли всего четверых, — проговорил он, присев на корточки и разглядывая мое лицо, — талисманы перенесли их в карантинную часть гвардейского госпиталя, там отличные целители, так что прогноз, полагаю, неплохой.

Ладонь защекотало, я поднесла ее к лицу и увидела двух больших черных муравьев. Надеюсь, пока я тут валялась, они не заползли массово под одежду.

— А нападавшие? — насекомые послушно перебрались на подставленный им на пути лист, и мы окончательно распрощались.

— Никто не ушел.

Вот и повоевали…

— А груз?

— Лошадей и поклажу забрали, все на месте.

— Хорошо. Раненые есть?

— Только легкие, — поморщился Леонард, — царапины. Встать можешь?

— Кажется, да…

— Тебе нужно умыться.

— М-м-м?

— Я помогу тебе дойти до ручья, это недалеко.

Впрочем, идея прогулки пока что казалась сомнительной. Я вытащила из своей артефактной сумки флягу с водой, а заодно и зеркальце в стальной оправе с чеканкой на крышечке.

Красавица.

Из отражений на меня смотрел кто-то встрепанный, с помятой щекой и шишкой на лбу. Видимо, из носа текла кровь, так что губы и подбородок в бурых засохших разводах, да и с волос кровь я вчера так и не отмыла — слишком было свежо в трактирной комнате. Форменное чучело.

Та и боги с ним, зато жива. Кое-как села, скрестив на орочий манер ноги, плескала водой из фляжки, пока не отмыла лицо, и вытерлась платком. Порядок. Бывало куда хуже. Пожалуй, теперь было можно попробовать встать на ноги. Главное, шевелиться медленно.

Потом достала запасной флакон с клеверной эссенцией — мощное лечебное зелье — и выпила одним глотком. Действует почти мгновенно.

Спутники, в основном, делали вид, что не замечают меня, кто перевязывал руку или ногу, кто штопал одежду. Надо же, они и это умеют? Так, вот и встала. Первая остановка — во-о-от этот поваленный молнией дуб, заросший малахитовым мхом и оранжевыми древесными грибами. Заодно стоит попытаться слегка растопить лед.

— Господа, я немного умею лечить, давайте по очереди со своими царапинами.

— Я думал, ты потеряла магию! — фыркнул Лео, скрестив руки на груди.

Нашел время для дурацких комментариев. Да не чары это!

— Говорила же, я — адепт божества. Могу немного подлечить молитвой, — чтобы тебе поверили, нужно повторять одно и то же несколько раз, причем, очень спокойно и доброжелательно. Для убедительности.

Ну, или один раз хорошенько ткнуть в подбородок револьвером.

— Так чего же ты вообще переживаешь? — не отставал виконт.

— В смысле?

Лео подошел и приблизил свое лицо к моему.

— Во дворе было шестнадцать человек, — медленно проговорил он, — двенадцать из них покончили с собой. Лечить ты умеешь. При желании можешь стать невидимкой. Какая еще магия тебе нужна?

«Только вот, хреново, что он теперь все это знает»…

Георг и Клод рискнули подойти первыми. Хотя и в их взглядах было что-то такое. Эдакое. Будто бы им в руки дали здоровенную змею и сказали, что в малых дозах ее яд очень полезен. А потом предложили попробовать его извлечь.

Обращаться мысленно к Да Ки Нэ, прося об исцелении, стало для меня за последний год уже привычным. Не то чтоб само божество в этот раз откликнулось, но ладони мои слегка засветились серебристым, а мелкие раны частично затягивались. Вслед за первыми двумя подошел Лео, а потом оставшиеся трое. Надо хоть имена их что ли запомнить.

Итак, оставшиеся.

Молодой парень, но уже с седыми висками — Лэнсон, угрюмый и молчаливый, за всю дорогу всего пару раз вообще подавал голос. Похоже, изо всей этой компании именно ему довелось пережить больше всех, и единственный, кроме меня, кто курит, судя по запаху трубочного табака от его рубахи. Плотный усач — Мортимер — кажется, что он едва сдерживает внутреннюю кипучую энергию, глазами сверкает совсем по-мальчишески, иногда усмехается в усы, но изо всех сил копирует Лэнсона. Холеный и немного андрогинный парень с медовыми волнистыми волосами — Эленор, не смотря на томный взгляд фиалковых глаз, излишнюю манерность и многочисленные вмешательства мага-косметолога в его внешность, именно он пострадал больше всех: получил рикошетом пулю в плечо, но, тем не менее, предпочел продолжить путь, а не уйти телепортом, как остальные трое. Именно он тот третий, не побрезговавший трофейным оружием. Повезло, что рана сквозная, так что моих скромных сил вполне хватило, чтобы и Эленор отделался шрамом. Впрочем, вид белого неровного пятна на его коже, вызвал у гвардейца неприкрытую брезгливость, так что благодарил он меня сквозь зубы. Да и мертвяки с ним.

— Ну что, господа? — почувствовав себя после выпитого зелья совершенно здоровой, полюбопытствовала я, в основном у Лео, когда все страждущие были излечены. — Что будем делать дальше? Наши приметы еще у одного отряда на въезде в город и у каких-то наемников. Возвращаться обратно сейчас, я так понимаю, в планы ни у кого не входит?

Виконт покачал головой. Мы всемером сидели на двух поваленных деревьях, пачкая зеленью одежду, и дружно пытались шевелить извилинами.

— Нам необходимо выполнить это задание. Будем пробираться осторожно. К тому же у меня теперь перстень герцога. Надеюсь, послужит пропуском.

Логика в этом определенно есть. Я вздохнула и принялась грызть сорванную травинку. Она была сочная и сладкая, какой бывает зелень только весной. Ужасно хотелось курить, но, разумеется, никому в голову не пришло прихватить с подоконника мою пачку с сигариллами.

— Снять плащи с нападавших вы не догадались? — уточнила я на всякий пожарный.

— Увы, графиня, — пожал плечами Георг, — нам было как-то не до мародерства.

— Жаль. И трофеи — не мародерство. Могли бы переодеться и это бы здорово облегчило нам жизнь. Ну, нет, так нет. Да только теперь уже разницы никакой… Кто сейчас кроме нас по доброй воле туда поедет? Так что любая засада — наша. Нужно придумать какую-то причину для поездки в Аргентерию и если что — показывать перстень.

— Может, пойдем по лесу, параллельно дороге, — предложил внезапно молоденький Клод.

Я приподняла одну бровь, подцепила эту манеру от аристократичного Дэвлина.

— В этой одежде? — поинтересовалась я, поставив ударение на слове «эта». — Без припасов? С грузом на плечах, в кавалерийских сапогах и пешком? Да у вас даже капюшонов нет, любой клещ — ваш. Спать на земле в этом тоже нельзя, а пешком мы будем идти дня четыре, воды нет, еды на несколько дней нет. А мой статус адепта божества позволяет исцелять раны, но не лечить воспаление легких. Добавим к этому, что от вас пахнет кровью, а вокруг, если вы, господа, не заметили… демонов лес!

— У тебя что, есть идея получше? — прошипев что-то себе под нос, поинтересовался мой бывший любовник.

— Твой вариант с перстнем хорош, но нужна другая одежда. Осталось детали продумать. А подумаю я по дороге, пока буду ходить вам за этой самой одеждой.

Они заговорили все сразу. И резюме всего сказанного сводилось к достаточно простому вопросу: какого хрена я несу? Разумеется, в куда более приличествующих дворянскому сборищу выражениях.

— Серьезно? — полюбопытствовала я, поднимаясь, наконец, на ноги. — С вашим золотом, лазурью и потеками крови вас не узнает только идиот.

— Мундир для нас священен, графиня, — проговорил Клод, но уже и в его голосе появилась некоторая неуверенность.

— Точно! — согласилась я, тыкая пальцем в сторону севера, ну, по крайней мере, туда, где, как я считала, был север. — Но во-о-он там сейчас умирают люди. Из-за каких-то странных игр их герцога. Эта малость никого не интересует?

Лео фыркнул, смерил меня мрачным взглядом и указал в противоположную сторону.

— Аргентерия — там.

Это слегка уменьшило пафос произносимой речи, но других идей у них все равно не было.

— Где вы собираетесь достать для нас костюмы, графиня, позвольте спросить? — поинтересовался практичный усач Мортимер.

— Деревня, караван повозок — что увижу первым, — пожала я плечами.

— Вам не следует идти одной.

— Да ваши цвета в момент нас выдадут! — завелась я.

— А твоя совершенно неприличная одежда — нет?

— Сейчас полно беженцев!

— Бред!

— В таком виде мы гарантировано не доедем!

— Я не могу тебя отпустить одну! Я отвечаю за твою безопасность.

— Да ты сам видел, что я умею!

Виконт с досадой махнул рукой, понимая, что спорить уже бесполезно. Все и так пошло, мягко говоря, не по плану.

— Сколько времени ты на это потратишь?

— Не больше часа.

Еще раунд игры в гляделки.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Абсолютно!

— Я провожу тебя до дороги.

— Ладно.

Разобравшись, наконец, мы двинулись к опушке в сторону дороги, доверив выбирать направление Лео.

— Надо поговорить.

— Надо.

Он обернулся, и лицо его было напряжено.

— Что ты задумала на самом деле?

— Достать вам одежду.

— Или сбежать?

Снова здорова.

— А смысл? — скривилась я, обходя цветущий куст бузины, пребольно хлестнувший меня веткой по руке, когда через него ломился виконт. — Даже если ты все еще думаешь, что я хочу украсть лекарство, ингредиенты все равно остались у вас.

Он сжал губы, а глаза его потемнели, как море после шторма.

— Меня бесит то, что я совершенно не понимаю, что происходит, — проговорил он, поиграв желваками, — что ты делаешь и на что способна. И то, что ты сотворила с теми людьми… Откуда я знаю, что ты не перебьешь моих, когда мы доберемся до места?

— Зачем это? — не поняла я, аж останавливаясь от такого идиотского предположения. — Я что — похожа на маньяка?

— Мы довезем тебе груз до места и станем не нужны.

Я расхохоталась.

— И что я буду делать потом?

— Продашь груз, например.

Оставалось только похлопать его по груди.

— Чушь! Ты подозреваешь меня в какой-то ерунде, просто потому что теперь подозреваешь вообще во всем. Ты что, думаешь, у меня мало денег? Серьезно? Ладно, не отвечай, вон уже и дорога. А лучше скажи мне вот что, — я остановилась и подошла к нему вплотную, — что у нас тут, собственно, за детский сад?

Лео моргнул, не ожидая такого вопроса.

— Что ты имеешь в виду?

Прикидывается? Или вправду не понимает?

— Какой к мертвякам «священный мундир»? Какое «пешком по лесу в кавалерийских сапогах»? Ты откуда набрал этих детей, Лео?

— Последи за тоном, — разозлился виконт, — это гвардейцы, цвет дворянства и военной академии.

Я покивала и задала еще только один вопрос:

— И некоторые еще ее не закончили, да?

— А это имеет значение? — раздраженно дернул он плечом.

— Да нет.

Понятно. Его младшие дружки по академии. Будущая опора, если у него получится все же занять трон. А потом внезапно вспомнила, что виконт и сам на полтора года младше меня.

— Думал, поездка будет легкая? — спросила я, глядя ему в глаза. — А спасение целого города — невероятно почетная миссия. Хотел по-быстрому продвинуть своих ребят? Будущие лейтенанты?

— Ты имеешь что-то против? — медленно спросил он, и на лице виконта снова появилось то странное, оценивающее выражение, на которое я обратила внимание вчера.

— Никто не гарантирует, что твои протеже-е-е вернутся домой полным составом. Что ты тогда будешь делать?

— У всех благословение Маахве Милосердной от болезней, — тщательно подбирая слова, ответил виконт, — амулеты для экстренной телепортации в госпиталь, благословение Аллеара Солнцеликого. Плюс, амулеты с заклинанием щита. В такой ситуации, больше обезопасить своих людей я бы не смог. А они — гвардейцы, а не девицы на балу.

— Ты знаешь, почему Аргенси хочет тебя убить? — без обиняков спросила я.

— Я не думаю, что он хочет убить меня, — недобро усмехнулся мой бывший любовник, качая головой, — я думаю, он хочет захватить тебя. А что с тобой за сопровождение, он не знает. Подумай на эту тему, пока будешь шататься по округе.

— Это почему?

— Они же прямо сказали: «захватить алхимика». Алхимика. Не мага. Ты много знаешь в вашей гильдии алхимиков, совсем без способностей к чарам? Сдается мне, дорогая, что таких у вас больше вообще нет. А значит, сведения об этом Аргенси мог получить только от ваших же магов. Если, кстати, это вообще герцог, а не кто-то его подставляет. Вот дорога, жду тебя здесь.

Понятно, что ничего не понятно. С такой точки зрения я на этот вопрос еще не смотрела. Умеет вот настроение испортить.

Лео присел на ствол лежащего дерева и больше не смотрел на меня. Кусты полностью скрыли его, стоило мне на несколько шагов отойти. Я вышла на дорогу, приметила большую сломанную березу в этом месте, и двинулась на север. Наверное, на север, это если я опять не перепутала направление. Мне не нужна была деревня. Мне нужно было пройти пару поворотов, чтобы Лео не увидел, как я открою телепорт.

Предположение виконта расстраивало. Эпидемия — самый лучший повод заставить меня поехать куда-то одной. Причем, именно поехать верхом из-за карантина. Гильдия, скорее всего, отправила бы именно меня, а я бы обязательно взялась за работу на радостях, что у меня не забрали медальон. Может это быть ловушкой? Мертвецы, Хэль или Клэр… Да нет, слишком сложно. И при чем тут, кстати, демоны, если падальщица не врала? Не складывалась пока картина.

Занятая этими мыслями, я пропустила пару повозок, подождала, убедилась, что дорога пуста, запомнила координаты и открыла алую сияющую арку. Мой телепорт — лучше любого классического, даже Королевского. Он гораздо стабильнее и способен пропустить не просто человека — несколько телег и карет или целый отряд всадников. Другой вопрос, что если кто-то из посторонних меня обнаружит за играми с запрещенными во всех королевствах Ойкумены древними технологиями, закончится все… неинтеллигентно.

Впрочем, что-то я отвлеклась.

Портал открылся в подворотне около рыночной площади в моем любимом маленьком просоленном морем городке со смешным названием Дай-Пивка. Впервые за два месяца я была дома. От вида ставшего родным пейзажа предательски защипало в носу. Дэвлин прав. Разберусь с Аргентерией и вернусь, хватит переживать о потере сил.

Пора домой.

Трехэтажные дома из желтого камня дремали, пережидая полуденный зной. Окна открыты и кое-где слышится музыка. На балконах, увитых темно-зеленым плющом и обвешенных ящиками с яркими красными, белыми, голубыми цветами, сидят женщины и болтают с соседками. А если повернуть голову налево, видна красная башня ратуши со сверкающей на солнце медной крышей, наверняка в своем кабинете бушует по какому-нибудь поводу бургомистр Идальго, полковник наемников и мой хороший друг. И люди в небольшой таверне «Свинья и сковородка», на которую выходят окна его кабинета, жмурятся от удовольствия, слушая особенно забористые выражение, разносящиеся в жарком весеннем воздухе. Мир и пасторалька. Мой город. Мой дом.

Мимо прошли две молоденькие горожанки, укрывающиеся от солнца под кружевными зонтиками: лимонно-желтый шелк и винно-красный атлас. Забавно, чем больше в Дай-Пивка появляется серых и черных наемничьих мундиров, тем ярче цвета женских платьев. Совпадение? Хех.

Надо быстрее разбираться с вещами для спутников. Через час уже ничто не заставит меня покинуть этот самый лучший в мире город.

Пока я дошла по базару до рядов с одеждой, со мной успели раз десять поздороваться, всучить чашку свежего ароматного кофе и один раз приобнять и сунуть в руки краснобокое яблоко. Я быстренько купила шесть курток с капюшонами, шесть пар свободных штанов с ремнями, а от обуви отказалась. Потому что мне пришла в голову идея. Я дополнила свертки несколькими цветными шейными платками, перчатками и разномастными подвесками на кожаных шнурках. Сойдет. Потом меня осенила еще одна идея, и я купила коробочку вишневых сигарилл. Вот теперь другое дело!

Вернулась я без приключений все из той же подворотни. Никто даже не интересовался, как я появляюсь в городе, и как ухожу. Маг и маг, и нечего лезть в чужие дела, да и нравы тут куда проще, чем в столице. Мне повезло — дорога была пуста, да и береза, возле которой я вышла из лесу, нашлась легко. Приметная больно.

Лео был уже не один, рядом с ним сидел Георг, грызущий сорванную травинку.

— … Да какая там любовь, — отмахнулся мой бывший любовник от вопроса, которого я не слышала, — думаю, это вообще — химера, Ги.

— Но ты на ней женишься? — я замерла, навострив уши, в тысячный раз благодаря судьбу за свое превращение: слух эльфа с человеческим не сравним.

— Разумеется! Тайя — лучшая из женщин, каких я встречал. Умная, красивая, сильный маг, род опять же. Это именно то, что мне нужно. Но когда я вижу Кристину… — Леонард вздохнул, покачав головой, словно наваждение отгонял. — Я хочу сжать пальцами ее шею и просто придушить.

— Почему?

— А ты что, не видишь, какая она?

Георг выплюнул травинку.

— Если честно, я и не узнал ее, когда увидел вчера. Мы встречались раньше на паре приемов и в театре. Она была, как бы сказать, нормальной. Веселой, взбалмошной. Эксцентричная мэтресса. Слушай, а помнишь, как она в фонтане купалась? Пены напустила, так что пузыри до дворцовой ограды долетали?

Лео чуть улыбнулся, и выражение лица его стало мягче.

— Было такое.

— А теперь я не понимаю, кого вообще вижу.

— Теперь она может убить, не моргнув глазом, — покачал головой мой бывший любовник.

— Это как раз нормально, — покачал головой Георг, — огненный факультет, «бей-ломай», боевой по сути своей. Мне другое не нравится гораздо больше.

— М-м-м?

— Она чуть не лишилась жизни в этом трактире. Я знаю, я выносил ее на руках, если ты помнишь, у нее кровь из носа текла ручьем, и я уверен, что какое-то время она вообще не дышала. И ты знаешь, у нее даже сомнения не возникло — пробовать не пробовать.

— И что? — Леонард вновь начал хмуриться.

— А то, что инстинктом самосохранения графиня обделена в результате каких-то обстоятельств. Будто бы и жить она вовсе не хочет. Или же смирилась с тем, что выжить не сможет. Это — плохая черта для компаньона в таком походе. Как она сама рискует, так и нашими жизнями рискнет запросто.

А прелюбопытнейший диалог. Вовремя я.

— Это все закончится через несколько дней, — пожал плечами Лео, — Кристина не твоя проблема.

— Как угодно, — Георг чуть склонил голову.

Несколько секунд мужчины молча смотрели друг на друга, наконец, Георг выиграл этот раунд.

— Я не мог успевать за ней, — покачал головой виконт Селеретто, уставившись на собственные сапоги, — когда мне казалось, что я понимал, что она делает, где она находится и о чем думает, она уже снова была далеко. Меняла внешность, умения, образ жизни. Словно гоняться за призраком или миражом, а стоит протянуть руку, как он исчезает.

— Это сбивает с толку, — покивал его приятель, тактично подбирая слова, — понимаю.

— Это не сбивает с толку. Это просто сводит с ума!

— «Черная невеста», — невесело усмехнулся Георг.

Капитан гвардейцев так же невесело хохотнул.

— Тоже мне! Сюжет пьесы!

— Тогда забудь о ней. Довези ее до места и прощайся, твоя задача на этом окончена.

— Именно это я и собираюсь сделать, — с фальшивой бодростью кивнул Лео.

— Но присматривай за ней.

— Ги!

— Извини.

Диалог их увял, так что я двинулась к ним с ворохом одежды через кусты.

Виконт взял свертки и пару минут зубоскалил на тему: всегда ли я так хожу по магазинам? И если да, как управляюсь, если не имею сопровождающего. А мне до скрипа зубов хотелось обратно. Дай-Пивка, Замок с маяком на скале: вот он, предел мечтаний. Так что я почти всю дорогу молчала, позволяя своему бывшему упражняться в остроумии. Когда мы вернулись к остальным, я озвучила свою идею. И снова они принялись возражать в один голос.

— Вы хотите, чтобы мы переоделись какими-то головорезами, графиня? — уточнил Георг, с сомнением вертя в руках легкую куртку, какую в столице, наверное, носил помощник его конюха.

— Ага.

— И сделали вид, будто конвоируем вас к герцогу?

— Точно. Лекарство все равно по седельным сумкам распихали, скажете, что груз уже забрал отряд стражи, а вас отправили лично за мной. В случае чего, колечко продемонстрируете. Для поверхностной проверки — кто есть кто — за глаза хватит.

— И полагаете, что это избавит нас от лишнего внимания?

— Конечно! Вас шестеро, а не десять, все вооружены, я — весьма сомнительный повод вступать в драку. Чего каким-то наемникам на дороге напрасно рисковать шкурами? В любом случае, лучше остальных вариантов, которые я вижу.

Клод с не меньшим сомнением покачал головой, рассматривая желтый шейный платок с явной неприязнью, будто тот лично гвардейцу причинил уже какие-то проблемы.

— И как мы объясним, что так просто захватили вас?

Я улыбнулась.

— Перебили остальных, вот и все. В доказательство можете одним из своих плащей перед носом потрясти. А я надену вашу рубашку, она вся в крови. Свяжете мне руки, поставите синяк на скуле или разобьете губу — и все, готовый портрет пленника.

Клод выронил платок на траву и посмотрел с изумлением в серых глазах.

— Ударить женщину? Графиня, как вы можете такое предполагать?! Мы королевские гвардейцы, а не кабацкая рвань!

Оу. Ну да. Все время забываю.

— Простите, напомните мне ваш титул?

— Баронет Вилоссо, к вашим услугам, графиня.

— Баронет, — я подошла к нему вплотную и проникновенно посмотрела в глаза, — я тут внезапно осознала, что очень хочу домой. Давайте поскорее покончим с этим заданием, а? Или у вас есть собственная идея? Например, пойти пешком?

— Поступим, как предложила графиня, — поддержал меня неожиданно Лео, — она великодушно пожертвует своим внешним видом ради спасения людей. Так что и нам не стоит отказываться от маскарада.

О, сколько сарказма. Море бескрайнее.

Я подождала, пока они переоденутся, сидя под деревом и уставившись на большой деловитый муравейник. Так себе план, если честно. Может и не сработать. Но раз у господ гвардейцев с собой одноразовые амулеты с порталами — рискнем.

Наконец-то, все были готовы. Я невольно рассмеялась, увидев хмурые лица. Простые куртки, капюшоны и разные цветные побрякушки полностью их преобразили. Передо мной стояла кучка мрачных парней, то ли удачливых разбойников, то ли наемников на отдыхе. Георг что-то тихо говорил себе под нос, кажется, весьма неизысканно ругался. Клод протянул мне свою залитую кровью рубашку. Я скинула плащ, оставшись в тонких бриджах и майке, и натянула поверх чужую одежду. Грань приличия, надо сказать, а то и за ней. М-м-м. А у Клода неплохой одеколон. Какой-то совсем новый запах, похоже, только в этом сезоне появился.

— Ну как?

Мужчины смотрели на меня… странно.

— Графиня, вы выглядите практически неприлично, — пожал плечами Георг, пытаясь отлепить взгляд от моих обтягивающих ноги штанов.

— Зато буду отвлекать внимание от вас, — пожала я плечами, — и начинайте уже говорит на «ты» и без титулов.

Лео подошел ко мне, криво усмехаясь. Вот он-то теперь точно выглядел головорезом. Высокие сапоги, бриджи, ворот когда-то дорогой белой сорочки выглядывал из под дешевой кожаной куртки, и на нем изрядно выделялись уже чуть затертые бурые пятна. Золотые волосы он повязал темно-синим головным платком, удивительно шедшим к его глазам, а на шею повесил шнурок с дешевым серебряным амулетом неопознанного божества. На лице кривая ухмылка, а взгляд — совершенно шальной, похоже, виконт только что перешел какой-то свой порог и был, казалось, слегка не в себе.

— Ну что? — проговорил он, разглядывая меня с ног до головы. — Маскировка, говоришь? Синяк на скуле или разбитая губа? Не передумала? Ты и так выглядишь, мягко говоря… непрезентабельно.

Это было не обязательно, но слегка успокоит виконта, а остальным будет повод мне немного посочувствовать. А то так скоро шарахаться начнут.

— Давай уже! И поехали, время к обеду!

Я посмотрела на него не без некоторого вызова, видимо, потому что усмешка на лице виконта стала откровенно недоброй. Остальные молча наблюдали разворачивающийся спектакль, не очень понимая, как реагировать. Лео почти демонстративно потер запястье и хрустнул костяшками пальцев, подходя ближе, а потом коротко без замаха ударил меня по лицу. Спасибо — не сильно, и на ногах я устояла. Губу слегка рассек, неприятно, но не более того. Впрочем, внезапная резкая боль вызвала злость, и я едва сдержалась, чтоб не ударить в ответ. Коленом между ног, хлопок ладонями по ушам, а потом сильный удар по переносице. Или собрать все свои ощущения в один тугой жгучий комок, как учил дроу, и… Мы встретились взглядами именно в этот миг, и мелькнувшее в синих глазах удовольствие, переплавило злость в бешенство. Ему понравилось, и я отлично это видела. А сама я закипала от гнева, и это прекрасно понимал он. Воздух снова заискрил, но и в этот раз обошлось.

Ничего. Ничего… Несколько глубоких вдохов. Сдержалась, только кулаки сжала до побелевших пальцев, да на шаг отступила, чтоб искушения такого не было. Так надо, Крис, все нормально.

— Довольна? — такая неприкрытая издевка в сочувствующем тоне.

Я вытерла кровь с подбородка рукавом за неимением платка, чувствуя солено-металлический вкус во рту, ставший за этот год уже вполне привычным.

— А ты?

Он наклонился к самому моему уху и произнес очень тихо, но с большим чувством.

— Ты даже не представляешь, Кристина, как же давно мне хотелось это сделать.

— Рада за тебя, — буркнула я, — веревку дай, намотаю на руки, будто связаны. Пленник со свободными руками — нонсенс.

Кажется, это ему понравилось еще больше. Вот такие у людей маленькие слабости. Пусть его. Клод только головой покачал, Георг протянул платок, остальные тоже как-то потеплели немного. Уже хорошо.

Пройдет совсем немного времени, прежде чем я пойму, почему не стоило позволять ему бить себя.

Я взгромоздилась на Тару, намотала пару петель на запястья, что ж, теперь при самом богатом воображении не предположить, что остальные шестеро — моя охрана и сопровождение.

Переодетые гвардейцы расселись в седла, и скоро мы покинули гостеприимную поляну, приютившую нас на это утро. Мысли в пути всегда текут медленно и лениво, проплывающие мимо деревья убаюкивают одним своим видом. К тому же, солнце спряталось за легкой пеленой облаков, и я больше не рисковала получить солнечный удар.

Меня несколько удивила собственная реакция на удар виконта. Когда я впервые зацепила эмпатией Эрика, так что мы оба напрочь перестали соображать, и мои ногти до крови впились в его плечи, тогда он тоже единственный раз в жизни отвесил мне оплеуху. Если конечно, отрывочные воспоминания того дня мне не врут. Тогда реакция на боль была совсе-е-ем иная.

Или взять случай с Дэвлином, после того, как я как-то вызвала инкуба. Он настучал мне тренировочным мечом так, что пришлось пить лечебное зелье, но ведь даже обидно-то не было. Хотя, теперь-то я отлично понимаю его реакцию. Ха! Демон сладострастия не только принял его облик, явившись ко мне, но и изобразил крылья — атрибут высшего. Наверное, та моя выходка должна была показаться ему серьезным оскорблением. Вот ведь хорошо иногда, что он такой непрошибаемо-ледяной, а? А ведь, будь у него побольше эмоций, вполне мог тогда и убить.

Кто еще за всю мою жизнь поднимал на меня руку? Ныне покойный Морель не считается — он псих. Ангел Андре пользовался совсем другими… м-м-м… методами. А! Углук-Два-Ятагана во время тренировки. Больно, еще как, но это было нормально. Адреналин и жажда реванша — да, желание всерьез вцепиться в горло орку — определенно нет.

Ах да, темный эльф. Но тогда я была вообще не в себе от его поступков, его гламоура, и его безумия, поэтому, что было с дроу — останется с дроу. Не будем об этом.

И вот теперь, Леонард. Почему сейчас-то я никак не могу успокоиться?

Потому что ему понравилось. Мертвяки! Не смеет он от этого получать удовольствие! Вот что бесит…

Солнце, скрытое низкими тучами и похожее на белую тусклую монету, перевалило зенит, мы снова ехали по дороге в сторону Аргентерии. Я тряслась в седле и начинала помаленьку ненавидеть ее мертвячьего герцога. Надо будет ему припомнить этот день. Как-нибудь. Единственное, что отвлекало меня от мрачных мыслей, была дорожная беседа, ставшая крайне занимательной.

Господа дворяне учились говорить, как нормальные люди.

— Вы… ты… не дашь мне флягу? — поинтересовался Клод у молчаливого Лэнсона, это тот, у которого седые виски. — Моя вода кончилась.

— Прошу.

Я закатила глаза. И затопала бы ногами, не болтайся я в седле.

— Еще раз! И что-то вроде: «Эй, чел, поделись водичкой» «Держи, братан».

— Я не буду так выражаться! — фыркнул сероглазый парень, метнув в меня испепеляющий взгляд.

Вот уже почти час я ощущала себя дрессировщиком в цирке: тигра научить курить проще, чем этих трижды благородных господ говорить, как нормальные люди. Ниже достоинства, видите ли.

— Будешь, если не хочешь, чтоб опять пришлось драться, — флегматично возразила я, — давай!

— Эй, чел, — буркнул невыносимо страдающий от происходящего Клод, — дай попить.

— На, — обошелся Лэнсон без моих подсказок.

Парень жадно приложился к горлышку, закрыв от удовольствия глаза, видимо, действительно страдал от жажды, и попросил воды, только когда стало совсем невмоготу. Какие, однако, у него длинные, пушистые ресницы, прямо как у женщины.

— Благодать! — выдохнул он, затыкая флягу пробкой.

— Нет, не «благодать», — продолжала я занудствовать, — выругайся как-нибудь.

— Я. Не. Буду. Ругаться. При. Даме! — медленно и раздельно ответил обернувшийся ко мне баронет, и даже слегка побледнел.

— Тогда изображай на людях немого! Такой отряд, как ваш, и слова-то такого знать не должен!

— Меня больше удивляет, графиня, — запальчиво возразил он, — откуда таких манер нахватались вы?

— От наемников, — честно призналась я.

— Вы сопровождали отряд? — изумился Клод. — Как маг?

— Вроде того, — сказать ему, что формально я — капитан или не стоит?

Неожиданно Георг расхохотался. Он смеялся и смеялся, утирая выступившие на глазах слезы. Мне нравился звук его смеха, очень заразительно он это делает. Может, когда все закончится, закрутить с ним коротенький яркий роман? Или тогда Леонард точно меня убьет?

«Ага, он тебя пару часов назад в сумасшедшие записал, какой роман?» — хмыкнул Шепот.

— Лео, — простонал тем временем виконт Левьер сквозь смех, — кончится тем, что графиня заставит нас захватить корабль и пойти в пираты, попомни мое слово! И даже найдет разумную, а возможно, и благородную причину для такого поступка!

— Не так, — снова возразила я, — не выходи из образа и говори проще.

— Твоя девица стопудово втравит нас в какую-нибудь хрень, чел. Зуб даю, дружище!

Все уставились на него ошеломленно, не в состоянии произнести не слова, и только я привычно возмутилась:

— Я не «его девица».

— Точно! — похлопал меня по плечу виконт. — Это — не моя девица, это — мой пленник!

К заставе мы подъехали вечером, гораздо позже, чем планировали. Все-таки времени на споры и переодевания мы потеряли порядочно. Лиловые сумерки лениво затопили лес, а на горизонте догорали ярко-розовые отсветы отправившего на отдых светила. Все сильно устали и ехали молча. Сто раз пожалела, что не додумалась купить какую-то верхнюю одежду и себе: к закату стало прохладно, и я уже откровенно замерзала. Налетели тучи, и небо изредка проливало на дорогу по нескольку капель дождя, будто отряхивая руки после умывания. Когда холодная вода попадает тебе за шиворот, начинаешь помаленьку ненавидеть весь мир, так что я ехала мрачная и злая, готовая уже убить за горячий ужин, место у костра и минимально удобную постель. Далеко впереди, сверкали зарницы, и временами ветер доносил отзвуки грома. Похоже, гроза шла в нашу сторону, и на ночь лучше найти какое-то убежище.

В общем, когда почти в полной темноте какие-то мужчины с факелами перегородили дорогу, я была им почти рада. Темно-серая форма, а вот эмблемы, к сожалению, при таком освещении не разобрать совсем. За поворотом угадывался небольшой лагерь, доносились отзвуки голосов, а в вечернем воздухе разливался непередаваемый запах жарящегося на огне мяса. Я невольно шумно сглотнула.

— Немедленно остановитесь! Именем герцога Аргенси! Кто такие?

— Это не стража, — тихо проговорила я едущему рядом Георгу, — похоже, те наемники, про которых нам говорили.

— А кто спрашивает? — с ленцой протянул виконт Селеретто, положив руку на эфес шпаги, из его голоса исчезли и все высокомерие, и привычка цедить слова сквозь зубы при обращении к кому-то не своего круга.

В жизни бы не подумала, что это произнес сейчас именно Лео. А он быстро обвыкается, молодец. Да и актерским талантом, оказывается, не обделен, кто б мог подумать.

— Дорога в Аргентерию закрыта!

— Не для нас. Мы тут герцогу подарок везем. Он сильно обидится, если мы не доставим посылочку вовремя.

— Какую еще посылочку? — напрягся мужик с факелом, а второй осторожно сделал шаг в сторону.

— Да вот девицу эту, — Лео ткнул в меня пальцем, — так что лучше пропусти нас, парень.

Темные глаза часового, сверкавшие при свете факела, как у голодного упыря, попытались рассмотреть хоть что-то в указанной ему стороне, и он чуть замешкался, почесав кончик носа.

— Нас не предупреждали.

— А это узнаешь? — виконт протянул к свету кулак с золотым перстнем герцога, чем вызвал у часового еще большую задумчивость.

— Эй, Тоф, позови-ка сержанта, пусть сам решает, что делать с этими…

Видно было, что шестеро вооруженных молчаливых людей слегка напрягали парня.

Сержант присоединился к нам через пару минут.

— Ну-ка, кто тут у нас? — проговорил он недовольно, вступая в круг света, похоже, его оторвали от ужина.

Плотный мужчина средних лет с уже побелевшим шрамом на левой щеке. Короткий ежик волос, тяжелые брови и колючий подозрительный взгляд прищуренных глаз. Ладонь с рукояти палаша он вообще не убирал. Сплюнул на землю, отобрал у Тофа огонь и придвинулся к нам поближе, пытаясь рассмотреть получше. Наверняка за ближайшими деревьями, кстати, уже притаились несколько человек с арбалетами. Револьверы — дороги, как и патроны к ним, а в привычных руках арбалет огнестрелу ничем не уступит. Даже наоборот, учитывая его сравнительную бесшумность. Мои спутники смотрели мрачно, ожидая неприятностей. У меня же расширились глаза, как два чайных блюдца, потому что я узнала этого человека. Да не может быть…

— Говорят, везут герцогу какую-то девицу, — проговорил темноглазый, уступая инициативу командиру.

— Покажите! — велел мужчина, подходя уже ко мне — моя рубашка выделялась в темноте белым ярким пятном.

Факел, поднятый повыше, осветил мое лицо, и уже сержант захлопал короткими ресницами чуть растеряно. За миг он узнал меня и разглядел все детали: отсутствие верхней одежды, связанные руки, кровь на тонкой блузе, растрепанные волосы и разбитые губы.

— К оружию! — коротко рявкнул он, выхватывая палаш. — Немедленно спешились и отошли от девушки! Живо, уроды!

Ну, конечно! А как иначе! Вот оно — мое исключительное везение. Гвардейцы тоже мгновенно повыхватывали клинки. Больше всего ненавижу такие моменты: адреналин уже зашкалил, две стороны замерли у какой-то незримой черты, после которой все и начнется. Напряжение заставляет воздух дрожать, а ты мучительно соображаешь, как бы все это остановить?

— Сержант Сквоззи! — завопила я, перекрывая поднявшийся шум. — Стоп! Все нормально! Это — маскировка! Эти люди меня охраняют! Смотрите, веревки — только для вида, вот! Даже узлов нет!

Я скинула петли с рук и первая спрыгнула с лошади, направляясь к встречающей делегации.

— Капитан! — разулыбался мой старый знакомец, тут же убирая оружие. — Тощая! Какими судьбами?

Мы коротко крепко обнялись. Цвет аристократии Дайсара взирал на эту сцену с немым изумлением.

— Мы едем в Аргентерию, — проговорила я, когда сержант разжал руки, — дела.

— Понятно, а мы на службе герцога. Должны перехватить каких-то парней в лазурной форме.

Я усмехнулась.

— Тогда последние новости. Была перестрелка в трактире в дне пути отсюда. Там полно трупов. Думаю, стражники герцога сами разобрались.

Теперь уже усмехнулся мой старый знакомец.

— Стражники. Ленивые задницы. Признайся уж лучше, капитан, ваша работа? И чего вы еще в седлах, господа? Ужин ждет! Друзья капитана — мои друзья.

— Они просто сопровождающие, — махнула я рукой, — но ребята хорошие. Их главный — Леонард, тоже капитан, познакомьтесь, а это сержант Сквоззи!

Виконт, опять же безо всякого высокомерия и церемоний, пожал протянутую руку и даже изобразил ответную улыбку.

— Ужин — это именно то, что нам нужно, сержант. Будем вам мертвячьи благодарны.

Увидев такое дело, остальные спешились, и пошли за Тофом, привязать лошадей к коновязи с поилкой.

— Что у вас на этот раз за дела? — деловито поинтересовался сержант, когда мы втроем подошли к большому костру на обочине, возле которого суетились люди, готовя ужин, и присели на бревно. — Не за головой ли герцога? Я к тому, что он заплатил только аванс, и стоит ли ждать вторую часть?

— Пока не знаем, — честно пожала я плечами, а Лео при этом ткнул меня локтем в бок, — это для вас критичный вопрос?

— Да, как сказать… Будь на вашем месте еще кто-то… но я помню, как вы спасли наши шкуры в Аскаре… Так что за мной должок. Да и вряд ли вы бы приехали сюда, если бы не намечалась еще большая заварушка.

А вот этого ему со-о-овсем не стоило упоминать. Леонард и бровью не повел, вот только глаза виконта при упоминании штурма разгорелись, как два сапфира в луче солнечного света. Он все-таки не дурак и в состоянии сложить два и два.

Да я там просто пару минут заклинание щита подержала! Эту тему нужно было срочно сворачивать. Штурм Аскары — отдельный момент моей биографии. Я оказалась там случайно. И так же случайно спасла жизнь сержанту. И вот этого всего Леонарду, виконту Селеретто, сопернику Алесия в смысле претензий теперь уже на трон Дайса знать было вообще не нужно.

— Ладно вам, — изобразила я приступ скромности, — ничего особенного. Лучше расскажите, что сейчас в Аргентерии? Мы что-то слышали про некрочуму.

Мужчина сразу помрачнел и прикурил от вытащенной из костра ветки.

— Похоже на нее. Мы ушли за стены, когда заболевших было под тридцать. Пока все только в центральном городе, не в сателлитах. Но долго ли…

— А трупы уже вставали?

— Нет. Пока, по крайней мере, я не слышал.

— А как вас вообще сюда занесло? — поинтересовался Лео.

Сквоззи пожал плечами.

— Заказ, от этого самого герцога Аргенси. Вроде как, ему казалось, что в городе беспорядки начинаются. Как только вся эта ерунда с чумой пошла, мы ушли из города, и он нам задание выдал — встречать какую-то десятку людей в форме. Вообще, подумываю уходить совсем. Некрочума — одна из стандартных причин легального расторжения контракта, сами знаете.

Мы с умным видом покивали. Знаем, мол, ага.

— Ладно, — воспринял по-своему наступившую тишину сержант, — вы, небось, устали с дороги. Ешьте и ложитесь спать, выделю вашей компании свой шатер, так и быть, хе-хе. Лошадей мои ребята покормят. Утром поедете дальше.

— Спасибо! — искренне улыбнулась я, усталость сказывалась, как и утренняя выходка с эмпатией.

Тело ломило, дико хотелось есть и спать. Перспектива согреться и ночевать на нормальной походной постели в шатре, да еще и не с пустым желудком — весьма радовала. Сержант на миг задержал меня за рукав рубахи, когда Лео пошел показывать своим, где тут перекусить, а где преклонить голову.

— Давай тебе пока плащ сообразим, а то зуб на зуб же не попадает. Держи вот.

— Спасибо.

— Точно — твои друзья? — негромко проговорил он мне почти что на ухо, окончательно переходя на неформальный тон. — А то, если что, только скажи… Мы мигом вопрос решим.

— Точно, — улыбнулась я, — и на счет герцога… я правда, не уверена.

— Некрочума, — он покачал головой, — в самое пекло тебя все время заносит. Это как-то связано с Аргенси?

— Возможно, — пожала я плечами, не желая ни врать напрямую, ни выкладывать всю правду, — в первую очередь нужно разобраться с болезнью. И, наверное, на твоем месте я бы и вправду увела отсюда людей.

Сквоззи вздохнул и посмотрел на меня с укоризной.

— Тощая, не темни, а? Не можешь ответить — скажи прямо. Только давай без намеков этих многозначительных.

Я вздохнула и еще понизила голос.

— Если тебе мало некрочумы, хорошо. По дороге я видела демона. Самого настоящего, прямиком из Бездны.

У нахмурившегося Сквоззи выпал изо рта окурок, он выматерился и затоптал уголек каблуком.

— Твою ж мать… Ты серьезно?

— Серьезно, и вполне вероятно, в городе тоже какая-то нечисть.

— Так вы с этими сумели изгнать тварь Инферно?

— Вроде того… Сержант! Ну, вот эти подробности я не могу рассказывать! Имей совесть! Сигариллу нормальную будешь?

— Опять вишня? — усмехнулся он.

— Ага.

— Бабское курево.

— Так не будешь?

— А… Давай.

— Прошу.

— А две — можно?

— Да хоть три.

Мы снова закурили, глядя в огонь. Вот, традиция соблюдена.

— В городе мертвячьи неспокойно, — медленно и сумрачно проговорил Сквоззи, — и я говорю не о болезни. Герцог весь из себя чудной стал, как его сын слег. Слыхала про такое? Или еще и побольше моего знаешь?

— Он договорился о поставке некоего лекарства от чумы. Но, похоже, кто-то решил сорвать сделку.

— О как. Это что же, настолько идиот нашелся?

Я пожала плечами, поплотнее кутаясь в плащ.

— Похоже на то. То ли цена слишком высокая, то ли кто-то жестко подставляет Аргенси.

— Расследование целое? — снова покачал головой сержант. — Не-е-ет, на участие в переделе власти наш контракт никак не тянет по цене, тем более на тварей из Бездны.

— Разумно, сержант. Есть еще что-нибудь интересное об обстановке в городе?

Он задумался ненадолго, пуская колечки дыма.

— Не знаю, насколько это имеет отношение… с наркотой проблемы, в самой Аргентерии притоны чуть не в каждом подвале. Нигде больше такого не видел, даже на курортах Ронда. Просто имей в виду.

— Н-да, не повезло полису, похоже.

— Словом, если ты все еще собираешься туда сунуться, захвати самую большую лопату, Тощая, дерьма там разгребать…

— Угу, спасибо за предупреждение.

— Это тебе спасибо, — очень серьезно сказал он, слегка сжимая мой локоть, — если речь о демонах — к мертвякам, завтра через городского стражника официальное письмо передадим и свернемся. Форс-мажор, аванс получили, двинем на юг. Ладно, отдыхайте, если еще чего нужно, найди меня или Тофа. Спокойной ночи.

— И тебе, сержант.

Когда я, перекусив куском жареного мяса с подогретым вином, вошла в шатер, там был только Лео, остальные, похоже, еще заканчивали ужин. Виконт подошел ко мне, а глаза его лихорадочно горели, как угли в камине.

— Этот парень, Сквоззи, называл тебя капитаном. Так это была не уловка, ты и правда подалась в наемники? И ты работаешь на Алесия? — тихо спросил он с непонятным выражением.

Я вздохнула, чуть-чуть отодвигаясь на всякий случай.

— Это просто череда совпадений. Давай поговорим, когда выберемся из Аргентерии, а? Не забывай, что формально эти парни ловят все-таки нас. Он широко, криво ухмыльнулся.

— Ты врешь. Всем врешь. Этому сержанту, мол, якобы это не на нас засада, мне, гильдийцам своим — всем!

— Дурак ты, — грустно покачала я головой, — подумай сам, я столько раз за все это время могла бы причинить тебе вред, но ничего страшнее здорового сна не произошло. Хотя ты делал все, чтобы…

— Штурм Аскары! — виконт хлопнул себя по лбу, прерывая меня, и принялся расхаживать туда-сюда по шатру. — Уму непостижимо! И что? Ты прямо в бой полезла что ли? И сколько человек убила?

— Не знаю, — пожала я плечами, и тут же вскинулась — какого мертвяка он вообще такие вопросы задает? — да кто там считал? Но ты ни за что не докажешь, что я там была, если что.

Он только фыркнул пренебрежительно. Кому, мол, чего еще доказывать?

— Тогда у тебя есть отличный повод заманить меня в ловушку, да, дорогая?

— Сколько можно страдать этой паранойей?! Бездна! Лео, то, что мы год назад провели вместе пару недель, ну никак не должно было вылиться в это безумие! Потерпи сутки, завтра, если ничего не помешает, мы будем в Аргентерии, вы проводите меня до отделения гильдии, и все. На этом мы распрощаемся. Влезай в интриги, добивайся трона, делай что хочешь, мне плевать!

— Плевать на трон? — чуть усмехнулся он, мгновенно беря себя в руки. — Ах, ну да, ты же и принца Найса тоже бросила, помнится.

— Все сложно, — вздохнула я.

— А я вот все думаю… — виконт теперь стоял прямо передо мной, неприятно близко. — А что если это так же, как с твоей магией, а?

— В каком смысле?

— Ты лишилась чар, но нашла, скажем так, альтернативные силы, и теперь вовсю ими пользуешься. Что если ты также нашла и альтернативный способ получить власть и свободу делать все, что хочется?

— Я все еще не понимаю…

Выражение лица виконта стало жадным, исказилось какой-то внутренней хищной мыслью.

— Договор с Бездной, а? Тогда признаю — и корона может ничего не значить по сравнению с открывающимися возможностями…

Шах и мат. Близко… близко, ничего не скажешь. И вот что теперь с ним делать, с таким догадливым? Спокойно. Тихо. Понятия не имею, о чем он говорит.

— Контракты с Инферно под серьезнейшим запретом, Леонард, — твердо проговорила я, глядя ему в глаза, — для взаимодействия с демонами требуется специальное обучение и разрешение на подобную деятельность. В зону моих компетенций это никак не входит. Так что я не понимаю, как ты вообще додуматься мог до такого?

Лео не поддержал официальность тона, хоть и понизил голос.

— Да после вашего милого разговора с той тварью в шатре. А может, после твоих фокусов в трактире, таких, что трое военных без вопросов позволили себя разоружить и связать? Или нет! После того, как дюжина вооруженных головорезов на моих глазах повышибали себе мозги. Я много раз видел, как колдует Тай, но это вот все — это была не магия! Откуда у тебя такие силы, а? Ответь мне, и я клянусь, что оставлю тебя в покое.

И вот что ему сказать? Дроу научил? Ха!

— Я — на четверть эльф, — проговорила я как можно мягче, — но пока я не встретила других эльфов, я понятия не имела, что умею подобное. Признаю, тебе это должно казаться странным…

— Странным?!

— …но каждая мелочь имеет совершенно разумное объяснение. Твоя ошибка в том, что ты мешаешь все в одну кучу: падальщицу, иммунитет, эльфов, магию, наемников, посмотри на все по отдельности.

— Разумное?! — он метнулся по шатру прочь, потом вернулся, сжимая кулаки. — Мы рядом чуть больше суток! А впечатлений мне хватит уже по горло! Если все так просто, почему бы тебе просто не сесть на эту мертвячью постель и не дать мне, наконец, объяснения.

Я молча смотрела на него исподлобья, позволяя выговориться.

— Знаешь, — он не дождался ответа и осторожно взял меня за подбородок, казалось, пытаясь прожечь во мне взглядом дыру, — чем дальше, тем больше я радуюсь, что ты не вышла за меня замуж, Крис.

— Так почему ты так долго этого добивался? — задала я давно интересовавший меня вопрос, чувствуя, что усталость перерастает в ощущение тяжести гранитной плиты на спине.

Он усмехнулся, отпустив меня. Будто внутреннее пламя погасло.

— Представь себе, что ты подобрала драгоценную, совершенно уникальную безделушку на камин, похвасталась ею перед друзьями, тебе уже позавидовали, а потом ее кто-то у тебя стащил. Да я тогда из принципа пошел бы на все, чтоб вернуть то, что я считал своим.

Ну да. Как-то так я себе все это и представляла.

— Что ж, считай, что тебе повезло.

— И еще, — его улыбка стала злой, — сейчас мы вынужденные союзники, и мы выполним это мертвячье задание, чтоб ни ты, ни я не потеряли при этом лицо. Но потом, — он нагнулся ко мне так, что между нами остались считанные сантиметры, — не попадайся мне на пути, Кристина. Ты меня понимаешь?

— Вполне.

Виконт отвернулся, отошел в дальний угол и улегся на походную постель. Я пожала плечами и тоже улеглась. Вызвала Дэвлина, отчиталась, что все еще жива и здорова. Не было смысла прятаться, про артефакт для связи виконт и так уже знает.

Постепенно подтянулись и остальные. Сон не шел. Вот что мне с ним делать, а? Он еще наверняка принесет мне кучу неприятностей, особенно теперь, когда он считает, что я связана с его соперником. Можно сказать Сквоззи, что мне нужна помощь. Или связаться с Эриком. И тогда ближайшую пару лет этот беспокойный виконт проведет в каком-нибудь подвале. Но я все еще испытывала по отношению к нему дурацкое сентиментальное чувство. Не влюбленности, нет. И не привязанности. Просто Леонард виконт Селеретто не был для меня чужим человеком, несмотря ни на что. И я не хотела для него неприятностей. В смысле, самой устраивать ему проблемы. Глупость несусветная, и все же.

Боги с ним. Сейчас у меня намечается проблема посерьезнее: разгуливающий по Аргентерии высший, который судя по словам падальщицы отлично знает, кто я такая. С этим нужно было разобраться как можно быстрее.

«У тебя есть, к кому обратиться за информацией», — проговорил неожиданно Шепот.

Да? И к кому же?

«Феникс».

Мысль была неожиданной, но чем больше я катала ее в голове, тем больше она мне нравилась. Феникс обожает истории. А что происходит в этом полисе… это наверняка крайне интересная история. Если я выясню для него подробности, может он мне и подскажет — кто именно из высших шатается по округе. Ну, или хотя бы из какого именно Дома.

А потом пришла идея еще лучше: попросить демона одолжить мне амулет Джазира. Он же заточен под то, чтоб реагировать на обитателей Инферно. Так, по крайней мере, я смогла бы держаться от предполагаемых проблем подальше. Но решить этот вопрос нужно немедленно.

Я убедилась, что мои спутники улеглись спать, и выждала еще с час — на всякий случай, а потом аккуратно натянула на себя вуаль и двинулась к выходу из шатра. Вроде, все в порядке, все спят. Потребовалось еще с четверть часа, чтобы выбраться в тенях из лагеря и отойти в лес, а потом еще подождала — вроде никого вокруг.

Красная арка отправила меня прямиком в палисадник за домом Феникса в Дайсаре. Окна были распахнуты, из них лился теплый желтый свет и музыка. Смех и пение, запах сладкого кальянного дыма. Все это означало только одно — у неугомонного демона была вечеринка.

Я проскользнула в открытую дверь и невольно присвистнула: кутеж был в полном разгаре, дорогие наряды и драгоценности переливались до ряби в глазах.

Феникс собственной персоной сидел на подлокотнике кресла и шептал что-то на ухо молоденькой темноволосой девушке, та очаровательно краснела и смеялась. Я, с трудом лавируя между гостями, пробралась к демону, нагнулась и дунула уже в его ухо. Изумрудная радужка переместилась к внешнему углу глаза, но никого не нашла.

— В кабинете поговорим? — шепнула я.

Длинные ресницы опустились и поднялись, так что мы через четверть часа уже сидели на втором этаже в уютных креслах. Все тот же очаровательный золотоволосый подросток с самой порочной в нашем мире улыбкой.

— Оу… Тебя не узнать… — Феникс откровенно развлекался, разглядывая мою непрезентабельную внешность. — Не желаешь полежать в ванне? Ты смахиваешь на огородное пугало.

— Нет, — отмахнулась я, — времени нет, и у меня просьба.

— Погоди! — тонкая ладонь взлетела в останавливающем жесте. — Как на счет Абао? Ты так и не рассказала подробности? Как ты справилась?

Желание тихо и спокойно посидеть с Фениксом, рассказать историю, полежать в ванне и позволить ему подливать сладкого вина чуть больше, чем надо, неожиданно стало крайне сильно. Увы, сегодня только дела.

— Давай потом? У меня сейчас более насущный вопрос.

— Ну что ты, дорогая! Сначала та история, а потом уже новая. Давай-ка придерживаться порядка.

— А гости? Тебя не хватятся?

— Оставь, — отмахнулся Феникс.

Отмахнулся и принялся вытягивать из меня душу. Фигурально, к счастью.

— Позволь уточнить, — кожа демона слегка искрилась голубой изморозью, а глаза затянула чернота, когда мой рассказ подошел к концу, — мой друг Кейн. Он отправился с тобой в этот подвал? И ты, по сути, спасла ему жизнь, так?

— Я не знаю, — пожала я плечами, — кто теперь может сказать наверняка? Может, ничего ему бы Абао и не сделало, а может, попыталось бы напасть. Я там, честно говоря, не слишком соображала. Вообще, до девушек было ближе, так что ему незачем было добираться до Кейна.

Феникс помотал головой, словно наваждение прогонял, потом покивал и снова обратил внимание на меня.

— Ну ладно, ладно. Теперь можно и к делу. Ты говорила, тебе нужна какая-то помощь? И почему ты все же в таком виде?

— Мне нужен амулет Джазира, Феникс, — негромко проговорила я, внимательно глядя ему в глаза, — и слухи.

— Вот как… — демон встал и прошелся по комнате.

Он налил два бокала темного вина и протянул один мне.

— Не крепко? А то я не на отдыхе.

— Нормально, не переживай. Так с каких пор ты собираешь сплетни?

— С тех пор, как меня занесло в Аргентерию.

Он сделал круглые глаза и развел руками. Самоцветы вспыхнули в тяжелых перстнях синим и красным.

— Я все еще ничего не понимаю, дорогая.

— Там некрочума.

— О! Да ты умеешь развлекаться! И?

— Встретила по дороге падальщицу, она лакомилась беженцами. И знаешь, она рассказала что-то про какого-то высшего в городе…

Я смотрела на Феникса, а тот на меня. Какой же он все-таки… ядовитый. Просто видишь его, и по всему телу слабость и лень разливаются. И ведь не хочется уже никуда уходить, ничего делать. А хочется вытянуть ноги поближе к камину с синим пламенем, не дающим тепла, расслабить все мышцы и болтать с архивариусом Дома Ледяной Пустоты, пока сами собой не опустятся веки. Пока сон не накроет своим мягким невесомым одеялом и не унесет в далекие дали, чудесные и безмятежные.

— Так в чем вопрос, собственно? — вырвал меня из этого зачарованного состояния голос хозяина дома.

Пришлось открывать глаза.

— Феникс, дорогой, кто из ваших может там быть? Зачем? Из какого Дома? И как связан с чумой? Любые подробности.

— Да тебя-то туда зачем понесло?

— Да… — только рукой махнула. — Дела гильдии.

Он встал, еще походил по комнате, что-то обдумывая. Ну никак не вязались у меня его внешность с сутью и возрастом.

— И что в обмен на помощь?

— А чего ты хочешь?

— Давай так, — предложил золотоволосый демон, — я дам тебе амулет, это хорошая идея, он покажет присутствие такого, как я. И попробую что-то разузнать. Навести меня через пару дней. Тогда я наверняка найду что-нибудь любопытное, а заодно и цену придумаю. Идет?

— То есть пока ты ничего не слышал?

Феникс вздохнул, вытащил из ящика стола амулет на длинной цепочке и протянул его мне. Камень засветился ожидаемо золотым, а на лице демона отчетливо мелькнула брезгливость.

— Я этого не говорил. Однако, знаю я сейчас совсем немного… это тебе ничем не поможет, подожди до послезавтра.

— Договорились.

— Крис?

— М-м-м?

— Не желаешь ли, немного расслабиться? Я не шучу, ты выглядишь просто ужасно.

Да, именно этого я сейчас хочу больше всего на свете!

— Благодарю, мне вставать через три часа, — Шепот заставил мое тело принять вертикальное положение, помахать рукой и поплестись к двери.

— Тогда позволь хотя бы проводить.

Он поймал меня за локоть уже на выходе, развернул к себе и уставился в глаза.

— Слушай, такое дело… Вообще-то у меня есть еще кое-что. Я искренне желаю тебе помочь, но тебе придется поклясться, что ты никогда не попытаешься обернуть эту вещь против меня. А о второй…приспособе даже никому не расскажешь.

— Клянусь, — легкомысленно пожала я плечами, — мне любая помощь пригодится.

— Идем! — Феникс утащил меня обратно в комнату, потом повернул каменную завитушку над камином, и часть стены отъехала в сторону, открывая проход — мрачный, темный и пахнуло оттуда сыростью и склепом.

Вот оч-чень в духе конкретно этого демона. Декорации из бульварного романа ужасов, сейчас еще факелы на стенах зажгутся сами собой. И точно — заполыхали, как только мы ступили в проход.

По ту сторону обнаружилась небольшая комната — помесь сокровищницы сказочно богатого короля с лавкой нищего сильно пьющего старьевщика. Оружие, сосуд, маски, доспехи, украшения, какой-то непонятный хлам, а между стеллажами — прямо на полу навалено золото. Много золота! Впрочем, после пещеры Шаггората — впечатляло не особо. Демон сделал странный выбор: он подвел меня к старому котлу, высотой мне по колено и заполненному мерзкой даже на вид жижей: черной с маслянистыми пятнами и комочками, как в манной каше. Фу! Но Феникс смотрел на эту мечту чернокнижника чуть ли не с благоговением.

— Уникальный артефакт. Один из Котлов Помощи, слышала о таком? Нет? Один парень душу мне за него продал, было дело… Не суть. Действует, к сожалению, только на людей и не каждый раз. Но очень советую попробовать. Да не морщись ты, это не шутка. Суешь руку внутрь и пытаешься выловить предмет. Какой? Понятия не имею. Котел создает то, что нужно тебе больше всего. Вот такой вот артефакт!

Ему определенно было дико любопытно, что я смогу выудить, а я просто хотела покончить с нашей беседой, вернуться под стены Аргентерии и лечь уже спать. Так что послушно сунула руку в мерзкую жижу и почти сразу же пальцы что-то нащупали. Маленькое, гладкое, непонятной пока что формы. А когда я извлекла свою находку, она оказалась серебряным свистком, каким собак зовут на охоте.

Я уставилась на свисток.

Феникс уставился на свисток.

Свисток спокойно лежал на ладони.

— И что это? — но демон только пожал плечами, он выглядел не менее озадаченным.

Повертел непонятную штуку в ладони, а потом внезапно она слегка засветилась, вернее даже не сам свисток, а вправленная в него маленькая гемма, которую я и не разглядела в начале.

— Эй! — демон отдернул руку от стоявшего на полке закупоренного бронзового сосуда, также засветившегося.

И сосуд, и свисток тут же принялись вести себя прилично и погасли.

— Эта штука вытягивает магию! — с отвращением проговорил Феникс. — Не вздумай дунуть в нее тут. Пошли в кабинет. И вот еще, кстати, держи. Это пирамидка Бенту, на один заряд, знаешь, что это? Отправит одного не сильного демона в Бездну. На крайний тебе случай.

Мы вышли наверх, демон запер свою лавку чудес и кивнул — пробуй мол.

— Но если ты вызовешь какую-нибудь тварь, я тебя спасать не буду, — усмехнулся он.

Когда я таки помру, на моей могиле напишут: скончалась от жалости и любопытства. Теперь же, глядя на неведомый артефакт, я понимала: уйду сейчас — до конца жизни буду гадать, что же эта штука такого могла. А-а-а… В бездну!

Я поднесла свисток к губам и дунула.

Твари из Бездны не появились. Никакие собаки не примчались на зов. Просто стало очень больно ушам, а потом в комнате полопались все стекла: от бокалов до старинного зеркала в дорогой серебряной оправе.

— Да Саргесс шах! — всплеснул руками демон. — Признайся, Крис, ты стала адептом какого-то из богов разрушения?! Бездна! Сихотовы копыта! Не удивлюсь, если это для Черного Пса свисточек! Вот тебе под него мешочек, можешь на шею повесить, он как раз для артефактов, экранирует. Чтоб эта штука втихаря не набрала энергии. Это еще хорошо, что он был почти пуст! Одна Тьма знает, кого этим можно вызвать.

— Да ты сам велел мне попробовать! — сумела-таки я вставить слово. — И успокойся, мне уже пора, и я не собираюсь продолжать эксперименты с этой штукой. Тем более, у тебя дома.

Он вздохнул и сразу принял человеческий вид.

— Ты уверена, что не хочешь хотя бы умыться? Ты вся в крови, как поехавший головой вампир после вакханалии.

— Так вышло.

— А разбитая губа? Хотя бы — кто это? Да ладно, Кристина, мне же до смерти любопытно!

— Леонард, — чуть улыбнулась я уже с порога, — виконт Селеретто.

— А почему ты не попросишь помощи у своего огненного друга?

Осталось только приподнять одну бровь.

— Потому что справлюсь сама. Доброй ночи. И Феникс… не понимаю, почему ты мне помогаешь, но спасибо тебе.

На сей раз он изменился в один миг: вытянулся под два метра, по лунно-голубой коже зазмеилась серебристая изморозь, а изумруды глаз обернулись антрацитами. Когтистая ладонь протянулась в мою сторону в совершенно непонятном мне жесте, но потом так и застыла в воздухе, не дотронувшись.

Наверное, в этот момент нужно было что-то сделать, потому что вот сейчас, здесь, ему очень хотелось быть откровенным. Оставалось совсем чуть-чуть его подтолкнуть. Но я не знала, как реагировать, и упустила шанс.

— Помогаю, — уже совершенно нейтрально усмехнулся Феникс, — во-первых, мне любопытно, что с тобой станется, а во-вторых, меня попросил Кейн. А мы друзья, знаешь ли. Удачи, дорогая, надеюсь, за два дня ты не свернешь себе шею. И возвращайся за новостями.

Мне удалось вернуться незамеченной, или же мне так только показалось. Да все верно, спать оставалось всего ничего.

Наконец, под барабанный звук начавшегося дождя меня накрыл сон, любимый сон о море и пляже в маленьком просоленном городке со смешным названием Дай-Пивка.

 

6 Мистрэ Салли Клиф

Утром сержант Сквоззи сердечно попрощался с нами, накормил завтраком и выделил пять человек, включая вчерашнего Тофа — проводить, чтобы на въезде в Серебряный город со стражей не возникло проблем, а заодно передать официальное письмо о расторжении контракта. Путь стал совсем мрачным, как только мы оказались в пригороде. Тянулись вдоль дороги заброшенные дома, забитые окна, ни голоса человека, ни лая собаки. Гнетущая тишина. Господа гвардейцы почти все время молчали. Логично. Вместо парадного въезда в главные ворота в качестве спасителей, они тащились продрогшие, в маскарадных костюмах и в сопровождении непонятных наемников, еще и потеряв треть отряда по дороге. И, разумеется, они не могли не обдумывать: что же именно тут происходит? И почему все пошло не по плану? Но поговорить по дороге возможности не было, так что догадки приходилось оставлять при себе.

Провожающие нас наемники, во главе со все тем же Тофом, тоже были не в духе. Никому не хотелось подъезжать близко к городу, в котором уже начала вовсю хозяйничать смерть. Лошади хлюпали по грязным лужам, оставшимися после вчерашнего ливня, и разделяли всеобщее уныние. Даже караванов с беженцами больше почти не попадалось навстречу.

Как выяснилось с утра, застава наемников располагалась не в чистом поле, а на окраине так называемого «Перекрестка», неогороженного стенами поселка в предместьях полиса. Тракт здесь разделялся на три дороги: центральная сохраняла направление в сторону самой Аргентерии и была, судя по картам, самой широкой, когда-то вдоль нее даже поставили фонари — Аргенси были богаты и любили это демонстрировать. Направо через лес шел путь до сателлита Ортинари, до него от Перекрестка было ближе всего, и там расположилось большое торжище, куда сходились торговые потоки со всех пяти городов полиса. Налево от центральной отходила дорога на Виор — местный сельскохозяйственный центр, расположенный на берегу живописного озера и окруженный ухоженными садами. Севернее находились еще промышленные Свелл и Келлис. Насколько оправдывала себя такая специализация сателлитов экономически в лучшие времена — судить не берусь, но дома и многочисленные трактиры и лавки вдоль дороги после Перекрестка выглядели весьма благополучно, не смотря на серый цвет камня, из которого они были в основном построены. Вернее, выглядели бы, если бы не большое количество заколоченных дверей и ставней. Как скоро может обезлюдеть большой город в случае опасности эпидемии? Быстро, очень быстро. Мы телепортировались уже внутрь карантинной зоны, и к счастью, не были вынуждены любоваться на давку на выезде из нее. Наверняка, маги и клирики просто не могут проверять здоровье людей с той же скоростью, с какой они прибывают, а значит, лагеря беженцев вдоль дороги и все сопутствующие прелести жизни, вроде еды и воды втридорога, массы всяких нечистых на руку людей и нелюдей. Мутная вода для многих — повод порыбачить. Невольно вновь вспомнилась давешняя падальщица. Эх… Кто-то там еще бродит по этим улицам из темного камня. Высший, а? Ну-ну. Ощущение тянущего вперед поводка возвращалось время от времени, что было еще одним поводом для беспокойства.

После обеда впереди, наконец, замаячили серые стены самой Аргентерии, скрытые отчасти деревьями. На въезде мы попрощались с парнями Сквоззи и благодаря их объяснению со стражей спокойно проехали за стены. Формально, задача была почти выполнена — доехать, мы доехали.

За стенами все было еще хуже. Те же закрытые лавки, опущенные ставни на окнах и забитые двери, а на улицах — ни бездомной собаки, ни птицы. Жители, кто затаился и молчал, кто наоборот пил и гулял, как последний раз в жизни. Возможно, именно так оно и было. Возле фонтана пьяно и заливисто хохотали две девицы в дорогих платьях их яркого бархата с неприлично распущенной шнуровкой. Первая сделала большой глоток прямо из узкой бутылки синего стекла и передала сосуд второй. Размазанная от слез косметика и покрасневшие глаза подсказывали, что это истерика, а не веселье. Мы не стали останавливаться. Дальше в подворотне два мужика тискали кого-то, и я даже не разобрала — парень это или девушка: видела только порванный рукав белой тонкой сорочки. Еще через два квартала, когда мы выехали на набережную, стражники вязали кому-то руки, а рядом на мостовой из того же серого камня в растекающейся луже крови лежало тело бородатого толстяка с ножевой раной.

На миг мелькнула безумная мысль: попросить помощи у ангела. Смог бы Андрэ совершить чудо и очистить город от демонов и умертвий? Что-то подсказывало мне, что да, мог бы. Гнать такие идеи надо, да побыстрее.

Хотя, знаете, если оглядеться, несколько месяцев назад, это наверняка был красивый город. Набережная сковала реку, рассекающую Аргентерию на три неравные части, гранитными оковами, и дома на противоположной стороне стояли вплотную к воде, выстроенные по одной линии и впритык друг к другу. Три-четыре этажа, включая мансарду, узкие будто взлетающие крыши из темно-коричневой черепицы. А еще везде над домами — высокие декоративные башенки, протыкающие серое небо стремительными чернеными и высеребренными шпилями, и будто соревнующиеся друг с другом в их длине. На одних — часы, на других флюгеры или затейливо окованные фонари. Наверное, красиво тут по вечерам, когда зажигается иллюминация и все это великолепие отражается в воде.

Аргентерия — не только город серебра, это город камня и металла, которые добывают в горах чуть севернее, город шпилей и каминных труб, город огней и кованых мостов. Георг заметил, что я совершенно неаристократично верчу головой по сторонам, поравнялся со мной и рассказал, что заинтересовавшие меня башенки — для наблюдения за фейерверками, которые в лучшие времена герцог устраивал в конце каждого месяца. Было время, когда полис работал, как один отлично налаженный и хорошо смазанный дварфийский механизм, из которого теперь под свист пара вылетали последние закрепленные шестеренки. Вековой уклад пошел прахом, и взрыв был только вопросом времени.

Вообще изо всех сопровождающих Ги держался со мной наиболее тепло, настороженность, конечно, не пропала совсем, однако, теперь ее здорово разбавляло любопытство.

— Часто бывали тут раньше, виконт Левьер? — поинтересовалась я.

— Приходилось по семейным делам. А вы, как я понимаю, впервые? Да, неудачное время для экскурсий, увы. При более приятных обстоятельствах я бы с удовольствием показал вам город.

— Не всегда получается выбирать обстоятельства. Зачастую, они сильнее нас.

— Вы о поездке? — чуть вздернул бровь Ги, понижая голос. — Или о вашем… недопонимании с виконтом Селеретто? Ничего, что я напрямую спрашиваю?

О как. В лоб без намека на реверансы. Этот парень мне определенно нравится.

— Ваш капитан сам не знает, чего хочет. В этом на мой личный взгляд его основная проблема. Хочет он быть сыном своего отца? Каким-то там наследником чего-то? Мужем графини Шатт? Королевским защитником? Или же это все его тяготит? Спросите его как-нибудь во время совместного ужина, виконт, может, вам он ответит.

— А вам?

— А мне он вчера губу разбил, причем, на глазах шестерых гвардейцев, и сделал это с откровенным удовольствием. Это все, что нужно знать, о его отношении ко мне.

Виконт Левьер бросил на меня короткий острый взгляд искоса.

— Считаете, вы это заслужили? Если объективно?

Я посмотрела на удушливо низкое небо, на реку, несущую куда-то свои свинцовые волны, и почему-то захотела быть честной.

— Вероятно, да, заслужила, впрочем, это не сильно меня волнует.

Он промолчал, поэтому пришлось продолжать снова мне.

— Не считайте меня чудовищем, виконт, я просто старше вас. А крайний год дался мне весьма нелегко. Некоторые события не проходят бесследно, понимаете. Сейчас вопросы, кто кого больше обидел в прошлом, кажутся мне достойными подростков.

— Считаете Леонарда подростком? — чуть помедлив, уточнил Ги.

— В чем-то все мужчины — дети, — пожала я плечами, — не в обиду, так считают все женщины. А желаете убедиться в этом самостоятельно, попробуйте убедить своего друга собрать вещи и после обеда вернуться домой. В Дайсар. И послушайте, что именно он вам ответит.

Георг одарил меня очень внимательным взглядом, но ответить ничего не успел: мы вывернули на более широкую улицу, на которой своего товарища догнал Клод. Так что беседа увяла сама собой.

На площади, называющейся отчего-то Площадь Тишины, мы полюбовались помещением местной тюрьмы очень необычного для этих мест вида: длинное четырехэтажное здание выстроено из темно-красного кирпича, а окна — прямоугольные и забраны почерневшими от времени решетками. Табличка на стене кроме названия «Тишинская тюрьма» содержала только дату постройки: 723 п. и. — «После Империи», датировка принятая в Ойкумене. Не дварфийская постройка, но и не местный архитектор — вон, никаких украшений или барельефов. Перед зданием на самой площади рабочие споро готовили виселицу, за этим из прочной железной клетки наблюдало мрачное существо в драном балахоне, похоже, гоблин. Оливковая кожа, спрятанное под грязным капюшоном лицо, он сидел в углу, не шевелясь. Кажется, у него предстояло с возводимым шедевром инженерной мысли близкое свидание. На клетке висела криво прикрепленная табличка «Убийца».

Добро пожаловать в веселый город — Серебряную Аргентерию.

И вот тут снова случилось оно. То, чего не происходило со мной пару месяцев.

Сладкое до головокружения, давящее до боли, драгоценное, долгожданное ощущение неправильности… Понять бы еще, из-за чего это оно?

А в паре кварталов от Тишины мы наткнулись и на первую труповозку. Серая лошадь тащила небольшую низкую деревянную тележку, поскрипывающую всеми осями. Рядом шел пожилой мужчина в светло-оранжевом балахоне жреца Маахве Милосердной и вел конягу в поводу. У него была бледная кожа и синяки под покрасневшими глазами. Или он потерял кого-то близкого, или несколько дней не спал. Тела были укрыты рогожей, но и так было понятно, что их там не меньше десятка. Позади с тележки свесилась, выглядывая из-под покрывала, длинная когда-то каштановая коса с вплетенной в нее ярко синей лентой, сейчас мертвячьи грязной. Вид ее вызвал у меня внезапный приступ жалости.

Тридцать заболевших, говорил Сквоззи? Это ж как быстро-то она распространяется…

— Неприятное место, — подал голос Георг, провожая повозку взглядом.

— Я бы тут лишней секунды не задержался, — вторил Клод, его тонкие ухоженные пальцы чуть нервно теребили бронзовый амулет на шнурке, к которому парень, кажется, преизрядно привык за сутки.

Само собой, откуда им было видеть подобное? Атмосфера угнетала. Где-то выла собака, изредка доносились издалека чьи-то крики или взрывы пьяного хохота. Но все так же — ни одной птицы, даже ворон нет. Небо нависало и давило тяжестью гранитной плиты. Временами вновь начинал накрапывать дождь, и я в который раз с благодарностью вспоминала сержанта Сквоззи, кутаясь в его плащ.

А еще поглядывала изредка на спрятанный в вырезе рубахи талисман охотника на демонов, иногда он чуть мерцал, но не светился. Может, все еще и обойдется. Однако же, стоило прояснить тот самый вопрос, который я только что задавала Георгу.

— Как только доберемся и получим деньги, — проговорила я, поравнявшись с Лео, — вам лучше уезжать. Сразу. У вас же есть на этот случай телепорты, да?

— А ты? — спросил виконт, мрачно оглядывающийся по сторонам. — Желаешь задержаться здесь в одиночестве?

— Моя работа еще не закончена, — пожала я плечами.

— Сколько времени это займет?

— Дней пять, семь — это если все пойдет хорошо.

— Пять дней… А мы сейчас — твоя охрана, у троих еще на эти самые пять дней иммунитет. Так что мы с Клодом и Георгом останемся, — это решение шло вразрез с разговором, который я подслушала накануне, зато полностью подтверждало мое мнение об умственных способностях этого упертого идиота!

Вот что заставило его изменить мнение на сей раз?

— Это крайне неразумно, — я попыталась выглядеть равнодушно и только плечами пожала.

Он в точности повторил мой жест.

— Мы же должны вернуть тебя назад живой. Помнишь, что говорил архимаг? Твоя жизнь не менее важна, чем наш груз.

— Да я даже из здания гильдии выходить не собираюсь! — опрометчиво предположила я, что имею представления о собственных планах на ближайшее будущее.

Будущее в ответ мерзко захихикало. Виконт тоже коротко невесело хохотнул.

— Крис, а как ты потом собираешься отсюда выбираться? Свиток-то для возврата у тебя есть?

Язык прикусила, чуть не ляпнув на голубом глазу — телепортом. Порталы-то вокруг зоны эпидемии закрыты, только свитки с королевским и могут работать, какими раненые гвардейцы ушли. И ведут они на всякий пожарный случай — в карантинную часть госпиталя в Дайсаре. Иммунитет, не иммунитет, а вещи придется сжечь или продезинфицировать, прежде чем выходить на люди.

— Так оставь один мне, — пожала я плечами, — а сам уходи.

— Я, пожалуй, задержусь. Хочу удостовериться, что все здесь пройдет… штатно.

Упертый идиот. Переупрямить его было невозможно. Пусть делает, что в голову взбредет.

Не. Мои. Проблемы.

«Он только начал наблюдать за тобой, — протянул Шепот, — и уже увидел многое. Теперь он желает большего. Видишь, даже сейчас, пока вы просто едете бок о бок, он то и дело поглядывает на тебя искоса. Будто бы его грызет какой-то вопрос, спросить ответ на который он не решается. И это не раненая гордость, о нет, это не «почему ты меня бросила?», а что-то иное. Что-то, что волнует его гораздо больше. Леонард тянет время, оставаясь с тобой даже в зараженном городе, желая дождаться момента, когда он сможет задать этот вопрос».

Да с чего ты взял?

«Эмпатия. Тебе стоит прислушиваться к тому, чем тянет из открытой форточки».

В этот момент передо мной так ясно встало лицо дроу, что я вздрогнула. Спорить с Лео не хотелось.

— Как хочешь, последствия-то — полностью на тебе. Нам, кстати, направо, если я помню карту. Местное отделение гильдии за следующим поворотом.

Мы добрались без приключений до трехэтажного облицованного мрамором здания со все той же семиконечной звездой над воротами. Когда на входе в приемной узнали, кто мы, Онтар Сэрри, главный маг местного отделения, сам поспешил навстречу. На вид ему было лет сорок, самым выдающимся в его облике была борода: белая, пушистая и густая, он зарос ей по самые глаза, скрытые за желтыми стеклышками эксцентричных квадратных очков. Длинная темно-фиолетовая мантия из плотного рондского шелка ничего не говорила о его специализации. Он явно обрадовался нам и даже машинально принялся потирать руки, при этом на пальце его вспыхивал искрами тяжелый перстень с крупным аметистом. Пока все не полетело в Бездну, Аргентерия явно не бедствовала. Панели из темного резного дуба, очень старые на вид, украшавшие стены, и высеребренная по краям лепнина на потолочных плафонах выглядели не менее роскошно, чем шитая серебром и шелком одежда местных магов.

Я передала мэтру Сэрри темные флаконы с готовым лекарством, и вот тут он чуть замялся. Нужно было проверить на ком-то из заболевших действие перед тем, как начать работу над остальным зельем. В лазарете при местном храме Маахве — буквально перейти через площадь — лежало сейчас уже больше сотни человек, так что в подопытных недостатка не было. Но богиня давала своим адептам некоторый иммунитет, а вот у магов такового не было вовсе. Ставить столь рискованный эксперимент на себе не хотелось даже самому недалекому. Менее недалекие вообще предпочитали более не покидать стен гильдии. Гвардейцы делали лица кирпичом, ожидая решения уважаемых мэтров. Так что через четверть часа они договорились до того, что нужно собрать заседание гильдии и принять общее решение: кому выпадет эта почетная обязанность. Я вздохнула, забрала обратно пробники и пошла в лазарет сама, пообещав привести свидетелем настоятеля храма, кем бы он ни был.

Этот вариант устроил всех. Тогда же мы и распрощались с тремя из шести гвардейцев, достаточно прохладно, надо сказать. Похоже, парни изрядно устали от дороги, проблем и моего общества и рады были вернуться в столицу, к нормальной жизни. Все трое отдали честь своему капитану и растаяли в серебристых облачках одноразовых королевских телепортов. Ну и прекрасно. Мне же меньше проблем.

А вот Леонард увязался в храм со мной: похоже, совсем не доверял, или действительно серьезно относился к задаче «стеречь и охранять».

Площадь была одна из трех самых больших в Аргентерии, как рассказал мне мимоходом мэтр Сэрри. Она называлась Площадь Солнца, благодаря огромным солнечным часам, расположенным прямо перед зданием гильдии. Тучи разошлись, наконец, снова выглянуло солнце, и бронзовые цифры, обозначающие часы в сутках сверкали в его лучах, как драгоценности в королевской сокровищнице. Напротив гильдии располагался самый большой в городе храм. В Ойкумене сейчас так редко строят, обычно выделяют целый квартал, называют его площадью Всех Богов, и ставят все часовни рядом, но тут адепты Маахве содержали еще и городской госпиталь, так что потребовалось отдельное большое здание — даже в храмовых делах проявлялась склонность жителей Аргентерии к специализации. Это была длинная постройка из серого камня, расположенная буквой «Г», примыкающая непосредственно к храму и окруженная парком.

— И тут маги выпендриваются, — усмехнулся виконт.

— А?

— Весь город серый — а эти облицевали стены мрамором. Розовым!

— И чего смешного?

— На дорогой бордель похоже в этом окружении. Или на торт глазированный.

Да я даже отвечать на это не стала. Пусть его.

Мы пересекли выложенную светлыми плитами площадь с фонтаном и вошли под сень деревьев храмового парка. Дело шло к обеду, и храмовый колокол сообщал об этом всем присутствующим. Любопытно, а чем обычно питаются местные мистики?

Парк был красивым и ухоженным, ровные ряды деревьев отделяли друг от друга небольшие теплицы и просто грядки с лекарственными растениями. Леонард тоже оглядывался вокруг с изрядной толикой любопытства.

Что нужно знать о богах? Ну, они есть. Обитают в Эмпиреях. На нижних их слоях, почти явленных, живут разные наяды, нимфы и прочие мелкие божества природы. Выше обитают именно те, кого мы и называем богами. Иногда они вмешиваются в жизнь смертных. Иногда даже активно. У каждого божества свои принципы и кодекс поведения для смертных. Выполняешь — получаешь благословение и вкупе с ним разные приятные мелочи вроде способностей к исцелению, или изгнанию нежити, например. В них не верят, им служат или поклоняются — в зависимости от конкретного божества. А еще выше — собственно место, как раз и называемое Кущами или Эмпиреями. Миры застывшего света и порядка. Оттуда приходят ангелы и прочие существа, питающиеся именно верой. И вот от них лучше вообще держаться подальше. Что такое слепая вера? Это отсутствие критического мышления. А когда его нет, горят на кострах книги и люди, зато плодятся фанатики. Плавали, знаем. Нездоровое, словом, общество получается.

К счастью, в Ойкумене в основном служат богам со средних Небес.

Маахве Среброволосая, Маахве Сильваринн, кстати, воплощение милосердия. Одна из самых адекватных представительниц пантеона, позаимствованная людьми чуть ли не у эльфов. Впрочем, я опять отвлеклась.

Нас встретил настоятель мистрэ Клиф. Совсем молодой еще парень, лет двадцати пяти, с большими серыми глазами и облачком вьющихся светло-русых волос. Чуть вздернутый нос и пухлые губы здорово отнимали его возраст, а вот ранние морщинки вокруг глаз добавляли. Детское лицо, недетское выражение глаз — вот исчерпывающее описание мистрэ настоятеля. Он споласкивал ладони около небольшого садового рукомойника, а рядом с ним обнаружилась корзинка с какими-то травами. Я опознала пушицу, мяту, остальное было прикрыто желтой льняной тряпицей. Вся его светло-оранжевая мантия была в зеленых пятнах, или настоятель много времени проводил на грядках и не обращал внимания на собственную внешность, или рук у них тут серьезно не хватало, и стирка отошла на десятый план.

— Мэтресса, виконт, — поздоровался он, разобравшись, кто перед ним, — мы ждали вас. Прошу, сюда. Сколько у вас с собой готовых порций?

— Четыре. Остальное сделаем, когда увидим эффект.

Мистрэ посмотрел чуть напряженно, отвел взгляд на пару секунд, а потом снова уставился прямо мне в глаза.

— Понятно. Кого выберете? Самых тяжелых или детей? — прямо спросил он. — Период до кризиса короткий.

— Детей.

— Хорошо, — он кивнул, кажется, кажется, испытывая облегчение, что решать в этот раз пришлось не ему.

Я уже привыкла к подобным… решениям, и больше не испытывала внутренних терзаний. Это не «решение — кому жить, кому умереть», это возможность спасти хоть кого-то. А как выбрать — кого? Иногда он есть, этот выбор, и тогда его стоит делать разумно. Меду жизнями незнакомых булочника и разбойника, я выберу первого, вне зависимости от деталей и их личных качеств. Просто потому что, когда все немного устаканится, булочник будет кормить квартал хлебом, и возможно, этим спасет еще чью-то жизнь, а разбойник, скорее всего, наоборот чью-то отнимет. Если не быть добрым и человечным, не колебаться в таких вопросах — в итоге можно принести больше пользы, как это ни парадоксально.

Другой вопрос, когда выбирать не из чего, ты понятия не имеешь, что за люди лежат на узких койках. Тогда — «метод тыка» ничем не хуже любого другого, главное, потом не приняться сомневаться — изматывает только.

Но одно правило. Я должна всегда видеть последствия, чтобы знать, что именно я сделала. Если спасти четверых детишек, а в это время погибнут другие люди, я хочу хотя бы увидеть их лица. Чтобы узнавать их в той веренице теней, которая уже идет за мной попятам. Эрик говорит, что это самоистязание чистой воды. Я называю это ответственностью. Мы никогда не сходимся с ним во мнении по некоторым вопросам.

Поэтому я прошла по всему госпиталю, вглядываясь в покрытые воспаленными язвами лица. Выбрала двоих братьев близнецов лет по шесть, рыжеволосую девочку чуть старше и совсем маленького беловолосого малыша. Адепты Маахве быстро унесли их в отдельную палату и влили в них по порции. Лео и настоятель следовали за мной по пятам, но не произносили ни слова.

— Теперь только ждать, — проговорила я, — если через пять — шесть часов станет лучше, значит, все работает. Я пока начну смешивать остальное.

— Вы, верно… устали с дороги? — участливо спросил мистрэ Клиф, разглядывая все ту же залитую кровью рубашку и мои разбитые губы. — Сложно было сюда добраться?

— Терпимо, — дернула я уголком рта, хотя на самом деле, больше всего на свете мне хотелось домой, есть и спать.

— Могу я навестить вас вечером? — чуть помявшись, спросил парень. — Расскажу, как действует ваш элексир?

— Разумеется. Мы поселимся в комнатах при гильдии. Заглядывайте.

— Спасибо, мэтресса. Виконт.

Мы попрощались и двинулись обратно, а адепт Маахве, видимо все-таки решил пообедать. Что ж, нам следовало брать с него пример. Эти несколько дней будут долгими и утомительными.

— Я наблюдал за тобой. У тебя совсем нет чувств? — проговорил молчащий все это время Лео. — Ни один мускул на лице не дрогнул, когда ты выбирала.

— Кому бы помогло, если бы я начала дергаться? — парировала я безразлично, насколько могла.

— Мне, — буркнул он, — я бы меньше сомневался, что ты еще человек.

Я вздохнула. Что-то все-таки надо делать. С ним.

— Сейчас мы пообедаем в гильдии, потом мне нужно несколько часов на первую партию. А потом просто необходимо будет отдохнуть. Алхимия — точная наука и не терпит дрожащих рук. Давай посидим вечером, выпьем? Это — достаточно человеческое желание?

— Хорошо, — кивнул виконт, помедлив секунду, — мне это, пожалуй, тоже нужно.

Мимо снова проехала труповозка. До госпиталя добирались не все…

Я провозилась до самого заката, колдуя над ретортами и ступками. Лаборатория была не плохая. Далеко не лучшая, из того что я видела, но вполне сносная. Под нее маги выделили половину первого уровня подвала, хорошо, что мне местные выдали мантию, иначе в тонкой рубашке я бы точно уже зубами лязгала от холода. Серые камни пола и стен, никакой отделки, даже в комнате, где хранились книги и свитки. Удивительная беспечность, учитывая, что зимой в сезон дождей тут должно быть довольно сыро. Неплохие перегонные кубы, вполне приличный дистиллятор. Вообще, их три, но два сломаны, с ними возится, переругиваясь, пара мрачных гномов. Мы не мешаем друг другу, даже наоборот, с некоторых пор я очень не люблю оставаться одна.

Я считаю капли и щепотки, они ковыряются в медных трубках и клапанах. Через некоторое время бородачи разругались окончательно, и для примирения решили перекусить. Я покосилась равнодушно на вытащенную из котомки еду, и с куда большим интересом — на баклагу со светлым пивом. Гномы — братья, мастер Корри и мастер Строн — усмехнулись в рыжие бороды и пригласили присоединиться. А заодно познакомиться и найти нам всем чашки. Я пожала плечами, укрылась вуалью и совершила набег на кухню, откуда стащила три кружки и кусок сыра. После первой — за знакомство, стандартного вопроса по поводу моей расовой принадлежности и «а чё это у тебя лицо разбито?» беседа пошла веселее. Говорливые и шумные, собутыльники оказались прекрасным источником сплетен. Гномы выполняли последний заказ в городе, после чего они намеревались уйти какими-то «своими путями». Проклят, мол, город — столько бед на его правителя свалилось. Сначала заболел маленький сын, по слухам, а может, герцог его подменил на кого-то, Бездна его знает. Но вот уже полгода Аргенси практически не выходит из своего дворца на холме в южной части города, отделенной двумя рукавами реки. Разве что стражей как-то руководит, да налоги собирает. Но так как свято место пусто не бывает, центральный город поделили несколько банд, как лужи после дождя появились какие-то подвальчики и притончики, где можно достать что угодно: от девочки на ночь, до запрещенного артефакта. Владельцу города было решительно наплевать. Так что не удивительно, что началась некрочума, а удивительно, что огонь с неба не пролился. Так что после заката ходить по улицам нужно очень-очень осторожно. Но мне-то с моей тенью, конечно, такое не страшно! Хотя, вообще-то это — магия дроу, что само по себе противно природе. И любопытно, откуда это у меня она вообще?

Я отшутилась.

Гномы весьма не любят темных эльфов.

Эту расу больных на голову садистов никто не любит, если уж говорить откровенно, просто гномы чаще всего с ними сталкиваются. Причем, в замкнутых помещениям, под землей, где на узкой дороге ну никак не разойтись.

Постепенно пиво и закуска подошли к концу, гномы поблагодарили меня за компанию и пообещали явиться завтра утром — закончить с дистилляторами, а я опять вернулась к работе. Никогда так не делайте. Подходить к алхимическому столу после алкоголя или сильно не выспавшейся — чревато, хорошо еще, что я не смешиваю ничего взрывающегося.

Когда перед глазами от горящих спиртовок уже плыли цветные огоньки, а голова нещадно болела от усталости, духоты и выветривающегося алкоголя, пришел мистрэ Клиф. И лицо его сияло надеждой.

— Мэтресса! Простите, но выглядите вы… краше хоронят. Давайте выйдем в сад? Немного воздуха пойдет вам на пользу.

«На пользу нам пойдет большой стакан коньяка. И четырнадцатичасовой сон», — усмехнулся Лусус.

«И симпатичный парень, чтобы расслабиться», — добавил Шепот.

Я отмахнулась от обоих. До ужаса однообразные советы у плодов моей шизофрении, надо сказать.

— Подождите немного, мистрэ, я почти закончила. Сейчас только смесь докипит положенное.

Адепт богини милосердия посмотрел на три кружки на столе, но ничего не сказал и присел на стул в углу, аккуратно подобрав полы мантии.

— Гномы были?

— Ага.

— Понятно. Что бы они ни собирали, получается оборудование для пивоварни.

Я усмехнулась. Мне нравились гномы. Конкретикой во взглядах и основательным подходом ко всему. И да, гномы любили пиво. Это стало расхожим стереотипом и поводом для множества анекдотов и баек. Впрочем, в глаза такие вещи, разумеется, не говорят. Только гном имеет право прикалываться над гномами.

К тому же «гном» — это общее название нескольких родственных народов, та же история, как с эльфами. Гномы, это — собственно, сами гномы, дварфы, цверги и карлики. Кроме некоторых морфологических различий у каждой ветви есть своя специализация, первые — прирожденные рудокопы и торговцы, дварфы — инженеры, изобретатели и лучшие из всей своей расы бойцы. Цверги — гениальные ювелиры, именно их любовь в золоту и драгоценным камням настолько сильна, что стала стереотипом при описании всех подгорных обитателей, но и подобной красоты создать не может больше никто, а секреты мастерства для них куда ценнее жизни. Карлики же — поголовно «каменные» или «металлические» шаманы. Конечно, все они живут вместе и практически нераздельны. Например, взять самую дорогую отцовскую огнестрельную пару: руду добыли гномы, сработали оружие — дварфы, украсили цверги, а карлики зачаровали на точность и надежность. В итоге стоят эти револьверы, как стальной мост с золотыми опорами.

Но, так или иначе, все подгорные ребята обожают пиво.

— Мистрэ, — полюбопытствовала я, закрывая коробочки и флаконы, — вы никогда не задумывались, как вообще наша Ойкумена не скатилась в пучину межнациональных конфликтов?

Во взгляде молодого настоятеля промелькнул острый интерес любителя философских бесед.

— По сути, государства создают только люди. Те же подгорные королевства гномов — просто огромные города-дворцы, никто к ним не лезет, а им в большинстве своем не слишком комфортно на поверхности. Вот и получается, что делить нечего.

— Агорафобия?

— Не совсем… У них просто есть отдел мозга отвечающий за что-то вроде эхо-локации, слышали такой термин?

— Серьезно? — изумилась я. — Как летучие мыши?

— Почти, но гораздо сложнее, они каким-то образом чувствуют не только полости, но даже руду в породе. А люди…

— Люди — агрессивнее. Но соваться в подземные дворцы — чистое самоубийство, так что статус-кво сохраняется.

— Вы не любите людей? — усмехнулся Клифф.

— Да не то чтобы… Я не делаю различий.

— Интересно услышать подобное от эльфа.

— Я не эльф, только на четверть, — в тысячный раз покачала я головой, — и если говорить честно, то больше всего мне нравятся орки. В плане общего менталитета.

Настоятель выразил неподдельное изумление подобной точке зрения.

— Вы меня разыгрываете, мэтресса?

— Нет, — я сняла с огня котелок, больше всего напоминающий сосуд для варки кофе, — если честно, самое психически здоровое общество. Ни социального расслоения, ни излишеств. Вы никогда не увидите старого орка, а знаете почему?

— Воюют много, — пожал плечами мистик, подавая мне полотенце, пока я споласкивала руки после работы.

— Не угадали, — улыбнулась я, — они просто не стареют, они растут до конца жизни. Ни морщин, ни сопутствующих болезней, представляете? А после смерти — гарантированное перерождение в каком-то из миров, так уж устроили их боги. Благо, миров по их верованиям — бесконечное множество.

— Воинственные дикари, не боящиеся смерти, это… страшновато.

— Так, я все. Пойдемте, подышим воздухом. Кажется, за зданием гильдии был вполне симпатичный сад.

— Да-да, идемте, мэтресса.

— А орки — никак не дикари, — покачала я головой, — Они нашли для себя ответы на вопросы, которые мучают всех остальных. Вроде, «зачем мы живем».

— И зачем они живут? — улыбнулся невольно мистик, отвечая на мою улыбку.

— Потому что это весело. И здорово. Никто не любит жизнь так, как орки.

— Зато люди изобретают массу всего нового. Я бы сказал, что человечество двигает прогресс! Простите за пафос, мэтресса.

— Зеленокожие берут от прогресса только то, что им нужно, — пожала я плечами, — например в их школах дети учатся чертить простенькое огнестрельное оружие. Представляете? Не гномское, конечно, и даже не хорошие реплики, но этому учатся все. И представляете, что будет через пару поколений, если у них найдется толковый вождь?

Он промолчал, и не проронил ни слова, пока мы не обогнули мраморное здание и не вошли в неприметную калитку в ограде, ведущую во внутренний двор гильдии. В саду при гильдии магов Клиф вежливо предложил мне опереться на его локоть и повел в сторону видневшихся оранжерей. Что бы ни хотел он обсудить, прелюдии закончились. Кстати, молодой настоятель изрядно волновался и все время теребил край рукава своей мантии. Что ж, сейчас все узнаем. Хорошо, хоть дождь временно перестал, правда, лужи все так же хлюпали под ногами.

— Мне бесконечно интересно разговаривать с вами, но давайте перейдем к делам. Сначала про ребят, которых мы начали лечить. Всем четверым стало лучше, — улыбнулся мистрэ, — начальный эффект проявляется от двух до пяти часов. Жар спал, а девочка даже пришла в себя.

— Это отличная новость, — мы присели на деревянную, потемневшую от времени и влаги скамью в тени разросшейся старой груши.

Легкий ветерок шевелил пушистые волосы мистика, делая его невообразимо милым. Судьба у меня в этой поездке сталкиваться с мужчинами младше меня.

— Что мне нужно засвидетельствовать, чтобы подтвердить результат, мэтресса?

— Подпишите бумаги у метра Сэрри. Я не помню, что именно, в гильдии должны знать точно.

— Вы заключали сделку с герцогом?

— Кажется, да, — кивнула я, — административными вопросами меня не нагружали.

Клиф немного замялся. Эмпатически я чувствовала все нарастающую тревогу и неуверенность, причины которых не понимала. Ну не считая распространения самой страшной болезни тысячелетия, конечно. Но к этому обстоятельству молодой настоятель должен был уже привыкнуть.

— Мэтресса… — начал мистик немного неуверенно.

В этот момент мне за шиворот упала с груши здоровенная капля, и вдруг ужасно захотелось пропустить все этапы вежливости, перейти к делу, а потом как можно скорее добраться до горячей ванны.

— Зовите меня Крис.

— Это какое-то звание? Или обращение?

Я искренне рассмеялась, впервые с того момента, как мы въехали в этот проклятый город.

— Это имя. Сокращенно от Кристины.

— А. О, — он улыбнулся, — простите, я не подумал. Мое имя Салли. От Салливана.

— Давай на «ты», Салли? — предложила я. — Мы сейчас вообще не в той ситуации, чтобы разводить церемонии.

Он снова замялся и чуть покраснел.

— Вы знаете… Дело в том… Я не дворянин, — признался он и с некоторым вызовом посмотрел мне в глаза.

И чего он ожидал? Какой, интересно, реакции? Высокомерия? «О, ну тогда другое дело! Вести беседы накоротке я согласна — минимум с герцогом!» — так что ли?

— И? — подняла я бровь. — Какая мне разница, есть ли драгоценные перстни у твоего отца? Я ж не вор.

Он невольно улыбнулся, еще не совсем уверенный, как реагировать:

— Не слишком уважаешь традиции, да?

— Не те, которые мне мешают.

Небо залилось закатным багрянцем, пробивавшимся сквозь свинцовые тучи: тревожный цвет. Я еще вчера обратила внимание на этот оттенок. Я машинально принюхалась, ожидая уловить сладковатый металлический запах крови, но в вечернем воздухе струился только аромат свежей зелени, да цветов. А вот птицы все так же молчали. Странно. Шелест листьев, журчание воды в фонтане, а птичьего пения нет.

«Не к добру», — буркнул Лусус.

«Да ладно, — отмахнулась я, — лекарство действует, добьем дозы и домой, главное — добрались».

«Поверь мне, своей интуиции».

«И мне, — вклинился Шепот, — своей циничной практичности».

— Я хотел с тобой поговорить, — прервал мою внутреннюю беседу Салли, — вернее посоветоваться. Тут происходит кое-что весьма неприятное. А ты — человек со стороны, и явно не замешана ни в чем…

«А что я говорил!» — возопил Лусус.

— Продолжай, — предложила я Салли, одновременно мысленно велев заткнуться внутреннему голосу под номером один.

Но настоятель, видимо, по сложившейся привычке пустил дело кружным путем.

— Я сначала хотел поговорить с виконтом Селеретто, все-таки, он — мужчина, военный… Но потом передумал, когда увидел, что решения здесь ты принимаешь. К тому же, ехали вы вместе, а… повреждений у тебя больше, это бывает или у жертвы, или у того, кто первым не боится влезть в проблемы…

— Давай к сути.

Он глянул остро: отмахиваюсь от него или просто хочу сразу к делу? Остановился на втором варианте и продолжил:

— Ты могла бы… м-м-м… передать некоторые сведения в гильдию или кому-то из… э-э-э… конторы в Дайсаре.

— Ты меня заинтриговал.

Салли наклонился к самому моему уху, так, что я ощутила на шее его дыхание.

— Некрочума появилась не просто так! — прошептал он. — Прости, если я впутываю тебя в чужие проблемы, но больше мне просто не с кем посоветоваться, а на кону жизни людей! И никто не должен знать, что я тебе это говорю.

Ага. Опять тайны. А, собственно, доверяю ли я этому пареньку? Первый день знакомы все-таки. Эмпатия подсказала, что да, доверяю. Салли Клиф был искренен и очень встревожен. А что еще хуже, при взгляде на меня он испытывал надежду. Нет ничего более настораживающего, чем смотрящей на тебя с надеждой незнакомый человек. Серьезно. То есть, проблемы, которые сейчас на вас свалятся, никакими штатными методами этот незнакомый человек решить не может. И хорошо еще, если в просьбе фигурирует нечто вроде «долг» и «карты». «Некрочума» и «жизни на кону» — гораздо, гораздо хуже.

— Рассказывай, — сдалась я, внутренне смиряясь, что, похоже, придется все-таки просить помощи у моих компаньонов.

Он вздохнул глубоко и начал.

— Я почти уверен, что изначально некрочума в Аргентерии — это результат употребление траммо. Это такой новый наркотик. Быстрое привыкание и необратимые изменения в организме. Те, кого ты видела в госпитале — это вторичные больные, заразившиеся уже от носителей-наркоманов.

Я, ожидавшая «раскопанный могильник», «свихнувшегося некроманта» или «древнее проклятие», изумленно на него уставилась.

— Ты серьезно?

— Да! — горячо зашептал Салли. — К нам попал один человек, употребляющий его, у него определенно была чума, но иная, в скрытой форме. Он даже не представлял, что является разносчиком, пока не стало поздно.

— Поздно?

— Он почувствовал себя плохо, но списал это на ломку, денег на очередную дозу у этого человека не было, и он пришел к нам с просьбой хоть как-то облегчить страдания. Я проверил его и нашел эту странную форму болезни. И все закончилось — за пару часов, я еще ни разу не видел столь быстрой деградации организма.

— Он потом поднялся? — уточнила я.

— Да, простым зомби, мы быстро его упокоили и сожгли. Но я пошел к ближайшему притону, дождался темноты и проверил жреческими заклинаниями нескольких людей, выходящих оттуда. У них у всех была эта нетипичная форма болезни! У всех! Это чудовищно! Потому что, если я прав… — парень сглотнул, а в глазах его появилась обреченность. — Если я прав, то через несколько недель весь город погибнет. А кто знает, сколько несчастных наркоманов прошли за карантин, пока военные из Дайса и Ронда не перекрыли все дороги?

Вот тут мне больше всего захотелось ущипнуть себя и проснуться.

— То есть, хочешь сказать, некрочума — просто побочный эффект?

Салли помотал головой.

— Ерунда! Кто может случайно создать такое страшное оружие?

— И правда… Но подожди. Стоп. Ты говоришь, траммо — наркотик? Кто будет синтезировать вещество, которое убьет того, кто будет его употреблять? Зомби не могут платить за новые порции. Да еще и других заражают.

— Я и говорю, это больше всего похоже на оружие…

— Но зачем? Кому могло понадобиться уничтожить целый город?.. — а потом подумала, что странный отряд стражи, с которым у нас вышла перестрелка, прекрасно вписывается в концепцию: «захватить ингредиенты и алхимика и не дать приготовить лекарство».

— Я не знаю, — сокрушенно вздохнул мистрэ Клиф, — я даже не знаю, кто в этом может быть замешан… Тут такой размах… Никому из местных я не могу доверять. Поэтому я к тебе и обращаюсь, кто-то должен сообщить о происходящем… кому-то, не знаю, кому. Ты же сможешь выбраться из города, верно? Зеленая звезда — это иммунитет?

— Смогу. Но я кое-чего не понимаю, Салли. Разве ты не мог сообщить об этом, — я задумалась, — в какой-то центральный ваш храм? У вас же есть кто-то вроде… главы гильдии?

Он бледно усмехнулся и устало потер лицо ладонями.

— Что ты знаешь об устройстве Храмов?

Я вспомнила Да Ки Нэ, Короля Мертвых, Шаггората…

— Да почти ничего, извини.

— Если вкратце, то любой Храм в глобальном смысле — это дом бога, а отдельные храмы как здания с адептами — что-то вроде комнат в этом доме. Хозяин у всего этого — один, и это именно тот, кому служат люди. Он — глава всего. Ну, или она, как в моем случае. Служат богам тоже по-разному, я настоятель, содержу дом, выполняю угодную моей богине работу. Есть проповедники и странствующие адепты, есть храмовые школы, а есть и вовсе закрытые монастыри. Что касается…главы гильдии, — он снова улыбнулся и покачал головой, — такого нет. Есть ложа или круг, не важно, как называется, но это что-то вроде совета настоятелей. Он собирается по желанию бога, на большие праздники, и еще в нескольких конкретно прописанных в правилах случаях. Сами мы общаемся между собой, но ничего не можем сделать без воли бога.

— Даже в таком крайнем случае? — изумилась я. — Город может погибнуть!

— Это… сложно, Крис. Нам не ведомы пути высших существ и их планы. Бог может допустить гибель города ради каких-то своих целей, и мы не вправе выходить из повиновения. Я умолял Маахве о помощи, умолял собрать всю Ложу, коллективная молитва могла бы благословить Аргентерию, дать еще здоровым людям иммунитет.

— Но она не ответила? — догадалась я.

— Ответила. Сказала, что поможет мне в каждом исцелении, о котором я попрошу. И теперь я просто не понимаю… Моя помощь — капля в море, но может, маги смогут что-то сделать? Раз уж вы взялись за это?

— Может быть, — согласилась я, — но мне нужно больше информации, извини, но пока это только твои догадки. Мы можем достать где-то этого вещества? Траммо, да?

Салли поморщился.

— Для этого придется идти в очень опасное место, к очень опасным людям, кроме того… я уверен, что создан траммо при помощи каких-то сил Инферно! — протараторив это, молодой настоятель замер, уставившись на меня, и ожидая реакции.

— Че-го? — изумилась я уже по-настоящему, вытаращившись на собеседника. — Демоническая наркота, вызывающая некрочуму? Ты именно это имел в виду?

Шестеренки в моем мозгу завертелись, обрисовывая возможную картину событий.

А что, вообще — хорошая идея, с точки зрения тварей из Бездны. Тянуть жизненные силы из употребляющих, а после смерти получать их души. Люди сами будут приносить себя в жертву, по сути, просто медленно. И дело не в золоте и сбыте вещества, а в массовом добровольном жертвоприношении. Если до этого додумался кто-то из демонов, это плохо. Это очень плохо. Значит, Аргентерия — только проба пера. Отдельно стоящее объединение: Серебряная столица и сателлиты. Народу много, но вроде как на отшибе цивилизации. Да и демонологов в местной гильдии я не видела.

Возвращаемся к вопросу, заданному Фениксу: откуда здесь взяться демону? Его должен был кто-то вызвать. Кто-то, кто хотел… Хотел что, кстати? Кому выгодна обезлюдевшая Аргентерия при ее богатейших рудниках? Увы, но это соседи: либо Дайс, либо Сэндис. Причем, скорее, именно моя родина, нежели наш северный сосед. Прислать лекарство, потом пару тысяч солдат, под шумок Аргенси не выживает, а потом останется только поставить в управляющие нужных людей и «Полис официально попросил помощи и защиты, и вошел в состав…» А кто разработал лекарство? Гильдия магов Дайса, так? А не проще ли готовить противоядие, если ты же сделал и яд? Хм-м… Дайс решил расширить территорию и попросил гильдию об услуге? Вполне реально. Но как тогда тут вписывается отряд черно-зеленых в трактире? А легко! Застрели один из парней в цветах герцога Лео, и наш король убил бы двух зайцев: подставил Аргенси, чтоб официально ввести войска, и избавился от беспокойного виконта, подбирающегося к трону с целеустремленностью почуявшей кровь акулы. Точно! А с магами договорились, что я останусь в живых — поэтому те парни и хотели меня именно захватить. Не убить. Очень похоже на правду.

Политика. Опять долбаная политика.

— Я почти уверен, что тут замешаны демоны, — повторил мистик, глядя на меня так, будто ждал какого-то чуда. Я сдалась.

Мне было тупо жаль погибающий ни за что город. И конкретно, ту девушку, коса которой волочилась по грязной мостовой за труповозкой.

«А разве один наш знакомый демон не поступил точно так же? — поинтересовался Лусус. — Когда целый город заразился Хаосом?»

«Не наш знакомый демон же заразил его. Да и Хаос — не ветрянка, человек может ему сопротивляться».

«И что теперь?»

«Все как обычно: оденем сапоги потяжелее и полезем в местную посудную лавку. А когда начнут рушиться полки, примемся в голос звать на помощь наших друзей. Обычно — срабатывает».

— Вы знаете, где находится… э-э-э… курильня? Или как его, кстати, употребляют вообще?

— Все верно, вдыхают дым, — кивнул Салли, — я могу показать пару мест неподалеку. А что вы хотите сделать?

А ты сам как думаешь?

— Ну, ты же сказал мне об этом не просто так, верно?

— Ты можешь сообщить кому-нибудь? Наружу? Я просто не представляю, кто в городе замешен в этом. Я даже… — он смутился окончательно. — Подозреваю кого-то из людей герцога.

Ага. Или его грубо и внаглую подставляют.

— Сообщу, — пообещала я, — но на притон этот все равно взглянуть не помешает. Найдем подходящего человека и позадаем вопросы. Заодно и дозу вещества неплохо бы поизучать.

Мистрэ снова бледно улыбнулся и покачал головой. Облачко его пушистых вьющихся волос казалось золотым, так обычно изображали на фресках особо отмеченных доброжелательными богами — святых. Было что-то детское в его искренности и растерянности, в том, что доверился он, по сути, первому встречному. Салли Клиф мало что мог сделать сам, если то, что он рассказал о храмовом укладе — правда, но и не делать ничего — он просто не мог. Не был приспособлен. Совести и неравнодушия у этого человека хватило бы на десятерых. Отвыкла я от таких людей. От хороших людей. Когда привыкаешь, что тебя пытаются или использовать, или подставить всю дорогу, искренность хорошего человека выбивает почву у тебя из-под ног. Напрочь.

— Не боишься? — серые глаза смотрели прямо и серьезно.

— Немножко, — улыбнулась я.

— Но идти нужно ночью, до заката эти заведения закрыты.

— Сегодня?

Он покачал головой.

— Один день ничего не изменит. Завтра. А сегодня тебе нужно отдохнуть. Извини за бестактность, но выглядишь… мои пациенты краше.

Это еще мягко выражаясь.

— Не без этого.

— Тогда пойдем, провожу тебя, заодно бумаги подпишу, — он поднялся, снова галантно предложив мне руку.

— Хорошо.

Мы вернулись в здание гильдии. Салли попрощался и пошел разбираться с административными вопросами, а я двинулась за одним из младших мэтров в приготовленные для меня комнаты. Нормально. Гостевая. Кровать, стол и пара зеленых кожаных кресел у забранного решетчатыми ставнями окна, маленькая ванная за одной дверью, маленькая библиотека или кабинет за другой. Жить вполне можно. Я упала на кровать, бездумно таращась в потолок. Сил больше не было ни на мысли, ни на чувства.

Нужно было привести себя в порядок, так что через некоторое время пришлось плестись в ванну. От горячей воды мышцы расслабились, а веки наливались свинцовой тяжестью. Что может быть приятнее, в конце-то концов? Кристаллы, зачарованные на воду и жар, были, похоже, только что заряжены, так что я вывернула бронзовый вентиль крана на максимум, не стала затыкать сливное отверстие. Так и лежала в проточной воде, бездумно разглядывая узоры на зеленоватой каменной плитке. Потом пришлось приложить еще больше усилий, чтобы вылезти из ванны, вытереться и наконец-то переодеться в свежую одежду, извлеченную из моей безразмерной сумки. По дороге на глазах у гвардейцев совершенно не хотелось светить этот артефакт. Нижнее белье, рубаха, бриджи — позаимствованный у Сквоззи плащ и выданную мантию повесила на спинку кресла, а потом растянулась на кровати. Благодать! Нужно было доползти до местной столовой, поесть чего-нибудь, но на этот подвиг сил уже не было. Нет бы нашелся кто-нибудь догадливый, поухаживал и принес еды прямо сюда!

Мечты…

Через полчаса, когда я уже начала засыпать, словно ироничным ответом на мои мысли явился Лео с бутылкой чего-то крепкого и свертком сэндвичей. Мясо, сыр, хлеб, крабы — то, что нужно! То ли усталость, то ли общая атмосфера в городе, но черты виконта смягчились, а из глаз исчезло настороженное выражение. А может, без плаща и официальной бляхи с еще не высохшими толком, а потому смешно взъерошенными волосами он выглядел совершенно по-домашнему. Может, стоит рассказать ему, что здесь творится? Посмотрим…

«Вы доехали, — пояснил Шепот, — не смотря на засаду, демона, наемников и чуму, он — выполнил то, что был должен. Теперь он в любой момент может вернуться обратно, как и хотел — героем, а пока, стены гильдии — одни из самых безопасных в этом городе. Вот тебе и причина расслабиться».

«Точно, — согласился Лусус, — это у тебя проблемы, видимо, только начинаются, а он — все. Отделался».

Мы расположились за столом и выпили по первой, чокнувшись, но так и не произнеся ни слова. Леонард слопал кусок ветчины прямо с ножа и уставился на меня.

— Все еще паршиво выглядишь, — заметил он.

— Бить надо было аккуратнее!

Он усмехнулся, а следом прыснула и я, сбрасывая накопившееся за эти двое суток напряжение.

— Что, давно хотелось, говоришь?

— Ты даже не представляешь, насколько! — с чувством проговорил виконт, разливая по второй. — Почему ты не вылечишь ссадину?

— Я не умею лечить себя, — пожала я плечами, — зелье на нее тратить жалко, а вот как ты не боишься оставаться тут даже лишние четверть часа? Благословение, это конечно, штука мощная, но…

Леонард хитро подмигнул и улыбнулся, блеснули в свете свечи ровные белые зубы, похоже, этот бокал сегодня у него далеко не первый. Виконт расстегнул верхнюю пуговицу и оттянул в сторону ворот рубахи. Возле левого плеча прямо на коже было золотое изображение стилизованного солнечного круга.

— Ты стал паладином? — от изумления я забыла про еду, ткнув вилкой в его сторону. — Аллеара Солнцеликого? Когда?!

— Только никому не говори.

— Сильно…

— А то!

Аллеар — специфическое божество, как и все солярные. Он давал своим священным войнам много преимуществ: отгонять нежить, очищать оскверненные места, иммунитет к болезням, но в качестве служения он требует славу. Героическую, сияющую, как само солнце славу. Что ж, теперь присутствие Лео в Аргентерии перестало быть загадкой: поступок более чем угодный этому богу. Никто из пантеона не содействует так своим адептам в получении власти, но никто и не наказывает так бессмысленно-жестоко, если человек не смог ее удержать.

Серьезный настрой. Похоже, в игре «захвати трон» Лео поставил на кон собственную жизнь. Что тут скажешь?

— Здравы будем, — предложила я традиционный первый тост, и мы снова опрокинули бокалы.

— Ты же сама меня провоцируешь! — воскликнул виконт.

— В смысле?

— На счет этой ссадины…

А, это он все про то, что сегодня губу мне разбил. Точно, суток же еще не прошло.

— Я?!

— Где ты была прошлой ночью?

— Выходила подышать воздухом.

— Каким воздухом? Я обошел весь лагерь. Тебя нигде не было.

— Мне нужно было поговорить с сержантом, вот и все. Мы давно не виделись.

— Да? А сегодня! Я выпустил тебя из поля зрения на несколько часов, и что? Ты уже обжимаешься на скамейке в саду с этим мальчишкой мистиком! Ты хоть одного смазливого парня пропускаешь?!

Я снова рассмеялась, расслабляясь окончательно.

— Да все вообще не так!

— Вот только не начинай оправдываться. Мне это уже в печенках сидит.

— Ладно, — пожала я плечами, рассказывать виконту о подозрениях Салли я передумала.

Мы помолчали и выпили по третьей. За родных и их здоровье. Мягко извиваясь, плясал огонек единственной свечи на столе, оставляя в пятне уютного оранжевого света только нас, кусок стола, бокалы, да пузатую бутыль темного стекла. Сверкали драгоценные камни в перстнях виконта, гипнотизируя и притягивая взгляд. И мысли вились в голове лениво и уже совсем сонно.

Надо как-то убедить его вернуться в Дайсар. Непонятно, чем тут все дальше обернется, так что чем меньше он увидит, тем лучше.

— Почему ты не с этим баронетом? — спросил внезапно Лео, катая в руках опустевший бокал. — Как его? Купер?

В узорчатых стеклянных гранях блики отраженного света свечи играли в прятки. Я кивнула.

— Он меня не любит. А я не навязываюсь.

— Не любит? — изумился виконт Селеретто. — Это с твоим внешним видом и эльфийской способностью нравиться?

— Ага.

— Он что, мужчин предпочитает? — приподнял одну бровь мой собутыльник, вновь продемонстрировав привычку рассуждать по шаблону.

— Не-ет, — покачала я головой, — он предпочитает свои дела.

— Ничего не понял. Кстати, я видел его на зимнем балу в Дайсаре с Мэган Лорес.

Я кивнула, не желая вспоминать подробности той истории.

— И что? — продолжил допытываться Лео. — Больше тебя что, никто не интересует?

— Интересует. Но второй женился на моей сестре, — повисла небольшая пауза, — я вообще как-то застрелиться хотела. Да револьвер отобрали.

«Зря», — фыркнул Лусус.

«Усмехнись хотя бы! — потребовал Шепот. — Сведи тему к шутке! Ну!»

Опекуны хреновы. Вот забавно, я пью, а они не пьянеют. Хоть и часть меня. Как так-то?..

Виконт глянул с откровенным изумлением, но не успел спросить ничего.

— Чего мы все обо мне? — фыркнула я, наливая еще крепкого пойла со вкусом апельсина, от которого уже начинала изрядно кружиться голова. — Ты помирился с графиней Шатт?

— Да, — лаконично ответил Лео, в свою очередь не желавший обсуждать подробности уже этой темы.

— А скажи, зачем тебе сдался трон Дайса? Ну, серьезно, это же такая головная боль…

— Ты спрашиваешь, как наемник Алесия? — усмехнулся он. — Моего прямого соперника?

Давно надо было сделать именно это: сесть, выпить и поговорить. Может, мы бы давно уже разрешили все наши проблемы.

— Спрашиваю как твой собутыльник.

— Тогда, собутыльник, скажу. Но снова по секрету. Идет?

— Ага.

— У моего отца с самого моего рождения был этот план. Так что я в каком-то роде действую в интересах семьи. Ну и азарт, признаю.

— Это как со мной было? Ты с детства уже считал его «своим»? — догадалась я. — А отдавать кому-то «свое» ты просто не в состоянии?

Леонард наклонился над столом, и в расширившихся зрачках появился нездоровый блеск. На миг стало тихо-тихо, пока он подбирал нужные слова, а потом колебался — стоит ли их произносить. Особенно при мне.

— Я завидую Алесию, — глухо произнес виконт, наконец, — этот выскочка сумел сам подняться из ничего и заполучить себе мертвячью страну. Своими силами, своими мозгами. За какой-то долбаный год. А я… Я ничего не добился бы без отцовской поддержки. Когда я думаю об этом…

Он сжал кулаки и не договорил.

Вот это была самая правдивая правда. Суть. Виконт тщеславен, любой, кто хотя бы кажется ему более успешным, вызывает у него приступ раздражения. А нынешнего короля Аскота он и вовсе ненавидел. До скрежета зубов. И чувство это разъедало его изнутри, как кислота, не давая забыть о себе ни на мгновение, как невозможно забыть о воспаленной ране. И видимо, его отношение ко мне было той же природы, поскольку питалось из того же отравленного источника.

«Дело не в безделушках на камин, — проговорил Шепот, — дело в том, что ты была первой, кто его так уязвил. До тебя он получал все, что хотел. А уже после была Аскара, Алесий, Ирен, интриги и все остальное, что его мучает в глубине души. А ты… Именно с тебя это все началось — в этом вся суть».

«Это к тому, что не сможем мы стать друзьями?»

«Именно».

— Алесий тоже не сам по себе, — проговорила я уже вслух, невольно испытывая к виконту жалость.

— Это как западня, — продолжил между тем Лео, словно размышлял вслух, — у меня нет выбора. Это водоворот, Кристина, он затягивает. Если Алесий получит Дайс, я не проживу и месяца. И все те, кто сейчас стоят за мной, что с ними будет, представляешь? Я как золотая рыбка в аквариуме, на виду, негде спрятаться, — он потер лоб ладонью, — некуда деться. Остается только поставить все на эту карту. Или трон, или пуля.

— Звучит совсем невесело…

— Сменим тему, — попросил он, — давай сюда бокал.

Тост за удачу — обязательный в программе любой посиделки.

— Те двенадцать застрелившихся, — я выпила уже почти не чувствуя вкуса, крепкая настойка хорошо легла на гномское пиво, — я не думала, что они погибнут просто от внушения. И не считай, что я не переживаю. Или что мне все равно. Знаешь, когда умираешь, видишь призраков. Они встречают тебя… На той стороне… Поэтому я всегда стараюсь запоминать лица…

— Откуда знаешь? — встрепенулся виконт, и на лице мелькнуло недоверие.

— А-а-а… Побывала.

— Ты что — умерла?!

— Да нет. Не совсем. Проводила один ритуал как-то, провожала душу через мертвый мир. Вот и повстречалась… Знаешь, это так… Словами не передать.

— Чувство вины, — кивнул Лео с видом, будто бы произнес это вслух случайно.

Его заметно передернуло.

— Мертвый мир? Какой же хренью ты занимаешься, Крис?

Я коротко зло хохотнула, пожалуй, слишком громко стукнув бокалом по столешнице.

— Ты не поверишь. Пытаюсь выжить. Но чем дальше, тем больше запутываюсь в происходящем.

Он вздохнул и накрыл мою ладонь своей.

— Не надо, — попросила я, — не надо меня жалеть. Не стоит оно того. Вообще, не нужно было тебе всего этого говорить…

— Поздно.

— Что — поздно?

— Я уже жалею тебя, — улыбнулся он невесело, и я ответила такой же кривой усмешкой.

— Просто мы уже изрядно пьяны.

— Вполне возможно, Крис.

— И, пожалуй, мне пора спать.

— Да. Завтра тебе до мертвяков много придется делать.

Он встал, сделал большой глоток прямо из горлышка и направился к выходу уже не совсем твердой походкой. Я пошла провожать, комната в ответ слегка покачнулась, но устояла в границах разумного. Лео обернулся уже у самого порога. Он улыбался так, будто не было этого года, не было всех наших недоразумений и обид. Даже голос смягчился.

— Я должен извиниться. Не стоило называть тебя чудовищем. Я только сейчас понял, ты просто устала и тоже понятия не имеешь, что будет дальше. Влипаешь в какие-то дурацкие истории и защищаешься от всего мира. Даже от друзей.

Не самая неправильная трактовка, признаю. Он обнял меня, прижав к собственному плечу. Иногда очень хочется, чтобы тебя обняли и погладили по голове. Особенно, когда пьяна и действительно устала. Хочу домой. К своим. Расскажу им все про этот мертвячий наркотик, демонов и пусть придумывают, как разбираться.

Леонард оторвал меня от всех размышлений самым простым и действенным способом. Я сама не поняла, как вышло, что он держал меня в объятиях и целовал. И почему-то еще и отвечала ему, а вот это было уже совсем неправильно. Он становился жадным. Настойчивым. Сейчас, главное — аккуратно высвободиться, а не оттолкнуть. Если виконт разозлиться, он совершенно перестанет соображать, что светит мне всякими разными не нужными проблемами.

— Стой, — попросила я, отодвигаясь, — не стоит все еще больше усложнять.

Он криво усмехнулся, даже не подумав разжимать кольцо рук, и теперь с нехорошим любопытством наблюдал: что я предприму по этому поводу? Все-таки я разозлила его.

— А если нет? Что ты тогда сделаешь? Магию-то ты потеряла, а от любых ментальных и эмпатических воздействий у меня теперь — коллекция амулетов, сама меня к этому приучила. И еще, — уголки его губ растянулись шире, сделав выражение лица хищным, — я сильнее.

Нет, вот надо было ему все испортить.

Я вот вообще много чего могу. Коленом между ног, бутылкой по голове, внушить Георгу и Клоду, что они ненавидят своего командира. Но стоило мне представить себе, что кроме некрочумы, демона и непонятной наркоты мне придется еще и участвовать в никому не нужных разборках с виконтом… Боги, да пошел он. Пусть считает, что хочет, попрошу вот мэтра Сэрри выпроводить его отсюда завтра, и проблемам конец. А сейчас я хочу только одного — спать.

Виконт резко притянул меня к себе и снова поцеловал, задев ссадину на губе, случайно или нет.

— Вот, — проговорил он тихо, разжимая руки, — вот чего мне хотелось. Это ощущение. Я прямо сейчас могу сделать с тобой все, что мне заблагорассудится. Такая маленькая месть за весь прошлый год. Спокойной ночи, Кристина.

Виконт широко улыбнулся и вышел. Я не чувствовала ни бешенства, ни злости, только детская обида на само его совершенно свинское поведение. Стоило только попробовать довериться кому-то, показать слабину, и тебя уже тыкают в это носом.

Я сделала единственное, что мне оставалось: допила остатки алкоголя и, скинув одежду, легла спать. Выпендриваться дальше не имело смысла, поэтому я активировала колокольчик.

— Привет, — раздался в ухе голос Дэвлина.

— Я в Аргентерии, — без предисловий начала я, — поговорила с местным мистиком, он считает, что некрочума началась из-за какого-то демона. Думаю, тебе стоит приехать и посмотреть. Это по твоей специальности.

— С кем ты там? И где именно?

Вот так — все вопросы строго по существу.

— В гильдии магов, местное отделение на центральной площади города. Мне дали задание отвезти ингредиенты для лекарства. Еще одна проблема, в качестве сопровождающего ко мне приставили виконта Селеретто.

Дэвлин помолчал несколько секунд.

— Насколько много виконт узнал о тебе? — угадал он с первого раза причину моего дурного настроения.

— Про Да Ки Нэ, — призналась я, — и про способности, доставшиеся мне от темного эльфа. Про тебя и остальных — ничего.

— Хорошо.

Судя по тону, возможно, я только что спасла Лео жизнь.

— Ладно, — решил мэтр Купер, — постарайся ни во что не влезать. Дождись меня.

— Я могу открыть портал отсюда прямо сейчас, — предложила я, — только скажи, куда.

— Мы сейчас под землей, выберемся примерно за двое суток с небольшим.

— Хорошо, — неслышно вздохнула я, понимая, что спрашивать сейчас подробности бессмысленно, — Дэвлин, я совсем беспомощная, да?

— Нет, — ответил он без паузы.

И все. Считает, что этим все сказал. Тот кто не жалеет себя, не в состоянии испытать сочувствие к другому.

— Спокойной ночи.

— И тебе. Будь осторожна.

— Ты тоже.

Из окна светили обе луны: зеленый Пиллз и розовая Орхидея, превращая комнату в царство теней и призраков.

Почему я сбежала от тех, кто заботился обо мне?

Дело же не в потерянной магии.

Я вела себя, как обиженный ребенок, убежавший из дома в ближайший лес. Назло. Из-за того, что один не смог полюбить меня, а второй выбрал мою сестру. Я ничего не могла сделать, чтобы показать, насколько хреново мне от этого. Только демонстративно уйти. Совершенно по той же причине тот же Лео ненавидит уже меня. Потому что не понимает, в чем проблема? Что с ним не так, из-за чего мы не вместе?

Потом я тешила себя мыслью, что смогу сделать что-то сама, своими силами, после чего буду иметь право говорить с моими компаньонами на равных. Но и этого не произошло. Хуже того, каждый раз, когда я попадаю в неприятности, я в итоге зову кого-то из них. А они понимают это, и позволяют мне так поступать.

Стыдобища, откровенно говоря.

Та и боги с ним.

В этот момент кто-то постучал в дверь, прерывая мой приступ самобичевания. Я завернулась в клетчатое покрывало из тонкой шерсти, снова зажгла свечу и пошла открывать. Если это Лео, я воткну ему в глаз вилку, полагаю, от этого мне полегчает.

Но за дверью стоял Георг. Смуглое лицо выглядело бледным даже в полумраке при свете огня, только глаза казались на его фоне двумя скорбными чернильными пятнами. Он тоже снял плащ и остался в рубахе и штанах. Плотно сжатые губы, зрачки почти во всю радужку, нервно сжатые в кулак пальцы на руке. Сердце у меня застучало быстрее, прогоняя остатки сна.

— Что случилось?

— Простите, графиня… Я очень сожалею, что побеспокоил в столь неурочное…

Тут он разглядел покрывало и быстро отвел глаза в сторону.

— Заходите виконт, — предложила я, посторонившись.

Когда он проходил мимо меня, я с удивлением уловила сильный запах коньяка, причем, не из самых дорогих. Не должен при этом он таким трезвым выглядеть. Я прикрыла дверь, поплотнее закуталась в покрывало поплотнее и последовала за ним к столу. Георг опустился в кресло, где полчаса назад сидел Лео.

— Я не знал, к кому еще пойти… Взгляните…

Он протянул ладони, позволив свече осветить их тыльные стороны. На смуглой коже явственно различалась темная сыпь. Глаза у меня расширились, когда я поймала его взгляд: в нем полоскался затаенный ужас.

— Графиня, скажите честно, это чума? — голос не сорвался, но был глухим, будто доносился из глубокого погреба.

Я только кивнула, не зная, что и сказать.

— Но как, виконт? Я не понимаю… Как вы заразились, на вас же благословение?

— Я не знаю.

— Где вы были сегодня?

— Почти не выходили из здания гильдии, только перекусить, тут за углом. Таверна называется «Шмель». Вроде, возле храма должно быть безопасно. Боги…

Виконт Левьер потер ладонями лицо. Он ждал чуда, но у меня такого в запасе, увы, не было.

— Ничего не понимаю, — я потерла лоб, — вы извините меня на минутку.

Пришлось взять одежду и закрыться в библиотеке. Как-то не получается у меня выспаться. Когда я вернулась в комнату, Георг сидел, облокотившись на стол, и смотрел куда-то в пространство.

— Так, — голос должен быть бодрым, Крис, постарайся, — без паники. У нас почти готово лекарство, уж на вас — точно хватит, потом перенесетесь в госпиталь в Дайсаре. У вас же есть экстренный телепорт?

— Я не могу, — мрачно покачал он головой, поднимая на меня взгляд, в котором страх уступил место мрачной решительности, — а если я заражу кого-нибудь в столице? Слишком большой риск.

— Сейчас рискуете вы!

— Да, графиня. Но я на службе короля. Выполняю задание. И намерен продолжить это делать. И уж точно не намерен подвергать опасности из-за собственной слабости жизни его подданных.

Что ж, полагаю, он был прав. Что я там говорила про гвардейцев, честь и благородство? Беру свои слова назад. Побольше бы таких людей.

— Ладно. Тогда такой вариант: вы переберетесь в госпиталь при храме Маахве, найдем вам комнату, и я дам вам эликсир. Отлежитесь и придете в себя.

— Какой шанс, что лекарство поможет? — спросил Георг, и ему нужен был честный ответ.

— Шансы хорошие, если у вас нет врожденной предрасположенности.

— Хорошо. Спасибо вам, что… я сейчас не один.

— Не за что пока благодарить. Ждите меня здесь.

Я сходила в лабораторию за порцией только что приготовленного зелья и проводила гвардейца до храма. Салли, тоже все еще не спавший, нашел для больного отдельную комнатку и пообещал проследить, чтобы Георг ни в чем не нуждался. Мистрэ Клиф заставил виконта лечь и сам набросил шерстяное одеяло, а потом замер на миг и принюхался.

— Прошу прощения, но куда вы ходили сегодня? После того, как приехали?

— Поужинать с другом. С ним все в порядке, если вы об этом.

— Нет-нет, — мистик быстро покачал головой, — я имею в виду, куда именно вы ходили? И что было на ужин?

— В «Шмель», это здесь за углом. А ужин — обычно, мясо, тушеные овощи, немного вина, кальян…

— Кальян? — встрепенулся Салли.

— Ну да, — кивнул Георг, — расслабляющий, я бываю в Аргентерии по делам и люблю местную экзотику.

Мистик растопырил пальцы, и ладонь его слегка засветилась золотым, он поднес руку к лицу Георга, потом опустил ее до низа шеи — на смуглой коже пациента вспыхивали ярко красные пятна. Я поднапряглась, вспоминая курс анатомии — лимфоузлы, вот это что.

— А этот кальян, он не показался вам странным?

— Да нет… Думаете, причина в нем? В принципе… Клод не пробовал, действительно.

— Мне нужно немного вашей крови, виконт. Потом вы выпьете лекарство и поспите. Я благословлю вас.

— Думаете, я поправлюсь? — прямо спросил Георг, приподнимаясь на локтях.

— Думаю, вам повезло, что вы сразу оказались здесь, а мэтресса не стала сегодня отдыхать с дороги. Особенно учитывая, насколько эта дорога ее… утомила.

Я машинально потерла заживающую губу.

— Спасибо, — гвардеец снова откинулся на подушки, улыбнувшись мне, — графиня, я ошибался в вас, вы во всем были правы с начала этой поездки. Клянусь честью, когда все это закончится, у вас не будет более преданного и надежного друга, чем я.

Виконт Левьер принял лекарство, которое еще не успело толком настояться, потом какое-то успокоительное, чтобы уснуть поскорее, и мы с настоятелем оставили его отдыхать.

— Почему он вообще заболел? — задала я самый важный в этой ситуации вопрос, как только мы остались одни. — И почему — так быстро? И что это за красные…

Было уже совсем поздно и в длинном коридоре госпиталя кроме нас не было ни души. Мистрэ Клиф качнул русыми кудрями, сделав ладонью знак — помолчи, не все сразу. Привычный жест, все-таки я все время забываю, что этот молодой парень — настоятель большого храма и привык управлять кучей народу.

— В этом кальяне вполне мог быть траммо. Влияние — то же самое, как я видел — сначала поражаются бронхи, от непосредственного контакта с дымом, и лимфатическая система, пытающаяся бороться.

— Но почему так быстро?

— Возможно, у него предрасположенность к болезни.

— Но тогда…

— Да. Тогда не поможет и лекарство. Кстати, ты сама понимаешь, что оно еще до конца не готово.

— Настаиваться до нужной консистенции оно должно двое суток. Но не могла же я не попробовать?

— В худшем варианте он не протянет двух суток. К сожалению.

Слова звучали, как падающая могильная плита, и я схватилась за голову. Лео идиот. На кой хрен ему понадобилось тащить сюда своих ребят? Почему они не свалили еще сегодня утром? Боги, тщеславный идиот!

— Можно еще хоть что-то сделать?

— Крис, — настоятель взял меня за руку совершенно профессиональным жестом доброго целителя-психиатра, — иди и ложись спать. Отчаиваться рано. Я провожу тебя, а потом помолюсь о его здоровье и попрошу у богини благословения. Паника сейчас никому не поможет.

— Но…

— Иди спать!

— Но тебе бы помог образец зелья, которым он отравился?

— Крис! — голос обрел доселе незнакомые мне металлические нотки. — Мы сделали все, что могли. Ты сделала все, что могла. Все, что от тебя требуется сейчас — лечь спать. Завтра будет очень тяжелый день, а времени уже час ночи. Не заставляй поить успокоительным и тебя.

Он думал, что я смогу уснуть. Наивный.

Минут десять ушло у меня на разглядывание теней по углам комнаты и осознание того простого факта, что сна-то ни в одном глазу. Ладно. Я — не слишком хороший мистик, зато я отличный алхимик. И как минимум, я могу понять, из чего именно состоит дрянь, которой, по мнению Салли, отравился Георг. Он же сам сказал мне: сообщи кому-нибудь. Значит, нужно узнать побольше, вот и все.

Я встала и снова полезла в сумку в поисках приличного плаща, нашла, завязала под горло, накинула капюшон и снова пошла на улицу. Охранник на выходе из гильдии посмотрел с удивлением, но потом только пожал плечами и посоветовал быть осторожнее.

Вход в «Шмеля» действительно обнаружился за углом и выглядел вполне респектабельно. Разумеется, при нормальных обстоятельствах молодая женщина, являющаяся в кабак одна ночью — нонсенс, но Серебряный город уже погрузился в пучину безумия, и на такие мелочи всем было уже плевать. Внутри было светло, жарко натоплено и звучала громкая музыка. Несмотря на поздний час, заняты были почти все столики, рекой лилось вино, слышался смех, а под потолком плавали клубы сладкого сиреневого дыма. Бархат, шелк, золотое шитье и целые созвездия драгоценностей. В правом углу играли в королевский покер. Похоже, все, у кого еще оставались деньги, и кто не смог покинуть город по какой-то причине, вели именно такой образ жизни.

Распорядитель нашел мне маленький столик возле колонны, увитой темно-зеленым плющом, а официант ушел за вином, фруктами и кальяном. Не то, чтоб у меня было желание хоть что-то здесь съесть или выпить, так для вида.

В это время музыка смолкла, и на маленькую сцену вышел худощавый высокий человек. Он был странно одет: вместо камзола, нечто темно-лиловое, напоминающее по покрою одежду на статуе Шаггората в его подземном храме — слишком прямые линии и никакого шитья и кружев. Под ним белоснежная сорочка и атласная фиолетовая штука, которую все тот же Шаггорат называл «жилетом». На голове человека была высокая черная шляпа с прямой высокой тульей и неширокими полями, украшенная темно-фиолетовой лентой, удерживающей цветные петушиные перья. Лицо его было раскрашено белым и черным — как череп. Мужчина потешно раскланялся, подчеркивая нескладность каждого своего движения, зал мгновенно затих. Любопытно, вместо оркестра — маленький спектакль из одного актера для развлечения? Немного экзотики, как говорил Георг.

— Знаете, — человек повертел в руках блестящую лакированную тросточку с посеребренным набалдашником, — зашел я вчера к целителю. Не, правда, без дураков! Зашел, значит, и спрашиваю — сколько у вас стоит удалить зуб? А он мне — три золотых. Три! Представляете? Это за две минуты работы! А он мне на это — а хотите, я попробую специально для вас удалить его ме-е-е-едленно?

Зал нашел в этой шутке что-то смешное и разразился истерическим хохотом.

— Ну, я ему на это: «Мистрэ! Мистрэ, вы не любите людей!». «Да вы знаете, люблю, но среди пациентов их попадается так мало…»

Снова смех. Похоже, все здесь были пьяны настолько, что не важно было уже, над чем хохотать. Мне тем временем принесли вина, бокал, тарелку с нарезанными фруктами и высокий кальян из синего стекла. Я видела такой у Эрика, он же и показал мне, как с этой штукой обращаться, в Дайсаре же традиция курить пар не прижилась. Я достала платок и аккуратно вытащила из чашки немного табачной смеси, влажной и сладко пахнущей. Завернула свою добычу в ткань, что ж, пожалуй, больше здесь делать было нечего: расплачусь и назад.

— Знаете ли вы, — продолжал юродствовать раскрашенный под скелет, — что в поэзии называется «Я помню этот чудный миг, когда вас встретил…», в медицине зовется просто: «беспорядочные половые связи».

Теперь хохот просто оглушил, но я замерла не поэтому: артист окидывал взглядом весь зал, и когда уставился на меня, глаза его почернели, очень знакомо так почернели. Я глянула за собственный ворот — амулет сиял мягким золотистым светом. Мертвяки! Да сколько же их тут? Тонкие губы существа растянулись еще шире, совсем как у лягушки. Он дал знак музыкантам, что теперь их очередь, а сам, лавируя между столиками, добрался до меня и снова изобразил шутовской поклон, взмахнув странной шляпой с петушиными перьями.

— Похоже, вы скучаете? Могу я?.. — мой ответ не требовался, он уже уселся на второй стул, буквально сложившись пополам, как пляжный шезлонг.

Худой и длинный, нескладный, такой забавный и такой неопасный на вид.

— Прошу, — я пожала плечами, изображая равнодушие, — не боитесь глазками сверкать при всех-то?

Он взялся за одну из двух гибких трубок, затянулся и выпустил несколько колец розового дыма под потолок.

— Никогда не слышал, чтоб Дом Багрового Пламени покровительствовал смертным.

— Первый раз вижу демона, питающегося смехом, — парировала я, не отводя от него взгляда.

Косяками прямо прут ведь господа из Бездны, как форель на нерест в верховьях реки.

— Растягиваю удовольствие! Смех, знаешь ли, продлевает жизнь.

— Это смотря над кем смеяться, — отрезала я, — может и сократить…

— Ты можешь называть меня — Сам.

— А ты меня — Крис.

Существо ухватило мою руку длинными пальцами, напоминавшими паучьи лапы, и коснулось губами кисти. Прикосновение было неприятным и холодным, от него по коже побежали омерзительно похожие на лапки насекомых мурашки.

— Это не смех, кстати, — он откинулся на спинку стула и обвел рукой свои охотничьи угодья, — я за несколько часов довожу их до истерики. Страх, ужас, смех, слезы — очень вкусный и питательный коктейль. Понимаю, что проще было бы устроить тут кровавую баню, но я не любитель таких методов. Это как мороженое, понимаешь? Можно заглотить всю вазочку разом, а можно втыкать шпажки в шарики и облизывать их. Предпочитаю растягивать.

Длинный розовый язык облизнул черно-белые губы, и меня невольно передернуло от отвращения.

«Да он совсем молодой, кажется! — пробормотал Шепот. — До того что выпендривается перед смертной, просто потому что увидел на ней Печать чужого Дома».

Да, любопытно. Та тварь возле города все-таки сомневалась, не попробовать ли сожрать, а у этого даже мысли подобной не возникло.

— Любопытная тактика, — кивнула я, кидая пробный шар, — как, впрочем, и вся затея с Аргентерией.

— Понравилось? — довольно ухмыльнулся демон. — Мой Дом в плане задумок — жутко прогрессивный! Всякого рода задумок, — добавил он, глумливо ухмыляясь мне в лицо.

Этого еще не хватало!

А ведь еще где-то тут бродит, тот самый высший, о котором говорила падальщица.

— Но устраивать эти твои… представления в шаге от храма Маахве… — я покачала головой, изображая улыбку. — Это тоже твой Дом одобряет?

— Пф-ф! Милосердные братья? Да что они могут? Их задача — мясо лечить, а не бороться с кем-то. Куда интереснее, зачем ты меня нашла? — чернота снова медленно затопила глаза. — Ладно, можешь не говорить. И так понятно, что ты — наблюдатель. Явись сюда кто-то из Дома самолично, вышла бы провокация, а так — мясо и мясо, что тебе предъявить? Умно. Но мы не против, смотри, сколько душе угодно!

Я кивнула, снова изображая улыбку. Болтун — находка для шпиона, ага. И о себе разболтает, и твоим действиям причину и повод придумает. Молодец какой. Вот сейчас и проверим заодно теорию мистрэ Клифа.

— Отравить целый город, стоявший на отшибе Ойкумены, а потом медленно попивать его агонию. Как коктейль. Странно, что твой Хозяин не срывается от такого изобилия. Видимо, смакует, как и ты?

Он дурашливо изогнул бровь и похлопал ресницами.

— Так с каждого смертного получается в два три раза больше. Хорошее сравнение с алкоголем, кстати. Ты права, мой Хозяин предпочитает потягивать коктейль, а не глушить залпом крепкие настойки.

Не слишком хороший перевод, но человеческий язык слишком беден, увы.

— Да? — приподняла я одну бровь. — Любопытно было бы с ним познакомиться. С твоим Хозяином. Похоже, совершенно незаурядное существо.

— И не думай, — покачал головой Сам, — инкогнито — важная часть плана на это место. Узнает, что шпионишь за ним — убьет, и никакая Печать Рхашасса тебе не поможет. Зачем лезть в разборки тех, кто… выше? Только лишние проблемы.

— Разумно, — пожала я плечами, — разумно, полагаю, тело герцога носит твой сородич?

— Э-э-э, нет, — усмехнулся нарисованный череп, — подробностей не расскажу. Да и к чему тебе?

Да и мертвяки с тобой, попробовать стоило.

— Ладно, спасибо за компанию, — пожалуй, на сегодня событий с меня хватит, — а то твой «ужин» остывает.

— Провожу, — он встал и снова издевательски раскланялся.

Плохая идея, не стоит ему связывать меня с гильдией.

— До храма? — приподняла я одну бровь, изображая Дэвлина.

— Ты что, остановилась в храме? — нахмурился он. — Хотя… Умно! Люди не видят твою отметину, даже мистики, если они конечно, не освященные, она только для таких, как я. Ха! Лучший способ скрываться — быть на виду. Нагло, мне нравится.

Я потянулась за кошелем, но существо театрально закатило глаза.

— Да что ты! Угощаю, дорогая. К тому же, ты ни к чему толком не притронулась.

Когда мы вышли на свежий воздух, мне стало гораздо легче: от мертвячьего дыма, шума и духоты голова изрядно заболела.

— Какая ночь! — воскликнул демон, раскидывая руки и кружась, задрав лицо к небу. — Как бриллианты горят звезды, рассыпанные по ее бархатному покрывалу! Мерцают своим далеким светом. Ты же знаешь, что все звезды — это такие же явленные миры? Просто они далеко-далеко отсюда.

— Красиво, — удивилась я, уже вообще не зная, что и думать.

— Балуюсь, — отмахнулся Сам, но похвала явно даже ему была приятна.

А у меня натурально вскипал мозг. Какой бы Дом не устроил весь этот кошмар, они — уж совсем странные. Демон, читающий посреди улицы стихи? Это вообще — как? Это вот — норма?

— Ты зарываешь свой талант, — внезапно произнес Шепот моими губами.

— А? — он оказался за спиной каким-то неведомым образом, стоял на тумбе фонарного столба и обвивал тот руками, изображая влюбленного.

— Тебе нужен большой роскошный театр, а не это фиглярство.

Внутренние голоса, не смотря на свою изрядную долю самостоятельности, редко ведут себя настолько бесцеремонно с моим телом.

— Театр? — чуть нахмурила брови человеческая оболочка. — Это ты к чему?

Шепот прищурился и изобразил светскую улыбку.

— Представь, шикарное здание, талантливые актеры, пылающие души, которые ты вдохновляешь, доводишь их до пика возможностей и медленно смакуешь. М-м-м. Деликатес! Тот случай, когда качество компенсирует количество за глаза. Внушаешь им строки собственных стихов или мелодию собственного сочинения. А еще зрители! Сколько эмоций можно вызвать у людей! Сопереживание, смех и слезы. Театр демона…

Пока мой внутренний голос разливался соловьем, губы существа растягивались в широкой, уже совершенно нечеловеческой ухмылке. А когда я моргнула, поняла, что под странной шляпой больше не раскрашенное лицо — а самый натуральный череп, отполированный до блеска.

«Что ты делаешь?» — полюбопытствовала я, не вмешиваясь в диалог.

«Пытаюсь разговорить. Нам нужно узнать, кто стоит за этим. Подумай сама, это может быть другой наш демон, тот, кто сделал тебя такой, понимаешь? Разве найти его — не наша первоочередная задача?»

«Да с чего ты взял, что это он?»

«А ты считаешь, что в нашем мире высших демонов — толпы бродят? К тому же, чем-то он мне Феникса напоминает, такой же: со своей придурью, и ему комфортно среди смертных».

«Сдается мне, Дэвлин разберется куда лучше, чем мы…»

«Они — в сосудах, дорогая! Демоны тоже не чуют друг друга в сосудах, пока желают скрывать свою суть и не призывают силы Инферно, в этом суть. И даже этого парня мы бы никак не опознали, если бы не талисман Джазира или он сам бы не выдал себя. Доверься мне уже! Найдем того, от кого амулет засветится фиолетовым — и скажем Дэвлину, дальше он и правда разберется лучше, но найти сейчас этого парня можем только мы! С помощью амулета, разумеется».

Я машинально огляделась вокруг, но площадь была совершенно пустынна. Только небо обвисло на шпилях, как мокрая черная тряпка.

— Какая идея… А ты умна для смертной! Пожалуй, можно попробовать. Театр! Именно то, что надо! Изысканно! — Сам застыл, бездумно глядя на бронзовые часы посреди площади.

— А представь себе, какие страсти бурлят за кулисами… — мои губы произносили ему это в спину. — Отдал роль не той актрисе… И все: зависть и ревность, бессонные ночи в слезах, козни друг другу.

«Кажется, я начал понимать образ мыслей ребят из этого конкретного Дома», — мрачно усмехнулся Шепот.

Коллективный разум, это — странно. Никогда не знаешь, чего от себя ждать.

— Заманчиво. Я подумаю, — кивнул он, — может быть. Может быть. А теперь позволь откланяться, мой ужин действительно стынет.

Он крутанул в воздухе тросточку и отправился обратно — длинная несуразная тень с подпрыгивающей, как у гигантского кузнечика походкой.

Ничего, что-то подсказывало, что мы еще встретимся.

Шепот вернул мне контроль над телом, и я только тут поняла, что руки дрожат, как у алкоголика, ноги подкашиваются, а пальцы машинально сжимают пирамидку Бенту в кармане плаща. Это был слишком долгий день.

«Тебя до комнаты довести?» — полюбопытствовал сочувственно Лусус, и мне оставалось только кивнуть. Охранник на входе посмотрел на меня неодобрительно, потом демонстративно — на часы и снова на меня, но только покачал головой.

В моей комнате было прохладно, я кое-как добралась до ванной и принялась плескать холодную воду в лицо.

«Это влияние Сам, — заметил Шепот, — он туманит разум и отравляет организм, у тебя сейчас отходняк, теперь стоит поспать».

«В Бездну! — фыркнул Лусус. — Клеверная эссенция, выпей, если это вправду какой-то яд…»

Мысль была дельной, так что пришлось выхлебать вторую порцию за сутки.

— И что это было? — полюбопытствовала я у внутреннего голоса за номером два. — Придумать театр? Предложить демону еще более изощренный способ жрать наших же сородичей? Что за выходка?

«Зато мы заинтересовали этого парня».

— И к чему нам его интерес?

«Нам. Нужно. Узнать. Кто. Его. Хозяин. Я прямо чую ниточку к нашему врагу».

— Очень в стиле дроу, знаешь ли. Я про образ мыслей.

«Пф-ф! Тот же Эрик бы поступил так же».

Ну и чего? Явится к нам этот высший, что делать будем?

«Откроем телепорт и свалим, как только опознаем».

Сил не было ни на споры, ни на что другое.

«Ты, кстати, забыла про платок с табачной смесью».

Пришлось снова вставать, копаться в сумке, доставать контейнер для алхимических образцов и перекладывать добычу туда. Когда я брела до кровати, я заметила краем глаза какое-то движение. Зеркало! В его глубине стоял, не скрываясь, давешний призрак, виденный в приемной мэтра Ллойда. Привязался что ли?

— Чего ты хочешь? — полюбопытствовала я.

Но бледная черноволосая женщина, колыхнула перламутровыми одеждами и растаяла в глубине зеркала. Та и боги с ней. Еще призраков мне не хватало. Начнется сейчас, проводи, отпусти, проведи ритуал. К мертвякам.

«А вдруг, это — жена Аргенси? — мелькнула в голове мысль. — Вдруг это с ее смерти началась вся эта ерунда? Надо бы как-то с ней поговорить…»

Я не успела додумать эту мысль, сон набросился, подобно бешеной собаке, не успела я коснуться головой подушки.

 

7 Под каждый камень

Впрочем, идея пообщаться с местным крылатым очень быстро потеряла свою привлекательность.

Всю ночь меня душили липкие кошмары. Огромный переплетенный клубок черных теней протягивал в мою сторону длинные тонкие щупальца. Я попыталась оглядеться — реальность вокруг плавилась, как лава из жерла вулкана, и текла, подобно крови. Красные и фиолетовые вихри над моей головой сплетались в болезненном ритме, пронзаемые молниями, бившими снизу вверх. Слишком похоже на какой-то из слоев Инферно, чтобы быть просто страшным сном.

Тонкое гибкое щупальце мрака обвилось вокруг локтя, и я едва не закричала: будто в этом месте в кожу впились тысячи мелких острых зубов. Крика не было, из в момент пересохшего горла не вырвалось ни хрипа, ни вздоха. Тьма сдавила ребра, не позволяя дышать, сжала виски, вызывая пульсирующую боль под черепом. Из глаз потекли слезы от тяжелого неизбежного ужаса, но поднявшийся горячий ветер мгновенно иссушал их, оставляя на губах привкус пепла. Здесь все имело этот мерзкий солоноватый привкус. Щупальце притянуло меня к черной кляксе, на которой тут же раскрылись желтые глаза.

— А ты еще кто? — на все лады спросили, прошептали, прокричали тысячи голосов.

— Мимо проходила, — прохрипела я, даже не пытаясь освободиться.

Не имеет значения, как вести себя с демоном. Все равно никогда не знаешь, что приведет его в ярость, а что рассмешит.

— А-а-а! Я знаю тебя! — взвыл торжествующе ураган теней, оглушая. — Это ты… Смертная, которая смогла вызвать Абао, Пожирателя миров! О тебе говорил кое-кто из моих ребят. И ты где-то недалеко от меня… Почему бы нам не познакомиться поближе?

Все желание узнать, что это за существо — пропало, как ни бывало. Да о чем я вообще думала? Дэвлин с этим чудищем пусть разбирается. Не мой уровень.

— Спасибо. Не тороплюсь.

Желтые глаза приблизились, заслоняя собой все, лишая воли к сопротивлению.

— Так даже интереснее. Охота! Я поймаю тебя. Найду.

Похоже, Сам еще не говорил с ним. Иначе, искать меня ему бы не понадобилось.

— И будешь иметь дело с моим покровителем?

— Почему бы и нет? — это предположение почему-то изрядно развеселило черную кляксу. — Здесь я справлюсь с любым из них! Огненные… Пф-ф!

Щупальце сжалось еще сильнее, вызывая острую боль, от нее я и проснулась.

Солнце было уже высоко. Бледные лучи света, кое-как просочившегося сквозь пелену дождя, медленно скользили по комнате, облизывая подушку и мое лицо. Я подняла руку и увидела возле локтя отчетливый багровый след.

Прэлес-с-с-стно.

Итак, Клякса знает про Абао, а значит, знает, и кто я. Мертвяки! Шепот ошибся. И это никакой не высший из Дома Ледяной Пустоты.

А если он ошибся, то все еще хуже, и это уже представитель третьего Дома, который ошивается в нашем мире. Не было печали…

Стоп. Про Абао знал тот парень, Потрошитель. Как его? Солдат из Дома Пронзающих. Н-да, туго как-то я соображаю с утра. Мне нужен кофе. Мне нужен таз крепкого черного кофе с сахаром, если быть точнее.

Несмотря ни на что, пришлось встать и плестись умываться. Прохладная вода немного освежила, но бодрости не прибавила. Однако выбора не было, время брать себя в руки и заниматься делами.

Сначала попыталась связаться с Дэвлином, но в этот раз у меня не получилось, где бы он сейчас не был, связь там отсутствовала. Потом взяла контейнер с табачной смесью и пошла в лабораторию. Дошла до стола, посмотрела на оборудование, плюнула и двинулась в сад, подальше от сторонних глаз. Осмотрелась, пощупала эмпатически пространство вокруг — вроде никого. Оставалось только открыть портал и шагнуть во двор замка мэтра Кристиана Валленберга — Даро, по счастью, некроманта поблизости видно не было, так что я беспрепятственно добралась до лаборатории его соседа: гениального алхимика и бывшего каторжанина Бэрилла Ганна. Тот обрадовался, когда увидел меня, а когда узнал, зачем я тут — нахмурился. Выглядел алхимик форменным пиратом. Смоляные кудри оттеняют здоровое золотое кольцо в ухе, а поверх повязан черный же шелковый платок на морской манер. Ясно, что это правила предосторожности при работе у алхимического стола, но менее колоритным от этого Бэрилл не выглядел. Кстати, лаборатория его вызвала привычный приступ антрацитовой зависти: лучшая, какую в принципе можно собрать, включая клетки с канарейками по углам — контролировать утечки всяких газов. Реторты шипели, пламя в горелках гудело, канарейки верещали, где-то что-то издавало негромкое «ву-ух!», словом, сосредоточиться для нормального разговора сложновато.

— И что ты хочешь от меня? — полюбопытствовал непризнанный гений, сунув горбатый нос в контейнер для образцов.

— Скажи мне — что именно это такое.

— Эта странная розовая дрянь? Позволь спросить — она откуда?

— В смысле?

— Инферно, Хаос, Крис, не тупи! Я пытаюсь понять, какие меры предосторожности нужны для работы?

— По максимуму, — призналась я, — испарения могут быть заразные.

— О как! Биолохич-ское, стало быть, оружие. Любопытно. Ладно, сделаю, что смогу, но уйдет время. Зеркало для связи у тебя есть? — он еще что-то спрашивал, но судя по напрочь отсутствующему взгляду, ум алхимика уже прикидывал, как решать поставленную задачу.

— Есть.

— Свяжусь, как что-то узнаю. А теперь — брысь!

— Будь только осторожен, ладно?

Он покивал головой и выпроводил меня из лаборатории, чтобы заняться делом. Так что через четверть часа я снова была в Аргентерии и корпела над очередной порцией лекарства, а заодно, пыталась выстроить в нечто цельное все, что я уже узнала с момента приезда.

Итак, в городе демон, из высших. Что мы уже о нем знаем? Похоже, он из Дома Пронзающих. Вслед за ним в явленный мир могут спокойно выбираться другие, низшие, может, кстати, отсюда ноги растут и у названия Дома? Пронзающий. Прокладывающий путь. У него изощренный ум, если не сказать больше, и он предпочитает есть медленно. Может, это вообще существо женского рода? Или скорее андроген, наподобие суккубов? Теперь дальше, он живет в сосуде, скрывается, и, похоже, уже достаточно продолжительное время. Связано ли это со слухами о болезни сына герцога Аргенси? Возможно. Это хороший способ контролировать правителя полиса. Потом город заполоняет траммо, провоцируя заражение некрочумой, и после первых же заболевших всю территорию закрывают на карантин общими усилиями всей Ойкумены. Никого не впускают и не выпускают, а тем временем по этой замкнутой площади шляются падальщики, практически, как у себя дома.

Могут ли не знать об этом маги и мистики, поддерживающие карантинный барьер?

Да щаз! Вопрос, почему ничего не делают? Это же натуральная подготовка прорыва. Тут должны быть десяток отрядов паладинов, толпа мистиков и магов, и все эти господа должны каленым железом и огнем выжигать заразу. Но ведь никого же! Больше похоже, будто все стоят на границе безопасной территории и наблюдают: что же будет дальше? Почему не суетится герцог? Почему не требует помощи, не раскатывает все эти притоны тонким слоем по мостовой? Ему мешает этот самый демон? Тогда зачем этот контракт на поставку лекарства с Дайсом? Зачем тут мы с Леонардом и его ребятами? Откуда вообще взялся рецепт? Я — хороший алхимик, и то в жизни бы не могла предположить, что такое сочетание ингредиентов может помочь. И, в конце-то концов, кто послал черно-зеленых перехватить нас по дороге? Аргенси? Демон? Еще кто-то?

И кстати, метр Тадеус Ллойд, глава гильдии, не мог не знать. Не с его хрустальными шарами, засекающими влияние Инферно или Хаоса, установленными в каждом городе, где есть хоть захудалое отделение. Он отправил сюда меня, ни словом не обмолвившись о ситуации. И, кстати, без свитка телепорта. У каждого из гвардейцев есть экстренный способ вернуться обратно, в моем случае, мэтр этот момент как-то… упустил. Бред какой-то.

Бред, если только не подразумевалось, что в моем случае это — дорога в один конец. А может…

Нет, закравшаяся мысль была совершенно дикая. Но что если Ойкумена позволяла Аргентерии потихоньку умереть? Зная о демонах, но как-то с ними договорившись.

И рискнуть новой эпидемией? Не-ет, на это они не могли пойти.

А если могли, то ради чего?

И почему никак не вмешиваются боги?

А может, не мое это дело, а? Завтра-послезавтра тут будут Дэвлин или Эрик, и скорее всего, они просто заберут меня домой. А я успею выполнить свою часть контракта и приготовить столько зелья, сколько смогу. Жаль, если дело в траммо, моя работа все равно бессмысленна…

Когда магическое зеркало издало мелодичный звон, я подпрыгнула на месте от неожиданности. Бэрилл на той стороне выглядел озадаченно и хмурил черные кустистые брови.

— Где ты взяла эту дрянь, Крис? — проникновенно поинтересовался он безо всяких вступительных речей.

— Сначала скажи, что это? — я уселась на подоконник и закурила, небольшой отдых не помешает никогда, так что, я ловила момент.

— Только не говори мне, что ты сейчас куришь этот табачок. Нет? Уже хорошо. Пропитка смешанная: пара галлюциногенов, вызывающих привыкание, искусственный серотонин, если знаешь, что это.

— Знаю.

— А вот еще одно соединение, органическое — полный трандец. Человеческая кровь, неизвестный мне до сих пор некротик и боги знают, что еще. Оно не просто убивает живые клетки, оно…

— Превращает их в нежить, — мрачно кивнула я.

— Это уже стоило мне настурции, — мрачно усмехнулся Бэрилл, — я смог их разложить на составляющие, но соединить обратно — нереально. Не в наших условиях.

— В смысле — не в нашем мире? — такие вещи лучше спрашивать прямо.

— Или при помощи артефакта или устройства не из нашего мира.

— Как на счет Инферно?

Он задумался на миг.

— Вполне вероятно, да. Слушай! Одна моя часть хочет попросить тебя добыть этот артефакт. Но другая говорит, что знать об этом ничего не желает. В общем, решай сама, но если добудешь… А, Бездна! Попробуй лучше его уничтожить.

Ага, отнять у демона и уничтожить. Да легко. Как конфетку у ребенка.

— Бэр, ты раньше никогда с таким не сталкивался? Или хоть что-то похожее?

— Никогда. Давай, я дождусь, когда вернется Даро? С некротиком он сможет разобраться, я уверен.

— Спасибо.

— И постарайся не влипнуть до этого момента окончательно, — проворчал алхимик, переворачивая свое зеркало.

Ох, Бэр… Я очень постараюсь.

Для полного счастья в тот день мы с Лео были приглашены на обед к герцогу Аргенси. Утром правитель города оформил через дварфийский банк оплату и теперь якобы желал проявить внимание и благодарность. Ну, или приглядеться получше, как это нас не смогли угробить по дороге. Это было весьма кстати, если демоны во дворце, талисман мне это покажет.

Я наплевала на приличия, достала из своего безразмерного мешка смену одежды: рубаху, штаны, сапоги и куртку, а на пояс прицепила ножны с мечом. Просто и привычно. Виконт был на редкость в хорошем расположении духа, видимо, ничего еще не знал про болезнь своего друга. И в отличие от меня не мучил себя вопросами, остающимися без ответов, а еще он определенно выспался. Лео всю дорогу до герцогского дворца рассказывал какие-то смешные байки и истории, и то, что я практически все время молча смотрела в окно кареты, казалось, только улучшало его настроение. Я не решилась сказать ему о Георге, предоставив это сомнительное удовольствие мистрэ Салливану.

Ладно. Зато мы посмотрим наконец-то на Аргенси и его окружение.

Герцог оказался высоким черноволосым мужчиной лет сорока с чеканным профилем и бородкой клинышком. Солидный и импозантный. Интересный, я бы сказала. Он извинился за отсутствие своей жены, она была слишком занята их маленьким сыном. Вместо нее на обеде присутствовали некий господин Перш, являющийся главным казначеем и господин Вильдерфор, глава городской стражи. Казначей, невысокий пухлый человек, совершенно лысый с двойным подбородком и маслеными темными глазками. Он постоянно потел и вытирал лысину платком, возникало впечатление, что он сильно нервничает. Стражник — полная его противоположность, худощавый и жилистый, с резковатыми манерами и пронзительными серыми глазами. Он мало говорил, зато очень внимательно вслушивался в беседу.

Я убедилась, что талисман горит ровным светом, не давая возможности определить, кто именно вызывает этот эффект, а потом все застолье пыталась мирно дремать с открытыми глазами, способная поддерживать только один тип диалога:

— Как вы устроились, мэтресса?

— Спасибо, хорошо. Не сплю вторые сутки и чувствую себя в порядке.

— Но вы налили кофе в тарелку и едите его ложкой…

— Сказала, я чувствую себя нормально! Передайте соль!

В таком духе. Лео, впрочем, довольно успешно сглаживал углы. Так что я даже сошла за относительно адекватного человека.

Герцог источал радушие. Приглашал перебраться в его дом на время нашего пребывания здесь. Я вежливо отказалась, сославшись на то, что работы много, а времени мало. Жить вне гильдии просто неэффективно. Он не слишком настаивал.

Н-да. А ведь кто-то из этой милой троицы и устроил на нас засаду.

Я несколько раз как бы невзначай касалась ладонью своей Печати, но ни один из мужчин не реагировал: то ли были людьми, то ли старательно маскировались. Ладно, есть и другие варианты. Попробовала внушить присутствующим ощущение расслабленности и непринужденности — разговор пошел живее, но ничья реакция не выбилась из ожидаемой. Упомянула, какой потрясающе вкусный в «Шмеле» кальян — и бровью никто не повел, да, мол, традиция местная.

Пошарить бы нужно по дворцу, оглядеться. И по домам остальных двоих господ. Эрик так бы и поступил.

К моменту, когда подали горячие блюда, Аргенси поинтересовался, не моргнув глазом, как мы вообще добрались. Отлично! — заверили мы его. Вообще без приключений. Эта весть обрадовала герцога настолько, что он засиял, как начищенный медный котелок на солнце. Мы в свою очередь были счастливы его порадовать этим обстоятельством.

Я плюнула на все, и придавила сотрапезников гламоуром — всем стало жарко, разговор пошел туго, а глава стражи и вовсе убежал курить на балкон — нормальная реакция нормальных людей. Да чтоб вас! Сосуд на то он и сосуд — не распознаешь подселенца, пока он хоть чем-то себя не проявит, так что четыре часа были угроблены абсолютно впустую.

Возможно, я смогла бы узнать об этой троице побольше, перелови я их по одному, тогда талисман Джазира однозначно покажет, кто есть кто. Но увы. Теперь оставалось лишь гадать, кто из них связан с траммо? Может, вообще все трое?

В конце концов, почему ни один из них не покинул город в такой момент? Если стражник еще мог поддаться чувству долга, то что на счет казначея? В чем его выгода торчать здесь?

А кстати, стражник! Где его люди? Почему на улицах почти нет патрулей? И гвардия черно-зеленых, они-то кому подчиняются? Вильдерфору или герцогу? Надо, надо ночью пошарить по их домам. Осмотреться.

Когда, наконец, мы ехали обратно, а я пыталась составить разваливающиеся кусочки паззла в более менее цельную картину, Лео развалился в карете и демонстративно потирал щеки.

— У меня лицо затекло улыбаться, — проговорил он с досадой, — интересно, из-за кого из этих троих нас чуть не убили по дороге?

— Герцог мог отдать приказ напрямую, — пожала я плечами, — и Вильдерфор мог его именем, а Перш мог, например, отсыпать золота и попросить. Да что угодно могло быть.

Виконт откинулся на чуть скрипнувшем кожаном диванчике и приобнял меня за плечи.

— Да все равно. Через пару дней ты закончишь, и мы вернемся в Дайсар.

— Ты вернешься. Убери руку, — бесцветным голосом произнесла я, все еще пытаясь прикинуть — кто же из троих? Выяснять отношения с Леонардом мне уже очень надоело.

Виконт рассмеялся и послушался.

— Ладно-ладно, вечером обсудим планы. За ужином.

— Это вряд ли.

— Мне кажется, мы вчера все уже выяснили. В смысле, кто из нас принимает решения.

Я не отвечала, рассматривая улицу, по которой мы проезжали. По выложенной квадратными желтыми плитками мостовой полз человек. Возможно, он был просто пьян, или под действием траммо. Только почему вот губы, подбородок и одежда у него были в засохшей крови?

Прэлес-с-с-стно. А вот и немертвый. Значит, у меня точно нет времени ждать своих. К тому же, я обещала мистрэ Салли потрясти кого-нибудь из притона. И само собой, вероятность отбиваться от кровожадных упырей радует меня куда больше, чем предполагаемый ужин с виконтом. А еще был Георг. И демоны. И в целом, какой-то бардак с этой Аргентерией, не укладывающийся у меня в голове.

Незачем отвлекаться на провокации виконта. Это — не важно. Выяснять, кто из нас с ним самый большой медведь в берлоге — нет. И вообще, что значит, «что я могу ему сделать»?

А что он может сделать мне? Ну, в самом худшем случае пересплю с ним, и что такого страшного, если вдуматься? Когда-то мне это даже нравилось. Заставить вернуться в Дайсар он меня не сможет. Вообще ничего не сможет, я ж телепортист. Да и боги с ним, пусть тешит самолюбие, сколько влезет. Наплевать.

Мысль успокоила меня окончательно, и я принялась обдумывать планы на вечер и ночь.

Во-первых, нужно сообразить себе чего-нибудь бодрящего. Во-вторых, побеседовать с кем-нибудь из держателей этих притонов — попробуем размотать клубок с конца нитки. Пробраться бы во дворец… Но это даже с тенью слишком рискованно. Что я знаю о взломе, охране, сигнализации? Ни-че-го. Но у меня есть вуаль и крылья. И Феникс, возможно, подскажет что-то.

Вот с него и начнем.

Я выскользнула из гильдии, когда Лео отвлек Клод, и плутала по городу, пока не забралась в пустынную подворотню, откуда и ушла телепортом.

Феникс на сей раз был один, открытая входная дверь, синее пламя в камине, длинный лиловый халат из бархата — все как при нашей первой встрече. Он лихорадочно листал сразу несколько книг, а глаза его то и дело затапливала изливающаяся из зрачков чернота.

— О! Дорогая! Присаживайся и дай мне минуту, — даже глаз не поднял на меня ведь!

— И тебе привет, — кресло уютно скрипнуло темно-зеленой кожей, призывая расслабиться и больше уже никуда не торопиться.

— Премиленькая история выходит, Крис, демоны из Дома Пронзающих создают некрочуму в явленном мире, а их внезапно никто пинками обратно в Бездну не выгоняет. Каково, а? Вот это сюжет!

— Рассказывай! — подалась я вперед, невольно вцепившись в подлокотники. — Что ты узнал?

Феникс совсем по-человечески потер переносицу, лицо его приняло чуть озадаченное выражение.

— Да немного. Что ты вообще знаешь о Доме Пронзающих?

— До Аргентерии видела один раз их солдата и все.

— Интересный Дом, представители княжеской семьи могут сами проходить через Завесу в явленый мир, без вызовов, без крови и без посредников-смертных. А за ними, как по тропинке, выбираются и другие. Хорошее умение. Полезное.

Вот тут мне стало нехорошо.

— Княжеский? Ты уверен?

— Уверен.

— Как они это делают?

— Нужен какой-то символический путь, — Феникс подумал, — такой, которым пользуется высший. Например, если этот конкретный парень вылезает из колодца, то и следующие за ним используют тот же способ, понятно? Как рой насекомых — много рабочих, одна матка. То есть, хочешь понять, что происходит — ищи хозяина.

На миг перед глазами встали желтые глаза Кляксы, а потом холодные акульи зрачки расширились, и осталась только чернота. Ищи, ага. Пошел цыпленок искать коршуна.

— Боюсь, для меня это чревато.

Золотоволосая голова пару раз качнулась, подтверждая очевидное.

— Ты пришла за советом, так? Как выполнить твой контракт и не попасть на ужин к одному из пронзающих?

— Н-не совсем, — я не выдержала, стащила сигариллу из его шкатулки и с удовольствием закурила. «Черный дуб», отличный сорт. А то прав Сквоззи, вечно я курю бабскую сладкую травку, — еще я хочу понять, почему Ойкумена не вмешивается, и зачем именно туда отправили меня? Совпадение или какая-то многоходовка?

Губы демона растянулись слишком широко, обнажая влажные треугольные зубы.

— И ты не желаешь оставить все, как есть, и просто уйти?

— Это на крайний случай, если этот пронзающий совсем идиот и не побоится связаться с двумя Домами.

Он оказался рядом совершенно внезапно, от чего я вздрогнула, нагнулся над креслом, буравя мое лицо двумя чернильными пятнами на месте глаз, и промурлыкал:

— А ты хоть понимаешь, сколько сил и бодрости дает завтрак из души геоманта, а? Это впа-а-алне себе причина рискнуть. Особенно для демона — ну как же! Отобрать чужое! Получить силу! Праздник. А если он очень молод и «совсем идиот», как ты выражаешься, то это прекрасный способ устроить заварушку между ними и Багровым Пламенем — подсунуть тебя. Рхашасса — очень формальная штуковина, ее нельзя игнорировать.

— Н-да? И кому могло бы прийти это в голову?

— Да в первом приближении — никому, — пожал плечами Феникс, вернувшись за стол, — не знаю. Честно. Можем разве что совместно попытаться выяснить этот вопрос. Ты как? Не боишься?

Я покачала головой, а в голове моей с бешеной скоростью крутились шестеренки, выстраивая новую картину мира. Гильдия! Узнали про семью Дэвлина, а тот парень из пронзающих, Чиз — и вообще сам им попался. И решили избавиться от опасного соседства, стравив два Дома. Пусть, мол, между собой разбираются, в своих доменах Инферно. Но тогда мэтр Ллойд должен знать и про мою геомантию и про Печать…

Боги.

Я не хочу, заметая следы после этой истории, избавляться от главы собственной гильдии! Сколько можно?!

— Не то, чтоб «не боюсь», боюсь. Но еще больше боюсь, что прямо сейчас вся эта ситуация заводит меня или моих друзей в ловушку, а я ничего не делаю, просто пассивно жду.

— Хорошо. Сможешь для начала узнать, как распространяется источник чумы?

— Похоже, что через местный наркотик.

На лице Феникса проступила нешуточная заинтересованность.

— Серьезно? Так люди еще и сами его употребляют? Какой пассаж! Массовое добровольное жертвоприношение! А создают как? Заклинание или артефакт?

— Я думала, ты мне подскажешь, — фыркнула я, — затем и пришла.

Феникс побарабанил пальцами по столешнице.

— Я хочу предложить тебе сделку, дорогая.

— Какого рода?

— Собери для меня сведения об этом артефакте? С помощью которого создают эту…субстанцию. Да, это наверняка артефакт. С меня нужные для исследования приспособления и все последующие выводы, с тебя… хм-м… оперативные действия. Как тебе мысль? — у демона было лицо игрока в покер.

— Ты — мозг, я — ноги?

— Вроде того, — накалывает где-то, ой, накалывает…

— И что именно нужно сделать?

Демон, даже не делая вид, что эта идея пришла ему в голову только что и случайно, вытащил свиток и мешочек, как для игральных костей.

— Вот. Держи, это карта Аргентерии, видишь отметки? Я тебе дам шесть кристаллов, они вот, расположишь, как на карте указано. Потом на бумаге проявятся отметки и пятна цветные. Карту привезешь потом мне.

— Диагностика? — вспомнила я слово, которое как-то употреблял Эрик.

— Да! — обрадовался Феникс, что не приходится тратить время на пояснения. — Именно!

— Но информация будет полная, все, что ты узнаешь, все и расскажешь. Безо всяких незадокументированных моментов?

— Конечно, дорогая! Как ты могла сомневаться?

Мы посмотрели друг на друга. Доверять? Ему? Ха. Но как временный союзник — сойдет. А вот любопытно, за что это он так задолжал Кейну? Надо будет поинтересоваться.

— Идет, — согласилась я, — карта за выводы.

Но он хотел еще что-то сказать. Пальцы продолжали выстукивать чуть нервную дробь.

— Но вот если бы ты сумела добыть артефакт, с помощью которого создают этот наркотик…

— Траммо.

— Пусть будет траммо.

— Даже не думай, я на самоубийство не подписывалась.

Знаете, умение вовремя послать называют тактикой, послать туда, куда надо — стратегией, а если еще и вовремя — талантом. Так вот, слать Феникса надо было с такими предложениями, прямо в…

Не в Бездну, конечно, это как-то двусмысленно получится, нет? Хотя… Откуда вышел, туда и посылают. Люди всегда так делают.

— Да подожди ты, — отмахнулся мой собеседник, — ну вдруг каким-то чудом… геомантия же — штука непредсказуемая…

— Ну? И что тогда?

У него бегали глаза. На кончиках пальцев отросли когти, машинально царапающие столешницу.

— За этот артефакт я подскажу, кто тебя создал.

А вот тут меня как молнией ударило.

— Он что, настолько ценен? — голос охрип и едва не дал петуха.

— Скажем так, мне очень хочется его получить.

— Но ты же понимаешь, что это почти невозможно? Выкрасть у высшего…

— Я говорю об этом на всякий случай. А вдруг? Ты вообще талантливая.

Хрена себе ставочка у архивариуса, предать собственного Хозяина! Что же это за артефакт-то?

— Я попробую.

— Попробуй.

— Кстати! Не узнал, что за свисток я выудила из твоего котла?

Демон пожал плечами.

— Нет, увы. Да и не до того мне было. Наверное, призывает какую-то тварь. Ну, или наоборот — останавливает.

В общем, конструктивная часть диалога была закончена. Мне предложили очень странную и почти невыполнимую по условиям сделку, которую стоило хорошенько обдумать в спокойной обстановке.

— Ладно, мне пора возвращаться, у меня еще прорва дел на сегодня. Постараюсь разобраться с кристаллами завтра.

Феникс проводил меня до дверей и на прощание чмокнул в щеку.

— Удачи, дорогая. Пусть у тебя все получится.

Вышло это до странного по-домашнему.

В гильдии все время до вечера я снова провела в лаборатории, смешивая очередную порцию. Рядом возились давешние гномы, заканчивая работу. Бородачи слегка страдали от похмелья, похоже, несколькими кружками накануне они не ограничились. Изредка заходили уважаемые мэтры, слушали речь гномов и, морщась, уходили. Пусть их.

Надо сказать, Феникс здорово обескуражил меня, проявив столь нешуточную заинтересованность вопросом. Что ему может понадобиться? Технология? Можно ли вообще делиться такой информацией с другим демоном? Где гарантия, что он не найдет ей применение, да вот хоть тут же, в Дайсаре?

Ладно. Это потом, сегодня неплохо бы потрясти кого-то из хозяев курилен и вытрясти, откуда они эту дрянь вообще берут. И при этом не слишком шокировать мистрэ Салливана.

Кстати о предстоящей вылазке. Чем мы можем себе помочь? Ха! В лаборатории да с моими познаниями! Начнем с «синей смерти» — увеличивает скорость и усиливает все рефлексы, часа на два. «Лимонный стох» усиливает эмпатию и ментальные способности. Несколько лечебных зелий. Склянку со сжиженным дымом — тоже пригодится. Не арсенал, но мне хватит. Не воевать же в конце-то концов. Так, считай, подурачиться.

Вернувшись к себе, я добавила еще тонизирующего зелья, потому что глаза после предыдущих почти бессонных ночей откровенно закрывались. Поэтому вздрогнула, увидев в зеркале в ванной лицо давешнего привидения. Теперь можно было различить черты на бледном лице — красивые до черной зависти. Тонкий нос, мягко очерченные скулы, брови взлетают, как крылья морской хищной птицы, а глаза темные-темные, почти как у демонов. Но не черные — темно-вишневые, бархатные, без единой искры в обрамлении длинных густых ресниц. Тяжелые волосы цвета воронова крыла забраны на этот раз в высокую прическу, украшенную цветами.

— Да чтоб тебя…

Женщина протянула руку и что-то написала на стеклянной поверхности кончиком пальца. Потом изобразила, будто дышит на зеркало. Я повторила ее жест и прочитала три слова: «Зло. Дворец. Подвал».

О как.

— Кто ты? — спросила я, но призрак уже растаял.

Похоже, и правда, жена герцога, что ли? Недаром, никто ее давно не видел. Вот только как она меня нашла? Причем, еще в Дайсаре, в приемной архимага? Похоже, гильдия в этом кошмаре таки замешана.

Немного подумав, я вытащила снова зеркальце и позвала Тайю Шатт. Можно любыми подозрениями делиться, не сдаст, раз уж тут ее драгоценный Леонард, и от наших общих действий зависит его безопасность. Ледяная графиня ответила почти сразу, я застала ее на балконе какого-то загородного поместья в компании бокала вина и дымящейся сигариллы.

— Жизнь несправедлива, Крис! — это у нас вышло вместо «здравствуй», похоже, подруга приканчивала уже не первый бокал.

— Не то слово. Отдыхаешь?

— А-а-а… — она отмахнулась, запутавшись в дыме. — Устала. Ты-то где?

— Тай, долго рассказывать, потом. Мне помощь нужна.

— Давай, — меланхолично предложила графиня, — излагай. Сегодня я мертвячьи добрая!

— Ты все еще на Кловера работаешь? — осторожно полюбопытствовала я. — И в гильдию наведываешься?

Упоминание шефа конторы всегда вызывало у меня желание быть осторожной. Инстинктивно.

— Допустим, — насторожилась подруга, — допустим по обоим пунктам, а что?

— Узнай мне все, что сможешь, об Аргентерии.

Точеные брови сошлись на переносице.

— Это там, где сейчас находится Лео, — заметила она, — и ты, видимо, тоже.

— Да, — закивала я, — и, знаешь, тут какая-то ерунда происходит…

— Это ты так некрочуму называешь? Ерунда? — идеальная бровь приподнялась ровно на четверть дюйма.

— Кроме нее. Какой-то непонятный наркотик, по дороге мы вообще в засаду попали, а еще столкнулись с демоном-падальщицей.

— Че-го? — голубые глаза подруги стали размером с кофейные блюдца. — Какие еще демоны? Ты что — пила?

— Боги, Тай! — оставалось только картинно глаза закатить. — Я говорю тебе — тут полный бардак. Я не понимаю, что происходит, поэтому прошу помощи. Любая информация, любые слухи, что угодно. Аргентерия, ее герцог, его ближайшее окружения, сама эта некрочума, лекарство это от нее… Все, любые мелочи.

— Тебе придется задавать конкретные вопросы, — судя по голосу, трезвела она мгновенно, — если хочешь получить внятные ответы. Давай самое основное.

Разумно, чего уж…

— Когда стало известно про чуму? Как в эту историю попал Лео? Откуда взялся рецепт лекарства? Кто сейчас контролирует периметр карантина? Знают ли в гильдии про траммо?

— Про что? — перебила подруга.

— Траммо — наркотик, результатом употребления которого и стала болезнь. Почему при такой массовости ограничились одним алхимиком?

— Как же ты во все это влипаешь-то? — задумчиво протянула Тайя. — Ладно. Что с Леонардом?

— Все с ним нормально. Узнай, что в конторе говорят. И в гильдии. Слухи, сплетни, шепотки по углам. Мне что угодно поможет.

— Да поняла я, — уже совершенно трезвым голосом заверила меня подруга, — будут тебе завтра новости, какие смогу собрать. И Крис… — она покусала губу. — Я понимаю, что тебе говорить «Будь осторожна» — бесполезно, только не втягивай в эту историю Лео, хорошо? Мы с ним только помирились.

— Даже не собиралась.

— Хорошо. Я тебе верю. До завтра.

— Пока.

Заодно позвала Бэрилла. Алхимик выглядел озадаченным, а на заднем плане маячила мрачная бородатая физиономия Даро.

— Сколько ты еще будешь тащить в мой дом всякую дрянь?! — без приветствий вызверился некромант. — Где ты взяла это?

Ха, до того я притащила в его дом только двух его же старых друзей. Ладно, не время настолько откровенно язвить.

— Доброго вечера, мэтр, — с некоторых пор мне доставляло непередаваемое мелочное удовольствие — бесить его вежливостью, — Аргентерия. Замешаны демоны. Кстати, а я познакомилась с вашим много-раз-правнуком.

Мне показалось, что будь Даро все еще человеком — поперхнулся бы.

— Он анимаг в гильдии, — уточнила я, — и очень на вас похож, надо сказать.

— Да это вообще не твое дело! — рявкнул Даро. — Эта твоя пакость, некротик, создать в условиях нашего мира — нереально, кто-то открыл портал, из которого просачивается влияние слоя Инферно, только так. И вот на стыке двух реальностей эту хрень и варганят какие-то умельцы.

— То есть, человек сам по себе такое не создаст? — уточнила я.

— Ну, мы с Бэром могли бы, — признал Даро, чуть поколебавшись, — теперь, когда поняли, как это работает. Аналог, но на основе чисто магии смерти, а не демонических сил.

— К счастью, таких, как вы, в одной команде больше в Ойкумене нет, — кивнула я машинально, — мэтр, еще вопрос. Влияние можно обратить, если закрыть портал в Бездну? Для заразившихся или у кого болезнь еще в скрытой форме?

— Нет, — покачал головой некромант, — только лечить. Гнилая история, Крис, — добавил он внезапно ровным голосом, даже почти доброжелательно, — я бы бороду поставил на то, что эту дрянь и лекарство разрабатывал один и тот же ум. Гениальный ум, надо сказать. Нет таких в гильдии сейчас, да и при мне — не было.

— Хотите сказать, что демон создал траммо, и он же — лекарство? Но зачем? И почему отдал рецепт магам?

— Возможно. А вот так или нет — сама разбирайся, — со злорадством фыркнул маг, — меня это вообще не касается. Хендрика спроси вон, раз уж вы с ним поладили! Может, чего подскажет.

— Кого?.. — не поняла я.

— Короля Мертвых! — и отключился даже не попрощавшись.

Нет, ну каков грубиян! Ладно, привыкла уже.

Впрочем, на счет Короля он был прав, мертвецы как-никак — его вотчина. Если он, конечно, ответит. Ладно, на обращение к божеству нужно время, попробуем этот фокус позже.

Разобравшись со всеми разговорами, я достала из безразмерного мешка подаренную когда-то Эриком имперскую броню. Оделась, взяла меч, пару револьверов и сумку с эликсирами. И вот в таком вот виде я по темноте и отправилась в храм Маахве.

Сказать, что Салли изумился моей экипировке, значит не сказать ничего. Но надо отдать ему должное, тактично промолчал. Сам он не поражал экзотикой, был в простой темной одежде — свободные штаны, заправленные в мягкие сапоги, да широкая куртка с капюшоном, так что выглядели мы вороватыми криминальными личностями, вышедшими на промысел. Я рассказала про виденного днем кандидата в немертвые, и мистрэ только сокрушенно покачал головой.

До нужного подвала мы добрались быстро, аккуратно обходя шумные пьяные компании. Я подробно вполголоса объяснила, что такое вуаль, и как я хожу в тени. Салли посмеялся немного нервно, и предложил податься в домушники. Я возразила, что начинаем мы с похищения наркобарыги, и опускаться после этого до лазанья по форточкам я не согласна. План был прост, если не сказать — примитивен. Входим в тенях внутрь подвальчика, я внушаю присутствующим что-нибудь такое… расслабляющее, чтобы отвлечь внимание от происходящего. Потом ищем наиболее похожего на хозяина этой богадельни, грохаем дым, надеваем ему мешок на голову, приставляем револьвер к шее и выходим на улицу. Оттуда в подворотню, телепортом за город, на дорогу. А там и расспросим, как следует. Вроде все просто. Я выпила усиливающих эликсиров, и мы спрятались под вуалью.

Первой же совершенно непредусмотренной проблемой оказался амбал на входе. Он стоял, дымя дешевым табаком, и бездумно глядя в темноту, загораживал дверь. Простая кожаная одежда, ножны на поясе, бритая голова и дешевая серебряная серьга в ухе. Судя по мутным глазам, мужик был под чем-то или банально пьян.

— Не хочу убивать, — прошептала я на ухо Салли, — а оглушать не умею.

— Подберись поближе, — так же шепотом отозвался мистрэ, которого, похоже, разбирал нешуточный азарт, — на теле человека есть точки, нажав на которые его можно лишить сознания.

Все-таки, он еще очень молод, этот настоятель храма Маахве Милосердной. Прям вот везет мне на детей в этой поездке. Прям намек что ли, что своих заводить пора?

— Ты знаешь такие точки? — тем временем изумилась я.

— Теоретически.

— Теоретически?!

К этому моменту мы были уже сбоку в шаге от нашей потенциальной жертвы, так что вопрос был уже чисто академическим. Амбал, будто дикий зверь, что-то почуял. Он завертел круглой лысой башкой в разные стороны, выискивая опасность. Салли вытянул вперед руку с оттопыренным указательным пальцем, примерился и ткнул охранника куда-то между ребрами. Тот выронил окурок, взвился в воздух и с приглушенным воплем выхватил кривой нож. Мы синхронно отскочили назад. Теоретически, блин!

— Надо было сильнее, — с досадой прошипел мистик, машинально вытирая рукавом со лба каплю пота, — прости. Никогда не пробовал вот так… Ну, ты понимаешь…

— Ничего, — успокоила его я, начиная осознавать, в какую авантюру, и в какой компании влипла, — сейчас он уймется, попробуешь еще раз. У нас, в конце концов, вся ночь. Не спеши.

Охранник перестал дергаться через пару минут, нашел выроненный окурок, подул на него и снова сунул в зубы, благо конец сигары еще тлел.

Еще через минуту мы решились на вторую попытку. Совершенно некстати я представила, как мы должны выглядеть со стороны, и зажала себе рот ладонью, чтобы не расхохотаться. Держась за руки с мистиком, который передвигался на полусогнутых ногах, инстинктивно не принимая, что нас не видно, мы подкрадывались к уже один раз вспугнутому амбалу. Салли снова выставил руку вперед и со всей силы ткнул охранника туда же. Мужик выматерился в голос и снова схватился за нож, в этот момент я не выдержала и расхохоталась. Совершеннейший водевиль, господа. Вот вся эта поездочка. Что бы сказал Дэвлин, втихаря понаблюдав за мной безнадзорной пару дней?

Вуаль спала, и на глазах изумленного бандита из тени соткались двое: закатывающая в истерике женщина с эльфийскими чертами лица и взлохмаченный парень с сосредоточенным лицом, тянущий в его сторону палец.

— Тьфу ты, — только и сказал вроде-охранник, с отвращением отбрасывая остаток сигары, — эльфы уже мерещатся.

Убрал нож, преспокойно повернулся к нам спиной и принялся справлять малую нужду на стену. Мы пожали плечами, снова ушли в тень и проскользнули в дверь. Повезло на этот раз.

— Наркоман, — прошептал Салли, — может, поэтому не подействовало? Точки-то эти я хорошо знаю, честно!

Я покосилась на него, но ничего не ответила.

Главного мы нашли легко, мужик в бархатном красном халате поверх белой сорочки в обнимку с двумя светловолосыми женщинами потягивал какой-то дым из странного стеклянного сосуда, напоминающего причудливой формы кальян с длинной трубкой, в дальней комнате. Я даже удивилась, насколько же архетипично он выглядит.

— Сейчас постарайся не реагировать, — прошептала я, открываясь навстречу миру и начиная отдавать, пытаясь зацепить как можно больше людей.

Конечно, я вспомнила ночь с Эриком. Со всеми непристойными подробностями, смакуя каждую деталь. Ощущение, что тебя больше нет, остался только контур тела, через который свободно течет плотный вязкий поток. Не давится по капле, не проламывает дыру в твоей же голове, а ровно, сильно бьет реальность наотмашь, разливаясь вокруг горячим озером. Спустя пару минут Салли тихо вздохнул, а у окружающих из глаз окончательно пропала даже тень разума. Ничего себе, как получаться стало. Хех! Главное — опыт. Опыт — лучший учитель! Доходчиво объясняет, еще б, зараза, цены такие не заламывал… И ведь сознание уже не теряю, только голова заболела.

Настало время более решительных действий. Я достала склянку с дымом и наступила своему спутнику на ногу, приводя того в чувства.

— Мешок готовь, — прошипела я, — не зевай!

Вытащить пробку и прокатить стеклянный сосуд по полу в сторону общей комнаты — дело пары секунд. Вырвавшийся наружу дым привлек слабое внимание охранников, но мы уже вцепились в мужика в халате.

— Ни звука, — прошипела я ему, вдавив дуло под скулу так, что кожа вокруг покраснела, — пошли, быстро. Обыщи его.

У обалдевшего мужика оказался нож, которого он тут же и лишился. И мы быстро-быстро в дыму потащили его к выходу. Охранники, наконец, подняли тревогу, кинувшись за нами. Я всего раз пальнула в потолок из револьвера, и бравые бандиты рыбками метнулись за перевернутые в суматохе столы. Заняло все это не больше минуты. В лоб, примитивно и донельзя нагло. Зато сработало. Как хорошо, что мои этой самодеятельности не видят. Ведь специально хотела пожить отдельно, повзрослеть, начать все с чистого листа, в конце концов, и что? Ворую немолодых мужиков в клубах дыма, как маньячка какая, простите боги. Не зря говорят, начать с чистого листа — просто, куда сложнее изменить почерк.

На улице я открыла портал прямо на глазах все еще индифферентного амбала. Тот снова только сплюнул на землю и пробурчал что-то вроде «пора притормозить».

Только тут я поняла, куда мы вышли. И это была не дорога к городу. В лицо пахнуло морем и свежим ветром.

— Где это мы? — удивился Салли, оглядывая темные силуэты деревьев.

— Дома, — невольно разулыбалась я, — а ты иди, давай, команды «привал» не было.

— Это — беспредел! — прогудел из мешка не привыкший к такому обращению пленник, но ничего, дотопал до дальнего угла сада, как миленький.

Вот что ствол животворящий делает!

Я передала револьвер напарнику, сама достала стяжки из кармана, связала ими мужику в красном халате сперва руки, а потом и ноги. Ночной сад в моем поместье в Дай-Пивка был по счастью пустынным.

— Что вы собираетесь делать? — зарычал мешок. — Вы хоть знаете, с кем связались, детишки?

Я стянула с него мешок, и две только что поднявшиеся из-за горизонта полные луны отлично осветили мое лицо.

— Эльф… — изумленно проговорил он, проглотив заготовленные угрозы, как ложку рыбьего жира — не по доброй воле и морщась.

— Точно! — плюшка внешности — незнакомца на пару секунд эльфийское лицо обескураживает.

— Где мы? — потребовал он, беря себя в руки.

— В эльфийском лесу, — нагло соврала я, — где ты берешь траммо?

— Что? — изумилась жертва межрасового произвола, никак не ожидавшая такого вопроса.

— Траммо, приятель, не заставляй выбивать из тебя ответы.

Он нахмурился, я прям слышала, как крутятся в его голове шестеренки, выбирая нужную линию поведения.

— Я не собираюсь с вами разговаривать, — неправильное решение, дядя.

— Придется по-плохому, — вздохнула я и снова принялась внушать.

Страх. Дикий страх кролика в клетке удава, лишающий воли и разума. Это чувство вцепляется в душу мелкими коготками и начинает медленно раздирать ее на кусочки. Тот миг, когда я смотрю в страшные золотые солнца, служащие глазами инфернальной жути. Слышала давным давно стихотворение, из которого четверостишье теперь постоянно на ум лезет:

Это и представила.

Конечно, похищенный выложил нам все, трясясь от ужаса, как студень на тарелке. Звали его Крыл, и я не стала уточнять причину такого странного прозвища.

Траммо появился три месяца назад, быстро распространился по городу благодаря исключительной дешевизне и быстрому привыканию. Стража курильни особо не прессовала. Ходили слухи, что зелье для пропитки табака вывозили из подвалов герцогского дворца. Но, откуда именно, наш пленник не знал. Конкретно ему товар привозил некто Сэм Вирс, деньги забирал тоже он. Странный такой высоченный, худощавый парень в смешной шляпе. А глаза — страшные, у Крыла мурашки от него шли по коже.

— Сам, — буркнула я, недовольная, что ниточка оборвалась, — Сам, а не Сэм.

Кто его знает? Может и Сам. Крыл особо им старался не интересоваться — чревато. Ладно. Хорошо. Раз не получается понять, кто же из глав города является сосудом для демона и затеял весь этот кошмар, попробуем с другой стороны. Масштабы — серьезные, где-то должно быть производство, а значит — помещения: место с артефактом или устройством — недоступное для посторонних, хорошо экранированное, чтобы влияние Инферно нельзя было засечь снаружи. Где-то здесь, в городе. А еще склад, приличная дорога, по которой можно вывозить товар на телегах днем или ночью. Охрана. Много охраны, присутствие которой не особо привлекает внимание. А значит, вероятнее всего, это или дворец, или тюрьма, которую тут называют «Тишиной». Начнем мы с герцога, пожалуй. К тому же, именно на это и намекал мне призрак женщины из зеркала, которую я уже мысленно считала ни кем иным, как убиенной женой герцога Аргенси.

— Кто может тайком устроить прогулку в подземельях дворца? — настаивала я. — Знаешь таких?

Крыл задумался, а потом обрадованно закивал плешивой головой.

— Тэрьен! Он точно сможет! Только… Только его схватили, он в тюрьме, и на днях его должны казнить.

— Что за птица? — уточнила я.

— Он гоблин, — заискивающе посмотрел на меня пленник.

— Гоблин? — изумилась я.

— Да, вор и убийца.

— И он сможет поработать проводником? Это точно?

Неожиданно я вспомнила непонятное существо в клетке на площади перед «Тишиной». Да неужели…

— Если не он, значит никто! — пафосно воскликнул Крыл, будто бы этот Тэрьен был ему братом или сыном.

— Я оставлю тебя в паре дней пути до Аргентерии, — проговорила я, — внутри карантинной зоны, домой доберешься. Что сказать про отсутствие, придумаешь. Упомянешь эльфов — найду и сверну шею. Понятно?

Пленник мелко закивал, а я накинула ему на голову все тот же мешок.

 

8 Смерть и гоблин

Через час мы с Салли сидели в храмовом парке и соображали, как бы добыть гоблина. Вернее, соображала я, а мистрэ вовсю сопротивлялся накатившему на меня энтузиазму. Деревянная скамейка возле ограды в окружении грядок с разномастными травами была расположена под небольшим масляным фонарем, так что можно было худо-бедно друг друга видеть.

— Мы не сможем так же вломиться в тюрьму, — уверял меня мистик, чуть нервно барабаня пальцами по собственному колену, похоже, сегодняшних приключений Салли хватило за глаза, — ты, конечно, очень храбрая, Крис, но такая жизнь не для меня.

— Да не хочу я вламываться, — пожала я плечами, закуривая, — охрана — это не кучка наркоманов. Да и после прошлого раза в том трактире они должны перестраховываться по полной… раз уж никто тогда не вернулся…

— Прошлого раза?! — подскочил на месте мистрэ Клиф.

— Да-а… — отмахнулась я от его переживаний. — На нас напали по дороге сюда, в трактире. А потом еще засада была, н-не бери в голову.

Мы снова замолчали, разглядывая пляшущую возле фонаря ночную бабочку.

— Зачем конкретно ты хочешь влезть в подземелья? — вяло поинтересовался мистрэ, потерявший всякий запал.

— Ты был прав. Я похимичила с образцами табака с траммо, и ты был прав.

— Это — причина чумы?

— Ага. Содержит неизвестный нам некротик. Сколько человек может на нем сидеть? Ну, так, в общих чертах?

Порыв ветра, мигнувший фитиль, глубокие почти старческие складки в уголках губ такого молодого Салли.

— Город большой. Пусть сотня заведений — от респектабельных до притонов, пусть по сотне человек в сутки, кто вдыхает эту отраву, десять тысяч. По самым скромным оценкам.

— Десять тысяч порций зелья, — продолжила я мысль, — пусть ну даже по пять грамм, итого, минимум — пятьдесят килограмм в день. Где-то кто-то должен все это делать. Создавать, разливать, упаковывать. Нужно большое помещение, куда случайный посторонний не попадет.

Салли поджал губы и покивал, соглашаясь с моими выводами.

— Вообще, под городом целая сеть старых тоннелей, никто не знает, что там может быть.

— Для алхимической лаборатории нужны не только стены и крыша, — покачала я головой, — это еще свет, температура, влажность, горелки спиртовые, куча капризного оборудования. А еще круг вызова, поддерживающий портал в Бездну, потому как без ее влияния эту дрянь просто не сварить. И не забывай об охране, кстати.

— В смысле?

— Заставь группу людей охранять нечто непонятное в подземельях, слухи пойдут. Кто-то что-то ляпнул по пьяни, вот тебе и городская легенда готовая. Нет, чуши, конечно, напридумывают, но это был бы дым. А раз дыма нет, то и наличие огня очень сомнительно.

— А дворец так и так охраняют… Разумно… — мистик устало потер лицо руками, похоже, больше всего ему хотелось отделаться от меня и лечь спать.

— Ага, — кивнула я, — или ту же тюрьму. Да не переживай, не потащила бы я тебя туда, мне просто нужен проводник. Этот гоблин, будь он не ладен.

Порыв ночного прохладного ветра принес с собой запах гари, впрочем, наверное, это от фонаря.

— Салли, слушай, а остальные мистики из твоего храма, они же по всему городу ходят, да? Беспрепятственно и не вызывая подозрений, так?

— Да, — настороженности в его голосе прибавилось, — а почему ты…

— Смотри, мы знаем, что зелье поставляет Сам, знаем, что его достаточно много. Пусть пару дней твои ребята побродят по городу и последят за ним, а? Узнаем точно, где склад.

Мистик долго смотрел на меня, казалось, что-то прикидывая про себя, и наконец, покачал головой.

— Вот только я понятия не имею, кто такой этот Сам. А так да, отличный план.

— Так в чем проблема? — приподняла я бровь. — Он по вечерам в «Шмеле», юродствует со сцены, хоть сейчас могу показать. И к чему этот сарказм?

— Кристина, здесь храм. Дом Богини, а не отдел конторы!

— Салли! Ты сам хотел разобраться с этой ситуацией, попросил помощи, вот я и предлагаю тебе помощь! Но и тебе самому придется кое-что сделать. Так это работает. Отправь пару своих в «Шмеля». Там будет высокий, тощий клоун с лицом, раскрашенным под череп, пусть посмотрят, каким он выйдет после представления. У тебя есть, кстати, кто-нибудь, кто умеет рисовать? Конкретно — лица?

Взгляд против взгляда, кураж против осторожности, неразборчивость против щепетильности. Ну, и кто кого?

— Есть, — сдался мистрэ со вздохом, — но я бы не хотел подвергать опасности своих людей.

— Да и не надо! Слушай — пошли сейчас того, кто может хорошо рисовать в «Шмеля», а потом покажем всем и пару дней последим за этим Самом, а? Маршрут с грузом траммо, места курилен, с кем он дело имеет, а? Такое подспорье будет, когда эти притоны разгонять будут.

И неожиданно Салли согласился. Вероятно, заразившись, наконец, моим тем самым нездоровым энтузиазмом. Хорошо, что он не догадывался, что оптимизм — результат выпитых перед вылазкой зелий. Но чего мистрэ не знал, то и не могло ему повредить.

Могу я поделать что-то с крылатым? Нет. А с притонами этими, глядишь, и смогу. Так к чему терять время?

— Почему только Маахве не разберется с этим?.. — поинтересовалась я у вселенной в целом, когда импровизированные художники-криминалисты были отряжены на задание, а мы с Салли снова сидели на скамье в парке.

— Я не знаю. А почему боги не вмешивались в прошлые случаи эпидемии? Может, это испытание?

А может, им просто наплевать. Боги такие боги.

«А может, — задумчиво проговорил Лусус, — как раз не наплевать? Может, это какие-то отголоски разборок Хэль и Короля Мертвых, а? Тоже, кстати, не без нашего участия эта каша заварилась».

— Хочешь, я избавлю тебя от тяги к табаку? — предложил Салли неожиданно, неодобрительно глядя на догорающую сигариллу в моих пальцах.

— Нет, спасибо. Мне так думается лучше.

— Я могу сделать, чтоб тебе лучше думалось от того, что ты будешь крутить в пальцах монету.

Я покосилась на него и покачала головой.

— Эй, давай без экспериментов на людях! Терпеть не могу, когда кто-то копается в моей голове.

— Да какой ты человек? — усмехнулся он. — Посмотрись в зеркало.

— А тем более на мне, — я замерла и уставилась в пространство перед собой, — эксперименты на людях…

Шестеренки в моих мозгах завертелись с огромной скоростью. Но Салли стал относиться к моим идеям крайне настороженно.

— Я не знаю, что ты сейчас задумала, но мне это уже не нравится.

— Слушай! — возбужденно схватила я его за рукав. — У вас ставят эксперименты на людях?

— Да ты что! — всплеснул руками мистик, невольно вскочив на ноги.

Он потер руками лицо и принялся нервно расхаживать перед скамьей.

— А новое лекарство? Которое уже я смешала? Надо же проверить, что оно работает, так ведь?

— Ты уже дала его гвардейцу.

— Но никто этого не знает, кроме тебя!

— И?

— И! Для эксперимента нужен подопытный!

— Ты меня пугаешь…

— А кто для этого подойдет больше, чем и так приговоренный к смерти убийца?

— Но он же гоблин… — неуверенно проговорил Салли.

Неуверенность, это хорошо. Надо было додавливать парня.

— Слушай. Ты хочешь спасти свой город от этой дряни или нет?

— Хочу, разумеется! Но, знаешь, я как-то не предполагал, что мне придется делать это такими методами!

— Сядь! Чье разрешение в принципе нужно на такой эксперимент? — перешла я к сути вопроса. — Чтоб этого Тэрьена мне отдали?

— Мое, — снова сдался мистик, — и начальника стражи господина Вильдерфора или коменданта тюрьмы.

— А-а-атлична! — обрадовалась я. — Навещу завтра сурового главу стражи.

— Я не думаю… — внезапно он прервался, и на лице его отразилась тревога. — Ты не чувствуешь запах дыма? Или мне чудится?

Я потянула носом воздух, и верно. Снова в воздухе тянуло гарью, даже еще сильнее, чем в первый раз.

— Что-то горит… Только я не понимаю, где…

— Идем, — поднялся побледневший Салли.

Стоило только обогнуть храм, чтобы увидеть зарево пожара в западной части города. Языки пламени облизывали небо, подсвечивая низкие темные тучи, окрашивая их в красный и фиолетовый. На секунду, мне показалось, что я снова вижу кошмар, заменяющий свод в Инферно.

— Боги! — выдохнул мистик. — Скорее туда!

Я побежала за ним, не особо задаваясь вопросом, чем, собственно смогу помочь я, оставшаяся без магии. Ладно, ведерки с водой потаскаем, если что. Или с песком. Или помогу Салли лечить пострадавших. Ха, а не такая уж я и бесполезная!

Хотя была у меня еще одна мысль. Город, в котором орудует демон и пожар, причем, пока что пожар — явно локальный. Однажды я такое видела. Талисман Джазира разгорался по мере приближения к пламени, что наталкивало на вполне понятную мысль о природе возгорания, впрочем, не слишком ярко, а значит — не крылатая Клякса. И то — хлеб.

Горели пока только несколько кварталов. Броня хорошо защищала от жара, но вот моему спутнику нельзя было соваться в огонь.

— Слушай, а ты хороший мистик? — выдохнула я в спину спутника, когда первый охваченный пламенем четырехэтажный дом был уже перед нами. — Вопрос не праздный.

— Смею надеяться…

— «Теоретически»?

— Нет, — твердо ответил Салли, и серые глаза впервые за время нашего знакомства сверкнули отнюдь не кротостью, — я служу богине и чувствую ее присутствие. А что?

Я взяла его за руку и попыталась объяснить ситуацию в двух словах.

— Там может быть инфернальная тварь, раздувающая пожар. Видишь амулет? Он как раз на них реагирует. Я уже видела таких. Если все пойдет плохо, я выманю ее на тебя, а ты изгонишь, сможешь?

Вокруг тем временем бегали и кричали люди, кто-то звал какую-то Мари, кто-то плакал навзрыд. Черные тени метались, оранжевые искры, как стая мотыльков, рванулась в небо от провалившейся крыши. Пламя гудело, будто гигантский улей с рассерженными шмелями.

— Смогу, — очень серьезно кивнул побледневший парень, даже не думавший спорить.

— Ну, смотри.

— Крис.

— А?

— Удачи.

— И тебе.

Вот и все. Никаких «ты — рехнулась». Полагаю, он считает, что я смогу справиться с чем угодно. Мне б его уверенность…

Я нырнула в подворотню между двумя пылающими зданиями, вытащила из безразмерной сумки шлем и надела, фильтры в нем очищали воздух, а стекло корректировало видимость с помощью техномагии. Я же говорила? Шикарная броня.

Посреди пламени обнаружился какой-то пустырь, совершенно нетронутый огнем. Когда-то это был внутренний дворик, но теперь от скамеек и кустов остались только угли да пепел. Я добежала до него, шарахаясь от падающих горящих досок, и огляделась. Судя по значкам на стекле забрала, тут было прохладно и более чем достаточно кислорода. А значит, можно скинуть капюшон и снять шлем. Надо же, действительно, дышится свободно и ни травинки не тлеет. Вот он — сверхъестественный глаз огненной бури.

— Эй! — завопила я, нервно оглядываясь по сторонам. — Я знаю, что ты тут! Ау?

«Что ты будешь делать, — бесцветным голосом поинтересовался Шепот, — если это все-таки высший?»

«Нет, не та манера поведения, — возразила я, — мы уже видели такого когда-то в Даэле, помнишь? Попробуем провернуть ту же штуку и поговорить».

Говорят, если ты на дне ямы, надо как минимум прекратить копать. Но это — определенно не мой вариант.

Он показался почти сразу. Трехметровая невероятно тощая фигура с обугленными руками, сжимающими четыре цепи, удерживающие огненных псов. Длинные, ниже пояса волосы, перламутровые узоры, змеящиеся по пепельного цвета коже. И, конечно же, антрацитово-черные провалы глаз. Не красавец, но и не уродлив. И, похоже, обладает разумом.

Впрочем, проверить свою догадку я не успела: все четыре пылающих собаки без единого звука бросились на меня.

«Баргест», — пришло на ум слово.

Он него повеяло запахом книг, шумом аудитории в академии, смехом студиозусов.

Та боги! Вот вообще не вовремя в воспоминания ударяться!

«Свисток!» — во всю свою метафизическую глотку кричал Лусус, пока в моей голове билась единственная мысль: не сбегу. Не успею.

Вот оно.

Вот зачем котел выдал мне эту странную безделушку. Свисток против собак!

Рука сама собой сорвала артефакт с шеи, и я что есть силы дунула в него…

Оглушительный свист разорвал ткань ночи, прорезал гудение пламени, полностью заглушил далекие крики людей. Он рос, ширился, становился объемнее и заполнял собой все мыслимые диапазоны, так что казалось, сейчас из ушей кровь брызнет, а за ней и мозг, вот такой вышел этот свист…

…к которому все четыре баргеста остались полностью индифферентны.

Оп-па! Ошибочка.

Зато из ближайшего здания с зубодробительным звоном повылетали все стекла.

— Это что было? — неожиданно приятным баритоном осведомился демон, в последний момент легко удержав рвущихся с поводков огненных тварей. — А ну притихли!

Псы мгновенно замерли по бокам от хозяина.

— А ты в курсе, что ты не один здесь охотишься? — нагло поинтересовалась я, проигнорировав его вопрос.

— Поясни, — внезапно миролюбиво попросил пришелец, подходя поближе.

Собаки снова рванулись в мою сторону, но хозяин и тут удержал их.

— Огонь начинает перекидываться на соседние кварталы. Если весь город сгорит, больше никому ничего не достанется.

— Интересно, — растянул губы в усмешке демон, — ты сама интересная. И я не могу тебя съесть из-за того, кто взял тебя под охрану. Это делает наш диалог куда более забавным, чем может показаться с первого взгляда. Как к тебе обращаться?

— Крис, — короткая форма относительно безопасна.

— А ко мне — Савватамасариус. Присядь, — указал он обугленной рукой на землю, перехватив все поводки другой. Сам демон опустился на корточки в метре от границы нетронутой земли, позволяя рассмотреть себя в подробностях. В его коже торчали какие-то железки, протыкая плоть, но кровь не текла. Узкие черные губы раздвинулись, показывая игольчатые полупрозрачные зубы, расположенные в несколько рядов. На нем не было одежды, так что мне приходилось прикладывать некоторые усилия, чтобы смотреть ему только в лицо.

— Погаси огонь, — попросила я, садясь на землю на орочий манер.

— Зачем?

— Ты разве не поужинал уже?

— Я хочу еще.

При общении с демонами его уровня я обычно могу использовать только одну стратегию: прекрати, придет тот, кто сильнее тебя, и надает тебе по рогам, если они у тебя есть. А потом молиться, чтоб собеседник повелся на эту дешевую риторику. Но сейчас у меня был еще один аргумент.

— Как на счет этого? — полюбопытствовала я, выставляя перед собой пирамидку Бенту, подаренную Фениксом.

Существо нагнулось, рассматривая артефакт, однако не прикасаясь.

— Любопытно… И откуда у тебя эта милая вещь?

— А это имеет значение?

— И она даже заряжена?

— Желаешь проверить?

— Пожалуй, нет.

— Прекрасный выбор.

Мы немного помолчали. Обугленная когтистая рука царапнула землю скрюченными пальцами, миновав границу пламени и зайдя на «мою» территорию.

— Я желаю что-то взамен.

— Например?

Он думал почти минуту.

— Немного боли, а то я не успел доесть десерт.

— Поясни?

— Три минуты четыре секунды ты можешь ощущать ее. Да, дольше не выдержишь. Это доставит мне удовольствие, и я покину это место.

— А если я скажу — нет — и просто вышвырну тебя отсюда? — полюбопытствовала я.

— Так я же вернусь, — пожал он плечами.

— Ах да, Дом Пронзающих. Не подумала. Впрочем, это все равно займет у тебя некоторое время. А уж как испортит репутацию…

— Хорошо, — согласился он внезапно, — сыграем в кости. Три раунда. За каждый — минута боли против баргеста? — он подергал цепочку, заставляя взвиться в воздух огненных псов. — После этого я уйду, но если выиграю два и больше раундов — заберу и твою пирамидку, идет?

Я колебалась недолго: горящие зеленоватым пламенем псы — прекрасное оружие, скрытное, призываемое в момент нужды, способное само преследовать врага — просто песня, а не оружие. Они мне в билете на экзамене попались по Нижнемирной бестиалогии. Заполучить хотя бы одного такого — фантастическая удача!

— Идет, если это не приведет к моей смерти или не покалечит меня.

— Согласен. Игра!

О демонах нужно помнить одно: все они разные. Конкретно у этого — вполне может быть такой заскок — кости. А выпивать души он все равно не умеет, не тот уровень. Похоже, весь этот Дом — слегка сумасшедший.

Перламутровый демон махнул рукой, и пламя вмиг опало. Тогда жуткое существо протянуло мне ладонь, на которой лежали две пары костей — из красного и зеленого перламутра. Я выбрала красные.

— Возьми и начинай.

Я случайно дотронулась до его пальцев — горячие! Кожу не спалят, но ожоги я получу. Но сделка есть сделка. Для таких, как он, умение сдержать слово — необходимое условие для того, чтобы воспринимать собеседника хотя бы как что-то разумное. Савватамасариус закрыл глаза, и зеленые кубы покатились по горячей земле. Я глубоко вздохнула и бросила свои. Семь — десять — не в мою пользу.

— Прекрас-с-сно! — прошипел он, вытаскивая прямо из воздуха песочные часы, совершенно пустые, но по щелчку пальцев в нижней их части появился черный песок.

Я потрясла кости еще раз: на этот раз выпало восемь. Демон ухмыльнулся и кинул собственные — девять. Да твою ж мать. Меня начинало серьезно беспокоить его замечание про «не выдержишь», а в часах тем временем песку прибавилось вдвое против первого раунда. Если я проиграю в третий раз…

Четыре.

Да какого мертвяка лысого?!

Черные губы разъехались широко, обнажая ряды полупрозрачных игольчатых зубов, когда он кидал собственные кости. А потом мы оба уставились на результат.

Два.

— Что ж-ш-ш, два-один, — прошипел мой партнер по азартным играм, его зубы стали еще тоньше, язык уже, а в голос прокралось шипение, — начнем с тебя. Дай мне руку. С-с-с…

Он сжал мою ладонь горячими до ожогов пальцами, перевернул часы… и мир впился в кожу миллионами острых длинных игл, а потом каждая из них принялась медленно наматывать на себя жилку или нерв. Я даже не кричала — голос быстро сорвался на визг. Не было ни света, ни цвета, ни звука, только ослепляющая боль.

А потом все кончилось. Я лежала на земле, трясясь как от мороза, похоже меня вывернуло в процессе этого кошмара, потому что весь левый рукав был испачкан. Интересно, я хоть не обмочилась? Кажется, нет, но с уверенностью судить не возьмусь.

— Хорош-ш-шо, — прошипела тварь, расстегивая мою куртку.

Надо было спросить — что он делает, но я не могла, с трудом балансируя на краю сознания. Саввамасариус не спеша задрал майку, потрогал горячими пальцами бок и нащупал нижние ребра справа. Я могла только наблюдать за его действиями сквозь застилавший глаза туман. А демон снял одну из цепей со своими огненными тварями, и на конце ее оказался здоровый острый крюк.

— Можеш-ш-шь еще покрич-ш-шать, — глумливо ухмыльнулся он, — это единственный с-с-способ передать его.

Я потом он воткнул этот крюк в мой бок. Медленно, все с той же зубастой ухмылкой.

Кусок металла прогрызал тело, брызнувшая кровь залила живот, а я вцепилась зубами в относительно чистый рукав, и выла в него, пока крюк не зацепился за ребро…А потом мертвячий демон проделал то же со второй горящей тварью.

— Вот, — прошептал демон, поднимаясь на ноги, — теперь они твои. Как вызывать, сама разберешься. Да-да, забирай двух, они один без другого заскучают. Парные. Я себееще наловлю, на полях Шартарлора их завались бегает.

Цепочки и баргесты замерцали и втянулись под кожу, бок жгло, а кровь все так же продолжала течь.

— Подожди… Кто пришел в этот город? За кем ты последовал в явленный мир?

— Зачем тебе это знать?

— Хочу знать, что это за демон. Чего от него ожидать?

Он долго-долго смотрел на меня и, наконец, кивнул.

— Да, тут есть высший демон. И этот город — его добыча.

Вот, спасибо, новости!

— Но кто он?

Савватамасариус не ответил. Не обращая больше внимания на меня, он притянул поводки поближе и принялся, как по лестнице, спускаться прямо в землю. Я ждала, пока существо уйдет, даже не пытаясь подняться. Когда на поверхности осталась одна голова, антрацитовые глаза снова уставились на меня.

— Это было приятно, Крис.

И сгинул совсем. А у меня в дополнение ко всему начался откат от всех выпитых накануне зелий.

Пламя на мгновение полыхнуло со всей яростью только что пробужденного вулкана и опало, оставив облака удушливого дыма да кружащийся в воздухе пепел, облеплявший лицо.

Хлынул ливень. Тяжелые струи стучали по лбу, щекам, стекали по коже, а я пыталась слизывать языком прохладные капли. Казалось, небо прохудилось, и перекрученные облака сочились влагой, словно где-то высоко-высоко великан выжимает мокрую черную тряпку. Нормально.

Нормально…

У меня есть баргесты. Пара мертвячьих баргестов и рецепт лекарства от некрочумы! Поездка уже окупилась, не смотря на всю нервотрепку. Баргесты… М-м-м…Живое оружие…

Можно, кстати, пока немного вот так полежать. Совсем немного, пока текущая по земле вода не затопила эту площадку к мертвякам. Бывало нам и хуже, Крис.

Когда казалось, что сознание окончательно ускользает, мне почудилась рядом фигура. А когда фантом приблизил ко мне лицо, у него оказались янтарные глаза и кривая ухмылка.

— О, нет… — проныла я, пытаясь отползти от него.

— О, да! — возразил дроу, и мы оба снова провалились в комнату Дома Боли.

Я снова лежала в кровавой ванне и рассматривала ухмыляющегося Скримджоя.

— Нет, ну это просто уму не постижимо! — хохотнул он. — Опять?! Как ты это делаешь?

— Я баргестов выиграла, — только и ответила я.

— Да? — дроу заинтересовался настолько неподдельно, что это даже польстило. — У кого?

— У демона какого-то.

— Неплохо! Вызывать умеешь? В первую очередь их, кстати, нужно накормить, в курсе? Да-да, кем-то живым, именно. А потом дать имя. Дашь имя — эта тварь твоя до последней искры.

Я кивнула, поражаясь тому, как меняется отношение к чему-то в зависимости от контекста. При мысли о возвращении в тело, к ожогам, тошноте, боли, дырке в боку — ванна остывающей крови была демонски приятной и освежающей. И где это моя брезгливость, интересно?

— Лучше? — в голосе дроу промелькнуло участие, а глаза его стали желтыми — о, а вот и условно нормальная ипостась.

Ура, блин.

— Лучше.

— Тебе пора возвращаться. Не стоит твоему мистику чуять мои силы.

— А он что — может?

— Теоретически.

Вот достало меня за сегодня это слово, не пересказать как.

— А ты что, следишь за мной? Откуда ты вообще про мистика знаешь?

А он только расхохотался, снова топя меня в мертвячьей ванне и разглагольствуя о пригляде за удачными вложениями. Сволочь он все-таки.

Салли и пара стражников нашли меня, лежащей на том самом пустыре. Я была снова в сознании, но все еще мутило так, что я не могла даже шевельнуться, кровь едва сочилась, в голове гудело как после страшнейшего похмелья. А еще проклятая слабость и поднимающаяся из-за ожога и принудительного пирсинга температура. Маловато дроу полоскал меня в метафизической крови.

Мистик всплеснул руками, велел немедленно нести полумертвую тушку в храм Маахве, и стражники послушались парня безропотно.

— У тебя получилось, — заглядывая мне в лицо, повторял Салли, идя рядом с носилками и все норовя потрогать мой лоб, — огонь погас, теперь все будет хорошо. Это было потрясающе!

— Дай… мне… гоблина… — что же язык-то так заплетается? Ведь самое время просить «все что угодно», пока парень под таким впечатлением.

— Кажется, мэтрессе совсем плохо, — проговорил с сожалением один из тех, кто тащил мои носилки.

— Если бы! — фыркнул мистик. — Ей понадобился Тэрьен, знаете такого?

— Это чудовище?! Зачем?

Салли посмотрел на меня, головой покачал и все-таки сдался. Сегодня я его дожимала вчистую.

— Она готовит лекарство от чумы. Я почти уверен, что оно поможет, но ей нужен подопытный для испытания. Говорит, что гоблин подойдет идеально.

Мужчины переглянулись.

— Вы, правда, полагаете, что лекарство поможет, мистрэ?

— Да, — отмахнулся Салли устало и нервно.

— Гоблин… — полумертвым голосом провыла я.

— У тебя навязчивая идея!

— Да как же она работать сможет? — изумился тот, что шел позади и видел меня.

— Вы ее плохо знаете, — фыркнул мистрэ, успевший сегодня получить годовую дозу адреналина, от чего его изрядно трясло, — если я не ошибаюсь, она только что выгнала отсюда какого-то демона.

— Демона?!

Салли даже не стал отвечать, только плечом раздраженно дернул, идем, мол.

— Будет вам гоблин, — тихо проговорил тот, что шел впереди, чуть обернувшись через плечо, — в том здании, у которого только начинала крыша тлеть живу я с женой и двумя дочерями. А мой тесть — комендант тюрьмы. Не знаю, жизнь вы им спасли, или только наше имущество, но гоблина я вам притащу.

Это была невероятная удача. Это стоило того, чтобы поваляться в полуобморочном состоянии и пострадать от ожогов.

«Какая удача? — фыркнул Шепот. — Геомантия опять, недаром мы что-то чувствовали, когда этого Тэрьена увидели впервые».

«Бедолага…» — протянул Лусус с жалостью.

В храме Салли принялся за работу по специальности — молился об исцелении. Видимо, он и вправду был хорошим мистиком, вся фигура его засветилась золотом, а мне сразу стало легче. Я валялась на лавке и рассматривала отделанный светлым деревом потолок. Есть ли более приятное ощущение, чем когда у тебя что-то перестает болеть? Ожог побледнел, жар спадал, зато вместо него волнами накатывала смертельная усталость.

— Все, — проговорил мистик, подходя ко мне, — даже щеки порозовели, поспишь в храме сегодня?

Попытка сесть увенчалась успехом со второго раза — уже неплохо.

— Нет, я к себе. В гильдию, а то потеряют. Спасибо тебе, Салли, у тебя настоящий талант.

— Мне?! — он всплеснул руками, но потом запал кончился, все-таки мистрэ тоже сильно умотался и перенервничал. — Да брось. Это ты сегодня почетный пожарник. Безрассудный, но героический.

Салли улыбнулся мне, а я ему.

— Пойду я.

— Тогда я тебя провожу хотя бы до ворот. Только тебе стоит переодеться. В темноте и неразберихе твоя одежда не слишком бросается в глаза своей необычностью, но не думаю, что стоит продолжать в том же духе.

Я засунула плащ в безразмерный мешок, подумала и кинула туда же майку, заменив ее широкой белой рубахой. Сил переодевать штаны и тяжелые шнурованные ботинки уже не было.

— Салли, раз уж я здесь, сделай одолжение. Узнай, как там Георг?

— Надеюсь, ему стало лучше, — покачал головой целомудренно отвернувшийся мистик и покинул центральную комнату храма.

Значит, можно полежать тут еще буквально минутку. Закрыть глаза и сосредоточиться на собственном дыхании, случая, как ровнее и спокойнее стучит сердце, как меркнет и исчезает боль в виске, а пробивающиеся из внешнего мира свет и звук перестают быть формой пытки. По щекам побежали тоненькие дорожки соленой влаги, это нервная система пыталась сбросить напряжение. Так. Терпим до своей комнаты. Нехрен реветь у кого-то на глазах. До своей кровати доберемся, залезем с головой под одеяло, и вот там — можно.

Мистрэ Клиф вернулся через пару минут, лицо его было бледным.

— Ты только лежи, — начал он, а я уже понимала, что именно он хочет сказать.

— Георг?

— Прости.

— Что?!

— Мы сделали все, что могли. У него была предрасположенность.

Я заставила себя сесть на лавке и потерла лицо здоровой ладонью. Будто бы я была дварфийской механической игрушкой, и кто-то выдернул из меня пружину. «У вас не будет более верного и преданного друга…»

Мертвяки! Да что ж за паскудство-то!

— Когда он умер? — это вообще голос или шорох листьев?

— Часа три назад. Он не мучился. Ему дали успокоительное, и он просто не проснулся.

Я должна была хотя бы попрощаться. Я же обещала ему, что все будет хорошо.

— Кто-то должен сказать Леонарду.

— Я надеялся, что это сделаешь ты, — признался Салли со вздохом, — все-таки, ты знаешь его лучше.

— Только не сегодня. Где тело?

— В подвале, на леднике.

— Не сжигайте его завтра, хорошо? Могут возникнуть какие-то юридические вопросы. Он был очень знатным дворянином в Дайсе.

Салли кивнул, закинул мою здоровую руку себе на плечо, и, поддерживая за талию, побрел со мной к воротам храмового парка. Я просто пыталась не думать о лежащем на льду черноглазом парне. Самом адекватном изо всех моих спутников в этой мертвячьей поездке. Что ж, теперь у действительно меня появилась весьма серьезная мотивация найти виновного. По крайней мере — приложить к этому все усилия.

— Мне почему-то кажется, что ты не выглядишь шокированной, — заметил мистрэ Клифф, искоса на меня поглядывая, и не понимая, каких усилий стоит мне сейчас не разреветься.

— Я не в шоке. Просто очень устала, расстроена и до смерти хочу спать.

— Это был самый сумасшедший день в моей жизни, — продолжал размышлять не менее измученный мистик, — даже при всем том, что в последнее время происходит в городе. Как ты-то справляешься?

— Добро пожаловать в мой мир.

— Часто такое у тебя?

— Бывает. Под дворец со мной полезешь?

Он тихо рассмеялся. Слезы полились из его глаз, а он все не мог остановиться.

— Прости, — простонал он, подавляя истерику, — не спрашивай сегодня. Это все для меня — слишком. Там, и правда, был демон, кстати?

— Был.

— Как ты избавилась от него?

— Договорилась. Справиться с такой тварью я бы вряд ли смогла.

— О как. И что ты ему пообещала?

— Ничего. Мы сыграли в кости.

— Кости?

— Именно.

— И он… э-э-э…

— Ушел. В итоге. Знаешь, все демоны со своей придурью, — отмахнулась я, — а в этом городе — и подавно.

— Демоны с придурью? В этом городе? Что ты имеешь в виду?

— Они еще страннее, чем все, кого я видела до того.

— Понятно. Нет, вру, ничего не понятно. Ладно. Завтра зайду тебя проведать. Надеюсь, тебе будет лучше, — он помолчал немного, — надеюсь, и мне станет лучше.

Мы попрощались, и я поплелась к себе, опираясь о стены. Скоро начнет светать, а край свинцового неба зальет жидким золотом. Миру глубоко плевать на чьи-то смерти и чьи-то переживания. Самое неприятное открытие, которое ты делаешь в своей жизни.

Шататься мимо охранника не хотелось принципиально, так что я с трудом перевалилась через невысокую ограду и пошла в обход — к задней двери, ведущей из сада. Меня остановили негромкие хлопки в ладоши. Я не успела обернуться на звук: что-то впечатало меня в ствол дерева, я едва успела отвернуть лицо — нос не сломала, только щеку и бровь расцарапала. Да когда уже кончится он, этот мертвячий день?!

— Ты кого-то расспрашивала обо мне, так? Сегодня? — голос был возле самого уха.

— Привет, Сам, — прохрипела я, пытаясь восстановить дыхание.

— А я уже решил, что мы стали добрыми друзьями! А что делаешь ты?

— Что я делаю?

Меня развернуло, и я оказалась лицом к лицу с тварью. Череп медленно оброс мышцами, волокно за волокном, разжился сосудами, затянулся бледной кожей тут же покрывшейся черно-белой краской.

— Ты расспрашивала обо мне одну из моих маленьких птичек. Обо мне и моих делах. Это — не хорошо…

— Я — любознательная.

Он встряхнул меня за ворот, как нашкодившего щенка.

— Знаешь, что произошло с любопытной кошкой?

— В чьем теле твой Хозяин? — прямо спросила я.

— А ты угадай, — тонкие губы растянулись в лягушачьей ухмылке, — дам целых три попытки.

— И если я угадаю…

— Я честно скажу тебе об этом.

— А если нет…

— Сделаю тебе больно. Не убью, не переживай, и не покалечу. Просто глоток страха и боли. Согласна?

Где-то это сегодня уже было.

— Бездна с тобой!

Он осклабился еще шире и крепко обхватил меня костлявыми руками.

— Первая попытка, — прошипела тварь, проводя толстым липким языком по моей шее, слизывая стекающую из ссадины на щеке кровь. Меня чуть не вывернуло наизнанку от отвращения.

— Герцог?

— Тепло, — зубы чуть прикусили кожу на изгибе между шеей и плечом.

— Вильдерфор? Глава стражи?

— Холоднее.

Я дернулась, попытавшись оттолкнуть его — бесполезно, будто дварфийские тиски.

— Прекрати! Ты мешаешь мне думать!

— А та-а-ак?

Это был даже не поцелуй. Это было похоже, будто в горло заползла отвратительно скользкая здоровенная змея, от которой несло тленом. Сам отступил на шаг, расхохотавшись, резко, будто ворона закаркала, а я упала на четвереньки, и меня таки вывернуло наизнанку. Он крутил тросточку и насвистывал, терпеливо ожидая, когда я снова смогу говорить.

— Нахрена, — поинтересовалась я, едва отдышавшись и вытерев платком губы, — ты это делаешь?

— Скажу, когда доиграем. Итак! Третья попытка!

Полагаю, никто не смог бы соображать в такой обстановке. Я не исключение.

— Казначей? — вяло попыталась я. — Перш?

— Не-е-ет…

Он снова вздернул меня на ноги, и теперь вместо лица снова был голый череп с тьмой внутри. Только зубы стали треугольные и даже на вид бритвенно острые.

А потом он медленно потянулся ко мне, и тут действительно стало больно.

А через миг все было кончено, я даже испугаться толком не успела. Стояла, хлопала глазами, да прижимала ладонь к левому уху, у которого больше не было мочки. Горячая кровь тонкой струйкой текла по шее за шиворот. В крови был и длинный розовый язык, на котором лежал кусочек плоти, минуту назад бывший частью моего собственного тела. Тварь захлопнула пасть и сделала глотательное движение.

Это все было одним долгим, мучительным, и не желающим заканчиваться кошмаром, вся эта мертвячья поездочка.

— Ты же понимаешь, что я сделал?

— Ты откусил мне кусок уха!! — вот они, первые ростки истерики, которую невозможно контролировать.

— И ты понимаешь, зачем?

— Нет! А знаешь, почему? Потому что я — нормальная!! — я ударила его кулаком в грудь, и только потом поняла, что делаю.

Отступила. Замерла. Ждала реакции.

— Скажу только одно слово. Сопричастность. Понимаешь? Нет? Жаль, жаль… Я считал тебя умнее, дорогая. Я рассказал о тебе, и представь, тебя прекрасно знают. И знают, что ты постепенно становишься причиной конфликта двух Домов. А еще подумывают, не съесть ли тебя все же? Ты глупенькая, но необычная, дорогая. Очень необычная, раз уж сумела притащить в явленный мир Абао, Пожирателя Миров. А потом еще и смогла от него избавиться. Кто бы ни покончил с тобой… Хех. Кто бы это ни был, это станет интереснейшей историей. Громкой! Я с удовольствием послежу, как закончится твоя жизнь. Но при этом кусочек тебя — всегда останется со мной. Как часть меня. Сопричастность, понимаешь? И именно я! Сам! первым начал тебя есть. Я потом с огромным удовольствием буду рассказывать эту историю другим. Мое почтение! — он приподнял шляпу. — Скоро рассвет. Пора заняться рутинными обязанностями. А тебе стоит выспаться, дорогая, выглядишь… измочаленной. Это не слишком привлекательно, знаешь ли.

— Сын герцога? — спросила я у его спины, ни на что не надеясь.

— Тепло! — он не обернулся, но помахал рукой, затянутой в белую перчатку.

«Все-таки лезть в подвалы…»

К себе я практически вползла по стенам и, не раздеваясь, рухнула ничком на кровать, прижимая к пострадавшему уху окровавленный платок. Что-то сдвинулось. Это был первый раз, когда я не отделалась только шрамами. Может, прав этот мертвячий фокусник с черепом на месте лица? Может, он знает или чует что-то такое, чего я не могу, и конец всей моей истории уже близок? Страх сменился апатией, а потом пришел такой же вялый протест. Выкручусь, думала я, это всего лишь мочка уха.

А потом был мрак. Словно удар по голове. Мир вздрогнул и пропал. Мне снился Дэвлин, как я засыпаю у него на руках после все того же памятного турнира. Он обнимал меня, и было хорошо и уютно, как уже никогда не было позже.

— У тебя волосы пахнут дымом, — произнес он неожиданно, — ты, что, спалила храм?

— Пожар тушила, — проворчала я сквозь сон, и внезапно очнулась.

Рядом кто-то был. Я прижималась невредимой щекой к чьему-то плечу, да и объятия не приснились. Да твою ж мать, это еще что значит?

Я подняла голову и уставилась в лицо Леонарда, освещенное первыми, робкими еще лучами солнца.

— Что ты здесь делаешь? — устало спросила я.

Откровенно говоря, мне было глубоко наплевать, что он ответит.

— Я-то? Пытаюсь понять, где тебя носит всю ночь. Какой еще пожар?

Я застонала, освобождаясь от его рук, и не рассчитанная на двоих кровать вторила жалобным скрипом.

— Слушай, я умираю от усталости. И ничего не соображаю. Пожалуйста, давай все завтра.

— Так спи, кто тебе… стоп! Это еще что? Какого мертвяка ты вся в крови? Ты что, ранена?

Леонард распахнул шторы, заставив меня зажмуриться, и сразу увидел все. Недозаживший ожог, кровь на рубахе, пострадавшее ухо, ссадину на припухшей щеке. Красавица!

Он заставил меня сесть на кровати, стянул расцвеченную бурым рубаху, скомкал и бросил в кресло. Потом посмотрел на собственную, тихо выругался и тоже скинул ее.

— Где болит, Крис? — говорил виконт спокойно, ровно, таким голосом он, наверное, своих охотничьих собак успокаивает.

Я послушно повернулась к нему нужной стороной, и Лео, будто нашкодившего кота практически за шкирку, потащил мое несопротивляющееся тело в ванную, пустил воду, смывая кровь с волос и кожи. Промыл ранку, потребовал у меня лечебное зелье, залил «Клеверной эссенцией» ухо, щеку и остаток ожога на руке, потом завернул в полотенце и уложил под одеяло.

— Рассказывай.

— Не хочу… — язык еле ворочался во рту.

— Кто это сделал? Ну!

— В городе был пожар. Мы с мистрэ Клиффом разбирались с поджигателем.

— И как? Успешно?

— Он ушел.

— Ушел? А что с твоим ухом?

Я попыталась сфокусировать взгляд на его лице.

— Мне откусили мочку. И я совершенно не обязана тебе рассказывать, при каких обстоятельствах это произошло. Я устала и хочу спать, так что виконт, окажите любезность, завязывайте с допросом и валите уже в собственную спальню.

— Ладно, поговорим днем, похоже, сейчас ты вообще не в состоянии.

Я отвернулась, отползла по возможности на край, свернулась в клубок и закрыла глаза.

Ладно! Мои нервные клетки не только восстанавливаются, но ещё отомстят виновным в их гибели. Потом. Наверняка.

А еще надо было сказать, что Георг мертв. Но я просто не могла. Не сейчас.

Сон вновь вынес меня, будто океанская волна, на берег красно-фиолетового небесного океана. На сей раз желтоглазая Клякса приняла почти человеческую форму: антрацитовый силуэт с огромными крыльями за спиной.

— Все любопытнее, — на черном лице появилась белозубая хищная ухмылка, — Савватамасариус рассказал мне о вашей встрече. И Сам — тоже. Ты им понравилась, знаешь?

Я слушала молча, напоминая себе, что это — только сон.

— Вот чего я не понимаю, — продолжило существо, обходя меня вокруг, — ты осознаешь, что я такое?

— Пожиратель душ, — пожала я плечами.

— И тебе совсем не страшно?

Я покачала головой, невольно пытаясь отодвинуться.

— Страшно. И что?

— Но ты все равно тут.

— Ага. Собираюсь прекратить твою долбаную эпидемию.

Хохот. Инфернальная тварь смеялась и смеялась, не в силах остановиться.

— Из какого ты Дома? — спросила я. — Пронзающий, так?

— Зачем тебе?

— Хочу удостовериться, что ты не ледяной.

— Верно. Меня зовут Вердан из Дома Пронзающих, если тебе это о чем-то говорит.

Мне говорило.

— Ваши нашли Абао первым, так? И отправили того парня попробовать сдерживать его какое-то время. И найти меня. А значит, ты знаешь, кто я. И можешь попробовать напасть, не смотря на возможную последующую грызню с кем-то из Домов Ледяной Пустоты и Багрового Пламени.

Снова смех.

— Не вводи в искушение, Крис!

Короткая форма имени — почти безопасна. К тому же для человека имя не так критично, как для подобного существа. Впрочем, истинного и он мне все равно не назвал. Я, кажется, уже говорила это сегодня, определенно.

— Оставь город, — в конце концов, это сон, во сне власть этой твари ограничена.

— Наглая, — усмехнулась Клякса, — вкусная черта характера.

— Хорошо, — кивнула я, — «вкусная», вот мы все и прояснили. Терпеть не могу недосказанностей.

— Я. Могу. Тебя. Съесть, — медленно проговорило существо, — ты это понимаешь?

— Ты что — предупреждаешь меня? — удивилась я.

— Разумеется. Наличие у тебя целых двух покровителей дает тебе такое право. Право знать правду.

Это было высшим проявлением уважения, какого смертный может вообще добиться от такого как Вердан, насколько я в этом начала разбираться. А нехрен! Пусть и дальше будет Кляксой.

— Ты дашь мне немного поспать спокойно? — поинтересовалась я.

— Почему бы и нет. Ты похожа сама на несвежего зомби.

Ага, что б нового сказал.

Что-то вырвало меня из сна. Я распахнула глаза и уставилась на виконта Селеретто. Тот весьма неделикатно тряс меня за плечо, а за его спиной в комнате толпились еще какие-то люди.

— Что еще? — поинтересовалась я, обращаясь скорее ко вселенной в целом, чем к одному отдельно взятому мужчине.

Позади него обнаружилась парочка магов и мрачный, бледный Салли с темными кругами под глазами. Эта ночь как-то его изменила, мне кажется.

— Видишь ли. Городская стража Аргентерии, — нездорово дружелюбным голосом проговорил Лео, — твой… заказ привезла. Теперь половина гильдии гадает, что делать с клеткой.

— С какой клеткой? — не поняла я, рывком принимая вертикальное положение.

— В ней сидит… э-э-э… гоблин, — осторожно пояснил мэтр Онтар Сэрри.

— О! — обрадовалась я, скидывая ноги с кровати. — Это подарок за то, что я вчера пожар потушила. От коменданта тюрьмы.

Все обернулись к Салли за более внятными объяснениями. Тот был невозмутим. Он развел руками, извините, мол, я тут только для того, чтоб посмотреть спектакль из партера. А участвовать в нем не собираюсь. Чувствовала я себя, надо сказать, получше, а главное, вместо апатии или истерики пришло ощущение протеста и жажда какой-нибудь деятельности. Вот в этом вся моя суть. После самого темного момента, когда кажется, что выхода нет, а самый адекватный план — медленно ползти в сторону кладбища, я оживаю переполненная жаждой деятельности. Кажется, это называется «второе дыхание».

— Зачем тебе этот гоблин? — потребовал ответа виконт.

— Надо, — отмахнулась я, пытаясь вспомнить, куда вчера дела одежду и свою безразмерную сумку, — на опыты.

— Мэтресса, — проговорил мэтр Сэрри, — это не этично, я не уверен, что руководство одобрит…

Ага. Он бы еще меня Букой пугать пытался.

— Слушайте, — уставилась я на мага, — вы вообще в курсе, что вчера был за пожар?

— Э-э-э, да, — осторожно кивнул он, — мистрэ Клиф как раз рассказывал о вашей помощи…

— А он упомянул демона? — полюбопытствовала я. — Нет? И эта тварь была уже не первой, которую я встречаю в вашем славном городе. Мне нужно понять, что тут происходит. И для этого мне нужен гоблин. И поверьте, если мы прохлопаем Прорыв Инферно, это руководство точно не одобрит. А этого парня, кстати, все равно казнить собрались.

— Что?! — схватился за сердце маг.

— Какой опять демон? — заорал Лео. — Ты спятила?!

— Господа! — перекричал обоих внезапно сильным голосом Салли. — Как бы безумно это не было сейчас изложено, но я вынужден признать, мэтресса Кристина — знает, что делает. Я был вчера с ней, и видел, как она рисковала жизнью ради жителей нашего города. Позвольте ей действовать по своему усмотрению. Я в свою очередь поддерживаю любое ее действие. А теперь, думаю, нам нужно вспомнить о приличиях и покинуть комнату мэтрессы, позволив ей привести себя в порядок.

«Спасибо, Салли», — кивнула я благодарно, встретившись с ним взглядом.

Обожаю этого парня! Одуванчик, белый и пушистый, в чем-то наивный до жути, совершенно неиспорченный, а внутри — твердый стальной стержень. Вон даже Леонард послушался и без возражений двинулся на выход.

Пока я одевалась, в голову пришла еще одна идея — поискать еще союзников, для чего требовалось расспросить мэтра Сэрри. Я нашла его в небольшом мрачном кабинете, рассеянно листавшим книгу по демонологии. У меня дома такая тоже была.

— Мэтресса, проходите.

Я села в небольшое кожаное кресло и уставилась на мага.

— Я обойдусь без вступлений, ладно, мэтр? В вашем отделении гильдии есть демонологи или некроманты?

— Нет, — покачал головой белобородый, — артефакторы и элементалисты, в основном. Боги, да кто бы мог подумать, что в Аргентерии может понадобиться демонолог! Да в городе дварфийские механизмы распространены куда больше, чем магия. Как огромные часы. Вон самому приходится в книгах копаться…

— И не было? — настаивала я.

— За последние три года — нет.

Обидно. Ладно, пришлось попрощаться и оставить уважаемого мэтра дальше пребывать в растерянности.

По дороге в лабораторию я снова связалась с Дэвлином. Хорошо, что мертвячий фокусник вчера не откусил мне ухо с колокольчиком. Вот бы смешно вышло, если б он оставил меня без связи этой своей выходкой.

— Привет, все чуть хуже, чем я думала. Здесь кто-то из высших. Вердан из Дома Пронзающих. Черный, крылатый, желтые глаза, не слыхал про таких?

— Прорыв? — лаконично уточнил мэтр Купер. — Как ты это узнала?

Я коротко описала предыдущую ночь, а он слушал, не прерывая.

— Если ты помнишь, я просил тебя не ввязываться. И лучше будет, если ты сейчас вернешься домой. Ты и так достаточно рисковала.

— Я не могу, слишком я в это все влезла, да и мне нужно доделать лекарство. Когда вы будете здесь?

— Скоро. Хорошо, если ты считаешь, что должна по какой-то причине быть там, хотя бы дай мне слово, что в первую очередь ты попытаешься выжить. А лучше вообще не покинешь стен гильдии.

— Хорошо, — вздохнула я, — по первому пункту — даю слово. А вот не выходить совсем, боюсь, не получится. Просто поторопитесь, ладно?

— Разумеется.

— Дэвлин… Мне немного страшно. И мне очень вас не хватает. И я хочу домой.

— Мы вернемся все вместе, — медленно проговорил мэтр Купер, — ты очень…оживляешь Замок. Без тебя он кажется сонным.

Это у нас вместо «я тоже по тебе скучаю». Сойдет и так.

Впрочем, он уверен, что его метка меня защитит, так что довольно спокойно отреагировал на мое желание подзадержаться в Серебряном городе.

Клетка была из стали с толстыми прутьями, но этого коменданту показалось мало. Пленник был скован. Невысокий, метр двадцать — метр тридцать, оливково-зеленая кожа, сверкающие из-под капюшона злые желтые глаза. Существо было опасно.

— Привет, Тэрьен, — проговорила я, усаживаясь перед клеткой на орочий манер, прямо на пол, — я хочу предложить тебе сделку.

Он не шевельнулся. Я вытащила сигариллу, прикурила и затянулась ароматным дымом.

— Если мы договоримся, — продолжала я, — после того, как ты окажешь мне услугу, ты будешь свободен, тебя никто не казнит, и я отправлю тебя телепортом настолько далеко отсюда, насколько ты захочешь.

Гоблин растянул черные губы, показывая острые белые треугольные клыки.

— Кого ты хочешь, чтобы я убил? — голос был низкий, глубокий и чрезвычайно богатый интонациями.

Я ожидала подсознательно чего-то скрипучего или рычащего, но никак не низких чарующих ноток от этого существа.

— Я хочу, чтобы ты провел меня в подземелья под дворцом герцога Аргенси, а потом невредимой вывел обратно.

— И почему ты считаешь, что я могу это сделать? — м-м-м… хотелось закрыть глаза и просто слушать, как он говорит.

— Потому что если этого не сможешь ты, не сможет никто, — пожала я плечами.

— Что ты хочешь найти в подземельях?

— Скорее, я хочу там не найти. И ни что, а кого. Демона.

— А-а-а… — Тэрьен усмехнулся, слегка расслабляясь. — Желаешь героически погибнуть?

Я помотала головой.

— Узнать о нем что-то, что сможет помочь моим друзьям от него избавиться.

— То есть, ты — эльф, собралась на совершенно безнадежное предприятие, и в компаньоны себе выбрала убийцу, которого должны вот-вот казнить. Гоблина. Да ты безумна.

Я вздохнула с сожалением.

— То есть ты отказываешься?

Тут он вовсе расхохотался.

— Будь ты нормальной — отказался бы. Но теперь… Как я могу пропустить такое веселье?

Я посмотрела на него с любопытством. Мне понравился этот парень, хотя я и не могла понять, почему. Он встал и подошел к краю клетки. Длинные пальцы с черными ногтями сжались на стальном пруте.

— Кстати, те, кто вез меня сюда, считали, что ты собираешься ставить на мне какие-то опасные опыты.

— А как я еще могла объяснить, зачем ты мне нужен? — пожала я плечами.

Тэрьен протянув мне закованную в цепи ладонь.

— Сделка? Провожу тебя в подвалы, и я — свободен?

— Проводишь в подвалы, выводишь обратно, если я жива. И мы не причиняем друг другу никакого умышленного вреда. А потом — да, свободен.

— Идет! — усмехнулся он. — Но выходить нужно ночью, лучше всего — завтра или послезавтра. До того мне нужно отдохнуть и поесть.

Надо было быть идиоткой, чтобы доверять ему. Я и не доверяла. Но эмпатия подсказала, что гоблин не врет. Он, и правда, в восторге от ненормальности происходящего. И вреда мне не желает. Пока что.

— Ладно. Сейчас открою клетку, но по зданию пройдешь в цепях, я не знаю пока, чем можно их открыть.

— И куда мы пойдем?

— Переждешь пока в моей комнате. Чем меньше будешь попадаться на глаза местным, тем лучше.

— Логично, — он почесал кончик длинного носа.

— Пойдем через вуаль, по теням. Днем, конечно, это совершенно ненадежно, но лучше, чем ничего.

— Вуаль? — сощурил глаза Тэрьен. — Магия темных эльфов? У тебя?

— А-а-а, долгая история, — отмахнулась я.

Потом отперла замок выданным мне магами ключом, и мы двинулись, перебегая от тени к тени. Ладонь гоблина была крепкой, а кожа на пальцах на удивление тонкой и мягкой. Странно. Хотя, если он вор, ему просто необходимы чувствительные пальцы.

Выдохнула я только когда заперла изнутри дверь в свою комнату. Не хватало еще кому-то увидеть тут моего… гостя. А тот осмотрелся немного и первым делом вскрыл замки на цепях стащенной со стола вилкой, даже не погнув последнюю. Это не составило для него никаких трудностей. И верно, вор.

А потом гоблин полез плескаться в ванну. Даже не удосужившись закрыть дверь.

— Я, кстати, не знаю твоего имени, благодетельница, — полюбопытствовал он, перекрикивая плеск воды.

— Крис.

— Ого! Да это судьба!

— В смысле?

Он забулькал, будто прополаскивал горло.

— Крис — нож такой есть, знаешь? Обожаю ножи. Больше всего в жизни.

— А ты, правда — убийца?

— Ага, — жизнерадостно согласился он, — а еще вор, лазутчик и прекра-а-ас-с-сно разбираюсь в ядах и взрывчатых веществах.

— Серьезно? — удивилась я, тоже посвятившая ядам и противоядиям не один семестр в Академии.

Пока мы болтали через открытую дверь, обсуждая тонкости определения причины отравления в криминалистике, до меня дошло, чем именно мне так понравился Тэрьен. Последнее время меня окружали только нормальные люди, а гоблин больше напоминал моих друзей. Мне казалось, будто бы я снова не одна.

Он вышел из ванной, завернутый в мое же полотенце веселенькой расцветки, уселся за стол и принялся методично уничтожать еду.

— Поешь тоже, — ткнул он пальцем с черным ногтем в тарелку с ветчиной, — когда есть возможность, надо набивать брюхо и высыпаться как следует. Я бы отвел тебя сегодня, но боюсь, пока я немного истощен.

Его правда. Тэрьен орудовал вилкой с таким аппетитом, что мне тоже невольно захотелось. Когда же гость обнаружил у меня сигариллы, восторгу его и вовсе не было предела.

— Сколько сидел во всяких темницах, больше всего не хватает табака. А чего он у тебя, вишневый что ли? Эх… Ладно, сойдет.

Он затянулся с таким наслаждением, что я тоже закурила. Сидели вот так оба-двое, разглядывали друг друга, да кольца дыма вверх пускали.

— А как же нормальная еда?

— Да чего еда, в дополнение к тому, что дают, я еще крыс ем. Нормально, белок.

— Бр-р.

— Не пробовала? Они вполне съедобные. Слушай, — желтые раскосые глаза уставились на меня, — а ты совсем древняя что ли?

— В смысле? — не поняла я.

— Ну, ты — эльф, а никакого высокомерия нет. Никаких этих «мы — высшая раса», «а вы все тут ваще никто». Вещички у тебя интересные, я вижу. Демона и некрочумы не боишься, на род моих занятий тебе плевать. Куришь, вон. Да и вуаль — магия дроу. А столкнуться с ними, скорее всего, можно было, когда ваши с ними воевали. Короче, такими долбанутыми на башку ваш брат становится после пяти — шести тысяч лет. Вот я и спрашиваю, ты из перворожденных?

Я расхохоталась.

— Не угадал вообще. Мне тридцати лет еще нет. Я эльф на четверть, а то, что так выгляжу — это стечение обстоятельств.

Тэрьен талантливо изобразил отваливающуюся челюсть.

— Так мне что, с ребенком нужно возиться? Вот это я попал…

— Не хами, — фыркнула я, ничуть, впрочем, не обижаясь.

— Я не хамлю, я вообще очень воспитанный! У нас в степях знаешь, какой способ передачи манер от поколения к поколению считается лучшим?

— И какой же?

— Подзатыльник.

— И тебя так же растили?

— Нет, меня по-другому. Ложь, угрозы, шантаж, в основном.

Пару минут мы молча мерили друг друга взглядами, а потом оба прыснули со смеху.

— Слушай, а у тебя есть эта штука… как вы называете? Синдром Геллера?

— Фактор. Угадал, есть. А что?

Гоблин смотрел чуть задумчиво.

— А в семье ты не старшая, случайно? А не, неправильно спросил. У кого старше тебя с кровью эльфов еще есть этот синдром… фактор?

Я подумала, припоминая разговор с папенькой: вы с Еленой в меня, а Француаза в маменьку.

— Только младшая сестра.

— Ага, — он еще затянулся, разглядывая меня повнимательнее.

— Что? — я не выдержала первая, когда пауза затянулась.

— Значит только вы с младшей сестрой — законные наследники вашего эльфийского предка.

— Почему? — не поняла я.

— Потому что у всех эльфов есть аналог этого Геллера — легкомыслие и некая инфантильность — единственный способ для бессмертного, но телесного существа, какими являются эльфы, сохранить рассудок. Поэтому я и принял тебя за перворожденную. То есть ты для своих предков «скорее эльф». Имей в виду, может когда-нибудь воспользуешься! Говорят сокровищ в эльфийских лесах… — гоблин глумливо присвистнул, не закончив фразу.

— Прощупываешь, не с эльфами ли я уже?

— Ага, — признался он.

— И зачем?

— Хочу понять, с кем я все-таки имею дело.

Хотелось бы и мне это понимать, но в злых желтых глазах полоскалась только насмешка. Впрочем, эмпатия подсказывала, что гоблину я скорее нравлюсь, чем наоборот. Ну и определенно, его забавляет сама ситуация.

— Значит, ты намереваешься вломиться в логово демона? — продолжил Тэрьен после паузы. — А зачем, если не секрет? Я вот тут посидел, расслабился и внезапно осознал, как сильно хочу жить. Не, сделка есть сделка, без базара. Но хотелось бы знать, ради чего я собираюсь совать башку в петлю в этот раз?

— Мы не собираемся с ним прямо вот встречаться лицом к лицу, — покачала я головой, присоединяясь к трапезе, — так, понаблюдать за его имуществом. Может, украсть чего выйдет, если сильно повезет. Это, вроде, как раз по твоей части.

— Что, например? — прямо спросил зеленокожий собеседник.

— Артефакт, — неуверенно проговорила я, — или устройство… но это так, опционально, основная задача — опознать демона и вернуться живыми.

— В смысле как — опознать?

— Он в сосуде. А у меня как раз для этого талисман есть. Кажется, каких-то змеепоклонников.

Тэрьен весьма недоверчиво изогнул бровь.

— Стигийцев? Так. Расскажи-ка мне все поподробнее, глядишь, чего умного вдвоем насоображаем, — попросил зеленый, и я ничтоже сумняшеся выложила ему все: и про лекарство, и про демонов, и про просьбу Феникса, и про некрочуму, и про траммо, и про все мои подозрения.

Он вовсю работал челюстями, но и слушал очень внимательно, ни разу не перебив.

— Ну, что боги не вмешиваются — это ни о чем не говорит, — флегматично пожал собеседник оливковыми плечами, — это вообще нормально для них — окружить зараженную территорию тремя рядами колючей проволоки и оттуда наблюдать, чего происходит. Остальные смертные больше бояться будут.

Я вспомнила про охваченный Хаосом город, в сожжении которого я участвовала, и вынуждена была согласиться. Тогда тоже никто особо вмешиваться не спешил, только Да Ки Нэ — и то в виде помощи мне, да Шаггорат, но безумный бог — это вообще отдельная история.

— Я бы только вот что выяснил, — продолжал Тэрьен, — некрочума, это все-таки — смерть. А у нас в мире, так уж вышло, сейчас двое божеств смерти, и неплохо бы узнать, конкретно эти поднимашки — в чьем ведении. Чтоб знать, чего ждать впоследствии.

И снова я кивнула, об этом я уже думала.

— А то, что инфернальная дрянь тут косяками бродит… Так тот же Дайсар мог договориться с высшим: мы не вмешиваемся, пока ты тут отъедаешься, а ты нам что-нибудь вкусное взамен. А уж обезлюдевший город мы потом как-нибудь заселим, вы не переживайте.

Я покачала головой.

— Это что за цена такая должна быть? Чтобы риск Прорыва посчитали уместным?

Желтые глаза уставились на меня насмешливо.

— А что ты везла-то сюда? Думай! Ну!

— Только ингредиенты лекарства…

Я открыла рот…

Я закрыла рот.

Лекарство! От самой страшной болезни Ойкумены. То, что не могли изобрести тысячу лет. И не просто лекарство, а технологию его приготовления с возможностью тут же испытать на заболевших людях…

Мысль слегка ошарашила.

— Этого не может быть.

— Почему же? — вилка описала в воздухе замысловатую петлю, будто дирижерская палочка. — Допустим версия такая: герцог под контролем у демона. Ойкумене делается предложение, от которого она не может отказаться: панацея и опустевший богатый город с приисками, заметь, в обмен всего лишь на души местных. Не все, конечно, но и половины — уже хватит на отменно пожрать. И всем хорошо, а? Как тебе? А по периметру — карантин. Мистики, маги, барьер, телепорты глушат и никого не впускать, никого не выпускать. Оно и понятно, больных или инфернальных тварей выпускать с подконтрольной территории — чистое безумие.

— Добро пожаловать в веселый город Аргентерию, — проворчала я себе под нос, — потрясающая версия. Только нахрена тогда за это лекарство платить?

— Пф-ф! А конкретно гильдии этой твоей? За беспокойство, значит? Ну, или… — он замолчал, выразительно глядя на меня исподлобья.

— Или — что?

— Или за твою голову. Может такое быть? Тебя ж сюда послали, а? В этот весь трандец?

Вот чего мне определенно не хватало до этого момента, чтобы кто-то со стороны сел и прошелся по всей этой истории непредвзято. Хотя сейчас мы уже лихим галопом приближались к конспирологической паранойе.

— Н-нет, не думаю.

А потом в голове щелкнуло. Допустим, Тэрьен прав. Ведь Вердан знает, кто я, из-за Абао. Вердан же мог заманить меня сюда, заплатив гильдии за мою голову из денег герцога, дальше уважаемые мэтры все сделали сами. Он просто обязан был так поступить, потому что кордон по периметру не позволит не только кому-то выбраться за его пределы, но и попасть в город тому, кто оставил мне свою Печать. Классические телепорты тоже не работают, так что при прочих равных, сейчас Аргентерия — единственное место и время, где я осталась абсолютно безо всякой защиты. А учитывая, что свитка телепорта в отличие от гвардейцев у меня нет, то и деться я по идее отсюда никуда не могу.

Просто эти мифические «они» не знают про техномагический портал. И про то, что таким же может пользоваться и другой демон. Ха.

Спасибо отцу Эрика, в бытность свою главой конторы он знатно повыкорчевывал все записи по техномагии, оставив таковые только в подвале собственного особняка. А заодно устроил «охоту на ведьм», для тех, кто слишком активно интересовался темой. Спасибо вам, милейший господин Бреннон, что теперь мы с вашим сыном обладаем уникальным средством перемещения по Ойкумене, о существовании которого никто не догадывается. Пожалуй, только оно в этот раз поможет мне выкрутиться.

— Да. Ты прав. Вероятно, я тут действительно, не случайно. Увы…

Гоблин вздохнул, опрокинул в себя кружку с оставшимся вином и посмотрел на меня добрым взглядом целителя из скорбного дома.

— Так может, того? Когти рвать, а?

— Я еще не закончила свою работу, да и артефакты Феникса…

Он аж руками всплеснул, изобразив театральную патетику.

— Ну, какая работа, благодетельница? Все равно большая часть местного населения — не выживет. Ну и зачем тебе все это? Чтобы наблюдатели из безопасной зоны посмотрели и убедились, что зелье не паленое? И что любой хороший алхимик может его приготовить?

— Я хочу разобраться с причиной, — упрямо тряхнула я челкой.

— Да как?

— Может, Феникс поможет…

— Пф!

— Или Король Мертвых.

— Пф-ф-ф!

— И не фыркай! Вполне может ответить на обращение. Встречались.

Тэрьен прищурился, поглядывая искоса, а потом поднес к кончику длинного носа кончик собственной влажной, выкрашенной в желтый цвет косички и от души втянул сквозь нее воздух. Зрачки его стали на миг оранжевыми, потом почернели и расширились. Теперь он откровенно таращился на меня, а я вспомнила, где видела этот эффект. Шаман в орочьем лагере нюхал какой-то желтый порошок, когда пытался понять, кто такой Дэвлин. Давным-давно, кажется, вообще в прошлой жизни.

— Ты — шаман? — прямо спросила я.

— А на тебе — Печать? — так же прямо потребовал ответа зеленый висельник.

Я только руками развела, что, мол, тут скажешь.

— Бред какой-то, — покачал ушастой головой гоблин, — ну, серьезно! Если у тебя покровитель — демон, какого мертвяка лысого на тебе проклятый предмет?

— Какой проклятый предмет? — и сама удивилась вкрадчивым ноткам в собственном голосе.

— Да вот эта твоя побрякушка, — ткнул он пальцем в медальон с зеленой звездой.

Я посмотрела немного ошарашенно на выданный мне архимагом Ллойдом предмет. О как. Проклятый значит.

— А что за проклятие? Не можешь разобрать?

— Да чего ж не могу-то? — проворчал собеседник, отпивая с шумом из бокала. — Могу. «Иди ко мне». Зов это, силы Инферно, просто, но эффект мощный.

Прэлес-с-с-с-стно!

Я сняла подвеску и положила ее на стол, рассматривая совсем по-новому. И стоило разжать пальцы, как навязчивое желание находиться в Аргентерии, лезть в подвалы герцогского дворца, да и вообще разбираться с этими проблемами — пропало, как и не было. Как удавку с шеи сняли. Сразу задышалось, что после твоей грозы.

Вот же урод старый! Впрочем, вспышка гнева тут же угасла. Не урод, а действовал строго в интересах гильдии, если Тэрьен прав, и платой был рецепт лекарства. А я так, побочный момент. Впрочем, это не значит, что данный конкретный старик не заслуживал мести.

— То есть архимаг заставил меня явиться сюда и полезть в эти проблемы. Любопытно. Зачем, интересно?

— Погоди-погоди про архимагов, так твою Рхашасу и это проклятие оставили разные демоны? Зов — авторства местного наркобарыги, а Печать — кто-то еще, так?

— Так. Разные.

— А побрякушка эта у тебя…

— В гильдии выдали.

Он демонстративно похлопал в ладоши.

— Хо-хо! Благодетельница! Да тебя продали, по-ходу. Свои же!

— Суки, — грустно пожала я плечами, на этот раз даже уже возмущаться не хотелось.

Ну, подставили, ну решали при этом какие-то свои проблемы. Нет, бесит, конечно, и запомним мы это крепко, но поделать сейчас с этим ничего нельзя. А значит, не стоит и нервы тратить.

Понимание происходящего приводит к свободе. Сначала в бешенство, а потом — да, к свободе.

— Понятно, — кивнул Тэрьен, — местный заставил тебя сюда приехать по какой-то его причине, а значит, твой… покровитель явится сюда за тобой. Не может не явиться с такой-то отметиной. А ты к этому времени хочешь… что?

— Узнать о ситуации как можно больше.

— Помочь, вроде как? Опознать, кто тут главный враг в сосуде? Вроде как, разведка?

— Точно.

— Но сама связываться не планируешь?

— Ни боги мои!

Желтые глаза смотрели не то с жалостью, не то с насмешкой.

— И часто ты ввязываешься в такую ерунду?

— Часто, — лаконично буркнула я, крадя крайний кусок ветчины с тарелки.

Гоблин помотал ушастой головой, не обратив внимание на пропажу еды.

— И как ты до сих пор выжила… — будто бы про себя проговорил он. — Ладно, сделка есть сделка. Но учти, пойдем — делаешь все, что я скажу. Никакой самодеятельности. Че улыбаешься так?

— Внезапно почувствовала себя, как дома.

— Ты живешь у орков? — снова поднял бровь зеленокожий.

— Нет, иногда гощу у одного клана, очень знакомые интонации просто. «Никуда не лезь», «дождись нас», «не трогай этот скелет».

— То есть за тобой обычно есть, кому приглядывать, — покивал он головой, — чудно. Короче, кончай болтать, доедай, и отдыхать.

Мы прикончили всю снедь, а потом поделили пополам кровать. Тэрьен позубоскалил на тему того, чтоб я не решила приставать к нему во сне, а то эльфийки же все озабоченные! Получил заслуженный щелчок по уху и угомонился, завернувшись в покрывало.

— И не вздумай на меня руки — ноги закидывать, — хрюкнул он из своего кокона, — терпеть этого не могу.

А я впервые за последнее время уснула спокойно, привалившись к нему спиной. Видимо, гоблин прав, и я, вправду — сумасшедшая.

Тэрьен все еще спал, когда часы в гильдии пробили три часа по полудне. Нужно было разобраться с фениксовыми кристаллами. Гоблин открыл один глаз, посоветовал не делать глупостей, и тут же снова заснул.

Впрочем, до того со мной успела связаться Тай.

— Выбирайтесь оттуда немедленно! — не поздоровавшись буквально прорычала подруга.

— И тебе не хворать… — я пыталась удерживать зеркало и одновременно прикурить сигариллу на выходе из гильдии.

— Я серьезно! Я видела своими глазами — Аргентерию накрыли сетью! Узлов на тридцать!

— Ого… — «сеть» — наблюдательное заклинание, передающее изображение, звук, магические воздействия через специальный артефакт — хрустальный шар, тридцать таких шаров на одной территории позволяли распознать половую принадлежность пролетающей над городом мухи.

— Сама видела?

— Да. Не могу долго говорить, следят за городом пристально. Зал призывов весь отвели под это дело.

Я с удовольствием затянулась дымом.

— Тай, попробуй убедить Лео уехать, а?

— Я и пробую, — буркнула подруга и отключилась.

Шары, значит. Шарики.

Снаружи лил дождь, низкие темные тучи нависали тяжелыми мокрыми тушами над самыми крышами. Я натянула капюшон, и пыталась сообразить, как добраться до ближайшей отмеченной точки. Судя по карте Феникса, мне нужно было обойти почти равносторонний треугольник — по два в каждой вершине, красный и зеленый. Начнем с площади и пока пойдем вдоль реки.

Без весеннего солнца над головой, город казался погруженным в беспросветные сизые сумерки, невозможно разобрать — день или уже вечер. Людей стало еще меньше, впрочем, немертвых пока тоже не видно. Иногда все также поскрипывают проезжающие мимо труповозки. Аргентерия умирала тихо, не было ни агонии, ни предсмертных судорог — только эта серо-желтая мгла.

Первая точка располагалась в небольшом сквере, выходящим на набережную, я легко отыскала старую каменную статую в его центре, ножом выкопала под постаментом ямку и сунула первую пару следящих кристаллов в землю. Никто не пытался остановить и задать вопросы. Мимо прошел только старик с шарманкой, в сопровождении двух оборванных детей. Визгливые звуки расстроенного инструмента заглушала ритмичная барабанная дробь не прекращающегося дождя. Было это тоскливо и жутковато. Старик не обратил на меня никакого внимания и просто прошел мимо. Больше всего мне хотелось бежать отсюда. Куда угодно, где нет этой серой безнадежной хмари, пожирающей город вместе с болезнью.

Тем временем магия кристаллов каким-то образом заработала, и по статуе мужчины со свитком в руке поползли зеленые и красные прожилки, чуть светящиеся, если смотреть не прямо, а краем глаза. Больше тут было делать нечего.

Вторая точка располагалась за зданием местного театра. Перед ним под цветными зонтиками летнего кафе сидели нахохлившиеся, точно стая замерзших попугаев, люди в театральных костюмах.

Мне предложили выпить вместе, но я отказалась. Хотелось поскорее вернуться в гильдию. И я почти не удивилась, когда самый пьяный на вид внезапно кинулся на соседа и вцепился зубами в его руку. Мутно-желтые глаза, бледная кожа, синие губы — долбаный упырь!

Актеры разлетелись стаей вспугнутых цветных птиц, и только пострадавший все вопил и вопил на одной протяжной ноте, зажимая рану на руке скомканной курткой. Упырь только поднялся, был медлителен и дезориентирован, а еще он только-только попробовал кровь. Так что прострелить ему голову было не сложно. Правда, пришлось потратить еще пять патронов, чтобы продырявить его как следует. Кажется, гномы оставили в лаборатории молоток, стоит взять с собой и носить на подобные случаи. Патронов можно и не напастись, разбивать череп проще так.

Боги, о чем я думаю, какой молоток? У меня зачарованный меч в гильдии лежит. Это усталость, прямо мысли путаются.

Недвижимое уже тело истекало бурой дурно пахнущей сукровицей, а актеры таки не думали возвращаться. Только укушенный так и торчал посреди хаоса перевернутых столиков и хлебнувших грязи из луж разбросанных цветных зонтиков. С четверть часа я успокаивала пострадавшего мужчину, велев тому идти в храм Маахве, может и выживет, раз уж лекарства я намешала уже вполне достаточно. Он побрел прочь, а я установила еще два кристалла, на парапете здания театра, точно по указаниям Феникса.

Крайние два нужно было расположить недалеко от дворца. Я шла по улицам, проклиная дождь, демонов, чуму и вселенную в целом.

По дороге мне пришлось стрелять еще дважды. Один раз во вполне безопасного зомби, едва ковыляющего по улице, а второй раз снова напоролась на упыря. Тварь кинулась на меня, и спасло только то, что после сцены у театра револьвер я не выпускала из руки. Правда патронов на этот раз ушло много — все семь из опустевшего барабана, да и потом два мужика из соседнего дома добили нежить двумя лопатами.

А на обратном пути со мной поравнялась карета, вторая или третья, которую я вообще здесь видела. Дверца распахнулась, и сидящий внутри мужчина махнул рукой.

— Влезайте, мэтресса! Так и быть, подкину до гильдии.

— Доброго дня, командор.

Вильдерфор невесело хохотнул над подобной формулировкой. Глава стражи был явно не в духе: вон как жилка дергается, улыбается тут мне сейчас, но нихрена он не шутит. О как. Шанс разговорить. А на непредвиденный случай… так у меня теперь есть пара баргестов! Да пусть только попробует хоть что-то мне сделать.

— Не желаете рассказать, что это вы тут делали? — он подвинулся, давая мне место на кожаном синем диванчике.

— Если скажете, как вы меня нашли.

— Ха, у нас нечасто палят из револьвера посреди города, знаете ли.

— Это был упырь, — пожала я плечами, — больше его нет.

— Рад, что вы в здравии.

Я по привычке машинально глянула за собственный ворот, и обнаружила, что амулет Джазира светится приятным золотистым. Но не ослепительно ярким, значит, хоть не высший. Прелэ-э-э-эстно! От моего попутчика тянуло силами Инферно. А что это значило? Что можно попытаться разжиться еще информацией. А вдруг?

— А я, собственно, к вам и направлялся, мэтресса.

— Да что вы говорите, — пробормотала я, пытаясь отряхнуть мокрый капюшон.

— Что за самоуправство? Какого мертвяка лысого вы вообще себе позволяете, а? — тон его мгновенно изменился, посуровев, а вот и причина недовольства. — Явились сюда, забрали заключенного. Вы не у себя дома, мэтресса!

Ну, все, вот теперь время делать ставку. И изображать возмущенное лицо, разумеется! Если Тэрьен не прав, и у местных тварей нет договора с гильдией магов, прикинемся сумасшедшей и все.

— Н-да? — смерила я его взглядом. — И где прикажете брать гоблиноида для проверки эффективности лекарства? У вас тут что-то орки толпами не ходят. Что вы на меня так смотрите? Конечно, я должна все проверить, имеешь дело с демонами и договорами — проверяй детали до мушиного следа на бумаге. Или кому-то понравится, если из пустыни явится толпа зеленокожих зомби? Нет уж! Гоблин был необходим!

Глава стражи внезапно ухмыльнулся.

— Какая прямота! Вы прямо будто и не маг вовсе.

— Командор, — изобразила я вселенскую усталость, — у меня уже в печенке сидит этот серебряный город, по которому шляются упыри и демоны. Мне не нравится сама идея — приносить в жертву столько людей с этим вашим траммо. Будь моя воля, мистики и маги не периметр карантинной зоны бы охраняли, а наводили бы тут порядок, да еще корпус паладинов Аллеара бы утюжил все. Но как есть — так есть. И я не хочу изображать вежливую улыбку.

Лицо главы стражи окаменело.

— Думаете, это вы — белые овечки? Это ваша долбаная гильдия заключила соглашение! Лекарство за город! И не нужно строить из себя оскорбленную невинность! Вы выигрываете от сделки!

— Да-да-да… — покивала я печально, осознавая, что нет предела человеческой мерзости. — Вопрос цены. Так вот, считайте, что гоблин в нее входил. Не мелочитесь, в конце-то концов.

Он помолчал с минуту, отвернувшись к своему окну.

— Хоть сработало? — поинтересовался командор, наконец.

— Еще не знаю, поверьте, если не сработает, ваш Вердан узнает об этом первым.

— Вас отправили сюда, потому что вас защищает Печать, — хмыкнул Вильдерфор, — иначе вы бы не были такой наглой.

— И Печать, и эльфийская кровь, и многое-многое другое. Вы-то что получили от этой истории? Я не слишком разбираюсь, вы — одержимый?

Командор покачал головой.

— Бывший человек.

— А-а-а… Бывший… Бессмертие и сила взамен души… И не побоялись? Что превратитесь во что-то иное?

— У вас-то самой разве другие планы? — усмехнулся спутник.

— Совершенно другие. А скажите-ка, командор, единственное, чего я не понимаю, на кой нужно было отправлять за нами отряд гвардии? Ну, тех, кого мы по дороге положили?

— Понятия не имею, — пожал плечами мужчина, — это не мой приказ был. Наверное, Аргенси устроил, а я у него отчетов не спрашиваю.

— Я уж решила, что гильдийцы ему голову мою продали, — ухмыльнулась я.

— Не имею понятия. Ваша гильдия, мэтресса, вы и разбирайтесь. Просто постарайтесь больше не красть у меня заключенных.

— Постараюсь, — и меня выпустили из кареты.

В комнате сбросила мокрые плащ и ботинки, да и упала на кровать — спина к спине с гоблином — с единственным желанием — поспать хоть час.

Проснулась я от тихого стука, когда солнце уже село. Гоблин подскочил в момент.

— М-м-м? — желтые глаза выразительно посмотрели на пару столовых ножей на скатерти.

Я отрицательно покачала головой и ткнула пальцем на ванную, прижав палец к губам. Зеленокожий исполнил выразительную пантомиму «а если это — проблемы?» Я еще раз покачала головой. Тэрьен пожал плечами и послушался, беззвучно прикрыв дверь за собой за секунду до того, как в комнату вошел Леонард.

Виконт был бледен, а взгляд его казался почти безумным. Он прикрыл дверь и сел на стул, уставившись на меня.

— Ты знала, — констатировал он, — про Георга.

— Мистрэ Клиф сказал тебе?

— Да.

— Я ничего не могла сделать, — покачала я головой, — у него была предрасположенность к…

Он грохнул кулаком по столу.

— Это — твоя вина! — рявкнул Леонард. — Ты должна была спасать людей тут! А вместо этого ты убила моего друга!

— Че-го? — изумилась я подобной трактовке.

Виконт вскочил на ноги, оказавшись возле меня, и схватил за горло.

— Я разозлил тебя позавчера! И ты отомстила мне! Так!

— Дурак… — прохрипела я, пытаясь разжать его пальцы. — Я пыталась его спасти… Это ты притащил его сюда! Нечего меня винить в собственном идиотизме! И я сказала вам уезжать сразу же!

Он отступил, отпустил, сгорбился, будто кто-то выпустил из него весь воздух.

— Что я скажу его отцу?.. — спросил так, будто ожидал от меня ответа.

Я осторожно подошла к нему поближе.

— Не знаю, Лео…

— Прости…

Виконт обнял меня, уткнувшись лицом в плечо, как утопающий хватается за соломинку.

— Сделаешь для меня кое-что?

Вот тут на всякий случай стоило снова отойти. Мало ли.

— Что?

Леонард снял с пальца перстень и положил его на стол.

— Георг был моим старым другом. Меня не пустят к его телу, а ты можешь пройти. Оставь у него это кольцо.

— Его тело сожгут, — уточнила я зачем-то.

— Я знаю.

Он ушел, а я все еще стояла в центре комнаты и вертела в руках фамильный перстень с большим изумрудом.

— Кто был этот сумасшедший? — поинтересовался толстокожий Тэрьен, выходя из ванны.

— Леонард виконт Селеретто, капитан королевской гвардии Дайсара.

Гоблин приподнял одну бровь. В такие момента со своими желтыми глазами он казался карикатурой на Дэвлина.

— Неожиданно изысканное общество. Слушай, а ты сама? Не герцогиня какая-нибудь случайно?

— Графиня Ксавьен.

— Потрясающе, — фыркнул зеленокожий, — если ты погибнешь в герцогских подвалах, за мной будет гоняться вся армия Дайсара?

— Нет, — покачала я головой, — никто не знает, куда я собираюсь, кроме одного мистика.

— Лады, это прояснили. А что там с этим виконтом? Что у вас такого, что искры летят?

— Долгая история.

— А ты коротко.

— Ну… — протянула я философски. — Я ему встретилась, а он мне — попался.

Зеленокожий хохотнул.

— Не переживай, — похлопал меня по плечу гоблин, — у каждого мужчины есть женщина, предназначенная ему судьбой, и если он не встретит ее — он спасен. Но не всем так везет. Но такова жизнь. И потом ты убила его друга?

— Не смогла спасти. У него была некрочума.

Тэрьен изобразил губами «О!» и больше ничего не спрашивал.

— Я дойду до храма, — поднялась я на ноги, — жди меня тут, ладно?

— Естессссно! Еда есть, вино есть, кровать есть. Даже табак есть, хоть и сладкий! Сейчас мне больше ничего не нужно.

В подвал меня пропустили без вопросов. Привыкли уже, что я шастаю по храму, как у себя дома. Салли на месте не было, и может, оно и к лучшему. Мне не хотелось отвечать на бесконечные вопросы о гоблине.

Тело Георга лежало на большом куске магически созданного льда, укрытое белым куском полотна. Других трупов тут не было, обычно их теперь сразу сжигали.

— Прости, — тихо проговорила я, останавливаясь возле него, — ты мне нравился. Просто я ничего не могла поделать.

Следовало сказать что-то еще, не факт, что у парня будут еще хоть какие-то речи до того, как его холодное тело отправится в огонь. Но я слишком мало его знала.

Разумеется, он ничего не ответил. Теперь нужно было вложить перстень в его ладонь и уходить. Я отодвинула край полотна, невольно боясь открыть лицо, и взяла его за руку. И замерла. Ладонь была ледяная, но проблема была не в этом. Пальцы — тонкие и холеные, с отличным маникюром делали то, чего не должны были ни в каком случае — преотлично гнулись.

Что это еще за ерунда?

Я повидала немало тел, у Георга сейчас должны быть сжаты пальцы. Вот только вопреки всему курсу по анатомии кожа его была бела, гладка и безупречна. И ни следа сыпи. Будто фарфоровую куклу за кисть берешь.

«О! — зловеще проговорил Шепот. — А ведь ты знаешь, что это значит».

«Аккуратно опусти мертвячью ткань обратно, и валим отсюда! — заорал Лусус, как только дошло и до него. — Этого еще не хватало!»

Я не послушалась, откинула полотно с лица гвардейца, просто, чтобы полностью убедиться в правильности догадки.

Умерший от некрочумы, если не сжечь тело, восстает чаще всего упырем или зомби. Но бывают исключения. Белая кожа, обретшие в смерти идеальность черты лица и вишневого цвета губы.

Передо мной на куске льда лежал в блаженном сонном неведении относительно своей новой судьбы новорожденный вампир.

С которым я теперь вот вообще не представляла, что делать!

Что-то мне подсказывало, что недолгое, но весьма бурное знакомство с адептами Маахве закончится для парня колом в сердце и все тем же костром. На всякий пожарный, простите за дурацкий каламбур. И мистрэ Клифф по-своему будет абсолютно прав! Еще ему не хватало, чтоб по городу начала шляться безнадзорная высшая нежить, притом совершенно необученная бороться со своими, так сказать, специфическими наклонностями.

Можно было, конечно, сказать Леонарду и спихнуть эту проблему на него.

«Леонарду. От которого абсолютно неясно, чего ожидать. Гениальная мысль!»

Проблемка. Но и оставлять парня тут было нельзя — это как если бы я не спасла его в первый раз, и собственными руками убила во второй. Но что делать-то? Донести его до своей комнаты я тоже не смогу. А значит, остается только один вариант. Хреновый такой вариант, надо сказать. Но мне было слишком жаль парня.

Я достала кинжал, закатала рукав и, сама не веря, что это вытворяю, сделала небольшой порез на предплечье.

«Ой, дура…» — завел привычную песню Лусус.

Как только первые капли крови упали на губы Георга, пушистые черные ресницы того дрогнули. Он облизнулся и инстинктивно схватил меня за руку, прижимая ее к своему рту. В голове тут же приятно зазвенело. Когда вампир целует, это доставляет удовольствие. Часть их магии. Главное, чтоб не перестарался. Я отняла руку, и нежить открыла глаза, в которых появился характерный алый огонек.

— Привет, — попробовала я, попятившись.

Он нахмурился, приподнялся на локтях и, кажется, пытался прийти в себя, очнувшись от смертельного сна.

— Графиня… — голос обрел новые бархатистые нотки и серебристые обертона. — Полагаю, мне стало легче?..

Скорее вопрос, чем утверждение. Но хоть узнал, и то — хлеб.

— Да как сказать…

Он провел ладонью по лицу и уставился на испачканные в крови пальцы. Брови его нахмурились.

— Или нет. Окажите мне услугу, графиня, скажите, что происходит? Лекарство не помогло? Я умираю?

Так прыгают с берега в ледяную воду. Зажмурившись и одним коротким движением.

— Лекарство не помогло. Ты умер, — честно призналась я, — от некрочумы. Теперь ты — вампир.

Георг посмотрел на меня недоверчиво, а потом неуверенно улыбнулся.

— Это — такая шутка?

— Да какие уж тут шутки, — буркнула я, — надо отсюда выбираться, пока никто из мистиков тебя не заметил. Хорошо, что уже ночь, а за день все так умаиваются, что валятся с ног. Встать сможешь?

— Мы уже на «ты»? — парень все еще не понимал. — Я не против. А не подскажешь ли, чем это так вкусно пахнет? Кажется, кто-то варит глинтвейн…

— Ага, — мрачно кивнула я, начиная все больше нервничать, — точно. В морге. Самое оно.

Георг наконец-то пришел в себя настолько, чтобы осмотреться по сторонам и тут же перестал улыбаться. В черных с красными искрами глазах медленно проступало понимание.

— Морг? — уточнил он зачем-то, невольно облизнув губы.

— Морг. Ледник. Вставай, у нас мало времени, пока никто не вошел.

Он скинул полотно, неуверенно встал на ноги и принялся разглядывать свои ладони.

— Знаешь, — проговорил он медленно, — я, наверное, должен быть в шоке. Но его почему-то нет. Только я очень голодный.

Георг поднял лицо, и в ставших черными глазах вспыхнул, разгораясь ярче, все тот же красный огонек. Плохо дело.

— Послушай, — попыталась я достучаться до его разума, медленно пятясь, так, чтобы кусок льда оказался между нами, — я накормлю тебя, но не раньше, чем мы выйдем отсюда. Ты только потерпи немного, ладно? Эй? Ты меня слышишь?

Он оказался рядом слишком быстро, одним незаметным глазу движением, размазавшись на миг по воздуху серой дымкой, потом взял за руку, поднял ее вверх к собственному лицу, зачарованно глядя, как из пореза стекают рубиновые капли. Между вишневых губ явно проступили вытягивающиеся фарфорово-белые клыки. Твою ж мать.

— Что со мной? — спросил бывший гвардеец как-то жалобно, не в силах ни отвести взгляд, ни разжать пальцы.

— Так! Стоп! — не пальцы на запястье — мертвячьи тиски! — Это жажда. Я дам тебе, чем ее утолить. Только не так и не здесь, прошу! Возьми себя в руки! Георг! Виконт Левьер!

А бесполезно. Алое зарево затопило его глаза целиком, веки потемнели, а на лице появилось новое, не знакомое мне до тех пор хищное выражение.

— Не-не-не, — оставалось только отступить хоть на полшага, но там я прижалась спиной к холодной стене морга, — нет! Георг! Не делай этого!

Вампир не понимал, не осознавал, напрочь потеряв свою идентичность. Все, что существовало для него — только жажда. Безумный голод, заполнивший все его тело, ставшее таким холодным и незнакомым. Только согреться. Только не остаться в этом мраке и холоде, когда скулы сводит от желания… желания чего?

Клыки… Они должны войти в тело, мягко прорезав кожу, плоть, так чтоб потрясающе вкусная и горячая кровь с запахом глинтвейна целебной амброзией хлынула в горло. Пить ее. Глотать. Захлебываться от жадности. Он схватил меня за плечо, запустив пальцы другой руки в волосы, и медленно отогнул голову в сторону, обнажая шею.

— Стой! Сопротивляйся! Ты сможешь! Георг! Ги!

Ги смог. Он оказался лучше, чем он сам думал о себе. Алый огонек мигнул и чуть отступил в глубину зрачков, затаившись там голодным хищником. Гвардеец отшвырнул меня к противоположной стене и упал на колени, закрыв лицо руками. Толи не желая видеть, то ли — слышать такой дразнящий запах крови.

— Уходи, — глухо прорычал он, — беги…

Отлично! С самоконтролем у парня все более чем хорошо. Нам обоим здорово повезло, надо сказать, особенно ему, потому что еще миг, и я выпустила бы баргестов. Как быстро две инфернальные твари разорвут новорожденного немертвого — вопрос хороший, но узнавать ответ на него мне не хотелось.

— Считай, — велела я, вспомнив другого вампира — Вегу, — до тысячи, быстро, как только можешь. Я помогу тебе, но только если ты сейчас сможешь взять себя в руки. Понимаешь? Ну! Считай!

— Один, два, три…

 

9 Отличная компания

Мы вывалились из храма вместе, пошатываясь, как пара хорошо так подвыпивших бродяг. Я накинула на него стащенную там же в морге белую холстину, в некоторых ситуациях саван — вполне сойдет за плащ, и потащила новоявленную нежить за локоть через площадь в сторону гильдии. Казалось бы, расстояние — всего ничего, а вот поди ж…

— Ты, я вижу, вообще не спишь по ночам, а?

Я замерла и выругалась про себя. Да чтоб его! Как же не вовремя!

Сам соткался из ночных теней, помахивая тросточкой с беззаботностью столичного двадцатилетнего гуляки. Он заступил нам дорогу, с любопытством рассматривая моего спутника. Тот упрямо сверлил взглядом мостовую, до скрипа сжав зубы. Или клыки? Как они их называют? Боги, о чем я только думаю.

— А тебе не говорили, что отращивать поверх черепа плоть для маскировки, а потом раскрашивать ее же под череп — это не авангард, а дурость? — фыркнула я, просто, чтоб он отвязался.

Демон хохотнул и медленно подошел поближе, наклонив голову набок. Воздух сгустился вокруг нас и чуть ли не звенел от напряжения. От-вя-жись. Просто отвяжись, парень.

— А это у нас кто? Ну-ка, подожди. Кажется, я уже где-то тебя видел…

Нет, поймите меня правильно, самообладание у Ги — выше всяких похвал. Принципы, идеализм, воспитание — все то, над чем я по дороге втихаря хихикала — именно это и спасло мне жизнь в этот раз. И пока вампир считал — он сосредотачивался на этом процессе, не позволяя себе сорваться. Но согласитесь, сложно оставаться спокойным, когда какая-то пакость, раскрашенная, как клоун, тянет к тебе паучью лапку с явным намерением потрепать за подбородок. Тут и ангел бы психанул.

Я поняла, что танцев не избежать за миг, до того, как все и началось.

Георг поднял лицо, бледное, мраморно-красивое, резко очерченное сбоку тревожным оранжевым светом уличного фонаря. Жилы на лбу напряжены, разве что кожу не прорывают, поза напряженная, куда там натянутой струне. Черные вмиг намокшие под дождем волосы облепили его щеки и лоб, придав гвардейцу вид совершенно безумный. Он еще продолжал шевелить губами, считая, но я понимала — сейчас сила воли проиграет. Понимать — понимала, а поделать ничегошеньки не могла.

А потом за долю секунды алый цвет затопил его глаза. И это — не фигура речи, зрачки зажигаются красным, будто две лампочки, что само по себе жутко, но когда этим светом поблескивают мокрые от дождя щеки и капли на ресницах, совсем никуда не годится. Жутко это, господа.

— Стой! — пришлось повиснуть на локте нежити, но он стряхнул меня со своей руки вместе с куском белого полотна так, что я покатилась по мостовой кубарем, здорово ушибив плечо. — Стой! Да он упокоит тебя! Ги! Ги!!

Но не успевала даже на ноги вскочить, не то что что-то предпринять.

Проклятье!

А потом оба силуэта размылись, став призрачными, пропуская через себя лунный свет. А я благоразумно отодвинулась еще подальше — вот уж во что не стоило вмешиваться: одуревший от голода только что обращенный вампир и вселившийся в сосуд демон — сами как-нибудь разберутся. Я-то, в конце-то концов, смертная, в отличие от некоторых.

Танец — смерть против бездны, больная страшная кадриль под косыми тугими струями дождя. Завораживало.

А закончилось все внезапно быстро и совершенно неожиданным для меня образом: Георг сидел верхом на теле Сама, жадно глотал кровь, хлещущую из разодранного в клочья горла, а рядом собиралась в силуэт черная полупрозрачная фигура.

— Какого хрена?! — прошелестел настоящий Сам, глядя, как конвульсивно дернулись ноги его недавнего сосуда. — Мне его еще носить и носить! Что за беспредел?! И как он вообще это сделал?! Это — вампир? Хрень! Не должно быть у вампира такой скорости. Я это так не оставлю!

Ветер уносил отзвук его бесплотного голоса, пока темная фигура таяла, истончаясь в сверкающем от капель воды воздухе.

Георг поднял белое лицо, с губами и подбородком перемазанными темным. В обрамлении черных спутавшихся волос, он больше напоминал горгулью с храма какого-то злобного божества. Он повернулся в сторону растворяющегося в воздухе демона и выплюнул целый сгусток крови на мостовую, машинально вытирая губы ладонью, но лишь еще больше размазывая кровь.

— Дрянь, — хрипло проговорил он, выталкивая с трудом слова языком между непривычно отросшими клыками, — гниль.

— Это же сосуд был, идиот! — взвыла тень напоследок, да и сгинула без следа.

Вампир с трудом поднялся на ноги, его изрядно шатало. Два шага, Георг нагнулся, и его вывернуло прямо на серые камни.

— Боги… Какая гадость…

Я осторожно убрала длинные волосы от его лица, пока нежити не полегчало. Наконец, на меня уставились совершенно нормальные темные глаза, без единой красной искры.

— Я что, — хрипло спросил бывший гвардеец, выглядевший в этот момент по-детски растерянным, — я… загрыз человека? Боги…

— Ну… Технически — нет, — покачала я головой, нервно оглядываясь по сторонам, не несет ли кого, центральная часть города все-таки, — но нам нужно убираться отсюда. Давай, обопрись о меня.

— Что значит — технически? — не смирился с такими общими формулировками Ги.

— Это был бывший человек. А сейчас — только тело, одержимое демоном.

— Каким демоном?!

— Да какая разница? Не убил ты никого. Точка. Но со стороны все это выглядит — очень плохо, так что пошли быстрее.

— Но куда?..

— Для начала, ко мне. Потом разберемся.

— Он вернется?

— Наверняка, — мрачно покачала я головой, — но не сразу. Давай решать проблемы по мере поступления, а? Дойдешь?

— Дойду, — глухо проговорил спутник.

Я закинула его руку себе на плечи, видимо, Георга снова стало накрывать, потому что счет он возобновил. Мы бочком-бочком попыталась пробраться мимо охранника, и удачно сошли за пьяных. Мужчина вздохнул, и темные кустистые брови его были насуплены, делая желчное лицо старше и некрасивее.

— Мэтресса, если мне будет позволено спросить, уместны ли столь поздние прогулки? Поверьте, они не идут на пользу ни здоровью, ни, простите, репутации…

— Тысяча триста восемнадцать… — пока подбирала подходящий ответ.

— Что? — не расслышал охранник.

— Ничего-ничего, мэтр, спокойной ночи, — пробубнила я, пытаясь заслонить собой едва передвигающего ноги вампира.

Надо было в тенях идти, с самого начала. Бездна! Как это я не сообразила? Мы проскользнули в коридор и кое-как дотащились до моей комнаты.

Когда за нами закрылась спасительная дверь, было уже тысяча восемьсот одиннадцать.

Тэрьен, валяющийся на кровати, уставился на нас с любопытством.

— Это — что? — поинтересовался он, отрываясь от чистки ногтей при помощи ножа.

— Георг — Тэрьен, — устало проговорила я, — потом все объясню, ладно?

Мы добрались до середины комнаты, и Георг без сил упал на стул, закрыв лицо ладонями. Я пыталась отдышаться — нежить все-таки весила немало.

— Так. А чего он бормочет?

— Считает.

Похоже, гоблину хватило такого ответа, он пожал плечами и снова занялся ногтями.

Я полезла в сумку, извлекая один специфический алхимический ингредиент: ампулы с консервированной кровью.

— Тэрьен, помоги, дай-ка стакан.

— Да, пожалуйста!

Я вылила три ампулы, заполнив сосуд почти до краев, и протянула его новоявленному вампиру. Тот осторожно взял стакан и принялся жадно пить. Мы молча наблюдали, как расслабляются скрюченные пальцы, разглаживаются черты лица, и как с уголка губы стекает темно-рубиновая капля. Наконец, Георг вздохнул и откинулся на спинку стула, полностью забыв о манерах и вытирая рот ладонью.

— Боги, кажется, мне лучше… Но та, первая была гораздо вкуснее.

— Ты что, поила его своей кровью? — заржал гоблин, точным броском всадив нож для чистки ногтей в центр резного цветка на двери. — Он же только что встал, я правильно понимаю? Это ж тот парень, про которого говорил твой дружок, да? Гы-гы. Ну, ты и психопатка!

— А как мне еще было вывести его из храма? — полюбопытствовала я. — На руках нести?

Зеленокожий покивал с глубокомысленным видом и почесал длинное ухо.

— А этот человек на улице… — Ги замялся, подбирая слова.

— Забудь, — посоветовала я, — сказала же — одержимый, там от человека-то ничего не осталось.

Тэрьен уселся на край стола и так оказался почти одного со мной роста.

— Благодетельница, — вкрадчиво поинтересовался он, — вы что, кого-то завалили по дороге? Двести метров — площадь в диаметре, — он сделал театральную паузу, — как?!

— Да демон это был! В сосуде из человеческого тела! — в третий раз повторять это все мне уже очень надоело. — И он заслужил развоплощения!

Мужчины переглянулись.

— Он мне вчера кусок уха откусил, — буркнула я, тоже присаживаясь к столу, — так что поделом.

— З-зачем? — оторопело спросил вампир, все еще никак не просекая, что мир вокруг него уже никогда не станет нормальным, а жизнь размеренной.

Добро пожаловать в наш скорбный дом, Ги.

— Он вернется? — перешел к конструктивным вопросам гоблин.

— Не так скоро, — покачала я головой, — и нас никто не видел, так что проблем быть не должно. Давайте уже забудем к мертвякам об этом существе! Ой. Прости, Ги, я не это имела в виду.

Но его мысль вывернула уже в другую сторону.

— А если бы я и тебя убил? — поинтересовался бывший гвардеец с каким-то нездоровым любопытством.

— Ну… Такой шанс был, в принципе, — кивнула я, — но все же кончилось хорошо. Теперь мы все успокоимся, и подумаем, что делать дальше.

Георг, наконец, начал приходить в себя, и только тут обратил должное внимание на зеленокожего коротышку в одном полотенце в ромашку на поясе, сидящего на столе.

— А это, кстати, кто? Случайно не тот преступник, которого должны были казнить?

— Пф-ф! А ты вообще — умер! — бестактно парировал Тэрьен.

У меня снова разболелась голова.

— Я попробую еще раз, — медленно проговорил Георг, машинально беря меня за руку, чтобы привлечь к себе внимание, — ты вытащила смертника из камеры, особо опасного, заметь, убийцу. Привела его в свое жилище. А потом еще и вампира? И тебе не страшно?

Мне не было страшно, даже скорее — наоборот. Потому что жизнь наконец-то возвращалась в привычное русло.

— Слушайте, — проговорила я, доставая из сумки еще ампулы, — если я часок посплю, вы сможете тихо-мирно подождать меня тут? Я ужасно устала. Я, наверное, просто умру от усталости, если не прилягу.

Нечисть и нежить переглянулись.

— Конечно, благодетельница. Не вопрос! Но только вот что мы будем с ним делать потом? — полюбопытствовал гоблин. — И, кстати, дорогой друг, ты не хочешь умыться? Выглядишь, прямо скажем, трандец…

— Георг, — мягко проговорила я, перебираясь тем временем на кровать и взбивая подушку, — у тебя есть несколько вариантов…

— Не говори со мной, как с тяжело больным, — отмахнулся вампир, поднимаясь на ноги и направляясь в ванную, — я уже умер, и повторяю, я не в шоке.

— Хорошо. Так вот, вариант первый: расскажем обо всем Лео, и дальше ты сам думаешь, что говорить, а что нет своей семье.

— Не оценит, — отозвался немертвый, перебивая плеск воды, — да и как я такой дома покажусь? А вдруг еще убью кого ненароком? Как с тобой сегодня чуть не вышло. Или с этим типом с испорченной кровью.

— Вариант второй, — продолжила я, укладываясь поудобнее, и ощущая, как сон начинает накатывать теплыми волнами, — ты немного приходишь в себя, а завтра я отправляю тебя в страну мертвых Дарсул, телепортом.

Он молчал дольше, пока не вышел из ванной, умывшийся, с мокрыми волосами и без рубашки.

— Прости, сорочка вся была…

— Не переживай, — отмахнулась я, с трудом вставая и снова залезая в сумку, — вот, держи, похоже, она мужская, разве что маловата немного будет.

Пол был прохладным, из гладкого дерева, и ступать по нему босиком было приятно.

— Спасибо.

Пара пуговиц не застегнулась, ткань на плечах натягивалась, как кожа на хорошем орочьем барабане, но в целом, сойдет.

— Дашь мне время подумать до завтра? — попросил, наконец, Георг, снова присаживаясь к столу.

— Разумеется.

— Я теперь боюсь солнца?

— Не особо, пьешь кровь, тратишь силы и вообще можешь хоть сердце на некоторое время запустить.

Георг задумался, машинально вертя в пальцах еще одну ампулу.

— Не знаю, как спросить…

— Да, — снова заржал Тэрьен, — вампиры тоже трахаются. И удовольствие от этого получают. Слушай, давай выпьем? Мне кажется, что тебе это сейчас необходимо. Да и ты, вроде, нормальный.

— А я умею? — простите за каламбур, оживился новорожденный немертвый.

— Только надо научиться, как именно, — кивнул гоблин, — не суть, ща поэкспериментируем.

— Наливай, — кивнул головой Георг с какой-то обреченной решимостью, — мне и правда нужно.

Гоблин забулькал вином.

— Крис, — позвал он.

— Я не буду, — покачала я головой, натягивая на себя шерстяное одеяло.

Ничто не заставит меня вылезти из кровати сегодня. Ни-что.

— Да я не о том… Зашла бы ты посмотрела, как там твой виконт перед сном? Че-то не понравился мне его настрой.

— Леонард что, тебя видел? — изумился Георг.

— Я его, — уточнил зеленокожий, — и поверь мне, к нему сейчас стоит зайти.

Нужно было сказать, что мне наплевать. Что сил моих нет таскаться по гильдии, проверяя состояние бывшего любовника. Я и так сегодня спасла от небытия двоих. Правда один убийца и вор, а другой вампир, но это детали. Все, господа, хватит. Лимит добрых дел на сегодня закончен.

А, чтоб тебя!

Я вздохнула, в третий раз спустила босые ноги на пол и потащилась к виконту. Тэрьен был, конечно, прав. Но нашли, блин, няньку. Часы медленно приближались к отметке «два ночи», так что свет в коридоре был приглушен, и по дороге никого не встретилось. Я постояла минуту перед его дверью, разглядывая резные узоры на ее поверхности, и гадая — в каком настроении этот человек сейчас? Вот не хотелось мне его видеть.

Дэвлин бывал жутким, Эрик — тоже, от Скримджоя меня трясло, но никто из них не пытался полоскать мне мозги. Выяснять отношения, или пытаться вызвать вину. Даже тот же Тэрьен сейчас. С ним было легко.

С Леонардом было тяжело. Слушать, пытаться объяснить, прорываться сквозь амбиции, шаблоны мышления, гордыню. Но, мертвяки, я сама пришла же!

Виконт открыл сразу. Он занимался тем же, чем и его умерший друг — заливал вином душевную рану.

— Заходи, — посторонился Лео, пропуская меня внутрь, — пить будешь?

Встрепанный, с расстегнутыми верхними пуговицами, словно рубаха его душила, дополняли картину морщина на переносице и горькие складочки в уголках губ. Во взгляде мелькала тоска, то уходя в глубину зрачков, то всплывая масляными пятнами на поверхность.

— Я пришла посмотреть, как ты тут, — пить совершенно не хотелось.

Он с размаху уселся на жалобно скрипнувшую кровать, указывая на место рядом с собой.

— Я только на минутку…

— По одной, — настоял он, не принимающим возражения тоном, — за светлую память. Он был мой лучший друг. С самого-самого детства.

Где ж это я так накосячила-то?

Пришлось присесть и взять полный бокал вина из его рук.

— За Георга, — просто сказал капитан гвардейцев, — за верного друга, надежного товарища и благородного дворянина. Светлая ему память.

Вино было крепким, сладким, ближе к тому, какое любит Дэвлин.

— Мы познакомились, когда нам было лет по двенадцать, у нас поместья рядом, и на лето и его и мой отец отправили нас туда. Охота, ужины, общие увлечения. Однажды он на себе притащил меня из лесу, когда моя лошадь провалилась в овраг, и я сломал себе ногу. А я спас его от здоровенного волка. Он был мне, как брат. Нам нравились одинаковые книги. И одинаковые девушки, — лицо виконта исказила кривая усмешка, — знаешь, он был влюблен в Тайю, но когда мы начали встречаться, предпочел отойти в сторону. Наша дружба была для него важнее. Человек чести. Человек слова. Как же так, а? Как это вышло, Крис?

Его горе было таким неподдельным, что мне искренне захотелось рассказать Лео, что его друг сейчас пьет в соседней комнате в компании зеленокожего висельника. Но Георг просил дать ему время для решения. И вот вообще непонятно, что в таком состоянии выкинет виконт. Не пошлет ли он за мистиками и стражниками с вилами? Кто знает…

От полного бокала, выпитого почти залпом на голодный желудок, в голове изрядно зашумело. Виконт мягко потянул меня за плечи, укладывая головой на подушку.

— Стой, — попросила я уже второе существо за этот вечер, — ты сделаешь так только хуже…

— Останешься сегодня со мной, — негромко проговорил мужчина.

«Давай! — фыркнул Лусус. — Где две глупости за день, там и третья, чего уж… Хоть расслабишься».

«Ага, — язвительно заметил Шепот, — и вот после этого вы не разберетесь в своих взаимоотношениях уже никогда!»

— Лео, — тихо проговорила я, когда его губы заскользили по моей шее, а руки и не думали разжиматься, — ты помолвлен с моей подругой. Я не могу. Я понимаю, как тебе плохо сейчас, но я просто не могу.

— Ты не совсем поняла, Крис, — поднял он лицо, и выражение его мне совсем не понравилось, — это не была просьба. Это констатация факта. Сегодня ты останешься со мной.

Ну, просто прекрасно. Нашла ведь, кого пожалеть, идиотка.

Я рассмеялась. Я хохотала до слез в глазах, до истерики. Вот все и вернулось на круги своя. Лежу на кровати Лео, в соседней комнате меня ждет убийца гоблин и только что поднятый вампир, а где-то рядом бродит демон. А вокруг ночь и дождь, скрывающий поднимающихся немертвых. Прямо почувствовала себя, как дома.

— Убери руки, — простонала я, пытаясь перестать смеяться.

— Или что? Что ты можешь без своей дурацкой магии?

Есть мужчины, которые, чтобы затащить женщину в постель, способны на любую низость. Переплюнуть их в этом могут только женщины, твердо решившие выйти замуж. Это как-то уравновешивает вселенную.

А что я могла?.. Немногое, но попробовать стоило, так что некоторое время мы боролись, уронив на пол обе подушки и сбив покрывало в сторону. Неудачное движение, и ворот моей рубашки лопнул, а на пол с дробным стуком посыпались маленькие перламутровые пуговицы. Зато я порвала его шнурки с амулетами. О да. А вот теперь я могла многое.

Какое у нас там воспоминание посвежее? Голодный вампир тянется к шее. Опасность, от которой исходит смертельный холод. Влажно поблескивают удлиняющиеся клыки. Даже симпатичное лицо Ги становится перекошенным и от того гротескным, как жуткая карнавальная маска. Пустые глаза с равнодушным зрачком затапливает алым. И ни звука, ни дыхания. Смерть, скользящая к тебе в полной тишине. Я открылась и отдала виконту это чувство во все его полноте. Виконт замер на миг, а потом буквально впился в губы.

Ошибочка. Кажется, кому-то нравится опасность. Ладно, другой вариант.

Ностальгия, тоска по дому, щемящее чувство в груди. Виконт оторвался от меня, и я не успела среагировать, когда он отвесил мне звонкую пощечину. Да так, что в глазах заплясали звезды.

— Пошла вон из моей головы, — процедил он, вставая с кровати и собирая свои амулеты с пола, — еще раз выкинешь подобное — убью.

Затылок подставил. Боги, какое искушение. На какой-то миг мне до смерти захотелось сжать в ладони тяжелый бронзовый подсвечник. Один удар, и никаких больше проблем от него.

Я почла за лучшее сбежать. Скорее от этого желания решить вопрос пресловутым «простым способом», чем от самого виконта. Хех. Хороша бы я потом была. «Эрик, а помоги мне вынести труп из комнаты, пожалуйста».

Когда я вошла к себе и заперла дверь, возникла немая сцена.

— Налейте мне тоже, и побольше.

— Ого! — заржал гоблин. — Ты что, пыталась воспользоваться ситуацией и приставала к нему?

Я выдала самое цветистое ругательство, какое подцепила в свое время от Бреннона.

— Поругались изрядно?

— Вроде того.

— Зря. Есть смысл сориться с теми, с кем хочешь потом помириться. Остальных проще посылать.

— Если б я это умела!

— Так, я понял, все хреново, и надо расслабиться. Сколько наливать? До краев? Ну и отлично, держи.

Стол всегда объединяет, особенно круглый. Невольно вспомнилась мне, как мы так же вот сидели с Тузатом, Вэлем и Вэрелом Вегой. Это когда Дэвлин отдал меня в заложники. Будто вечность с тех пор прошла.

Налили. Выпили.

— Я вообще не хотел лезть в политику, поступать в военную Академию, — проговорил, наконец, Ги, разглядывая пламя свечи, — у меня, конечно, не было выбора, отец… Но это не значит, что я не сопротивлялся. А знаете, кем я хотел быть? Натуралистом!

— Серьезно? — внезапно заинтересовавшийся Тэрьен поднял бровь.

— Да! Путешествовать, изучать животных. Сделать, наконец, правильную классификацию видов. Вы знали, что та, которой мы до сих пор пользуемся, устарела семьсот лет назад, как минимум? После всех этих… катастроф прошлого. Новые виды пытаются впихивать в существующие еще с имперских времен таблицы признаков. Представляете, какая ерунда получается? — вампир осекся и впервые улыбнулся. — Простите, похоже, я увлекся.

— Никогда бы не подумала, — я разлила еще по одной, улыбаясь в ответ.

— Теперь я хотя бы понимаю, что это не со мной проблемы, а просто интуиция. Как чувствовал, что так все и закончится.

— Ну, это не самый плохой итог, — пожал плечами Тэрьен, сграбастывая собственный бокал, — отхватить бессмертие нахаляву! Вместо того, чтобы ползать по улицам безмозглым зомби и жрать мозги. Ты мертвячьи везучий сукин сын, парень!

— Зомби едят мозг? — изумилась я. — Разве им не наплевать, какое поглощать мясо?

Тэрьен посмотрел на меня, как на убогую, и театрально поджал губы.

— Это — просто фигура речи, благодетельница. Зомби необходима жизненная сила, а не само мясо. Не суть!

— Ладно, — пожал плечами вампир, — да, ты прав. Мне исключительно повезло, учитывая обстоятельства.

— Ну, ты, конечно, никогда не станешь так силен, как укушенные, но тебе, как я понял, особенно сила и не нужна, а?

— В каком смысле? — Ги перемежал вино кровью из ампулы, выбирая, видимо, оптимальное сочетание.

— Есть два типа вампиров, — ответ на этот вопрос я знала из курсов в Академии, — те, кого укусили, они получают способности клана, к которому относился родитель, и в целом — сильнее. А есть те, кто обратился в результате некрочумы — суррогаты, так называемые. Они не имеют наследственных возможностей, медленнее регенерируют, но зато не подвержены всем этим… — я пошевелила пальцами, подбирая слова. — Заскокам, типа абсолютно неконтролируемой жажды, приступов безумия и разной клановой ерунды.

— Суррогаты ближе к людям по менталитету, — кивнул гоблин, — все верно. Некоторые считают, дело в том, что перерождение происходило без травмирующего укуса. Хотя лично я считаю, что это — чушь.

— Суррогат — не суррогат, — пожала я плечами, чувствуя, как наконец-то отпускает напряжение, — а с мелким демоном справился. Только встав на ноги.

Ги тоже расслабился, попытался принять более непринужденную позу, откинувшись на спинку, но не преуспел. Слишком узкая рубашка изрядно мешалась.

— Да у меня тогда просто помутнение какое-то было…

— А вот это — и вправду странно, так быть не должно, — зеленая голова чуть наклонилась к плечу, выставив вперед одно длинное ухо, — ты же только ее кровь пил, когда поднялся, да? Благодетельница, не расскажешь, что с тобой еще не так?

Я подумала о любовнице Феникса — Марии, вампирессе со шрамом через все лицо. Она пила мою кровь, а потом мне пришлось отпускать ее только прямым приказом. С Ги не было ничего подобного, он не проявлял ни малейшего намерения падать на колени.

— Я пила лунное серебро, — призналась я, — в мертвом мире Хэль. Вампиры на него странно реагируют…

Гоблин в этот раз выглядел действительно удивленным.

— Ты была в мертвом мире? И вернулась живой? А, не, стоп. Не отвечай. Мне и дела нет до таких чужих секретов, это слишком хлопотно. Но что получается? Этот парень, — вилка ткнула в сторону Георга, — получил тот же подарок, что и основатели кланов, тысячелетия назад, понимаете? Но он сам не имеет прародителя, что это значит?

— Не знаю, — пожала я плечами, — не очень разбираюсь в вопросе, но у меня есть, у кого спросить.

— Лучше скажи, — вампир перехватил инициативу, — как ты сам-то умудрился попасть в клетку, из которой тебя вытащили?

Тэрьен растянул губы в кривой усмешке.

— Невезение, дорогой друг, обычное невезение, — мы ждали продолжения, — слушайте, да ладно! Неужели вам интересно? А, мертвяки с вами! Я хотел стащить фамильный клинок Аргенси.

— Что? — изумилась я. — Тебя отправили на виселицу всего лишь за какой-то ножик?

— Ножик! — гоблин срифмовал словом с непечатным корнем, чем-то неуловимо напомнив Даро. — Прапрапрадед герцога получил его во время одного из столкновений с орками на границе с нашими степями. И знаете, это не просто кусок металла, остро заточенный. Ну, то есть, конечно, нужно лезвие, рукоять, режущая кромка, но это только физическая часть. У оружия есть дух. У старого оружия, которое не пылилось на полке — и дух особый. Сильный. Живой. А витрина домашнего музея… пфф! Он медленно умирает там, я всего лишь желал спасти его. Ну а по дороге прихватил еще кое-какой мелочи. Герцог как-то учуял меня — другого слова я не подберу. Клянусь, что не задел никакой ловушки, но если ты права, благодетельница, и речь идет о демонах, это многое объясняет, — он задумался на пару секунд, допивая вино, а потом разливая нам всем еще по одной, — да, многое объясняет. Словом, потом явилась охрана, и я убил нескольких, пока меня не скрутили. Вот и вся история.

— А как ты не испугался вообще в Аргентерию сунуться? Тут же некрочума? — полюбопытствовал Ги.

— Я уже был тут, когда все это началось. Думал, проверну эту вылазку, да буду рвать отсюда когти. Но дело обернулось клеткой и виселицей. Твою историю, благодетельница, я вкратце знаю, а вы, как я понимаю, и так знакомы. Так что предлагаю еще раз — за знакомство.

— И как мы завтра полезем в подземелья? Если такими темпами будем?

— Послезавтра. Ты ж еще не закончила всю работу? А после этой вылазки вполне возможно так придется рвать когти. И кстати, дело к рассвету уже, благодетельница, поспала б ты. А мы с нежитью еще посидим, да?

Георг кивнул, выглядели они с гоблином надо сказать весьма довольными своим существованием и окружающим миром. Новоявленный вампир отнесся к происходящему вполне философски, наверное, благодаря тому, что сейчас был сыт.

— Почему ты графиню так странно называешь?

— А? А! Так если б не она, я б в петле завтра болтался. Уже после второй сотни лет, парень, такие мелочи начинаешь весьма ценить…

— А тебе сколько? — изумилась я, уже устроившись головой на подушке.

— Много, — хихикнул Тэрьен, — спи, давай.

Ночь в последнее время не приносила мне ни отдыха, ни покоя. На сей раз был алтарь. Ничего не имею против алтарей, как таковых, но вот лежать на нем, связанной, как жертвенный баран — неприятно.

— Что тебе от меня сегодня надо? — громко и отчетливо вопросила я у окружающего мира. — Как же вы все меня задолбали, кто бы знал!

Вердан на этот раз выглядел сгустком черных щупалец наподобие каракатицы с единственным желтым огромным глазом.

— М-м-м, сколько эмоций!

Ах да, для тебя же это — еда.

— Уйди, а? — попросила я, зажмуриваясь. — Дай мне хотя бы одну ночь выспаться.

— Зачем ты развоплотила моего помощника?

— А то ты вернуть его не можешь…

— Могу, — посреди черной кляксы появилась клыкастая пасть, — но это займет лишнее время. А он, знаешь ли, выполнял работу, был полезен.

— Он первый полез, — ответила я, чтоб хоть что-то сказать.

— Угу, — с невероятным сарказмом отозвалась инфернальная тварь, — он откусил тебе ухо, а ты разорвала ему горло, думаешь, теперь вы квиты?

— Нет, — выплюнула я в сторону, где должно было быть его лицо, будь он человеком, — его сосуд уже гнилой был, как старый костюм с дырявыми рукавами, а уха другого у меня не будет. Так что твой Сам мне еще преизрядно должен.

Во сне все не так страшно. Это только эхо ужаса. С эхом можно бороться.

— Ты будто бы не понимаешь, кто я? — ему было забавно что ли?

— Понимаю, — попыталась я пожать плечами.

— И не боишься?

— Боюсь. Да что толку? Это может мне как-то помочь?

— Открой-ка глаза.

Смешной такой. Смотри сам на свою дурацкую плавящуюся реальность, пусть она и лишь часть сна.

— Ни за что.

— Не заставляй отрезать тебе веки.

— Умеешь уговаривать…

Черный ком щупалец свернулся в силуэт, у которого уже угадывались антропоморфные черты. Теперь он плавал возле алтаря в позе человека, развалившегося в шезлонге.

— А вот любопытно, — протянул демон, — почему маги отправили сюда именно тебя, а? Будто прямо меня подразнить?

— Что значит — «почему»? — опешила я.

— На что они рассчитывали, отправляя тебя в Аргентерию? При том, что я после истории с Абао гарантированно знаю, что ты — геомант, а кордон и запрет на перемещения телепортом затруднит твоему покровителю дорогу сюда. Он просто не успеет прийти на помощь.

— Ты что — издеваешься? — полюбопытствовала я, даже открыв от удивления глаза.

— Отвечай, когда тебя спрашивают, смертная! — прорычал мрак вокруг.

Черное щупальце оказалось бритвенно острым, оно метнулось ко мне и оставило длинный, глубокий порез на плече… В этот момент что-то выдернуло меня из сна, заставив открыть глаза уже на самом деле.

Солнце давно взошло. На кровати рядом со мной сидел Георг, а у изголовья стоял Тэрьен, хмуро разглядывая проступившее на порванной белой рубахе кровавое пятно.

— Ты кричала, — проговорил вампир, стараясь смотреть в сторону и прятать снова изменившийся цвет глаз.

— Кошмар.

— Нет, не кошмар, — мотнул головой гоблин, — ты права, благодетельница, это определенно демон.

— Я знаю.

— И чего ему от тебя надо? Душу?

Я чуть оторопело помотала головой, пытаясь очнуться.

— Не знаю, наверное. Хотя уже не уверена, он еще более сумасшедший, чем все, кого я из его сородичей встречала… Ты не знаешь, в Инферно бывают шизофреники?

— По мне так каждый первый, — пожал плечами Тэрьен, нашедший на полке в ванной аптечку, — но ты это сейчас к чему?

— Спросил, зачем меня сюда отправили гильдийцы. Типа это не он через архимага мне проклятый медальон всучил. С зовом.

— А-а-а… — отмахнулся собеседник. — Кто может понять, в какие игры играет демон? Может, пошутил так? Или раздвоение личности у него. Эй? Ты чего, благодетельница? Че загрустила?

Я позволила затылку утонуть в подушке. А может, ну его все? Покидать вещи в сумку, да валить отсюда? В Красный замок, например.

— Кого я обманываю? Не те у меня силенки, чтоб с таким существом в игры играть…

— Я те щас одну штуку скажу, благодетельница, — проворчал себе под нос Тэрьен, ковыряясь в коробке, — выживают не самые сильные и даже не самые умные. Выживают — самые везучие и хитрожопые. А демоны слишком высокомерны, чтоб это понять. В этом их основная слабость.

Я уставилась на него, изумленная такой точкой зрения, а зеленокожий принялся деловито перевязывать мне предплечье.

— Я не уверена, что поняла тебя.

— Да чего непонятного? Шизофреник из Инферно — не приговор. Его можно стравить с сородичем, заманить в ловушку, а? Понимаешь, а? В крайнем случае — просто свалить отсюда, раз уж у тебя есть возможность телепортироваться.

— Не вариант, — покачала я головой, приподнимаясь на локтях, — он знает, кто я. Лучше уж решить проблему побыстрее. Разведать о нем побольше, да скинуть это на… друзей.

Тэрьен фыркнул. Ну да, он же видел мою Печать.

— Полагаю, «друзья», — гоблин выделил голосом это слово, добавив весьма ядовитого сарказма, — сильно обрадуются такой перспективе, впрочем, это хорошее решение в данных условиях.

Тут Георг не выдержал, отошел к столу и вылил себе в горло очередную ампулу. Он здорово проредил мои запасы, надо заметить, но, полагаю, ему это было просто необходимо.

— Ты как? — спросил Тэрьен, кинув на нежить косой взгляд.

— Нормально.

— Держись, братан. Понимаю, сначала — вообще чума.

— Поздно.

— Че — поздно?

— Была уже чума. Теперь в основном сложности с гастрономическими пристрастиями.

Я чуть расслабилась, радуясь, что хоть между этими двумя проблем не возникло.

— Крис, ты что-то говорила про страну мертвецов? Про Дарсул?

— Надумал? — улыбнулась я Георгу.

— Да. Лучше быть среди таких же, как я.

— А семья?

— А что — семья? У меня еще два брата младших. Вдруг я потеряю контроль и кого-нибудь еще загрызу? Нет уж, не желаю рисковать.

Я кивнула, поднимаясь с кровати.

— Мы спрячемся в тень, не спрашивай, что это, и отойдем в дальний конец парка. Я открою портал и отведу тебя к одному своему знакомому в Дарсуле. Он поможет.

— Хорошо.

— Переоденься, — фыркнул гоблин, — не пугай местных своим видом.

Я послушалась, взяла предпоследнюю смену из безразмерной сумки и привела себя в порядок. Тэрьен и Георг пожали друг-другу руки, и я, спрятав нас с вампиром под вуаль, увела бывшего гвардейца в сад. За сиреневые кусты, подальше от глаз возможных свидетелей.

Из воздуха возникла алая арка, и мы оба шагнули на ту сторону. Зеленоватые и фиолетовые низкие тучи, яркая в свете фонарей, цветная почти ювелирная роспись стен. Чистые краски, пирамиды и колонны и ни одного островка зелени. Тут еще была ночь. Дарсул.

— Тут… странно, — Георг с любопытством осматривался вокруг, — мы на Запретном острове?

— Именно, давай, нам вот в это здание.

В здании комендатуры я бывала уже частенько, особенно после истории с сожжением зараженного Хаосом города, так что Вэрела Вегу, еще одного вампира, я нашла за несколько минут. На Георга по дороге поглядывали, но вопросов никто не задавал и остановить не пытался. Репутация у меня тут после всего была несколько неоднозначная. Может, потому что я побывала в Мертвом мире и вернулась обратно? Или в том, что за мою голову награду предлагала богиня смерти Хэль. Или так, по совокупности эпизодов, но пока я не пыталась влезть в закрытые для посторонних помещения, могла шататься тут, сколько влезет.

На объяснение ситуации ушло несколько минут, после чего Георг был сдан с рук на руки несколько ошалевшему от такого поворота младшему Веге, и мы тепло распрощались с нежитью. Простите за каламбур. Снова.

Аргентерия. Опять мертвячья Аргентерия. И мертвячий же дождь — промокла до нитки, пока вернулась к себе.

Тэрьен встретил меня с открытой ампулой крови в руках.

— Ты сколько не спала нормально? — спросил он.

— Дня три.

— Ложись. Я знаю, как сделать, чтобы кошмары не беспокоили. Тебе необходимо хотя бы несколько часов. Да и мне, раз уж всю ночь за твоим приятелем присматривал. Только дверь запри на засов.

Доверять ли шаманству гоблина? Академический вопрос, учитывая, что следующей ночью мы собираемся лезть вместе в какие-то подземелья. Я вытянулась на кровати, а он принялся рисовать что-то кровью у меня на лбу и щеках, невольно напомнив безумного темного эльфа. Потом улегся рядом и по привычке завернулся в покрывало, как гусеница в кокон. Я уснула, чувствуя спиной тепло его тела. И снов в этот раз не было вовсе. Никаких.

Разбудил меня, разумеется, привычный стук в дверь. Тэрьен, мгновенно проснувшись, тенью метнулся к двери и замер в углу с парой столовых ножей. Другого оружия у него не было, но, полагаю, при необходимости ему хватило бы и обычного карандаша.

— Крис? — позвал приглушенный голос Салли. — Ты там?

О как. Обнаружил, что пропал труп из морга что ли? Я открыла дверь и впустила его, сделав гоблину знак расслабиться.

— Привет.

— Привет. Дали людям первую порцию твоего зелья, первые улучшения уже есть, и я… — мистрэ Клифф пару раз моргнул, его огромные круглые серые глаза стали еще больше, разве что из орбит не полезли. — И я вижу гоблина на твоей кровати. И тут пахнет кровью. И у тебя кровь на лице… О, Маахве…

Есть один талант, о котором я мечтаю: умение быстро и доходчиво объяснять людям, что происходит. Чтобы избегать вот подобных моментов.

— Все в порядке, не напрягайся. Салли, это Тэрьен, Тэрьен — Салли, — представила их я друг другу, потянув мистика за рукав светло-оранжевой мантии и заставив его сесть на стул.

— Ты все-таки собралась лезть в подземелье? — как-то обреченно вздохнул молодой настоятель. — Не передумала?

— Приехали! — удивилась я. — Ты ж сам попросил меня что-нибудь сделать, помнишь? Потому как ты не можешь. Вот я и делаю! Хочешь остановить распространение чумы? Нужно найти и уничтожить место, где производят траммо.

— Как — уничтожить? Ты знаешь?

— Да хотя бы сжечь, — пожала я плечами, — огонь — хорошее окончательное решение большинства неприятных вопросов.

Мистик потер лоб рукой.

— Как бы лекарство не оказалось хуже болезни… — пробормотал он себе под нос.

— Это ты о чем? — не поняла я.

— А если будет только хуже? Если облако пепла от такого пожара разнесет болезнь за пределы Аргентерии? Или вообще мелкие частицы попадут в облака, и их развеет вообще по всей Ойкумене?

— Салли, — я старалась, чтоб мой голос звучал мягко и убедительно, — я же только на разведку. Узнать — под дворцом ли хранится эта дрянь. Я ничего не буду предпринимать, пока не посоветуюсь с очень толковыми алхимиком и некромантом.

Мистрэ Клифф слегка поджал губы и сразу стал выглядеть гораздо старше своих лет.

— Я хотел, чтоб ты просто сообщила главе вашей гильдии о происходящем. Я не думал, что это обернется похищениями, освобождением преступников, — он выразительно посмотрел на Тэрьена, впрочем, тому все было, как с гуся вода.

— В этом городе обосновался высший демон, Салли, — очень спокойно произнес гоблин, — никто снаружи не поможет. Не из каждой ситуации можно выйти белым и с чистенькими руками, иногда приходится действовать, наплевав на правила.

Мистик покачал головой, мрачно переводя взгляд с меня на Тэрьена.

— Демоны — это только мое предположение.

— Так поздравляю! — зеленокожий вор хлопнул в ладоши. — Ты оказался прав!

— Я иду с вами.

— Куда? — не поняла я.

— В подземелья эти. По крайней мере, пригляжу за тобой.

— Эй! — встрепенулся гоблин, чуть оскалив острые зубы. — Такого уговора не было.

Мистик ничего не ответил, и Тэрьен долго не мигая смотрел на человека.

— Зачем это тебе? — поинтересовался он уже вполне миролюбиво.

— Если б я знал, что она сделает, добравшись до места… — покачал головой Салли, красноречиво показывая рукой на меня.

— Отличный ответ! — ухмыльнулся зеленокожий. — Ты принят. Только переоденься в че-нть такое, потемнее и поудобнее.

— Сейчас?

— Ну, подготовка еще… выходим, давай, послезавтра, часов в одиннадцать вечера. Смотрите, мы пойдем по городскому ливневому коллектору. Не слишком приятное место, если слухи не врут про некрочуму, то немертвые, пока не переродятся окончательно, будут прятаться там. Добавьте крыс, завалы местами, воду под ногами и местных бомжей. Залезем в северной части, у рынка, знаете, где рынок? Благодетельница, ты двоих в тени вести сможешь? Нет? Жаль… Было бы куда проще. Ладно, нет и нет. Идем по широкому проходу километра три, потом залазим в один отнорочек, и петляем в сторону дворца. Под дворцом выход в его коммуникации за грудой хлама, на самом нижнем уровне. Оттуда идем наверх, и смотрим, че найдем. Кстати, че-нть еще мы ищем? Ну, в плане, залезть во дворец герцога и уйти с пустыми руками — это ж бред! Не? Эх. Скучные вы.

У меня-то было большое желание пошуровать в сокровищнице Аргенси. За засаду, за то, что пришлось на себя взять еще полтора десятка душ, за потерянную мочку уха, за все оптом, короче. Но Салли смотрел с таким неодобрением, что я прикусила язык.

— Короче, — резюмировал Тэрьен, — встречаемся у рынка завтра за час до полуночи. Ты сам туда дойдешь, Салли-далли?

— Завязывай хамить, — снова щелкнула я его по уху.

— Дойду, — с достоинством проговорил мистик, — а сейчас подлечу еще Крис, и пойду искать одежду.

— А чего с ней? — встрепенулся гоблин, присевший за стол. — Слышь, благодетельница, ты больная что ли?

— Позавчера перебрала с эликсирами и обожглась о демона, — лаконично ответил Салли.

Гоблин заржал, уронив ушастую голову на локти.

— Да с тобой скучно не бывает, походу!

— Есть еще кое-что, — проговорил мистик, — я не знаю, как сказать…

— Труп один пропал, да? — подсказал зеленокожий. — Нехорошо… До чего люди доходят! Небось, на сапоги хорошие кто польстился, а?

Серые газа настоятеля полезли на лоб. Потом он нахмурился, и во взгляде его появилось новое выражение: усталость пополам с укоризной.

— Крис, зачем ты украла тело?

Хорошее предположение. А ведь он меня еще и недели не знает.

— Скажи остальным, что его сожгли, — попросила я.

— Скажу, — проворчал мистик, — раз уж мы оба во всем этом замешаны, но что ты с ним сделала?

— Да ничего я с ним не делала, — вздохнула я, — он обратился. Ради разнообразия в высшую нежить…

— Что?! — не дослушал настоятель, вскочив на ноги. — По Аргентерии бродит высшая нежить?!

— Да не бродит тут никто, — взял гоблин объяснения в свои руки, — она вампира отослала. Далеко. Вы с ним и не встретитесь никогда.

— Хочешь сказать, труп с разорванным горлом на площади — это не его работа?!

— Сядь, — снова попросила я, — и успокойся. На площади — только уже подпорченный сосуд одержимого. Причем, именно он развозил траммо по курильням, тот самый Сам. Теперь его нет, и на несколько дней с этим будут перебои, так что у нас есть как раз время для маневра.

— И много здесь еще демонов?

— Я не знаю, Салли, если не веришь мне, проверь останки какими-нибудь своими способами. Ты убедишься, что я говорю правду.

— Попробую. А сейчас, извини, у меня не очень много времени. Давай полечим тебя. Ты смоешь эти кровавые символы с лица, или будем так?

— Пусть пока остаются, — проворчал зеленокожий.

Мистик покачал головой, ничего больше не сказав, положил ладони мне на лоб, и его пальцы снова засветились золотистым. Гоблин молча наблюдал. Когда процедура была закончена, Салли слегка прохладно попрощался и ушел.

— Нам нужно прояснить один момент.

— М-м-м?

— Зачем нам этот святоша? Он же может запороть всю вылазку. Да и вообще, ты могла потребовать у меня самому слазить туда и разобраться, что там. И не рисковать самой. При прочих равных я бы все равно вынужден был согласиться. Петля — выбора не оставляет, знаешь ли.

Я покачала головой.

— В чем-то Салли прав, чем бы ни закончилась эта история — даже изгнание демона точку не поставит. Потом будет долгое дурацкое расследование от гильдии, от мистиков, от других заинтересованных сторон, понимаешь?

— Резонно. И?

— Я — дворянка двух государств, и я тут официально, по заданию гильдии с официальным же значком и договором, я могу рассказать, что увидела, на Совете гильдии или где угодно еще. И другие будут вынуждены меня слушать и верить. Знаешь, я действительно хочу, чтоб причастные понесли наказание. С Салли — та же история. А вот выставить в качестве свидетеля беглого убийцу — сам понимаешь. Не очень красиво может выйти, и тебе проблем добавится.

Гоблин смотрел на меня, как на умалишенную.

— Слышь, благодетельница, какие разбирательства? Если наша теория верна, тебя ж убьют, и всего делов. Следы замести. Шутка ли, город скормить Инферно.

Я вздохнула, разматывая не нужную уже повязку на руке.

— Ты сам сказал: тот, кто послал меня сюда, понимал, что происходит. А значит, и так отправил сюда умирать. Так что нужен второй свидетель — им и будет Салли. Да может еще, и перемудрили мы…

— Это просто моя версия, — пожал плечами Тэрьен, — я много болтаю, когда пью.

— Вот это я и хочу выяснить: прав ли ты с этой конспирологической теорией. Потому что если прав… значит, я больше не могу доверять ни магам из гильдии, ни Дайсу. А это такая штука, которую нужно выяснять как можно раньше. Это теперь стало личным, понимаешь?

— Полагаешь, герцог или тот, кто его контролирует, ответит на твои вопросы?

— Полагаю, он ответит моим друзьям. А я могу — немного: выяснить, кому именно эти вопросы нужно задавать.

— Уела. Я начинаю верить, что ты не сумасшедшая. Ха! На самом деле это самое разумное решение в твоей ситуации: искать союзников и идти на разведку, — он ухмыльнулся, — а где можно найти кого-то, кому можно доверять? Кого-то гарантированно не связанного с правителем города?

— В городской тюрьме, — кивнула я ему, улыбнувшись.

— Пойду-ка я переодеваться, мои шмотки должны были уже подсохнуть.

Он пошлепал босыми ступнями в ванную.

— Ты не представляешь, что творится в городе, — раздалось прямо за моей спиной.

 

10 Передислокация

Ясно. Я не заперла засов, когда провожала Салли.

Леонард хлопнул дверью так, что звякнули стекла в окне. Он выругался сквозь зубы и, похоже, мечтал запустить что-то бьющееся в стену. Потемневшие глаза запали от усталости, черты заострились, а под ногтями собралась грязь. Трезв, но пахнет от него, как от винного погребка дядюшки Таори в Дайсаре — это после вчерашнего. Я мельком глянула в сторону ванной — все закрыто, уже хорошо. Правда, на столе настойчиво бросаются в глаза три стакана, в одном из которых остатки крови. Но с виду — вино и вино. Надеюсь, не заподозрит. Но после всего явиться как ни в чем не бывало…

— Собирай вещи, — велел виконт, хмуро оглядываясь по сторонам, будто был намерен самолично помогать мне со сборами.

Бегу уже.

— Что случилось? — я сложила руки на груди и, как могла, высоко задрала подбородок.

— Зомби, — выплюнул он с омерзением, — штук шесть повылезали на улицы. Стража усилила все патрули и маги с ними. А утром кто-то похитил одного местного бандита, из заправил города. Нашли труп, но в таком состоянии… Короче, пытали его долго. Горячие головы списали на его партнера и погромили лавки на его территории. В общем, только войны банд тут и не хватало. А у этого второго, Лоренцо Сиплого, откуда-то взялись бойцы, о которых никто не знал. И принялись методично вычищать какие-то притоны, чисто, ни одного живого не остается. Еще пошли слухи о каких-то эльфах, но это, наверное, из-за твоего недавнего появления на пожаре. В общем, собирай вещи. Мы задачу, как могли, выполнили, дольше тут пребывать опасно.

Я покачала головой, что за ерунда? Какие еще банды? Какой-то передел из-за смерти Сама что ли? Быстро они как…

— Мне нужно еще задержаться, а ты возвращайся, у тебя через пару дней иммунитет закончится.

Виконт взорвался. Может, виновата усталость, а может, досада: он же на трон хочет, очки популярности зарабатывает. Хотел приехать, привезти лекарство и героем вернуться в Дайсар. Вот, мол, заботится о людях, молодец какой. Текущее же положение дел ничего хорошего принести ему не могло, и оставаться тут дольше и правда, не имело смысла. Для него.

— Ты что, не слышала? В городе — полнейшее безумие! Ты уходишь!

— Не-ет. Это ты уходишь, — снова поправила его я, добавив в голос холода.

Леонард схватил меня за плечи и затряс, удивительным образом напомнив ту нашу давнюю беседу в его спальне в день моего распределения. Вот только куда делись длинная челка и растерянность во взгляде?

— Мы уже выясняли, кто и что может, забыла?! Я — решаю, что мы делаем! И сейчас мы уходим телепортом в Дайсар! Не хочешь собирать свои вещи — пойдешь так!

— У меня нет свитка! — рявкнула я в ответ, скидывая его руки, и делая шаг назад. — Они одноразовые и на одно лицо!

— Значит, хорошо, что у меня их два, — глухо проговорил мужчина, — можешь считать, что Георг погиб, чтобы спасти жизнь тебе!

Я открыла рот, пытаясь найти какие-то подходящие слова, но не успела.

— Убери-ка лапы, громила, — оч-чень выразительно попросил Тэрьен, похоже, его окончательно достало просто наблюдать за спектаклем.

Лео не успел обернуться, как что-то смело его, швырнув на стол, разлетевшийся от удара. Гоблин, совершив совершенно невозможный для человека прыжок, сидел на его груди, а столовый нож замер в миллиметре от глаза виконта.

— Разобраться? — поинтересовался зеленокожий, не отводя напряженного взгляда от Леонарда, когда окончательно стих звон разлетевшихся на осколки бокалов.

— Прекрати, — вздохнула я, махнув рукой, и действительно принявшись собирать вещи в свою безразмерную сумку, — боги с ним, он уже уходит.

— Как скажешь.

Еще одним прыжком, как кожаный мяч, Тэрьен оказался на кровати, и уселся на ней, скрестив ноги на орочий манер. Только злые желтые глаза настороженно и пристально следили за каждым движением виконта.

Мы оба невольно ждали реакции Лео. А тот встал, отряхнул одежду и слегка улыбнулся. Он полностью растерял и давешний пафос, и злость, аж глаза посветлели. Не слишком ожидаемо, надо сказать.

— Ну, слава богам, — проговорил Лео неожиданно ровным и спокойным тоном, — я-то, идиот, несколько дней ломал голову, зачем ты тут? «Помочь людям…», «задание гильдии»… Почти поверил же! — он сунул большие пальцы за пояс и пару раз качнулся с носка на пятку и обратно. — А тебе просто нужно было выкрасть этого заключенного. Теперь все становится на свои места. Кстати. Напавшая на нас стража в трактире приходила за тобой, да? Мы с ребятами попали в эту историю случайно? И этот пожар, после которого комендант был так благодарен, что отдал тебе гоблина, не твоих рук дело, случайно?

А знаете, обидно! И ведь совершенно не справедливо.

— Да ты вообще все не так понял! — взвыла я, всплеснув руками, и сама же устыдилась этой театральщины.

— Ну да, — никто бы не позволил мне объяснить.

Я бы сама не стала объяснять, если уж откровенно.

Па-а-а-ашел он!

Вот Леонард виконт Селеретто и пошел, и даже хлопнул дверью. Очень-очень громко. Похоже, это была последняя возможность для нас двоих поговорить. Нормально, по дружески, без оружия. Не крайняя, а именно что — последняя.

— Зря ты его отпустила, — покачал головой гоблин, прерывая мои размышления, — проблем от него у тебя еще будет…

— Наверное… Не могу же я его убить. Не чужой он мне.

Гоблин чуть прикрыл глаза, а в голосе появились бархатно вкрадчивые интонации.

— Раненое самолюбие и возможности — опасное сочетание. Ты понимаешь это? Понимаешь? Ну, хорошо — не мое дело. Твоя песочница — тебе играть. Единственное предложение — давай-ка переберемся отсюда куда-нибудь в тихую нору в городе. Если уж этот твой здоровяк прав, и что-то началось, лучше, чтоб никто не знал, где тебя искать.

— Думаешь, стоит уйти из гильдии?

— Уйти? — переспросил гоблин, задрав одну бровь и чем-то карикатурно напомнив Дэвлина. — Не-ет, не уйти. Валить. Рвать когти.

— Прямо сейчас? — это было настолько неожиданно, что я растерялась.

— А ты хочешь дожидаться еще сюрпризов что ли? — добавил он в голос вкрадчивых бархатных интонаций.

«Он прав», — Лусус подал голос впервые за несколько дней, как подал, так и затих снова. Они с Шепотом вообще всю поездку были удивительно неразговорчивыми.

— И куда мы? — поинтересовалась я, как придется бросая вещи в сумку.

— Есть одно более-менее безопасное местечко… Нам пора выдвигаться, а по дороге я еще должен кое-что забрать. Сможешь провести меня несколько кварталов тенями? Не хотелось бы встревать в местные разборки.

— Думаю, да. Вечер скоро, идти будет проще. Но и немертвые активнее по ночам.

Все это было демонски не вовремя. Проблемы с Лео и какие-то чисто житейские разборки непонятных криминальных личностей казались мне уже чем-то вроде досадной помехи. Демон, пожирающий город, заговор гильдийцев, некрочума — вот вопросы, отвлекаться от которых мне не хотелось.

— Благодетельница? — мрачно позвал от окна Тэрьен, прерывая мои размышления. — Я говорил, что самое время смываться? Так вот, сейчас — самое-самое. Зуб даю.

— Что еще там? — не до окон, когда судорожно вспоминаешь, что ты забыла.

— Какие-то слишком целеустремленные парни в черном. Форма мне такая не знакома, и как-то не хочу я их дожидаться, знаешь ли, учитывая ситуацию. Да не подходи ты к окну! Да чтоб тебя, Крис!

Я все-таки высунула нос, бросив взгляд наружу: действительно, ко входу, кутаясь в капюшоны от дождя, угрюмо топала группа личностей, не вызывающих и тени доверия. Все как один в угольно-черном — чисто вороны.

— Накидывай тень! В темпе! И давай двигай в коридор! — зашипел гоблин, хватая меня за руку и забрасывая себе на плечо мою сумку.

Я обернулась к зеркалу и невольно вздрогнула: настойчивый призрак снова был там. Черноволосая женщина манила меня пальцем и делала грустное лицо. Прости, дорогая, вот вообще сейчас не до тебя!

Мы успели выскочить как раз вовремя: в конце коридора уже показались эти «черные». Не бандиты, судя по четкости действий, но и не военная выправка. Да кто же это? Зеленокожий за руку втянул меня в темную нишу, и втиснулся сам. За третьего у нас была кадка с флюоресцирующим в полумраке растением, занимавшая большую часть пространства. В тесноте, да не в обиде. Когда визитеры шли мимо нас, мне показалось, ближайший должен услышать, как бешено колотится о ребра мое сердце. Комнату они, кстати, выбрали безошибочно: вошли и принялись осматриваться. Гоблин потянул меня из ниши, а после буквально потащил по временно опустевшему коридору к выходу.

Только бы не какие-нибудь амулеты у этих парней. Только бы никто из них не видел сквозь иллюзии! Шаг, еще шаг, метр до поворота, десять метров до выхода. Я ожидала окрика в любой момент, а когда мы проскользнули в беззвучно открывшуюся дверь, едва сдержалась, чтоб не кинуться бежать во весь опор.

Боги. Какая я молодец, что вытащила Тэрьена из тюрьмы. Не знаю, что это были за парни, и что им было надо, и знать не хочу. Люди герцога, бандиты — у меня тут в любом случае друзей нет.

— Стой! — гоблин зашипел, дернув меня за руку. — Смотри!

Шестеро чернышей притулились под фронтоном за курением сигарилл и практически перегородили лестницу от дверей. Мы не пройдем, это было совершенно точно. Тень — не тень, но днем и так близко она не скроет. Да они банально услышат шаги!

— Как бы их отвлечь?

— Не знаю…

«Эй! — ожил снова Лусус. — Эй-эй-эй! Я знаю! Подарок Феникса!»

За время пребывания в гильдии свисток насосался магией так, что приятно грел кожу. Пожалуй, для чего бы он ни был предназначен своим неизвестным создателем — но пару окон побочным эффектом разобьет гарантировано. А дальше посмотрим на реакцию, хоть кто-то да пойдет посмотреть, что случилось.

— Давай к стене, — велела я, Тэрьен не возражал, — есть идея.

Я извлекла мягко мерцающий свисток из-за ворота и поднесла к губам. Эффект превзошел все мои ожидания: с оглушительным звоном, единой пронзительной нотой резанувшим уши, взорвались все стекла на фасаде, осыпав чернышей острым сверкающим водопадом. Та же история приключилась и с двумя соседними зданиями.

Парни же мои ожидания как раз оправдали: двое ринулись внутрь к товарищам, остальные отскочили от здания, выхватив громоздкие угловатые револьверы незнакомой конструкции и профессионально занимая импровизированные укрытия.

Путь между ними за этой суетой был временно чист, если идти в тени. Мы пулей ринулись вниз по ступенькам, прочь от здания гильдии и нырнули в ближайшую подворотню, раньше, чем черные смогли что-то еще предпринять.

— Просто прекрасно! А это-то кто? — опередил меня с вопросом гоблин, когда нас от преследователей отделяла, кажется, уже пара километров.

— Бездна его знает, — пожала я плечами, — может, это Сам вернулся и жаждет реванша?

— А… Это которого Ги загрыз, — вяло кивнул мой спутник, помню, мол, — а чего там с людьми герцога?

— Нет. Не похоже, у его ребят черно-зеленые плащи. А это вообще не пойми кто.

— Угу, — неопределенно буркнул Тэрьен, — шмотье у них больно хорошее, это настораживает.

— Почему?

— Не видел я тут раньше таких, ни здесь, ни в сателлитах, понимаешь? А откуда могли они взяться, если вся область закрыта карантином? То-то и оно. Ладно, идем, потом гадать будем.

С городом тем временем творилась настоящая лихорадка: на крупных перекрестках горели большие костры, вокруг которых сбивались группами вооруженные до зубов стражники, все знают, что немертвым большой вред приносит огонь. Что, кстати, на самом деле в корне неверно — трупы отвратительно горят. Вот раскроить зомби череп — гарантировано его отправит туда, откуда он выбрался. В дружелюбнейшие объятия Хэль, чтоб ее.

Битые витрины, несколько трупов на улицах, которые уже никто и не пытался вывезти. По оставшимся кабакам допивали все, что горит, да допевали песни пьяными голосами, словно чувствуя каким-то немыслимым звериным инстинктом приближение конца. Лил дождь, косой, по-осеннему холодный, даром, что канун лета, что тоже настроение не прибавляло.

— Я б назвал эту картину «Накануне катастрофы», — проговорил Тэрьен задумчиво.

— Куда тебя, кстати, потом отправить? — без особого интереса спросила я. — Если мы нормально вернемся?

— Никуда пока, — покачал он головой.

— Хочешь поживиться чем-нибудь? — обвела рукой ближайший богатый с виду дом с забитыми ставнями.

— Нахрен грабеж. Хочу сдать тебя с рук на руки кому-то из твоих «друзей». Тока вот не спрашивай сейчас, нафига мне это, лады?

Я чуть сжала его ладонь, испытав детскую, непрошенную благодарность, и мы двинулись дальше.

— Куда мы теперь?

— До вечера в какую-нибудь подворотню. Берлогу свою я по дню светить не хочу, да и еще к одному камраду заглянуть надо по сумеркам. Потерпишь неудобства, благодетельница?

Что тут скажешь? Наверное, ему виднее, что делать сейчас, а на меня напала апатия. Мутная история, мутный демон, мутная болезнь. Как же все это надоело.

— А скажи-ка мне еще, а что это за свисток у тебя такой? — проявил любопытство Тэрьен, прячась поглубже в капюшон.

— Понятия не имею, подарили.

— Артефакт?

— Угу.

— А делает что?

— Да так… Стекла бьет.

— У-у-у! Полезная вещь, аж зависть берет.

— Ну, пригодился же вот…

— Надо потом поэкспериментировать что ли? Наверняка же мощная крутая штука с такой-то побочкой!

Посидели в небольшом городском парке возле реки, забившись в самый его угол и спрятавшись под маленьким навесом, прибитым к дереву — что-то вроде большущей кормушки для птиц в непогоду. Я от нечего делать рассказала всю историю наших с Лео взаимоотношений. Гоблин оказался отличным слушателем. Ближе к десяти вечера двинулись дальше. Дождь еще усилился, превратившись в ливень, я куталась в плащ и снова мысленно благодарила Эрика за броню. Хотя в ботинках все равно уже изрядно хлюпало.

Где-то ближе к вечеру через зеркало со мной связалась Тай. Подруга была хмурая и говорила коротко. Она в гильдии (под предлогом поиска архимага с сообщением от главы конторы) видела своими глазами комнату с огромной картой Аргентерии, какие-то отметки заклинаниями на ней, и человек двадцать, что-то химичивших в смысле следящих чар. Потом ее заметили и вежливо так выставили. Ледяная графиня предложила мне затаиться где-то в безопасном месте и пережидать, а потом еще минут пять терзала навязчивыми вопросами о Лео, ответов на которые у меня не было.

Беседа оставила привкус горечи во рту и желание добраться до мэтра Ллойда и потрепать хорошенько за бороду. Похоже, Тэрьен-то был прав в своих предположениях.

В одной подворотне мы свернули к какой-то неприметной двери. Гоблин аккуратно приоткрыл ее, отпуская мою руку. Вуаль спала, и мы оказались в маленькой конторке, за которой сидел немолодой респектабельного вида мужчина в очках-полумесяцах. Он уставился на Тэрьена, на меня, и челюсть его отпала.

— Чтоб меня…

— Здорово, Кречет.

— Чтоб меня…

— Я за своими шмотками, надеюсь, ты их еще не пропил?

Мужчина очнулся.

— Ты — больной?! Ты в курсе — кого похитил?

— Я? — изумился уже гоблин.

— Да прямо перед вами заходили люди от Сиплого с портретом. Ты ее из гильдии магов вытащил? Ее полгорода будет искать через час!

— Меня? — не поняла уже я.

— Ты чет попутал, — покачал головой зеленокожий, по-хозяйски откидывая крышку большого, обитого металлическими полосами сундука, и принимаясь доставать какие-то вещи, — это она вытащила меня из тюрьмы.

Кречет протер очки несвежим платком и снова надел их.

— Только ради нашей дружбы, Тэрьен. У Сиплого какой-то новый партнер. Походу откуда-то из какого-то сателлита, он дал ему людей, чтобы защитить территорию. Ты в курсе, что тут случилось сегодня?

— Местами.

— Жуткие люди. Они, я так понял, заявились в гильдию за ней вот, никого не нашли, зато узнали про тебя. Теперь за эту живую эльфийку награда нехилая. Десятка.

— Ничего не понимаю, — покачала я головой.

— А этот твой Леонард мог ввязаться? — спросил гоблин. — Дал бабла Сиплому, чтобы тот нанял новых людей из какого-то сателлита, да снаряжения подкинул.

— Зачем ему это?

— Ты ж говоришь, он хочет вернуться героем? А значит, ему нужно взять город под хоть какой-то контроль и разобраться с траммо. Переправить сюда людей контрабандой, и не дать тебе слишком много увидеть. Как думаешь, он — рисковый парень? Хватит у него соображалки на такой шаг?

— Кто такой Леонард? — осторожно поинтересовался Кречет, как бы между делом.

— Не суть, — отмахнулся от него зеленокожий, — ну как? Вписывается в картину, благодетельница?

— Вообще-то логично, — признала я, — но только это не его почерк. Он же хотел уехать из Аргентерии.

— Он хотел, чтобы уехала ты, — поправил Тэрьен, — например, чтобы избавиться от свидетеля. Он один не смог бы со мной справиться, поэтому вроде как ушел, а сам потом прислал людей в гильдию после вашей ссоры. А мы от них свалили. Ну? Складывается?

Я кивнула. За рабочую версию вполне сойдет, ничем не хуже других. Кому в Аргентерии я могу быть нужна, кроме Вердана, Сама и Лео? Во-от. А заварушка, про которую он сказал… так и придумать ведь мог, чтоб напугать меня. Кому тут можно вообще верить-то?

Гоблин хмыкнул, нацепил странную ременную конструкцию с несколькими ножнами.

— Все, я готов. Кречет, ты нас не видел, понял? А то я ж вернусь.

Мужчина только махнул на нас рукой, и мы выскользнули в темноту.

Дальнейшая дорога заняла совсем немного времени: Тэрьен свернул в арку одного из домов, во дворе спустился на несколько ступенек к неприметной двери, обитой темным металлом, и отпер ее.

— Прошу! Вот мы и на месте, — он закрыл за мной дверь и задвинул тяжелый засов.

Полуподвальное помещение оказалось на удивление уютным: маленькая комната с камином, небольшая кухня и вполне приличная ванная. Возле камина, наполовину утопленного в стене на полу, расстелена здоровенная мохнатая шкура бурого цвета, и больше всего мне хотелось растянуться на ней. Снять мокрую обувь и одежду, завернуться в одеяло, открыть бутылку вина и смотреть на огонь. Чтобы никуда не нужно было торопиться, чтобы никто не пытался убить, и никаких зомби поблизости. Боги, да у нее ворс — в длину моей ладони толщиной!

— Как тебе берлога? — полюбопытствовал Тэрьен, кинув сумку на стол и разжигая огонь в камине. — Сейчас раскалю на огне песочек и кофейку сделаем. Кофе пьешь, благодетельница?

— У меня имя есть. Но кофе — да, обожаю.

— Тогда располагайся, тут нас никто не найдет. Шмотки мокрые развешивай у камина, и обувь рядом ставь.

Я ничтоже сумняшеся скинула плащ, штаны и ботинки, а потом завернулась в найденное на полке шерстяное одеяло и таки устроилась у камина, уставившись на пламя. Где-то сейчас Дэвлин…

От тепла огня тут же начало клонить в сон. Руки-ноги, словно ватные, а голова сама клонится набок, будто бы под тяжестью свинцовых век. Треск огня, стук дождя по стеклу, шум кипящей воды — все это превращается в ровный убаюкивающий гул. Голова пустая, как храмовый колокол. Усталость всех предыдущих дней навалилась гранитной плитой на плечи, хотелось просто свернуться клубком и уснуть.

— Так почему мы сразу сюда не пошли? — поинтересовалась я. — Дождь и все такое…

— Чтобы идти по темноте и гарантированно не привести хвост. Заклинание отвода глаз, но, увы, старое и при свете дня сбоит.

Сидеть стало невыносимо сложно, я растянулась все на той же шкуре, уставившись на теряющийся в неверных бархатных тенях потолок и закинув руки за голову. Тело просто утопало в пушистом ворсе.

— Понятно. А как ты вообще обзавелся этим домом? Ты местный?

— Нет, — Тэрьен сочно гремел металлическим кофейником, — тут жил приятель, к сожалению, уже покойный. Ну, а раз ему без надобности, я и прибрал.

— Как все просто…

— Ну да, — Тэрьен почесал кончик уха и уселся рядом, — а ты что, не любишь простые решения?

Я пожала плечами, когда-то, помнится, я страстно возражала против простых решений. Когда-то я переживала, правильно ли я поступаю. Но оказалось, если все принимать близко к сердцу — сердца не хватит.

— Почему ты мне вообще помогаешь? — знаю-знаю, идиотские вопросы и не вовремя — это вот прям мое.

— Ты же мне выбора не оставила, — усмехнулся гоблин, присаживаясь рядом и всучив мне чашку ароматного крепкого напитка, — или так, или виселица. С тобой шансов все же больше.

Обжигающе горячий глоток сладкого напитка. Как же вкусно. И согревает мгновенно.

— А чего потом не сбежал?

— Так мы же сделку заключили, — теперь в голосе скользило снисхождение, — не буду слово держать, удача отвернется, а мне без нее — сама понимаешь, никуда.

— Ну да…

— Эй! Чего мрачная такая, благодетельница? Все у нас получится! Опознаем демона этого с помощью твоего талисмана и моих умений да свалим спокойно, а твой покровитель с ним уже разберется. Не грусти!

Тэрьен потрепал меня по плечу, какой-то уж слишком дружеский жест от недавнего знакомого. Или это снова паранойя?

Здравствуйте, я — Кристина Ксавьен, и у меня ба-альшие проблемы с доверием.

А кофе, кстати, да. Кофе был действительно хорош.

— Я не грущу. По горло мне этой Аргентерии уже хватило! Домой хочу.

— М-м-м? А дома у тебя как?

— Тепло там, солнце, море.

— И это — все?

— Что — все?

— Когда скучают по чему-то, вспоминают хоть какие-то детали. Ну да это — твое дело. Устала сильно?

— Да мы же ничего не делали толком сегодня. Спали полдня вон.

Мне нравилось смотреть, как отблески пламени пляшут в желтых чуть раскосых глазах, сверкающих, как уголья. Хотелось просто тупо ему довериться.

А ведь год назад я жила в столице, подумалось внезапно, училась в Академии, играла в покер, танцевала на балах. Вся жизнь моя была — сладкие пузырьки энтильского. И к чему все пришло? Сижу посреди зараженного некрочумой города, плечом к плечу с гоблином — вором и висельником. И заметьте, собираюсь лезть вместе с ним по канализации под дворец местного правителя — демонов там ловить. Да год назад мне такого с перепою привидеться не могло.

— У меня идея, — продолжал между тем Тэрьен, — может, потренируемся в передвижении под землей сегодня, а? Заодно навестим второго приближенного Аргенси, Перша, казначея, а? Я знаю, как добраться до него тоннелями. Плюс, посмотрим, что на счет мертвецов в коллекторах.

Я прислушалась к ощущениям — а знаете, казначей, так казначей. Авантюрой больше… Кофе изрядно взбодрил, а Перш действительно как-то выпадал до сих пор из поля моего зрения. А вдруг повезет и это — он расскажет, кто именно этот демон? И больше никуда не придется лезть, только назвать Дэвлину имя. Заманчивая мечта. М-да.

— А не опасно нам сейчас бродить по городу?

— Так ведь пойдем под землей. Заодно и потренируешься. Ходила вообще когда-нибудь по тоннелям?

Я ухмыльнулась, повернувшись к нему.

— А что, похоже?

На что Тэрьен только фыркнул.

— Вообще, все предельно просто — главное держись строго за мной, у тебя как со зрением в темноте? Не прям вот кошачье, как у чистокровных эльфов? Жаль, жаль. Ладно. У меня есть фонарь с крышкой, а там может, где еще и освещение сохранилось. Гномы эти коллекторы когда-то строили, а они, сама понимаешь, ребята обстоятельные.

— И что, прямо сейчас пойдем?

— Нет, у тебя одежда не высохла. Обождем часок.

— И что делать будем? Пока?

Тэрьен ухмыльнулся, потом потянулся к камину и достал из стоящей возле шкуры шкатулки пару сигарилл, прикурил обе от полена и протянул одну мне.

— В доме… — поморщилась я, все же принимая ее.

— У камина вытяжка — зверь, хоть мясо тут коптить можно.

— Магия что ли?

— Магия.

— Будем сидеть и молча курить твои сигариллы?

— А тебе бы чего хотелось?

Я прислушалась к себе, снова уставившись в потолок.

— Думаю, коньяка.

— Увы, — хмыкнул хозяин этой берлоги, — идти куда-то надо на трезвую голову. Но если просто помолчать ты не в состоянии… Хм-м… Хочешь, расскажу тебе орочью легенду? О демонах?

— А то!

Гоблин смотрел в огонь, не мигая, будто был мыслями своими далеко-далеко отсюда. Я поднялась со шкуры и уселась рядом, придвинулась и привалилась к нему плечом. Это все от усталости, но чувствовала я себя маленьким ребенком, потерявшимся в большом столичном магазине, которого сердобольный взрослый взял за руку и пошел отводить домой. Похоже, я вызываю желание заботиться даже у воров и убийц.

«А то ты этого не знала, — фыркнул Шепот, — Эрика вспомни того же».

Я не хотела о нем вспоминать. Я хотела сидеть плечом к плечу с гоблином и слушать его сказки.

— Мы не знаем, кто создал вселенную, — негромко начал Тэрьен, — но еще до богов и до Эрллийствр был некий творец. Ну, или много творцов? Не суть. А кроме того был Ящер. Не то бог, не то чудовище, жившее еще в прошлой вселенной, до создания нашей. Факт в том, что нашу он хотел сожрать — до последней звезды. Творцы объединились кое-как, создали себе в помощь Владык Застывшего Света — это те, кто сейчас создает миры Эмпиреев. И вот всей толпой они напали на Ящера, и даже смогли его победить. Но что с ним делать? Нельзя оборвать время жизни того, кто начал жить до создания нашего времени. Парадокс, понимаешь?

Я кивнула, припоминая историю про Парадокс и Эрллийствр. Что они как воплощение Порядка охраняют вселенную от Парадоксов любыми способами, допуская даже появление пожирателей миров Абао.

— Так вот, они придумали, что с ним делать — они отправили его в небытие.

— Ты же говорил…

— Не убили, — помотал гоблин ушастой головой, — отправили в небытие. Это пространство явлений, которых не существует. Как фиолетовые кролики или чьи-то похмельные галлюцинации. И с тех пор Ящер жаждет выбраться в бытие, и когда у него это получится — наша вселенная будет уничтожена. Наверное, чтобы появилась новая? Цикличность… Закон жизни… Чтобы он смог начать выбираться и нужен Парадокс — ситуация, когда грань небытия и бытия становится зыбкой достаточно, чтоб ее прорвать.

— Для охраны от этого и нужны Эрллийствр.

— Не только они. Но ты уловила суть. Вселенную нашу нужно охранять. Когда битва закончилась, Ящер был ранен, и кровь его, растекшись, принялась разъедать вселенную — так и появился Хаос.

— Хаос? Только лужа крови какого-то…?

— Именно. Представляешь, что мог бы устроить он сам? Тогда те, самые первые творцы создали заслон от Хаоса. Слой, отделяющий ирреальность от явленных миров, угадай что? Не знаешь? А ты подумай! Хе-хе. Инферно. Самые мощные бойцы, жесткий естественный отбор из-за их жажды власти, и ненависть к Хаосу. Такими их создали, да. А чтобы лекарство не стало хуже болезни, как говорит твой приятель-святоша, заставили соблюдать Договор. Любой договор, если говорить точнее. Поэтому у демонов — нет свободы воли, в отличие от смертных. Они вынуждены держать любое данное слово. Это — слабое место любого демона. Как и жажда власти, кстати. Так что столкнуть двоих — не большая сложность, им достаточно оказаться на одной территории.

Это не было похоже на сказку.

— А зачем ты мне это рассказываешь?

— Да кто ж его знает? Ты меня из петли вытащила. Тебе поможет в твоей ситуации знать чуть больше о… тех, с кем ты связываешься.

— Спасибо.

— Это еще не все, точнее, не главное. Что ты знаешь о мультивселенной?

Одна из гипотез в курсе теории магии, если мне не изменяет память. К сожалению, тема эта пришлась на весну. В это время я как раз была влюблена в некоего Клайда Балледо, так что подробности этих лекций прошли как-то мимо.

— Имеешь в виду, что каждый наш выбор создает параллельные вселенные? Ты об этом? Если у тебя монета выпала решкой, значит, у другой тебя это был орел?

Гоблин кивнул. Похоже, тепло и огонь в камине подействовали и на него расслабляюще.

— И самые маловероятные постепенно пропадают из реальности, переходя в то самое небытие, но все равно, реальность ветвится.

— Боги, да где ты этого набрался-то?

— Я старше, чем выгляжу, — нагло ушел от ответа коротышка, — так вот, Хаос, просачивался во все параллельные реальности, кровь Ящера законам нового бытия не подчинялась. Поэтому, внимание, класс, — он поднял палец, изображая пародию на профессора в Академии, — демонов создали многомерными. Чтобы бороться с многомерным же Хаосом.

Он уставился на меня, ожидая реакции, но я откровенно тупила от внезапно навалившейся усталости.

— В каком смысле?

— Эх ты, благодетельница… Ты, бросившая орла, и ты, бросившая решку — двое разных людей с момента выбора. Обитатель Инферно — один и тот же. Часть его сознания находится в одной ветви реальности, часть в другой. Просто чем большее число ветвей оккупировал один конкретный демон, тем каждая его отдельная часть слабее, понимаешь? Его словно бы размазывает по вероятности более тонким слоем. Ну как блин на большей по размеру сковороде.

— Спасибо, я поняла, — мне внезапно и очень остро захотелось блинчиков.

Знаете, таких тонких, которые делают на скисшем молоке, чтоб чуть кисловатые и совсем ажурные. И обязательно с черничным вареньем.

Гоблин смотрел на меня так, будто бы ожидал какой-то реакции, не дожидался и все больше разочаровывался. Наконец, он потер ладонью лоб и покачал головой.

— Ну, ты, блин, совсем не соображаешь к ночи, походу.

Оставалось только согласиться с выводом — я в упор не понимала, чего он от меня хочет.

— Твой покровитель, — медленно и сумрачно проговорил Тэрьен, — оставил тебе Печать Рхашассы, обещание защищать, по сути. Обычно, ее дают взамен на душу, и после такого договора демон с удовольствием помогает происходить несчастным случаям с копиями своего компаньона во всех ветвях реальности. То есть одна душа — это целая уйма душ, по такому договору, тем контракты со смертными для демонов и ценны. Но. Твоя-то принадлежит тебе, так?

— Ну да…

— Ну! Все еще не понимаешь?

— Не совсем, я…

— С каждым выбором, — перебил Тэрьен, — твоих копий должно становиться все больше, а демоны — не могут не сдержать данное обещание — например, «защищать».

— Стоп! — я выпрямилась и уставилась в ответ на зеленокожего коротышку. — То есть, Дэ… демон «размазывается» по вероятностям вслед за мной, так что ли? И становится все слабее?

— И идет на добровольное самоубийство в итоге. Скажи, благодетельница, этот парень — совсем молодой дурак?

— Не думаю…

— Тогда… — он сделал театральную паузу, выразительно приподняв бровь.

— Да не знаю я!

Внезапно стало очень тихо, казалось, даже пламя перестало гудеть, а ветер в каминной трубе — выть.

— Тогда, должно быть, ему не нужно быть во многих ветвях. А это может быть, только если твои копии не существуют.

Я уставилась на Тэрьена, как в свое время Дик, сосуд Тузата, смотрел на пряники. Ну, пока сотник еще не починил разболтавшиеся человеческие мозги. Открыла рот и хлопала ресницами.

— Скажи честно. Твоя душа сконцентрирована в одной ветви?

— Я не…

— Иными словами, ты — геомант? — прямо спросил гоблин.

— Да.

— Понятно.

Мы замолчали, снова глядя в огонь. Я отстраненно изумлялась тому, как легко выдала почти незнакомому убийце самую страшную свою тайну. А о чем думал мой спутник, представления не имею.

— Ну, хорошо, — наконец проговорил он, — с такими силами, по крайней мере, у тебя есть шанс. И становится понятно, почему местный уроженец Инферно мог подстроить твое присутствие в закрытой на карантин зоне. Душа геоманта дает огромный запас сил. Гигантский. Для пожирателя это прыжок через несколько ступеней по силе сразу.

— Увы. Я не умею ими толком пользоваться.

Узкая длинная ладонь внезапно погладила меня по макушке.

— Вот ты дура-то, благодетельница. Но не обижайся, это по молодости. Как ты себе представляешь процесс «пользования»-то? Заклинания читать, что ли? Или пыжиться от концентрации, пока не пукнешь? Хе-хе. Все проще и сложнее, тебе надо тупо поверить, что ты можешь все, и сильно чего-то пожелать. Элементарно же, а?

Я мрачно кивнула. Куда уж проще, возьми да поверь. Доступно, не смотря на грубоватое изложение.

— Кстати, если тебе интересно, «свобода выбора», которая дана только смертным, это как раз возможность ветвить вселенную, делая одновременно оба выбора. Так они творят мультивселенную, а вот демоны, ангелы, боги — все они способны только проникать в эти ветви, не более. Следовательно, свободы выбора не имеют и творить не способны.

— Почему ты все это мне рассказываешь? — повторила я, подозревая, что пришло время для более вразумительного ответа на этот вопрос.

— Если ты — в одиночном экземпляре, — Тэрьен снова принялся говорить медленно и вкрадчиво, — значит, ни в одной другой версии вселенной меня от виселицы не спасли. И для мультивселенной вероятность того, что я остался жив — оч-ч-чень мала, а значит, она попытается избавиться от погрешности. Но! Воля геоманта, которому я нужен, позволит мне продержаться, пока версия, в которой я жив, не станет стабильной. Ты не спасла мне жизнь, благодетельница, ты продолжаешь ее спасать прямо сейчас. И я постараюсь продержаться рядом с тобой, всячески заботясь о твоей сохранности по возможности подольше. Из чисто эгоистических побуждений: ты для меня в прямом смысле слова — жизнь. Сечешь?

Я потерла лицо ладонями, пытаясь собрать в единое целое все, что наговорил гоблин. Вера. Как просто все, а? Верить.

А потом неожиданно пришла в голову другая мысль. Дэвлин. Заклинание Потока, которое создал его отец, насколько оно было реализуемо вообще в условиях нашего мира изначально? Зато потом я совершенно случайно встречаю Тузата, сотника из их Дома, который совершенно случайно живет у меня дома. И он же рассказывает мне прямо в вечер знакомства, что мол, демон он. И надо ему как-то мирно есть, собирать «негативную энергию» из окружающей среды, чем аккуратно подталкивает меня к мысли о все том же Потоке. И я «догадываюсь» о нем. Молодец, говорит мне потом Дэвлин, сама смогла придумать, как это может работать, чем окончательно «уверяет» меня, что это в принципе «возможно». А потом меня нужно держать близко, чтобы… как там Тэрьен сказал? — версия вселенной, в которой это работает стала стабильной.

А как в эту циничную версию вписывается такой подарок как Печать?

Хотя что — Печать? Сильно она помогла, когда полоумная сестрица Дэвлина, располосовала мне спину чуть не до смерти? Рхашасса говорит, что я важна для Дома, в том плане, что чужие не могут меня тронуть и не поиметь конфликта с Багровым Пламенем. А вот свои — и сожрать могут, наверное. Такой вот нюанс. Демоны — в деталях.

Стоп. Если дело в вере — то как я одолела Лорда Хаоса в проклятом городе? Я наелась красных леденцов Бэрила Ганна, усиливающих эмоции и… И отключающих критическое мышление. Ну все логично, я не соображала нормально, потому и не сомневалась, что справлюсь.

А драка с Клэр Леми? Легко! Безумная некромантка показала мне, что она может пользоваться силами по желанию, чем убедила меня в тот момент, что и я могу. Я и смогла.

А, например, Шаггорат? Не сложнее, Эрик привел меня в его храм после того, как я вслед за Дэвлином пробилась через ловушку мертвого мира к храму Да Ки Нэ и смогла услышать его. То есть, не сомневалась, что смогу проделать это и во второй раз.

Боги, да даже Шис, скавен, вывалившийся из телепорта у меня на заднем дворе. Он искал Шамана, а Шаман до того еще сказал мне, что я смогу в будущем им помочь. Вот и смогла.

«Не пори горячку, — проговорил давно молчавший Лусус, — Дэвлин не такой».

«Какой — такой? — влез Шепот. — А что он мог раньше делать в Дай-Пивка, если не решать вопросы с сотником?»

«С чего это ты взял?» — не сдавался первый внутренний голос.

«Включи логику. Откуда он мог знать, на какой скале поселится? В первый же день, как мы приехали? Если только он не бывал уже там раньше, конечно. Спросишь — как? Легко. Эрик с его телепортами».

«По твоей теории заговора, это он должен был велеть Тузату рассказать о своей инфернальной природе».

«Он это и сделал», — безапелляционно заявил Шепот.

«Это почему?».

«Не стал бы сотник нарываться на высшего, тем более на третьего наследника Дома, к которому он сам и принадлежит, это раз. А два — ему нужно было, чтоб ты все узнала».

Лусус только фыркнул.

«Подумай сама, — продолжил тем временем второй мой внутренний голос, — ты знаешь, что он демон, и ты не веришь, что можешь на него как-то повлиять. Ты априори считаешь его сильнее, и потому… ну не знаю, например, не веришь, что он способен тебя полюбить, он обезопасил так себя от твоего влияния, кстати, Морель выбирал весьма похожую тактику — заставлял думать, что ты ничего не можешь с ним сделать».

Так почему же они оставили меня одну так внезапно?

Мне казалось, будто ответ вертится прямо в голове, почти оформившийся, остается только ухватить его за хвост.

«А не начали ли они тебя опасаться? — негромко предположил Шепот. — Ты сделала Эрика бессмертным, Дэвлин выжил, поглотив Сердце Хаоса, а ты сама теперь имеешь эту свою крылатую форму. А еще явившийся Эрллийствр…»

«Или наш демон узнал про Абао, — ахнул Лусус, — и предпочел держаться подальше от тебя!»

Размышления выливались в стройную, хорошо аргументированную паранойю. Бессмысленно было мучить себя подобными мыслями.

Огромная, но совершенно пассивная сила. Убеди меня любой проходимец, что небо зеленое, оно и позеленеет. Дела…

— Чего молчишь? — полюбопытствовал Тэрьен.

— Это все немного безумно.

— Ха! Если я прав, у тебя по другому и быть не должно!

Нужно было что-то сказать. Но мне внезапно расхотелось говорить. И говорить и слушать. Рассказ Тэрьена нес с собой и новые неприятности, я чуяла это всеми печенками. Если я сейчас задам ему хоть один вопрос, это будет как лавина: и придется снова размышлять, что на самом деле хотят Дэвлин, Андрэ… Да ну его. Эта пара месяцев вдали от Дай-Пивка изменила меня, как меняет проточная вода русло горной реки, вымыла самое мягкое, остались только отполированные потоком камни. Меня перестала устраивать роль не то питомца, не то дорогой безделушки на камине. И тем более — любовницы мужа собственной сестры. Я хотела вернуться домой, очень хотела, Дэвлин так вообще чудился мне в каждом втором прохожем, но что-то вот захотелось мне чуть больше уважения что ли? В конце концов, с Абао я справилась сама. И магию Дома Боли дал мне безумный дроу, а не мои компаньоны, да плюс пара выигранных баргестов — псов Бездны.

И так уже в продолжение моих размышлений невольно закрадывалась мыслишка: а вот что будет, если я научусь осознанно пользоваться геомантией? Дэвлин должен понимать, что при моем к нему отношении я могу стать опасной для его планов. Обижусь как-нибудь по-настоящему, и выйдет для него «живая удача» боком. А если у нас и вовсе столкнутся интересы?

Короче, рассказ гоблина наталкивал на целый сонм тревожных мыслей, которые гнала я от себя метафорической поганой метлой. В Бездну такие размышления перед вылазкой.

— Пожалуй, нам пора выдвигаться, не находишь? — прервал Тэрьен невеселые размышления о вечном. — Одежда высохла, и полночь скоро. Не передумала?

— Потрясти казначея-то? — зевнула я демонстративно. — А то.

— Блеск. Тогда одевайся и выдвигаемся.

Как только дело подошло к конкретным действиям, сонливость и меланхолию у меня как рукой сняло. Пока я затягивала шнуровку на просохших ботинках, Тэрьен откинул старый половик в углу между двумя креслами, под которым оказался люк в полу. Металлическая лестница уходила тронутыми ржавчиной ступенями в липкую темноту подземья. Гоблин не долго думая спустился первым, разве что не насвистывая себе под нос, я немного подождала предполагаемых ЦУ, не дождалась, пожала плечами и полезла следом. Пахло сыростью и застоявшейся водой, по стенам кое-где сочилась влага, а камень стен расцвечивали пятна бледной плесени. Кое-где путь вел по мосткам над текущей отвратительно пахнущей жижей сточных вод. Из-за постоянных дождей уровень их поднялся и был теперь в паре сантиметров под подошвами ботинок. Неприятно, но хоть неопасно. Надеюсь, в этой подземной реке хотя бы мутантов каких не водится.

— Стой! — велел неожиданно гоблин. — Нежить. Обходи справа.

Он указал на почерневшие раздувшиеся пальцы с сорванными ногтями, вцепившиеся в мостки с левой стороны, рука же сама была неподвижна и уходила под воду. Я не могла отделаться от иррационального страха, что она схватит меня за лодыжку, и это неприятное чувство сохранялось, даже когда мы давно миновали этого утопленника и саму сточную реку.

До сих пор не могу понять, как именно зеленокожий коротышка выбирал путь, сворачивая в неприметные лазы, спускаясь и поднимаясь по разрушающимся от времени кирпичным лестницам, давно распрощавшимся с перилами. Снова где-то закапала вода — в подвалы вели все городские ливневки, а однажды мы наткнулась на десяток крыс, глодающих утопающий в нечистотах скелет. Зверьки прыснули в боковой узкий тоннель, но писк так и не затих. Плохо, что крысы тут пугливые, знать бы еще, что именно их напугало.

Когда новизна приключения пропала, отвратительно воняющая вода осталась позади, сменившись относительно сухим коридором, и монотонность прогулки начала меня помаленьку убаюкивать, Тэрьен снова замер.

— Опаньки, — прошептал он, ловя меня за рукав, — вот это ж нихрена себе…

Тоннель, по которому мы шли минут десять, обрывался, преграждая путь обломками двери, под которыми мы не без труда пролезли. Перед нами был старый зал, похоже, когда-то над ним находился небольшой заводик, чуть ли не дварфийских технологий, потому что сохранились еще проржавевшие остатки каких-то здоровенных устройств и очистных сооружений. Там и тут поблескивала в свете догоравших магических светильников сквозь зелень окислов латунь, торчали рычаги и вентили неясного назначения. Но вовсе не это привлекало внимание.

Тела. Сотни тел, лежащих в разных позах на полу. У кого-то не хватало частей туловища, кто-то был весь перемазан в крови. Невидящие белесые глаза таращились в потолок. Обманчиво неподвижная картина.

— Немертвые, — прошептала я, — зомби, возможно, несколько упырей.

Волнительно-то как, аж нос зачесался.

— Вижу, — с досадой мотнул ушастой головой гоблин, — гнездо у них тут что ли?

— Тут, наверное, остаточный магический фон, — предположила я, — он их притягивает. Не так как живое мясо, конечно.

— Да как же не вовремя…

— Они вроде в спячке, — мне оставалось только неуверенно пожать плечами.

Я слишком мало знаю о нежити, учитывая, как часто мне приходится с ней сталкиваться. Факт. Хоть учись заново, но уже на некроманта.

И снова вспомнилось разбитое в мясо лицо Клэр и перемазанный ее кровью мой кулак.

Бр-р-р.

Все потом, сейчас нужно сосредоточиться.

— В спячке, это да, сколько она продлится вот… — протянул гоблин.

— Делать-то что будем?

— А хрен его знает, благодетельница, пошли по-тихому, может, и проскочим.

— Может, под вуалью?

— Нахрена? У них обоняние и слух — самые используемые. Короче, смотри лучше под ноги и старайся не шуметь.

Мы двинулись осторожно справа от живописно расположенной нежити, вдоль стены, а я снова невольно вспомнила и прогулку по мертвому миру, и Хэль, и еще раз Клэр, так что настроение у меня испортилось вконец.

Благо хоть мусор под ногами не хрустел, весь пол был покрыт пахнущей гнилью массой. Даже думать не хотелось, откуда она тут, и чем была раньше. Из стен торчали остатки крюков, на которых когда-то лежали трубы, нужно было идти очень осторожно, чтобы не зацепиться. Тэрьен остановился и поманил меня пальцем, а когда я нагнулась — зашептал на ухо:

— Впереди на той стороне проход, видишь? Над лестницей? Нам главное до него добраться. Если что — беги к нему со всех ног.

Я закусила губу, тут вообще-то был простой вариант — крылья. Но стоит ли показывать гоблину и это? Бездна! Но при этом полет был полностью безопасен, а вот на счет пешей прогулки я сомневалась. Хотя, знает же Тэрьен уже про Печать, а хреновой нежити тут слишком много. Нам ни за что не справиться с таким количеством. И в этой темноте неясно, то ли они шевелятся, то ли нет? Рискнем?

— Ну? — поторопил спутник. — Все поняла? Крадемся, если что — бежим.

— Слушай…

— Что?

Я потерла кончик носа, все же решаясь.

— Есть идея получше.

— Благодетельница? — вкрадчиво поторопил Тэрьен.

— Мы полетим.

— Че?

Я скинула плащ, свернула его и сунула гоблину, а потом оставалось опереться о стену, позволяя пальцам впиться в ноздреватую поверхность старого камня. А потом это началось. Боль. Это все еще была мертвячья боль. До прокушенной губы, до искр в глазах. Треск рвущейся ткани показался грохотом, а потом — вух! — и за спиной с хлопком разворачиваются кожистые крылья. Сильные, широкие, мощные. Стоп. Стоп-стоп-стоп! Никакой чешуи. Камень принялся крошиться под отрастающими когтями.

— Воу-воу-воу! Крис!

Боль. Чтобы остановить трансформацию нужно потратить куда больше сил, чем на запуск. А потом все случилось.

Ставшее привычным зеленовато-фиолетовое свечение залило глаза, и я снова вынырнула из мертвячьей ванны с кровью в какой-то каморке на плане Дома Боли. Вопя и матерясь в голос.

— Так-так! — хохотнул дроу, отрываясь от перелистывания страниц какой-то огромной черной книги. — И что у нас на сей раз стряслось?

— Верни меня назад! Сейчас! — заорала я, расплескивая содержимое ванны. — Я без сознания, в пещере, полной голодных зомби!

Темный эльф вскинул брови и рассмеялся, звук серебряным звоном колокольчика раскатился под сводами неведомого места. Более внимательный взгляд прояснил для меня одну важную вещь: не повезло. Оранжевые безумные глаза — это хреновая ипостась.

— То есть, пока ты тут, — промурлыкало чудовище, нагибаясь ко мне, — там тебя жрут заживо? Как мило. Тебе страшно, ненаглядная?

— Скримджой, — я умоляюще сложила руки, — прошу! Пожалуйста! Верни меня назад!

Он нагнулся ко мне, сверля плоскими точками антрацитовых зрачков.

— И ты умрешь, если останешься здесь?

Кивок. Удар сердца. Боги! Да могла ли быть более идиотская смерть! Пирожком подавиться разве что. Но он и не ждал ответа, горящие, как два фонарика, глаза смотрели на развернувшиеся за моей спиной крылья.

— Это твоя итоговая форма? — задумчиво полюбопытствовал эльф.

— Н-не совсем…

— Прими итоговую. Сейчас!! — неожиданно рявкнул он. — Иначе останешься тут навсегда!

Что мне оставалось?

— Невероятно, — он подал мне руку, помогая выбраться из ванны, — ты выглядишь, как демон, и от тебя фонит, как от демона, но душа у тебя на месте. Как так?

— Это Эрллийствр сделал, — пожала я плечами, — верни меня, пожалуйста, в явленный мир.

— Чуть позже. Не возражай! Тут иначе идет время, вернешься через пару секунд. Идем.

Так мы впервые покинули маленькую комнатушку из ноздреватого камня на плане Дома Боли Великой Паучихи Лосс.

За дверью начиналась широкая, дворцового вида лестница, изящным изгибом ведущая вниз, но стоило взглянуть на перила… Прямо в ступени были вмурованы люди, так что наружу торчали только торсы, руки и головы, причем, верхние конечности были причудливо изогнуты и сшиты с соседями металлической проволокой. Вся эта жуткая конструкция слегка шевелилась и издавала протяжный стон, от которого хотелось только завизжать и сойти с ума на месте. По их головам проходил металлический блестящий поручень, и крепления были буквально ввинчены в головы несчастных.

— Конкретно эта лестница, — изобразил любезность дроу, — мой шедевр. Тел тут, разумеется, нет, мы не в явленном мире. Это — души, Крис. Ну, вернее, то что от них тут осталось после всего.

Мне было плохо до того, что двоилось в глазах.

— Не надо, — тоненько провыл Лусус моим голосом, — я не хочу туда…

И противореча самой себе, я сделала шаг к ближайшей жертве. В груди жгло, будто я выпила неразбавленный алхимический спирт, в горле стоял ком, мешающий говорить, а ноги сами несли меня в сторону полупрозрачного тщедушного мужчины.

— Веришь ли, — продолжал тем временем дроу, — а ведь это был когда-то император один, великий воин и завоеватель. Ха. При звуках его имени дрожали крепости, а люди падали ниц. И смотри, какой финал.

— Что со мной? — жалобно спросила я, почти вплотную подходя к растерявшему предполагаемое величие мужчине.

Меня лихорадило, в глазах плыла красная дымка, и мне зверски хотелось пить из-за нестерпимого жара внутри. Жара, вводящего в какое-то подобие транса. Я помимо своей воли коснулась пальцами груди мужчины.

Он закричал.

Этот крик, переходящий в визг свиньи, на которую ставят клеймо, резал уши, но я не могла даже отшатнуться. Смотрела в ужасе в его глаза, которые… меркли? блекли? из которых уходила жизнь и остатки разума? Зрачки стали огромными, и мне показалось, что в них отражается сама Бездна.

Дроу оттащил меня назад, когда несчастный истаял, подобно призраку на рассвете.

— Все-все, давай-ка назад.

Только у двери обратно в комнату я поняла, что это жжение в груди прошло.

— Что это была за хрень? — процедила я сквозь выстукивающие быстрое стаккато зубы.

— Это был эксперимент. Твоя вторая форма — чудесна! — усмехнулся дроу. — Поздравляю, если ты не поняла. Твоя чешуйчатая ипостась только что съела душу. Ослабленную, конечно, и давно лишенную тела, но факт есть факт — ты это можешь. А теперь нам пора взглянуть на этих твоих зомби. Я иду с тобой. Тс-с-с! — тонкий палец прижался к моим губам, останавливая поток протестующей брани. — Мы же оба хотим, чтоб тебя не съели или нет?

— Д-да… — а что, собственно, оставалось?

На этот раз я ушла с головой в отвратительную жижу только на миг, и тут же открыла глаза.

— …твою мать, — прохрипел Тэрьен, вцепившийся обеими руками в лозу, захлестнувшую его горло.

Дроу застыл, сжав между средним и указательным пальцем пойманный метательный нож. Он явно решал, стоит ли ему шевелиться, или один из двух баргестов, вылезших проветриться, успеет отгрызть эльфу что-нибудь ценное быстрее. Я же валялась на краю какой-то гнилостной лужи, неуклюже распластав крылья, и зажимала рукой вновь кровоточащую рану в боку, из которой струилась, мелодично позвякивая, собачья цепь.

Ах, да! Движимые жаждой свежей крови на запах ее двигалась толпа зомби.

Трандец. Как обычно.

— Оставим на потом, — светским тоном предложил Скримджой, освобождая гоблина и вытаскивая из ножен пару хищно изогнутых скимитаров. Он был все в той же странной одежде из ремешков и казался в этом подвале до странности неуместным.

А потом они с Тэрьеном принялись сносить нежити головы. Медлительность последних превратила этот процесс в какое-то избиение. Я пожала плечами, поднялась к потолку и натравила на толпу собак — не так красиво, но не менее эффективно.

— Уму не постижимо! — ругался гоблин между делом, перемежая цензурные слова портовой бранью. — Ты притащила сюда темного принца! И демонических псов! Вместо того, чтоб просто тихо пройти мимо! И мертвячьи крылья! Что за херню ты творишь?!

— Польщен, что ты помнишь мой титул, шаман, — хохотнул дроу, снося очередную голову.

Голова медленно прокатилась до стены, а там за нее взялись вылезшие из какой-то норы крысы.

— Я не с тобой разговариваю!

Оставалось только наблюдать, да меланхолично рассуждать, что же мне с этими двумя делать, когда хреновы зомби закончатся? Нет бы просто пройти вдоль стеночки, а? Нет! Вот решила же повыпендриваться. Пожалуйста, итог.

Тем временем этот момент и настал.

Мы стояли втроем посреди заброшенного подвала, забитого отвратительно воняющей тухлятиной. Тухлятина же, перестав быть опасной, теперь вызывала только брезгливость.

— Давайте выбираться отсюда, — попросила я, с трудом избавляясь от крыльев и натягивая верхнюю одежду на разорванную майку, — поговорим по дороге.

— Нет не давайте! — голос гоблина подрастерял свои чарующие интонации. — С какими еще тварями ты водишь дружбу, благодетельница?! Кого мне еще ждать?! Шаггората?

— А при чем тут… — начала я, но дроу меня совершенно невежливо перебил.

— Давай-ка полегче, шар-Тарэн, бывший великий шаман. Видишь, и я о тебе не забыл.

Гоблин щелкнул зубами, а золотые глаза сверкнули такой лютой злобой, что я невольно попятилась. Да кто ж мог знать-то!

И надо было спросить, откуда они друг друга знают, и что это сейчас вообще происходит, но в голове у меня была в тот момент одна единственная мысль: я съела человека. Мысль эта ширилась, росла, пока не затопила все сознание. Это вышло так… буднично. Только вот что теперь? Никогда не принимать вторую форму? А как же полеты?

Боги, да какие полеты, это сознание пытается цепляться за всякие мелочи, чтоб избежать чего-то очень простого и страшного. Я съела человека.

Не важно, хорош он был или плох.

Так. Стоп. Хватит, Крис. Я обдумаю это позже.

— Идем, — буркнул зеленокожий коротышка, — на выходе ты от него избавишься, или я расторгаю нашу сделку и сам возвращаюсь в камеру.

О как.

— Да я сюда так, одним глазком взглянуть, кто это тут вознамерился сожрать мою ненаглядную. Любопытно же. А вдруг не зомби, а упыри какие-то, а? А она мне еще должна, знаешь ли. Так что я защищаю инвестиции. Но с ва-а-ами, — издевательски протянул эльф, — уважаемый шар-Тарэн, я, пожалуй, могу отпустить ее пошляться по подземельям. Что там, кстати, у вас за сделка?

— Не твое дело, паучье отродье!

А вот мне внезапно стало интересно: что зеленокожий вор имеет против Шаггората?

— Перед тобой, — дразняще громким шепотом продолжил нарываться на ссору дроу, — пример прискорбный, как некоторые не могут справиться с собственной силой и долгим сроком жизни.

Мы дошли до старой металлической лесенки на той стороне помещения и теперь поднимались по очереди. Гоблин первый, эльф последний, и я вместо водораздела — посередине.

— Он был могущественным. Когда-то. Давно. По его меркам — давно, разумеется. А потом задумался о лишнем, и видишь, до чего скатился великий шаман? Оборванец, ползающий по подземельям с мертвечиной.

— Ты щас ползаешь прям рядом со мной, — фыркнул Тэрьен.

— Знаешь, как эта болезнь называется? — не унимался Скримджой. — Тщета всего сущего. Эй, тебе интересно вообще?

А ведь это он. Он знал, что делал, когда подталкивал меня к несчастному на лестнице. А потом просто стоял, жадно всматриваясь в каждое малейшее движение, вслушиваясь в слабейший стон, наблюдая, изучая. Это он заставил меня съесть человека…

Мертвяки! Да сказала же — потом!

Я попыталась прожечь его взглядом, обернувшись, но увы, никакая геомантия тут не сработала — дроу продолжал бесшумно передвигаться следом за мной, продолжая болтать вполголоса.

— Иногда могущество становится в тягость, и тогда возникает вопрос — зачем? Зачем защищать свой клан, если каждый в нем так или иначе однажды покинет этот суетный мир? Зачем что-то делать вообще, если все в жизни — временно? Сначала ты начинаешь отказываться от политики, управления, потом от войнушек, а в итоге и вовсе перестаешь, вон, даже за собой следить.

— Я тебе язык отрежу.

Темный в одно движение обогнал меня и поравнялся с гоблином, наклонившись к нему так, что две пары золотых глаз принялись буравить друг друга.

— Ты был отличным врагом, — промурлыкал эльф, — но ты позабыл, кто ты такой, и превратился в собственную тень. Ты стал жалок! И разочаровал меня.

Миг воздух искрил между ними.

Миг Тэрьен был выше ростом, а одежда его колыхалась безо всякого ветра.

Миг мою кожу щекотали мурашки от присутствия чуждой силы, которую я ощущала каким-то звериным инстинктом.

А потомвсе в момент и закончилось.

— Пошел на …, — демонстративно сплюнул под ноги гоблин, обошел дроу и двинулся дальше.

— Ну, прости-прости! — Скримджой скривил лицо в ухмылке. — Но позвольте спросить — а мы вообще где? И куда идем?

— Ты идешь нахрен!

Эльф дернул меня за рукав перед входом в тоннель.

— В чем на сей раз у тебя проблема?

А почему бы и не ответить?

— Демон один, — я пожала плечами, наблюдая с удивлением, как ухмылка превращается в почти восхищенное выражение, — что еще?

— Ненаглядная… — промурлыкал темный. — Ты превзошла сама себя, клянусь Лосс. Не понимаешь? Дело в том, что сейчас рядом с тобой двое разумных, которые в своей жизни успели поохотиться на демонов. Причем, заметь, — кончик языка пробежался по нижней губе, — успешно поохотиться.

Он проскользнул мимо и двинулся рядом с Тэрьеном, оставив меня в недоумении позади. Да что опять происходит-то?!

— Это правда?

— Правда, — буркнул гоблин, — а теперь не мешайте, тут замок на двери.

— Посветить? — светски осведомился темный, за что удостоился свирепого взгляда желтых глаз.

Что бы ни было у них раньше, Тэрьен ненавидел моего бывшего сокамерника. Я чувствовала, как ненависть разливается вокруг гоблина в воздухе, как кровь из ножевой раны.

— Значит так, — начал зеленокожий, чем-то ковыряясь в большом висячем замке, изрядно подпорченном ржавчиной, — выходим, и дальше я с этим никуда не пойду.

— Да я сам не жажду с тобой компанию делить, — пожал плечами эльф, — выйдем наверх, и я пойду прогуляюсь, посмотрю на округу.

— Там немертвые, — уточнила я на всякий пожарный.

— Я заметил, — насмешливо отозвался тот.

Замок поддался, лязгнув хрипло напоследок. За решетчатой дверью наверх вела узкая винтовая лестница. Мы преодолели этажа три, после чего нашли очередную дверь.

— Постучим? — ухмыльнулся дроу.

Не думаю, что кто-то открыл бы нам, так что Тэрьен снова вскрыл замок, не удостоив эльфа и взглядом.

— Зачем ты пошел со мной? — потребовала я у Скримджоя, пока длинные пальцы гоблина виртуозно играли отмычками.

Тот пожал плечами.

— Было любопытно, во что ты ввязалась на этот раз. Ну и мало ли? Вдруг тебя тут правда упыри жрали. Совершенно бездарная смерть была бы.

— Мы в Аргентерии, — начала я, — некрочума…

— Ш-ш-ш, — эльф прислонил палец к моим губам, — я сам поброжу в округе и посмотрю, что мне интересно. Не утруждайся.

В это время щелкнул замок, так или иначе прерывая наш диалог, и Тэрьен сделал знак рукой-вперед, мол. Мы со Скримджоем практически одновременно ушли в тень, только я еще и гоблина с собой прихватила. Н-да, а ведь привыкла, факт. Если послать эльфа подальше, сложновато будет обходиться без новых умений.

Мы вышли из потайной дверцы, замаскированной панелью с резными птицами неясной видовой принадлежности, прошли небольшую приемную и оказались в кабинете. Ярко горящие магические светильники развеяли магию дроу, так что мы снова стали видимыми.

Казначей был там и был занят: сжигал в камине бумаги. Вообще, кавардак в доме был преизрядный, будто не то кто-то проводил обыск второпях, не то хозяин готовился к поспешному бегству.

— Добрый вечер, — я не успела договорить, когда он обернулся, и заготовленная фраза застряла у меня в горле.

— А, это ты, — он махнул ладонью, подожди мол, продолжая кидать что-то в камин, — пестрая у тебя компания в этот раз как я вижу.

Вот только это был не Перш. Уже не Перш. Демоническая сущность пробивалась сквозь человеческий сосуд, как молодая весенняя трава через трещины в старой дороге. Я видела это в черноте глаз, нечеловеческих движениях, отросших черных когтях. Но это не была и Клякса, не высший, однозначно, но и не Сам. Впрочем, что-то неуловимо знакомое в нем все же было.

— Что, не узнала? — чуть иронично буркнул он, пока я пыталась понять, что же именно тут происходит. — Кстати, справа видишь дверца секретера отломанная? Отличный бар, угощайтесь.

— Ты кто? — полюбопытствовала я, когда гадать мне надоело.

Мои спутники быстро просекли, что опасности непосредственной прямо сейчас нет, а вопросы к этому господину пока что только у меня. Тэрьен уже, не стесняясь, копался в каком-то ящике комода, а вот Скримджой последовал приглашению и принялся исследовать содержимое бара. Эльф всем своим видом давал понять, что происходящее вокруг его вообще не касается.

Это было непривычно. Будь со мной Дэвлин или Эрик, а тем более — Десятый, они бы аккуратно оттеснили меня в сторонку и сами занялись этим типом, оставив мне в большей степени роль наблюдателя. Сейчас же гоблин и дроу предоставляли мне возможность действовать по собственному усмотрению, не вмешиваясь. И знаете, я немного растерялась, но мне это нравилось.

— Не узнаешь, — констатировал тем временем бывший Перш.

Он покопался за пазухой и вытащил… предмет женского белья. Кружевной. Знакомый.

Да что там — знакомый: мой, собственно.

Только, помнится, его съели, в качестве уплаты за ответы на вопросы о пропавших девчонках и Абао. Зато я сразу поняла, где видела эти изломанные движения.

— Это же ты! — я чуть не подпрыгнула на месте. — Потрошитель! Чиз!

— Традош, если угодно. Чизом звался мой сосуд. Как сама? Примчалась сюда все-таки?

— У меня не было выбора, собственно… — протянула я, судорожно пытаясь собрать все детали в одно целое.

Вот они все в одной комнате: Традош — солдат из Дома Пронзающих, Скримджой и Тэрьен. Три разные истории, никак не связанные между собой. Ведь не связанные же? В этот момент меня привлекло движение справа — в зеркале стоял, прижимая тонкие белые ладони к стеклу с той стороны, давешний призрак. Умершая вроде-как-жена Аргенси.

— Традош! — я махнула я рукой в сторону глядящей умоляюще нежити. — Ты знаешь кто это?

Демон распрямился, видимо, покончив с уничтожением архива казначея, и тут же стал на голову выше, продолжая трансформацию.

— Все, что ты хочешь найти, в подвале под дворцом герцога, Крис. И знаешь что, советую поспешить, через пару дней все кончится, и будет поздно искать ответы.

— Что кончится?

— Это. Все, — он неопределенно помахал рукой в воздухе.

Громкий звон разбившегося стекла прервал нас на минуту.

— Это было поддельное бархатное плери, — пояснил дроу, только что запустивший бутылью зеленого стекла в стену, — что смотришь, гоблин? Давай! Займись тем, что ты умеешь лучше всего!

Скримджой с ухмылкой повел рукой вдоль комнаты, видимо, обозначая пространство, доступное для грабежа. Та боги с ними, я помотала головой, вновь сосредотачиваясь на демоне.

— А с чего ты взял, что я вообще собираюсь под дворец?

— А то я тебя не знаю, — хохотнул демон, — не нужно быть сверхзнатоком человеческих существ, чтобы понять, что твое любопытство и желание вмешаться и в этот раз перевесит осторожность.

— Ты хочешь сказать, — медленно полюбопытствовала я, — что знал, что я тут уже некоторое время? Ты уже давно в этом сосуде?

— Догадался еще до того, как увидел тебя здесь, — пожал плечами бывший Потрошитель, — когда узнал, что какая-то вроде-эльфийка развоплотила Сама, а у Саваматариуса выиграла пару его собачек. Сложнее было НЕ догадаться. И теперь ты тут. Вроде как на разведке, да? И у тебя куча вопросов. Ты же любишь задавать вопросы, Крис. Большую часть времени, пока мы общались, ты именно это и делала. И ты, конечно же, теперь желаешь спасти и этот город, да? Ты любишь спасать. Дайсар — от Абао, Аргентерию — от некрочумы. Это прямо какие-то комплексы, Крис. Так что по знакомству даю подсказку — ответы в подвале под дворцом.

— Я догадалась.

— Это ловушка, — подал голос Скримджой, отрываясь от зеленой бутылки и выуживая из зеркально-хрустальных недр — новую, синюю, — причем, совсем топорная какая-то.

Он рассматривал призрака в зеркале так пристально, что даже покойнице это, видимо, не понравилось, так что она скрылась в глубине отражений.

— Ловушка или нет — тебе решать, я сказал тебе правду в оплату за то милое развлечение, что ты мне устроила в Дайсаре. Ну-с, а, собственно, я тут уже закончил, мне пора, — Традош ухмыльнулся и двинулся к дверям, — можете пока тут пошарить, ценностей уйма, а хозяину уже не нужны, сами понимаете.

— Стой. Посмотри на меня, — холодное шипение, а не голос, таким дроу я еще не видела, — ты знаешь, кто я?

А главное, глаза. Я видела ипостаси с золотыми, желтыми, янтарными, сейчас же цвет стал красным, практически, какой бывает у вампиров.

Гоблин же принял предложение о мародерке с энтузиазмом, ничтоже сумняшеся стащил со стены ковер, швырнув его на пол возле двери, и принялся складировать на него вазы, картины, кубки, все, что попадалось более менее ценного. А вот интересно, как он это все потом потащит?

Ни Скримджой, ни Традош не обратили на эту возню никакого внимания.

— Я не знаю, кто ты, эльф, — пожал плечами демон, — да мне и наплевать на это. Я ухожу, и тебе лучше не мешать мне.

— Думаешь? — промурлыкал тот, перетекая на шаг вперед.

Он что, собирается сражаться? Чокнутый дроу.

Бывший казначей и бывший Потрошитель пожал плечами и демонстративно направился к дверям. Он посмотрел на сваленную кучу ставшего бесхозным добра и даже не подумал обходить ее — пошел прямо по дорогому ковру, пинками расшвыривая добычу гоблина. Серебряные чашки, сложенные до того аккуратной горкой со звоном раскатились по полу. Мне показалось, что Тэрьен, оказавшийся на пути инфернального существа, устроит драку из-за такого неуважения, но тот лишь потупил взгляд и отступил в сторону. Традош ухмыльнулся презрительно, сделал еще пару шагов по ковру и… замер, не дойдя до дверей. На уже получеловеческом лице появилось искреннее недоумение, потом изумление, потом ярость, и он нечеловечески быстрым движением рванул края ковра, располовинивая тот. Все награбленное с грохотом разлетелось по всей комнате, а на лицо гоблина выползла широкая глумливая ухмылка.

— Нехрен было отвлекаться на этого павлина, дружок, — зеленокожий коротышка демонстративно поднял ладони, показывая испачканные мелом пальцы, а потом вытер их о ближайшую портьеру.

— Какого?!.. — взвыл демон, рванулся к двери, но с места не сдвинулся, только почерневшие глаза вылезли из орбит от напряжения.

Под ковром на полу был пантакль-ловушка. Круг призыва для демонов, в котором и стоял теперь Традош.

Как призыва, так и отзыва, полагаю.

Дроу рассмеялся звонким серебряным колокольчиком и захлопал в ладоши, словно бы увидел отличный фокус или что-то не менее забавное.

— Браво! Навыки, я вижу, не потеряны.

— Сам сказал, что я умею это лучше всего, — буркнул Тэрьен, демонстративно сплюнул себе под ноги и великодушно разрешил, — теперь спрашивай, не станет отвечать, и я его отсюда не выпущу. Протупит на одном месте, пока здание не рухнет.

— Ш-шаман! — прорычал демон, окончательно перетекая в свою настоящую форму.

— Зачем Вердану понадобилось меня сюда заманивать? — потребовала я.

Серая физиономия скривилась, будто бы слопала целый лимон:

— Лорд Вердан и не слышал о тебе, он здесь занимается оперативными делами в основном.

— Да?! — фыркнула я, чувствуя, как буквально взрывается мозг по мере разрушения принятой на веру теории — что тут, собственно, происходит. — А какого хрена мне подсунули проклятый медальон? Который меня сюда и притащил, а?

— Дай слово, что выпустишь, если я отвечу, — потребовал пленник у гоблина, — даю слово, что не попытаюсь навредить вам в этот раз и просто уйду.

— Ответишь честно на ее вопросы и вали отсюда, — фыркнул Тэрьен, буравя пленника взглядом злых желтых глаз.

— Наши, — мягко поправил Скримджой.

— На наши вопросы, — переобулся на ходу гоблин.

— Договор?

— Он самый.

— Не расслышал…

— Да договор-договор. Говори.

На меня уставились черные провалы глаз, которые давным давно перестали пугать. В прошлой жизни. Именно там осталось время, когда низший демон казался чем-то пугающим или хотя бы необычным.

— Я не догадался, что ты здесь, я знал это. Это я дал вашему архимагу проклятый медальон, когда договаривался о сдаче Аргентерии.

Видимо, у меня был слегка ошарашенный вид. Боги, надеюсь, я хоть рот не распахнула.

— Да-да, — повторил Традош, кивая, — и медальон, и рецепт лекарства от некрочумы, взамен на то, что маги поставят кордон, перекроют телепорты и не будут вмешиваться. Поработал дипломатом, хе-хе.

— Да ладно! — вырвалось у меня невольно. — И вот ты прямо сам придумал эту формулу? Которая лечит самое страшное заболевание в нашем мире? И отдал ее людям за всего один город? Приступ альтруизма накатил, а?

Демон заржал. Он хлопал себя по ляжкам и вываливал черный толстый язык.

— Ты вызвала Абао, — провыл он сквозь смех, — а потом — вышвырнула его отсюда, значит, ты геомант! Ну, дальше надо объяснять?

Да, блин, надо. Потому что лично я ничего не…

И тут неожиданно хохотнул Тэрьен. Прыснул в кулак, а после и вовсе рассмеялся в голос. И Скримджой присоединился к нему. Только я все так же ничегошеньки не понимала. И что, что я геомант? Зачем мне, геоманту, быть в Аргентерии? Как это вообще связано?

— Нет, ты поняла, что эти хреновы хитрые жопы провернули? — обернулся ко мне гоблин.

Стоп. Они о чем вообще?! Я уже начала забывать, каково это — чувствовать себя настолько дурой. А потом… Потом я вспомнила давнюю-предавнюю беседу с мэтром Наргином. «Они возили геоманта по провинции, охваченной некрочумой, пока он настолько не наглотался чужого ужаса, что больше всего на свете пожелал, чтоб эпидемия закончилась». Так мы тысячу лет назад, собственно, и одолели самую страшную болезнь Ойкумены.

— Не было никакого лекарства… — мрачно проговорила я, и демон закивал, а потом снова зашелся в приступе истерического смеха, как когда-то в камере генерала Кловера. — Ты сказал архимагу, что это лекарство, а он передал твои слова мне, и я поверила. А мир типа услышал.

— И оно начало работать! Прикинь! Я расплатился… — он хохотал так, что не мог говорить. — Расплатился… Шагесшах! Расплатился за целый город живых душ рецептом специй к жареному спайклу! Люди такие идиоты.

«Надо будет спросить у Дэвлина, что такое спайкл».

— И что архимаг? Как ты ему объяснил, что тебе нужна я?

— Да никак, просто включил в сделку, и все. Сказал, что хочу тебя себе.

— Вот сукин сын! — выматерилась я, подразумевая дрожайшего мэтра Ллойда. — Так, стоп, а Вердан? Можно подумать, ты не сказал обо мне своему…как ты его назвал?.. лорду?

Но Традош и глазом не моргнул, похоже, для него во всем этом была своя железная логика.

— А какая выгода? Что я получу в Доме с такого подарка? Я вообще думал дать тебе уйти мирно и тихо, выполнив свою часть работы. В память о твоей помощи с Абао, разумеется. Кто ж знал, что ты начнешь нарываться на проблемы с самого момента приезда? Не обессудь — сама виновата.

Все оказалось просто. Совсем просто. Вопрос академический — облапошил ли демон архимага, или сыграл в его пользу? Думаю второе. Разоренная Аргентерия со всеми ее производственными мощностями, да еще лекарство от некрочумы в придачу. Поди плохая сделка.

— Так что там, в этом подвале под дворцом? — поинтересовалась я, но уже вяло — загадка перестала быть загадкой, и предстоящая вылазка вместо жгучего интереса вызывала понимание, что влезаю я в опасную и совершенно меня не касающуюся авантюру.

— Лаборатория по созданию траммо и… барабанная дробь… хранилище душ. Как только лорд Вердан через пару ночей подаст сигнал, немертвые устроят оставшимся в живых бойню, и оно заполнится окончательно. Тогда мы и уйдем.

— И ты прям вот так честно все это рассказываешь?

— Он не слишком любит своего лорда, — ухмыльнулся Скримджой, — и рассчитывает, что ты сможешь устроить тому какую-нибудь пакость.

Демон изобразил поклон.

— Ты прав, эльф. Я-то свою работу уже выполнил, и за то, что будет дальше, не отвечаю.

Я открыла рот, чтобы объяснить пленнику, как он ошибается. Что ничего-то я больше делать не буду. Что лесом бы он шел со своими гамбитами и подставами, а я прямо сейчас телепортом ухожу домой…

А потом я вспомнила детишек из лазарета. Тех первых, кого я вылечила, но так и не навестила. Близнецы, рыжая девочка и белокурый малыш. А потом представила толпу голодных зомби.

Твою ж мать.

Я потерла лицо руками, отгоняя непрошеное страшное видение. Ничего не поделаешь. Если сейчас уйду — никогда себя простить не смогу. И еще, нужно связаться со своими. Где они уже, в конце-то концов?

— Может, ты еще скажешь, как остановить этого твоего лорда?

Традош мигом перестал дурачиться.

— А вот тут меня держит слово. Ничего не могу сказать. Все ответы, которые ты ищешь, в подвалах.

Неожиданно я почувствовала, насколько устала от всей этой веселой Аргентерии. Пусть оно завтра кончится уже, и если я останусь в живых, заберу этих четверых детей, да отвезу в Дайсар. Все равно уже сироты. Что я со своим запасом мифрилла четверых ребят на ноги не поставлю что ли? Ха.

— Счастливо, солдат из Дома Пронзающих, — покачала я головой, все еще плавая в своих мыслях, — спасибо, что в этот раз мне в процессе нашей беседы не пришлось раздеваться.

— Прощай, Крис, — он ухмыльнулся и пошевелил в воздухе пальцами, — вполне вероятно, что больше мы не встретимся.

— Идите, — махнул рукой дроу, — а мы с этим парнем еще побеседуем обо всяким. Я знаю, как потом его выпустить, так что договор не нарушится.

— Эй! — зашипел демон. — Мы так не дого…

— «На все НАШИ вопросы», — промурлыкал Скримджой, — а у меня вот их еще масса. Будь осторожна, ненаглядная, не сверни себе шею где-нибудь.

Да и пусть его. Хочется мертвячьему психопату дроу пошляться по городу, полному смерти и ужаса — добро пожаловать! Желает он выбить что-то из демона, да пожалуйста. Не моя забота. Кстати, кажется, я даже знаю, что — это же Дом Пронзающих. Те, кто прокладывает пути в явленные миры. А Скримджой отчаянно хочет покинуть наш. Вероятно, сейчас он примется искать попутку…

Мы с Тэрьеном решили обратно идти по улицам и вышли под мерзкий холодный дождь. Дождь, который пахнет не водой, а сырым склепом. Мне хотелось пойти и сломать что-нибудь, или разбить, но так, чтоб стекла фонтаном и грохот на квартал. Даже подумала о висящем на шее свистке, да передумала.

— Че раскисла, благодетельница? — поинтересовался тем временем гоблин. — Ну, подставили тебя, да и хрен с ним, ты же все это выяснила. Ну и забей.

— Я не могу, — ботинки снова шлепали по лужам, а на лицо попадали холодные капли, и как это гоблину все ни по чем — ни тьма, ни дождь?

— Не можешь — плати по счетам, — пожал он плечами.

— Дельно, зеленокожий. И я даже знаю, с чего начать.

— М-м-м?

— Помнишь, на карте Феникса была какая-то горящая отметка? Она в шаге отсюда же. Посмотрим? Мне кажется, я знаю, что это такое.

— Когда на улице такой бардак, а за тобой какие-то бандиты охотятся? — скептически поинтересовался гоблин. — А че, весело, я — за.

Мы укрылись вуалью дроу и по карте дошли до небольшого сквера, в центре которого на карте горела одна из серебристых точек. А еще через пару минут, взобравшись на декоративную башенку, увитую больше не светящимися гирляндами, я с удовлетворением смотрела на мерцающий в темноте хрустальный шар. Точно такой, какой стоял у меня дома в башне — следящий шар гильдии магов. Магический фон, звук, изображение, мертвяки знают, что еще. Значит, я не ошиблась.

— Они действительно следили, — бесцветно проговорила я, таращась на артефакт, — я ведь не могла до конца поверить Тай, но этих шаров, получается, тут штук тридцать. Они не просто следили, они и вправду готовились ко всему этому бардаку заранее. Готовились, а теперь закрыли город, собирают непрерывно информацию и… изучают. Пока тут труповозки по улицам ездят.

Гневом накрыло так, что в горле образовался ком, мешающий говорить, а руки мелко задрожали.

— Эй, благодетельница, ты чего?

— А меня отравили сюда — не предупредив, без телепорта и с проклятой подвеской!

— Зачем тебе молоток, а? Откуда он вообще у тебя? Ты его в сумке носишь? И как он туда поместился?

— Столкнулась с зомби недавно, а им хорошо для контроля головы прошибать.

— Только вот тут нет зомби, благодетельница, — желтые глаза смотрели хитро, — здесь ты, я и твои согильдийцы на той стороне от этого шара.

— Суки, — резюмировала я, с грохотом опуская гномский молоток на поверхность хрупкого артефакта, брызнувшего осколками.

Мы оба посмотрели на разбитый передатчик.

— Полегчало? — поинтересовался Тэрьен.

— Еще нет, — покачала я головой, — где там ближайшая такая же отметка?

— Ты что, хочешь перебить все оборудование? Это что еще за истерика? Да у нас вся ночь уйдет!

Но это была не истерика, о нет. Если тут появится Дэвлин, если ему придется пользоваться силами Инферно, и никакие маги не должны наблюдать за этим. Лучше перестраховаться, я считаю.

— Ничего, днем отоспимся. Но нужно еще кое-что сделать.

Я достала зеркало и позвала Бэра Ганна. Когда зевающий алхимик ответил, попросила описать подоступнее процесс создания лекарства, ингредиенты и принципы создания. На случай, если у меня это сделать не получится. А потом наделать копий и разослать ко всем дворам Ойкумены по нескольку экземпляров. Такое знание должно быть общедоступно. Бэр пожелал удачи, пообещав просьбу выполнить. А мы тем временем подходили к расположению второго шара. Он был под самой крышей опустевшего дома, с забитыми окнами, и тут-то снова пригодился свисток Феникса. Бесполезный с виду артефакт высасывал магию из окружающих предметов, и при этом начинал светиться, позволяя искать магический шар в режиме «холодно — горячо». Это здорово упростило мне процесс. Что ж, кажется, я поняла, зачем котел подсунул мне именно эту штукенцию.

— Мэтресса! — раздался чуть приглушенный голос с той стороны стеклянной поверхности. — Что вы делаете, мэтресса?!

Наблюдатели.

Беспокоятся.

Ой, ну надо же.

— Я-то? Ломаю вашу систему слежения, а что?

— Погоди… — звук оборвался, когда молоток опустился на второй артефакт.

Гоблин промолчал, но покивал одобрительно.

Дальше все пошло как по писаному. Спустя еще три шара на той стороне объявился самолично архимаг, чтоб его, Тадеус Ллойд. Правда, диалог у нас вышел рваный. Перемежающийся длинными такими паузами.

— Кристина! Ты с ума сошла? — сперва вкрадчиво любопытствовал уважаемый мэтр.

— А вы чего ждали? — хмыкнула я, влезая по ажурной лесенке к основанию шпиля, где был очередной шар. — Отправили меня на смерть, практически, и чего? Предлагаете быть за это благодарной?

Бздынь!

— Постой! Ты все не так поняла! — вот и исчезли из голоса эдакие покровительственные нотки, быстро он.

— Что — все? Проклятый медальон? Или демон в Аргентерии и ваш с ним договор? Или, что вы позабыли дать мне свиток с телепортом?

— Кристина! Позволь мне все объяснить. Ты совершаешь огромную…

Бздынь!

— Кристина, подумай, мы пытаемся победить самую страшную болезнь нашего мира. Только изучив… — а вот и голос строгого, но утомленного выходками подопечных, учителя.

— Болезнь, значит? Ради всеобщего блага?

— Разумеется!

— Ну, так я копию своих заметок о лекарстве к каждому двору Ойкумены выслала. В подробностях. На благо всех!

— Стой! Подожди, ты не…

Бздынь!

— Ты, и правда, все это осознанно делаешь? — полюбопытствовал Тэрьен, пока мы брели по очередной пустынной ночной улице, а я просто таки мечтала встретить сейчас зомби и расшибить молотком хищной нежити черепушку. — Не потому что ты «ой, обиделась»?

— На что обижаться? Это как весы, понимаешь. С одной стороны, они объективно правы, если Вердан предложил якобы технологию лекарства от некрочумы, жизнь одного человека ничего не стоит по сравнению с этим. Я — зла, потому что эта жизнь — моя, но я понимаю мэтра архимага. Вероятно, и поступила бы так же на его месте. Но тут сейчас другое. Интересы и безопасность моего… хм-м… покровителя для меня важнее. Поэтому, нельзя допустить этой тотальной слежки. Но в гильдии… В гильдии пусть думают, что у меня истерика, и не ищут других причин.

Гоблин покивал, принимая объяснение, а мы, тем временем, добрались до очередного шара.

— Выслушай меня! — снова мэтр Ллойд.

— Вы дали мне проклятый предмет? — перешла я к прямым вопросам.

— Кристина…

— Да или нет?

— Он не проклятый! Он всего лишь должен был успокоить тебя в момент принятия сложного решения об этой непростой поездке.

Тэрьен хохотнул.

— Во свистит! Аж восхищение берет от таких трактовок.

Я нагнулась к шару, пытаясь различить, кто именно стоит на другой стороне артефакта.

— Мэтр Ллойд, я выхожу из вашей организации. Официально. Я уже отослала все данные по лечению некрочумы ко всем дворам Ойкумены, дальше я намереваюсь разнести вашу сеть, а потом остановить вашего компаньона.

— Мэтресса! Присяга…

Я выдала что-то нецензурное, а потом внезапно увидела его очень четко — глаза в глаза.

— От вашего неблагоразумия, — проговорил ледяным тоном мэтр Тадеус Ллойд, — последствия могут ощутить члены вашей семьи, мэтресса.

Напугал, ничего не скажешь.

— Если хоть у кого-то из моей семьи случится хоть малейшая неприятность вроде сломанного ногтя, я пущу за вами лично, мэтр, двух баргестов. Лич-но. Я не буду разбираться, кто виноват, кто нет. А от псов бездны не так легко уйти. И больше говорить нам не о чем.

Бздынь!

Что ж, давно следовало валить из этой гильдии. Что она мне, когда ни одно из моих новых умений не относится к их классическим школам? И что я так переживала, что перестала быть магом? Глупости какие. Надо на геомантии сосредоточиться, а не размазывать сопли, что вот, ой, меня больше не возьмут в этот кружок по интересам.

Па-а-ашли они.

Тэрьен выслушал, почесал кончик уха и одобрил такой подход, так и прошел остаток ночи. А день мы дружно продрыхли в берлоге гоблина. И лишь один раз меня навестила мысль — а где там сейчас дроу? Мелькнула и пропала.

На следующий день я едва смогла проснуться после обеда. И дело не в ночной вылазке, свинцовые тучи стали настолько низкими и тяжелыми, что, собственно, день так и не наступил. Просто чернильная мокрая ночь сменилась такими же мокрыми сумерками, в которых утонула Аргентерия. Если кто-то и сомневался, что жуткий конец всему этому кошмару не за горами, то тут рассеялись последние сомнения. В подворотне, куда выходило окошко в жилище Тэрьена, кто-то принялся внезапно кричать истошным голосом — Солнце больше не взойдет! Солнце больше не взойдет! Потом внезапно голос его перешел в душераздирающий вой и окончательно захлебнулся в хрипе, то ли у безумца начался приступ, то ли на вопли сползлись немертвые.

— Знаешь что, благодетельница, — апатично проговорил хозяин жилища, протягивая мне чашку кофе, — ты не думаешь, что пора сваливать? Зачем тебе сдались эти подвалы?

— А как же это хранилище душ? Не попробовать вмешаться и дать погибнуть всему городу? Да я потом сама себя заживо съем.

— А твои друзья? Ты уверена, что они не успеют сами явиться сюда и все решить?

Я пожала плечами. Надо было связаться со своими, гоблин прав, но в десятый раз спрашивать — вы где? — это отдавало паникой. Завтра, перед выходом и спрошу.

— Мы ждали, сколько могли. Я бы посоветовала тебе уходить, но, извини, без тебя я просто не доберусь на место.

— Да все нормально.

— Уверен?

— Я должен туда пойти, по той же причине, что и ты. Гребаный дроу напомнил мне то, о чем я пытался забыть лет сто, — он ухмыльнулся, потягивая кофе, — я — шаман, защищать души смертных — мое призвание и ремесло.

Я глянула на него и на один миг увидела что-то такое в выражении его лица… Будто что-то там, по ту сторону его зрачков брезжило, искрило, начинало сиять… А потом он усилием воли подавил это, чем бы оно ни было, и только поглубже натянул капюшон.

Так и стемнело совсем за разговорами. Сумрак медленно перетек обратно в чернильный мрак, и, похоже, безумец был прав: солнце не взошло.

Дорога до рынка прошла без приключений, если не считать того, что снова шли мы какими-то невнятными подворотнями, не выходя на центральные улицы. Мрачный и чуть бледный Салливан Клиф ждал нас на крыльце трехэтажного дома из красного крошащегося кирпича, двери которого были забиты досками. В руке у него был посох, а одет он был в темное и удобное.

— Что за посох? — поинтересовался Тэрьен, выходя из тени.

— Благословлен Маахве, — лаконично ответил Салли, — вы же не хотите отбиваться от зомби внизу ножами и мечом?

— Не очень, — признала я, внезапно идея брать с собой мистика показалась мне глупой, из его взгляда исчезла теплота, теперь он посматривал на меня настороженно.

— Тогда пошли, че тянуть? — Тэрьен повернулся и двинулся обходить дом сбоку, а за ним обнаружился люк вниз — вход в ливневку.

Лесенка была старая, но должна была выдержать. Гоблин скользнул вниз первым, второй Салли пропустил меня, а потом полез и сам. Внутри была темень, но на посохе мгновенно засветился мягким золотом символ Маахве, очерчивая резкими тенями крошащийся кирпич стен.

— Погаси свет, — недовольно проговорил зеленокожий, чуть щурясь на мистика.

— А как мы пойдем? Ты видишь в темноте, а мы посворачиваем шеи. Хоть часть пути, пока тут есть перепад высоты.

Гоблин сплюнул себе под ноги, на лице его было брезгливое выражение.

— Ну, хорошо. Связался я с вами…

Он тихо ругался себе под нос, продвигаясь по тоннелю, а мы старались не отставать.

Первый упырь выскочил из какого-то бокового лаза. Таких я уже видела, только не настолько свежих, конечно. Но он успел только зашипеть, свет от посоха стал ярче, и тварь вспыхнула с диким визгом. Спустя момент его тело рассыпалось прахом.

— Неплохо, — оценил зеленокожий, — как думаешь, скольких он еще привлек этим воплем, а?

— Так подойти они все равно не смогут, — парировал Салли, приглушая свет.

«А на волшебном посохе нехилый набалдашник…» — мрачно пропел Лусус и снова умолк.

Тэрьен же почесал кончик уха и пожал плечами.

— Логично, а всякая местная живая шваль уберется с дороги сама. Громковато, но сойдет.

— Попробую связаться со своими друзьями, — проговорила я, понимая, что дальше оттягивать завуалированную очередную просьбу о помощи нельзя, — подождите минутку… А, чтоб меня!

Серьги в ухе не было. Когда и где я могла ее потерять? В гильдии? Когда Лео тряс меня, как грушу?

— Что случилось?

— Связи нет, — мрачно покачала я головой, — мне нужно вернуться за артефактом в гильдию, кажется, я выронила его там.

— Где тебя уже ждут, — фыркнул Тэрьен, — гениальная идея.

Он был прав. А мой телепорт под землей не работает. Ни связи, ни пути к отступлению. А наверху меня ловит какая-то невнятная банда. Прэлес-с-с-стно!

Упыри встречались нам еще несколько раз, но ни один не смог преодолеть границу света. Салли был отличным мистиком, кроме шуток. Хотя, о чем я думала? Настоятель в таком молодом возрасте. Конечно, он силен.

Наконец, мы свернули в боковой отнорок, о котором говорил гоблин.

— За нами кто-то следует, — проговорил он тихо, — возможно, еще какая-то нежить, близко пока не подходит, будьте осторожнее оба.

Пропетляли еще час, я пару раз ударилась локтями о выступы и неплохо приложилась плечом. Наконец, мы остановились на площадке перед старым дощатым щитом, закрывающим проход. Впрочем, в центре его зияла проломленная дыра.

— Все, — сказал Тэрьен, — дальше со светом нельзя. Ты сможешь как-то его заглушить?

Салли покачал головой.

— Я подожду вас тут. Прикрою со спины, если что. Мало ли кто там идет?

— Мы не можем тебя тут оставить… — начала я, но гоблин дернул меня за рукав.

— Мысль дельная. Мы ненадолго, только посмотреть, туда и обратно.

— Будьте осторожнее, — чуть улыбнулся Салли, хотя сам был бледен, как полотно.

Вернее не так, улыбнулись губы Салли, а вот глаза его были беспокойные, бегали по сторонам, как у начинающего жулика.

— Ты тоже, — искренне пожелала я ему остаться в живых, — мы скоро вернемся.

За щитом оказалась маленькая комнатушка, а за ней три коридора, и мы уверенно свернули в правый.

— Запоминай, — втолковывал мне Тэрьен, — на всякий пожарный, если что вдруг, мы выберемся в большой подземный зал сейчас, оттуда есть выход наверх во дворец, а есть и второй выход сюда. Идешь влево до упора, там ищешь деревянную двустворчатую дверь, за ней коридор. Идешь и идешь прямо, мимо дверей и поворотов, пока не упрешься носом в стену. Там снова налево, метров тридцать и ты в круглом зале — это была когда-то карстовая пещера, переделали и обустроили. Там тоже есть лестница наверх во дворец, а еще — три узких коридора, пойдешь в средний — выйдешь обратно к этому щиту. Запомнила? Повтори.

— Влево до двери, потом прямо до стены, влево до круглого зала, средний коридор, и я на месте.

— Ну, вроде того.

Скоро впереди послышались голоса, а мы замерли перед решетчатым окном. Старый вентиляционный тоннель — вот по чему мы шли. Красный свет сполохами прорывался в темноту и слепил глаза. Я прикрыла их ладонью, как козырьком, и заглянула за решетку.

Внизу была целая лаборатория, освещенная тем самым красноватым светом, мерцающим, как больная глубоководная медуза. Мне было не по себе: привычное уже чувство, подсказывающее, что впереди не самая слабая инфернальная тварь. Да и вообще, влияние их плана чувствовалось здесь куда явственнее и агрессивнее, чем в девлинском замке.

— Я все возьму под контроль, — проговорил герцог Аргенси, нервно расхаживая туда-сюда.

Камзол застегнут не до конца, между верхними пуговицами неряшливо торчит сбившийся на бок шейный платок. Лицо его в красноватых сполохах — гротескная маска, а глаза были полны ноющего, изматывающего ужаса, который лишает воли к жизни. Ужас кролика, бредущего навстречу удаву.

Его собеседник, невидимый нам, коротко хохотнул.

— Конечно, возьмешь, ты же должен выполнить свою часть сделки, иначе твой сын опять…

— Да, я все понимаю! Хватит угроз!

— Нет, — возразили ему, — ты даже не понимаешь, что у тебя под носом происходит. Кто-то принялся выкашивать наш рынок сбыта и уничтожать мое изобретение. А ты даже не в состоянии выяснить, кто.

— Это как-то связано с этими приезжими! — с досадой покачал головой правитель Аргентерии.

Я заметила, что руки у него трясутся.

— А вот приезжие — это интересно… Особенно, женщина. Я хочу ее видеть. Доставь ее ко мне.

— Зачем? — не понял герцог.

— Очень любопытный персонаж.

— Хорошо, в такой неразберихе это будет проще.

Второй силуэт вышел из-за какой-то гудящей установки, он стоял между нами и светом, так что казался плоским, вырезанным из черного картона.

— Слушай, — поинтересовался он, — ты, что, опять закурил?

— Н-нет…

— Ты же знаешь, меня бесит, когда от твоей одежды пахнет табаком.

— Нет! Честное слово, я…

А потом Клякса поднял лицо наверх, и я увидела желтые, чуть сверкающие в полумраке глаза. Очень-очень знакомые глаза.

— Валим, — прошипел Тэрьен, отползая от решетки.

Но я не могла пошевелиться, потому что мы встретились взглядами. Помните, кто не выносит табак? Демоны.

Решетка вылетела, выдернутая обретшими внезапно материальность тенями. Я успела отпихнуть подальше Тэрьена. Должен остаться кто-то, кто расскажет моим, что именно со мной произошло. Тени ухватили меня за лодыжки и вытащили из вентиляции, как того самого кролика из норы, похоже, у удава будет ужин из двух блюд. Я бы упала на каменный пол и наверняка что-нибудь сломала бы, если бы существо не поймало меня за плечи.

— У тебя большие проблемы с контролем, мой друг, — снова обернулся к герцогу желтоглазый, не выпуская меня, — что в городе творится, не понимаешь, по лаборатории шпионы лазают. Стоило ли мне вообще с тобой связываться? Ладно. Можешь идти.

— Это та женщина, Вердан! — воскликнул Аргенси, глаза его вылезли из орбит. — Это она все устроила! Она явилась сюда…

— Уйди, — тихо прервал свою марионетку обитатель Инферно, разглядывая меня.

Он выглядел, почти как человек. Узкое лицо обрамляли черные вьющиеся жесткими локонами волосы. Тонкий нос с красиво вылепленными ноздрями, бледная кожа, даже губы светлые, растянутые в улыбке. И клыки вместо человеческих зубов. Глаза желтые — ни белка, ни радужки, только черная точка зрачка. На нем были какие-то кожаные штаны с широким ремнем, украшенном металлическими бляхами в виде черепов, такие же вычурные наручи закрывали почти все предплечья. Ни рубахи, ни Куртки. А по всему торсу змеятся черные узоры, похожие на татуировки.

— Ну, привет, Крис. А теперь ты, наконец, боишься? — поинтересовался Вердан, нарушая молчание.

— Пока не знаю, — призналась я, поднимая подбородок, как могла, высоко, — зависит от того, что именно ты собираешься делать.

— Избавиться от пришельцев в городе и вернуть все на круги своя.

— Хочешь съесть весь город? — покачала я головой.

— Да.

— Понятно.

— Теперь боишься?

— Пока не очень.

Он усмехнулся и принял настоящую форму. Почти как во сне. Не сильно изменился кстати, только черты стали более совершенными, рос за два метра, и пара крыльев за спиной. Высший. Ба-а-альшая проблема.

— Теперь боюсь, — признала я, — у тебя крылья. Ты — пожиратель душ.

— Верно. Почему ты даже не дрожишь, в конце концов? — фыркнул Вердан. — Во сне ты была более… внушаемая. Ты понимаешь, что я… съем тебя?

— Сейчас? — уточнила я.

Он моргнул и расхохотался.

— Уже не уверен. Пожалуй, тебя действительно стоит… употреблять без спешки. Смакуя, так сказать. Но попробовать уже в реальности, что мне досталось, я просто обязан.

Тени метнулись, оплетая мои руки и ноги, заставляя держать голову прямо, а желтые глаза засияли, как два солнца. Ага, плавали, знаем. Я зажмурилось, но веки не слишком помогали. Вот и он, парализующий ужас, от которого теряются мысли, а кровь застывает в жилах. В этот момент все кончилось. Я упала на колени, на сей раз, впрочем, не потеряв сознание. Вердан с удивлением ощупывал рукоять ножа, торчащего у него в горле. Он выдернул оружие, и на лезвии слегка засветились символы.

— Убери-ка лапы, громила, — уже во второй раз за последнее время оч-чень выразительно попросил Тэрьен, — а ты давай назад, быстро.

— Ша… манская… магия… — прохрипел желтоглазый, приходя в ярость, выдрав из тела клиноки сжав его в пальцах так, что раскрошилось лезвие. — Ты бу… дешь… очень дол… го… подыхать…

Тени метнулись к гоблину, но тот, как мячик с невероятной скоростью метался между ними. Пара хлестнула по мне, распарывая броню, сдирая полоски кожи. В подвале мгновенно запахло кровью, а из глаз сами собой потекли слезы. Я попыталась добраться до заветной дыры в вентиляцию. В этот момент обратно в подвал влетел герцог.

— Вердан! Там! Наверху! Они вломились в дом!

— Подвал… найдут? — все еще хрипя, спросил демон.

— Как? Про него вообще никто не знает!

— Тогда как эти сюда попали? — фыркнул он, спеленывая-таки нас обоих черными тугими канатами.

— Зови тех, кто сверху! — прошипел мне гоблин. — Наш единственный шанс!

— Как?

— Ты же эмпат! Почувствуй что-нибудь сильное! Азарт, агрессию, что-то, что привлечет их внимание! И передавай окружающим так сильно, как сможешь! Если с ними маг — а с ними должен быть маг — сразу засечет направление. Давай! Ну! Ну же! Единственный шанс отвлечь эту тварь!

Я вспомнила кое-что «сильное». Однажды я влезла в голову Эрику, когда тот шел по следу человека, который пытался меня убить. Тогда я едва не лишилась рассудка от чужих ощущений. Охота на человека! Весь мир становится красно-черным. Только цель мелькает впереди и режет взгляд невыносимо зеленым и серебристым. Вот вам! Чувствуйте! Найдите! Поймайте!

Неожиданно именно герцог поддался первым, безумно заорал в голос и разорвал ворот своей рубахи, отшвырнув в сторону шейный платок. А потом выхватил шпагу и принялся крушить лабораторию. Глаза его вылезали из орбит, а из носа ручьем текла черная в красном свете кровь. Тэрьен смотрел на все, сквозь полуприщуренные веки и слегка улыбался. А Вердан… Вердан тоже смотрел, но с восхищением и удивлением. Крики наверху сменились ревом.

— Да, тебя нельзя сразу убивать… — проговорил он, уже полностью восстановив голосовые связки. — Тебя нужно держать при себе и смаковать вот это. Беречь и заботиться, позволить прожить очень долгую и полную сильных ощущений жизнь. И только потом поглотить твою душу, лет через пятьсот…

Желтые глаза сверкали в полумраке. Тени подтащили меня поближе, и я ощутила прикосновение острых когтей к щеке. На фоне продолжать бушевать герцог, завывая и разнося остатки лаборатории.

— Как же мне повезло…

Дверь в подвал взорвалась. Разлетелась осколками под напором огненного шторма, прокатившегося по подвалу, взрывая все стеклянные предметы. Пламя облизало стены и потолок, ударив демона в спину. Нас с гоблином, по счастью защитили коконы из теней, только волосы опалило. Впрочем, тени тут же отпустили нас, взвившись вокруг своего хозяина. Еще несколько огненных шаров влетели, взорвавшись о стены, пол и потолок, расплескавшись огненными символами, мгновенно соединившимися между собой огненными нитями. Останавливая демона. Заточая его в огненной фигуре. По обожженной лестнице медленно спускался человек. Он не казался опасным или угрожающим. Простая кожаная куртка, шпага на боку, пара револьверов в кобуре. Черные волосы забраны в хвост, перевязанный алой узкой лентой, только две пряди выбиваются по бокам. Высокие скулы, узкие губы, один шрам на брови, другой — тонкий и почти незаметный пересекает щеку. Он молча спускался по лестнице, а на лице не отражалось ни одной эмоции. Зато вокруг него бились в воздухе языки пламени. Хорошее заклинание, жаль я не успела его выучить, когда еще умела колдовать. Эффектно выглядит.

— Повезло, — согласился вошедший, — но не тебе.

 

11 Выбор

Сердце дернулось, и забилась часто-часто, пытаясь пробить ребра, а губы сами собой расплылись в глупой улыбке.

— Дэвлин… — не веря своим глазам, позвала я, поднимаясь на ноги.

Шатало, кровоточили порезы, а на глаза наворачивались непрошенные слезы. Идиотское желание кинуться навстречу, обнять, и повести себя совершенно по-женски — спрятаться за спину. Вот только нельзя так поступать.

— Цела?

«Боги, я не верю, что снова вижу тебя, я так скучала. Да я дышать без тебя не могу…»

— Да.

— Держи.

Он кинул что-то, ярко сверкнувшее в свете пламени, я не успевала поймать, зато успел гоблин. И Тэрьен протянул мне на ладони мой же колокольчик.

— Постарайся не терять больше, — попросил мэтр Купер, — и бегите отсюда.

Он не задался вопросом — с кем это я шляюсь по подземельям, и как вообще сюда попала. Или как-то знал, или было не до того ему сейчас.

— А ты…

Тут Вердан расхохотался, поняв окончательно, что именно тут происходит.

— Ну, надо же! Кого я вижу! И что это за знаки?

Мне казалось, я смотрю на замершие лесной пожар и ураган, готовые ринуться друг на друга. Реальность тут и так была уже не вполне наша, а теперь она и вовсе потекла, плавясь от присутствия двух инфернальных существ. Я видела Дэвлина не человеком, и в виде алого крылатого существа, с расплесканными по коже рваными золотыми узорами, и в виде неосязаемой шепчущей тьмы, но сейчас все было куда хуже. Они оба будто бы вбирали в себя этот участок мира, растворяя его, выпивая до капли.

— Люди, знаешь ли, придумали такой раздел магии: демонология, — невозмутимо ответил Дэвлин, подходя еще ближе, он все еще выглядел полностью человеком, но от взгляда на него резало глаза, будто бы силуэт едва заметно размылся и принялся дрожать, как в раскаленном воздухе, — будь ты полностью в сосуде — смог бы пройти не моргнув, а то и сам бы научился такие рисовать. А так…

«А ведь и Вердан — молод, — проговорил неожиданно Шепот, — не сильно старше Дэвлина».

Но мне было не до рассуждений.

— Я и так выйду, — прорычал желтоглазый, приходя в ярость, перетекая окончательно в истинную форму и врезаясь всем телом в невидимую преграду, — и ты пожалеешь, что существуешь!

С тем же успехом можно было орать на мраморную статую.

— Посмотрим. Крис, что я тебе сказал? Уходите. Вы будете меня отвлекать.

— Он прав, — проговорил гоблин, не сводя глаз с крылатой фигуры, — иди, да и Салли уже заждался. Любой люк из основной ливневки наверх, и затаись где-нибудь. В идеале, вообще в тени.

— А ты? — изумилась я, глядя, как два иззубренных временем ножа словно сами собой возникают в его руках и принимаются светиться бледно голубым. Этот свет успокаивал мир вокруг, как снимающее воспаление лекарство.

— А я шаман, — бросил Тэрьен, — одна падла мне это соизволила напомнить, чтоб его. И меня учили, как иметь дело с такими вот крылатыми. Да и оружие имеется подходящее. И вообще, он меня бесит! Парень, как тебя, Дэвлин? Я те помогу, чем смогу. Ненавижу в долгу оставаться.

— Как хочешь, — не шевельнулся мой друг, — защищать я тебя не смогу.

Тэрьен посмотрел на перекрученную искореженную решетку, намертво перегородившую вход в вентиляцию, и махнул рукой влево.

— Беги-ка в обход, благодетельница. И беги так, будто за тобой вся Бездна гонится, сейчас тут будет очень скверно.

— Вернись живым, — тихо попросила я гоблина, и уже громче, — Дэвлин, я люблю тебя.

— Ты говорила, — холодно отозвался мэтр Купер, глядя, как начинают поддаваться огненные линии, — а теперь — уходи. Найди Эрика.

Я не стала больше их отвлекать и кинулась по извилистому узкому коридору до неведомой «круглой пещеры», о которой говорил гоблин по дороге сюда — о запасном выходе все к тому же деревянному щиту. Позади раздались грохот и нечеловеческий рев, от которого закладывало уши. Спину опалило волной нестерпимого жара. И присутствие Инферно стало почти физическим. Будто позади открылся проход в Бездну, возможно, так оно и было. Стены задрожали, струйки пыли сыпались с потолка и попадали в глаза, а позади, кажется и вовсе обвалилась часть тоннеля. Я не могла бежать из-за пыли, а шлема на сей раз со мной не было, не взяла с собой, чтоб не мешался. Кто ж знал…

Пришлось отрывать кусок майки и лоскутом завязывать рот и нос, помогало не слишком хорошо, но это было лучше, чем вообще ничего. По дороге мне встретились несколько человек, в ужасе перебегавших из одного неведомого мне помещения в другое, кто-то где-то заунывно и долго кричал, зависнув на одной ноте. Грохот позади перешел в равномерный приглушенный гул.

А я брела по коридору, указанному Тэрьеном, и улыбалась под своей импровизированной маской, как идиотка.

Теперь я знаю, зачем я полезла сюда, да и зачем вообще приехала в Аргентерию.

Чтобы он пришел за мной, когда все станет безнадежно опасным.

Убедиться, что я для него не просто безделушка на камин, как говорил Леонард, не питомец, не артефакт с живой удачей и не будущий ужин.

Я должна была знать, что могу доверять ему, что он сделает ради меня то же, что и я могла бы ради него — рискнуть существованием. Только тогда я смогу вернуться в наш ставший общим дом. А именно этого я и желала больше всего на свете.

Когда я влипла в историю с дроу, а Дэвлин не вмешался, червячок сомнения принялся больно грызть меня изнутри: а не стало ли ему все равно? Не смотря на все печати мира, и на то, что я была полезной раньше. Эрик вот явился почти сразу, а вот мэтр Купер не соизволил с ним даже весточки передать.

Я поступила так же, как год назад, когда полезла одна к оркам: только вот теперь та вылазка казалась детскими играми.

Но он снова пришел за мной.

Я была так рада, что в мою бестолковую голову даже мысль не пришла, что он может пострадать, или попросту не справиться с Верданом. Он сказал — уходи и не мешай, я достаточно долго его знала, чтоб без колебаний послушаться. Он всегда знает, что делает.

Тем временем коридор вильнул в последний раз, подводя меня к той самой круглой пещере, если гоблин не ошибся в объяснениях. Я замерла на пороге, удивленно разглядывая помещение, утопающее в призрачном фиолетовом свете, и это не был обычный зал. Передо мной сверкала непонятными кристаллами и металлическими приспособлениями еще одна лаборатория. В центре нее стоял огромный сияющий мягким золотом кристалл, окруженный десятком больших — выше человеческого роста — зеркал. Золотое зарево посреди фиолетового полумрака, пульсирующий свет в объятиях плотных густых теней. Короткие вспышки и разряды пробегали по его поверхности. Зеркала мерцали, они располагались одно напротив другого, образовывая пресловутый бесконечный коридор, какими пугали нас, еще новичков, старшекурсники в академии. Мол, заглянешь в такой, и душа потеряется в зеркальном лабиринте, так и останешься там навеки бродить.

Но что-то с ними вправду было не так — здесь явленый мир казался еще более призрачным и далеким, а реальность напоминала густую текучую карамель фиолетового цвета. На миг мне даже почудился привкус черники во рту, и тут же захотелось есть. А еще очень не захотелось входить туда, впрочем, другой дороги я не знала.

А еще в одном из зеркал была она. Все тот же призрак, преследовавший меня еще с приемной мертвячьего архимага Тадеуса Ллойда. Женщина стояла и улыбалась, положив ладонь на зеркальную поверхность с той стороны, чем бы эта самая «та сторона» ни была.

Да все понятно, в принципе. Золотой кристалл — то самое хранилище душ, о котором рассказал Традош, и прямо на днях им собираются полакомиться. Похоже, душа женщины застряла в ловушке, и она искала помощь, как могла. Я улыбнулась в ответ ободряюще, хотя пока понятия не имела, как ей помочь. Но мы же все равно разберемся, верно?

А потом она просто вышла из зеркала. Шаг, и вот тонкий изящный силуэт стоит прямо напротив меня, а фиолетовые тени так и льнут к ее ногам.

— Так ты можешь выйти?..

Но я не успела договорить — талисман Джазира враз нагрелся до того, что обжигал кожу. О как.

Знаете это ощущение, когда ты звериным чутьем, интуицией уже понял, что случилось что-то очень плохое, а мозг все еще не может этого осознать? Это было оно, ага.

— Ты не призрак, да? — уточнила я на всякий случай, лихорадочно пытаясь понять, что именно тут происходит.

Она улыбнулась обворожительно, а потом обернулась той самой падальщицей, которую мы встретили на подступах к Аргентерии. Еще шаг — и еще изменение — жемчужная кожа с черными узорами, черная грива волос и желтые глаза.

Да бездна сними — с глазами. А вот крылья…

— Я — Варди, — низким грудным голосом представилась она, — и полагаю, у тебя масса вопросов.

Щупальца мрака плотно обхватили меня за пояс, подтягивая поближе к чудовищу.

Прэлес-с-с-стно.

— Вас двое, — пробормотала я себе под нос, опустив голову, будто бы черный полированный пол стал дико интересным, — твою ж мать…

— Что?

— Вас — двое, — оставалось только простонать это, поражаясь своей тупости, — это не у Вердана шиза, он обо мне вправду не знал. Ты знала. Традош работал на тебя, а не на него. Ты притащила меня сюда. Боги, я не смогла сложить два и два, Феникс же сказал — Пронзающие! Прошел один — за ним хоть целый цирк со слонами и бородатыми женщинами может выбраться. Я должна была понять, что вас — двое!

Варди чем-то напоминала мне сестру Дэвлина, не внешностью — манерами, кошачьей пластикой и сытым равнодушным взглядом обожравшегося удава. И, конечно же, потрясающая красота. Перламутровая кожа без единого изъяна, вишневые губы, тяжелая волна смоляных волос, забранных в сложную прическу, украшенную мелкими темно-красными цветами с острыми лепестками.

— Верно, — улыбнулась она, проходя мимо и проводя ладонью по кристаллу, — я его сестра. Об остальном тоже догадаешься сама?

— Ты хочешь забрать хранилище душ себе? — кинула я пробный шар, и жемчужная демонесса рассмеялась низко, с хрипотцой, а следом за ней захохотала вся тьма в мертвячьей круглой комнате.

Хохотала и ухала, тоненько подвывала и подрыкивала басом. Слишком много голосов, мозг пожелал отключиться от перегрузки, но пока мы с ним еще держались. Я закусила губу и впилась до крови ногтями в ладони. Боль. Боль усиливает мой канал, подаренный дроу, сейчас придет немного силы и мне полегчает. Сейчас.

Варди была довольной, как сожравший банку хозяйской сметаны вороватый кот, она тоже чувствовала мою же боль, а еще страх, и смаковала их.

— Я расскажу тебе, — пообещала она, — не потому, что мне важно твое мнение, я даже не думаю, что ты способна оценить всю красоту этой маленькой изящной интриги, я просто желаю произнести это вслух в момент триумфа, а ты все-таки чуть разумней спайкла.

Мне было нечего ей ответить, так что Варди продолжала, снова принимаясь обходить меня по кругу.

— Все началось, когда тебя нашел Традош, это мой маленький посыльный, как ты догадалась. Такая находка — смертная, вызвавшая Пожирателя миров с Печатью Дома Багрового Пламени. Они сейчас, кстати, наши временные союзники, знаешь ли. Это факт номер один. Мой брат — второй наследник Дома Пронзающих, а я — только четвертый, он стоит на две ступени ближе меня к княжескому трону, это факт номер два.

Она сделала паузу, видимо, давая мне шанс разочаровать ее окончательно своими умственными способностями. Если у меня и был шанс угадать, что она хотела этим сказать — она сама же меня его и лишила, встав за спиной, от чего волосы встали дыбом, а соображать стало еще сложнее.

— Ты решила заманить меня на закрытую территорию, чтобы твой брат съел меня, а Дэвлин за это убил его?

Тяжелый вздох, переходящий в инфразвуковое рычание, никак не вязавшееся с хрупким на вид телом.

— Вот же бестолочь. Ты — геомант! Как Дэвлин смог бы победить Вердана, если бы тот тебя съел? Ты хоть представляешь, какую силищу бы он получил?

Теперь Варди стояла прямо передо мной, как тогда, в провонявшем кровью шатре, когда я не смогла опознать в ней высшую. А как бы смогла? Не было у меня тогда джазирова талисмана. Вот жеж…

— Ну, хорошо, — демонесса картинно развела руками, — слушай и пытайся осознать красоту. Идея вот в чем — мой брат не сможет справиться с Дэвлином один на один, но ему и не нужно. Мы — Дом Пронзающих, мы можем привести за собой в явленный мир целую армию! Так что мой брат и не будет один. Он убьет огненного мальчишку. Развоплотит, и выпьет его силу. Тогда твоя Печать и пропадет, и больше ты к Багровому Пламени не будешь иметь никакого отношения, — глаза ее затапливала желтизна, точь в точь как у ее брата, — я съем тебя, как только это случится, и получу огромную силу безо всяких последствий. Вердан же, по сути, напавший на одного из союзников, не сможет больше быть наследником. Его, чтоб не провоцировать новую резню с багровыми, уберут куда-нибудь подальше на несколько тысяч лет, а я из Четвертой стану Третьей. Да еще и принесу отцу души целого города, — она снова глянула в сторону золотого кристалла, — так что, может, и не Третьей, может и Второй. Чувствуешь, какое изящество?

— Ты подкинула идею с Аргентерией и некрочумой брату, — медленно проговорила я, все еще пытаясь осознать, что возможно, из-за моей собственной глупости ни я, ни Дэвлин не выберемся из этого подвала-ловушки, — чтобы создать его руками область, закрытую от телепортов и окруженную периметром из магов и мистиков. Ты предложила им лекарство от самой страшной болезни, чтобы они согласились на это… непотребство, но тебе даже не нужно было его создавать — ты знала, что я геомант, ты знала, что я заставлю заработать любую херню, если буду в это верить. Но что бы все получилось, — вместо страха откуда-то изнутри начал подниматься удушливый гнев, — ты должна была заставить меня приехать сюда, для этого и нужен был проклятый медальон гильдии. А сама ты явилась встретить меня на полпути до города. Ты хотела убедиться, что я вмешаюсь. Попытаюсь спасти незнакомых людей, не смотря на опасность. Чтоб проверить, поступлю ли я так же и в Аргентерии? И ты являлась мне в каждом зеркале, и толкала меня на эту вылазку в подвал под дворцом. А что если бы Дэвлин не успел, а?

— Успел бы, — повела она плечом, — у всех нас есть свои пути, когда мы уже в явленном мире, а он должен был защитить тебя. Рхашасса — это договор, мы не можем нарушить договор, знаешь ли.

— Вас такими создали, ага, — фыркнула я, — чтоб защищать явленные миры от разъедающей реальность крови Ящера.

На ее лице промелькнуло озадаченное выражение. Как промелькнуло, так и исчезло.

— Ты права, да. Хотя понятия не имею, кто тебе об этом рассказал.

Я с горечью вспомнила Тэрьена, который тоже вряд ли покинет это место, и снова исключительно через мою затею.

— Это не важно. А сейчас ты просто тянешь время, пока твой брат… — закончить фразу не вышло, раздался мелодичный вибрирующий звон от зеркал, и они замерцали серебристым.

— А вот и Вердан, — усмехнулась мертвячья интриганка, — понял, что проигрывает, и теперь открывает путь для своих помощников.

Мир сжался в безумную черную точку, и время замедлилось настолько, что я видела, как проползает по поверхности хранилища душ белая искра. Надо было что-то делать, но я застыла как камень. Тупо смотреть в пространство, пытаясь услышать, что происходит за много коридоров отсюда. И всего три коротких, болезненных, как удары бичом, мысли бьются под черепом.

Он пришел.

А сейчас он погибнет.

Из-за меня.

— Ты можешь это остановить? — хрипло попросила я. — Съешь меня. А твой брат и так проявил себя уже никудышним политиком. Зачем доводить все до смерти? Дэвен… Он не простит вам смерть своего сына.

— Зато мы ослабим их Дом, — усмехнулась Варди, — твой приятель становится слишком перспективным, знаешь ли. Таких нужно уничтожать, пока они еще совсем юные.

Оставался еще один вопрос. Не то чтоб это было еще важно, ничего уже не было важно. Я просто слишком боялась момента, когда наступит тишина. Я должна была говорить или слушать, иначе, казалось, голова просто взорвется. Вероятно, я потеряла бы сознание, если бы раскаленный амулет не жег кожу.

— Как… — ком в горле мешал говорить. — Как ты договорилась с богами?

— Очень просто, дорогая. Я пообещала выпустить некрочуму по всем крупным городам, если кто-то вмешается, зеркала есть по всей Ойкумене, а значит, и мне есть туда ход. Кому хочется остаться без почитателей и исчезнуть из этого мира, а? А взамен хорошего поведения пообещала им лекарство. И знаешь, что? — она приблизила свое лицо к моему, и почему-то она пахла клубникой, — Боги тоже купились.

Геомантия.

Геомантия, боги.

Мне нужно чудо, прямо сейчас. Хоть что-то. Срабатывала же она в городе, одержимом Хаосом…

Полагаю, что произнесла это вслух, поскольку Варди снова рассмеялась.

— Это место, не совсем в явленном мире, дорогая, частично оно — в Инферно. И твои силы здесь… ну не совсем бесполезны, но скажем так, приглушены. Твоему миру сложновато тебя услышать.

Что ж, была еще одна идея, как и в истории с орками года назад — блеф. И поувереннее.

— Стоп! — рявкнула я на нее. — Останови их немедленно! Твой план — не сработает!

— Да что ты говоришь, — она щелкнула пальцами, и в ближайшем зеркале отразился тот первый подвал, куда мы пробрались с Тэрьеном. Торнадо, окруженное толпой меньших по размеру вихрей уверенно теснило столб пламени, — он проиграет и потеряет свою сущность, и ты сможешь только смотреть. А ведь это — твоя вина, а?

— Да меня не Дэвлин создал! — заорала я, чувствуя, что возможно, нащупала инстинктивно решение. — А один из княжеской семьи Дома Ледяной Пустоты! И поверь мне, он будет в такой же ярости, как и отец Дэвлина. Хочешь, чтоб твою голову потребовали ДВА княжеских Дома, а?

Реальность вокруг потекла быстрее, запульсировала черными пятнами — Варди быстро-быстро просчитывала вероятности будущего.

— Если ты думаешь, что из-за смертной…

— А при чем тут смертная-то? Это вопрос статуса и уважения! Ты наносишь оскорбление двум домам сразу, если берешь то, что каждый из них считает своим, разве нет?

— Я, пожалуй, рискну, — увы, но она колебалась лишь миг — или не поверила, или ей было плевать, когда она так близко от завершения своего маленького коварного плана. Причина — чисто академический интерес, потому что скоро мне будет совсем не до того.

А потом я увидела какую-то тень, отделившуюся от стены. Варди была занята исключительно мной и не смотрела за спину, да и с чего бы ей ждать сюрпризов?

Тени. Люди боятся беспросветного мрака и совершенно безответственно забывают о полутонах, сумерках, существующих на границе света и тьмы. И о тех, кто может жить в этих тенях, ничуть не менее опасных, чем демоны. Так или иначе, тени колыхнулись, выпуская из своих мягких объятий чей-то силуэт.

Моргнула, чтоб убедиться, что мне не почудилось. Да нет, вон же… Нужно было отвлечь демонессу.

— Варди, скажи, а это ты послала отряд стражи перехватить нас?

— Через Традоша. Вернее, его сосуд — казначея. Не хотела, чтоб паладин путался под ногами, хлопот от них многовато, он бы тебя охранял, а если бы я сама его убила — мог и Аллеар явиться и что-нибудь такое сделать, необдуманное. А так — люди убили парня, ну и отлично. Жаль, не сработало…

Болтливая курица. Теням хватило этого времени. А потом все стало оч-чень быстро.

В тот неуловимый момент, пока глаза были закрыты, ситуация в комнате стремительно изменилась. Зеленые и фиолетовые призванные лозы создали в воздухе объемную сложную фигуру, переплетясь причудливой вязью. Варди начала оборачиваться, да так и застыла соляной статуей внутри этой магической клетки. Когда щупальца мрака распались, я поняла, что ноги меня попросту не держат. Осела на пол мешком овощей, и смотрела во все глаза на одного из немногих живущих, кто знал, как охотиться на демонов.

— Опять ты.

— Я, — он приблизился к нам, протянул руку и вытащил из волос Варди один из цветков, а понюхав — уронил на пол и наступил каблуком сапога.

— Как?.. — меня хватало только на это.

— Расспросил ее маленького подручного, — криво улыбнулся Скримджой, подавая мне руку, — узнал про весь план, про вторую высшую тварь, про это место ну и про кристалл, разумеется. Вставай, ненаглядная, у нас мало времени.

— Времени — на что?

— На собственную маленькую импровизацию.

Я кое-как поднялась на ноги и направилась обратно ко входу в тоннель, из которого я попала в это место, но дроу поймал меня за рукав.

— Не пройдешь, судя по грохоту, там был обвал. У тебя сейчас совсем другая задача.

— Нет! — я выдернула ладонь. — Мне нужно туда!

— Не нужно. Судя по моим ощущениям, там та еще мясорубка.

— Пожалуйста! — голос предательски сорвался. — Там огненный… в общем… боги, Скримджой, помоги ему! Пожалуйста! Я сделаю что угодно, но помоги! Ты же знаешь, как противостоять…

Он покачал головой.

— Туда сейчас не пройти, ни мне, ни тем более, тебе. Поиск пути займет слишком много времени, мы явились бы после финала, да и эта курица к тому времени выберется из клетки.

— Но…

Темный эльф встряхнул меня, пытаясь вернуть к реальности.

— У нас нет ни одного шанса успеть! Мы явимся уже после победы тех, которых там много. А их там много, я это чувствую. Приди уже в себя! Такое изощренное самоубийство для тебя — слишком большая роскошь. И ты мне нужна живой, помнишь?

— Зачем?! — я машинально все еще пыталась выдернуть руку.

— Мне нужно, чтобы ты открыла мне дверь из этого мира на звездный мост, — терпеливо повторил Скримджой, — для этого ты должна быть живой, и вернуть свою магию. И сейчас мы с тобой займемся именно этим.

Он чуть ли не за шиворот подтащил меня обратно к кристаллу, все так же мягко сияющему золотом. Варди столбом стояла в ловушке из сияющих призванных лоз, только глазами следила за нами. И взгляд ее… Многое обещал.

— Смотри, — проговорил темный, указывая на сверкающую поверхность, — тут души целого города, выпей их, и этой силы хватит, чтоб пробить твой перекрытый канал. Ты снова станешь магом, причем на несколько уровней выше, чем было. Давай!

А я вспомнила труповозку и волочащуюся по земли тонкую руку — первое впечатление о веселом городе Аргентерии.

— Нет, — покачала головой, не в силах отвести взгляд от переливающегося живого золота, — я не буду есть людей. Ты свихнулся что ли? Они же еще могут переродиться! Их нужно как-то выпустить…

А он только прижал меня к кристаллу плечом и щекой, и острые ногти впивались в кожу на шее. Мои протесты действия не возымели, только, похоже, разозлили его конкретно.

— Нет на это времени! Пей! Потом будешь морализаторствовать! Это — твой шанс вернуть все свои силы!

Я кое-как смогла повернуться и посмотрела в снова ставшие безумными оранжевые глаза.

— Да я и не смогу. Я ж не демон!

— Твоя вторая форма. И не вздумай отпираться, я собственными глазами видел твои крылья, и как ты проглотила того парня в доме Боли. Твоя вторая форма позволяет выпивать других, как бы ты там ее не заполучила! Перекинься, и твое тело само все сделает!

Че-го?..

Я уставилась снова на кристалл, в котором фейерверком бились искры, бывшие когда-то людьми, и более того — еще могущие снова стать людьми. Вот уж, дудки.

— Нет…

— Да.

— Нет, — я снова и снова пыталась вырваться.

— Перекидывайся! Заклинание не вечное! Скоро эта тварь освободится!

— Нет!

Скримджой покивал каким-то своим мыслям, поджав губы, а потом взял, да и отпустил мой рукав.

— Я, разумеется, знал, что с тобой возникнут проблемы, но тебе все равно придется это сделать, — произнес он оч-чень спокойно, отойдя на полшага назад.

Пугающе спокойно.

— С чего ты взял?

— Без крыльев ты не сможешь взлететь во-о-он на ту галерею, видишь, где сиреневое сияние?

Полупрозрачные тени снова принялись ластиться к его сапогам.

— И зачем это мне наверх? Мне нужно попасть обратно в тоннель!

— Не-е-ет. Тебе нужно на галерею, в комнату за дверью с сиреневым «светляком» над ней. Посмотри, видишь? Потому что там я оставил для тебя ванну с водой.

Мне показалось, что я ослышалась.

— Что ты несешь?! Какая ванна?!

Он ухмыльнулся, и вложил что-то мне в ладонь, слегка сжав пальцы.

— Потому что только в воде ты сможешь использовать это. Ты потеряла ее, когда мы дрались на Арене, помнишь?

Я опустила взгляд, в ладони была прохладная на ощупь поющая жемчужина. Лечебный и омолаживающий артефакт?

— На кой… — но я не успела закончить вопрос, потому что пришла боль.

Я едва не выронила поблескивающую жемчужину, прижав руки к боку, из которого торчала рукоять ножа. Как?

Да ну понятно, как. Вердан исполосовал своими мертвячьими хлыстами всю мою броню, приведя ее в негодность, так что дроу оставалось только выбрать, куда именно ударить. Ноги окончательно отказались держать, навалилась свинцовая усталость, и я съехала спиной по поверхности одного из зеркал, да так и уселась на пол, привалившись к холодной поверхности. Неужели же это конец? Дурацкий такой, в подстроенной какой-то инфернальной куклой ловушке.

Боги. Как же глупо. И как же жжет хренов талисман.

Холодный пот струйкой бежал по позвоночнику, да и лоб весь в испарине.

— Ненаглядная, — вкрадчиво проговорил Скримджой, присаживаясь на корточки возле меня, — увы, но ты никого не сможешь спасти. Ни в этой ситуации. Шансов нет, понимаешь? Твоя геомантия здесь не сработает, магии у тебя нет… Да даже разбей ты этот кристалл — тут слишком сильно влияние Инферно, и куча голодных демонов неподалеку, понимаешь? Ты не освободишь эти души, их все равно сожрут. А ты истечешь кровью и попадешь прямиком в объятия Хэль, и знаешь, как она обрадуется? Мать моей Матери рассказала мне про ваши непростые отношения. А может, заклинание мое истает раньше, и вот эта подруга съест тебя. Поступи же разумно.

— Иди к мертвякам, — ком в горле мешал дышать, а прижатой к боку руке было горячо и мокро.

— Перекинься, ненаглядная. Так ты выживешь и вернешь магию, освободишься от Печати и от этой твоей болезненной привязанности, а мертвячьи Пронзающие останутся с носом. Только этот путь для тебя ведет к жизни. Путь наверх, ненаглядная, а для этого тебе нужны крылья и твоя вторая форма.

Он был прав. Он был тысячу раз прав, и каким-то звериным чутьем он понял, что я начинаю поддаваться уговорам. Боги, как же я не хочу умирать, если хорошенько подумать.

— А еще, ненаглядная, я предлагаю тебе не просто побег отсюда. Я предлагаю тебе месть. Ты должна выжить, понимаешь? Ты должна рассказать семье твоего… хм-м… огненного приятеля, что именно тут произошло. Они должны все узнать, и только ты можешь это сделать. Ты поможешь им отомстить. Демоны ценят месть. Поверь мне, он бы хотел именно этого.

И снова мне было нечего возразить. А магическая клетка из лоз тем временем начала поддаваться, и Варди слегка пошевелилась. Что ж, время шло на минуты. Надо решаться. Надо перетечь в другою форму, надо отрастить крылья и покрыться чешуей, надо выжить. Инстинкты всегда говорят одно — надо выжить.

«Решайся», — подал голос Лусус, такой молчаливый в последнее время.

«Альтернатива — Хэль», — вторил Шепот.

— Ну, хорошо, — Скримджой встал, потянулся и пожал плечами, — ты должна сама принять это решение, я не могу никак заставить тебя, иначе так бы и сделал. Увы, даже ментальный контроль бесполезен, если не понимаешь, как именно работает эта твоя особенность и что именно тебе приказать сделать. Решайся, я слишком много поставил на этот твой выбор. Я найду тебя через пару дней. Я знаю, ты не позволишь этой красавице очухаться и съесть тебя, и тем уйти от ответственности за смерть твоего демона, которая, кстати, что-то долго не наступает. А он неплохой боец, жаль, числом все равно задавят. Увидимся.

Он двинулся к скоплению теней у стены, из которой вышел, а потом обернулся через плечо, криво зло ухмыляясь.

— А если ты умрешь сейчас, ненаглядная, я прирежу твоих родителей и драгоценных сестер.

— Тогда я приду за тобой с того света, дроу. Ты знаешь, я смогу. Вопреки всему.

Но он уже не слушал, силуэт дроу растаял в тенях так же легко, как и появился из них.

Да уж. Я могла отказываться наперекор ему, пока он был рядом. Когда мы остались вдвоем с демонессой, доводы дроу стали казаться неоспоримыми. Я вытащила из кармана помятую пачку с сигариллами, вытряхнула несколько на пол возле себя, а потом сунула одну в зубы и прикурила. Табак проветривает мозги. Табак облегчает боль. И еще такие, как инфернальная тварь передо мной, не выносят его запаха. Я выпустила струю дыма ей прямо в лицо.

А Варди, кстати, смогла сделать первый маленький шажок в мою сторону, физиономия, искаженная бешенством, отросшие на пальцах когти, разгорающиеся страшными желтыми пятнами глаза.

— Твоя Печать… начала мерцать… — прошипела она, с трудом пока выталкивая слова из горла. — Значит скоро… все будет… кончено. Разве ты хочешь… — она с размаху рухнула на пол в момент, когда потухли сразу несколько лоз, а потом медленно поползла ко мне, царапая когтями полированный черный камень и извиваясь всем телом, как змея. — Разве ты хочешь жить? Без него?

Хороший вопрос. Философский. Время внезапно замерло, и поползло лениво, как стекающая по ложке капля меда.

Надо было решаться. Перейти черту, чтобы измениться безоглядно и безвозвратно. Съесть всех этих уже погибших людей и попробовать пробиться к Дэвлину. И если не повезет — погибнуть вместе с ним, а если повезет — согласиться стать одной из его Дома. Вся эта ситуация — результат того, что я так долго не могла ни на что решиться, в смысле — что делать дальше со своей жизнью-то? Я выпустила еще одну струю дыма. Последняя сигарилла, демоны не курят. Как жаль…

Жаль, что все кончается именно так. Я не хочу быть демоном, никогда не хотела, если говорить честно. Стану такой же ледяной, как Дэвлин, один плюс — все это перестанет меня волновать, как только я съем собственную душу.

Боги, если бы не Дэвлин и ползущее ко мне чудище, я бы лучше честно умерла.

«Стоп! — заорал внезапно Шепот, резко вырывая меня из некоего странного подобия транса. — Стоп!! Тут уже не явленный мир! Талисман Джазира тут не работает! Вспомни, что говорил Феникс!!»

Феникс? Что хочет заполучить этот кристалл, видимо. И назовет взамен имя того, кто создал меня — да к чему оно уже, это имя?

«Да нет! Нужен какой-то символический путь, такой, которым пользуется высший. Например, если этот конкретный парень вылезает из колодца, то и следующие за ним используют тот же способ, понятно? Как рой насекомых», — процитировал Лусус архивариуса.

И что? Да Варди и Вердан прошли сюда первые, а следом за ними все остальные, но что это нам дает сейчас? Что бы ни было точкой входа — сидя тут с ножом в боку я ничего с ней не смогу поделать.

«Ну же!! Крис!!» — Шепот чуть не подвывал.

Я выкинула сигариллу, сунула руку за пазуху и потерла обожженную кожу…

Так, стоп. Но если талисман Джазира тут не работает, а что тогда жжется? Я потянула цепочку и вытащила… свисток. Тот самый странный подарок Феникса. Магии-то в этом месте — хоть ложкой ешь, вот он и напитался ею до того, что раскалился и мерцал собственным голубым светом.

Это действие потребовало от меня усилий, голова закружилась, и я снова облокотилась на зеркало, из которого вышла Варди, прижавшись к его холодной поверхности пылающим затылком.

Стоп.

Зеркало, через которое прошла Варди. Варди прошла сюда через зеркало.

Ха.

— Архимаг считал себя очень умным — сдал чужой город и получил лекарство от самой страшной болезни. Но Вердан знал, что мэтр — идиот. А вот сам твой брат — огого! Заставил людишек отдать ему город, а взамен они же сами создали лекарство, еще и геомант ему под руку притащился. Но ты знала, что он — легковерный кретин, — я успевала выплюнуть все это скороговоркой, пока прятала жемчужину в карман и поднималась на ноги, — и твой план подразумевал подставить Вердана и занять его место у папочкиного трона, и ты тоже считала себя дохрена умной. Но самым сообразительным считает себя дроу, он появился тут, обездвижил тебя и отдал хранилище душ мне. Надо же! Переиграл двух демонов!

— Что ты несешь? — прорычала она, когда ей до меня оставалось метра три.

— Но вы все — идиоты, — покачала я головой, — тупоголовые кретины, помешанные на якобы тонких интригах и манипулировании. Но знаешь что? Самую изящную сеть рвет удар простой дубины. И имя этой дубине — случай.

Я показала ей маленький серебряный свисток.

— Вы явились через зеркала, все вы, поэтому их столько вокруг, и могла ли ты предположить, что у меня совершенно случайно окажется артефакт, способный на лишь одну, казалось бы, такую бесполезную вещь. Бить стекла. БЫТЬ СТЕКЛА, ВАРДИ!

И я смотрела демонессе в глаза — пару мгновений всего, но я выдержала ее взгляд.

— Хрень был твой план, сука.

Ее лицо на миг приняло совершенно не пафосное, озадаченное выражение, а я зажала в губах свисток и закрыла уши ладонями. Такой я ее и запомнила — пытающейся встатьс пола и с ба-альшим удивлением на физиономии.

А потом мир взорвался оглушительным свистом, и наступила гулкая вязкая тишина. Контузия в дополнение к ранению, так что я могла только увидеть, как разлетаются сверкающими осколками зеркала, разбрызгивая остатки фиолетового свечения. Демонесса замерцала, а потом исчезла, как только исчезли все проходы в округе, через которые она могла бы вернуться, а следом за ней — и болезненные изогнутые колонны, отполированный черный пол, черные металлические колючие растения по углам. Это место всплывало в реальный мир, оставляя глубины Инферно позади. Остался только старый подвал, да все еще сияющий золотом кристалл посередине. Снова наш мир и только он.

«Она может выбраться где-то в городе?» — забеспокоился Лусус.

«Да сейчас! — хмыкнул Шепот. — Ей придется заново открывать проход через какое-то зеркало, а не использовать уже протоптанную тропу, это время, да и все равно она уже проиграла — ни кристалла, ни нас».

Выигрывают не самые сильные и не самые умные. И не самые хитрожопые, как говорил Тэрьен, выигрывают самые удачливые. Надо поставить Фениксу бутылку.

Печать еще была, я чувствовала ее, а значит, Дэвлин был жив, хотя не знаю, в каком состоянии, но уж кто может о себе позаботиться, так это он. Оставались те, кто позаботиться о себе не мог — пойманные души.

Я с трудом поднялась на ноги, взяла какой-то камень с пола, а потом с силой опустила его на поверхность хранилища душ. И еще раз. И еще. И каждое движение отдавалось болью.

Сначала не произошло ничего, а потом по поверхности его поползла первая тонкая трещина. Правильно ли я поступаю? Освободит ли души разрушение их хранилища? Я не знаю, будем надеяться, что да.

Пора было сваливать.

Хромаем, хромаем в сторону тоннеля, а там меня ждет мистик Маахве. Настоятель храма, прекрасно умеющий лечить. Он вытащит нож дроу. Никто сегодня не умрет. Никакой Хэль. А потом я вернусь и найду Дэвлина, и мы вместе вернемся домой. Боги, я лягу сегодня спать в собственной кровати.

Нет, до того заберу детишек, как собиралась. Но сначала нужно дойти.

Больно-больно-больно. И еще не потерять сознание.

Взрыв раздался, когда я почти добралась до нужного мне среднего тоннеля, и слух едва начал возвращаться. Я успела обернуться и увидеть, как полупрозрачная стена золотистого пламени движется на меня. Оно догнало и прошло насквозь, не причинив, впрочем, никакого вреда. Золотой луч, толщиной со столетний дуб прорезал подвал, уходя вверх, разнося крышу, перекрытия, рассеивая облака, а потом прорывая небо. Удачного перерождения, господа и дамы, я сделала для вас все, что только было возможно.

Я смотрела, открыв рот, как благодаря моим, вероятно, не слишком умелым и разумным действиям в таком далеком небе появилась совершенно неметафорическая дыра. Из нее вывалилось что-то вроде огненной звезды, разбилось на шесть частей и вспыхнувшими метеоритами рухнуло вниз, по небу же шли круги, как по воде. Только эти круги мерцали золотом, и осыпались вниз золотистой же пылью.

Ну…

Я опять что-то натворила. Но пока этот вопрос стоял ниже по приоритету, чем торчащая из бока рукоять ножа. Шаг. Шаг. Бредем сквозь тоннель. Туда, где ждет меня мистик Салливан Клиф. Шаг. Шаг.

Кажется, это пропел Шепот на мотив незнакомого мне танго.

А где-то позади тряслись стены, что-то рушилось, воздух заполнился пылью, от которой я постоянно кашляла, матерясь от боли.

— Что это? — проныла я, преодолевая последние метры до щита и отплевываясь от пыли.

Стены и пол продолжали мелко подрагивать, а кое-где уже крошился камень. Не завалило бы.

«Песня, подбадриваю тебя».

— Ничего себе, подбодрил!

«Как умею».

— Но это твое?

«Твое, глупая, — вздохнул он, — я — часть тебя».

Я уже почти ползком добралась в комнатушку, где ждал Салли, и привалилась к стене, пытаясь отдышаться.

— Помоги, — выдохнула я, уставившись на настоятеля.

— А где Тэрьен? — спросил мистик сухим, напряженным голосом. — Что произошло? Вы что, взорвали дворец?

Он упорно не смотрел мне в глаза, и потому не замечал, в каком я виде, а у меня внезапно волосы на макушке встали дыбом.

— Салли? — тихо позвала я. — Слушай, Салли, у меня за спиной что-то есть, да?

— Прости меня, — покачал он головой, — но так действительно будет лучше…

Я не успела обернуться, когда к носу и губам прижалась какая-то ткань, я вздрогнула, и больше уже не могла сопротивляться сну.

И вот это уже было до нелепости обидно.

Карета слегка покачивалась, скрипели рессоры, а снаружи кто-то негромко переговаривался. Я открыла глаза, но увиденное мне настолько не понравилось, что пришлось снова опустить веки.

— Я знаю, что ты очнулась, — проговорил Леонард, сидящий на диванчике напротив.

Что мы имеем? Руки связаны, ноги нет. Скосила глаза — на боку повязка, вроде бы рана больше не кровоточит. Наверное, Салли постарался. Предатель!

Попробуем выпрыгнуть? Можно. А главное — где колокольчик? В ухе нет… Да и вообще ни одного украшения, кажется. Вот это я попала.

«Он в кармане брюк, — подсказал Лусус, — гоблин отдал его тебе, а ты не успела надеть, помнишь? Теперь он впивается нам в бедро».

Слава богам…

Я с трудом села на красном кожаном диванчике. А дорогая карета.

— Салли… — вспомнила я последнее, что видела. — Сдал. Вот козел! И кому?! Тебе!

— Он поступил так из милосердия, — покачал головой Лео, — я пришел к нему после… встречи с гоблином и все рассказал о тебе. Салли считает, что ты опасна, и в первую очередь — для самой себя. Я убедил его, что смогу о тебе позаботиться и обеспечить тебе нормальную жизнь.

Я откинулась на спинку диванчика и уставилась в окно. Там выкатывалось из-за горизонта солнце. Птички поют.

— Как мы выбрались из подвалов?

— Свитками портала, ты еще помнишь, что они у меня оставались?

— И что теперь? — поинтересовалась я. — Трибунал при гильдии магов?

Кривая ухмылка выползла на его лицо.

— Да что ты? Ты же погибла в Аргентерии. Спасая жизни людей. Тебя убил гоблин. А там такие беспорядки начались, что в суматохе тело сожгли вместе с остальными. Наверное, доску свою получишь в вашем Зале Славы.

Ой, вот это вряд ли, учитывая нашу прощальную беседу с архимагом мэтром Ллойдом. Хотя… Если только представить, как он обрадуется, если узнает, что я погибла. Может и впрямь доску соорудит. Иронично выйдет, если мой портрет будет висеть рядом с портретом Громового Клавиуса.

Теперь нужно остаться одной на минуту, и достать колокольчик. В кустики что ли попроситься?

— И куда мы тогда едем?

— В поместье одно. Кстати, не так далеко от твоего Дай-Пивка. Теперь ты будешь жить там.

— И зачем мне это?

— Ну… Сначала расскажешь мне про свою очень интересную жизнь. Странный телепорт, демонов, темных эльфов — все. А пока я найду подходящего мага, который сотрет тебе память. Ты опасна, Кристина, со всеми этими тайнами и непонятками.

А то прям вот стертая память лишит меня геомантии. Ха! Но, конечно, досадно это все.

— Где мы хотя бы?

— О, мы, как и планировалось, выполнили задание и ушли по свитку в Дайсар. А оттуда в один восточный город. Не скажу, в какой. Наняли карету и едем в твой новый дом.

— Слушай, раз уж все равно ты вряд ли отпустишь меня, может ответишь на вопрос?

— Какой?

— Мэтр Ллойд договорился с твоим отцом об Аргентерии? Ваши люди должны были занять опустевший город, да? И дать твоему маленькому мятежу промышленную поддержку?

Он покивал, теребя пальцами мочку уха.

— Если вкратце, то да. Как догадалась?

— Ты же тут, — пожала я плечами, вспоминая неопознанных ребят в черном, — «спасти город», «человеческие жизни»… Хрен бы ты рискнул собой ради этого, а вот занять Аргентерию.

— Не вижу смысла отпираться.

— Я все равно не выйду за тебя замуж, — на всякий случай предупредила я.

Он рассмеялся, вскинув ладони.

— Какое замуж? Да какая из тебя жена бы получилась? Ты эгоистичная, импульсивная и неуравновешенная. Нужно тратить двадцать пять часов в сутки, чтобы уследить за тобой, чтобы ты ничего не учудила. Тебя не сдерживают ни нормы морали, ни приличия, ни традиции. Да тебе и на законы страны, в которой ты живешь, плевать. Будешь считаться дочерью моего управляющего. Найму толпу народу тебя охранять. Ну и буду навещать иногда, не без этого. Даже баловать буду всякими подарками. Красиво ухаживать, чтобы ты в меня влюбилась. Как тебе такая перспектива?

Хорошенькая такая перспектива, ага. Лишиться вообще всего. Твою ж мать! Родители! Им же наверняка сообщат!

Я ухмыльнулась ему в лицо и пожала плечами.

— Надо было убить тебя. А я все жалела.

И отвернулась к окну, перестав реагировать на его реплики. Оказывается, нас сопровождала толпа вооруженных до зубов парней. Наемники что ли?

Ждать пришлось не очень долго. Мы остановились у обочины, и Лео вышел из кареты. Маленькая естественная надобность. Сопровождающие нас все те же Клод и Эленор встали около дверей кареты. На всякий случай.

— Не пытайся выйти из кареты, — предупредил Клод, заметно напрягаясь, — я знаю, что ты умеешь телепортироваться. И знаю, что для этого тебе надо тридцать секунд. Так что без виконта из кареты не выходишь.

Вот сволочь! Предусмотрел.

Тем временем Лео вернулся, а я улеглась на диванчике на бок, делая вид, что собираюсь дремать, нужно было решить, что делать дальше, и чтоб виконт при этом разговорами не отвлекал.

— Отдыхай. Ты сейчас не ценишь, но я о тебе забочусь. Но так действительно будет лучше.

— Много ты понимаешь.

— Ты уже хотела застрелиться. Ты погибнешь рано или поздно, если не остановишься. И я тебя остановлю.

Так мы и ехали какое-то время в молчании, пока тени не начали удлинняться.

«Сама додумаешься, как выбраться или подсказать?» — чуть иронично буркнул Шепот.

Но на этот раз подсказка не была нужна, идея у меня появилась. Я пожала плечами, садясь поудобнее, и принимаясь монотонно раскачиваться в такт движению кареты. Даже глаза закрыла. Лео не беспокоил меня, считая, что его добыча задремала. А я проделала тот же фокус, что и в камере со Скримджоем — сдвинулась на грань мертвого мира и вытащила из наручников одну руку. Больше это вообще не было проблемой.

— Кое-что изменилось, — мягко проговорила я, привлекая к себе внимание виконта.

— И что же?

— Меня больше не надо спасать.

Он только усмехнулся, ничего не ответив. Смотрел в окно, откинувшись на подушки, да теребил машинально пальцами распахнутый ворот белой рубахи. Плащ и шейный платок валялись рядом, а голову он повязал все тем же маскировочным синим платком, который я всучила ему, когда мы добирались до Аргентерии. Надо же, понравилось ему. Расслаблен непозволительно, вон даже край золотого изображение солнца на коже выглядывает. Паладин хренов.

— А на твоем месте я бы задумалась, не опасно ли было позволять мне прийти в сознание.

— Пф-ф! — он досадливо дернул плечом, будто от назойливой мухи отмахиваясь.

— Лео.

— Что, Крис?

— Это — последний раз. Попадешься еще на дороге, и больше я не буду тебя жалеть. Потому что ты трандец как не понимаешь хорошего к себе отношения. И меня от свободы сейчас отделяет только одно слово. Очень короткое. Из трех букв, если тебе интересно.

Вот тут он уставился на меня и даже рот открыл, чтобы ответить что-нибудь эдакое, едкое, но не успел. Слово-то, и правда, было короткое.

— Фас! — ласково предложила я, высовываясь в окошко кареты и вызывая телепорт.

Баргестам нужно давать имена, тогда они привязываются к тебе намертво, но при этом инфернальные псы должны попробовать кровь. Не обязательно убивать, достаточно, например, вырвать кусок кожи с золотым солнцем на нем, да прокусить бедро.

Ну да, я его снова не убила.

Боком мне выйдет это однажды, но я же обещала — сегодня никто не умрет.

Из-за воплей виконта карета остановилась, в этот момент и открылась моя красная арка портала.

Несколькими пинками вышибла дверь, помахала рукой, а потом выпрыгнула из кареты. Псы выметнулись вслед за мной, и мы снова оказались на улицах Аргентерии. Бок, из которого шли цепи снова кровоточил, но теперь звенья распадались на глазах — теперь баргесты будут и так привязаны, и поводки им больше нужны не будут. Я присела на корточки, потрепав псов по жутким морщинистым макушкам.

— Ты будешь Левый, — предложила я одному, — а ты — Правый. Это в память о двух хороших парнях, погибших когда-то при штурме Аскары, потому что остались со мной.

Инфернальные твари, кажется, были не против. Вот и славно.

Только тут я огляделась по сторонам в недоумении — Аргентерия неуловимо изменилась. На улицах тут и там деловито шагали люди, на каждом перекрестке вместе со стражей торчали все парни в черной форме, вооруженные до зубов, те самые, от которых мы с Тэрьеном убегали не так давно и недавно.

«В Храме Маахве есть лекарство!»— взывали таблички с каждого столба.

Где-то дымили трубы, по улице плыл запах свежего хлеба, а главное — солнце. Впервые с момента нашего приезда над городом светило яркое дневное светило, склоняясь, впрочем, к закату.

Город оживал, скинув с себя инфернальные губительные чары.

— Мэтресса Кристина? Мэтресса!

Я обернулась и увидела какого-то светловолосого парня из «черных». Он держал руки на виду и широко улыбался.

— Мэтресса, ну слава богам! Мы ищем вас!

Псы синхронно оскалились.

— Эй-эй! — блондин вскинул ладони в миролюбивом жесте. — Все нормально! Я не собирался делать ничего глупого! Мэтресса Кристина, вам нужна помощь? Вы ранены?

Он говорил как-то… не знаю, привычно, будто повторял подобное множество раз.

— Все в порядке. Кто вы?

— Сержант Селлер, мэтресса. Слава богам, мы нашли вас! Вам нужно во дворец!

— Не уверена, — прислушавшись к себе, вынесла я вердикт.

— Вас ждут.

— Кто?

— Герцог.

— Герцог вчера поехал умом, и, наверное, умер.

— Новый герцог, мэтресса! Кузен прежнего, по завещанию он унаследовал титул.

Мы преодолели пару улиц, когда нас нагнала вычурная карета, в которой, откинувшись на подушках, сидел полноватый черноволосый человек лет сорока. Я была уверена, что никогда не встречала его раньше. Чем-то он неуловимо напоминал достопамятного Орена Берса. Он широко улыбнулся, раскрыв перед нами дверь, на широких коротких пальцах сверкнуло добрых полкило золота.

— Мэтресса, — просипел он, — наслышан-наслышан, сатитесь, потфесу. И фы, сершант, тафайте, места хфатит фсем.

Я пожала плечами и полезла внутрь, баргесты послушно растаяли в воздухе, втянувшись под кожу зеленым дымком.

— Хороший фокус, — добродушно проговорил сиплый мужчина.

Сиплый…

Что там Леонард рассказывал про войну банд?

— Вы — Лоренцо? — поинтересовалась я.

— Так фы опо мне слышали! Отлично. Но посфольте претставиться официально, касначей Аркентерии Лоренцо Тфарти. К фашим услукам, мэтресса.

Я покивала, начиная понимать.

— Так это ваши люди взяли под контроль Аргентерию?

— Частично, сершант, к примеру, рапотает на моеко партнера.

Селлер скупо улыбнулся и кивнул:

— Если вам любопытно, наши люди вычищают город от нежити и патрулируют город.

— А траммо?

— После того, как пропал поставщик, некто Сам, все прекратилось. Цепочка оборвалась на нем.

Я потерла лицо руками.

— А вчера? Во дворце? Там был взрыв, вы не знаете, кто выжил?

Мужчины переглянулись.

— Тафайте тоетем то керцока, — предложил бандит, совершивший только что головокружительный прыжок в карьере, — он фсе фам расскашет.

Дворец был разрушен, похоже, и резиденция местного правителя теперь временно размещалась в ратуше.

— Герцог ждет вас! — радостно улыбнулся очередной черноформенный, встретивший нас в холле. — Господин казначей, сначала мэтресса. Я прикажу подать пока что вам кофе.

Лоренцо без возражений остался ожидать, а у меня засосало под ложечкой. Будь я проклята, если это не какая-то ловушка. Впрочем, отступать было некуда. Нужно было узнать, что с Дэвлином.

Когда я вошла в кабинет, он поднялся из-за стола. Бледное лицо, черную буйную гриву удерживает герцогская корона. Совсем как человек. Но я узнала его и в таком виде. Сердце дернулось и упало в пятки, когда Вердан из Дома Пронзающих убийственно медленно двинулся ко мне.

Боги, но если он тут, значит, Дэвлин…

Брат переиграл сестру. Он не получил хранилище душ, зато получил целый город, домен в явленном мире. А теперь, видимо, получит и меня.

Вот это трандец.

Все это пронеслось в моей голове за тот момент, пока тонкие губы демона разъезжались в улыбке.

— Крис, — он изобразил шутливый поклон, — позволь выразить восхищение. Насколько я понимаю, это ты разобралась с моей ненаглядной сестрой?

Откуда он тут?! Я же перебила все зеркала! Ни одного пронзающего не должно было тут остаться! Как?!

— Я и с тобой разберусь, — прошипела я, голос не слушался, — где Дэвлин?!

— Послушай…

— Где, мать твою, Дэвлин?! — заорала я в лицо чудовищу, схватив того за ворот темно-красной рубахи.

Вердан снова улыбнулся, легко поймав меня за запястья.

— Идем, я обещал доставить тебя своему Хозяину.

Пальцы сжались на моем локте железными тисками, когда он буквально потащил меня к небольшой дверце в глубине кабинета. А мне внезапно стало все безразлично.

Выходит, все было зря. Так тоже бывает.

— А вот и Крис, Хозяин, — окликнул Вердан сидящего за столом, вынуждая того отложить в сторону какие-то бумаги.

Документами, кстати, были завалены и стол, и подоконники, и вообще все горизонтальные поверхности, похоже, когда-то тут был архив Аргенси.

— Благодарю, — безукоризненно вежливо отозвался Дэвлин, — ты можешь идти.

Мэтр Купер подошел ко мне, так мы и стояли, глядя друг на друга и не произнося ни слова. А потом я обняла его. Хотя нет, обняла — совершенно неподходящее слово, я вцепилась в его куртку, намертво сжав побелевшие пальцы и уткнувшись лицом в ворот рубахи.

— Я думала, ты погиб!

— Я думал, Варди убила тебя. Не чувствовал Печать.

— Это потому что я была в компании паладина Аллеара Солнцеликого. Аура благословения на какое-то время блокирует влияние Инферно, — всхлипнула я, вспоминая уроки в Академии, — но послушай, что произошло?

Дэвлин подтолкнул меня к креслу, а потом заставил выпить стакан воды, прежде чем голос у меня перестал предательски дрожать.

— Когда противников стало слишком много, что-то случилось с их порталом, связь с доменом Пронзающих прервалась, и они просто исчезли. Кроме Вердана, разумеется, у него-то был сосуд. Один на один я с ним справился. Теперь он служит мне.

В этот момент скрипнула дверь.

— Ты идешь уже? Все ждут, я… — даже не нужно было оборачиваться, чтобы почувствовать, как озабоченное выражение пропадает с лица Эрика, а губы сами собой разъезжаются в ухмылке. — Твою ж мать, Крис! Иди сюда!

Я едва успела повернуться к нему лицом, как рыжий сграбастал меня, аж приподняв в воздух, и прижался губами к виску. А когда поставил на ноги, казалось, еще несколько секунд не мог насмотреться, уверяя себя, что я все-таки жива.

— Какого мертвяка ты без колокольчика?

— Его забрал Леонард, — пожала я плечами, — это долгая идиотская история.

— Расскажешь попозже, — лицо авантюриста вновь приняло озабоченное выражение, — давайте в обеденную, почти все собрались. Да. Кстати, ты вроде познакомилась с Лоренцо Сиплым, моим новым деловым партнером?

— Что?! — вытаращилась я на него, чуть не подскочив на месте. — Так это ты вместе с ним прибираешь к рукам весь город? Твои люди разнесли эти притоны с траммо? В черной форме?

Эрик широко улыбнулся.

— Я протянул моему новому другу руку помощи, когда ему это было необходимо. И мы отлично обо всем договорились. А что проще, когда у тебя единственного в этом мертвячьем городишке есть телепорт. Проще простого.

— Погоди… и это твои люди искали меня? И награду назначили?

— Разумеется! — фыркнул рыжий. — Ты пропала, в твоей комнате в гильдии разгром, серьга еще на полу валяется. Как я еще должен был тебя искать? Все, пошли. Остальные заждались.

Дэвлин чуть нахмурился.

— Эрик, окажи мне услугу, задержи их как-нибудь на полчаса.

— Смысл?

— Кристина попала в серьезнейшую переделку, в первую очередь, я хотел бы убедиться, что с ней все в порядке.

— Не вопрос, — рыжий примирительно поднял ладони, — ты прав, сначала главное, а потом местные дрязги.

Когда он ушел, у меня пересохло в горле. Когда Дэвлин так вот ненавязчиво вынуждал меня остаться с ним тет-а-тет, это всегда означало что-то нехорошее.

— Что?

— Прекрати пятиться, — вздохнул мэтр Купер, — с каких пор ты начала меня бояться?

— Я не боюсь, — ложь вышла неубедительная.

В этот момент одна из стенных панелей беззвучно отъехала в сторону, и оттуда вышел совершенно не ожидаемый мной барон Дэвен Купер. Он был в бордовом камзоле с безупречно белым шейным платком, сколотым булавкой с крупным рубином.

— Добрый день, мэтресса Ксавьен, рад видеть вас в добром здравии.

— Добрый, барон, благодарю вас.

— Присядьте, вы верно, устали после всех ваших приключений. Я здесь лишь для того, чтобы поговорить с вами.

Я пожала плечами, откинувшись в кресле, барон занял второе, Дэвлин же остался стоять у окна.

— Я хотел бы прояснить детали инцидента, — перешел к делу барон, — расскажите мне, что именно вчера произошло?

— После того, как мы разделились с Дэвлином, я нашла комнату, в которой располагалось хранилище душ. Там была Варди, младшая сестра Вердана, — кивок: «да, знаю», — она и рассказала мне, что вся история с Аргентерией — ее затея. План был — оградить участок от телепортов и свободного въезда в принципе, заманить сюда меня и подсунуть братцу под нос, она считала, что он не удержится. А так как на мне Рхашасса, Дэвлину придется меня защищать. Вердан — Пронзающий, он может провести по своему пути толпу помощников, так что у сражении у него было серьезнейшее преимущество. Он просто не мог проиграть, учитывая, что это место было уже не совсем в явленном мире, и геомантия моя практически не работала.

Дэвлин кивнул.

— Все именно так и произошло, его «помощников», — мэтр Купер особо выделил голосом это слово, — оказалось слишком много.

— И как же вы справились? — барон поднял одну бровь точь-в-точь, как его сын.

— Портал, пропустивший их сюда, закрылся, — пожал плечами тот, — связь с манором Пронзающих прервалась, и остался только Вердан, потому что был в сосуде. Я быстро разобрался с ним, теперь его жизнь принадлежит мне. Так что, полагаю, основная заслуга тут принадлежит Кристине.

Оба синхронно посмотрели в мою сторону, заставляя невольно вжаться спиной в кресло.

— Варди ошиблась в одном, — прочистив горло, начала я соображать, что из произошедшего нужно излагать папеньке Дэвлина, да и ему самому, — она желала подстраховаться и следила за мной через зеркала. Так я и догадалась, что именно является для них порталом. Да, пронзающие могут притащить хоть войско, но в этом их слабость — закрой проход, открытый первым из них — закроется дорога для всех. У меня есть безделушка — свисток, бьющий стекла в округе, я дунула в него, и это уничтожило материальные носители портала в их манор. Вот, собственно, и вся заслуга.

Барон молча смотрел на меня, и глаза его ничего не выражали.

— Кто-то подсказал тебе эту идею?

— Внутренний голос, — усмехнулась я, радуясь, что формулировка вопроса именно такая.

— А откуда взялся шаман гоблин?

— Я вытащила его из местной тюрьмы. Это он провел нас в подвалы под дворец.

— Вас?

— Был еще мистрэ Салливан Клиф из храма Маахве Сильваринн, но он ждал у выхода в тоннели.

— Там был кто-то еще? — вкрадчиво поинтересовался барон. — Кроме вас с Варди?

— Там была толпа народу, — изобразить усталость было не сложно, — дворец же штурмовали в тот момент.

Я не желала рассказывать о Скримджое. И мертвяки меня знают, почему. Может, потому что он знает, как охотиться на демонов? В крайнем случае…

— А почему ты вернулась только спустя сутки?

— Мистрэ Клифф сговорился с виконтом Селеретто и отвлек мое внимание, а тот усыпил меня и попытался куда-то там увезти.

— И как ты справилась? Наверняка, были охрана и наручники, так ведь?

Теперь нужно было улыбнуться. Вышло, кажется, довольно криво.

— У меня есть баргесты, барон. С ними не нужно оружие. Баргесты, личный телепорт, и на крайний случай — крылья.

Барон кивнул, поблагодарил, и сказал, что более нас не задерживает. Мы уже попрощались, когда с порога Дэвен Купер обернулся и изобразил подобие призрачной улыбки.

— Вы отлично справились, мэтресса Кристина, и помогли моему сыну. Я не забуду этого.

— Ничего такого, — помотала я головой, — он спасал меня куда чаще.

— А, кстати. И еще одно… — он второй раз обернулся, и я всей кожей ощутила, как напрягся Дэвлин. — Как долго вы еще планируете еще оставаться человеком? Я ни в коем случае вас не тороплю, но чтобы полноценно войти в Дом, вам все равно придется стать одной из нас.

— Пока не знаю…

— Ну что ж, подумайте об этом. Как человек вы весьма уязвимы, а перестав им быть, вы потеряете… это свойство, которое заставляет других охотиться за вами. Решайтесь, мэтресса, решайтесь, пока не стало поздно.

Он вышел, а я требовательно обернулась к Дэвлину.

— Это вот сейчас что было?

— Выход, — пожал тот плечами, — отец прав, как ни полезна твоя геомантия, без нее все станет куда проще.

Кажется, он был солидарен с дроу по этому поводу.

— Ты все еще хочешь сделать меня демоном?

— Да. Не все еще. Теперь — да, определенно.

Это был тот самый поворотный момент. Кто бы ни лишился души в обмен на возможность быть рядом с тем, кого любишь больше всего? Какая идиотка бы отказалась? Я хотела именно этого с момента, когда мы приехали в Дай-Пивка. И все. И вместе на остаток вечности, разве ни это — счастье, а?

— Я не хочу, — произнесли мои собственные губы.

— У тебя еще есть время подумать, — и он прошел мимо меня к выходу, — и знаешь что, в отличие от отца Дэвлин даже не обернулся, — позже мне было бы любопытно услышать, откуда ты столько знаешь о Пронзающих, что догадалась об их слабом месте? Или это твой секрет?

Совещание прошло быстро, Лоренцо стал новым казначеем официально, а Вильдерфор так и остался командовать стражей. Вердан взял себе титул герцога Аргенси и оставался править на ближайшие нцать лет тут. Похоже, Дэвлину приглянулся город, и он опосредованно прибрал его к рукам. Пополам с Эриком, разумеется, который уже принялся обтяпывать тут какие-то свои дела.

Я оставила их и забрала из храмового лазарета детей. Девочка — Алия, близнецы Трой и Ларик и малыш Рональд. Как я и ожидала — все сироты. На выходе мы нос к носу столкнулись с Салли.

— Прошу прощения, что не оправдал твоего доверия, — прохладно проговорил он, — но кто-то должен тебя остановить на этом пути саморазрушения. Я надеялся, что виконт даст тебе второй шанс.

А мне внезапно захотелось не прощать. Сказать что-то такое, неприятное.

— Надеюсь, виконт потерял не слишком много крови и выживет.

— Это все плохо кончится, Крис.

— Пф-ф! Я и не сомневаюсь.

— Ты шагаешь прямиком в Бездну.

— Лучше, чем к Хэль или в Дом Боли. Салли! Ну чего ты взъелся? Все же кончилось хорошо.

— Хорошо… Для кого? Моим городом теперь правит демон. Тот самый, который планомерно уничтожал жителей. Казначеем стал бандит. Ничего хорошего, Крис, ничего.

Можно было сказать, что это я остановила эпидемию. Что без мертвячьей геомантии не было бы никакого лекарства. Но я не стала.

— У тебя над бровью — перевернутая набок девятка, — негромко проговорил Салли, — это знак скорой смерти, еще не ярко, но проявляется.

Как же, помню, был такой у Эрика, перед тем как он таки умер в первый раз. Мы с этим справились.

— Тебе пора подумать, что дальше, Крис. Куда ты попадешь потом?

— Знаешь, Салли, лично мне хватает настоящего. В будущее я и заглядывать не хочу.

Он вздохнул, сделал над собой усилие и кивнул на прощание.

— Приходи, когда захочешь поговорить. Я всегда выслушаю тебя. А пока прощай.

И пусть его.

Я переместилась в Дайсар, где потратила остаток дня на то, чтоб пристроить ребят в самый дорогой пансион в столице, потом купить им одежды и разных личных вещей. Открыла на каждого счет в Дварфийском банке и положила по десятке тысяч. Потом буду добавлять, а на текущее должно хватить. Дети пришли в восторг, но взяли слово навещать не реже, чем раз в пару недель.

Это как те щенки из зараженного Хаосом города, думала я. Я должна спасти хоть кого-то.

В Аргентерии мы попрощались с Верданом и Лоренцо, и через пару минут стояли в саду за дворцом, собираясь наконец-то вернуться домой. Я, Эрик Бреннон, Дэвлин Купер и гоблин Тэрьен. Впрочем, я, помнится, обещала зеленокожему отправить его, куда душа пожелает.

— Ты не против, если я присоединюсь к вам? — вместо этого спросил он прямо. — С вами, я так понимаю, скучно не бывает.

Я немного беспомощно посмотрела на двоих своих компаньонов.

— Нам весьма не помешает шаман, — пожал плечами Дэвлин, — но капитан — ты, тебе решать.

— И диверсант очень не помешает, — кивнул Эрик.

Это решило вопрос, мне-то гоблин ужасно нравился. Я обернулась к Тэрьену и протянула ему руку.

— Добро пожаловать!

— Спасибо, капитан.

Эрик открыл портал и первое, что я ощутила, шагнув на балкон дэвлинского Замка на скале — соленый запах моря. Стол уже был накрыт, и остальные действительно собрались.

Гигант-химера, весь покрытый чешуей, по имени Десятый,

снежный эльф Вэль,

мелкий ехидный демон-прихвостень с единственным золотым глазом — Гнарл,

костяная фигура, обвитая железными полосами и закутанная в серый драный плащ — Жнец,

алый обитатель Инферно с волчьей мордой, бывший сотник в демоническом легионе — Тузат,

широко ухмыляющийся Эрик,

холодный и невозмутимый Дэвлин,

слегка удивленный таким сборищем Тэрьен

и я, Кристина Ксавьен.

Я наконец-то была дома. Оставалось понять, из-за чего же это я должна умереть.

Ну и предотвратить, разумеется.

Если отбросить в сторону кокетство, я люблю жизнь.