Даже потом, когда я лежала у него на плече, он не хотел разжимать рук, будто я могла исчезнуть.

— Ну вот… — констатировала я, не в силах согнать с лица глупую улыбку.

— А не надо было так на меня кидаться, — с усмешкой проворчал Эрик, щекотно дыша мне в макушку.

— Я думала, ты сильно ранен. Очень испугалась.

— С чего ты взяла? — удивился он.

— Ну, у тебя был такой голос, когда мы говорили…

— Какой?

— Глухой.

Авантюрист рассмеялся, переворачиваясь на бок и приподнимаясь на локте. Простыня от этого движения мягко зашуршала и все-таки окончательно сползла на пол. Мне нравилось на него смотреть, и машинально водить пальцем по старым шрамам на бронзовой коже во время такого вот ленивого, неспешного разговора.

«Угу, — мрачно кивнул Лусус, — как ты думаешь, а твоей сестре это тоже нравится?»

Он не смог испортить мне настроение: я просто отказалась думать на предложенную тему.

— Конечно глухой! — согласился рыжий. — Я пытался зубами затянуть эту мертвячью повязку. Что ты еще напридумывала себе, принцесска?

Я потерла руками лицо, чувствуя, что постепенно начинаю засыпать. Весь пережитый страх за него и напряжение схлынули, просто сгорели в этой недавней вспышке, теперь не осталось ничего. Хотелось прижаться к его боку и уснуть. Даже единовременные убийства всех королевских семей Ойкумены не заставили бы меня сейчас встать с постели.

— Я думала, тебя располосовало ледяными шипами, — пожала я плечами, закидывая в рот дольку апельсина.

Эрик поднял брови, явно пародируя Дэвлина, и почесал кончик носа.

— Знаешь, у тебя бывают совершенно дикие фантазии. Как тебе вообще такое пришло в голову?

Я попыталась потянуться еще за долькой, но не смогла. Все мышцы будто налились свинцом, и каждое движение давалось с огромным трудом. Осталось только застонать и умоляюще глянуть на авантюриста. Эрик усмехнулся, вытянул руку, и, достав еще один апельсин, принялся отщипывать от него кусочки и кормить меня. В зеленых глазах, будто в двух аквариумах с прозрачной водой, тоже плавали первые туманные предвестники сна. Обняться бы сейчас и уснуть, закидывая на него руку, ногу и устраивая голову на плече.

— Вкусно?

— Ага…

Он наклонился и снова принялся меня целовать, придерживая за подбородок.

— М-м-м… И правда, вкусно…

Меньше всего на свете мне сейчас хотелось от него отрываться, но все-таки нужно было прояснить скользкий момент с убийством.

— Как получилось, что в тебя не попали? — полюбопытствовала я, глядя ему в глаза, и пытаясь понять, скажет ли он правду.

— Когда?

Я тоже приподнялась на локте, чувствуя, что опять ничего не понимаю. Авантюрист тоже устроился поудобнее и ждал продолжения.

— Это же ты убил принца? — уточнила я на всякий пожарный.

На этом приятный вечер определенно закончился, Эрик резко сел на кровати, уставившись на меня своими кошачьими глазами, которые вмиг перестали быть сонными.

— Какого принца?! Николас — мертв?!

— Нет. Это его старший брат, Энзор. Значит, это — не ты? — верилось с трудом, если честно.

Рыжий с досадой дернул уголком рта, закинул простыню с пола обратно на кровать и принялся натягивать штаны.

— Я что — маньяк? — проворчал он, застегивая пряжку ремня. — Убиваю людей просто так для своего удовольствия? Еще и познатнее, чтобы пощекотать нервы?

Не самая неправдоподобная версия, надо сказать. Поверить в это было гораздо проще, чем в то, что рыжий совершенно случайно проходил мимо места убийства.

— Тогда что с тобой случилось? — с недоумением поглядела я на него, садясь и тоже скидывая ноги с кровати.

Похоже, не получится сейчас ни поспать, ни поуютничать.

— Я украл Меч Ангела, — просто ответил Эрик, — эта дрянь меня здорово обожгла, а Дэвлин велел даже не думать тащить ангельский артефакт в его Замок. Он, кстати, вернулся. Поэтому я перемещаюсь на остров и сижу тут, бинтую ожог. Потом врываешься ты, ничего совершенно не объясняешь и кидаешься мне на шею, ну а дальше все пошло само собой.

Я устало потерла лоб, пытаясь пальцами ноги нащупать под кроватью платье. На кровати нет, на полу нет, где еще ему быть-то?

— Тогда, надеюсь, Дэвлин еще не спит, потому что у нас проблемы.

— У нас всегда проблемы, — пожал плечами авантюрист, застегивая рубашку и прилаживая поясную кобуру для револьверов, — но тебе придется заскочить домой и переодеться. Прости, обещаю купить тебе пару новых.

Он вытащил что-то из-под кровати со своей стороны и бросил рядом со мной. Я с сожалением посмотрела на рваную груду лохмотьев, в которую превратилось мое платье. Потом на один разорванный чулок. А это-то как вышло?

— Что-то я не замечала за тобой прежде такого вандализма, — усмехнулась я, глядя ему прямо в глаза, когда он снова присел рядом.

— Сам в шоке, — ответил рыжий кривой ухмылкой.

— Зато теперь обоих отпустит?

Эрик вздохнул и обнял меня.

— Слушай, вот давай по-честному, когда мы остаемся вдвоем — у меня натурально сносит крышу. А сегодня я еще и увидел тебя в гостях у этого… Николаса. Знаешь, что мне пришло тогда в голову? — он сложил пальцы на руке, будто целился в кого-то из револьвера. — Почему бы его не пристрелить, прикинь?

Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, не зная, что вообще можно ответить на такое.

— Не парься, разумеется, я бы так не сделал. Но звоночек нехороший. Так что нихрена меня не отпускает, да и тебя тоже, судя по ощущениям, которые ты мне передавала, когда я амулеты снял.

— Зачем ты тогда женился на моей сестре?

— Потому что твою сестру я по-своему люблю, насколько я вообще на это способен. А от тебя я схожу с ума, и иногда это реально бесит. Захочешь все это прекратить — перестань меня провоцировать.

— Да? — усмехнулась я. — Думаешь, это от меня зависит?

— Принцесска, я, конечно, не подарок, но в жизни не опущусь до насилия.

Мы оба синхронно уставились на разорванное в клочки платье.

— Да я не о том, — помотала я головой, — все слишком запуталось: мне нужны двое, тебе нужны двое. Бр-р-р. Сбились с темы.

— Да уж… Пойдем. Надо рассказать остальным про принца.

Дома я переоделась в штаны и рубаху, да поумилялась виду огромной мохнатой рыжей зверюги, занявшей всю мою кровать. Кот беззвучно раскрывал алую пасть с набором внушительных клыков и следил за мной прищуренными зелеными глазами, не понимая, что мне не спится, в конце-то концов? Я не удержалась и потискала его бока, а потом из любопытства потрогала хвост. Пушистый, тяжелый и толстый, как очень мохнатое бревно. Я открыла тумбочку, достала бутылочку с бодрящим зельем, потому что сил говорить, слушать, а тем более — думать не было вообще. Так, теперь еще умыться холодной водой, повернув вентиль бронзового крана. В зеркале отражалось чье-то чужое лицо. С каждым шагом все меньше от меня остается. Вот теперь я фактически предала сестру. Волнует меня это? Да не очень, если честно. Я пообещала своему отражению покопаться в себе чуть позже, и, наконец, перенеслась к Дэвлину.

Кроме еще не вернувшегося Вэля, в сборе были все, оккупировав кабинет хозяина. И даже не выглядели сонными, хотя перед Эриком и Десятым предусмотрительный Гнарл поставил светло-зеленые фарфоровые чашки с кофе. Такая же ждала и меня. Химерик, кстати, выглядел уже вполне здоровым, а новоприобретенные алые гребни чрезвычайно шли ему. Когда пару дней назад я поинтересовалась, зачем они вообще нужны, оказалось, что для драконов это важная часть мимики.

— Ну, — спросил демон, когда я скинула сандалии и забралась с ногами в ожидающее меня кресло, устраиваясь с чашкой бодрящего черного напитка, — скажи нам, что случилось за те полтора дня, на которые тебя оставили без присмотра?

Я вздохнула, сделала первый глоток и начала излагать, не упомянув только остров и Эрика. Авантюрист дополнил мою историю тем, что рассказал про Меч Ангела. Он украл его, чтобы спровоцировать неведомого «кого-то» сделать ответный ход. Ну, и чтобы лишить противника оружия. А может, потому что просто мог. Или чтобы пощекотать себе нервы. Или проверить — сможет ли решить подобную нетривиальную задачу. Если честно, большинство действий авантюриста казалось мне какой-то магией. Не той, которой учат в Академии, а вот что-то близкое к божественным чудесам. Если бы я озвучивала ему абсолютно все, что думаю, то самая частая фраза после «я хочу тебя» была бы «да как ты это сделал?!». В итоге рыжий закинул добычу на остров безумного бога, доступ туда закрыт влиянием Шаггората для любого, кроме тех, кого крокодил туда пускает сам, будь ты хоть ангел, хоть демон, хоть хтоническое чудовище. Теперь артефакт лежит в тайнике под кроватью, и, «господа маги, придумайте уже, что с ним делать». Десятый проснулся окончательно и только качал головой, не одобряя подобное легкомыслие. Он посоветовал рыжему хоть как-то ставить остальных в известность относительно своих планов. Эрик махнул рукой, чуть не пролив кофе на рубаху. Он-де не собирался брать этот меч, просто хотел провести небольшую разведку. Но когда внезапно получил шанс — не смог удержаться. Да и все он правильно сделал, нельзя такие вещи оставлять в руках потенциального противника. Химерик только вздохнул, вполголоса обозвав рыжего мальчишкой, Эрик не обиделся, только пожал плечами.

Как только зарождающийся спор был исчерпан, Дэвлин добавил радостных известий: где-то на северо-востоке снова открылся прокол Хаоса, первичный, прямо тут, в Ойкумене. Значит, тот проклятый пробил кому-то тропу, причем, новый пришелец гораздо сильнее прежнего и цели его наверняка не столь мирные. Договориться на сей раз — не получится. Увы.

— Что ты собираешься делать? — спросил Десятый мрачнея и прижимая гребни к голове.

— Развоплотить его, — честно ответил мэтр Купер, глядя на химерика в упор.

— А сможешь? — полудракон поцокал языком, поводя затекшими плечами.

— Не знаю, — покачал головой Дэвлин, — один — нет, но я и не собираюсь идти туда один. Можно попробовать собрать немного расширенный вариант команды, а если все равно будет недостаточно, пойду за помощью к отцу.

— Думаешь, это хорошая идея? — Эрик чуть наклонил голову набок, разглядывая друга так, будто видел его впервые.

— Если этот… гость вылезет окончательно — все станет еще сложнее, но я не буду ничего предпринимать не посоветовавшись с вами или хотя бы не поставив в известность.

Настала очередь химерика. Десятый узнал, что по имперским данным, никакого культа Всеединого за Хребтом перед расколом не было. А Вельвет Вега, охотящийся иногда на разбойников, ощутил впервые силы Эмпиреев около тридцати лет назад.

— Давайте спать на сегодня, — проговорил рыжий уже совершенно отчаянно зевая, — кто как, а я вымотался дико. Вроде, в сумме ничего, что не ждет до завтра, не случилось.

— Он прав, — кивнул полудракон, — все устали. Предлагаю вернуться к вопросам на свежую голову, ночью же на нас никто напасть не должен, так?

— Твоими молитвами, — махнул рукой Эрик, поднимаясь на ноги, — всем добрых снов.

От порога он оглянулся через плечо и подмигнул мне, изобразив воздушный поцелуй. Десятый потрепал меня по макушке и тоже пошел спать.

Мне казалось, что еще никогда у нас не было настолько много проблем. С другой стороны, можно бояться и истерить, если есть хотя бы надежда на положительный исход. Но как вообще бороться с каким-то хаоситом, бегать от Хэль, разбираться с ангелом, не считая территориальных разборок отдельных амбициозных личностей, игр контрразведок, очередных трупов и больных на всю голову некроманток? Да бессмысленно. Вообще, если просто вдуматься: «богиня пожелала твою голову», это как? Насколько я должна была ее расстроить? Может, перебраться на остров Шаггората? Ага. И бросить остальных? Не говоря уже о домочадцах, зоопарке и семье?

Я долго подходила к этой незримой границе «а уже без разницы», и, наконец, перешагнула ее обеими ногами. Волноваться сил не было, разум подсказывал, что неплохо бы запаниковать? Когда паникуешь, окружающие начинают дружно пытаться тебе помочь, но не получалось. Если вдуматься, я уже была мертва и даже успела это вполне осознать, и оставался только чисто технический вопрос — кто первый доберется до моей головы. Но какая мне, в сущности, разница — кто именно?

— Мне — крышка, — устало констатировала я, так и не вылезая из кресла, и принявшись чистить ногти девлинским ножичком для резки бумаг с темной изящной перламутровой ручкой.

— Не говори ерунды, — Дэвлин отвечал машинально, видимо, просчитывая в голове возможные варианты, — нужно просто все хорошо обдумать, но не в четвертом часу ночи. Завтра утром мы поговорим с мэтром Ольсином, а потом все обсудим, включая твое участие в этом поединке.

— Мы? — подняла я на него глаза, замирая с ножичком в руках.

— Думаешь, тебе стоит сейчас ходить где-то одной?

Я посмотрела на ногти и вернула перламутровую вещицу на стол.

— Как ты думаешь, Хэль не тронет моих родителей?

— Думаю, нет, это нарушит пару правил. И еще, ты переезжаешь ко мне. Окончательно. До тех пор, пока мы со всем этим не разберемся, если тебя не будет в поместье, никто туда не полезет, и твои домашние будут целы. Но это должны видеть все, нужно это как-то демонстративно перевезти вещи что ли. Не смотри так, это — необходимо.

— Я понимаю.

— А сейчас иди спать, — он дал понять, что беседа окончена, открыв толстую книгу с желтыми страницами в черном переплете.

Я покачала головой, и постаралась сжаться в комок в кресле.

— Что хотел сказать тот вселенный? — решилась я. — В эриковском замке? Когда говорил, что я не знаю, что такое геомант?

Маг поднял на меня глаза, и на его лице отразилась тень любопытства.

— Тебе что — мало на сегодня?

— Ты обещал говорить мне все.

Он закрыл книгу, встал, подошел к окну и уставился на что-то вдалеке, интересно, а каким он видит горизонт? Какие же в голову лезут глупости.

— Есть такая теория, — начал негромко мэтр Купер, — душа смертного — это искра души творца мира, как семя от дерева. Большинство таких семян гибнет, они перерождаются много раз, угасают или наоборот вспыхивают ярче, кто-то попадает в горние миры, кто-то в Инферно. Но иногда, очень редко такое семя дает росток, тогда появляется геомант. Мир слышит его, потому что в нем есть уже черты того, кто творил его, а иногда, совсем редко такой росток выживает и превращается в новое дерево. Обитатели Эмпиреев — той части, которая относится к мирам Застывшего Света, считают необходимым накрыть такой росток банкой, дозировано поливать, подрезать ветки, чтобы вырастить такое дерево, какое они считают правильным. Чтобы от него пошел новый веер миров Света. Застывшего, разумеется.

У меня отпала челюсть, хотя еще несколько минут назад казалось, что я больше ничему не буду удивляться.

— Я могла бы создавать новые миры?!

— Через несколько удачных воплощений, но личность в том смысле, который ты вкладываешь в это слово, при этом не сохраняется.

— С ангелами понятно, им нужен… строительный материал. А что делают такие, как ты?..

Маг помолчал, ему явно очень не понравился вопрос, в голос вернулся лед.

— Хочешь еще пощекотать себе нервы? Ладно. Если выпить душу геоманта, можно получить очень много сил. Крайне. Если бы таких, как ты, как-то могли бы отслеживать мои сородичи, ни один не дожил бы даже до подросткового возраста, что, вообще-то весьма глупо, на мой взгляд, за человеческую жизнь душа распускается, как цветок. Любовь, радость, новые впечатления, ненависть, боль — все сильные чувства делают душу сильнее. И, если так можно выразиться, вкуснее.

Как-то чего-то подобного я и ожидала с самого начала. Прэлес-с-с-стно. Я вылезла из кресла и, не обуваясь, тихо приблизилась к нему, понижая голос.

— А Хэль? Она хочет того же?

— Нет, боги не пьют души, она просто в бешенстве из-за твоих поступков. Если ты попадешь к ней, просто будешь вечность сходить с ума в какой-нибудь ее темнице.

— Круто, — выдохнула я ему между лопаток, останавливаясь в нескольких сантиметрах от его спины.

Дэвлин пожал плечами, все также не оборачиваясь, то ли оставлял оценку ситуации на мое усмотрение, то ли был доволен, что я не кричу и не бьюсь головой о стенку.

— Если я ответил на все твои вопросы, иди спать. Вставать рано, и день будет долгим.

Я была слишком уставшей, абсолютно запутавшейся, а мэтр Купер не выказывал ни толики сочувствия, и это — бесило. Поэтому меня понесло.

Вообще, вовремя заткнуться — большой талант, которого у меня, к сожалению, нет.

— Тогда чего ты ждешь? — негромко спросила я у его спины. — У меня крайне мало шансов выкрутиться. Можешь упустить. Давай! Лучше уж ты, чем Хэль! Это все равно только вопрос времени! Ну! Ну же!

Он медленно повернулся и чуть наклонил голову на бок, приподнимая одну бровь. Его лицо было ледяным, что говорило о крайней степени раздражения, какого я вообще могла от него добиться. Меня-то можно пугать, дразнить и выводить из себя, когда захочется, но почему-то окружающие очень удивляются, когда ты поступаешь с ними так же, как они с тобой.

— Ну! Или я еще «зеленая»?

— Как скажешь, — процедил демон, — на мой вкус, так — вполне.

Я попятилась, когда его глаза налились золотым обжигающим светом, и качнулись, льнущие к нему тени, превращая еще человеческое лицо в причудливую маску. Мир вокруг стремительно потек, изменяясь, а за окном, кажется, проступили сквозь ночь багрово-фиолетовые спирали, в которых, будто пойманные в ловушку, бились ослепительные молнии. Кабинет обернулся стенами пламени, оставляя пустым только короткий отрезок пространства между мной и шагнувшим ко мне существом, которое человеком уже не было.

«Доигрались!!» — истошно заверещал Лусус, а потом замолчал окончательно.

— Стой на месте.

Я продолжала инстинктивно пятиться, сшибла на пол какую-то книгу, споткнулась о кресло и чуть не упала. Надо же, а ведь уже начала забывать, какой это ужас — видеть его солнечные глаза. Дэвлин смазанным движением оказался рядом, когда я лихорадочно пыталась рукой нащупать дверную ручку, аккуратно поймал меня и подтащил к себе. С шумом распахнулись за его спиной огромные кожистые крылья, закрывая от меня окно, остались только я, он и огонь. Алые пальцы с золотыми когтями чуть сжали горло, заставляя смотреть прямо ему в лицо.

Слабая попытка защититься. Мои ладони, упершиеся в его грудь, и почему-то слегка светящиеся. С них будто бы сыпалась золотая пыльца, которую мгновенно и жадно проглатывали языки багрового обжигающего огня. Щупальце мрака свернулся тонкой черной змеей, протянулось, раскрывая маленькую пасть, и всего на миг коснулось запястья, причинив невероятную боль, от которой из глаз, кажется, посыпались искры. Впрочем, демон тут же отдернул «змейку» в сторону, но я видела, что на месте укуса среди золотистого сияния появилось темное пятнышко, постепенно затягивающееся. Из мрака потянулись тысячи таких щупалец, замерев в миллиметре от моего тела.

— Этого ты хочешь? — зашептали в унисон с чудовищем обхватившие меня тени и пламя облизывающее спину и плечи.

— Нет… — просипела я, желая уже только одного: даже не выжить — побыстрее потерять сознание.

И тут все кончилось. Он снова принял вид человека. Мы стояли в кабинете, а за окном помаленьку гасли в предрассветной безлунной темноте звезды. Час Даро, как же, как же.

— Дразни лучше Эрика, — предложил Дэвлин, и его голосом можно было заморозить целый океан, — это безопаснее. Да и куда веселее.

Мэтр Купер чуть развернул мою руку к свету: на запястье были синяки. Точно по форме пальцев. Упс.

— Если ты больше ничего не хочешь спросить, иди спать.

Я кивнула, и он разжал пальцы, отпуская меня. Реплика даже не требовала ответа. «Место, Крис! Хорошая химера».

— Крис, — я обернулась от порога, все еще чувствуя, как по коже бегают мурашки.

— Что?

— То, что ты сейчас жива, не означает, что мне было легко удержаться. Ты только что израсходовала приличный запас удачи. Ты меня понимаешь?

Я кивнула, не зная, что еще сказать.

— Следующая подобная выходка может стать для тебя последней.

Доступно. Еще что-нибудь, Хозяин?

— Мы со всем справимся, — неожиданно мягко проговорил он, — не впадай в панику.

— Ага, — вздохнула я и побрела спать.

Но он был не прав, лично в моем случае, проблемы обычно решаются — только правильно организованной паникой.

Я лежала в кровати, смотрела в потолок и думала, сколько ошибок натворила за сутки. Но все-таки этот ужасно долгий день наконец-то закончился.

Следующим утром в девять мы сидели у мэтра Ольсина в кабинете. Как же иронично вернуться сейчас туда, где все это началось. Мы были снова втроем: куратор, Дэвлин и я. Но теперь мэтр Ольсин нервно расхаживал от стола к окну, на котором заменили портьеры на серо-жемчужные. Я была мрачная и сонная, Дэвлин, как всегда холодный и безукоризненно вежливый. Куратор хватался за голову.

— Как вас угораздило?! Кристина — ладно, она без царя в голове. Да, именно так! Не перебивай учителя! Но как ты это допустил?

— Я — без царя в голове? — встрепенулась я. — А вы?! Вы знали — кто он? — кивнула я на моего спутника. — Знали! Не отпирайтесь! И о чем вы думали, когда фактически меня ему отдали?! Что все как-нибудь да кончится хорошо?

— Не преувеличивай! — рявкнул мэтр Ольсин. — Я вообще предлагал тебе остаться в Дайсаре, здесь ничего бы не случилось! Мэтр Купер достаточно осторожен, чтобы не светиться в столице! Жила бы себе спокойно!

— Но вы хотя бы могли как-то предупредить!

— Да?! — ядовито полюбопытствовал пожилой маг. — Интересно, что я должен был тебе сказать?! И я уж точно не думал, что ты сумеешь чем-то настолько разозлить богиню!

Дэвлин внезапно взял меня за руку, побуждая, видимо, наконец-то заткнуться, и чуть сжал пальцы. Куратор заметил это и замер в изумлении, даже прекратив беготню по кабинету.

— Она устала и немного расстроена, прошу прощения, — пояснил мэтр Купер.

— У тебя есть какой-то план? — поинтересовался мэтр Ольсин, все еще переваривая столь красноречивый жест.

— Разумеется. Вы предупредили нас, и теперь это уже моя проблема.

— И ты думаешь, вы справитесь с Хэль? — уже чуть насмешливо поинтересовался пожилой маг.

Окружающий его мир явно только что претерпел некоторую переоценку. Теперь чуть прищуренные синие глаза разглядывали меня с явным любопытством.

— Полагаю, да.

— Ладно. Смотрите, ее Голос слышали, похоже, все клирики смерти и некроманты. Вторые ей не служат, но могут заинтересоваться возможной наградой. Кристина. Все, что она дала им на тебя, это лицо и имя. В общем, тебе нужно уехать. Спрятаться куда-то. У вас есть подходящее убежище?

— Да. Ближайшую неделю мы будем далеко. Но это в любом случае только временное решение.

— Само собой. Я бы, конечно, просто оставил ее в Академии под надежной охраной.

— Нет, — только и ответил мэтр Купер.

Куратор поджал губы, и они немного поиграли в гляделки.

— Давай начистоту, — вздохнул мэтр Ольсин, — мы договаривались, что моя ученица тебе… поможет, а ты взамен присмотришь за ней. Не перебивай, Кристина!

— Верно, — согласился демон.

— Так вот, ситуация вышла из-под контроля. Я настаиваю на том, чтобы она вернулась в столицу. Она — моя ученица. Да, практически, моя родственница!

— Что вы имеете в виду?

— Я дал ей имя при рождении. И я за нее отвечаю.

О как, странно, что он первый раз упомянул этот факт. Дающий имя в храме любого из богов становился практически вторым отцом.

— Нет, мэтр Ольсин, — очень спокойно возразил Дэвлин, — теперь она — моя.

Куратор уставился на меня дикими глазами, будто не мог поверить тому, что услышал. Он прошелся по кабинету, сел за свой стол, вытащил откуда-то тонкую сигариллу и закурил.

— Ты совсем рехнулась, да? — бесцветным голосом поинтересовался он, выпуская колечко ароматного дыма к потолку.

— Да все не так, — махнула я рукой с досадой.

— Речь идет не о Договоре, — пояснил мэтр Купер, — а о Рхашассе.

Я не поняла этого слова, но у мэтра Ольсина натурально отпала челюсть, чего я в его исполнении не видела ни разу.

— Э-э-э… Ладно. Держи меня все-таки в курсе дела, Дэвлин. Я прослежу за основными некромантами, кого знаю. Эта ситуация кроме всего прочего, проверка для гильдии на прочность. Но ты же понимаешь, сам факт весьма привлекает внимание к ней. А через нее — к тебе.

— Давайте извлекать из проблем пользу, — с сарказмом усмехнулась я, — и проверим гильдию на вшивость. Посмотрим, кто явится за мной. А чего? Первый раз что ли?

— Я дам твою личину опытному оперативнику и отправлю его с твоими документами на какое-нибудь задание. По крайней мере, часть приходящих по твою душу отсеется.

— У меня есть право хотя бы совещательного голоса? — полюбопытствовала я, переводя взгляд с одного мужчины на другого. — Или вы просто между собой договоритесь?

— О! — вернул мне сарказм куратор. — А у тебя есть собственный план, как выпутаться?

Я покачала головой.

— Спасибо, — поблагодарил Дэвлин, поднимаясь на ноги, — сама Хэль уже — моя проблема. Постарайтесь отвлечь… лишних.

— Да, — неожиданно мэтр Ольсин остановил нас в дверях, — что это позавчера была за выходка в лаборатории? Дуэль на глазах толпы народу с раздеванием? Не позорь мои седины, Кристина!

Я в раздражении сдула со лба челку.

— Виконтесса Кларисса Леми — единственный автор этого скандала. Возможно, она хотела убить меня на глазах толпы народу и получить таким образом особое благословение Хэль.

— Правдоподобно, — кивнул куратор, — стань она официальной любимицей такой богини, возможно, ее бы даже из гильдии окончательно не исключили, на всякий случай. Дай мне слово, больше с ней не общаться. Ни при каких обстоятельствах.

— Почему? — не поняла я.

— Потому что это — опасно. Не спорь с учителем!

— Хорошо, — пожала я плечами, — даю слово шарахаться от этой сумасшедшей, как от огня.

Мы, наконец, попрощались и вышли на улицу.

— И что мы сами собираемся делать? — спросила я, останавливаясь перед лестницей из гильдии, и по привычке потирая нос бронзового грифона на удачу.

Дэвлин обернулся ко мне, взял за плечи, сжал и внезапно чуть улыбнулся.

— Как это — что? Вышвырнуть отсюда очередное отродье Хаоса, сделать так, чтобы сюда больше не совался этот ангел, и избавиться от богини Смерти.

Самое очаровательное было то, что он был абсолютно серьезен и действительно собирался попытаться провернуть все эти весьма сомнительные с моей точки зрения мероприятия.

— Отличный план. Главное, очень оптимистичный. Думаю, мне стало бы чуть спокойнее, если бы ты рассказал подробности. Хоть какие-то. Пожалуйста, Дэвлин!

— Извини. Иначе ты не сможешь вести себя естественно.

— Дэвлин, на счет этого поединка с Клэр… Ты не сердишься?

— Почему я должен сердиться? Ты получила вызов, приняла его и победила.

— Видишь ли, когда я вызывала огонь, что-то странное произошло с Печатью. Она словно помогла мне.

— Да, — кивнул мэтр Купер, — я знаю. Так и должно быть.

— А это не выдало бы тебя?

— Ты про то, что кто-то мог бы опознать Инферно? Нет, ты же преобразуешь получаемую силу в стихию, и я доволен, что ты, наконец, научилась этим пользоваться.

О как. Мы шли пешком по прогулочной Золотой улице, мимо проезжали нарядные коляски и кареты с гербами, а солнце щедро расплескивало зимние лучи на мозаичные стены домов.

— Можно я зайду к Тайе? — спросила я, все еще переваривая его ответ.

— Зачем? — полюбопытствовал мэтр Купер, отвечая на вежливый поклон какого-то пожилого человека.

— Хочу поговорить с ней про убийство принца Энзора.

— Это я понял, зачем?

— Если его застрелил не Эрик, тогда — кто?

— Это мог быть вообще кто угодно. Зачем тебе в это влезать еще больше?

— Ну, во-первых, я обещала Тайе.

— Крайне неразумно. Графине вообще не стоило убегать.

— Она испугалась, — заступилась я за подругу.

— Знаешь, ваша дружба с ней — Лед и Пламя — настораживает меня больше, чем прошлая вражда. Одна Бездна знает, каких глупостей вы способны натворить вдвоем. Ладно, — мы остановились возле бронзовых ворот красивой ковки, — отсюда сразу домой. Я пока посмотрю, что там за труп ты позавчера нашла.

— Спасибо.

Я прошла в ворота особняка мимо жасминовых кустов, поднялась по трем мраморным ступенькам и постучалась в двери графини Шатт.

— Ну? — тихо поинтересовалась графиня, усадив меня в обитое голубым атласом кресло. — Ты ничего не узнала?

Рядом в серебреной клетке заливалась две желтые канарейки.

— Рано еще, — покачала я головой, — просто зашла посмотреть, как ты тут.

— Нормально, в общем, — пожала она плечами, делая глоток чая из чашки тонкого розового фарфора, — расклеиваться все равно нельзя.

— Это точно. Расскажи мне про Энзора, что он был за человек?

— В каком смысле? — в голубых глазах отразилось непонимание.

— Я хочу понять, за что его могли убить.

— Думаешь, ты сможешь?

— Мне надо с чего-то начать.

Она вздохнула, отставила чашечку и откинулась на вышитую фиалками шелковую подушечку.

— Хорошо. Спрашивай.

Мы с моими голосами невольно ощутили азарт.

— У него были планы? Каким он себя видел королем? — спросил Шепот.

«Зачем это нам?»

«Нам надо понять, чем он отличался от Николаса. Было ли что-то такое, принципиально разное. Все-таки на подобный ход надо решиться, спланировать… Должна быть очень серьезная причина».

Тайя вздохнула и принялась кусать нижнюю губу.

— Ну… Он любил заниматься вопросами армии. Иногда что-то рассказывал про какие-то учебные маневры. Про то, что стал закупать у гномов винтовки. Пытался модернизировать гвардию. Раз уж в Найсе признают официально, в основном, только жреческие силы, он хотел получать самое современное огнестрельное оружие.

— Он опасался войны? Или боялся за себя?

— Не за себя — точно. А война… Ну как — опасался? После коронации в Аскаре, когда он увидел того орка — советника или что-то вроде того, он вбил себе в голову, что это и есть — тот самый герцог Гис. Не потомок, не родственник, а прямо тот самый. Из могилы вылез.

Я покивала, первый раз задумавшись, как должны воспринимать происходящее не знающие подноготную этой истории люди. Вскрытая гробница была, в конце концов, только легендой. Это я знала, что легенда ожила.

— Ага, понятно. Он опасался, что Аскот — только начало?

— Похоже на то. Да, скорее — да.

Я вздохнула. Ангел, столкнувший меня с Николасом, или все-таки Гис? Кто же послал этого непонятного стрелка?

— А он хотел независимости?

Тайя качнула белокурыми кудрями, в которых сверкали в солнечных лучах золотые с мелкими бриллиантами заколочки.

— Ему не нравилось то, что происходит. Он считал, что мы стоим на пороге каких-то глобальных перемен.

В уме и интуиции бедолаге не откажешь. Жаль его все-таки.

— Ладно, спасибо за чай, — я встала, одергивая рубаху и подаренный Николасом темно-изумрудный камзол, — пожалуй, мне пора.

— Будь осторожна, Крис.

— Ты тоже.

— И держи меня в курсе. У тебя же есть зеркало для связи?

— Конечно!

— Давай обменяемся их названиями, чтобы можно было связываться.

— Да давно надо было!

Ледяная графиня обняла меня на прощание, еще раз попросив быть осторожнее.

Я доехала до родительского дома, завернула в самую дальнюю часть парка и открыла портал в поместье. Конечно, без гостей не обошлось.

В гостиной, растянувшись с бокалом светлого пива в кресле, меня ждал Углук-Два-Ятагана. Вид он имел несколько расстроенный и попросил вместе с ним отправиться к Шаману. Нельзя игнорировать того, кто недавно спас тебе жизнь, верно? Я связалась с Дэвлином, чтобы он знал, где я. Голос у мэтра Купера был несколько странный. Он был уже в Замке и попросил от Шамана возвращаться сразу туда. Нет, ничего особенного не случилось. Просто возвращайся, как сможешь. Я насторожилась, но поникший вид орка заставил мои мысли переключиться в другое русло.

Кажется, скоро я тоже смогу вместо «привет» говорить «что случилось?»

Мы вышли во двор и переместились в лагерь, сразу к нужному шатру. Солнце перевалила за полдень, дело шло к обеду и орки тянулись по двое, по трое к обеденным залам. В лагере так вкусно пахло какой-то мясной похлебкой со специями, что я невольно сглотнула. Чай — чаем, а есть уже хотелось. Углук проводил меня до самого полога, но внутрь не пошел.

В шатре, распространяющем аромат сушеных степных трав и дыма, меня встретил Шаман. Орк споласкивал руки в какой-то деревянной бадье, вода в которой была заметно розового цвета, и конечно, присутствовал пробивающийся через горечь полыни и свежесть мяты тот самый сладковатый запах. Кровь.

— Привет, Тощая, — без улыбки проговорил хозяин шатра, уже привычно обнимая меня в качестве приветствия, — Теперь мне нужна твоя помощь.

После того, как ты помог мне выбраться из болота в мертвом мире? Да что угодно.

— Что случилось?

— Ты же маг? Классический? Посмотри на одно заклинание. Может, ты сможешь, что-то сделать?

— Легко!

Он откинул еще один внутренний полог из крашеного охрой полотна, разделяющий шатер на две отдельные зоны, и я уставилась во все глаза на лежащего там человека. Почти человека, небольшая примесь орочей крови в нем явно присутствовала.

Со страшной скоростью завертелись в моей голове воображаемые шестеренки, укладывая очередной кусок паззла на его законное место.

— Он что-то перепутал с Плитами, кажется, — проговорил Шаман, — и вчера ребята нашли его уже таким. Я ничего не могу сделать. Попробуй, а?

— Конечно.

А я стояла, смотрела на него, и не могла понять, как я снова умудрилась его забыть? Сначала тут, в лагере, когда у меня дома лежал полумертвый скавен. Потом на коронации в Аскаре, где я случайно на него натолкнулась. И забыла. Я начисто забывала об этом парне каждый раз, как он выпадал из поля зрения.

— Почему вы не сообщили в Аскот? — спросила я тихо.

— Он не позволил. Ну, и я вспомнил о тебе.

Разумеется. В Аскоте полно шпионов, и мало магов, а узнать эффект от столь редкого заклинания может любой выпускник Академии. «Ледяные шипы». Появиться в таком виде в Аскоте, это практически признать, что король Алесий стоит за убийством Энзора. Он принял Тайю за телохранителя наверняка, и не представляет, что она тоже оттуда сбежала. Как все просто, когда знаешь факты.

Шаман оставил нас, а я присела на край постели из пушистых бурых шкур. Выглядел мужчина плохо. Его торс и правую руку оплетали светящиеся голубым лозы, покрытые острыми шипами. Порезы кровоточили, не сильно, но постоянно. Сам он был бледный, как полотно, но в сознании. Да, права Тайя, редкостная дрянь — это заклятие. Взгляд серых глаз остановился на моем лице, а губы с трудом растянулись в усмешке. Я в ответ жадно рассматривала его, похоже, впервые, он просто не мог никуда убежать. Неправильные черты лица, грубые, но от этого не менее привлекательные. Нижние клыки слишком большие для человека, уши без мочек, чуть выдвинутая вперед нижняя челюсть — дань орочьей крови. А фигура — человеческая, и как раз в моем вкусе: тонкая кость, длинные музыкальные пальцы с правильной формы ногтями, широкие плечи и узкая талия.

— Мэтресса, я буду жить? — прервал он процесс разглядывания.

— Да к чему вам эти проблемы? — пожала я плечами.

— Всегда мечтал о таком целителе, — еще шире ухмыльнулся он, делая вид, что ему наплевать на боль, — а ты умеешь делать массаж?

— Только хирургическое вмешательство, — усмехнулась я, — еще вскрыть могу, но все-таки предлагаю избежать этого и договориться.

— Внимательно слушаю.

— Если я смогу тебе помочь, я больше не буду тебя забывать.

Он покачал головой, и даже это движение причинило ему боль.

— Это от меня не зависит, увы.

На нем были кожаные штаны, а куртка и такие же, как у Эрика, чехлы с оружием лежали рядом. Белая рубаха с бурыми пятнами валялась скомканная в углу шатра.

— Ну и демоны с тобой и твоими секретами, — фыркнула я, — лежи и не дергайся. Будет очень больно.

Он снова усмехнулся не без бравады, пытаясь не кусать губы.

— Звучит заманчиво. А после этого ты выйдешь за меня замуж?

Остряк — самоучка!

— Да, — широко улыбнулась я ему, создавая огонь.

— Обещаешь? — и ведь не боится, похоже.

— Обещаю, — согласилась я и принялась аккуратно топить лед.

— Люблю… горячих женщин, — выдохнул он, и больше не смог произнести ни слова.

Пациент, нужно отдать ему должное, не кричал и не дергался. Даже не стонал, только сжал зубы, а зрачки расширились, закрыв чуть ли не всю радужку, да по лбу стекали капли холодного пота. Стоический парень. Или просто выделывается перед женщиной. Я осторожно касалась пальцами кожи вокруг порезов, надеясь, что не устрою убийце Энзора болевой шок, и раздумывая, как теперь лучше поступить? Выдать его Николасу или просто отпустить на все четыре стороны? С одной стороны, меня попросил помочь Шаман, а я ему изрядно задолжала за помощь в мертвом мире, с другой, Николас помог, когда в меня попали из арбалета. А с третьей, пациент мне понравился, и никак не хотелось мне отправлять его в застенки Найса после того, как сама потратила столько сил, чтобы не дать ему умереть. Через полчаса, когда голубое сияние с легким хлопком исчезло, я прокляла способности подруги раз сто. Надо же какая талантливая — поганка! В момент паники создать такое. Сил у меня не было больше никаких. До того, что саму начало трясти. Я откинулась на те же шкуры, не в силах ни стоять, ни двигаться.

— Зачем ты убил Энзора? — поинтересовалась я, повернув к нему голову.

А вот брови у него идеальной формы, чуть вразлет и красиво изогнутые.

— С чего ты взяла, что это я? — прикинулся сэндисским валенком мужчина.

— Потому что знаю, кто наложил на тебя эти чары.

— Да? Тогда, кажется, мне придется убить и тебя.

— Не-а, — возразила я не без некоторого сарказма.

— Почему?

— Ты же собрался на мне жениться.

— Кстати, да. Точно.

— А еще, потому что я опять не смогу тебя вспомнить.

— Логично.

— Тогда ответь мне все-таки, почему ты убил Энзора?

— Да что ты такая приставучая?

— Я только что спасла тебе жизнь! И имею право на небольшую ответную любезность.

— И в благодарность я женюсь на тебе. И не убью. Цени!

Я рассмеялась, и убрала ему за ухо выбившуюся из светлого хвоста прядь.

— Ты всегда так за женщинами ухаживаешь?

— Только за тобой.

— Да-а-а? — изумилась я. — Почему?

— Ты особенная, — с придыханием прошептал он.

— О как!

— Конечно! Третье свидание, мы в одной кровати, и просто болтаем! Это просто нонсенс!

Общаться, говоря всякие глупости, с ним было забавно. Чем-то он напоминал Эрика, когда у того хорошее настроение. Я даже поглядела в глаза — нет, нормальные, никакой сумасшедшинки. А эмоции? Интерес. Облегчение из-за отпускающей боли. Любопытство. Ничего похожего на затягивающую бездну. Уже неплохо.

— Дай воды, — попросил мужчина, — вон та глиняная пиалка на скамейке, видишь? Дотянешься?

— Можно я тоже глотну? — спросила я, чувствуя, что губы от усталости пересохли.

— Конечно! Очень тонизирующая штука.

Я потянулась за питьем.

— Берешь ли ты меня в мужья? — торжественно низким голосом прогудел раненый, продолжая дурачиться.

— Да! — пробулькала я, жадно отхлебывая какой-то потрясающе вкусный медовый настой.

— Ну, хватит уже! Мне оставь! Кто тут раненый?

— Да забирай.

— Беру тебя в жены, — хохотнул он, и в несколько глотков прикончил питье, а я обернулась на резкий звон.

Шаман, откинув полог, смотрел на меня круглыми, как у совы глазами, уронив свой любимый половник. Примерно такой же взгляд несколько часов назад был у моего куратора. Да уж, он явно не ожидал, что я справлюсь с этими дурацкими шипами.

— Все, — улыбнулась я орку, — пациент будет жить. Перевяжите его. По идее, порезы не такие глубокие и опасные. Это заклятие убивает за пять дней. Ему очень повезло.

Шаман кивнул, не произнеся ни звука, все также изображая сову.

— Дальше я сам, — улыбнулся раненый, ставя пиалку на пол, возле лежанки из шкур, — спасибо.

— Пожалуй, мне пора, — проговорила я, поднимаясь на ноги, — потеряют домашние, а у меня там… дела кое-какие. Ладно. Поможете встать? А ты, оболтус, — не встревай так больше.

— Обещаю исправиться! — коротко хохотнул раненый. — И заняться чем-нибудь исключительно мирным. Научусь печь булочки. Или тортики.

— Охотно верю! — фыркнула я, слегка покачнувшись.

Шаман помог мне выйти наружу, поддерживая за локоть. Мы остановились возле шатра, и он как-то демонстративно поправил мой камзол.

— Тощая… — он смотрел на меня так, будто я только что на его глазах съела паука, как на слабоумную идиотку, короче. — Тебя по башке часто бьют, да?

— В смысле? — не поняла я. — Вы меня позвали. Я его вылечила, в чем проблема?

— Ой, дура…

Пожилой орк отпустил мой локоть и сел на какую-то скамеечку, покрытую цветным полосатым ковриком, закрыв лицо руками. Потом отнял их и резко поднял голову, уставившись на меня.

— Ты нахрена вышла за него замуж?! Я просил его просто подлечить! Подлечить! Ты вообще всегда творишь все, что твоя левая пятка захочет?!

— Да ладно, — рассмеялась я, — вы не поняли, это же была просто шутка.

— Шутка?! Это орочья традиция! Короткий ритуал! «Да. Да», чаша воды пополам, ложе и свидетель — Вождь или Шаман!

Я, даже не дослушав, вихрем метнулась в шатер и уставилась на исчезающее облачко телепорта. Опять мертвячий свиток. Они теперь вообще у каждого первого при себе что ли?!

Оставалось вернуться к Шаману и сесть на соседнюю скамеечку. Мы смотрели друг на друга молча. Пожилой орк, поигрывал косичкой в когтистых пальцах и молчал. Только смотрел очень-очень внимательно.

— Как его зовут? — спросила я неуверенно.

— Моррис, — ответил орк, разведя руками, — Кай, Кастер, ну это только то, что я знаю.

— Так… Стоп. А что мне теперь делать? Это же просто шутка была… Баловство.

— Ну-ну, — смотрел себе под ноги Шаман, — вот теперь я понял, как ты во все это влипаешь.

— Но зачем он это сделал? — вскричала я, вскочив на ноги.

— Откуда я-то знаю?

— Вы должны мне хоть что-то о нем рассказать!

— А не могу, — злорадно оскалился Шаман, поднимая, наконец, на меня глаза, — клятва, знаешь ли.

Туше.

— Ладно, — кивнул он, — может, боги тоже это как шутку восприняли. Погоди дергаться.

— А как это проверить? — с надеждой вскинулась я.

— Сними камзол. Так. Расстегни ворот рубахи и покажи плечо. Да только ворот же! Стоп! Что ты делаешь?! Тощая, боги светлые… Ты с ума меня сведешь.

Пару минут таращились мы молча на какой-то черный символ, постепенно проступавший на коже.

Брак может быть на всю жизнь, а татуировка — на пару месяцев дольше.

— Никому ни слова, — проговорила я, застегиваясь.

— Ага.

— Пойду я.

— Ага.

Красная арка переправила меня в поместье. Я забрала конверт Лео и портрет адресата и переместилась на балкон Замка. Там я села в кресло и бездумно уставилась на горизонт, подставляя горящее лицо прохладному морскому ветру. Даже перспектива встречи с Хэль как-то меркла по сравнению с этой моей выходкой. Потрясающе. Просто потрясающе. Я посмотрела на сапфир, подарок Николаса, вспомнила еще и свой вчерашний срыв и расхохоталась. Я смеялась, вытирая слезы, пока на балконе не объявился Гнарл.

— Выпить есть? — попросила я.

— Это у нас вместо «здравствуй, Гнарл»?

— Здравствуй, Гнарл.

— Чего нового натворила?

— А-а-а… Татуировку сделала.

— На неприличном месте? — усмехнулся мелкий демон.

— Ну что ты! На плече. Где Эрик?

— Где-то тут, ленится.

Я позвала его через колокольчик и отдала ему конверт. Эрик хмыкнул, достал какой-то маленький шарик из связки цепочек и шнурков на шее, дотронулся до послания, и в воздухе проявились светящиеся буквы. «Тучи рассеиваются».

— Разберемся, заодно выясним, что задумал твой бывший.

— Спасибо.

Рыжий остановился возле меня, внимательно вглядываясь в мое лицо.

— Ты чего такая?

— Какая?

— Мутная какая-то.

— Да так. Как-то все по-дурацки у меня выходит.

Он помолчал пару секунд, потом присел на корточки рядом и взял за руки.

— Это из-за вчерашнего?

— Нет, — покачала я головой, улыбнувшись, — что ты!

— Ты жалеешь?

Я жалею? Да что вы!

— Эрик, — потрепала я его по макушке, — я сдаюсь, ты для меня — стихийное бедствие. Невозможно бороться со стихийным бедствием. Это — сильнее меня. Так что переживать по этому поводу — бессмысленно.

— Точно?

— К тому же, — улыбнулась я ему, — а было здорово.

— Да уж. Не то слово…

— Ты не обращай на меня внимания. Это я просто устала и не выспалась.

Его это устроило, излишней чувствительностью авантюрист никогда не страдал. Он пошел разбираться с конвертом, а я пошла к единственному существу, с которым могла сейчас поговорить.

Десятый чертил. Он делал это вдохновенно, с помощью какой-то странной комбинации из линеек, прикрепленных к чему-то похожему на большой мольберт. Я попыталась понять, что это, но моих знаний не хватало, поэтому оставалось забраться с ногами на его кровать, накрытую зеленым покрывалом, и подождать, пока он закончит вырисовывать какую-то хреновину. Она могла с равной вероятностью быть деталью оружия или куском дварфийского парового механизма. Потом химерик отложил карандаш, обернулся и сел в свое огромное удобное кресло с подлокотниками в виде львиных лап.

— Так, — сказал он, складывая руки на груди и шевельнув гребнями, что, похоже, означало предельное внимание.

— Я тут такое натворила, — проговорила я, разводя руки, жестом «ой, а я не разбивала любимую маменькину вазу, она сама пыталась спрыгнуть на пол», — только обещай никому не рассказывать.

— Что произошло? — нахмурился Десятый.

— Глупость большая.

Мой друг покачал головой и посмотрел на меня искоса.

— Переспала с Эриком?

— Нет… Хотя, вообще-то да… Но разве это глупость? Это так…

— Довела Дэвлина до того, что он таки пообещал тебя убить? — продолжил догадываться химерик.

— Ну что ты! — тут я вспомнила предыдущий вечер. — Хотя, надо сказать, это не значит, что я не стараюсь.

— Так что еще?

Я уставилась в пол.

— Замуж вышла.

— За этого принца? — поднял брови и гребни химерик, кивнув на сапфир на моем пальце.

— Нет.

— Ты меня пугаешь. За кого тогда?

«Семейное положение: хрен знает, что происходит».

— Я не знаю, — широко улыбнулась я, — знаю только, что это и есть тот убийца, которого ищет сейчас весь Найс.

Десятый неуверенно улыбнулся.

— Это — шутка?

— Да нет. Увы.

— Где он сейчас?

— Не знаю.

— Как хоть его имя?

— Не зна-ю, — раздельно ответила я.

— Рассказывай по порядку.

Я рассказала. Десятый, знакомый с орочьими обычаями сказал, что ничего непоправимого. Нужно только найти этого человека и провести другой ритуал, если это — просто идиотская шутка, проблем не возникнет. Я покивала, убеждая себя, что не произошло ничего особенного.

Дэвлин ждал меня внизу, в одной из комнат своей лаборатории.

— Чего хотел Шаман? — полюбопытствовал маг, споласкивая руки в раковине.

Он был в бриджах и темно-красной рубахе с засученными рукавами.

— Попросил вылечить одного человека.

— Какого?

Я уставилась в пол, закусив губу, не зная, что сказать, любопытно, кстати, что в этот раз я помнила его отлично. Мэтр Купер подождал немного, но ответа не дождался.

— Я задал какой-то очень сложный вопрос?

— Это тот стрелок, — призналась я, — который убил принца Энзора.

Дэвлин закрыл кран, расправил рукава и уселся на один из узких мраморных столов.

— И ты?

— Вылечила, — развела я руками.

Маг чуть склонил голову к плечу.

— Что-то еще случилось?

— Ну…

Он молча смотрел на меня и ждал, что ж, все равно он все узнает, лучше уж сразу. Я вздохнула, скинула камзол, положив его на стол рядом с магом, и принялась расстегивать рубаху. Мэтр Купер приподнял бровь.

— Ты уверена, что это… уместно? В морге?

— Дэвлин!

Я обнажила плечо, демонстративно уставившись в пол. Маг спрыгнул со стола и уставился на символ, изображенный на коже.

— Ты знаешь, что это?

— Увы! Но это — случайное недоразумение. Я знаю, как все исправить.

— Все, — сказал мэтр Купер, поправляя мой воротник и самолично застегивая перламутровые пуговицы, — мне надоело.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась я, делая аккуратный шажок назад, события вчерашней ночи живо всплыли перед моим мысленным взором.

— То, что ближайшее время ты одна из Замка не выходишь.

«В случае опасности улитка должна прятаться в раковину. Там у неё есть бутылка коньяка и пистолет».

— Знаешь, — проговорила я ему на ухо, подходя вплотную и поправляя ворот, — а как ты, интересно, собираешься удержать телепортиста?

Он вздохнул. Неожиданно кожу над сердцем обожгло, а тело перестало слушаться. Я стояла, не в силах пошевелиться. Печать же! Надо было разозлиться, наверное, но я не могла.

— Прости, — сдалась я, — со мной постоянно что-то происходит.

— Да. Я бы не вмешивался, но сейчас дело в Хэль и ангеле. Я не хочу чтобы с тобой случилось что-то… — он чуть усмехнулся. — Что ты не сможешь исправить. И я не смогу.

— Я буду делать, что ты говоришь.

— Хорошо.

Он покачал головой, чуть отходя в сторону.

— Что там с трупом? — попыталась я сменить тему.

— С которым?

— Как это — с которым? Я про того парня, которого нашли прихвостни у меня в саду.

— Оу.

Дэвлин взял меня за локоть и подвел к другому столу, накрытому белым куском полотна. Маг отдернул ткань и указал на тело.

— Ему пробили легкие и сердце двумя клинками, изогнутыми, заточка с одной стороны. Смерть мгновенная.

Я хотела спросить, нашел ли он что-то еще, но не успела. Мэтр Купер прошел ко второму накрытому столу и сорвал покров с него.

— А вот этому хватило одного удара — снизу под подбородок, сразу в мозг. Мгновенная смерть.

— А-а-а… — протянула я. — А кто это?

Дэвлин сделал знак молчать и прошел дальше.

— А вот этому рассекли гортань. Умирал пару минут.

Я приложила ко лбу ладонь, окончательно переставая что-то понимать.

— А кто это вообще такие? Я оставляла тебе только одно тело. Первое.

— Двое одетых и вооруженных, как профессиональные убийцы, но не гильдийцы. Третий — жрец Хэль. Всех нашли в твоем саду.

— Йо-о…

Мэтр Купер вернул на место ткань, спрятав покойников.

— Допустим, я понимаю, зачем приходил жрец. Это из-за Хэль. Но вот кто нанял первых двоих? И кто их убил? Есть соображения?

Я только покачала головой.

— Хорошо. Есть еще пара забавных моментов, татуировки на шее у всех, кроме жреца. Это один из символов Инферно.

— Чего?!

— У этих парней покровитель — демон.

— Еще один?! — вскинулась я.

— В этом мире их немало, но конкретно этот… Думаю, он не здесь, не в явленном мире. Но с ним все равно нужно разобраться.

— Пожалуй. Но как?

— Я провел последний допрос и знаю, где их место сбора.

Я изумилась. Он же не так давно начал изучать некромантию, и уже — последний допрос? Лихо.

— И ты хочешь наведаться туда?

— Да, — кивнул маг.

— Когда?

— Сейчас.

Я покивала, глянув еще раз на укрытые тканью тела.

— Разумно.

Дэвлин повернулся к выходу, но на пороге замер и обернулся.

— Хочешь со мной? — спросил он внезапно.

— Да! — обрадовалась я, подхватывая с мраморной плиты камзол.

— Хорошо. Ведешь себя осторожно, делаешь все, как я сказал, да и вообще, смотришь, наблюдаешь, сама не вмешиваешься. Договорились?

— Договорились.

Мы сидели за круглым столом в отдельном кабинете на третьем этаже трактира «Королевский лосось», в Дайсаре, а мужчина с щегольской бородкой, весь в черном сложил руки на груди и саркастически улыбался.

— Я представления не имею, о чем вы тут говорите. Мы — небольшой торговый дом. И не занимаемся никакими сомнительными делами. У вас все? Тогда…

Он ухмыльнулся еще шире и жестом указал на дверь. Я понятия не имела, что делать, и неуверенно поднялась на ноги. Дэвлин тоже встал и сделал пару шагов. А потом вздохнул, и уселся обратно.

— А если мы поступим иначе, — как бы рассуждая вслух, проговорил мэтр Купер, — что если я позову твоего хозяина и задам те же вопросы ему?

Ухмылка неприятного бородатого типа растянулась от уха до уха и стала откровенно злорадной.

— Ну, попробуй, парень, только учти, я давал тебе уйти.

Дэвлин пожал плечами и принялся рисовать пальцами в воздухе что-то невидимое глазу. Потом с усилием потянул за края, раздвигая. Он сунул руку до плеча в возникшее прямо в воздухе отверстие и вытащил за воротник, какого-то мужчину. Новый участник посиделки был красив, с правильными чертами лица, вытянутыми к вискам ореховыми глазами и медного цвета волосами, так что я невольно залюбовалась, видимо, все демоны выбирают себе очень привлекательные оболочки.

— Обезумел?! — заорал мужчина, поднимаясь на ноги и отряхивая штаны.

— Это ты границы не видишь, Теорион, — холодно процедил Дэвлин, а в глубине его зрачков зажглись золотые искры.

— Я? Я?!

— Это твои… люди?

— Допустим!

— А ты в курсе, что они подняли руку на человека с моей Печатью? Ты желаешь таким образом вызвать меня на поединок?

Второй демон глянул с неподдельным удивлением, сначала на нас, а потом на бородатого, застывшего неподвижным памятником самому себе.

— Так-так-так, — поднял ладони в примирительном жесте Теорион, обходя стол по кругу, — подожди. Я совершенно не собирался с тобой ссориться.

— Какого из моих слов ты не понял?

— Дэвлин…

— Сделаем так, ты отдашь их мне. И мы уладим этот вопрос.

— Что?! Я столько сил…

Мэтр Купер одним незаметным глазу движением выхватил револьвер и всадил ореховоглазому красавцу пулю в колено.

Тот от неожиданности упал на пол и заорал что-то на том самом неприятном шипящем языке.

— Ты — больной..! Чем ты стреляешь?! Это — не пули!

Мой спутник молча прицелился во второе колено.

— Стой! Подожди! Хорошо-хорошо! Забирай их! Забирай! Только портал открой хоть обратно!

Дэвлин медленно убрал револьвер под куртку и улыбнулся, чуть наклонившись ко второму демону.

— Сам, Теорион, сам.

Шипя и рыча от боли красавец с медными волосами убрался в какой-то другой мир, а маг посмотрел на висящий на стене флаг с гербом. Полотнище уже начало линять, превращаясь из синего в красное. А вместо зубастой рыбы на нем изогнулся кольцами золотой василиск.

Глаза у бородатого вылезла на лоб. Дэвлин преспокойно вернулся в кресло, закинув ногу на ногу.

— Теперь поговорим? — совершенно спокойно поинтересовался он у тут же упавшего на одно колено мужчины. — Начнем с одной очень простой концепции: владельцы и их имущество. Надеюсь, у тебя не возникает вопросов по поводу того, кто есть кто? Отлично…

Я сидела рядом, смотрела во все глаза, впервые видя его таким. Мэтр Купер излагал свои мысли спокойно и негромко, обговаривая новые правила существования свалившейся на нас банды наемных убийц. Но меня больше всего поражало именно отношение. Имущество. Ценное, в силу умений и организованности, но не более того. Я даже к животным относилась… не знаю, уважительнее? Но бородатый внимал почтительно и не возражал, а на его шее уже проступил новый знак.

Выяснилось, что пять дней назад один из посредников предложил тридцать тысяч золотом за мою голову. Они, конечно, найдут его и выяснят, кто был заказчиком, но скорее всего это тоже будет еще один посредник, так что выяснение всей цепочки может занять довольно много времени. Посылали двоих, и пока никто не вернулся. Очень извиняются. Могут ли они продолжать свою деятельность? А когда Хозяин предоставит список тех, кого нельзя трогать? Все это время бородач так и стоял приклонив колено и смотрел в пол, а мэтра Купера такое положение вполне устраивало.

Когда мы вышли, я продолжала молча переваривать эту сцену.

— Я хотел, чтобы ты увидела это, — проговорил Дэвлин.

— Зачем?

— Чтобы ты поняла, какими разными бывают Печати.

Я кивнула, идя бок о бок с демоном, и смотрела под ноги.

— Спасибо.

— За что?

— Что не обращаешься так со мной.

— Я рад, что ты, наконец, начинаешь понимать.

— Что ты будешь делать с ними?

— Сделаю сильнее. Найду применение.

— Наверное, бессмысленно говорить «но это же люди»?

— Уже не совсем. Их души принадлежат мне. А они до того сами продали их Теориону, и тем выбрали свой путь.

— И много в нашем мире других демонов?

— Достаточно. Когда-то это место сильно затронул Хаос, не поглотил, но сделал гибче, а для таких, как я, это очень комфортные условия.

Я только кивнула, когда мы шагнули обратно на черно-красные плиты Замка.

— Тебе пришло вот это, — протянул мне письмо химерик, когда мы обедали на балконе, — от принцессы Найса Ливетты.

— Глава конторы? — посерьезнел сидящий тут же Эрик. — Что ей нужно?

— На обед приглашает, — проговорила я, пробегая письмо, — сегодня в восемь пришлет в поместье телепортиста. Заодно скажу ей, что уезжаю по заданию гильдии, и они от меня отстанут. Хотя она мне понравилась, если честно.

— Это ее работа, — пожал плечами Эрик, — нравиться и вызывать доверие. Зубастая тетка.

— Что ты ей скажешь? — спросил Дэвлин.

«Что преступление раскрыто, — усмехнулся Шепот, — меч украл муж твоей сестры, отвлекала принца твоя лучшая подруга, а застрелил его твой муж».

«Уймись!»

— Не знаю, — пожала я плечами, — ничего не скажу. Можно мне пойти?

Дэвлин покачал головой.

— Хорошо, но возвращайся оттуда сразу назад.

Эрик уставился на нас изумленно, но комментировать не стал.

Все еще под впечатлением от этого дня я переоделась и перенеслась в поместье. А оттуда уже — на обед с принцессой Ливеттой.

Ее высочество выглядела немного уставшей. Пара рыжеватых прядей выбились из гладкой прически, но улыбалась она мне приветливо.

— Графиня! Рада вас видеть. Присаживайтесь. Вина? Да, мне тоже обнови.

— Добрый день, ваше вы… — она посмотрела на меня так, что я заткнулась.

Ах, ну да.

— Сначала к делу, ладно? У вас есть кто-то кто мог бы проследить телепорт? Такое возможно, в принципе?

— Не через столько времени, — покачала я головой, — что с убийцей?

— Мертв, — пожала плечами принцесса.

Я вздрогнула, вспомнив улыбку Морриса.

— Вы нашли его?

— Крышу осмотрели, вызвали мага. Там следы применения смертельного заклинания. После такого не живут, если заклинатель не позволит его снять. Видимо, подруга принца была магом и пыталась защищаться. Заклинание редкое, а главное — заметное, убийца наверняка появится где-нибудь у мистиков, а у меня много людей. Узнаю, кто он — заберу тело и найму некроманта.

— Хороший план, — кивнула я, чтобы что-то сказать.

— С женщиной сложнее, она — маг, значит подданная другого государства и член гильдии, а вы своих не выдаете. Долго, муторно. Я в итоге, конечно, все равно ее найду, но предъявить мне ей нечего. Она защищала моего племянника, а вот меч пропал, не смогли его силу засечь.

— Быстро работаете.

— Кристина, могу я вас по имени называть?

— Конечно.

— Кристина, какие у вас планы на будущее? Попробуйте, кстати, вот эту настойку. Исключительная вещь.

Ну вот, никаких вступительных речей про погоду.

— Вы имеете в виду Николаса? — спросила я прямо, делая маленький глоток настойки из хрустальной рюмки.

И правда, чудесно.

— Да.

— Насколько прямо я могу говорить?

— Абсолютно.

Я вздохнула и откинулась на спинку кресла, глядя ей в глаза.

— Он мне нравится. Но проблем ему от меня будет — выше крыши. Роман и последующая дружба — вполне бы подошли, замужество — он мне ничего плохого не сделал, чтобы так портить ему жизнь.

Ливетта совершенно неаристократично расхохоталась.

— Вот это да! Знаете, вы не похожи на придворных дам, вы больше похожи на меня.

— Это — определенно комплимент.

Она кивнула, все еще улыбаясь.

— А разве вам не хочется бросить все и просто зажить мирно? Получить титул?

— Принцесса, боюсь, у меня не получится.

— Почему?

— А вы сами могли бы бросить все? — осмелела я.

Она посмотрела на меня долгим взглядом.

— Нет. Но меня держит клятва, Кристина. И долг. А тебя?

— Долг. Верность близким. Все то же самое.

— Жаль, — покачала Ливетта головой, — жаль, что вы не попались мне на глаза раньше. До того, как стали такой… самостоятельной.

— А можно тоже вопрос?

— Конечно.

— Вы так просто говорили про магию… Она же у вас, вроде… не одобряется?

— Именно, — кивнула Ливетта, — но я терпеть не могу, когда мне что-то мешает делать мою работу.

— А это — давно? Нет магии?

Она задумалась, машинально побарабанив пальцами по столу.

— Лет тридцать. Когда тут появился ангел и отдал Грегору меч.

— А вы видели его? Ангела?

— Нет, он настоял, что его видят или король, или его наследник.

— И принц Энзор…

— Нет, обитатель Эмпиреев не появлялся уже очень давно. Так, кое-какие артефакты от него остались.

«Не только меч?!»

— Понятно.

— А вы, я вижу, интересуетесь ангелами? — усмехнулась она.

— Я же маг, — пожала я плечами, — я их никогда не видела, и мне любопытно.

— Ладно. Может, еще вы передумаете на счет своего будущего.

А я и сама не знала.

В этот момент в столовую вошел Николас, обрадовался, увидев меня, и присоединился к нам за столом. Разговор стал обычной светской болтовней, растеряв первоначальную живость, зато потом он отправился провожать меня в поместье. Принц рассказывал какие-то смешные истории, и я снова принялась гадать, как бы сложилась жизнь, брось я все, и останься с этим человеком. Он никогда не подставлял меня. Не отдавал в заложники. Не прижимал к стене, выдыхая в лицо «я же не люблю тебя». Не вышибал кому-то на моих глазах мозги. Не шутил по-идиотски с замужеством. Не хотел выпить душу. Не требовал каких-то услуг и долгов. Уже только это делало его выдающимся человеком в обществе тех, с кем я общалась в последнее время. А еще он единственный из всех серьезно ко мне относился, поэтому я просто расслабилась, чего очень давно себе не позволяла.

Мы прикончили бутылку энтильского на двоих, смеялись и танцевали. Николас подхватил меня на руки и закружил по гостиной, пока не оступился случайно. Я совершенно по-женски взвизгнула, когда мы рухнули на диван, взметнулись и опали шелковые юбки, и я оказалась в его объятиях. Мы полулежали на подушках в гостиной, где не было больше никого. Поздний вечер, звенящая от энтильского голова и красивый мужчина и сапфировыми глазами. Он смотрит так, что я почти верю, будто он действительно любит меня. А может, правда любит?

— Какая ты красивая, — шепчет он и прижимается к моим губам.

Это так приятно. Он внимательный, осторожный, чуткий. В какой-то момент он подхватывает меня снова на руки. Собственно, нужно пройти всего два лестничных пролета. И еще несколько шагов до кровати в моей комнате. Мне ужасно хотелось человеческого тепла. Не сжигающего жара, не безумия, не страсти пополам с ужасом — тепла. Такого, чтобы греться и ни о чем вообще не думать.

Что-то дернуло меня за кружево ворота платья, вырывая из приятных мыслей.

— О, прости, — он осторожно вернул меня на диван и принялся освобождать какую-то запутавшуюся цепочку, — как же не вовремя!

Я рассмеялась первая, а потом и Николас, уткнувшись губами в мою шею.

— Свет! Как же не вовремя!

— А что это вообще?

— Показать? Это еще один артефакт. Удивительная вещь!

— Какой? — полюбопытствовала я, поудобнее устраиваясь у него на коленях и заглядывая за ворот его белоснежной рубашки.

— Я храню его, — проговорил Николас, доставая длинную цепочку.

Ага, понятно, что так слепило меня в день нашего знакомства.

— Что это?

— Око Истины, — проговорил он тихо, проводя пальцем по нему, — это потрясающая вещь.

На цепочке висел удивительно красивый золотой глаз, с огромным бриллиантом вместо радужки.

— Ого…

— Нравится?

— Очень…

— Если Око активировано, от него исходит радуга. Я никому никогда не показывал его до тебя. Посмотри!

И Око вспыхнуло. Засияло золотом и слепящим светом. Оглушая. А потом чуть померкло, создав вокруг себя радужную сферу, переливающуюся чистейшими красками. Но мы уже не смотрели на него. Я, сжав побелевшие пальцы, кусала губы от боли, а Николас потрясенно смотрел, как сквозь платье начинает светиться багровым пламенем Печать.

Печать высшего демона, означающая «Моё».

Принц застыл, а платье у меня уже начинало тлеть. Я рванула ворот, чтобы хотя бы к коже ничего не прикасалось.

Он быстро убрал артефакт под рубашку. Мы смотрели друг на друга, не в силах произнести ничего.

— Больно? — наконец, неуверенно спросил он. — Подожди. Дай я взгляну.

Он убрал в сторону остатки ворота. Таким декольте я не щеголяла никогда. На коже был сильный ожог. А чувствовала я себя, будто засунула голову под воду. Звуки были далекими и гулкими. Мне только не хотелось, чтобы кто-то дотрагивался до кожи даже в стороне от Печати. Я поняла, что машинально пытаюсь вжаться в спинку дивана.

— Убери руки, — попросил он глухо, — вот так, не бойся. Я не причиню тебе вреда. И ни одному живому не скажу.

— Спасибо… — выдохнула я, сквозь сжатые зубы, наблюдая, какими пустыми и отстраненными становятся только что искрящиеся теплом и весельем сапфировые глаза.

— Кристина…

Да, я могу испортить абсолютно любую ситуацию. Это талант.

— Так получилось.

— Думаю, нам не нужно видеться некоторое время.

— Да.

— Мне нужно подумать.

— Разумеется, — просипела я, опуская ресницы, чтобы не видеть выражения его лица.

Хочу запомнить его таким, каким он был четверть часа назад, потому что я вряд ли его еще увижу. Ну что ж, куда я из моего личного филиала Бездны? Тепло, нормальные отношения, о чем я вообще думала?

— Но зачем?.. — с болью в голосе проговорил он. — Зачем ты это сделала?

Он протянул руку, но остановился, так и не коснувшись моего лица.

«Все норовят сунуться в твой тихий омут и пристать к твоим милым демонятам».

В этот момент в гостиную вошел Дэвлин.

Я не знаю, как он оказался тут так быстро, но это было и не важно. Он просто увидел всю эту сцену разом. Причем, диван, полуобморочную даму и разорванное платье он проигнорировал. Его интересовал только ожог. А конкретнее — его форма.

— Это недоразумение, — успела крикнуть я, увидев, как нехорошо сузились глаза демона.

Николас поднялся с дивана. Они смотрели друг на друга, такие похожие со спины и такие разные. Принц был в камзоле своего любимого темно-синего цвета, так идущем к его глазам, черных штанах с серебряной вышивкой и черных же сапогах. На Дэвлине темно-красная кожаная куртка со шнуровкой по бокам, скрывающая кобуру, алая рубаха, темные штаны и сапоги. Они примерно одного роста, и воздух между ними даже не искрит, он просто застыл. О нет…

— Ваше высочество.

— Баронет. Это вы вызвали чудовище, которое с ней это сделало? — безукоризненно холодным тоном спросил принц.

Дэвлин сделал еще шаг навстречу.

— Нет, ваше высочество. Я не позволяю посторонним вмешиваться в мою работу.

Пару мгновений мне казалось, что кто-то из них выхватит клинок и нанесет удар, тот самый, с которого все и начнется.

— Что ж, пожалуй, мне пора, — принц тоже сделал шаг навстречу, — Кристина, я напишу тебе. И… прости.

Когда он проходил мимо Дэвлина, то задержался на секунду.

— Баронет, скажите, а если активировать рядом с вами ангельский артефакт, я увижу такой же ожог над вашим сердцем?

— Нет, ваше высочество, я бы никому не позволил нанести Печать на свою кожу.

Принц вышел, а демон медленно подошел и уселся на диван, глядя на меня. Он не пытался как-то помочь, не сочувствовал. Он просто смотрел. Оценивающе и с некоторым интересом, будто на диковинное животное.

— Сегодня, графиня, вы превзошли саму себя.

— Спасибо, что не убил его, — тихо проговорила я, окончательно откидываясь на диванные подушки.

— У тебя дома? Это было бы слишком легкомысленно. Я убью его потом.

— Дэвлин, он обещал никому ничего не говорить…

— Это — не обсуждается.

— Пусть он лучше думает, что просто я балуюсь демонологией. Если он умрет — это будет куда подозрительнее.

Демон немного подумал.

— Хорошо. Мы подождем пару недель и посмотрим, что он будет делать. Но ты…

— Мы с Вэлем хотели осмотреть Красный замок. Поедем завтра. Я буду там, пока все немного не утрясется. Вам же нужно собраться в эту поездку?

— В какую?

— Ты сказал про прокол Хаоса…

— Мы не найдем его, пока он совсем маленький.

— Тогда какие у нас планы?

— Вы с Вэлем смотрите Красный замок, мы присоединимся к вам к концу недели. Турнир. Приглашение, ты помнишь? Это практически окончательная легализация, как говорит Эрик. Заодно хоть отдохнем. Вернемся — съездим на несколько дней помочь моей сестре. Отец просил. Потом неделя празднований дня Зимнего Солнцестояния. А где-то еще через неделю заражение Хаосом станет достаточное, чтобы с ним разобраться. Тогда и поедем.

— Понятно…

— Ладно, вставай. Нужно возвращаться.

— Мне очень больно, — пожаловалась я, пытаясь как-то прикрыться воротником.

— Да, — проговорил бесчувственный мэтр Купер, — надо думать.

Понятно. Значит, очень сильно недоволен, что, впрочем, и понятно.

Я с трудом встала на ноги.

— А почему у меня так гудит голова?

— Крис, — проговорил демон, — вот как мы поступим, я донесу тебя до твоей кровати, в Замке, потом достану клеверную эссенцию, а потом ты проведешь вечер у меня в библиотеке. И ты выйдешь оттуда, только после того, как сможешь мне сама внятно ответить на вопрос, что такое Печать. Нельзя быть настолько неграмотной в таких простых вопросах.

Я согласилась. Что мне оставалось еще?

За этот вечер я выяснила массу полезного. Например, то, что я зря обидела его, сказав, что я — его собственность. Моя отметина служила по сути трем целям: усиливать способности к магии огня, позволить меня найти в любой момент и говорить сущностям из Инферно и Хаоса, что меня нельзя трогать. А еще что я представляю собой огромную ценность для кого-то из представителей княжеского Дома Багрового Пламени, и попытавшийся протянуть ко мне лапы столкнется с очень недовольным высшим демоном.

Возможность устроить продемонстрированный как-то паралич шла бонусом и была гарантией, что человек не попытается напасть на владельца Печати.

Он не надел на меня ошейник, как я это видела раньше, он сделал мне подарок, по сути, просто обещая защищать в любой ситуации. До сих пор, судя по книгам, подобные подарки делались только после договора и в обмен на душу. Обжигала меня тоже не сама Печать, а сила Эмпиреев, к которой на месте такого знака просто появлялась уязвимость. В случае, если эта сила была агрессивной природы, как излучение Ока.

Вот так.

Конечно, никто меня в библиотеке не запирал, но вышла я оттуда, чувствуя себя полной дурой. Дэвлин сидел в кабинете и листал какую-то книгу, я забралась в кресло с ногами и молчала, не желая ему мешать. Наконец, он отложил толстенный фолиант и посмотрел на меня.

— Ну что? Разобралась?

— Прости меня…

Он только покачал головой.

— Идем.

Маг захватил бутылку «Драконьей крови», и мы спустились к площадке для купания. Он сел на край, сняв обувь, так что стопы его оказались в воде, и я примостилась рядом. Мэтр Купер сделал глоток и передал бутылку мне.

— Почему ты такая любопытная в одних вещах, совершенно не в состоянии выяснить нужную тебе информацию — в других?

— Мне это даже не пришло в голову.

Мы помолчали.

— Это проблема разных понятийных категорий.

— Я не понимаю.

— Я просто не знаю, как сказать еще прямее: ты — важна для меня. Я ценю тебя. Я защищаю тебя. Я позволяю тебе участвовать в опаснейших вещах, но так, что я могу вытащить тебя, в крайнем случае. Ну, кроме истории с Красным замком. Ты сумасбродная, временами просто кажешься безумной, ты совершенно не способна поступать логично, и это доставляет мне массу неудобств. Геомантия, о которой ты все время говоришь… Я мог бы, при желании, заставить тебя чувствовать что угодно. Например, рабскую покорность. Но я не покушаюсь на твою свободу воли. Или я мог бы изобразить, что я люблю тебя так, как это принято у людей, это — не сложно, и ты бы делала все, что мне нужно, но я до глупости честен с тобой. Я, в конце концов, мог бы просто выпить твою душу, ты ведь сегодня чуть не выдала меня своей неосторожностью, но вот она ты. Сидишь, пьешь вино, болтаешь ногами в воде. Что тебя не устраивает? То, что я не теряю разум? Или то, что не тащу тебя в постель? Под какие шаблоны в своей голове ты пытаешься подгонять все отношения с окружающими?

— Но ведь твой отец полюбил смертную.

— Мы все — разные, как и люди. А я вот посадил смертную на шею, как выражается Эрик, и позволил ей свесить ноги. И еще и дергать меня за хвост временами.

Я рассмеялась, привалившись к его плечу.

— Прости меня.

— Ты уже это говорила. Почему люди все время повторяют?

— Люди должны повторять. Это значит, что ничего не изменилось, и они по-прежнему думают или чувствуют то же самое.

— Да? Интересно. Это потому что вы мало живете и быстро меняетесь, я думаю.

— Знаешь, я чувствую себя очень виноватой.

— Зачем?

— Что значит — зачем?

— Я же не сержусь.

— Я постоянно забываю, кто ты, и насколько по-другому думаешь.

Он внезапно посмотрел на меня.

— Если бы не этот артефакт, ты сегодня была бы с этим принцем?

Я пожала плечами и рассмеялась.

— Вы же с Эриком из меня всю душу вытрясли, мне просто нужно было немного чего-то… нормального.

— А скажи, вот сейчас, здесь, тебе нравится вот так сидеть рядом и пить вино?

— Больше всего на свете, — призналась я.

— Мне тоже нравится. Общее есть, и его много. Просто не зацикливайся на различиях.

— Я поняла… Слушай, а сегодня, когда ты пришел… Почему ты пришел?

Мэтр Купер сделал глоток.

— Почувствовал Эмпиреи. А еще, что тебе больно.

— Ты думал, это явился тот ангел?

— Да.

— Это был риск.

— Да.

— Но ты все равно пришел?

— Да.

— То есть, по сути, ты поступил импульсивно?

Дэвлин отхлебнул вина и немного подумал.

— Да.

«Он конечно сегодня рисковал… Но для чего действительно требуется смелость, это для искренности…»

— Я никогда так никому не радовалась, как тебе сегодня.

Мы посидели еще и помолчали. Волны плескались под ногами, кричала где-то на берегу ночная птица. Завтра будут хаоситы, ангелы, боги, и все проблемы мира. А сегодня здесь было только море, ночь, бутылка вина и плечо, к которому так уютно прислоняться.

— Знаешь, — я обхватила руками его предплечье, уткнувшись носом в плечо, — я — плохой человек. Николас был всегда очень добр ко мне, жизнь мне спас, когда мы только познакомились. А я… Помнишь, как я полезла одна к оркам? Когда мы только с Эриком познакомились? Вот принц для меня — те же орки. Эрик женился на моей сестре, ты не обращаешь на меня внимания, и вообще в заложники отдал, и, понимаешь, я обиделась и нашла симпатичного парня. Мол, я и без вас обойдусь.

Он немного помолчал.

— Думаю, я понял, это, своего рода, Тхарраш. Демонстративное поведение, выражающее несогласие с официальной политикой Дома.

— Вроде того, — улыбнулась я.

— Так поступают обычно подростки.

— Да? А ты так напугал меня, когда чуть не съел, по той же причине?

— Похоже на то.

Внезапно возникшее острое понимание между двумя совершенно чуждыми по природе существами. Или его иллюзия, возможно.

Ночь. Кабинет. Двое рассматривают набросанную от руки карту города, и намеченную рядом с ним площадку для турнира.

— План — хрень, — качает головой Эрик, взъерошив машинально челку.

— Предложи что-то получше, — Дэвлин откидывается в кресле и трет переносицу — жест усталости, похоже, он не спит уже несколько дней.

— А если этот ангел окажется слишком сильным? И убьет тебя?

— Не должен, до сих пор он был весьма осторожен.

— Кроме того вселения.

— Ему было нужно привлечь внимание Крис, причем демонстративно.

Авантюрист чуть усмехается, отхлебывая кофе из синей чашки.

— И что? Она долго выпытывала у тебя, зачем ангелу геомант? Мне просто любопытно.

— Нет, позавчера спросила прямо, и я прямо ответил, заодно рассказал, как обычно обходятся с такими, как она, мои сородичи.

— А она?

Мэтр Купер вздыхает.

— Потребовала, чтобы я не тянул время и выпил ее душу.

— Нормально! И как ты ее утихомирил?

— Я продемонстрировал ей, насколько… неприятным будет этот процесс.

Эрик отставляет в сторону чашку и смотрит в изумлении на друга.

— Ты — что сделал? Так это после того случая у нее за ухом седая прядь появилась? Тебе не кажется, что это все уже немного перебор?

— Тут я с тобой согласен, — кивает маг, — мне нельзя было пробовать. Я едва не убил ее, и не думаю, что смогу удержаться в следующий раз в подобной ситуации. Хуже того, я продолжаю думать об этом.

— А она в курсе?

— Да.

— Охренеть! Трандец, отсутствие инстинкта самосохранения.

— Склонен с тобой согласиться, учитывая, что из твоей постели она вылезает вся в синяках.

Рыжий возмущенно вскидывает голову, но потом только улыбается и разводит руками.

— Ничего не могу с собой поделать. Хотя я пытался! Тебя это напрягает?

— Эрик, я уже говорил тебе, мне все равно.

— Я никогда не бываю грубым с женщинами… — медленно говорит авантюрист, будто просто размышляет вслух. — Кроме нее. Она меня как-то на это провоцирует! Мертвяки ее знают, как…

— Мне необходимо знать эти подробности?

— Откровенность за откровенность, Дэвлин, — усмехается рыжий, — вот какое было твое первое желание, когда ты увидел ее рядом с этим Николасом и с ожогом над сердцем?

— Я обдумывал, как безопаснее его убить.

— Во-о-от! — Эрик, немного дурачась, назидательно поднимает палец вверх. — У меня та же фигня была. А знаешь, почему? Потому что Крис — наша.

— Я не совсем понимаю, что именно ты имеешь в виду.

— Ладно. Ты — безнадежен. Сбились. Турнир, значит? А ты можешь пообещать, что не будет так же, как в тот раз, когда тебе двадцать только исполнилось?

— Нет, — мэтр Купер поднимает глаза на друга и улыбается одними уголками губ, — все будет именно так, как в тот раз.

— Значит, заодно хочешь расслабиться? Устал?

На какой-то миг Дэвлин лишен своей вечной ледяной маски, он позволяет себе это крайне редко, и в присутствии только одного существа, того, кого он называет своим другом.

— Очень.

Второй день мы с Вэлем и присоединившимся к нам Десятым бродили по Красному замку, когда нашли вход в подвал. Он был спрятан в нише и уходил вниз на восемь пролетов. А дальше был вход в пещеру, возле которого стояли на страже все те же горгульи.

Мы подумали немного и решили посмотреть, что дальше. Но потом. Когда вернутся все остальные.

Через два дня Эрик связался со мной через колокольчик и велел нам перемещаться в его новый замок — Тверр, а там уже вовсю кипела лихорадочная деятельность. Согнанные откуда-то работники приводили в порядок стены, усиливали ворота, прилаживали откованную толстенную решетку с торчащими наружу шипами. Перед замком вырос целый городок деревянных времянок. Вокруг весело и шумно копали ров. Причем, учитывая, насколько с огоньком работали люди, Эрик неплохо за это платил. Над воротами и на башне донжона сидели две красные горгульи. Официально, как новоявленный дворянин, Эрик считался моим вассалом, так что Красный Замок счел необходимым поставить хотя бы минимальную собственную охрану. Все бегали, строгали, рубили, ковали и кричали друг на друга. Вдове своего предшественника авантюрист привез ворох платьев, так что теперь они с управляющим соревновались: кто полезнее, довершая зачастую противоречащими приказами весь бардак. Мимо протащились куда-то в лес повозки с камнями, с облучка первой мне помахал рукой преобразившийся жрец Да Ки Нэ — Октоп. Я помахала в ответ. Эрик, все-таки, дико хозяйственный парень.

А дальше я весь день млела, наблюдая за тем, как мои друзья подгоняли добытые где-то турнирные доспехи. Я искренне привыкла к тому, что меня окружают странные, но на самом деле — очень серьезные личности. Так что это внезапное безумие с турниром показалось мне демонски странным. Но они настолько увлеклись… Я отловила Дэвлина, с логичным вопросом: что они на этот раз задумали?

Мэтр Купер, сгибавший и разгибавший пальцы в какой-то латной перчатке — нормально ли сидит? — только пожал плечами.

Мы с ним так и не успевали поговорить с той ночной посиделки у моря.

— С чего ты взяла?

— Потому что иначе вы бы не связались с каким-то непонятным турниром!

— Ну…Эрик намерен загнать часть местных дворян к себе в должники на ставках. Сам он почему-то предпочитает какие-то кабацкие драки в качестве развлечения. Я не могу этого понять, но — его дело. Десятому интересно, потому что там будет несколько огров из личных телохранителей местного князя. Он практически восстановился после своего сна и теперь хочет немного размяться. Вэль никогда не видел человеческих лучников. А я…

— А ты?

Он посмотрел на меня как-то странно.

— Да просто отдохнуть хочу. Ойкумена во многом в сражениях полагается уже на магию и на огнестрельное оружие, хоть и его пока очень немного. А вот чтобы меч на меч, к тому же в тяжелых латах… Для меня это, примерно, как для тебя — сходить в театр. Удовольствие. Ничего больше. А если тебе заняться нечем, походи вокруг, посмотри и поучись, что нужно делать с новой недвижимостью.

— Мы что, собираемся тут с кем-то воевать? — полюбопытствовала я.

Дэвлин пожал плечами.

— Мне придется как-то избавляться от этого культа рано или поздно.

— Не любишь конкуренции? — усмехнулась я.

— Не хочу сюрпризов. У Эрика тоже куча планов на эту местность. Десятому нужно, как я понял в итоге — уединенное место для жизни, откуда он сможет наладить портал к острову драконов. Ты же надоумила его искать его бронзового друга?

— Я…

— А у Вэля — отдельный интерес. Он считает, что где-то тут должны быть дроу.

— Чего?! — изумилась я. — Темные эльфы?!

— Да. Он хочет посмотреть, что с ними сталось.

— Потрясающе…

— А чего ты сама хочешь?

Хороший вопрос. Философский.

— Понятия не имею! — жизнерадостно ответила я. — Просто плыву по течению.

— А ты подумай на досуге.

Он, не вставая с кровати, поднял голову и посмотрел мне в лицо, изобразив какую-то тень улыбки.

— Хочешь, мы завоюем тебе здесь королевство?

Я покачала головой.

— А я думала, у тебя нет чувства юмора.

— Я не шучу.

— И что мне с ним делать? — саркастически усмехнулась я.

— Хочешь, отстраивай великую империю, хочешь, попробуй завоевать Ойкумену, хочешь, экспериментируй с вариантами развития разных областей…

Я сползла по краю кровати на пол и уселась на шкуре около ноги демона, обхватила его коленку руками и положила на нее голову.

— Ты хоть представляешь, какая это ответственность? — протянула я. — Я с текущим-то положением дел не справляюсь!

— Я просто предложил. И Крис. Ты сейчас стукнешься головой о край наплечника. Сядь нормально.

— Не хочу.

Дэвлин вздохнул, отложил броню в сторону, справа от себя, неожиданно схватил меня в охапку и положил на кровать — слева, будто кота какого-то. И, разумеется, вернулся к наплечнику.

— Скажи мне, что у тебя нет таких планов. На тему королевства. Прямо сейчас скажи!

— Пока — нет.

— Пока?!

Я ему не поверила, если честно. Где-то в глубине души.

Но мешать разбираться с железками больше не стала.

Вечером, разумеется, был снова ужин в «пиршественном зале». Гарнизон догнали до тридцати пяти человек, и вся эта орава дружно и очень воодушевленно пила, желая нам привезти с турнира главный приз. Я смотрела на безобразную пьянку, и думала, как хорошо, что меня не видит сейчас маменька. Кроме меня из женщин была только Клеменсия — вдова эриковского предшественника. Она сверкала в его сторону темными глазами, поводила плечами и разве что не выпрыгивала из платья. Я очень старалась не закатывать глаза.

— Устала? — спросил Эрик тихо.

— Шумно, — пожаловалась я.

— Сбеги пока, — посоветовал он, — иди в мою комнату, дверь — справа от входа. Мы тут еще часа на полтора.

— А что там? — насторожилась я.

— Сюрприз.

— Какой?

— Если я скажу, сюрприза не получится, — кошачьи глаза усмехались.

— Искуситель!

Я посидела еще минут пять, не выдержала и пошла — любопытствовать. За дверью справа оказалась… ванна! Отличная, явно из Дайсара, с заклятыми кристаллами воды и огня. Правда, вся забранная в какой-то деревянный каркас, видимо, чтоб никто не увидел магической начинки. Рядом лежала стопка полотенец, стояла бутылка «Кастельвании», поднос с нормальной ветчиной и сыром, какая-то книга, а еще была записка.

«Прости, успели только у меня пока поставить. Отдыхай. Неделя будет долгой».

Мне пришла в голову мысль, что я вообще-то могла бы просто переместиться в более цивилизованное место. Но, наверное, это помешало бы расслабиться остальным — то, что я опять одна и непонятно где.

Я скинула одежду и залезла в приятную теплую воду. Рядом с другой стороны от ванны обнаружилось содержимое небольшого магазинчика парфюмерных товаров. Обожаю его. Просто обожаю этого рыжего безумного человека!

Книга оказалась новеньким романом из Дайса. Романом для взрослых, надо сказать. Но как он был написан! И где его взял Эрик? И еще и успел грифелем на полях оставить ехидные комментарии. Это было… было забавно. Особенно на счет книги. Он как бы поделился: «Смотри, какую ерунду я иногда читаю, и что меня в этом забавляет». Это было какое-то другое доверие. Не такое, как когда он рассказывал мне про техномагию или всякую свою криминальщину. Пожалуй, даже более приятное.

Сначала я усмехалась, потом хихикала, а в итоге вовсе хохотала в голос, так что когда в комнате хлопнула дверь, у меня была почти истерика.

— Слушай! — заорала я из ванны. — Это — гениально! «Миранна повисла на его руках, пока уверенные пальцы ласкали ее грудь, чувствуя, что давно созревший плод ее страсти наконец налился соком. — Я хочу взять тебя прямо сейчас, своим огромным…», — я не выдержала и принялась снова хохотать, — Боги светлые! Вслух это еще смешнее! Или вот! «- Что мне сделать для тебя? Может быть, сначала я отполирую твое копье? — Хорошо, только будь осторожнее с ним…»

Дверь открылась и на меня с ледяным изумлением уставилась Клеменсия.

— Что вы здесь делаете? — спросила она.

— Лежу в ванне с книжкой.

— А… Эрик знает?

Вот это был сейчас интересный момент. Я могла испортить ему веселую ночку, особенно учитывая, что он женат, а могла этого не делать. Я и не стала.

— Ну да, а-а-а, вы же не знаете. Мы с ним родственники. Прошу прощения, кажется, я немного зачиталась. Не кинете полотенчико?

Она помотала головой, будто ослышалась.

— Родственники?

— Ну да.

— А разве баронет Купер не ждет вас?

— Баронет наверняка продолжает возиться с этими турнирными железками.

— Мужчины… — протянула она и впервые слегка улыбнулась.

Я вылезла из ванны, завернувшись в полотенце, зажав книгу подмышкой.

— Простите, не выдержала она, а что это вы такое читали, когда я вошла?

— Книжку одну. Женский роман.

— А что это такое?

— Знаете, очень далеко отсюда, люди пишут книги для других людей ради их развлечения.

Она удивилась.

— Но ведь книги — очень дороги. Разве их можно писать просто ради развлечения?

— Да, бывает и так.

— И это, вы сказали, книги для женщин? Женщины у вас умеют читать?

— Многие — да.

— Звучало это немного странно…

— О! — усмехнулась я. — А вам — любопытно!

Она покосилась на дверь.

— Эрик придет через четверть часа, я думаю. Вы не могли бы прочитать мне пару страниц… Это что-то совсем необычное…

— Ладно, — согласилась я великодушно, — только давайте переберемся в комнату. Начну вам с начала.

Когда вошел Эрик, мы с пунцовой Клеменсией валялись поперек его кровати и хохотали. Он посмотрел на нас, замер на миг, а потом ухмыльнулся.

— Я вообще могу пока пойти погулять, — проговорил он, ткнув пальцем себе за спину.

— Прости, — простонала я, не в силах говорить нормально, — я пошла к себе. Я хочу дочитать это сегодня.

Я прошла мимо него, покосившись, но он сдержался от какого-то ехидного комментария. Ревновала я его? Нет. Слишком яркой была недавняя обоюдная вспышка, чтобы принимать во внимания его маленькие развлечения.

У себя я продолжила увлекательнейшее чтиво, и смеялась, видимо, так громко, что помешала чем-то Дэвлину, что и не удивительно, учитывая тонкую перегородку между нашими комнатами. Он постучал, дождался позволения и зашел, прикрыв за собой дверь.

— Прости, — провыла я, вытирая слезы, не в силах даже сесть на кровати, — я слишком шумная?

Он присел в кресло, покачав головой неодобрительно.

— Да нет, я просто немного озадачен твоим весельем. Дело в книге, или ты опять употребила что-то влияющее на сознание?

— Нет, что ты. Только книга на сей раз.

Мэтр Купер подошел, снова попросил разрешения и полистал страницы. Хмыкнул. Приподнял бровь. Вернул.

— Я так понимаю, это принадлежит Эрику?

— Ага.

— Есть моменты, когда я совершенно не понимаю людей, — пожал он плечами, — но я, собственно, просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

— Чего ты не понимаешь? Нет! Только не цитируй это! Если я услышу что-то подобное от тебя, я или умру от смеха, или со мной случится истерика.

— Вы сходите с ума от физической близости, — проговорил мэтр Купер, глядя в окно, — путаете ее с эмоциональной привязанностью, потом придумываете для этого кучу ненужных иносказаний и сами же над этим смеетесь. Я этого не понимаю.

— Все так, — кивнула я, не в силах заставить себя прекращать улыбаться, — как твои доспехи?

— Прихвостни только закончили с ними, хочешь посмотреть?

— Конечно! — я подхватилась, оставив свое чтиво на подушке.

— Пришлось, правда, переделывать местный вариант, чтобы совсем в глаза не бросаться.

Но когда я увидела манекен и что было на нем…

Броня была алой, украшенной золотом по самому краю. Ну да, цвета Дома. Все линии плавно изгибаются, ни одного ребра, никаких выступающих украшений, очень нездешне она выглядела, словом. Я обошла вокруг доспехов, не решаясь до них дотронуться.

— Красиво. Хотя, я совсем другого ожидала.

— Чего же?

— Шипы какие-нибудь, оскаленные клыки, как у того Проклятого, которому ты меня отдал в заложники, помнишь?

— Разумеется, — внезапно с тенью иронии проговорил Дэвлин.

— Что? Я что-то не то сказала? Опять?

— Любой шип сведет основной удар к своему основанию. То есть вместо любого скользящего получится прямой в корпус. И уж, тем более, не стоит меня сравнивать с полубезумным отродьем Хаоса.

— Извини. Они очень красивые. Функциональные какие-то, что ли?

— Так и должно быть.

Я посмотрела в окно на черное ночное небо, было полно вопросов, которые нужно задать, и я как раз была в подходящем настроении для беседы, да и Дэвлин вроде не был особо занят.

— Как дома дела? — начинать нужно всегда с нейтрального, так уж меня приучили.

— В пределах нормы.

— Ты придумал, что делать с Хэль?

— Да.

— Расскажешь?

— Лучше не стоит.

Я расширила глаза.

— Но ты же не хочешь сказать, что сам…

— Разумеется, нет. Я бы не справился с ней, в любом случае, просто доверься мне, ладно?

Вот и поговорили, это, типа, должно меня успокоить?

— Ладно. Можно, я перемещусь в твою библиотеку за чем-то более вменяемым для чтения? Я туда и сразу назад, а?

— Хорошо, жду тебя здесь через четверть часа, не позже.

— Какие строгости!

— Ты очень… шустрая, особенно в последнее время. Договорились?

Я честно выполнила условия, прихватив с собой несколько книг про Хаос. Мы уже сталкивались с ним, и скоро столкнемся снова. Нужно было хотя бы в общих чертах понимать, что это за дрянь. Я пролистала все до описания проколов, и с них начала уже вчитываться внимательнее. Прокол появляется как трещина в реальности, потом она начинает расходиться, окружающее пространство под влиянием начинает искажаться, пока не превращается в пятно. Чаще всего это происходит — в городе. Тогда обезумевшие, мутировавшие люди становятся пушечным мясом для тех, кто вылезет из портала, когда он оформится окончательно. В момент срабатывания такого портала — возникают, подобно метастазам, и вторичные, как случилось в городе ледяных зомби. Прокол в пространстве в деревеньку охотников — заражение третьего уровня — возник в тот момент, когда в нашем мире появился тот Проклятый. Все логично. А все это время в явленном мире зараженные культисты создают (или выращивают?) что-то вроде огромного кристалла. Ну, то есть это я его представляла себе кристаллом. Сердце Хаоса — будущий источник волн, это что-то вроде расходящихся кругов искажения реальности. Это занимает три — четыре недели, примерно. Три — четыре…

У меня крутилась в голове какая-то мысль, но я не могла ухватить ее за хвост.

Потом вылезла из кровати, накинула привычные штаны и рубаху и вернулась в Замок Дэвлина. Я перерыла гору книг в его библиотеке, потратила еще часа три, пока не нашла кое-что. Достаточно сильный обитатель Эмпиреев может выжечь Хаос вместе с порталом, Сердцем и всей этой нечистью. А достаточно сильный обитатель Инферно способен поглотить Сердце, увеличив собственную силу. Три-четыре недели.

А еще повторный прокол сделать гораздо проще, если не закрыть окончательно прежний.

Потрясающе.

«Нет, ты поняла, что он делает?..»

Где-то, возможно, гибнет целый город, а Дэвлин просто ждет подходящего времени для плотного ужина. Возможно ли такое? Особенно учитывая, что тут наметился конфликт с богиней Смерти, а какой-то ангел пообещал отправить его обратно в Инферно. Почти вызов бросил. Очень похоже на правду.

Я почувствовала себя уставшей и совершенно замученной. Сидела в темноте, потушив магические лампы и смотрела в окно. Город! Мужчины, женщины, дети…

Могу я что-то сделать? Будь я сто раз геомант?

Вообще-то могу. Если я узнаю, где это место, а потом попрошу Николаса через его отца поговорить с ангелом. Даже, если это — другой ангел, не тот, с которым мы разговаривали. Не может же он позволить погибнуть целому городу?

Тут я вспомнила, как мы расстались с принцем и окончательно расстроилась. Не судьба мне заводить нормальные отношения с нормальным человеком.

Нет. Надо просто начистоту поговорить с Дэвлином, не буду я ничего делать за его спиной. Я поставила на полку первую книгу, а остальные сами собой поднялись в воздух и принялись рассаживаться по своим местам, как стая ворон.

Оставалось только вернуться обратно в Тверр. У меня на кровати поверх покрывала обнаружился сладко спящий Эрик, он улыбался чему-то во сне и выглядел трогательно беззащитно со своей встрепанной челкой, но при этом умудрялся занять всю кровать. Видимо зашел позубоскалить на тему наших с Клеменсией коллективных чтений, не дождался и уснул. Я не хотела его беспокоить, накрыла только краями покрывала, чтобы не мерз, и постучалась к Дэвлину. Он не спал, лежа на кровати, мэтр Купер листал ставшую сегодня крайне популярной книжку.

— Я серьезно пытаюсь это понять, — пояснил он мне, откладывая роман, — почему ты, кстати, не спишь?

— Потому что Эрик занял всю кровать, а я не хочу его будить.

Дэвлин на секунду прикрыл глаза — его аналог хлопка ладонью по лбу.

— Опять?

— Да нет-нет, — замахала я руками, — ты не так все понял, он просто ждал меня, видимо, и уснул.

Маг повторил жест.

— И где ты была, позволь узнать?

— В Замке, — пожала я плечами, присаживаясь на край его кровати.

— Что-то случилось?

— Ты хочешь дождаться Сердца Хаоса? — прямо спросила я, найдя ответ в глубине его глаз еще до того, как он произнес хоть слово.

Мэтр Купер посмотрел на меня очень долгим взглядом и изобразил короткий поклон.

— Молодец.

Я фыркнула, всплеснув руками, вскочила на ноги, но он поймал меня за запястье и заставил сесть обратно.

— Я серьезно, молодец, — повторил Дэвлин, не отпуская моей руки, — ты гораздо быстрее разбираешься в происходящем, чем полгода назад.

— Ты же обещал мне все рассказывать?

— Вовсе нет. Отвечать на вопросы честно. Но ты этого не спрашивала.

Логично. Я уставилась на магический фонарь, наблюдая за танец нескольких темных мотыльков, отбрасывающих своими крылышками тени, пляшущие на лице мага. Полгода назад я бросалась бы громкими фразами, вроде «массовое убийство», и бегала бы по комнате, теперь я была в состоянии продолжать разумный диалог.

— Это все из-за ангела?

— Отчасти.

— И ты не закрыл до конца прокол, откуда вылезал тот проклятый? Чтобы вместо него пришел кто-то посильнее?

— Да, — похоже Дэвлин был доволен, что я достаточно спокойно воспринимаю происходящее.

— А почему — не тот первый?

— Он был всего лишь одержимый. Бывший человек. Да и среди зомби и при отсутствии смертных Сердце не появится.

Я снова рискнула посмотреть ему в глаза, но на сей раз обошлось без ужасов — человек и человек на вид.

— То есть сейчас ты просто ждешь, пока погибнет уйма людей?

— Ты снова забываешь, кто я, — покачал головой демон, с ноткой досады в голосе.

— Ах, ну да.

Мы помолчали.

«Он все еще держит нас за руку, — проговорил Шепот, — к чему бы это?»

— Хэль и ангел, — напомнил мне невозмутимо мэтр Купер, — выбор прост: в любом случае, или я погибаю, потому что все равно не смогу справиться с обоими — гарантировано. Или погибаешь ты, что ведет нас снова к первому пункту, потому что я обещал защищать тебя. Или мы ищем другой выход. Я нашел его. Если он тебе не нравится, готов выслушать твои предложения.

Я так и сидела на краю его кровати, поджав одну ногу, и смотрела на него.

Тяжко, ох, как тяжко ломать себя. План — чудовищный, но Дэвлин прав, как ни крути. Поединка не избежать, и ему нужны силы. Если только…

— Как на счет такого варианта… Ты отдашь меня этому ангелу, и проблема с Хэль сама собой отпадет. Это будут уже не твои трудности.

Я смотрела в угол, а Дэвлин молчал какое-то время, потом взял меня за подбородок и поднял лицо так, что мы снова встретились взглядами, только теперь маг не был доволен мной.

— Нет, — ледяным тоном произнес он, — у тебя было желание, ты могла избавиться от меня навсегда. Теперь — нет.

Печать снова засветилась тусклым красным светом, напоминая.

Мое.

— У нас не принято отдавать тех, кого взяли… под свою защиту, в случае опасности. Это — против всех моих инстинктов, если тебе такое понимание ближе.

— Но там люди…

— Да.

— Я хочу увидеть это место.

— Увидишь.

— Нет. Сейчас. Пока еще там все живы.

— Зачем?

— Хочу запомнить.

— Зачем?

— Хочу осознавать, что я натворила.

— Это не ты. И даже не я. Это какая-то тварь, которая пытается сюда пролезть.

— Но ты же мог бы это остановить? — я посмотрела на него требовательно. — Но не будешь этого делать. И даже если бы я могла тебя заставить — не стала бы. Так что да. И моя вина в этом тоже будет.

— Почему, кстати, не стала бы? — спросил Дэвлин. — Ты ради разнообразия вняла логике?

Я закрыла глаза, потянулась к нему, обняла и уткнулась лицом в плечо. Мне хотелось свернуться в клубок, как кошке, и чтобы он гладил меня по голове успокаивая, но мэтр Купер никак не отреагировал. Не забилось быстрее сердце, не участилось дыхание — вообще ничего.

— Мне невыносима мысль, что с тобой может что-то случиться, — пояснила я, — если ты погибнешь в драке с ангелом, я пущу себе пулю в лоб, потому что жить без тебя не смогу.

— Ничего не случится.

— Ты покажешь мне этот город?

— Да. Завтра попрошу Эрика. С условием, что ты не будешь брать его координаты. Обещаешь?

— Хорошо, — вздохнула я.

— А теперь ложись спать. Скоро рассвет. Спи здесь, я все равно собирался еще почитать.

— Женский роман? — не смогла я удержаться от нервного смеха.

— Я же хочу узнать, чем все закончится, — пожал плечами мэтр Купер, отстраняясь.

Я снова захихикала и свернулась калачиком на кровати, заворачиваясь в покрывало, а маг устроился в кресле, оставив самый слабый светляк.

Не думать. Если не можешь исправить что-то, нужно просто не думать. Сейчас слишком много проблем, и нужно брать себя в руки. Одно время я убеждала себя, что, когда все закончится, у меня будет время пить, каяться, плакать и думать о самоубийстве, но теперь я понимаю: все это не кончится никогда. Я уже сделала выбор и пошла вслед за демоном, а значит, путь мой, в любом случае, ведет в только Бездну.

Так что, просто постараемся не думать ни о чем.

— Дэвлин, — позвала я тихо.

— Вставать через четыре часа.

— Дэвлин, я люблю тебя.

Он наклонил голову набок, и уголки губ приподнялись в призрачной тени улыбки.

— Я знаю. Ты уже говорила.

— Только цена таких чувств порой оказывается слишком высока.

— Буду честен. Ценой в итоге может стать только твоя жизнь, — спокойно ответил он, — никак не ниже.

— Логично, учитывая, как мало уже от меня осталось… Ну значит, я плачу свою цену…

— О нет, боюсь, ты только начала.

На следующее утро Дэвлин разбудил Эрика, смотрящего на меня невероятно ехидно, и попросил отправить «к цели». Рыжий удивился, и сказал, что обратно — сами вернемся. Мы оказались в каком-то небольшом городке, похоже, это был север королевства Фев. Любопытно, а когда тут успел побывать сам Эрик?

Каменные дома в центре, деревянные бараки по окраинам. Мы бродили по нему полдня, и я не замечала никакого влияния Хаоса и пыталась запомнить его таким. Полным жизни. Дэвлин проявил потрясающую снисходительность и убил все это время на совершенно бессмысленное с его точки зрения занятие. Это было похоже на заботу. Мы пообедали в маленьком деревянном трактире, где сидела толпа народу и слушала песни молодой девушки-барда, светловолосой и голубоглазой. Люди хлопали и бросали золото, а мне хотелось только одного: выйти на центральную площадь, вломиться в ратушу, и орать с нее: люди, бегите!

Только ко второму бокалу вина я поняла, что песня у девушки на сей раз какая-то странная. Лиричная красивая мелодия лилась, потом внезапно будто спотыкалась, ковыляла несколько тактов, и снова шла плавно. Я вслушалась в текст: баллада о любви. Вечная тема. Он и она. Юноша и девушка. Он полюбил ее так сильно, что в итоге не выдержал и… съел. Я изумленно оглянулась по сторонам. Весь зал сидел растроганный. Кто-то даже пускал скупую мужскую слезу. А две служанки утирали лица передниками. Нормальный такой фольклор. Теме разделки и поедания отводилась пара куплетов перед последним рефреном. Успех был оглушительный.

Я вышла на улицу с некоторым непониманием происходящего. Тут-то и стали лезть в глаза всякие странности. Трое детей, играя на грязной обочине, с упоением и восторгом обрывали лапы кузнечику. Еще стайка девчонок лет семи сжигали на костре куклу. И пищали от восторга. На главной площади перед ратушей стояла виселица, на которой болтались исклеванные воронами тела. А еще кое-где на стенах изредка встречались странные рисунки. Символы. Неприятные такие.

— Это была хорошая идея, — признал, наконец, Дэвлин, — я вряд ли сумел тебе предложить более наглядную иллюстрацию, как начинает проявляться Хаос.

— Они уже все — того?

— Если ты под этим словом понимаешь заражение, то да.

Из ближайшей подворотни выкатились два серых щенка, толстых и пушистых. Один смешно повизгивал и вскидывал еще короткие лапы, отбирая у второго длинную ветку. Два хвоста крутились, как метла в руках хорошего дворника.

— И они? — тоскливо спросила я, не видя никаких зримых отклонения.

— Нет, — проговорил Дэвлин, — маги и жрецы, остальные люди, потом уже животные, потом растения, потом предметы.

Я не дослушала, сгребла в охапку одну мелкую животину и сунула в руки Дэвлину, а второго щенка взяла сама. Песик тут же принялся ловить зубами край воротника моей рубахи.

— И? — не понял маг.

— Возьмем с собой.

— Ах да, я и забыл. То же, что и с той химерой? Батон на паучьих лапах? Жалость, да.

— Да.

— Хорошо, если тебя это немного успокоит.

Мы зашли в соседнюю подворотню, и я открыла портал в эриковский замок, ожидая шуток на тему моих найденышей, но внезапно столкнулась с абсолютным всеобщим одобрением.

— Был у меня такой, — усмехнулся сидящий на деревянном полу Эрик, хватая одного вислоухого щена за лапы, пока тот, повизгивая от восторга, что с ним играют, валялся на спине и хватал мелкими острыми зубами авантюриста за пальцы, — в здоровенную животину вырос! Люблю собак. Тут им будет хорошо. Вырастут — будем на охоту брать. Будем? Пушистик? Кого мы научим медведя загрызать с одного броска, а?

Десятый держал второго найденыша на коленях и осторожно, чтобы не поранить, чесал пёсику брюхо, тот млел, вывалив на бок шершавый розовый язык.

— Я тоже люблю собак, — проговорил он, — правильно сделала, что не оставила их там.

Вэль только пожал плечами.

— У нас нет таких, — сказал он, — только снежные волки. Преданные друзья. Верные. Обидеть маленького снежного волчонка или оставить его замерзать, если волчица погибла — считается преступлением. Так что — все правильно.

Дэвлин развел руками, признавая мнение большинства. К тому же, это отвлекло меня от всех дурацких мыслей мира, так что он отнесся к щенкам тоже с некой долей симпатии. Но больше всех в восторге была Клеменсия, тоже обожавшая всякое мелкое, неуклюжее в силу возраста, пушистое зверье.

Вечером, пока я продолжала читать про Хаос, валяясь на кровати, Эрик завалился ко мне, плюхнулся на бок рядом и постучал согнутым пальцем по моему лбу.

— Ты вообще нормальная — читать неокрепшему уму такие вещи, как вчера? — полюбопытствовал он, ухмыляясь от уха до уха.

— Ты про Дэвлина или Клеменсию? — уточнила я, откладывая тяжелый фолиант на столик.

— Дэвлин это видел? — расхохотался рыжий, переворачиваясь на спину и собственническим жестом притягивая меня к себе на грудь.

— Видел! Он это прочитал, — я попыталась высвободиться, не смогла и забила.

— Нормально, у него хобби — людей изучать, может, почерпнул что-нибудь новое.

— Аг-га, — покивала я, — много он понял из прочитанного.

— Но я вообще про веселую вдовушку. Знаешь, надо ее что ли замуж выдать? С новым багажом знаний, которыми ты с ней так щедро поделилась, она тут вообще нарасхват будет. Ты вообще заметила, что ты, не особо напрягаясь, ломаешь мозги всем, с кем сталкиваешься, не?

— Это плохо?

— Кто сказал?

Я тихо рассмеялась: лежать вот так и дурачиться было демонски приятно, это делало нас еще ближе, чем той ночью, когда он, напрочь перестав соображать, срывал с меня остатки шелка, словно оберточную бумагу с коробки конфет.

— Тогда что не так?

— А то, что мне пришлось битый час объяснять, как это «полировать копье» и прочие глупости. Вместо того, чтобы просто нормально расслабиться и лечь спать. Прекращай хохотать. Тебя бы туда. Крис! Хватит смеяться! В следующий раз я тебя свяжу по рукам и ногам, заткну кляпом рот и запихну в шкаф. Чтобы ты все это слушала!

— Но ты же… научил, — давясь от смеха, спросила я, — «полировать»?..

— А то, но теперь мне интереснее, что сказал Дэвлин?

— Что не понимает людей.

— Логично! Ладно, завязывай с книгами. Пора спать. Завтра выезжаем рано. А тебе еще к этому платью привыкать.

— К какому платью? — не поняла я.

— А в чем ты думала ехать? — усмехнулся рыжий. — Турнир же! Вся местная знать. Хочешь выглядеть, как городская сумасшедшая? Штанишки и рубаха? Мертвяка лысого. Ты, в конце концов, вроде как мой сюзерен! Так что мы тебя приоденем.

Я застонала, утыкаясь лбом в его плечо с желанием побиться о него головой.

— Или, может, сначала вытащить тебя из этой одежды? — промурлыкал мне на ухо авантюрист.

Не дав мне времени повозмущаться всласть, в этот момент ожило зеркало, нарушив покой мелодичным звоном. Настроение дурачиться в тот же момент улетучилось. Что-то случилось. Я прошлепала босыми пятками к столику и вытащила из сумки артефакт, Эрик, сидящий сейчас на моей кровати, был совершенно другим человеком, собранный, серьезный, он молча похлопал рукой рядом с собой, предлагая поучаствовать в беседе, кто бы меня там ни искал.

По ту сторону зеркала была хмурая физиономия мэтра Ольсина, и не менее хмурая — бати.

— Где ты? — спросил отец безо всяких прелюдий.

— На западе, — проговорила я, — у нас небольшая экспедиция…

— … за алхимическими ингредиентами, — мрачно закончил Ольсин с видом «пой, птичка».

— Что случилось-то?! — завопила я.

— Кто-то из старших — с тобой?

— Старших? — не поняла я.

— Да! — рявкнул мой куратор. — Взрослых. Разумных. Вменяемых.

— Эрик…

— Давай сюда зятя, — потребовал отец.

— Хорошо.

Мы уставились в зеркало уже вместе. Две прижавшиеся щекой к щеке рыжие головы.

— Эрик, — проговорил батя чуть взволнованно, машинально теребя бороду, — всеми богами прошу, говори правду. Вы не в Даэле?

— Нет, — покачал головой рыжий, — мы у меня в… охотничьем домике, все вместе, отдыхаем. Что там случилось?

— В Даэле — мятеж, — ответил отец, хмурясь, — кровь, много погибших.

— Пап! — завопила я, перебивая. — С чего ты решил, что если где-то случилась какая-то заваруха, значит, я должна быть там?

— В чем суть мятежа? — спросил очень серьезный Эрик, без намека на улыбку.

— Мутная история. Какие-то парни заявили, что Дайс скоро будет фактически принадлежать Аскоту. Кричали что-то про независимость.

— Я понял. И как это может быть связано с Крис?

— Из-за Леонарда Селеретто, — мрачно сказал отец.

— Что с ним?! — ахнула я, перебивая мужчин, вспомнив о записке, которую нужно было передать кому-то в Даэле от Лео.

Неужели это он?! Поднять восстание?! Глупо!

— Новостей пока не было, — проговорил куратор, — виконт Селеретто командует гвардейцами, отправившимися с этим всем разбираться.

— Но как?! — я ничего не понимала.

— Король временно назначил его Защитником Короны. Самый толковый из молодых гвардейцев, капитан, и люди его любят. Идеальный вариант.

— А-а-а… И вы решили, что она кинется ему помогать? — кивнул головой Эрик. — Понятно.

— Это — в ее духе.

— Вообще, да. Похоже. Не беспокойтесь, мы с мэтром Купером приглядываем за ней. Она далеко от Даэле.

— Спасибо, — кивнул отец.

— Будут новости, обязательно сообщайте! — попросила я.

— Конечно.

— Я люблю тебя, пап.

— И я тебя, воробей.

Зеркало погасло, и мы с Эриком уставились друг на друга.

— То есть, ты понимаешь, что он сделал? — спросил авантюрист, взъерошив рыжую челку.

— Организовал мятеж чужими руками, чтобы его красиво подавить.

— И все. Народный любимец. Знатен. Военный. Защитник Короны. Имеет права на престол.

— Ой, дурак… — прошептала я. — Гис его убьет!

— Одевайся.

— Куда мы?

— В Даэле, конечно, — фыркнул Эрик, — а какие у тебя были варианты?

Я скинула рубашку, легкие штаны и принялась натягивать майку. Рыжий развалился на подушках, закинув руки за голову, и принялся откровенно за мной наблюдать. Я пренебрегла. Пусть его.

— А остальные?

— Да я б вообще один пошел, — признался авантюрист, принимая, наконец, вертикальное положение, — но ты же иначе сама туда попрешься?

У меня пока не возникало даже такой мысли, но оставь он меня одну сейчас на четверть часа. Да, пожалуй, я попыталась бы туда попасть.

— Пойду тоже одеваться. И запомни, одним глазом! — сказал он, направляясь к двери. — И сразу обратно! Не рискуем. Делаешь все, что я тебе скажу. Идет, принцесска?

— Хорошо.

— И накинь капюшон.

Мы ничего не сказали остальным и прокрались во двор. Авантюрист открыл портал, перенесший нас в какую-то темную узкую подворотню, на которую не выходило ни одно окно. Вокруг были четырехэтажные дома из какого-то бурого камня. Под ногами поблескивала вода — здесь недавно прошел дождь. Ночное небо застлано низкими тяжелыми тучами, подсвеченными оранжевыми сполохами далекого пожара. Часть Даэле все еще горела. Ночной воздух был полон запахов, которые сами по себе могли рассказать историю того, что тут произошло. Запах гари и дыма, влажного ночного воздуха, тины из каналов и крови, совсем слабо, но я привыкла различать эту сладковатую нотку в любом букете. Мы выглянули на центральную улицу, кое-где прямо на столбах с освещением раскачивались повешенные с табличками на груди «Мятежник и предатель». Веревки отвратительно поскрипывали.

— Хороший спектакль, и декорации грамотно подобраны, — кивнул Эрик, осматриваясь, — еще два слова и идем дальше. Я взял тебя с собой сейчас, потому что когда-нибудь этот виконт станет твоей проблемой. Не перебивай, просто поверь мне на слово, он никогда не забудет, как ты щелкнула его по носу. Так что, чем больше ты узнаешь о нем и его методах ведения дел, тем меньше неприятностей он тебе сможет доставить. А теперь пошли, и держись рядом.

Мы вышли из подворотни на улицу. Люди там были вообще-то, кажется, самая резня была вчера или позавчера. Сейчас живые кучковались в набитых битком трактирах и старались забыться в вине и громких голосах. Кто-то в канаве хриплым голосом пел какую-то пошленькую любовную песенку. В соседней подворотне — как раз за трактиром — два пыхтящих мужика, стоя почти по щиколотки в луже, прямо под дождем тискали пьяную хихикающую девицу, шаря руками в вырезе платья. Я поморщилась.

— Не отставай, — авантюрист потянул меня за локоть дальше по улице.

— Извини.

— И блокируй эмпатию. Не пробуй почувствовать что-то.

— Хорошо. А что будет, если я попробую?

— Потом спросишь у Дэвлина.

— Эрик, а почему они все…

— Пьют и трахаются? Потому что выжили среди смерти и огня. Психика ищет способ сбросить стресс и почувствовать себя живым. Это нормально.

— А ты?

Мимо, разбрызгивая воду из луж, проехала, поскрипывая, повозка с трупами, накрытыми рогожей. Я невольно уставилась на свесившуюся практически детскую руку с медным колечком, украшенным кусочком хрусталя, на безымянном пальце.

Лео, похоже, тоже пожертвовал городом ради своей цели. Но Дэвлин-то — демон, а виконт — человек.

«Но тогда в чем между их поступками разница-то? — проворчал Шепот, — Что может сделать обитатель Инферно такого, чего люди не делали бы друг с другом сами?»

— Что — я? — авантюрист посторонился, пропуская страшный груз, его не трогало происходящее.

— Когда ты первый раз столкнулся с подобным? Как ты отвлекался?

Он пожал плечами и провел ладонью по лицу, стирая капли воды.

— Да так же, в общем-то. Только мне было тринадцать.

— Что?!

— Ну да, тринадцать, я дня четыре не вылезал из кровати одной девицы. Она за десяток золотых очень быстро вернула мне душевное равновесие.

— Тринадцать?!

— Ну да. А что?

— Э-э-э…

— Да спрашивай уж.

Я с любопытством заглянула ему в лицо, при свете попавшегося по дороге уличного фонаря.

— А самая первая?

Он остановился, уставился на меня и усмехнулся.

— Ты хочешь говорить об этом сейчас? Здесь?

— Да, прости, глупо.

— Ага, — мы двинулись дальше, обходя очередную нетрезвую компанию.

Здесь было чуть тише, видимо, мы подходили к центру. Возле ратуши пришлось спрятаться в очередной подворотне и ждать, пока мимо проехал большой хорошо вооруженный отряд с факелами. Впереди был Лео — небо и земля по сравнению с виконтом, от которого я ушла. Вон и щека рассечена, наверняка шрам останется, следом за ним ехал парень с флагом, и когда порыв ветра колыхнул полотнище, я увидела герб Дайса и ниже — герб семьи Леонарда. Н-да.

— Двенадцать, — тихо проговорил авантюрист, наклонившись к моему уху, — мне — двенадцать, ей — семнадцать. Звали Лика. Блондинка.

Процессия завернула к ратуше, спешилась, отдав каким-то подбежавшим людям лошадей. Военные вошли внутрь, и тут же в окнах здания зажегся теплый желтый свет.

— Так, — проговорил Эрик, проверяя какие-то пряжки на кобуре, — дальше я сам. А ты давай домой.

— Что ты хочешь сделать?

— Посмотрю, что будет твориться внутри.

— Это опасно!

— Поэтому ты — домой!

Я помотала головой.

— Я не могу пойти с тобой, буду мешаться, понимаю. Но ушли вместе — вернемся вместе. Тут вроде, не очень плохо все. Я подожду тебя вон в трактире. Если что — сбегу. Ладно?

Он посмотрел на меня коротко, и кивнул.

— Давай, принцесска, но только без глупостей. Поняла? Не обмани мое доверие! Если что — сон, вспышки и сразу валишь в Тверр.

Я кивнула, а он снова поцеловал меня.

— На удачу! — усмехнулся рыжий и скользнул в какую-то тень, полностью в ней растворяясь, оставив меня посреди улицы.

Я не пошла в трактир. Город горел, а я все-таки маг огня. После сегодняшнего дневного путешествия в пожираемый Хаосом город мне было просто необходимо еще хоть кому-то помочь, но сначала, разумеется, осмотреться — где больше всего пламени. Поэтому я ничтоже сумняшеся полезла на крышу по узкой кованой лестнице для трубочистов. Спасибо тебе Шаггорат, безумный бог, за эльфийскую ловкость. Так, вот ратуша, ее-то отсюда как раз как на ладони видно. Вон извивающаяся петля реки. Вон черные полосы каналов. А дыма-то не так много. Пара кварталов к югу и еще, пожалуй, один на востоке — гораздо дальше. Начну с южных. Я обошла крышу еще раз, запоминая, в какую сторону нужно будет идти, когда внезапно кто-то резко дернул меня за плечо, и скрутил за спиной руки. Куда-то под скулу уперлось дуло револьвера. Мертвяки! Дэвлин меня убьет!

— Кто ты и что здесь делаешь? — тихо и жестко произнес голос над ухом.

Я вздрогнула. Потому что узнала. И тихо рассмеялась от облегчения, пытаясь повернуть к нему лицо, насколько позволял захват.

— А где же мне еще быть? — так же тихо отозвалась я. — Где, как не рядом собственным мужем?

Моррис-Кай и как-там-еще выругался непечатно, развернул меня к себе и сдернул капюшон. На нем был почти такой же. Имперская броня. Из старых запасов. Я тоже сняла капюшон с его головы. Мы стояли лицом к лицу, на крыше дома, посреди города, в котором пару дней назад была большая инсценированная драка. А быстро он очухался от ран.

— Знаешь, мне стоит пригласить тебя на ужин. Серьезно. Сколько можно встречаться — вот так?

— Только не говори мне, — ткнула я ему пальцем в грудь, — что ты здесь, чтобы убить Защитника Короны!

— Виконта Селеретто? Нет, — усмехнулся этот не пойми кто, — на сей раз — только понаблюдать. Хотя, он, надо сказать, делает все, чтобы ситуация изменилась. А ты что тут делаешь? Убить, украсть, похитить, собрать сведения?

Я закатила глаза и застонала.

— Я, по-твоему, кто вообще?!

— Авантюристка. Наемник.

— А не угадал, — проговорила я со злорадством, — я оглядывалась, откуда начинать тушить пожар.

— Тушить пожар?! — фыркнул Моррис.

— Ага.

— Слушай, это какое-то странное задание. На кого ты работаешь?

— А ни на кого. Совершаю доброе дело. Безвозмездно.

Он покачал головой.

— Демоны с тобой. С меня должок, и я провожу тебя. Пойдем по крышам? Они тут почти стык в стык.

Гулять по крышам горящего города с непонятным убийцей было… мило.

— Зачем ты убил Энзора? — снова спросила я, осторожно ступая по черепице.

— Это именно то, что тебя сейчас интересует?

Что-то у меня сегодня официальный день несвоевременных вопросов.

— Отчасти. Ты знаешь что-то про ангела?

— Какого ангела?

— Покровителя королевской семьи Найса.

— Только про артефакты. Один, кстати, украли. Осторожно. Давай руку. Вот так.

— Украли, это я знаю, — отмахнулась я, перепрыгивая вслед за ним на соседний парапет. Благо, расстояние и впрямь смехотворное.

— Так это — ты его забрала?

— Не совсем.

Он коротко рассмеялся.

— Какая милая семья у нас: ты воруешь, я убиваю. Разделение труда, никакой конкуренции между собой и всегда будет работа.

— Да все не так!

— А как?

Мы подошли к границе квартала, за которым все еще горели дома, и остановились.

— Зачем ты устроил этот идиотский фарс со свадьбой? — спросила я, останавливая его возле старой кирпичной трубы, из которой шел белесый дым. — Это такая идиотская шутка?

Он покачал головой, разглядывая меня так, будто видел впервые.

— Ты — в моем вкусе.

— И что?!

— И ты сама согласилась.

У меня челюсть отпала.

— Я думала, что это шутка! Давай доберемся до шамана и вернем все как было?

Мужчина иронично прищурился и покачал головой.

— Извини. Я не знаю, когда у меня будет время мотаться в пустыню.

— Я тебя сама туда доставлю, — прошипела я.

Сон!

Не сработало.

— И снова, прости. Амулет. Да и на крыше это вообще-то не безопасно. Туши давай свой пожар, у меня не так много времени.

Я сказала ему, куда он может убираться, и отвернулась к пламени. Гасить огонь не очень сложно, но требует много сил, особенно, если торопишься. Хорошо, что здесь были каменные дома: полыхали деревянные перекрытия, рамы, внутренняя обстановка, но не стены. Я потянулась к огню, сначала его нужно почувствовать. Так, будто он часть тебя. А потом либо втягивать внутрь себя, поглощая — но этого я не умела, либо тратить свою силу, именно гася пламя. Это проще, но гораздо затратнее по силам. Ну, ничего. Я почувствовала, как что-то невидимое начало литься через ладони, а пламя в ближайшем доме помаленьку оседало.

— Эй, — позвал мой спутник, — что это за ерунда?

Я открыла глаза и внезапно увидела в пламени какую-то светящуюся золотым фигуру.

— Н-не знаю…

— Давай-ка убираться отсюда, — предложил мужчина, потянув меня за рукав подальше от края.

Но было поздно. Существо выметнулось из окна и оказалось на крыше, прямо перед нами. Огонь опал, перед нами была женщина, обнаженная, с черными провалами вместо глаз. Ее руки плавно переходили в два кожистых образования, больше всего похожие на горящие рыбьи плавники, по которым пробегали волны жара. Ноги ниже колен были птичьими лапами, отвратительно скребущими по черепице при каждом ее шаге. Эдакая огненная гарпия.

— А сиськи — ничего. Отойди-ка мне за спину, — осторожно пятящийся Моррис достал из кобуры какой-то странный… револьвер?

Да нет, это что-то слишком большое для револьвера. А для винтовки маленькое.

— Что вы тут забыли? — глухо проговорило существо, уставившись на нас провалами глаз.

— Пожар тушим, — честно сказала я, просто потому что надо было что-то сказать.

— Понятно. А я перекусить зашла, — она наклонила набок голову под совершенно невероятным углом, — впрочем, уже сыта. Помочь немного?

— Д-да, не помешает.

— Хорошо, — гарпия принялась махать руками-плавниками, а мы с моим спутником просто смотрели, вообще не понимая, что происходит.

От нее исходил сильный ветер, заставляющий костер оседать еще ниже.

— Ладно, дальше сама. С этим-то справишься, смертная?

— Да, спасибо.

— Ну, пока. Передавай поклон высшему. Можешь называть меня Эйелай.

— Очень приятно…

Фигура вспыхнула снова и метнулась куда-то вниз, в переулок, но не распласталась о землю, а просто исчезла. Я пожала плечами, и продолжила тушить огонь, пока колени не задрожали от усталости. Пламя между тем почти утихло, дым становился прозрачнее, пока через него не начали просвечивать луны. Пожалуй, хватит, меня и так уже слегка пошатывало.

— Стой, — велел Моррис, — Кристина, хватит. Надо отдыхать.

— Тебе, вообще, какое дело? — огрызнулась я.

— Хорошо, я понял, у нас особенный стиль общения.

Меня снова скрутили, завернув руки за спину, и заклинание прервалось.

— Ладно-ладно, — помотала я головой, — вполне доступно, отпусти уже.

— Хорошо, что доступно. К тому же, я прав. А ну-ка присядь лучше. Вот так. Нет, не сюда. Крыша холодная, а у тебя броня — не лучшая.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут?

— От Шамана, разумеется. А вот что это была сейчас за тварь?

Я пожала плечами.

— Демон какой-то.

— Тебе не приходило в голову быть поразборчивее в знакомствах?

— Мне? Ты вообще на ее грудь пялился!

— Так ведь вполне себе было, на что. А, мне ж теперь нельзя, я ж — женатый человек.

Так мы и сидели: он на крыше, привалившись спиной к стене, а я у него на коленях, устало откинувшись на него, как на спинку кресла. Ночь, луны, горящий город. Красота. От Морриса пахло порохом, степными травами, какой-то алхимической смесью и хорошим табаком. Мне зверски захотелось курить.

— Что тебе от меня надо?

Он пожал плечами.

— Да вообще ничего. Сейчас просто долг отдаю за ледяные шипы. Отдохнешь немного, спустимся с крыши, и я пойду по своим делам.

Я вздохнула.

— Ты — ненормальный.

— Сама-то!

Мы оба тихо рассмеялись.

— Ладно, мне пора, я и так уже опаздываю. В чьи заботливые руки тебя сдать? Чтобы ты тут не шаталась без присмотра?

— Иди сам. Я — телепортист.

— Многое объясняет. Но у меня тоже свиток.

— Я хочу, чтобы ты был первым.

Мы снова принялись хохотать, когда я поняла, что ляпнула на этот раз.

В этот момент ожил колокольчик.

— Все, — проговорил голос Эрика, — я ухожу прямо сейчас. Ты можешь переместиться?

— Да, — кивнула я, делая знак Моррису, — могу. Увидимся у тебя через пару минут.

Он отключился.

— Что украли в этот раз? — похоже, он прекрасно знал, что за рубиновая серьга висит в моем ухе.

— А я — знаю?

Мы оба встали на ноги.

— Ну, видимо, пора прощаться, — улыбнулся мужчина.

— Ага. Можешь мне сказать, все-таки, почему ты так по-дурацки поступил?

Он задумался на секунду.

— Прости. Это небольшая страховка. Она мне необходима сейчас. Я потом все тебе расскажу, честное слово.

— Когда — потом?!

— Тебе ничего не угрожает.

— Пожалуйста…

Наверное, я смотрела совсем жалобно. Он вздохнул.

— Если меня убьют, связь этих знаков позволит тебе узнать все, что знаю я. Так что совершать глупости для тех, кто не хочет, чтобы их дурацкие секреты уплыли — стало бессмысленно. Это был экспромт. Я задумался об этом, когда та магичка чуть меня не прикончила. А тут ты.

Я покачала головой, изумляясь, как легко и непринужденно этот человек спихивает на спасшую его жизнь меня собственные проблемы. И ведь не совестно ему, ни капли.

«Ты просто отвыкла, — пробормотал Лусус, — общаться с теми, кому абсолютно наплевать и на тебя, и на твои способности».

— А если убьют меня?!

— А ты не умирай, — усмехнулся он криво, — ничего, это — ненадолго, и ни к чему тебя не обязывает. Я обещаю тебе, мы разведемся, как только я немного разберусь с проблемами.

— Когда?

— Дай мне пару месяцев.

— Но ты обещал!

— Конечно.

— Меня окружают эгоисты, убийцы и психопаты, — пожаловалась я со вздохом.

— Меня, в основном, тоже.

— И все пытаются во что-то втянуть.

— Какое совпадение!

— Моя жизнь — безумие!

— Взаимно. Видишь, как много у нас общего? Ладно, пока. И будь осторожнее.

— И ты… Стой! Эй! Как тебя все-таки зовут на самом деле?

Но передо мной уже клубилось только облачко телепорта.

В эриковском Тверре творилось что-то похожее на военный совет. Мужчины нависали над столом с разложенной картой с какими-то значками.

— Чего делаем? — полюбопытствовала я, просовывая в дверной проем нос, успев влезть в домашние штаны и рубаху.

— Смотрим на карту твоего бывшего, — отозвался тоже уже переодевшийся в домашнее Эрик.

Взлохмаченная шевелюра говорила о том, что он более чем озабочен происходящим. Значит, и правда, мы опять что-то у кого-то выкрали. Да, блин, кто бы сомневался. Я прошлепала пятками к столу и наклонилась над изображением Ойкумены со множеством цветных пометок.

— Что ты узнал?

— Вот в этих зелененьких областях на самых важных местах — люди его отца, — пояснил Десятый, ткнув когтем в бумагу, — кажется, намерения виконта весьма серьезны, а готовилось это все уже много лет. Алесий слегка спутал карты, но только ускорил процесс. Теперь на очереди триумфальное возвращение в Дайсар героя, а вот, что — потом? Еще какая-то показуха, но вот какая? В идеале — спасение кого-то из королевской фамилии от убийц, доставка лекарства в провинцию, где началась эпидемия или бескорыстная помощь людям в случае голода.

— Мысль про болезнь — хороша, — согласился Дэвлин, задумчиво постукивая грифелем по ногтю большого пальца.

— В смысле?

Мэтр Купер пожал плечами, он отошел от стола и сел в кресло, закинув ногу на ногу, переводя взгляд с Эрика на Десятого.

— Я бы организовал очаг некрочумы.

Все уставились на него, а авантюрист уронил свой зеленый карандаш.

— Чего?!

— Подумай сам, что еще, кроме некрочумы, первой же мыслью связали бы с Дарсулом? Останется только сделать достоянием гласности, что Дарсул поддерживает Алесия… Это решило бы почти все проблемы виконта.

— Знаешь, — рыжий оглядел остальных и снова уставился на друга с явным интересом, — а ведь ты прав. Иногда я радуюсь, что у тебя не возникло желания захватить весь этот мир самому.

— И не возникнет, — отрезал демон, видимо это было продолжение какого-то их старого разговора.

— Хорошо, мои люди разузнают, не было ли каких-то слухов на эту тему.

— Это разумно. Только если что — не суйся туда сам. Ты единственный из нас, кто может заболеть.

— Само собой, само собой… — задумчиво отозвался Эрик, размышляя о чем-то своем.

Перед сном ко мне зашел Дэвлин и отдал стопку писем, их каким-то образом доставили сюда прихвостни.

Из интересного — письмо от бургомистра Дай-Пивка Идальго — просил зайти, как смогу.

А еще написал Николас. Он, внезапно, просил прощения. За то, что был в шоке, за невольный ожог, за то, что ушел и не знал, как помочь, за то, что даже не выслушал — из-за чего мне пришлось так поступить. В Дайсаре намечался первый праздничный бал в королевском дворце, за неделю до дня Зимнего Солнцестояния. Просил быть там и поговорить с ним. Приличный человек, я же говорила!

Демон сидел в кресле, сложив пальцы домиком под подбородком. В темной рубахе местной выделки, вышитой по вороту алыми нитками, и с распущенными еще влажными волосами он даже среди пляшущих теней не казался опасным или жутким. Просто сильный, умный мужчина, на которого можно перекинуть часть моих проблем. Больше всего на свете мне хотелось сесть на шкуру у камина рядом с ним и положить ему голову на колени. И так уснуть. Однако, пришлось излагать события этого вечера. Он очень внимательно выслушал про нашу с Эриком вылазку в Даэле.

Заодно я рассказала Дэвлину про письмо от принца и спросила, что делать с Лео.

— А чего ты опасаешься? — мэтр Купер, не отрываясь, смотрел на весело пляшущие язычки пламени в камине. — Гражданской войны?

— И того, что его просто убьют, — кивнула я, — не хотелось бы. Он, в сущности, не плохой человек.

Маг покивал, что-то обдумывая. Мне захотелось немного горячего глинтвейна, поэтому я спустила босые ноги с кровати, заворачиваясь в одеяло, налила себе пряного напитка из кувшина и подошла к камину, зарывая стопы в теплую мягкую шкуру.

— Что? — спросил Дэвлин.

— Нет, ничего. Тут просто уютнее.

Я опустилась на мех, поджав под себя ноги и продолжая укутывать плечи. Пара глотков согрела меня окончательно. Я сделала то, что хотела — положила локти и голову на колени сидящего в кресле мужчины. Он был не против, по крайней мере, попыток взять меня за шкирку и переложить на собственную подстилку не делал. Мы замерли так на несколько минут, и больше всего мне хотелось, чтобы эти мгновения длились вечно. Будто бы мне лет десять, приснился страшный сон, и теперь я ищу защиты и утешения у взрослого человека.

— А знаешь что, — проговорил мэтр Купер, — сдай виконта Кловеру. Просто предупреди о подозрениях. Доказательств — никаких, но мыслями поделиться можно. Пусть дальше он им занимается.

— Думаешь? — подняла я к нему лицо, заворачиваясь в одеяло до подбородка.

В комнате было все-таки прохладно, не смотря на горящий камин.

— Да, и не связывайся сама.

— Почему?

Дэвлин поморщился слегка и потер переносицу.

— Очень много твоих проблем возникает из-за каких-то непонятных связей с какими-то непонятными людьми. «Бывшие» и «потенциальные», пытавшиеся тебя убить подруги — это все сильно осложняет жизнь. Хотя и крайне веселит того же Эрика.

— Да уж.

— У них пари с Вэлем: обернется ли все дуэлью между Николасом и Леонардом или нет.

— Не говори мне про пари… Он из-за дурацкого спора с Гнарлом едва не утопил меня.

— Да, я помню. Он ничего не делает просто так.

— А сегодня?

— Почему он взял тебя с собой? А как сама думаешь?

Я пожала плечами, протянула руку и потрепала шерстку спящего на шкуре щенка.

— Не знаю.

— Он же таскал тебя по улицам, пока ты не налюбовалась на трупы, да?

— Да, — подняла я к нему лицо, — а откуда ты…

— Так я и думал, — покивал маг, — хотел, чтобы ты увидела, что творит виконт ради власти. Чтобы потом ты не очень переживала.

— Потом?

Дэвлин промолчал.

— И что бы ты сделал на моем месте? На тему принца и виконта? — я снова положила подбородок ему на колени и уставилась в огонь.

Дэвлин кинул на меня короткий взгляд и вздохнул.

— Ты собираешься быть с кем-то из них?

— Нет, — призналась я самой себе, наконец.

— Тогда скажи им об этом. Сама. Четко и ясно. Увидишь, насколько проще станет твоя жизнь.

— Пожалуй…

Я закрыла глаза, потом взяла его ладонь и положила себе на плечо. Маг снова был не против. Так бы и заснуть. Но нужно было рассказать еще кое-что.

— Дэвлин, — боги, я что — принялась мурлыкать? — я встретила в Даэле какое-то существо. Странное. Мне кажется, это был какой-то демон. Она назвалась Эйелай. Выглядела как гарпия из огня. Просила передать тебе поклон.

— Оу.

— Она помогла мне там тушить огонь, — продолжила я, — это так странно, знаешь. Это же монстр. Чудовище. Но вместо того, чтобы вырвать мне сердце, к примеру, она повела себя дружелюбно. Миленько так. И я ее не боялась, совершенно. Будто бы она такой же человек.

— Ты тушила огонь? — вычленил главное маг, игнорируя мои переживания. — И она помогла?

— Был пожар, — пожала я плечами.

— Она просила что-то за помощь?

— Нет. Только передать привет.

— Хорошо.

Он неожиданно повернулся ко мне, привычным уже жестом поднял за подбородок лицо и посмотрел в глаза.

— Тебе это понравилось?

— А?

— Вместо того чтобы напасть, она предлагает тебе услугу. Это было приятно?

Я вздохнула, отчаянно пытаясь не зевать, и потерлась щекой о его ладонь. Потом улыбнулась, глядя на него снизу вверх.

— Не мне, а тебе, друг мой.

— Нет, — покачал головой мэтр Купер, чуть улыбнувшись и не удосужившись пояснить, что он имел в виду.

Он поднял меня за плечи со шкуры, встал сам и мягко подтолкнул к кровати, аккуратно придерживая одеяло. Пора было ложиться. Так что Дэвлин пожелал спокойной ночи и ушел. А я таращилась в потолок, пытаясь понять, что он имел в виду, и почему же я снова не сказала никому о Моррисе?

— Давайте еще раз подытожим, — предложил Эрик за завтраком перед тем, как нам нужно было выезжать.

Дэвлин сделал жест в его сторону, предлагая продолжить.

— Аскот принадлежит Алесию, там они с Гисом вполне удачно закрепились. Севернее Аскота — Гисарон, бывшая вотчина этого орка. Западнее Гисарона Дарсул, восточнее — Дайс. Это вся южная половина Ойкумены. Еще восточнее Дайса — орочьи степи, то есть тоже друзья герцога. У Лео — нет шансов. Делить страну с ним, если твоя жена и так наследница — неконструктивно. Значит, дальнейший шаг: или восстание в Гисароне, или убийство Лео. Пока логично?

Мы покивали.

— Дальше на юго-восток от орков еще Ронд, но лично я бы оставил его напоследок. Теперь северная часть Ойкумены. Найс севернее Дайса, допустим, там дело идет к тому, чтобы на трон сел Николас, а еще Эмпиреи. Если бы Николас объединился с Леонардом, это была бы тоже немалая часть Ойкумены — только западная. Это дало бы им шанс посопротивляться новой империи. Маги Дайса — сильнейшие по ту сторону Хребта, плюс ангельские силы, плюс модернизация огнестрельного оружия. Шансы есть, и крови попьют неплохо.

— Интересная мысль, — кивнул Десятый, — но маловероятная.

— Почему же? — пожал плечами Вэль. — На их месте я бы быстренько искал себе потенциальных союзников. У Николаса еще есть вариант с совсем северным Февом или Ризеном, хотя, вот это, я так понимаю, на его территории анклав светлых эльфов? Да? Но Леонарду сложнее. Он между Гисароном и орками.

— Ладно, — кивнул химерик, — согласен. А что, кстати, с Февом? Он на севере и там вроде тихо пока?

— Тоже, что с Рондом — страна на отшибе, еще и на севере. А Ризен и так пока что в эльфийских пальчиках плотненько застрял.

— А в Сэндисе — Мастер и его гремлины. Потом Хребет, эмпиреи и культисты. Вроде все или нет? — полюбопытствовала я.

— Итого, — подвел итог рыжий, — дальше мы имеем переворот в Гисароне, потенциальный альянс Дайса и Найса, объединение орков в номинальное государство, типа союза племен. Мастер будет держать Врата у Хребта, но в итоге или договорится с Гисом, или его сомнут полезшие из-за Хребта культисты, или он уйдет на север, за Сэндис. Так что я за вариант — союз с Империей и двунациональное государство.

— Остаются эльфы в своем анклаве, — поморщился Вэль.

— Между Сэндисом и Гисароном? Если они такие, как рассказывают наши старейшины, они попробуют договориться с Найсом. Меньшее из двух зол. И мы имеем два союза. Два полюса.

— И большую войну, — спокойно констатировал Дэвлин, — год, полтора — максимум. Все фигуры почти расставлены.

— Подожди, — покачал Эрик головой, чуть досадливо дернув уголком рта, — а откуда деньги? Воевать — дорогое удовольствие, знаешь ли.

Мэтр Купер изобразил тень улыбки.

— Найдут. Выжмут из людей. Ты ведь забыл о еще одном моменте.

— Каком же?

— Идеологическом.

Рыжий открыл рот, собираясь выдать что-то саркастическое, но вместо этого только помотал головой и задал вопрос:

— Ты это — серьезно?

— Вполне. Кто по предположению на одной стороне? Лео — человеческий герой, а в дальнейшем, как мне кажется — паладин Аллеара Солнцеликого, он же себе именно такой имидж создает, Николас — последователь Эмпиреев, и допустим, еще к ним светлые эльфы. А другая сторона — орки, нежить, еще люди. И они строят Империю.

— А ты прав, — покачал головой Десятый, — они обзовут это какой-нибудь эпичной битвой Света и Тьмы.

— Верно, — кивнул Дэвлин, подводя итог, — я бы поступил именно так. Вы закончили? Полагаю, нам пора выезжать, если мы не хотим опоздать к началу.

Они говорили так, будто бы сидели за доской для игры в Города и Замки. Фишки двигаются. Люди умирают. Города горят.

Не хочу я в этом участвовать.

Но через пару часов все проблемы вылетели у меня из головы, потому что мы оказались на настоящем рыцарском турнире. Серьезно! Как из книжки сказок!

На большом виноградно-зеленом лугу огородили место под состязания и под общие пиршественные навесы из раскрашенного синими, белыми и желтыми полосами полотна. За оградой уже стояли разбитые цветные шатры, пестрели флаги и гербы, фыркали лошади. Стайками бродили дамы, прилаживали броню мужчины. Мы нашли Септима. Он очень искренне обрадовался, отправил слугу записать мужчин на интересные им виды состязаний и выделил нам места на трибуне.

Приехали мы, надо сказать, весьма пестрой компанией: нас пятеро, разряженная в бархат Клеменсия, которую Эрик хотел кому-нибудь пристроить под шумок, двенадцать человек охраны, их он послал загодя: поставить шатры, столы рядом, да и вообще осмотреться не мешало. Большинство богатых дворян предпочитали плотный шелк, но Эрик выдал своим парням оливкового цвета большие палатки, непромокаемые, но «дышащие» через специальные мембраны с отдельными отсеками для вещей и для сна. Пол был застелен мягкими шкурами, шерстяными одеялами и забросан подушками, я улучила момент, когда никого не было, рухнула на это огромное, импровизированное ложе — валяться тут было здорово! Ни разу не ночевала в палатке, и кажется, мне понравится. В углу для вещей, кстати, нашелся внушительный запас вина.

В итоге, Дэвлин, Десятый и Вэль пошли готовиться к открывающему параду, Эрик сбежал под шумок, заниматься своими делами, противоречащими, я уверена, или закону, или обычаям, или морали. А может, все вместе. В итоге я и вдова Эриковского предшественника торчали на мертвячьей трибуне вдвоем, как два голубя на ветке. Меня раздражало платье: длинное из тонкого белого полотна — нижнее, и темно-изумрудное, расшитое серебром и жемчугом — верхнее. Волосы пришлось забрать какой-то золотистой сеткой, а она крепила тонкий шелковый платок, закрывающий голову, и, к счастью, уши. Неудобно и непривычно. Кресел не было, деревянные хорошо оструганные скамьи и подушечки на них, а перед нами перила из светлого вкусно пахнущего клена, на которые можно было облокотиться.

— Скажи мне все-таки, — доставала меня вполголоса Клеменсия, — ты же тоже — эльф? Как и Вэль?

— Да нет! — в сотый раз отвечала я одно и то же. — Это — просто результат чуда. Понимаешь?

— Как с Октопом?

— Да!

— Ох, зря мы тебе вуаль не одели, — качала она головой, — ладно уши — глаза-то никуда не спрячешь. Вот те два мужика на тебя пялятся, с того момента, как мы пришли. Одень! Не привлекай лишнего внимания. Все-таки жрецы тут тоже могут быть, а они с эльфами — не очень. Я специально тебе прихватила. Ну, Кристина!

Поминая мертвячьих расистов, я натянула на лицо тонкую вуаль, оставляющую на виду только губы и подбородок.

А потом начался парад.

Сначала ехали конники — цветная варварски роскошная шеренга. Извивающаяся змея укрытых яркими покрывалами поверх тяжелых доспехов лошадей ползла вдоль трибун, вздымая по всей длине туловища гребень флагов. Алые доспехи Дэвлина были проще на вид, чем у большинства, но смотрелись гораздо лучше и необычнее. Вороной креппер шел ровно. Идеально держа дистанцию, будто бы постоянно ходил в колонне. А на алом полотнище флага хищно изогнулся золотой василиск — герб Дома. Душка Десятый в угольно-черной пластинчатой броне казался чудовищем, выбравшимся из самой глубокой бездны Инферно. Вот у него-то как раз были угрожающего вида шипы на локтях и коленях. Казалось, будто из-под его ног в ужасе шарахаются даже травинки. Они чем-то очень похожи с Гисом, поняла я неожиданно. Каждое движение дышит едва сдерживаемой мощью. Он шел пешком в компании разодетых в рогатую и шипастую броню огров из гвардии местного князя.

Вслед за огромными монстрами шли лучники, и белоснежный Вэль, в капюшоне и в полумаске, выделялся на их фоне еще сильнее, чем первые двое моих компаньонов. Он легко шагал, казалось, даже не приминая траву, и тоже казался абсолютно нездешним. Шелковый плащ то взлетал, подхватываемый ветром, то опадал, обнимая хрупкую фигуру, как капризная любовница. Отлично. Четверть окружающих обсуждает моих спутников: новые гербы! Необычный вид. Кто? Откуда?

Потом глашатай долго всех представлял, а я проклинала себя за скудоумие. Что мешало мне одеться каким-нибудь оруженосцем? И удобнее, и не пришлось бы сидеть на трибуне, посреди гомона сотен людей, подставляя затылок палящему солнцу.

То тут, то там мелькала рыжая макушка — все время с разными людьми. Клеменсия разглядывала мужчин и комментировала их предполагаемые достоинства, вгоняя меня то в тоску, то в краску.

В целом, часа через два, мы с моими голосами были близки к тому, чтобы бросить на арену огненный шар, просто так, безо всяких. Чтобы произошло хоть что-то.

Расписание на ближайшие дни такое: конные бои один на один до обеда — на выбывание, потом обед, потом лучники в первый день или тяжелые огры — во второй, потом пешие мечники, потом ужин. На третий после обеда — какие-то массовые танцульки. Четвертый финальный день — оставшиеся конники делятся на две команды и сшибаются толпа на толпу. Четверо оставшихся в седле попадают в финал после обеда — это еще три битвы. Потом награждение, победитель выбирает королеву турнира и финальный пир, согласно ритуалу турнира. И еще, кажется, большая часть присутствующих собиралась все это время беспробудно пить.

«Ох, маменька, ты никогда не поверишь, где я сейчас…»

А потом начались бои, и тут уж я просто дар речи потеряла. Наша трибуна благодаря Септиму находилась очень близко к месту действия. Когда в нескольких метрах от тебя на полном скаку сшибаются с диким, лязгающим грохотом две груды металла, это, я вам скажу, незабываемое зрелище. Временами, я инстинктивно зажмуривалась, не желая смотреть на разбитые доспехи и алые брызги. Иногда на зрителей, сидящих в первом особом ряду для любителей сильных ощущений, плещет дымящаяся горячая кровь. Гром, грохот, звон! Кто-то пронзительно кричит, лежа на земле. Вопли боли, стоны, заглушаемые ревом толпы. Победитель кланяется, побежденного уносят. Бодрит, знаете ли. Я очень быстро поняла, что не являюсь любителем подобных зрелищ, а жадно взирающая толпа, смакующая подробности, вызывала раздражение и некоторую брезгливость. А еще я занозила палец.

Дэвлина в этот день вызывали на бой аж трижды. Первый раз, видимо из любопытства, как новичка. Он без каких-либо проблем сбил на землю своего противника и вышел победителем. Второй раз — попробовал свои силы какой-то мрачный рыцарь в черном — с тем же результатом. Я не волновалась за демона, человек ему не противник, проявляла некоторое любопытство разве что. А вот на третий раз оказался хуже: против него выехал рыцарь в темно-зеленых доспехах, расписанных золотыми символами Всеединого. Я схватила Клеменсию за расшитый золотыми нитями рукав.

— Кто это еще?

— Зеленый?

— Да.

— Рыцарь-жрец, — пожала плечами веселая вдовушка.

— Это как? — не поняла я, противники тем временем разъезжались в разные стороны.

— Некоторые рыцари посвящают себя Всеединому, дают обеты. Для турнира это не имеет значения, не переживай. Символы и благословение дают ему возможность уничтожать нежить и нечисть, противникам — людям это не причинит вреда.

— Благословение?! Какое?

Она нехотя отвлеклась от ристалища и посмотрела на меня с неодобрением.

— Всеединого, конечно. Кристина, да что с тобой? Дэвлин же не вампир какой-нибудь.

Я чуть не зажала рот руками. Сильный жрец с оружием покрытым священными символами мог повредить демону, который по своим меркам — мальчишка, или нет? Мог, говорила мне интуиция. Разумеется, мог.

Дэвлин почему-то не проявил такой привычной для него рассудительности и вызов принял, хотя по правилам от третьего за день поединка имел полное право отказаться. Я смотрела во все глаза, как тогда в пустыне орков. Остановить происходящее было невозможно, оставалось только смотреть, ощущая, как от ужаса проваливается куда-то в желудок сердце. Я, кажется, даже не дышала.

Раззолоченный распорядитель подал сигнал, и кони ринулись навстречу друг другу, взрывая копытами землю. Когда противники сшиблись в первый раз, копья проскользили по доспехам, не причиняя вреда. Разворот. Мне кажется, или алый рыцарь слегка покачнулся в седле? Трибуны восторженно вопили, подзадоривая поединщиков.

Второй раз жрец едва не одолел, его копье пробило алый доспех где-то в районе левого плеча, но я не могла понять — задело руку или только сорвало наплечник? Дэвлин удержался в седле, хотя вся толпа ахнула, а потом завопила с восторгом. А мне внезапно и очень остро захотелось убивать этих людей, отвратительно жадно ожидающих, когда польется кровь самого дорогого для меня существа. Но оставалось только до побелевших пальцев вцепиться в перила, наплевав на занозы. А еще этот мертвячий демон снял колокольчик. Чтобы не отвлекали. Ага.

Третий раз должен быть решающим, хотя до третьего обычно мало кто доходит. Разворот. Разгон. Топот копыт, и сердце колотится так, что мне кажется, будто в ушах бьют барабаны, все ускоряя темп. Снова, как и у орков во время Даршана, хотелось только закрыть глаза, но я смотрела, не опуская ресниц и откинув вуаль с лица. Сжать зубы и держать спину прямо. Все будет хорошо. Мой демон знает, что делает, он умен и расчетлив.

Вот мертвяки лысые!!

Копье жреца угодило все в то же уже незащищенное плечо — видимо, чтобы наверняка вызвать болевой шок.

Зато Дэвлин попал ему в голову, окончательно вышибая из седла. Тяжелая груда зеленого металла обрушилась на землю с оглушающим грохотом.

Толпа ликовала, а я кинулась пробираться к нашему шатру, расталкивая окружающих и не обращая внимания на возмущенные окрики. Боги, лишь бы он был жив и не сильно ранен. Лишь бы эти мертвячьи символы не причинили ему вреда. Я передумала все жуткие мысли, какие могла, пока добежала, проклиная платье и туфли.

Когда я ворвалась внутрь, откинув полог, оказалось, что Эрик меня опередил. Он выставил всех сопровождающих солдат наружу и теперь аккуратно снимал с левой руки Дэвлина покалеченную броню. Поддоспешник был красным от крови.

Мэтр Купер полулежал на нескольких подушках. Нагрудник, второй наплечник и защита на правую руку — все это было снято и лежало рядом горой алого металла. Маг расстегивал стеганую куртку, вытягивая из петель плотные шелковые шнурки. Черный хвост растрепался, и выбившиеся пряди обрамляли чуть бледное лицо. На белом вороте тонкой нижней рубахи будто бы расцветали красные маки. Алые тонкие линии раскрашивали и правую ладонь, перетекая в рубиновые капли, срывающиеся с руки и исчезающие в буром мехе шкуры. Символ Дома — василиск — четче, чем обычно, выделялся на фамильном перстне, тоже залитом кровью. Его живой кровью. Он слегка поморщился, когда Эрик не слишком-то деликатно стянул поврежденную железку.

А этот безмозглый демон сидел и улыбался! Улыбался! Довольной радостной улыбкой, какой я у него даже представить не могла. И даже не скрывал золотистых искр в глубине совершенно шальных глаз.

— О! — обрадовался Эрик, не оборачиваясь. — Кстати. Помоги-ка. Стеганку сними.

Я не в силах произнести ни слова, упала рядом на колени и быстро разобралась со шнурками, аккуратно сняв с него поддоспешник.

— Какого мертвяка лысого ты не отказался, — зашипела я, наконец, когда он остался в тонких кожаных штанах и белой рубахе, левый рукав которой можно было просто выбрасывать, — третий раз же! Ты что не видел, что у него благословленное оружие?!

— Да иначе — в чем интерес? — весело рассмеялся Дэвлин, убирая с лица волосы здоровой рукой. — Если тебя никто не может ранить или убить, соревнование теряет вообще всякий смысл.

Рассмеялся. Н-да… Я потрогала его лоб, а потом беспомощно обернулась на рыжего, извлекающего из своей сумки флаконы с зельями.

— Эрик, — спросила я, — он что — сошел с ума?

Авантюрист вздохнул, покачав головой и протянул мне несколько пузырьков с разноцветными жидкостями.

— Увы, принцесска. Для него сражение с риском для жизни, как для тебя — семилист покурить.

— Как легкие наркотики?!

— Точно!

— Так ты знал, что тут будут жрецы, — ахнула я, снова повернувшись к Дэвлину.

— Да, — кивнул мэтр Купер, устраиваясь поудобнее на подушках и поигрывая призванным пламенем в пальцах, — признаю. Что вы так смотрите? Имею я право расслабиться? Или, думаете, это только вам нужно?

Я, не слишком понимая, что делаю, взяла его лицо в свои руки, машинально водя большими пальцами по коже.

— Я не поняла. Так ты что хотел, чтобы тебя убили?

Он потушил огонек, накрыл правой рукой мою ладонь, продолжая улыбаться, отнял от своей щеки, а потом коснулся губами моих все еще ледяных от пережитого страха пальцев.

— Ты полечишь меня немного? Мы с Да Ки Нэ договорились, и его сила мне не вредит.

Я опустила в голову, не в силах выносить внезапные искры тепла в его взгляде. Желая поверить им. Больше всего на свете желая поддаться призрачной надежде. И понимая, что, увы, дело не во мне, а просто в банальной драке.

— Конечно. Секунду подожди, неудобно в этой штуке.

Верхнее платье полетело в угол на снятые доспехи, а я оторвала рукав, положила руки на рану, из которой все еще текла кровь, и попросила Да Ки Нэ помочь. Не сочиняла очередную молитвенную отсебятину, а именно просила. Эрик дал другу «Клеверную эссенцию», и теперь просто смотрел на нас и ухмылялся.

— Какая трогательная сцена, друг и женщина у кровати раненого. Переживают.

— Заткнись, — попросила я, и он рассмеялся, усаживаясь на шкуры.

— Не ругайся, я в этом вообще не виноват.

— Прости, — помотала я головой, — не хотела. Что-то теперь я сегодня какая-то нервная.

— О да. Это ты еще самого плохого не знаешь, — не без некоторого злорадства заметил Эрик.

Рана начала затягиваться прямо на глазах, хотя его кожа под пальцами горела, и я непонимающе уставилась на рыжего.

— Что еще?!

Авантюрист расположился спиной к выходу, его лицо было в тени. В белых крепких зубах зажата травинка. А ведь он переживает. Серьезно. Поэтому и зубоскалит. Ему не нравится то, что творится сейчас с Дэвлином, но поделать рыжий ничего не может. Значит, он когда-то уже сталкивался с подобным.

— Ходят слухи, — проговорил он негромко, — про одного рыцаря, ты его видела — белый доспех с золотом, а на гербе голубь, так вот о нем ходят принеприятнейшие слухи.

— Эрик, пожалуйста, — взмолилась я, — я сейчас свалюсь в обморок, и единственным вменяемым тут останешься ты!

Он слегка помрачнел, но тут же исправился и растянул губы в усмешке.

— Говорят, его вера творит настоящие чудеса. И что в него вселился ангел.

У меня возникло такое чудное ощущение, будто мою голову засунули в колокол, а потом по нему хорошенько ударили молотом. Мир слегка загудел и поплыл.

Я отняла руки от почти залеченного плеча, села рядом с Дэвлином и уставилась на испачканные в темно-красной крови ладони, поднеся их к самому лицу, будто не верила своим глазам. Странно, но сладковатого запаха на сей раз не было вовсе.

— Ты же не собираешься участвовать в этом балагане дальше? — негромко поинтересовалась я.

— Еще как собираюсь, — безмятежно отозвался демон.

— Ты! — я уставилась на него, пока поднявшийся на ноги Эрик, заметив, что не хочет мешать такой грандиозной разборке, и вообще у него дела, насвистывая, выходил из шатра. — Ты серьезно собираешься столкнуться с ангелом? На земле под влиянием Эмпиреев? Один на один?!

— Да, — маг несколько раз согнул и разогнул вылеченную руку, пальцами второй слегка разминая пострадавшую в поединке конечность, — Спасибо, так гораздо лучше. Вот уж никогда не думал, что меня будут лечить божественными силами.

— Ты все знал с самого начала?

— Давай потише, мы не в Замке.

Я не выдержала, повернулась к нему лицом и ударила кулаком в здоровое плечо. Несильно, просто чтобы подоходчивее передать свое отношение к происходящему.

— Ты знал, что этот ангел будет здесь с самого начала!

— Надеялся.

Я снова треснула его.

— Ты вообще понимаешь, что мы, фактически, на его территории?! Где ты слабеешь. Где тебя могут ранить или даже… — я не договорила, закусив губу.

— Зато мы проверим, что он из себя представляет.

— Ты — сошел с ума! — я замахнулась в третий раз, но он легко перехватил мои руки, сжав запястья чуть сильнее, чем требовалось.

— Ну вот, — выдохнул почти шепотом Дэвлин, наклонившись к самому моему уху, от чего по спине побежала небольшая армия мурашек, не иначе — штурмовать макушку, — великолепно. Пару дней назад ты была уверена, что я собираюсь тебя съесть, вчера готова была уйти, а сегодня колотишь меня руками, перепачканными в моей же крови, потому что боишься, что со мной что-то случится. И кто из нас сошел с ума?

Мой запал тут же прошел. Не веря, что все это происходит на самом деле, я сжалась в комок у него на груди, окончательно пачкая темно-красным нижнее платье. Закрыла глаза и просто сходила с ума от тепла его тела. А он уперся подбородком мне в затылок. Никаких жутких глаз и оживающих теней.

— Не бойся. Все будет хорошо.

— Да уж, — проговорила я, — благо — на сегодня все.

— Вообще-то нет… — как-то неопределенно начал мэтр Купер.

Я мгновенно открыла глаза и подняла к нему лицо.

— Не поняла…

— Обед, потом Вэль стреляет, а потом пешие мечники. Поэтому я и просил, чтобы ты меня подлечила.

— Дэвлин, — тихо проговорила я, безуспешно пытаясь вырваться из кольца его рук, — вот, боги свидетели, если ты в итоге этой совершенно идиотской затеи потеряешь тело и отправишься обратно в Инферно, я просто примусь жечь вокруг людей. Всех подряд! Пока меня не убьет какой-нибудь жрец, и я не попаду в Бездну вслед за тобой. И тогда я от тебя не отстану. Ни-ког-да! Я превращу твое существование в кошмар, шатаясь везде за тобой следом и напоминая вот именно об этом моменте!

И тут он негромко рассмеялся, осторожно отпуская меня.

— Маленькая смертная, храбрая, добрая и наивная. Ты сама-то хотя бы понимаешь, что пугаешь демона — Бездной? И насколько это бессмысленно?

В зрачках его на какой-то миг качнулось солнце. Я вздохнула и помотала головой, отгоняя наваждение.

— Будь осторожен, ладно?

— Конечно. У меня еще слишком много планов, чтобы возвращаться вниз.

В это время зашел Десятый с новыми наплечниками и какими-то инструментами. Он посмотрел на мэтра Купера в рубахе с оторванным рукавом, на меня в нижнем платье, полулежащюю у него на коленях, на кровь. Не выказал неодобрения, но я тут же встала на ноги.

— А ты? Ты знал про жрецов и ангела? — полюбопытствовала я.

— Все мы рискуем, — философски заметил химерик, пожимая плечами, — причем ты это делаешь еще чаще.

Мужчины неторопливо и обстоятельно принялись за подгонку и починку, просто игнорируя мое состояние. Ладно-ладно! Я плюнула на все, наколдовала волну чистоты, чтобы не ходить с кровавыми пятнами, надела верхнее платье и пошла обратно на трибуну. Мне очень-очень хотелось выкинуть что-то очень-очень глупое. Такое вдохновенно глупое. Хлеще, чем мой поход к оркам когда-то. Например, найти этого рыцаря, претендента на вселенные, и заколоть к мертвякам. Просто, чтобы покончить со всем этим идиотизмом.

Мир, как вы знаете, слышит геоманта. Отлично слышит, поэтому в белого рыцаря я просто врезалась и замерла на месте, глядя на него с раскрытым ртом. Двухметровый детина с глазами небесно-голубого цвета. Он сделал полшага назад, не желая меня пугать или нарушать личное пространство.

— Ну, здравствуй, — улыбнулся голубоглазый, — ты подумала о том, что я говорил тебе?

А вот интересно, если я сейчас с воплем кинусь отсюда, меня примут за городскую сумасшедшую? А если ударю его ножом Да Ки Нэ, смогу убить?

— Прогуляемся? Не бойся, я не причиню тебе никакого вреда.

Он галантно подал мне руку, которую оставалось только принять, и мы медленно двинулись вдоль трибун. Вселенный смотрел куда-то вперед.

— Знаешь, я просто хочу на всякий случай сказать это вслух. Меня будут искать, — хмуро проговорила я, все еще не в состоянии прийти в себя после того, как увидела в палатке совсем другого Дэвлина.

Вселенный рассмеялся, весело и необидно.

— Разумеется. Ты же не думала, что я собираюсь тебя похитить?

Комментировать не хотелось.

— Похоже, демон не ожидал столкнуться здесь со жрецом, а? Как он? — продолжил вселенный.

Я посмотрела на него хмуро, снизу вверх, решительно не зная, что тут можно ответить.

— Я спрашиваю только потому, что мне хотелось бы самому встретиться с ним на поле.

— Н-да? Ваши чувства удивительно взаимны.

Он посмотрел на меня сверху вниз и слегка пожал мои пальцы, улыбнувшись.

— Не бойся за него, я бы не имел права убить его своими руками ни при каких обстоятельствах. Договор. Ты же знаешь про Договор?

— В общих чертах.

Мимо нас промелькнула хихикающая стайка молоденьких дам в цветных тяжелых платьях с золотым и серебряным шитьем. Они посмотрели на моего нежданного спутника весьма заинтересованно.

— Я тебе не враг, — тихо сказал мужчина, — поверь мне, пожалуйста.

— Хорошо. Тогда скажи мне одну вещь, — смотрела я на носки своих туфелек, — мы же впервые встретились на дороге в Ронде? Сложно понять, что происходит, когда ты все время меняешь лица.

— Да. В Ронде.

— Как ты понял, что я — геомант?

Он остановился, пропуская нескольких всадников в цветах князя, видимо, из личной гвардии, а потом мы двинулись дальше в сторону лесной опушки. Подальше от пестрой толпы. Кажется, он правда не собирался причинять мне вред. Но он же — враг? Их зарождающаяся «дружба» с Дэвлином касается меня? Или нет? Я почувствовала настоятельное желание прояснить таки, кем же мы все в нашей милой команде друг другу приходимся? Друзья? Компаньоны, собравшиеся ради приключений и наживы, как сказал когда-то Эрик? Или высший демон со свитой, как предположил при первой встрече Вэль?

— Сначала я почувствовал изменение мира, — продолжил белый рыцарь, возвращая меня к реальности, — ты же пыталась что-то сделать тогда? С помощью своего дара?

— Да, — призналась я, — это из-за разбойников. Я хотела, чтобы дороги стали безопаснее. Это глупо, наверное.

— Вовсе нет, — возразил ангел, примеривший смертную оболочку, — изменить мир к лучшему, пожелать милосердия для людей — это… Как тебе сказать? Это красиво. А потом я увидел тебя на той дороге. Ты была испуганная и запутавшаяся. Я слегка коснулся твоих эмоций, извини. Ты же тогда не смогла убить человека, верно? Хотя твой спутник практически заставил тебя это сделать. Вот тогда-то мне и стало тебя бесконечно жаль. Потому что он ломал тебя. Самую твою суть. Болезненно. Шокирующе. Тебя нужно было вытаскивать.

Это было правдой. Увы.

— Понятно, — кивнула я, когда над нашими головами переплелись ветви деревьев, закрывая от солнечных лучей, — теперь я хотя бы знаю, как это все началось.

— Отчасти.

— А здесь? Сейчас? Говоришь, что не враг, а сам пообещал отправить моего друга в Бездну.

Мы остановились у маленького озера на опушке леса. Белый рыцарь сел на ствол поваленного дерева, потом расстегнул свой плащ и постелил его рядом, предлагая и мне присаживаться.

— Подумай сама. Здесь ведь земли Эмпиреев. Вы явились на земли с чужим влиянием. Кристина, неужели у меня нет права даже защищаться?

Белый рыцарь улыбался, а я отвела глаза и принялась ломать в пальцах сухую веточку, возразить-то мне было нечего. Я на секунду поставила себя на его место. Защищались бы мы? Ха. Скорее было бы что-то вроде превентивного удара. Выжившие бы закончили свой путь на крюках в подвале дэвлинского Замка.

— А что будет, если мы просто уйдем отсюда? Тогда конфликт будет исчерпан? — попыталась я все же найти компромисс.

Он покачал головой.

— За первый же месяц вы захватили две области на юге. Там сразу начались стройки, потянулись люди. Ожил храм какого-то древнего божества. Разве вы остановитесь на этом?

Я смотрела, как на противоположный берег озерца выбралась выдра с серебристой рыбиной в зубах. Зверек ловко потащил добычу за собой и скрылся в зарослях густой травы. И снова ангел был прав.

— Я не знаю. Думаю, мы вполне могли бы вернуться за Хребет…

— А я знаю. Твои друзья — чудовища.

— Чудовища? — изумилась я. — Служители культа Всеединого жгут людей. Живьем!

Он посмотрел мне в глаза. Без злобы. Без нездорового блеска.

— Ты разве сама ни разу не сжигала людей?

— Я защищалась!

— Это только одна сторона. Служители кроме всего прочего уничтожили культ Хэль, который приносил в жертвы людей. И выжгли пятна Хаоса. Ты видела, какие тут земли? Ни чудищ, ни мутантов, люди могут ходить в лес, опасаясь только волков да медведей. Мы сохранили этот кусок мира. А что делаете вы? Ты знаешь, что такое Красный Замок?

— Нет, — покачала я головой.

— Поинтересуйся. Ты не представляешь, сколько людей из-за него, так или иначе, погибло. Уж не говорю о том, что творил бывший владелец, которому ты так великодушно помогла избежать ответа за все.

«Ага. А еще зараженный Хаосом город, из которого мы спасли только двух щенят», — подсказал Лусус.

— Хочешь сказать, что с твоей точки зрения, я — зло?

Я внезапно поняла, что именно этот вопрос мучает меня уже некоторое время. Безотносительно всей этой ангельской темы — в общечеловеческом понимании.

Он улыбнулся и внезапно погладил меня по голове.

— Да что ты. Зло! Не с такой душой. Просто ты связалась с дурной компанией. Знаешь, как это бывает? Зло — просто расставляет декорации. Раз, и тебе приходится защищаться, и ты убиваешь человека. Потом тебе нужно защитить близкого, и ты перестаешь быть разборчивой в методах. А потом возникает сложный вопрос. Критичный. Или ты делаешь что-то совсем выходящее за твои рамки. Сжигаешь деревню. Убиваешь невиновного. Или допускаешь это. Но все ради близких. Ради друзей. И все. Черта перейдена. И больше тебе не будет ни покоя, ни радости. Останется только вопрос: могла ли я поступить по-другому.

Он настолько отвечал моим мыслям, что было страшно. Серая лохматая туча закрыла солнце. Сразу резко потемнело.

— Чего ты хочешь? — глухо повторила я.

— Я уже говорил — помочь тебе.

— Почему?

Вселенный тихо и мелодично рассмеялся.

— А ты, если увидишь, что кто-то слабее тебя попал в беду, разве ты не захочешь помочь? Особенно, если этот кто-то тебе искренне симпатичен? Прости, мне пора оставить этого человека. Да и твой друг будет скоро стрелять. Думаю, ты расстроишься, если пропустишь это. Но мы еще увидимся.

Он встал и протянул мне руку, помогая подняться с бревна.

— Когда увидимся? Когда ты попытаешься ранить моего друга? — я всегда наглею, когда чувствую себя не в своей тарелке.

— Ничего фатального. Просто выбью его из седла.

«Если сможешь», — фыркнул Шепот.

— И это началось из-за всего лишь одной души?

— Незримые войны идут из-за каждой души. Просто в нашем случае борьба приобрела слишком…гм-м…физическую форму. Приятно было поговорить с тобой. Увидимся еще.

Он проводил меня до трибун и растворился в толпе. Двухметровый парень в ослепительных белых доспехах. Растворился. М-да. Это какая-то магия прямо.

Я задумчиво смотрела, как Вэль легко всаживает стрелы в мишени, чувствуя некоторую раздвоенность. Кто прав? Как понять, что я поступаю — верно? Особенно, если разум и совесть говорят одно, а чувства — другое.

В итоге снежный эльф, которого теперь называли исключительно по его прозвищу «Снежный лис» — за разрез глаз на маске — попал в финал вместе еще с тремя участниками. Еще один парень тоже стрелял потрясающе, особенно учитывая, что у Вэля был в этот раз обычный лук. Но при этом альфар был настолько изящен в каждом движении, что к концу соревнований лучников какой-то ушлый торговец принялся торговать бумажными белыми масками. Я готова была поставить что угодно на то, что серебро за них шло в карман одного рыжего типа. Когда Вэль в конце повернулся к трибунам, белые маски пестрели повсеместно. Он застыл в изумлении, а потом с достоинством поклонился, что вызвало просто невероятную бурю на трибунах. Особенно у молодых женщин.

Я поймала его у выхода, и мы остались рядом со сценой. Вэль лучился радостью, счастьем и очаровательным смущением.

— Крис, я даже не представлял, что это…так. Когда все эти люди… Столько положительных эмоций, и такие сильные. Я… кажется, я сейчас начну петь во все горло, или у меня потекут слезы, недостойные мужчины и война.

— Тихо-тихо, — обняла я его за плечи, — это эмпатический шок. Закрываться же надо! Это же толпа, от нее так и прет всяким.

— Это — нормально?

— Дыши. Смотри, десять раз медленно, десять раз быстро. Сейчас пройдет.

— А ты? — на меня требовательно уставились ярко-голубые глаза. — Тебе понравилось?

— Не то слово, — призналась я, — на тебя всегда приятно смотреть, ты разве этого не понимаешь? Чего тебе на шею так женщины вешаются? Не задумывался?

Он улыбнулся счастливо.

— Мне очень мало кто из них нравится, — проговорил альфар, — хотя общение с ними… весьма приятно.

Тут уже рассмеялась я.

— Знаешь, у нас во льдах все иначе. Мы сдержаны и холодны, хотя и эмпаты. Зачем быть эмпатом, если стараешься ничего не чувствовать?

— Ты нашел, у кого спрашивать! По мне так без чувств и эмоций жизнь теряет всю свою прелесть.

Он поддался какому-то порыву и обнял меня. Странное ощущение, надо сказать. Обычно чувствуешь, как тепло тела начинает постепенно ощущаться через одежду, а тут все наоборот — постепенно проникает холод. Интересно, а какая у него вообще температура тела?

— Спасибо, что позволила пойти вместе с вами, — голубые льдистые глаза сверкали в прорезях маски.

И тут же отступил, будто чего-то засмущавшись.

— Внутренний голос? — полюбопытствовала я, тоже отпуская его из объятий.

— Да. Он… Смотри, начинается! Вот там!

Мы не стали выяснять, что же именно посоветовал ему аналог моего Лусуса на сей раз. Потому что следующие полчаса смотрели только на Дэвлина, все-таки вышедшего на пешие бои — команда на команду.

Я даже не столько обращала внимание на то, как он двигается, сколько на нескольких рыцарей с символами Всеединого. Когда кто-то из них оказывался рядом, у меня сердце проваливалось в пятки. Вэль время от времени аккуратно разжимал мои пальцы, до боли вцепившиеся в перила трибуны и просил успокоиться, но на сей раз обошлось. Дэвлин вышел в завтрашнюю игру пеших мечников — защита какого-то импровизированного форта. Быстрее бы это все закончилось уже.

Вечером мы сидели в нашем шатре и пили вино. У меня слегка дрожали руки от всего пережитого за этот день. Вэль сиял. Десятый был умерен и готовился к предстоящим боям тяжеловесов. Эрик сиял не хуже Вэля. Ко всему прочему, он нашел для Клеменсии жениха, договорился по поводу приданого, по случаю чего она ужинала не с нами. А Дэвлин… Он сидел бок о бок со мной и снова вел себя почти как человек, не настолько, как днем, но все равно. Улыбался, рассказывал какие-то истории, а я смотрела на них и понимала, как же я сильно их всех люблю. Что же важнее? Быть с теми, кого любишь, и поддерживать их во всем? Или проявлять разборчивость, задумываясь о том, когда они поступают хорошо, а когда откровенно ужасно?

Следующий день в первой половине был поспокойнее. Дэвлин выехал на поле только один раз, легко сшиб на землю какого-то лазурного рыцаря и вернулся в шатер. Зато настоящее шоу устроил Десятый. Два с половиной метра, закованные в тяжелую вороненую броню, с двумя длинными изогнутыми клинками. Смотрелось это грандиозно. Внушающе. В качестве герба был, разумеется, бронзовый дракон, на секунду мне показалось, что я где-то уже видела это изображение, но вспомнить, где именно — не удалось. Огры не уступали в росте, но разница стала очевидна во время первого же поединка. Десятый изобразил клинками вихрь. Торнадо, способное отшвырнуть в сторону самого тяжелого противника. Думаю, прибавь он скорости еще хоть немного, он бы взлетел. А добавь в удары еще силы — без особого труда разнес бы всю арену. Ничего даже близко похожего я никогда не видела. Интересно, зачем он? Переключает на себя внимание, чтобы Дэвлин продолжал по обыкновению оставаться в тени? Зрители не кричали. Не подбадривали во время всех боев химерика. Они просто потрясенно молчали. В итоге судья решился на беспрецедентный шаг: если Десятый выстоит один против троих противников три минуты — к демонам финал. Я смотрела на все это и думала, насколько же потрясающие были ученые в Империи, если создали из человека — Это. Даже если не обращать внимания на все его остальные умения и возможности. А была бы сотня таких? Да на драконах? Я представила себе это инфернальное зрелище и помотала головой, отгоняя видение.

На площадку арены вышли три огра. Оружие: длинный меч, шипастая булава и молот, весящий, вероятно больше меня. У первых двух — еще и щиты. В общем, тактика понятна: двое аккуратно теснят, закрываясь щитами, третий пытается нанести решающий удар тяжелым молотом. Десятый щитом не пользуется принципиально, он ставит упор на силу и скорость, хотя для мечника такая тактика вообще — нонсенс. Чаще всего бойцы делятся на тяжелых с упором на доспехи и силу, и легких — полагающихся на скорость. Химерик не то чтобы сочетал оба варианта — просто тяжелые доспехи не казались ему тяжелыми, простите за тавтологию. Так что пара ударов боевого молота по голове вполне может его вырубить, особенно, если за другой конец молота держится озверевший от боя огр. Тот же Дэвлин сильнее и быстрее Десятого, если он в нормальной своей форме, но не здесь. Не на пропитанной силой Эмпиреев территории.

Трое кое-как доставали химерика. Я хваталась за голову, особенно, когда один точный удар булавы сшиб с химерика шлем. Благо он был в амулете. Иначе бы приняли за демона, определенно. Но когда судья крикнул — время! все три противника по очереди пожали ему руку, а слегка покачивающийся Десятый в разбитом нагруднике и сорванных наплечниках отсалютовал трибунам.

Трибуны все также продолжали хранить безмолвие. Но делали они это — уже стоя. Мужчины, как один, возвращали салют. Удивительный эффект. Неожиданно я поняла, что Десятый мог бы легко повести за собой любую армию, любое войско. Он вообще-то ни в чем не уступает Гису, если уж на то пошло. Та же едва сдерживаемая мощь в каждом движении, та же харизма. Это я привыкла, что химерик в первую очередь — улыбчивое, чешуйчатое существо в домашнем халате, который всегда погладит по голове и разложит мои проблемы по полочкам. Боги. Я просто забываю кто они все такие на самом деле, вот в чем моя проблема.

Десятого собрались поздравить все, кто с ним пересекался во время боев, зазывая на какую-то пьянку. Тогда полудраком сделал еще кое-что. Он обратился ко мне официально, назвал капитаном, и попросил разрешения отдыхать до конца дня. Я, лечившая ему в этот момент его контуженную голову, разрешила. Огры рассмотрели меня получше, дружно изумились и полезли знакомиться. Особенно, когда увидели в палатке и Дэвлина с Вэлем. Хорошие мужики, в общем оказались. В итоге, Дэвлин отказался от вечеринки, сославшись на предстоящее взятие форта, я пожелала посмотреть на этот процесс, а Вэль теми же словами, что и химерик, попросился отдохнуть. Куда и был отпущен.

Мы снова остались в шатре вдвоем с мэтром Купером. Стоило рассказать ему о моем сегодняшнем собеседнике.

— Я видела его, — проговорила я, сидя в углу на шкуре.

— Да, я тоже посмотрел на него. Серьезный противник. Хотя и просто вселенный. С другой стороны и сосуд у него не обычный человек. Жрец. Очень мощный. Фанатик, — в последнем слове проскользнуло презрение.

— Да нет, я не о том. Мы поговорили.

Дэвлин немного помолчал, продолжая аккуратно полировать лезвие турнирного меча.

— И?

— И не знаю. В чем-то он прав. Особенно на счет расставления декораций.

Мэтр Купер улыбнулся, кивнув.

— Такие, как я, расставляют декорации. А такие, как он, заставляют людей чувствовать ответственность за весь окружающий мир. И взваливать ее себе на плечи. Демоны создают императоров и завоевателей также часто, как маньяков и убийц. А ангелы создают только фанатиков или мучеников. И то, и другое чаще всего приводит к смерти человека. Но вы ведь и так смертны?

Я кивнула. Желания говорить на какие-то пафосные темы не было абсолютно. Хотелось сидеть тихо и смотреть, как он затачивает меч и проверяет что-то на доспехах для пешего боя, просто и обстоятельно. А больше всего хотелось обнять его и не отпускать, но его ждали форт и белый рыцарь. А я могла только пожелать удачи.

— Я повторю тебе одну вещь, — вырвал меня внезапно из созерцательного настроения голос Дэвлина, — и больше не буду возвращаться к этой теме. Мы уже говорили об этом. Добро и зло, надуманная ловушка дуализма — бессмысленна в реальном мире. Нет плохого и хорошего.

— Разве?

— Ты отпустишь попавшуюся в паутину бабочку — с голоду умрет паук. Чтобы спасти крестьянина с семьей, нужно перестрелять разбойников.

— Плохой пример. Разбойники… как бы…

— Первые начали? Да. Но ты, тем не менее, принимаешь решение, что чья-то жизнь важнее. А у лихих людей остаются любовницы или жены, дети, которых надо кормить.

Я усмехнулась.

— Хочешь сказать, что любой мой поступок или даже бездействие кому-то причинит зло?

— Не зло. И не только твой. Любое событие происходит в чьих-то интересах и кому-то во вред. Одновременно. Ангелы…

Он отложил оружие, подошел ко мне и сел рядом.

— Ангелы хотят, чтобы и бабочка была жива, и паук не умер с голоду. А это невозможно. Идеальная картина существует только, если останавливается время. Замирает, как картинка. Поэтому их миры называются мирами Застывшего Света. Паук и бабочка навечно застывшие в тот момент, когда все еще хорошо.

— Иногда мне хочется того же, — призналась я.

— Потому что ты не представляешь, какой это кошмар.

— Наверное.

— А для людей «мораль», это всего лишь ответ на простой вопрос: симпатизируешь ты жертве или хищнику? Сильный человек говорит, мне нужна свобода поступать, как я считаю нужным, а о своей безопасности я сам буду заботиться. А слабый отказывается от свободы ради иллюзии безопасности, придумывая для этого мораль. Хищнику нужны принципы, чтобы договариваться с другими хищниками. Жертве нужна мораль, чтобы доказать хищнику, что охотиться на нее — плохо.

— Можно подумать, что те бандиты на дороге имели хоть какие-то принципы, — покачала я головой.

— Нет, это как раз жертвы, волей случая попробовавшие чужой крови и подсевшие на нее.

Я потерла лоб рукой, укладывая услышанное в голове.

— И еще одно. Таким как я нужны души и сильные отрицательные эмоции или страсти, а таким как этот ангел нужны души и вера. Это просто — полезные ресурсы. И мы, и они легко пожертвуем человеком ради своих интересов. Но вы, смертные, обладаете свободой воли. Иначе бы вы просто не выжили. И для ангела свобода воли означает «добровольное повиновение свету», другую свободу они просто не воспринимают.

— А что это значит для вас? — спросила я.

— Делай то, что тебе хочется. Но всегда осознавай последствия. Выбор зачастую — очень непростая вещь, но это и величайший дар наравне с индивидуальной душой. Твои поступки должны устраивать тебя и твои представления о том, что приемлемо, а что — нет.

— Как с тем городом? — спросила я, радуясь, что могу поговорить, наконец, на эту тему более-менее спокойно, когда он встал и принялся одеваться.

— Я мог закрыть трещину в Хаос. Тогда тварь, которая пробивается в наш мир, лезла бы куда-то еще. И не факт, что там был бы кто-то способный с ней справиться. А могла и не лезть. Могло бы быть жертв в сотни раз больше. А могло и вовсе не быть. Наш ожидаемый гость мог бы не полезть наружу. В городе могло не найтись достаточно испорченных людей, чтобы их извратил Хаос и с них начался Культ.

— Зачем ты сейчас мне это говоришь?

— Чтобы ты об этом подумала. И не пыталась взваливать на себя больше, чем сможешь унести. Выбор — всегда за тобой. Пора идти, время.

Он протянул мне закованную в хищно-алую перчатку руку, помогая подняться. — Далеко-далеко, — проговорил тихо Дэвлин, направляясь к выходу, — существовал орден. Они сформулировали все это кратко. В виде девиза.

— Какого девиза?

Он чуть обернулся через плечо, уже сделав первый шаг из шатра, и я увидела едва заметную усмешку на его лице.

— «Ничто не истинно. Все дозволено».

Полог скользнул, скрывая от меня его фигуру, и я бросилась его догонять.

Форт представлял собой собранную из бревен двухэтажную башню. Вокруг насыпали просто гору опилок. А на плоской крыше был флаг. Первая команда — защищает форт, вторая должна срубить флаг с древка. Надо ли говорить, что вселенный командовал защитой, а Дэвлин был одним из нападающих.

Рубка была жуткая. Упавших выносили, и с обеих сторон было уже полно раненых. Ничего более жестокого я не видела на всем турнире. Когда шестеро защищающих встали на крыше у флага, а двое нападающих только прорубились наверх, капитан защиты предложил поединок один на один.

Разумеется, почти прорвавшийся к цели демон не мог отказаться. Ему бы просто инстинкты не позволили, как я понимаю. Алые с золотом доспехи были все в крови, не знаю — его или чужой? Но вот в каком он был сейчас состоянии? На изукрашенную священными символами броню и оружие ему было явно наплевать. Белый рыцарь получил пока гораздо меньше повреждений. Честно ли было предлагать поединок сейчас? Тем не менее, остальные спустились, освобождая верхнюю площадку башни. И рядом сейчас не было ни одной живой души, чтобы сказать, что все будет хорошо. Оставалось только молиться Да Ки Нэ, да звать мысленно Шаггората.

Символично, мертвяки их обоих. Демон прорывается на небо, а ангел закрывает ему путь. Твою ж мать. А Договор они не нарушают этими своими играми? Или по самому краю ходят?

Рядом со мной встала какая-то темноволосая женщина в ослепительно-белом платье и тоже пристально и как-то напряженно смотрела на арену. Откуда она интересно? Я раньше ее не видела. Подруга вселенного что ли?

Тут раздавшийся рев толпы отвлек меня от брюнетки, заставляя уставиться на арену. Посыпался град ударов, да, тут было, на что посмотреть. Мне казалось, что прошло одно мгновение и вся вечность. Ангел был сильнее, а демон быстротой и ловкостью компенсировал усталость. Они дрались так, будто на кону был не дурацкий флаг, как минимум — врата на Небеса. Внезапно Дэвлин увеличил скорость атаки еще больше, и начал продвигаться к древку, тесня противника и не обращая внимания на приходящиеся вскользь удары меча. Да он совсем обезумел! Я, кусая палец от волнения, досмотрела почти до конца.

Почти, потому что внезапно давешняя женщина в белом повернулась ко мне с горящими ненавистью глазами и замахнулась, а в руке у нее был тонкий длинный кинжал.

— Подарок повелительнице смерти! «Долгий Зов»! — пафосно прошипела она мне в лицо, и только длительность этой фразы позволила мне активировать с курка сон. Так что лезвие вошло не слева, а справа. Не в грудь, а чуть ближе к плечу. И, спасибо, не на всю длину, хотя и полыхнуло чем-то зеленым в момент, когда еще только пробило кожу. Зар-раза, да как же больно! Глаза женщины остекленели, и она повалилась на трибуну. Впрочем, при отсутствии навеса тут часто кому-то из дам становилось дурно. Люди не особо обращали на это внимание в такой-то толпе. К тому же сейчас все внимание было приковано к поединку. Мне было наплевать, что с ней будет. Я, зажимая рану рукой, повисла на перилах, с ужасом понимая одну куда более важную штуку. Печать. Ранение. Дэвлин наверняка снова почувствовал момент удара и отвлекся…

Почти синхронно с кинжалом почитательницы Хэль меч вселенного пробил алые доспехи.

Я висела на перилах, пока меня кто-то не подхватил под локти, заставляя подняться. Дышать было дико больно, а говорить не получалось вообще. Горло издавало какое-то хрипение. Дэвлин покачнулся вбок и, уже падая с площадки вниз, успел дотянуться и рубануть древко. Флаг спикировал вниз. Мэтр Купер ухватился за край крыши и спрыгнул на опилки. Потом поднял флаг и взмахнул им, приваливаясь на пару секунд к стене форта, видимо, с трудом стоя на ногах. Трибуны заревели, а белый рыцарь выглядел несколько обескураженно.

В этот-то момент меня и утащили обратно в шатер люди Эрика, оказывается, приглядывающие все это время за мной. Платье стало бурым от крови. Жаль, на основе жреческих принципов я не могу лечить себя. Кто-то взял меня на руки и требовал, чтобы я не закрывала глаза. Еще кто-то прижимал к ране кусок ткани, пытаясь ее зажать. Казалось, будто мы не дойдем до шатра никогда. Я все время повторяла себе мысленно: еще вот несколько шагов, и все будет хорошо. Надо просто потерпеть. Вот и на пять шагов меньше. Еще немного. Совсем немного.

Через пару минут после того, как меня аккуратно положили на шкуры, подсунув под голову подушку, еще двое практически принесли мэтра Купера.

Какой-то солдат кинулся искать Эрика. Следующая троица притащила уже скрученную по рукам и ногам даму в белом платье.

Мы валялись рядом, положив головы на одну подушку, лицом к лицу. Дэвлин усмехнулся, мне же было больно даже дышать, а внутри что-то противно булькало.

— До выхода — сможешь? — просипела я, глядя в побледневшее лицо.

— Куда?

— К Наргину.

— Мысль неплоха. Снаружи все ужинают или пьяны. Глазам не поверят. Открой портал. Только быстро. Сможешь?

— Да.

Игнорируя привыкших уже ко всему солдат, мы кое-как таки доползли до выхода из шатра, я открыла свою красную арку, и мы вывалились во дворе замка мэтра Даро. Спасибо тебе Эрик, поделился координатами. Встать не получилось ни у кого. После третьей попытки Дэвлин с коротким смешком откинулся спиной на серый камень стены.

— Графиня, помочь вам сесть? Или предпочитаете истекать кровью в более комфортных условиях?

— Да чтоб тебя! — прохрипела я, кое-как принимая относительно вертикальное положение и приваливаясь к его плечу. — А я думала, это Эрик — безумен!

— Не хочешь рассказать, что с тобой произошло?

— Позже. Мне больно говорить.

Он поднял ладонь к лицу, посмотрел на красные капли, срывающиеся с пальцев, и негромко рассмеялся непонятно чему, а потом взял меня за руку.

— Что-то господа маги не торопятся, — безмятежно проговорил он, — надеюсь, ты не умрешь здесь. Это был бы очень неудачный поворот событий.

— Надеюсь, благословленный клинок тебя не смертельно ранил, — фыркнула я, отвечая в том же тоне, — мне слишком нравится жить в твоем Замке.

А он снова смеялся, прижимаясь своим лбом к моему, совершенно сводя меня с ума своим поведением.

Наргин и Ганн, найдя нас сидящими возле стены в луже перемешавшейся крови, развели бурную деятельность. Даро посмотрел, выругался в сердцах, что опять бардак начинается, и ушел к себе.

— Ее сначала, — проговорил мэтр Купер.

— Да вижу уже, — хмыкнул серьезный Наргин, — кинжал и какое-то жреческое проклятие, да? Куда ты на сей раз встряла?

— Вы сможете помочь? — спросил Дэвлин, которому Ганн помогал избавиться от покореженных остатков доспехов.

— Да. Кто тебя так? — принялся заговаривать мне зубы лекарь.

Я лежала на узкой кровати, в лаборатории кого-то из почтенных мэтров, чувствуя, как отступает от выпитого зелья боль, и становится приятно и спокойно. В этот раз ранение уже не воспринималось, как что-то ужасное. Главное — все будет хорошо, Наргин все исправит. Хорошо иметь на своей стороне талантливейшего и опытного целителя.

— Я не знаю, — проговорила я, — какая-то женщина.

— Какая-то? Да ты, я вижу, популярна. Сколько прошло с тех пор, как тебя принесли практически без кожи на спине? Луна?

— Кстати, — встрял Ганн, — а какого мертвяка лысого вы так одеты? Вы вообще — откуда?

— Из-за Хребта, — глухо проговорил мой спутник, вытягиваясь на соседней кровати.

— Н-да? И что там? — алхимик принялся лить что-то на багровое от синяков и крови плечо.

— Рыцарский турнир. Мэтр. Что это?

— Это? Новая разработка. «Слеза вампира». От ожогов для всякой нежити и нечисти. Но тебе тоже сойдет. Больно? Больно, знаю. Терпи. Тебя, парень, раскаленной кочергой лупили что ли?

— Меч.

— Огненный.

— Почти.

Через полчаса мы с Дэвлином, перемотанные бинтами и напичканные клеверной эссенцией, сидели бок о бок на диване мэтра Наргина, которому мэтр Купер с упорством, достойным лучшего применения доказывал, что завтра ему совершенно необходимо сесть в седло и взять в руки копье. Мэтр Наргин бегал по комнате, воздевая руки, и едва ли не матерился. Мэтр Ганн откровенно ржал над ситуацией и обзывал мэтра Купера безумцем и самоубийцей. Я рассказала целителю про недавний разговор с моим куратором, на тему того, что Наргина больше не считают мертвым и будут искать. Тот поблагодарил и снова переключился на демона.

На шум зашел мэтр Даро и велел всем заткнуться или хотя бы не вопить на всю округу, а уходя, хлопнул дверью так, что со стола упал пузырек с каким-то эликсиром Ганна. Все замерли, в этот момент в колокольчике прорезался голос Эрика, с вопросом, какого мертвяка лысого случилось. Тут-то и рванул упавший элексир. К счастью, несильно, а все мы инстинктивно вскинули щиты, вышло очень весело на мой взгляд. Хотя сейчас, мне все казалось веселым, что-то опять мне Ганн дал такое. Эдакое. Экспериментирует он на мне что ли?

Эрик явился через пару минут, злой, как сотня упырей. Посмотрел на два забинтованных тела, на пятна крови, расцветившие белую рубаху и белое же нижнее платье, и схватился за голову. Пока он в голос матерился, не стесняясь старших магов, ввалился снова мэтр Даро и велел всем, кого больше не надо лечить, убираться к демонам на рога. Чтобы духа здесь не было. Иначе лечить нас придется по второму разу. Уже всех троих.

Дэвлин шел сам, чуть хромая на правую ногу, а меня нес на руках Эрик, требующий немедленных объяснений. После краткого совещания было принято решение вернуться в турнирный шатер, а меня отправить пока в Красный Замок — отлежаться. Я запротестовала и напомнила мэтру Куперу его же лекцию на тему свободы воли. В итоге меня аккуратно уложили на шкуры и укрыли одеялами, оставив рядом фляжку воды и бутылку сухого красного вина, которую нужно было выпить хотя бы наполовину.

Я уже засыпала, когда услышала какое-то шевеление.

Дэвлин и Эрик двигались к выходу, причем Эрик тащил ту самую тетку в белом на плече. Она была связана, с кляпом во рту и с распухшей щекой. Глаза ее, уставившиеся на меня, горели ненавистью.

Я чуть приподняла голову.

— Мы скоро, — пообещал мэтр Купер, обернувшись, — ты спи. Охраны у входа достаточно.

— А куда вы?

— До Замка и обратно. Мне… надо подлечиться. Заодно узнаем, чего она от тебя хотела.

На этом они ушли, оставив меня фантазировать на тему: что именно они с ней сделают? Опять крюки в подвале? Я зевнула, повернулась на бок и укуталась поуютнее. Мне было абсолютно все равно, что будет с женщиной, из-за которой во время боя с ангелом отвлекся Дэвлин. Она и капли его крови не стоила.

Зато вместо мага и авантюриста явились хорошо так нетрезвые Десятый с Вэлем. Принялись громким шепотом выяснять, что со мной, у оставленной охраны. Выяснили. Похватались за головы, что оставили меня одну. Разбудили окончательно. Принялись вливать в меня сухое вино и все-таки заставили допить бутылку. Вэль держал меня за руку, а Десятый пытался укутать поплотнее. Я отмахивалась, говорила, что мне жарко, но нетрезвое чудовище было неумолимо.

«Что ж, по опыту знаю, нет в мире проблемы, которую нельзя было бы решить, основательно напившись!»

Вернулись Эрик с Дэвлином. Мэтр Купер перестал хромать, казался уставшим, но вполне здоровым, только глаза были странные. Шальные напрочь. Эрик — единственный из всех отвратительно трезвый и полностью вменяемый, и от того злющий, чуть ли не пинками разогнал всех спать. Бурно прошел вечер, ничего не скажешь. Что-то меня начинает утомлять этот турнир, а впереди были еще два дня.

Утром Эрик сказал, что мы все — полные отморозки. Сегодня вечером он намеревается напиться, что бы мы не творили. Ангелы, хаоситы, Хэль, да хоть конец света — ему все равно. Его очередь. Я докапывалась до Дэвлина на тему «тебе нельзя сегодня выезжать на эту общую свалку», он отмахивался. Десятый докапывался на меня, убеждая «вернуться в Красный замок и подождать конца там, на случай, если убийц — несколько». Я отмахивалась от него. Все были дерганые, одним словом. И только Вэль сладко дрых, закопавшись в подушки и одеяла в самом дальнем углу шатра, вызывая острые приступы зависти у всех присутствующих.

В итоге, мэтр Купер таки занял свое место на арене, я сидела на наших местах на трибуне. На этот раз пришлось укутаться в какую-то накидку поверх платья, чтобы скрыть бинты. Сидеть прямо было еще больно, поэтому я висела на перилах. Справа от меня черной горой блестящего на солнце металла высился Десятый, а слева и позади торчали трое его новых приятелей огров из гвардии. Они вообще то ли как-то очень серьезно восприняли вчерашний инцидент, то ли просто ждали продолжения движухи уже сегодня. Не знаю.

Я была бледная и даже слегка зеленоватая после вчерашнего, а на фоне этих громадин казалась вообще — беглым преступником под охраной. Издерганным и изможденным голодом и бессонницей. Я с раздражением поинтересовалась у химерика, не хочет ли он посадить меня для надежности в клетку, и он нехорошо задумался.

Сегодня Дэвлин и вселенный были очень осторожны: они не встречались друг с другом и методично вышибали других противников, пока сидящих в седле не осталось четверо. Кроме этих двоих еще — огромный парень в зеленой броне и с плюмажем из конских волос на шлеме и рыцарь в простых железных доспехах. Но финалы будут завтра. А сегодня предстояло что-то такое, народно-хороводное. Мэтр Купер вернулся в наш шатер — приводить броню в порядок к завтрашнему дню. Он тоже был слегка бледен, но держался гораздо лучше меня. Десятый вздумал ему помогать, параллельно обсуждая оставшихся участников. К процессу с охоткой подключились набившиеся к нам огры и эриковская стража. Выполз из своего угла неожиданно причесанный и аккуратный Вэль в своей белой лисьей маске, чтобы не возникло лишних вопросов. Эрик явился уже навеселе в компании каких-то женщин и бочонка местного вина — он в этом смысле был человек слова. Шатер враз стал очень тесный. Откуда-то взялась гитара. К нам начали заглядывать любопытные, и Дэвлин выгнал всех на свежий воздух, где эриковские ребята уже разложили костер и украли откуда-то стол с несколькими лавками. Загул набирал обороты. Осторожничала только я, ввиду отвратительного самочувствия, Дэвлин и Вэль, так как завтра их ждал финал, да один огр, давший какой-то зарок. Хохотали девицы, пела нетрезво гитара. Потом явилась Клеменсия с кем-то. А потом зашел на огонек Септим, любопытствуя — что вчера произошло на трибунах. Я пожала плечами и честно изложила про несостоявшуюся убийцу, заменив только деталь с заклинанием сна на неопределенное «а потом ее толкнули». Септим очень быстро осознал, что добиться чего-то вменяемого в этом бедламе нельзя, выпил со всеми и ушел.

Вечером мне стало совсем нехорошо, так что я уползла спать пораньше, оставив остальных продолжать и желая только, чтобы все это побыстрее закончилось.

Чуть позже приполз Эрик, сграбастал меня в охапку и уснул, щекотно сопя в макушку. Уютный и совсем родной. От него пахло чьими-то чужими духами, но мне было абсолютно на это наплевать.

Утро четвертого дня выдалось пасмурным. Ночью прошел дождь, но все трибуны были забиты. Я таки уговорила Дэвлина не лезть ни в пеший мечный бой, ни в «пара на пару», и ограничиться только основным финалом.

Вэль был неподражаем. Выиграв у лучников, он принялся развлекать трибуны, подкидыванием в воздух предметов и прошибанием их стрелами влет. И как эффектный финал: выпущенные подряд семь стрел с горящими наконечниками в мишень в форме буквы «Л» — Лис, ему явно понравилось купаться в чужом восторге. Не подсел бы. Одни, блин, наркоманы вокруг.

Вокруг меня снова, как и вчера, торчали огры и эриковские ребята, все слегка страдали от похмелья и выглядели от этого еще страннее. Думаю, теперь окружающие списывали зеленый цвет моего лица (а ходить в вуали сил моих больше не было) на то, что я пью вместе с этими ребятами. Поглядывали, надо сказать, слегка удивленно. По уровню охраны на текущий момент, я догнала князя.

Неожиданно на трибуне слева мелькнуло знакомое лицо с серебристыми волосами и такого же цвета бородкой. Ни ничего себе! Шаггорат помахал мне рукой, показал большой палец и пропал в толпе.

А еще на какой-то момент мне показалось, что я вижу Хитреца-Дируса, друга Николаса. Я пригляделась, но похожий на него парень уже затерялся в толпе, скорее всего, я просто обозналась. Не мог же ангел перенести его зачем-то сюда? Или мог? Если да, то это именно Дирус связан с Эмпиреями и стоит за всеми последними событиями в Найсе. Ну, кроме убийства Энзора. Надо будет обязательно сказать своим.

А после обеда начался основной финал: три последних поединка. Не буду останавливаться на первых двух, но в итоге, на ристалище выехали два рыцаря: белый и алый.

Я просто устала бояться. Мне хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, и Дэвлин остался в живых — все. Огры и эриковские стражники принялись обсуждать предстоящий поединок. Все сходились на том, что Дэвлину досталось больше, и то, что он вообще дошел до финала — это исключительная сила духа. С другой стороны, все видели, с каким маниакальным упорством он пробивался к флагу при штурме импровизированного форта. Десятый шикнул на бойцов, когда все началось.

Первый разбег, удар! И оба копья разлетаются вдребезги. Разворот, новые копья, разбег, еще удар! У Дэвлина осколками взрывается щит, а вселенный пропускает хороший такой удар в плечо. Трибуны переглядываются. Менять щиты нельзя. И нормальный человек без щита просто не выйдет. Все? А где же зрелище?!

Я выдохнула, что ж, такой проигрыш — не обидный. До финала дошел, и хватит, а нам пора домой. Дел полно, а мы торчим черте-где.

Но Дэвлину было, похоже, наплевать сегодня на разум, на логику и на всю свою хладнокровную практичность. Он развернулся и отсалютовал копьем. Продолжим, мол, и так, «дарагой дыруг».

Люди вокруг ответили дружным ревом одобрения, а я со стоном опустила голову на руки, все так же вися на перилах. Без щита! Под наверняка освященное оружие. Жить ему надоело.

Вселенный, надо сказать, не возражал.

— Слушай, — потянулась я к Десятому, зашептав на ухо, — а мы как-то можем его остановить?

— Нет, — покачал головой химерик, — да и не стали бы, если б и могли.

— Это же — безумие!

Десятый, как всегда в такие моменты, не удержался и погладил меня по голове.

— Дэвлин — в первую очередь воин, он всегда будет рисковать, — тихо ответил полудракон, — твоя задача, если не можешь помочь, не мешать, не паниковать и спокойно ждать. Не показывай ему, что ты за него боишься. Ему это не нужно и будет только отвлекать. Просто верь, что у него все получится, это лучшее, что ты можешь сделать.

— Да? А если мне страшно?

— Тогда бойся, но так, чтобы он этого не видел.

Разговор прервался, и мы снова уставились на сцену. Разбег, третий удар! Мэтр Купер подныривает под копье противника совершенно неуловимым жестом, дергает его на себя, и… они вместе кубарем катятся на землю. Какой, мать его, пассаж.

И вот теперь алая и белая фигуры с мечами в руках кружат друг вокруг друга. Присматриваются, оценивают. А потом одновременно кидаются на противника. Звон металла, разбитые наплечники, изломанные нагрудники, вмятины на шлемах. Все еще проще и ее страшнее, чем тогда на крыше башни. И снова льется кровь, особенно заметная на белом и совершенно теряющаяся на алом. Кто-то из огров бурчит сквозь зубы «А они, похоже, до смерти решили…» Я уже не дергаюсь, я вообще сижу в полной прострации. Не может же человек убить демона, пусть даже с вселившимся в смертную оболочку ангелом, пусть на освященной земле и с освященным оружием в руках, и пусть демон — совсем мальчишка по меркам Инферно. Повторяем это, как заклинание.

Наконец, что-то происходит, Дэвлин медлит на долю секунды, будто бы у него не хватило дыхания или закружилась голова. Вселенный резко бьет по колену опорной ноги. Алый рыцарь делает вынужденный шаг назад, открывается, чего вполне хватает белому. Но снова происходит что-то непонятное, потому что меч на долю секунды замирает уже в руках вселенного, и этого хватает Дэвлину. Он пинком отшвыривает от себя противника, заставляя тяжело упасть на спину, одним рывком оказывается сверху, сшибает ударом бронированного кулака шлем с противника, и кончик меча замирает перед искаженным от боли лицом, по которому стекает кровь с разбитого лба. Демон выглядел воплощением ярости.

На миг я почти абсолютно уверена, что Дэвлин убьет поверженного, но нет, в этот раз рассудок мэтра Купера не подвел даже в горячке боя.

Мир вокруг взрывается воплями, криками и свистом, оглушая меня и чуть не заставляя упасть в обморок. Дурацкая эмпатия. Химерик единственный понимает, что со мной не так, и аккуратно поддерживает за плечо. Спасибо тебе, Десятый. Я цепляюсь за его доспехи, и внезапно до меня доходит, где я видела того бронзового дракона с его знамени. Да быть не может…

Что-то говорит герольд. Белого уносят с арены его слуги. Мэтру Куперу же подводят его коня и дают новое копье, зато забирают шлем. Это еще что происходит?

В полуразбитых алых доспехах, верхом вороном крепере, с распущенными волосами, которые треплет налетевший порыв ветра, и раздвинутыми в счастливой ухмылке окровавленными губами он не выглядит человеком. Он выглядит именно тем, кто он есть на самом деле. Жив. Главное — жив.

Дальше начинается какая-то церемониальная чепуха: Дэвлин подъезжает к трибуне князя, и жена последнего кидает ему какой-то венок, который легко надевается на кончик копья. Мэтр Купер медленно делает круг по арене и останавливается напротив нашей трибуны. Люди впереди подаются в стороны и чему-то радуются. И вот венок висит прямо передо мной, а я стою, не понимая, что нужно делать.

— Так, принцесска, — оживает в ухе колокольчик голосом Эрика, — берешь эту цветочную хрень, снимаешь с головы сетку и платок и одеваешь венок прямо на волосы. Давай! Так теперь спускайся вниз. Как-как, как-нибудь. Люди помогут. Ого! Вот видишь — на руках передали! Теперь вяжешь свой платок на копье. Идиотизм? А чего ты хочешь? Традиции. Нам же не надо светиться, что мы вообще не местные, да? Делай что говорю. Вот так! Отлично. Теперь копье забирает слуга, а вам нужно сделать круг по ристалищу.

Люди снова кричат и хлопают, только теперь к веселью начинает примешиваться еще какой-то нездоровый азарт. Да что происходит-то?

Дэвлин наклоняется, одной рукой легко подхватывает меня и закидывает на спину своего коня перед собой. Причем, сижу я лицом к нему и спиной к движению, это дико неудобно, поэтому я вцепляюсь в его шею, снова пачкая платье в крови, которой залиты остатки его доспехов, а он придерживает меня одной рукой, второй трогая повод. Мы проделываем так еще круг по арене. Острый край разбитого нагрудника больно упирается мне в плечо, но я не обращаю никакого внимания.

— Я сейчас свалюсь! — шиплю я, а он только улыбается, смотрит с непривычным весельем и чуть сильнее прижимает к себе, чтобы удержать.

Мы останавливаемся в центре, и трибуны замолкают. Азарт? Ожидание? Чего им надо-то? Могу шар огненный выпустить, вот все удивились бы…

Мэтр Купер молчит и улыбается, совсем как в моем любимом сне про море. И я привычно ощущаю, как весь мир вокруг исчезает, оставляя только его лицо.

— Ну! — шипит в ухе голос Эрика. — Не нарушай традиции, видишь, люди ждут? Для них это почти ритуал.

Я только начинаю понимать, когда рыжий не выдерживает.

— Да поцелуй ты его уже!

Я смотрю в терракотовые глаза долю секунды, а потом опускаю ресницы и целую солоноватые жесткие губы. И становится наплевать на рев трибун, на людей, на всех богов и ангелов вместе взятых. Для меня во всем этом смешном мире, только что рассыпавшемся, как детская мозаика, есть только этот демон. Остановись, момент, длись вечно. Он не отстраняет меня, чего я ожидала, наоборот покрепче обхватывает рукой и поднимает коня на дыбы. Время застывает для нас обоих и превращается в вечность.

«Для него сражение, как для тебя — семилист».

«Не вздумай верить этому! Он, считай, под кайфом просто!»

В ушах у меня звучит смешок Шаггората, и словно по мановению руки расходятся тучи. Крокодил… Безумный бог… Развели тут с Эриком театральщину!

Я отрываюсь от него, когда крепер опускается на все четыре ноги, все происходящее кажется невыносимым, сводя меня с ума, заставляя лепетать что-то совершенно глупое обожженными его кровью губами.

— Не останавливайся… не отпускай меня, давай вернемся домой… забери мою душу, если хочешь, она же и так твоя… я не могу жить без тебя.

— Если бы ты только знала, как мне хочется тебя выпить…

Он снова целует меня, внезапно отстраняется и на лицо его выползает совсем другая — кривая улыбка.

— …ты бы бежала от меня так быстро, как только могла.

Время вновь возвращается, и мы оказываемся посреди залитой солнцем арены и бури восторга от толпы людей. «Добрый знак!» — вопит кто-то. Князь принимается вещать что-то о праздничном пире, а мы аккуратно под шумок уезжаем с этой сцены.

Я спрыгнула первой, а потом аккуратно слез Дэвлин. Только тут я вынырнула из оцепенения, увидев детали: он прихрамывал — на этот раз на левую ногу, доспехи — в хлам, волосы слиплись, с правой руки на песок капает кровь, и еще улыбается, зараза!

— Пойдем-ка в шатер, — проговорила я тихо.

— Прямо так сразу? — усмехнулся Эрик, вырастая за моей спиной. — Хоть бы окончания пира подождали!

Он аккуратно закинул здоровую руку мэтра Купера на плечи, и мы медленно побрели к себе.

В общем-то, теперь я могла бы умереть со спокойной совестью. Скорее всего, это был самый лучший момент во всей моей жизни.