– Ами!

Она в коридоре, под люстрой угасает все та же брошь. Ами улыбается, но так, как я не видел еще никогда – одним углом рта, словно тщится радоваться, но получается лишь неудачный эскиз.

– Вы очень взволнованы, юноша. Снимите курточку. Сильвер мне сказал – вы будете писать для него сценарий.

– Я ему еще ничего не обещал.

– Но он уверен.

– Ами, какой там сценарий? Куда мне до вас?

– Да, юноша. Я заметила, что Требьенов пролез в запретную комнату и кое-что спиздил. И ждала вас и ваших вопросов. Но теперь уже это нестрашно. Да, юноша, я врала, вдохновенно и много врала. Не было никакого Сталина, Эренбурга, Любки Орловой, не была я актрисой, а была я… – Ами хихикает. – Интересно закончится книга моих мемуаров. Требьенов, наверное, расстроится. Давайте выпьем?

– Нет, я не хочу. То есть очень хочу, но у меня последнее бабушкино письмо. Я его еще не вскрывал, но думаю, вам тоже будет интересно.

– А при чем тут ваша бабушка?

– Тогда я прочитаю.

– Как славно. Давайте. Хотя нет, подождите. Знаете, что… Сначала вызовите мне «скорую».