Академик молча подошел к столу и взял чашку с чаем. Ему захотелось вылить содержимое чашки себе на голову. Но он жадно выпил чай, оказавшийся холодным, как вода из-под крана. Это освежило академика. Он осторожно поставил чашку на блюдце и обернулся.

Юра встал перед учителем и уверенным тоном десятиклассника, вынувшего счастливый билет, заговорил.

Юра сидел на ручке кресла, положив ногу на ногу, и говорил:

— Я вовсе не шучу… Извините, если я сказал вам что-нибудь неприятное… Но уверяю, мои вычисления совершенно точны… Правда, Десятую нельзя наблюдать с Земли. Я объясню почему. Представьте себе, Михаил Сергеевич, что по одной и той же орбите вокруг Солнца обращаются две в основном примерно одинаковые планеты: Земля и ее дублет — Десятая. В каждый момент передвижения они находятся на противоположных точках орбиты. Так как поперечник каждой из этих планет в сто девять раз меньше поперечника Солнца, то самый простой геометрический чертеж скажет вам, что они друг для друга невидимы…

Академик попятился от Юры и машинально сел на край стола.

Юра продолжал невозмутимо:

— Вообразите: два крохотных шарика вращаются на штанге вокруг огромного шара, а мы с вами, чуточные, величиной в тысячи раз меньше самого маленького микроба, находимся на одном из шариков… Сможем ли мы увидеть когда-либо противоположный шарик, скрытый за огромным шаром?

Академик утвердительно закивал головой:

— Два маковых зерна, обращающиеся вокруг крупной мичуринской вишни?

— Вот именно, — обрадованно засмеялся Юра. — Или еще лучше — два электрона вокруг ядра гелия. Совершенно реально…

Брови академика нахмурились.

— Утверждаемую вами «реальность» — беру ее в кавычки — мы сейчас проверим единственно правильным способом: математически. Пишите задачу: «Вычислить истинное положение Меркурия…»

Юра достал блокнот, стряхнул карманное перо и приготовился писать. Академик диктовал:

— «…Мер-ку-рия на двадцатое октября 1956 года по звездному времени двенадцать часов…» Напоминаю: дуга попятного движения двенадцать градусов. Вычисляйте с учетом существования вашей Десятой…

Юра начал вычисление и вскоре подал своему учителю исписанную страничку блокнота.

— Гм! Проверим, — недоверчиво произнес академик, вынув из кармана пиджака логарифмическую линейку.

Привычным взглядом он просмотрел записи Юры, прикинул по линейке, потом подбежал к шкафу и выдернул из стопки томов книгу. Торопливо перелистал и почти в изнеможении прошептал:

— Верно.

Книга выпала из его внезапно ослабевших пальцев.

Юра поднял книгу и поставил ее на прежнее место в шкафу.

— Благодарю вас, Михаил Сергеевич… — сказал Юра. — Я давно хотел обратиться к вам, но несколько побаивался. Вы очень строги. Решение мое прибыть к вам созрело сегодня вечером… Я был уверен, что вы отлично разберетесь в моем открытии. Но я бы просил вас убедиться окончательно.

— Чего вы от меня хотите? — спросил академик, совершенно ошеломленный.

— Я бы просил вас сейчас же посмотреть… удостовериться… Может быть, вы согласитесь проехать со мной?

Юра сказал еще что-то, но академик недослышал. Он был слишком погружен в мысли, которые нахлынули на него.

«Это, во всяком случае, что-то интересное. Разве можно отказать ему? Вероятно, приглашает к себе посмотреть его материалы… Неужели он сделал такое удивительное открытие? Поеду. Кстати, авто у подъезда…»

— Согласен, — сказал академик, забыв все на свете. — Отправляемся.

Предупредительно раскрыв дверь, Юра пропустил ученого вперед.

Академик прошел мимо вахтера, тихо посапывавшего в полуосвещенном вестибюле. Сильная рука Юры поддержала ученого, когда он перешагнул через порог парадной двери, бесшумно распахнувшейся перед ними.