До посевной оставалась неделя. Валентин Николаевич и баба Нюра уехали в областной центр за медикаментами. Во время посевной наступала жаркая пора для медиков. Было много производственных травм, а также различных болячек, в том числе и инфекционных. Местная администрация выделила средства для закупки медикаментов. Валентин Николаевич был ответственным за аптеку, а баба Нюра поехала с ним, чтобы проследить за сыном и уберечь его от соблазна выпить больше положенного.

Мне дали ответственное задание — приготовить процедурные кабинеты к приёму большого количества пациентов. Я должна укомплектовать биксы для стерилизации, вымыть все помещения специальными растворами, протереть оборудование, постирать и погладить халаты, провести ревизию оставшихся лекарств и приготовить запасные комплекты белья и салфеток. Физическая работа меня не напрягала. Я любила заниматься физическим трудом. Нужно же куда-то тратить свою энергию.

Валентин Николаевич должен приехать через три дня, у меня уйма времени. Я наметила план работы на все три дня и с энтузиазмом приступила к ней. Укомплектовала все биксы и отнесла их в стерилизационную. Вытащила из машинки постиранное бельё и развесила его на улице. Погода тёплая, весна в самом разгаре, бельё высохнет за пару-тройку часов. Возвратилась в здание ФАПа и уже хотела приступить к мытью процедурной, когда входная дверь хлопнула, послышались голоса. Я вышла из процедурного кабинета. В коридоре стояли трое молодых парней. Один прижимал правую руку к груди. У него была разбита губа и рассечена бровь. Двое других тоже были с мелкими рассечениями на лице, синяками на скулах и сбитыми в кровь костяшками пальцев.

— Всем в процедурную! — скомандовала я. — Садитесь на кушетку, сейчас буду оказывать вам первую помощь.

Парни вытаращились на меня, но выполнили мою команду быстро и без препирательств. Я надела перчатки и подошла к тому парню, у которого была повреждена рука. Рука опухла. Я наложила на опухоль пакет со льдом и зафиксировала.

— Пока опухоль не спадёт хотя бы немного, я не смогу определить перелом у тебя, или просто сустав выбит, — сказала я. — Сейчас обработаю другие раны и займусь твоими товарищами.

Быстро обработала раны на лице и на руках. Пациент только иногда шипел, когда я случайно задевала края раны.

— Зовут-то вас как, герои побоища? — спросила я, когда закончила с первым пациентом.

— Меня Вадик зовут, — ответил второй из парней, — тот, что с больной рукой, Алексей, а этот Павел. Мы подрались у клуба.

— Местную даму не поделили? — спросила я и попала в точку.

— Эта стерва Людка сначала со мной крутила, а потом с Максом начала! — эмоционально начал рассказывать Алексей. — Я ей говорю: «Ты чего это так делаешь?». А она говорит: «Макс красивее, и у него родители богаче».

— Толку-то от их богатства, его мамаша ни одну местную девку к своему сыну не подпустит, — вступил в разговор Вадик. — Она хочет, чтобы он на городской женился и жил в городе.

— А городским девкам деревенские мужики не нужны, они все хотят жениться на сынах олигархов или на самих олигархах, — вступила я в разговор, — так что быть ему бобылем до конца жизни.

В это время дверь в процедурную резко распахнулась от удара ногой, и в проёме появился ещё один персонаж. Это был высокий жгучий брюнет с голубыми глазами и с выражением надменности на довольно красивом лице. На его лице тоже были отметины от драки, но это были царапины, и в моей помощи он не нуждался. Сам справится — замажет зелёнкой, и всё пройдёт.

— Мне нужно поговорить с Алексеем, — брезгливо оглядев всех, сказал он.

Я преградила ему дорогу, встала напротив него и уставилась в упор. Наконец-то нашёлся парень, на которого я смотрела снизу вверх, а то больно мелкий мужик в деревнях пошёл.

— Он мой пациент, и сейчас я оказываю ему первую помощь, — твёрдо сказала я.

— И что? — выдал он.

Моего удара ногой в ногу и хука справа он не ожидал и потому вывалился в коридор и упал, как мешок с навозом. Парни, стоящие за его спиной, не успели среагировать и подхватить своего лидера. Они напряглись, но без команды не посмели пошевелиться.

— Своим пациентам я гарантирую безопасность и неприкосновенность, — сказала я.

Упавший парень приложился головой об пол, но сознания не потерял. Видимо, голова у него непрошибаемая. От неожиданности и удивления он только открывал рот, но звуков не издавал.

— Если вы сейчас же не покинете здание, я вколю вам психотропный препарат, и вы превратитесь в слюнявых дебилов и всю жизнь проведёте в психушке, — спокойно сказала я.

Краем глаза я заметила, как рядом со мной в боевую стойку встали мои пациенты. Вид у них воинственный и решительный. Парни быстро подхватили лидера под руки, поставили на ноги и буквально понесли к выходу. Я закрыла за ними дверь и пошла в процедурный кабинет. Мои пациенты таращились на меня огромными глазами.

— Так красавчика Макса ещё никто не обламывал, — произнёс Павел. — Ты серьёзно говорила, что медик должен защищать пациента?

— Такими вещами не шутят, — ответила я и приступила к обработке ран на его руках, — вы мало читали книг. В годы войны девочки-санитарки, вынося бойцов с поля боя, закрывали их своими телами от пуль.

— Так то во время войны, — протянул Павел.

— Для медиков нет разницы — война или мирное время, пациент неприкосновенен, — ответила я. — Не люблю людей с надменным выражением на лице. Проще надо быть, и люди к тебе потянутся.

— А у тебя удар поставлен, — сказал Алексей, — ты боксом занималась?

— Удар я поставила в волейболе, а ещё я тягаю железо с пятнадцати лет и беру на грудь довольно приличный для женщины вес, — ответила я.

— Круто! — в один голос сказали Вадим и Павел.

— Что касается красоты, если вам сделать стильную стрижку, побрить и подкорректировать брови, вы станете красивее Макса.

— Наши две парикмахерши стригут всех одинаково, получается, как в армии, всех под одну гребёнку, — сказал Алексей.

— Тогда вы просто обязаны довериться моим сильным, но нежным рукам, — ответила я. — Я окончила курсы парикмахеров и не в каком-то захолустье, а в областном центре, и сегодня сделаю из вас просто конфетку. Все дамы будут ваши!

Парни переглянулись и синхронно закивали головами.

— Слушай мою команду! — бодро сказала я. — Сейчас я выдам вам больничные пижамы времён застоя. Сначала я подстригу вас, потом вы примете душ в санпропускнике, переоденетесь в пижамы и продолжим процедуры. Одежду постираем в машинке. Ночевать останетесь в инфекционном боксе, утром вас мама не узнает.

Парни молчали и смотрели на меня, как на волшебницу.

«Мужики, вам никогда не превзойти женскую хитрость и смекалку, — подумала я, — даже не стоит пытаться».