– Спасибо тебе. – Йорген берет меня за локоть и вытягивает из автомобиля. – Я до последнего момента сомневался, что ты приедешь. Ты хоть знаешь, что скажешь, когда тебе вручать будут? Подготовился?

– Скажу – спасибо Йоргену.

– Нет, не надо меня. Я пошутил.

– Скажу – всем спасибо. Все свободны.

– Пожалуйста, поблагодари Ашота, Акопа и – главное – Вазгена. – Йорген чуть не выплевывает со смешком свою трубку, – Как в автосервисе каком-то! Ты точно не хочешь по красной дорожке пройти? Ты же триумфатор сегодня, ну?

– Спасибо, уже прошелся. Слишком много дорожек в вашей стране.

– Ладно, не ходи. Вон там служебный вход.

– Где мы?

– Кинотеатр «Особый», ты что?

Охранники, рации, двери, блестки, лысины, смокинги, снова двери, шары голубые. Марк, это вы? Как хорошо, проходите!

Я снимаю куртку, кто-то подхватывает ее, как ребенка, нянчит, уносит. Дама в зеленом платье, с пархатой собачкой на руках хохочет, проскальзывая мимо:

– Как вы оригинально нарядились на церемонию! – и уже видит новую вкусную цель. – Фишка! Расскажи, как ты дал по морде директору картины!

Йорген оглядывает меня, мои джинсы и черную водолазку с пятнами плесени от былых сыров, вздыхает:

– Что же ты костюм не надел? Я же просил, ну. Где мне тут сейчас твой размерчик искать?

Я сажусь на случайный стул в углу. Йорген кидает трубку об стену. С сочным звуком мундштук отлетает и рикошетом ударяет в очки Матрену Гусаркину. Тот взвизгивает:

– Что это?! Что? Где охрана?

Он снимает очки парфюмерными пальцами, одно стекло треснуто, мир расколот.

– Мне вести церемонию через три минуты! – Матрен ревет и стонет. – Суки! Где я другие возьму?

И в слезах убегает. Вслед ему свистит сладострастно джентльмен с седыми усами, член Академии.

– Сиди тут, – Йорген давит рукой на мое плечо. – Янайду что-нибудь. Пять минут.