На следующий день Алеша напрасно торчал за углом, дожидаясь Антона или на худой конец Нину. Брат и сестра так и не появились. Алеша чуть было из-за них на урок не опоздал. Влетел в класс буквально за минуту до появления в нем Августы Феофановны.

— Спишь, Воробьев, долго. Несешься в школу как угорелый. А потом весь урок отдуваешься словно паровоз, — укорила учительница мальчика.

Но он пропустил замечание мимо ушей. Алешу в этот момент можно было обозвать как угодно: тепловозом, домной и даже целой шахтой. Это было мелочью по сравнению с исчезновением брата и сестры.

«Может, они просто объелись мороженым и заболели? — думал Алеша. — Но чтобы сразу оба, невероятно. У Антона здоровье железное. Его и гора мороженого не одолеет. Или подрались, черти, синяков друг другу наставили, в школу идти стыдно. Нет, не мог Антон на Нину руку поднять. Нужно все после уроков выяснить». С этими мыслями Воробьев просидел все уроки.

С последним звонком его мгновенно сдуло из-за парты. В дверь Смолиных Алеша звонил долго и настойчиво. Но ему никто не открыл. Тут Воробьев вспомнил, что у Смолиных есть любознательная соседка бабушка Фиса. Она-то всегда обо всех все знала. Мальчик нашел старушку на лавочке возле дома. Он осторожно сел на край скамейки и начал издалека:

— Хорошая нынче погодка…

— Душевная, милок, душевная, — охотно откликнулась бабушка Фиса, истосковавшаяся в одиночестве.

— Многие, наверное, за город поедут, ведь сегодня суббота. Вот и у меня дружок собирался…

— А кто у тебя дружок? Из нашего дома что ли?

— Да. Антон Смолин, — подтвердил Алеша. — Похоже, что уже укатили. Никто дверь не открывает.

— Нет, не укатили. Антон с Ниной дети послушные, — рассуждала старушка. — Без родителей лишнего шага не сделают. А штоб за город да одни, не бывало такого.

— А откуда вы знаете, что одни? — подначил ее Алеша. — Может быть, вместе с родителями?

— Нет, сынок, меня не проведешь. Анна Семеновна, мамаша ихняя, совсем недавно пробегала. А Нины и Антона я с ней не видела. И вообще их сегодня не видела, — твердо заключила доморощенная детективша.

«Все очень странно, — думал Алеша, возвращаясь домой. — Нужно дождаться Анны Семеновны и расспросить ее по-хитрому». Весь день он слонялся по квартире, не зная, чем себя занять. Даже не пошел на прогулку со своим любимцем, псом Трезубцем. А собака у Воробьева, надо сказать, была замечательная. Гордая овчарка. С умными глазами и огромными клыками. Все знакомые удивлялись, почему Алеша дал ей такую кличку. Но мальчик никому об этом не рассказывал, только отшучивался. А дело было в том, что в детстве Алеша как-то увидел на картинке царя морей Нептуна. Очень понравился ему этот человек. Властный мужчина держал в руках непонятную рогатую палку. Малыш потащил картинку маме.

— А сто это? — спросил он, ткнув пальчиком в палку.

— Трезубец, родной…

Слово было настолько красивым и необыкновенным, что Алеша запомнил его крепко. И когда семья Воробьевых обзавелась собакой, мальчик настоял, чтобы ее назвали Трезубцем.

Мама Антона и Нины, по Алешиным расчетам, вечером обязательно должна была находиться дома. И в половине седьмого Воробьев трезвонил в дверь Смолиных. На лестничную площадку вышла Анна Семеновна, посмотрела на взъерошенного мальчика и удивленно спросила:

— Вы ко мне?

«Она не помнит меня!» — удивился Алеша. Но вида не подал и спросил:

— Антон дома?

— Какой Антон? — еще больше удивилась мама Смолина.

— А Нина?

— И Нины никакой здесь нет. Вы, вероятно, ошиблись квартирой, — сказала Анна Семеновна и захлопнула дверь.

Все было правильно. Ведь Абра с Кадаброй хорошо поколдовали. И теперь взрослые Смолины и учителя совсем не помнили о существовании Антона и Нины.

Воробьев выскочил из подъезда будто ошпаренный. В голове у него стучало только одно: «Никакого Антона! Никакой Нины. Может, их мама сошла с ума? Одному мне эту задачу не решить», — здраво рассудил мальчик. И ноги сами понесли его к дому Ольги Рыжиковой. С этой девочкой у Воробьева сложились непонятные отношения. Но уважал он ее сильно.

Ольга, увидев Алешу на пороге собственной квартиры, решила, что в городе началось землетрясение. Иначе с чего бы вечный обидчик Воробьев явился к ней домой?

— Проходи, — неуверенно пригласила Ольга одноклассника. — Чего надо?

Ничего не утаивая, Алеша рассказал ей странную историю о Смолиных. Сначала Рыжикова слушала спокойно, но когда Алеша поведал ей об отречении Анны Семеновны от своих детей, девочка всполошилась.

— А ты не врешь, Воробьев? Так и сказала — какой Антон?

— Ей-богу, тьфу ты, честное пионерское!

— Вечно ты, Воробьев, все в одну кучу сваливаешь. Ну, да ладно, не до твоих недостатков сейчас. Срочно нужно узнать, куда делись Смолины. А как? С собакой что ли? Точно, точно, с собакой! У тебя же есть этот, как его… Тризубин. Достанешь вещь, которой Антон пользовался. А Тризубин возьмет след.

— Не Тризубин, а Трезубец, — недовольно поморщился Алеша.

Но склоки затевать не стал. Ольга подала верную мысль.

Через полчаса Ольга, Алеша и Трезубец разгуливали возле дома Смолиных. Воробьев то и дело совал под нос собаки фуражку Антона, оставленную им как-то у Воробьевых, и бормотал:

— След, Трезубец, след…

Но овчарка тоскливо смотрела в небо, поскуливая при этом, но с места не двигалась. Неизвестно, когда бы кончилось это следствие, не выйди на вечернюю прогулку бабушка Фиса. Она узнала Алешу, приветливо кивнула ему и первая начала разговор:

— Гуляете, молодежь? Гуляйте, гуляйте. Прочищайте мозги от алхебры. А друга своего ты нашел?

Хотел было Воробьев соврать, но что-то остановило его. И Алеша честно ответил:

— Нет, не нашел.

— Неужто, охальник, до самого вечера домой не приходил?

— Не появлялся, — кивнул Алеша.

Старушка посмотрела сначала на него, потом на Ольгу и внимательно оглядела Трезубца. Бабушка Фиса была не только любопытна, но и умна.

— Уж не с собачкой ли приятеля разыскиваете? — догадалась она.

— С собачкой, — все так же уныло сказал Воробьев.

— А собачка, значит, ни туды и ни сюды? Понятно. А ну-ка, белобрысые, выкладывайте все.

Очень не хотелось Алеше втягивать в эту историю постороннего, тем более взрослого человека. Знал он и о говорливости бабушки Фисы. Но почему-то сердце не подчинилось этим разумным доводам. И ребята рассказали все. Выслушав Ольгу и Алешу, старушка задумалась, а потом решительно сказала:

— Пошли!

Она привела их в собственную квартиру. Трезубца оставила в прихожей, а ребят усадила на тахту.

— Поскучайте немного, — попросила она. — А я пойду почитаю кое-что, ума-разума наберусь…

Бабушка Фиса удалилась в темную комнату и возилась там около часа. Вышла оттуда измученная, но с победным видом.

— Дозналась я, родненькие, куда умыкнули ваших друзей. Далековато. Но есть и туда пути-дороженьки. Что делать будем?

— Пойдем! — горячо и решительно ответили Воробьев и Рыжикова.

— Пойдем… — усмехнулась старушка. — Ноженьки туда не дойдут. И не в ноженьках дело. Тяжело там будет. Мне моя бабушка сказывала, что в Великую Абсурдию прямо входить нужно. А разок согнешься, вверх ногами обернешься. Не испугаетесь?

— Нет! — твердо сказали ребята.

— Ладно, будь по-вашему. Остатки бабушкиного зелья на вас истрачу. И только потому, что сразу поверила вам, не засомневалась. И кое-что в подмогу дам.

Бабушка Фиса протянула Ольге маленький шелковый платочек. А Воробьеву зеленое стеклышко.

— Помогут они вам в нужный момент. Но странное условие поставило гаданье: дай, мол, ребятам приказанье. Пусть возьмут они с собой кота Кузьму и собаку Шишка.

Ольга и Алеша сразу же отправились во двор ловить Кузьму и Шишка. На их счастье, Анна Семеновна только что выпустила кошку и собаку на прогулку. Шишок Алешу знал и пошел к нему моментально. А кошки ластятся к кому угодно. И вскоре Кузьма мурлыкал на руках у Ольги. Вернувшись к бабушке Фисе с добычей, ребята попросили ее:

— Бабушка Фиса, сделайте так, чтобы и нас взрослые не искали. А то потом неприятностей не оберешься.

— Постараюсь, — пообещала старушка.

Она велела всем пятерым, Алеше, Ольге, Трезубцу, Шишку и Кузьме, зайти в темную комнату и начала что-то шептать.

Через некоторое время в Великую Абсурдию отправилась спасательная экспедиция.