На следующий день, пока мэтр Купер выпроваживал обеих дам, а Эрик исчез куда-то по своим явно незаконным делам, мы с Десятым и Вэлем сидели на балконе и подводили баланс. Бумагу и грифель вручили, разумеется, мне.

— Итак, — химерик развалился в кресле и явно наслаждался жизнью и временной передышкой, — давай строить цепочки. С чем мы столкнулись на этот раз? Прорыв Хаоса — Проклятый — Дэвлин — Вэль. Первая цепочка событий. Что добавить?

Я подумала.

— Хэль. Дэвлинские монстрики разрушили ее алтарь в том заброшенном городе.

— Хорошо, добавь Хэль. Все? Все. Дальше. Эмпиреи — Николас — твое похищение. Короткая цепочка.

— Эмпиреи — Захребетье — Сур — Дарсул — Империя, — включился в игру Вэль.

— Николас — Конторы — Ирен — Кловер, — закончил Десятый, — что мы можем связать?

Я подумала, уставившись в небо — дурацкая привычка, как и многие другие подхваченная у Эрика.

— Сур мог послать нас, зная, что за Хребтом живет толпа фанатиков какого-то божества из Эмпиреев. Или хотя бы подозревать. А светить своих — не хотел.

— Логично.

— А навести их на эту мысль могло появление кого-то подобного здесь. В окружении принца Найса. Наверняка их агенты по всем дворам Ойкумены раскиданы. Гис не мог не организовать разведовательную сеть.

— И опять — вполне логично, — согласился химерик.

— Надо узнать, как давно у них этот меч? И всегда ли он был таким, или это результат благословения? — предложил Вэль.

Я кивнула, машинально рисуя изображение меча в уголке листа.

— Попробую выяснить. И я предположу, что кто-то, связанный с Эмпиреями появился в окружении принца не так давно. Получил влияние на него, и теперь хочет посадить его на трон? Тогда понятно, почему он провернул это странное недопохищение. Ему нужна удача для этого парня.

— Один вопрос, — проговорил Десятый, — как этот кто-то узнал, что ты — геомант?

— Не знаю. Может, это — ангел? Может, они как-то чувствуют такое? Надо спросить у Дэвлина, может, он — в курсе.

— Потому что, если это — не так, у нас проблемы, — покивал полудракон, — эта твоя особенность не должна стать достоянием гласности ни в коем случае. Хотя ты и сама это прекрасно знаешь.

— В общем, — подвел итог Вэль, — если люди Эрика узнают, кто новый появился около Николаса в последнее время, мы вернемся из-за Хребта, выкрадем его и допросим. Все просто. А за Хребтом поймаем фанатика и потом сличим их рассказы. В общем получим начальный набросок версии, что вообще происходит.

Я хлопнула себя рукой по лбу, выронив грифель, а химерик рассмеялся.

— Я что-то не то сказал? — удивился Вэль, хлопая огромными синими глазищами.

— Нет, — Десятый покачал головой, — просто наш капитан принципиально не любит простые решения.

— Издеваетесь, — привычно констатировала я, снова патетически уставившись в небо, — я черная ворона среди белых ворон.

— Что, прости?

— Нормальная — я! Это вы все тут поехавшие! С вашими «простыми решениями».

Они оба засмеялись, решив по какой-то причине, что это я так шучу.

Но вернувшиеся маг и авантюрист полностью одобрили набросок плана, они-то как раз предпочитали именно простые решения.

Днем мы с Вэлем, воспользовавшись передышкой, двинули в Дайсар — я давно обещала ему неспешную экскурсию по столице. Эрик закинул нас в сад моих родителей, пообещав забрать вечером, и мы отправились бродить по городу. Прохожие просто глаза о нас ломали, шутка ли, встретить даже одного эльфа вне их леса — почти нереально, а тут двое. Альфар с любопытством разглядывал здания и сверкающие витрины больших магазинов, заодно зашли купили ему одежды, давно нужно было. В светлом камзоле и белой кружевной рубахе снежный выглядел так, что я начала опасаться, что его попытаются похитить. Прямо на улице. Посадить за решетку и втихаря от всех любоваться. Нет, он-то отобьется, но куда потом трупы девать? Опять просить Эрика? Хех.

После похода по магазинам отправились обедать в мой любимый «Плющ», заняли закрытую кабинку, и я с умилением смотрела на своего спутника: шестисотлетний диверсант, как мальчишка, радовался полудюжине сортов мороженого. Не важно, кто ты, всегда нужно находить для себя что-то такое, что заставит тебя откинуться на мягкую подушку с единственным ощущением: Ка-а-а-айф!..

— Не жалеешь, что ушел с нами? — задала я давно интересующий меня вопрос.

Вэль задумался, отложив серебряную ложечку.

— Ты помнишь, как мы катались на ледяной доске по равнине?

— Да, конечно! — рассмеялась я. — Это было потрясающе!

— Так вот, для нас это — просто транспорт. Мне даже в голову не приходило получать от этого удовольствие. Понимаешь, наш город — очень строгое место. Практичное. Мы выживаем. Мы едим, чтобы восполнить силы, спим, чтобы не тряслись руки и точнее летели стрелы. Нам в голову не приходит, что можно просто получать удовольствие от вкуса, понимаешь?

— Стоп. А искусство? Архитектура, резьба? — удивилась я.

Альфар склонил голову к плечу, выставив из-под копны волос одно острое ухо.

— Резьба — мелкая моторика и глазомер. Ледяные галереи — искусность в управлении холодом. Суть и того и другого — упражнения в магии и концентрации, вот и все.

Я никогда не думала об этом в подобном ключе. Все равно, что спать с кем-то ради гимнастики.

— Когда мы катались на доске, — продолжил снежный, — твои ощущения в первый раз меня ошеломили. А здесь — все так. Вы смеетесь, плачете, переживаете. Меня все еще оглушают цвета, вкусы и чужие чувства.

Он улыбнулся, и на его щеках возникли очаровательные ямочки.

— И знаешь, мне стыдно признать, но я не хочу возвращаться. Да ты относишься ко мне теплее, чем мой собственный отец! Я хочу чувствовать это и дальше. И я знаю, что нравлюсь тебе. И это доставляет мне удовольствие. Что? Я что-то не то сказал.

Я чувствовала, как от комментариев Шепота к щекам прилила кровь.

— Нет, ты прав, конечно. Да и вообще я к тебе привязалась.

— А еще Дэвлин. Для таких, как я, быть компаньоном высшего демона — честь. Так уж пошла наша история. А то, что я живу в его Замке, это для моих родичей абсолютно объясняет мой выбор.

— Не знала, — покачала я головой.

— Разумеется, у нас слишком разные культуры. Можно вопрос, а как ты сама отреагировала?

— На что?

— Когда узнала, кто такой Дэвлин.

Я подумала немного, подбирая слова, чтобы обойтись без «охренела», «трандец» и «биться головой о стену».

— Да я с момента знакомства знала, что с ним что-то не так. А потом, когда все окончательно выяснилось, сбежать хотела, полночи думала, что сказать напоследок, а когда увидела его утром, просто не смогла никуда уйти. Стояла, как идиотка, и лепетала что-то на тему, что хочу быть рядом, не смотря ни на что.

Взгляд синих глаз стал серьезным и пронзительным.

— Ты любишь его?

— Ага, — мрачно ответила я, невесело улыбаясь.

— Но вы — не вместе.

— Вместе? Наши отношения с моей точки зрения «хрен знает, что происходит», и думаю, с его точки зрения — тоже. Чтобы мы были вместе мне нужно умереть и вернуться тоже какой-то инфернальной штукой. А я боюсь.

— Почему? — удивился уже Вэль. — Изменения же от безумного бога тебя не испугали?

Я попыталась сформулировать мысль.

— Боюсь умирать, Вэль. Боюсь, что вернется кто-то другой, а я как я, исчезну, понимаешь?

Он кивнул.

— В этом разница культур. Я не боюсь смерти вовсе. Да и вообще не встречал ничего, что бы заставило меня почувствовать страх. А женщина из моего народа, не связанная обязательствами, безо всяких внутренних терзаний удовлетворилась бы меньшим.

— Меньшим?

— Быть спутницей, ну или делить кровать, — пожал плечами альфар, будто сказал нечто само собой разумеющееся.

Я только фыркнула, а потом внезапно поняла кое-что. Подняла глаза на альфара, аккуратно промакнув губы салфеткой, чтобы выиграть пару секунд и сформулировать вопрос.

— Как ваша мэтресса Эрнель? В Илльвадире?

— Ну да, — кивнул Вэль, на сей раз ничуть не смутившись.

Странно, обычно он краснеет даже при прочтении письма от восторженной дамы. Интересно, в чем разница?

Не зачем было выспрашивать подробности, мое воображение вполне могло заполнить лакуну в три дня, пока мэтр Купер отсутствовал.

Да, блин. Не мое дело.

Точка.

— Почему вы так странно относитесь к демонам? — спросила я совсем не то, что хотела.

— Из-за нашей богини, — пожал плечами снежный, — Мать Зимы после войны со светлыми эльфийскими богами укрылась в одном из доменов Инферно. Первое время у нас часто бывал кто-то из высших, и мы очень много от них переняли. Еще задолго до моего рождения. Сила, которую дала нам богиня, в чем-то сродни их, хотя и гораздо меньше.

— Вроде как посланцы богини?

— Да.

Но настроение испортилось вконец. Я ковыряла ложечкой свою порцию фисташкового мороженого, да потягивала через трубочку молочный банановый коктейль. И ведь такой хороший день был, а…

— Я что-то не то сказал? — с нотками заботы в голосе спросил снежный, когда молчание затянулось.

— Нет, — помотала я головой, — все это ерунда. Разница культур.

— Точно?

— Ага. Слушай, в любом случае, сейчас мне точно не до того. Завтра придется возвращаться за Хребет. Расскажи мне лучше что-нибудь еще про Илльвадир?

— Хорошо, — охотно согласился Вэль, осознавая, что расстроил меня, но не понимая, чем именно.

Когда мы выходили из «Плюща», снежный внезапно насторожился, потянувшись к ножнам на поясе.

— Что? — вскинулась я.

Он выглядел, как хищник, уловивший смутный запах возможной добычи, и теперь оглядывался вокруг себя в ее поисках. Я уже ни раз замечала, что альфару приходилось усилием воли привыкать к мирной жизни, и это не всегда было просто. Я на всякий случай аккуратно взяла его за предплечье, в глубине души опасаясь короткого движения и торчащего метательного ножа из шеи какого-то прохожего, не так на нас посмотревшего. Вэль, в отличие от Эрика психопатом не был, но реакция на любую потенциальную опасность у него была строго определенная: убить первым. Что ж, шестьсот лет войн и жизни на краю зараженного Хаосом города — все вполне объяснимо.

— Там, — указал альфар на другую сторону улицы, — возможно, показалось.

Человек в черной мантии мелькнул и исчез за углом, на который смотрел настороженно мой спутник, похожий на слегка встопорщенную, взявшую след охотничью собаку, не способную отличить миленького ручного кролика твоей подруги от законной добычи. М-да. Но мы над этим работаем, правда.

— Показалось что? — терпеливо поинтересовалась я.

— Ненависть, — пожал он плечами, расслабляясь, — сильная. Кто-то здесь настолько не любит эльфов?

Черная мантия…

Мысли мои вернулись невольно к Клариссе Леми, может, по какому-то невероятному совпадению, это была она? Только вот за что ей меня ненавидеть-то?

— Может, случайно что-то уловил, — пожала я плечами, хотя сама продолжала испытывать смутное, ковыряющее висок беспокойство, будто отправилась обедать в город и силишься вспомнить, выключила ли горелку в лаборатории?

Да что не так с этой девицей? Если, конечно, это была она. Но бежать догонять и устраивать проверки казалось глупым. Надо бы разобраться с этими непонятками, когда вернемся из-за Хребта.

Сегодня надо было бы навестить мэтрессу Итилию Лесс — пожилую леди из Моро, обещавшую рассказать мне, что она нашла за время изучения геомантии, но мне было нестерпимо лень.

Снежная эльфийка, красивая, как бриллиант, и агрессивная некромантка… Одной мысли и каждой по отдельности хватило бы, чтобы испортить настроение, а тут сразу обе. Боги, но какой же малости достаточно, чтобы мое настроение шарахнулось из зоны «тепло солнечно» к «развезнувшимся небесам, молниям, иногда торнадо». Накатившее раздражение требовала какого-то противодействия, поэтому, когда мы вернулись в Замок, я снова проглотила синий леденец мэтра Ганна. Мне хватает двух вполне реальных демонов неподалеку, зачем плодить еще внутренних?

А потом заставила альфара валяться рядом со мной поперек кровати и читала ему вслух с выражением готический роман ужасов, речь в нем шла про жуткого колдуна-дроу, поэтому встречавший дальних родичей вживую Вэль хохотал над «романтической интерпретацией» главного героя до заболевших щек, чем привлек внимание Гнарла. Тот заглянул в комнату, хмыкнул, глядя на двух хихикающих эльфов и попросил отсыпать того, что мы тут сейчас употребляли, за кое предположение был схвачен, усажен рядом и принужден слушать продолжение. Потом откуда-то появился Десятый с бутылкой вина, словом, вечер прошел в приятной домашней атмосфере.

Так или иначе, на следующее утро мы снова ехали по остаткам дороги, углубляясь все дальше на восток. Все события предыдущих двух дней казались мне уже какими-то нереальными, а собственная недавняя ревность — просто глупой. Может, это благодаря снадобью спасенного нами алхимика, конечно. После того, первого раза, во время очередного визита к мэтру Наргину я выпросила у мэтра Ганна еще по пакетику каждого типа, красных и синих, причем после той посиделки с вампиром, альфаром и демоном, алхимик уменьшил дозу активных веществ в два с половиной раза. Заметив, что только геоманта, которому все до фиолетовых гоблинов, им и не хватает.

Эрик притащил откуда-то цветные плащи-перекидушки с капюшонами, и теперь мы выглядели чем-то средним между бродячими рыцарями и площадным цирком. Эрик сам был в зеленом, здорово идущем к его глазам. Вэлю достался голубой, мне — синий, Дэвлину, разумеется, красный, а Десятый возвышался рядом огромной черной фигурой.

Мы с альфаром прятали, как могли, уши да и вообще — лица, и теперь, при беглом взгляде нас с ним можно было принять за излишне смазливых подростков. Это, конечно, тоже привлекало иногда нездоровое внимание, возле одного трактира снежному пришлось нанести паре пьяных идиотов некоторые увечья, но в любом случае, это было не так эпично, как два эльфа. Интеллигентный Десятый тем временем почти сжился с личиной туповатого огра, начиная на людях любую фразу с неизменного «гым», а авантюрист ему подыгрывал, и кажется, они оба получали удовольствие от этого баловства на людях. Привычки Эрика устраивать балаган оказались заразными и быстро прижились в маленьком отряде, пока дорога была относительно безопасной и мирной. Я знала рыжего уже неплохо и понимала, что за таким вот весельем он всегда скрывает тот факт, что переживает из-за чего-то. И о причине догадаться было не сложно. Дэвлин выглядел привычно холодно и единственный напоминал классического рыцаря из сказок. Только мрачного. Когда он думал, что никто не видит этого, демон будто невзначай потирал правый висок, похоже теперь, в землях, где разлита сила Эмпиреев, головная боль у него вообще не проходила. Но, разумеется, пожаловаться ему и в мысли не пришло, не было такой привычки.

На следующий же день я перестала глотать леденцы Ганна, и наоборот пыталась думать обо всяких неприятных вещах, планомерно доводя себя то до тихой истерики при мысли о Хэль, то до осенней депрессии, представляя мэтра Купера со снежной эльфийкой. И старалась держаться поближе, потому что отрицательные эмоции для него — еда. Пришла к парадоксальному выводу: если ты расстраиваешь себя нарочно, сам этот факт перестает тебя расстраивать, и начинает приносить даже какое-то извращенное удовольствие.

Через четыре дня мы въезжали в первый встреченный нами по эту сторону Хребта настоящий город, в смысле, все то же сообщество мрачных, необразованных и плохо одетых людей, но обнесенное по периметру стенами. Все о нем можно было сказать по четырем основным городским объектам: во-первых, центральный комплекс — ратуша с тюрьмой и условный дворец главы города, во-вторых, ристалище, потом, храм Всеединого (я узнала, наконец, как его называют) и Площадь Костров. На ней, как оказалось, в качестве субботнего развлечения жгли заживо колдунов.

Город, как я уже говорила, был окружен стеной метра в два высотой из старого, замшелого камня, кое-где принявшего уже трескаться. Ворота — деревянные, окованные металлическими широкими полосами с тремя тяжелыми засовами — открывались только днем, после восхода солнца. Через эти, Западные, тянулись унылые телеги с сеном, зерном, корзинами и кособокими бочками. Ими управляли запыленные, мрачные бородачи, и, пожалуй, я не смогла бы отличить одного от другого: серая одежда, серые шляпы, спутанные волосы, коричневые от загара лица. Щербатый стражник в грязно-синем плаще, объезжавший очередь, махнул рукой на юг и посоветовал проехать дальше. Всадникам было удобнее въезжать в Южные ворота, хотя пошлина за въезд там чуть выше.

Мы послушались его совета, проблема в том, что проезжать приходилось под знаком Всеединого, изображенным над воротами.

— Ты как? — негромко поинтересовался Эрик, поравнявшись с другом. — Дымиться не начнешь?

— Поехали, — коротко отозвался Дэвлин, — мне это повредить не может.

— Ну как скажешь. А помнишь, как тебя лет десять назад тот мистик пытался освященной водой поливать?

— Это мне никакого вреда не причинило. А вот ты тогда принялся стрелять, не разобравшись, что происходит, и его кровь испортила мне парадный камзол как раз перед семейным ужином. Так что, да, Эрик, тот случай я прекрасно запомнил.

— Мистик, трущийся с разбойниками, — наставительно поднял вверх указательный палец авантюрист, — хреновый мистик! Так что я совершил доброе дело.

А тем временем мы въехали в ворота.

— Господа рыцари, — чуть поклонился стражник, более худая копия первого, — пожалте сюда, вот так, да. Издалека?

— Путешествуем, — изобразил улыбку авантюрист.

— Наниматься к князю, небось, для турниров-то еще рановато, — ответил на улыбку парень, почесав бороду, — а князь-то хорошо платит.

— Отрадно слышать.

— С вас три серебряных, — перешел он к деловой части, покончив лирикой.

Монеты, благодаря напавшим на нас накануне разбойникам, были уже местные, так что вопросов не возникло. Стражник поглядел на нас, будто сначала что-то забыл, а потом вспомнил.

— А! Добро пожаловать, господа рыцари!

От ворот к центру города, названия которого мы пока так и не узнали, вела довольно широкая улица, на которой могли разъехаться две кареты. Пешеходы теснились к серым стенам двух- и трехэтажных домов, и ни цветка в горшке, ни магического фонаря, ни резного балкона. Зато везде тяжелые ставни и окованные, запертые двери. Копыта лошадей звонко цокали по булыжной мостовой, я посмотрела вбок, уходящая между домами кривая улочка уже не была замощена, видимо, эта роскошь только для центральной дороги. Именно по ней мы и добрались до Площади Костров.

Ощущения от этого места были премерзкие, поэтому я закрывалась эмпатически, как могла, и сидела в деревянном трактире в состоянии «ничего не слышу, стараюсь не смотреть и делаю вид, что это все вообще не со мной происходит». Но Дэвлину приходилось в городе еще неприятнее, чем за его стенами. Эрик, видимо, тоже это понимал, потому что выбрал трактир именно здесь — немного остаточного фона ужаса и чьих-то мучений, похоже, сходило нашему инфернальному другу за сбалансированную смесь плотного обеда и неплохого обезболивающего.

Можно было вовсе не заезжать сюда, но нам было необходимо разжиться хоть какими-то картами, и узнать, что находится дальше по дороге.

Трактирщик, краснорожий, чуть косящий мужик с торчащими рыжими усищами и нездоровым блеском в глазах, предложил в дополнение к комнате забронировать столик на небольшой деревянной веранде на втором этаже прямо над входом — вечером по расписанию ожидалась очередная казнь. Авантюрист с энтузиазмом согласился, однако перекусив, они с Вэлем быстренько смылись, как привидения при первом крике петуха, видимо искать местный криминалитет, с целью наведения мостов и добычи информации. Пусть их, Эрик был в своей стихии, а снежный эльф просто был жутко любопытным и впитывал все новое, как губка. Вообще все. Как-то в Замке я застала их за тем, как авантюрист учил альфара вскрывать сейфовый замок.

Десятый нашел в местной лавке какой-то хитрый минеральный порошок для полировки холодного оружия. Изумился, так как в Ойкумене технология его производства была давно утеряна, а разобравшись, обрадовался и ушел наверх в комнату — «правильно» точить мечи. А какие глаза были у продавца, когда «тупой огр» внезапно от восторга пошел сыпать специальными терминами.

— Мы его дрессируем, — скромненько потупившись, пояснил авантюрист, бочком выталкивая химерика с покупками из темного маленького магазинчика, — почти читать научили.

В итоге мы остались вдвоем с демоном.

Дэвлин потягивал вино, сидя за угловым столиком веранды. «В любой забегаловке должно быть место для подозрительных типов» — как сказал, уходя, Эрик.

Вообще, людей на веранде набилось приличное количество. Большинство из них не снимали комнат, просто пришли полюбоваться чудесным видом на казнь с балкончика. Были какие-то мужчины в доспехах и при оружии, небольшой отряд городской стражи в уже знакомых нам грязно-синих плащах, занявший сразу два грубо сколоченных стола, несколько хорошо одетых по здешним меркам женщин. Это значит, что их длинные тяжелые платья окзались не залатанными и пестрели более яркими цветами, а на шеях красовались ожерелья из прозрачных камней. Головы они закрывали плетеными сеточками, удерживающими длинные тонкие платки. Роскошь!

Большинство присутствующих платили не за столы, а просто за места, так что разношерстная толпа вокруг гудела, запивая новые знакомства первыми кружками пива и сидра. Значит, скоро все это пространства наполнится еще и запахом перегара. Крыши не было, только деревянный настил пола, огороженный плохо оструганными перилами. Никаких скатертей, никаких вилок, вместо тарелок — деревянные доски или снова — большие ломти ржаного хлеба. Солнце давно скрылось за домами, так что рыжий неверный свет от масляных фонарей на столах превращал лица людей в оскаленные и гротескные карнавальные маски. Постепенно голоса становились все более возбужденными и нетерпеливыми. А уж что от них перло в эмпатическом плане!

Тем временем внизу на площади вокруг каменного возвышения с высокими деревянными столбами уже собиралась толпа. Близко не подходили — кольцо стражников не подпускало, так что с нашего насеста все будет прекрасно видно. Н-да. Развлеченьица тут. Нет бы театр построили, да пару борделей. А еще баню с бассейном.

— Тебе лучше уйти, — проговорил Дэвлин, которому трактирщик самолично принес пару найденных бутылок не слишком хорошего вина за какую-то совершенно фантастическую цену.

— Предлагаешь пойти погулять? — усмехнулась я, показывая рукой на толпу на площади.

— Ни в коем случае. Лучше поучись у Десятого уходу за оружием. Тоже полезно.

— Хотела спросить. А если ты… хмм… позаимствуешь немного у этого Всеединого, он нас не почувствует?

— Нет. Он получает веру. Мне нужно немного другое.

Мы помолчали, не глядя друг на друга.

— Вернись в комнату, — повторил маг.

— Не-а.

Он вздохнул, оторвав взгляд от толпы на площади. В полутьме глаза казались почти черными, и на сей раз в них не мерцали золотые искры.

— Я понимаю, что, наверное, пожалею об этом, но — почему?

— Я же знаю, кто ты, — пожала я плечами, катая в руке глиняную кружку, которую он наполнил темным сладким вином, на мой вкус слишком крепким, для того, чтоб получать от него удовольствие.

— И?

— И я не хочу закрывать глаза на неприятные стороны. Это все, — я показала на площадь, — теперь кусок и моей жизни.

— Снова твои странные представления об ответственности?

— Вроде того.

— Скажи мне, Крис, ты осознаешь, что там сейчас погибнут несколько человек? И они будут делать это громко и медленно.

— Мы, кажется, пришли сюда именно за этим, нет?

— Я — да. А ты делаешь глупость.

Было самое время поднять руки, останавливая спор.

— Я все равно останусь с тобой, а тебя не настолько волнует мое душевное равновесие, чтобы скрутить меня по рукам и ногам и тащить в комнату.

— Я могу просто заставить тебя это сделать, — негромко проговорил маг.

— Ты не станешь, — покачала я головой.

— Почему же?

— Если бы тебе хотелось контролировать меня через Печать, ты бы уже давно так и поступал. А ты не хочешь. К тому же в подобной мелочи.

— Очень часто я совершенно тебя не понимаю.

— Слушай, — нагнулась я над столом, чуть не опрокинув кружку, — я смотрела, что твои прихвостни творили с теми троими, кто хотел меня убить, помнишь? Я пыталась закрыть тебя от лучей в Форте, боги, да я пошла за тобой в гости к Одержимому Хаосом! Да меня от всего этого трясло! Но теперь мы вместе, у меня вон даже твоя Печать есть. Так что пока смогу, я буду рядом. Смирись.

Бровь Дэвлина поднялась на полсантиметра.

— Я удивлен.

— Чем это?

— Ты первое живое существо, которое говорит мне: «смирись».

Я вздохнула, поборов желание хлопнуть себя рукой по лбу.

— Ну, извини.

Он чуть прищурил глаза.

— Ты что, пытаешься так обо мне… заботиться?

— Ну, да! Реально помочь-то я никак не могу. Хоть так…

— И пока мы ехали, ты специально думала о чем-то…

— Плохом? Да. Специально.

Пару минут Дэвлин смотрел на меня так, будто впервые увидел: что это у него тут рядом такое завелось?

— А могу я узнать причину твоих переживаний?

«Ага, давай, попробуй объяснить ему концепцию ревности», — усмехнулся Шепот.

«Он сарказма-то не понимает, — вздохнул Лусус, — а ты говоришь…»

— Зачем?

— Крис. Временами ты сводишь меня с ума.

Мы снова замолчали, разглядывая друг друга.

— Ну, хорошо, — лицо Дэвлина снова стало ледяным, — уйдешь, как только поймешь, что напрасно сегодня ужинала.

— Ладно, — легко согласилась я.

Толпа загомонила, потом расступилась, и стражники вывели на центр площади трех женщин в изорванных платьях и с распущенными волосами. Их привязали к трем из четырех столбов и сноровисто обложили ноги хворостом и вязанками дров. Толстый мужик в черном балахоне принялся вопить что-то несусветное о ведьмах и мировом зле. Зло же сидело от него буквально в нескольких метрах, откинувшись на спинку деревянного стула, чуть прикрыв глаза, и потягивало вино. Наконец, оно глубоко вздохнуло и чуть улыбнулось.

— Что? — спросила я.

— Люди, — пожал плечами Дэвлин, — жестокость, предвкушение чужой боли и смерти. Не деликатес, но силы восстанавливает отлично.

— Знаешь, кажется те, кто преследовал меня, когда я познакомилась с Николасом, были в таких же балахонах. Как этот.

— Ну что ж, это кое-что объясняет.

— Но как они моги попасть на ту сторону? Мимо Врат?

— Ангел может переносить своих последователей особыми путями. Если они действительно верят.

— Значит, Эрик был прав изначально. Дарсульцы захотели выяснить, какого лешего отсюда полезли какие-то странные жрецы непонятно кого. И послали нас.

— Весьма похоже на то.

Я видела, как расслабляются его пальцы и постепенно исчезает бледность.

— Но тебе, правда — лучше?

— Правда.

— Хорошо, — кивнула я.

Но я кривила душой, все это было — очень плохо.

Я не хочу описывать следующий час, но я досидела до конца, вливая в себя чересчур крепкое вино, и глядя только на Дэвлина. Я была далеко не уверена, что смогу когда-нибудь еще съесть хоть кусок жареного мяса. А еще мне хотелось начать швыряться в толпу огненными шарами, раз уж они так любят пламя. Все вы, надеюсь, будете гореть в Бездне, ублюдки, а жирные — еще и шкварчать.

Но мэтру Куперу очень быстро стало лучше, а я сидела, смотрела на него и понимала, что это для меня — важнее происходящего вокруг кошмара. Наверное, это плохо, но люди на площади, были, в любом случае, еще хуже меня, а уж этого бесноватого клирика я бы сама повесила на какой-нибудь березе. Однако, ужин на сей раз я сохранила внутри своего организма.

— Люди — потрясающе наивны, — проговорил внезапно Дэвлин негромко, будто просто думал вслух, — убивают друг друга во имя светлого божества и тем кормят всех: его — верой, а таких как я — болью. Фанатики, как скот на бойне, только считающий себя отчего-то не едой, а венцом творения. Они думают, что сам принцип дихотомии добра и зла, это борьба двух сторон за души людей, и им не приходит в голову, что все, что нужно обоим сторонам на данном этапе, это чтобы война просто продолжалась. Они верят, что они льют кровь во имя добра — и это нужно одной стороне, но кровь все же льется, так что их мифическое зло — тоже насыщается. И вот я здесь, сижу в центре города, всего насквозь пропитанного силами Эмпиреев, смотрю на эту вакханалию добра… и ужинаю. Тебя не занимают такие парадоксы человеческого восприятия?

— Вы — не логичнее, — усмехнулась я в ответ.

— Поясни.

— Что б вам на договориться с ангелами и не делать из миров эдакие фермы? Стравливаете две стороны, объявляя каждой, что правы — они, и все, ешь — не хочу.

— Ты же в курсе, что говоришь о своих соплеменниках?

— Мы же говорим гипотетически.

— Допустим. Но итоговая цель Эмпиреев в явленных мирах — не еда, а расширение территории. Сделать новый мир застывшего света, чтобы ангелы могли в нем обитать.

— И?

— И это означает некоторые изменение законов мира. Например, остановка времени. Люди не умирают, вечное лето, все красивое и навсегда застывшее, покой, блаженство и больше ничего. Мы не можем существовать в таких условиях, как и боги, кстати.

— А идеальное развитие для демона, мир, провалившийся на план Инферно?

— Для этого требуются или удача — то, что люди называют Прорывом, или согласованные действия, а мои соплеменники, к сожалению, вообще — каннибалы, существующие по единственному правилу: все мое, что смогу схватить.

— Ваша семья — исключение.

— К счастью.

— И в отдаленных планах, конечно, стоит захватить всю Бездну? — я усмехнулась, отвлекаясь от происходящего на площади.

— В очень отдаленных и при сопутствующем везении, — пожал он плечами, — а потом повести алые легионы штурмовать Небеса, в этом суть нашей природы.

— Тяжко тебе, наверное, торчать тут и заниматься не пойми чем…

— Нет, с чего ты взяла? — приподнял Дэвлин бровь. — Все идет по намеченному плану, и это доставляет мне удовольствие.

Я невольно вздрогнула и потеряла нить беседы, когда крик на площади перешел в резанувший барабанные перепонки визг, расплескала вино на столешницу, и только тут поняла, что мой спутник держит меня за руку.

— Ладно, — проговорил Дэвлин гораздо мягче, чем обычно, — хватит с тебя, пойдем отдыхать.

Он оставил несколько монет на грязноватой стойке, и мы ушли к себе. Комната была на шестерых. Десятый уже мирно спал. Вернувшиеся Эрик и Вэль склонились над какой-то добытой ими картой при свете свечи и вполголоса намечали маршрут. Я умылась, поплескав себе на лицо холодной воды из лоханки.

— Спать, — тихо сказал мэтр Купер, — вставать завтра рано.

Рыжий и снежный эльф закивали, убрали карту и быстренько улеглись по кроватям. Дэвлин потушил масляную лампу и присел рядом, нагнувшись ко мне.

— Я ценю то, что ты переступаешь через свои страхи и отвращения, чтобы быть рядом, — тихо сказал он, щекоча дыханием шею, — хочу, чтобы ты это знала.

— Я знаю, — так же тихо ответила я, не открывая глаз, но чувствуя, как бегут по спине мурашки.

— Но твои гнев и отвращение были тоньше и вкуснее всего, что сегодня происходило на площади.

— Э-э-э…

«Потрясающе разумный и взвешенный ответ, достойный дипломированного мага».

— Я не хочу причинить тебе вред, но и тебе не стоит провоцировать меня, ты это понимаешь?

— Да…

— Хорошо. Спокойной ночи, Крис.

— Спокойной.

Непослушное сознание отказывалось ускользать в мир грез, а глаза сами собой таращились в потолок. Дело было не только в Дэвлине в этот раз. Я ж геомант, я здесь, чтобы увидеть достаточно, чтобы мир возненавидел этот мертвячий фанатичный орден Всеединого так же, как начинаю ненавидеть его я. Вот и все. Кто сказал, что я не люблю простой способ решать проблемы? Оставалось повернуться на бок и постараться все-таки заснуть.

Не провоцировать? Ничего он мне не сделает, пока не заработает в полную мощь его заклинание Потока, для чего и нужна «живая удача». Это часть плана его семейки, а мэтр Купер более чем хладнокровен, чтобы ставить их интересы выше всего остального.

Утром мы выехали из города. Я была не выспавшаяся и тихая, спутники уважили мое нежелание общаться, даже Эрик не подкалывал. Ну и ладушки. Они с Вэлем действительно добыли вчера карту, не слишком хорошую, но для того, чтобы понять, что в следующем городе пора сворачивать на юг, ее хватило.

Дорога вилась пьяной змеей, мелькали деревни — как одна унылые и все с дурацкими Храмами Всеединого. Мне вот категорически не нравились эти места за Хребтом. Зачем Гису дорога сюда вообще? Что тут для него может быть интересного?

Прошло еще трое суток, и мы оказались в Анвердене — столице всех прилежащих земель. Княжеский город! Десяток храмов, полно фанатиков в черных балахонах, своя Огненная площадь. Это все рассказывал Эрик, он поехал один, на всякий случай — если в столице висят какие-то боле серьезные амулеты, определяющие нелюдей.

Мы обогнули город вокруг каменных неровных стен и оттуда двинулись дальше на юг. Иногда мимо шли маленькие караваны телег, охраняемые закованными в плохенькое железо мрачными личностями. Иногда путешествовали все те же клирики в узнаваемых черных балахонах — тоже обязательно с охраной. Мы разъезжались мирно, но воспоминания об огненной казни возвращались каждый раз при виде этих ворон. Еще и дожди пошли.

На шестой день пути около полудня чуткий Вэль внезапно вскинул руку, мы остановились, прислушиваясь. За поворотом, похоже, шел бой: звенел металл, слышались крики.

— Капитан? — спросил снежный эльф, глядя на меня своими синими глазищами и ожидая решения.

— Смотрим, — кивнула я ему, помаленьку уже свыкаясь с этой навязанной мне ролью, — но осторожно.

За поворотом же картина была удручающей: семеро всадников в красно-синих плащах теснили одного в желто-черном, чудом еще живого. Еще несколько желто-черных трупов лежали на земле со стрелами в спинах.

— Засада, — проговорил Десятый, — били исподтишка.

— Ага, — кивнула я, — разберемся.

Я уже много дней не колдовала, много дней пыталась быть незаметной и не бросаться в глаза. Я тихо ненавидела это мертвячье Захребетье, поэтому здесь, посреди леса ничтоже сумняшеся и с огромным наслаждением я влепила по неизвестным воякам три массовых сна. Всадники попадали, некоторые вместе с лошадьми.

— Заче-е-ем? — простонал Эрик, удерживая пританцовывающего на месте Шторма. — Чтобы проще было резать глотки? Потому что теперь только это и остается. Они теперь, скорее всего, видели, что ты колдовала. На костер хочешь? Или пробиваться дальше с боями?

— Разберемся. Обыщите этих, я пока посмотрю, что с «пчелом».

Рыжий хмыкнул, но внезапно послушался.

«Пчёл» дышал, хотя кольчуга его была посечена, а искривленный от ударов нагрудник, он вообще скинул еще раньше. Я пожала плечами, села рядом с ним на песок и принялась молиться Да Ки Нэ об излечении. Что-то на тему, что этот человек бился один против толпы, напавшей на него из засады, хотя бы поэтому он заслужил возможность увидеть своих несостоявшихся убийц и воздать им по заслугам. Я иногда сама изумлялась этим своим маленьким экспромтам, но божество мои потуги, судя по всему, забавляли, только этим я могу объяснить тот факт, что мужчина задышал ровнее, и даже краска начала возвращаться на его лицо. Это был сильный жилистый человек лет сорока, коротко стриженый, с несколькими шрамами на лице и упрямым подбородком. Он открыл пронзительно-серые глаза и внезапно очень неприятно напомнил мне генерала контрразведки Кловера.

— Где я? — спросил мужчина хрипло, едва разлепив окровавленные губы.

— Понятия не имею, — честно ответила я, удерживая на земле порывавшегося встать пострадавшего, — какой-то лес.

— А вы кто?

Я замялась, как представляться? Решила нейтрально, аскотским титулом.

— Баронесса Моро.

— Барон Септим, капитан стражи Анвердена, — представился раненый, пытаясь оглядеться по сторонам, — а где Вепрь со своими людьми?

— Кто? — удивилась я, не сразу сообразив, что это прозвище человека.

«Пчёл» приподнялся на локтях, обозрел, как проворно мои спутники обыскивают тела и скручивают им запястья веревками, и издал хриплый одобрительный звук.

— Лихо.

— Да мы просто мимо проезжали.

— Впрочем, если уж даже вы, баронесса, в броне и при мече, видимо, ваши спутники — серьезные люди.

— Просто путешественники, — скромненько проговорила я, жалея, что сижу и не могу ковырять песок носочком тяжелого ботинка.

— Баронесса, у вас нет глотка воды?

— О, конечно!

Я сняла флягу с пояса, вытащила пробку и принялась аккуратно его поить, невольно вспомнив нашу первую встречу с Вэрелом Вегой.

— Спасибо, — поблагодарил он, напившись, — и, кстати, я, по идее, должен быть мертв.

— Вы преувеличили ваши раны. В бою такое случается.

Раненый недоверчиво уставился на меня.

— Вы что, и в бою бывали?

— Ага, — кивнула я, — но вам лучше сейчас лечь, вообще-то. Скажите, а что тут произошло?

История оказалась простой и банальной. Барон взял отпуск и ехал навестить собственный замок, когда его сосед решил таким образом добавить себе еще одно баронское кольцо и вместе с ним — территорию. Дальше была классическая засада, а окончание мы и сами застали.

— Почему вы вступились за незнакомого человека? — поинтересовался Септим, удовлетворив мое любопытство.

— Ну как, — пожала я плечами, — семеро на одного. Честь там и все такое.

Я услышала себя со стороны и почти увидела, как Дэвлин приподнимает одну бровь «и все такое?»

— Удивительно. Спасибо вам.

— Да мы… — я не успела закончить, потому что позади раздался вопль.

Я обернулась, вскочив на ноги, но не успевая вмешаться — курки со сном были все потрачены. Один из красно-синих пленников внезапно вскочил на ноги и кинулся на стоящего над ним Эрика с выхваченным из сапога кинжалом, метя в голову. Авантюрист ушел в сторону, но недостаточно быстро — лезвие резануло щеку. Я рванулась к ним, но внезапно на моем плече сжались стальной хваткой пальцы. Дэвлин каким-то образом оказался рядом и едва заметно покачал головой. Закованный в железо мужик тем временем попытался атаковать, на сей раз, Эрик поднырнул под его руку, схватив за правое запястье в кожаной перчатке, выкручивая его. Захрустели кости, а кинжал вылетел, упав на землю. Железноголовый вместо того, чтобы пролететь мимо и мирно врезаться в дерево, заревел, крутанулся и, схватив рыжего в охапку, рухнул вместе с ним на землю. Авантюрист в последний момент смог изменить направление движения, и противники покатились по земле, пока, наконец, рыжий не оказался сверху. Да, выработанная годами привычка, видимо.

Красно-синий снова зарычал, изрыгая проклятия, и со всей силы ударил на что-то отвлекшегося Эрика здоровой левой рукой, закованной уже в латную перчатку по лицу. И еще раз. Дэвлин продолжал удерживать меня на месте, не позволяя помочь. Десятый и Вэль тоже чего-то ждали, стоя в стороне. Да какого мертвяка лысого происходит-то?! В этот момент в руке авантюриста появился кинжал, за которым он, по-видимому и тянулся, когда поплатился разбитым носом и губами. Держа клинок обратным хватом, рыжий точно всадил лезвие через отверстие в шлеме, вгоняя лезвие почти по рукоять в глазницу противника. Железноголовый дернулся и засучил ногами. Эрик, не мешкая ни секунды, вскочил, одним коротким движением перекидывая кинжал в прямой хват, и огляделся. Вот тут мне захотелось сделать шаг назад, а может, и не один. Он не выглядел, как человек ожидающий нового нападения, он выглядел, как психопат, выбирающий новую жертву. Зеленые пронзительно-холодные глаза со зрачками размером с булавочную головку быстро оглядели поле боя, и двое связанных, уже пришедших в себя, попытались отползти. И я их понимала.

— Эрик! — позвала я, на всякий случай все-таки делая шаг назад.

Он моргнул, сплюнул на землю кровь и бросил кинжал в общую кучу найденного у пленников оружия.

— Извини, принцесска, — рявкнул он, вытирая кровь с разбитого лица, — не получилось у меня оставить его в живых, как ты хотела, что-то какой-то я нервный сегодня.

Дэвлин отпустил меня, наконец, и я бросилась к рыжему, доставая платок.

— Ты как?!

— Нормально. Зуб один шатается, но это ерунда.

Я достала из сумки остатки клеверной эссенции.

— Пей, давай!

Он хмыкнул, опрокинул флакон и вернул мне его пустым.

— Что, — ухмыльнулись мне залитые кровью губы, — без такой улыбки я перестану быть симпатичным, принцесска?

Я просто обняла его, уткнувшись носом в плечо, только сейчас понимая, как сильно испугалась за него.

— Ну-ну, дорогая моя родственница, все хорошо. Думай лучше, что с остальными шестью делать.

Дэвлин тем временем снял с убитого шлем, пощупал пульс на шее и покачал головой. На мой взгляд, это было лишнее, учитывая, на что была похожа глазница трупа. К счастью, на сей раз меня даже не замутило, потому что все мое внимание было сосредоточено на рыжем. Я полила ему из все той же фляжки, позволяя умыться.

— Поздравляю, — криво усмехнулся наблюдавший за инцидентом барон Септим, нарушая тишину, — я, дворянин и глава княжеской стражи, свидетельствую, что поединок пошел без каких-либо нарушений с вашей стороны.

— Что? — удивилась я, обернувшись к спасенному.

— Более того, вы изначально были в заведомо худшем положении, так как ваш противник был в явно лучших латах и имел оружие, в отличие от вас. Кроме того, свидетельствую, что перед этим, вступившись за незнакомого вам человека, вы проявили доблесть и благородство. Вы — дворянин, ведь, я правильно понимаю?

— Виконт, — кивнул Эрик, возвращая мне платок и прополоскав рот остатками воды из фляги.

— Приведя все вышеуказанные доводы, я констатирую, что кольцо барона Тверра, вместе с его замком, титулом, землями и всеми людьми отныне по праву поединка принадлежит вам. Приятно познакомиться, сосед, — добавил уже совсем другим тоном Септим, усмехаясь, — хотел бы я, конечно, сам воткнуть кинжал в этого ублюдка, но такой вариант меня тоже устраивает.

— Благодарю вас, — кивнул новоиспеченный барон, — полагаю, мы проводим вас до вашего замка, а вы ткнете на карте, где стоит мой.

Септим негромко рассмеялся, а я только хлопала глазами. Что это вообще сейчас было?

Шестеро пленников без возражений присягнули Эрику на верность. Так что, утряся формальности, мы двинулись к дому нашего спасенного. Он кое-как смог полчаса продержаться в седле, пока едущий рядом авантюрист, страховал нового соседа, когда тот пытался завалиться вбок, а в ближайшей деревне мы получили телегу с возницей, так что барон Септим продолжил путь с большим комфортом: лежа на небольшой копне душистого сена.

Ехать оказалось совсем недалеко: через каких-то пять часов мы въезжали в распахнувшиеся деревянные ворота. Снова тот же серый камень, но на сей раз стену возле ворот и башню донжона украшают желто-черные флаги. Невысокое, всего три этажа с башней, приземистое здание да прижимающиеся к нему хозяйственные постройки — вот и все, что скрывала стена от внешнего наблюдателя. Небо тем временем снова потемнело, и на землю упали первые капли дождя. В нос пахнуло водой, лошадиным потом и жарящимся мясом, а вот люди порадовали: они не казались такими забитыми, как в виденных нами деревнях или на въезде в город, названия которого я так и не узнала. Наоборот, деловито сновали женщины с корзинами и холщовыми сумками, возле самой стены переругивались беззлобно кузнец и конюх, хохотала пробежавшая мимо девчушка лет пяти, гонясь за большой зеленой стрекозой.

Судя по строению и обстановке, Септим был мужик основательный, да и хозяин хороший.

Нас встретила его жена, полная красивая женщина, моложе барона лет на десять, и двое сыновей не дотянувших еще до подросткового возраста. Старший изо всех сил распрямлял плечи, стараясь казаться взрослым, а младший украдкой вытирал нос рукавом. Над раненым тут же захлопотали, а нам отвели для отдыха отдельные комнаты — одну мне, одну мужчинам. Новоявленные эриковские подданные были отправлены на кухню и накормлены. На них хозяин замка зла не держал никакого — вассалы же, выполняли волю господина. Н-да. Нравы в Захребетье вообще простые.

Мыться в лохани с едва теплой водой было решительно невозможно: обошлась тем, что поплескала себе немного в лицо, и наколдовала волну чистоты. Пойдет для сельской местности, а гадать, а нет ли тут какой-нибудь ерунды, засекающей магию — просто не хотелось. Я слишком устала для этого, а Септим, в конце концов, не задал ни одного неправильного вопроса по поводу произошедшего инцидента, значит, или не понял, что произошло, или не имеет ничего против. Вот и ладушки.

Когда я вошла к мужчинам, в комнате царило приподнятое настроение. Десятый и Вэль сидели с двух сторон от героя дня, то и дело хлопая его по спине, а Дэвлин расположился на кровати напротив. Он показал на место рядом с собой, и я присела. Жена барона прислала нам немного перекусить, пока готовился основной ужин: домашний сыр, хлеб, моченые яблоки, кусок копченого мяса и пару кувшинов вкусно пахнущего яблочного сидра, тоже домашнего. Все это составили на добротный деревянный табурет, водруженный между двумя кроватями, и мои спутники уже успели по разу сдвинуть кружки.

— Ну? — полюбопытствовал Эрик, клеверная эссенция действовала: выглядел он совсем непохожим на кусок отбивной, в которую должен был превратиться под ударами латной перчатки. — Скажи, что я — молодец, принцесска! Какой был экспромт, а! Один из лучших в моей жизни.

— Так, — замерла я, так и не донеся кружку до рта, — какой еще экспромт?

— Ну, я подумал, какого мертвяка мы путешествуем тут не пойми кем? Первое правило, приехал — легализуйся. А что может быть лучше баронского перстня?

— Так ты… — медленно начала я.

— Нашел мужика с перстнем, оставил ему кинжал и снял веревки. А потом пару раз уколол иглой, чтобы пришел в себя.

— Откуда у тебя игла? — мрачно поинтересовалась я, просто чтобы хоть что-то спросить, пока я переваривала услышанное.

— Я дал, — улыбнулся Десятый, — у меня всегда с собой, на всякий случай.

Да они все были в курсе! Вот почему Дэвлин не позволил мне вмешаться.

— Но он тебя порезал!

— Это было необходимо для убедительности. Эта его ковырялка не могла пробить броню, так что оставалось подставить лицо, чтобы не палить технологичность наших шмоток.

Он просто сиял от удовольствия, как новенький золотой сольден.

— А если на лезвии была бы какая-нибудь дрянь? Типа трупного яда?

— Я заморозил кинжал, — очаровательно улыбнулся Вэль, — а потом вытер платком.

Я окончательно отставила кружку обратно на табурет и патетически уронила голову на руки.

— Хорошо. Но как вы дошли-то до этого вообще?!

— Септим же сказал — сосед захотел его земли и кольцо, — проговорил невозмутимо Дэвлин, заставляя меня поднять лицо, — значит, подобный способ передачи собственности в ходу, а противник был после падения с лошади, после твоего заклинания сна, в тяжелых неудобных латах — риск минимален.

— На кой тебе тут какой-то захолустный замок? — воскликнула я, снова обращаясь к Эрику.

— Ну что ты! — рыжий в два глотка допил сидр, и Десятый тут же снова за ним поухаживал, раненый же вроде как! — При наличии телепорта клочок земли за Хребтом, это же — золотая жила! А если учесть, что Дарсул, видимо, планирует открыть путь через Врата… Возможности! Как я люблю новые возможности!

— Ты что, планируешь сюда возвращаться?

Эрик аж замер.

— А ты что — нет? Горы, которых не касались гномы! Леса без дурных мест! Отставшая на несколько веков цивилизация. Да сами боги велели тут развернуться!

— А фанатики?

— Разберемся, — махнул рукой рыжий, — нас за тем сюда, в конце концов и отправили.

— А мне казалось, что речь шла о какой-то разведывательной миссии, нет?

— Что тебе не нравится, принцесска?

— Да место мне это не нравится!

Рыжий потянулся и взял меня за руку.

— Так давай сделаем его таким, чтобы нравилось? В чем проблема?

— Воевать собрался? — покачала я головой.

— Эй, принцесска, я не воин. Я — честный купец, забыла?

Надо сказать, при этом определении ухмылка появилась не только у меня.

— И что же ты намерен предложить бедным ничего еще не подозревающим обитателям этого места?

Эрик пожал плечами и принялся перебирать, уставившись по привычке в потолок.

— Оружие, простенькую магию, алкоголь, табак, легкие наркотики, нормальную одежду, всякие мелкие предметы роскоши. Я ж говорю, при наличии телепорта и опорного пункта — мне только время нужно.

— А Эмпиреи? — медленно спросила я, все еще не веря, что можно вот так запросто изменить уклад целого княжества, а то и не одного.

— А что с ними? Я ж не Дэвлин, я никакими такими Договорами не связан. Поболтай с Да Ки Нэ на эту тему, будем насаживать альтернативную религию. Торговую сеть создадим, раскопаем горы, дойдем до моря…

— Эри-и-ик? А это уже не перебор?

— Мой подход такой, принцесска, или туши все нахрен, или подкидывай дрова.

Я подняла руки, показывая, что сдаюсь: если авантюрист что-то вбил себе в голову, остановить его было уже просто невозможно. Попробуйте как-нибудь остановить торнадо или объяснить лесному пожару, что неразумно сжигать вот эти вот деревья. В общем, атмосфера в комнате царила прямо-таки праздничная. Что ж, давно у нас не было поводов просто порадоваться жизни: то зомби, то Хаос, то фанатики. Расслабляться тоже необходимо, в конце концов.

«Это если новый сосед не задумал на пиру аккуратненько прирезать всех и получить кольцо барона себе. А что? Раза в два больше земли! Никто же не знает, что мы здесь, и что именно Эрик грохнул этого Вепря», — влез Шепот.

«Да ладно! — возразил Лусус. — Мы ж ему жизнь спасли!»

«Спасли-то, уже спасли, а вот дальше — соблазн большой. И именно Эрик — человек, а значит, при всей его потрясающей способности к выживанию, самый уязвимый из нас».

«Большой мальчик, — не согласилась я, — не мог он не подумать о такой возможности, если уж до нас с вами дошло».

«Мог, не мог… Проверь-ка ты перед ужином этого Септима эмпатически», — предложил второй мой голос примирительно.

Авантюрист, не подозревающий о бродящих во тьме моего сознания мыслях, протянул ладонь и потрепал меня по макушке, как раз, когда я, поддавшись паранойе, проверяла золотистый ароматный сидр в кружке на наличие яда.

— Эй? Чего переживаем?

— Да с чего ты взял? — улыбнулась я ему.

— У тебя же все на лице написано! Ну? Что не так? Не нравится тебе здесь?

Я вздохнула и выложила свои сомнения всем присутствующим. Меня выслушали и даже признали, что такая вероятность действительно была. Теоретически. Так что если, мне не сложно, то в таких ситуациях лучше всегда прощупывать людей эмпатически, раз уж я умею, лишним в любом случае не будет.

— Я — конченный параноик, — патетично констатировала я, — мало было мне голосов в голове!

— Где грань между осторожностью и паранойей? — поинтересовался Десятый. — Не переживай. За это лето ты пережила столько, что стала подозрительной. Это — естественно. Только не держи все в голове, озвучивай.

— Ладно.

— Я серьезно, — химерик разлил по кружкам оставшийся хмельной напиток, — беспокойные мысли, не имеющие выхода, порождают чудовищ.

— Мои чудовища и так со мной, — я обняла за плечо Дэвлина, покосившегося на меня очень неодобрительно, — зачем мне еще и выдуманные?

— Давайте за разумные поступки, — предложил Эрик, поднимая свою кружку, и все одобрили.

— Десятый, а можно спросить? — был один вопрос, который мучил меня вот уже полгода, да я все не знала, как его задать.

— Конечно.

— Но я ни в коем случае не хочу тебя расстроить…

— Конечно, Крис. Что ты хотела?

— Когда ты очнулся в той лаборатории, увидел, как изменился, узнал, сколько веков прошло, как ты смог все так безболезненно пережить?

Он усмехнулся, демонстрируя впечатляющую коллекцию бритвенно острых треугольных зубов.

— Хочешь узнать мои впечатления? Ну ладно, меня это давно не беспокоит. Последнее, что я помню до эксперимента, это несколько ученых, лучших специалистов по химерологии, представляешь? Академические сухари, при всем уважении. И для меня века прошли мгновением, а когда я открыл глаза, вот это был шок. Во-первых, изменилось зрение, цвета ярче, а когда я фокусируюсь на чем-то вдалеке, оно по ощущениям, приближается, особенно, если движется. Так вот, первое, что я вижу — вместо ученых, перепуганная эльфийка в грязной броне имперской разведки, с глазами, как шестеренки от дварфийских механизмов.

Эрик коротко хохотнул, покосившись в мою сторону.

— Да откуда я могла знать, что ты такое? Мы только от толпы упырей отмахивались! А в тебе под три метра, плюс, чешуя! Про размер когтей я вообще молчу!

— Это понятно. Я про сам факт. В мое время «эльф» и «имперская разведка» — немыслимое сочетание. Если все эти слова были в одной фразе, они дополнялись «диверсией» или «изменой». Первое… Не хихикай, я серьезно. Первое, что я подумал: базу захватили остроухие, а по меркам эльфов, я должен быть настоящим чудовищем. Но это так, в сознании промелькнуло, потому что наряду с перепуганными глазищами на меня смотрело дуло, причем, оружие — вообще непонятно чьей конструкции, а потом я уже увидел глаза Эрика, который за этот ствол держался. И вот тут, должен признаться, мне стало совсем не по себе.

— Да ладно вам! — махнул рукой авантюрист, изображая на лице возмущение, хотя кошачьи глаза смеялись. — Ну, вы что, опять? Так, принцесска, скажи им всем, что это — не правда.

— Да это правда, Эрик! У тебя зрачки становятся с точку размером, — встала я на защиту истины, — знаешь, какое впечатление это производит?

— Ну? — он нагнулся ко мне, растягивая губы в улыбке. — Какое?

Я честно попыталась придумать подходящую аналогию.

— Знаешь, когда находишься среди каких-то серьезных и опасных личностей, нужно понимать, что все будет хорошо, если ты не сделаешь чего-то неправильного. Что?.. Да мне-то откуда? Так папенькин друг говорит, барон Тревор. А когда смотришь на тебя в таком состоянии — все наоборот: понимаешь, что все будет очень плохо, если быстро не придумаешь, как поступить правильно. Не возникает вопроса, нажмешь ли ты на спусковой крючок, вместо него в сознании поселяется уверенность, что нужно очень постараться, чтоб ты не выстрелил.

— Совершенно необоснованные обвинения! Я — честный купец!

При этих словах усмехнулся даже Вэль.

— Конечно, это только видимость, — Десятый положил ему ладонь на плечо, — мы все это понимаем. Ты в жизни не стал бы столь бессмысленно тратить патроны.

Они сидели на жестких кроватях, мертвяки знают где, за Хребтом и смеялись. Ну, кроме Дэвлина, конечно, хотя и мэтр Купер выглядел расслаблено.

— Ты тему не переводи, рептилия! Ну, увидел ты меня со стволом из этого своего саркофага и что?

— Лучше, — одобрительно кивнул полудракон.

— Что — лучше? — не понял авантюрист.

— «Рептилия» — лучше, чем «ящерица». Ты всем даешь прозвища?

— Всем, это позволяет мне более емко выражать отношение к окружающим без мата!

— Короче, — вернулся к рассказу химерик, — понимаю я, что убивать меня никто пока не собирается, спрашиваю — что происходит вообще? Крис начинает мяться, а когда я прошу зеркало — дает мне примитивнейший магический артефакт. Вот тут я вообще в ступор впал, пытаясь понять — зачем? У нас «зеркалом» назывался техномагический экран — отражение, плюс всякие рост-вес-давление, ну, понятно, да? А уж когда увидел свое новое лицо… Вообще, будь я человеком, впал бы в истерику. Думаю, это кровь Бронзового так сказывается.

— И тебе не было страшно? — полюбопытствовала я.

— Было. Пока мы не оказались в Замке.

— Это когда… — я почувствовала, как пунцовеют щеки, но Десятый не заставил меня заканчивать фразу.

— Я был в ужасе от того, что я теперь — один. Вообще один. Нет никого даже близко похожего на меня. А потом посмотрел на вас: человек, с нечеловеческим разумом, демон, способный холодно, логически мыслить, а про тебя — вообще молчу. Вы все были — настолько вне нормы, что свою ненормальность я просто перестал замечать. Да, Эрик, и не возражай. Если в книге триста восемьдесят три страницы и сто девяносто четыре тысячи четыреста девяносто три слова, сколько в среднем на странице?

Авантюрист готов был продолжить шутливо препираться, но тут только развел руками, и от его улыбки, казалось, стало светлее в комнате.

— Пятьсот семь, если брать целую часть. А дробная восемь, один, четыре, шесть… Ой, да ладно тебе!

— А когда ты стреляешь, — неожиданно продолжил Вэль, — ты всегда точно знаешь расстояние до цели. А потом считаешь поправку на ветер, тяжесть пули, расстояние.

— А ты как?

— Для меня это ближе к магии, я ледяными стрелами управляю. Ну, это примерно, как натравить снежного волка на врага: цель там, догони ее. Врожденное свойство альфар. Инстинктивно. Я, наверное, не смогу толком объяснить терминами всеобщего языка.

— Похоже на секс? — заржал авантюрист. — Когда тело само подсказывает, как правильно двигаться, чтобы все получилось?

Снежный эльф слегка порозовел, а потом, чуть подумав, кивнул.

— Если тебе ближе всего именно такие сравнения.

— Эрик, — покачал головой Дэвлин, — речь — об уникальной боевой технике, твои аналогии не слишком уместны.

— Хо-хо, друг мой! Да это ты меня таким сделал! У меня лет до двадцати был протест против твоей вечной невозмутимости. Сначала я пытался хоть как-то вывести тебя из равновесия, но тебе-то было пофиг, а я — всё! Привык!

Я млела, глядя на них. Вне нормы, говорит Десятый? Ну-ну.

Вечером был ужин, слишком жирная и жесткая пища, на мой вкус, слишком мало соли, никаких специй. Зато сытно, если прожевать как следует. Короче, кабан — это не вкусно совершенно, по сравнению с обычной свининой, а вальдшнепы — странные кусочки темного мяса с неприятным привкусом. Люди, развлекающиеся охотой, считают такие блюда вполне изысканными, но я — пас. Септим показал нам, как добраться до замка Тверр на старой карте, нарисованной на тонкой доске, недолговечной бумаге такие важные вещи не доверяли, оказалось, ехать не так уж и далеко. Когда остальные вернулись в пиршественный зал, я прямо в лоб спросила про некий Красный замок, о котором упоминал в своем письме Сур, раз уж все равно карта — вот она. У нашего нового друга лоб между бровями прочертили вертикальные суровые складки, и он предложил немного прогуляться и побеседовать на свежем воздухе. Мы вышли под закатное небо, полыхавшее золотом, и сели на грубо сделанную деревянную скамейку у стены.

— Я так понимаю, — начал он, — баронесса, это ваш не единственный титул? И не основной? А сами вы тут инкогнито и очень издалека?

— Как вы догадались? — неприятно поразилась я, пытаясь удержать улыбку на лице, все норовившую сползти на один бок.

— Мой новый сосед и ваш родственник оговаривается иногда, — чуть усмехнулся барон, подождав, пока трое парней в домотканых рубахах протащат мимо очередной бочонок с сидром.

«Оговаривается?! Эрик?!» — не понял Лусус.

«Принцесска», — ехидно ответил Шепот и зашелся громким хохотом.

Я поморщилась — это что же этот симпатичный мужик должен подумать-то был? Он что все это всерьез воспринял? И что сказать? Открещиваться? А он поверит?

— Допустим, вы правы, — проговорила я, лихорадочно соображая, как строить беседу дальше, — но давайте оставим все, как есть, ладно?

— Разумеется, миледи, я никому ничего не скажу.

«Это будет наша с тобой маленькая тайна», — продолжал потешаться Шепот.

Жаль, я не знаю, в какую именно часть черепа меня нужно ударить, чтобы подселенцы замолчали хоть на несколько часов, а я при этом осталась в сознании.

— Только вот Красный замок, про который вы спрашиваете — место нехорошее. Проклятое.

— В каком смысле?

— Темные чары. Зло. Чудовища. И заметьте, я не старая бабка, и не дура-сплетница. Тем более, я не пытаюсь вас напугать, но замок этот — гиблый.

«О да! — сегодня мой второй внутренний голос был особо разговорчив и богат на экспрессию. — Судя по всему, там нам самое место!»

— Я не очень понимаю, что именно с ним не так? Люди пропадают? Чудовища водятся?

Барон долго и прищуром посмотрел на меня, будто пытаясь понять, не валяю ли я дурака, но потом сдался.

— Люди не пропадают, потому что туда никто не ходит. Он стоит там дольше, чем кто-то из местных помнит, хозяина никто не знает, из чего построен — вообще неясно. А вот чудовища… На воротах, как мне еще дед рассказывал, сидят жуткие существа из камня, они убивают любого, кто приблизится.

— И что? — удивилась я. — Там даже рядом совсем никто не живет?

— Живут. Есть четыре деревушки недалеко, там жителей никто не трогает, если они к замку не подходят. Налогов не платят, на ночь все двери и окна запирают, а то и не только на ночь. Говорят, иногда там все небо красным светится, и кого это сияние вне дома застает, тех больше живыми не видят.

Я совсем по-эриковски взлохматила челку.

— Подождите-подождите, что вы сказали про налоги? Они даже часть урожая не отдают?

— А в том-то и дело, что никому и ничего. Понимаете?

Ну-ка, задачка на логику. Замок непонятной конструкции, подойти нельзя, это во-первых. Во-вторых, непонятные чудища, не охотящиеся на живущих рядом людей, значит, не живые и не нежить. В-третьих, хозяина или нет вообще, или он не выходит, не ест и не пьет. Опять техномагическая лаборатория? Но почему — здесь, за Хребтом? Странно это все. И связан ли Красный замок как-то с нашим неизвестным ангелом и культом Всеединого?

— Вы все равно собираетесь туда? — прервал мои мысли наш спасенный.

— Ну да, как доехать покажете?

— Не боитесь? Совсем? Вы сюда на его поиски приехали?

— И это тоже.

Барон покачал головой. Он откинулся спиной на каменную замковую стену, возле которой мы сидели, и машинально баюкал сломанную в стычке руку, зафиксированную лубками и плотной повязкой. В своей светлой домотканой рубахе он бы замерз, так что накинул что-то вроде длинной приталенной темно-коричневой куртки из стеганой ткани, вышитой растительным орнаментом.

— Хорошо, спрошу прямо. Два вопроса: что тут намечается? И относитесь ли вы к культу Всеединого? Говорите честно, миледи, я в любом случае — ваш должник, и знаю, что такое честь и благодарность.

Вот так вот, в лоб. Готовишься тут к уклончивым ответам и уверткам, а натыкаешься на чисто военный подход к вопросу, ладно, так даже проще, вообще-то.

— К культу Всеединого с его публичными сожжениями я отношусь крайне негативно.

— Вы верите в другого бога?

— Да, — чуть помявшись, ответила я, — только не то, чтоб верю. Скорее — знаю.

— Знаете? Это как? — не понял мой собеседник.

На секунду я представила, как наклоняюсь с улыбкой к Септиму и доверительно шепчу, глядя ему в глаза: «я лично встречалась с божеством, причем, не с одним. А еще у меня голоса в голове». А потом наблюдаю, как барон, моргнув, пытается отодвинуться от меня подальше, прикидывая, не пора ли звать стражу? Хорошая шутка была бы.

— Там, где я родилась, богов много, — будем максимально нейтральными, — и в храмах некоторых из них можно услышать их голоса. Поэтому мы — не верим, даже жрецы. Они скорее служат.

Серые глаза задумчиво уставились в пространство, следя за пролетающим мимо шмелем.

— Я должен был быть почти мертв, — наконец тихо проговорил барон, — я получил, как минимум, две раны из-за которых сейчас должен бы лежать с тяжелейшей лихорадкой. Удар мечом в бок и в плечо. Но тут такое странное дело, они уже сейчас затягиваются. Ни воспаления, ни порченой крови. Ребра сломаны, рука тоже, но чувствую я себя волне прилично. Это невозможно, миледи, ни с тем, что знают и умеют наши травники. А когда я пришел в себя, вы уже успели обезоружить и связать людей Вепря. Не убить, миледи, а связать, понимаете? Как вы это сделали? Я не вообразить. Единственное, что мне приходит в голову — божественное благословение. Вам помогает само небо. А когда вы сейчас рассказали про других богов, кроме Всеединого, я, кажется, начинаю осознавать. Это ведь было — чудо, да?

Ох. Легко быть непобедимым магом и чародеем в деревне, даже если ты — простой фокусник, вот только, что бы он сделал, узнав правду? Люди тут горят, как дрова, успела увидеть. Или наоборот убедить его, что мы под такой охраной, что лучше не соваться? Все равно он уже что-то и сам понял.

— Да, — кивнула я, — Да Ки Нэ — божество воздаяния. Вы были один против нападающих, а еще там была засада, так что помочь вам было справедливо. Поэтому все и получилось.

— Воздаяния? — хмыкнул Септим. — Надо же… И как это работает?

— Ну-у-у, — подняла я глаза к окончательно потемневшему небу, на котором показались первые звезды, — тут главное, чтобы самому не поступать несправедливо и чтобы воздаяние не превратилось в личную месть. И тогда можно попросить его о помощи.

— Серьезно?

— Ну да, простите, я не училась на мистика и подробности объяснить не смогу.

— И вы его видели? Сами?

— Да Ки Нэ? Да, видела. Благодаря ему я и умею лечить.

— И как он выглядит? Простите мое любопытство, миледи, но это все настолько невероятно…

— Он показывается как сильный воин, в тяжелых доспехах и сером плаще с глухим капюшоном. Опирается на рукоять огромного прямого меча.

— Иногда мне приходят в голову совершенно еретические мысли по местным меркам. Что если бы у нас был выбор, кому молиться, понимаете? А еще и так, чтобы получать ответ на молитву. Как может один Всеединый уследить за всем? Воину нужен бог-воин, чтобы вознаграждать за мужество, а крестьянину — бог пахарь, чтобы помогал с погодой, урожаем, уничтожал вредителей. Как одно божество может понимать и ярость битвы и долгое ожидание дождя?

— Ого, — улыбнулась я, — да вы — поэт!

— Кто?

— Ну, бард, сказитель, — попыталась я подобрать нужное слово.

— А-а-а. Спасибо. Понятно. А что касаемо первого моего вопроса?

А был еще какой-то вопрос? Что-то я совсем уже устала.

— Да я не совсем поняла, что именно вы спросили, если честно.

— Зачем вам Красный замок? В качестве отправного пункта?

— Простите?

— Вы, ваша страна, откуда бы вы ни были, собираетесь завоевывать эти земли?

«Нет, барон, мы просто компания авантюристов, что вероятно, даже еще хуже…»

Я покачала головой, не уверенная, успокаиваю его этим или разочаровываю.

— У нас пока своих проблем хватает. Поговорите лучше с Эриком на эту тему, у него были какие-то идеи на счет торговли.

— А барон — ваш..?

— Муж сестры.

— А, родич. Хорошо, я вас понял, спасибо.

Мы вернулись за общий стол, где продолжали звучать тосты и сдвигаться кубки и кружки. Кроме меня, кстати, женщин за столом не было. Большая часть присутствующих была пьяна, бородата и странно пахла. Стеганки, похожие на ту, что носил Септим, были, похоже, последним писком моды, разница была только в вышивке, цвете и длине рукавов. Кто помоложе — выпускали на запястьях края манжет нижних рубах. Хотя, о чем я, какие манжеты, просто края рукавов. Длинные волосы у кого просто копной, у кого забраны в хвост, а некоторые носят кожаные ремешки поперек лба, чтоб челка на лицо не падала. Украшения тяжелые и грубые — перстни да подвески, серьги отсутствуют. Штаны широкие, от бежевого — до бурого, их заправляют в сапоги. Туда же прячут ножи. Без ножа тут ходить — нонсенс, ни поесть, ни ногти почистить, ни в зубах поковырять. Глаза чаще всего светлые, а волосы русые. Шум отвлек меня от созерцания местных жителей.

— Да ладно! — горланил какой-то здоровенный светловолосый детина. — Один завалил Вепря? А на тебе доспехов не было? Это как?

Н-да, как-то я пропустила момент, когда градус за длинным пиршественным столом стал зашкаливать.

— Показать? — заржал в ответ Эрик, кажущийся еще более пьяным.

— А давай! — люди вокруг загомонили, подзуживая обоих. — На кулаках?

— Легко.

— Квинтин! — повысил голос Септим. — А ну сел! Это почетные гости!

— Да мы чё? — детина ухмыльнулся, демонстрируя нехватку, как минимум, двух зубов с левой стороны. — Так, размяться.

— Нормально, — кивнул Эрик хозяину, — попытаемся ничего не сломать.

Загремели сдвигаемые в сторону стулья, присутствующие быстренько расходились по двум сторонам зала, азарт затопил все, подобно цунами, сметающему остатки здравого смысла. Правила — проще не придумаешь, позади обоих драчунов по линии на полу, кто первый вылетел за линию, тот — проиграл. Ну, или потеря сознания — так тоже считается. Эрик скинул плащ от брони вместе с верхней маскировочной хламидой зеленого цвета и остался в штанах с усиленными вставками, тяжелых ботинках и майке. Его противник и вовсе обошелся только сапогами и штанами.

— Вот не может он без этого, — пожаловалась я Дэвлину, — ну вот никак.

Мэтр Купер сделал неопределенное движение пальцами.

— Пусть попробует. Незнакомый противник, гораздо тяжелее него, с неизвестной техникой рукопашного боя. Хорошая тренировка. Заодно, посмотрим, что тут умеют местные рыцари.

— А если Эрик проиграет? Этот мужик такой здоровый…

Дэвлин перевел на меня практически безразличный взгляд и пожал плечами.

— Если бы он когда-нибудь боялся проиграть, то жил бы сейчас в поместье отца и работал управителем в его купеческом доме. Проигрыш зачастую, всего лишь один из возможных результатов, и приносит много опыта. Хотя, разумеется, все зависит от ставок.

Похоже, конец этой фразы авантюрист услышал, а может, так просто совпало.

— Слышь, Квинтин, а что мы ставим? У тебя серебро-то есть?

Он стоял спиной к нам, и пылающее в камине пламя резким оранжевым цветом обрисовывало рельеф мышц на руке и плече слева, а уж волосы и вовсе казались отражением огня. Он снял все амулеты, чтобы не мешались, и мне внезапно очень остро захотелось повторить опыт с залезанием в его эмоции. Тогда он преследовал человека, а сегодня собирался драться, и я пыталась избавиться от этой идиотской мысли, но она упорно вертелась в сознании.

«А оставь меня за главного, — предложил внезапно Шепот, — а сама просто получай удовольствие. Когда еще такой шанс подвернется? Ну? Решайся!»

«Не вздумай», — отрезал Лусус.

— Да серебро кто ж ставит? — отозвался разминающий плечи здоровяк. — Мы чё — неблагородные? Торгаши какие-нить или крестьяне?

А вот про торгашей, это он зря…

— Я тогда прямо боюсь спросить, на что у вас играют благородные, — с подначкой поинтересовался Эрик, — но предупреждаю на всякий случай — ты не в моем вкусе.

Так себе шуточка, но толпа зрителей грохнула, кто-то даже не устоял на ногах, что, впрочем, было не удивительно.

— Дохрена остроумный, мля? — побагровел детина. — По правилам турниров — на поцелуй девицы!

Зрители все как один, мгновенно замолчав, уставились на меня. Септим, тоже бросив быстрый взгляд в мою сторону, зло сжал челюсти и начал подниматься со скамьи. Ах да, он же считает, что я вроде как особо благородная, а тут такое. Конфуз.

— Убить его? — очень буднично спросил Вэль, расслабленно потягивая кисловатое вино из бронзового кубка.

Ага, а потом придется перебить всех в зале. Прэлес-с-с-стно.

— Подожди, может, еще как-то миром обойдется.

— Ты в конец охренел, Квинтин? — озверевшим по весне медведем проревел хозяин замка.

— Уверен? — почти одновременно с ним поинтересовался Эрик.

Голос авантюриста был негромким и вкрадчивым, но услышали его все в зале. И веселье испарилось, как роса на полуденном солнце, впрочем, упрямый здоровяк не собирался отступать.

— Боишься? — поинтересовался он в наступившей звенящей тишине.

— Иди сюда, — хрустнул пальцами Эрик.

Как вполне мирное развлечение двух подвыпивших мужчин переросло в полноценный конфликт, никто так и не понял.

— Не сочтите за труд, барон, — попросил Дэвлин, обращаясь к севшему обратно на свое место Септиму, побагровевшему от гнева, — будьте судьей, не хотелось бы, чтобы кто-то серьезно пострадал, а мы незнакомы с вашими правилами ведения поединков. Разумеется, если вы себя уже достаточно хорошо чувствуете.

— Это меньшее, что я могу сделать, баронет. Миледи, я приношу свои искренние извинения.

Он поднялся на ноги и пошел в сторону драчунов.

По сложившейся традиции в очередной непонятной ситуации я косилась на Дэвлина, ожидая пояснения или инструкций, чего делать-то теперь собственно, а тот молча наблюдал за происходящим из-под полуопущенных ресниц, похоже, не находя в этом никакой проблемы.

— Прошу тебя, — проговорил он тихо, — заблокируй полностью эмпатию. Похоже, у этого человека получилось Эрика чем-то разозлить, и мне бы не хотелось повторения вашей истории в лесу.

Я не успела ответить, потому что Квинтин, заревев, кинулся на авантюриста, допустив ту же ошибку, что и Вепрь до него — попытался схватить и свалить собственной массой, чего ни в коем случае нельзя делать с легким и быстрым, а главное — незнакомым противником. Словом, в последний момент рыжий нырнул в сторону, ускользнув от медвежьих объятий, и нападавший наткнулся на подставленный кулак авантюриста. Раздался такой неприятный чавкающий звук, какой бывает, когда отбивают молотком мясо. Я поморщилась. Кулачные драки, в отличие от кулачных боев — быстрые и некрасивые. Задача — просто уложить противника оперативнее, чем он проделает это с тобой, и это был один из любимых способов авантюриста сбросить стресс. Только вот не понятно, как отреагирует толпа, и не схватится ли в итоге за нож противник, кулак которого только что вскользь пришелся Эрику по скуле. Тот как вежливый человек ответил крюком в челюсть, тут же ставя блок от нового прямого в голову, весьма неточного, кстати, и снова крюк в ответ. Похоже, Квинтин слегка «поплыл», не заметно, что они тут уделяли достаточно внимания уклонению и боковым: бей прямо со всей дури и лови в ответ, кто первый упал — тот проигравший. Хех. Здоровяк разорвал дистанцию, попытавшись скопировать только что продемонстрированный боковой, но наткнулся на ожидаемый блок. Авантюрист же, почуявший запах чужой крови нагло полез в ближний бой.

— Зря, — покачал головой Десятый, — почти все свое преимущество сливает.

Рыжий все-таки нарвался на удар в корпус, но, кажется, уже не обращал на боль никакого внимания. Что-то мне прямо Углук-Два-Ятагана вспомнился, с его берсеркерами.

— Не совсем так, — не согласился Дэвлин, продолжая неторопливую беседу, будто бы мы сидели на чинном приеме, — Эрику необходима доза адреналина, вернее, компенсаторная реакция организма на стресс, это здорово повышает половину его физических характеристик. Другой вопрос, зачем ему это сейчас? Противник не самый сильный.

Полудракон покосился на мэтра Купера недоверчиво.

— И что именно его разозлило, ты тоже не понял, да?

В этот момент авантюрист, отплевываясь от крови, льющейся из разбитой губы, рассек противнику бровь и снова увеличил дистанцию. Что ж, теперь Квинтин будет чуть хуже видеть и гораздо больше отвлекаться. Одновременно у меня в ухе включился колокольчик, похоже, по нему просто попали кулаком или рыжий умудрился прижать серьгу плечом.

— Он умеет умножать в голове семизначные числа, — продолжал тем временем Дэвлин, — но иногда ведет себя совершенно нерационально. На каком-то этапе я перестал пытаться понять. Эрик Бреннон вполне устраивает меня таким, какой он есть, как некий феномен природы.

Химерик вздохнул тяжело, как больной слон, и похлопал мэтра Купера по плечу, понимая, что ничего тут уж поделать нельзя.

Толпа завопила, безумно, как почти догнавшие золотого оленя охотники, когда поймавший очередной крюк здоровяк замешкался, мотая головой, как после контузии, его здорово повело в сторону и закружило. Эрик тяжело дышал, я слышала это также ясно, как если бы была в миллиметре от него.

— Знаешь, как с имперского переводится «Бреннон?» — усмехнулся Десятый.

— Разумеется. «Пылающий».

Эрик кинулся на Квинтина, в прямом смысле: прыгнул на спину, обхватив противника ногами за талию, хлопнув ладонями по его ушам, тут мужчина охнул и рухнул на колени.

— А тебе никогда не казалось это занятным? — продолжал химерик.

— Что именно?

— Твой Дом — Багровое Пламя, Эрик — «пылающий», Крис — маг огня, я — полудракон, Вэль — от противного полностью без-огненный. Все у нас вертится вокруг этой стихии.

Я вздрогнула, когда зрители снова заорали: это рыжий, окончательно опрокинув еще сопротивляющегося противника ничком, принялся методично бить его лбом о деревянный, покрытый соломой пол, держа за волосы.

— Это и правда забавное совпадение, — согласился мэтр Купер и повысил голос, — барон! Не пора ли это остановить? Полагаю, итог уже понятен?

«Просто посмотришь еще раз в ее сторону, я те, сука, глаза вырву, доступно?»

Он говорил совсем тихо, подняв голову поверженного противника за волосы, заставив того болезненно выгнуть спину.

— Достаточно! — крикнул Септим. — Правила не были нарушены, все согласны?

— Но он дрался не только кулаками… — попытался возразить молодой длинноносый парень в зеленой стеганке.

— Оружия применено не было? — еще повысил голос хозяин замка.

— Не-е-ет, — нестройно протянула толпа.

«Хочешь быть следующим?» — поинтересовался Эрик, поднявшись на ноги и вытирая окровавленный подбородок, парень тут же угомонился и благоразумно задвинулся обратно в толпу.

— Поздравляю! — наш гостеприимный хозяин передал авантюристу здоровый кубок, из которого тот сделал большой глоток, отсалютовав окружающим.

Потом, улыбаясь, подал свободную руку своему противнику, помогая тому подняться.

— Ты серьезный мужик! — дружелюбно проговорил рыжий. — Было мощно! Пошли-ка выпьем, приятель. Давайте все выпьем еще! Да помогите же, держите кубок. Так, давай сюда руку.

Он закинул требуемую конечность себе на плечо и под приветственные радостные крики помог тому добраться до скамьи за столом. Квинтин молчал и поглядывал на авантюриста настороженно, похоже, с него слетели остатки хмеля. Я выключила свой колокольчик, оглянувшись на спутников — слышали ли они? Да по ним разве поймешь.

Эрика снова усадили в центр, хлопали по плечам, чокались здоровенными кубками. Он ослепительно улыбался во все свои тридцать два зуба, охотно отвечая на шутки и тосты. Вечер шел своим чередом. Похоже, он неплохо развлек местную публику.

— У вас очень необычная тактика, — улыбнулся барон, подсаживаясь к нам, — случись все всерьез, вы вполне могли его убить.

— Да мне просто повезло! — и глаза такие добрые-добрые, прямо как у его папеньки.

— Кстати! — вдруг сменил тему Септим. — Господа! Через месяц в Анвердене будет большой рыцарский турнир! Я — один из устроителей, приглашаю!

Пока я придумывала, как бы аккуратно откосить от этого, вне всякого сомнения, достойного мероприятия, мои спутники внезапно оживились. Даже Дэвлин, и его явный интерес привел меня в ступор, поэтому я сама не поняла, как согласилась.

«Соваться в место, где столько храмов этого Всеединого — глупость! О чем они вообще думают!»

Дальнейший ужин, к счастью, прошел без эксцессов. Какое-то время я опасалась ответной выходки Квинтина, но, похоже, авантюрист произвел на него слишком сильное впечатление. Здоровяк просто тихо напивался.

Поздно вечером я лежала в кровати, кутаясь в толстое шерстяное одеяло, и раздумывала, во что же выльется эта наша поездка? Септим рассказал о Красном Замке достаточно, чтобы возбудить мое любопытство неимоверно. Может ли он быть законсервированным объектом, как тот же форт? И если да, то одна ли у них сеть? Нужно будет вернуться за Шариком перед тем, как соваться, вдруг опять сработает? Хотя туда надо еще добраться. Завтра нужно уточнить у нашего спасенного, много ли фанатиков Всеединого южнее? У него в замке я особо большого храма не видела, так, маленькое святилище в углу двора. Может, дальше будет проще? Да и у Дэвлина перестанет болеть голова.

Совершенно забыв постучаться, ко мне завалился широко ухмыляющийся Эрик. Он снова остался в штанах и майке, и, разумеется, бродил по деревянному полу босяком. Рыжий плюхнулся рядом со мной поверх одеяла. Вид у него был довольный до безобразия. Оставалось только покачать головой, разглядывая его второй раз за день разбитую физиономию.

— Хотел извиниться, — проговорил он, поворачиваясь на бок, — ты была абсолютно права там, на дороге. И что вмешалась, и что всех усыпила. У тебя отличная интуиция, я говорил?

— Говорил, — улыбнулась я, тоже поворачиваясь на бок и приподнимаясь на локте, — спасибо, — подлечить тебя?

— Если не трудно.

Он снова лег на спину, закинув руки за голову, и закрыл глаза. Я дотронулась кончиками пальцев до его лица, привычно прося Да Ки Нэ об исцелении.

— Извини, что не сказал сразу про этого Вепря, Септим не должен был узнать, — проворчал довольно авантюрист спустя какое-то время, похоже, боль отступала, а мало что сравниться по приятности с ощущением, когда у тебя что-то перестает болеть.

— Ничего, я поняла, просто…

— Просто — что? — в голосе появился намек на любопытство.

— Я испугалась за тебя.

— Мне приятно это слышать. Можно еще бок потом? Этот углумок мне по-ходу в печень пробил.

— Хорошо. Подними майку.

Он скинул ее вовсе. Кровоподтек был знатный, надо сказать, багровый, чуть вздувшийся. Ничего, сейчас все пройдет.

Я пыталась собрать мысли в кучу, но могла сейчас думать только о том, что под одеялом на мне совершенно ничего нет. Дверь он закрыл. Ночь. Никто сюда не войдет. Никто даже не узнает, если…

— Ты специально включил колокольчик? — внезапно спросила я у него.

— Когда?

— Когда пообещал этому Квинтину глаза вырвать.

— А он включился? Нет, думаю, это опять твоя геомантия. Тебе же было интересно, что у нас там творилось.

— Почему он так разозлил тебя?

— А бес его знает, — немного подумав, ответил Эрик, — сам не понял. Да я просто пьян, вот и все, устал опять же, с дороги только.

— Понятно.

Все равно ничего не скажет, раз не хочет. Будет пожимать плечами, зубоскалить или отшучиваться, как обычно. Только вот что это внезапное желание «защитить» означает для меня?

— Что. Ты. Делаешь? — очень медленно и тихо спросил авантюрист, он наблюдал из-под полуприкрытых век, как моя ладонь, принялась машинально ласкать его кожу.

— Ой, — я поспешно отдернула пальцы, уставившись на них так, будто впервые увидела.

— На тебе ведь ничего нет под этим одеялом? — внезапно спросил он, будто прочитав мои недавние мысли.

Я только кивнула.

— Если ты хочешь отдохнуть, я думаю, твой новый сосед с удовольствием пришлет тебе парочку служанок — потереть спинку в этой лохани, которую они по какому-то недоразумению считают ванной, — услышала я собственный голос, произносящий слова Лусуса.

В глубине зеленых глаз мелькнуло разочарование, мелькнуло и ушло. Он усмехнулся, вставая, и перекидывая через плечо снятую майку.

— Доброй тебе ночи, Крис. Спасибо, что подлечила. Ты — молодец.

— Ты тоже, — ответила я, не совсем уверенная, о чем он конкретно говорит.

«Ты же понимаешь, — ехидно осведомился Шепот, когда за Эриком закрылась дверь, — что все эти игры только вопрос времени? Один из них хочет, чтобы ты снова оказалась в его постели, а другой — съесть твою душу. Понимаешь ведь? И поверь мне, однажды каждый из них сделает то, что хочет…»

«Это ты к чему?»

«Какой тогда смысл оттягивать время?»

«Завянь», — попросила я, окончательно укладываясь спать.

Не было у меня настроения ни копаться в себе, ни думать о плохом. Пусть все идет, как идет. А вопрос с двумя НЕ моими мужчинами решается просто, вообще говоря: нужно найти себе постоянного любовника. Вот и все. Сразу успокоюсь и приду в норму. Странно, что я раньше не дошла до такой элементарной мысли…

Я уснула, сама не заметив, как и увидела Да Ки Нэ в кресле. А перед ним, с какими-то листочками в руках маячил Шаггорат.

— Нет! — хихикал он. — А вот тут? Я опускаю нецензурщину, да? «А…этих…… и… фанатиков… в…, пусть……. и…! За все их…..! Заслужили!» Нет, ну ты мне скажи, у тебя был когда-нибудь такой прикольный адепт?

— Уймись, Шаггорат, — покачал головой бог Воздаяния.

— Или вот — прекрасное!«…Часовня в Дайсаре на площади Всех Богов достроена. Доклад закончила». Ну, вот где?! Где она этого нахваталась? Ты что, внушил ей, что у тебя — военный орден? И она пытается соответствовать?

— Зато очень искренне, — невозмутимо проговорил Да Ки Нэ, — кстати, чей она адепт, это еще можно поспорить.

Крокодил поднял руки.

— Я за ней просто присматриваю. Немного. Иногда. Это весело, знаешь ли. Попробуй сам как-нибудь.

Я не услышала, что ответило второе божество.

Неожиданно меня снова накрыл любимый сон про море.

Один из побочных эффектов моего образа жизни — открывая глаза по утрам, я сначала пытаюсь понять, где я? Потом — все ли со мной в порядке? Потом — нет ли кого-то рядом? И, наконец — что было вчера? На этот раз меня ждал неприятный сюрприз: на столике около кровати лежал свернутый вчетверо лист бумаги. А рядом в кувшине стоял букет светло-голубых полевых цветов. Я проверила его на магию — ничего. Осторожно развернула: почерк был ровный и красивый.

«Кристина, если можешь, не показывай никому из своих спутников это письмо. Тебя втянули в весьма скверную историю. Должно быть, временами твоя жизнь кажется тебе невыносимой. Выход есть. У тебя, как у любого человека, есть свобода воли. Ты не обязана быть марионеткой в руках тех, кто видит в тебе лишь инструмент достижения собственных чудовищных целей. Просто подумай об этом».

Я хмыкнула, свернула записку и сунула ее в карман. Это было хреново. Во-первых, кто-то был тут, пока я спала. Во-вторых, этот кто-то знает про Дэвлина. В-третьих, считает моих друзей чудовищами. Это означало только одно — новые неприятности.

Я оделась и пошла в спальню к спутникам, впрочем, те уже проснулись, так что в комнате не было ни души. Зато вся компания обнаружилась во дворе у Септима.

Десятый показывал фокусы: он крутил мечами в воздухе, сбивая стрелы, которые посылал в него Вэль, использующий на сей раз обычный лук, высыпавшая из замка стража была в восторге. Кстати, к оркам и ограм тут относились гораздо более терпимо, чем к тем же эльфам. Дело в том, что у зеленокожих, как и у людей была индивидуальная душа, поэтому их воспринимали, как эдаких второсортных людей. Орк-дворянин — явление чрезвычайно редкое, но и на костры не тащили, в храмы заходить им дозволялось, как и жить в черте города. Впрочем, чем дальше на юг, тем меньше жители любили фанатиков Всеединого, что выяснилось в разговоре во время тренировки, и это было логично. Подрал сюзерена медведь на охоте, сунулись с ним к местной знахарке — а той и нету: сожгли намедни за ведовство. Может, тут оставались даже еще те, кто верил в древних богов и поклонялся втайне им? Кто знает. Септиму-то по должности не положено таким интересоваться, а вот как оно на самом деле…

Я рассказала про странную записку. Эрик на удивление не стал зубоскалить и отнесся достаточно серьезно. Дэвлин только покачал головой. Десятый повертел лист бумаги, попробовав проанализировать почерк.

— Повторим тот же трюк? — спросил Вэль.

— Какой? — не поняла я.

— Как с вампиром. Этот непонятно кто охотится на тебя, а мы ловим его.

— Ну что ты, — с сарказмом усмехнулась я, — вампир был — логическим продолжением, это же уже почти классика. Они не рассказывали тебе, как разобрались с неким Морелем?

— Вот что тебе надо сделать, — влез Эрик, — за завтраком спросишь у Септима, кто принес цветы, когда ты спала, типа тебе очень приятно. Дашь этому человеку монетку, а потом проверишь на магию и эмпатически.

— Хорошо.

Я последовала совету, и наш гостеприимный хозяин изумился моей, якобы, доброте.

— У вас как-то по-другому относятся к слугам? — спросил он, пока мы ждали вызванную девушку.

— Понимаете, — я покрутила в воздухе пальцами, пытаясь изобрести относительно разумное объяснение, — каждый из них в первую очередь — человек, и от того как каждый из них поступит в каждом конкретным случаем может зависеть очень многое. Если слуги любят тебя, они не предадут, не будут шпионить за тобой или красть твои вещи.

— Некоторые примут такое отношение за слабость, — возразил барон.

— Так не окружайте себя плохими людьми, — улыбнулась я, — в мире много хороших.

Он пожал плечами, принимая аргумент.

— Вы весьма необычны.

— Я не знаю. Смотря что считать обычным.

— Миледи, — очень тихо проговорил Септим, — скажите… все светлые эльфы такие? И если да, то почему клирики считают вас злом?

Я чуть не поперхнулась. И что теперь? Объяснять ему, кто я? Смеетесь что ли?

— Нет, — сдалась я, — они тоже разные, как и люди.

— Зачем вы все же ищите Красный замок? — вернулся он к разговору предыдущего вечера.

— Меня попросили посмотреть, что с ним.

— Люди боятся туда забредать, поэтому у нас нет прямого выхода к побережью. Только если сделать большой крюк. А берег это — рыба и икра, жемчуг, соль, съедобные водоросли, жир, китовая кожа, мясо. Если вы сможете снять с него чары, туда потянутся люди. Юг, как бы вам сказать, оживет. Мне от этого вообще польза огромная: караванная тропа пойдет через мои земли.

— Эй! — усмехнулась я. — Вы вчера с Эриком таки поговорили? Не отпирайтесь, я слышу очень-очень знакомую аргументацию! Нам бы туда добраться сначала и хоть посмотреть, что там.

— Я к тому, — тоже усмехнулся он, — что если вам нужна какая-то помощь, вы можете смело ко мне обращаться.

— Спасибо.

В это время привели служанку, испуганную и ничего не понимающую. Я дала ей мелкую монетку, поблагодарив за цветы, и проверила на магию: уже знакомые следы Эмпиреев, Дэвлин научил меня их определять. Слабые, остаточные, но есть. Понятно. Мысли девушки плясали, как пьяные женщины в кабаке. Она была в шоке от чьей-то благодарности. Но вот письмо… Я «увидела», как она кладет записку на столик, но ее мысли обходили этот момент, будто бы там стоял блок. Плохо. Кто-то следит за нашими действиями. А значит, опережает на шаг.

После завтрака мы в компании шести бывших воинов Вепря поехали в Тверр — разбираться со свалившимися на рыжую безумную голову владениями. Учитывая, что мы вчера свернули к замку, в котором ночевали, с основного южного тракта и теперь вынуждены были возвращаться, ехать нужно было примерно часов двенадцать. До Красного замка же отсюда было около восьми дней пути.

Тверр открыл ворота, увидев знакомые плащи, однако, потом все население замка высыпало во двор, как только прознало об инциденте. Видимо, подобное случалось действительно нередко, потому что люди только хмуро кивали и настороженно смотрели на Эрика, не понимая, чего теперь ждать.

Рыжий прочел короткую, но прочувственную речь, на тему того, что все, кто будет работать, честно служить и вообще будет хорошим человеком — жить будут хорошо. Он о своем имуществе всегда заботится. Те же, кто будет лениться или хотя бы подумают предать — будут плохими. А с плохими слугами происходят всякие очень плохие вещи. Для начала он заставил всю стражу присягнуть ему на верность, кто не хотел — сдавал плащ и был свободен. Мужики пожали плечами, и дезертиров среди двадцати трех человек не оказалось. Эрик попросил меня незаметно заверить клятву, второй вид договоров, стороны испытывали головную боль и отторжение при одной мысли о нарушении условий. Я аккуратно заколдовала лист бумаги, на котором рыжий быстренько набросал текст клятвы, после чего все воины по очереди ее произнесли, активируя магию. Хорошо. После этого, обезоруживающе улыбаясь, авантюрист попросил нас помочь: раньше осмотримся — раньше поедем дальше. В итоге, Дэвлин остался во дворе мучить стражу, от которой потребовалось разбиться на пары и показать, что они умеют в смысле мечей, и зная мэтра Купера, я им не завидовала. Десятый пошел осматривать стены и укрепления. Вэль остался с Дэвлином, чтобы продолжить издеваться над ни в чем не повинными людьми уже в плане стрельбы. Я пошла побеседовать с местной знахаркой. Женщины были отряжены готовить комнаты на всех и заниматься подготовкой к пиру, который по обыкновению должен устроить для своих воинов новый сюзерен. Мужики во дворе от этой новости заметно повеселели, а сам авантюрист с доброй улыбкой своего отца взял в оборот управляющего и увел его смотреть на какие-то хозяйственные книги. Замок забегал, зазвенел сталью, загомонил — все были в ужасе и при деле.

Знахарка оказалась женщиной лет тридцати по имени Силифа, почти как «Сильф», она казалась испуганной, но после пары внятных вопросов на тему трав и ингредиентов — ожила. Принялась очень живо рассказывать, что у нее и где. Ну как сказать. Деревня она и есть деревня. Впрочем, что могла, она делала. Я подсказала ей пару алхимических рецептов, и она глянула на меня уже совсем другими глазами.

— Скажите, — спросила она, наконец, немного осмелев, — а что вы намереваетесь делать с Уллисией?

— С кем? — не поняла я.

— Он клирик Всеединого, — вздохнула женщина, — считает всю мою работу — колдовством. Пытался заставить прошлого барона разгромить мою лачугу, а меня саму отправить на костер.

— О, как, — и тут фанатики, — он был во дворе?

— Нет, заперся, наверное, в своей часовне. Думаю, проблем от него будет немало.

— Ну что ж, будут проблемы, будет висеть на воротах, — пожала я плечами, — Силифа, только между нами, а скажите, чего плохого в колдовстве?

Она посмотрела на меня испуганно.

— Всеединый запрещает колдовство.

— Так. Всеединый создал этот мир?

— Да, Всеблагой и Великий…

— Тогда зачем он создал некоторых людей с даром к колдовству?

Силифа аж присела на край стола, чего в моем присутствии делать не должна была.

— Он не создавал, это демоны искушают людей.

Да уж… Беда-беда, огорчение…

— То есть, получается, что он не всемогущий? Ну, он мог бы защитить людей от влияния демонов?

— Он оставляет нам свободу воли…

— Хорошая логика, — кивнула я, — например, болеет ребенок, колдовство может его вылечить, Всеединый допускает такую возможность — свобода воли же! Но если ты воспользуешься своей свободой воли не так, как он, якобы, хочет, все. На костер. Значит, или это божество — откровенно жестоко, или свободы воли нет, или ошибается кто-то еще…

Она была в шоке. И это от такой простой мысли.

— Кто? — прошептала она, глядя на меня как на пылающий огнем говорящий куст.

— Люди, — пожала я плечами, — которые говорят, что служат ему и исполняют его волю. Самое слабое звено — всегда люди.

— Простите… — пролепетала она. — Я не знаю, как говорить на такие темы…

Я чуть-чуть поощущала эмпатически все, что с ней творилось, и оставила ее в растрепанных чувствах, внезапно очень остро поняв Дэвлина, когда тот пытается объяснить мне что-то простое.

Кстати о нем, стоило вернуться во двор и рассказать ему об этом Уллисии.

Мэтр Купер оставил в покое стражников и теперь споласкивал лицо и руки. Лившая ему воду из кувшина молоденькая брюнетка стреляла в его сторону блестящими глазками и очаровательно розовела.

— Да, — проговорил он, когда мы остались одни, — чувствую. Только давай дождемся Эрика, не хочу ломать его игрушки без него.

Так мы и сделали. Эрик вернулся несколько озабоченный.

— Ну? — полюбопытствовал Десятый. — Как хозяйственные дела? Стакан наполовину полон или наполовину пуст?

— Я бы сказал, что стакан украли вчера, — хмыкнул рыжий, — что там у вас? Очередной фанатик? Отдохнешь тут. Ну, пошли извлекать, что ж делать.

Клирика пришлось выцарапывать с выбиванием ворот и двери в подвал. Люди, в целом, отнеслись к этому даже одобрительно, видимо, кого-то по его наводке уже и тут успели отправить в пламя. Связанного злобного старика, изрыгающего проклятья, притащили в другой подвал, замковый. Говорить нормально он отказывался, сыпал какими-то зловещими цитатами, плевался. Неинтеллигентно вел себя, короче.

— Все, — рявкнул рыжий через час, когда его окончательно достала бессодержательность происходящего, — устал, хочу есть и отдохнуть уже, а этого повешу и делов.

Я развела руками. Не хотелось кого-то убивать, но его мысли и чувства…

— Ты тут — барон, решай сам.

В глубине души я уже была с ним согласна: усталость с дороги сказывалась, а есть хотелось до бурчания в животе. Лицо Уллисии в мечущемся свете факелов напоминало жуткую злобную маску. Кстати, он заплевал весь пол перед собой. От колченогого, неудобного табурета начинала ныть спина. Человек, привязанный к стулу, был безумен в своей ярости, а от его эмоций меня уже тошнило, хотелось на воздух, стоять на стене, чувствовать, как ветер обдувает лицо и ни о чем не думать.

Мы уже пошли к выходу, когда внезапно Дэвлин замер. Он резко развернулся и уставился на нашего пленника, а с тем творилось что-то неладное. Уллисия резко вздрогнул, забился в веревках и вскинул к потолку лицо, на котором, будто восковая маска над огнем, жутко плыли черты. Глаза стали большими, небесно-голубого цвета, морщины сгладились, сосульки волос мягкими волнами легли на плечи.

— Вселенный, — глухо проговорил Дэвлин, вытаскивая из кобуры револьвер.

Эрик ничтоже сумняшеся последовал его примеру. Все, похоже, шутки кончились.

— Демон, — обратилось к мэтру Куперу непонятное существо, только что бывшее обычным безумным стариком, — ты переходишь все границы.

— Например?

— Ты, фактически, нарушаешь Договор, — голос был чистый, звенящий и завораживающе красивый.

— Обоснуй.

Вселенный склонил голову к плечу и с сожалением покачал головой.

— Ты же знаешь, что такое на самом деле — геомант? Знаешь, я вижу. А какая при этом душа, темная или светлая, видишь? Видишь. Прямо солнышко маленькое.

— И?

— Тогда как ты посмел наложить свои Печати на подобную душу? — голубые глаза смотрели с вызовом, а в голосе появился грохот далекого грома.

— Не-ет, — покачал головой Дэвлин, и его зрачки загорелись золотом, — это был ее выбор. Собственный.

Сырой и затхлый воздух подвала чуть ли не искрил между ними. Вокруг вселенного плавали голубые, мягко светящиеся искры, а края его силуэта расплывались дрожащим радужным ореолом. Тьма отступила от него и не могла больше приблизиться.

«Але, болезная, — проворчал Шепот, — вообще-то это — враг».

А я не могла отвести от него глаз, даже моргать забывала, пока из-под ресниц не выступили слезы. Тепло. Покой. Нет, не правильные слова все. Безмятежность, вот оно. Хотелось дотронуться до него, сесть рядом на грязном подвальном полу и остаться тут навсегда. Семья, дом, Дэвлин, Дай-Пивка — разве все это было важно? Дотронуться, позволить свету пролиться сквозь, как сходящий весной с гор поток смывает грязь, а потом просто раствориться в теплых лучах. Даже сама не заметила, как сделала первый шаг к сияющей во мраке фигуре. Никто не замечал, сосредоточившись на вселенном. Никто не остановил бы.

Но пришла боль. Боль всегда отрезвляет, и полыхнувшая алым Печать обожгла кожу и вернула разум. Оказывается, прошла всего пара секунд.

«Медленно пятимся», — выдохнул Лусус.

«Назад, из света во тьму, — мрачно поддакнул Шепот, — и то и другое пытается сломать нам разум, но ко второй мы хотя бы начинаем привыкать».

Тени отплясывали вокруг фигуры Дэвлина жаркое танго и бились, как щупальца агонизирующего кальмара, даже выбившиеся из хвоста пряди развевались, будто он стоял на сильном ветру, а глаза светились безжалостными золотыми солнцами. Во мраке мне сразу стало легче: привычные мурашки холодящего кровь ужаса от присутствующего рядом Пожирателя Душ — это нормально. Гораздо лучше, чем желание радостно потерять собственную личность.

— После того, как ты подстроил все так, что у нее фактически не было его, этого выбора? — полюбопытствовал пленник.

Интересное дело, а он сейчас что пытался со мной сделать? Или это не он? Или он, но не нарочно?

— А вот тут ты слишком многое мне приписываешь.

Вселенный покачал головой и улыбнулся.

— Ты знаешь, что такое геомант, — повторил пленник, — и я не позволю тебе из-за непомерных амбиций уничтожить ее. А если речь идет о свободе воли, позволь мне рассказать ей правду, а не только твою однобокую точку зрения. Как на счет этого?

Я замерла, боясь дышать. Переводила взгляд с Дэвлина на пленника и обратно, а мэтр Купер поднял руку с револьвером, нацелив оружие в лоб связанного, позволив своим теням укрыть меня, как плащом, пряча от влияния Эмпиреев. Я знала, как он думает. Должно быть, в голове его сейчас выстраиваются сотни вариантов ближайшего будущего. Наконец демон опустил оружие.

— Крис, ты хочешь его выслушать?

— Я не знаю… — пролепетала я, кристально ясно понимая, что сейчас весь мир, к которому я только начала привыкать, снова рассыплется на мелкие ранящие осколки.

— Да или нет? — прорычал демон, резким, неизвестным мне до этого момента тоном.

— Кристина, — улыбнулся мне вселенный, — извини, я не подумал, что для тебя это может оказаться шоком. Возможно, ты пока просто не готова к ответам, которые я могу тебе дать. Не переживай, я буду ждать, сколько нужно.

— Подожди-ка, — я подошла чуть ближе, и Эрик остановил меня, схватив за плечо, — подожди! Я знаю тебя. У тебя было другое лицо, но глаза! Месяц назад, в Ронде, на дороге, вы были с наемниками. Когда еще мы спасли ту женщину. Мистрэ…

— Андерс, — улыбнулся вселенный, — все верно. Я оказался случайно рядом, когда ты применила свой дар. Я не тороплю тебя. Мы поговорим чуть позже. Я не хочу тебе ничего плохого. Я — на твоей стороне. Я буду защищать тебя и вытащу из всей этой ситуации. В мире есть не только Тьма. Но пока подумай вот о чем. Прожить жизнь, не заведя семью, не почувствовав взаимной любви, принося в мир зло, зато постепенно свыкаясь с мыслью о самоубийстве, это — твое решение? Твоя свобода воли? Или нет? И если твоя — как тебя угораздило выбрать себе такой путь? Ради чего? И почему тогда твои «друзья» не говорят тебе, что ты такое на самом деле?

— Все сказал? — поинтересовался холодно Дэвлин, резко возвращая себе полностью человеческий облик.

— Почти, — безмятежно отозвался пленник, переводя взгляд на него, — твой отец, демон, как мне рассказывали, настолько полюбил смертную, что нарушил ради нее все правила. Все обычаи. Чуть не развязал войну с собственной Семьей. Да, Кристина, такое тоже бывает, но только твой «друг» ради тебя правил не нарушит, потому что ты для него — всего лишь инструмент. Мы еще поговорим позже. А тебя, демон, я отправлю обратно в ту бездну, из которой ты вылез.

Уллисия вновь вздрогнул и стал самим собой. Он таращился на нас, ничего не понимая. И в этом смысле нас было уже двое.

— Мне, пожалуй, надо выпить, — проговорила я, выходя из подвала, пытаясь заставить голос не дрожать.

— Погоди, — Дэвлин убрал оружие и направился за мной, — Эрик, сунь его пока в темницу, потом разберемся.

Мы вышли на воздух, где мне стало немного полегче. Мэтр Купер взял меня за локоть и привел по лестнице на крепостную стену. Тут шумел, развивая флаги, прохладный ветер и не было кроме нас ни души. Как он догадался, что мне нужен ветер?

«Как только мне показалось, что я нашла все ответы — сразу же принялись изменяться вопросы».

— Это был тот самый ангел? — спросила я, не глядя на спутника.

— Да.

— Теперь понятно, как та девушка принесла мне ту записку. Вселение, да?

— Что тут скажешь? Он силен. Особенно здесь.

— Ты сможешь с ним справиться?

— Не знаю. Значит, именно его вы видели с Эриком, когда ездили в Ронд?

— Да.

— Он сказал, что ты воспользовалась даром?

— Да, помнишь, Эрик сказал, что я могу что-то изменить, на счет этих разбойников? И я попробовала. Ты еще потом из меня всю душу вытряс, выясняя подробности.

— А ангел оказался рядом. Что ты тогда еще делала? В то время?

— Спасла женщину. И не смогла убить их главаря.

— Понятно. И его добил Эрик? На твоих глазах?

— Ага.

— Многое объясняет. Он наткнулся на молоденькую девушку, геоманта, который аж светится с его точки зрения. В шоке от происходящего. И сопровождающий — бесчувственный убийца. С его точки зрения — логично, что тебя надо спасать.

Мы еще помолчали.

— Хочешь что-то спросить еще?

— Не-а, — покачала я головой, — захочешь, чтобы я что-то еще узнала — сам расскажешь. Ну, или у меня появятся вопросы после следующего разговора с этим парнем.

— Если ты захочешь уйти…

— Чего? — усмехнулась я, повернувшись к нему, и глядя, как очередной порыв ветра треплет его волосы цвета воронового крыла. — Чего он мне нового-то сказал? Только разве что-то такое про геомантию. Но у меня почему-то нет желания узнавать это сейчас, а что касается тебя… Нервная система — штука адаптивная. Через какое-то время я начну относиться к тебе ровнее. И мы станем, я надеюсь, друзьями, как с Эриком.

В глазах Дэвлина мелькнуло что-то похожее на интерес.

— Это — все?

— А чего ты ожидал? Истерики? Полгода назад было бы именно так, но человек ко всему привыкает.

— Я рад, — лаконично проговорил он.

— Тогда пошли к остальным? Кажется, ужин почти готов.

— Да.

Он повернулся, спускаясь по лестнице во двор, а я шла следом, как обычно — позади и чуть левее. Надо же, уже и привычка выработалась. Когда мы уже спустились на землю, я поймала его за рукав, заставляя обернуться.

— Я тебя не предам, — тихо сказала я, глядя ему в глаза, — что бы он ни сказал и ни сделал.

— Я тебе верю.

Вечер удался, если вам нравятся безумные попойки с жесткой жирной едой, опрокидыванием кубков, хватанием служанок за что ни попадя и варварскими песнями. Была пара потасовок, которые Эрик не посчитал нужным разнимать. Застольная беседа состояла из пьяного хвастовства своей доблестью, похабных историй про женщин и задирания соседей. Никто не обращал внимания, что я вообще-то тоже дама, с позволения сказать, потому что авантюрист изначально усадил меня рядом с собой во главе стола, и представил как собственного сюзерена. Мужики пожали плечами и согласились, значит женщины с оружием тут редко, но все же попадались. Жрали местные тоже отвратительно: чавкая, причмокивая и слизывая жир с пальцев, говорю ж, простые нравы. Эрику отчего-то было весело, мне же это все напоминало какое-то безумие, а еще хотелось домой. Мы с Вэлем аккуратно выскользнули из-за стола и ушли на замковую стену, где и уселись, свесив вниз ноги. Я с некоторых пор очень полюбила высоту, вроде как это тоже общая эльфийская черта.

— Жуткие существа, — покачал головой Вэль, — небритые, пьяные и странно пахнущие.

— Не то слово!

— В Дайсаре мне определенно больше нравится.

— Да, я тоже уже хочу побыстрее эту вылазку закончить.

— Как ты думаешь, что в этом Красном замке?

— Да кто его знает? — пожала я плечами. — Наверняка какая-нибудь гадость.

Мы помолчали. Я подставляла лицо прохладному ветру и не думала ни о чем.

— Если вы поссоритесь с Дэвлином, вся эта милая компания рассыплется, — неожиданно сказал Вэль.

— А? Нет. Мы все уже выяснили несколько месяцев назад. И да, ты был прав, я снова — живец для ловли непонятно кого.

— Зато схема уже отработана, — усмехнулся снежный эльф.

— Да уж!

— Крис, а зачем тебе это все?

— Что ты имеешь в виду?

— Я понимаю, в чем интерес Дэвлина на счет этого Потока…

— Он рассказал?

— Мы как-то обсудили этот момент. Я более или менее понимаю, чего хочет Эрик. Он просто получает невероятное удовольствия, пытаясь прибрать к рукам все, до чего он только может дотянуться.

— Это да, — усмехнулась я столь точной характеристике, — Эрик у нас — воплощение жадности до жизни и ее возможностей.

— Десятый хочет найти драконов, и вы помогаете ему вжиться в новую реальность, а для меня это невероятная возможность увидеть совершенно другой мир. Но ты-то сама? Почему ты тут?

— Я не знаю, — так приятно было опустить ему голову на прохладное плечо, — оно само как-то все. Ну, то есть сначала, я хотела просто спрятаться от Мореля, потом случайно выдала нас за наемников, чтобы Сур нас не прикончил. А потом… Хоте нет, вру. Моя проблема в том, что я пыталась помочь всем, кого встречала. Дай-Пивка нужны деньги — давайте построим лагерь, стянем сюда наемников, и отель забабахаем. Тузату негде жить — пожалуйста. А потом Тузат приносит скавена, и я помогаю уже ему — с орками. Углук-Два-Ятагана просит перекинуть их в Аскару, и вот я уже участвую в штурме. Отпускаю Ирен, потому что тоже хочу помочь. И теперь у меня есть Моро. А Эрик уже толкает под локоть — стройки, планы, прорубание окна к морю. И не могу же я сказать — хрен с вами, люди, вы мне достались случайно, живите, как хотите. Ну, я же за них теперь отвечаю, понимаешь? И Да Ки Нэ — тоже отдельные обязанности. В итоге я чувствую себя, как кот, едущий на крыше повозки по горной дороге. Только когтями вроде вцепился, тут повороты начались. Ты как-то удерживаешься, так, думаешь, спокойно! Вдруг на повороте вылетает с козел возница, и ты уже зубами держишься за отпущенные вожжи. А тут начинают нести лошади. И ты видишь, как аккуратно начинает слетать заклепка, удерживающая колесо.

— Ты ничего не в состоянии контролировать, и это тебя пугает? — перефразировал Вэль.

— Да, — кивнула я, — и даже если бы я не любила так Дэвлина, я бы одна со всем этим уже не справилась, понимаешь?

— Кажется, начинаю. Ответственность, как правило, поощряется дополнительными обязанностями. Это мне знакомо.

— Так что всякие предположения на тему «поссоримся» — безосновательны. Разве что инсценировать собственную смерть и бежать дальше.

— Ты об этом задумываешься? — спросил альфар с изумлением.

— Да нет, это шутка, я…

— Погоди! — он внезапно насторожился. — Кто это там, видишь?

Я присмотрелась, и правда, в лесу пробиралась, пригибаясь к земле, какая-то фигурка.

— Снять? — деловито поинтересовался Вэль.

— А может, поймаем?

— Сном отсюда достанешь?

— Нет. Надо ближе подходить. Только как спуститься быстро со стены?

— О! Это просто. Помнишь ледяную доску?

— Но тут нет снега и льда?

— Но у тебя есть меч с ледяной геммой!

— Точно! Держи!

— Сама держи, мне только источник нужен.

Мерцающая под двумя лунами ледяная дорожка изогнулась изящной дугой, а ледяная доска замерла у самого ее края.

— Ну?

Мы с Вэлем вскочили на ее середину и условное транспортное средство метнулось вперед и вниз. Я приложила все усилия, чтобы не визжать, честное слово. От привычно выкинувшегося в кровь адреналина проветрилась голова, и испарились остатки хмеля. Увидев, а скорее, почувствовав, что происходит что-то неадекватное, фигурка ломанулась в лес. Помнится, ни одна погоня еще у меня не заканчивалась хорошо.

— Давай за ним! — тихо проговорила я.

Альфар видел в темноте лучше меня, я же следовала за ним по пятам. Бежать по лесу было неожиданно приятно и как-то успокаивающе, прямо будто дышать стало легче. На сей раз мы поймали беглеца быстро, и я, вспомнив про план, усыпила бегущую фигуру. Поэтому когда мы подошли, довольно высокий толстяк в простой крестьянской одежде и какой-то плетеной из коры обуви сладко дрых. Мы перевернули его — ничего особенного, лет двадцать с чем-то, никаких особых следов порока на лице. Магии — ноль. Зато какой-то амулет на шее. Я вытащила его и подсветила себе светляком.

— Это не знак этого Всеединого, — заметил Вэль.

А я в изумлении таращилась на изображение очень знакомых очертаний меча, сжатого в мощных ладонях.

— Нет. Это — знак Да Ки Нэ… Ну-ка давай будить этого…

Я пару раз хлопнула его по щекам, и маленькие поросячьи глазки захлопали, уставившись на нас.

— Эльфы… — выдохнул парень.

Да уж, мы ж без капюшонов и плащей.

— Настоящие эльфы! — он сел на пятую точку и восторженно улыбнулся.

— Ты что тут делал-то? — спросила я.

— Ну как же! Как же! Барон же новый объявился, говорят! Посмотреть бы надо!

— А зачем тебе барон?

— Так эта… интересно же! Что он за человек вообще? А вдруг, колдун? А, правда, что он первым делом храм снес? А если…

— Что делать с ним будет? — спросил Вэль, с любопытством разглядывая парня.

— А чего со мной делать? — вскинулся тот. — Не надо со мной ничего не делать! В лягушку, там, превращать. Или крысу. Или улитку какую-нибудь. А вы, правда, эльфы?

— Помолчи! — велела я. — Отвечай только на вопросы, которые мы задаем. Что это за амулет?

— Амулет-то? Да это так, ничего особенного. Деревяшечка. А то мало ли чего в лесу случиться может? Лучше хоть какая-то защита. Вон Афранья пошла за ягодами и все! Наткнулась на медведя, пришлось на дерево лезть. А на дереве гнездо пчелиное. Вот она его и задела. Так они потом наперегонки с этим медведем из леса бёгли. Так-то. У нее-то амулетика никакого не было. А в прошлом месяце…

Альфар нечеловечески коротким жестом приставил хищный изогнутый кинжал к горлу парня.

— Отвечаешь — максимум тремя словами. Понял?

Тот судорожно кивнул, вытаращив глаза еще больше.

— Имя?

— Октоп я… — и замолчал.

— Где живешь?

— Деревенские мы… то есть… Деревня Большой Луг!

— Какого бога символ?

Он замялся, забегав глазками по сторонам.

— Не сдам, — буркнул он, наконец, — хоть режьте.

Альфар чуть надавил на кожу клинком, толстяк Октоп зажмурился изо всех сил, но стоически молчал.

— Этот бог, — медленно и внятно спросила я, — Да Ки Нэ? Бог Воздаяния?

Поросячьи глазки распахнулись снова. Он кивнул в изумлении, кажется, даже забыв про угрозу расправы.

— Я служу Да Ки Нэ, понимаешь? — он не понимал, пришлось показать ему ритуальный кинжал. — Далеко храм?

— Да нет… Минут пятнадцать, если тропу знать. Я и шел-то оттуда, да решил завернуть вот. А то барон же новый, интересно. А еще и эльфы…

— Показывай, — оборвала его я.

— Но…

— Показывай!

Мы двинулись вслед за парнем по какой-то извилистой лесной тропке, пока не вышли к старому полуразрушенному храму очень знакомых очертаний. А строили-то имперцы, похоже, или те, кто был до них. Здесь? Любопытно-то как. Ага, вон энерговоды по стенам, алтарь внутри, значит, на крыше должен быть накопитель. Залезли на крышу посмотреть: точно, тут он, родной, только весь листьями и мусором завален. Поскидывали лишнее, потом прошлась волной чистоты. Энерговоды оказались целыми наполовину, но алтарь все равно слегка засветился.

— Привет! — позвала громко я. — Надеюсь, ты меня слышишь! Хотя связь тут не очень!

Октоп охнул и прижался к дальней стене, а альфар смотрел на меня заинтересованно.

— ЧТО ТЫ КРИЧИШЬ? — вопросила призрачная фигура, возникая над алтарем.

— А, извини. В общем, нашли мы твой храм. Почистили накопитель, хоть как-то, но работать будет.

— ХОРОШО. А ЭТО С ВАМИ КТО?

— Это Октоп. Он, я так понимаю, за этим местом приглядывает.

— ОКТОП. ЗНАЧИТ, БЫТЬ ТЕБЕ ЖРЕЦОМ ДОМА МОЕГО.

Пухлый парень, напрочь испортив торжественность момента, закатил глаза, тихо пискнул и упал в обморок.

— ЧТО ЭТО С НИМ?

— А, — махнула я рукой, — перенервничал. Мы тут его того… слегка по лесу погоняли. Не желал выдавать твой Храм, даже под страхом смерти. Боялся, дрожал, а все равно — молчал.

— ЧТО Ж. ДЛЯ ПУГЛИВОЙ ДУШИ ЭТО — ПОЧТИ ПОДВИГ. И ЗАСЛУЖИВАЕТ НАГРАДЫ. ЧЕГО ТЫ ХОЧ… АХ, ДА.

Мы помолчали, уставившись на валяющегося парня, не очень зная, что делать дальше.

— С сердечком у него не очень, по ходу.

— БОЛЕН?

— Да как сказать… — вот! Вот оно, привычное мне уже безумие происходящего! — вес лишний, вредно это…

— ТОГДА Я ДАРУЮ ЕМУ ЗДОРОВЬЕ. МНЕ НУЖЕН ЗДОРОВЫЙ ЖРЕЦ. ПОЙДЕТ? — неожиданно поинтересовалось моим мнением божество.

— Ты щедр, — коротко поклонилась я, одобряя.

Призрачное сияние окутало Октопа, немного изменяя тут и там, и через минуту на нас глазел пришедший в себя здоровенный детина, в котором не было ни капли лишнего жирка — зато мышцы… Косая сажень в плечах. Он изумленно рассматривал свои переставшие быть пухлыми руки, а потом без слов бухнулся на колени.

— ВСТАНЬ. МНЕ НУЖНЫ НЕ ПОКЛОНЫ, А ДЕЛА И ВЕРНАЯ СЛУЖБА.

Октоп встал, все еще не в силах произнести ни слова.

— ЗАВТРА ПРИХОДИ, ВОЗЬМИ ТЕХ, КОМУ ДОВЕРЯТЬ МОЖНО. НУЖНО ТУТ ВСЕ ВОССТАНОВИТЬ.

— Слушаюсь! — голос тоже изменился. — Да постигнет всех Воздаяние по всем их делам, худым или добрым.

Он развернулся и прямой, будто проглотил палку, вышел наружу.

— ТЫ МНЕ ОПЯТЬ ОКАЗАЛА УСЛУГУ, — проговорил призрачный облик божества.

— И опять — случайно, — улыбнулась я.

— СЛУЧАЙНОСТЕЙ НЕ БЫВАЕТ. ХОЧЕШЬ ЧЕГО-НИБУДЬ ПОЖЕЛАТЬ?

Я пожала плечами.

— Да я ж тебе не за награды служу. Исключительно по личному убеждению, а сегодня и вообще…

— ЛАДНО, ТОГДА ПОМОГУ ТВОЕМУ ДРУГУ.

Вэль, привыкший куда больше к темным божествам, осторожно попятился, этот внезапный приступ щедрости его очень насторожил. Но его тоже окутало облачко и тут же пропало, не оставив следа.

— БОЛЬШЕ ОН НЕ БОИТСЯ ТЕПЛА. НО ВСЕ ТАК ЖЕ ПРИВЫЧЕН К ХОЛОДУ.

Вэль изумленно снял с шеи какой-то амулет, глаза его расширились. Он коротко по-военному поклонился. Я проделала то же самое.

— Благодарю тебя! Это было очень мудро и щедро.

— ЛАДНО. ИДИТЕ УЖЕ. ХОТЯ НЕТ. ПОДОЖДИ. СКАЖИ МНЕ, СМЕРТНАЯ, ПОЧЕМУ ТЫ ВЕЧНО ПРИХОДИШЬ К ШАГГОРАТУ С БУТЫЛКОЙ ВИНА, А КО МНЕ — С КАКИМИ-ТО ДЕЛАМИ?

Я вытаращилась на призрачную фигуру и только рот открывала, не зная, что ответить.

— ШУЧУ. ИДИ! — расхохоталось божество. — КРОКОДИЛ ПРАВ, ТЫ — ЗАБАВНАЯ, ЕСЛИ ТЕБЯ НЕМНОГО УДИВИТЬ.

На том мы и ушли.

Мы сидели на каком-то бревне и молчали. Вэль, все еще не веря, смотрел на собственные руки. Октоп занимался тем же самым. Я охреневала. Древние боги — это всегда полный трандец, никогда не угадаешь, что произойдет в следующий раз. Рядом на дереве сидела большая сова, она таращила на нас свои круглые желтые глаза так, будто тоже была от чего-то в шоке.

— Может, он — пьяный был? — спросила я вслух, сама не знаю у кого.

— Угу! — согласилась сова.

— А с чего ему еще с Шаггоратом соглашаться?

Собревенники посмотрели на меня с какой-то долей суеверного ужаса. Сова тоже. Потом сочла нашу компанию совсем неподобающей, взмахнула крыльями и улетела.

— Ладно, — пришел в себя альфар, — как бы нас не потеряли.

— А вы, правда — эльфы? — как-то вяло спросил опять Октоп.

— Правда, — вздохнула я, — хотя, лично я — не по своей воле.

— А так бывает?

— Видел, что щас произошло? — также вяло махнула я рукой. — Вот у меня — вся жизнь такая.

— О…

— Так чего ты хотел от нового барона?

— А… — кажется, это совершенно перестало его волновать. — Хотел посмотреть, что ему вдова устроит.

Я резко обернулась к нему.

— Какая еще вдова?!

— Да жена бывшего барона, Вепря.

На полной скорости мы с Вэлем кинулись назад.

Замок помаленьку начинал успокаиваться. Пьяные тела расползались по своим кроватям и дворовым лужам. Зал был почти пуст, только двое каких-то неизменно бородатых мужиков тискали какую-то хихикающую полную девицу. Все они были совершенно пьяны. Какой бардак… Даже на мой вкус. Все-таки в разврате просто обязана присутствовать некая роскошь и утонченность.

— Я к Эрику, — проговорила я, — Вэль, найди Дэвлина и Десятого. Расскажи им все, что сейчас было, ладно?

— Хорошо.

Какая-то женщина показала мне дорогу до хозяйских комнат. Всю дорогу я в глубине души опасалась, что неучтенная дамочка вполне могла пырнуть рыжего какой-нибудь вязальной спицей, только поэтому и влетела к нему, не постучавшись.

— Эрик! Ты не представляешь, что сейчас было… — и подавилась остатком фразы.

Собственно, меня просто прервали. Обнаженная женщина, судя по валяющемуся на полу платью — никак не служанка, лежащая поперек его постели громко застонала, вцепившись в его покрытую старыми шрамами и новыми царапинами спину ногтями. Я машинально отметила спутанную копну каштановых волос, обвивающий тонкое запястье золотой браслет, молочно-белую кожу, так контрастирующую с южным загаром Эрика…

«Ага. А вот и бывшая баронесса, — ухмыльнулся Шепот, — нашлась».

«Стыдобища, — пробурчал Лусус, — пошли уже отсюда».

«А как она его ногами обхватила, ты посмотри. Ух!»

«Шепот, твою мать!»

Иногда во мне могут сочетаться два странных по совместительству качества: жуткая стеснительность и откровенная наглость. Только этим можно объяснить тот факт, что я была малинового цвета, но совершенно не могла оторвать взгляда от ритмично перекатывающихся под его бронзовой кожей мускулов.

Эрик обернулся на меня чрез плечо, ловя взгляд и, кажется, даже не замедляя движений. Наглые зеленые глаза смеялись из под растрепанной челки, а зажившие губы разъехались в кривой, насмешливой ухмылочке. Ему нравилось, что я стою здесь и ловлю ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, нравилось дразнить меня близостью с другой женщиной и то, что я не могу отлепить от него взгляд. Но это был уже абсолютный перебор. Я пожала плечами и без слов выскользнула наружу, прижавшись спиной к холодной каменной стене. Щеки пылали.

Вэль стоял в коридоре такой же пунцовый, как и я.

— Десятый… отдыхает.

— Ага, — кивнула я, усмехнувшись, — Эрик тоже. Боги с ними, все живы, баронесса нашлась, а новости подождут.

— А Дэвлин вроде как пошел в подвал, договорить с Уллисией.

— Ясно. Ладно, расскажем им все завтра.

— Крис… — альфар замялся. — А с тремя женщинами сразу — это у вас нормально?

— Бывает, — рассмеялась я, подивившись Десятому, — иди тоже, ложись спать. И Вэль, тебя там наверняка тоже ждут.

Он покраснел еще сильнее, если такое вообще возможно для обладателя фарфорово-белой кожи.

— Можешь, конечно, отказаться, но… короче, делай то, что тебе захочется. Не заморачивайся. Человеческие женщины совсем другие.

— Чем? — полюбопытствовал альфар.

— Попробуешь — узнаешь, — улыбнулась я, — спокойной ночи.

Я зашла к себе, упала на кровать и принялась хохотать, закрыв лицо руками. Крайние сутки оказались полнейшим безумием. Вепрь, Септим, баронство Тверр, драка Эрика, две пирушки, вселенный, новые загадки, Октоп, Да Ки Нэ и баронесса. Боги, баронесса! Но как я к ним влетела, а? А Эрик, блин. Зар-раза рыжая.

У меня в комнатах, к счастью, никого не было, и я быстро поняла, почему: из нее вела небольшая дверь из светлого дерева в соседнюю, еще пустую, а значит — принадлежащую Дэвлину. Похоже, слуги решили, что мы — любовники. Вот и ладушки, всем проблем меньше.

Я встала, скинула верхнюю одежду и обувь и обшарила комнату. Ага, а вот и мои вещи. Как на счет скатерти? А-а-атлична! Мы сейчас себе соорудим бутылочку «Кастельвании» и еще немного похихикаем над мужиками. И подождем…

Я оказалась права, Эрик явился побеседовать по душам через полчаса. Был он хмур, сильно нетрезв и в одной простыне на бедрах. Он с размаху плюхнулся на мою кровать, закинув руки за голову, и молча уставился мне в лицо.

— Ну, извини, — развела я руками, закрывая за ним дверь, — в следующий раз буду стучаться. Просто у нас тут кое-что произошло, мы нашли Храм Да Ки Нэ, поймали шпиона, выяснили, что он не шпион, отпустили его и узнали про незадокументированную вдову. Я боялась, что она тебя чем-нибудь острым пырнет. За Вепря.

— Ага, — отозвался он, продолжая сверлить меня взглядом.

— Я ничего не скажу Елене, — немного неуверенно предложила я, инстинктивно не желая подходить ближе.

Что-то в его взгляде настораживало, некстати вспомнилось, что он умеет быть отнюдь не тем очаровашкой, к которому я так привыкла.

— Иди-ка сюда, — не предвещающим ничего хорошего голосом проговорил рыжий, похлопав ладонью по кровати.

Я подошла с большой опаской и села на самый краешек, побаивалась я его временами.

— Что?

— Ты можешь что-то сделать, чтобы вернуть все как было? — медленно спросил он, прижимая палец к своему виску. — До того леса? Ты же шаришь в магии разума.

— Э-э-э… — глубокомысленно протянула я. — Я не знаю. Это тебе скорее к мистикам…

— К мистикам? — тихо переспросил авантюрист. — К каким, нахрен, мистикам?!

Он сел на кровати, схватил меня за плечи и слегка потряс.

— Я извинилась же!

Авантюрист демонстративно разжал руки.

— Эрик, скажи мне, что такого случилось? Ну, влетела по глупости, но что я тебя — без одежды не видела?

Он вздохнул глубоко, успокаиваясь, и чуть отодвинулся, поправляя узел простыни.

— Забавная вещь, принцесска. Эта Клеменсия — вполне. А как старается, чтобы ее не вышибли пинком из замка! Но крышу мне сорвало напрочь, когда я понял, что ты меня видишь, представляешь?

Я осторожно протянула руку и погладила его по растрепанной макушке.

— Тебе просто остро нравится все новое. На тебя же никто никогда так не пялился?

— Вот уж точно нет!

Он обнял меня, притянув к себе, и уткнулся лицом в шею, щекоча кожу дыханием.

— А самое забавное, что я закрыл глаза и увидел твое лицо, прикинь.

«Приятно осознавать, что ты тоже — чьи-то грабли».

— Кусок памяти, в принципе, можно вытащить, — пожала я плечами.

— Да ладно. Я пошутил. Это уж так… че-то накатило…

— Иди спать, — усмехнулась я, похлопав его по плечу и желая, чтобы это вышло как можно более дружески, — захочешь поговорить на трезвую голову — прошу.

— А ты?

— Что — я?

— Будешь ждать Дэвлина?

Я уставилась на него в изумлении.

— В каком смысле?

— Он пошел с Уллисией разбираться. Ты хочешь узнать что-то про то, кто в него вселился?

— Да, — кивнула я с облегчением, идея была вообще-то здравая.

Он встал, чуть покачнувшись. Ух-ты! Да, это он, оказывается, здорово набрался-то. Я пошла закрывать за ним дверь.

— А где эта твоя… как ее?

— Клеменсия. Ушла к себе. Обещал, что ее никто не тронет, выделю содержание. Она в полном восторге. Живи в свое удовольствие — и никакой платы, а потом замуж выдам, как надоест.

— Циник, — фыркнула я.

— Мы это уже выясняли же. Кстати! Цинизм, пофигизм и сарказм раздражают только ущербных людей. У нормальных они вызывают солидарность.

Эрик остановился, обернулся, и его губы снова разъехались в ухмылке.

— Если бы ты только видела себя в тот момент. Глазища, как блюдца, щеки пунцовые. Стоишь на пороге и не представляешь, что делать дальше. И взгляд отвести не можешь.

— Прости…

— Принцесска, а тебе понравилось?

— Что? — я уставилась на него, изумленная таким предположением.

— Смотреть, как я трахаю другую, а? И понимать, что думаю я в этот момент о тебе?

— С ума сошел?!

Он чуть качнулся в мою сторону, и прижал меня спиной к стене, глядя совершенно шальными глазами, безумное веселье плескалось на дне расширенных зрачков, а пальцы сжали плечи до боли, как железные тиски.

— Да чтоб тебя, Эрик!

— Скажи мне, — выдохнул мне в лицо авантюрист, когда между нашими губами остался какой-то сантиметр, — а, как ты думаешь, что это за ерунда вообще творится? Я же не люблю тебя, так?

«Скажешь, что любит, — проговорил Шепот, — и через минуту вы будете в одной постели».

«Не-е-ет, — не согласился Лусус, — скажешь, что любит, и он прямо тут свернет нам шею. Он же сейчас совершенно невменяемый! Ну, просто чтобы гарантированно больше не терять над собой контроль. Не выносит он этого».

«Или и то, и другое по очереди», — согласилась я.

— Нет, конечно, просто ты слишком много сегодня выпил. А до этого дорога, две драки, а Вепрь тебе по голове попал латной перчаткой несколько раз. Вот и все.

— А тогда на лестнице?

Что ж, стоило все это проговорить, лучше, конечно, когда бы мы оба были трезвы, но что имеем, то имеем.

— Эрик, ты никогда не отказывал себе вообще ни в чем, так? Так. А после того раза в лесу, ты сам решил, что не хочешь продолжать отношения, которые заставляют тебя терять голову. Ты же эгоист до предела! Одна твоя часть такая: «Чего? Что-то пытается лишить нас разума? А не пошло бы оно такое на хрен!», а другая: «Блин, мне хочется острых ощущений, а я этого не получаю, какого хрена?». Мертвяки, какой же ты все-таки долбанутый. Еще и пьян в стельку. Забей, одним словом. Тебе нужна не я, тебе нужно, чтобы тебе сорвало башню, как в тот раз.

— Те разы.

— Да, у эмпатии есть свои преимущества, но это пока ты не попробуешь какой-то новой экзотики.

Он отодвинулся, снова слегка покачнувшись.

— А, демоны с тобой, — решила я, — пойдем, дойду до твоей комнаты, и хоть прослежу, что ты заперся изнутри.

Наверное, ответы его удовлетворили, потому что он не протестовал. Я дошла с ним до его дверей, и постояла, подождав, пока с той стороны упадет засов.

Когда я вернулась обратно, на деревянном стуле около окна сидел Дэвлин, он казался уставшим. Я села напротив и налила нам обоим вина, не спросив, хочет ли он. Но маг только с благодарностью кивнул, беря кружку.

— Извини, тебя не было, и я остался подождать. Ты меня искала?

— Да.

Я пересказала все события этого вечера до нашего с Вэлем возвращения в Тверр. Мэтр Купер только головой качал.

— Выглядишь замученной.

— Так и есть. Очень долгий день. Что с Уллисией?

Он очень спокойно посмотрел мне в глаза с таким видом, будто я задала какой-то совершенно идиотский вопрос.

— Мертв.

— Ты его съел?

Дэвлин устало потер двумя пальцами переносицу и оперся локтями о стол, что позволял себе вообще крайне редко.

— Тебе что, правда хочется, чтобы я ответил? И это я даже ничего не говорю о выбранной тобой терминологии…

Н-да, он прав. Хватит с меня на сегодня.

— Нет, пожалуй.

— Он сказал много любопытного про местную обстановку.

— Да? При мне он только ругался.

— Ты не умеешь спрашивать, — мне что, послышалось, или это — ирония? Серьезно?

— О!

— Дальше на юг влияния Эмпиреев почти нет. Зато осталось что-то от культов древних богов.

Мне было ужасно уютно. Я тоже облокотилась на деревянный стол и положила подбородок на скрещенные руки, все так же не сводя глаз с собеседника.

— А Красный замок?

— То же самое. Говорит, проклятое место. Ты точно хочешь туда идти?

Я пожала плечами.

— Хотя бы посмотрим издалека. Но выходим, видимо, послезавтра уже. Все отдыхают.

— Да, — чуть обозначил уголками губ улыбку Дэвлин, — я уже понял, пока шел к себе.

— Не одобряешь?

Он покачал головой.

— С чего бы? Все очень устали. Расслабляться тоже необходимо.

— Да уж! Хорошо еще сюда никто не явился. Весело было бы выкидывать в окно какого-нибудь пьяного незнакомого мужика.

Воображение легко нарисовало эту картину. Вламывается бородатое тело, дыша перегаром, и предлагает хорошо отдохнуть вместе. А потом получает заклинанием сна, и сползает по дверям. Или натыкается тут на изрядно пьяного Эрика, а после вчерашнего я не сомневалась, что дело кончилось бы убийством. Вот чего только не хватало!

— Боюсь, это я лишил тебя этого развлечения, — проговорил Дэвлин, машинально поигрывая с огнем свечи — меняя цвет огня с оранжевого на красный и обратно.

— Спасибо. Слуги решили, что я — твоя любовница?

— Отчасти. Я просто объяснил, когда вы ушли, что убью того, кто сюда явится. Мне поверили. В конце концов, если ты захочешь развлечься — сама найдешь способ и компанию, верно?

Это не было каким-то завуалированным оскорблением. Просто констатация факта.

— Нет уж. Еще чего не хватало!

— Тогда ложись спать.

— А спать-то и не хочется, — пожаловалась я.

— Партию в шахматы? — предложил неожиданно Дэвлин, выпрямляясь на стуле.

— А у тебя есть с собой доска? — обрадовалась я, безумно любившая эти редкие в последнее время посиделки.

— У меня все есть. Сейчас принесу. Разбери пока этот стол.

Так что в каком-то смысле ночь эту мы провели вместе.

Утро напоминало первый день после конца света. Солнце посмотрело с небес с ужасом на место вчерашней пьянки, и, не вынеся этого душераздирающего зрелища, закрыло лицо тучами. Восстающие из мертвых почти ползком стягивались к обновленному столу. Некоторые выглядели так, будто ночь провели в канаве. Церемония начала завтрака была медленной и печальной. Не хватало только какого-нибудь жреца, скорбно причитающего на тему: как много хороших друзей не досчитались мы сегодня! Присутствующие скорбели. Но первые же кубки с вином принялись совершать свои маленькие бытовые чудеса, постепенно воскрешая соратников.

Десятый выглядел каким-то потрепанным даже под личиной, белая рубаха была небрежно расстегнута с завернутыми до локтя рукавами, чего он никогда раньше себе не позволял, а еще у него постоянно выползала на лицо невольно какая-то мечтательная улыбка. Вэль впервые с момента нашего знакомства, желая доброго утра, коротко глянул в вырез моей рубахи. Оценивающе так глянул. Я б сказала, со знанием дела. М-да. Испортим мы парня. Он выглядел лучше остальных, был аккуратен и даже причесан по всем правилам их кастовых косичек, но вот взгляд. Взгляд за эту ночь изменился, что бы там у него не произошло.

Эрик был ленив и вальяжен и, как он выражается, наслаждался похмельем. Он коротко не без сарказма извинился за неподобающее поведение, предложил вламываться к нему почаще, потому как это, оказывается, забавно, и оставаться подольше, потом получил заработанный подзатыльник, и на этом инцидент был исчерпан. Дэвлин аристократично-холодный, безупречно одетый, выглядел на общем фоне чужеродным элементом, люди из замка его явно побаивались. Я гадала, что же он мог такого сказать вчера, учитывая, что сегодня все присутствующие старались даже не смотреть долго в мою сторону?

Мэтр Купер поинтересовался у управляющего, что тут еще делают люди, если не пьют и не охотятся? Управляющий предложил рыбалку. В итоге, мы с высшим демоном сидели на старых деревянных мостках у берега неширокой речки с двумя тростниковыми удочками. Небо распогодилось, солнышко скользило золотыми лучами по сочным зарослям камыша и осоки, справа и слева над водой склонились сребролистые ивы, трепеща на ветру тонкими гибкими ветвями. Над проточной холодной водой сновали какие-то местные стрекозы — мелкие, с яркими изумрудными тельцами и сверкающими на солнце слюдяными крылышками.

Я невольно хихикала, каждый раз, когда смотрела на Дэвлина, а маг с убийственной серьезностью доставал выданного нам мужичка, выпытывая у него подробности: а на что ловить? А кто водится? А что такое прикорм? Я получила массу удовольствия, хотя лично сама поймала только одну рыбину, зато мой спутник как-то очень быстро наловчился. В итоге, правда, почти весь улов отпустил, оставив только трех самых крупных. Дальше в плане развлечений стояло запекание добычи в глине на углях, что мэтр Купер и проделал, видимо не впервые. Получилось потрясающе вкусно, нужно было только разбить глину и доставать прямо пальцами нежное белое мясо. Броня защищала от холода, так что удобнее всего лакомиться было, лежа на боку около догорающего костра. Мы говорили обо всем подряд. Демон пытался определить род и вид пролетающих мимо насекомых, названия растений и их ближайших родственников в Ойкумене. Я пыталась запоминать, пока голова не загудела. Тогда я стала любопытствовать, как выглядит Инферно. Есть ли там что-то похожее на реки или деревья? А потом вспомнила мимолетное видение какого-то странного места, когда меня при знакомстве чуть не придушил Тузат: котел плавящегося ало-фиолетового неба, текущая реальность, нечто совершенно невыносимое для восприятия. Мэтр Купер выслушал, подтвердил, что с точки зрения человека это как-то так и должно выглядеть и пояснил, что обычно это зрелище гарантированно сводит людей с ума, и возможно, проблемы со мной проистекают именно от этого момента. Я так и не поняла, строит он догадки, или у него внезапно прорезалось чувство юмора. Зато потом, пока мы валялись на траве глядя на плывущие облака, он рассказал, как отец когда-то учил его летать и как подарил первый клинок. Уходить не хотелось, первый раз за долгое время мы не выясняли отношения, а он казался совсем человеком. Остаться бы тут навсегда. Далеко-далеко от всех проблем на берегу безымянной небольшой речушки. Демон внезапно согласился, что идея — не плоха. Будем питаться рыбой, да ставить силки на животных. А что? Вполне! Я посмеялась, в красках расписывая, какой тут на берегу можно построить шалаш. Мэтр Купер был за нору. Ему было интересно смоделировать ситуацию, а мне — невероятно смешно представлять описываемое.

Дэвлин, в итоге, признал рыбалку времяпрепровождением достойным, позволяющим отлично собраться с мыслями, и предложил повторить как-нибудь.

Заодно поделилась своими мыслями на счет Вэля.

— С чего ты взяла про «испортим»? — поинтересовался маг, когда мы шли обратно.

— Ну, он быстро меняется, причем в такую сторону, что я подумала…

— Понятно. Что ты знаешь о проклятии альфар?

— Проклятии? — не поняла я.

— Да. Во время войны со светлыми эльфами его предки обратились за помощью к одной богине.

— А, Мать Зима? Которая в итоге в каком-то инфернальном мире поселилась?

— Верно, — кивнул Дэвлин, — дар такой магии холода имел один побочный эффект. Вся их раса застыла, замерла. Их жизнь, обычаи — все стало неизменным. Альфар живут в Илльвадире и, возможно, еще где-то — тысячи лет. Один город, одни здания, одни правители. Время для них будто застыло, постепенно они стали такими, какими ты их видела. Безэмоциональными, вечно исполняющими одни и те же ритуалы, составляющие их жизнь, от которой они не получают удовольствия. Чтобы это изменить, нужно влияние, сравнимое с тем, каким владела их богиня.

— Демоны, — кивнула я, понимая, — когда к ним приходили демоны, что-то менялось, поэтому они так к вам относятся.

— Да.

— Слушай! Так вот почему их мэтресса так на тебя смотрела… — понимание пришло внезапно. — Только рядом с тобой она что-то начала… не знаю, чувствовать, да?

— Именно, а ей очень много лет, она еще помнит время, когда все было иначе. И ей этого не хватает.

— И ты с ней…

— Да.

— Понятно.

Мы помолчали.

— А что тогда случилось с Вэлем? — перевела я тему. — Это потому что он проводит почти все время рядом с тобой, так?

Дэвлин остановился, обернувшись ко мне, и на лице его появилась призрачная тень улыбки.

— Вэлю невероятно повезло. Он встретил геоманта, который понятия не имел о том, что есть какое-то проклятие.

В общем, отсыпной прошел крайне приятно.