Сергей тяжело опустился на бревно у стены полусгоревшей мельницы, набрал ладонями сравнительно чистого снега, вытер им лицо. Пашка, Витя и Женечка тоже расположились здесь, Кирилл устроился с СВТ у одной из сгоревших хижин, от которой хорошо просматривался ручей и подходы к поселку.
Услышанное от раненых было невероятным.
Это не ад.
Это просто земля, где живут люди.
Но тут живут не только люди — тут живут и чудища, вроде тех, что уже видели. И, что хуже того — тут живут и люди, которые ни в грош не ставят человеческую жизнь…
Тринадцать тел, выложенных рядком вдоль одной из изгородей и покрытых рогожей. И еще семь, из них три огромных, стащенные в кучу на окраине поселка.
Крестьяне (выживших набралось десять, шестеро мужчин и четыре женщины — семеро были ранены легко, но трое бы умерли, если бы не подоспели бойцы с перевязочными пакетами) наперебой говорили на странном языке, в целом понятном и связном, но не настолько, чтобы, скажем, писать на нем стихи — они пояснили, что это Всеобщий, язык, который используют в основном в торговых делах («Вроде эсперанто», — пояснила образованная Женечка, ушедшая на курсы снайперов с третьего курса университета). Картина из их рассказов вырисовывалась следующая.
Поселок, именуемый Дубовым Холмом, давным-давно жил неспешной крестьянской жизнью. Здешние люди, все как один неграмотные (кроме убитого старосты — того, что был в кольчуге), редко выбирались куда-то дальше Тенистой Долины — крупного то ли села, то ли городка километрах в 30 к юго-западу. Дорога проходила совсем недалеко на юго-востоке, движение по ней было в лучшие времена довольно оживленным — Тенистая Долина была местным центром. Там жил какой-то мудрец с непроизносимым именем, о котором крестьяне отзывались чуть ли не благоговейно («Явно профессиональный шарлатан», — тихонько шепнул циничный Пашка). Себя крестьяне называли просто «народом Долин» — судя по всему, весь регион назывался Долинами, они упомянули еще Долину Шрама и Долину Перьев.
Все стало плохо несколько недель назад. Несколько человек, отправившихся в Тенистую Долину, вернулись перепуганными — мудрец куда-то пропал, старая башня, в которой он жил, лежала в руинах, а городок кишел наемниками Черной Сети (Сергей попытался расспросить, что такое Черная Сеть, но перепуганные крестьяне начинали путаться, да и языковой барьер играл свою роль — понятно было лишь, что это крайне нехорошие люди). Тут опять всплыло слово «оккупанты». Причем, по словам крестьян, оккупантов с радостью встретил городской глава — суть ли не с хлебом-солью.
Витя в этот момент рассказа набычился: было ясно, что ситуация знакомая донельзя — одного такого они чуть не расстреляли в крупной белорусской деревне. Спас подонка лишь старлейт, прикрыв его чуть ли не собой и заявив что-то вроде «Чем мы будем отличаться от этих сволочей, если убьем его без суда и следствия?»
Бывший староста тогда рванулся целовать старлейту сапоги, но тот лишь брезгливо пнул его и отошел в сторону — мыть сапог, за который схватился подонок, в грязной танковой колее…
Крестьяне, столь неудачно зашедшие в Тенистую Долину, были очень быстро освобождены наемниками от всех мало-мальски ценных вещей и от захваченной с собой еды и отпущены восвояси. Когда они вернулись, староста, выслушав их рассказ, велел не высовываться и пересидеть тяжелые времена в своем поселке.
Пересидеть не удалось. Сегодня утром две банды ворвались в поселок почти одновременно. Одна состояла из чудищ-громил (крестьянин назвал из ограми, и Женечка кивнула, тихонько пояснив, что это архаичное название мифических великанов-людоедов), вторая — из людей-наёмников. Первым делом они выгнали всех на улицу, и главарь человеческого отряда потребовал у старосты рассказать, где скрывается Азалар. Староста отнекивался — дескать, мы простые крестьяне, работаем, никуда не выходим, ничего не знаем… Тогда главарь огров — тот, что с шипастым топором — одним ударом переломал ему ноги. После этого староста, морщась от боли, крикнул что-то вроде того, что если бы и знал — не сказал, а вы, сволочи, его никогда не найдете!
Рассказчик понятия не имел, кто такой Азалар, но староста явно знал это. Последняя фраза послужила сигналом — бандиты разом озверели, главарь заорал что-то про карающий кулак Черного Владыки, одним ударом меча убил старосту, а остальные сначала стали тупо бить крестьян, а потом разбежались по домам, волоча в кучу нехитрые деревенские ценности.
Когда дома уже горели, банды собрались у кучи вещей и завели спор о том, как разделить награбленное. Тут и подоспел отряд…
* * *
М-да, было о чем подумать… Сергей тряхнул головой и обвел взглядом бойцов, знаком подозвав и Кирилла:
— Ну, что думаете, славяне?
— Мы умерли, — полуутвердительно, полувопросительно сказал Витя.
— Непаханное поле для исследования, — заявила Женечка.
— Тут есть подонки, которых надо бить, — отрубил Пашка.
— Согласен с Пашкой, — немногословно буркнул Кирилл.
— Бить… — Сергей задумчиво потрамбовал снег каблуком кирзача. — Несомненно — бить… М-да, активная у нас получится… загробная жизнь. Кстати, Вить, ты ж комсомолец. Что скажешь по этому поводу?
— А то и скажу! — вскочил Витя. — Не верю я ни в Бога, ни в черта. Все это предрассудки! А эти вот, как их… огры, да? Они, гады, реальные. И если они нападают на людей — бить их, сволочей, чтобы чертям тошно стало! Ну… тем чертям, которых и нет, — с улыбкой добавил он, подумав.
Сергей улыбнулся. Витя сам был из колхоза — работал до войны механиком на МТС и сельскую жизнь знал не понаслышке.
— Жень, а ты что собираешься исследовать? — поинтересовался он у девушки.
— Понимаешь, Серёж… — задумалась Женя. — Как бы тебе сказать… Тут всё новое и незнакомое. А меня с детства учили — незнакомое постарайся узнать лучше. Даже если его придется пристрелить, — криво улыбнулась она.
— Так… А с вами, мужики, я безоговорочно согласен. Мы умерли — я уверен. Мы получили новую жизнь — уверен тоже. Давайте не пустим её коту под хвост!
Дальше была расстелена плащ-палатка, и на нее посыпались имеющиеся в наличии боеприпасы, кроме Пашкиных — пистолет-пулемет был только у него, все остальное оружие было под обычный винтовочный патрон. Получилось довольно солидно, учитывая наполненные СВТшные бандольеры Сергея и Кирилла и два с половиной диска для «дегтяря», плюс Витин и Женечкин наганы, обрез ижевской охотничьей двустволки из Пашкиного вещмешка («Я же говорил — когда-нибудь пригодится», — ехидно заметил Пашка, которому за это «мерзкое бандитское оружие» уже разок влетело от политрука), два десятка дробовых патронов к нему и шесть гранат-лимонок.
— Ребята, патроны экономим, — на всякий случай сказал Сергей очевидную вещь. — Пополнить боезапас мы вряд ли сможем. Так что лучше стрелять как Женечка — один выстрел, один враг… Чем там местные воюют?
Один из крестьян принес меч и лук с колчаном — причем нёс он их словно ядовитую змею, бросил на землю и сразу отошел. Сергей подобрал меч со следами крови, сделал несколько выпадов и, покачав головой, передал меч Пашке. Тот взмахнул пару раз, перебросил меч из руки в руку…
— При желании смогу, — сказал он. — Если потренироваться. Хотя лучше бы что-то полегче, типа рапиры…
Сергей знал, что Пашка до войны увлекался фехтованием, хотя прекрасно понимал, что спорт и боевое применение — вещи совершенно разные. Пашка передал меч Кириллу, но тот его не взял, молча вытащив из ножен бритвенно-острый штык-нож от СВТ. Витя последовал его примеру, обнажив финку. Женечка покачала головой — для миниатюрной девушки меч не подходил категорически.
Крестьяне, собравшись чуть в стороне, удивленно перешептывались.
Дальше по рукам пошел лук, и тут уже заинтересовался Сергей — по той же причине, что и Пашка обратил внимание на меч. Перехватил поудобнее, натянул тетиву… Лук был гораздо туже тех, что Сергею приходилось держать в руках раньше, и стрелы длиннее почти на треть — но, тем не менее, выпущенная стрела попала в ствол дерева шагах в тридцати, причем почти туда, куда Сергей и целился — отклонившись по высоте всего на полметра. Остальные, кроме Пашки, не смогли даже натянуть тетиву, да и Пашка стрелять не пытался.
— Ну, уже кое-что, — резюмировал Сергей, бросив лук на плащ-палатку. Постоял немного. — Женечка, ты в дозоре. Пойдем, ребята, уберем падаль. И поможем крестьянам похоронить людей…
* * *
От помощи в похоронах крестьяне отказались — сказали, что справятся сами, «чтобы все было как положено». Сергей пожал плечами и не стал настаивать — кто знает, какие тут погребальные ритуалы, может, на них категорически не допускают чужаков… А вот туши налётчиков всем миром отволокли подальше от деревни, к выкопанной яме для отходов, и не задумываясь свалили туда, закидав комьями промерзшей земли.
Правда, перед этим тела подверглись обыску. Мысль высказал Витя. Сергей покривился, но потом сообразил, что патронные подсумки убитых фрицев приходилось очищать неоднократно, и не стал препятствовать.
«Добычей» стали три невзрачных, но острых кинжала и несколько мешочков-кошелей с монетами. У главаря на шее болталось ожерелье желтого металла — не исключено, что золотое — но его взять никто и не подумал. Впрочем, когда тела волокли к яме, ожерелья уже не было, и Сергей решил, что тут не обошлось без крестьян. Впрочем, тут свой монастырь со своим укладом, а этим людям еще восстанавливать поселок… Не суди, да не судим будешь.
Кинжалы сунули за голенища Витя, Кирилл и Пашка, Сергей подумывал было забрать лук, но плюнул — слишком уж неудобно с ним будет таскаться. В кошельках оказалась россыпь разнокалиберных монет, которые условно можно было поделить на золотые, серебряные и медные. Много это или мало — никто не знал, тем более, что монеты были разной чеканки, но Женя предложила половину этого отдать крестьянам. Сергей вскользь подумал об уворованном ожерелье, которое на вид было гораздо массивнее, чем все золото вместе взятое, но согласился. Судя по лицам крестьян, подарок оказался реально королевским, и Сергей задумался — а какие же здесь цены?
Впрочем, крестьяне в меру своих сил в долгу не остались — притащили два круга почти свежего ржаного хлеба, несколько подсохших луковиц и копченый окорок. Это было кстати — есть уже хотелось чувствительно, а паёк еще пригодится.
Чтобы не мешать и избежать лишних ушей, отряд ушел в лес метров на двести и расположился на поляне у старого обомшелого валуна, защищавшего от начинающего подниматься ветерка.
— Ну, какие планы? — поинтересовался Пашка, настругивая финкой свежеполученный окорок.
— Неплохо бы добраться до этой Тенистой Долины и посмотреть, что к чему, — Витя ломал хлеб, раздавая всем по доброму куску.
— И нужно найти место для ночевки, — добавила Женечка. — Сейчас уже явно за полдень, под открытым небом мы в ледышку превратимся.
— Ну, допустим, переночевать можно в этом, как его… Дубовом Холме, — заметил Кирилл. Пашка его не поддержал:
— Туда раз пришли — могут и еще прийти. Еще не хватало, чтобы нас там взяли тепленькими… Лучше бы найти какую-нить пещерку или склон, защищающий от ветра.
— Согласен, — кивнул Сергей. — Витя, твое мнение?
— Предлагаю идти в сторону этой… Долины, как-её-там. Серёг, ты по компасу сориентировался?
— Какому компасу, карты-то нет — местные дорогу указали наугад, на три лаптя левее солнышка… Ну если так, примерно — то да, направление знаем. Карту бы…
— И идти лучше не по дороге, — добавил Витя.
— Витенька, и далеко мы уйдем по целине без лыж и снегоступов? — ехидно полюбопытствовала Женя.
— Угу, и станем мечтой следопыта, если снегопада не будет, — добавил Пашка.
— Ну одно хорошо — тут наверняка нет авиации, — заметил Кирилл. — Хотя выследить нас, если что, и так будет несложно — если погода не испортится, конечно…
— Тихо! — Сергей поднял ладонь, одновременно перехватывая «светку». — Слышите?
Рефлекс сработал — за оружие схватились все как один.
— Что? — прошептал Пашка, поводя стволом ППСа.
— Ничего, — так же тихо ответил Сергей. — Ничего, слышите? Мёртвая тишина, птиц не слышно, даже ветер утих…
Всем стало не по себе. День, и без того не солнечный, словно стал еще мрачнее.
Прямо посреди поляны, чуть в стороне от валуна, возникло свечение. Оно разрасталось совершенно бесшумно, и пятеро смотрели на него словно завороженные, не в силах ни вымолвить слово, ни нажать на курок.
Сияние достигло высоты в рост человека, помутнело и стало менять форму, собираясь в призрачную ладонь с перстнями на пальцах, с ухоженными ногтями и с вытянутым указательным пальцем. Кисть руки развернулась, палец указал куда-то на запад. В головах у всех пятерых зазвучал голос, который был одновременно и бестелесным, и величественным, и требовательным: «Призрачная Ведьма пропала, и именно сейчас это на руку тем, кто служит Леди Потерь. Посох её возлюбленного лежит рядом с его прахом. Ищите её там, где несправедливость настигла тех, кто искал правосудия. Но опасайтесь останков древнего, из-за которого погибла Ведьма. Пусть очистит всё серебряный огонь, если в поцелуе Ведьмы еще есть сила. Вы получите ответы на все вопросы».
Голос еще эхом отдавался в мозгу, а рука уже таяла, рассыпаясь серебристыми искорками… или это были снежинки?
Кирилл и Сергей судорожно перекрестились. Сергей был комсомольцем, но рука дернулась сама, не спрашивая голову. У него было твёрдое убеждение, что голос слышали все.
— Витенька, ты ведь не веришь в Бога? А он в тебя верит, — сдавленно прохрипел Кирилл. Настолько страшно ему не было даже при штурме Варшавы, где он получил свою седую прядь.
Витя словно стряхнул оцепенение и первым делом тоже перекрестился.
— Сдался наш атеист, — бесцветным голосом промолвила Женя.
— «Леди Потерь»? Что он имел в виду? — выпал из оцепенения Пашка.
— Ты тоже слышал? — обернулся к нему Витя. — А еще он сказал об останках какого-то древнего…
— Сергей, ты направление заметил? — задала практичный вопрос Женя. Нет, что ни говори, а у женщин нервы однозначно крепче…
— Заметил. — Сергей встал, сделал несколько шагов, взглянул на окрестные деревья, на компас… Посмотрел под ноги… Словно в подтверждение того, что это никому не привиделось, на снегу осталась вытянутая овальная проплешина — как раз вдоль той линии, где располагалась призрачная ладонь. — Заметил, — повторил он более уверенно. Окинул взглядом полянку. — Отдыхаем и перекусываем 20 минут. Потом идем по азимуту. По крайней мере, теперь у нас есть цель.
* * *
— Ну, и что нам с этим делать? — оторвался от бинокля Сергей.
Отряд расположился в зарослях на кромке елового леса. Направление, засеченное по компасу, чётко вывело к этому холму — как оказалось, до него было около пяти километров. Путь занял два с половиной часа — снега в лесу было меньше, чем можно было предположить, большей частью по щиколотку, но все вымотались значительно, хотя шли гуськом, периодически меняя того, кто протаптывал тропу.
Холм был довольно обширным — метров 150 в поперечнике, поднимался вверх в центральной части метров на 20 и, в отличие от окружающего его густого ельника, порос в основном редким кустарником. Кое-где росли молодые ёлочки, а прямо на вершине вздымался могучий засохший дуб. Недалеко от дуба можно было разглядеть в бинокль наклонившийся в сторону то ли столб с площадкой наверху, то ли постамент.
— Зуб даю, сюда мы и шли, — произнес Пашка, убирая в чехол перископ. — Как оно нам сказало? «Там, где искали правосудие»?
— «Там, где несправедливость настигла тех, кто искал правосудия», — задумчиво поправила Женя. — Ребята, это мое мнение, но мне кажется, что на этом дубе в древности… ой, то есть — раньше, кого-то вешали. Посмотрите ветки внизу — прямые, как перекладина… Бррр.
Дуб. Почти такой же. Могучая ветвь, и на ней — трое. С табличками на груди, на которых грубо намалевано — «партизан». Старик и две девушки из соседней деревни. А деревня сожжена…
Сергей потряс головой, отгоняя нахлынувшее воспоминание. Да, права Женечка…
— Скорее всего, — он убрал бинокль и поудобнее перехватил винтовку. — Паш, есть признаки жизни?
— Нет.
— Вот и я не вижу… а душа не на месте.
— Мрачное местечко, — подтвердил Витя.
День уже понемногу клонился к вечеру — небо было еще светлым, но чувствовалось, что еще максимум час — и начнутся сумерки. А там уж точно лучше не высовываться. Силуэт дуба чётко вырисовывался на фоне неба, от него словно веяло угрозой.
— Не нравится мне этот дуб, — промолвил Кирилл, выражая общее мнение. — От него мороз по коже.
— Точно, — кивнул Пашка. — И про Ведьму мне не понравилось.
— Ведьмы разные бывают, — встрял Витя. — У нас в деревне бабка была, ее иначе как ведьмой никто и не звал. А она просто о травах-растениях все знала. Меня выходила, когда я маленький заболел…
— Она тоже была призрачной? — с невинным видом поинтересовалась Женя.
— Да иди ты! Призраков не бывает. Иносказание, скорее всего.
— Гораздо интереснее — что за останки, которых надо опасаться, — буркнул Пашка.
— Тихо! — поднял ладонь Сергей. — Еще раз внимательно смотрим и выдвигаемся.
Прошла еще пара минут. Сергей поднялся:
— Вперед! Цепью, интервал 10 шагов, Витя на правом фланге…
Снега было примерно по щиколотку — немного, но особо не побегаешь. До дуба оставалось метров 40, когда у Вити сложилось чёткое ощущение, что с ним что-то не так. Он шел сбоку, и каждый раз, когда дуб оказывался не в поле зрения, а ухватывался именно «краем глаза», ему казалось, что силуэт дуба как бы двоится, расплывается. Причем чем ближе, тем ощущение становилось сильнее.
Тем не менее, ничего не произошло. Отряд поднялся на вершину холма.
Снега тут было намного меньше — видимо, его сдувало ветром. Лысая вершина холма была истоптана многочисленными следами, в основном от сапог с подошвой без «рисунка». Покосившийся столб-постамент дико торчал над землей, но, впрочем, площадка на нем стояла ровно — при желании на нее можно было забраться — что намекало, что столб покосился не сам по себе, а таким и был построен. До дуба от него было метров 15, а чуть в стороне, ниже по обратному склону, виднелась массивная каменная плита, чуть криво лежавшая на каменном же основании. Вокруг плиты следов было особенно много — такое ощущение, что ее оттаскивала туда или обратно группа людей на «раз-два-взяли».
Нехорошее ощущение усилилось, несмотря на то, что вокруг стояла тишина. У Вити почему-то не было ни малейшего желания поворачиваться к дубу спиной и, глядя на остальных, он подумал, что у остальных тоже — все, как один, встали к мрачному дереву лицом, полуокружив каменную плиту.
— Могила, не иначе, — сказал Пашка, притопнув каблуком по плите.
— Было сказано про прах, — добавила Женечка.
— Причем недавно это открывали — Кирилл поводил сапогом по грязи. — Совсем недавно, следы не замело.
— Не замело, потому что снег ветром сдувает, — пробормотал Сергей. — смотрите, тут вообще снега почти нет… Только у меня какое-то мерзкое ощущение?
— У меня тоже, — сказал Пашка.
— Да у всех, — подытожил Кирилл. — Такое ощущение, что на нас кто-то смотрит.
— Так… — Сергей сдвинул шапку на лоб. — Женечка, на тебе дальние подходы, Витяй — на тебе ближние. Мужики, мы трое пытаемся сковырнуть эту плиту хотя бы настолько, чтобы понять, что под ней.
Витя, не говоря ни слова, повернулся с пулеметом к дубу. В ветвях его не видно было ни малейшего движения, даже от ветра они почти не шевелились, но странное ощущение не уходило…
— Раз, два, взяли!
Сапоги заскользили по разрытой земле. Плита сдвинулась на ладонь, когда это произошло…
Витя еле сдержался, чтобы не заорать.
Дуб словно колебался и плыл, оставляя после себя бледный силуэт на фоне неба. А сквозь голые ветви проглядывали все четче голые… кости?
— Еще раз — взяли!
Плита отошла сантиметров на 40 — под ней была темнота.
Длинная очередь из «дегтяря» ушла в дуб… но дуба уже не было.
На вершине холма торчал расщепленный метровый пень, вокруг него таял светлый силуэт сухого дерева, а на пне присела костлявая тварь метров десяти высотой. Чудище неторопливо расправило крылья, похожее на сухие ветки, и подняло рогатую голову-череп, на которой тускло горели два багровых пятна на месте глаз. По земле, словно коса, прошел длинный костяной хвост.
Ударили винтовки, сухо хлестнул ППС. Взвизгнула Женя.
Витя уже видел, что стрельба бессмысленна — пули проходили сквозь дыры скелета, как сквозь решетку. На тазовой кости его появилась трещина — туда угодила кучная очередь из пулемета, но этого явно было недостаточно. До твари было метров тридцать с небольшим — два десятка до колонны-постамента и еще полтора десятка — от нее до чудища.
Кирилл бросил СВТ и метнулся к колонне.
— Вниз! — заорал он. — Мужики, под плиту!
В руках у него было по гранате.
Сергей мгновенно оценил обстановку. Кирилл выше по склону, если «лимонка» рванет там — осколками посечёт всех. Останавливать Кирюху уже бессмысленно, да и граната даст единственный шанс против этой нечисти. Колонна толстая, можно укрыться за ней.
— Прикрываю! — заорал он. — Все вниз! Витя, вниз! Женя, ты первая!
Вскинув «светку», он коротко начал палить в чудище, стараясь целиться в глаза.
Сердце Кирилла гулко бухало. Вдоль позвоночника словно вился лёд. Мир вокруг стал мутно-серым. Прижавшись спиной к массивному подножию колонны, он машинально разгибал усики на предохранительных шплинтах и смотрел, как ребята ныряют в щель, открывшуюся после сдвига плиты. Вот наверху остался один лишь Сергей…
Земля дрогнула. Кирилл быстро выглянул из-за колонны — чудище сделало шаг вперед, а шаг у него был метра три. Выдохнув, он высунулся:
— Эй, ты, костяшка! Сюда иди, бля!
Указательные пальцы сунуты в кольца — крест-накрест, усики разогнуты.
Тварь обернулась и сделала шаг, еще один. По колонне хлестнул костлявый хвост, посыпались осколки камня — справа, а значит, морда будет слева… Оглушительно щелкнули отлетающие предохранительные скобы. Хлопок капсюля-воспламенителя…
Кирилла обдало смрадом. Время остановилось.
Массивная костлявая морда появилась слева от столба, разинула пасть, усеянную кривыми клыками…
Два рубчатых «яйца» полетели меж челюстями — одно за другим. Кирилл метнулся за подножие колонны и рухнул на снег, лихорадочно думая, куда же сейчас дернется тварь.
Он не видел, как Сергей ногами вперед нырнул в проем под плитой…
Рвануло… и сразу из воздуха пропала серая муть. Взвизгнули осколки, по спине долбануло чем-то тяжелым, левую руку обожгла боль — зыкнув, в снег вошел осколок, располосовав рукав ватника. В ушах зазвенело — как ни крути, контузия…
* * *
— Живой? Живооооой!
Пашка перевернул Кирилла на спину, вдвоем с Витей они помогли ему подняться. Парня пошатывало. Рядом валялась белесая кость с черными подпалинами, почти двухметровой длины — ей-то и прилетело по спине. Земля вокруг была посечена осколками, столб тоже был весь в щербинах. Ватник на спине Кирилла был порван в нескольких местах, но сквозная дыра была всего одна, на рукаве.
— Сейчас перевяжу! — подоспела Женя.
— Не надо, царапина, — Кирилл сел на землю, поморщился. В ушах еще звенело, голоса он слышал как сквозь вату. — Тварь… жива?
— Нисколечко! — Витя был так доволен, словно чудище завалил он. — У нее башки вообще не осталось, да и пол-тела разнесло…
— Блин, Кирюх… — Сергей присел на корточки. — Больше не делай так, хорошо?
— Серёг, а были варианты? — Кирилл полуобернулся и посмотрел за колонну — там лежала бесформенная груда белесо-серых костей.
Бойцы даже не сразу обратили внимание, что царившее напряжение исчезло, и даже, казалось, небо стало светлее, а воздух — чище…
* * *
— Опасаться останков древнего, а? — Сергей попинал сапогом кости чудища. — Получается, вот что имелось в виду…
— Да, и именно из-за него погибла Ведьма, — задумчиво продолжила Женя.
— Сумасшедший дом какой-то, — Пашка тоже пнул кость. — Вы уверены, что мы не в аду? Холодрыга, ну чисто викинговский Рагнарок… Это ж чёрт натуральный. Рога видели?
— Знаешь, Паш, мне больше кажется, что это дракон, — вздохнула Женя. — Ну… точнее, скелет дракона.
— Дракон? Это как Змей-Горыныч, что ли? — Пашка задумался. Сказки он не очень любил — считал, что вышел из этого возраста, а древними сказаниями вообще не интересовался — правда, еще до войны нахватался обрывочных знаний от Глеба, с которым вместе занимался от Осоавиахима спортивным фехтованием, про тот же Рагнарок. — Но это же скелет. Почему он двигался?
— Никто тебе на этот вопрос не ответит, — пробормотал Витя, рассматривая расколотую кость. — Смотрите, вот сюда я засадил из пулемета. Пули застряли, вон трещина пошла, а оно даже не дернулось. Понимаете? Оно боли не ощутило совсем.
— Ни мяса, ни крови, ни мозгов, — подхватила Женя. — Одни инстинкты. Такое ощущение, что существо охраняло это место, понимаете? И мы его чувствовали. Сейчас даже дышится легче, заметили?
— Ну да, — с удивлением сказал Кирилл. — Я это еще в бою заметил — когда граната взорвалась, словно свет включили. Правда, мне было не до того, чтобы удивляться…
— Тварь сдохла, и сразу как просветлело, — дополнил Сергей. — Витяй, что скажешь?
— А фиг его знает… Я уж подумал — может, это механизм? Но механизма не бывает без двигателя…
— И механизм не хочет тебя сожрать, — резюмировал Сергей. — Как думаете — получим мы ответ на этот вопрос?
— Хотелось бы, — протянула Женя. — Знать бы, от кого… Мальчики, а вы заметили, что под плитой — не могила, а ступеньки?
— Угу, я чуть ногу не сломал, когда туда нырял, — поддержал Пашка. — И пылью там пахнет… и еще чем-то.
— Ну что, сдвинем плиту еще? — Сергей взялся за край. — Женя, смотри за округой. Хотя, похоже, на этот раз мы и правда одни…
* * *
Плиту своротили в сторону примерно на метр — теперь уже хорошо видно было, что это не могила в привычном понимании этого слова, а скорее вход куда-то. Женя предположила, что это что-то вроде усыпальниц древних фараонов.
Вниз вели широкие пологие ступени — видимо, на них и сорвался Пашка. Пыли у входа было довольно много, но можно было разглядеть, что часть ее сметена — внутрь заходили, и сравнительно недавно.
Сильно пахло пылью и еще чем-то странным — резким, словно псиной, но запах был незнакомый, будто бы и не животный.
Сергей вытащил фонарик и отдал его Жене.
— Дозарядиться. Кирюха, остаешься здесь. Женечка, доставай наган, он сподручнее, и бери фонарь, ты слева. Пашка, ты рядом с Женей. Витяй, ты справа, пулемет наготове, но не части — у тебя один диск. Идем цепью. Уходим метров на двадцать-тридцать, если склеп глубже — возвращаемся для подготовки. Готовы? Двинулись!
Ступени плавно уходили вниз, потолок был довольно высок — можно было идти не пригибаясь. В луче фонарика кружила пыль.
— Смотрите, гранит, — кивнула Женя на стену. — И отшлифованный, как в метро…
— Ты была в метро? — откликнулся Витя.
— Ну конечно, я ж в Москве училась, Вить!
— Аааа… Ну там явно не так темно, да?
— Тихо! — шикнул Сергей. — Лучше смотрите!
Смотреть, впрочем, было особо не на что. Проход расширился метров до четырех, ступени шли вглубь. Ничего, кроме пыли, кое-где потревоженной, на них не просматривалось. Свет угасающего дня из щели между плитой и гранитной стеной сюда почти не доходил.
Внезапно стены разошлись в стороны, ступени закончились. Странный запах стал почти нестерпимым.
— Стоп! — прошептал Сергей.
Рядом как-то рывком почти физически ощутилось присутствие чего-то… что даже нельзя назвать живым.
— Свет!
Луч метнулся, освещая квадратную комнату с не особо высоким потолком, вырубленную в граните. Пусто, только впереди, напротив входа, небольшое возвышение, на нем — каменный то ли сундук, то ли… саркофаг? Крышка, тоже каменная, снята и прислонена справа.
А из саркофага медленно выползало — или взлетало? — то самое нечто, источающее мерзкую, нечеловеческую вонь.
Луч фонаря замер. Казалось, после огромного ходячего скелета напугать уже нечем, но это…
Оно выглядело как бесформенное, вылезающее из квашни тесто, диаметром где-то в метр. Но тесто не бывает багрово-красного цвета и не усеяно огромным количеством разнокалиберных глаз, зубастых пастей и ручонок, размером с младенческие, но с огромными когтями…
Оно поднималось бесшумно, а все глаза, пасти и руки шевелились, словно щупальца… нащупывающие чужаков.
— Только не говорите, что это и есть Ведьма, — бесцветным голосом промолвил Витя.
— Спокойно! — голос Сергея был холоден как лёд. — Все шаг назад, раз!
Четверо почти одновременно отступили. Существо полностью вышло из саркофага и потянулось к ним, паря в воздухе.
— Одиночными. Смотрим эффект. Экономим патроны. Огонь!
Бах! Бах! Бах!
Две скупые очереди — Пашкина и Витина… Луч дернулся — Женя стреляла, стараясь удержать и фонарь…
Было видно, как пули, хлюпая, входят в вязкую плоть существа, вышибая фонтанчики жижи. Глаза и пасти не стояли на месте — они просто двигались по поверхности этого пузыря!
Но было видно, что тварь слабеет — поначалу рванувшись вперед, она замедлилась после попаданий, а после второй Витиной короткой очереди просто опустилась на пол, растекаясь багровым пятном… которое стало таять прямо на глазах!
Прошло секунд двадцать — и пятно исчезло вообще. Напоминал о нем лишь вытертый от пыли неровный круг на полу, в котором валялись деформированные пули… Вони уже почти не было — пахло сухой пылью, сгоревшим порохом и оружейной смазкой.
— Эй, вы там в порядке? — донесся от входа голос Кирилла.
— Да, — отозвался Сергей. — Будь начеку!
— Час от часу не легче, — прошептала Женя. — Что это за новая напасть?
— Ну, по крайней мере, пули ее берут, — больше демонстративно, чем уверенно заявил Витя.
— Да? А вот мне так не показалось, — покачала головой девушка. — Я даже попаданий из своего нагана не видела. Хотя пули — вон они, — кивнула она на пол.
— Мне тоже показалось, что ей очередь из ППС — хоть бы хны, — поддержал Женю Пашка. — А вот Витяй ей вломил неслабо.
— Пулемет же! — улыбнулся Витя. — Только вот куда оно делось? Растаяло? А пули почему здесь?
— Чтобы мы не подумали, что оно нам померещилось, — буркнул Сергей, со щелчком загоняя в магазин патроны из обоймы. — Давайте осмотримся. Жень, посвети!
Женя убрала в кобуру наган и провела лучом фонарика по стенам.
Как и было видно раньше, комната была пуста, разве что покрыта пылью — правда, паутины не просматривалось, хотя она при такой заброшенности выглядела бы логично. Единственной приметной деталью был саркофаг. Но едва Женя навела на него луч, как над саркофагом поднялось слабое свечение — правда, не желтое, как от фонарика, а скорее холодно-серебристое.
— Это что еще такое? — вскинул СВТ Сергей.
Сияние усилилось — свет фонарика уже был не нужен, комната и без него была освещена мертвенно-белым светом. А из саркофага поднимался серебристый силуэт, словно сотканный из мельчайших звездочек…
Женщина, на вид лет тридцати — а может, и больше. Ростом где-то с Витю — метр семьдесят пять, правильные черты лица, копна светлых волос, ниспадающих на плечи, долгополое приталенное платье с открытым воротом и широкими рукавами. Красивая… и очень печальная.
— Вы убили его, — прозвучал голос — и бестелесный, почти без выражения, и вместе с тем мелодичный и… тёплый?
— Кого? — не выдержал Пашка — он стоял разинув рот. Сергей, перехватив винтовку, быстро перекрестился.
— Нишруу, — последовал ответ.
— Кого-кого? — вытаращил глаза Витя.
— Нишруу. Пожирателя магии, — серебристое привидение провело рукой над тем местом, где в кругу валялись пули.
Теперь пришло время вытаращиться всем:
— Магии???
Призрачная женщина, казалось, не услышала вопроса — она продолжала свою речь:
— Плетение разорвано… Дыра ширится… Меня обманули — никто не знал, что они найдут посох Аумри… Теперь моя нежизнь окончена — я вернулась, и они ждали меня… Нишруу… высосал меня… Меня нет… Остался лишь серебряный огонь…
Четверо стояли, разинув рты. Никто не мог сказать ни слова.
Наконец не выдержала Женя:
— Погоди… Ты — Призрачная Ведьма???
— Да, — последовал ответ. — Я — Сайлуни, Ведьма Тенистой Долины. Я поклялась защищать эти места… и защищала их много лет. Но я не могу… Уже не могу… Посох здесь — дух моего возлюбленного упокоился. И я должна упокоиться вместе с ним… Но я не могу… Серебряный огонь…
— Кто это сделал? — Женя первой пришла в себя и теперь взяла диалог в свои руки.
— Ее зовут Эсвел. Она — сама тьма. Она — жрица Леди Потерь… Это она сейчас рвёт Плетение, за Дробящим Заливом, в логове Алоккайра… И если её не остановить — мёртвая магия накроет Долины целиком, и тогда вся нынешняя жизнь погибнет… и останется лишь тьма…
— Как ее остановить?
— Прекратить ритуал… Время уходит… Остался месяц, не больше… Серебряный огонь может исцелить Плетение…
— Что такое Черная Сеть? — Женя решила быть последовательной и все же получить ответы на вопросы.
— Жентарим… Сеть, которая опутывает всё… Им всегда мало… Потому они и захватили Тенистую Долину… Мы не сразу поняли… Они действовали вместе… Жентарим… Эсвел… дроу… Останется лишь тьма…
— Неужели ты защищала Долину одна? — прорезался голос у Вити.
— Нет… Тут же был Эльминстер…
Женя толкнула локтем Сергея — все верно, Эльминстер. Так звали того старика-мудреца, которого Пашка назвал шарлатаном — о нем говорили крестьяне в Дубовом Холме. Получается, он был не шарлатаном, а одним из тех, кто защищал Долину?
— Они избавились от него… И от меня… Они разорвали Плетение, в Стражах закипел серебряный огонь… Они чуть не погибли…
— Что такое «серебряный огонь»? — направила разговор в нужное русло Женя.
Казалось, по лицу Сайлуни скользнула тень удивления, словно Женя спросила, что такое воздух или снег.
— Сила Избранных — огонь Мистры… Чистая магия, сила Плетения…
Женя кивнула. Она сейчас не думала о том, что считают Сергей, Пашка или Витя — у нее стала складываться картина, гармонично накладываясь на что-то из тех старинных историй, которые она успела изучить в рамках курса древних культур.
В этом мире есть магия. Они называют её «Плетение». Владеют ей не все — крестьяне в поселке о ней даже не обмолвились. Те, кто владеют — защищают других. Без магии этот мир жить явно не может. Или может, но как без дневного света, например. Уничтожив магию, злые люди могут если не уничтожить этот мир, то как минимум сделать жизнь простых людей невыносимой… как жизнь в оккупации.
Но всё решаемо. Есть Избранные, или Стражи, или как-то так — те, у кого есть серебряный огонь. Судя по всему, это та эссенция, из которой состоит здешняя магия. Что-то настолько мощное, что может повернуть вспять даже неисцелимый вред… А что еще оно может? Исцелить нас? Вернуть нас домой? Или, может, огонь способен…
Додумать Женя не успела — Сайлуни опять заговорила, и можно было поклясться, что в бестелесном голосе есть надрывные нотки:
— Я не знаю, кто вы… Я не знаю, откуда вы… Но… умоляю — помогите Тенистой Долине… Я отдам вам свой серебряный огонь… Помогите… Пожалуйста…
Сергей поднял ладонь.
— Пашка, позови Кирюху… — он посмотрел на Сайлуни. — Мы услышали тебя, Избранная. Скажи, что нам делать, и мы сделаем это. Нас всего пятеро, но… мы постараемся.
В залу вбежал Кирилл… и остановился, глядя на призрачную фигуру.
— Слушайте же, — прошелестела Призрачная Ведьма. Женя могла бы поклясться, что голос её стал более уверенным и даже твёрдым. — Люди скинут гнёт Чёрной Сети, но надо показать им, что у них есть лидер. Станьте для них героями… или найдите Азалара. Он должен быть здесь. И тогда люди пойдут за вами…
Кирилл подошел ближе. Сейчас отряд окружал Ведьму полукольцом, фонарик был погашен, оружие все давно опустили.
— Меж закатом и полуднем отсюда стоят руины замка Краг. Черная Сеть начала восстанавливать его. В нем есть портал. Они посылают через него подмогу. Уничтожьте портал, и Черная Сеть будет в изоляции…
Женя боялась пропустить хоть слово.
— Уничтожьте Эсвел. Проберитесь в Кручёную Башню. Опасайтесь остатков Маэримидры. Лорд Моурнгрим невиновен — он не мог предать свой народ… Он достоин кулона Ашабы. Поднимите народ на восстание! Возьмите мои любимые плащ и посох — они помогут вам…
Сайлуни подняла руку, и на головы бойцов посыпался серебряный дождь.
— Каждый из вас сможет использовать серебряный огонь трижды. Он может исцелить, поднять из мертвых или излечить Плетение… Используйте его мудро…
На лице женщины появилась усталая улыбка — но это была улыбка победителя. Улыбка человека, который прожил жизнь не зря.
— Благослови вас Мистра! — эхом затихло в комнате, и наступила темнота…
* * *
Курки винтовок, направленных в темнеющее небо, сухо щелкнули. Воцарилось молчание. Первым нарушил его Витя:
— Вы представляете, какое у неё чувство долга? Умерла и осталась призраком, чтобы гонять врагов любимого города… Это ж какую волю надо иметь?
— Потрясающая женщина, — кивнула Женя. — заметьте, она и не упокоилась, пока не передала нам свой… свою силу. Только вот что с ней теперь делать?..
— Так или иначе — теперь мы отвечаем за Тенистую Долину, — задумчиво промолвил Сергей. — не знаю, как вы, а я в лепёшку разобьюсь, чтобы помочь. Даже чисто по-человечески — не могу смотреть на такой бардак…
— Да кто бы спорил… — Пашка вогнал на место магазин ППС, снятый перед символическим «залпом». — Но ты представляешь, что по сути придется вести партизанскую войну? Причем плотно работать с местным населением? Которое мы даже понимаем через пень-колоду? Не говоря о том, что даже не знаем три четверти здешних реалий — за исключением тех, что нам рассказала, как её… Сайлуни?
— А у меня есть «Спутник партизана»! — с довольным видом заявил Витя.
— Ну… хорошая книжка. Только она нам мало чем поможет, — буркнул Кирилл.
— Ребята, нам надо налаживать контакт с местными жителями, — заявила Женя. — А мы даже в самом городке еще не были.
— И карты у нас нет, — подхватил Сергей. — Так… Давайте-как разведем костер на входе, под плитой, согреемся, обсушимся, а заодно все обдумаем…
* * *
Конечно, обширная комната усыпальницы, полностью защищенная от ветра, лучше подходила для отдыха — тем более, там не чувствовалось затхлости, а значит — была вентиляция. Но вот после всего увиденного разводить костер рядом с могилой ЭТОЙ женщины ни у кого не хватило наглости — даже у Вити. Поэтому костер развели на широких ступенях недалеко от входа, так, чтобы дым утягивало в щель между стеной и плитой. На дрова пустили остатки пня — благо у Пашки был топорик, а не саперная лопатка.
Минут через сорок костер весело потрескивал, в котелке таял собранный на склоне снег, Витя раскладывал остатки полученной от крестьян еды, а Женя бинтовала руку ёжащемуся без ватника Кириллу. Пашка ходил снаружи, прислушиваясь к ночным шорохам.
— Да, насыщенный у нас сегодня день, — вздохнул Сергей, высыпая заварку в начинающую закипать воду.
— А дальше будет еще круче, — пробормотал Витя, кромсая финкой остатки мяса.
— Так и будем молчать? — Женя затянула концы повязки и подала Кириллу ватник. — Ребята, вы вообще понимаете, ЧТО рассказала Сайлуни? Она говорила про магию. Ребята, тут есть волшебство! Которое у нас осталось только в сказках!
— И это говорит девушка с университетским образованием… неоконченным, — вздохнул Витя. — Поповщина всё это.
— Поповщина? Витя, ёлки-палки… Вот не знала бы тебя два года — врезала бы точно! Ходячий скелет, этот, как его, нишруу — ты не сам ли их живьем видел???
— Ну, видел. И что? Всему есть логичное объяснение…
— Придумай! — Женя начала заводиться. — Скажи свое объяснение!
— Жень, успокойся, — устало прервал ее Сергей. — Витя не поверит, пока не пощупает. А я вот верю. И прекрасно тебя понимаю. Но не знаю, что с этим делать. Я не волшебник… я младший командир. Я бью гадов без малого четыре года. И если здесь и сейчас мои навыки помогут — я сделаю это. Мы все сделаем, разве нет?
— Сделаем, — кивнул Кирилл, беря кусок хлеба. — Только, похоже, против нас тут целая армия…
— Ну и что? — Витя привстал, помешал чай в котелке. — Кирюх, мы ж с тобой вместе выходили из окружения весной сорок второго! Неужто сейчас не справимся? Тем более, вот наша волшебница, — он подмигнул Жене — говорит, что у нас в этот раз преимущество…
Женя демонстративно отвернулась.
— Карта нужна, — прервал паузу Сергей. — Любая карта, лучше подробная. Интересно, здесь бывают карты?
— Серёг, ну вот сам подумай, — Витя сел поудобнее. — Судя по тому, что мы слышали — городок захвачен, и в нём куча наёмников. Это, как я понимаю, прихвостни, которым платят деньги. Причем вряд ли там все всех знают в лицо. Значит… при известной доле осторожности… — он чуть помедлил. — …и наглости мы можем припереться в эту Тенистую Долину как группа наёмников.
— А мысль, кстати, хорошая, — подхватил Кирилл. — В ней есть всего пара изъянов. Во-первых, мы знаем, в каком направлении Тенистая Долина, и только. Во-вторых, мы не знаем местных реалий, и засыпемся при простых расспросах.
— Да я не об этом! — отмахнулся Витя. — Я к тому, что городок живет, там есть нормальные люди, и они недовольны оккупантами — это раз. Они знают эти места — это два. Там, в конце концов, могут быть магазины, где можно купить карту — три. Ну и у наёмников вполне может оказаться карта — четыре. А у нас есть чуток денег — пять.
— Угу, приходим мы туда, такие красивые… — Кирилл начинал откровенно язвить — … и говорим — эй, карты, ни у кого не найдется, а то мы тут Замок Краг найти не можем…
— Погодите! — Сергей неторопливо снял котелок. — Кружки подставляйте, картографы… — Так вот, вы направление заметили? И замок, и городок — примерно в одном направлении. Расстояние до городка, если верить крестьянам — не такое уж большое. Если нам сильно повезет — замок вообще находится между нами и городком. И наконец, если завтра будет хорошая погода — вполне можно залезть на этот каменный столб и посмотреть вокруг, ага? Мы ж на холме, отсюда округа — как на ладони…
— Первая дельная мысль, — прервала молчание Женя. — Молодец, командир.
— И Витя прав, — продолжил Сергей. — Если в городке полно наёмников — то на новые лица внимание вряд ли обратят. Не уверен, что тут у всех есть документы — по виду, так тут натуральное средневековье и рыцарство. Вспомните тех подонков, что мы порешили в деревне — они были одеты кто во что горазд, разве что символика была общая. Так что замаскировать оружие, взять местные мечи… эх, вот теперь жаль — надо было взять что-то с тех уродов. Теперь поздно уже…
— Ещё Сайлуни сказала, что в замке есть портал, — невпопад заметил Кирилл. — Что она имела в виду, кто-то понял?
Витя пожал плечами. Женя задумалась.
— Портал… Слово устаревшее, на одном из европейских языков оно означает «дверь». Раз разговор был о подмоге — может, тайный проход, по которому приходит помощь?
— Кстати, а почему бы и нет, — кивнул Сергей. — Вполне может быть.
— Погодите-ка… А что там было в саркофаге? — поинтересовалась Женя.
— Плащ и вот эта штука, — Сергей, обернувшись, подхватил и положил на колени пыльную темно-зеленую шерстяную накидку и кривоватую палку около полутора метров длиной, с каким-то предметом на одном из концов. — Сайлуни сказала — мой любимый плащ и посох. Правда, как это может нам помочь — не понимаю… Тряпка да палка… Хотя, накидка вполне сойдет, чтобы замаскироваться под местных. Да и теплая вроде… — Отложив посох в сторону, Сергей встал, встряхнул накидку и набросил ее на плечи. — Да, ничего такая…
Женя потрясла головой. Она могла бы поклясться, что Сергей сразу стал выше ростом, шире в плечах, взгляд его получил горделивую твердость, даже морщинки и усталость с лица пропали. Захотелось сразу вскочить и встать перед ним по стойке «смирно».
— Оп твою… — судя по тону Кирилла, впечатление было не только у Жени. Витя медленно поднимался, не сводя взгляда с Сергея. — Что с тобой, командир?
Сергей пожал плечами, сбросил плащ и сел, ссутулился и стал прежним. Взял кружку:
— Чего вы вскочили-то?
— Да как тебе сказать, Серёга, — покачал головой Витя. — Ну-ка, дай прикину на себя…
Витя накинул плащ, и тут уже вытаращил глаза Сергей — эффект был тот же. Витя ухмыльнулся и накинул край плаща через плечо:
— Ну, как я выгляжу?
— Патриций, — пробормотала Женя.
— Не ругайся, — насупился Витя, снимая плащ и превращаясь в обычного, всем привычного Витяя. Кирилл хмыкнул:
— Она имела в виду — древнеримский аристократ… Надо же, а плащик-то и правда непростой…
Женя взяла накидку, пощупала… на вид — обычная шерсть, довольно грубая, но качественная. Поймала на себе заинтересованный взгляд трёх пар глаз:
— Нет, мальчики, я его надевать не буду. Потом как-нибудь.
— Нуууу…
— Так, отставить! Что там у нас еще? — сделал вид строгого командира Сергей, хотя ему тоже очень хотелось взглянуть на эффект, который плащ окажет на Женю.
Он взял «посох» и поднес его к огню костра. На вид — палка как палка… Материал на ощупь не понять, кривоватая, толщиной с черенок от лопаты. Украшена резьбой, довольно тонкой, но не вся, а только верхняя часть. На конце — крепеж из какого-то металла в виде птичьей лапы, в нем закреплен осколок камня, переходящего в прозрачные кристаллы — нечто похожее Сергей еще в детстве видел в музее, вроде это был аметист. Сам по себе посох был тяжелее, чем палка тех же размеров, и от касания его оставалось какое-то странное ощущение, которое было сложно сформулировать. Словно свет в глазах тускнел.
— Ну ка, командир, дай глянуть, — протянул руку Кирилл. Сергей, пожав плечами, передал ему посох.
Кирилл встал, взвесил палку в руках. Широко ухватив, сделал несколько резких движений, словно отбивал что-то. Крутанул посох, в движении перехватив его в другую руку…
— Мы в детстве много палками дрались, — пояснил он. — Мне поэтому рукопашная с винтовкой легко дается.
Сергей кивнул. Невысокий и невзрачный на вид Кирилл буквально несколько дней назад уделал в рукопашной трёх фашистов, когда в его СВТ закончился магазин.
— Хорошо сбалансирован, — Кирилл протянул посох Сергею. — Если прочный и не сломается — то им можно драться.
— Ну и забирай себе, — пожал плечами тот. — Вон, перевяжи через плечо — можно как карабин таскать…
— А ты бери себе плащ, командир, — сказал Витя. — Пригодится…
— Как хотите… — Сергей бросил плащ рядом. — Так… В общем, сейчас чистим оружие, сушимся, греемся, спим. Кирюх, почистишь «свету» — смени Пашку, пусть поест. Ты полтора часа, потом Женя, потом Витя, под утро я и Пашка. Встаем перед рассветом, перекусываем остатками, если будет хорошая погода — смотрим с вышки окрестности. Всё! — и, подавая пример, он полез в сидор за маслёнкой и пеналом с принадлежностями для чистки.
* * *
Перед тем, как Кирилл разбудил ее, Женя успела немного подремать. Взяв вместо своей снайперской мосинки СВТ Кирилла, она выбралась из щели на поверхность холма.
Ночь была тихой и безлунной. А может, луна тут и есть, просто не такая яркая, как привычно, и скрывается за облаками. Особого мороза не ощущалось, падал легкий снежок, было темно, и Женя подумала, что дежурство в этот раз не имеет особого смысла — все равно хоть глаз выколи. Впрочем, опыт последних нескольких лет говорил, что бережёного Бог бережёт.
Из щели был виден отсвет костра — Кирилл подбросил в него дров. Впрочем, в такую тихую ночь, кажется, пробеги заяц — и то слышно будет, так что Женя в первую очередь обратилась в слух. Далеко от щели она не отходила, чтобы нырнуть в неё при необходимости — изнутри можно было бы успешно вести огонь.
Глаза понемногу привыкали к темноте. Белел уходящий вниз склон, темнела кромка леса, серой полосой возвышался выше по склону «постамент». Бесшумно опускались снежинки.
В какой-то момент Женя почувствовала странное ощущение в ладонях. Замерзла, что ли? Потерла руки — ничего. Перехватив винтовку, зубами стянула с левой руки шерстяную перчатку. На мгновение ей показалось, что ладонь светится легким серебристым светом, как ореол над Сайлуни, но прошла всего секунда — и ощущение пропало. Пожав плечами, Женя продолжила дежурство…
* * *
Утро было ясным, с легким морозцем. Над головой раскинулось голубое небо, облаков не было и в помине. Кости дракона, припорошенные за ночь снежком, уже никого не пугали.
На вершину столба подняли Кирилла с биноклем, и он довольно быстро усмотрел на юге силуэт пологой лысой горы и чуть левее от нее — белёсые дымки. Расстояние, правда, не смог сказать даже примерно. Но зато совпадало направление — скорее всего это и была Тенистая Долина. Правда, о наличии там горы крестьяне ни слова не сказали… но их никто и не расспрашивал, а для них это могло быть очевидным, не требующим упоминания.
Чуть правее направления на дымки Кирилл обнаружил над деревьями какую-то постройку — она была гораздо ближе, километров пять-семь. Был ли это тот самый замок Краг — сказать было сложно, но зато легко было проверить.
Напившись чаю с остатками хлеба, выгребли наружу золу от костра, общими усилиями водворили на место плиту и двинулись в путь…