Максим приехал на большой импортной машине. В марках машин я не разбираюсь совсем и никогда не стремилась исправить это. Я и Тимофей с комфортом разместились на заднем сиденье. Я всю дорогу рассказывала ему сказки. Максим тоже слушал и даже музыку не включал. Через три часа мы добрались до города. Дорогу до лаборатории нашли быстро.

Когда я выходила из машины, Максим протянул мне деньги. Анализы я сдала без проблем. Заполнила бланк, отдала пробирки и договорилась, что за анализами прибудет курьер.

— Теперь куда? — спросил меня Максим.

— Поищем кафе-мороженное, — сказала я, — давно не ела мороженного и не пила молочных коктейлей.

Кафе-мороженное находилось на соседней улице. В кафе было пусто. Я заказала себе и Тимофею по мороженному и по коктейлю. Максим решил ограничиться только пирожным и кофе. Пока ели, говорили на общие темы. Обратный путь мы с Тимофеем проспали. Уже у дома Максим разбудил нас.

— Я принёс тебе болты, — сказал он. — Может, ты доверишь мне прикрутить их?

— Пойдём, заодно покормлю тебя. Болты мне нужны для тренажёра, — сказала я и указала на мой спортивный уголок. — Я, видимо, перестаралась с нагрузкой, вот болты и лопнули.

Максим завис над тренажёром. Мой тренажёр — это чудо инженерной мысли. Парни из технического университета, с которыми мы ходили в качалку, соединили несколько тренажёров в один, и получился многофункциональный тренажёр, компактный и эффективный. Парни сделали ещё несколько таких тренажёров на заказ, но мой был первый и самый удачный.

— Нравится? — спросила я. — Это индивидуальный проект.

Я показала Максиму, где нужно завернуть болты и пошла на кухню подогревать ужин.

Ужинали мы котлетами с макаронами и пили чай с пирожками. После ужина Максим уехал, а мы с Тимофеем занялись домашними делами. После ухода Тимофея домой я занималась на тренажёрах.

Завтра моё дежурство, я собиралась посмотреть мазки и провести генеральную уборку в боксах и процедурных кабинетах. Но моим планам не суждено было сбыться.

Утро началось тихо и спокойно, но через полчаса нам привезли молодую беременную женщину, у которой начались схватки. Я роды никогда не принимала, только присутствовала пару раз во время практики. Роженицу поместили в гинекологический кабинет, я послала Тимофея за Валентином Николаевичем. Рисковать здоровьем ребёнка и матери я не собиралась.

Валентин Николаевич с порога заявил, что он будет только наблюдать и подсказывать, а роды принимать буду я. Я пошла мыть руки и переодеваться.

Роды длились четыре часа. Устали все. Ребёнок родился доношенным и здоровым, но мать пришлось зашивать. Это такое счастье держать орущего ребёнка на руках! Я сама перерезала ребёнку пуповину, завязала её и зашила. Потом вымыла младенца, взвесила, измерила рост, завернула в пелёнки и положила в кроватку рядом с мамой. Малыш успокоился, он уже не кричал так громко, а только попискивал. Потом я зашивала роженицу, только после этого Валентин Николаевич отпустил меня отдыхать.

Когда я вышла в коридор, там стояли Максим и Тимофей. От вида моего халата, забрызганного кровью, Максим свалился в обморок. Я не успела сообразить, как он рухнул на пол. Пришлось мне бежать за нашатырём и по пути сменить халат.

— Ты крови боишься? — спросила я, когда он очнулся.

— Раньше не боялся, — тихо ответил Максим, — я сам бычков резал, но столько человеческой крови не видел.

— Ты увидел менее процента крови, — сказала я. — При родах крови много, я даже не знаю, можно ли сравнить с чем-то понятным тебе, никогда не видела, как режут скот. Пойдём в процедурную, я осмотрю твою голову. Со стрижкой придётся повременить, — сказала я после осмотра, — у тебя на голове шишка. Дня через два она пройдёт, а сейчас я приложу лёд, ты посидишь здесь немного, пока буду проводить уборку.

Работы много, я потеряла счёт времени. Роженицу и ребёнка увезли в районную больницу. Валентин Николаевич ушёл домой, только Тимофей сидел на стуле и пересказывал мне сказку, которую ему читала мама.

— Я, наверное, пойду, — услышала я голос Максима.

— Я совсем забыла, что ты сидишь в процедурной! — сказала я. — Ты извини, работы много, замоталась.

— Я понимаю, — ответил Максим и ушёл.