Бутягин бегал по дорожке маленького сада, зеленевшего перед его домом:
— Нигде места себе не могу найти. Я никогда не думал, что могу так волноваться. У меня горит лицо. В сердце нервные перебои.
— Да вы сядьте, Николай Петрович, на скамейку, — сказала Ксения, сидевшая у загородки садика вместе с Груздевым. — Сейчас принесут телеграммы и мы все узнаем. Нельзя же так волноваться.
— Надо быть спокойным, — произнес Груздев. Он сегодня выдержал очередную перепалку со своей женой и все время сосредоточенно молчал, лишь изредка вставляя свои замечания.
— А вдруг что-нибудь случится? — продолжал бегать Бутягин. — Ведь вот тогда, при первом опыте с нашей машиной, вместо «Альбины» выросла лебеда. Теперь наша модель испытывается сразу в двадцати местах всего Союза, а я сижу здесь как с завязанными глазами. Жду телеграмм, изволите видеть. Я должен был сам поехать туда…
— Вы не могли ехать сразу в двадцать мест, — мягко произнесла Ксения.
— А? Что? — вдруг внезапно остановился Бутягин. — Как вы сказали? Слышите, как будто идет почтальон?
— Никто не идет, Николай Петрович. Это у вас нервное.
— Да, да. Каждый изобретатель в конце концов превращается в неврастеника. Даю вам слово, Ксения, что если все 20 моделей дадут удачные результаты, то на два месяца запираюсь в санаторий. Дам отдых мозгу. Буду вести растительный образ жизни. Потолстею, обленюсь и разучусь читать.
— Удивительно глупо, — задумчиво проговорил Груздев. Это он так оценил свое поведение во время сегодняшнего разговора с супругой. Но Бутягин понял это по своему и согласился:
— Да, растительный образ жизни глуп…
— А вот и телеграммы, — бросилась к калитке Ксения. Бутягин поспешно вырвал телеграммы у рассыльного и распечатал их:
«выгрицкий агро-пункт тчк через два часа после машинизации «альбина» дала пышный рост»
«белорусская агрономическая академия тчк поздравляем гениальных изобретателей с успехом тчк да здравствует советская «альбина».
«северо-кавказский агрономический институт тчк опыты вашей машины увенчались грандиозным успехом на глазах многотысячных масс трудящегося населения тчк «альбина» вырастает немедленно после машинизации поля»
Ксения протянула руки обоим изобретателям:
— Я счастлива, что первая на всем земном шаре имею сейчас удовольствие поздравить вас с успехом.
— Спасибо! — Бутягин пожал тонкую руку Ксении. — Завтра с утра приступим к окончательной сводке результатов. Если удастся сократить срок вызревания…
— Не гонитесь вы за рекордами! — вставил Груздев. — Что это за манера? Ведь достигли уже своего. Ну и довольно! Пускай теперь поставят производство наших машин в союзном масштабе. Я по опыту знаю, что теперь нам лучше не ввязываться. Тут уж должны работать канцелярии и заводы. Мы можем только помогать.
В начале сумерек Бутягину подали вторую пачку телеграмм. Вести опять были утешительны. Во всех двадцати пунктах, где производились опыты с машиной «Бутгруз», они увенчались успехом. «Альбина» прорастала и начинала колоситься. Наука произвела в сельском хозяйстве беспримерную до тех пор техническую революцию.
Бутягин был сам не свой. Он носился взад и вперед по саду и от радости напевал: «Альбина», тебя одну люблю, никогда не изменю тебе…
— А изменить «Альбине» не мешало бы, — усмехнулся перехвативший его по дороге Груздев, обнял слегка Бутягина за талию и прошептал ему на ухо:
— Пожалуй, Ксения может конкурировать с «Альбиной», неправда ли?
Бутягин досадливо дернул плечами:
— Глупости…
В окошко из домика в садик высунулся Голованов:
— Николай Петрович, спешно требуют вас к телефону…
Бутягин подошел к окошку. Голованов на длинном шнуре протянул трубку. Бутягин стал разговаривать и вдруг побледнел:
— Из центра поздравляют нас с успехом. Но вопрос о массовом производстве наших машин наталкивается на неожиданное затруднение…
— Что такое? — воскликнули все.
— Международный капитал готовит выступление…
Наступило молчание. «Начинается», пронеслось одной мыслью у всех присутствовавших.
Напряженное состояние прервал Голованов. Он потряс в воздухе кулаком.
— Тем более машины «Бутгруз» понадобятся в тылу. Они обеспечат население продовольствием.