Неуютно жилось Антону во дворце. Ничто его не веселило и не тешило. Он все время намекал Абре о том, что пора бы ему и домой, что нагостился в Абсурдии досыта и восхвалениями своей личности очень доволен. В ответ Абра всегда пела одну и ту же незатейливую песенку:

— Рано еще, мой мальчик. Всего-то один разок побывал ты на приеме у короля. Разве этого достаточно, чтобы вкусить все прелести придворной жизни? И настоящих почестей тебе не воздавали. Ты должен еще стать Кавалером Вверхтормашек и Виконтом Несуразиц.

— Что за глупости такие? — поинтересовался Антон.

— Ничего не глупости, — возразила Абра. — Первое звание дает сам король. Для того, чтобы получить его, нужно вытворить что-нибудь сногсшибательное. В общем, с ног на голову. А Виконтом Несуразиц признает королева Ахинея. Ты обязан будешь наплести в ее присутствии три версты небылиц.

— Больше мне делать нечего! — фыркнул Антон!

— Напрасно гнушаешься, драгоценный, — зашипела Абра. — Такие звания — половина счастья.

— Неужто только в этом и счастье? — засмеялся Антон.

А сам озорно подумал: «Не за звания, а потехи ради стоило бы перевернуть здесь все вверх дном!» И эта мысль крепко засела у него в голове. Стал он приглядываться к придворным да фантазировать, какие бы нелепицы с ними сотворить. Первой его жертвой стала красавица Амбиция. Смолин хорошо изучил нрав этой дамочки. Он знал, что она считает себя самой красивой, самой умной и так далее самой. Сочинял Антон каверзу долго, почти что целый день. Вечером он подкараулил фрейлину на прогулке.

— Несравненной Амбиции, первой красавице королевства — мой нижайший поклон! — поприветствовал мальчик зазнайку.

Амбиция тщеславно заулыбалась и нехотя кивнула Смолину.

— Как ваше самочувствие? — продолжил проказник. — Не беспокоят ли клопы по ночам?

— Как вы смеете?! — возмутилась Амбиция. — В моей самой чистой королевской, почти что опочивальне клопы не водятся! Фи, какая гадость!

— Это я к слову, — простодушно заметил Антон. — Хотел справиться — не утомляет ли что-нибудь вас. А то, гляжу, морщинки у глаз появились, крохотные пока.

— Где морщинки? — забеспокоилась Амбиция и выхватила из сумочки зеркальце.

Она долго разглядывала свое отражение и, наконец, вздохнула:

— Действительно, одна маленькая морщинка прижилась возле носа. Как теперь быть, придворные дамы начнут шушукаться.

— Не стоит так переживать, — успокоил Смолин красавицу. — Я знаю одно великолепнейшее средство. Если воспользоваться им, то морщинки враз пропадут и, может быть, больше никогда на вашем лице не появятся.

— Скажи мне о нем, замечательный мальчик, — протянула к нему руки фрейлина. — Я даже пяти копеек не пожалею за твой удивительный секрет.

Смолин достал из кармана два зеленых грецких ореха, приготовленные им заранее для этого дела.

— Кожурой этого плода вам нужно натереться на ночь. И утром вы получите замечательный эффект.

Амбиция схватила орехи и понеслась в свои апартаменты. А Смолин долго хохотал ей вслед, предвкушая впечатления завтрашнего утра.

В этаком веселом расположении духа его обнаружил военный министр Абсурдии. Звали его Алягерр.

— Ты что веселишься? — подозрительно спросил он Антона, шумно втягивая носом воздух.

Так Алягерр вынюхивал измену. Смолин понял это и начал сочинять для министра очередную небылицу:

— Да вот потешаюсь над муравьями. Сказали они мне по секрету, что нынче ночью собираются взять штурмом наш дворец. Абсурда спихнуть с трона. Алягерра — в чем мать родила посадить на самую большую ихнюю кучу.

— Не бывать этому! — зарычал толстый Алягерр. — Не позволю!

— А как не позволишь-то? — подзадорил его Антон. — У вас пушки приспособлены разве что на слона. Муравьям они ничего не сделают. Не исключено, что придется вам на муравьиной куче посидеть.

— Напасть какая! — расстроился министр. — Что же делать?

— Перво-наперво, идите домой, — серьезно посоветовал Смолин. — Там всю одежду смажьте самым крепчайшим клеем. Тогда зловредные муравьи никак не смогут вас раздеть. Потом заставьте своих солдат этим же клеем замазать все дырки в стене, окружающей дворец. Вот и все меры предосторожности. Поняли?

— Понял, солдатик, понял! — замахал радостно руками Алягерр и заторопился во дворец выполнять указания Антона.

А Смолин решил сегодня больше не развлекаться. На завтра у него был разработан план шкоды над Апломбом. Этому противному человеку ему хотелось насолить больше всего.

Утро началось с суеты и криков. Сначала Антон услышал визг Амбиции:

— Умираю! Спасите!

Амбиции действительно было дурно. Вечером она долго втирала в кожу кожуру грецкого ореха. Спать легла в надежде на вечную молодость, а проснулась черным страшилищем. Битый час скоблили ее мылами-шампунями мамки и няньки. Но все напрасно. Лицо у Амбиции оставалось таким же черным, как у африканки. Пришлось фрейлине не на один день отказаться от прогулок по улице и парку. Не видать ей было теперь приемов у короля как своих ушей.

Вслед за Амбицией заголосил Алягерр. Ему никак не удавалось совершить обычный утренний туалет. Одежда приклеилась к коже крепко-накрепко. На его призывные крики бежали десятки солдат, волокли с собой ведра горячей воды, скребки и прочие обдирательные инструменты. Но Алягерр, видимо, хорошо обезопасил себя от муравьев. Процедура его вызволения из одежды продолжалась до вечера.

А Смолин спокойно завтракал в компании Абры.

— Сегодня утро какое-то беспокойное. Амбиция голосит. Алягерр рычит, — начала волшебница беседу. — Говорят, что ночью на них напали разбойники. Одну чем-то вымазали, второго облили, вроде бы, цементом.

— Врут, — сказал Антон спокойно. — Это я стараюсь заработать звания Кавалера Вверхтормашек и Виконта Несуразиц. Вот и посоветовал Амбиции с Алягерром кое-что.

— Способный парень! — восхитилась Абра. — Рекомендую продолжать в том же духе.

— Продолжу, — усмехнулся Антон. — Только вы, Абра Ивановна, мне не мешайте. Не ходите за мной по пятам. Никуда я из вашей Абсурдии не денусь.

— А куда ты денешься? — согласилась Абра. — Ты ведь волшебной силой не обладаешь и улететь отсюда без меня не сможешь. Так что гуляй, мой мальчик, один и развлекайся как хочешь!..

Довольные друг другом, они разошлись по своим делам.

Антон отправился караулить Апломба. Сначала юному мстителю не везло. Апломб все время был не один. То он давал кому-то указания, то бежал руководить обдиркой Алягерра, то шел на кухню снимать пробу с обеда. Успокоился первый приближенный короля только к вечеру. Апломб отпустил слуг, сопровождавших его, и кошачьей походкой направился куда-то. Антон не отставал от него ни на шаг, он бесшумной тенью двигался по следам придворного.

Апломб миновал семь дворцовых коридоров, пересек проходную комнату и начал спускаться в подвал. «Интересно, что ему там нужно?» — размышлял Антон, одолевая скользкую и плохо освещенную лестницу. Мальчик вошел за спиной у Апломба в подвал и спрятался за самую большую железную клетку. Благо она стояла не вплотную к стене. Апломб нервными шагами мерял подвал и кого-то негромко, но внятно поругивал:

— Всегда опаздывает, самодур несчастный. Ничего без меня не может сделать толком. А еще называется…

Но тут придворному пришлось прекратить брань: по лестнице кто-то спускался. В подвал вошел человек, закутанный в черный плащ. Но по модному башмаку и лаптю на ногах Смолин узнал короля Абсурда Первого.

— Видите, ваше Величество, в каких условиях приходится работать, — начал Апломб. — Нигде нельзя побеседовать от души. Кругом уши. Все услышат. Все растреплют.

— Ладно. Сам не треплись! — оборвал его грубый Абсурд. — Выкладывай, что стряслось?

— Выведал я у стражников, что как-то сержант приволок в подвал собачонку. Этот идиот вместо того, чтобы утащить безобразное животное на обдирочный пункт, пристроил ее здесь для последующего судебного разбирательства.

— И где она? — спросил Абсурд.

— В том-то и дело, что нет собачки. Уж я пытал-пытал стражника, который охранял псину, но ничего не мог от него добиться. Понял только вот что: якобы, ночью пришли в подвал какой-то главный констактор и юная фрейлина, напугали стражника, забрали собаку и ушли в неизвестном направлении. И самое интересное: стражник утверждает, что фрейлина вроде бы собачонку знает. Уж больно она животному обрадовалась. Я предполагаю, ваше величество, что это была девочка Нина. А вот кто такой главный констактор — ума не приложу. Если девочка знает собаку, значит, животное попало сюда из ихней страны. Но ведь собаки сами таких путешествий не совершают. Боюсь, что на выручку неразлучным родственникам поспешили их друзья…

«Нина здесь! И не одна!» — горячая волна радости обняла сердце Антона. Но он сдержал себя и продолжал слушать дальше.

— Скверно, если это так, — сказал Абсурд. — Нельзя допустить, чтобы Антон и Нина встретились. Тогда наш замысел лопнет. Их мать уже принесла в дом девочку, их сестру. Сейчас в семье горе и ссоры. Мать и отец никак не могут назвать малышку. Забыли все детские имена. И вспомнят только тогда, когда брат и сестра вновь станут неразлучными родственниками и вернутся домой. Мы непременно должны этому помешать. Ты представляешь, Апломбище, девочка без имени! Это же самый настоящий, знаменитейший абсурд! Ну и семейка будет: папаша с мамашей, брат с сестрой — в постоянной ссоре. А третья дочурка — будто чурка, без имени. Я приложу все силы, чтобы эту операцию довести до конца. Слушай, Апломб, мои распоряжения.

Завтра же произведем хвастунишку Антона в Кавалеры Вверхтормашек. Ему наверняка это польстит. И, может быть, он тогда вплотную займется всякими проказами. Пусть шельмует придворных, мне их не жалко. Абре скажи: пусть даст мальчишке волю и свободу передвижения по дворцу. А для девчонки завтрашний день будет последним днем пребывания во дворце. Нам некогда ею заниматься. Послезавтра отправишь ее в загородный замок. Пусть покукует там в одиночестве. Туда же сошли и Кадабру. Не сильна умом племянница, но все-таки присмотр за Нинкой будет. Все понял?

— Конечно, ваше величество! — залебезил Апломб.

— Исполняй!

Абсурд Первый, стуча подковой модного башмака, направился к лестнице. Апломб засеменил за ним. Антон остался в подвале один.

«Вот они за кого меня принимают, за хвастунишку, — горько подумал он. — Что же, видимо, есть во мне эта черта. На том и сыграли. Но больше дурачить себя я не позволю. Подумать только, у нас родилась сестренка. Теперь она из-за нас страдает. Мама с папой тоже в ссоре. Нет, нужно скорее что-то предпринимать. Нина здесь. Какую же собачку обнаружила она в подвале? Неужто Шишка? Но как он сюда попал? Кто его привел в эту страну? Может быть, Алеша? Наверное, он. Другого такого верного друга у меня нет».

С этими мыслями Антон вылез из подвала, с ними же провел весь остаток дня и ночь. Он решил завтра во что бы то ни стало разыскать Нину.